#серая кровать

[deepdarkdungeondubstep]

Kids Room Study Space Moscow

An illustration of a sizable, modern, gender-neutral kids' room with white walls and a brown floor.

[biktopdetective]

Отрывок из моей книги.

***

Проезжая по ночному лесу, детектив засмотрелся в темную даль. Он вспоминает что ему надо будет зайти к кое-кому.

Машина выехала в город только под утро. Виктор спокойно спал на заднем сиденье машины. После того, как парень вышел у здания агенства, он пошел внутрь, идя по лестнице на 3-й этаж к своему кабинету. Забрав несколько документов, выскочил сразу на улицу, побежав в неизвестном направлении. Дойдя до какого-то дома, зашел в первый подъезд. Поднявшись на 2-й этаж, начал искать нужную дверь. Подойдя к 11 двери, сначала попытался открыть дверь ключем, но ключ не подошел. Неуверенно постучался, хрипло сказав.

— мистер Лис, вы там? — постучал снова, пытаясь дождавшись ответа. — я принес кое-что для тебя.

За дверью послышались шуршания и шаги, но не сразу. Перед детективом предстал молодой парень, выше самого парня. Его волосы были взлохмаченные и сонные глаза. "Мистер Лис" был одет в пижаму. Низ пижамы был розовым и с кошками. На вверху обычная широкая темная футболка. Виктор протянул тому пакет с чем-то.

— что это? — спросил сонно "Мистер Лис".

— возьми, тебе понадобиться.

Лис взял пакет, и сразу же растормошив его, заглянул внутрь. Внутри была упаковка печенья, несколько конфет, витамины и открытка, напоминающая о том что он всегда может положиться на его друга.

— это мне..? — неуверенно спросил Лис. — спасибо...

— я знаю, тебе не долго осталось, но это пока что самое необходимое.

Мужчина только покачал головой. Из-за ноги Мистера Лиса вышла серая кошка. У неë было немного белых пятен на мордочке, спине и лапах. Детектив перевел взгляд с парня на кошку.

— как поживает Дымка? — с нежностью спросил тот, любя пушистых зверей. — Ей больше не было плохо?

— нет, она в порядке, я купил ей другой корм — спокойно сказал, переведя взгляд на кошечку.

Виктор задумался на секунду, затем улыбнулся сразу.

— собирайся быстро, я придумал кое-что.

— прямо сейчас..? — недовольно произнеся, но всë же смерившись с этим — ну, хорошо, мать, как скажешь.

Зайдя внутрь комнаты, юноша сразу подхватил кошку и начал ждать своего сонного давнего друга. Присев на кровать, начал осматривать комнату. Помещение было небольшим. Квартира состояла из одной комнаты, маленькой кухни и туалет с ванной. В полне уютно для одного человека. В спальне была кровать, стол, шкаф и в общем то всë. Похоже ему достаточно этого. На столе был компьютер. Его наличие уже успокаивает. Свет из окна не сильно попадал в комнату, светлее было на кухне. Подождав пару минут, детектив устал ждать. Встав, начал натягивать на парня обувь, куртку, шапку и замотал шарфом, выгоняя уже из квартиры. Закрыв дверь, пошли на улицу. Тащив за собой, не говорил куда идут они. Пробегая по заснеженной дорогой, юноши пытались немного шутить, чтобы хоть когда-то снизить напряженные паузы. Когда они наконец-то дошли до места, Мистер Лис взглянул на это место и у него сразу засверкали глаза. Детектив привел его в его любимую кафешку, в которой те раньше часто собирались.

//

Excerpt from my book.

***

Driving through the night forest, the detective stared into the dark distance. He remembers that he will need to visit someone.

The car left for the city only in the early morning. Victor was sleeping peacefully in the back seat of the car. After the guy got out at the agency building, he went inside, walking up the stairs to the 3rd floor to his office. After taking several documents, he immediately jumped out onto the street, running in an unknown direction. When he reached a house, he went into the first entrance. Having gone up to the 2nd floor, I started looking for the right door. When he got to the 11th door, he first tried to open the door with a key, but the key did not fit. He knocked uncertainly, saying hoarsely.

— "Mr. Fox", are you there? He knocked again, trying to wait for an answer. — I brought something for you.

There were rustlings and footsteps outside the door, but not immediately. A young guy appeared in front of the detective, taller than the guy himself. His hair was tousled and his eyes were sleepy. "Mr. Fox" was wearing pajamas. The bottom of the pajamas was pink with cats. The usual wide dark T-shirt is on top. Victor handed Tom a bag with something.

- what is it? — "Mr. Fox" asked sleepily.

— take it, you'll need it.

The fox took the package, and immediately shook it open, looked inside. Inside was a package of cookies, some sweets, vitamins and a postcard reminding him that he could always rely on his friend.

— Is this for me..? — "the Fox" asked uncertainly. — thank you...

— I know you don't have long left, but this is the most necessary thing so far.

The man just shook his head. A gray cat came out from behind "Mr. Fox's" leg. She had a few white spots on her muzzle, back and paws. The detective looked from the guy to the cat.

— How is the Dyomka? He asked tenderly, loving the furry animals. — Was she not ill anymore?

—No, she's fine, I bought her another food, — he said calmly, looking at the kitty.

Victor thought for a second, then smiled immediately.

— pack up quickly, I've come up with something.

— right now..? — saying with displeasure, but still reconciling with it — well, okay, "mother", whatever you say.

Entering the room, the young man immediately picked up the cat and began to wait for his sleepy old friend. He sat down on the bed and began to look around the room. The room was small. The apartment consisted of one room, a small kitchen and a toilet with a bathtub. It's completely cozy for one person. The bedroom had a bed, a table, a wardrobe and basically everything. That seems to be enough for him. There was a computer on the table. Its presence is already calming. The light from the window did not get much into the room, it was brighter in the kitchen. After waiting a couple of minutes, the detective got tired of waiting. Getting up, he began to pull shoes, a jacket, a hat on the guy and wrapped a scarf around him, kicking him out of the apartment. After closing the door, we went outside. Dragging them along, he did not say where they were going. Running along the snow-covered road, the young men tried to joke a little in order to at least once reduce the tense pauses. When they finally reached the place, "Mr. Fox" looked at the place and his eyes immediately sparkled. The detective took him to his favorite cafe, where they used to often gather.

[stray-writer]

«Дом для котёнка»

Пэйринг и персонажи: Ли Феликс, Со Чанбин

Рэйтинг: R

Размер: 2 страницы (всего 7)

Статус: в процессе

Part 4

My ficbook

– Как скажешь, – соглашается старший и принимается хлопотать. Он довольно быстро заваривает напитки, а после выставляет их на стол. – Ну, рассказывай, – усаживается напротив Ёнбока Чанбин, пока тот рассматривал свой какао.

– Что рассказывать? – недоумевает юноша. Он поднимает свои озадаченные глаза на собеседника, но через мгновение прячет их за отросшей чёлкой.

– О себе расскажи. Сколько лет, где учишься, чем увлекаешься, – перечисляет Бин. Он видит небольшой ступор Ликса, поэтому не торопит его с ответом. Боится спугнуть.

– Мне семнадцать. Учусь в выпускном классе старшей школы. Ничем не увлекаюсь, но люблю печь брауни и шоколадное печенье. Больше мне нечего о себе сказать... – с паузами между предложениями пробормотал м��льчишка, держась за ручку чашки. Он ни разу не отпил, но, кажется, собирался это сделать.

– Так ты через пару месяцев школу заканчиваешь? – неподдельно удивляется Со. Он думал, что этому чуду не больше шестнадцати, ведь выглядел тот ну очень маленьким. В ответ Ли кивает и всё-таки припадает губами к кружке, делая небольшой глоток. – Тогда не против стать друзьями? Будем вместе тусоваться после учёбы, – предлагает старший. Феликс вновь застывает, разглядывая его, будто сомневается в принятии решения. – Ах да! Я же не рассказал о себе. Мне двадцать лет, учусь на продюсера, в свободное время пишу музыку с друзьями. Они хорошие парни. Если хочешь, могу познакомить, – воодушевлённо повествует Чанбин. Ликс заметил, как заискрились его глаза, когда тот начал рассказывать о друзьях. Стало немного завидно.

– Я не против дружить, – с лёгкой улыбкой и уже чуть смелее кивает он. Сделав ещё пару глотков напитка, юноша отставляет кружку. – Я, честно говоря, немного хочу спать... Где можно лечь? – робко спрашивает он.

– Я постелю тебе в гостиной. Уж извини, свою кровать не предлагаю, у меня в комнате бардак, – хмыкает Бин и поднимается с насиженного места. – Пойдём, дам тебе полотенце и одежду. Пока буду всё готовить, ты в душ сходишь, – зовёт он, скрываясь в другой комнате. Мальчишка семенит следом. – Держи. Если шорты велики окажутся, тут есть шнурки, затянешь посильнее. Гель для душа и шампунь можешь брать любой, мне не жалко. Зубную щётку в шкафчике над раковиной найдёшь. Вроде всё, – рассказывает Со, протянув новому знакомому стопку белья. – Ванная справа по коридору, думаю, не заблудишься, – с улыбкой добавляет он и отворачивается, чтобы найти чистое постельное белье.

Ёнбок выходит в коридор и аккуратно заглядывает за указанную дверь. Там и правда оказывается ванная комната. Он проскальзывает внутрь и, заперев дверь на замок, осматривается. Всё чистенько, на полу лазурного цвета плитка, кажется, с подогревом. Стены заклеены светлыми обоями; в углу установлена душевая кабина с множеством полочек, заставленных разноцветными баночками и бутылочками. Рядом стояла раковина с зеркалом и шкафчиком над ней. Довольно минималистично, но выполнено со вкусом.

Ли оставляет полотенце и чистые вещи на раковине, быстро скидывает с себя свою одежду и залезает в душевую. Что-то внутри кричало, что это неправильно, но мальчик был настолько уставшим, что хотелось только побыстрее вымыться и завалиться спать.

Намылив голову и тело первым попавшимся шампунем, Феликс смывает с себя пену, а затем выходит из кабины и поскорее укутывается в большое персиковое полотенце. Тепло и мягко. На лице расплывается блаженная улыбка, а в теле всё отчётливее ощущается усталость.

Мальчишка наконец решает надеть одолженную одежду. Это оказывается огромная серая футболка, спортивные шорты и даже боксеры. Завидев нижнее бельё, Ликс смущённо улыбается, но всё же решает примерить. Как и ожидалось, резинка совсем не держалась на тонкой юношеской талии, поэтому пришлось оставить эту идею и натянуть свои трусы. Далее Ли надевает шорты, шнурки которых пришлось сильно вытянуть, дабы те никуда не падали. Сверху он накидывает свободную футболку.

Осмотрев себя в зеркало, Феликс делает вывод, что выглядит вполне неплохо. Единственное, что смущало, так это его тонкие ноги, довольно комично смотревшиеся в широких шортах. Парнишка лишь смущённо улыбается сам себе и тянется к шкафчику, надеясь отыскать там зубную щётку и пасту.

Всё необходимое обнаруживается достаточно быстро, что не могло не радовать. Ёнбок достаёт из упаковки новенькую щётку и, намочив её, выдавливает сверху пасту, прежде чем приступить к чистке зубов.

Он прилежно отсчитывает положенные три минуты, сплёвывает образовавшуюся пену, полощет рот, моет щётку и умывает лицо прохладной водой. Из головы на пару мгновений исчезли все мысли, но через секунду разум заполонили не самые приятные воспоминания. Сегодняшние слова отца, удары, безразличие сестры. Всё разом вломилось в мозг мальчишки, заставляя голову пойти кругом. Ликс вцепился руками в волосы, упал на колени и уткнулся лбом в плитку на полу. Было невыносимо плохо и страшно.

Нежданный рвотный позыв подступил прямо к горлу, из-за чего Ли пришлось вскочить и снова наклониться над раковиной. По щекам в который раз за день текли слёзы, пока юноша сплёвывал свой нед��вний ужин. Было стыдно перед Чанбином, ведь тот потратил на эту еду свои деньги, а по итогу она оказалась в канализации.

Через пару минут тошнота отходит. Феликс облегчённо выдыхает и наспех приводит себя в порядок. Он решает ограничиться полосканием рта, ведь повторять недавнее совершенно не хотелось.

Ликс на цыпочках выходит из ванной и направляется в гостиную, где он должен был ночевать. Там уже был готов диван, подушка и одеяло, а также сидел Со, будто чего-то ожидая. Младший сначала не понимает причину такого поведения, тушуется под пристальным взглядом, но спустя минуту понимает. Чанбин всё слышал. Мальчик ощущает себя нашкодившим котёнком, неловко переступает с ноги на ногу, когда новый друг нарушает тишину.

– Что случилось? – мягко интересуется тот. А Ёнбоку от такого отношения к себе плакать хочется, ведь было очень непривычно, но крайне приятно, получать столько заботы.

