#я придумала всё кроме их имён

[verbalisa]

Челлендж. День 1. Прощение

Он шёл по тротуару. В темноте. Все фонари перегорели, все люди спали, в районе отключили свет, луна взорвалась и не оставила после себя даже блеска, звёзды наконец-то включили своё подобие мозгов и перестали светить такому миру.

Хотя, скорее всего, у него просто закрыты глаза.

Он пнул пустой мусорный бак. Тот перевернулся, с грохотом откатился в сторону, и ему пришлось поднимать это шумное чудовище. Он так и остался - на корточках, возле мусорного бака, на тёмной улице, с закрытыми глазами. Утопая в жалости к себе, как последний дурак.

Она догнала его. Сзади, там, откуда он пришёл, если, конечно, не ходил кругами, как козочка на привязи, боясь уйти от дома даже на несколько шагов, там сначала прошлёпали её неровные шаги, затем раздался её такой же неровный и прерывающийся голос.

- Эй. Я знаю, ты здесь. Ты от меня ни в жизнь не спрячешься.

- И? - он не поднял на неё голову. - Я не очень-то и старался. Всё равно... - его голос с противным скрипом треснул. Он прокашлялся. - Всё равно из города мне никуда не деться.

Она молча села рядом, прямо на грязный асфальт, возле мусорного бака, не жалуясь на испорченное платье, отвратительный запах и возможные болезни. Обычно она устроила бы истерику и обвинила его во всех бедах.

Сейчас она молчала. Он знал, что это ненадолго. Сейчас она посидит, потом скажет ему, чтобы не устраивал концертов и, как насидится в грязи, возвращался домой, чтобы её не отправили на его поиски. Скажет, что он зря обиделся и ему всё правильно сказали. Скажет, что...

- Мне жаль. - Он недоумённо поднял на неё глаза. - Ну, за... - она сделала кавычки пальцами. - "ты ничего не сможешь, это всё дурь, забудь и возьмись за ум".

Она помолчала.

- Я думаю, ты прав. Там должно быть что-то. Так почему бы и не... Ну, ты понял. Туда же никто не ходит! Все боятся!

Опять замолчала.

- И если ты... Туда, ты... Ну... Ты не сможешь один! - выпалила она и зажмурилась. Он смотрел во все глаза. Перевёл взгляд на небо - и луна, и звезды, всё на месте, всё светит ярко, как и в первый раз, когда он их увидел. Он встал.

- Да.

- Что да?

- Я тебя прощаю. - Он протянул ей руку. - Но тебе придётся взять с собой взять с собой только один чемодан, когда мы поедем. - Она встала, держась за его руку, и насмешливо подняла брови.

- Куда поедем? - Он улыбнулся так широко, что заболели щеки.

- Hic sunt dracones, ясно? Туда, где обитают драконы! - Она улыбнулась в ответ.

[rfo-ona]

Хабаровский феминизм. Интервью с активистками

Уже вторую неделю повышенное внимание политизированной общественности приковано к Хабаровскому краю, потому что после того, как Кремль дал отмашку на арест местного губернатора, в регионе ежедневно проходят протестные выступления. При этом на Дальнем Востоке давно существуют активные феминистские сообщества, и речь не только про деятельность Юли Цветковой в Комсомольске. На волне последних событий мы решили пообщаться с Анастасией и Татьяной, которые представляют Хабаровское феминистское комьюнити (ХФК).

Добрый день! Начнём по традиции с личных вопросов. Как давно вы идентифицируете себя в качестве феминисток? Что привело вас к этому мировоззрению?

Анастасия: Примерно с 2014 года. Произошло всё, думаю, так же, как и у многих. Вокруг меня слишком часто били и унижали женщин. Мой папа бил мою маму. Мой дядя бил мою тётю. Когда парень-подросток зажимал 12-летнюю меня в подъезде, чтобы лапать, взрослые говорили, что я ему просто нравлюсь и ничего страшного. Мне всё время повторяли, что я слишком заумная для того, чтобы нравиться мальчикам, и надо сбавить обороты. А когда я выигрывала международные конкурсы, в интервью после пары вопросов о достижениях журналисты сразу переходили к тому, люблю ли я готовить и убирать, ведь я же будущая хозяйка. Всё было как-то неправильно, и это невозможно было не чувствовать. Я взрослела, и в соцсетях мне всё чаще попадались тексты и видео на фемтематику. Так и втянулась.

Таня: Примерно с 2015 года стала знакомиться с фемтеорией. Сподвиг меня на это косвенно бывший молчел — он занимался переводами статей о гендерном неравенстве. Где-то через 2 года начала идентифицировать себя как феминистка. За это время моё мировоззрение переформатировалось, стала замечать повсеместный сексизм и мизогинию, нашла ответы на многие вопросы. Например, почему мне отказывают в работе, когда узнают, что у меня маленький ребёнок, или почему для женщин так важна внешность, почему в политике и крупном бизнесе так мало женщин и т.д.

