#территория | Explore Tumblr posts and blogs

vestaignis · 8 months ago

Text

Необычные и интересные факты о ежах:

Ежи появились на Земле раньше, чем люди – около 15 миллионов лет назад. Роднит нас с ежами также то, что у них зубов почти столько же, как у нас – их 36, и эти зубы также вып��дают к старости. У ежей не самое лучшее зрение. Правда, считается, что ежи, в отличие от всех остальных животных, у которых "черно-белое" зрение, могут различать цвета. Число игл на теле у этих животных напрямую зависит от их возраста. У молодых особей, их около 3 тысяч, а у более старых – до 5-6 тысяч.

Несмотря на свои небольшие размеры ежи достаточно шустрые животные. Они могут бежать со скоростью до 3 м/с. Для своих коротких лапок ежик очень много ходит. За день он может преодолеть расстояние до 2 км. Территория одного ежа может занимать 20 гектаров. Ежи могут передвигаться даже по болоту и хорошо плавают.

Чтобы пережить зимнюю спячку, еж набирает как минимум 500 граммов веса. За зиму еж теряет до 40 % своего веса. Поэтому, проснувшись, он сразу отправляется на поиски пищи. Ежи чуют добычу на расстоянии нескольких метров. Когда еж впадает в спячку, обменные процессы в его организме замедляются. Температура тела понижается до 0°C, а сердцебиение падает с уровня 170 ударов в минуту до 5.

Ежи имеют иммунитет к яду гадюк. Также на ежей почти не действуют и другие яды, даже самые сильные, такие как сулема, мышьяк, цианистый калий, синильная кислота и другие.

Всего в мире существует 24 вида ежей. Некоторые из них схожи между собой так, что различить их может только опытный зоолог, а другие внешне больше похожи на крыс.

Unusual and interesting facts about hedgehogs:

Hedgehogs appeared on Earth earlier than humans – about 15 million years ago. What we have in common with hedgehogs is that they have almost as many teeth as we do – there are 36 of them, and these teeth also fall out in old age. Hedgehogs don't have the best eyesight. However, it is believed that hedgehogs, unlike all other animals that have "black and white" vision, can distinguish colors. The number of needles on the body of these animals directly depends on their age. In young individuals, there are about 3 thousand, and in older ones – up to 5-6 thousand.

Despite their small size, hedgehogs are quite nimble animals. They can run at speeds of up to 3 m/s. For his short legs, the hedgehog walks a lot. He can cover a distance of up to 2 km in a day. The territory of one hedgehog can occupy 20 hectares. Hedgehogs can move even in a swamp and swim well.

To survive hibernation, a hedgehog gains at least 500 grams of weight. During the winter, the hedgehog loses up to 40% of its weight. Therefore, when he wakes up, he immediately goes in search of food. Hedgehogs sense prey at a distance of several meters. When a hedgehog hibernates, the metabolic processes in its body slow down. The body temperature drops to 0°C, and the heartbeat drops from 170 beats per minute to 5.

Hedgehogs are immune to viper venom. Also, other poisons, even the strongest ones, such as sulema, arsenic, potassium cyanide, prussic acid and others, have almost no effect on hedgehogs.

There are 24 species of hedgehogs in the world. Some of them are similar to each other so that only an experienced zoologist can distinguish them, while others look more like rats.

Источник: //t.me/+fxNu20lM26MwYzhi, //kartin.papik.pro /osen 36405-kartinki-ezhik-osennij-68-foto.html,//zooclub.ru/ wallpaper / 17598, //rtraveler.ru/photo/1316250/,https://priroda.club/les-i-derevja /749-ezhik-v-lesu-87-foto.html,vk.com/@radio_c-ezhu-ponyatno, //mixnews.lv/samoe-interesnoe/2022/12/29/30-interesnyh-faktov-o-ezhah-vy-tochno-etogo-ne-znali/,//ecokem.ru/2021/02/05/den-ezha/#:~:text=Ежи%20появились%20на%20Земле%20раньше,6%2C5%20миллиона%20лет%20назад.

208 notes · View notes

colettedelon · 22 days ago

Text

Я провожаю её на крыльце. Снег вокруг искрится ярко до боли в глазах, морозный ветер залезает под мой свитер, но пробиться под кожу больше не может. И ощущения от этого странные, покалывающие, схожие с анестезией по всему телу.

– Птица, ты за старшую. Следи за тем, чтобы она больше не ела обои, и ни в коем случае не выпускай её из поля твоего зрения. Мы договорились?

