#жадностью

[terraelbus]

Human!AU, where Killer is a tattoo artist, and Dust came to his salon for the first time because he gets high from the pain, and then fell for him, but was embarrassed to ask him out on a date and couldn’t think of anything better than to come again for new tattoo.

A few details about AU:

- Dust came to get his first tattoo after his psychiatrist advised him to try something new.

- He only goes to Killer, although Horror also works there besides him. At the fifth session, Killer fell ill, so his clients were transferred to Horror, including Dust, so as not to lose profit. Murder was very upset when he found out that Killer wasn't there today, so he immediately headed for the exit, not even bothering to come up with an excuse for Horror, who didn't understand anything. He thought that for some reason Dust disliked him, so at their next meeting he asked him about what had happened while he was waiting in the reception area. Having found out that Killer just fell in love with his friend, but didn't dare to ask him out the first time, and so now regularly goes to him for a new tattoo, Horror began to tease him every time they met, deliberately embarrassing him in front of Killer. But he's actually glad, because Killer liked him too, but he somehow thought Dust wasn't interested in men.

- During the sessions, Dust often talked about motorcycles, as he works as a mechanic and specializes in them, and Killer listened to these stories with greed, as he dreamed of having his own and learning to ride it, but there was no opportunity. Murder said casually that he could teach him. And he wasn't lying; all their first date he taught Killer how to ride.

Human!AU, где Киллер - тату-мастер, а Даст в первый раз пришёл в его салон, потому что кайфует от болевых ощущений, а потом словил краш на него, но постеснялся подкатить и не придумал ничего лучше, как придти опять за новой татуировкой.

Несколько деталей об АВ:

- Даст пришёл делать первое тату после совета его психиатра попробовать что-нибудь новое.

- он ходит только к Киллеру, хотя помино него там работает ещё и Хоррор. На пятом сеансе Киллер заболел, потому его клиентов передали Хоррору, в их числе был и Даст, чтобы не терять прибыль. Мёрдер очень расстроился, когда узнал, что Киллера сегодня нет, потому сразу направился к выходу, не потрудившись даже придумать отговорку для ничего не понимающего Хоррора. Тот подумал, что Даст почему-то невзлюбил его, потому в следующую их встречу расспросил его о случившемся, пока он ждал в приёмной. Узнав, что Мёрдер просто влюбился в его друга, но зассал в первый раз пригласить его на свидание, и потому теперь регулярно ходит к нему за новой татуировкой, Хоррор стал подкалывать его каждую их новую встречу, намеренно смущая перед Киллером. Но на самом деле он рад, так как Киллеру он тоже понравился, но он почему-то подумал, что Даста не интересуют парни.

- на сеансах Даст часто рассказывал о мотоциклах, так как работает механиком и специализируется на них, а Киллер с жадностью слушал эти рассказы, так как мечтал обзовестись собственным и научиться на нём ездить, но всё возможности не было. Мёрдер невзначай сказал, что мог бы научить его. И не соврал; всё их первое свидание он учил Киллера ездить.

[overfreeforeverme]

Мне пишется. Буквы, слова, предложения, абзацы, страницы, тома текста льюта из-под ручки, словно засиделись там и теперь рвутся с жадностью на бумагу. И жизнь, вроде, не сахарный песок и, уж тем более, не мёд, а мне как-то потихонечку, словно боязно, счастливо от этого: от простых маленький и кривеющих букв на помятой желтеющих бумаге.

Он говорит, что мне пишется, потому что меня не слушают. Я пугаюсь, что когда меня начнут слушать, писаться прекратиться, умолкаю. Кажется, он это замечает и продолжает свою мысль: люди пишут, потому что их не слушают; люди не говорят, к ним начинают прислушиваться.

И постепенно приходит в своих размышлениях к тому, что людям не нужно молчать – нужно уходить. А я смотрю и воспринимаю все его слова всерьёз, уже не понимая, мне ли он это говорит или попросту озвучивает свои мысли. Он смотрит на меня, улыбается, говорит, что писать я буду в любом случае, просит почитать ему «сегодняшнее», тихонечко смеется моим возмущениям и соглашается с ними, улыбается, благодарит за то, что ему никогда в жизни не придётся писать.

Это ли любовь?

[fox-live-blog]

Грешный подкаст

Уныние: Привет! Сегодня мы пообщаемся с Жадностью и, может, узнаем пару интересных историй от нее! Меня попросили выпустить тебя из подвала, чтобы провести небольшое интервью.

Жадность: Спасибо, что наконец-то выпустила.

Уныние: Всегда пожалуйста, после интервью запру обратно. Что ж, предлагаю начать с классики. Какая твоя любимая команда экси?

Жадность: Ну конечно же Троянцы!!!

Уныние: А кто твой любимый игрок из этой команды и любимый игрок в принципе?

Жадность: Ты ведь знаешь ответ прекрасно…

Уныние: Да, но нашим подписчикам тоже нужно знать.

Жадность: Джереми Нокс, капитан троянцев. Я его просто обожаю, он такой лапочка, так заботится о команде, я уверена, что у них такой поднятый командный дух в первую очередь благодаря нему! И ты видела его вообще? Он просто великолепен на поле, я даже… кхм, в общем, давай следующий вопрос…

Уныние: Ты бы хотела встречаться с человеком похожим на Джереми?

Жадность: Следующий вопрос.

Уныние: Эй, мы так не договаривались. Ужас, тайны от подписчиков. Ну и ладно, храни свои секретики. И раз ты не хочешь отвечать на этот вопрос, у меня есть для тебя другой: есть ли вообще человек, который тебе нравится в романтическом плане?

Жадность: Кхм, нет, н��кого нет, я нахожу романтику в учёбе.

Уныние: Ну, знаешь ли, учёба тебя перед сном целовать не будет и капитаном Троянцев не станет. Кстати, на счёт капитана "Троянцев", ты бы хотела встречаться с Джереми?

Жадность: Джереми – мессия от мира экси, такая девушка как я даже думать в таком ключе не смеет!

Уныние: Ты потрясающая девушка! Не говори о себе плохо.

Жадность: Ахаха, спасибо и не отвлекайся от интервью, я не хочу потом все это редактировать и пытаться разобраться что к чему.

Уныние: Ты справишься, привыкла уже, ты редактируешь мои посты, а хуже этого точно ничего не будет, ахаххаах. Ну, ладно, молчу. Вернёмся к интервью. Чем тебя ��аинтересовало экси и почему ты решила писать статьи в фэв?

Жадность: Экси меня заинтересовал в первую очередь новизной, необычностью и индивидуальностью, до этого из мира спорта меня так сильно интересовало только фигурное катание. Но, конечно, в первую очередь, в экси меня заинтересовали люди, а потом уже сам вид спорта.

Уныние: И конечно же это были "Троянцы", хихи.

Жадность: Да, я снова говорю о Троянцах, потому что они самые комфортные и у них есть чувство сопернической солидарности, в то время как другие команды готовы драться за первое место в чемпионате. В фэв я пошла, потому что ты меня заставила, аргументируя это тем, что "никто лучше Жадности не понимает мои тексты!"

Уныние: Я не заставляла, а предложила. Не делай из меня тиранку, я же всего лишь держу тебя в рабстве. И вообще, это правда! Ты понимаешь меня, как никто другой!

Жадность: И, к сожалению, ты оказалась, блин, права…

Уныние: Конечно, я всегда права. Слушай, раз ты упомянула фигурное катание, может расскажешь что-нибудь о нём?

Жадность: А что именно рассказать? Люблю смотреть прокаты и то, как при помощи, вроде бы, одних и тех же в каждой программе поворотов и офигительных прыжков создается искусство прямо на льду! Поражаюсь каждому откату, и мое сердце естественно принадлежит российским фигуристам, они буквально машины! Я в шоке от них, сверхлюди… может, потому что у них такие зимы? Кто знает…

Уныние: Мы обязаны потом посмотреть чемпионат по фигурному катанию или снова сходить на каток! Только тебе придется меня держать, чтобы не было как тогда, когда ты пыталась научить меня кататься, а я упала четрые раза подряд, ахаххаха. Ну, вернёмся к фэву: насколько трудно для тебя быть редактором?

