#е-книга

[tiditcykfjfgh]

[ferdagagov]

Спомени в бъдеще време

Изплаках всички неслучили се моменти

в които държиш ръката ми на места,

на които никога не сме били

и целувките, в които никога

не сме докосвали устните си,

и смеха ни, който никога не е отеквал в стая,

и недопушените цигари, които дори не са започвали да горят.

Снимките, които никога не сме изпращали.

Думите, които никога не сме изказвали.

Минутите на временна раздяла, които никога не сме имали.

И ще държа колието, което никога не ми подари

и ще пазя розата, която не получих

в книга, която нямам.

Изплаках дългото сбогуване, което не ми даде

и всички преживявания, които можеха да бъдат.

Ти ще бъдеш във всички спомени,

които никога не се случиха.

Ferda Gagov

[casualbos-bir]

Адрес этого фотографа никто никогда никому не говорил, жил он в каком-то переулке, где сроду на домах табличек не было. Идти туда надо было обязательно с той, кто уже бывала у него. Шепотом говорили, что жизнь после его фотографий меняется так, что и помыслить невозможно, а вот отчего... тут все умолкали и даже рты руками закрывали, чтобы тайна ненароком не выскользнула на волю. Попасть к нему на сеанс считалось даже не удачей, а величайшим счастьем.

Валя семенила рядом с красавицей Ирой и так и не могла до конца поверить в то, что они идут вместе к тому самому фотографу. Ира - дочь состоятельных родителей, родилась с серебряной ложкой во рту, как говорят сейчас и чего ей в жизни не хватает, Валя не могла понять, как не пыталась, а вот все равно, она шла, даже летела к этому кудеснику и Валя еле-еле поспевала за ней.

- Ир, а что будет-то? - Валя в десятый раз пыталась расспрашивать неразговорчивую Иру.

- Он сам все объяснит, отстань, - красавица была не в духе.

"И что она дуется," думала Валя, завистливо ловя восхищенные взгляды мужчин, направленные на Иру и только на нее, словно на улице больше ни одной девушки не было. Она старалась идти к однокурснице как можно ближе, чтобы и на нее перепадало немного мужского внимания. Валю нельзя было назвать некрасивой - высокая, стройная, с правильными чертами лица, умная и улыбчивая, она была почему-то незаметной, практически невидимкой. Ее никогда нельзя было найти на групповых фотографиях, она то отворачивалась в самый ответственный момент, то наклонялась завязать шнурок, то ее закрывал кто-то. Она в шутку говорила, что рождена быть разведчиком - серая, блеклая и ничем не выдающаяся. Вот потому, что в разведчицы не хотелось, а мечталось об успехе, о восхищенных взглядах, она и заняла денег и шла теперь рядом с недовольной Ирой. Та как раз о деньгах и спросила.

- Взяла?

- Да, но так дорого.

- Не ной, оно того стоит, каждого рубля, - Ира рассмеялась очень злобно и уже до самого дома фотографа рта не раскрыла, как ни пыталась Валя ее разговорить.

Валя думала, что мастер иллюзий будет похож на доброго волшебника или, наоборот, на злобного гнома, а встретил их обычный пожилой человек с уставшим и каким-то слабым взглядом. Он был чем то похож на Жана Рошфора в "Высоком блондине" и Валя сразу подумала, что он чем-то сильно болен. Он был неожиданно модно и дорого одет, такое не часто встретишь, чтобы мужчина хорошо за.... надел ярко алую футболку под синюю клетчатую рубашку, джинсы с отворотами и явно дорогие мокасины. Валя посмотрела на его одежду и вздохнула. Оно и понятно, три ее стипендии он запросил за один единственный портрет. Что она скажет дома, она понятия не имела, придется врать, а она это не любит и не умеет. А сказать правду - так родители пальцем у виска покрутят. За одну единственную фотографию столько денег! Сейчас кто угодно тебя снимет и как хочешь разукрасит! Валя опять вздохнула и потихоньку начала сомневаться в своем решении. Фотограф посмотрел на нее, усмехнулся и пригласил подождать, а сам повернулся к Ире и спросил:

- Вы же на второй портрет? Я не ошибаюсь?

- Нет, вот первый, как вы и говорили, - Ира отдала фотографу большой конверт.

- Ну, ну, пройдемте. А вы, девушка, ждите, журнальчики полистайте или книжку почитайте, - это он уже к Вале обратился, указав ей на кресло и столик с журналами и книгами. - Ждать придется долго, сразу предупреждаю.

