#полукруг | Explore Tumblr posts and blogs

drpn · 2 years ago

Text

[часть 19.4]

"Забвение" Кёнсу бы, конечно, не описал, как нечто "волнующее", но название и впрямь кажется подходящим — два мазка краски на белом фоне он забудет сразу, как только повернется к картине спиной. Мама Пака же вместе с Юной рассматривают её то вблизи, то отходя на шаг, будто от этого может что измениться — вряд ли прибавится смысла в том, что задумывалось, очевидно, без лишних мучений. Кёнсу вообще не понять, но он не расстраивается ни разу хотя бы потому, что профессор Пак, стоя почти напротив, замыкая их полукруг, в восторге чувств не пребывает явно.

— Удивительно, — произносит Юна, немного растягивая гласные. — Всего один цвет, два мазка... но выполнено так, что дух захватывает. Здесь, — показывает она на правый угол картины, сдвигаясь пальцем по диагонали, — тонким почти росчерком, как линия жизни на ладони, непрерывная, но растушеванная в нескольких местах, и все равно — стремящаяся, даже несмотря на то, что её сбивает другой мазок, точно как грузовик; вламывается широкой чертой, густой, вязкой — ��а этом пересечении тонкой линии за ней не видно, она тонет, ко дну уходит, исчезает. Забывается, — улыбается Юна. — В этой точке полное забвение, и дальше уже будто и не важно, что линии продолжают расходиться в разные стороны.

Кёнсу во все это высокоинтеллектуальное прочтение картины практически не вслушивается — мешает глухо стучащая кровь в висках, мешает чужой взгляд, тёмный, до кости вспарывающий осколками того, что вспоминалось после клуба сначала волнительно, а затем — слишком больно, чтобы вот так — открытой грудью — натыкаться на него снова. Но у Чанёля не получается не смотреть, не получается уговорить сердце не слишком уж драматизировать; удаётся разве что сохранить лицо, держаться холодно, спокойно, пока Кёнсу — его личный "грузовик" — бросает взгляд такой, будто это не им пробило грудную клетку Чанёля, хребет переломило. Главное, дышать.

— Невероятно, — с воодушевлением произносит мать, поворачиваясь к Чанёлю. — Что думаешь?

А тот все на Кёнсу смотрит, и взгляда его посторонним, оставшимся на обочине, не разгадать.

— Нравится, — отвечает, практически кожей чувствуя чужой выдох, а мать посмеивается только, вскидывая руку и механическим движением, бесполезным, не касаясь ладонью пиджака, будто смахивает пылинки — несуществующие.

— Исчерпывающая оценка от доктора исторических наук.

Хорошо что есть шампанское. В нем, по крайней мере, можно утопить рвущиеся с языка вопросы; Чанёль эту необходимость считывает с чужого лица, понимая, что провокации все-таки вышли из-под контроля — оно и неудивительно, разве кто-то из них думал, что все будет, как прежде? Кёнсу не думал, но от этого легче совсем не становится, и невысказанная обида, подточившая доверие не до конца лишь потому, что случилась та дурацкая ночь, снова врывается в голову, переворачивая все мысли вверх дном.

Но... все как обычно, если уж всковырнуло, то почему бы не разодрать до конца. Кёнсу даже не приходится удивляться, когда на пороге галереи видит свою мать — точно тигрицей сквозь джунгли проскальзыв��ющую, уверенно и естественно, опасно.

— Мне жаль, профессор Пак, — говорит Кёнсу, развернувшись спиной к матери, чтобы не столкнуться с ней взглядами, — но, похоже, ��ашим надеждам не суждено сбыться.

Он делает глоток шампанского и, чуть повернув голову так, чтобы вскользь поймать чужое удивление, объясняет:

— Чёрный брючный костюм, красные туфли и тонна макияжа на лице — моя мама, как всегда, во всеоружии.

Чанёль находит её без труда — взгляд сам прилипает к одному из жестов, мимолетной улыбке и какой-то совершенно очаровательной гримасе, заставляющей окруживших её собеседников слушать, раскрыв рты, неизбежно уводя взгляды — Чанёль почти уверен, что у Кёнсу её глаза, манера смотреть так, что хочется то ли в ноги упасть, то ли верёвку на шею накинуть.

— Лучше уйти прямо сейчас, пока она меня не заметила, — произносит Кёнсу, допивая шампанское почти залпом. — Пусть сами разбираются с этой историей про лучшего студента и Францию — уверен, моя мама тоже сможет отлично подыграть.

От своей матери и Юны Чанёлю удалось отодраться спустя пару картин после "Забвения" — пришлось уводить Кёнсу подальше от неизбежных расспросов о выставке; наверное, и правда, следовало придумать что-нибудь другое, но кто ж знал, что Кёнсу вообще не шарит в живописи — времени сочинить новую легенду просто не оказалось. Ну а теперь все, конечно, усложнилось многократно — знакомство их матерей неизбежно, а, значит, действительно лучше смыться до того, как придётся тянуть неудобные улыбки, чтобы хоть как-то скрыть свой проёб. Да, вышло все реально очень тупо.

— Пошли, — говорит Чанёль, дождавшись, когда вся компания вместе с мамой Кёнсу направится к картине, заставившей их повернуться к ним спинами.

На улице он даже не даёт шанса что-нибудь сказать или просто затупить, решая, куда теперь деваться; как только они отходят от окон, Чанёль увлекает дальше за собой — Кёнсу даже спрашивать не надо, он сам идёт, будто привязанный к этому Паку, будто так повелось — следовать без каких-либо сомнений, словно все не зря и кому-нибудь это все-таки нужно. Раздражает просто пиздец.

— Да не пойду я, — решает Кёнсу, остановившись. Он говорит уверенно, смотрит так же, когда Чанёль, развернувшись, сталкивается с полным упрямства взглядом. Приходится отойти чуть в сторону, чтобы не мешать случайным прохожим; Кёнсу не отходит ни на шаг, и уткнувшиеся в свои телефоны люди нисколько не мешают ему наконец-то сказать:

— Сколько б не ��умал, не могу Вас понять.

Он взгляда прямого не отводит, даже губы не обкусывает, как обычно, подбирая слова — дело не в решимости, которую удаётся собрать несмотря на малодушный страх получить отказ, а в том, что недосказанности эти заебали настолько, что становится вообще все равно, что там будет дальше. Терпеть — невозможно.