Жадность: ЭТО *** КАК ТРУДНО… кхм, то есть, работа трудная, как минимум по той причине, что от меня зависит 70% успеха статьи. Нужно перечитать статью тысячу раз, чтобы быть точным в ее идеальности. Некоторые интервьюеры, конечно, помогают с этим: уже в процессе написания статей исправляют свои же ошибки в словах и пунктуации, а есть Уныние, которая делает статью на отвали за пару часов до дедлайна, приносит мне в подвал и говорит: "Вот твой любимый шоколад и новый выпуск спортивного журнала с интервью Джереми, а также моя статья которая уделала дисграфов!" И ты пол ночи ее редактируешь…

Уныние: Хахахахах, всё не так плохо, я, вообще-то, плачу тебе за работу! Да, шоколадками и журналами, но плачу же!

Жадность: В общем, я вообще без понятия, что я тут делаю и когда закончится мое рабство…

Уныние: Ты тут работаешь и твоё рабство не закончится, пока ты не избавишься от меня. Кхм, ну, а если бы тебе не приходилось работать над моими постами, была бы твоя работа легче? Я бы не сказала, что прям очень безграмотная, поэтому этого я говорить не буду, но, как мне кажется, у меня очень плохо выходит выражать свои мысли в текст. Обычно, то, что я пишу, в плане композиции статьи, получается просто отвратительным, хорошо, что у меня есть ты. Что бы я без тебя делала, моя дорогая.

Жадность: Люблю тебя, мое дорогое Уныние, но не думаю, что если бы ты была более грамотной, это что-то изменило бы в моей работе. Возможно, я даже люблю это. Сидишь тихонечко в уголочке, читаешь все эти статьи, не выползаешь из кабинета, но при этом находишься в центре событий. В этом тоже есть своя романтика. А ты без своей неторопливости и лени была бы уже не ты.

Уныние: Я тоже тебя люблю! Ну, всё, растрогала, но если ты думаешь, что после этих слов я стану чаще выпускать тебя из подвала и куплю тебе бокс с твоими любимыми шоколадками и чаем, то… ты права.

Жадность: Но по сравнению с тобой статьи нашего инсайдера радуют намного больше.

Уныние: Оооо, ну, я не сомневалась, что ты так скажешь, хехехе. А можешь поделиться с кем из нашего коллектива тебе комфортнее работать?

Жадность: Думаю, больше всего мне нравится работать с тобой, потому что привыкла. А еще с главным редактором, потому что он хоть и Гнев, но особо не гневается и спокойно принимает работу.

Уныние: О да, Гнев-милашка, хихи.

Жадность: И с Гордыней, потому что он как раз таки отдает статьи вовремя и почти без ошибок их делает.

Уныние: Ну, а с Гордыней всё было понятно изначально. Так, стоп, это был камень в мой огород!

Жадность: Что тебе там с Гордыней понятно, я не поняла?

Уныние: Не не, ничего-ничего. Раз мы начали говорить о ребятах из фэв, что ты можешь сказать про остальных и, возможно, что-нибудь добавить про уже упомянутых?

Жадность: Про остальных… я с ними особо не контактирую, вроде бы способные ребята, все хорошо стараются, каждый как может, вот и все.

Уныние: О, раз так, то предлагаю сходить куда-нибудь вместе и получше узнать друг друга, нужно будет узнать, когда они свободны. О, и да, предложение сходить на каток всё ещё в силе!

Жадность: Ладно, как-нибудь сходим, как будет время и не будет завала с материалом.

Уныние: Ура! Думаю, на этом мы може�� закончить наше интервью! Спасибо, что ответила на мои вопросы, жди статью на редактуру)

Жадность: Ага…

Как вам идея Грешных подкастов раз в неделю? Это не последний подкаст между ребятами, так что следите за нашим блогом и пишите комментарии)

Ваши Грехи

[viceroy-jericho]

Good evening, Sevatar/Alastor Rushal enjoyers. I wrote the thing.

Намерения

Севатар в жесте невиданной щедрости выделил обновленному составу Рукокрылых три ночи. Могло показаться, что на размышления, но в самом деле все обстояло несколько иначе. Следование его плану или отказ от такового были лишь предлогом, в то время как истинные намерения первого капитана лежали глубже, где-то в особенно темном и обманчиво безлюдном углу Нострамо.

"Проверка верности" — с удивительной лёгкостью думалось Ворону. Едва ли могло быть чем-то иным. Севатар мог им доверять, но доверие это являло собой искаженное мерило, почти что лишённое всякого веса в VIII легионе. Высшую ценность для Яго имели симпатии: близость, если угодно. Разумеется, в самых извращённых ее формах, что, благодаря причудливым ароморфозам, возможны лишь под крылом бесконечной ночи.

Севатара занимала сама возможность: быть на расстоянии согнутой руки, но не спешить вцепляться в глотку желтыми зубами, с жадностью глотая кровь, а парой секунд дольше мериться взглядами следом за формальным приветствием и порой щёлкать воксом на определенную частоту без особой ��а то надобности. Это было почти сентиментально.

«— У него нет роты. Нет людей. Он не может быть одним из Рукокрылых.

— Может, потому что я так сказал.»

В тот момент, на их первом и — что очень вероятно — последнем собрании Рушаль с огромным трудом подавил улыбку. Это тоже было почти сентиментально. Прямолинейность Севатара очаровывала — не будучи чем-то неординарным в рядах Повелителей Ночи, обретала форму правильности. Из его уст оправданными казались почти что любые приказы: порой немотивированные, но вместе с тем не подлежащие оспариванию.

Крукеш тогда умолк, а вместе с ним и остальные. Пускай и на долю секунды. Аластор Рушаль почувствовал, как с него спали тяжёлые оценивающие взгляды настоящих сынов Керза, будучи перетянутыми в сторону Севатара. И он уж с ними справился значительно лучше, хищно прищурившись.

Покои примарха медленно пустели. В конце концов внутри остались лишь трое. Первый капитан, Пожиратель Грехов и Аластор Рушаль.

— И как же ты, несчастный птенчик, будешь без роты? — обратился к Рушалю Севатар, обходя внушительных размеров круглый стол и, не скрывая удовольствия, размазывая по его поверхности вязкую массу: застывшую кровь и иные телесные жидкости, некогда принадлежавшие тому, что сейчас валялось у Яго под ногами. — Тцк-тцк-тцк.

Трез вздрогнул так, будто пинок пришёлся не по вылетевшим от силы удара почкам трупа, а по его собственным — старческим, но пока что располагающимся на положенном месте.

— Не хочешь напомнить мне, что он с ними разговаривает, снова, старик?

— Нет, — ответил Трез сквозь вставший в его першащем горле ком; внезапный подъем настроения Севатара не сулил ничего хорошего, по крайней мере для него. — Нет, повелитель.

— Какая жалость, — притворно охнул первый капитан. — Тогда, боюсь, у тебя не осталось поводов почитать покои Ночного Призрака своим присутствием?

Это не было правдой, но Пожиратель Грехов провел в обществе VIII легиона достаточно времени, чтобы пропустить столь очевидный намёк мимо ушей было поводом для стыда. И опасений относительно сохранности своего хрупкого дряблого тела.

Рушаль не слушал их милую беседу, будучи увлеченным другим: сверкающие угли его глаз внимательно следили за алой перчаткой. Заков��нными в керамит пальцами, окрашенными не только отсроченной казнью, но и кровью, выводящими на влажном столе незнакомые символы. Красиво. Ворон слегка повёл плечами и вздохнул, когда край рисунка смазал скрученный впопыхах пергамент. Трез, прижав стопку инфопланшетов к груди трясущейся желтоватой рукой, удалился.

— Так-то лучше, — Севатар тоже вздохнул, ухмыльнувшись, в этот раз повисшей в спертом воздухе тишине. — Не люблю гомон.

Ворон кивнул.

— Мило тут у отца, не находишь? — протянувшиеся гласные характерны скорее для нострамского, нежели для низкого готика; он окинул просторную каюту взглядом: широкие иллюминаторы, дроблениями стёкол напоминающие витражи, запинаясь о подвешенные в причудливых позах под потолком тела, рисовали настолько же причудливые вытянутые тени. — Разве что вкус в декоре у него специфичный.