В город она уезжала с явно тяжёлым сердцем.

– Ты ведь уже под вечер вернёшься. Разве она раньше не оставалась одна?

– Оставалась, поэтому я и переживаю. Телефон ты ещё не разбила?

– Нет, но он всё равно бесполезен без сим-карты... А что?

– Я позвоню тебе из торгового центра, а ты ответь, хорошо?

– Ты не сможешь мне позвонить, я его даже не заряжала. – я теряюсь в догадках. Нужно ли пояснять работу телефона такому вездесущему существу, как она?

– Просто ответишь. Я могу и по другим предметам с тобой связаться, но понятнее для твоего поколения будет телефон.

Я только молча и часто киваю в ответ. Шутка про то, что она может всё, спустя ничтожные несколько дней после знакомства оказалась вовсе не шуткой. И теперь я всё больше убеждаюсь в этом.

– Отлично. Я тогда бегом на автобус, а на тебя, Птица, все надежды! – она трепет меня по волосам и быстром шагом уходит, аккуратно закрыв калитку.

А мне остаётся лишь закрыть за собой дверь дома.

– Слушай, зачем она вообще с нами разговаривает, если и так всё может узнать? – в полутьме я снимаю сапоги, попутно гадая, в какой из комнат её искать.

Здесь никогда не бывает полностью светло. Окна высокие и небольшие, а стены серые, обшарпанные. Правда, это не причиняет мне никакого дискомфорта, потому что мои глаза теперь превосходно видят в темноте, а свет им наоборот тяжело воспринимать. Именно это, впрочем, и делает нас отличными от людей: мы не приспособлены к тем условиям жизни, которые создали для себя люди.

– Тогда ей будет слишком одиноко. Поэтому она считает, что лучше чего-то не знать, чем знать всё.

Я нахожу её лежащей на полу в кухне под подоконником. Вернее, под его бетонной заготовкой, сам подоконник сюда никто не крепил. Она задумчиво рассматривает собственную ладонь, выставив вытянутую руку перед собой. Одета она только в майку и юбку на голое тело, а их белый цвет выглядит искусственно на фоне её обескрoвленной кожи.

– Как мы её не раздражаем? Мы ведь для неё, как дети. – я подхожу ближе. Смотрю на неё сверху вниз.

– Не смей так меня оскорблять, Птичка. – она недовольно цокает языком. – Рано или поздно ты не сможешь найти ровесников, �� столетние старики будут для тебя примитивны. Это ведёт к одиночеству и очень пугает... - говорит она медленно, будто в полусне. – Но если в этот момент ты сдашься, то сойдёшь с ума. Как я. Только с её силой это означало большу-у-ую катастрофу. А она любит людей даже больше, чем свои мозги. Вот и бережёт одно во благо другому, и наоборот.

Сажусь рядом с ��ей на корточки, без предупреждения обхватываю её голову за затылок, поворачиваю её на себя и очень внимательно всмариваюсь в глаза. Взгляд у неё расфокусированный, застывший. Мне даже на секунду кажется, что её глазные яблоки вовсе стоят на месте, а зрачок без единого движения уставлен в потолок. Но в этот момент она оскаливает пaсть и смеётся, гладит меня по щеке.

– Я здесь, Птичка. Я всегда такая.

– И она что, не обижается на людей?

Вообще-то мне хочется сказать ей, что она не сошла с ума, что для меня она гораздо приятнее и понятнее людей... Но что-то подсказывает мне, что она не согласится со мной.

– А у нас с ней разный порог чувствительности. – её холодные пальцы нежно обвивают мою шею. – Она людей всерьёз редко воспринимает, но они и не сделали с ней то, что со мной. А для меня, считай, всё человечество – одна сплошная травма. Опасность, понимаешь? Они видят во мне зверя, а все люди считают себя охотниками. Правда, ни одно ружьё не будет лучше когтей. Лес – это моя территория, там люди беспомощные, а другие звери им не помогут. Им тоже люди не нравятся, ни к кому люди подход не нашли, даже друг к другу.

– Что мне сделать, чтобы тебе не было так больно?

Произвольно или нет, но я встаю перед ней на колени. Наверное, кроме силы, ненависти к миру и любви к ней у меня ничего нет, но это тоже немало, верно?

