triumph0ftheflesh - Tumblr blog

[triumph0ftheflesh]

EU-RU-HL The fate of Soviet prisoners of war // Судьба советских военнопленных // Das Schicksal der sowjetischen Kriegsgefangenen.

The fate of Soviet prisoners of war During the Second World War, the captivity was not an exceptional event, but an everyday affair. Even in 1944, when the Soviet Army was advancing, 203,000 fighters and commanders of the Soviet Army were captured (Ibatullin TG War and Prisoner of St. Petersburg, 1999. P. 154). During the war, 376,000 servicemen of the Red Army were convicted of desertion (the classification of secrecy was lifted, M., 1993, p. 140). It makes sense to compare it with the figures for the enemy army ... The number of deserters in the Wehrmacht from January to May 1945 was 722 (Mueller-Hildebrand B. Land Army of Germany 1933-1945, Moscow, 2002. S. 712). During the first three years of the war the defectors from the Wehrmacht were 29 people. The USSR did not join the Red Cross. Thus, he recognized Soviet prisoners of war as monstrous suffering and death. After all, now they did not receive any food or medical assistance from international organizations. They completely depended on the will of the Nazis. And they could feed them, or they could not feed at all. And in general to do with them everything that they only want. Of course, this decision of the Soviet leadership was a crime - first of all in relation to those who fought for the Soviet power. They fell into captivity, being in a desperate situation, wounded and ill. Hands raised by those who shot all the cartridges and remained in the trench under the barrels. In captivity were those who did not manage to get out of the environment. And when the corps of Guderian was moving at a speed of 50-60 km per day, it was not easy to get out of the encirclement on foot. The authorities were dragging their cars. All these people, ready fight for the USSR, were betrayed by their political leadership.

By October 1941, 3,8 million soldiers and commanders of the Red Army were captured. According to German historians, the number of Soviet prisoners of war is at least 5,200,000. Many historians believe that there were 5.7-5.8 million of them. The authoritative handbook reports that "unaccounted losses of the first months of the war" - 4559 thousand people (The classification of secrecy was lifted, M., 1993, pp. 40-41). The Nazis were not bound by any obligation to preserve the life and health of the prisoners. The Soviet Union officially refused them. All of them were traitors to the USSR. The USSR renounced the Geneva Convention on Prisoners of War and the contribution of money to the Red Cross. Already on June 29, 1941, just a week after the outbreak of the war, an order was issued by the NKGB, the NKVD and the USSR Prosecutor General that all those who surrendered are equated with traitors and traitors. In his speeches and interviews, Stalin stated that we do not have prisoners, we only have traitors to the Motherland. No one in the Third Reich was prepared for such an abundance of prisoners of war. The army authorities hastily prepared camps: pieces of a clean field surrounded by barbed wire. The fighters driven into these fields were completely left to their fate and the arbitrariness of the local army commanders. The authorities were very diverse in their political views, attitude to the Slavs and personal moral qualities. In the USSR they preferred, of course, to write about the "atrocities of the German fascist invaders." On the sadistic treatment of prisoners, mass executions. About how they dragged dead horses and threw rotten potatoes into the camp, laughing at people dying of hunger. How they buried the dead at such a depth that their knees stuck out. As in the camps, all the grass, beetles and worms were eaten, left on a crooked bare bald patch bounded by a thorn. Of course, in the USSR they never wrote about those Nazi warlords (both German and Hungarian and Scandinavian) who helped the prisoners than they could. At the risk of causing discontent and the authorities, and their own soldiers ... After all, every piece of bread and every coil of bandage they could give prisoners, only by taking them away from the Reich military men. The destinies of most prisoners are terrible. 504 thousand were released from captivity in connection with enrollment in "volunteer formations". Part was "transferred to work in industrial enterprises." How many? The figures are from 100 thousand to 3.6 million people. Again, no one knows for sure. Apparently, about 2.5 million of them died in the camps. Of them, in the first winter of 1941-1942 - up to 1.8 million. That is, from half to two-thirds of all those who surrendered. And there are at least 2,140,000 people about the fate of which no one knows anything definite (Solonin M. June 22, or when the Great Patriotic War began? Moscow, 2007. p. 266). The surrender of the Soviet elite In all armies, soldiers are surrendered mostly. Less often - junior officers. Very rarely - the Knights of the Order, the owners of the award weapons. It is also rare - employees of elite arms. In June-August 1941, dozens of Red Army pilots flew to the Nazis. Among them are two Heroes of the Soviet Union: Captain Bychkov and Antilevsky. The future Hitler's ace Maltsev also received the Hero, but later suffered "on the basis of personal data." Major-General Trukhin, Chief of the Operational Directorate of the Staff of the North-Western Front, surrendered on June 26, 1941. In 1941 they surrendered: the commander of the 2nd Shock Army Vlasov; Chief of staff of the 19-army Malyshkin; member of the Military Council of the 32nd Army Zhilenkov; commander of the 31st Army Egorov; commander of the 21st Rifle Corps Zakutniy.

On August 22, 1941, the 436th Infantry Regiment of the 155th Infantry Division of the 13th Army of the Bryansk Front left the Germans almost in full force. At the head of the commander, Major I. Kononov, a graduate of the Military Academy. Frunze, a Knight of the Order of the Red Banner, a member of the CPSU (B.) Since 1929. He left with the commissar of the regiment D.Panchenko, with a battle flag and all weapons. In September 1941, the 102nd Cossack division of the Wehrmacht under the command of Kononov was 1799 people (Ibatullin TG War and Prisoner of St. Petersburg, 1999. P. 119). Major-General Bogdanov P.V. commander of the 48th Infantry Division of the 11th Rifle Corps of the 8th Army of the North-Western Front. On July 17, 1941, he surrendered himself to a German escort. On July 22, Bogdanov was placed in a prisoner-of-war camp in Suwalki. On September 18, Bogdanov was transferred to one of the prisons in Berlin, where he wrote a statement proposing the formation of a detachment of prisoners of war from the prisoners of war to fight the Red Army. After that, he was transferred to the camp of the Ministry of Propaganda in Woolheide, and in the summer of 1942 to the agent-political organization "Combat Union of Russian Nationalists", who took care of Zeppelin (department VI of the RSHA Administration). In August Bogdanov wrote two proclamations, and in December of the 42nd he joined the rank-and-file in the "2nd Russian SS squad". In March, after the unification of the 1st and 2nd Russian Druzhin into the 1 st Russian National Regiment, SS Bogdanov was appointed head of counterintelligence and promoted to the majors. Already in April, he becomes a general and takes part in punitive operations against partisans and the local population. In June 1943, Bogdanov was appointed chief of counterintelligence for the "1st Russian National Brigade of the SS". In mid-August, the commander of the brigade Gil-Rodionov on the eve of the transfer to the guerrillas arrested his deputy and safely delivered to the commander of the partisan detachment. He was sentenced to death only on April 24, 1950. Why did they surrender? In January 1941, there were 1,930,000 prisoners in the Gulag, and another 462,000 in prisons. At the special settlement - more than 1 200 thousand. From 1934 to 1940, there were 6 million people behind bars. Every citizen of the USSR had real chances to please the Gulag. Did they not know about this possibility? When the Red Army retreated swiftly, the NKVD found time for an important matter: to kill prisoners in all prisons. Everyone was killed, including those under investigation, whose guilt had not been proven at all. This was called "departure according to the first category". The scale of the extermination of people is amazing. In Vitebsk, 916 people were killed, 500 of whom were under investigation (The Hidden Truth of War, Moscow, 1992). In all of Belarus - up to 20 thousand people. "Out of the prisons of the Lviv region, 2,466 people were de-registered in the 1st category. All the prisoners who died in the first category are buried in pits dug in the cellars of the prison, in the town of Zlochev - in the garden. "(Sokolov BV Occupation: Truth and Myths, Moscow, 2002).