Ворон кивнул вновь, на этот раз несколько менее уверенно. Его взгляд упал на единственный пустующий крюк, прямо над головой Севатара. Мимолетная мысль, услужливо подвесившая Ворона за загривок, вызвала неоднозначные мурашки.

— Нравится? — хохотнул Севатар.

Ворон кивать не стал.

— Да, давай сегодня без экстрима, — наконец закончив свой променад по периметру стола, первый капитан остановится за спиной неподвижного Рушаля; он наклонил голову, шейное сочленение доспеха низко загудело. — Слушай, а ты сильно занят этим вечером?

Прежде чем Ворон успел подумать о том, чтобы вопросительно выгнуть бровь, обернувшись на хриплый рокот, на его загривок легла рука, которой потребовалась доля секунды, чтобы перегнуть его в пояснице и вдавить лицом в поверхность стола, пересчитав зубы.

— А то я тут подумал, все равно тебе заняться нечем, — Рушаль, брыкнувшись, занёс локоть для удара назад, в челюсть, но Севатар без особого труда перехватил руку и заломил её до предупредительного хруста. — Ну что ты, птенчик, не нервничай так.

Доспех, окрашенный в цвета Гвардии Ворона, впрыснул в кровь Рушаля небольшую дозу боевых наркотиков, и его губы ненадолго тронула нездоровая улыбка. Все ещё мёртвой хваткой удерживая Ворона за шею, Яго обтер его бледным лицом небольшой участок стола, украшенный замысловатым орнаментом, выведенным поверх кровавой каши. Затем, мрачно улыбнувшись чему-то среднему между рыком и шипением, запрокинул голову бывшего 89-го капитана, оттянув назад за жирные и спутанные волосы. Севатар присвистнул, увернувшись от удара ногой в колено.

— А тебе идёт, — по всему лицу Рушаля медленными большими каплями — от корней волос и кончика длинного носа до растерзанных губ и острого подбородка — стекала бурая слизь, кое-где даже сохранившая вид нострамских рун. — Прямо как в тот день, когда нам посчастливилось познакомиться поближе, а?

Ворон почувствовал, как у него стынет кровь: животный страх перед собственным истязателем за время службы под крылом VIII легиона трансформировался в скверную пародию на уважение, но струившийся по лицу — пусть и не его — зловонный ихор вкупе с ощущением загнанности под весом чужого тела вызывали ассоциации крайне яркие. Глухая тьма, оковы и неисчислимое множество лезвий. Беспомощность, обнажённая перед ожившей чернотой.

— Иногда я жалею, что вырезал тебе язык. Но, не пойми неправильно, у меня так болела голова...

Шипение механизмов, стук металла о металл и тихий протяжный звук: несколько не слишком массивных элементов доспеха и две молнии, вставшие у первого капитана на пути. Ворон больше не дергался.

— А ты так шумел.

Шуметь ему хотелось и сейчас, будучи перекинутым через стол своего нового примарха, с членом его первого капитана, загнанным настолько глубоко, насколько представлялось возможным. Царапать край скользкого и влажного от чьих-то внутренностей стола заостренными когтями перчаток, брыкаться и задевать доспехом доспех, по крайней мере заскулить, почувствовав, как от небрежной безразличной жестокости в нескольких местах лопнула нежная слизистая оболочка. Но Рушаль безвольно лежал на опасно скрипящей под массой двух нечеловеческих тел поверхности и ждал, пока это кончится, силясь сосредоточиться на кисловатой от боевых наркотиков слюне, выделяющейся в избыточных количествах, или на низком ритмичном жужжании силовой брони, сопровождающем каждое движение Севатара: как внутри него, так и вокруг — терминаторский доспех создавал много шума.

Севатар с несвойственной, даже угрожающей, осторожностью приподнял Ворона за одно бедро, закинув его ногу на стол и войдя под новым — по всей видимости, более удобным для него — углом; холод красного металла на оголенном фрагменте кожи подействовал несколько отрезвляюще. Повелителям ночи свойственно терять терпение, когда их игрушки ведут себя не так, как от них ожидается. Поэтому Рушаль подался назад, насколько позволил почти полный комплект брони и навалившаяся на него туша космодесантника. Бледная плоская задница с громким шлепком впечаталась в ещё более бледные бедра, пересеченные парой шрамов таинственного происхождения (ответом на вопрос неизменно становился короткий многозначительный смешок). И гвардеец ворона обнаружил, что содрогнулся всем телом, когда крупный пульсирующий член, уже изрядно смазанный склизким предэякулятом и его кровью, задел комок нервных окончаний.

"Хорошо" не стало, Рушаль сморщился в своём личном сенсором аду: механический шум, рычащее и влажное тяжелое дыхание, периодически перемежающееся с нострамскими ругательствами, знакомыми и нет, пьянящие слабые анестетики, из-за которых потеря крови ощущалась лёгким покалыванием, а теперь ещё и прокаливший тело жар — собственный налившийся член уперся в пластину у симфиза, которую Севатар не потрудился отстегнуть. Ворон жалко всхлипнул.

Это взбодрило первого капитана: поудобнее перехватив Рушаля за талию, он продолжил вдалбливаться в направлении, принесшем наиболее осязаемые результаты, получая значительно больше удовольствия от трясущегося и хрипящего в руках тела с закатывающимися внутрь черепа стеклянными глазами, нежели от горячей тугой плоти вокруг члена — хотя это тоже было весьма недурно.

Через пару минут тошнотворных звуков и фрикций, Ворон почувствовал, как керамитовые пальцы тянут его за волосы, цепляясь сочленениями сегментов и выдирая пряди, а внутри разливается вязкая горячая жидкость. Захотелось вывернуть содержимое желудка прямо на оставленный на столе отпечаток лица, но он, сглотнув, подавил порыв. Неуважение к своим личным покоям, по всей видимости, примарх VIII легиона способен простить только одному из сыновей, прямо сейчас заправляющему покрытый влажными бело-розовыми разводами член в прорезиненный поддоспешник.

— Что, все?

Ворон несколько раз моргнул, фокусируя взгляд и восстанавливая дыхание. И с неудовольствием обнаружил, что его собственная физиологическая реакция себя не исчерпала: в паху невыносимо тянуло. Севатар же явно не торопился давать следующее распоряжение, что значительно ��атрудняло процесс. Яго, справившись с молнией и потянувшись, облокотился об одну из колонн и впился в Ворона глазами. Почувствовав это напряжением в позвонках, Рушаль наконец-то разогнулся в пояснице и перевалился на столе так, чтобы сидеть к Севатару лицом — от смены положения по бёдрам Ворона потекло. И встретился точно с тем, с чем ожидал: на него смотрели, как на кусок мяса, разве что не облизываясь. По использованному телу пробежали мурашки.

Не прерывая зрительного контакта, Ворон потянулся к своему доспеху, пытаясь отщёлкнуть и стянуть керамитовую помеху непослушными пальцами. Севатар не сдвинулся ни на сантиметр, лишь дрогнул уголком рта, что сделало сосредоточенное выражение лица повелителя ночи ещё более плотоядным. Искусственно отфильтрованный воздух каюты будто стал гуще, теснее, слегка заложило уши. "Быстрее. Отдай." — Яго, что было ему крайне несвойственно, молчал, но Ворону подумалось, будто первый капитан заберет у него все, что хочет, содрав вместе с кожей, если он не отдаст сам.

Сейчас.

Быстрее.

Прежде чем Аластор Рушаль, с боем отодравший последний ремешок, дотянулся до молнии, его бедра дернулись вверх, а на поддоспешнике проступило белесое пятно, заставив Ворона со вспыхнувшей краской шеей униженно отвести глаза.

— Хороший мальчик.

***

Услышав раскаты низкого хохота, Трез охнул и одернул руку от идентификационной панели у входа в покои, где тридцатью минутами ранее неосмотрительно забыл один из инфопланшетов.