– Меня вырвало... Прости, хён... – тихо отвечает он, будто надеясь, что его не услышат. Но Со улавливает всё и обеспокоенно подрывается с места, чем до чёртиков пугает мальчика. – Я ничего не испачкал честно! Такого больше не повторится! – испуганно пищит тот, отскочив назад и прикрывшись руками. Бин не сразу понимает причину такой реакции, ведь он просто встал и даже не сделал ни одного шага. В появившуюся догадку хочется верить в самую последнюю очередь, но, кроме неё, ничего другого на ум не приходит.

– Ликс, у тебя дома точно всё хорошо?..

[demon-lesta]

Решила опубликовать пролог

Сентябрь 2022 года.

Басемианский лес.

Повсюду были чёрные лишённые листьев деревья, что в сочетании с пасмурным небом и пепельно-серой землёй создавало депрессивное впечатление. По пролегавшей в нём "кирпичной" чёрной тропинке шли двое "людей" :

Первый, это ребёнок лет 12 с белыми, похожими на облака, волосами и фиолетовыми уставшими глазами , одетый в бордовый свитер, поверх которого располагался фартук с пятнами от краски, штаны и зелёные домашние тапки с подошвой ввиде зайцев.

За ним следовал молодой мужчина ( судя по голосу ему было чуть больше 30 ) с лицом ввиде белой маски с чёрными глазами, что при этом двигалась как настоящее лицо , вокруг которых были рисунки ввиде цветов с пятью лепестками голубого и розового цвета . Одет он был в чёрную одежду, состоящию из кофты, чего напоминающего платье и "накидку".

Если честно. Вы похожи на клоуна - произнёс Беловолосое дитя, ответив на одну из фраз.

Доктор Вильгельм Восторг лишь усмехнулся, приняв это заявление за шутку. Тем временем, тропа закончилась и они пришли к месту жительства одного из них :

На внушительной поляне, похожей на бетонный пол, находилась бело-серая возвышенность с четырьмя ступеньками, где располагался достаточно большой трёхэтажный частный дом малинового цвета у которого было пять окон на первом и вторым этажом, а также два на крыше ( возможно это чердак ). Справо располагались сломанные синие качели, а слева скамейка.

Это твой дом? - поинтересовался мужчина на что ребёнок неохотно кивнул.

Это было ожидаемо :

Сказка про что родители Эмбри заболели подействовала, а потому одна из знакомых продавшиц на рынке рассказала об этом проходившему здесь известному доктору , который теперь увязался за ней дабы помочь.

Зайдя внутрь, наши герои оказались в довольно большой гостиной где как и во всём доме были полы сигнально синего цвета и стенами в малиново-бело-розовую полоску , где располагался диван "французская раскладушка" бледно-серого цвета , по бокам которого располагались две тумбочки и небольшой книжный шкаф серовато-коричневого цвета , над которым висела картина с абстрактным изображением ввиде оранжевых глаз с чёрными круглыми зрачками, что были крыльями бабочки.

В левой верхней часте комнаты находилась бело-серая дверь ведущая в подвал, что уже 4 месяца как была закрытая на большой замок и обвёрнута алыми цепями.

Твои родители там ? - поинтересовался Вильгельм .

Эмбри ничего не ответила и лишь подошла к двери, при этом ( зачем то ) открыв при помощи ключей в кармане.

Мы не можем туда войти! - начала наша героиня и тут же преградила подощедшему Ви Лайту путь.

Почему? - не понимал он.

Потому что.. - начала Эмбри, всячески "припяствуя" проходу.

И тут мужчина подскользнулся и стал падать в самый низ , на что беловолосая, посмотрев несколько секунд на это, тот час же закрыла дверь. Раздался рёв, что потряс всю комнату, а сама девочка начала плакать, сев на пол на котором находилась лужа крови. Просидел так ещё несколько минут, Джи тут же решил заняться уборкой дома, дабы хоть как то забыть то что случилось.

Спустя несколько часов.

Наступил вечер, а потому Эмбри, что уже успела устать, направилась в свою комнату, которая находилась на втором этаже

( Помещение располагалось слева и пр��дставляло собой небольшую комнату где были ежевиковые стены. Слева находилась коробка с игрушками, справо кровать, а впереди можно было увидеть округлое окно )

Даже не переодевшись, девочка, лишь сняв тапки, легла спать, попутно укрывшись одеялом ежевикового цвета.

Этой ночью во сне к нашей героине приходил доктор Восторг и всячески упрекал за свою смерть.

На следующий день.

Джи встала практически без настроения и хотело было уже заняться повседневной рутиной . Однако стоило ей начать надевать домашнию обувь, как её тут же осенило :

Это длилось слишком долго, пора заканчивать всё это!

"Беловолосое эмо - дитя" спустившись вниз, открыла дверь и стала заходить в злопаучный подвал . Надо сказать Эмбри был довольно сильно удивлён виду помещения :

Здесь горел тёмно - синий свет, что в совокупности с чёрными стенами создавало некоторую напряжённость.

Сама же лестница уходил на глубину где то 12 метров.

Спустившись вниз, наш герой стал идти по достаточно большому коридору , где около некоторых стояли коробки.

Спустя время , на стене слева появился след напоминающий чёрный отпечаток.

Завернув направо и пройдя несколько метров , Джи тут же встала на месте и обомлела от того, что увидела :

В самой середине чего напоминающего каморку, стояла она же!

Другой Эмбри, судя по всему, услышав шаги, обернулся и посмотрел на нашу героиню слегка уставшо-раздрожённым взглядом.

После нескольких секунд молчания и гляделок у них начался диалог.

Но как !? Этого не может быть..

Почему нет..

А. Ну да конечно, это же я Монстр, а не ты.

Но не я же !

А кто столкнул Восторга сюда ? Кто виноват в его смерти?

Это была случайность. Он просто подскользнулся и упал !

А кто привёл его в наш дом?

. Он сам за мной увязался !

Тоесть, он не должен был тут появляться!

( Достаточно злобно улыбнулся )

-..

Вот видишь!

Ох. Бедная Эмбри, совсем запуталась в своих мыслях .

Но я..

Признай, что тебе просто нравиться так заглаживать свою вину.

( Взгляд стал более сердитым ).

Ты кормила меня из чистого эгоизма.

Эмбри не могла ничего сказать и просто смотрела на своего "оппонента".

И ты всё продолжаешь меня кормить снова и снова.

Но знаешь. Сколько бы я не ел..

( Его глаза засветились )

Мне хочется больше!

После этих слов "Монстр" исчез, а наша героиня упала без сознания на пол.

Спустя какое время.

Эмбри проснулся , лёжа на диване в гостиной.

Может это был всего лишь кошмар. - задумался он , вставая, и тут же испугался посмотрев направо.

Дверь была открыта, а замки сломаны !

Неужели Монстр вырвался на свободу !?

Но только беловолосая подумала об этом , как тут же почувствовала боль в животе :

Скорее всего это от истощения организма.

Честно признаться, Эмбри и не помнил когда последний раз нормально ел.

А почему бы и нет - подумал про себя беловолосый мальчик.

Направившись на кухню, что была по соседству с гостиной ( помещение размером 7 × 8 м с ванильными стенами и бело-желтыми плиточным полом, где всё находилось прямо ) Эмбри отыскал в холодильнике баночку джема и несколько долек хлеба в небольшой деревянной хлебнице из которых сделал бутерброд..

Но в этот раз уже для себя !

Ну как спалось ? - послышался знакомый голос.

Повернувшись туда, наша героиня увидела стоявшего в коридоре Другова Эмбри, который слегка усмехаясь дружелюбно улыбался, что правдо всё равно выглядело жутко. Наш герой хотел, что то сказать, но Монстр сразу же стал объяснять,

Ты упала от бессилия, а потому пришлось самой тебя до дивана донести.

После этого он положил на находившийся слева стол тарелку с несколькими фрикадельками, политых соусом, предложил нашему герою поесть. Эмбри с осторожностью взял вилку и стал пробовать предложенного угощение.

Знаешь. У меня очень много вопросов к тебе - начал беловолосый мальчик, поедая фрикадельки, и сразу же спросил - Как ты вообще смог принять мой облик и скопировать голоса моих родителей?

А разве я менял облик? - резонно спросил его "двойник".

А почему нет - сказал наш герой, моя тарелку в раковине, а после и сковородку.

Ты хотя бы помнишь как я выгляжу на самом деле и тот момент? - усмехнулась другая Эмбри.

Ну.. - стал вспоминать наш герой - Я помню светящиеся глаза из подвала..

А тебя не смущает тот факт - сказал "собеседник" - Что в подвале ничего нет.

Ты всех съел! - воскликнул Эмбри.

Разве я похож на того кто нормально ел? - спросила Другая Эмбри с грустным тоном.

А кто меня мучал все эти 4 месяца !? - возмущался Джи.

Я тебе не запрещала есть самой - напомнила беловолосая.

Тебе доктора Восторга мало что ли?! - возмутился Джи.

Ладно. - произнёс Эмбри, домывая посуду - Ну и что ты предлагаешь дальше делать ?

Может пока уйдём отсюда. - предложил "Монстр". На это наш герой начал отказываться,

Я не могу.. Я здесь родился и вырос. Этот дом значит для меня слишком много!

[tarrazortea]

Кинул сумку с вещами на кровать и вздохнул.

Сел.

Усталый вид. Рик повернул голову налево.

Незашторенное окно. Холодная и серая погода. Моросящий дождь. Такой острый и гадкий, что больше похож на град.

Джэн улетела.

И почему же он чувствовал такую пустоту внутри?

Разве он её любил?

Лёг, уставившись в потолок. Ноги были согнуты в колене, стопы прижаты к ковру с низким ворсом.

Кто была для него Джэнис?

Ребенком?

Его ребенком?

Или младшей сестрой?

Какие чувства он к ней испытывал?

К тому, что она сделала аборт и всё же решила остаться с другим мужчиной? Как и Дженн.

Снова выбрали не его.

Что он делал не так?

Взглянул на время. Часы на запястье.

Время близилось к вечеру.

А время Батлера уже почти к закату. Какой год ему исполнялся? Через десяток с лишним уже полтинник?

И что он имел?

Чего успел достичь к своим годам?

Не считал свои достижения. Точно знал, что ничего не добился, потому что единственная важная ценность в жизни была для него… семья. Которой он успел уже дважды лишиться.

Потерял ребёнка.

Двух (от Джэнис и Дженн). Или и то больше, если бы Зи родила.

Потерял любовь. И, кажется, абсолютную веру в неё.

В любовь с счастливым концом.

Снова поднялся, чтобы сесть.

Кто точно его всегда радовал, так это Джульетт. Джу была и остается тем самым лучиком солнца, без которого все его тучные дни вряд ли бы смогли когда-нибудь рассеяться.

Звонила ему с телефона Дженн.

— Пап, пап, а мы прилетели! — улыбалась малышка на экране. Что-то жевала.

— Я вижу, солнышко, — устало улыбнулся Батлер. Лишь по одним его сияющим глазам было видно, как он её любил. — Что кушаешь?

— Мармеладки!

— Мама тебе купила мармеладки?

— Нет, я нашла их в твоём чемодане.

Усмехнулся.

— Джули, пойдем поедим нормально, потом поговорите, — где-то сзади послышался голос блондинки.

— Ну мам! — смотрела на неё за экран Джули.

Разглядывал красивый профиль дочери.

— Джу, давай я позвоню тебе чуть позже, хорошо? Мама права, вам нужно поесть.

— Но я уже ем! — возмутилась малышка.

— Понимаю, но, может, там будет что повкуснее? — улыбнулся отец.

Прищурилась:

— Думаешь?

— Ага.

Сидела вся в раздумьях, а потом быстро попрощалась с папой, поцеловав экран и убежала, забыв отключить звонок. Видимо, за неё потом это сделала Дженн (не было видно).

Рик отложил телефон и улыбнулся.

Да. Джули придавала сил жить дальше. Несмотря на то, что многое в жизни Батлера шло не совсем так, как бы ему хотелось.

[amatue2121]

Синего озера хозяйка

Я просыпаюсь с первыми лучами солнца, но встать сразу нет сил, я долго лежу, смотрю, как комната наполняется светом.

Солнце проходит сквозь цветастый ситец занавесок, как сыворотка сквозь сито, когда творог откидываешь, в комнате одна лишь водянистая муть, а все остальное солнечное - запах реки, радость цветов и листьев, бриллиантовый блеск бесчисленных капель росы - все остается снаружи, не доходит до меня.

Я поднимаюсь с трудом, ковыляю по крохотной комнатке полусогнутая, пытаюсь размять поясницу. Дом спит, я слышу храп мужчин, да и невестка, Параша, последние пару лет не хуже заливается. Стареет красавица, раздалась сильно, характер у нее испортился, уж как Петеньке нашему с женой повезло, а все Параше не по нраву. Аглая старается-старается, а никак свекрови не угодит.

Маленькие спят на чердаке, прямо над моей каморкой, я слышу, как они начинают вертеться на своих лежанках, еще крепко спящие, но уже плывущие к поверхности сна. Свет солнечный ведь первыми будит старых да малых, тянет из сна золотым неводом, зовет "открой глаза, посмотри на меня, впусти меня в себя". Старым добавляет "сколько уж их осталось-то тебе, этих рассветов, вставай, не пропускай, скоро отоспишься". Малым смеется "сколько их у тебя ни будет, а и меня не пропусти, торопись, беги, все впитывай, ничего не отпускай".

