#Лор | Explore Tumblr posts and blogs

benirium · 1 year ago

Text

[Сказания предков]

[CANCELED]

---

Глава 8 (34): Вестник краха и триумфа

За время нашей с Политимосом разлуки он, ведомый жаждой кровной мести, успел изрядно проредить иферийскую знать. Конечно, настоящие его враги давно стыли в могилах, но зато пустили длинные ветви в лице многочисленных потомков — принц твёрдо вознамерился оборвать их все. Разум его ставил под сомнение выбранный путь — тем не менее, скорбь по матери возобладала, и грехи отцов обошлись сотне невинных душ слишком дорого.

После «праведного очищения» юноша оказался единственным претендентом на трон, но титул короля претил Джину как лишнее напоминание о грязных интригах Электины. Дабы угодить своему лидеру, вместо этого иферийцы нарекли его Кириосом — в честь древнего владыки Разрушения.

Волнения на юго-востоке континента не остались незамеченными для остальной части Аврории — некоторые крупные государства решили воспользоваться моментом и покорить Иферию, за что также жестоко поплатились. Словно стараясь уравновесить чаши весов, Джин сражался на самом острие атаки — неумолимо, исступлённо… даже немного дико. В сменяющих друг друга беспощадных столкновениях он постепенно постигал запредельную силу, преподнесённую Садом.

Окружающих не слишком беспокоило, что под предлогом заботы о подданных Кириос низвергал целые династии, издревле соперничавшие с Иферией. Война давалась ему даже чересчур легко, и, по правде говоря, он упивался кровопролитием — лишь безумная пляска клинков выводила нелюдимого воина из беспросветного уныния.

В редкие часы покоя Анталлон, всегда следовавший за господином по пятам, помогал тому исследовать новые способности и убаюкивать чувство вины. Всякий раз, когда моральный компас Джина бил тревогу, наперсник умело перекладывал ответственность на мёртвых. По настоянию колдуна юноша всё чаще погружался в медитацию, оттого казался собственному народу далёким и загадочным. Плебс, впрочем, воспринима�� подобное поведение как очередное подтверждение божественности и только глубже укреплялся в вере.

Однажды перед визирем Политимос разоткровенничался о Наиме, чем подлый чернокнижник не преминул воспользоваться: очень скоро ту вплели в мифологемы о Кириосе, где миджанийка предстала невестой бога.

Но миру — да и самому Теневому Соколу — оставалась неведома куда более любопытная черта древнего духа, а именно — характер его силы. Истинный Кириос — вовсе не хищный жнец, а вестник победы. Его благословение заключалось в привилегии всегда одерживать верх — загвоздка лишь в том, что сам носитель обращал её в разрушение.

Узнать о своём благодетеле побольше мечтали многие послушники. Кое-какие старинные манускрипты, обнаруженные ими, даже повествовали о преданном забвению божестве со схожими атрибутами — тексты гласили, что его последователи попросту устали и отвернусь от своего необузданного идола.

Обеспокоенные судьбою предводителя иферийцев, подобострастные прихожане позаботились о том, чтобы тот ознакомился с документами лично. Изучив рукописи, молодой правитель замкнулся ещё больше, утопая в прорве вопросов к своей судьбе. Шла ли там речь о хозяине пустого престола у Древа Мира, чьи силы он предположительно черпал? Ведь описанный колоритный облик — точь-в-точь статуя позади трона... Мало того: в собственном отражении Джин узнавал почти идеальную иллюстрацию к прочитанным свиткам.

Интуиция подсказывала Джину скрыть документы от Анталлона, но бумаги всё равно угодили в лапы коварного советника. Тот нашёл их не просто примечательными, а критически важными: нынешние умения Правого Клинка вполне соответствовали возможностям безымянного бога, что, однако, не помешало последнему оказаться погребённым под толщей веков.

Но как мог бесследно исчезнуть тот, кому неведомы поражения? Единственно правильным объяснением Анталлон счёл падение культа. Он рассудил: если без идолопоклонников покровитель обречён кануть в небытие, то верно и обратное — божество с абсолютным, всеобщим влияниям обретёт всесилие и бессмертие.

