#Khwendo Kor | Explore Tumblr posts and blogs

rfo-ona · 5 years ago

Text

Женщины в Пакистане обретают голос

Авторка текста: Элис Су Фото (кроме обложки): Сара Хилтон Перевод: Сергей Булычёв (Москва)

Несмотря на сопротивление со стороны государства, религиозных учреждений и некоторых жительниц, роль женщин в Пакистане подвергается значительному пересмотру, число избирательниц растёт, ведётся активная борьба за женские права.

Шахдара, Пакистан. Бушра Халик гордо стоит среди пятидесяти женщин, собравшихся в этом сельском доме. Здесь и пожилые, и молодые, все в традиционных туниках и шарфах. Некоторые кормят грудью и укачивают младенцев, другие успокаивают детей постарше. Те в нетерпении дёргают матерей за рукава. Лучи солнца падают на лицо Халик, она обводит женщин взглядом, внимательно всматриваясь в глаза каждой из них. «Кто решит за вас, за кого голосовать?» — спрашивает она. «Сами решим!» — раздаётся в ответ.

Школьницы (Гилгит, Пакистан). В школе для девочек в деревне Минавар, расположенной у города Гилгит в провинции Гилгит-Балтистан, обучаются как суннитки, так и шиитки.

Биби Радж, 22 года, директорка специальной школы для девочек в деревне Минавар, в 2018 году получила степень магистра в области образования. Она преподаёт биологию и химию и надеется, что её ученицы поступят в колледж, даже несмотря на то, что некоторые из них уже помолвлены.

Надя Кхан, 23-летняя учительница из исмаилитов, в окружении своих учениц. Исмаилиты известны в Пакистане тем, что поддерживают женское образование, однако они имеют ограниченное влияние за пределами долины Хунза в Гилгит-Балтистане. В единственной школе для девочек в деревне Минавар учатся 24 ученицы в возрасте от 14 до 17 лет. Школа по-прежнему изо всех сил старается обеспечить девочек образованием и спасти от замужества в 15 лет. «Для меня это вызов, — говорит директорка Биби Радж. — Все девочки должны ходить в школу».

Халик, 50-летняя правозащитница и активистка, проводит семинар по вопросам участия в политической жизни — первый из нескольких семинаров, прошедших в этот день в сельских окрестностях Лахора. Посетительницы семинара — жёны и дочери местных сельскохозяйственных рабочих. Многие не были обучены грамоте, некоторые работали на низкооплачиваемых работах, чтобы отправить дочерей в школу. За неделю до выборов в Пакистане Халик, руководительница организации «Женщины в борьбе за расширение прав и возможностей» (Women in Struggle for Empowerment, WISE), призвала жительниц голосовать.

В деревне многие женщины не проходили регистрацию для получения национальных удостоверений личности — карт, без которых в Пакистане не только не проголосовать, но даже не открыть свой банковский счёт и не получить водительские права. Впрочем, даже с этими картами большинство женщин из деревень или племён не могут осуществлять эти операции. Их заставляют жить уединённо, практически не выходя за порог, без каких-либо юридических прав — таковы патриархальные обычаи, таково слово их родственников.

И всё же в июле 2018 года избирательниц в стране стало на 3,8 миллиона больше. Число выросло после принятого в 2017 году закона, согласно которому, чтобы подсчёт голосов обрёл легитимность, каждый регион обязан обеспечить явку как минимум 10 процентов женщин. Женщины получили право голоса в Пакистане в 1956 году, однако страна всё равно остаётся одной из последних в мире по участию женщин в выборах.

Деревня Гульмит, девочки-подростки работают грузчицами; немного времени спустя после окончания турнира по женскому футболу, продвигавшего гендерное равенство в долине Хунза на севере Пакистана.

Девушки из окрестных деревень выходят на футбольное поле.

Долина Хунза на севере Пакистана граничит с Синьцзян-Уйгурским районом Китая и Ваханским коридором в Афганистане. Живущие там мусульмане-исмаилиты выступают за должный уровень образования для девочек и религиозную терпимость.

