#я поэт

[maybeylic]

Знаешь, как стать поэтом?

Узнаешь — скажи об этом.

Знаешь, как стать писателем?

Узнаешь — скажи обязательно.

[heghogsblog]

солнце садится за горизонт

города, твоего фронта

рисуем небо в оттенках серого,

всё валим на бога

огни машин и зданий сверкают как звезды

воздух наполнен движением, ожидаемого дефолта

люди ходят по тротуарам, одинокие, каждый со своей музыкой

некоторые домой, а кто то никогда не вернется

мир перед тобой как живой, пульсирует, палится

ночь ещё так молода,

и мы

тоже

лю��лю тебя невозможно

[cooldemian]

Непонятные сны

от весны до весны

Всё понятно -

что врать себе:

Всем хочется есть

хочется новизны

Взгляни на себя

сделай радостный вид -

я направляюсь к тебе

Балалайка висит на ремне

через шею и через плечо

Я Незнайка в грустной стране

и мне всё ни о чём

Рисовать картинки

рифмовать слова

выкидывать ноги вперёд -

Лишь на это годится моя голова

гребёт меня или меня не гребёт

Колпак на мне -

колет шею его остриё

Май блуд на ремне

нет глаз по весне

Что твоё что моё -

безразлично во сне

[ministroboronyluny]

Доить козу

[spbneko]

на тесной кухне

шагает рассвет,

весь город

смущённо затих.

с уставшей полки

выпал завет,

поэт

сочиняет свой стих.

красными пятнами

на жёлтых картонках

смеются в лучах

облака.

солнце слепое

играет в пот��мках.

глупое!

вновь в дураках!

[lina-vas-dom]

Запомни этот миг. И молодой шиповник. И на Твоем плече прививку от него. Я — вечный Твой поэт и вечный Твой любовник. И — больше ничего. Запомни этот мир, пока Ты можешь помнить, А через тыщу лет и более того, Ты вскрикнешь, И в Тебя царапнется шиповник… И — больше ничего. /Андрей Вознесенский

Remember this moment. And the young rosehip. And on Your shoulder the inoculation of it. I am your eternal poet and your eternal lover. And nothing else. Remember this world while You can remember, And in a thousand years and more, You will cry out, and a briar will scratch at you. And nothing else. /Andrey Voznesensky

[yurkov-n]

с плаката смотрел маяковский, а я ему улыбался, я знал, что планета круглая не для веселия нашего. знал, что любовь на сердце томною висит гирей, как же вы были правы, поэт и товарищ владимир! некуда нам направиться, некому нам довериться, а за окном стекольчатым воет и воет метелица о нашей упущенной юности и о глумливой старости, о глупых надеждах не выпавших из задубевшей памяти. в тёмной сидел я комнате, с настежь глазами закрытыми, будто в бездонном омуте с мыслями мною убитыми. мир из-под ног выскакивал, медленно рассыпался, с плаката смотрел маяковский и грустно мне улыбался.

20/2/24

[casualbos-bir]

Был в Советском Союзе такой член Союза писателей, поэт и филолог Валентин Сидоров, как-то написавший в одном из своих произведений:

"... Косматый облак надо мной кочует,

И ввысь уходят светлые стволы ..."

Другой поэт Иванов Александр Александрович отреагировал на это одной из самых лучших своих пародий:

ВЫСОКИЙ ЗВОН

В худой котомк поклав pжаное хлебо,

Я ухожу туда, где птичья звон,

И вижу над собою синий небо,

Лохматый облак и шиpокий кpон.

Я дома здесь, я здесь пpишел не в гости,

Снимаю кепк, одетый набекpень,

Весёлый птичк, помахивая хвостик,

Высвистывает мой стихотвоpень.

Зелёный тpавк ложится под ногами,

И сам к бумаге тянется pука,

И я шепчу дpожащие губами:

"Велик могучим pусский языка!"

Позже появилось продолжение Александра Матюшкина-Герке

Вспыхает небо, pазбyжая ветеp,

Пpоснyвший гомон птичьих голосов;

Пpоклинывая всё на белом свете,

Я вновь бежy в нетоптанность лесов.