Долго, так долго, решимость вернулась так же внезапно, как и исчезала. Валя просмотрела журналы и книги и выбрала самую потрепанную. Раз такая зачитанная, значит интересная. "Девчата" Бориса Бедного - вот, что это была за книга. Фильм Валя смотрела, конечно, а вот, что и роман такой есть, она понятия не имела и начала читать, про себя подумав, что героиня - Тося, почти, как она - серая, неприметная пичужка.

- Я - все, - неожиданно раздался Ирин голос у нее над ухом. Она вздрогнула и посмотрела на часы. Ого! Два часа пролетело, а она и не заметила, книга-то и получше фильма будет, не удивительно, что она ее так увлекла. Валя, еще не совсем вернувшись из книжной реальности, посмотрела на Иру. Что-то в ней изменилось, а вот что - непонятно. Она стала мягче, вокруг нее как свет разлился, к ней так и тянуло, хотелось погреться около нее.

- Ну, я пошла, я тебя ждать не собираюсь, домой сама дойдешь, не маленькая, - Ира, хоть и изменилась, но вежливости в ней явно не прибавилось, она даже не сказала "пока" и выскочила за дверь.

- Пройдемте, девушка! - Фотограф, оказывается все это время стоял тут же. Валя, замирая, с колотящимся сердцем, пошла за ним. Собственно фото ателье было, как на старых фото - огромный фотоаппарат, большие лампы, стул с прямой спинкой и все.

- Садитесь, - мужчина указал ей на стул.

- А причесаться, помаду обновить, тушь, - Валя суетливо потянулась к сумочке.

- Ничего не надо, подретуширую, если понадобится. Ну, милочка, рассказывайте.

- Что? - совсем испугалась Валя.

- Что хотите!

- Все, что угодно? И про мою кошку можно рассказать? О, она у меня красавица, назвали мы ее...

- О, Господи, выглядишь умной, а сама дура-дурой! - фотограф, как выяснилось не только внешне был не очень приветлив.

Валя опешила и совсем смутилась, в голове стало пусто и гулко, как перед сложным экзаменом.

- Ладно, не дура, - вздохнул фотограф, - уточню вопрос. Ты от жизни чего хочешь? Какой хочешь стать?

- Хочу, чтобы все внимание обращали, хочу быть такой же яркой и привлекательной, вот как Ира, - выпалила Валя свою мечту и тут же подумала, что зря она душу перед незнакомцем вывернула, тот в нее и плюнуть может. Мама ее всегда предупреждала, что открытая душа и сердце на людях - только соблазн для нехороших личностей. Походят грязными ботинками, потопчут твои мечты и мысли, отмывай все потом. Никакой Мистер Пропер не спасет. Но было уже поздно. Вырвались тайные желания на волю! А фотограф, как ничего особенного и не услышал, покивал так головой, как ей показалось печально и все-таки усадил ее на стул, да и продолжил расспрашивать.

- Нравиться всем - понятно, но наверняка ж есть тот, кто обязательно внимание обратить должен! - говоря это, фотограф устанавливал свет, что-то поправлял в Валиной прическе и даже ее и не слушал вроде бы. От этого она осмелела и рассказала, что, вернее кто, у нее на сердце.

- У нас сосед есть - Игореша, он такой... такой... я на него, как посмотрю, даже не знаю, как сказать, и дыхание сбивается и сердце так громко и сильно стучит, что я боюсь из груди выскочит! Я ему ничего умного или веселого и сказать не могу. Встречу, молчу, как идиотка, только "привет!" или "как дела!" а он остроумный, душа компании, на гитаре так играет, заслушаешься. За ним девчонки бегают, как за звездой какой-нибудь, да он и есть звезда! На меня он вообще внимания не обращает...

Валя говорила и говорила, как шлюзы открылись. Все, что она обдумывала долгими бессонными ночами, когда представляла себе, как он берет ее за руку, как целует, как обнимает за плечи и это при всех! Все видят, как он ее любит. Ее, серую мышку Валю. А она его любит так, что и словами не описать! Фотограф, не слушая ее, все выставлял свет, возился со свои допотопным аппаратом и ждал нужного момента. Ага! Вот оно! Он сделал один единственный снимок и, не обращая внимания на то, что Валя все еще грезит вслух о своем обожаемом Игореше, ушел проявлять и печатать фотографию. А Валя... Валя не скоро заметила. что рассказывает сказки самой себе. За��олчала смущенно и тихо стала ждать, что будет дальше.

