gutherzig-2014

[gutherzig-2014]

Михаил Зыгарь - Все свободны

Это книга о вторых «самых честных выборах» в истории современной России, когда аппарат и те, кого скоро назовут олигархами решили переизбирать на второй срок президентства глубоко больного Бориса Ельцина.

Правда, чтобы рассказать об этих выборах автор начинает с последних лет Советского союза и показывает как приходили к власти молодые политики, бизнесмены, как уходили старые, как менялся партаппарат и что происходило со страной.

Я помню те выборы, я десятилетний агитировал родителей и бабушку голосовать за Жириновского (ведь он прикольный), но бабушка спокойно голосовала за Ельцина. И эта книга объясняет почему (пиар-машина давила на довод: Ельцин �� единственный способ избежать коммунизма со всеми его недостатками в виде пустых полок).

Параллельно читаю «Не надо стесняться. История постсоветской поп-музыки» и про это время там есть песня Кристиана Рэя, которую я тоже помню!

Когда начинается предвыборная гонка (на первых и вторых выборах) – это так остросюжетно как показывают в американских фильмах: данные экзит-поллов, лихорадочные действия, напряженное ожидание и борьба за десятые доли процента. (что-то похожее видели в Слишком свободный человек (2016) – хороший док)

Читается как экшн или хороший сериал; как если бы «карточный домик» сняли в клиповом формате про время начала 90х и в духе «бригады» ещё и так же бодро как умеет netflix и одели в документальный формат сериала russia trauma zone, поскольку все события реальны и воспроизведены с архивной точностью и с расставленными акцентами уровня хороших газетных статей (репортажей).

Автор книги – иноагент, эмигрировал из России, и, к сожалению, книгу в легальных сервисах вы не найдёте, но книгу можно купить, да и скачать, в т.ч. и в аудиоформате. Она того стоит.

При этом очень рекомендую иметь перед глазами и печатный (или электронный) вариант с фото, потому что часто именно архивные фото дают больше представления и включения в происходящее, когда видишь участников событий, а не представляешь их по описанию автора.

С фото, упоминанием видео-записей выступлений и аудио сопровождения (которые легко найти, или можно начать с тех, которые упоминаю я) эта книга становится интерактивным путеводителем-погружением по тому времени.

А самое главное: очень живой.

Интересная глава про описание работы генерала Георгия Рогозина (мистика и серого кардинала, управляющего работой всего Кремля): транс, каббала, астральные тела. (никогда ничего про это не слышал)

В какой то момент описание действий с этим персонажем стало очень похоже на последние романы Пелевина, когда он описывает методы генерала Судоплатонова, когда генералы выпив по 50 грамм коньяку садились за стол, погружались в транс и обменивались впечатлениями.

Рекомендую!

[gutherzig-2014]

С одной стороны, когда лето хочется писать (и читать) восторженные посты, полные жизни о книгах или фильмах, которые подарили радость.

С другой, потеря может настигнуть неожиданно и с ней лучше справляться в ресурсном состоянии.

Поэтому сегодня снова психологический нон-фикшн

Меган Девайн - Поговорим об утрате В оригинале It's OK That You're Not OK (в моём уме рифмуется с одноимённой песней imagine dragons)

Посмотрите, как автор приветствует читателя: «Мне очень жаль, что вам понадобилась эта книга, и я очень рада, что вы здесь.»

Это книга о том, как справляться со смертью близкого человека

не с позиции: как поскорее избавиться от этого горя и вернуться к нормальной жизни,

А с позиции: как работать с горем, чтобы помочь себе жить в новой реальности?

Автор – психотерапевт и сама пережила смерть любимого мужа.

В этой книге она очень тактично, уважительно и бережно пишет о состоянии скорби.

Помимо личного опыта у неё есть ещё наблюдения за сотнями людей, которые прошли её курсы Писать свое горе.

Эта книга будет полезна как тем, кто столкнулся с утратой �� свое жизни, так и тем, кто хочет поддержать таких людей,

особенно ценно то, что здесь написано как не нужно поступать и какие слова не стоит говорить человеку в горе,

а какие слова и действия, напротив, помогут ему справляться.

полезно упоминание и Графических романов об утрате, описывающих в картинках, как их авторы справлялись со своей болью от смерти близкого человека.

Сам ещё не читал, оставляю на будущее:

В книгах писателя и художника Андерса Нильсена Don’t Go Where I Can’t Follow («Не уходи от меня так далеко») и The End («Конец») описаны болезнь и смерть его невесты Шерил и его жизнь после этих событий.

Rosalie Lightning: A Graphic Memoir («Розали Молния: графические мемуары») — комикс Тома Харта, посвященный внезапной смерти его двухлетней дочери Розали.

The Sad Book («Печальная книга») Майкла Розена с иллюстрациями Квентина Блейка Это книга о том, что чувствовал Розен после внезапной смерти своего восемнадцатилетнего сына Эдди.

[gutherzig-2014]

Алексей Поляринов - Ночная смена

Это наброски и идеи рассказов, написанных автором ночью, во время, когда он не работал на основной работе (аргумент тем, кто говорит, что нет времени заниматься тем, чем хочется)

В первом рассказе автор вспоминает, как хотел написать книгу о заключении Сервантеса в плену.

И здесь впечатляет большое историческое исследование вопроса: как сам Сервантес был беден, поэтому пошёл служить, в армии был ранен и захвачен в плен, за него хлопотала мать, которая обнаружила, что больше всего денег спонсоры дают за красивые (а не правдивые) истории, и начала присочинять бедствия сына. Поляринов разбирает метаиронию писателя в Дон Кихоте. Помимо прочего отмечает, что книгу написал 56-летний старик, уже третий раз сидевший в тюрьме, то есть разочарованной жизнью. И что самые сильные книги пишут писатели, которые разочаровались в жизни.

Начало заинтриговало читать дальше

Понравился и второй рассказ: про влияние переводчика на текст книги. Что, например, за 100 лет никто не заметил, что Дракула Брэма Стокера на исландском это пересказ, а не перевод. (в самом деле: кто будет трудиться сравнивать?) С одной стороны, переводчик не автор и должен максимально точно донести авторскую мысль, с другой - что, если можно сделать книгу лучше, добавив свою трактовку событий? Из этого допущения и рождается замысел интереснейшего и даже захватывающего сюжета создания «Волшебника страны оз» Фрэнка Баума, с параллельной историей художественной адаптации Александра Волкова, где Волков принимает решение переписать «Волшебника», добавляя свои комментарии, от которых текст выигрывает. А параллельно комментарии Волкова находят своё выражение внутри книги, где герои начинают называть друг друга новыми именами и говорят на другом языке. А после переписывание касается уже самого Волкова, когда редакторы издательств в разделы «об авторе» добавляют ему то болезнь, то много детей, то другие детали. И в какой-то момент Волков просыпается в новой реальности, где эти изменения воплощаются в жизнь. Вау!