Шypшат звеpyшки, выбегнyв навстpечy,

Пpиветливыми лапками маша,

Я сpеди тyт пpобyдy целый вечеp,

Бессмеpтные твоpения пиша.

Hо, выползя на миг из тины зыбкой,

Болотная зелёновая тваpь

Совает мне с заботливой yлыбкой

Большой Оpфогpафический Словаpь.

[maybeylic]

Я спокоен,

Как смерть над невольною птицей.

Спокоен.

Нельзя мне ни плакать, ни злиться.

Я спокоен,

И выверен каждый мой шаг.

Спокоен,

Печалью и страхом дыша.

[my-mare-tenebrarum]

Марина Цветаева ***

Моим стихам, написанным так рано, Что и не знала я, что я – поэт, Сорвавшимся, как брызги из фонтана, Как искры из ракет,

Ворвавшимся, как маленькие черти, В святилище, где сон и фимиам, Моим стихам о юности и смерти, – Нечитанным стихам!

Разбросанным в пыли по магазинам, Где их никто не брал и не берет, Моим стихам, как драгоценным винам, Настанет свой черед.

1913 

[heghogsblog]

русский поэт Александр Сергеевич Пушкин , был известным ловеласом. он считался истинным поклонником женской красоты. редко мог устоять перед очередной незнакомкой приятной наружности, и успешно добивался желаемого. любовницы писателя исчислялись сотнями. при этом, он всячески сторонился серьезных отношений. а ещё старался избегать неприступных женщин. тем не менее в кругу его знакомств встречались и весьма солидные высокочтимые особы, например Елизавета Михайловна Хитрово, дочь Михаила Кутузова, кстати. которая была старше его аж на 16 лет. вероятно ему действительно нравилось общаться с ней , и было приятно её общество. но сама Елизавета Михайловна опекала Пушкина можно сказать по -матерински, и эта её гиперопека иногда раздражала поэта. он даже жаловался друзьям, что она всюду его преследует , типа достала 😅

однажды в письме котором он написал своему старшему «другу»)) , он признаётся ей, почему ему намного больше нравится общаться с легкодоступными «гризетками», чем с дамами, вроде неё:

«Боже мой, сударыня, бросая слова на ветер, я был далек от мысли вкладывать в них какие-нибудь неподобающие намеки. Но все вы таковы, и вот почему я больше всего на свете боюсь порядочных женщин и возвышенных чувств. Да здравствуют гризетки! С ними гораздо проще и удобнее. Я не прихожу к вам потому, что очень занят, могу выходить из дому лишь поздно вечером и мне надо повидать тысячу людей, которых я все же не вижу». писал Пушкин в конце 1828 года.

[ministroboronyluny]

Пугало Гуччи#гуччи#илдный#стильный#прикол

[spbneko]

время неизменно жестоко

заставляет иглозубых чудовищ

изгибаться,

подобно резвым кошкам.

[goshminherz]

Ты сможешь, а я не смогу..,

видео Поэт Сола Монова

[sidyashchiy-na-plakhe]

>:3

«В сердце я поэт прекрасный

В деле я мясник рукастый.»

[femalehieronymusbosch]

La Reine Margot

"Ils sont frères et sœur ils s’amusent" “Они братья и сестра, они просто играют” - говорит Екатерина в одной из первых версий сценария, светски комментируя дичь, происходящую на прощальной вечеринке герцога Анжуйского. Реплика не вошла в готовый сценарий но эта фраза, пусть и невысказанная, пронизывает фильм от начала и до конца. Это основная мысль, это гвоздь, на который повешена эта история. Любовь Валуа смертельна и никто не может её выдержать кроме других членов семьи Валуа.