Я открываю деревянную дверь, стараясь, чтобы не скрипнула, иду мимо кухни, где Параша вчера с вечера ставила сдобное, пряно и широко пахнущее тесто, мимо стола, сколоченного еще моим Семёном, выглаженного до блеска телами всех, кто долгие годы за ним ел и пил. Бывали и скудные годы, когда одну кашу неделями да щи пустые, а бывали и довольные, сытые, с курицей, маслом да салом. От работы мы никогда не бегали, даст бог урожай хороший, так и мы расстараемся.

Старое потемневшее зеркало отражает меня - тоже старую, потемневшую, с трудом ковыляющую там, где раньше проходила быстро, красиво, заглядывая в блестящее серебро на миг - косу поправить или хитро подмигнуть сама себе. Веселая я была, радостная, очень счастливая почти всегда.

В сенях ждет кошка, маленькие подобрали, выкормили, хорошая выросла, ласковая. Работы ей у нас немного - у нас в дому ни мышей, ни крыс никогда не водилось из-за меня. Кошка мяукает приветственно, хвост трубой, но близко не подходит, тоже не любит. Мы ведь с Семёном моим даже коровы не держали, пока Василёк не женился и не привел в дом Парашу. Семёну когда было заниматься, и так все хозяйство на нем, а от меня вся скотина всегда шарахалась. Зато Параша сразу хлев собрала - свиней, двух телок, овечек с десяток, работящая она была молодуха, а уж красавица - мне молодой ровня.

- Не ровня, - говорил Семён, опрокидывая меня на перину и щекоча своими усами, длинными и пушистыми, как у бравого кавалериста, хотя и почти уже седыми. - Не было тебе ровни ни тогда, ни сейчас.

Я запрокидывала голову, смеялась, а сама вспоминала, каким его впервые увидела у озера - худеньким и хрупким черноволосым мальчиком с дудочкой. Как полюбила его с первого взгляда, как будто расцвела душа в одно мгновение. Вот еще только что не было ничего, а один взгляд в его лицо - и я совсем иная, и мир иной, и обратно не повернуть.

Мой Семён целовал меня, я летела в небесах, счастливая, и всё мне казалось, будто я...

...бессмертна, во веки веков", - говорит отец Григорий. Я чуть качаюсь от усталости - давно не была у заутрени, забыла, как ее тяжело выстаивать, да после долгой дороги, да после девяноста семи лет.

Церквей много позакрывала Советская власть, приходится теперь добираться за тридевять земель. Я давно не была, меня не сильно и тянет, да сегодня Василёк настоял, езжай, говорит, мама, постой службу, вот, Аглаю с собой возьми и девочек, я телегу заложу.

Лошадь была новая, норовистая, Аглая едва справлялась, пока доехали, я видела, у нее уже руки тряслись. А может, тоже чувствовала, что неспроста нас сегодня со двора сбагрили, что затеяли что-то делать без наших лишних глаз. Опасное, наверное. Время сейчас такое - много опасного, чуть не так ступил - и провалишься в беду, как в болото.

Девочки сидели, хихикали, им-то, маленьким, что - солома на телеге щекочется, да букашка проползла, да мама сказала, что прян��к заветный уже можно разворачивать и ломать. Славные удались маленькие, умные да ловкие, любопытные, резвые, а уж хорошенькие, как с открытки. Аглая-то мне мила, но далеко она не красавица - бесцветная, тонкая, конопатая, да и Петенька, мой внучок любимый, тоже собой нехорош. Стёпа вот был лицом и статью весь в Семёна моего, красавец писаный.

Девочкам скучна длинная служба, они толкают друг друга локтями, показывают на попа, на строгие темные лица святых мучеников, на блюдечко с молоком для кошки на полу у амвона. Глядя на них и я блуждаю мыслями, пока кланяюсь и крещусь, не думая, на каждом "господи помилуй".

Думаю - что же там Василёк с Парашей затеяли сегодня, уж не собрались ли зерно прятать от продразвёрстки, а если собрались, то куда. Опасно, но если Параша решила, то сделает.

Четыре раза рожала моя невестка, всё мальчиков. Первенец родами умер, второй маленький от скарлатины за ночь сгорел, года два ему было. Параша потом долго не рожала, потемнела вся, красоту растеряла. А потом двоих, одного за другим, Степан да Петя, и все легко, без единого крика, здоровеньких, расцвела краше прежнего, а потом больше и не тяжелела. Вышло ей за страдания такое женское послабление.

Аглая вот девочек трудно рожала, мучилась, смерть звала. Разрешилась к утру, а на следующий день война началась. Двое у нас в призывном возрасте были - Степан да Петя. Петя прихрамывал с детства, его не тронули, а Степана сразу забрали, да и убили почти сразу. Вот он прыгает на телегу ехать на станцию, в глазах веселье над страхом плещется, а усы бравые топорщатся, как у Семёна моего. А вот уже и похоронку несут, и Параша воет, и Василёк темнеет лицом, а я оседаю на кровать, рук поднять не могу, смотрю на липу за окном и не вижу ни липы ни света белого, только пелену слез.

Таким, как я, плакать очень больно - слезы льются горячие, едкие, глаза разъедают, потом долго взгляд не свести. Всего трижды я и плакала за эту свою долгую-долгую жизнь - раз после той скарлатины, забравшей внучка моего маленького, имени уже не упомню. Когда Семёна моего схоронила, неделю слезы сами текли, все глаза выжгли, почти год потом читать не могла, Парашенька мне читала, хорошо, я ее выучила. И вот тогда, в пятнадцатом году, когда Стёпин полк бросили через заснеженное поле на немецкие пулеметы.

Служба кончается, народ начинает рас��одиться. Аглая подходит ко мне, поддерживает за локоть.

- Устали вы, наверное, бабушка. Присядьте на лавку тут, отдохните. Маша, Варя, посидите с бабушкой. Я пойду свечки поставлю - маме с папой, дедушке Семёну, дяде Степану.

Маленькие садятся рядом, крутятся беспокойно, вот уже тянут меня за рукав.

- Бабушка, бабушка, а сколько тебе лет? А ты правда Пушкина видела? А правда у него была нянька, а у няньки - ученая белка с хвостом, как у черта? А кто такой был дядя Степан? А еще ты кого видела? А царя? А Ленина? А жирафу?

- Отстаньте от бабушки, - говорит Аглая, но улыбается. Любит она сильно маленьких, потакает им, да и Петя их баловать горазд. Светлые они девочки, как удержаться, даже строгая Параша нет-нет, да и порадует внучек лакомством или сказкой.

- Пора домой возвращаться, - говорит Аглая, а у самой беспокойство в глазах неприкрытое. - Чую беду, бабушка, неспокойно на сердце. Думала, помолюсь, развеется, но не уходит, не отпускает.

Она кусает губы, очень бледная, конопушки кажутся темнее, чем обычно. Придерживает маленьких за плечи, сжимает пальцы, никак не справится с волнением.

- Лишь бы все обошлось, зачем они все это задумали, господи, с голоду бы чай не померли, да пропади бы оно пропадом это...

...зерно!" - крики и ругань такие громкие, что мы их слышим, еще не доехав до двора. Потом выстрелы - раз, другой, третий. Крик Параши - дикий, нутряной. Кровь стынет в жилах, сердце подступает к горлу. Аглая что-то кричит маленьким, прыгает с телеги, мчится к дому. Я слезаю неловко, трудно, долго, слишком долго. Падаю, с трудом поднимаюсь, ковыляю быстро, как могу - сквозь боль в коленях, негнущуюся спину, слабость в ногах и страх, черный страх.

Звук удара, крик Аглаи. Корявым колобком вкатываюсь в ворота, в свой двор, знакомый до кочки, до листочка. У хлева кучей свалены мешки с зерном - собирались, видно, под соломой прятать. Посреди двора лежит мой Василёк с дырой во лбу, возле мертвой руки выпавший топор. Он на спине, совсем седой, совсем уже старый. Рядом еще мертвец, этот лежит лицом вниз, на нем серая рубаха, по спине расплывается бурое пятно. Нет, не Петенька, не может быть Петенька, так почему же Аглая смотрит на него, закусив руку и глаза у нее не синие, а черные от страха и горя?

- О, вот и бабка Черногорова подоспела!

Красноармейцев пятеро, двое стоят с оружием наизготовке, один с винтовкой, другой с наганом. Еще один, помоложе, держит за плечо Аглаю, очень крепко, ей должно быть больно.

Она поворачивается к нему, говорит, как во сне: "Федя, это ты что ли?"

Он резко дергает ее за руку.

- Нету тут для тебя Феди. Есть товарищ Кренов. Ты знала, что они собираются зерно прятать? Отвечай, знала?

Аглая молчит.

- Ууу, контра! - цедит красномордый толстяк, здоровый, как бык. - Знала она, как не знать. Не понимают, твари жадные, что для них же стараемся, себя не жалеем, новое общество строим.

Он машет наганом. Он пьян. Я верчу головой. Парашенька, где девочка моя? Фёдор, товарищ Кренов, опять дергает Аглаю.

- Очень ты мне девкой нравилась, помнишь? Не сговорили бы тебя за Черногорова, я б тебя взял. Ждала б меня сейчас дома, была бы женой, а не врагом республики. Пойдем-ка, - он тянет ее к двери. Она внезапно понимает, вырывается, кричит. Он бьет ее по лицу, хватает косу из-под платка, наматывает на кулак.

- Пойдем, говорю!

Рысью из-за угла на него бросается Параша, седые волосы растрепаны, рот перекошен.

- Оставь дочку, гад!

Она в ярости, она пытается вцепиться ему в лицо, но он слишком высок и силен, он легко уворачивается от нее, толкает ее с крыльца.

- Вот она где, - смеются остальные бойцы. - Ух и боевитая баба!

Тот, что с винтовкой, подходит и бьет Парашу прикладом по голове раз, другой, третий. Она издает какой-то странный хрюкающий звук, простирается в пыли.

Красномордый оборачивается ко мне.

- Ну вот, бабка, и разобрались мы с вашим гнездом аспидов. И молву разнесем , чтоб больше никому неповадно было. Тебя не тронем, не бойся. Ты тут начинай прибираться, сколько силенок хватит. У нас в избе дело есть, важное.

Он хохочет, все они идут вслед за Фёдором, уже уволокшим Аглаю внутрь. Дверь захлопывается. Изнутри слышен надсадный крик Аглаи, гогот, удар, треск рвущейся ткани.

Я дохожу до Параши, падаю на колени рядом. Она еще жива, еще дышит, хотя глаза уже закатываются.

- Мама, - шепчет она хрипло. - Простите, мама. Я как лучше хотела.

- Ничего, доченька, - говорю я медленно. - Ничего. Все уже случилось. Отпускай. Отдыхай, Парашенька, девочка моя любимая, спасибо тебе за всё.

- Вася... - говорит она, трясется мелко, выгибается дугой, потом тело расслабляется, мертвеет. Я закрываю ей глаза. Смотрю вокруг, медленно переводя взгляд с одного на другое. Один мешок зерна лопнул, пшеница подсыпается в пыль, желтая в серое. На лицо моего мертвого сына садится муха, начинает умывать лапки. Из головы Параши подтекает липкая черная кровь. Красное пятно на спине Петеньки расползлось до подмышек.

Я стою на коленях в пыли среди мертвецов, которых так любила - старая, дряхлая, немощная, слишком ничтожная, чтобы меня убивать или принимать во внимание. Слез нет, ничто не печет огнем моих сухих глаз.

Я жду не шевелясь и даже не моргая.

Ненависть раскаляется сначала докрасна, потом добела. Она поднимается из древнего устья мощным потоком, сметающим все на своем пути, она выжигает мою изношенную, морщинистую, слабую плоть, взятую восемьдесят лет назад. Больше нет тела, которое так любил мой Семён, которое родило и вскормило Василька. Нет рук с ловкими пальцами, нет быстрых ног, полных грудей, густых волос.

Да и давно их нет, давно надо было плоть сбросить, вернуться к себе в бездонную синеву, уснуть в студеной тиши, глубоко, глубже корней земли, у жерла древнего вулкана. Да все было, ради кого оставаться, кому каждый день радоваться, за кем смотреть, кого любить из этого стареющего тела.

Я ставлю в пыль тяжелую чешуйчатую лапу. Солнце блестит на металле когтей. Скотина в хлеву ревет, ополоумев от страха - теперь они чувствуют меня всю, не скрытую слоями человеческой плоти. Сильный хвост расправляется по земле, бьет из стороны в сторону резко, почти весело. Я поднимаюсь на крыльцо, доски прогибаются под моим весом. Я слышу в доме, в котором прожила столько счастливых лет, тяжелый, пьяный хохот незнакомцев, только что убивших мою семью. Я толкаю дверь, ощериваясь. Сейчас я буду убив...