In the city there were fights at once between several forces - accompanied by a stench of corpses on a 30-degree heat.

After occupying the city, the Nazis acted reasonably: they launched into the prison both the local population and their own soldiers. Later they published a book of letters from German soldiers about the impressions they experienced in Lviv prison. The German boys were strongly impressed with nails hanging to the walls, quartered corpses with their eyes pinned and severed limbs. If even it was necessary to kill prisoners, including those under investigation, why with such cruelty? By the way, the crime is well documented. The book listed not only the letters of soldiers, but also addresses, even phones (who had). Hitler's stupidity did not allow him to win the war? But Stalin's stupidity and cruelty pushed even his functionaries into the war with him. Soviet methods of combating collaboration Already before October 10, 1941, 10,011 Soviet servicemen were shot. In all, 994 thousand servicemen were convicted during the war, 157 593 of them were shot (Yakovlev AN By Relics and Oil, M., 1995. P. 139). It is worth comparing: in the Wehrmacht until September 1942, 2271 servicemen were shot. Including 11 officers. A total of 7,810 soldiers and officers were shot during the entire war (Litvin, GA, Broken Wings of the Luftwaffe, Aviation and Astronautics - Yesterday, Today, Tomorrow, 1998, No. 7-8). In times of war it is not so easy to arrest "seditious". The famous and many years hiding the Order of Stavka No. 270 of August 16, 1941 "On cases of cowardice and surrender and measures to suppress such actions" signed by Stalin, Molotov, Budyonny, Voroshilov, Timoshenko, Shaposhnikov and Zhukov: "Commanders and political workers, during the battle, tearing off the insignia and deserting to the rear or surrendering to the enemy, are considered malicious deserters whose families are subject to arrest ... If some of the Red Army soldiers prefer to surrender to the enemy instead of organizing a rebuff, they will be killed by all means, both terrestrial and air, and the families of the Red Army soldiers who surrendered to prison will be deprived of state benefits and aid "(VIZh 1988, No. 9). On September 12, 1941, the Directive of Directive No. 001919 was issued on the establishment of detachments: at least one company on a rifle regiment."The experience of the struggle against German fascism showed that in our rifle divisions there are many panic and directly hostile elements that, at the first pressure from the enemy, throw their weapons, start shouting" we are surrounded "and dragging the other fighters behind them. As a result, the division takes flight, throws the material part and then starts out of the forest by singles. Similar phenomena take place on all fronts "(Russian archive ... S. 180).

Accordingly, the Soviet generals also acted. The commander of the Leningrad Front, GK Zhukov, sent ciphered message No. 4976 to the troops in October "To explain to all the personnel that all families that surrendered to the enemy will be shot, and upon their return from captivity they will also be all shot" (Sokolov BV Secrets of World War II M., 2000. P. 429).

How to comment on these documents? Very simply: as a manifestation of the psychology of civil war. After all, in civil wars there are no prisoners of war. Taken prisoner or immediately destroyed, or enters the army that seized him.

Communists in the Civil War of 1918-1922 built a hostage system in the Red Army. For the desertion the family of the Red Army was shot. Now again, the families of prisoners were responsible for the surrender of their head of the family or their son.

But even these orders did little to help: the Red Army soldiers surrendered even in 1944.

Судьба советских военнопленных

Во время Второй Мировой Войны, плен был не исключительным событием, а повседневнейшим делом. Даже в 1944 году, когда Советская Армия наступала, в плен попало 203 тысячи бойцов и командиров Советской Армии (Ибатуллин Т.Г. Война и плен. СПб., 1999. С. 154).

За годы войны 376 тысяч военнослужащих Красной Армии было осуждено за дезертирство (Гриф секретности снят. М., 1993, С. 140).

Имеет смысл сравнить с цифрами по армии противника… Число дезертиров в вермахте с января по май 1945 года ставило 722 человека (Мюллер–Гильдебранд Б. Сухопутная армия Германии 1933–1945. М., 2002. С. 712).

За три первых года войны перебежчиков из вермахт было 29 человек.СССР не присоединился к Красному Кресту. Тем самым он обрёк пленных советских солдат на чудовищные страдания и гибель. Ведь теперь они не получали никакой продовольственной и медицинской помощи от международных организаций. Они полностью зависели от воли нацистов. А те могли кормить их, а могли и вообще не кормить. И вообще делать с ними все, что им только заблагорассудится. Разумеется, это решение советского руководства было преступлением – в первую очередь по отношению к тем, кто воевал за советскую власть. В плен попадали, оказавшись в безвыходном положении, раненными и заболевшими. Руки поднимали те, кто расстрелял все патроны и оставался в траншее под наведенными стволами. В плену оказывались те, кто не успел выйти из окружения. А когда корпус Гудериана шел со скоростью 50–60 км в сутки, выйти из окружения пешком было не просто. Начальство–то драпало на машинах.

Все эти люди, готовые воевать за СССР, были преданы своим политическим руководством.

К октябрю 1941 года в плену оказалось 3,8 млн бойцов и командиров Красной Армии По данным немецких историков, число советских военнопленных составляет не менее 5 200 тысяч человек. Многие историки полагают, что их было 5,7–5,8 млн. Авторитетный справочник сообщает, что «неучтенные потери первых месяцев войны» – 4559 тысяч человек (Гриф секретности снят. М., 1993, С. 40–41).

Нацисты не были связаны никакими обязательствами сохранять жизнь и здоровье пленных. СССР официально отказался от них. Все они для СССР были предатели. СССР отказался от Женевской конвенции о военнопленных и от взноса денег в Красный Крест.

Уже 29 июня 1941 года, всего через неделю после начала войны, вышел приказ НКГБ, НКВД и Генерального прокурора СССР о том, что все сдавшиеся в плен приравниваются к изменникам Родины и предателям.

В своих выступлениях и интервью Сталин заявлял, что у нас нет пленных, у нас есть только изменники Родины.

Никто в Третьем рейхе не был готов к такому изобилию военнопленных. Армейское начальство торопливо готовило лагеря: куски чистого поля, окруженного колючей проволокой. Загнанные в эти поля бойцы были полностью предоставлены своей судьбе и произволу местного армейского начальства.

Начальство же было весьма разнообразно по своим политическим взглядам, отношению к славянам и личным нравственным качествам.

В СССР предпочитали, конечно, писать о «зверствах немецко–фашистских захватчиков». О садистском обращении с пленными, массовых расстрелах. О том, как втаскивали дохлых лошадей и швыряли гнилую картошку в лагерь, хохоча над умирающими с голоду людьми. Как прикапывали умерших на такой глубине, что торчали коленки. Как в лагерях съели всю траву, жуков и червей, оставшись на загаженной пустой проплешине, ограниченной колючкой.

Разумеется, в СССР никогда не писали о тех нацистских военачальниках (как немецких, так и венгерских и скандинавских), которые помогали пленным, чем могли. Рискуя вызвать недовольство и начальства, и собственных солдат… Ведь каждый кусок хлеба и каждый моток бинта они могли дать пленным, только отрывая от военнослужащих Рейха.

Судьбы большинства пленных ужасны. 504 тысячи освобождено из плена в связи с зачислением в «добровольческие формирования». Часть была «передана для работы на промышленных предприятиях». Сколько? Называют цифры от 100 тысяч до 3,6 млн человек. Опять никто ничего точно не знает.

Судя по всему, погибло в лагерях порядка 2,5 млн. Из них в первую же зиму 1941–1942 годов – до 1,8 млн. То есть от половины до двух третей всех сдавшихся.

Причем существует по меньшей мере 2 140 тысяч человек о судьбе которых никто ничего определенного не знает (Солонин М. 22 июня, или Когда началась Великая Отечественная война? М., 2007. С. 266).

Сдача в плен советской элиты

Во всех армиях сдаются в плен в основном солдаты. Реже – младшие офицеры. Совсем редко – кавалеры орденов, обладатели наградного оружия. Так же редко – служащие элитных родов войск.