Расскажите, пожалуйста, немного о современной истории феминизма и феминистского активизма в Хабаровске и Хабаровском крае. Какие процессы происходили в регионе в последние годы? Какие сообщества активны? Какие события и проекты стоило бы выделить? После того, как начали преследовать Юлю Цветкову, очень многие узнали о её активистской деятельности в Комсомольске (некоторые слышали и до этого), но регион в целом не так часто попадает в федеральные феминистские ленты новостей, поэтому было бы интересно услышать информацию из первых уст.

Анастасия: Хабаровское фемкомьюнити стало активным где-то с 2016-го года, хотя появилось раньше. В 2016-м мы начали активно взаимодействовать со СМИ, вышли в офлайн, стали проводить киноклуб и встречи. В этом же году впервые сняли в городе сексистскую рекламу (за два года нам удалось это сделать четырежды). В 2017-м Дарья Уланова придумала акцию #ПАМЯТНИКЗЕМЛЯЧКЕ — мы сделали импровизированный фанерный монумент и поставили временные памятники крутым хабаровчанкам, о которых все забыли. Сейчас это отдельный просветительский проект, который получил поддержку портала «Такие дела» и открывал прошлогоднюю Сентябрьскую неделю женской истории в Новосибирске. В 2018-м мы запустили акцию #ЖЕНСКИЙСАМОЛЕТ. Комсомольский-на-Амуре авиастроительный завод и правительство края решили попросить «Аэрофлот» назвать одно из авиасудов «Сухой» в честь героя-дальневосточника. В списке было женское имя — Нина Распопова. К акции присо��динились фемгруппы со всей России, и в итоге она победила, наб��ав почти 59 тысяч голосов. К сожалению, «Аэрофлот» имя Распоповой самолёту так и не присвоил, но мы сделали всё, что могли.

К сожалению, о других хабаровских сообществах, кроме нашего, мы не знаем. Но многие ведут личные блоги — сейчас это наиболее удобный и распространённый (и безопасный) формат выражения своих взглядов.

Таня: Добавлю только, что выходила с одиночным пикетом на площадь, где проходила всероссийская акция против абортов «Безмолвный крик». На плакатах была информация о том, что право женщины на аборт закреплено в Конституции, а вывод абортов из ОМС — это репродуктивное насилие.

Буклет с биографиями выдающихся женщин Дальнего Востока

Вы взаимодействуете с коллегами-феминистками из соседних регионов? Например, с сёстрами из Владивостока? Налаживаете ли международные контакты с единомышленницами из Китая или Японии?

Анастасия: Скажем так, мы знакомы. Наши активистки общались с группой «Я — Свобода» из Бурятии, ездили выступать на «Феминологи» во Владивосток, присоединялись к Сентябрьской неделе женской истории в Новосибирске. О совместных акциях речи пока не идёт, но знаю, что «Памятник землячке» и новосибирская активистка Ольга Маринина сделали совместный проект «Женское наследие» — это список из тысячи имён учёных и художниц от древнего мира до ХХ века, который Ольга продолжает собирать дальше.

Сил искать кого-то в Китае и Японии у нас пока нет — нам бы в Хабаровске найти активных сестёр.

Таня: Нам бы самим быть активнее, ресурсов не всегда хватает, к сожалению.

Как вы выстраиваете активистскую работу на локальном уровне? С какими трудностями сталкиваетесь?

Анастасия: Сейчас мы обновляем группу во «ВКонтакте», общаемся в тематическом чате и периодически информационно поддерживаем тех, кто столкнулся с домашним насилием (собрали базу центров и телефонов по городу). На этом, к сожалению, пока всё. Что неудивительно: активистки выгорают и уходят, а почерпнуть ресурс негде — мы очень далеко отовсюду. Плюс Хабаровск в принципе не особо социально активный город. У нас девушки с самого начала в основном были готовы обсудить фильм и вместе попить чай, но не больше.

А в эти полгода вообще очень удачно совпали пандемия, самоизоляция, дело Юли Цветковой и давление со стороны правоохранительных органов. Так что мы делаем, что можем.

Таня: Я занимаюсь пабликом во «ВКонтакте» — это то, что я могу делать изо дня в день без особого труда. Группа практически не растёт, но, к моему удивлению, и не уменьшается.

Каково отношение к феминизму на российском Дальнем Востоке? Как меняется общественное сознание в целом и самосознание женщин в последнее время, если исходить из ваших кругов общения?