— Между нами же что-то происходит, верно, — говорит, даже не спрашивая. — Я бы мог поверить, что нет, если бы Вы продолжали меня игнорировать, но, блять... Что все это было? — и машет рукой куда-то в сторону оставшейся позади галереи. Жест этот выходит дерганым; Чанёль его мысленно продолжает речью на повышенных тонах, застрявшей нервозностью в пальцах — прохожим и вслушиваться не нужно, чтобы понять: у них на глазах разыгрывается ссора. Поэтому он говорит, бросая взгляд в сторону, мол, глянь, на нас же смотрят:

— Не здесь.

Спокойный тон и все эти застывшие линии, старательно удерживаемые для того, чтобы не привлекать излишнее внимание, Кёнсу только бесят — никто на них и не смотрит особо, и потому кажущийся отстраненным вид Чанёля он трактует по-своему.

— Если я Вам нравлюсь, может, перестанете вести себя, как мудак? — упрямо продолжает Кёнсу. — Потому что я, блин, не собираюсь больше Вам подыгрывать и делать вид, что ничего не происходит. Можете устраивать спектакли со своей мамой сколько влезет, а мне это не нужно... Блять, да это просто нечестно, — добавляет он, понижая голос. — Можно же просто сказать, как есть, зачем издеваться.

— Я тоже хотел бы поистерить, встав прямо посреди дороги, — чуть ли не шипит Чанёль, подходя ближе. — Но, может, ты все-таки возьмёшь себя в руки и вспомнишь, что тебе не десять лет? Мы поговорим, Кёнсу, но я сказал — не здесь. Я тебя прошу, блин, — не выдерживает он, глядя непривычно колко.

Но Кёнсу таким уже не пронять, он во все эти серьёзные намерения не особо-то и верит, да и сам свою обиду успел раскрутить до того, что, даже приняв чужие условия, сдавать позиции не собирается ни разу:

— Хорошо, не здесь. Но даже не рассчитывайте, что протащив меня по всему Сеулу, сможете соскочить.

— И в мыслях не было, — честно отвечает Чанёль.

Они идут не меньше получаса, молча, даже толком не глядя друг на друга; Кёнсу, к своему облегчению, не успокаивается из-за вынужденной прогулки — не выветриваются из головы все эти вопросы, давно измучавшие его. Сейчас, наконец осмелившись, было бы глупо делать шаг назад, возвращаясь на исходную позицию, где снова ничерта не понятно, и, главное, неизвестно чего ждать. Чанёль же — мрачнее тучи, и злится, в общем, не понятно на кого: сам виноват, что вовремя не расставил все точки над "i", но как же Кёнсу бесит, просто невозможно.

До набережной они доходят, когда начинает темнеть; народа все равно полно, и на пешеходной дорожке приходится обходить разбившихся по парочкам людей. Их становится меньше, когда асфальт сменяется ��рустящей галькой, и отсеиваются те, кто с коляской или на доске, на велосипеде или на своих двоих в ультралёгких кроссовках разгоняет сегодняшний ужин. Тогда Чанёль и останавливается, оперевшись спиной об ограждение, не жалея пиджака. Слова приходится подбирать, потому что вообще-то очень хочется надавать подзатыльников этому Кёнсу, который разочаровывает с самого начала, хотя, боже, ничего ещё даже не успело начаться.

— Ну и что мне с тобой делать? — а выходит ни разу не зло почему-то, а просто серьёзно, по-взрослому так, назидательно; спасибо, что не вымученно хоть, потому что передумана эта мысль была столько ночей подряд, что невольную слабость пустить в горло было бы почти привычно. — Устраиваешь сцены на улице, не слушаешь меня и при этом чего-то хочешь.

Он поворачивается к застывшему рядом Кёнсу — все такому же непокорно дерганому, уверенному в своей правоте и, несомненно, обиженному — есть за что, но и Чанёлю сложно оказывается сдержать крутящийся на языке вопрос, заданный самому себе многократно:

— Ты хотя бы ненадолго задумывался всерьёз о том, что после клуба я мог предложить тебе встречаться? — он смотрит прямо, будто пытаясь вытащить из чужого тёмного взгляда ответ, но это ни к чему теперь — Кёнсу и так успел многое сказать. Припомненные слова и жестикуляция, залом бровей дерут горло предательским хмыком — вместе с ним вытягивает на одном дыхании неутешительное:

— Теперь я вижу, что вряд ли.

Тон чужого голоса заставляет подавить истомившееся уже желание хорошенько так прикрикнуть, потому что эти отчитывания и сквозящее в словах разочарование, задевают за живое, болезненное — сам Кёнсу тоже успел разочароваться, он от чужих глупых решений тоже пострадал, он представлял из раза в раз, как смотрел на него Чанёль сверху вниз, совершенно пьяный, и как затем отводил безразличный взгляд.

— Какая мудацкая тактика, — подаёт голос Кёнсу, не скрывая горечи, — пытаться сделать меня виноватым, когда сами косячите. От Вашего "тяни-толкай" любой бы встал посреди улицы и потребовал хоть какого-то ответа.

— Да нет у меня его, — признается Чанёль, уводя взгляд, пряча его между разгуливающими незнакомцами, отделенными от них газоном с редким кустарником. — Ты меня запутал. Вообще все вверх дном перевернул. Думаешь, меня не бесит, когда из крайности в крайность бросает? — спрашивает он, все так же в сторону смотря, будто с самим собой разговаривая. — Особенно когда ты ко мне под бок прилетаешь разбитый.

Он замолкает на короткую секунду, а Кёнсу — пошевелиться не может, прилипнув локтем к перекладине на ограждении; прохладный ветер прилетает с реки, треплет чёлку, вплетается в чужие волосы, тревожа, исчезает вместе с выдохом:

— Есть дохера причин, почему нам все лучше оставить, как есть, но я ничего не могу поделать с тем, что меня все равно к тебе тянет. Поэтому, — добавляет он, все-таки повернувшись к Кёнсу лицом и поймав его взволнованный взгляд, — я даже не уверен, имеет ли смысл извиняться за сегодняшнее, потому что вряд ли это в последний раз. Вряд ли в последний раз было тогда в клубе. И вряд ли в моей квартире той ночью ты тоже был в последний раз.

Кёнсу совсем теряет весь запал, тухнет недавняя злость напополам с обидой, расползаясь в грудной клетке необъяснимым волнением, мягко толкающим сердце на лишний удар. Долетающий свет фонаря мажет по лицу Чанёля, рассыпаясь в темном взгляде на блики, и Кёнсу теряет выдох, понимая вдруг, что он очень... очень влюблен.