[shirehari]

Зачем я это сейчас пишу? Знал бы сам. С каждым днем я ощущаю как умираю внутренне. У вас когда-нибудь было такое, словно по часам вы понимаете, что больше не можете держать мнимость того, что морально вы не находитесь непосредственно на самом дне? Сейчас поясню как это у меня. Сердце — крайне занятная и важная наша частичка. От него зависит всё, также всё отголосками его и касается. Когда морально плохо ваше сердце ноет ведь? Хочется забиться в угол, просто спрятаться ото всех? Уйти, остаться в тишине? У меня лично так. Почему сердце ноет? Пульс в те моменты словно учащается, становится трудно дышать. С жадностью глотая воздух, неосознанно понимаешь, что все мысли начали путаться — стали беспорядочным комом. А что дальше? Что делать дальше? Как успокоиться? Не ясно. Сколько это продолжится? Вновь не ясно. Это состояние убивает, оно опустошает. А от чего такое возникает? Поганое умение — мыслить. В голове могут быть представлены самые противные картины, самые страшные исходы. А что если не думать? Без мыслей люди пусты, иными словами — куклы. Без чувств и эмоций. А мысли ведь и порождают всё остальное, в мыслях мы можем тонуть, нагнетая всё и вся... А кто же дарит нам почву для размышлений? Те же люди... Многие из них жили в весьма дурных условиях, также практически у всех есть травмы. Но что делать, если в стремлении помочь иному ты топишь себя? А ведь иной человек для тебя порой — целый мир. Когда в моем мирке все плохо, я хочу помочь...но когда сам мир указывает на мою бесполезность, я хочу исчезнуть... Не зацикливайтесь на ком-то... будь то вы сами или некто иной. Ваш мир вы творите своими руками, так сотворите его так, чтоб он не держался на чужих плечах, а был местом вашего личного успокоения.

[tatibunnymoon]

David Usher - Black Black Heart (Rock Version)

25 декабря (1 год 8 месяцев с *нп)

К черту осторожность! Хочется жить здесь и сейчас.

В какой-то момент короткие поцелуи перетекли во что-то более долгое и глубокое. Но до сих пор Теа ощущала что ей все еще мало. Воздух вокруг стал каким-то тяжелым, но это напряжение не мешало получать чувство эйфории накатывающее во��ной от каждого нового прикосновения Ичиро.

Терпкий древесный аромат исходящий от волос парня приятно щекотал нос, а в голове крутилось "мало". Резко обхватив руками шею брюнета, девушка сильнее прильнула к его груди, все более отчетливо ощущая как в бешеном ритме колотится его взволнованное сердце.

Волна мурашек. А это, всего лишь, его рука пробралась под ночную рубашку, чтобы ощутить приятную бархатистость кожи на пояснице.

В попытке все сильнее прижаться друг к другу, разгорячённые тела обоих потеряли равновесие, пошатнувшись в сторону Ичиро. Крепко подхватив девушку, парень усадил ее на себя, занимая более удобную позицию на краю кровати.

Теперь ни что не мешало им насладиться этим, набирающим напор, страстным поцелуем.

Но зачем довольствоваться только губами, когда в твоей власти все то, что так давно было желанно?

Сейчас это не был спонтанный порыв, так что ничто не ограничивало во времени. Но не смотря на полную свободу действий, молодые люди настолько торопились, что забывали вовремя схватить нужную дозу воздуха.

Ичиро: (Задыхаясь, на секунду оторвался от подруги) Я уберу эту рубашку?

Вместо ответа Теа с порывом отстранилась от парня и принялась лихорадочно расстёгивать рубашку. А еще через мгновение за незатейливым узором из снеговиков и елочек проявилась тяжело вздымающаяся грудь.

Ичиро как-то хищно взглянул на подругу, и не дожидаясь пока она полностью обнажит плечи, резко потянул девушку на себя, словно вытаскивая ее из одежды. Мягкая ткань, струясь скатилась на пол, а брюнет все так же с жадностью прижимал Тею к своей груди, одновременно перетягивая ее на середину постели.

Еле собравшись с мыслями он отскочил от девушки. Нет, он не собирался прекращать, просто захотел наконец-то увидеть ее.

Теа: (Словно с укором:) Прекрати просто смотреть на меня. Ичиро: (Довольно улыбнувшись) Потерпи секунду.

Но рука девушки твердо потянулась к резинке пижамных штанов, что позволило резким движением притянуть парня к себе.

И снова шаловливые объятия, позволяющие ощутить все изгибы друг друга.

Неизвестно сколько времени прошло, но казалось что они утонули в бесконечности. Хотя и вечности покажется мало...

Прикосновения давно уже сбавили темп, уступая дорогу более трепетному ощущению долгожданного соединения. Оба понимали чего хотели и к чему все шло, но не решались перейти на другой этап властвующей ночи. А может быть им просто хотелось навсегда запомнить эти сладкие моменты?

Словно в тумане, отрываясь от девушки, Ичиро позволил себе просто ощутить упоение от легких прикосновений и созерцания ее томного выражения лица. Медленно водя кончиками пальцев по щекам, огибая подбородок, он снова возвращался к губам, при этом, украдкой ловя на себе спокойный, но в ту же минуту и серьезный взгляд Теи.

Теа: Такой красивый... (Полушёпотом, произнесла, то слово, что крутилось в мыслях парня в каждый момент, когда он смотрел на нее) Ичиро: То что я сейчас вижу более прекрасно.

Мягкий свет торшера ритмично бликовал по лицу девушки, то и дело перекрываемый движениями Ичиро.

Липкая кожа ноги соскальзывала со спины разгоряченного парня, но желая все сильнее и сильнее утонуть друг в друге, Теа продолжала хвататься за друга, в момент когда он набирал темп.

Громкие стоны слегка оглушали, что еще больше заставляло молодых людей ощутить пьянящий антураж происходящего. И спустя какое-то время все вокруг смешалось: запахи, звуки, прикосновения.

Ичиро: (Словно сквозь туман, прохрипел:) Я сейчас сума сойду... Теа: (Сорванным голосом:) Я тоже...

Несмотря на то, что уже было около семи утра, зимнее небо, затянутое плотными снежными тучами, позволило ощутить глубину ночи чуть дольше.

Не было никаких сил на душ. Еле дыша, Ичиро вытащил из под девушки одеяло и стал ее укутывать.

Теа: (Лениво:) Не нужно, мне жарко. Ичиро: Термостат установлен на 19 градусов, так что ты можешь замерзнуть как только остынешь.

Но, все-таки, сдавшись под умоляющим взглядом Теи, парень чуть ниже стянул одеяло, оставляя нежный поцелуй на ее румяном плечике. А буквально через минуту, когда голова Ичиро опустилась на смятую подушку, он услышал, как рядом уже мирно сопит девушка.

Где-то в два часа дня, Теа сонно перебралась из теплой постели за стол. Жар исходящий от плиты, приятно тянулся в голым коленям, позволяя насладиться началом нового дня. Пускай это начало было уже в послеобеденное время.

Ичиро: Я решил, что ты захочешь чего-то легкого, как на завтрак, (Не отрываясь от шипящей сковороды, произнес парень) но для кофе уже поздновато, так что заварю тебе чай. Теа: Ромашковый можно? Ичиро: (Обернувшись и одарив подругу сияющей улыбкой, промурчал:) Все что ты захочешь. Теа: (Лукаво:) Тогда я хочу тебя...

21

☚20 / 22☛

P.S Если вы заметили, характер песни, как и самого поста резко приобрел иной образ))) P.S.2 А еще Ичиро чем-то отдаленно смахивает на исполнителя, словно подтверждая правильный выбор песни =3= P.S.3 Что-то, на момент написания поста, я подумала, а не заблокируют ли меня за такое? Но ставить ограничение, все же, не хочется =_="

[maxispremades]

Под трепетным руководством графа Владислауса Макс постепенно привыкает к новой форме существования, с жадностью поглощая всё новые и новые знания о вампиризме. С недавних пор солнечный свет стал его злейшим врагом, а ночная мгла — ближайшим другом.