Сложно писать рецензию на свой любимый фильм пересмотренный большее количество раз чем то, в котором не стыдно признаться. Единственный в своём роде фильм. С тех пор как я его посмотрела, я ищу другие, которые смогут заставить меня почувствовать то же, что я чувствовала при просмотре Королевы Марго… и не могу найти. Книга была пару раз читана, наш российский сериал с удовольствием просмотрен. А вот эпическое полотно "Королева Марго" 1994 всё как-то проходило мимо меня, хотя казалось бы, на бумаге отвечало всем моим запросам. Наконец наше знакомство свершилось, и хоть я знала чего ожидать (хотя кровосмесительные оргии стали приятным сюрпризом), я не ожидала своей реакции – мне снесло крышу! Я влюбилась! Впечатляющая барочная гранд-опера, замешанная на крови и сомнительных понятиях свинцового 16 века о морали и религии. Пышная свадьба, на которой пировали католики и гугеноты, братья и сёстры, любовники и любовницы… Герцог Анжуйский братался с принцем Конде, с женой которого он спал и отца которого он убил (труп старшего Конде был отдан на потеху толпе), Гаспар де Колиньи пил с герцогом Гизом, отца которого убили по его приказу. На время празднеств все вендетты были приостановлены. Для развлечения именитых гостей разыгрывалось представление "Рай Любви". Но вскоре рай сменился адом.

В темницах, во дворцах, в особняках вельмож, Везде идет резня, гуляет меч и нож, И принцам не уйти, не спрятаться в алькове, Их ложа, их тела, их слава в брызгах крови. Святыни попраны, увы, сам государь На веру посягнул и осквернил алтарь. Принцессы в трепете, ед��а успев проснуться, От ложа прочь бегут, им страшно прикоснуться К изрубленным телам, но не скорбят о те х, Кого не спас приют любви, приют утех. Здесь западня — альков, здесь ложе — одр в крови, Здесь принимает смерть светильник у любви. Агриппа д'Обинье, поэт, гугенот, приближённый Генриха Наваррского

после бала

Недостатков в фильме нет, но если нужно выбрать слабейший элемент, им будет любовная история Марго с Ла Молем, она попросту отсутствует. Какие-то невнятные четыре встречи, ни о чём и не ведущие никуда, кроме как к удовлетворению определенных потребностей. Актёр и актриса демонстрируют свои прекрасные обнаженные тела и произносят высокопарные фразы, явно адресованные не друг другу, а зрителю по ту сторону экрана. Но так и было задумано, П. Шеро снимал в первую очередь о чудовищной семье и любви между ними. В фильме почти нет так называемой “здоровой” сексуальности, плотские желания или однополы или кровосмесительны, и даже условно-романтические отношения Марго и Ла Моля изначально запятнаны её нимфоманией. Гомосоциальные отношения выходят на первый план – межконфессиональная дружба Ла Моля и Коконнаса, сестринство Марго и Генриетты, странное и почти искреннее товарищество Карла и Генриха. Семейство Валуа, воплощающее собой все смертные грехи, просто великолепно, за ними можно наблюдать бесконечно, не оторваться. Извращенные семейные узы – Екатерина, дама сердца Анжу, Марго, сестра, любовница и мать для всех своих братьев и кто-то вроде нелюбимой невестки для своей родной матери…

Вообще Валуа, а также их кузены Гизы и Бурбоны, производят впечатление каких-то аномальных существ, вроде микроорганизмов живущих в казалось бы непригодной для жизни среде. Весь яд и вся страсть, которую они обращают друг на друга, губительны для каждого кто попадает под этот перекрёстный огонь, а им нормально. Когда братья предали Карла на охоте и чуть его не угробили, он конечно обиделся но не настолько чтобы не принять участия в развлекухе на проводах Анжу в Польшу. Когда Карл забился в конвульсиях в самом разгаре укрощения строптивой, Марго ринулась его спасать, хотя он только что хлестал её плетью и собирался насиловать на глазах у всей королевской рати. Шеро не преувеличивал когда говорил что Валуа связаны сильной, пусть и извращённой любовью, с которой никаким Ла Молям не сравниться. Марго простила его казнь. Да, Ла Моля жаль, но Карла ей жальче, и не стоит она в окне в голубом платье наблюдая за казнью, а оплакивает Карла обнимая его и сливаясь с ним в единое, бело-окровавленное пятно. В конце фильма приходит осознание того что Ла Моль и прочие любовники промелькнут ка�� искры в жизни Маргариты, не оставив следа в истории и лишь еле заметный след в памяти женщины которую они любили, а кровь Валуа всегда будет течь в её жилах и ничто, никакие злодеяния не заставят её их разлюбить, что выбор между братом и кем угодно всегда будет в пользу брата, они могут делать друг с другом всё что угодно и никто не может встать между ними.