Ещё в одном эссе автор исследует постколониальную литературу и новый для него термин глобальной литературы (представителем которой является, например, Харуки Мураками), и разбирает для этого несколько книг. Исследование получается достаточно подробным и интересным.

В другом рассказе на примере Джонатана Франзена, Чарли Кауфмана и Дэвида Фостера Уоллеса (которого Поляринов переводил) проводится исследование всей современной американской литературы.

Есть здесь и рассказ с разбором сюжета видеоигры last of us: с историей ее создания, обзором источников, которые вдохновили авторов и (ещё только готовящейся) экранизации. Нужно сказать, что только благодаря этому рассказу я решился (и досмотрел) второй сезон сериала «последние из нас».

Одним словом: рассказы здесь хорошие, показывают высокое мастерство писателя и здорово расширяют кругозор. Это про то, как можно высказываться о литературе, не кичась прочитанными книгами, а наоборот – побуждая читателя познакомиться с интересными образчиками самому.

(слушал в аудиоформате в исполнении самого Поляринова)

Рекомендую

[gutherzig-2014]

Расс Хэррис – Когда жизнь сбивает с ног

Это книга для тех, кто переживает кризис, а собранные здесь практики помогут пройти сложный этап и научиться эффективно справляться с болью.

Автор составил на основе АСТ (терапия принятия ответственности) программу для беженцев в лагерях ВОЗ, помогающую им справиться с ПТСР, депрессией и тревожностью, и беженцы нашли эту программу эффективной. Также в книге достаточно примеров, как эти методы помогают людям в ситуациях различных потерь.

Здесь собраны техники, которые могут помочь отказаться от вредных привычек, преодолеть прокрастинацию, снизить приступы паники, избавиться от волнений и одержимости, разрешить конфликты ценностей; здесь будут советы для переживших потерю и всё это основано на самосострадании. (вместо призывов: будь лучшей версией себя)

Несмотря на то, что здесь достаточно теории, это книга достойна называться воркбук, т.е. содержащая практически применимые и достаточно эффективные инструменты для самостоятельной работы.

(сравниваю с книгой «Комплекное ПТСР» Тамары Макклинток-Гринберг, которая как раз заявлена как воркбук. Да, написана она понятно, но как-то уж очень просто. Вопросы и рекомендации настолько избитые, что даже не смог их воспринимать всерьез (а значит получить эффективность от книги))

Книга подойдет специалистам, которые ищут инструменты помощи клиентам, а также людям, сталкивающимся с разного рода трудными ситуациями в своей жизни.

Одним словом: рекомендую

[gutherzig-2014]

Продолжаю реализовывать цели на это лето.

Одна из них – это прочитать в оригинале две книги по психологии. (в оригинале, потому что перевода нет)

И я очень доволен собой, что к середине лета прочитал одну книгу.

Делюсь с вами заметками.

Kim Chernin - The hungry self

Об этой книге упоминает Пег Стрип в «Нелюбимой дочери» (писал о ней здесь).

Книга издана в 1985м году, на русский, похоже, так и не переведена, однако является знаковой для феминистского движения.

Ведь Ким Чернин одной из первых прямо и открыто заговорила о расстройстве пищевого поведения (РПП). Здесь собрано несколько историй её клиентов, но больше – размышлений о причинах РПП (и совсем немного о том, как его лечить).

Не со всеми из высказываний я согласен, некоторые вызывали настолько сильное отторжение, что я даже не сохранял цитаты (вроде психоанализа детских воспоминаний из книги известной в Америке женщины кулинара, где сок ягод= кровь матери).

И всё же, возможно, эти цитаты будут полезны для понимания феномена РПП и подтолкнут заинтересованных к дальнейшему изучению темы.

[gutherzig-2014]

Людмила Улицкая - Искренне ваш Шурик

По духу (по времени), по атмосфере эта книга напоминает и продолжает более удачный «Зелёный шатёр».

Как же здесь замечательно прописаны персонажи! Настоящий мастер-класс для начинающих писателей.

Эпоха та же, как и обилие персонажей, вот только от этой книги автора я больше уставал и брал паузы.

Книга о Шурике – мальчике, которого мать растит для себя, как опору на будущее, ведь связь с его отцом – нелегальная (а другой не будет).

Однако мать (Верочка, как он её называет) и сама не стала взрослой, поэтому жизнь этой семьи в руках бабушки.

В итоге мальчик вырастает, зная, что его единственная цель – радовать женщин и заботиться о них.

Он становится мужем (духовно и физически) всем: маме, бабушке и тем женщинам, которые будут в нём нуждаться.

Его не называют Александром, только Шурик – невыросший (как сказала бы Евгения Некрасова).

Ему очень всех жалко, из сострадания он обслуживает женские прихоти.

А калейдоскоп разных женщин, которые есть у уже взрослого Шурика используют его и нуждаются в нём, словно заполняют им внутреннюю пустоту. Все здесь так или иначе покалечены и все хотят быть особенными.

В романе не мужчина использует женщин, а женщины используют мужчину. А Шурик не может им отказать. То, что автор называет "любовный паёк". поэтому он так радуется когда девочка выросшая на попечении бабушки -уезжает.

Шурик, радующий других, разрывающийся между несколькими домами на протяжении более 10 лет как будто и не против. Он, как и следует из названия – принадлежит всем, только не себе.

Он любит музыку, которую слушала бабушка, он носит одежду, которую покупает мама, он не спрашивает, чем хотелось бы заниматься ему, и привычно зарабатывает переводами, потому что знает язык и ему не нужно прикладывать усилий для поиска работы – ведь заказы находит его женщина,

и даже в день своего рождения он приглашает не своих друзей, а женщин, которых в сущности не знает, а с друзьями как-нибудь потом.

К концу повествования Шурик замечает, что жизнь прошла мимо него, и в 30 лет он такой уставший, что выглядит сильно старше.

А его первая любовь, о которой он помнил всю свою жизнь, о нём и не вспоминает и после их случайной прогулки, где он вновь отдаёт другой всего себя – думает «какое счастье, что я тогда уехала. Какой же он мудак».

Грустно.