Она так и не поняла, сколько просидела на стуле с высокой спинкой, но вот открылась дверь и фотограф ей вынес ее фотографию в большом плотном конверте.

- Можно посмотреть? - у нее даже руки задрожали от волнения. Что она там думала увидеть? Почему вся ее жизнь должна была измениться в тот самый момент, когда она увидит свое фото?

- Сначала деньги, - фотограф, как маленький, даже спрятал конверт за спину. Взял деньги, тщательно, два раза пересчитал и только после этого отдал ей фотографию.

Валя тут же открыла конверт. Фото было черно-белое и Валя на нем была... самой собой, серой мышкой, на которую никто никогда не обращает внимание. Вот только взгляд. Была в нем и чертовщинка и загадка и соблазн и обещание и коварство. Все в нем было, да еще слегка приоткрытые губы, манящие, зовущие. Чудесный снимок вышел. Валя осталась довольна.

- Вот только... - начала она.

- Что? - фотограф раздраженно постукивал пальцами по спинке стула.

- Желание. Изменение жизни. Это когда?

- Это уже. Если что-то не будет устраивать, принесешь этот снимок и я сделаю другой.

- Вы что? Как меня что-то может не устроить? Я больше к вам не приду, да и денег у меня таких нет на второй снимок.

Он не обратил на ее слова ни малейшего внимания и продолжил:

- Всех не устраивает и все приходят во второй раз, когда умнеют.

- Вы что, не слушаете меня? Я! Не! Приду!

- Все приходят.

- А я не приду! Я буду исключением!

Фотограф презрительно хмыкнул.

- Спорить не буду. Вот в третий раз почти никто не приходит.

- А в третий что?

- А в третий сброс до заводских настроек, - печально улыбнулся фотограф. Ей же показалось, что он откровенно издевается.

- Прощайте, - попрощалась Валя и выбежала на улицу.

- До свидания, деточка, всего лишь до скорого свидания, - сказал ей в спину фотограф, еще раз пересчитал деньги и отправился за покупками.

Валя летела домой, прижимая к груди конверт со своим портретом. Она так торопилась добраться до своей комнаты и получше рассмотреть фото, что не замечала восхищенные взгляды мужчин, пожиравших ее глазами так же, как и красавицу Иру несколько часов назад. Итак, она ничего не замечала, а в ее родном дворе ее ждал сюрприз.

- Валюша, - почти пропел ошеломленный Игореша, - как жизнь, красавица? Отпадно выглядишь! Сходим сегодня куда-нибудь?

Тут-то Валя и поняла, что деньги были потрачены не зря.

Прошло, пробежало, пролетело несколько лет и повзрослевшая Валя, шла по забытому адресу, бережно неся в пакете свое фото, коньяк, конфеты, кофе и пару хрустальных бокалов, на которых солнце играет так, что из них выпьют даже язвенники и трезвенники.

Фотограф был занят, ей опять пришлось ждать в маленькой приемной, где ничегошеньки не изменилось за эти годы, все те же старые журналы пылились на столике и все те же книги.

- А я ведь "Девчат" так и не дочитала, - сказала вслух Валя и попыталась вспомнить, где она там остановилась, в той, прошлой жизни. Не вспомнила и стала читать там, где истрепанная и зачитанная книга открылась. Читала и плакала и думала, что каждый человек мнит себя уникальным существом, а на самом деле все мы одинаковы и всем нужно одно и тоже или почти одно и то же и именно поэтому книжка и зачитана до дыр. Ведь она о счастье, простом женском счастье, которое не получишь ни за какие деньги или заслуги или труды. Оно просто есть или его просто нет. Вот и все.

- Проходите, - сказал кто-то за ее спиной и она почти подпрыгнула от неожиданности. Фотограф почти не изменился, чуть прибавилось седины, чуть грусти и морщин, чуть выцвели глаза, но одет он был все также щеголевато и модно.

- Это вам, - она протянула ему пакет.

- За что?

- За мудрость, за понимание, за невмешательство.

- Спасибо, - он не стал отнекиваться, взял пакет и тут же вытащил на столик коньяк, конфеты, кофе и открыл коробку с бокалами. Щелкнул по одному пальцем, прислушался к нежному звучанию и кивнул Вале. - Смотрю ты пришла обменять фото? Поумнела?