[vazarian]

Ленинск

Фильм “Груз 200” впечатлил меня не только своим сюжетом, характерной для Алексея Балабанова манерой изображения действительности, видовым рядом и символикой, но еще и потому, что действия происходили как раз в то время, которое пришлось на мое детство, когда страна пребывала в "перестроечной разрухе”, когда люди теряли надежды, смысл своего существования; люди разных профессий превращались в "торгашей", чтобы выжить. Родину уничтожали со стремительной жадностью хищника, завалившего свою добычу, и как герой фильма, люди задавались вопросом: почему так получилось – я всю жизнь делал как надо, а получается не надо это сейчас никому. И я не нужен. Я ведь не старый еще. А чувствую, что что-то ушло безвозвратно, а что грядет, я не понимаю, — говорит главный герой фильма Артем Казаков своему брату.

В своих фотографиях я попыталась дать ответ обманутому поколению, ответ самой себе, что не бывает окончательного разрешения проблемы извечного круговорота жизни – мир меняется, кажется иной раз, что к лучшему, а выходит, что это лучшее есть всего лишь "правильная" интерпретация худшего, а сама жизнь – извечный поиск истины – того, чего, вполне вероятно, может и не быть. Вот и получается, как в картинах Балабанова, когда его герой долго куда-то идет и кажется, что движение это содержит единственную истину – саму бессмыслицу…

[lifepathfinder]

Еду с ночной смены домой на электричке. Из Москвы в область..

А меньше чем через 12 часов за день надо успеть добраться до дома,поесть, сходить в душ,поспать(про выспаться можно даже и не мечтать), проснуться, раскачаться, поесть, снова добраться с области в Москву, доехать на метро. Мне на половину всего вышеперечисленного в комфортном для меня темпе нужны как минимум сутки. А тут часов 11-10 уже осталось. Пиздец. Ненавижу работу с графиком 2/2, где непонятно, ночью поставят тебе смены, или днем.

Да-да, я буду бесконечно ныть, какая это хуёвая работа, до тех пор, пока не настанет конец месяца и моё увольнение. Ну а теперь о приятном:

За окном мелькают знакомые мне дома, посёлки, ограждения, изрисованные уже надоевшими мне граффитями, леса, реки, поля, и вся эта унылая скучная серость окрасилась утренними солнечными лучами. Я с такой жадностью наблюдал за началом рассвета через стеклянную дверь внутри помещения моего ебучего рабочего мест��. Так хотелось поскорее вырваться оттуда и вдохнуть свежий морозный воздух. Единственное, в чем я уверен на все 1000%, поработав на нынешней работе, я точно никогда не буду скучать по спёртому, душному прокуренному(да да, курящий зал) подобию воздуха.

И вот я еду в тёплой электричке, где мало людей. В течение смены и так успело всё и вся выбесить, в частности люди, а сейчас никакого ебучего час пика, в область в 10 утра нахуй почти никому не сдалось ехать, так вокруг просторно,комфортно, никто не пихается рядом локтями, не наступает на ноги и не толкается. Боже, почему именно сейчас я так сильно ценю эти моменты. И в наушниках играют ранодомно подобранные алгоритмами саундтреки из аниме, которые я смотрел лет в 16-18. Ко всей буре моих утренних эмоций добавилась ещё и приятная ностальгия. Заведу на всякий пожарный будильник и моментально усну. Наслажусь моментом, пока есть возможность

[lalitkaaaa]

У Мэри в глазах – бесстыжее, злое пламя. Больная привычка: не плакать, а выть по-волчьи. Он смотрит так прямо, и, кажется, понимает, что кто-то из них не выживет этой ночью. Не греет камин: блестят золотые искры. забыт этикет, отброшена тень манер. По радио – джаз.

В руках леди Мэри – сверкающий револьвер.

— Ну, мэри, коль хочешь правду, так будет правда. Таких опасаются, девочка, как огня. В тебе столько тьмы, сколько и света. Огня, страха, боли, яда, я буду любить – ты выжжешь всего меня. Ты хочешь, конечно, Боже, всего и сразу: и резать, и бить, и холить, и рядом быть. Когда я с тобой, я, Мэри, теряю разум, я забываюсь.

а Люси – другая, и любит печенье с крошкой. Смеётся часто, а волосы – будто лён. Она говорит, заведем, мол, с тобою кошку, и я не люблю её, хоть, в общем, в неё влюблён. Куплю милый домик, наверное, где-то в Ниц��е.

За окнами тлеет туманный осенний вечер.

Мэри хотелось бы все позабыть, смириться...

...Мэри не легче.

Мэри ничуть не легче.

Мэри смеётся простуженно, смотрит волком. Мэри играет на пыльном фортепиано. В вазе стоят поблекнувшие ромашки. Мэри так любит книги и алый бархат. Дрожь в тонких пальцах – клише, как в дурных романах. Мэри ест вишню, не ощущая вкуса. Уехать бы к морю и с жадностью соль глотать, смеяться и плакать, бить окна, плясать в чаду.

Сказать бы хоть что-то, но что ей ему сказать

и Мэри смеётся: "я без тебя – в аду".

Она метко целит, почти не дрожит рука. Блестит револьвер в янтарном огне камина.

— А знаешь, стреляй. Да чтобы наверняка. Стреляй, дорогая; убьешь меня – станешь сильной. А губы у Люси на вкус отдают малиной, глаза – карие, и звонкий, прекрасный смех. Смешные веснушки, и пахнет она ванилью, но с нею я был бы точно несчастней всех внутри. Ты, Мэри, моя, ты – из моего ребра, ты – пламя, ты – волны, ласкающие песок...

Я люблю тебя как отец, как муж, я люблю, как брат

стреляй.

и Мэри, смеясь, стреляет...

себе

в висок.

(с) весенний воин.

[falle-ness]

Вроде и мне жалко талантливых райтеров, которые сейчас без работы, а вроде и нет — в последнее время очень мало стоящих фильмов и сериалов выходит, которые бы ты смотрел даже спустя несколько лет.

Кушать всем хочется, да, и проблема в жадности студий, не спорю. Но почему в одних шоу как например, POI, у шоураннера есть яйца, и он горой за своих райтеров, и имел в виду боссов, а другие просто увольняют или делают так что уходят целые райтер румс?

До 2015 года на свет выходили всякие сериалы, в том числе и совсем необычные по формату. Не всегда их продлевали, но в них было что-то цепляющее. Я пром��лчу о сериалах в 00х. Такое и не выпустили бы сегодня в эфир.

А сейчас? Все ползают перед студиями, стримингами, потому что процессом рулит бабло и только бабло, а не желание рассказать историю и заработать на этом. Половина персов картон и кирпичи, другая — существует строго для галочки, нормальных адекватно выписанных женских персонажей по-прежнему можно пересчитать на пальцах; сюжетные арки? Какие сюжетные арки? Надо за пару сезонов аудиторию привлечь, а дальше уже похуй, пляшем.

Не жду ничего от страйка, потому что бабло все равно сильнее.

Быть может, нас спасут независимые студии и прочее инди, но это неточно.

Бабло в этом контексте - зло.

И райтеры, конечно, страйкуют за высокие зп в первую очередь, и это понятно, труд должен оплачиваться.

Но выглядит это как "вы зажрались, дайте и нам бабло". Не факт что как им дадут бабло они будут хорошо писать - вот видимо почему студии и не спешат.

Но то что бабло, а не желание сделать хорошую, качественную историю, рулит процессами - вот что лично для меня грустно осознавать.

Чс похерен не только некомпетентностью райтеров, но и жадностью студийных боссов. Не новость конечно, но теперь это еще яснее.

[mael-jeevas]

⚠️ ОСТОРОЖНО, СПОЙЛЕРЫ ⚠️

Странное ощущение, как будто это всё не со мной происходит… Шаг навстречу, руки на талию, прижать её немного к себе, отогнать от себя чувство надвигающейся катастрофы…

Я с трудом сдержался, чтобы ничего не сказать. Но, наверное, она и так всё поняла. Я с такой жадностью впился в её губы поцелуем, что не догадаться о моих чувствах было сложно. Петуния сдавленно пискнула, затем обняла меня руками за шею, отвечая.