По мнению активисток за права женщин, эта отдалённая племенная территория на северо-за��адной границе с Афганистаном (официальное название — FATA, Федерально управляемые племенные районы) всегда была наиболее нетерпимой к нахождению женщин в общественных местах. И всё же по сравнению с 2013 годом в 2018 регистрацию прошло на 66 процентов больше женщин. Это победа для Халик и для всех, кто борется за права женщин, за их вовлечённость в общественные процессы. Особенно, если речь о деревенских и племенных общинах.

Призыв голосовать — это только начало. Женщины не согласны на ту роль, которая им уготована в Пакистане. Феминизм в стране считается губительным западным явлением, подрывающим традиционные устои общества. Тем, кто выступает за равенство между женщинами и мужчинами, приходится преодолевать массовое сопротивление со стороны государства, религиозных организаций и, что печальнее всего, самих женщин.

В Пакистане работают разные активистки. Некоторые — светские, прогрессивные женщины, такие как Рухшанда Наз. Впервые она объявила голодовку в знак протеста, когда ей было пятнадцать лет. Она была младшей дочерью из двенадцати детей, наперекор воле отца рвалась в школу-интернат для девочек. Отца она убедила за один день, однако стоило ей спустя много времени заявить о желании стать юристкой, семья вновь воспротивилась. «Брат сказал, что убьёт себя», — сказала она. Брат боялся, что если сестра будет сидеть вдали от семьи в окружении мужчин, это его обесчестит. Он уехал в Саудовскую Аравию на заработки. Наз получила юридическое образование, теперь она — специалистка в области защиты прав человека. Она открыла приют для женщин в Хайбер-Пахтунхве и работала директором-резидентом фонда «Аурат», одной из ведущих пакистанских организаций по защите прав женщин. Также она возглавляет подразделение «ООН-Женщины» в племенных районах Хайбер-Пахтунхва и FATA.

Исмаилитская невеста во время обычного для долины Хунза брачного ритуала. Она выходит замуж по любви, а не по приказу семьи.

В приюте, обустроенном Наз, укрылись женщины, пережившие ужасающую жестокость. Для них опасно покидать приют из-за семейного положения — они одиноки. Когда мы встретились, она привела трёх сестёр родом из Афганистана, чей брат убил их мать после смерти отца, чтобы получить её долю наследства. С ней была также 22-летняя женщина из Кабула. Её отец пропал без вести — похищен талибами за сотрудничество с ООН. Саму её пытались насильно выдать за талиба; после отказа — похитили, избили и надругались. В приюте у Наз относительно безопасно, но за его стенами женщин может ждать расправа от рук блюстителей «нравственности». В июне прошлого года джирга (мужской племенной совет) вынес смертный приговор 13-летней девочке за «побег с мужчинами». Тоже по соображениям «чести». По данным Human Rights Watch, в 2017 году в Хайбер-Пахтунхве было зарегистрировано не менее 180 случаев домашнего насилия. Среди них 94 — жертвы, убитые близкими родственниками.

Фархат Хашми представляет другой тип активисток. Она учёная, имеет докторскую степень в области исламоведения, в 1990-х основала движение Аль-Худа. Это движение — система религиозного образования для женщин. Среди пакистанок высшего среднего класса приобрела огромную популярность, поскольку совмещает обучение с основными догмами Корана. Школы Аль-Худа привлекли внимание мировой общественности после того, как одна из выпускниц Ташфин Малик, попав под влияние радикальных учений, в 2015 году стала соучастницей теракта в Сан-Бернардино (Калифорния). Связь движения с какой-либо террористической организацией не была доказана, и Аль-Худа по сей день продолжает функционировать как одно из самых популярных «движений благочестия».

Женщины из ваханского меньшинства изготавливают и продают традиционные ковры ручной работы в селе Гульмит.

52-летняя Зина Парвен перед традиционными ваханскими коврами, которые она и одиннадцать других женщин делают и продают в Гульмите.