...ать твою, стреляй, Васька, стреляй же!"

Двоих в сенях я убиваю слишком быстро, быстрее, чем мне хотелось бы. Но я тороплюсь найти Аглаю, мне не до них, вот так им повезло.

Серая кошка, отчаянно мяукнув, перепрыгивает через лужу крови, исчезает в дверях. Я скольжу дальше, черной тенью, сырой мощью, чистой ненавистью. Зеркало даже не успевает толком поймать моего отражения - лишь свирепую, стремительную темноту.

Они насилуют ее на столе в кухне, в лице Аглаи - ни кровинки, голова запро��инута, она выглядит неживой. Двое смотрят от печки, а над нею пыхтит тот самый, красномордый.

Я бью его лапой с выпущенными когтями, полосуя ему спину. Он ревет, как раненый хряк, отлетает к окну, глаза выпучены, рот раззявлен, как у лягушки, штаны спущены, мокрый срам свисает между ног. Я отрываю его первым, потом голову, кровь ударяет в потолок. Эти, у печки, выдернули свои наганы и палят, я поворачиваюсь к ним, пули скользят по моей чешуйчатой броне, высекая искры. Еще несколько ударов когтистых лап и мощных челюстей, и все стихает.

Я пожираю свою добычу - высоко поднимая узкую голову и вытягивая длинную шею, чтобы легче проглатывалось. Ибо испокон веку такие, как я, пожирают сердца злодеев, поглощая их силу и стирая из бытия их души.

Позади меня вздыхает Аглая. Я оборачиваюсь к ней - она лежит на столе, нарядное церковное платье задрано до пупа, на губах надуваются и лопаются красные пузыри, в груди красная дыра. Одна из пуль срикошетила от меня или от печки, вошла ей в бок, из груди вышла.

Я наклоняюсь над ней, змеиная голова покачивается на длинной шее, с клыков капает кровь, глаза жжет горячими, ядовитыми слезами виверны - не смогла, не успела, не уберегла.

Аглая смотрит мне в рыжие глаза своими синими, смотрит без страха, с предсмертным принятием, и вдруг узнаёт, вопреки разуму и здравому смыслу, узнаёт меня в кровавом чудовище. Рот у нее распух, пара зубов выбита, да и дышать ей тяжело, трудно говорить.

- Аушка, - говорит она разбитым ртом. - Аушка, ети. Ети, леге. Паси ашу, аю. Паси.

Дыхание все труднее.

- Аушка. Жаста. Паси ачек. Мих ачек. Жаста.

Я киваю, что поняла. Наклоняю длинную шею, шиплю, она уже не слышит. Челюсть у Аглаи отваливается, изо рта подтекает кровь со слизью.

Дети в телеге. Спаси Машу и Варю, бабушка. Пожалуйста, спаси моих девочек.

Всей своей сутью я хочу одного - выскользнуть отсюда, из этого дома, полного смерти, из моей ненависти, оставить их позади, сбросить, как сбросила плоть.

Мой древний разум кричит мне, что я уже заплатила полной мерой за свою любовь к мальчику с дудочкой, что восемьдесят лет человеческой жизни и человеческой плоти - этого хватит, что моя Синяя Бездонка, мое ледяное озеро, ждет меня и сладок будет сон в его ��лубинах.

Но человеческая жизнь зацепила меня глубоко, замотала тонкими шелковыми путами любви, чуть из них дернешься - режут наживую.

Я помню, как впервые легла с моим Семёном, как мне на живот положили Василька, красного, сморщенного, смешного, как учила его плавать и читать, как плясали с Семёном на его свадьбе. Помню первые роды Парашеньки и первые шаги моего первого внука - Ваня, вот как его звали, маленького моего, Ванечка! Кровь и любовь держат меня крепко, не убежать, не раствориться в синей воде, не уснуть, как бы ни хотелось.

Виверна вздыхает, тяжелые чешуйчатые веки опускаются на рыжие глаза с вертикальными зрачками.

Я смиряюсь. Надо остаться. Надо спасти. Надо снова взять плоть.

Стол, впитывающий кровь Аглаи, помнит руки и пот моего Семёна, срубившего дерево, располосовавшего его на доски, сбившего их в эту форму. На этом столе я годами месила тесто, рубила капусту, разделывала мясо. Я прижимаюсь к Аглаиной стынущей щеке своей холодной, ложусь с ней прямо на столе, как с возлюбленной, обвиваю ее тугими кольцами, забираю, перетягиваю на себя.

Так я брала плоть восемьдесят лет назад, когда в моем озере утопилась молоденькая крестьянка, жестоко обманутая заезжим студентом, так обвивала ее холодное тело в синей воде, чтобы выйти летней ночью к моему Семёну, качнуть крутым бедром, рассмеяться звонким смехом. Чтобы дотронуться, познать, полюбить.

Если бы в доме билось хоть одно сердце, оно бы успело ударить пару сотен раз. Потом оно начинает биться - мое, новое. Я встаю со стола Аглаей, молодой, крепкой, простоволосой, голой. Прохожу по дому, стараясь не наступать в кровь.

Серебряное поведенное зеркало опять отражает меня - уже в третьей личине с тех пор, как взошло солнце. Светлые волосы, белая кожа в крапинку, высокие острые груди, синие глаза в белесых ресницах. Я иду в комнату Аглаи, переворачиваю сундук, выбираю теплое и немаркое. Отрываю половицу - вот кубышка с золотыми десятками, надо еще Парашину не забыть. Выкидываю белье из двух плетеных ларей, небольших, но глубоких. Сила пяти здоровых мужиков бьется в моей груди, я пальцами рву крепкие веревки, обвязываю лари, сплетаю петли.

Лесами пойдем, болотами, дорогами нехожеными, что же маленьким мучиться, ноги сбивать, когда у матери силы немерено. В кладовой насыпаю сумку сушеными яблоками, солеными баранками Парашиными, беру головку овечьего сыра, нож, бутыль молока, крепкой бечевы силки ставить.

На л��вке в кухне стоит бутыль самогона ржаного, Петенька его любил иногда с устатку. Красноармейцы-то его первым делом разыскали и в дело пустили. Я разбиваю бутыль о стол, лью на пол, на скамьи, на стены. Пусть тут начнётся.

Затаскиваю со двора и усаживаю рядком в коридоре сына своего, Василька, любимого седого мальчика, всегда серьезного, всегда в раздумьях. Рядом - Парашу, доченьку мою золотую, свекровь мою суровую. Последним - Петеньку, внучка моего последнего, мужа моего любимого. Прощайте, дважды любимые, я чиркаю спичкой, роняю огонек, белое пламя спешит по луже самогона, мчится безудержное, дикое, как виверна сквозь воду.

На крыльце я прикрываю дверь осторожно, медленно, тихо, как будто боюсь разбудить тех, кто спит в доме. Снимаю со стены короткое крепкое коромысло, подвешиваю лари. Ухожу со двора, не оглядываясь.

Тяжело будет девочкам, не объяснить ведь, но главное, что есть у них...

...мама, мамочка моя! - маленькие кидаются ко мне из телеги, едва завидев.

Рты перекошены, мордочки распухли от слез, в волосах солома - Аглая им велела под рогожей укрыться, они и сидели, тряслись.

Варя сразу на шею кидается, принимается горячим тельцем, плачет от облегчения. А Маша смотрит строго, будто чувствует что-то чужое, неправильное. Они совсем одинаковые, худенькие, светловолосые, синеглазые. Только если на Машу долго смотреть пристально, начинает казаться, что левый глаз у нее рыжиной отливает. Я смотрю ей прямо в глаза, не моргая. Наконец она решается, подходит, тоже обнимает.

- А нам можно уже домой идти? - говорит она.

Я мотаю головой. Мы уйдем далеко, туда, где безопасно, там будет нам новый дом. Сажаю их в лари, там на дне одежда, постель, куклы, что Параша им шила - у Вари царевна, у Маши зайчиха.

Маленькие плачут, сердятся, не понимают. А папа, бабушка с дедушкой, прабабушка? А лежанки на чердаке, цветное стеклышко, зарытое под смородиной, бусики в шкатулке, потрепанные сказки Пушкина, кошка Мурка?

Кошка выходит из-за телеги, мяучит пронзительно, смотрит на меня вызывающе, потом прыгает в ларь к Варе, поди-ка, выброси.

- Книжка у тебя в корзине, под одеждой, - говорю Маше. - Вечером остановимся, костер разведем, орехов накалим, почитаю вам про Петушка Золотого.

- А ты разве умеешь? - удивляется Маша, опять смотрит с сомнением.

- Бабушка научила, - киваю я важно.

О��лядываюсь на дом за деревьями - над крышей начинает собираться черный дым. Лошадь беспокоится в упряжи телеги, прядет ушами. Я рву на ней уздечку, разрываю вожжи, ломаю упряжь - беги. Шлепок по крупу, только ее и видели.

Поднимаю коромысло, корзины качаются, маленькие хохочут, визжат, потом успокаиваются.

- Спой нам, мамочка, - просит Варя. Я запеваю, отчего бы не спеть. У Аглаи приятный голос.

Ивушки, вы, ивушки,

Деревца зелёные,

Что же вы наделали,

На любовь ответили.

Без дороги пересекаю поле, без тропинки вхожу в лес. Такие, как я, всегда путь чувствуют, не заблудимся. Далеко уйдем, но сперва пройдем мимо моего озера, пусть Маша с Варей посмотрят в бездонную синеву да воды напьются.

Силы мне хватит надолго, еще лет на пятьдесят. Унесу, охраню, сберегу, костьми лягу, а не дам беде к маленьким моим подступиться.

Над деревьями парит небольшой сокол, где-то кричит кукушка, пахнет солнцем, мхом, грибами, зверобоем.

Я иду, смотрю прямо на солнце, не щурясь, и пою.

У крыльца высокого

Встретила я сокола,

Встретила, поверила,

На любовь ответила...

[satanasasha]

фф. мой спаситель

Темная комната, маленькое окно. Сильная пощечина  - так будешь говорить? Закрыты глаза  - я не ВИНОВЕН! уже не выдерживая крикнул, зря крикнул. Последовал следующий удар, кулаком в челюсть. Пошла кровь. Потемнело в глазах. Отключился. Проснулся в камере, болит голова и щека. Не могу мыслить. Отключился. Утро. Надзиратель бьёт дубинкой решетки камеры.  - сейчас тебе по голов постучу! Сказал я.  - ха-ха тебе так не хочется на свободу?

Я промолчал. Правильно решение. Открыл глаза и посмотрел на надзирателя. Удивление. Возле это паршивца какой-то парень. Он одет не в деловом  стиле. Значит не очередной адвокат, это парня я не знаю.

 - выходи давай, если не хоче��ь здесь быть. Я пытаюсь найти подвох. Осматривая их, я подхожу. Видно, что никто этому не рад.

 - сколько хотя бы времени? Зевнул.  Жду ответа.  - сейчас, 4:15

 -а почему так рано!?

Уже возмущаясь, ответил я. Тот человек положил свою руку на мое плечо. Придавил. Она болело плюс это. Подал звук боли.  

 -у тебя есть живое место?

Спросил тот человек. Он обеспокоен, но по лицу видно что ему плевать  на мой ответ.

 -да хоть за волосы бери, ему полезна будет. сказал мой «любимый»  тюремный мент.  -я тебя за волосы сейчас возьму!

Недовольно сообщил этот человек. На устах легкая улыбка. Я начал этому типу доверять больше.

 - руку.

Не понял. О чем этот человек?  - руку дал!

Я не доверия как не было так и нету. Я дал ему свою руку. Он её крепко взял. Секундный писк. Он ослабил хватку. Мы пошли к выходу.

 -присядь

Я сразу же присел на скамейку. Не хочу чтобы он дважды повторял. Наблюдаю. Он зашел в кабинет. Смотрю на выход.

 -так близко…

Сказал я. А может сбежать. Но потом они могут меня поймать. Пофиг! Только я собрался стать как «он» вышел с кабинета.

 -пошли

Я сегодня точно выживу? Так хочу спросить, лучше промолчу. Встал, сделал, шаг упал.

 -что за шутки?

Недовольно спросил спаситель.

 -ноги..не могу встать!

Растерянно начал истерить.

 -шшш, так замолчи!

Я после его слов замолк. Он взял меня на руки. Стыдно. Прошу отпустить. Но когда он рыкнул, я замолк полностью. Он положил меня в машину. Сам сел в перёд. Я уснул. Чувствую, что кто-то укрыл меня чем-то. Тепло. Я погрузился в сон. Приехали, меня хотели взять на руки я проснулся. Почувствовал свои ноги. Это такое приятное ощущения!

 -я сам

Очень тихо сказал я. Боясь что он снова крикнет. Не люблю крики, особенно в мою сторону. Он подал руку. Я встал, мы направились к…это дом!? Большое здание. С неоткуда полил ливень. Мы забежали в это здание. Она находилось кто-то метром сто. Я промок. Он был в кофте и футболке. Я был только с футболке. Мы зашли. Он провёл меня в какую то комнату. Сыро-синие тона. Кровать среднего размера, письменный стол, компьютер, шкаф, зеркало, кресло, немного декораций. Комната мечты.