– Сейчас ты только можешь быть со мной. А потом покажешь, какой у тебя потенциал, и мы найдём, за что ухватиться. Ты понрави��ься людям. Но я скажу так: если ты не боишься меня, то ни один человек не сможет тебя напугать. – она по-животному облизывается, снова улыбается и смотрит на меня так маняще и пристально.

– Я сделаю с ними всё то, что они сделали с тобой. – мне становится жарко.

– Ты не пожалеешь.

Её голос становится ещё более низким и хрипящим. Она приподнимается на локтях, скалится рядами массивных клыков, а потом целует меня. Но гораздо больше мне нравится, как тонко и жалобно она спустя минуту скулит, пока я снимаю с неё юбку, вжимая за горло в холодный бетонный пол.

Двадцать штук пельменей я под её недовольное ворчание бросаю в кипящую воду.

– Вредно мороженные есть. Последние зубы сломаешь. – щурусь в ответ на её крайне осуждающий взгляд.

– Всю жизнь так ела, а молодым всё новшества подавай!

Она фыркает и сворачивается клубком на диване, демонстративно отвернувшись.

– Это тоже может быть вкусно.

– Да это у людей рёбра жёсткие, не об пельмени же я сломала зуб!

– Тоже верно. – охотно соглашаюсь, добавляя в воду соль.

– Ты намеренно надо мной издеваешься, да?

– Возможно. – невольно улыбаюсь. – Но я хочу продлить твою жизнь, правильно?

– А вот родись ты в моё время...

– Прислугой бы к тебе пошла работать, ага. – ставлю перед ней тарелку на стол. – Кто у нас в них?

– В них... А ты их где взяла? – она садится ровно и задумчиво хмурится.

Значит, она помнит каждого.

– Да какие ближе к дверце морозилки лежали.

– Значит, это девочка. В смысле, для тебя женщина. Она была строптивая такая, смешная. Я её выбрала, потому что у неё были такие же красные волосы, как у меня. Она забавно дёргалась, характерные люди интереснее пугливых.

Мы с ней вместе смеёмся и смотрим на пельмени.

– Только я такое не ем.

– Птица, ты меня просто поражаешь. – она театрально вздыхает и ест одна.

– А почему она сказала мне, что раньше, оставаясь дома одна, ты сделала что-то не то?

– Потому что у цемента слишком вкусный запах...

– Ты его ела?!

– А чем себя ещё занять?

Выглядит она почти виновато. Неужели она настолько не может заботиться о себе сама?.

– Как давно ты живёшь под её присмотром?

- Как только съела того священника, который забрал моё сердце. Тогда она нашла меня и оставила у себя, но, честно говоря, сначала я не хотела жить у неё. Мне казалось, что всё может быть, как раньше. И только потом они...

Она замирает.

– Ты можешь мне рассказать, если захочешь. Не обязательно сейчас.

– Они здесь были... – она оглядывается вокруг расширенными глазами. – Они потом всегда приходили, но меня тоже обидела моя смeрть, а я ведь к ним не ходила...

Я быстро сажусь рядом с ней, обнимаю, тысячу раз целую в висок. Мне знакомо то, что происходит с ней, но она бы не видела галлюцинаций, если бы не винила себя. Её нужно защищать больше от самой себя, чем от людей.

– Когда они опять придут, пообещай им, что я найду их и сделаю им куда больнее, чем ты. – мне удаётся поймать её напуганный взгляд.

– И ты найдёшь?..

– Да. Я сделаю для тебя всё, и это в том числе.

Её взгляд заметно проясняется. Я даже кожей впитываю воспоминание об уверенности в её глазах. Мы ещё очень мало друг друга знаем, но уже сейчас я отлично понимаю, что хочу быть для неё твёрдой почвой под ногами. Впрочем, инициатором наших отношений была именно я, и больше всего мне хочется очаровать её.

Пока она через окно выбралась погулять во дворе, я решила изучить содержимое книжного шкафа. В общем-то, кроме литературы на самых разных языках, там было только письмо. Очевидно такое же старое, как и сами книги.

Развернув кривой самодельный конверт, я увидела внутри записку о поздравлении с днём рождения, предназначавшуюся ей. Отправитель в шутливой манере уговаривал её больше не еcть людей, и, судя по бурым пятнам на бумаге, её это задело.

От размышлений меня отвлёк собачий лай. Здесь живёт много собак, она специально кормит их тем же, что ест сама, чтобы при встречи с людьми они устраняли любую угрозу. Так меньше проблем, и к такому мясу собаки привыкают довольно быстро. А мы сами не пахнем людьми, на нас эти собаки не агрессируют.