В июне-августе 1941 года десятки летчиков Красной Армии перелетели к нацистам. В их числе два Героя Советского союза: капитан Бычков и старлей Антилевский. Будущий гитлеровский ас Мальцев тоже получал Героя, но потом пострадал «по анкетным данным».

Начальник Оперативного управления штаба Северо–Западного фронта генерал–майор Трухин сдался в плен 26 июня 1941 года. В 1941 году сдались: командующий 2–й ударной армией Власов; начальник штаба 19–армии Малышкин; член Военного совета 32–й армии Жиленков; командир 31–й армии Егоров; командир 21–го стрелкового корпуса Закутный.

22 августа 1941 года к немцам почти в полном составе ушел 436–й стрелковый полк 155–й стрелковой дивизии 13–й армии Брянского фронта. Во главе с командиром майором И. Кононовым, выпускником Военной академии им. Фрунзе, кавалером Ордена Красного Знамени, членом ВКП(б) с 1929 года. Ушёл вместе с комиссаром полка Д. Панченко, с боевым знаменем и всем оружием. В сентябре 1941 года 102–й казачий дивизион вермахта под командованием Кононова составлял 1799 человек (Ибатуллин Т.Г. Война и плен. СПб., 1999. С. 119).

Генерал–майор Богданов П.В. командир 48–й стрелковой дивизии 11–го стрелкового корпуса 8–й армии Северо–Западного фронта. 17 июля 1941 года сдался в плен немецкому разъезду. 22 июля Богданова поместили в лагере военнопленных в Сувалках. 18 сентября Богданова перевели в одну из берлинских тюрем, где он написал заявление с предложением сформировать из военнопленных отряд для борьбы с Красной Армией. После этого его перевели в лагерь Министерства пропаганды в Вульхайде, а летом 1942–го в агентурно–политическую организацию «Боевой Союз русских националистов», который опекал «Цеппелин» (отдел VI Управления РСХА). В августе Богданов написал два воззвания, а в декабре 42–го вступил рядовым во «2–ю русскую дружину СС». В марте после о��ъединения 1–й и 2–й русских Дружин в 1–й русский национальный полк СС Богданов был назначен начальником контрразведки и произведен в майоры. Уже в апреле он становится генералом и принимает участие в карательных операциях против партизан и местного населения. В июне 1943 года Богданова назначают начальником контрразведки «1–й русской национальной бригады СС». В середине августа командир бригады Гиль–Родионов накануне перехода к партизанам арестовал своего зама и благополучно доставил командиру партизанского отряда. К расстрелу он был приговорен лишь 24 апреля 1950 года.

Почему они сдавались в плен?

В январе 1941 года в ГУЛАГе находилось 1 930 тысяч заключенных, и еще 462 тысячи – в тюрьмах. На спецпоселении – более 1 200 тысяч. С 1934 по 1940 год за решеткой побывало 6 млн.

Каждый житель СССР имел реальные шансы угодить в ГУЛАГ. Разве они не знали о такой возможности?

Когда Красная Армия стремительно отступала, у НКВД нашлось время для важного дела: для убийства заключенных во всех тюрьмах. Убивали поголовно всех – в том числе и подследственных, чья вина вообще не была доказана. Это называлось «убытие по первой категории».

Масштабы истребления людей поражают. В Витебске убили 916 человек, из которых 500 были подследственными (Скрытая правда войны. М., 1992). Во всей Белоруссии – до 20 тысяч человек.

«Из тюрем Львовской области убыло по 1–й категории 2466 человек. Все убывшие по первой категории заключенные погребены в ямах, вырытых в подвалах тюрьмы, в городе Злочеве – в саду» (Соколов Б.В. Оккупация. Правда и мифы. М., 2002).

В городе шли бои сразу между несколькими силами – в сопровождении смрада трупов на 30–градусной жаре.

Заняв город, нацисты поступили разумно: они запустили в тюрьму и местное население, и своих собственных солдат. Позже опубликовали книгу писем немецких солдат о впечатлениях, которые они испытывали в Львовской тюрьме. На немецких мальчиков произвели сильное впечатление прибитые гвоздями к стенам, четвертованные трупы с выколотыми глазами и отрубленными конечностями.

Если даже необходимо было убивать заключенных, включая подследственных, то почему с такой жестокостью? Между прочим, преступление прекрасно документировано. В книге приведены были не только письма солдат, но и адреса, даже телефоны (у кого были).

Глупость Гитлера не позволила ему выиграть войну? Но и глупость и жестокость Сталина толкала на войну с ним даже его функционеров.

Советские способы борьбы с коллаборационизмом

Уже до 10 октября 1941 года расстреляны 10 201 советский военнослужащий. Всего же за время войны осуждено 994 тысячи военнослужащих, из них расстреляно 157 593 человека (Яковлев А.Н. По мощам и елей. М., 1995. С. 139).

Стоит сравнить: в вермахте до сентября 1942 года расстреляно 2271 военнослужащий. В том числе 11 офицеров.

Всего расстреляно 7810 солдат и офицеров – за все время войны (Литвин Г.А. Сломанные крылья люфтваффе // Авиация и космонавтика – вчера, сегодня, завтра. 1998. № 7–8).

В условиях войны не так легко арестовать «крамольников». Знаменитый и много лет скрывавшийся Приказ Ставки № 270 от 16 августа 1941 года «О случаях трусости и сдаче в плен и мерах пресечения таких действий», который подписали Сталин, Молотов, Буденный, Ворошилов, Тимошенко, Шапошников и Жуков:

«Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту…

Если часть красноармейцев вместо организации отпора врагу предпочтут сдаться ему в плен, – уничтожать их всеми средствами как наземными, так и воздушными, а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи» (ВИЖ. 1988. № 9).

12 сентября 1941 года издана Директива Ставки № 001919 о создании заградотрядов: не менее одной роты на стрелковый полк.

«Опыт борьбы с немецким фашизмом показал, что в наших стрелковых дивизиях имеется немало панических и прямо враждебных элементов, которые при первом же нажиме со стороны противника бросают оружие, начинают кричать «нас окружили» и увлекают за собой остальных бойцов. В результате дивизия обращается в бегство, бросает материальную часть и потом одиночками начинает выходить из леса. Подобные явления имеют место на всех фронтах» (Русский архив… С. 180).

Соответственно действовали и советские генералы. Командующий Ленинградским фронтом Г. К. Жуков в октябре отправил в войска шифрограмму № 4976 «Разъяснить всему личному составу, что все семьи сдавшихся врагу будут расстреляны, и по возвращении из плена они также будут все расстреляны» (Соколов Б.В. Тайны Второй мировой. М., 2000. С. 429).

Как прокомментировать эти документы? Очень просто: как проявление психологии гражданской войны. Ведь в гражданских войнах не бывает военнопленных. Взятый в плен или немедленно уничтожается, или входит в захватившую его армию.

Коммунисты в Гражданской войне 1918–1922 годов строили систему заложничества в Красной Армии. За дезертирство расстреливали семью красноармейца. Теперь опять семьи пленных отвечали за сдачу в плен их главы семьи или их сына.

Но и эти приказы мало чему помогали: красноармейцы сдавались в плен даже в 1944 году.