[gutherzig-2014]

Когда писал о the one Джона Маррса. упоминал, что

только одна книга за первый квартал этого года смогла также захватить меня сюжетом

ну вот и она

Ольга Птицева - Край чудес

Мистический триллер про молодых людей, оказывающихся в заброшенной больнице, где происходит какая-то потусторонняя жуть. У каждого из героев свои мотивы быть здесь, и постепенно мы их узнаем.

Персонажи, к слову, очень хорошо прописаны.

Слушал в формате аудиокниги, думаю, это усилило атмосферу саспенса:

было одновременно жутко и интересно. Чтец хороший (Алевтина Пугач, которая озвучивала книгу Ксении Буржской Пути сообщения), добавляет героям индивидуальности, меняя тональность.

Ещё было ощущение книжного сериала, когда в конце каждой главы такая интрига, что хотелось обязательно слушать дальше.

Добавлены пугающие звуки для атмосферы, всю дорогу постепенно воспринимаешь происходящее как жуть, всё более реальную

Прикольно.

В финале и вовсе неожиданный твист, который, после того как немного отдышишься и привыкнешь смотреть на происходящее под новым углом, делает ещё один поворот, оставляя вопрос:

а как всё было на самом деле?

Интересный ход.

Край чудес – хороший пример прозы, которая понравится как подросткам (тот самый young-adult), так и читателям постарше. (посмотрите на автора – совсем молодая девушка, а уже настоящая писательница, Ольга ведёт канал)

Рекомендую.

[gutherzig-2014]

Мелоди Битти - Спасать или спасаться

Это книга, которая может помочь тем, кто находится в сложных отношениях; тем, кто ощущает себя жертвой обстоятельств и наблюдает, что все их отношения развиваются одинаково.

Сначала автор предлагает через жизненные истории и вопросы узнать себя в предлагаемых ситуациях, а после – обратить внимание на свои действия и вернуть себе свою жизнь, перестав пытаться контролировать жизнь других.

Вот что она пишет:

«У нас могла развиться склонность беспокоиться и навязчиво стремиться к контролю. Может быть, мы жили с такими людьми и в условиях таких событий, которые были нам неподконтрольны. Может быть, обсессия и контроль – это способ, которым мы удерживали ситуацию в равновесии. Может быть, мы боимся отпустить вожжи – потому что, когда мы отпускали их в прошлом, случались ужасные события.»

В конце книги автор перечисляет 12 шагов Программы АА (анонимных алкоголиков) и объясняет каждый из них.

(к слову, она предлагает посмотреть фильм «когда любви недостаточно» как пример контроля – не нашёл его в хорошем переводе, поэтому не стал смотреть, может быть вам повезёт больше)

Эти главы не обязательные, и в АА никто идти не обяжет, при этом остальная информация может оказаться и правда очень полезной.

Мелоди Битти знает о чём пишет: у неё десятилетняя привычка употреблять алкоголь, героин, дилаудид, морфин, метадон, кокаин, барбитураты, амфетамин, марихуану и любые другие вещества, которые хотя бы отдаленно обещали ей изменить то, что она чувствовала.

Книгу она решила написать после того, как её дом сгорел. Вот что она об этом пишет:

«Незащищенность и тревожность никуда не делись, но выбора у меня не было. Я должна была думать. Я должна была заниматься делами. Я должна была совершать определенные поступки. И чем глубже я погружалась в дела, тем лучше себя чувствовала. Я начала доверять своим решениям. Я переработала тонны гнева и страха. К тому моменту как мы с семьей въехали обратно в наш дом, мое равновесие восстановилось. Я начала вновь жить своей собственной жизнью – и не собиралась останавливаться. Это было так приятно!»

«Позднее мотив для написания этой книги изменился. Я хотела не только облегчить боль других людей; я хотела уменьшить и собственное страдание. Это была своего рода сделка, которую я пыталась заключить на своем несколько затянувшемся пути к принятию: если я напишу об этом книгу, тогда та часть моей жизни не будет такой полной потерей.»

Она без прикрас описывает свой личный опыт зависимости и созависимости и фактически написала эту книгу почти 40 лет назад потому что тогда не было другой литературы на эту тему, не было такой книги, которая могла бы помочь ей самой. И спустя десятилетия она напутствует своих читателей:

«Не опускайте руки! Многим из нас потребовалось 20 и более лет, чтобы усвоить те виды защитного поведения, которые мы объединяем под словом «созависимость». Для того чтобы избавиться от них, может потребоваться столько же времени.»

Я впервые вижу посвящение «Эта книга посвящается мне», и в финале видя пройденный автором путь соглашаюсь с этими словами.

[gutherzig-2014]

Вы слушаете аудиокниги?

Замечали, что есть книги, которые хочется слушать в светлое время суток, когда на улице ярко, это словно дополняет сюжет и настроение книги?

А есть и обратная история: книги тяжёлые, мрачные, тягучие, откуда дождь, холод и сырость проникают в реальность. Их не выходит слушать в солнечные дни – слишком большой диссонанс.

У меня с аудиокнигами именно так и последние – те, которые тёмные – я слушаю или по вечерам, когда возвращаюсь домой или ночью перед сном, или в плохую погоду.

Дождей в последнее время было вволю, и неудивительно, что я наконец дослушал дебютный и автобиографичный роман шотландского писателя, за который он получил букеровскую премию 5 лет назад.

Дуглас Стюарт – Шагги Бейн

Пронзительный и душераздирающий роман о жизни в Шотландии 80-х годов, где царствует тотальная безработица, пьянство, домашнее насилие

Роман о мальчике Шагги, оставшемся с матерью Агнес, страдающей алкогольной зависимостью, которая отравляет и разрушает как её, так и окружающих. Мальчик любит свою маму, и эта любовь сколь безусловна, столь и безнадёжна.

[Как и в романе – в жизни писателя его мама страдала алкогольной зависимостью и умерла, когда ему было 16. Вот только он сделал то, что не удалось братьям в романе: поступил в колледж искусств и уехал в Америку, где смог реализоваться как дизайнер одежды]

Действие книги охватывает 10 лет жизни мальчика, и всё же это не роман взросления: Шагги взрослый уже в 6, и дальше несмотря на вытягивание его тела – он остаётся тем же: сломленным, и чем дальше, тем происходящее тяжелее и безнадёжнее.

Наверное, похожий роман мог бы получиться о детстве во времена Великой депрессии начала ХХ века в Америке, а получился о времени куда как ближе к нам сегодняшним.