Основываясь на полученных выводах, Анталлон призвал государя вернуться к завоеваниям: если тот не желает кончить как Забытый бог, ему надлежит склонить на свою сторону как можно больше сподвижников, а лучше — обратить в свою религию весь материк.

Хотя зачастую Политимос соглашался с десницей, сейчас он оставался глух к любым увещеваниям — настолько был сбит с толку внутренним конфликтом. Да, за его плечами — невероятное путешествие, в финале которого он приобрёл сверхъестественные навыки, но впрямь ли это наделяло его статусом божества? Если да — каковы перспективы его прежнего «я»? А если отсутствие веры действительно губит богов — лишится ли Джин новых сил, или же всего своего естества? Что именно определяло его как личность: воспоминания Джина Эвернайта, над которым и так годами довлела тень Ирхо, или ниспосланное могущество Кириоса?

Анталлон не располагал ответами, и Джину пришлось руководствоваться исключительно собственными чувствами. Даже если его жизнь отравлена целым спектром душевных страданий, сгинуть в безвестности он тоже не хотел — довольно и того, что его забыли друзья.

Из семени страха он взрастил новый смысл существования: если развязывая очередной конфликт он привлекает всё больше неофитов, продлевая тем самым свои дни, — возможно, даже бесконечно? — он обретает шанс когда-нибудь вновь встретить Кипрозу. Если орел славы возвысит его до властелина единой империи, разве это не поставит его на одну ступень с Богиней-матерью? С равной ей властью он смог бы призвать к себе близких… даже с того света!

Покоя не давали и слова Розы из ночных видений: стоило ли расценивать их как пророчество, мистическое откровение? Его руки уже по локоть в крови — поможет ли она смыть её? Или отсечёт прежнего Джина — настоящего Джина! — от архаичного духа, с коим отныне ему предстояло делить темницу собственной плоти?

Той ночью ответ избранницы, наконец, изменился: «Однажды мы воссоединимся навеки». оооооооооо оооооооооо

оооооооооо оооооооооо

Заголовок — парадоксальный титул, в совершенстве описывающий Кириоса: врагам он несёт неотвратимое поражение и забвение, а союзникам — гарантированную победу, поэтому обычного характеристика божества зависит от роли, в которой выступает автор высказывания. Вероятно, из этого противоречия и родился усреднённый вариант — «бог войны».

---

{ К Содержанию }

#Lore #ArcheAge #ArcheAge Lore #Nelmyria #Tales #Twelve #Kyrios #Gene Evernight #Library Expedition #Benika Bathory #Сказания предков #Двенадцать #Кириос #Джин Эвернайт #лор #перевод

2 notes · View notes

benirium · 2 years ago

Text

[Внутриигровые книги]

---

История глайдера

Прообразы планёров — или, как нынче принято, глайдеров, — впервые появились эоны лет назад, ещё в древности. Многочисленные исследования доказали, что реликвии, найденные в Костяных землях (на Кладбище драконов), на самом деле являются архаичными летательными аппаратами, датируемыми периодом Войны Драконов. Хотя их формы походят на некоторые из самых ранних задокументированных глайдеров, они слишком обветшали, чтобы оценить их фактическую работоспособность.

Лишь в Блестящем веке, в эпоху расцвета Дельфинада (Дельфов), это устройство стало завсегдатаем летописей. В тот исторический момент огромное количество магов стекались в Библиотеку Эрнарда, где практиковались в сотнях — если не тысячах — различных областей мистических наук. Творческая свобода породила ряд эксцентричных личностей — таких как колдун Витулёр, предположительно разработавший первый магический рассекатель небес. Увы, представленный агрегат не возымел значительной популярности, ведь приводился в действие исключительно при помощи волшебства. Возможно, разработки продолжались и после Витулёра, но свидетельств тому не приведено — многие тексты были утеряны после Раскола (Исхода).