Das Schicksal der sowjetischen Kriegsgefangenen Während des Zweiten Weltkrieges war die Gefangenschaft kein außergewöhnliches Ereignis, sondern eine alltägliche Angelegenheit. Sogar 1944, als die sowjetische Armee vorrückte, wurden 203.000 Kämpfer und Kommandeure der Sowjetarmee gefangen genommen (Ibatullin TG-Krieg und Gefangener von St. Petersburg, 1999. S. 154). Während des Krieges wurden 376.000 Soldaten der Roten Armee wegen Desertion verurteilt (die Klassifikation der Geheimhaltung wurde aufgehoben, M., 1993, S. 140). Es ist sinnvoll, es mit den Figuren der feindlichen Armee zu vergleichen ... Die Zahl der Deserteure in der Wehrmacht von Januar bis Mai 1945 war 722 (Mueller-Hildebrand B. Landarmee von Deutschland 1933-1945, Moskau, 2002. S. 712). Während der ersten drei Kriegsjahre waren die Schriftsteller aus der Wehrmacht 29 Personen. Die UdSSR kam nicht zum Roten Kreuz. So erkannte er sowjetische Kriegsgefangene als ungeheuerliches Leiden und Tod. Immerhin erhielten sie jetzt keine Nahrung oder medizinische Hilfe von internationalen Organisationen. Sie hingen völlig vom Willen der Nazis ab. Und sie konnten sie füttern, oder sie konnten gar nicht ernähren. Und im Allgemeinen mit ihnen alles, was sie nur wollen. Natürlich war diese Entscheidung der sowjetischen Führung ein Verbrechen - vor allem in Bezug auf diejenigen, die für die sowjetische Macht kämpften. Sie fielen in Gefangenschaft, in einer verzweifelten Situation, verwundet und krank. Hände, die von denen aufgeworfen wurden, die alle Patronen erschossen und in den Graben unter den Fässern blieben. In Gefangenschaft waren diejenigen, die es nicht geschafft haben, aus der Umwelt zu kommen. Und als sich das Korps von Guderian mit einer Geschwindigkeit von 50-60 km pro Tag bewegte, war es nicht leicht, aus der Umfassung zu Fuß zu kommen. Die Behörden schleppten ihre Autos. Alle diese Leute, die bereit waren, für die UdSSR zu kämpfen, wurden von ihrer politischen Führung verraten.

Im Oktober 1941 wurden 3,8 Millionen Soldaten und Kommandeure der Roten Armee gefangen genommen. Nach Angaben der deutschen Historiker beträgt die Zahl der sowjetischen Kriegsgefangenen mindestens 5.200.000. Viele Historiker glauben, dass es 5,7-5,8 Millionen davon gab. Das maßgebliche Handbuch berichtet, dass "unerklärliche Verluste der ersten Kriegsmonate" - 4559 Tausend Menschen (Die Einstufung der Geheimhaltung wurde aufgehoben, M., 1993, S. 40-41). Die Nazis waren nicht verpflichtet, das Leben und die Gesundheit der Gefangenen zu bewahren. Die Sowjetunion lehnte sie offiziell ab. Alle waren Verräter der UdSSR. Die UdSSR verzichtete auf die Genfer Konvention über Kriegsgefangene und den Beitrag des Geldes zum Roten Kreuz. Bereits am 29. Juni 1941, nur eine Woche nach dem Ausbruch des Krieges, wurde vom NKGB, dem NKVD und dem Generalsekretär der UdSSR ein Befehl erteilt, dass alle, die sich übergeben haben, mit Verrätern und Verrätern gleichgesetzt werden. In seinen Reden und Interviews sagte Stalin, dass wir keine Gefangenen haben, wir haben nur Verräter zum Mutterland. Niemand im Dritten Reich war für eine solche Fülle von Kriegsgefangenen vorbereitet. Die Armeebehörden haben eilig die Lager vorbereitet: Stücke eines sauberen Feldes, umgeben von Stacheldraht. Die in diese Felder vertriebenen Kämpfer waren ihrem Schicksal und der Willkür der örtlichen Armeebehörden völlig überlassen. Die Behörden waren sehr unterschiedlich in ihren politischen Ansichten, die Einstellung zu den Slawen und die persönlichen moralischen Qualitäten. In der UdSSR wollten sie natürlich über die "Gräueltaten der deutschen faschistischen Invasoren" schreiben. Über die sadistische Behandlung von Gefangenen, Massenausführungen. Über, wie sie tote Pferde zerrten und faulen Kartoffeln in das Lager warfen, lachten über Menschen, die vor Hunger sterben. Wie die Toten in einer solchen Tiefe begraben wurden, dass ihre Knie ausstiegen. Wie in den Lagern, wurden alle Gras, Käfer und Würmer gegessen, auf einer krummen, bloßen, kahlen, von einem Dorn begrenzten Flecken gelassen.

Natürlich schrieb die UdSSR nie über jene Nazi-Kommandeure (sowohl deutsche als auch ungarische und skandinavische), die den Gefangenen geholfen haben, als sie konnten. Auf die Gefahr, Unzufriedenheit und die Behörden und ihre eigenen Soldaten zu verursachen ... Schließlich, jedes Stück Brot und jede Spule von Verband, könnten sie Gefangenen geben, nur abreißen die Soldaten des Reiches. Die Schicksale der meisten Gefangenen sind schrecklich. 504 Tausend wurden aus der Gefangenschaft im Zusammenhang mit der Einschreibung in "freiwilligen Formationen" freigelassen. Teil wurde "in die Industrie in die Arbeit gebracht". Wie viele Die Zahlen sind von 100 Tausend bis 3,6 Millionen Menschen. Wieder weiß niemand sicher. Anscheinend sind etwa 2,5 Millionen von ihnen in den Lagern gestorben, von ihnen im ersten Winter 1941-1942 bis zu 1,8 Millionen, dh von halb bis zwei Drittel aller, die sich ergeben haben. Und es gibt mindestens 2.140 Tausend Menschen über das Schicksal, von denen niemand etwas Bestimmtes kennt (Solonin M. 22. Juni, oder als der Große Patriotische Krieg begann, M., 2007. S. 266). Die Übergabe der sowjetischen Elite In allen Armeen werden Soldaten meist aufgegeben. Weniger oft - Junior Offiziere. Sehr selten - die Ritter der Orden, die Besitzer der Waffen. Wie es selten ist - Angestellte von Elitsorten von Truppen. Im Juni-August 1941 flogen Dutzende von Roten Armee-Piloten zu den Nazis. Unter ihnen sind zwei Helden der Sowjetunion: Kapitän Bychkov und Antilevsky. Das künftige Hitler-Ass Maltsev erhielt auch den Helden, erlitt aber später "auf der Grundlage persönlicher Daten". Generalmajor Trukhin, Chef der Betriebsdirektion des Stabes der Nordwestfront, ergab sich am 26. Juni 1941. 1941 kapitulierten sie: der Kommandant der 2. Schockarmee Wlassow; Chef des Stabes der 19. Armee Malyshkin; Mitglied des Militärrats der 32. Armee Zhilenkov; Kommandeur der 31. Armee Egorov; Kommandant des 21. Gewehrkorps Zakutniy. Am 22. August 1941 verließ das 436. Infanterie-Regiment der 155. Infanteriedivision der 13. Armee der Bryansk-Front die Deutschen fast in vollem Gange. Unter der Leitung von Kommandeur Major I. Kononov, Absolvent der Militärakademie. Frunse, ein Ritter des Ordens des Roten Banners, Mitglied der KPdSU (B.) Seit 1929. Er ging mit dem Kommissar des Regiments D.Panchenko, mit einer Schlachtfahne und allen Waffen. Im September 1941 war die 102. Kosaken-Division der Wehrmacht unter dem Kommando von Kononov 1799 Menschen (Ibatullin TG-Krieg und Gefangener von St. Petersburg, 1999. S. 119).