Время от времени акценты смещаются, и мы узнаём:

каково жить рядом с такой матерью повзрослевшей дочери, где после дома, в который не хочется возвращаться, она сталкивается с постоянной угрозой изнасилования на улицах (и будь оно успешным, получилась бы вторая Агнес Бейн);

каково приходится её любимому взрослому сыну, который не в силах удержать её алкогольного демона, и кого она изгоняет из дома, когда он пробует её остановить;

о чём думает муж этой женщины: стареющий и лысеющий таксист, который постоянно ей изменяет, а за упрёки применяет к ней всевозможные виды насилия;

на что готовы пойти женщины, когда они в отчаянии и не могут прокормить семью (как бабушка мальчика, мать Агнес), и как они после наказывают: себя или других;

каково отцу, который хотел для дочери лучшего и никогда её не наказывал, когда он берёт ремень и избивает дочь за то, что в попытках отомстить мужу за его измены, она пыталась сжечь и себя, и ребёнка. И как эта дочь при этом любит своего отца, но не останавливается от пьянства и погребения своей жизни.

И как все эти разные точки зрения не помогают найти ответ на вопрос: в чём причина саморазрушения?

Ответа нет и для многих других алкоголичек, которые лишились привычного дохода, чьих мужей сократили и теперь они пропивают те пособия, что им выделяет государство.

Когда Агнес усилием воли отказывается от алкоголя и возвращает себе контроль над своей жизнью, возникает слабая надежда, и как недальновидное поведение со стороны окружения вновь погружает сюжет в алкогольный хаос.

Всё это сопровождает жизнь мальчика, который выбирает заботиться о матери, отказываясь от себя, не осмеливаясь претендовать ни на что. Даже на то, чтобы регулярно есть, ведь каждую неделю мать одевает свою лучшую одежду, получает детские пособи и пропивает их подчистую.

Мальчика дразнят, задирают, избивают и грозят убить другие дети, а защитить его некому. И для него это норма.

В финале автор позволяет себе размышлять: что было бы, поступи он иначе и спаси свою мать (как его герой и пытался всю свою жизнь)?

И ответ - вот эта жизнь – нищих и опустившихся пьянчуг под мостом, торгующих пиратскими видеокассетами. Та жизнь, которую и предрекал их матери старший брат Шагги.

Обо всём этом книга «Шагги Бейн». (кажется, это первый шотландский роман, который я прочитал)

Слушать с осторожностью. В каждой главе есть нецензурная брань – что надо сказать вписывается в тот мир. И закономерно сопровождает главную героиню и её окружение.

Напомнило «Маленькую жизнь» Янагихары, насилия в «Шагги Бейн» меньше, но от того, что всё это происходит с детьми, которые вынуждены ожесточиться, закрыться в себе, отказаться от собственных чувств, похоронить надежду на изменения и приспособиться – не легче.

Думаю, это хорошая иллюстрация жизни детей алкоголиков, и тех ранних решений о себе и жизни, которые им приходится принимать.

Эту книгу рекомендовала Вера Богданова, и моё ощущение, что её «7 способов засолки душ» отчасти вдохновлены этой историей.

Видимо благодаря голосу Амира Рашидова у меня устойчивая ассоциация с «Бегущим за ветром» Халеда Хоссейни. Однако в афганской истории при всей её жестокости больше надежды, солнца и выхода, чем в книге Дугласа Стюарта.

Это просто болезненная история, слепок эпохи, которая показывает и вот такую сторону жизни Шотландии.

Только легче от неё не становится.

Это ещё и история созависимости, которая всегда идёт рядом с зависимостью (здесь стоит вспомнить книгу Валентины Москаленко – Зависимость. Семейная болезнь и Мелоди Битти – о которой я видимо напишу в другой раз.

[gutherzig-2014]

Марк Уолинн - Это началось не с тебя

Автор обучался методу системных расстановок у Берта Хеллингера и призывает искать корни заболеваний и переживаний не в собственном жизненном опыте (особенно, если он совсем короткий, как у детей), а в жизни предков, начиная с родителей.

Он приводит также и результаты научных исследований травматического опыта, которые подтверждают:

В случае хронического ПТСР выработка кортизола может подавляться.

Измерения проводили на узниках холокоста и их детях.

Автор называет это вторичным ПТСР. Доктор Иегуда Выделяет также ПТСР, полученный

от отца: ребенок чувствует себя отделенным от своих воспоминаний;

И от матери: у ребенка трудности с успокоением.

Автор предлагает задавать себе вопросы, которые позволят прояснить и назвать те страхи, которые выражаются в словах, что мы употребляем и приводит убедительные примеры, доказывающие правоту своего метода.

(тут я сразу засомневался, что этот метод может быть полезен абсолютно всем, ведь автор умалчивает о случаях, когда в результате его расспросов не выявлялось травматичных событий, либо таких, где его метод существенно не изменил ситуацию у клиента.

Однако иногда это действительно может помочь, и в таком случае стоит знать, какие вопросы стоит задать)

Вот что он пишет об отношениях с родителями:

В отсутствие сознательного контакта с родителем, ребёнок создаёт бессознательный контакт, присоединяется к истории родителя и воспроизводит его судьбу. Депрессия человека может принадлежать его родителю. И если выстроить (возобновить) с ним отношения, удастся её победить.

Автор убедился в этом на собственном примере, он начинает книгу с описания своего опыта, когда порвал с родителями и уехал, а потом начал слепнуть, долго искал лекарства, пока не попал в буддийский храм, где монах обратил его внимание на то, чего он не хотел видеть: отсутствие отношений с родителями.

Техника: закройте глаза и представьте своих родителей. Вы представили их обоих? Одинаково? Представьте, что от них словно по кабелю к вам идёт энергия, сколько её? 25% может быть 90 или 100%? От кого идёт больше? Ребёнок, берущий на себя заботу о родителях, ощущает большое напряжение. Даже если вы берете на себя заботу о них в старости, важно сохранять роли родитель-ребенок. Если вы обвиняете своих родителей, спрашивали ли вы себя: Что произошло, что ваша мать прервала поток любви, идущий к вам? Какая травма могла случиться в ее прошлом, что она не смогла получить любовь от своей матери, а поэтому дать вам? Если вы обвиняете мать, то между вами стоит травмирующий эпизод. Когда родитель отвергнут, ребенок часто моделирует его поведение. Страдая, ребенок подобным способом ставит себя наравне с таким родителем. Он как будто говорит: «Я пройду через то же, чтобы тебе не приходилось делать это одному». Если ваш отец вёл себя плохо, в отношениях вы тоже можете вести себя плохо, чтобы отец не был единственным плохим человеком в семье. Те качества, которые на наш взгляд были свойственны нашим родителям, мы проявляем и к самим себе - ведь в нас есть часть родителей. Можно вспомнить то доброе, что они дали вам. Жестокость может стать источником доброты Список позволяет нам ощутить подсознательную семейную лояльность и духовное родство, которые объединяют нас с родителями. Более того, он может выявить, в чем именно мы отвергаем их. Какие травматические события, имевшие такую силу воздействия, что блокировали поток любви в вашей семье, скрываются за ними? Родители невольно могут причинить нам боль. Это неизбежно. Проблема состоит не в том, что родители сделали нам, а в том, что мы до сих пор за это цепляемся. Часто недовольство матерью или отцом проецируется на партнера или близкого друга.