 - раздевайся.

Вновь грубо. Но я снял футболку.

 -а..можно ли..

При��уси губу и посмотрел на кресло.

 -да, конечно садись.

Он ответил. Я присел на кресло. Пока я кайфовал, он взял из шкафа вещи. Кинул в меня. Я словил. Это была обычная спортивки.

 -это мне?

Удивляясь, я спросил у него. Нужно узнать его имя!

 -да тебе прости, что не выбрал цвет. Но сейчас и это пойдёт.

Я быстро переоделся. Он отошел. Блин не спросил как его зовут.. Нужно спросить! Я вышел из комнаты и успел увидеть, как он зашел в соседнюю комнату. Переждать? Или. Я вышел из этой прекрасной комнаты. Подошел к его двери. Постучал. Он вышел с комнаты.

 -малыш, что ты хотел?

Малыш? АРГ!!!

 -во-первых, я не малыш. А во-вторых.

Я посмотрел на него, он не доволен…

 -а во-вторых?

 -а-а..как же зовут моего спасителя?

Жду ответа.

 -ну думаю тебе это знать не важно)

Он умеет улыбаться!? Ого-го

 -а как же мне к тебе обращаться?

 -называй меня…мм, господином или хозяином)

 -я серьезно!

Я слегка покраснел. Но что мне делать? И зачем вообще он меня сюда привёл? Так много вопров..

-так вижу, ты о много хочешь меня спросить, давай за завтраком?

 -я не завтракаю, прости..те

 -уже на «вы»?

 -а вы как хотите?  -ну я тебя на 9 лет старше..  -на 9!?  -да так если мне 16 то ему…25

 -25лет..ого

Он взял меня за руку.  - больно?

 - есть немного

Что он хочет!?

 - тебя нужно к врачу, просто у тебя тут не царапины. Что ещё у тебя болит?

 - почти всё..

 - ну ладно не будем о плохом, пошли завтракать. И это не обсуждаеться)

Он красиво улыбается… Мы спустились в низ. Повернули направо. Завернули. Вошли в просторную кухню. Здесь красиво. Все исполнено в бело-персиковых тонах. Стулья были ярко оранжевые. Я присел на стул. Он отошел. Зашла девушка.

  - здравствуйте, а вы кто для господина?

Спросила она меня.

 - ещё не в курсе…прошу за это простить

 - я Амиль, горничная господина.

 - а как «господина» зовут?

 - простите, но я не знаю

 - то есть вы не знаете, как зовут человека у которого работаете!?

Я был в шоке. Вот утречко выдаётся.. Пока я с ней говорил зашел 26-ти летний парень.

 - о чем болтаем?)

Он улыбается. Нужно не быть таким злым. Я тоже улыбнулся.

 - а куда ты бегал?

Мне по-настоящему интересно. Амиль уже покинула комнату. Он положил на стол белый пакет. И достал с него: сок банановый, молоко и какой-то тортик. Он все ��азложил, убрал пакет и достал две кружки. Они отличаются лишь цветом. Черная и серая. Но они не впишутся в этот стиль! О чем ты думал, когда их купил!? Пока  я думал об этом, он подошел и что-то спросил. Я был занят мыслями. Он взъерошил мои волосы. Я поднял голову и посмотрел на него.

 -о ты вернулся, о чем задумался?

 -прости, но как можно было ошибиться в покупке!?

 -ты о чем?

Он сел напротив. Он заинтересован?

 -эти чашки не подходят к этому фону!

 -ты ошибся

Что? Ошибся? Я сейчас не чего не понял, поэтому промолчал. Но он продолжил.

 - не чашка, а кружка

 -а какая разница!?

 - кружка-для холодных и горячих напитков, а вот чашка только для горячих

 -ааа, так вот у меня в тебе вопросы.

Начал говорить я.

 -почему я здесь? Как тебя зовут? Насколько долго я тут буду обитать?

 -ого, как много вопросов)

Он попивает молоко. Значит оно без отравы. Но я не люблю молоко. Не чего не возьму. Он начал говорить. Слушаю его.

 -ты здесь, потому что я тебя выкупил, меня зовут «господин», и будешь обитать, пока ты мне не надоешь)

После этих слов мне стало не по себе. Я наверное уже и побледнел. Я его раб!?

 -то есть я твой раб?

 -можно считать и так.

Господин налил мне сока, и отрезал кусочек тортика. Это все подал мне.

 -ешь

Он сказал это как-то не обычно. Я уже его боюсь. Я сказал, что не голоден. Он подвысел голос и уже со всей грубостью повторил . Я начал есть. Было вкусно. Но я продолжал смотреть на это  отвращением.

 -для чего ты меня выкупил?

Спросил снова я. Уже полностью серьёзно.

 -ну, чтобы ты там не умер. Я как твой господин могу делать все что хочу с тобой)

Я поперхнулся.

 -«все» это что?

 -а ты не понимаешь?

Он встал, подошел впритык. И поцеловал мою шею. Я его оттолкнул.

 -ещё так сделаешь,  я тогда привяжу тебя к кровати

 -я поел. Можно уйти?

 -да конечно)

Я поднялся. Вышел из кухни. И тут ноги подвели.

 -да почему же!?

Подошел он. Взял на руки. Он болен шизофренией? Почему ты только что мне дал понять что я мешок мусора. А теперь спокойно берёшь меня на руки! сумасшедший! Пока я это прокручивал в голове, он уже занёс меня в комнату. Положил на кровать. Лег рядом. Я отвернулся от него, давая понять что он мне мешает. Он не понял…Подвернул меня к себе и обнял. Он уснул?  Нужно выбраться. У него крепкая хватка. Спать не хочу. Придётся. Он теплый…я погрузился в сон. Чувствую что он встаёт. Взял его за руку. Ещё не понимаю происходящего. Чувствую, он обратно лег. Продолжил сон. Вечером, я проснулся. Он рядом. Хочу удушить подушкой эту морду. Посмотрел на свои ноги. Пошевелил пальцами. Могу ходить. Я бес проблем встал с кровати. И вышел с комнаты. Хочу на свободу! Я спустился. Меня заметили. Подошел парень лет где-то 19-20 и спросил, куда я иду. Я ответил что прогуляться.  Сказал, что господин спит. Он одобрил мой поступок. Я спокойно вышел из этого заточения. Большой сад! Так я смогу и сбежать. Я пошел в сторону сада. Сейчас я не убегу. Нужна еда и план чтобы сбежать. Лучше просто прогуляюсь. Тут скамейки сделаны их красивой керамики, фонтан красиво оформлен. Прям как в каком-то фильме. Как хорошо что я не сразу сбежал. Этот вид идеально расположился перед моим окном. Вижу псов. Доберманы…они меня сожрут если я близко подойду. Я осмотрел все что хотел. Вид красивый. Вернулся в клетку. Ой, то есть в особняк. Пошел на кухню. Я голоден! Готовить умею. Открыл холодильник, я увидел кучу еды. Но меня привлекла кастрюля с гречкой и мясом. Я достал эту ёмкость. Увидел микроволновку. Насыпал в миску. Поставил в микроволновку. Эта минута была очень длиной. Наконец-то готово! Я достал эту долгожданную вещь. Сел за стол и начал употреблять её. И тут зачем он явился!? Он подошел и посмотрел что я ем...

 -ты решил собакой побыть?

Я не понял.

 -ты о чем?

 -ешь еду, которою я даю псам.

Я поперхнулся.  Зачем портить аппетит?

 -портишь аппетит!

 -ты же говорил что не голоден)

Он серьёзно? я уже и поспать успел. Я прогулялся!

 -дай поесть псу! А то яйки отгрызу!

Оно погладило меня по голове. Я взял его руку зубами. Мне было уже забавно. Он засмеялся. Такой милый смех… стоп что!? Я отпусти его руку. «Инопрешеленец» так я его назвал, спросил, боюсь ли я врачей. Ответ его возмутил.  -если врачом будешь ты, тогда я и близко не подойду.

Да я боюсь врачей. А я его терпеть не могу. Когда к нему дошло, что я имел в виду, он сказал что, «завтра утро будет не из самых приятных. Но уверен, после этого, все будет идеально»

 -ты о чем?

Он говорит загадками! Это бесит!

 -вот завтра и узнаешь. Спать сам будешь?

 -а я типа маленький?

 -ну когда я хотел уйти ты меня остановил)

 -что?

 -ну ты когда спал. Я хотел уйти. Ты взял меня за руку. Я не мог выбраться. Так что мне пришлось уснуть с тобой.

Мне стало стыдно. Я попросил прощение.

 -можно вопрос?

 -так ты уже задал)

 -ладно, можно тогда ��ва вопроса?

 -ты же его только что задал.

 -окей, можно четыре вопроса?

 -ты их задал.

 -когда?

 -только что.

Ему забавно, мне нисколько.

 -ладно-ладно, задавай вопрос.

 -где здесь душ?

 -противоположено этой комнате. С той стороны

Он показал пальцем на выход с кухни. Я поблагодарил. Направился в точку запроса. Я принял душ

[holster-of-your-expectations]

Пост памяти. 1.02.2020

За последние полгода произошло неожиданно много. Я самостоятельно попутешествовала и привыкла к дому моего дяди. Утроилась на работу и уволилась спустя пять месяцев. Самостоятельно звонила по объявлениям и назначала встречи. Завела кошку. Этот пост о ней. И пусть я все ещё не съехала от родителей, эта кошка была моя...

---

Она прибилась к дому моего дяди в сентябре. До октябрьских холодов я уломала отца взять ее к нам, чтобы стерилизовать и приучить к дому и себе. И клятвенно обещала ему, что кошка уедет со мной в новую квартиру, когда мы ее получим. Не уехала.

Она была классной. До стерилизации она не любила сидеть на руках и ужом из них выскальзывала. Много кушала и легко начинала мурлыкать. Я почти сразу научила ее спать рядом с собой. Она любила забираться на мою подушку и выпихивала мою голову с нее утробно мурлыча при этом.

У нее была своя подушка, на которой она никогда не спала калачиком, только верхней половиной своего тела. Она быстро научилась пользовать горшком и была не прочь сходить в горшок более старшей нашей кошки. Тень всегда на нее шипела.

Днём и вечером они любили бегать втроём по квартире, кошки устраивали чуть ли не паркур, залетая на стол, стулья, диван и комоды на большой скорости.

У нее так и не прижилось имя. Если собака и кошка у меня Марси и Тень, они же "серая" и "черная", то к ней я всегда обращалась только по цвету: "рыжая". "Рыжая покушала. И объела собаку. А ещё ее обшипела Тень", "ты видела как рыжая улепетывала от собаки?", "сейчас, рыжая", "ну что ты как змея, а, рыжая?"

Я пыталась звать ее Джинни, как память о том, что я очень долгое время была поттероманкой. За глаза (буквально) звала Катафотой. Пыталась звать Рыжиком. Пыталась. И очень не хотела чтобы это было ее ��менем. В документах у ветеринара я записала ее как Джиневра.

Мы с мамой были в огороде у дяди, когда она заявилась на участок громко вопя от голода. Впервые ее увидев мы сильно удивились тому, что она такая маленькая, а пузатая. Но когда ее прикормили заметили что тот пузень ушел. Тогда мы подумали, что в тот день она просто обожралась и ее раздуло. Если бы.

Когда мы повезли ее к ветеринару впервые, нам сказали что она не беременна и мы выдохнули. Оказалась, что ей только шесть месяцев.

В декабре у нее началась течка. Она кричала день и ночь. Так кричала, что сорвала себе голос на третий день, а я, несмотря на свой глубокий сон, легко просыпалась и в итоге не высыпалась и даже приобрела себе ненавистные беруши.

В начале января мы ее стерилизовали. Все прошло успешно, она быстро оклемалась, бодро передвигалась в попоне. Но бегать как раньше, даже после снятия швов и их рассасывания, не начала, только однажды попробовала. Когда 3 января мы ее забрали после стерилизации, пьяную от наркоза, она первым делом пошла кушать, потому что мы ее не кормили за сутки. А потом она упорно пыталась залезть на кровать игнорируя все мои попытки направить ее по небольшой лесенке, с которой было очевидно удобнее, но на которую ей было крайне плевать.

У нее был ушной клещ с которым мы пытались бороться. Поэтому часто ездили к ветеринару. Первое время она была за пазухой, после стерилизации мы приобрели переноску. И если кататься за пазухой она не любила, то переноску она ненавидела всем своим сердцем, как впрочем и любые маленькие замкнутые пространства.

Она почти перестала кушать полторы недели назад. Пять дней назад она начала только пить воду. Запихнуть в нее даже несколько кусочков корма было удивительно. И это при том, что раньше она, голодное дитя улиц, объедала собаку и доедала после кошки. Вчера я смогла отвезти ее к ветеринару и нам сказали что это непроходимость и масло должно помочь, а если нет, то надо приехать сегодня.

Масло не помогло. С утра мы бесцеремонно отловили кошку, запихнули ее в переноску и повезли.