Generalmajor Bogdanov P.V. Kommandeur der 48. Infanteriedivision des 11. Gewehrkorps der 8. Armee der Nordwestfront. Am 17. Juli 1941 übergab er sich einer deutschen Eskorte. Am 22. Juli wurde Bogdanov in einem Kriegsgefangenenlager in Suwalki gelegt. Am 18. September wurde Bogdanov in eine der Berliner Gefängnisse verlegt, wo er eine Erklärung vorschlug, die die Bildung einer Kriegsgefangenen von den Kriegsgefangenen zur Bekämpfung der Roten Armee vorschlägt. Danach wurde er in das Lager des Propagandaministeriums in Woolheide und im Sommer 1942 an die von Zeppelin (Abteilung VI der RSHA-Administration) bewachte Agenten-politische Organisation "Combat Union of Russian Nationalists" verlegt. Im August schrieb Bogdanow zwei Proklamationen, und im Dezember des 42. trat er in die Rangliste und als "die 2. russische SS-Truppe". Im März, nach der Vereinigung des 1. und 2. russischen Druzhin in das 1. russische Nationalregiment, wurde SS Bogdanov zum Chef der Gegenspionage ernannt und zu den Majors befördert. Schon im April wird er General und nimmt an Strafoperationen gegen Partisanen und die örtliche Bevölkerung teil. Im Juni 1943 wurde Bogdanov zum Chef der Gegenspionage für die "1. russische Nationalbrigade der SS" ernannt. Mitte August verhaftete der Kommandeur der Brigade Gil-Rodionow am Vorabend des Übergangs zu den Guerillas seinen Stellvertreter und wurde sicher an den Kommandanten der Partisanenabteilung ausgeliefert. Er wurde erst am 24. April 1950 zum Tode verurteilt. Warum haben sie sich ergeben? Im Januar 1941 gab es 1.930.000 Gefangene im Gulag und weitere 462.000 Gefängnisse. Bei der Sonderabrechnung - mehr als 1 200 Tausend. Von 1934 bis 1940 gab es 6 Millionen Menschen hinter Gittern. Jeder Bürger der UdSSR hatte echte Chancen, dem Gulag zu gefallen. Wussten sie nicht von einer solchen Gelegenheit? Als sich die Rote Armee rasch zurückzog, fand die NKVD Zeit für eine wichtige Angelegenheit: die Gefangenen in allen Gefängnissen zu töten. Jeder wurde getötet, auch die untersuchten, deren Schuld überhaupt nicht bewiesen war. Dies hieß "Abreise nach der ersten Kategorie". Das Ausmaß der Vernichtung der Menschen ist erstaunlich. In Witebsk wurden 916 Menschen getötet, von denen 500 untersucht wurden (Die verborgene Wahrheit des Krieges, Moskau, 1992). In ganz Belarus - bis zu 20 Tausend Menschen. "Aus den Gefängnissen der Lviv-Region sind 2.466 Menschen durch die 1. Kategorie gegangen. Alle Gefangenen, die in der ersten Kategorie gestorben sind, sind in Gruben in den Kellern des Gefängnisses, in der Stadt Zlochev - im Garten begraben. "(Sokolov BV Beruf: Wahrheit und Mythen, Moskau, 2002). In der Stadt gab es Kämpfe auf einmal zwischen mehreren Kräften - begleitet von dem Gestank von Leichen auf einer 30-Grad-Hitze.

Nach der Besetzung der Stadt haben die Nazis vernünftig gehandelt: Sie starteten sowohl die örtliche Bevölkerung als auch ihre eigenen Soldaten ins Gefängnis. Später veröffentlichten sie ein Briefe von deutschen Soldaten über die Eindrücke, die sie im Gefängnis von Lviv erlebten. Deutsche Jungen waren von Nägeln geprägt, die an den Wänden hämmerten, geviertelte Leichen mit ihren Augen, die von Gliedern gepinnt und abgetrennt wurden. Wenn es sogar notwendig war, Gefangene zu töten, auch solche, die untersucht wurden, warum mit solcher Grausamkeit? Übrigens ist das Verbrechen gut dokumentiert. Das Buch notierte nicht nur die Briefe der Soldaten, sondern auch Adressen, sogar Handys (wer hatte). Hitlers Dummheit erlaubte ihm nicht, den Krieg zu gewinnen? Aber Stalins Dummheit und Grausamkeit drängten sogar seine Funktionäre in den Krieg mit ihm. Sowjetische Wege zur Bekämpfung der Zusammenarbeit Schon vor dem 10. Oktober 1941 wurden 10011 sowjetische Soldaten erschossen. Insgesamt wurden 994 Tausend Soldaten während des Krieges verurteilt, 157 593 von ihnen wurden erschossen (Yakovlev AN By Relics and Oil, M., 1995. S. 139). Es lohnt sich zu vergleichen: In der Wehrmacht bis September 1942 wurden 2271 Soldaten erschossen. Inklusive 11 Offiziere. Insgesamt wurden 7.810 Soldaten und Offiziere während des ganzen Krieges erschossen (Litvin, GA, Broken Wings der Luftwaffe, Aviation and Astronautics - Gestern, Heute, Morgen, 1998, Nr. 7-8). In Kriegszeiten ist es nicht so leicht, "aufrührerhaft" zu verhaften. Die berühmten und viele Jahre, die den Orden von Stavka Nr. 270 vom 16. August 1941 verbergen "Auf Fälle von Feigheit und Hingabe und Maßnahmen zur Unterdrückung solcher Handlungen" unterzeichnet von Stalin, Molotow, Budyonny, Voroschilow, Timoschenko, Schaposhnikow und Schukow: "Kommandanten und politische Arbeiter, während der Schlacht, Abreißen der Insignien und des Abwurfs nach hinten oder der Hingabe an den Feind, gelten als böswillige Deserteure, deren Familien verhaftet werden ... Wenn einige der Soldaten der Roten Armee es vorziehen, sich dem Feind zu ergeben, anstatt eine Abfuhr zu organisieren, werden sie mit allen Mitteln sowohl terrestrisch als auch luft getötet, und die Familien der Soldaten der Roten Armee, die sich dem Gefängnis entzogen haben, werden staatlichen Vorteilen und Hilfe entzogen "(VIZh 1988, Nr. 9). Am 12. September 1941 wurde die Richtlinie der Richtlinie Nr. 001919 über die Errichtung von Abteilungen ausgegeben: mindestens ein Unternehmen auf einem Gewehrregiment. "Die Erfahrung des Kampfes gegen den deutschen Faschismus zeigte, dass es in unseren Gewehrdivisionen viele panische und direkt feindselige Elemente gibt, die mit dem ersten Druck des Feindes ihre Waffen werfen, schreien" wir sind umgeben "und ziehen die anderen Kämpfer hinter sich. Infolgedessen nimmt die Division den Flug, wirft den materiellen Teil und beginnt dann aus dem Wald durch Singles. Ähnliche Phänomene finden an allen Fronten statt "(russisches Archiv ... S. 180).

Dementsprechend haben auch die sowjetischen Generäle gehandelt. Der Kommandant des Leningraderfront G. K. Schukow im Oktober schickte Truppen in 4976 Shirograms Nummer „klar für alle Mitarbeiter, dass alle Familien, die sie den Feind ergeben habe erschossen werden, und nach seiner Rückkehr aus der Gefangenschaft, sie werden auch alle erschossen werden“ (Sokolov BV Secret World M., 2000. S. 429). Wie kann man diese Dokumente kommentieren? Ganz einfach: als eine Manifestation der Psychologie des Bürgerkrieges. Schließlich sind in Bürgerkriegen gibt es keine Kriegsgefangenen. Gefangen genommen oder sofort zerstört oder ein Teil seiner Festnahme durch die Armee. Kommunisten im Bürgerkrieg von 1918-1922 gebaut Geisel System in der Roten Armee. Für die Desertion wurde die Familie der Roten Armee erschossen. Nun wieder die Gefangene der Familie verantwortlich für die Übergabe ihres Leiters des Haushalts oder ihren Sohn. Aber diese Aufträge, die dazu beigetragen, ein wenig: die Rote Armee kapitulierte auch im Jahr 1944.