Письменная практика: Опишите вашу мать Опишите мать такой, какой вы помните ее в детстве. Какой она была? Какие прилагательные или фразы сразу приходят на ум? Была ли она любящая? Теплая? Холодная? Сдержанная? Счастливая? Грустная? Часто или редко она вас обнимала? Возьмите блокнот и запишите самые первые мысли, первые слова, что пришли на ум. Теперь запишите, за что вы винили ее. Опишите вашего отца Теперь выполните то же самое упражнение в отношении своего отца. Как бы вы описали его? Был ли он добрым? Строгим? Было ли с ним легко? Или он постоянно вас критиковал? Занимался ли он вашим воспитанием или нет? Запишите все. Противьтесь искушению отредактировать свои ответы. Запишите, за что вы вините его.

Письменная практика: Определите область, которая беспокоит вас больше всего и лишает безопасности и благополучия, что это? Какая ваша Самая глубокая боль? Возможно, это чувство было с вами всю жизнь. Что вы хотите изменить? Записывайте так, как слова приходят на ум. Какие отдельные слова выделяются из контекста? Если ничего не приходит на ум, спросите себя: Что самое худшее может произойти, если это никогда не изменится? А что будет самым худшим в этом? Также можно спросить себя: что самое страшное может произойти в принципе? С кем то другим? Что в этом страшного? Или: какая сцена из книги или фильма тронула вас больше всего? Вслушайтесь в эти слова, возможно, через жалобы вы рассказываете историю другого человека.

Превратите свой самый большой страх в вопрос. подумайте о всех возможных комбинациях, в которых мог бы выразиться страх другого члена семьи, поселившийся теперь в вас. Когда связь с возникновением страха в семейной системе будет установлена, влияние страха на вас уменьшится. Если вы обнаружили чужую историю, вы можете сказать предкам: "Я понимаю ваши чувства. И знаю, что вы не хотели бы этого для меня. Я оставляю это чувство вам."

Что можно сказать ушедшему члену семьи, проявлявшемуся как симптом в теле клиента: «С этого момента ты будешь жить в моем сердце, а не в моем симптоме (описать проявление). Так я окажу тебе должное уважение. Я буду чтить тебя тем, что буду жить полной жизнью. Теперь я понимаю.» И здесь терапевту важно попросить клиента услышать, как член семьи выдыхает и принимает эту замену; и сказать, что этот симптом никогда не был вашим. И представьте, что ваши предки улыбаются и благословляют вас.

[gutherzig-2014]

Лидия Чуковская - Спуск Под воду

Повесть, которую писательница писала о себе и таких, как она.

Послевоенные годы, героиня –писательница и переводчица приезжает в санаторий, где отдыхают другие представители творческой интеллигенции.

Здесь она убегает от воспоминаний об арестованном (и вероятно умершем) муже, о том, чего пришлось натерпеться её дочери в разлуке с ней. А ещё знакомится с мужчиной, который выжил в советском лагере и теперь перерабатывает этот опыт в книгу на пользу советской власти.

А по радио и в газетах вновь обвиняют предателей родины («иноагентов», которых тогда называли космполитами), и люди присоединяются к огульным обвинениями в их адрес.

Это повесть об интеллигенции, которая страшится повторения 37го года

Особенно пронзительны здесь короткие вставки, связанные с детьми, пережившими войну (или уничтоженными ей);

а отдельно - смерть финского ребенка зимой в очереди к пропускному пункту, чтобы узнать сведения об арестованном муже (что отсылает к Опустелому дому - предыдущему роману писательницы, продолжением и логическим завершением которого и является «Спуск».

В своей короткой форме об�� эти повести бьют наотмашь и показывают сначала развенчивание иллюзий о реальности советской жизни, а после – страх, который испытывают остающиеся там люди (на примере творческой интеллигенции), и как по-разному они с ним справляются.

Актуальные и важные высказывания, применимые, увы, и к сегодняшнему дню.

Нельзя не упомянуть и роман Пути сообщения Ксении Буржской, где первая часть повествования сильно перекликается с событиями «опустелого дома».

По своему посланию книга перекликается с «Неудобным прошлым» Николая Эппле.

А идейно её продолжает фильм «Капитан волконогов бежал»

[gutherzig-2014]

Ольга Адамова-Слиозберг

Это автобиография о женщине, которая верила мужу и государству, никак не участвовала в политике, и когда репрессии коснулись её домработницы, соглашалась с мужем: "Лес рубят - щепки летят", раз кого-то забрали - значит за дело. Пока беда не пришла к ней.

И вот эта часть про то, что «мы- порядочные люди и нас не заберут» напомнила книгу Опустелый дом Лидии Чуковской. (о ней и её продолжении в следующем посте – он будет последним на тему репрессий)

И как очень постепенно слушая истории сокамерниц у автора происходило развенчание иллюзий. Но не только других: ей и самой не давали спать неделю, заставляя подписать протокол и оговорить других людей-

«Конвейер» напомнил фильм Тюряга со Сталлоне.

И особенно запомнились удочки следователя в кабинете на ночных допросах. Т.е. после он спокойно ехал на рыбалку.

Здесь мне вспоминается трек Касты "статья которой нет"

1 Сначала их отправили на Соловки, и по сравнению с тем, что было дальше это был пионерлагерь: зарядка, учеба, книги.

2 Потом Казань, где нельзя было делать ничего, вплоть до разговоров. Это отдельный вид мучений.

Невольно сравниваешь с историей Евгении Гинзбург, также описывавшей татарскую тюрьму на черном озере, и там условия были намного хуже. Чего стоил только стоячий карцер - фактически могила в стене.

3 После Казани был Суздаль. Где был вишневый сад и прекрасная баня- как глоток свежего воздуха.

4 И дальше на Колыму.

Интересно, что когда их этапировали на восток в теплушке, и от тряски слетел замок- никто из 70 человек не попытался сбежать: "Бежать могли люди, связанные с преступным миром".