Ветеринар сказал что нужна операция. Что за эти полторы недели начался некроз кишечника и массы, скопленные в нем так его раздули, что пережаты сосуды.

Шансы были невелики, но они были. Без операции она точно бы умерла.

И знаете... Я жалею. Я впервые в своей жизни жалею о чем-то. Жалею, что я сегодня не приласкала ее, когда мы были у ветеринара, не взяла напоследок на руки, только лишь три раза почесала по спинке. Не уте��ила ее, ведь это страшно, а ей - страшнее всех.

Мы ушли. Со слезами на глазах и камнем на сердце ушли. С надеждой в душе что все обойдется, вечером мы ее заберём, она будет лежать возле меня на своей подушке. Что она вылечится и уж теперь-то я точно буду обращать внимание на то, сколько она ест и нормально ли она ходит в туалет.

Пока мы ехали я плакала, пыталась успокоиться. И я поняла, почему я так ненавижу отца.

Он был пьян, сидел сзади. Когда он выпьет он вообще не умеет держать свой язык за зубами. Он мне говорил: "я циник", "успокаивайся уже", "привыкай. К жизни, смерти, болезням". Когда я попросила его, не раз и даже не два просто перестать, промолчать немного, дать успокоиться самостоятельно он словно назло... А собственно почему "словно"? Хах. Он выдавал втрое больше комментариев чем до этого. Просто перечислял все что видит.

"красный. Зелёный. Ну, не тормози. Куда разогналась, две секунды. Светофор. Скорость. О, крузак. Ноль двадцать два. Поехали"

Он сказал что "он говорил" что с кошкой что-то не так, но нет. Не говорил.

А ещё сказал что мы "кошку сломали"

Он довел меня до истерики ещё в машине. Поэтому я просто попросила остановить маму машину и вышла, сразу же сев на автобус.

Я очень долго не могла успокоиться, громко всхлипывала и прятала ото всех глаза, потому что мне было больно и стыдно.

Когда я приехала домой, я дошла до той кондиции ненависти, что думала зайти в квартиру, взять нож и, закрывшись в душевой кабине, просто вскрыть себе горло.

"Пять минут мучений и все" думалось мне.

Напишу записку в которой обвиню отца в алкоголизме и его доведении меня до края. Что он виноват в моей смерти тем, что был слишком "циничен" и научен жизнью и смертью, что он лез со своим "опытом" туда, где нужно было лишь время и тишина, а не его тупые и совершенно бесполезные бесячие меня комментарии.

Честно, в тот момент меня останавливало от самоубийства только то, что моя рыжая может выжить и что потом можно просто снова делать вид будто ничего не было и все хорошо.

Однако, мне все ещё нужно было что с собой сделать. Не типа порезать кожу, вскрыть немного вены, или что-то другое, но тоже калечащее. Поэтому я вооружилась машинкой для бритья, расчёской и краской.

С тех пор как вернулись родители и до звонка ветеринара прошло почти 4 часа. Все это время я красила волос. Потом убирала за собой, сушила голову, замечала косяк в покраске и начинала сначала. А между тем как я сушила голову и тем, как начинала сначала, я успела дважды высказаться отцу.

Я громко и четко начала свой монолог, честно признавшись что эта ситуация настолько для меня стрессовая, что единственное, что меня удержало от самоубийства из-за его приебок было то, что кошка может выжить. Ничего больше. Ни квартира, ни друзья, которые меня обычно поддерживают, ни мама. Я ещё раз попросила чтобы он меня просто не трогал сейчас, когда все туманно и страшно. Что его "опыт" мне глубоко безразличен, и я зарабатываю свой, который он пытается унизить, и как это сильно причиняет мне боль. Но ему словно горох о стену

... я смывала лишний пигмент, когда зазвонил телефон, поэтому трубку подняла мама.

Это была не непроходимость, а неоперабельная опухоль кишечника. Ее можно было удалить, но это добавило бы ей максимум месяц жизни и мучения.

Ее усыпили, пока она была в наркозе.

Я хотела забрать ее тело, зная, как поступают некоторые клиники, просто выбрасывая трупы и поэтому в 4 часа дня мы туда поехали.

Признаюсь честно, это вторая кошка, которую я теряю из-за рака. И это вторая кошка, которую я хочу похоронить, а через пять лет эксгумировать, чтобы она была рядом со мной после смерти в виде аккуратного и чистого скелета, который бы я любовно обихаживала..

Но клиника оказалась закрыта. В субботу они работают до трёх.

Домой мы приехали в 8 часов, после посещения магазина, бабушки, дяди. И это время было для меня более лёгким, чем ожидание с одиннадцати до полчетвертого. Потому что неопределенность давит сильнее, чем необратимость.

Я поняла, что хорошо, что клиника была уже закрыта, потому что... Ну, кошку вскрывали. А это опять выбритые для катетера лапы, раскрытая пасть, слюни, приоткрытые глаза... И вскрытое брюшко, в котором непонятно как свернуты кишки. Я бесконечно рада, что не увидела это. И мне бесконечно грустно, что моим последним воспоминанием о моей кошке стало то, как мы уходим, а она на руках у ветеринара, у нее распушенный от страха хвост и уставшие глаза. А впереди несколько часов рыданий, больная голова и известие о смерти.

Когда мы вернулись я поменяла постельное, выкинула ее подушку, убрала ее горшок и лопатку, закидала сидушку стула обычным хламом, который на четыре месяца переехал в другое место, потому что она любила спать на под столом на стуле.

Спи спокойно, моя милая бестия с бесконечным аппетитом и заводным моторчиком. Спи сладко, моя любимая первая кошка. Я очень тебя люблю. Мне жаль. Прости.

.03.2019-1.02.2020

[anadesired]

Уходя с работы в плохом настроении, я бросила в душный вечер обещание убить кого-нибудь. Тогда я и предположить не могла, что им окажется мой ребенок. Наш ребенок. 

Я мало помню о той ночи (четвертое июля), только разрезающую пополам боль, страх in my bones и отчаяние.

Все началось после одиннадцати вечера, мы поехали на день рождения нашего общего друга. Брэндон с Антоном сцепились языками. Антон говорил много, разное, вернее кричал. Кидался обвинениями. Брэндон терпел, парировал, а когда ему это надоело, врезал моему пьяному другу по морде. Так завязалась драка, которую я и еще несколько человек пытались остановить. Когда это наконец произошло и мужчины отошли друг от друга, оценивая полученный ущерб, закричала я. От боли. Ноги не слушались, тело обмякло, Брэндон подбежал ко мне и не позволил удариться головой о землю. Он держал меня ватную в своих руках, спрашивал, что случилось. Потом мы увидели кровь. Я не могла дышать. Брэндон опустился на землю вместе со мной, шептал, что все будет хорошо. Шептал, и набирал номер скорой помощи. Я почувствовала, что отключаюсь. Он хлестал меня по щекам, требуя не закрывать глаза, не засыпать. Что-то говорил, что-то спрашивал, я отвечала. Вокруг были люди. 10 центов на то, что развернувшая сцена хоть немножко была похожа на финал моего любимого мюзикла. Только я осталась в живых. Только я. Скорая приехала скоро. Брэндон сам отнес меня в машину. Врач был эмоциональным, Брэндон покорным. Я отключилась.

Очнулась уже в палате, отвратительного белого цвета. Хотела потереть глаза, помешала капельница. Брэндон и мой многолетний врач-гинеколог были рядом. Врач спросил о самочувствии, я спросила о ребенке. Брэндон отвернулся, врач начал ответ со слов «мне жаль». Мне жаль. Я заплакала, я закричала, это была настоящая истерика. Я отключилась.

Следующее пробуждение через несколько часов. Стемнело. Брэндон сидел в кресле и читал какую-то книгу в мягкой потрепанной обложке. Я позвала его, он сел на кровать. Наклонился и поцеловал. Его глаза были красные, а футболка серая. «Прости меня, прости, прости...» — шептали его губы не переставая. «Ты ни в чем не виноват» — я действительно так считала. Он сомневался. Я нет. Он залез на кровать, я обрадовалась отсутствию иглы в вене. Мы молчали. Лежали в обнимку и проживали общее горе.

[kaktusstuff]

Из ролевой по вселенной InFamous

Вечер, холодная комната. Ванная заполнена водой и кровью, а в этой сумбурной жидкости, казалось, лежит уже мертвое тело. Но нет, сердце подростка билось и усердно гнало оставшуюся кровь по венам. В горле было сухо, да и вообще, после такой потери крови чувствовать себя нормально было попросту невозможно. Истощение довели до того, что первое время даже глаза открыть было сложно. Собрав в все силы, Рю наконец поднялся. Голова шла кругом, по этому долго стоять у него не вышло и пришлось вынужденно свалиться на коврик. Кое-как поднявшись, опираясь о раковину и стену напротив неё, Рютсу узрел свое отражение. Впалые щеки от истощения, бледный словно смерть, мешки под глазами и... Целые руки. Не просто еще один шрам, а именно полностью целые руки, ни единого следа от лезвие. Так же и на шее, ни следа от попыток суицида. По мере возможности студент старался дойти до кровати, дабы хоть немного отдохнуть и восстановиться. Опираясь о стены двухкомнатной квартиры, подаренной ему родственниками на девятнадцатиле, что б ему не нужно было далеко ездить до универа, он дошел до нужного места. Было понятно, что если ещё раз он упадет, то вряд ли получится подняться. Шаг за шагом он отошел от стены и с паузами двигался к разкладному дивану-кровати, около которого стоял включенный телевизор на всю громкость. Это было сделано для того, что б когда тело полностью перестало функционировать, его быстрее нашли по наводке разозленных соседей. Ноги его уже подходили и кау только Симада дошел до шумной плазмы (крупный телик), на которой уже шла сцена из фильма "Мстители: Финал", где Кэп говорит долгожданную фанатами фразу: "Averagers, assemble", они отказали. В попытке за что-либо ухватиться, парень протянул руку, что б опереться о сорокадюймовый телевизор, но из-за того, что в глазах все было смутно, он до него не достал. Хоть опереться ему не удалось, он что-то поглотил. Из-за этого действия зомбоящик потух, словно его отрубили от проводки, а через пару секунд снизу вновь замерцала красная кнопочка, но жилец квартиры этого уже не видел...

Темно, серая комната отдает нотками грусти в душе. Скоро ему двадцать, на что он тратит свою жизнь?

"Смысл пытаться жить, если рано или поздно мы все отправимся в иной мир? Но если что-то в этой вселенной хочет, чтобы моя душа не покидала эту тушку, то так тому и быть. Можно потерпеть ещё немного издевательства прогнившего до костей мира.. " - мальчишка вновь открыл глаза и осмотрелся. Сначала можно было подумать, что это сон. Он чувствовал себя порядком лучше чем тогда, когда очнулся в ванной. Пройдя в ванную Рю нашел подтверждение того, что все таки это все не было сном. Снова глянув в зеркало он понял, что в тот раз ему не померещилось и все шрамы, словно грязь, ��лезли с его тела. Подобрал свой мобильный и слив красноватую от крови воду, Симада переоделся и собрал кровать/диван. В попытках разобраться в том, что происходит, тот сел и стал обдумывать происходящее. В свете последних событий было не сложно догадаться, что он стал одним из самых обсуждаемых бед Сиэтла — проводником. Но вот проводником чего именно? Вновь включив телевизор, Рю Симада вновь протянул к нему руку, но в этот раз он не потух. "Первый блин всегда комом" - подумал парнишка, вращяя пульт в недавно вскрытой руке: "А мне просто хотелось исчезнуть.. "

Что-то пошло не так, Рю чувствовал, что одновременно все так же сидел на месте, но и видел, что он встает с дивана и спиной идет обратно к ванной. Лишь глянув на руки он понял, что действительно исчез, ну как исчез, скорее стал полу-прозрачным. Зайдя в ванную его проекция исчезла, а сам Рю вновь нормально увидел свои руки.

- А вот это уже интересно.. На что еще я способен?

В этот момент вести об ещё одном бушующем биотерористе закончились и на экране запустилась "Игра Престолов". Видеоряд показывал как Джон Сноу размахивал своим Длинным Когтем (меч).

- Ану-ка..

Сосредоточившись, Рютсу попробовал создать такойже меч, но после появления рукояти все треснуло и розпалось на осколки, словно в SAO. Поняв, что ему возможно не хватило энергии на то, что б воплотить задуманное. И тут его осенило. Вновь протянув руку к телевизору он вновь потушили его и заметил, как изображение плавно перетекло в его руку. Довольно красивое зрелище. По скольку прототип для меча уже не было, а телевизор уже с минуту отказывал в запуске, Рю решил воссоздать тот меч, который он знает досконально, так как около тысячи раз рисовал его - Вразумитель Кирито, главного героя аниме мастера меча онлайн, что у него и получилось. В отличии от анимешного клинка, этот не был полностью черным, его очертания и линии подсвечитвались тускло синим цветом. Почти сразу же пострадал журнальный столик, который Рю нечаянно задел в темноте. Сперепугу парень растерялся и потерял концентрацию, в следствии чего мечь исчез. Комнату заполнила тьма, которую через пару секунд пронзила красный свет светодиода от, вернувшего себе питание, телевизора.