[triumph0ftheflesh]

Great plunder of germanium WW2 // Великое ограбление Германий WW2

ru-us Не мародерство, а трофеи Многомиллионная советская военная мощь оккупировала половину Европы. Огромное количество оккупационных войск сосредоточилось в самой Германии. И тогда само собой возникло явление, которое приняло гигантские масштабы. Ему старались не давать презрительное название «мародерство», а именовали более приятным для звучания словом «трофей». Кому не понять массовую охоту за трофейными добычами среди простых советских солдат в Германии? И кто это осудит? Волею войны простые парни и мужики из столиц и глубинок СССР очутились в центре Европы. Нетрудно представить, какой шок получили выходцы из Тулы или Караганды, Рязани или Шымкента, увидев воочию, как жили простые люди в этой распроклятой для них и довольно зажиточной Германии. Ведь советский быт в 1930–1940-х годах был чуть ли не самым дремучим в мире. Простые люди обыкновенные часы считали потрясающей роскошью. Уж не говоря о драгоценностях и всяких мелочах по хозяйству вроде настольных ламп, фонариков, ножичков, зажигалок и другой домашней утвари. Один из ведущих британских историков Макс Гастингс написал книгу «Армагеддон: битва за Германию, 1944 –1945 годы». Он отмечал, что погоня за трофеями «приобрела эпический размах. Этому способствовал существовавший в Красной армии порядок, согласно которому каждый солдат раз в месяц мог отправлять домой посылку с трофеями. В СССР отправлялось все: еда, напитки, скот, В СССР отправлялось все: еда, напитки, скот, одежда… одежда…». Информация об общем регламентировании посылок разная. По некоторым данным, военнослужащему разрешалось отправить на родину восьмикилограммовую посылку. Вот тут-то и начиналась великая советская справедливость. Она распространялась только на солдат. Офицеры уже имели другую разнарядку. Им разрешали посылать ящики. Причем вес ящика не ограничивался. Командование определяло только размеры ящиков. Что касается высшего офицерства и другого штабного прифронтового чиновничества, то тут вопрос ограничений практически не стоял. В результате на оккупированных Советской армией территориях возникла отдельная трофейная экономика. В несколько месяцев советская государственная и военная элита получила баснословные богатства, от которых она не хотела никогда отрекаться. Тяга к ��расивой жизни европейского уровня с тех пор не покидает центральных и местных главарей. Эту тенденцию они передали в наследство элите постсоветского пространства. *** Репарации Вопрос о размерах �� порядке взимания репараций решался на Ялтинской конференции. Государственная комиссия под председательством члена политбюро Николая Шверника определила сумму материальных потерь СССР от войны в 674 млрд. рублей. Эти же данные фигурировали и на Нюрнбергском процессе. Историк Игорь Бунич называет другие цифры: 2,5 триллиона рублей прямых потерь плюс 3 триллиона военных расходов и косвенных убытков от того, что цвет нации четыре года был оторван от производительного труда. Союзники удивились, когда Сталин отказался от доли золотого запаса и банковских активов Третьего рейха, заявив, что СССР предпочитает получать репарации исключительно натурой, и указал сравнительно скромную сумму претензий - 10 млрд. долларов. Зато Москва отвергла западный план получения репараций с Германии как единого целого и создания для этой цели международного механизма. По настоянию Сталина был принят принцип: каждая держава-победительница берет то, что ей причитается, в своей оккупационной зоне. Это сделало процесс абсолютно непрозрачным. *** Трофеи государственные "После войны мы брали репарации, но это мелочь", - утверждал Вячеслав Молотов. Согласно опубликованным в 1990-е годы российскими исследователями Михаилом Семирягой и Борисом Кнышевским данным Главного трофейного управления, "мелочь" составила около 400 тыс.железнодорожных вагонов, в том числе 72 тыс. вагонов строительных материалов, 2885 заводов, 96 электростанций, 340 тыс. станков, 200 тыс.электромоторов, 1 млн. 335 тыс. голов скота, 2,3

млн. тонн зерна,миллион тонн картофеля и овощей, по полмиллиона тонн жиров и сахара, 20 млн. литров спирта, 16 тонн табака. Официально конфисковали в пользу государства 60 тыс.роялей, 460 тыс. радиоприемников, 190 тыс. ковров, 940 тыс. предметов мебели, 265 тыс. настенных и настольных часов, которые в основном были проданы по дешевке номенклатурным чинам и старшим офицерам. В документах трофейного ведомства числятся также 1,2 млн. мужских и женских пальто, 1 млн. головных уборов и 186 вагонов вина. Переправили в СССР телескопы из астрономической обсерватории университета Гумбольдта, вагоны берлинской подземки и круизные лайнеры. На Центральной телефонной станции Москвы, номера которой начинались на "222" и которая обслуживала, в том числе, Старую площадь (где находился ЦК КПСС), до 1980-х годов использовалось оборудование телефонного узла рейхсканцелярии. По данным историка и экономиста Гавриила Попова, даже техника для подслушивания, применявшаяся после войны советской госбезопасностью, была германского происхождения. По утверждению немецкой стороны, в России и странах СНГ в настоящее время находятся около 200 тысяч вывезенных после войны музейных экспонатов, два миллиона книг и три километра папок с архивами. *** Трофеи интеллектуальные В счет репараций надо включить также труд 2 миллионов немецких военнопленных, работавших на советских стройках, и творческий потенциал немецких ученых. В июне 1945 года в исследовательский центр под Сухуми были переправлены 39 германских физиков-атомщиков, один из которых -профессор Риль - впоследствии получил звание Героя Социалистического Труда. Сергей Королев успешно поработал в немецком ракетном центре на острове Пенемюнде, правда, после того, как американцы уже вывезли оттуда все самое интересное. Но и Королеву удалось доставить в СССР 150 турбин "Фау-2", 20 комплектов графитовых рулей и другое оборудование. Послевоенный скачок в развитии советской радиолокационной техники практически целиком базировался на немецких изобретениях. Всего изучением трофейных технологий занимались около 10 тыс. советских специалистов, командированных в Германию, и бессчетное количество их коллег на родине. При этом, как пишет в своей книге Семиряга, "мы везде искали конструкторов "Фау", реактивных самолетов, тяжелых танков, и не интересовались тем, что относилось к производству товаров для народа". В 1945 году в распоряжении Игоря Курчатова было всего 7 тонн окиси урана - при минимальной потребности для дальнейшей работы в 100 тонн. В Германии в руки Советской Армии попало 300 тонн соединений урана, что, по словам Курчатова, "серьезно изменило положение не только с уран-графитовым котлом, но и со всеми остальными урановыми сооружениями". После образования ГДР взимание репараций стало сворачиваться, и с 1 января 1954 года прекратилось официально и окончательно. *** Трофеи солдатские В отличие от государственных репараций, количество частных трофеев оценке не поддается. В мае 1945 года в советских вооруженных силах находилось 11,5 млн. военнослужащих. Большинство из них участвовало в походе в Европу, и, по многочисленным свидетельствам современников, практически никто с пустыми руками не возвращался. "У тети Зины кофточка с драконами да змеями, а у соседа Вовчика отец пришел с трофеями", - вспоминал послевоенное детство Владимир Высоцкий. "...а ребятам нужды нет - волокут часы стенные и ведут велосипед", - описывал обстановку в Германии Александр Твардовский. Взятие трофеев было узаконено приказом Сталина от 9 июня 1945 года. Солдатам - регламентированное количество посылок плюс все,что смогут унести на себе при демобилизации. Генералам - бесплатно по "мерседесу" или "опелю", офицерам - по мотоциклу или велосипеду. Офицерам продавали по низким ценам ковры, меха, сервизы, фотоаппараты, а полковникам - автомобили. Германская промышленность даже в годы войны не прекращала выпуск потребительских товаров, так что брать было что.