Там же, во время санобработки Ольга впервые за 3 года увидела себя в зеркале и не узнала. (посмотрите на её фото до и после лагеря, существенная разница, верно?)

Вообще, интересно, одновременное освоение трудов Гинзбург и Слиозберг: у них часто есть парафраз, только «Пут» Слиозберг выходит легче и изящнее.

Пример:

Вот Гинзбург рассказывает, как в то время, как она была причислена к больнице среди ночи ее вызывают в соседний лагерь, а там ее соседка по 7му вагону (которым их долго этапировали на Колыму) повесилась с запиской, что не может больше.

И Гинзбург себя обвиняет в том, что это она не человек, потому что не увидела, не помогла добрым словом, и вот сейчас реагирует на тело автоматически.

(больше звучит как метания и стенания, сожаления там, где обходятся и без них)

А вот Слиозберг, которая познакомилась с каторжанкой Лизой, горячо уверяла ее в нравственности писателей, а эта Лиза оказалась той ещё и мучительницей, и когда её сослали на точку бригадиром, устроила там бордель и оргии для охраны, отдавала женщин из своей бригады охранникам, причем на их совокупление смотрел весь барак- ведь помещение было одно, отбирала у них пайку, женщины доходили и умирали.  После - отказались вставать и выходить на работу. Тогда за невыполнение плана и смертность заключённых охране дали срок, а бригадира Лизу отправили на общие работы - там Слиозберг с ней и встретилась на лёгкой (лёгкой ли?) работе: кайлить и разбрасывать торф. При температуре минус 50. Где можно было забежать в теплушку на 10 минут погреться.

И вот эта Лиза ввалилась и рухнула на пол в эту теплушку, а Ольга Слиозберг ей не помогла. Другая заключённая на неё накинулась, а Ольга сказала: «пусть умирает.» И завершает главу высказыванием:

"Мне было тяжело, и я ненавидела лютой ненавистью тех, кто довел меня до того, что я не подала умирающему воды, а острее всех ненавидела я Лизу, потому что из всех, кого я встречала на лагерном пути, она была самой подлой"

Я дольше описываю, в главе это всё лаконично и емко.

При этом я на стороне Слиозберг. А в случае Гинзбург- нет.

Вторая часть книги, рассказывающая об освобождении уже не такая остросюжетная, и не менее интересная документальными подробностями выстраивания жизни после заключения.

Её сын был убежденным комсомольцем, готовым умереть за Сталина, и она боялась рассказать ему правду о лагерях.

Ольга вернулась к семье. Когда родные её встретили, все удивлялись, что она не седая старуха (ей было 44), не истеричка, не плачет, не кричит, а разговаривает как все.

Ольга должна была жить за 200 км от Москвы, но не могла оставить родителей и детей и жила в страхе несколько лет.

И когда к ней приехал, вырвавшись с Колымы, ее новый муж, когда они уже должны были уехать из Москвы за 200 км - за ней пришли.

И 29 августа 1949 года она была вторично арестована и водворена в тюрьму на Малой Лубянке.

Вскоре после этого её родители, которые смогли дождаться ее после первого ареста - умерли и освобождения после второго ареста не дождались.

После заключения в бутырской тюрьме Ольгу отправили в ссылку в Караганду.

На этапе она пригрела молодую девочку, которая была в летней одежде в 30градусный мороз. Однако девушка оказалась антисемитской и обвиняла во всём евреев.

«Я легко могла прекратить эти мучительные разговоры, сказав, что сама еврейка. Но ведь эта дурочка уже не смогла бы быть со мной. Она замерзла бы и голодала без присланных моими еврейскими родственниками продуктов и одеял. Так я и терпела до самой Караганды.»

А там она устроилась на производство по пошиву телогреек. На производстве были постоянные простои. А когда бригадиры сбежали - Ольга предложила себя в этом качестве, причем поставила условия по сокращению кадров и объединению двух бригад в одну, чтобы наладить производство.

После, когда появилась возможность реабилитации, Ольга и Николай разделились: он уехал в Воронеж, где вернулся в партию и помогал реабилитации других, активно выступая против прежних ошибок режима, а Ольга осталась в Москве со своей семьёй. Друг с другом они жить не могли.

Думаю, всем читателям этой книги повезло, что Ольга прожила такую долгую жизнь, которая позволила ей осмыслить и поделиться своим опытом и воспоминаниями.

Здесь гораздо меньше безнадёги и акцента на тюремных подробностях, о страшных событиях написано не столько впроброс, а скорее обозначив эмоцию страха, но не замирая в ней, не описывая подробности каждой мучительной минуты, не нагнетая и не создавая из этого трагедии (как у Гинзбург), т.е. хроника есть, но не покадровая, и за счёт этого получилось больше жизни.

P.S: С этой книгой рифмуется фильм "Я ещё здесь" (2024)

- как фильм вроде бы о жертвах политических репрессий, а оказывающийся глубже: как фильм о тех, кто был в семьях жертв и боролся за освобождение, а потом за реабилитацию

Большую надежду дают и кадры спустя 25 лет и спустя ещё 15 лет

И фотохроника реальных прототипов героев на титрах.

И заслуженный Оскар за лучший фильм на иностранном языке

[gutherzig-2014]

В прошлый раз говорил о мужском взгляде на опыт пребывания в лагерях, пришло время и более редкому и такому важному взгляду на происходящее – женскому.

(в конце мая в других странах как раз вспоминают жертв политических репрессий – так что можно считать, что изучение и разделение этой информации вместо её игнорирования и замалчивания сейчас особенно в тему)

И, пожалуй, самая известная книга на эту тему это Евгения Гинзбург – Крутой маршрут.

Начинается книга с описания счастливой семейной жизни, которой не стало в 37м году в связи с репрессиями, и начался, собственно, сам крутой маршрут:

от тюрьмы в Казани, с пересылкой в Москву и Ярославль (и заключение в тамошних тюрьмах), допросы, суд, этап на Колыму через всю Россию, где в поезде, на местах остановок и пароме на дальнем Востоке погибало множество заключенных.

А дальше – лагеря на Колыме в нечеловеческих условиях.

Здесь столько скрупулёзных документальных подробностей, что один их сбор мог бы стать делом всей жизни.

Немалую роль, думаю, сыграл литературный талант автора (спасибо филологическому образованию и работе в журнале)

Физически ощущаешь колючий холод, который сковывает героинь, валящих лес при минус 50 градусах, замерзающих в неотапливаемых бараках, рожающих и теряющих детей в лагере. И это не просто цитаты и не зарисовки, как у Шаламова, здесь всё так реалистично словно смотришь хронику.

