#kolyadaplays

[mrsjupiter]

Коляда-plays*17.2/2

Коляда-plays*17.1/2

Главный театральный фестиваль спустя 5 дней все еще бурлит внутри, несмотря на попытки максимально трезво оценить ворох великолепных (и просто хороших, разных) спектаклей. 

А тут еще и записи этих самых спектаклей подоспели... Пусть это будет не пост, а красивое воспоминание. Вроде театрального альманаха. Только с видео.

ШЕСТОЙ ДЕНЬ

Белградский драматический театр (Сербия) и Николай Коляда “Ключи от Лёрраха”

Главный вопрос спектакля: “Где этот Лёррах?” Он тут. Покровитель граждан мира. Свободных, гордых, но бесконечно одиноких. И каждое слово в пьесе твердит об этом. И не стирает этого ни перевод на сербский, ни сокращение текста до особого режиссерского видения. И актеры будто играют знакомцев из какой-то другой жизни, из прошлой, покрывшейся нафталином. 

Сербы говорят, что сейчас этот спектакль зеркален их обществу. Екатеринбургской публике, живущей сегодня в провокационном снобизме, перемешанном с внутренним террором, он не до кон��а понятен. Тем не менее, декорации этого спектакля превратили сцену в этакий “Скотный двор”, в котором люди - уже не люди, а натуральные животные, движимые инстинктами. И во всей их кромешной тьме единственный свет - не свет внутри героя, а свет от огня, в котором этот “Скотный двор” в итоге сгорает. 

СЕДЬМОЙ ДЕНЬ

Public P (Бачка-Паланка, Сербия) и Николай Коляда “Рогатка”

Для меня ранний Николай Владимирович - это пьесы про одиночество и поиск ответов на это одиночество. Сейчас, если попытаться посмотреть взглядом из 90-х, и “Рогатка”, и “Мурлин Мурло”, и “Ключи от Лёрраха”, и “Землемер” выглядят как своеобразное письмо в будущее. Нам, потому что мы уже можем ответить хотя бы на половину острых вопросов. 

Сербская “Рогатка” - это очень серьезный спектакль. Он пронизан безысходностью.  Здесь внутренняя пустота и горечь всегда перетекает в шабаш на костях чьей-то жизни. Это очень сильная актерская и режиссерская работа, очень глубокая и интуитивно понятная. 

Центр “Новая драма” (Иркутск) и Василий Сигарев “Детектор лжи”

Давным-давно, еще до “Пластилина”, Вася Сигарев написал эту комедию. Ироничную, жизненную, понятную всем, кто в жил в уральской провинции конца 90-х. Сама пьеса пропитана ностальгией, которая все же теребит осадок, которые этот нелегкий период оставил внутри. 

Режиссерское решение спектакля выглядит неубедительно: действие переносится в советскую эпоху, а актерские костюмы венчают пионерские галстуки. Из-за этого зрителя все время сопровождает ощущение абсурда, которое не может быть оправдано внутри.

СЕДЬМОЙ ДЕНЬ

Центр драматургии и режиссуры Республики Башкортастан (Уфа), Ангиза Ишбулдина, Марат Мухлисов, Анна Ерошина и Зухра Буракаева “Песнь о Трое. Здесь и сейчас”

По-моему, перенести историю в пластическую плоскость - лучшее решение для Иллиады. Ни Иллиада, ни любое другое классическое произведение, в 2017 году не нуждаются в классическом воплощении. Даже если актеры будут голыми, а на сцене не будет декораций и выстроенного света, зритель все правильно представит и поймет. 

Здесь на первом месте стоит пластика, символы и движения в которые режиссер умело перенес всю троянскую историю. При этом часто спектакль базируется на обратном процессе узнавания: мы знаем мифологию, понимаем, что происходит на сцене, а затем переносим свое знание на пластику актеров, формируя образы. 

Этот спектакль - эксперимент, и он полностью погружает зрителя в свой мир. Браво, Уфа!

ВОСЬМОЙ ДЕНЬ

A&A Production (Сегед, Венгрия) и Николай Коляда “Баба Шанель”

Это было нечто! Фактурные актеры почти на чистом русском поют “Вот это жизнь, вот это песня” и “Подмосковные вечера”! Это яркий, красивый, смешной спектакль для души. И посмеяться, и всплакнуть. 

Меня всегда радует, когда иностранный театр, проникнувшись русской душой и хорошей пьесой, создает на сцене что-то, что приятно играть актерам и смотреть зрителям. Это нарядный спектакль, жизненная комедия, которая в Венгерской интерпретации почти не оставила шанса трагедии. 

Другой вопрос, готовы ли мы после “Бабы Шанель” Коляда-театра не плакать там, где привыкли плакать. Наверное, в этом случае знание пьесы и спектакля играет злую шутку со зрителем, но венгерский спектакль хуже точно не делает. 

Общедоступный театр “Периферия” (Астрахань) и Ирина Васьковская “Русская смерть” 

Этот спектакль особенный. В нем прекрасные декорации, всего три актера (зато каких!) и беспросветная русская глубинка. У этой глубинки, почти чеховской дачи с мезонином, кажется, главная роль в спектакле. Это она играет с героями, дает им надежду, ломает судьбы. 

И нам жалко до боли и сестер, которые, кажется не могут ухватиться за цель в жизни, и мужчину, который лишь на минуту ощущает себя здесь и сейчас. И даже жить становится как-то неудобно.

Другое дело, что дача - это недвижимый герой и она довольно скучна в главной роли. Поэтому и сам спектакль, хоть и прекрасен, но затянут и малословен. Мимика актеров, их действия и жесты, конечно, восстанавливают равновесие, но темпоритм спектакля от этого все же страдает. 

ДЕВЯТЫЙ ДЕНЬ

Association Art Teater (Бухарест, Румыния) и Василий Сигарев “Фантомные боли” 

“Фантомные боли” - это манифест архитектора жизней. Не случайно главный герой учится на архитектора. Естественно, что попав на пепелище жизни сломленной женщины, главный герой подчиняется внутреннему желанию все исправить. 

Румынские актеры в спектакле не допускают фальши. Они не играют, они живут. Они говорят как обычные люди, они буквально вживаются в дерьмо окружающей жизни и позволяют себе максимально в нее погрузиться. 

Это спектакль гениально вымерен, он абсолютно европейский и в нем нет ничего лишнего. И да, это действительно лучший спектакль на минувшем фестивале.

Топ-театр (Омск) и Светлана Баженова “Госпиталь”

Этот спектакль - своеобразный женский взгляд в мир мужчин. С одной стороны - он похож по эмоциям на “9 роту”, и от этого общения сложно отделаться. С другой стороны, великолепный Ефим Деменьшин не позволяет мне сказать, что этот спектакль плохой. 

На самом деле, есть миллион реальных острых историй про Афган, Чечню, Сирию,... И мне как зрителю не понятно, почему для постановки нужно брать традиционный, хорошо читаемый сюжет про дедовщину конца Афганской экспансии. 

В спектакле многое держит в напряжении, но внутренне не связывается, все время упирается в какое-то внутреннее противоречие. Мир этого театра изначально принадлежит альфа-самцам и он не переламывается, не рвется, все происходит как должно.