Уже на заре становления Нового Света нуианин по имени Флайт, трудившийся под протекторатом Престола Полумесяца, сконструировал глайдер, которому суждено было стать основной современного планеризма. Насколько известно, Флайд страдал привычкой ежедневно взбираться на Врата Солриона, чтобы полюбоваться местной панорамой. Вероятно, в один из таких дней юноша наблюдал за птичьими стаями, кружащими между сушей и морем, и вознамерился когда-нибудь повторить их виражи. Весь остаток жизни мужчина посвятил воплощению своей экстраординарной м��чты. Примечательно, что самому Флайту так и не удалось надолго оторваться от земли. Хотя сейчас глайдером мало кого удивишь, в те времена идея запустить человека в свободный полёт считалась фантастикой: на первых порах при упоминании земляка местные нередко крутили пальцем у виска, и либо избегали его, либо вовсе подвергали жестоким розыгрышам. При подобном раскладе любой другой отступил бы на полпути, но Флайт оказался личностью недюжинных воли и решимости.

Проще говоря, одно из величайших достижений цивилизации — покорение неба — началось при весьма курьёзных обстоятельствах. Годами Флайт разрабатывал свои планёры без малейшей помощи извне, извлекая опыт исключительно из собственных проб и ошибок. Он наблюдал за повадками птиц и даже препарировал некоторых для изучения. Это была поистине неравная схватка, в которой один маленький человек противостоял необъятной стихии.

Минуло примерно двадцать лет, прежде чем свету явился наполовину рабочий прототип. Свидетелем именно его неудачного запуска стал семилетний принц Иллион. Наследник престола буквально влюбился в идею изобретателя и на долгие годы стал его единственным сторонником и — что немаловажно — спонсором. Благодаря поступившим ресурсам, инженер ещё целое десятилетие проектировал крылья и арматуры самых причудливых форм. К счастью, интерес со стороны Его Сиятельства не угасал — ровно как и его покровительство. Казалось, Флайт наконец очутился всего в одном шаге от планёра, который однажды даст старт нынешней авиации. Однако самому творцу не дано было узнать, насколько пригодна его конструкция: испытательный полёт обернулся трагическим происшествием, после которого тот так и не оправился — спустя несколько дней непризнанный мастер вернулся в объятия богини Нуи. Есть даже сторонники версии, что аварии поспособствовали непрекращающиеся козни жителей Гардуэя.

Слава богам, у талантливого механика остался не менее одарённый сын — вспыльчивый молодой человек по имени Тейлор. В детстве тот совсем не ладил с отцом — Флайт уделял гораздо больше внимания птицам и искусственным крыльям, нежели собственному отпрыску. Тем не менее, где-то в глубине души Тейлор уважал работу отца, а впоследствии даже гордился тем, что предшественник осмелился покуситься на невозможное.

Вскоре после смерти родителя Тейлор создал свой образец на основе оставшихся чертежей. Взобравшись на судьбоносную вершину Врат Солриона, он крепко схватился за рукояти, оттолкнулся… и не рухнул вниз. Впервые человек самостоятельно преодолел внушительное расстояние по воздуху. Принц Иллион не мог не признать значения этого открытия, однако смекнул, что громоздкое устройство будет не таким полезным, как его потенциальная портативная версия.

Тейлор с головой ушёл в переосмысление концепта. Некоторые предполагали, что это его способ справиться с противоречивыми чувствами к почившему — другие утверждали, что им овладело научное любопытство, некогда захватившее и отцовский ум. Так или иначе, в результате их изысканий мир увидел складной глайдер — ключевой вклад в господство человечества над небесным сводом.

Королевский преемник был как никто другой взволнован прорывом Тейлора, ведь, будучи честолюбивым солдатом по натуре, уже предвкушал его тактическое применение. Многие хронисты сходятся во мнении, что именно глайдерам Престол Полумесяца обязан своей грандиозной победой в Войне Затмения — противостоянии, в конечном счёте усадившем Иллиона на трон Изны (Двух Корон). Новый властитель настоял, чтобы коронацию сопровождала торжественная воздушная церемония. Он и не подозревал, что это событие вызовет очередной виток всемирной истории…

Дворфы. Вот кто всегда имел репутацию великих ремесленников. Фрейгель (Флюгель*), представлявший андельфскую делегацию на коронации Иллиона, не был исключением. Когда он стал очевидцем великолепного лётного шоу, на него снизошло небывалое вдохновение. Согласно мемуарам дворфийского конструктора, он не долго думая решил пойти по стопам нуиан и поднять искусство создания глайдеров на ещё более высокую ступень. Планёры Тейлора лишь плавно скользили по наклонной — Фрейгель же хотел смастерить аппарат, способный маневрировать и даже набирать высоту.