— Всё прекратится, если только ты сам отступишь, — заключает Чанёль, а Кёнсу, мотнув головой заторможенно, будто шейный позвонок — кукольный — перемкнуло, отвечает отчего-то шепотом:

— Не хочу.

Это вызывает улыбку — и пусть, но поднявшуюся волну приятно шумящих мыслей, полных множества утешительных и все же опасных допущений, стоит, конечно, осадить. Осадить приходится и Кёнсу:

— Прятаться придётся, — бросает Чанёль, на автомате убирая руки в карманы брюк, — постоянно оглядываться и, главное, сдерживать себя.

Многозначительный взгляд намекает недвусмысленно на разыгранную недавно сцену, и хотя за начатый посреди улицы личный разговор все равно не стыдно, Кёнсу признает, что для Пака каждое неосторожно брошенное слово при лишних ушах может стать контрольны�� в голову. Он говорит:

— Я знаю, что Вам нельзя палиться.

— Это тебе нельзя палиться, — поправляет его Чанёль, не сумев сдержать смешка.

Кёнсу улыбается, отмахнувшись, разворошив ладонью волосы — от прямого взгляда, откровенно серьёзных разговоров рукам не спокойно совсем. Чанёлю б тоже хотелось коснуться пальцами чужих волос, потрепать по взъерошенной макушке, но он удерживает себя только оттого, что осталось последнее, о чем стоит сразу сказать:

— Будет непросто, — он ловит понимающий взгляд Кёнсу, честный, открытый, но все равно повторяет для верности, зная, что тот осознает это все только потом. — Со мной будет очень непросто, Кёнсу.

7 notes · View notes

meowmiw · 2 years ago

Text

Лагерь.

С начала сюжета будет рассказываться по главную героиню и ее окружения. Ничего особенного, простая не слишком веселая и не скучная обстановка. Девушка живет в своей квартире вместе со своим отцом, мать работает в другом городе. Почти совсем забыла про семью, от чего иногда происходят маленькие скандалы. Отец работает в офисе , занимается починкой компьютеров. По большей части делает все дела в доме, часто готовит, но из за этого часто устает. Поэтому частенько берет отдых и отравляет свою дочь в лагерь....

Дочь пошла в мать, на отца совсем не похожа. Единственная схожесть свои бирюзовые глаза. Волосы странного оттенка.. Вроде бы и русые , но с примесью какого то фисташкового оттенка. От чего часто отец называет её лягушонком.

Отец американец, мать японка. Именно туда женщина и уехала.

По поводу самой героини.

Действия в начале будет происходить в подростковом возрасте( 14лет) . Рассказ о повседневной жизни , поездка в лагерь и т. д.

Рост девушки около 168см.

Мэй не очень любит ездить в лагерь, но она понимает что отцу приходиться сложно. Но слава богу, в тот же лагерь поехала и ее лучшая подруга- Руби. Скучно так уже не будет. Но один минус..

Опять она.- Мэй

Кто она? - подруга девушки

Ты ее сюда привела? Ты же помнишь как она издевалась надо мной. - Мэй

Ты про Ефиру?

Нет я ее не звала..я даже не думала что она будет тут. - подруга.

Ладно. Думаю что она просто не будет лезть к нам. - Мэй.

Суть такова. Руби - девушка светловолосая, весьма веселая. Всегда смотрит на все своими голубыми глазами, благодаря своей настойчивости она сдружилась с главной героиней. Мэй в отличие от Руби, не такая уж активная. Бывает иногда грубой, но не смотря на это зла она не желает..

Ефира- девушка в полне тоже не плохая , но с главной героиней врятли больше сдружится.

Мэй

/ Иногда ощущение будто бы каждый раз, посещая один и тот же лагерь.. За мной идет слежка.. Серьезно может мне сменить свое место отдыха? Сколько раз я говорила это вожатым они как , об стенку горох.. И главное не люблю я эти странные истории перед костром. Может все и спят после них.. Но я нет. Что с историями что без них.. Ложусь спать в палатку.. Одна. Слышу как замок открывается.. Только одно примечание, моя палатка открывается только внутри. Что бы открыть ее снаружи нужно чем то подцепить острым. Один раз я психанула ,встала резко и вышла из палатки собираясь уже оторвать кому то руки.. Но когда я вышла из палатки , место на которым мы отдыхали группой.. Там было пусто. Лишь моя палатка. Почему то я резко ощутила на себе чувство жара по телу.. И когда я хотела сделать вздох от неожиданного, я заметила его. Среди деревьев.. А точнее лишь глаза.. Фиолетовые такие.. Он увидел что я смотрю на него.. Но никакой реакции.. Он просто смотрел на меня, но потом его взгляд сфокусировался на чо то взади меня. И я не понимала.. Нужно ли мне обернуться.. Или все еще смотреть на того.. Потом фиолетовые глаза посмотрели также взади но уже чуть левее.. Через какое то время еще левее.. Потом резко в правую сторону.. Еще правее.. А потом я начала понимать.. Он начинает смотреть по кругу.. Краем глаза я начала видеть что.. они, собирают меня в круг. Полукруг уже собран.. Но осталось еще одна часть.. Где находиться мой взгляд.. Но когда та часть круга закончилась.. Те глаза посмотрели на меня.. Мне почему то показалось что он спросил-" страшно? "

Но не какого вопроса и ответа не было.. Тогда я резко повернулась и увидела.. Свою группу, но не совсем.. Точнее то что от них оставалось. Кожа бледная, глаза смотрели на него.. Будто бы они собирались воевать не против меня а против того.. А черные круг�� под глазами лишь сильнее подчеркивали их взгляды.. Но когда я решилась отступить от них.. Все их глаза резко повернулись на меня.. Один вожатый набросился на меня двумя руками.. Остальные потянулись за ним.. Но не успев добраться до меня.. Все в глазах потемнело.