32-летняя плотница Биби Фарман, одна из сорока работниц столярной мастерской в деревне Каримабад (долина Хунза). «��риобретаю навыки, — говорит Фарман. — Зарабатываю. Поддерживаю семью, это придаёт мне уверенности. Многие девушки делятся здесь своими проблемами. Мы — сообщество».

Женщины показывают вышитый вручную текстиль 55-летнему Таслиму Ахтару, главе профессионального центра в деревне недалеко от Исламабада. Около 300 женщин, работающих здесь, прошли обучение в организации Behbud, специализирующейся на продвижении прав женщин и расширении их возможностей. На заработанное женщины отправляют своих детей в школу.

Роль женщин, которой учит Аль-Худа, принципиально отличается от того, за что борются Наз, Халик и другие активистки: подчиняться мужьям, повиноваться в каждой мелочи, хранить их «честь», всегда удовлетворять их физические потребности. Директриса женской организации Khwendo Kor («Дом сестры» на пушту) Гулалай выразилась так: «Наши представления о правах женщин не совпадают».

С тех пор, как в 1980-х годах в Пакистане укрепились прогрессивные идеи феминизма, не утихает дискуссия, следует ли отстаивать светские или религиозные права женщин. Хотя женские движения существовали в Пакистане с самого начала, они заработали с новой силой, когда военная диктатура Зиа-уль-Хака установила фундаменталистскую форму исламского права. По этой системе за блуд и прелюбодеяние забивали камнями и пороли; законы Кисас и Дият давали лазейку для ухода от ответственности тем, кто совершил «убийство чести», а в суде показания женщин обладали вдвое меньшей юридической силой.

В ответ на эти законы в 1981 году был организован Форум по защите интересов женщин (WAF) — сеть активисток, выступающих за обеспечение прав женщин во всех сферах. 12 февраля 1983 года на улицах Лахора Ассоциация юристок Пакистана и Форум организовали марш против дискриминационных законов. Участниц атаковала полиция, были применены дубинки и слезоточивый газ. Этот день вошёл в историю как «чёрный день прав женщин», говорит Наз. Теперь именно в этот день Пакистан отмечает Национальный женский день.

Селфи туристок из Карачи с видом на горный хребет Каракорум в долине Хунза. Девушки говорят, они здесь, чтобы «скрыться от шума городской жизни».

С тех пор контроль милитаристов над государством и экономикой усилился. На выборах 2018 года на пост баллотировалось беспрецедентное количество представителей экстремистских и воинствующих сектантских групп, среди которых — террорист, объявленный ООН в международный розыск, за голову которого назначена награда в 10 миллионов долларов США. В то же время сотни людей были убиты или ранены в результате серии атак террористов-смертников.

Некоторые консервативные движения стали гораздо популярнее, чем прогрессивное женское движение. Комментируя религиозные призывы, учёные увещевают женщин «проявить силу воли», «воспользоваться своими правами, чтобы отринуть навязанные Западом формы проявления женского начала». Такая трактовка свободы выбора несколько отличается от феминистской, но зато тем, кто её разделяет, не грозит стыд, давление общества и физическая расправа. «У них есть поддержка религии и общества, поэтому они набирают силу, а мы ��адыхаемся», — говорит Наз.

За несколько дней до всеобщих выборов в Пакистане 50-летняя активистка и правозащитница Бушра Халик призвала женщин голосовать. Халик много лет борется за права женщин, в том числе за трудовые права. Её деятельности препятствовало и общество, и государственные деятели. В 2017 году Министерство внутренних дел Пакистана обвинило организацию Халик в «антигосударственной деятельности». Халик обратилась в Верховный суд Лахора и отстояла право на свою работу.

32-летняя пуштунская правозащитница Гулалай Исмаил в 16 лет основала организацию «Осведомлённые девушки», цель которой — противодействовать насилию в отношении девушек и женщин, просвещать их и мобилизовать на борьбу с социальным давлением, особ��нно в провинции Хайбер-Пахтунхва, родной провинции Гулалай. На момент, когда был сделан этот снимок, девушкам было предъявлено обвинение в богохульстве, «аморальных» действиях, а также в том, что они бросили вызов религиозным традициям.