Сперва он попытался использовать сжатый воздух, но этот метод себя не оправдал. Затем дворф обратился к пороху, которого старался ранее избегать из-за сопутствующих р��сков: воспламенения — при чрезмерной концентрации вещества, и слабой тяги — при недостаточной. Фрейгель пал духом, но всё же продолжил работу. И не напрасно: в итоге он сконструировал прочный двигатель, не только выдерживающий подрыв пороха, но и эффективно использующий полученную энергию для придания движению дополнительного импульса. С тех пор технология не претерпела существенных изменений и активно используется даже в современных машинах.

После презентации нового глайдера гномий город буквально стоял на ушах — общественные обсуждения не угасали на протяжении трёх месяцев. Грянула настоящая воздушная революция. Однако гений Фрейгеля на этом не иссяк. Он принялся мастерить летательные аппараты с баллистичес��ими установками и даже небольшими огнемётами. В ходе его экспериментов появилось и множество других функций, без которых трудно представить сегодняшние хитроумные механизмы. В то время как Флайта и Тейлора часто называют отцами полёта, Фрейгеля, сделавшего планёры неотъемлемым атрибутом каждого искателя приключений, в шутку кличут его «матерью». Инженер-коротышка практически за одну ночь прославился на весь Андельф. Вся дворфийская столица сосредоточила свои технические мощности на производстве стальных перьев.

Как нуианские искусники вдохновили Фрейгеля, так и дворф, в свою очередь, стал авторитетом для новых поколений. Трое идейных последователей Фрейгеля — Рехт, Линск и Ласт — при содействии знакомых фей изучали принципы аэродинамики. Они запомнились нам как авторы дизайнов, названных в честь их миниатюрных подруг — «Крылья Яковины»**, «Крылья Гиронды»** и «Крылья Монтани» («Слава Харихараллы», «Слава Двух Корон» и «Крылья Фрейгеля» соответственно). Следом в Андельфе появилось инженерное бюро «Лофт», стремительно наводнившее городской рынок новыми творениями. С учреждением «Лофта» возобновились и исследования древних артефактов на систематической основе.

Следующие этапы развития воздухоплавания редко упоминаются в хрониках, но дворфийские глайдеры вновь вышли на историческую сцену, когда Изна, терпящая поражение в Войне Демонов, заключила с Андельфом альянс. Дворфы отправляли на передовую целые эскадрильи, и застигнутые ими врасплох инфернальные с��щества были разбиты прямо под стенами крепости Изны. Вектор противостояния кардинально изменил направление.

Выйдя из конфликта победителями, нуиане взглянули на планёры в совершенно ином свете. Особенно Дом Вейрдвинд из Мэрианхольда. Следующая половина столетия, проведённая его мастерами в экспериментах, не прошла даром: они произвели глайдер, не уступавший лучшим гномьим образцам. Многие историки намекают, что тот был построен с использованием украденных технологий. Якобы существует дневник, в котором упаднические настроения ведущего инженера Вейрдвиндов подозрительно резко сменяются ликованием после получения неких секретных чертежей.

Вне зависимости от происхождения, Вейрдвиндская технология имела неоспоримый успех. Какое-то время дворфы пытались конкурировать со знатным родом, но вскоре всё их внимание отвела на себя конфронтация с астрами… а затем запылала гражданская война, в результате которой гильдия «Лофт» — а вместе с ней и все инновационные разработки — были уничтожены андельфским Магистратом. Сильнейшая черта гномов — трудолюбие, чего не скажешь об их политической смекалке.