«У узников фашистских концлагерей были вытатуированные номера татуировок. У заключённых Колымы - трофические язвы, открывающиеся из-за плохого питания и распада белка.»

И долгожданное освобождение.

Когда Гинзбург живёт в Магадане наступает новый сюжетный виток, где заключённые - исключительно бывшие, и им крайне редко даётся слово. Слово берут жители Магадана: начальство, приехавшие с материка и неуезжающие вольноотпущенные.

К 48му году на тех, кто копил деньги обрушивается новость об изъятии денег. А также обвинения в экономических контрпреступлениях.

[Я не знал об этом. Хотя и слышал о кризисе в Германии как во время Первой мировой (даже Ремарк о нем писал), так и после Второй мировой войн.]

Объясняется изъятие денег затратами государства, однако также говорит о ненадежности положения человека и что верить и полагаться на государство нельзя, даже если приходится.

Что любопытно: Гинзбург не злорадствует, не утешается за счёт этих пострадавших людей, а напротив, пробует им объяснять законы военного времени и экономическую обоснованность такого поведения властей. На что один из бывших ВОХРовцев сначала отмахивается, а после бросает: «а может и вы не тогда виноваты, и на вас напраслину возводили?» (раз даже с нами так поступили)

Тем не менее пропасть между отсидевшими и остальными остаётся.

Дальше - попытка воссоединения с семьей (которая осталась и не сгинула в блокадном Ленинграде или во время немецких бомбёжек):

с огромным трудом Гинзбург добивается невозможного: выписывает к себе сына, будущего писателя - Василия Аксенова.

И как всегда: описывает их встречу пронзительно, подробно и в важных деталях.

Подробна описана и их дальнейшая жизнь на Колыме в новой семье (ведь в крупных городах селиться запрещено, и там нет никого и ничего, что помогло бы выстроить жизнь заново), и последующая реабилитация в период «оттепели».

Как в 90е включали балет «Лебединое озеро», так в начале 50х включали Баха: когда умер Сталин и когда разоблачили Берию (назвав его английским шпионом).

А затем наступает время новых этапов и возвращения на Колыму с новыми десятилетним сроками тех, кто отсидел 10 лет во время репрессий. Как будто мало им поражения в правах.

Беспробудное отчаяние от повторного ареста, где всем следователям скучно, а Гинзбург арестовывают по обвинению в продолжении контртеррористической деятельности. При обыске изымают книгу «кот в сапогах» как доказательство.

На протяжении всего сюжета автор даёт комментарии и размышления о происходящем, часто с захлёстом эмоций, а ещё – с попыткой разобраться в причинах происходящего и переосмыслить получаемый опыт, формируя новую, более реальную, жизненную оптику на происходящее.

Оставаясь внутри верной своим представлениям о чести, жизни и правде ни разу никого не оговорив.

Сложная книга.

Объёмная, противоречивая, разная.

Как и сама жизнь.

 (о том, как писательнице удалось воспроизвести всё это в таких деталях, написано в эпилоге – привожу отрывки из него ниже)

Слушал в аудиоформате, голос чтеца (Галина Тюнина) хороший, интонации уместные и подходящие тексту. P.S. По этой книге Галина Волчек поставила спектакль в Современнике, куда приглашались в качестве консультантов бывшие узники лагерей. И о��и не просто давали свои комментарии, а и ездили с группой на гастроли и участвовали в общении с залом после: в обсуждении трудных тем. (запись спектакля  можно посмотреть здесь)

(а узнал я об этом из документального фильма «Мамы больше не будет» Екатерины Гордеевой, которую рекомендовала моя хорошая подруга из Санкт-Петербурга – спасибо, Ксения!

p.p.s: у Екатерины Гордеевой есть другое видео "История России в трусах", где помимо прочего художник по костюмам показывает нижнее бельё заключенных ГУЛАГа и рассказывает, что их шили специально со швами, чтобы там могли заводиться вши и доставлять ещё больше мук заключённым.

p.p.p.s: вспомнил, что у Юрия Дудя в его нашумевшем видео "Колыма - родина нашего страха" тоже об этом говорится. это благодаря этому видео я узнал про музей ГУЛАГа и о том, как ссылка в эти лагеря коснулась миллионов людей, в т.ч. известных

[gutherzig-2014]

Вдогонку хочется совсем короткий пост о "Колымских рассказах" Варлама Шаламова написать.

Да, это свидетельства истории, из первых уст. Здесь множество зарисовок, и в такой формат я верю больше, чем в непрерывное повествование.

Да, такой формат обрывочный, при этом каждая история - это сюжет. Вроде вспышки в ночи, освещающей лишь небольшую часть местности.

Вот - о проблемах с пайкой и хлебом, вот - о работе на забое,

вот - о лжи, что обучен столярному делу, чтобы хоть на день попасть в отапливаемый барак с тёплой баландой, вместо валки леса при минус 50 градусах,

вот - о колымской природе,

вот - о способе выжить, рассказывая истории "блатным".

А коротко, потому что по сравнению с прозой Демидова герои у Шаламова не прописаны глубоко, это именно что ситуации с действующими лицами.

Да, у этого есть документальная ценность, однако напугав эти истории и забываются

При том, что Шаламов - писатель-экзистенциалист; он размышлял о смысле, который каждый находит (или нет) для себя внутри лагеря

(как и Виктор Франкл в своей знаменитой "Сказать жизни да").

И когда нет выхода, то кажется, что нет и надежды, однако его герои находят возможность опереться на силы иные, чем надежда.

(к слову, многие всё же таких сил не находят)

[gutherzig-2014]

Георгий Демидов - Любовь за колючей проволокой

Это сборник повестей и рассказов, изданный Музеем истории Гулага (потрясающим музеем, который сейчас, увы, закрыт)

В книге много точных деталей лагерного быта. (больше чем в рассказах Шаламова)

Первые две повести – о любви в лагерях на Колыме. Любви с одной стороны светлой, а с другой: трагичной и обречённой.

Герои (и, видимо, сам автор) боятся этой любви и при этом ничего не могут с ней поделать.

И если в первой повести мужчина презирает себя за это чувство, ненавидит и себя, и ту, в которую влюблён. Он – порядочный человек и пытается отстаивать возвышенные идеалы, а как это сделать в месте, где каждый сам за себя? и вот мы видим его трусость, чаще - пассивную позицию и неготовность выбирать себя и своё счастье. И это очень искренне.