Я проснулась в поту тогда.. В той же палатке.. Но уже утром.. Я слышала голоса тех же вожатых и детей.. Они всех будили.Я хотела уже резко выпрыгнуть из палатки сглотнув весь воздух, будто бы не дышала несколько часов. ��о не успев встать Я заметила : палатка была приоткрыта. /

#персонажи #ос #истории #хоррор #приключения #мысли в голове

3 notes · View notes

612sarangsa · 2 years ago

Text

«Может, ещё раньше я загадал билет на твой мюзикл, может, я представлял это так часто, что успел выучить каждое твое движение на сцене, взятую ноту, вибрацию дрогнувшего голоса под залп огня — он жилы тянет и сейчас, отбивает эхом — криком, — остановленное движение он красит рыжим, страшным, молчаливым, а у меня в сетчатке глаза рядом с неумолимыми цифрами, отсчитывающими время, — твое лицо. Всегда твое лицо. Я представлял, что у меня будет возможность — жалкая минута, чтобы перехватить тебя после поклона, короткое мгновение, в котором я и ты остались бы одни в окружении малознакомых лиц за сценой. Я бы не отпустил руки с твоего локтя, понадеявшись, что, толкнув тебя к стене, не показался слишком драматичным, слишком резким; я бы заглянул тебе в глаза и встретился лицом к лицу с этим страшным вопросом, рванувшим твой взгляд, — тем, что пугал меня долгие годы и до сих пор заставляет сжаться в комок — в чертов комок, как будто я ребенок, и во мне не под два метра роста. В этом вопросе намешано всего понемногу: в нем путаемся мы мальчишками, худыми и несуразными, сталкивающимися локтями случайно, смеющимися звонко, до боли в легких; в нем мы взрослеем так быстро, вместе, сроднившись, склеившись — рука в руке, щекой к плечу, шепотом — в самое сердце. И мысли на двоих идут однажды врозь прямо там: со сбитым дыханием в ночи и учащенным пульсом, разгадыванием тайны брошенного взгляда, пойманной улыбки («Может ли это значить, что—») вопрос растет, гнет полукруг, изгибаясь, и даже точку ставит, когда я, подперев твое плечо, вдруг спрашиваю сам себя: «Готов ли ты всем этим рискнуть?» Если бы твой взгляд хоть на мгновение разорвала тонкая помеха, если бы я смог разгадать хоть что-то по округлившимся глазам и дугам бровей, по раскрытым моим именем губам, толкнувшим буквы мягко и глухо, я бы смог найти ответ — единственный, который хотел бы услышать, если бы все зависело только от желания. Осмелился бы я? Я бы тебя уволок ото всех, сжал бы в объятиях крепких, тесных, я бы лицо твое расцеловал глупо и спешно, будто завтра никогда не наступит, и будто вчера я не думал о том, что этому моменту никогда не бывать. Я бы ждал тебя по выходным в два раза сильнее — в три — чтобы наверстать, чтобы рассказать все-все, о чем я пишу, чтобы эти ��уквы впечатать ладонями тебе под ребра — на, забирай, — потому что оно о тебе. Всегда о тебе. Может быть, не зря обстоятельства оторвали меня от тебя, рукой — обратно к своему боку, и тебя лопатками — от стены; и чужие лица, проплывая мимо, заново пропадали в вежливых поклонах, собирала улыбка обратно уголки твоих губ. И рыжий свет фальшивого залпа снова мазал под веками красными пятнами — по-настоящему, искренне, светился блеск в твоем взгляде, когда слуха коснулся будто издалека твой протяжный крик — стук моего сердца его заглушил. Может, я совершил бы ошибку, если б понадеялся, что поймать тебя все еще в роли кого-то другого, взволнованного адреналиновым толчком, гораздо лучше, чем встретиться с тобой во время отпуска и столкнуться со своим страхом без надуманных спасительных условий, допущений»

3 notes · View notes

belskayatanya · 4 months ago

Text

Михаил Лермонтов

ДЕМОН

Восточная повесть

ЧАСТЬ I

Печальный Демон, дух изгнанья,Летал над грешною землей,И лучших дней воспоминаньяПред ним теснилися толпой;Тех дней, когда в жилище светаБлистал он, чистый херувим,Когда бегущая кометаУлыбкой ласковой приветаЛюбила поменяться с ним,Когда сквозь вечные туманы,Познанья жадный, он следилКочующие караваныВ пространстве брошенных светил;Когда он верил и любил,Счастливый первенец творенья!Не знал ни злобы, ни сомненья,И не грозил уму егоВеков бесплодных ряд унылый...И много, много... и всегоПрипомнить не имел он силы!

Давно отверженный блуждалВ пустыне мира без приюта:Вослед за веком век бежал,Как за минутою минута,Однообразной чередой.Ничтожной властвуя землей,Он сеял зло без наслажденья,Нигде искусству своемуОн не встречал сопротивленья��—И зло наскучило ему.

III

И над вершинами КавказаИзгнанник рая пролетал:Под ним Казбек, как грань алмаза,Снегами вечными сиял,И, глубоко внизу чернея,Как трещина, жилище змея,Вился излучистый Дарьял,И Терек, прыгая, как львицаС косматой гривой на хребте,Ревел, — и горный зверь и птица,Кружась в лазурной высоте,Глаголу вод его внимали;И золотые облакаИз южных стран, издалекаЕго на север провожали;И скалы тесною толпой,Таинственной дремоты полны,Над ним склонялись головой,Следя мелькающие волны;И башни замков на скалахСмотрели грозно сквозь туманы —У врат Кавказа на часахСторожевые великаны!И дик и чуден был вокругВесь божий мир; но гордый духПрезрительным окинул окомТворенье бога своего,И на челе его высокомНе отразилось ничего,

И перед ним иной картиныКрасы живые расцвели:Роскошной Грузии долиныКовром раскинулись вдали;Счастливый, пышный край земли!Столпообразные раины,Звонко-бегущие ручьиПо дну из камней разноцветных,И кущи роз, где соловьиПоют красавиц, безответныхНа сладкий голос их любви;Чинар развесистые сени,Густым венчанные плющом,Пещеры, где палящим днемТаятся робкие олени;И блеск, и жизнь, и шум листов,Стозвучный говор голосов,Дыханье тысячи растений!И полдня сладострастный зной,И ароматною росойВсегда увлаженные ночи,И звезды яркие, как очи,Как взор грузинки молодой!..Но, кроме зависти холодной,Природы блеск не возбудилВ груди изгнанника бесплоднойНи новых чувств, ни новых сил;И все, что пред собой он видел,Он презирал иль ненавидел.

Высокий дом, широкий дворСедой Гудал себе построил...Трудов и слез он много стоилРабам послушным с давних пор.С утра на скат соседних горОт стен его ложатся тени.В скале нарублены ступени;Они от башни угловойВедут к реке, по ним мелькая,Покрыта белою чадрой 1,Княжна Тамара молодаяК Арагве ходит за водой.