Тем временем Вейрдвинды совершенствовали методы и наращивали производство. Особенно выделялись модели «Гроза» («Альбатрос»), «Длань Изны» («Махаон») и «Красный дракон»: опираясь на них, эльф по имени Иделин соорудил свой зачарованный глайдер — «Сверхлёгкий», а изобретатели под началом герцога Ронвентона спроектировали знаменитую «Лунную тень» («Летучую мышь»), использовавшуюся в операции по спасению принцессы Клонид (Кандиды) из лап бандитов Кровавой Руки.

По ту сторону моря харнийцы разработали причудливый глайдер «Гоблин» («Эншака»), в который вселили аниму — «механическую душу». Лишь один из десяти образцов доходил до финальной стадии сборки, но завершённая модель славилась превосходными характеристиками.

В качестве отступления упомянем и опыты народа ферре: далёкие от науки и техники, степные охотники только и смогли что откормить ленивцев магическими призмами. Те отрастили перепончатые складки и подняли кочевников на своих спинах. Что не говори, а тоже прорыв.

Так глайдеры распространились по всему Гирнору, принеся дар полёта каждому смельчаку. Учёные продолжают вводить новшества в классические конструкции, и мир, вероятно, успел повидать лишь малую толику того, что люди способны запустить в небо. Полагаю, мы живём в разгар эры воздухоплавания — и при должном усердии предела тому, как высоко мы сможет подняться, попросту нет. оооооооооо оооооооооо

*Дословно (Флюгегехаймен? xD) Флюгель — с немецкого буквально «крыло». Это же слово ранее употреблялось для обозначения флюгера или флажка. Долго сомневалась, стоит ли изменить эту версию на «Фрейгель» в угоду благозвучности. Сами понимаете: для азитов привычные нам названия нередко кажутся диковинкой, поэтому в текстах много такой милой непосредственности. Впрочем, это реальная фамилия.

**Или же Якобина и Жиронда. «Жиронда» отсылает нас к названию французского департамента, берущего, в свою очередь, название от эстуария, образовавшегося при слиянии рек Гаронна и Дордонь. Кстати, «якобинцы» и «жирондисты» — участники французских политических движений, потому-то я и предпочла иную адаптацию.

оооооооооо оооооооооо

Записки Тейлора

Любой нуианин неизменно возвращается в объятия богини Нуи — таков порядок вещей. И в данный момент я воочию наблюдаю итог жизни человека, готовящегося последовать за светом богини. К несчастью, этот человек — Флайт — приходится мне отцом. Буду честен: моё презрение к нему поистине безгранично. Лишь осознание кровных уз с ним несколько смягчает моё сердце — но и в той же мере отягощает его. Отец, почему даже в последние минуты ты изводишь меня?

Мне практически нечего будет вспомнить о своём старике. Кроме того, как он ежедневно запирался в мастерской, обрастая стопками бесчисленных чертежей; или запускал в экспериментальный полёт самолично сконструированный планёр, незамысловато названный «крылом». Зато я отчётливо помню слёзы ��атери, вынужденной залечивать его раны после очередной неудачи.

Куда проще считать, что отца у меня не было вовсе, а мою заботливую мать этот мужчина своими выходками натурально свёл в могилу! После её смерти я фактически остался один, хотя фигура отца продолжала отдалённо маячить на горизонте. При матушке наша семья существовала за счёт её скромных навыков шитья, но теперь всё свалилось на мои неокрепшие плечи. Флайт годами получал гранты от принца Иллиона, но всё без остатка спускал на исследования. Оттого я ненавидел его ещё больше. Почему он не мог быть рядовым гражданином, жить как все? Неужели так сложно было позаботиться о родных?

Стоит заметить, что близость смерти пробуждает чувства даже в сущих эгоистах. Из последних сил сжав мои руки, Флайт со слезами на глазах просипел:

— Мне так жаль! Знаю, я был никудышным главой семьи… Никакие слова не способны выразить мои сожаления… Но ведь я дал обещание. Твоей матери, Его Светлости и себе… Всякий раз оглядываясь на вас, я боялся не совладать с этой колоссальной ответственностью, и мне приходилось трудиться ещё усерднее… Я поклялся Джесси, что отыщу способ, который позволит людям сбросить оковы, прижимающие нас к земле. Это цель всей моей ничтожной жизни!