[princessa-nesmeyana]

прекрасная девушка, околдовавшая меня звонкостью смеха, цепкостью глаз, теплотой голоса и необъяснимо завораживающей улыбкой. ты покорила меня, когда воздух наполнялся неосязаемой тяжестью, когда листья, раскрашенные в закат, стайками проплывали по холодному воздуху, когда ночь бесстыдно обворовывала день, наслаждаясь своей жадностью, а солнце устало укутывалось в облака, пряча свои лучики от мороза, наполнявшего легкие и сердца всех прохожих, когда люди набрасывали на себя тяжелые пальто, прячась не только от непогоды, но и закрываясь где-то внутри этих одежд. ты появилась, когда мир начинал походить на скудный набросок ленивого художника, у которого в арсенале остался только один непримечательный цвет.

но вдохновленная музой, я замешала новые краски из цвета твоих волос, нежных оттенков твоей кожи, расцветки твоих горящих глаз, румянности твоих щёк и тёплых тонов твоей души. твой образ наполнял мои картины чувственностью. они оживали, выползали из отягощающих рам, заполняя собой все пространство. они кружили и танцевали по комнате. вальс насыщенных цветов, танго тонких неясных силуэтов, канкан мазков и штрихов, хоровод бликов и теней. они зазывали с собой на этот захватывающий бал и перед ними было невозможно устоять. ведь невозможно было устоять перед тобой. я была очень хрупка перед тобой…

я так увлеклась этим празднеством и совсем забылась, потерялась в окружении танцоров… я старалась видеть больше, чувствовать больше, лишь бы не упустить, лишь бы не забыть, лишь бы успеть сохранить....и сквозь этот яркий фестиваль, ясно увидев твой силуэт, я протягиваю руки к тебе, поглощенная желанием наконец почувствовать твоё прикосновение…

но в один миг мираж растворяется и твой образ рассеевается в пустоте...

начался ужасный ливень…

все краски размылись от тяжелых густых капель, цвета потускнели и потеряли свое волшебство. моя пестрая галерея, сотканная из ниточек твоей души, была безжалостно затоплена. теплое место, где тихо грелось моё сердце, обрело вид холодного, тёмного колодца. вмиг я оказалась там, где вокруг была полная темнота и оглушительный звон тишины.

кажется наступила весна …

[madbadnil]

Самолеты

Мой отец познакомил меня с путешествиями. Мы почти не общались, пока он не стал с настояния моей мамы открывать мне мир. И с каждой страной мы становились ближе. Ему было приятно одевать свою дочь к школе, рассказывать истории и показывать места, где он был, когда я была маленькой. Он делился со мной жизнью, которую проводил, пока я взрослела. Где-то в другом месте, да и как будто мире, взрослела. И я с жадностью, завистью и обидой впитывала эти истории.

Я простила своего отца, когда мне было 17. Мы были в Португалии, и это не был разговор двух взрослых людей. Я не уверена можно ли это вообще назвать диалогом. Я кричала, что он меня бросил, что он не имеет права меня или кого-либо другого воспитывать, кричала, что его никогда не было рядом, и он вообще никто и ничего не понимает. Папа не ответил. А может я просто не запомнила. Но я помню, что плакала в подушку. Помню, что тетя мне тогда сказала. Может мой папа не был готов стать папой, но он меня безмерно любит. И помню, что утром я проснулась, и больше не обижалась на него. А шаг за шагом я стала благодарна ему за все потраченные усилия и деньги, за терпение и понимание, и за то, что показывал мне свой мир.

Печально говорить, но, когда я взрослела, мне не хватало ощущения семьи, теплой и крепкой. Меня воспитывали мама, бабушка, тетя, сестра, много других родственников, а по праздникам у меня был папа. У нас большая и дружная семья, но почему-то в детстве у меня этого ощущения не было. Я росла, чувствуя ответственность за каждое свое действие, я думала, что должна справляться с любой трудностью, чувствовала, что если «упаду в грязь лицом», дома меня высмеют. Нет, надо мной никто не издевался, и тем не менее рядом с атмосферой снобизма мне сложно было вести себя естественно. Я все еще чувствую, что должна keep up. Но вот что изменилось, я чувствую, что у меня есть семья, которая поддержит меня на моем пути. Папа подарил мне это ощущение, и это то, за что я буду его благодарить всю жизнь, и за что я всегда буду чувствовать вину перед мамой.

Я всегда уважала своего отца, я гордилась, что я его дочь и, видимо, где-то я хотела быть как он. И я выросла действительно на него похожей. Во всяком случае, мне так кажется. Мне нравится, что он научил меня делать только то, что мне хочется. Я счастлива, что знаю, насколько ценны близкие люди и друзья. Я рада, что мое сердце открыто этому миру и всему, что в нем происходит. Жажда жизни - это то, что никогда было не отнять у моего отца. И это он подарил своим детям.

Иногда я замечаю, что делаю вещи, как ритуалы, которые видела в детстве. Папа всегда покупал колу и воду на борт самолета. Мы всегда съедали по сендвичу в аэропорту. Отец никогда не бежал в очередь на борт. И никогда вообще никуда не торопился. Все это делаю теперь и я, и это приносит мне ностальгическую радость.

[ukrpress]

Европа присматривается к возобновлению масштабных закупок российского газа

На фоне активизации разговоров о скором завершении войны в Украине, Европа уже присматривается к возобновлению масштабных закупок российского газа, пишет журнал The Economist. «Некоторые европейские чиновники с жадностью смотрят на российский газ. Снижение счетов за электроэнергию может оживить умирающую европейскую промышленность и успокоить домохозяйства», – говорится в статье. В банке…

[perottoandgold]

ПЕРОТТО

/ принимая  кошель  с деньгами /

Вот  он  металл  бессмертный,  верней  его  не  сыщешь

Ни  друга,  ни  жены,  ни  брата!

Ему,  как  преданному  псу  ты  свищешь…

Вот  вечный  ключ  к  покоям  хладной  страсти,

Где  властвует  Вулкан  и  псы  его –

Их  огненные  пасти!

О, золото!  В  минуты  роковые  нам  дороги  становятся

                                                                 сосцы  твои  златые!

К  которым  жадно  льнут счастливые и  нет,

                                                                как  сосунки  слепые!

Тобой и  горестную  мзду к могиле принесут  когда-то,

В открытые пред Смертью  кладбищенские  врата!

 

 

- 23 -

 

 

 

ПЕРОТТО

/ продолжает /

Что  в  нём?!  В  куске  металла! 

Странно –

ни  крови,  ни  любви?!

Но  звон  его  монет  тревожит  сердца  людские  неустанно

И  в  радости,  и  в  горе, и в любви!

Вот  он  металл  бессмертный!

/ погружает  пальцы  в золото /

Рожденному  под  Вечною  звездой  приносят в  дар  его волхвы!

Вот  та  опора  мира,  отсчета  времени, -

Где  мы…

Тот  золота  кусок  сжимаем  с  жадностью  в  руке

И  ощущаем  тяжесть  жизненных  забот!

И  мало  нам  становится  набить  лишь  пищей  рот!

/ трет  пальцами  тусклую  монету /

С  ним  мы  живем  пусть  хорошо  иль  плохо,

Но  знаем,  это  наша  жизнь  зажата  в  кулаке

От  вздоха  и  до  вздоха!

Да, "птицу жизни" лишь выпустим  с  металлом  вместе!

И  всё!

Тогда  ни  тяжести  его,  ни  нашей  плоти  плена!

От  мертвеца  лишь  запах  тлена!

 

 

ПЕРОТТО

/ заканчивает /

Из  ничего  пришли,  в  ничто  уйдем!

Исчезнем,  испаримся!

А  золото  останется  лежать  и  ждать,

Когда  другой  зажмет  его  в  руке,

Чтоб  тяжесть  всю Его невольно с  жизнью  сочетать!

 

 

БОРСЬЕРЕ

/ в отчаянии /

Убита  Герцогом  небесная  любовь  моя!

К  невинному  ребенку  моему!

Владел  я  в  тайне  ото  всех

Сокровищем  своим,  которым  наслаждался!

Я  был  создатель  и  творец  младого  чада  своего,

Её  любовью  упивался!

Так  пусть  же  Смерть  придет  к  Нему!

/ срывает  с  себя  цепь  и  бросает  золото  Перотто /

Возьми,  вот  деньги!

Скажи,  когда  наступит  час  желанной  "МЕСТИ"!

Я  буду  ждать "Её"  из  ночи  в  ночь  на  этом  месте!