Всегда безмолвно на долиныГлядел с утеса мрачный дом;Но пир большой сегодня в нем —Звучит зурна 2, и льются вины —Гудал сосватал дочь свою,На пир он созвал всю семью.На кровле, устланной коврами,Сидит невеста меж подруг:Средь игр и песен их досугПроходит. Дальними горамиУж спрятан солнца полукруг;В ладони мерно ударяя,Они поют — и бубен свойБерет невеста молодая.И вот она, одной рукойКружа его над головой,То вдруг помчится легче птицы,То остановится, глядит —И влажный взор ее блеститИз-под завистливой ресницы;То черной бровью поведет,То вдруг наклонится немножко,И по ковру скользит, плыветЕе божественная ножка;И улыбается она,Веселья детского полна,Но луч луны, по влаге зыбкойСлегка играющий порой,Едва ль сравнится с той улыбкой,Как жизнь, как молодость, живой.

VII

Клянусь полночною звездой,Лучом заката и востока,Властитель Персии златойИ ни единый царь земнойНе целовал такого ока;Гарема брызжущий фонтанНи разу жаркою пороюСвоей жемчужною росоюНе омывал подобный стан!Еще ничья рука земная,По милому челу блуждая,Таких волос не расплела;С тех пор как мир лишился рая,Клянусь, красавица такаяПод солнцем юга не цвела.

VIII

В последний раз она плясала.Увы! заутра ожидалаЕе, наследницу Гудала,Свободы резвую дитя,Судьба печальная рабыни,Отчизна, чуждая поныне,И незнакомая семья.И часто тайное сомненьеТемнило светлые черты;И были все ее движеньяТак стройны, полны выраженья,Так полны милой простоты,Что если б Демон, пролетая,В то время на нее взглянул,То, прежних братии вспоминая,Он отвернулся б — и вздохнул...

И Демон видел... На мгновеньеНеизъяснимое волненьеВ себе почувствовал он вдруг,Немой души его пустынюНаполнил благодатный звук —И вновь постигнул он святынюЛюбви, добра и красоты!И долго сладостной картинойОн любовался — и мечтыО прежнем счастье цепью длинной,Как будто за звездой звезда,Пред ним катилися тогда.Прикованный незримой силой,Он с новой грустью стал знаком;В нем чувство вдруг заговорилоРодным когда-то языком.То был ли признак возрожденья?Он слов коварных искушеньяНайти в уме своем не мог...Забыть? — забвенья не дал бог:Да он и не взял бы забвенья!..

Измучив доброго коня,На брачный пир к закату дняСпешил жених нетерпеливый.Арагвы светлой он счастливоДостиг зеленых бере��ов.Под тяжкой ношею даровЕдва, едва переступая,За ним верблюдов длинный рядДорогой тянется, мелькая:Их колокольчики звенят.Он сам, властитель Синодала,Ведет богатый караван.Ремнем затянут ловкий стан;Оправа сабли и кинжалаБлестит на солнце; за спинойРужье с насечкой вырезной.Играет ветер рукавамиЕго чухи 3, — кругом онаВся галуном обложена.Цветными вы��ито шелкамиЕго седло; узда с кистями;Под ним весь в мыле конь лихойБесценной масти, золотой.Питомец резвый КарабахаПрядет ушьми и, полный страха,Храпя косится с крутизныНа пену скачущей волны.Опасен, узок путь прибрежный!Утесы с левой стороны,Направо глубь реки мятежной.Уж поздно. На вершине снежнойРумянец гаснет; встал туман...Прибавил шагу караван.

И вот часовня на дороге...Тут с давних лет почиет в богеКакой-то князь, теперь святой,Убитый мстительной рукой.С тех пор на праздник иль на битву,Куда бы путник ни спешил,Всегда усердную молитвуОн у часовни приносил;И та молитва сберегалаОт мусульманского кинжала.Но презрел удалой женихОбычай прадедов своих.Его коварною мечтоюЛукавый Демон возмущал:Он в мыслях, под ночною тьмою,Уста невесты целовал.Вдруг впереди мелькнули двое,И больше — выстрел! — что такое?..Привстав на звонких 4 стременах,Надвинув на брови папах, 5Отважный князь не молвил слова;В руке сверкнул турецкий ствол,Нагайка щелк — и, как орел,Он кинулся... и выстрел снова!И дикий крик и стон глухойПромчались в глубине долины —Недолго продолжался бой:Бежали робкие грузины!

XII

Затихло все; теснясь толпой,На трупы всадников поройВерблюды с ужасом глядели;И глухо в тишине степнойИх колокольчики звенели.Разграблен пышный караван;И над телами христианЧертит круги ночная птица!Не ждет их мирная гробницаПод слоем монастырских плит,Где прах отцов их был зарыт;Не придут сестры с матерями,Покрыты длинными чадрами,С тоской, рыданьем и мольбами,На гроб их из далеких мест!Зато усердною рукоюЗдесь у дороги, над скалоюНа память водрузится крест;И плющ, разросшийся весною,Его, ласкаясь, обовьетСвоею сеткой изумрудной;И, своротив с дороги трудной,Не раз усталый пешеходПод божьей тенью отдохнет...

XIII

Несется конь быстрее лани,Храпит и рвется, будто к брани;То вдруг осадит на скаку,Прислушается к ветерку,Широко ноздри раздувая;То, разом в землю ударяяШипами звонкими копыт,Взмахнув растрепанною гривой,Вперед без памяти летит.На нем есть всадник молчаливый!Он бьется на седле порой,Припав на гриву головой.Уж он не правит поводами,Задвинул ноги в стремена,И кровь широкими струямиНа чепраке его видна.Скакун лихой, ты господинаИз боя вынес как стрела,Но злая пуля осетинаЕго во мраке догнала!

XIV

В семье Гудала плач и стоны,Толпится на дворе народ:Чей конь примчался запаленныйИ пал на камни у ворот?Кто этот всадник бездыханный?Хранили след тревоги браннойМорщины смуглого чела.В крови оружие и платье;В последнем бешеном пожатьеРука на гриве замерла.Недолго жениха младого,Невеста, взор твой ожидал:Сдержал он княжеское слово,На брачный пир он прискакал...Увы! но никогда уж сноваНе сядет на коня лихого!..