Гулалай, девушка, выбравшая носить одно имя, наперекор обычаю брать ещё и мужское. Она управляет организацией по защите прав женщин Khwendo Kor («Дом сестры») в Хайбер-Пахтунхве. Она проводит еженедельные феминистские чтения в Пешаваре, столице Хайбер-Пахтунхвы. Там собираются преподавательницы, врачи, некоммерческие работницы(-ки), они читают и обсуждают материалы касательно гендерного, классового, экономического неравенства и национального вопроса. «Если вы живёте в этой части мира, если вы женщина, то как вам не быть феминисткой? — говорит Гулалай. — По-другому никак».

Существует третья группа женщин в Пакистане, которая не связана ни со светским феминизмом, ни с консервативной идеологией — это женщины, которые просто пытаются выжить. Об этом рассказала Сайма Джасам, исследовательница из немецкого Фонда Генриха Бёлля, занимающаяся изучением прав женщин и других меньшинств в Пакистане. Джасам выросла в индусской семье; её родственники решили не покидать Лахор после раздела. В 15 лет она своими глазами видела, как её родителей зарезали в собственном доме. «Тому, кто зарезал моего отца, приснилось, что он должен убивать индусов — он сам это сказал», — говорит Джасам. Несмотря на то, что остальные её родственники жили в Индии, Джасам твёрдо решила закончить учебу в Лахоре, где она влюбилась в мусульманина и приняла ислам, чтобы выйти за него замуж. Несчастный случай забрал его через год. Джасам была беременна и потеряла ребенка. В 25 лет. В 27 она начала помогать женщинам: написала книгу об «убийствах чести», сейчас выезжает на места, собственноручно решает проблемы женского населения.

Она защищает тех, кто в опасности, — так ей проще вынести ненависть консервативного общества. «Давление патриархата здесь особое: нет продовольственной безопасности, нет безопасности в области здравоохранения. Люди просто пытаются выжить», — говорит она. По утверждениям активисток, светские женщины не против религии, но против слияния религии и государства. За последние 20 лет они добились значительных успехов в деле помощи женщинам и защиты их на законодательном уровне.

Рухшанда Наз, юристка и правозащитница, управляющая женским убежищем в Хайбер-Пахтунхве, стоит с одной из афганских женщин в своём приюте, 23-летней девушкой, бежавшей из Кабула после того, как её избили, похитили и надругались за отказ выйти замуж за члена Талибана. «Женская солидарность должна распространяться на всех, вне зависимости от места рождения, проживания и этнической принадлежности, — говорит Наз. — Мы хотим построить мир, где женщины будут обеспечены всеми правами и достойным уровнем жизни, мир, которого не было у наших матерей и бабушек».

Гулалай родом из племенного района FATA, она проводит большую часть своего времени, работая с женщинами в самых консервативных частях Пакистана. Она рассказала, что та пропасть, что лежит между феминизмом и жизнью в Пакистане, требует прагматичного подхода и компромиссов. Других способов помочь у неё нет. «Легко сказать женщинам, что у них есть все права на наследство, но в религиозных текстах говорится, что им нельзя иметь больше половины. Так что женщины соглашаются на половину», — говорит Гулалай. Лично она считает, что женщины и мужчины должны получать всё поровну, но говорить об этом в племенах она не станет. «Пока что нам и за половину приходится сражаться».

Иногда пакистанские феминистки идут на компромисс, чтобы помочь таким, как Джасам. Феминистки видят, через что проходят её подопечные, и действуют, использу�� все ресурсы.

В сельском округе Окара (провинция Пенджаб) женщины уже давно играют ведущую роль в фермерском движении против захвата земель военизированными формированиями, которые избивают, убивают, задерживают и пытают местных фермеров и их детей. Женщины дают отпор агрессорам, как могут, — в ход идут даже тапы, деревянные палки для стирки. Халик открыто присоединилась к фермерскому движению в 2016 году, выразив полную солидарность. В ответ на это Министерство внутренних дел распространило письмо, где обвиняло правозащитницу в деятельности, «наносящей ущерб национальной безопасности».