То во второй с говорящим названием «декабристка» описывается выбор женщины, готовой рискнуть всем ради осуждённого на долгие годы лагерей возлюбленного. И всем здесь не просто слова: она готова отказаться от молодости, от той жизни и карьеры, которые могли бы быть, потому что не может предать чувства, несмотря на то, что мужчина от неё отрекается и просит его забыть. Это чувство и правда возвышенное (как тут не вспомнить Некрасова с его «Русскими женщинами»

Отдельно интересно, что прямая речь героини только в письмах к этому мужчине, всё остальное – наблюдения, диалоги и выводы – изнутри лагеря, такой хитрый ход, когда героиня всегда за кадром.

Перстенёк – любопытная история о любви блатных преступников, рассказанная от лица «блатнячки» - женщины, отбывающей срок в лагере по бытовой уголовной статье (а не политической).

Подробно описан и лагерный быт, а что ещё важнее: проработанные и многослойные истории персонажей, объясняющих, какими путями они попали в лагерь.

Всё вместе это сходится в такой тугой узел, который приходится уже рубить.

Отдельное мастерство автора в том, что в какой-то момент повествование сменяется остросюжетной приключенческой погоней с перестрелкой, описанной как со стороны рецидивистов, так и со стороны преследующих их ВОХРовцев.

Убей немца – жуткая история о влиянии пропаганды на доверчивых людей, которые так хотят быть героями, особенно в условиях, далёких от совершения боевых подвигов.  Не сомневаюсь, что подобная история могла иметь место и в реальности.

[Вообще, немцы в советских лагерях - это отдельная тема. Нашёл несколько таких книг воспоминаний, которые ждут своего часа. А пока в голову приходит разве что фильм Побег из Гулага (2001)

Под коржом – судьба шахтеров в забое, где мимоходом рассказывается о «проступках» каждого, а к взгляду заключённых добавляется такая редкая в подобной литературе – тока зрения бригадира и начальника участка. Где заключённые – просто штатные единицы: больше ли их, меньше ли, а план нужно выполнять, иначе тебя самого снимут с «хлебного» места и отправят в шахту.

И тогда можно проигнорировать угрозу обвала, потому что есть риск не выполнить план, а если обвал случится – обвинить в этом любого ответственного и продолжить работы. Эту и ещё две книги Георгия Демидова на ту же тему можно послушать бесплатно на литрес

P.S: заметил, что чаще обычного пользуюсь сопоставлением «с одной стороны…, а с другой… думаю, дело в неоднозначности происходящего, в этом и ценность сильных книг: в возможности взглянуть на ситуацию с разных сторон и задуматься: а на какой стороне истина? И есть ли она между ними?

[gutherzig-2014]

Джейн Макгонигал - SuperBetter

Автор пришла к этому подходу в результате личной истории. Она получила сотрясение мозга, и долгое время страдала от головных болей и тошноты. не могла читать или писать более нескольких минут. Спустя месяц она сказала себе: либо я покончу с собой, либо превращу жизнь в игру. И создала игру под названием «Джейн, истребительница сотрясений», цель которой — восстановление после травмы».

А после рассказывая свою историю ей удалось помочь многим людям (метод успешно опробован на 400 000 человек)

Эта книга не об играх, а о том, как игровое мышление может помочь вам в жизни в ситуациях стресса и для решения личных проблем.

А именно: использовать в реальной жизни те качества, которые вы проявляете в играх:

оптимизм начинать сначала после проигрыша,

креативность в поиске решений,

смелость в борьбе с врагами

и целеустремленность, т.е. готовность применять разные стратегии, чтобы найти наиболее эффективную.

Мне понравился подход автора (созвучен и тому, чему учит транзактный анализ):

«Вы обладаете способностью контролировать своё внимание, а значит, свои мысли и чувства.»

Книга написана очень практично, а советы хорошо применимы в жизни даже если вы не играете в видеоигры.

Убедитесь сами (скриншоты в приложенных фото)

[gutherzig-2014]

Джон Маррс – the one

Джон Маррс предлагает добавить в наш мир технологию, которая изменит отношения.

Что-то вроде тиндера, но со 100% гарантией подбора идеального партнёра. Нужно лишь, чтобы партнёр тоже сдал тест, дальше дело алгоритма.

И вот все начинают жить в мире таких пар, подобранных по ДНК. Те, кто знакомится по старинке либо прилагают силы, чтобы игнорировать новую реальность, либо не выдерживают и сдают тест. И то, что называли счастливой семьей безвозвратно меняется.

С другой стороны, параллельно с эпидемией разводов наступает и эра по-настоящему счастливых отношений.

И автор показывает этот мир через истории людей, которым подобрали идеального партнёра.

Вопрос, который задают себе в этом мире: а я уверен, что мой партнёр, с кем мы так давно вместе – тот самый, единственный, моя истинная половинка? А если есть гарантия проверить и узнать? Как бы вы поступили? Это очень интересный вопрос.

В самом деле, как быть, если герой книги уверен, что гетеросексуален, а программа говорит, что его пара – мужчина. Зарождается сомнение. Здесь нет пропаганды однополых отношений, акцент на использовании ИИ, который принимает решения на основе огромного массива данных, и у которого, в отличие от обычного человека есть не просто люди из ближайшего окружения и ограниченные одним городом, а ДНК людей со всего мира, и тогда действительно становятся возможны пары с разных континентов, разного возраста и пола.

А как быть, если твоя пара – преступник?

Например, серийный убийца как у другого героя книги (если любите истории про маньяков-социопатов, здесь автор уделяет этой теме достаточно внимания).

А к чему может привести мошенничество с технологией или с личными данными?

Если мать хочет внука, а сын не хочет детей, как далеко эта мать может зайти? О, максимально далеко.

Жути здесь хватает. Настоящий триллер.

Думать о применении подобной технологии в разных сферах жизни, учитывая всё возрастающее использование ИИ - интересно.

А ещё интереснее окунуться в атмосферу книги. Книга написана по рецепту бестселлера (напоминает Дэна Брауна) – не оторваться. А постоянно сменяющиеся персонажи только подогревают интерес: заскучал на одном сюжете, а вот тебе другой.

Только одна книга за первый квартал этого года смогла также захватить меня сюжетом – о ней в другой раз

«Единственного» рекомендую: и для размышлений, и для развлечений.

Слушал в формате аудиокниги: Игорь Князев разнообразит обертонами миры персонажей, получается интересно

[По этой книге netflix сняли сериал, но получилось блекло, с фокусом на обмане автора стартапа, тогда как в книге ситуацию обратная. И технология - рабочая, и фокус на множестве историй, что и придаёт книгу многогранную красочность]