Часть 1 (первый пост)

[marian-villainen]

Уже давно я не чувствовал любви к жизни... Серая, однообразная, она поглотила меня в свой скучный, бездейственный омут, откуда я не был в состоянии выбраться самостоятельно.

Учеба, работа, которые уже давно осточертели, своей монотонностью, грызнёй и подставами.

Может я неудачник?

Сменив работу, я наткнулся на одни и те же грабли в лице отвратительных сотрудников, самоутверждающихся за счёт подчинённых.

Вуз, в который я с таким трудом поступил, разочаровал меня уже на второй год обучения. Одногрупники, блатные, ещё не пережившие школьный возраст, быстро установили свою иерархию, где над такими как я всячески издевались. А таких, как я, было не очень много - чудовищными усилиями я поступил в столичный вуз, хотя теперь даже боюсь, что выйду отсюда, зная ещё меньше, чем знал до него.

Как вырваться из этой рутины? Посещая различные выставки, музеи, концерты я видел одно и то же - кучу надменных лиц, которые искали свою жертву, не желая становиться которой, я просто уходил оттуда.

И в последнее время меня даже посещала мысль уйти из универа.

Возвращаясь в свою маленькую комнату в общаге, я, отвоевывал себе кухню и готовил нехитрый ужин, а потом просто ложился спать. Делать ничего не хотелось. Как это ни прискорбно, но саможаление уже плотно вошло в мои мысли. Я просто не могу прекратить это делать. Я сам себе уже казался маленьким и ничтожным человеком, про что мне иногда даже "напоминали" одногрупники. Не знаю, чем я им не нравился, может мои очки, может стиль одежды.

У меня не было никого, кто мог бы мне помочь перестать падать в пучину отчаяния.

Но однажды он нашелся.

Когда я возвращался из универа, я, сев на автобус, надел капюшон и наушники и отгородившись от всего мира, слушал спасательную музыку.

Начался дождь. Как мило, как раз под моё постоянное настроение...

Выйдя на своей остановке, я неспешно пошел под дождем. Меня не пугала возможность простудиться. Даже радовала.

Пройдя половину пути, я почувствовал, что за мной кто-то идёт. Насторожившись, я прибавил шаг, не оглядываясь.

Потом я услышал, едва уловимо, чей-то жалобный писк.

Обернувшись, я заметил, что за мной уже достаточное время бежит нечто маленькое, пушистое и очень грязно свалявшееся.

"Котенок"

Я остановился как вкопанный, смотря на

него. Что-то внутри меня заставляло истуканом стоять под дождем и смотреть, как он, перебирая своими маленькими лапками, подбегает ко мне. Едва только он подошёл, я присел и посмотрел на его мордочку.

-Нее, друг, даже не понятно, какого ты цвета... - пробормотал я, неосознанно протягивая руку, чтобы погладить его по голове.

Раздалось приглушенное "мяу", и я больше не сомневался. Аккуратно поднял его на руки и, сунув запазуху, поспешил домой.

***

Едва только дверь за мной закрылась, я, скинув куртку, схватил полотенце, мыло и направился к душевым.

Как же хорошо, что никого ещё нет!

Предельно аккуратно отмыв его, завернул в полотенце и, легонько осмотрев на возможные болячки, был удивлен - и уши и кожа были здоровы.

Как только я вернулся в комнату, я, заперев дверь (все равно в комнате никто не жил, кроме меня), сел на кровать и принялся вытирать его под тихий боязливый "мяв"...

***

Лёжа на кровати в обнимку с ним, Марселем, я чувствовал все его тепло, всю любовь и благодарность, что кот давал мне. Он немного подрос и теперь часто использовал меня, как подушку и долго лежал и мурчал на коленях, от чего у меня в душе разливалась теплота и умиление этим нежно персикового цвета котом с белыми длинными усами.

За месяц, что он у меня был, я чувствовал такое счастье и умиротворение, такую радость и каждый раз спешил домой, чтобы покормить, погладить и просто увидеть моего единственного друга, которого я спас тогда от холодной улицы.

И который своим почти человеческим пониманием, своей внимательностью, любовью и добротой спас меня в тот вечер, пробудив во мне самые теплые чувства, спас от уныния, тоски и одиночества.

[laughingchildofforgottenhome]

Человек без имени

Я открыла глаза и снова закрыла. Нет. Совершенно нет отличий. Я снова открыла глаза, и поняла, что нахожусь в беспросветной тьме. Моих рук, опирающихся на какую-то поверхность, касался ледяной воздух. Я не знала, есть ли что-то в этом месте из предметов мебели, или кто-то (что особенно меня пугало), но подняться, и на ощупь выбраться из удушающей тьмы стоило бы.

Только я встала на ватные ноги, как услышала женский голос:

-Проснулась, наконец?

Свет упал на фигуру девушки, от которой звучали слова. Она сидела на маленьком алом кресле. Лицо выражало отвращение. Но не это было важным в ее образе. У нее было мое лицо. Чушь, но передо мной была всего лишь я.

Я в оцепенении открыла рот, но не смогла сказать и слова.

Гостья тяжело вздохнула:

-Прости, но теперь ты не нужна. Ты уже успела потерять все, что было возможно. Я здесь, чтобы прожить достойную создания тебя жизнь. Не волнуйся, никто не заметит подмены. Прощай.

-Постой! Хотя бы объясни…

И все исчезло.

-------------------------------------------------------

Это была поздняя осень. Сухие светло-коричневые листья шуршали по асфальту, избегая ног. Люди накинули на себя черную одежду и повязали светлые шарфы. Осенью… небо теряет важность и переходит на второй план. Сейчас люди, чьи взгляды не прикованы к собственным ногам, тоскуют по опадающим листьям, по потерявшей свой цвет траве, по будто обесцветившимся глазам прохожих.

Многие люди охарактеризовали бы осень как пору тоски и грусти. На самом деле это время спешки и задумчивости темным вечером с горячей кружкой в руках.

Это был один из таких вечеров. Окна открыты нараспашку, впуская наступающий холод зимы, а сетка от насекомых все еще не убрана. Большой серый кот собрался в комок в углу дивана, а я сидела за столом, собрав колени, и держала в руках кружку с горячей водой. Я сидела и смотрела в одну точку, задумавшись о чем-то приятном, о том, что мимолетно, но актуально. Вернувшись в своё тело, я поняла, что все это время смотрела на жопку кота, и усмехнувшись, вгляделась в керамику в руках.

Все началось и закончилось сегодняшним утром. Я проснулась в незнакомом месте, но в попытке разобраться, я поняла, что в принципе, у меня нет знакомых мест. Может ли это быть потеря памяти? Может.

Я поднялась с кровати, накинула на плечи плед, и двинулась на поиски двери наружу. Она нашлась довольно быстро. Отличающаяся от остальных чисто белых дверей: она была с металлической ручкой и глазком. Нажав на ручку, я толкнула дверь, но она не поддалась. Я толкала все сильней и сильней, но мне совершенно точно сопротивлялись: похоже она была заперта. А есть ли ключи в этом месте или нет – это не известно.

Сказать, что я была в замешательстве – сказать ничего. Развернувшись на пятках, я оставила дверь позади, и твердым шагом направилась на поиски приключений. В первой попавшейся комнате стояла огромная двуспальная кровать, покрытая приятным для ладоней белым покрывалом. Над ней висела пустая полка для книг, на которой стояла белая ваза с искусственными малиновыми гвоздиками.

Еще в комнате стоял белый шкаф с зеркальными дверцами. Внутри него висела только одна серая вешалка. Ковра в комнате не было, но деревянный пол с подогрево�� возмещал его. Одно единственное окно выходило на стену из красного кирпича. В этой комнате было довольно темно, что к общему представлению добавляло тревоги и зарождающегося страха.

В следующей комнате посередине стояли прямоугольный стол и четыре стула из темного дерева. Там же находились столешницы, плита, холодильник и мойка, и все в кремово-белом цвете. В этой комнате окон было больше. Они выходили на какую-то улицу. Там, по мокрому асфальту быстрым шагом передвигались люди, опустив головы вниз. Кто-то что-то умудрялся печатать при ходьбе, кто-то говорил по телефону, кто-то слушал музыку, кто-то просто шел, а кто-то (пара человек) шли, подняв голову вверх, и наблюдали за сменой климата. Это было довольно увлекательно – наблюдать за людьми. Подняв взгляд выше я заметила маленькие улочки между пятиэтажных – семиэтажных домов. Я же б��ла будто на самом последнем – пятом этаже.

На этой улице было довольно много деревьев и фонарей… Я задумалась о том, что возможно деревья и фонари соперничают; что их совсем не устраивает такое соседство. Но я почему-то уверена, что, если бы я могла выходить на улицу, я бы очень любила фотографировать сочетание природы и творения человеческих рук.

Сейчас, снова вглядываясь в серый комок, я поняла, что кота раньше не было здесь. Может, он – часть моей жизни? Медленно, пытаясь без резких движений и шума, я подошла к животному. Тот не шелохнулся. Я протянула руку, и прислушалась - пушистый комок мирно сопел. А может, не стоит его будить? А вдруг, как только я коснусь его – он исчезнет? И внезапно меня окатил страх:

А где я? Зачем я здесь? Кто я?

Мне лишь ответила тишина пустой квартиры.

Я чувствую, знаю, что у меня была семья, были приятные воспоминания, были ��юди, которых хотелось защищать, были предметы, с которыми связано сердце. Но сейчас нет даже смутного тумана с размазанными моментами, как в фильмах о ребятах с амнезией. Сейчас в абсолютно опустошенной квартире, будто подготовленной для чьей-то новой жизни.

А я сижу на корточках возле кота совершенно без ничего. Были у меня действительно мои вещи, мои заслуги? Добивалась ли я чего-то? Или произошел какой-то сбой в системе, и я родилась уже взрослой?

Теперь я уже уверенно коснулась ладонью единственное решение проблемы - кота. Пальцы утонули в мягкой и шелковой шерсти, и скользнули к выпирающим ушкам. Кот все еще не поднимал головы. Тогда я коснулась его живота, и слегка пощекотала. Животное не просыпалось. А проснется ли?

Свалившись на диван, я откинула голову, и прикрыла глаза.

Я останусь здесь навсегда? А это плохо? Какое мое мнение на это? Ну… Мне не нравится здесь. Страшно, тревожно. И будто чего-то ждешь. Да.

Я жду чего-то. Я… Жду гнева.

[mebelvov]

Кровать Кимберли с настилом 💥 Новая со склада.💥 👉👉 Цена 20296 руб.👈 🔺 Габаритные Размеры: ▶️Ширина 1672 мм. ▶️Глубина 2060 мм. ▶️ Высота 890 мм. 🔺Размеры спального места: 1600 х 2000 мм. 🔺Материалы: ЛДСП, МДФ. 🔺Корпус: ЛДСП, 🎨 Цвет ясень белый/белый глянец 🔺обивка экокожа серая. 🔺Комплектуется настилом ЛДСП ❗Матрас приобретается отдельно 🚚 Доставка 900 руб. в пр. МКАД до подъезда. 🚚 Доставка за пределы МКАД 900 руб + 30 руб 1 км. (at Ленинский Проспект. Москва.) https://www.instagram.com/p/Ce-nv68IopV/?igshid=NGJjMDIxMWI=

[divanboss]

⚡АКЦИЯ!⚡ ✨ Комплект кровать + матрас от 21 999 ₽ 💫 При покупке кровати без подъёмного механизма Белла и Матраса Комфорт. ✔️ Кровать Белла 140*200 рогожка Malmo серая: 14 999 ₽ ➕ • Матрас Комфорт 140*200: 9 999 ₽ 👛 Скидка за набор - 2 999 ₽ Итоговая сумма ✨21 999 ₽✨ ✔️ Кровать Белла 140*200 Экокожа Белая 15 999 ₽ ➕ • Матрас Комфорт 140*200: 9 999 ₽ 👛 Скидка за набор: - 2 999 ₽ ✅ Итоговая сумма: ✨22 999 ₽✨ ✔️ Кровать Белла 140*200 велюр Monolit санд или роуз: 16 999 ₽ ➕ • Матрас Комфорт 140*200: 9 999 ₽ 👛 Скидка за набор: - 2 999 ₽ ⚡Итоговая сумма: ✨23 999 ₽✨ 🪄 Подобрать нужную Вам модель по габаритам и цвету можно у нас в салоне: 🔸г. Волгоград 🔹пр. Маршала Жукова 94 ✅ ТЦ «AURA» 3 этаж 📱 +7-937-102-36-14 💻 Оформление онлайн. ✨ Применяйте промокод 📲 A12D175 и получайте дополнительную скидку на заказ. #мебель #распродажа #салонмебели #акция #скидка #корпуснаямебель #мягкаямебель #многомебели #онлайнпродажа #рассрочка #интерьер #мебельдлядома #кресло #покупкаонлайн #угловойдиван #гостиная #комфорт #диван #спальня #кровать #матрас #стенка #шкаф #шкафкупе #мебельВолгоград (at Много мебели ТЦ AURA) https://www.instagram.com/p/CaKP01TIk8n/?utm_medium=tumblr

[callowrimomarathon-blog]

Самара 100

– Честно, ни одна не сломалась, - сказала Туя, когда Тук появился в дверном проёме, с удивлением воззрился на неё и обвел глазами бардак, устроенный ею на ковре из мешанины пластинок, их конвертов и проигрывателя. Обрадованная, что её одиночной скуке пришёл конец, она начала собирать всё в аккуратную стопку, как заметила движение за спиной хозяина квартиры. Её лицо тут же омрачилось.