Мемориал Беназир Бхутто: бывшая премьер-министресса Пакис��ана сидит на месте своего убийства в декабре 2007 года во время митинга в Равалпинди (провинция Пенджаб). Беназир Бхутто, первая в истории правительница исламского демократического государства, резко выступала против религиозного экстремизма. В период её политической деятельности ей угрожали Талибан, Аль-Каида и местные экстремистские группировки.

Члены Национальной партии Авами (ANP), левой пуштунской партии, митингуют в одной из деревень Хайбер-Пахтунхвы во время подготовки к выборам в Пакистане в 2018 году. ANP — одна из самых светских и либеральных партий Пакистана. Через несколько дней после митинга лидер партии Харун Билус был убит в Пешаваре в результате нападения террориста-смертника. Женщины не принимали участия в митинге.

В 2017 году Халик обратилась в суд, чтобы защитить себя и свою организацию. Она стояла на том, что учила женщин защищать себя, не терпеть притеснения. Какой от этого ущерб для национальной безопасности? Суд она выиграла.

Женщины дают ей силы сражаться. «Это простые женщины, они не обучены грамоте, всю жизнь провели в стенах своих домов, но тем не менее восстают против жестокости армии», — говорит она. «От мужчин здесь мало пользы. Мой долг — стоять плечом к плечу с ними, не отступать и не пятиться. Их сила вдохновляет».

Вокруг дома собраний активисток в Шахдаре — классический пригород: по улицам разлились сточные канавы, здесь и там бродят коровы, вокруг них роятся мухи, по неровностям и грязи передвигаются телеги.

Шесть лет назад, во время привычного мероприятия по привлечению сельских жительниц к активизму, Халик впервые встретилась с участницами своей группы. Она обходила дом за домом, просила женщин подойти, приглашала на еженедельные собрания, поддерживала в сообществе сестринство. В преддверии последних выборов активистки также обходили маленькие деревни, стучались в каждую дверь и узнавали у женщин, имеются ли у них удостоверения личности. Если удостоверений не оказывалось, то жительницам предлагали подать заявку прямо в передвижных фургонах, что находились неподалёку. В одном районе оказалось свыше 20 000 незарегистрированных женщин. Как уточняет Халик, для 7 000 удалось получить удостоверения.

«Десять лет назад мы даже о своих основных правах не знали. Теперь же выбор будет за нами, и мы будем за него бороться», — говорит 48-летняя Хафиза Биби. Эта женщина в ярком платке была единственной из всего местного совета, кто изредка занималась, как она сама это называла, «проблемами бедных женщин»: переполненными мусорными свалками, неисправной канализационной системой, несправедливой оплатой труда. «Нас не слушают, но мы всё равно просим, всё равно спорим», — говорит она.

Другая женщина, Парвин Ахтар, рассказала, что работала на дому, шила ремешки для обуви. Платили ей 300 рупий (2,45 доллара США) в день, и она не знала, что может получать больше. Присоединившись к группе, она узнала о трудовом законодательстве и нормах и настояла на повышении зарплаты. «Увеличили только на 5 рупий, — сказала она, — но мы ведь не собираемся останавливаться».

Исследование было частично поддержано Пулитцеровским центром освещения кризисных ситуаций.

Элис Су — независимая журналистка, обладательница профессиональных премий. В настоящее время живёт в Аммане (Иордания). Её работы посвящены миграции, религии, Китаю и Ближнему Востоку.

Сара Хилтон — канадская фотографка, обладательница профессиональных премий. Она освещает конфликты, положение женщин и мигрантов по всему миру. С работами Сары можно ознакомиться на её сайте или в «Инстаграме».

Первоисточник на английском

Авторство обложки: AFP/Asif Hassan

#ликбез #статьи

1 note · View note