Прощай  до  темноты!

Убей  его!  Всё  золото  моё  получишь  ты!

 

БОРСЬЕРЕ  бросается  в  храм.

На  площади  появляется  толпа  придворных, Герцогиня  и  Герцог,

они  входят  в  Храм. 

 

 

 

 

- 24 -

 

 

 

 

КАРТИНА  ДЕСЯТАЯ

 

БОРСЬЕРЕ

/ пытаясь  не  глядеть на  Герцога /

Мой  Бог!  Скорей  бы  ночь  пришла!

Чтобы  черты  знакомых  лиц  слились,

На  зренье  слепота  нашла

И  звезды  на  небе  зажглись!

 

В  Храме  торжественная  месса.

 

ГЕРЦОГ

/ обращается  к  Герцогине /

 

Герцогиня!  В  Вашу  честь

Хочу  устроить  карнавал!

Я  на  него  уже  созвал

Цвет  Моего  Двора  и Вашей  свиты!

Надеюсь,  Вам  докажет эта весть желание согласия  между Вратами.

В которых пусть Божьей милостью царит  любовь  и  мир, как  между  "Нами",

Так  и  у  подданных  "Моих"!

 

ГЕРЦОГИНЯ

/ перебивая  Герцога /

"Мои вассалы"

Так  же,  как  и  Ваши,

Готовы  удовольствие  доставить  Мне,

В  гостях  у  Вас  продолжить  пребыванье  Наше

Своим  присутствием  на  празднике  "открытом  Вами"

Ради  согласия,  о  чем  Вы  "пожелали Сами"!

 

ГЕРЦОГ

/ быстро  вставляет  в  речь  Герцогини  свою  тираду,  продолжая /

Пусть  карнавал  и  праздничный  фейерверк

Нам  будет  поводом  объединить  рукопожатьем

Германских  рыцарей  и  знать  Мантуи!

/ про  себя /

Да  это  всё  равно,

Что  марку  с  лирой  сочетать,

И  золото  смешать,  расплавив,  с  серебром,

Чеканить  звонкую  мою  монету!

Налоги,  войны  и  обязательства  «короны  свету»!

/ взглянув  украдкой  на  пышную  грудь  Герцогини /

Веселый,  легкий  солнечной  Мантуи  день

Сменил  унылый  серый  дым  костров  походных  "рыцарей  германских"!

/  вздохнув /

И  только  золото  немецких  сундуков

Нас  успокоит,  возместит  ущерб, и всё последствия

Утраты "Нашего веселья"

И жизни  Моего  двора!

 

Торжественная  месса  завершилась,  Герцог  и  Герцогиня 

в  сопровождении  свиты  и  придворных  удаляются.

Борсьере  остается  в  храме.

 

 

- 25 -

 

 

 

БОРСЬЕРЕ

/ с  ненавистью  вслед  Герцога  шепчет,  будто  читая  его  мысли /

Что  жизнь  одной  несчастной  девушки

В  сравнении  с  «короной»!

Проклятый  изувер!

Нельзя  смешать  металл  и  кровь  живую,

Чтобы  чеканить  из  сердец  невинных  Герцогу  монету!

 

Борсьере  направляется  к  исповедальне.

 

БОРСЬЕРЕ

/ обращается  к  скрытому  от  глаз  исповеднику /

Святой  отец!

Молитесь  за  грехи  мои,

Пред  Богом  я  не  скрою,

Что  сам  себе  могилу  рою!

 

СВЯЩЕННИК

/ голос  за резной решеткой  исповедальни /

Сын  мой!  Очисти  предо  мною  душу!

Зачем  терзаешь  мраком  мысли,

Отринь,  произнеси их!

Даст  Бог,  я  помогу,  когда  тебя  услышу.

 

БОРСЬЕРЕ

Мой  грех  велик!

О, да!

Но  ради  он  спасения  от  горести  Души!

Пролиться  кровь  должна

Пролиться  кровь  должна

Виновника  позора  девичьей  чести!

 

СВЯЩЕННИК

/ вкрадчиво /

Открой  виновник  кто?

Кем  искушает  тебя  бес?!

Над  кем  собрался  ты  вершить  свой  суд?

Который  не  желаешь  предоставить  Богу!

Мгновенья  промелькнут,  пред  "Вечным  все  предстанем"!

Зачем  спешишь  свой  грех  принять?

Чем  можешь  оправдать  убийство?!

 

БОРСЬЕРЕ

Убийство  ради  жизни,

В  которой  лишь  осталась  месть!

И  боль,  и  отнятое  счастье,  и  позор!

Злодея  торжество  хочу  я  "смертью  счесть"!

Хотите  имя  знать?!

Пусть  Бог  поможет  догадаться  Вам!

Кто  выше  всех  земных  законов?!

И  кто  для  всех,  закон  он  Сам?!

 

СВЯЩЕННИК

/ встревожено /

Помилуй  Бог!

Лишь  Папа  здесь  поможет!

Прости,  сын  мой!

Не  в  силах  грех  сей  отпускать!

Здесь  Властелин  земной  пред  Богом  лишь  ответчик,

Как  соверен  Его!

 

 

 

- 26 -

 

 

КАРТИНА  ОДИННАДЦАТАЯ

 

Сад  Герцога.  Елиза  в  саду  одна.

 

ЕЛИЗА

О,  мой  отец! Прости  меня  за  то,

Что  я  не  в  силах  не  любить  его!

Как  в  "Райской  куще  сада",

Вкусила  я  запретного  плода

И  бесконечно  счастью  чувства  рада!

И  если  предо  мной

Откроют  Двери  Рая,

Любовь  его  я вновь приму,

О  гибели  своей  перед  Отцом  Всевышнем  зная!

/ Елиза  прогуливается  по  саду /

Уж  сумерки  скрывают  краски  дня,

А  я  всё  в  ожидании  одна!

Вот  небо  медленно  темнеет  надо  мной,

И  тихо  замирает  летний  зной,

В  ветвях  прохлада  шелестит  листвой,

А  сердце  бьется, задыхаясь

От  памяти  любовного  свидания,

В  видениях  и  мыслях  отражаясь!

От  жажды  встреч  кружится  голова,

Слабеют  ноги,  жарки  щеки,  руки!

О!  Кажется,  слышны  шаги,  людские  голоса,  свирели  звуки!

 

(опускается  летняя  ночь.  Елиза  идет  вдоль  решетки  сада,

подходит  к  калитке.  В  звездном  небе  вспыхивает  фейерверк,

звучит  музыка.  Перед  Елизой  за  открытой  калиткой  дамы

и  кавалеры  в  масках  и  карнавальных  костюмах. 

Елизу  увлекает  за  собой  поток  веселящихся  людей)

 

 

 

КАРТИНА  ДВЕНАДЦАТАЯ

 

Площадь  перед  дворцом,  парковые  аллеи,  террасы  дворца  заполнены

людьми  в  карнавальных  костюмах.  Смех,  музыка,  веселье,  вспышки

фейерверка  озаряют  танцующих,  уединенные  пары  под  деревьями  сада.

Елиза  пытается  разглядеть  через  открытые  двери  в  залу  дворца 

среди  вельмож  в  роскошных  нарядах  Герцога,  она  видит,  как  Герцог

со  своей  свитой  выходит  из  дворца  в  сад.  Елиза,  скрывая  веером

своё  лицо,  идет  навстречу  Герцогу.

В  тени  деревьев  сада  появляется  Перотто,  пристально  вглядывающийся  в  проходящих  мимо.

 

 

ПЕРОТТО

/ бормочет  себе  под  нос /

Веселье,  хохот,  шум  шутейного  огня,

Всё  это,  кстати  для  меня!

Вот  Герцог  средь  вельмож  и  дам!

Пирует  во дворце  германской  Герцогини  свита.

Вот  и "Она"  прошла  по зале, -  шаг  дерзок  и  упрям!

 

 

 

 

- 27 -

 

 

ПЕРОТТО

/ усмехаясь /

Когда  Магистр  Великий  ложи  нашей,

Призвал   меня  исполнить  приговор  над Герцогом,

Я  стал  готовить  эшафот  невидимый  заранее,

И  остов  сколотил  не вдруг,

Из  мимолетной страсти  сделал  плаху,

Теперь затянут  узел  туг!