На беззаботную семьюКак гром слетела божья кара!Упала на постель свою,Рыдает бедная Тамара;Слеза катится за слезой,Грудь высоко и трудно дышит;И вот она как будто слышитВолшебный голос над собой:«Не плачь, дитя! не плачь напрасно!Твоя слеза на труп безгласныйЖивой росой не упадет:Она лишь взор туманит ясный,Ланиты девственные жжет!Он далеко, он не узнает,Не оценит тоски твоей;Небесный свет теперь ласкаетБесплотный взор его очей;Он слышит райские напевы...Что жизни мелочные сны,И стон и слезы бедной девыДля гостя райской стороны?Нет, жребий смертного творенья,Поверь мне, ангел мой земной,Не стоит одного мгновеньяТвоей печали дорогой!На воздушном океане,Без руля и без ветрил,Тихо плавают в туманеХоры стройные светил;Средь полей необозримыхВ небе ходят без следаОблаков неуловимыхВолокнистые стада.Час разлуки, час свиданья —Им ни радость, ни печаль;Им в грядущем нет желаньяИ прошедшего не жаль.В день томительный несчастьяТы об них лишь вспомяни;Будь к земному без участьяИ беспечна, как они!Лишь только ночь своим покровомВерхи Кавказа осенит,Лишь только мир, волшебным словомЗавороженный, замолчит;Лишь только ветер над скалоюУвядшей шевельнет травою,И птичка, спрятанная в ней,Порхнет во мраке веселей;И под лозою виноградной,Росу небес глотая жадно,Цветок распустится ночной;Лишь только месяц золотойИз-за горы тихонько встанетИ на тебя украдкой взглянет, —К тебе я стану прилетать;Гостить я буду до денницыИ на шелковые ресницыСны золотые навевать...»

XVI

Слова умолкли в отдаленье,Вослед за звуком умер звук.Она, вскочив, глядит вокруг...Невыразимое смятеньеВ ее груди; печаль, испуг,Восторга пыл — ничто в сравненье.Все чувства в ней кипели вдруг;Душа рвала свои оковы,Огонь по жилам пробегал,И этот голос чудно-новый,Ей мнилось, все еще звучал.И перед утром сон желанныйГлаза усталые смежил;Но мысль ее он возмутилМечтой пророческой и странной.Пришлец туманный и немой,Красой блистая неземной,К ее склонился изголовью;И взор его с такой любовью,Так грустно на нее смотрел,Как будто он об ней жалел.То не был ангел-небожитель,Ее божественный хранитель:Венец из радужных лучейНе украшал его кудрей.То не был ада дух ужасный,Порочный мученик — о нет!Он был похож на вечер ясный:Ни день, ни ночь, — ни мрак, ни свет!..

1Покрывало. (Прим. М. Ю. Лермонтова.)

2Вроде волынки. (Прим. М. Ю. Лермонтова.)

3Верхняя одежда с откидными рукавами. (Прим. М. Ю. Лермонтова.)

4Стремена у грузин вроде башмаков из звонкого металла. (Прим. М. Ю. Лермонтова.)

5Шапка, вроде ериванки. (Прим. М. Ю. Лермонтова.)

'The Silent Voice' by Gerald Moira, c. 1893.

9K notes · View notes

lyrics365 · 16 days ago

Text

Свечи

(Владимир Кызылов – Сергей Паради) В вазе хрустальной розы, В темном окне луна. В речи ни строчки прозы, И в душе и в словах – весна. Клавиш коснулись руки – Музыка для двоих. Тайну откроют звуки – Черный блюз, белый стих. ПРИПЕВ: Свечи, горели свечи Нежным костром любви. Вечер, последний вечер, Время останови… Утром разнимет руки Радуги полукруг, Тихий мотив разлуки Нам с тобой…

#МГК

0 notes

hirosunews · 18 days ago

Photo

Обезьянья складка Обезьянья, или симианская, складка образуется в том случае, когда линия ума и линия сердца сливаются в одну горизонтальную линию, пересекающую ладонь. Эта складка часто встречается на одной руке человека и очень редко присутствует на обеих его руках. Люди с обезьяньей складкой могут быть очень упрямы, им трудно найти общий язык с окружающими. Они принципиальны, редко меняют свои убеждения, очень упорны, обладают прекрасной памятью, их эмоциональный мир всегда очень сложен и напряжен. Эти люди рациональны и логичны в дискуссиях, но, приняв решение или составив мнение по тому или иному вопросу, они отказываются обсуждать его далее. Если обезьянья складка присутствует на второстепенной руке, это говорит о том, что человек провел безоблачное детство и не любит брать на себя ответственность. У него в жизни есть только один интерес, которому он с невероятным упорством будет отдавать все свое время и силы. Если обезьянья складка присутствует на главной руке, это указывает на человека принципиального, редко меняющего свои убеждения и об��адающего большими физическими потребностями. Он не умеет расслабляться и скорее всего многого добьется в жизни благодаря своему упорству. Если обезьянья складка присутствует на обеих руках, это выдает человека, всегда и во всем следующего собственным путем и не нуждающегося в помощи окружающих. Он упрям, настойчив и неутомим. На грубой руке при отсутствии каких-либо благоприятных знаков обезьянья складка может указывать на то, что человек будет вовлечен в преступную деятельность. Если на ладони имеются благоприятные знаки, это говорит о том, что человек вложит всю свою неистощимую энергию в построение карьеры, или в победы на спортивных соревнованиях, или в другие виды физической активности. Обезьянья складка часто встречается на руках больных, страдающих синдромом Дауна, однако подавляющее большинство людей, наделенных ею, совершенно нормальны и, как правило, отличаются высоким уровнем интеллекта. Кольцо Сатурна представляет собой тонкую линию, образующую полукруг у основания среднего пальца (пальца Сатурна). Как правило, это одинарная линия, но она может состоять из двух или трех коротких линий, перехлестывающих друг друга. Эта линия встречается редко, и это хорошо, потому что кольцо Сатурна считается неблагоприятным знаком.

0 notes

poleznotut · 2 months ago

Text

iDistribute – теперь АйДи! 🔄

В быстро меняющемся мире и мы решили шагнуть вперёд: ребрендинг, новый сайт и офис стали первыми шагами на пути к совершенству. Наши клиенты давно называют нас сокращённо «АйДи», и теперь это отражено и в официальном названии. Мы гордимся нашим новым логотипом: стрелка и полукруг напоминают буквы «i» и «D», символизируя историю компании iDistribute. Они также олицетворяют часы, ведь для нас и наших клиентов «время — деньги».

АйДи обновляется! 📌 Новый сайт. Мы перезапустили наш сайт, сделав его удобнее и функциональнее. Улучшенный поиск, адаптивный дизайн и структура для лёгкого доступа к информации. Если у вас есть идеи или замечания, пишите нам на [email protected].

📌 Новый офис. Команда переехала в просторное и современное рабочее пространство, где созданы условия для продуктивной работы и удобства сотрудников. В такой атмосфере мы можем ещё быстрее и эффективнее обрабатывать ваши заказы.

📌 Новый фирменный стиль доставки. Скоро наши автомобили будут ездить с ярким фирменным дизайном, чтобы издалека было видно — АйДи спешит с вашим заказом.