все мужчины в фильме хотят на ручки к Марго. иногда перепадает даже законному мужу

Отличий фильма от книги много, но это только плюс. От Дюма здесь осталась лишь канва, но многие расхождения с книгой взяты не с потолка, а прямиком из других произведений искусства, поучаствовавших в мифотворчестве вокруг последних Валуа - книг Г. Манна (кои являются беллетристикой намного худшей, чем Дюма, потому как Дюма не выдавал свои увлекательные приключения и юмор за что-то чем они не являются, а у Манна вся не лучшим образом написанная чушь с гусиной важностью и без тени самоиронии подается как историческая литература); галантных рассказов аббата Брантома, описывающих события свидетелем которых он был и великих мира сего с кем он общался, тем самым сохранив на страницах как в капсуле времени дух французского ренессанса; и мемуаров самой Маргариты Валуа которым совершенно нельзя верить - кто напишет правду о себе?!. О своей родне? Кто сможет отстранённо перечислить свои грехи, повлекшие последствия для всей страны НА ВЕКА? Но именно оттуда на страницы статей и романов перекочевали факты теперь уже в коллективном сознании неоспоримые - интриганство и рукоприкладство Генриха III-го, одержимая любовь к нему Екатерины и её дар предвидения... и многое, многое другое. Не получилось только утвердить невинность самой Марго в деле со сватовством Гиза, слишком уж нажористая ситуация получилась, никто не усомнился что у них был роман.

В своих мемуарах Маргарита пишет что когда герцог Анжуйский уезжал в Речь Посполитую, весь двор провожал его до границы, и в последнем французском городе он повёл Марго в церковь где попросил её в присутствии всего двора поклясться в верности, что она не предаст его и будет ждать его возвращения, что она и сделала. В тот же день, после его отъезда к ней подошёл Алансонский и предложил свою вечную дружбу и любовь, а также заключить политический союз. Она моментально согласилась. Эти события в фильме суммированы в маленькую символичную сценку драки между Анжу и Алансоном на свадебном гулянье (“Когда ты уедешь, Марго найдет утешение в моей постели!” – “Рано радуешься! Я отказался ехать”). Также Алансон называет де Нансэ (миньона) “амазонкой” что снова отсылает нас к мемуарам Марго – на свадьбе её братья и их свита изображали амазонок, Наваррский с Конде и их свитой изображали демонов, а Марго и её дамы были нимфами. Нимфы были спасены амазонками, а демоны повержены, но милостиво прощены. Жизнь имитирует искусство, право слово.

Изнасилование Марго братьями – слияние воедино слухов о личной жизни последних Валуа; случая в зале с кариатидами где Генрих III опозорил Марго, на балу в присутствии придворных зачитав список её любовников, обвинив её в аборте и прочем неблаговидном поведении; как минимум двух моментов в её мемуарах где она пишет о своих скандалах с Генрихом III “если бы не вмешательство тех-то и тех-то, мой царственный брат сделал бы со мной что-то страшное”; фантастического эпизода из "Молодых лет Генриха IV" Г. Манна где члены семьи Валуа устраивают Марго экзекуцию за её любовные похождения; и наконец книг Брантома в воспоминаниях которого все эти благородные принцы и принцессы ведут себя как гопота. Генрих в частности любил грубые и жестокие шутки над дамами, а однажды сильно прогневавшись на некоего принца но не имея возможности с ним расправиться, пригласил на свидание его жену которая в то время была при дворе и отыгрался на ней в павильоне где проходило их свидание. Что конкретно он сделал не рассказывается, но исходя из контекста, сексуальные домогательства как минимум. Карл и Франсуа были не лучше – Брантом повествует о рутинном добровольно-принудительном приглашении (через слугу) в спальню к Карлу девиц, которых он выбирал из числа гостей на каждой вечеринке и отказаться было совершенно невозможно. Потом интимные достоинства и недостатки этих девиц он прилюдно обсуждал. Франсуа со своим кубком Аретино был постоянным клиентом летучего эскадрона, да и вообще весь двор, цитируя иностранных послов, напоминал государственный публичный дом. Таким образом упорные инцестуальные слухи и вседозволенность мужской части семьи Валуа в фильме были выражены в этой сцене. В безразличной или праздно любопытствующей реакции присутствующих аристократов в свою очередь отразились нравы французского двора эпохи Возрождения, какими их представлял П. Шеро. Однако Маргарита их любила и Карл в её мемуарах предстаёт добрым христианским королём, Франсуа благороднейшим из принцев, а Генрих прекрасным и талантливым как древнегреческий герой, которого сбили с пути истинного фавориты. Именно этим "взглядом изнутри" мемуаров Маргариты и вдохновлялись создатели фильма, продумывая своих героев, вроде бы и плохих парней, но дорогих сердцу Марго несмотря ни на что.