Невозможно определить, какая часть отправленного в СССР добра являлась трофеями в точном смысле этого слова, а какая была куплена у местного населения за еду и курево. Немецкие габардиновые отрезы, часы и туалетное мыло были мизерной компенсацией за страдания, причиненные нацистами советским солдатам и их близким. Проблема заключалась в другом: увлечение заграничным барахлом демонстрировало миру нищету народа-победителя. Дивились побежденные немцы, еще больше - западные союзники. Возникла шутка: ошибка Сталина состоит в том, что он показал Ивану Европу, а Европе - Ивана. Литература и воспоминания современников донесли до сегодняшнего дня массу грустных и курьезных эпизодов. Некто по советской привычке брать в запас все, что "дают", приволок домой целый мешок велосипедных звонков. Офицерские жены приходили в театр в ночных рубашках с воланами, приняв их за шикарные вечерние туалеты. Какой-то полковник привез чемодан лаковых полуботинок,которые начали разваливаться после часа ходьбы. Оказалось, он из-за незнания языка прихватил из магазина похоронных принадлежностей обувь для покойников, сметанную на живую нитку. Пусть смеется над этим тот, кто никогда не жил в условиях советского дефицита. Стыдиться должно было бы государство,доведшее до такого своих защитников. *** Трофеи генеральские Пока солдаты довольствовались тем, что умещалось в вещмешках, генералы грузили имущество вагонами. Сталин смотрел сквозь пальцы на самоснабжение номенклатуры в погонах, но пользовался возможностью держать всех на крючке и выборочно карать неугодных. Несколько дел такого рода помогают представить масштабы обогащения. Как только маршал Георгий Жуков, по мнению вождя,чересчур много о себе возомнил, его отозвали в Союз с должности Главноначальствующего советской оккупационной зоны, обвинили в стяжательстве и заставили писать унизительные объяснения партийной комиссии в главе с секретарем ЦК ВКП(б) Андреем Ждановым. В январе 1948 года оперативники МГБ провели обыски на квартире и даче Жукова и обнаружили там 194 предмета ценной мебели, 483 шкурки пушных зверей, 4 тыс. метров ткани, 44 ковра и гобелена, 55 музейных картин, 7 ящиков с хрусталем и фарфором и большое количество богато изданных книг на немецком языке, которым ни маршал, ни его близкие не владели. Начальник госбезопасности в советской оккупационной зоне, будущий председатель КГБ Иван Серов, поселился в бывшем особняке Геббельса. Личной властью он распорядился не сдавать в казну 80 млн. рейхсмарок, найденных в подвалах рейхсбанка, и, пока эта валюта еще имела хождение, успел бесконтрольно потратить 77 миллионов "на оперативные нужды". Член Военного Совета (политкомиссар) Группы советских войск в Германии генерал-лейтенант Константин Телегин получил 25 лет лагерей за то, что отправил на родину, в Новосибирскую область, целый эшелон трофеев. Видимо, "посылка" была не первой, поскольку следователи изъяли у него 16 килограммов изделий из серебра, 218 шерстяных и шелковых отрезов, 21 охотничье ружье, старинный фарфор, французские и фламандские гобелены XVII-XVIII веков. У генерал-лейтенанта Владимира Крюкова и его жены,певицы Лидии Руслановой, конфисковали два "мерседеса" и "хорьх-951"(такой же, на каком ездили Геринг и Розенберг), 132 картины русских художников, ранее похищенных нацистами из советских музеев, 107 килограммов серебряных изделий, 35 старинных ковров, бриллианты,гобелены, антикварные сервизы, меха, мраморные и бронзовые скульптуры,312 пар ��буви, 87 костюмов, а также... 78 оконных шпингалетов, 16 дверных замков и 44 велосипедных насоса! Начальник берлинского оперсектора МВД генерал-майор Алексей Сиднев присвоил около ста золотых и платиновых изделий, среди которых была уникальная дамская сумочка из золота, а также 600 серебряных вилок и ложек, пять уникальных гобеленов, 50 ковров, 32шубы, 1500 метров ткани, 296 предметов одежды, 78 пар обуви, 405 пар дамских чулок, 178 меховых шкурок. Конечно, Телегин,