Правило трёх «С» Мы верим, что успех строится на трёх важных принципах:

Скорость — наши процессы направлены на максимальную оперативность, чтобы ваши проекты шли без задержек. Сервис — высокое качество обслуживания всегда в приоритете. Сделка — все наши усилия направлены на взаимовыгодное сотрудничество.

Благодарим вас за доверие! Мы продолжаем работать для вас, чтобы каждый заказ был выполнен с максимальной скоростью и заботой.

Подробнее: https://idistribute.ru/news/idistribute_teper_id/

#Айдистрибьют #АйДи #idistribute #компанияАйДи #компанияАйдистрибьют #дистрибьюторАйДи #дистрибьюторАйдистрибьют #дистрибьюторidistribute #iD #компанияiD #дистрибьюториD

0 notes

internetsites · 2 months ago

Text

iDistribute – теперь АйДи! 🔄

Правило трёх «С» Мы верим, что успех строится на трёх важных принципах:

Подробнее: https://idistribute.ru/news/idistribute_teper_id/

Айдистрибьют #АйДи #idistribute #компанияАйДи #компанияАйдистрибьют #дистрибьюторАйДи #дистрибьюторАйдистрибьют #дистрибьюторidistribute #iD #компанияiD #дистрибьюторiD

0 notes

gigglesgiggless · 4 months ago

Text

— Я не могу больше.

Вода стекала у Регулуса со лба, с волос, с щёк. Она мерзкими касаниями заползала ему за шиворот, а Наставник многозначительно цокнул языком. Этот звук разочарования уже въелся Регулусу в череп.

Под землей было почти тихо, только маленькие пузырьки лопались на поверхности воды в каменных бочках. Регулус краем глаза проверил остальных братьев. Никто кроме него ещё не вынырнул. Они все всё ещё стояли нагнувшись к своим бочкам, руки сцеплены за спиной. Регулус как всегда был самым первым. Самым слабым.

Через пять секунд вынырнул Питер, и Наставник прошагал к нему, звеня своей тростью, чтобы снова многозначительно цокнуть языком, хоть и не так многозначительно, как он цокал Регулусу. Затем вынырнул Томас. Затем Джон. В гроте стало шумнее из-за тяжелого дыхания. Его становилось всё больше, Регулус перестал следить за порядком. Он и так знал, кто вернётся из Погружения последним.

Кудри Джеймса сливались с тёмной водой в соседней от Регулуса бочке. Он согнулся под идеальным прямым углом, его тело было абсолютно неподвижным. Регулус уставился на его сжатые в замок пальцы. Под землей снова стало тише, все братья уже отдышались. Он�� все молча и угрюмо смотрели на Джеймса. Но только Регулус знал, что надо было смотреть на его пальцы. Только Регулус смотрел на него, не пытаясь убить взглядом.

Через пару секунд большой палец Джеймса дёрнулся, описывая в воздухе еле заметный полукруг. Затем слегка двинулся указательный, дёрнулся мизинец, потом безымянный.

«Они всё?»

Короткий вопрос повис только между Регулусом и Джеймсом.

Регулус пнул один из камешков под ногами, тот подлетел, задел ногу Джеймса.

«Да».

После его ответа Джеймс не вынырнул сразу, как он обычно делал. В место этого его пальцы снова зашевелились.

«Ты такой красивый сегодня».

Улыбка стрелой прошлась по лицу Регулуса, прежде чем он успел её подавить. Он почти почувствовал мурашки на своих запястьях, и в который раз возненавидел то, как легко Джеймс мог сбить его дыхание.

Регулус не мог ничего ответить, только пнуть очередной камешек, который задев ногу Джеймса превратился бы в глупое «Да». И он так и сделал, а Джеймс вынырнул из воды.

Вся пещера, казалось, выдохнула. Но вряд ли с облегчением. Наставник впервые за день не щёлкнул языком.

Джеймс тут же посмотрел на Регулуса, слабо ему улыбнулся. Мокрые волосы прилипли к его лбу, его кожа была такой бле��ной. Кожа, которая, Регулус был в этом уверен, была бы загорелой, будь будущим Укротителям Неба позволено видеть настоящие солнце. Регулус знал, Джеймс бы любил солнце. Даже больше. Он знал, что солнце любило бы Джеймса.

— Стандартный строй, братья! — прочеканил Наставник, стоило Джеймсу только начать приходить в себя.

Мальчики встали парами. Они направились к переходу в другой грот. Уставшие, они все двигались медленно. Но Регулусу было на удивление хорошо, когда Джеймс незаметно сцепил их мизинцы вместе.

#harry potter #marauders fandom #marauders fanfiction #jegulus microfic #jegulus #jegulus au #jegulus friends to lovers #james x regulus #jegulus fantasy au #jegulus dark fantasy au