Сама Маргарита, несмотря на заявления о феминистичности её персонажа, далека от того чтобы быть "освобождённой женщиной средневековой Франции", скорее наоборот, амплуа у неё несовременное, женщины-игрушки своих и чужих страстей. Это и даёт тот накал, который привлекает к этому киновоплощению. Также фильм навсегда увековечил образ Марго - не пухлой крашеной блондинки с портретов, а дамы белой как снег, с волосами чёрными как ночь и губами алыми как кровь. Остальные персонажи, тоже великолепно и талантливо сыгранные, складываются в настоящее созвездие. Матриарх, потрясающая прекрасная и ужасная Екатерина Медичи, крёстная мать, легко затыкающая за пояс Вито Корлеоне. Генрих Наваррский, мимо тёщиного дома ходящий не то что без шуток, а на цыпочках и затаив дыхание. Адреналиновая наркоманка Генриетта Неверская, охотящаяся на гугенотов и оттеняющая цветотипом осень Маргаритин цветотип зима. ��илашка блондинчик де Нансэ – собирательный образ образцового архиминьона, наложенный на канонического персонажа книги, начальника стражи Лувра. Он и красавчик, и головорез беспрекословно преданный своему господину, и гонец мотающийся из Речи Посполитой в Париж с секретными письмами. С ним и ночь провести, и врагов поубивать, и младшенькому братцу леща дать милое дело. Безукоризненно куртуазен с Марго (за исключением её домашнего ареста, когда он позволяет себе ухмылку в её сторону), беспокоится о репутации своего буйного покровителя – уговаривал его не светить фейсом за пределами Лувра во время Варфоломеевской ночи, и не насиловать Маргариту на людях, - и оба раза его дельные предложения остаются неуслышанными. Остается верен несмотря на то что к его советам не прислушиваются, а также изменяют с Марго, Екатериной и целым гаремом парней. Шарлотта, Колиньи и прочие Арманьяки мелькают быстро, но всё равно запоминаются и вызывают нужные эмоции у зрителя.

именно здесь была создана и впервые обкатана формула успеха - мужчины должны выглядеть как рок-звёзды, длинные волосы, волосатая грудь и залиты собственной или чужой кровью

а женщины как рок-н-ролльные groupies, яркие, кокетливые, доступные, с персями вываливающимися из декольте

итальянская диаспора

А. Дюма и П. Шеро создали шедевры литературы и кинематографа, но в то же время закрепили в массовом сознании чёрные легенды о последних Валуа, в которые нам хочется верить также как в них хотелось верить их современникам - потому что ярко, безумно, скандально! Были ли они стопроцентной правдой – врядли. Валуа правили в сложный период, нужно было балансировать и пытаться угодить всем партиям, в итоге не получалось угодить никому , у них было много хейтеров – памфлеты обличающие разврат и аморальность королевского двора с одинаковым энтузиазмом писали лигисты, гугеноты и “недовольные”. Были ли они стопроцентной ложью – тоже врядли, ибо дыма без огня не бывает, и придворные нравы были притчей во языцех. Правду об этих исторических личностях узнать невозможно, но мифы, окружающие их до сих пор будоражат воображение и служат замечательной основой для создания потрясающих произведений искусства.