Мы — лишь гости в этом мире. Это незыблемая истина. Но короткий отрезок, зовущийся жизнью, каждому дано пройти собственным путём. Отец уверяет, что его путь — открыть для нуиан бескрайние небесные просторы, а мать утверждала, что для неё важнее всего осуществить мечту отца. Но мне прекрасно известно, что она грезила вовсе не об этом. Что ещё абсурднее, горе-инженер призвал меня пойти по его стопам, дабы эта мечта не канула в лету вслед за мечтателем.

Будь на его месте кто-нибудь другой, я бы откупился ложью, — но отца я ненавидел так сильно, что готов был перечить ему открыто. Избегать ответного настойчивого взгляда я не стал, желая показать Флайту: диктовать мне свою волю лишь на основании того, что привёл меня в этот мир, он не смеет — к моему воспитанию он всегда оставался безразличен.

— Довольно одной жизни, угроханной на этот крылатый огрызок, — упрёк звучал особенно холодно. — Не пытайся и меня втянуть в эту кабалу!

Он уступил, попросив хотя бы рассказать о его состоянии принцу. Полагая, что этой услуги будет вполне достаточно для уплаты своего сыновнего долга, я дал согласие. Но это и явилось моей роковой ошибкой! Даже в последний момент этот жалкий тип ухитрился использовать собственного ребёнка! Проклятье!..

Как только до короля Престола Полумесяца до��ла весть о моём отце, его наследник немедленно прибыл в Гардуэй в сопровождении пары рыцарей. Отец прогнал меня, пожелав остаться с ним наедине. Содержания их беседы я не слышал, но зная, в какое крутое пике нырнула моя дальнейшая жизнь, могу предположить её примерную суть.

Проводив предка на тот свет, я намеревался сжечь все его труды. Но не смог. И слав богам — вскоре Иллион нанёс повторный визит. Он сходу протянул мне контракт, заявив, что я наследую и обязанности родителя. Документ гласил, что если Флайт не сможет закончить своё «крыло», то должен полностью возместить все затраты на его разработку. Несмотря на то, что отец получал государственное финансирование уже пятнадцать лет, контракт выглядел столь чисто, будто составлен только вчера. Даже ежу понятно, что соглашению не было и года. И, что куда важнее, его выгодополучатель — не кто иной, как отпрыск знатных кровей.

Думаю, вы уже поняли: я стал жертвой безответственного заговора, затеянного собственным почившим предком. В обмен на повышенное финансирование принц Иллион потребовал, чтобы я лично сдавал ему все отчёты и проводил лётные испытания под его строжайшим контролем. Что может противопоставить простой смертный августейшему волеизъявлению? Как ни парадоксально, я быстро уподобился своему старику, днями напролёт торча в его душной мастерской за штудированием исследовательских конспектов. Вновь и вновь я перепроверял конструкцию крыльев, пересобирал модели и воспроизводил тестовые запуски. Невзирая на некоторую медлительность, я сосредоточился на работе с завидной преданностью — так, словно к моей шее был приставлен острый клинок королевского гвардейца.

Возможно, сама богиня Нуи прониклась моей отчаянной борьбой — во время пробных полётов я даже ни разу не пострадал. Как и предшественник, я беспокоился, что умру вовсе не от старости. Но постоянные игры со смертью всё же принесли плоды, и в один из дней я гордо предстал перед Его Высочеством в компании своего изобретения. Я готов был поспорить, что уже чувствую, как с моих плеч сп��дает отцовская ноша, но всё это оказалось обманчивой иллюзией. Коварный принц заявил, что ему нужно не средство для развлекательных прогулок, а настоящее боевое орудие: он потребовал предусмотреть возможность транспортировки планёра рядовым солдатом. Я почувствовал себя альпинистом-неудачником, слишком поздно осознавшим, что целый век покорял не ту вершину.