- Да, - Валя расплакалась. Он терпеливо ждал, пока она шмыгала носом, пыталась аккуратно, чтобы не смазать тушь промакивать глаза платочком, а потом не выдержал, строго сказал ей успокоиться и повел в студию. Все тот же стул, все те же лампы и старинный фотографический аппарат. Ничегошеньки там не изменилось и ей опять надо было поправить макияж.

- Пойдет, - буркнул фотограф и стал устанавливать свет. - рассказывай!

- А что рассказывать, - вздохнула Валя, - на улице проходу не дают, муж ревнует, говорит я на каждого встречного вешаюсь, работать невозможно, бабы так завидуют, что сил нет так жить. И порчу наводили и зеленкой обливали, боялась, что и до чего-то большего и страшного дело дойдет. А счастья нет. Нет счастья, понимаете? Я на своих родителей смотрю: слова никакие красивые не говорят, но папа маме и обувь помоет и ужин разогреет, если она задерживается и еду сготовит, если она болеет, а мама, та вообще на него надышаться не может, целуются при каждой встрече так, словно год не виделись. Да и у свекрови со свекром почти так же, и у подруг, только у меня... - она опять расплакалась. Фотограф ждал.

- Знаете, что я хочу? Чтобы встать субботним утром, сварить кофе, напечь блинчиков и чтобы муж не буркал что-то грубое, а сел и позавтракал и сказал, что я - молодец и красавица и умница и чтобы детишки у нас появились и чтобы отдыхать вместе и чтобы ждать друг друга с работы и...

Она говорила и говорила, а фотограф, прислушавшись к себе, быстро сделал снимок и, как и в прошлый раз, выскользнул за дверь. Валя так же опомнилась и увидела, что никого в студии нет и опять она говорила сама с собой. И опять расплакалась.

- Я с тебя деньги на осушитель воздуха возьму, - фотограф появился так же неожиданно, как и исчез. - Вот твое фото. - Он протянул ей пакет.

- Сколько?

- Ничего, с умных денег не беру, - он подмигнул ей и вдруг его глаза - тусклые и слабые, обрели цвет и молодость.

Она вынула снимок. Все та же Валя, тот же загадочный взгляд и манящая улыбка, вот только теперь от нее исходил цвет и запах. Она потянула носом. Пахло блинчиками, малиновым вареньем и бельем с мороза. Ее любимые запахи. Она бережно положила снимок в конверт и стала прощаться.

- Может быть я приду и в третий раз? Кто знает? До свидания!

- Никто не знает, - ответил он ей и только тогда, когда она уже вышла на улицу. он добавил - никто, кроме меня, не придете, мадам! Прощайте! Будьте счастливы!

Он прошел на маленькую кухню, ополоснул новый бокал водой, тщательно вытер, налил немного коньяка и вышел во двор. Отсалютовал солнцу и желтым листьям бокалом, полюбовался игрой света на его благородных боках и сказал сам себе:

- Она действительно поумнела! Из такого бокала выпьет и язвенник и трезвенник! Будем!

Он сделал маленький глоток, замычал от удовольствия. А солнце ласково потрепало его по седой голове и добавило в бокал немного волшебства. Щепотку. Для вкуса.

© О. Нарейко

[problqsuk]

Позорно е в жuвoma gyшama първа ga ce npegaвa npeg moва, на koemo mялomo устоява.

Марк Аврелий - Към себе си, книга VI

[lora-ns-world]

,, Много по-секси ми е да се чудиш кой шоколад, песен или книга би ми харесала,да се чудиш на кой плаж да идем и е плитко защото не мога да плувам, от това да ми пристигнеш със скъпа кола, в кой гъзарски ресторант да идем, каква заплата вземаш или каква скъпа дрънкулка да ми купиш. "

Лора Н

[echetoua]

Не й пиши.

Остави я.

Нека си сипе вино.

Да бърбори с приятелка.

Да чуе майка си.

Да мине няколко пъти пред огледалото.

Да се зачуди.

Гладна ли е.

Дали е твърде късно.

За ядене.

Само малко шоколад.

Да се пресегне към виното.

Да довърши някоя книга.

Да се сети за тебе.

Сама.

Да ти се скара наум.

Че не пишеш.

Остави я.

[summersoullll]

Силно вярвам в любовта

макар и да не съм най-голяма късметлийка

щом опре до нея.