Анастасия: К сожалению, люди старшего поколения очень ведутся на нелепые попытки привязать феминизм к развращению детей, как это давно и старательно делают с ЛГБТ-активизмом. По-прежнему попадаются бородатые стереотипы пр�� выступления с голыми сиськами и ненависть к мужчинам. Это удручает. Но молодое поколение гораздо более грамотно, и девушки, которым сейчас 18-20+, уже так просто не дают себя в обиду. Это вселяет надежду. Однако в целом у нас очень консервативные граждане.

Таня: Самосознание женщин вокруг меняется, но очень медленно, если постоянно и при этом ненавязчиво проводить беседы и как можно меньше употреблять страшное слово на букву «Ф». Сложность в том, что женщины не хотят слушать женщин, так как заражены мизогинией, слова женщины имеют вес, только если она добилась успеха в мужском патриархальном мире.

Больше недели назад в Хабаровске начались уличные протесты, связанные с арестом избранного губернатора Фургала и доставкой его в столицу. Многие считают, что у этого дела политическая подоплёка. К протестам, которые продолжаются до сих пор, присоединились люди и в соседних городах. Что сейчас происходит? Каков потенциал дальневосточного политического сопротивления, на ваш взгляд?

Анастасия: Народ продолжает выходить на улицы, но это никак не связано с правами женщин. Более того, думаю, это не связано и с конкретной политической волей — это жест людей, которые не хотят жить ещё хуже, чем жили. Остальное должны анализировать политологи.

Таня: Хотя я сама и участвую в массовых протестах, я чётко осознаю, что к правам женщин это не имеет никакого отношения. Можно только надеяться, что политик, обращённый к народу, будет более лоялен к защите прав женщин, но никаких гарантий нет.

Шествие в Хабаровске 18 июля 2020 года

Во время протестных акций за��вучал лозунг «Москва, уходи!». Как вы считаете, он актуален в контексте российского феминизма, учитывая, что в движении нередко проявляется некоторый перекос (медийный, ресурсный и т.д.) в пользу двух столиц? Что необходимо делать, чтобы наш феминизм становился по-настоящему общероссийским, как устранять иерархии и барьеры?

Анастасия: У нас в стране и во всём остальном мире в принципе есть медийный, ресурсный и иной перекос в сторону столиц. И он не «некоторый», это генерализованное системное явление, которое актуально не только в контексте феминизма, и переломить его непросто. Но когда весной (вроде) кто-то из Москвы составлял очередную фемафишу и написал, что раз Юля Цветкова под домашним арестом, то фемактивизма в Хабаровском крае больше нет, было неприятно. Учитывая, что ещё год назад и про Юлю-то не особо знали. Позиции «Нам сверху видно всё» и «Если мы не помним, значит, не было» вредят в первую очередь. Оценка значимости активностей по массовости и попаданию в федеральную повестку тоже, мне кажется, не очень помогает.

Таня: Феминизм по своей сути неиерархичное движение — таким оно и должно оставаться.

Во время хабаровских акций также звучал лозунг «Пока мы едины, мы непобедимы!». Вы поддерживаете основную идею «ОНА» о том, что необходимо строить единое всероссийское массовое организованное движение феминисток?

Анастасия: Для меня пока фразы «массовое организованное» и «устранять иерархии» противоречат друг другу. Нам, безусловно, нужно сильное общероссийское сообщество, где все друг друга поддерживают. Было бы классно иметь площадку, где феминистки из регионов могли бы выступать со своими идеями, чтобы распространить их на всю страну, а авторы акций брали бы на себя координацию. Это здорово сработало с медиастрайком за Юлю Цветкову, например.

Мне очень нравится тезис РФО «ОНА» об объединении разных течений феминизма. Но пока риторика в моём инфопространстве говорит о том, что фемобщество к этому, к сожалению, не совсем готово. Я всё чаще встречаю реплики типа: «Мы и так угнетены по признаку пола, нечего тянуть на себя одеяло» — по отношению, например, к полным женщинам или нацменьшинствам. Я регулярно вижу на фемплощадках не только трансфобию, но и лукизм, эйблизм, эйджизм. Нам нужно научиться уважать наши различия, а не пытаться их ��гнорировать или задвигать в дальний угол.

Таня: Разные течения феминизма настолько противоречат друг другу, что не представляется возможным объединить повестки. Так бывает в любых политических движениях, это нормально — важно сохранять готовность к диалогу, а также готовность выслушать аргументы противоположной стороны и, возможно, поменять точку зрения. Может быть, со временем, образуется сильная единая линия, выстроится теоретическая база, которая объединит течения. И это произойдёт не обязательно в России. Сейчас, на данном этапе, к сожалению, феминистское движение разрозненно, и это делает его слабым, заставляет топтаться на месте.