1 note · View note

centr-shanss · 8 months ago

Link

Я знаю, что не вижу ни одного луча света, но я отчаянно смотрю в темноту. Я медленно иду по застеленному ковром коридору, довольно неуклюже делая полукруг перед собой палкой. Это то, что мне было поручено сделать. Я слышу пение экзотических птиц, шелест ветра в деревьях и шум ручья поблизости. Я переступаю порог и внезапно чувствую, что ковер под ногами сменился каменистым откосом. Легкий ветерок дует мне в лицо, и звуки искусственного леса окружают меня со всех сторон. «Хорошо, ребята! Мы сейчас на природе. Что вы можете здесь найти?» - спрашивает наш гид, 45-летний Мейер Матитиягу, потерявший зрение вскоре после рождения. "Я нашел дерево!" - кричит 11-летняя девочка, которая приехала сюда с семьей из Нью-Йорка. Я отстаю от группы, все еще стою у входа, пытаясь сориентироваться в ситуации. Это только первый из семи залов выставки «Диалог в темноте», которая будет открыта в Детском музее в Холоне, Израиль, который чаще называют «Музеем слепых». Фото Getty Зрячим людям трудно передвигаться без зрения, но мозг постепенно учится улавливать сигналы от других органов чувств. По оценкам Всемирной организации здравоохранения, во всем мире насчитывается 38 миллионов слепых. Еще 110 миллионов человек имеют серьезные нарушения зрения со значительным риском слепоты. Как и концепция еды в темноте - рестораны, где гости едят при полном отсутствии света - эта выставка направлена на то, чтобы разрушить социальные барьеры между зрячими и слепыми людьми и дать посетителям почувствовать, как живут люди без зрения. Идея «музея для слепых» родилась в 1988 году в Германии. В настоящее время имеет несколько филиалов в разных странах. Маттиягу го��орит, что люди по-разному реагируют на выставку. Одни впадают в панику, другие начинают кричать, что их никто не слышит в темноте, третьи смеются. Также бывало, что посетители теряли сознание. «Некоторые люди настолько сбиты с толку, что не могут отличить право от левого», - говорит он. «Например, я говорю им использовать левую руку, а они не могут этого сделать». Во время 90-минутной экскурсии мы плавали на лодке, бродили по комнатам дома, гуляли по улицам города, останавливались в овощном магазине, пили лимонад в баре - все в полной темноте. Поначалу это довольно страшно, но тоже довольно информативно. Через полчаса я почувствовал, как обострились другие мои чувства, особенно слух и осязание. Я стал лучше распознавать неровности под ногами с помощью палки, и мне стало легче передвигаться в любой комнате. В конце концов, наш мозг способен удивительно гибко адаптироваться к окружающей среде. У зрячих людей больше нейронов в области коры головного мозга, ответственной за обработку зрительных сигналов, чем в областях, отвечающих за обработку слуховых и тактильных сигналов. Поэтому мы анализируем свое окружение в первую очередь с помощью глаз. Фото Getty Зрячие люди воспринимают богатый визуальный опыт как должное Слепые же люди компенсируют недостаток зрения другими чувствами. Исследования слепоты и нейропластичности (способности мозга адаптироваться в ответ на опыт) показали, что слепота может изменить способ обработки информации мозгом. Например, у людей, потерявших зрение в раннем детстве, центр обработки зрительной информации в головном мозге также начал обрабатывать слуховые, вербальные или тактильные сигналы. Патрисия Восс, научный сотрудник Университета Макгилла, отмечает, что слепые люди лучше, чем зрячие, определяют источник звука в самолете, легче распознают голоса и обладают лучшей вербальной памятью. Это особенно актуально для людей, потерявших зрение в детстве, поскольку наш мозг с возрастом становится менее гибким и менее адаптируемым. Слепых музыкантов Рэя Чарльза и Стиви Уандера чаще всего называют примерами того, что люди с нарушениями зрения, как правило, обладают прекрасными музыкальными способностями. Это подтверждается научными данными, в частности исследованием 2004 года, которое показало, что процент музыкантов с абсолютным слухом среди слепых намного выше, чем среди зрячих. «Люди думают, что если они ослепнут, им лучше умереть. Но это ��е так», - говорит Матитиягу. - Для меня слух важнее. Я не вижу, но слышу, помню, общаюсь и двигаюсь. Моя жизнь полностью удовлетворена. По словам Маттиягу, выставка учит не только состраданию к слепым, но и видеть их возможности, а не их недостатки. «Посетители доверяют мне в темноте, но кто решится обратиться за помощью к слепому в обычной жизни?» - спрашивает гид. Однако слабовидящим людям необходимо научиться ориентироваться не только в физическом мире, но и в виртуальной реальности. Например, как они используют компьютерные технологии? Фото Getty Многие приложения для смартфонов адаптированы к потребностям слепых пользователей. Вы можете не знать, что на вашем компьютере или смартф��не есть специальные настройки, позволяющие использовать устройство без помощи зрения. В операционной системе Android есть такие функции, как Talk Back или Explore by touch, а также Vlingo и программа голосовых команд. В iOS есть настройка голосового доступа VoiceOver. У каждого из этих приложений есть свои преимущества и недостатки, но их общая функция - распознавать, где пользователь нажимает на смартфон, и помогать им выбрать нужное приложение, пункт меню или текстовое поле. Другие приложения, такие как LookTel Money Reader или Color Identifier, разработанные GreenGar Studio, используют камеру для определения мировых валют и цветов. Целую неделю я пытался вслепую использовать свой iPhone с приложением VoiceOver. Но это были нелегкие мучения. Оказалось, что VoiceOver использует совершенно другой набор жестов. Например, чтобы переместить страницу вверх или вниз, мне нужно было провести по экрану двумя пальцами. Решил посоветоваться со специалистом. Лиран Франк работал в компьютерной индустрии, прежде чем потерял зрение из-за наследственного заболевания - пигментного ретинита. «Слепые люди не только используют специальные приложения», - говорит он. - «Но также и все, что есть в распоряжении зрячих компьютерных пользователей - Netflix, Google Maps, Moovit, Whatsapp и многие другие. «Приложение VoiceOver очень простое в использовании, к нему нужно просто привыкнуть. Я использую свой смартфон с той же скоростью, что и обычные люди», - добавляет Фрэнк. За цифровой завесой Франк дает мне небольшой урок и загружает обучающие подкасты VoiceOver на мой смартфон. На моем экране появляется цифровая шторка, и мой телефон выглядит выключенным. Использование смартфона с сенсорным экраном немного странно, но к нему очень быстро привыкаешь. Раз��ичные звуки и гудки сообщают вам, что происходит, и помогают ориентироваться. В этом режиме вы можете проверять электронную почту, отправлять и слушать текстовые сообщения, вводить текст на клавиатуре под диктовку, просматривать веб-страницы с помощью Safari, совершать телефонные звонки и воспроизводить музыку. Послушав учебный подкаст и советы Франко, я даже научился пользоваться Google Maps. Однако есть и разочарования. Часто проблемы вызывают обновления приложений. Дизайн некоторых приложений и веб-сайтов разработан для работы с VoiceOver, а другие могут быть несовместимы. Как только обновление приложения станет доступно, оно может стать недоступным для VoiceOver. Фото Getty Многие производители компьютеров не знают о трудностях, с которыми сталкиваются слепые пользователи. Фрэнк считает, что разумнее тратить энергию и ресурсы на улучшение существующих приложений, чем на разработку новых интерфейсов или телефонов специально для слепых пользователей. «Эти устройства, как правило, имеют ограниченные функции», - говорит он. - Я думаю, что нас немного оттесняют производители, но мы можем научиться пользоваться обычным смартфоном. Лично мне хотелось бы узнать, как пользоваться приложением, которое поможет мне ориентироваться в «музее слепых», так как организаторы планируют такое нововведение в будущем. Однако самая восхитительная часть экскурсии - это выход из музея. Проведя часы в полной темноте и научившись сосредотачиваться на других своих чувствах, вы внезапно оказываетесь в море визуальной информации. По дороге домой я все еще пытался закрыть глаза. Именно тогда я понял, насколько многие из нас зависимы от визуального восприятия реальности и насколько богат мир без него. Оригинальную английскую версию этой статьи можно прочитать на сайте BBC Future.

0 notes