Крюков и Сиднев потеряли чувство меры.Однако вряд ли можно считать случайным тот факт, что все трое входили в окружение Жукова. В 1951 году собиравший компромат на "маршала Победы"министр госбезопасности Виктор Абакумов сам спустился из кабинета в лубянский подвал. И у него тут же обнаружилось трофейное золото, бриллианты, картины, гобелены, плюс чемодан немецких подтяжек. В годы оттепели, когда Жуков стал министром обороны, его друзей объявили "жертвами произвола". Однако вернуть конфискованное имущество Главная военная прокуратура отказалась, признав его полученным незаконно. Противоречие никого не смутило: все понимали, что и когда генералов арестовывали, и когда освобождали, решение было политическим. Некоторые исследователи считают, что именно с военных трофеев началось перерождение советской номенклатуры. Возможно, в этом есть доля истины. После похода в Европу зародилась тяга к "красивой жизни" в западном понимании этого слова.                                                 ↓ I apologize if I did not translated correctly. ↓                                Multimillion-strong Soviet military power occupied half of Europe. A huge number of occupation troops concentrated in Germany itself. And then a phenomenon emerged that took on gigantic proportions. He tried not to give a contemptuous name to "marauding", but was called more pleasant for sounding the word "trophy". Who does not understand the mass hunt for captured trophies among ordinary Soviet soldiers in Germany? And who will condemn this?  After all, Soviet life in the 1930s-1940s was almost the most dense in the world. Ordinary people considered ordinary watches a tremendous luxury. Not to mention the jewelry and all sorts of trivial things about the household, like table lamps, flashlights, knifes, lighters and other household utensils. One of the leading British historians, Max Hastings wrote the book Armageddon: The Battle for Germany, 1944-1945. He noted that the pursuit of trophies "has acquired an epic scale. This was promoted by the existing order in the Red Army, according to which every soldier could send a parcel with trophies once a month. Everything went to the USSR: food, beverages, cattle, everything went to the USSR: food, drinks, cattle, clothes ... clothes ... ".  Information on the general regulation of the parcels is different. According to some reports, a serviceman was allowed to send an eight-kilogram parcel to his home country. That's where the great Soviet justice began. It only extended to soldiers. The officers already had another order. They were allowed to send boxes. And the weight of the box was not limited. The command only determined the size of the boxes. As for the higher officers and other staff front-line officials, the issue of restrictions was practically non-existent.  As a result, a separate trophy economy arose on the territories occupied by the Soviet Army. In a few months the Soviet state and military elite received fabulous wealth, from which she did not want to ever renounce. The desire for a beautiful life at the European level has not left central and local leaders ever since. This tendency was passed on to the elite of the post-Soviet space.                                                                                         *** Reparations                                                                                              The question of the size and procedure for charging reparations was decided at the Yalta Conference. The State Commission, chaired by Politburo member Nikolai Shvernik, determined the amount of material losses to the USSR from the war of 674 billion rubles. The same data also appeared at the Nuremberg Trials. Historian Igor Bunich calls other figures: 2.5 trillion rubles of direct losses plus 3 trillion military expenses and indirect losses from the fact that the color of the nation was divorced from productive labor for four years.  The allies were surprised when Stalin refused to share the gold reserves and banking assets of the Third Reich, saying that the USSR prefers to receive reparations only in kind, and indicated a relatively modest amount of claims - $ 10 billion. But Moscow rejected the Western plan to receive reparations from Germany as a whole and to create an international mechanism for this purpose. At the insistence of Stalin, the principle was adopted: every power-winner takes what is due to her in her occupation zone. This made the process completely opaque.                                        *** State trophies                                                                                           "After the war, we took reparations, but this is a trifle," said Vyacheslav Molotov. According to the data of the Main Trophy Management published by Russian researchers Mikhail Semiryaga and Boris Knyshevsky in the 1990s, the "trifle" amounted to about 400 thousand railway wagons, including 72 thousand wagons of building materials, 2,885 plants, 96 power stations, 340 thousand machines , 200 thousand electric motors, 1 million 335 thousand head of cattle, 2.3 Million tons of grain, a million tons of potatoes and vegetables, half a million tons of fats and sugar, 20 million liters of alcohol, 16 tons of tobacco.  Officially confiscated in favor of the state 60 thousand radios, 460 thousand radios, 190 thousand carpets, 940 thousand pieces of furniture, 265 thousand wall and desk clocks, which were mostly sold cheaply to nomenclature ranks and senior officers. The documents of the trophy department also include 1.2 million men's and women's coats, 1 million headdresses and 186 wagons.  Forwarded to the USSR telescopes from the astronomical observatory of the University of Humboldt, wagons of the Berlin subway and cruise ships. At the central telephone station in Moscow, whose numbers began at "222" and that served, including the Old Square (where the Central Committee of the CPSU was located), until the 1980s, the equipment of the telephone junction of the Reich Chancellery was used. According to the historian and economist Gavriil Popov, even the eavesdropping technique used after the war by the Soviet state security was of German origin. According to the German side, in Russia and the CIS countries currently there are about 200,000 museum exhibits removed after the war, two million books and three kilometers of folders with archives.                   *** Intellectual Trophies                                                                                 On account of reparations, it is also necessary to include the work of 2 million German prisoners of war who worked on Soviet construction sites and the creative potential of German scientists.In June 1945, 39 German physicist-atomic scientists were transferred to the research center near Sukhumi, one of which, Prof. Riehl, was subsequently awarded the title of Hero of Socialist Labor.Sergei Korolev successfully worked at the German missile center on the island of Peenemünde, although after the Americans had already taken out all the most interesting things. But the Queen managed to deliver 150 Fau-2 turbines to the USSR, 20 sets of graphite rudders and other equipment.The postwar leap forward in the development of Soviet radar technology was almost entirely based on German inventions. In total, the study of captured technologies involved about 10 thousand Soviet specialists sent to Germany, and countless of their colleagues in their homeland.At the same time, as Semiriag wrote in his book, "we searched everywhere for Fau designers, jet planes, heavy tanks, and were not interested in what was related to the production of goods for the people."In 1945, Igor Kurchatov had only 7 tons of uranium oxide at his disposal - with a minimum requirement for further work of 100 tons. In Germany, 300 tons of uranium compounds fell into the hands of the Soviet Army, which, according to Kurchatov, "seriously changed the situation not only with the uranium-graphite boiler, but also with all other uranium facilities."After the formation of the GDR, the collection of reparations began to be curtailed, and from January 1, 1954, it ceased officially and finally.                                                                     *** Trophies soldier                                                                                      Unlike state reparations, the number of private trophies can not be assessed.In May 1945 there were 11.5 million servicemen in the Soviet armed forces. Most of them participated in the campaign to Europe, and, according to numerous testimonies of contemporaries, almost no one returned empty-handed."Aunt Zina's blouse with dragons and snakes, and his neighbor Vovchik's father came with trophies," - recalled the post-war childhood Vladimir Vysotsky."... and the children do not need - they drag the wall clock and drive a bicycle," Alexander Tvardovsky described the situation in Germany.The capture of the trophies was legalized by Stalin's order of June 9, 1945. Soldiers - a regulated number of parcels plus everything they can carry on themselves during the demobilization. The generals are free for Mercedes or Opel, officers for motorcycles or bicycles.The officers were sold at low prices carpets, furs, sets, cameras, and the colonels - cars.German industry even during the war did not stop the production of consumer goods, so it was something to take. It is impossible to determine which part of the good sent to the USSR was trophies in the exact sense of the word, and which was bought from the local population for food and tobacco.German gabardine cuts, watches and toilet soap were a meager compensation for the suffering caused by the Nazis to Soviet soldiers and their relatives. The problem was different: the fascination with foreign junk demonstrated to the world the poverty of the people-winner.The defeated Germans were amazed, even more - Western allies.There was a joke: Stalin's mistake is that he showed Ivan to Europe, and Europe - to Ivan.Literature and memoirs of contemporaries have brought to this day a lot of sad and funny episodes.Someone in the Soviet habit of taking all that "give" to the stock brought home a whole bag of bicycle calls.Officer wives came to the theater wearing night shirts with flounces, taking them for a chic evening dress.A colonel brought a suitcase of varnish half-shoes that began to fall apart after an hour's walk. It turned out that because of ignorance of the tongue, he took from the store of funeral supplies shoes for the dead, sifted to the living thread.Let him laugh at this one who has never lived in the conditions of the Soviet deficit. To be ashamed of should be a state that has led to such its defenders.                                                                                                     *** General's trophies                                                                                 While the soldiers were satisfied with what fit in the rucksacks, the generals loaded the property with wagons.Stalin looked through his fingers at the self-supply of the nomenclature in epaulets, but enjoyed the opportunity to keep everyone on the hook and selectively punish the objectionable.Several cases of this kind help to present the scale of enrichment.As soon as Marshal Georgy Zhukov, in the opinion of the leader, imagines too much of himself, he was recalled to the Union from the post of the Chief of the Soviet occupation zone, accused of money-grubbing and forced to write humiliating explanations of the party commission headed by Andrey Zhdanov, secretary of the Central Committee of the CPSU (b). In January 1948, investigators of the MGB searched the apartment and dacha Zhukov and found 194 pieces of valuable furniture, 483 pelts of fur-bearing animals, 4,000 meters of cloth, 44 carpets and tapestries, 55 museum paintings, 7 boxes with crystal and porcelain, and a large number Richly published books in German, which neither the marshal nor his loved ones owned.The head of state security in the Soviet occupation zone, the future chairman of the KGB Ivan Serov, settled in the former Goebbels mansion. Personal authority, he ordered not to surrender to the treasury 80 million Reichsmark, found in the basement of the Reichsbank, and, while this currency still had circulation, managed to spend uncontrollably 77 million "for operational needs."Member of the Military Council (Political Commissar) of the Group of Soviet Forces in Germany, Lieutenant-General Konstantin Telegin received 25 years of camps for sending an entire trophy train to his native land, in the Novosibirsk region.Apparently, the "premise" was not the first, as the investigators seized 16 kilograms of silver, 218 woolen and silk cuts, 21 hunting rifles, antique porcelain, French and Flemish tapestries of the XVII-XVIII centuries.Lieutenant-General Vladimir Kryukov and his wife, singer Lidia Ruslanova, confiscated two Mercedes and Horch 951 (the same one Goering and Rosenberg traveled), 132 paintings by Russian artists previously stolen by Nazis from Soviet museums, 107 Kilograms of silver items, 35 antique carpets, diamonds, tapestries, antique sets, furs, marble and bronze sculptures, 312 pairs of shoes, 87 suits, and ... 78 window bolts, 16 door locks and 44 bicycle pumps!The chief of the Berlin opera sector of the Ministry of Internal Affairs, Major General Alexei Sidnev, appropriated about a hundred gold and platinum items, including a unique handbag made of gold, as well as 600 silver forks and spoons, five unique tapestries, 50 carpets, 32 cans, 1500 meters of cloth, 296 garments , 78 pairs of shoes, 405 pairs of ladies stockings, 178 furskins.Of course, Telegin, Kryukov and Sidnev lost their sense of proportion. However, it can hardly be considered accidental that all three were surrounded by Zhukov.In 1951, gathering compromising evidence on the "Marshal of Victory" Minister of State Security Viktor Abakumov himself descended from the office to the Lubyanka cellar. And he immediately discovered trophy gold, diamonds, paintings, tapestries, plus a suitcase of German suspenders.In the years of thaw, when Zhukov became Minister of Defense, his friends were declared "victims of arbitrariness." However, the Main Military Prosecutor's Office refused to return the confiscated property, having recognized it as received illegally. The contradiction did not embarrass anyone: everyone understood that when the generals were arrested, and when they were released, the decision was political.Some researchers believe that it was precisely from the war booty that the Soviet nomenklatura began to degenerate. Perhaps there is some truth in this. After the campaign in Europe, a craving for a "beautiful life" was born in the Western sense of the word.