Вярвам във вторите шансове

и в това, че щастливите момичета

са най-красивите момичета.

Вярвам, че хората могат да се променят

и за хубаво

и за лошо.

Вярвам,

че харесвате ли

еднакви филми

еднакви песни

еднакви книги..

направени сте един за друг.

Никой не познава любимата ми песен

никой не е виждал любимият ми филм

и никой не е чувал за любимата ми книга.

За това силно вярвам,

че когато намеря момчето,

което да ги познава

и трите

до болка

ще го оценя по-силно.

Вярвам в любовта.

Дори и да не съм била истински обичана.

Вярвам в любовта,

защото зная

как обичам аз.

[nqmam-vreme-za-gluposti]

Да те гледам, колко завладяно четеш книга е най-възбуждащото нещо изобщо.

[vasetovp]

При баба и дядо е друг свят, за който само едно внуче може да знае. Гозбите са три пъти по-вкусни, отколкото ако си ги направиш сам, а уж имаш същата рецепта. Къщата им е по-уютна с всичките си стари мебели и понякога смешни покривки, обаче там винаги заспиваш по-бързо, сгушен в юрганите от едно време. Нямаш задължения и много лесно се превръщаш отново в дете, когато се разхождаш по улиците, където си тичал, играл и си строил кули от пясък. При баба и дядо винаги времето тече по-бавно, следобедите са по-дълги, а кафето не е капучино с каймак и канела, но пък е кафето, което можеш да пиеш само там. И историите, които дядо разказва никога не свършват и все се чудиш защо не е написал книга досега - винаги има толкова да разкаже. Понякога се повтаря и ти става смешно, че си мисли как историята, която си чувал безброй пъти, е нещо ново, за което се е сетил. Колко симпатично е всичко в онази къща там, в онова малко село, пълно със спомени. При баба и дядо. ❤

[ninaacvtnv]

„Светът е книга и този, който не пътува, е прочел само една страница от нея.“

[hansnocean]

Седнали са един до друг. Тя държи в едната си ръка книга. А другата ръка е сложила на коляното си. Той също държи в едната си ръка книга, а другата ръка е положил върху нейната и я милва.

- "Колко им е хубаво да си мълчат", възхитено казваш ти.

- "На мен би ми било трудно да се потопя в книгата си, докато седиш до мен.", отговарям аз.

Сега се разсейвам повече, докато чета всъщност. Даже изобщо не успявам да се потопя. Всеки път, когато седнал съм да чета на онази пейка, в онази градска градина, под онази слънчева светлина, която се прокрадва измежду клоните на дърветата и пада върху лицето ми, постоянно вдигам поглед, за да те зърна. А теб все те няма. И на мястото до мен те няма, единствено нападали са есенни листа там.

[mnevseravnochtobudet]

В последние дни сложно было найти книгу, которая бы меня зацепила. Начала читать Джека Лондона "Сердца трех" , забросила. Отыскала в закромах "300 лет одиночества" Маркеса и эта книга мне не зашла. Я решила оставить их на потом, зато третья попытка оказалась удачной.

Я вспомнила про сборник рассказов Лавкравта который куплен уже очень давно, но так и не был начат.

(В последнее время я сильно размякла, если можно так сказать, перестала смотреть прохождения страшных игр, не смотрю ужастики и не читаю Кинга, но это не значит, что мне этот жанр перестал быть интересным).

О Лавкравте, конечно, знаю давно и знакома с его персонажами и вселенной через кучу адаптаций в виде игр, фильмов и сериалов. После прочтения стало понятно, что многие истории и концепции, которые могут показаться оригинальными, повзаимствованы у Говарда.

Я прочла сборник 2016 года издательства АСТ, который так и называется "Зов Ктулху". Из семи рассказов особенно сильно понравились Хребты безумия и Данвичский ужас. Первый рассказ довольно объёмный и хорошо описывает мир, в котором живут герои Лавкравта. В остальных есть некоторые объяснения и пояснения, но для полноты картины нужно прочитать несколько историй, чтобы проследить очевидную связь между всеми его рассказами.

Стиль Говарда особенный, можно сказать, уникальный. Будто читаешь архивную хронику или мемуары, или смотришь документальные кадры. Повествование выглядит как воспоминания людей или описание их снов, все это создаёт эффект некого присутствия. Ловишь себя на мысли, что ты веришь в реальность происходящнго, буквально погружаешься в события с головой.