– Привет, Туя, - бледная Пурсон выглянула из-за Тукая с настороженным видом. Волнистые волосы были собраны в расслабленный пучок на макушке, с правого века темно-серая тень мазанула аж до висков. Похоже, будто она пришла сразу после того, как поспала, отработав ночную смену. И поспала причём там же, на рабочем месте, не сумев добраться до дома из-за хронического недосыпа, ставшего, как они между собой шутили (но только частично и то с печалью), профессиональным заболевание работниц отдела.

– Привет, Пурсон, - вяло ответила Туя и потянулась рукой за откинутыми за спину джинсами. Тук вдруг стал вести себя, как гостеприимный хозяин: предложил чай, из��инился, что не приготовлен ужин (Туя даже не подумала о том, что может приготовить ужин, но Тук ничего на это не сказал), поставил чайник на плиту. Пока он обхаживал Пурсон, Туя вернула проигрыватель и пластинки обратно на шкаф, поверх чистого квадрата среди пыли, сходила вымыть руки в ванную и, когда закончила, застала их уже во второй комнате квартиры, где на полу вместо ковра были уложены паркетные доски, а у левой стены пушистым белым облаком примостилась кровать. Дверь на балкон была приоткрыта, и с улицы тянуло сигаретным дымом.

Пока они курили, она села на одеяло, оглядываясь. Сюда в отсутствие Тука она не заходила, так как полагала, что дверь эта вела в чулан, а не в спальню. Да и диван в той комнате вполне сошёл бы за спальное место, на её скромный аскетичный взгляд. Свет здесь чувствовал себя привольнее, а тени в углах сгущались темнее. Именно такое бы место представила Туя, попроси её кто вообразить Тукая в естественной для него среде обитания.

С плиты требовательно запищал чайник, и она побежала его выключать.

– Она не говорила про меня? – услышала она тихий шёпот Пурсон, поливая чайные пакетики в кружках для себя и Тука. Вся посуда, которую она нашла в кухонном шкафчике, была белой, лишенной каких-либо опознавательных знаков, хотя она ожидала найти чашку с надписью во всю её высоту: «Тука!». Возможно потому, что во время работы он часто рассказывал, как в интернате рьяно оберегал свою одежду, отказываясь принимать доктрину внутреннего сообщества, звучащую как «всё общее», и растрачивал минимум по маркеру в месяц просто на то, чтобы отметить свои личные вещи. Эффекта он добивался слабого, из-за его протеста против системы его вещи больше ломали, чем использовали по назначению.

Тук в ответ что-то промычал непонятное, и они появились в зале, воняющие дымом, один больше, другая меньше. Пурсон наверняка мечтала о тёплой кровати или горячем кофе. Мешки под её серо-голубыми глазами обо��начились чётче.

– Держи, - Туя придвинула чашку Туку и села на диван. Обхватив горячий фаянс своей кружки, она почувствовала жжение в пальце и вдруг вспомнила, что её угораздило порезаться в обед.

– У тебя есть пластыри?

Тук кивнул Пурсон на чай, сделанный ему Туей, как бы говоря: «возьми, если хочешь», и после его недолгого копания в тумбе около плиты на колени ей спланировала упаковка пластырей.

– Спасибо, - она занялась пальцем.

Почему-то она была немного уязвлена, что он отдал свой чай Пурсон, а когда та тоже не стала его пить, ответив утвердительно на вопрос Тука, будет ли она кофе, совсем сникла. В зале помимо дивана сбоку от него, ближе к плите, стояло два стула, один из которых заняла Пурсон, неловко прижавшись к спинке и вытянув длинные ноги. Она искоса разглядывала жертву аварии, и та чувствовала этот взгляд, как если бы Пурсон исследовала её пальцами.

– Это единственное повреждение, которое осталось? – наконец спросила она, к облегчению Туи, которой казалось, что еще чуть-чуть и она плеснёт молчащей Пурсон чай в лицо, так что та хотя бы покраснеет.

– Я порезалась, пока делала бутеры.

Тук, спиной к ним, заливающий кофе кипятком, быстро оглянулся и продолжил начатое. Пурсон бросила на него беглый уставший взгляд.

– Он сорвал меня прямо с работы, - зачем-то сказала она.

– Попрошу, инициатива была не моей, а Туи, - Тук вручил ей ароматный кофе и уселся на последний свободный стул.

– Попрошу, это не правда, - запротестовала Туя.

– Откуда ты знаешь, что говорила, пока спала в машине?

Она все равно сомневалась, что даже во сне могла высказать желание видеть Пурсон немедленно, но промолчала. Воспоминание об аварии начали всплывать на поверхность памяти, вызывая всё больше вопросов.

Словно прочитав их в её глазах, Тук спросил:

– Ты же помнишь, что врезалось в твой автобус?

– Эээ, - протянула она глубокомысленно, скорчив рожу, - вообще, нет. Пока что единственные отчетливые образы – это то, во что превратился парень у лобового стекла, - она сглотнул ком в горле, стараясь переключиться на следующий образ: - и странные звуки. Очень.

Пурсон и Тук переглянулись.

– На автобус упал вертолет, - сказала первая.

С мгновение Туя просто молчала, переваривая услышанное, а потом дико засмеялась. Осведомители с пониманием ожидали, пока она успокоится, и потягивали кофе.

Её хохот затянулся, так что всё же Тук вмешался, прислушиваясь к соседкам за стенами. Туя зажала рот рукой, смаргивая с глаз слёзы.

– Я, конечно, многое могу понять, но не то, зачем вы решили сообща посмеяться надо мной.

– Как видишь, мы не смеёмся, - серьёзно проговорил Тук и дал слово Пурсон:

– Есть еще одна новость, которая тебе совсем не понравится.

– Что, ты собираешься вернуться ко мне? – с усмешкой Туя поглядела на девушку. Брови той окаменели над вспыхнувшими вместо щёк глазами, но тон следующей фразы не лишился сочувствия:

– Твою квартиру взломали.

Так, ладно, подумалось Туе. Она отставила кружку с остывшим за время её хохота чаем на столик перед диваном и со всей серьёзностью посмотрела им в лица, даже не ища признаков, что они смеются над ней. Это же было очевидно.

– Ребята, - сказала она, переводя взгляд с одной на другого, - мне не хочется рубить с плеча, но, похоже, придётся, - она вздохнула. – Кажется, с вами за два дня произошло что-то посерьезнее, чем со мной. Предлагаю обратиться за помощью.

Они её юмора не оценили. Пурсон нахмурилась. Тогда Туя уже с возмущением вскинула руки:

– Какого чёрта вы пудрите мне мозги?!

– Она не верит мне, - словно её здесь не было, обратилась к Туку Пурсон. Над розовой верхней губой осталась молочная пенка.

 – Ты бы поверила? – пожал он плечами.

– Ты вообще помнишь, в каком мире мы живем? – вопросом на вопрос ответила Пурсон, поджав губы. Она достала из кармана куртки телефон и, недолго в нем порывшись, протянула Туе экраном вперёд. Туя различила на фотографии очертания своей мебели, теперь покрытой вещами, вынутыми из всех мест, где она их хранила. Комната представляла собой полный бедлам.

– Что за чёрт, - сердце у неё упало. Она сжала телефон в руках, так что Пурсон пришлось его отпустить из своих, и тщётно искала на фотографии вещи, которых у неё никогда не было.

– Это?.. – она попыталась собраться с мыслями и потянул воздух медленно, как при медитации: - Когда сделана фотка?

– Перед тем, как мы приехали к тебе, - ответил Тук.

– Ты тоже видел? – она посмотрела на него.

– Да.

– То есть, не… не попади, эм, вертолёт в мой автобус, я обнаружила бы свою квартиру в таком виде? – уточнила Туя, и оба кивнули. Отдав телефон, только чтобы не разбить его об стеклянную столешницу, она вперилась в стену напротив недвижимым взглядом, стараясь считать секунды для успокоения. Новость окатила её как ледяной душ. Интересно, как бы она отреагировала на детали про аварию, если бы первой узнала про квартиру?

Тревога, которую она давно не испытывала, всплыла наверх.

– Мы же всегда работали аккуратно, - Тук кивнул на её слова. В его глазах появилась ответная тревога. – Это не могут быть наши конкуренты или стражи порядка.

Пурсон подняла глаза на Тукая, удивленно вскинув брови:

– Я не думаю, что…

– Могут, - перебил Тук, подняв ладонь, как бы останавливая поток слов изо рта Пурсон. – Когда дело касается наркотиков, ничего не может быть наверняка.

– Я бы хотела, чтобы ты был не прав, - произнесла Туя.

– Я тоже.

В тишине они допили свой кофе, а Туя пыталась связать воедино всё, что услышала. Даже сначала показавшийся полным бредом вертолет, врезавшийся в её автобус, естественным образом вклинился в картину событий. Нашлась причина необычным звукам, что она слышала перед тем, как бедного парня снесло (возможно, его голову превратили в фарш крутящиеся лопасти, проломившие прежде лобовое стекло?), хотя оставалось кое-что ещё, что она начинала вспоминать только сейчас и осознавать, как не присущее даже той ситуации. А именно течение времени, которое в аварии повело себя самым странным образом: она чувствовала его переменчивый ход прямо в голове, как содержимое, двигающееся по капиллярам, и тогда оно схватилось, пошло кульбитами, заставляя события то невыносимо ускоряться, так что звуки сливались в один писк, то размазывая их жвачкой по пространству. Если бы эта сцена была в фильме, то так бы выглядела в заглючившей программе воспроизведения.

Постепенно с метафизических размышления она переключилась на призёмленные вещи, как, например, тот малоприятный факт, что ей теперь опасно возвращаться в свою квартиру и необходимо где-то остаться на первое время, пока она найдет старой замену.

И Пурсон как будто только ждала, когда на лице Туи отразится осознание перспектив поиска. В Самаре были большие трудности со съемом жилья тем, кто не предъявлял документы.

– Поживи у меня, пока хочешь, - произнесла она тихим волнующим голосом, заглядывая ей в глаза. Вновь Туя почувствовала намёк на приятный трепет, поднимающийся с кончиков пальцев, но с головы навстречу этой волне покатило мощное неприятие, недоверие, нежелание что-либо строить опять и пытаться.

Тук взял со стола их чашки и помыл в раковине. Шипение водной струи из крана действовала успокаивающе.

– Можешь остаться у меня тоже, - домыв посуду и убрав её, сказал он и вытер руки об полотенце. В уголках его глаз начали появляться первые проблески улыбки, признаки, что он справляется с тревогой и напряжением, владевшими им все эти долгие сутки.

– Это безопасно? Ты же мой напарник, - спросила Туя для вида, просто желая услышать, как он её успокоит.

От его улыбки у неё потеплело в душе.

– Найти меня им будет намного сложнее.

Она согласно кивнула, игнорируя Пурсон. Встав, чтобы положить пластыри туда, откуда их взял Тукай, она прошла мимо него и вдохнула запах, который сразу приобрел в её голове ассоциацию с чем-то, чему она может безоговорочно довериться.

от 31.07.18

~ Дин

[mebelsvami]

Диван Тахко за 💥 24500 руб 💥 Диван новый оснащен механизмом трансформации - Аккордеон, диван в кровать . Ортопедическое основание спального места, в виде гнутых березовых ламелей.. Диван оснащен широкими мягкими боковинами-подлокотниками, сверху декорированными деревянными накладками. 🔺 Укомплектован ламинированным ящиком для постельных принадлежностей. 🔺Съемный чехол сп.места. 🔺Ткани антивандальные, на фото серая рогожка. 🔺Другие ткани и цвет по запросу. 🔺Размер: ▶️шир.171 см., ▶️глубина 111 см., ▶️высота 90 см. 🔺Спальное место 120 × 200 см. ❗Можно увеличить за доплату 140;155;180! 🏋️Подъем 500руб на лифте, 🛠️сборка 300руб. ❗Доставка по Москве бесплатно. #москвамосква #москва #мягкаямебельназаказ #диванвмоскве #купитьдиванвмоскве #мск #митиноресницы #митино8 #митинопарк #мытищи_лайф #мытищилайф #балашиха_рулит #балашиха #подмосковье #реутов #железродорожный #некрасовка #московская (at Москва Новогиреево Свободный Проспект) https://www.instagram.com/p/CEdsartqFa3/?igshid=co4re7evyl0j