И  грозный   меч  судьбы  в  мгновения  утех  любовных

Даст  силу  роковому  взмаху!

Прольется  не  угодной  власти  Бога  кровь

На  лопасти,  что  движут  "Колесо  древнейшей  колесницы"  вновь!

В  одной  воде  не  перейти  католикам  и  протестантам  реку!

В  которую  по  сумасбродству  Герцога-повесы  к  германским

                                                                           протестантам  занесло!

Так  пусть  же  Рим  возьмет  над  герцогством  опеку,

А  совереном  станет  Папа  сам!

Магистр  получит  кардинала  сан…

 

Размышления  Перотто  прерываются  появлением  Елизы.

Елиза,  скрывая  лицо,  подходит  к  Герцогу, окруженному толпой придворных, делает  реверанс. Герцог узнает Елизу и отводит её в сторону.

 

ЕЛИЗА

О,  мой  синьор! Позвольте  Вам  напомнить  о  свидании,

Которому  уж  состоятся  должно!

Ведь  ночь  сменила  день,

Влюбленные  друг  с  другом  неразлучны,  как  с  телом  тень,

И  карнавала  маской  скрыты  лица,  и  всё  возможно!

 

ГЕРЦОГ

Прости,  моя  любовь,

Что  я  заставил  ждать!

С  тобой,  когда  погаснут  праздника  огни

Мы  сможем  встретиться  и  быть  одни!

 

ЕЛИЗА

/ радостно /

О!  Милый  мой!

Вернуться  не  могу  я  в  сад,  и  быть  одной!

Веселья  шум  тревожит  сердце  мне  и  тяготит  мой  ум!

Уединюсь  я  в  Храме,

И  буду  ждать, когда изволите Вы Сами, любовью усладить меня!

 

ГЕРЦОГ

/ Елизе /

Да!  Жди  меня  у  алтаря,

Когда  минует  ночь,  наступит  вновь  заря!

И  я  прижму  тебя  к  своей  груди!

/ шепчет  Елизе /

Я сам молю,  желанный  час  приди!

 

 

 

- 28 -

 

 

 

 

Перотто  подслушивает  разговор  и  узнает  о  свидании  влюбленных.

 

ПЕРОТТО

/ про  себя /

Сидели  птички  две  на  ветке,

Свободны  были  и  легки,

Но  «птицелов»  расставил  хитрые  силки,

Чтоб песни пелись их уж в  клетке!

/  спешит  из  сада  дворца  /

Пора  и  мне  свидание  назначить!

 

 

КАРТИНА  ТРИНАДЦАТАЯ

 

Перотто оставляет  влюбленных  и  направляется  к  храму.  На  ступенях  Храма  Борсьере  тревожно  ждет  окончания  ночи.

 

БОРСЬЕРЕ

Проклятье!

Шум  веселья  и  треск  огней!

О!  Чем  убить  мне  яростные  мысли  мести,

И  о  "конце",  что  следует  за  ней!

 

ПЕРОТТО

/ незаметно  приблизившись  к  Борсьере, шутит /

Что  слышу  я, страданья?  И стон  душевных  мук!

 

БОРСЬЕРЕ

/ увидев  Перотто /

О,  наконец!  Какие  вести?!

Страдания  мои  и  стон  прощанья, - только  звук!

 

 

ПЕРОТТО

/ Борсьере /

С  зарею  приходи  в  пустынный  храм,

Решим  там  всё  о  мести!

Ну,  а  сейчас  не  время  толковать,

Свершиться  всё,  тогда  и  будем  ликовать

Или  спасенье  звать!

 

Борсьере  уходит.

 

ПЕРОТТО

/ вслед  Борсьере/

Вот  так!  Теперь,  скорее  в  храм!

Там  приготовлю  в  тишине  "свиданье".

Всё  сделаю,  да  так,  что  не  уйдет никто из  западни без  наказанья!

 

 

- 29 -

 

 

 

 

КАРТИНА  ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

 

Проходит  карнавальная  ночь.  Пробуждается  заря.

Елиза  входит  в  храм  и  склоняется  пред  алтарем,

не  заметив  за  колонной  храма  Перотто. 

Вскоре  появляется  в  храме  Герцог.

Елиза  устремляется  Герцогу  на  встречу.

 

ГЕРЦОГ

/ обнимая  Елизу /

Моя  любовь!

Я  здесь,  с  тобой!

 

ЕЛИЗА

О,  Боже!  Как  я  рада!

 

ГЕРЦОГ

Спаси  меня  от  мук  любви!

/ увлекает  Елизу  за  собой /

 

 

ГЕРЦОГ

/ в  пылу  страсти /

Скорей  отбрось  смущенье  прочь!

Любви  пусть  благосклонней  станет  день,  коль  неудобна  ночь!

 

В  порыве  страсти  влюбленные  не  замечают  рядом

Перотто.

 

ПЕРОТТО

/ пронзает  Герцога  мечом /

Господь!  Прими  свободную  от  плена  жизни  душу!

 

Герцог  без  стона  умирает.

 

ЕЛИЗА

/ в  ужасе /

О!  Боже!

 

ПЕРОТТО

/ извлекая  из  тела  Герцога  меч /

Хранить  невинность  заповедал  Бог!

Любовь  к  "небесному  Отцу"  всего  дороже,

Но  как  легко  изменим! Боже!

Лишь  только "искуситель" вновь явиться смог!

Любовник  молодой  не  основанье  бед!

Бывает,  что  порой  любовь  находит  тех,  кто  стар  и  сед!

На  дне  сердечного  ларца  "желанья  плод",  всему  Венец!

Но  ты  свободен  от  Него,  когда  любви  пришел  конец!

Кто  предан  собственной  судьбой,

Убей  желанье-грех, - предстань пред Вечностью  самим  собой!

Искореним  причину  стольких  бед,

Излечим  боль  мечом,

На!  Сталь!  кровавый  след!

/ вонзает  меч  в  сердце  Елизе /

 

 

 

 

 

- 30 -

 

 

 

ПЕРОТТО

Свершилось!

Мой  грех  отпустит  Папа  сам!

Угасли  жизни,  интриг  дворцовых  тайну  сохранив!

/ оставляет  меч в пронзённой Елизе/

Несчастному  отцу  я  меч  отдам,

Возьмет  пусть  Борсьере  смерти  нить!

 

Закрывшись  плащом,  Перотто  исчезает.

В  храм, оскверненный убийством, входит  Борсьере.

 

БОРСЬЕРЕ

О,  ночь  мучений  миновала!

Затих,  угомонился  праздник,  а  во  дворце  пустынна  стала  зала…

/ видит  окровавленные  тела,  бросается  к  алтарю /

О!  Боже!  Дочь  моя!

 / падает  на  колени  перед  телами  влюбленных /

 

В  храм  входят  люди,  которых  направил  «бургундец».

Все  видят  Борсьере  перед  телами  Елизы  и  Герцога.

Появляются  священник, с монахом в капюшоне и  стража.

 

СВЯЩЕННИК

/ крестясь /

Свершилось!

Господь  судья  нам!  Защита  Папа  сам!

/ стражникам /

Схватить  убийцу!

Сознался  он  в  задуманном  убийстве  на  исповеди…

 

 

СВЯЩЕННИК

/ обращаясь  к  людям /

И  если  бы  не  мертвые  тела,

Остался  бы  и  грех  сей  тайной!

/ тихо  монаху  в  капюшоне /

…«меч в сердце женщины» –

знак  милости  и  знак  вины!

/ снимает  с  себя  крест  и  передает  его  монаху /

Пусть  Ватикан  узнает,

Что  приговор  над  Герцогом  исполнен…

/ монах  принимает  и  целует  крест,  быстро  уходит /

 

БОРСЬЕРЕ

/ пытаясь  вырваться  из  рук  стражников /

О!  Дочь  моя!

Я  невиновен!

 

СВЯЩЕННИК

/ опускаясь  на  колени  перед  распятьем /

Ведь  мысль  рождает "равный  грех", 

И  разница  мала –

Убить  в  душе  иль  на  глазах  у  всех!