Какое-то время я был полностью разбит, но настойчивые напоминания со стороны венценосного начальства не оставляли возможности для передышки. Фактически я начинал с нуля, питаясь придумать способ превратить громоздкий каркасный механизм в своеобразное стальное оригами. После трёх лет изнурительной работы мне всё же удалось преобразовать форму крыла и сделать его складным, но на этот раз всё упёрлось в материалы изделия. Отнимания и добавляя компоненты то там, то сям, я беспрестанно сталкивался с новыми трудностями: весом аппарата, его прочностью, стабилизацией полёта. В конце концов я пришёл к неутешительному выводу: сохранить одновременно и конструкцию каркаса, и форму крыла никак не удастся.

Поскольку в исследованиях долго не было прогресса, терпение принца Иллиона шло на убыль. Я всерьёз опасался, что вскоре окажусь на плахе, а потому задумался о побеге. Кто бы мог подумать, что именно его планирование подарит мне новый шанс: дворф-посредник, с которым я встретился близь деревушки Лэктон*, поделился благой вестью: недавно андельфские кузнецы произвели сверхлёгкий и прочный сплав металла. Не иначе как сама Нуи вновь улыбнулась своему верному слуге!

Не передать всех эмоций, испытанных мною при получении первой заветной партии… Благодаря прорывным дворфийским технологиям моё творение наконец смогло бороздить небеса стабильно и без перегрузок, никоим образом не теряя преимуществ своей хитроумной конструкции. Спустя три с лишним десятка лет я всё-таки завершил дело, начало которому однажды положил мой отец. У меня никогда не было помыслов продолжить его стремления, но после успеха именно лицо Флайта первым пришло мне на ум. Должен признать: не будь он так безразличен к близким, он бы даже удостоился моего признания. Не знаю, слышишь ли ты меня сейчас, — но твоя мечта сбылась, папа!

В награду за широту возможностей, подаренных людям нашим летательны�� аппаратом, принц Иллион отметил меня дворянским титулом и внушительной премией. А также принёс извинения за всё, что мне пришлось вынести на пути к исполнению совместного проекта Флайта и Короны. Его Высочество намекнул, что я и впредь смогу наслаждаться богатством и славой, если продолжу развивать своё «крыло». Однако мне хотелось поставить в этой главе жирную точку. Не зная толком, чем буду заниматься дальше, я твёрдо осознавал одно: пора научиться расслабляться.

Но вскоре моему отдыху пришёл конец — как, впрочем, и спокойствию жителей всего континента. До меня дошли вести о том, что принц Иллион отказался пройти испытание Лабиринтом и повёл армию на Салем (Саллиум). Поперву многие шептались о трусости наследника, но его стремительная победа в Войне Затмения, а затем и капитуляция Роуз-Энда, в корне изменили общественные настроения. И тогда новоиспечённый сюзерен и будущий основатель династии Изны вызвал меня на ковёр. Пусть приглашение и выглядело крайне вежливо, интуиция подсказывала мне, что я рискую стать рабом на всю оставшуюся жизнь. Поэтому, недолго раздумывая, я решил вырваться из цепких лап короля.

Я с грустью оглядел свой скромный багаж: даже не верится, что это все пожитки мастера, совсем недавно совершившего революционный прорыв в воздухоплавании. Похоже, подсознательно я по-прежнему боялся себя чем-либо обременять. Ни золото, ни статус не дарили мне душевного покоя. Довольно жить по чужой указке — я отправляюсь на поиски истинного счастья!

Нашедших эту рукопись прошу лишь об одном: напечатайте её. Если наше с отцом творение всё-таки перевернёт мир, хочу заявить следующее: этот скачок стоил немалых крови, пота и кучи драгоценного времени… Окупились ли они? Судить вам. Да благословит богиня всех, кто читает эти строки! оооооооооо оооооооооо

*Также кор. Уюпитганг/рус. Ривертон. Своим названием поселение обязано протекающей рядом Молочной реке, поэтому я выбрала англоязычный вариант как наиболее ассоциирующийся с объектом.

---

{ К Содержанию }

#ArcheAge #ArcheAge Lore #Lore #Nelmyria #Benika Bathory #Flight #glider #history #dwarf #nuian #in-game books #глайдеры #дворфы #нуиане #лор #перевод #книги

2 notes · View notes