Во многих рассказах прослеживается такая фишка, что в итоге мы получаем вполне нормальный конец, т. е. монстры не одерживают полную победу, не устраивают резню и не выкашивают города пачками, их всегда кто-то или что-то останавливает. Однако всегда есть вероятность появления других монстров. И читатель в итоге остаётся в состоянии ожидания предстоящих ужасных событий.

Вселенная Лавкравта - это антиутопия из которой нет выхода. И опять же в конце рассказов всегда красной нитью проходит возможность наступления ещё большей херни, чем была до этого.

Пару раз случалось, что по спине пробегали мурашки. Хоть и мне не было страшно, но я точно чувствовала напряжение пока читала.

Теперь я понимаю почему в мире так много фанатов его творчества, почему люди настолько сильно проникаются историями, который создал Лавкравт. В них есть то, что люди так любят: возможность почувствовать себя причастным к чему-то невероятному и необъяснимому.

[a-beautiful-lie]

Взех си нова книга и живота пак е хубав.

[alicalesovskaya]

ЗАГАДАЙ ЧИСЛО ОТ 1 ДО 30, НАЙДИ КНИГУ И ЧИТАЙ ЕЁ

1. Герман Гессе «Степной волк»

2. Гюнтер Грасс «Под местным наркозом»

3. Джон Ирвинг "Мир по Гарпу" («Мир глазами Гарпа»)

4. Марсель Пруст «В поисках утраченного времени»

5. Джеймс Джойс «Улисс»

6. Умберто Эко «Имя Розы»,

7. Эрик Берн «Люди, которые играют в игры. Игры, в которые играют люди»

8. Зигмунд Фрейд «Введение в психоанализ» (1910)

9. Фромм Э. «Искусство любить»

10. Юнг Карл Густав «Проблемы души нашего времени»

11. Виктор Франкл «Человек в поисках смысла»

12. Абрахам Гарольд Маслоу «Мотивация и личность».

13. М.Е. Литвак «Психологический вампиризм. Анатомия конфликта».

14. Фредерик Перлз «Внутри и вне помойного ведра. Радость. Печаль. Хаос. Мудрость».

15. Роберт Крукс, Карла Баур «Сексуальность».

16. Фридрих Ницше «Так говорил Заратустра».

17. Книги о мировых религиях: христианство, ислам, буддизм, индуизм, иудаизм и другие (например: Эррикер К. Буддизм; Бертронг Д. и Э. Конфуцианство; Бессерман П. Каббала и еврейский мистицизм; Вонг Е. Даосизм; Каниткар В.П. (Хемант) Индуизм; Максуд Р. Ислам; Оливер П. Мировые религиозные верования; Фёрштайн Г. Тантра; Эрнст К.В. Суфизм; Янг Д. Христианство).

18. Библия.

19. Коран. Талмуд. Ригведа. Авеста. Брахмапад��. Произведения Конфуция. Дао дэ Дзинь. Вернадский (о ноосфере). Кант (о идеализме). Кендо. Бусидо. Бодхиттсатва. Махамудра. Каббала. Бхагават-Гита.

20. Патрик Зюскинд "Парфюмер"

21. Андре Жид "Яства земные"

22. Хорхе Луис Борхес «Сад расходящихся тропок»

23. Карлос Кастанеда «Учение Дона Хуана из племени Яки»

24. Тибетская книга мертвых - Бардо Тхедол

25. Генри Миллер «Тропик рака»

26. Энди Уорхол «Философия Энди Уорхола (От А к Б и наоборот)».

27. Бернард Шоу "Оружие и человек"

28. Альберт Камю "Чума"

29. Поль Верлен "Стихи" ("Морское", "Осенняя песня", "Тени деревьев, таясь за туманом седым...", "Небо над городом плачет...", "Тоска", "Устав страдать, я сник и смолк...", "Прекрасней и глуше...", "GREEN", "Гротески", "Поскольку брезжит день, поскольку вновь сиянье...").

30. Жан-Поль Сартр «Фрейд».

[lora-ns-world]

,, -.... нещата не винаги са толкова абсолютни. Понякога не зависи от теб да решиш дали пътят е лесен за извървяване."

-Може да не мога да реша дали пътят е лесен, но дали ще го извървя, зависи изцяло от мен“, тихо каза той насреща й. "

,, Попадаш в обсега ми. В моите ръце. "

Книга от Интернет