Но конкретно этот лай звучал даже не сказать, чтобы агрессивно...

Я бросилась к окну, выходящему во двор, разглядывая заснеженную поляну в уже спустившихся сумерках. Большая беспородная собака с широко раскрытой пaстью бесновалась вокруг дома, пока она сидела под окном, разглядывая прoкушенную животным ладонь.

– Что случилось? – спрашиваю тихо, не в силах оторвать взгляд от её раны.

Она молча и быстро забирается в окно вместе с хрустом собственных суставов, а потом осторожно закрывает его. Тащит меня на пол, чтобы через окна увидеть нас было сложнее.

– Я тебе ещё не всё успела рассказать... Хотя ты молодец, очень много спрашиваешь.

Я беру её ладонь в свою, тщательно рассматриваю уже затягивающиеся следы собачьих клыков.

- Моя крoвь уже давно свернулась внутри меня, вся, без исключения. А веду я не очень аккуратный образ жизни, добавим к этому заражённость моих внутренностей радиацией и поедание кого попало. Ведь я не знаю, какие болезни носил в себе тот или иной человек... – её прерывает удар по входной двери.

– К нам сейчас ломится собака, которая тебя укусила?.. – мне становится как-то не по себе, хотя что нам может сделать какое-то животное? Ведь так?..

– Исключения случаются, животные иногда не просто боятся моего тела, а наоборот нападают из-за ужаса. А я являюсь довольно серьёзным переносчиком разных инфекций, и...

Собака на улице по всей видимости догадалась пытаться пролезть в окна на кухне.

– И что? – в горле у меня резко пересыхает.

– И это бешенство, Птица... – она тяжело вздыхает.

– А что нам может сделать какая-то собака?

Мы с ней осторожно и как можно тише отходим в дальнюю комнату, закрывая за собой дверь. Хоть в этой двери по факту и нет особого смысла.

_ Понимаешь, наше тело просто хорошо регенерирует. Но оно всё ещё физически уязвимо, мы ведь не боги. Не уязвима только она, из-за силового поля, которое ставит на что и на кого угодно, если захочет. – она стоит рядом со мной под дверью, нервно переминаясь с ноги на ногу.

– А она и нам может его поставить?

– Да. Если, конечно, узнает, чем мы здесь занимаемся. – с готовностью кивает.

– Слушай, я и поверить не могу, что мы прячемся, как люди. Мы разве ничего не можем сделать?

– Можем, конечно же. Просто рисковать тобой не хочется. А я легко могу откусить животному таких габаритов голову, если ты пообещаешь не вмешиваться.

Я раздражённо вздыхаю, но её слово явно было последним. К тому же, как раз в этот момент на кухне раздаётся звон выбитого стекла, а затем громкое падение и низкое рычание.

– А ты сама точно ничем не рискуешь? Почему вообще бешенство так быстро развилось, оно точно появилось из-за тебя? – счёт идёт на секунды, и я это прекрасно знаю. Просто мне страшно её отпускать одну.

– Нет, мне уже не сделать хуже. А развился этот вирус в собачке так, потому что внутри меня сплошная радиоактивная масса, и моя крoвь при попадании в обычный организм скорее переварит его, чем сама переварится. Я ведь... Не просто тело. Всё куда глубже. Так ты мне обещаешь? Пожалуйста, Птица, это совсем не опасно.

Её брови жалобно поднимаются. Я быстро целую её и соглашаюсь, с трудом мирясь с фактом своей неосведомлённости относительно происходящего вокруг. Но если она уверена, что мне могут навредить, стоит ей верить, потому что опыта у неё точно больше.

Я открываю ей дверь, и вижу промелькнувшую на её лице улыбку облегчения. Она быстро снимает с себя и без того несущественную маечку, становится на четвереньки, прижимается к полу и утробно рычит. Я рассматриваю её огромные белые крылья, прижатые к спине. А собака ещё не успевает выйти из кухни, как она кидается на неё, прямо к её морде. От её внезапного крика уши у меня буквально закладывает, и, судя по дрогновшему стеклу в окне комнаты, заложило бы их у кого угодно.

Я прикрываю за собой дверь, чтобы собака не заметила меня и не добавила ей проблем, и только сейчас замечаю свой лежащий на подоконнике телефон.

С идущим вызовом.

Спешно подбегаю к нему и беру трубку.

– Ну что, справляетесь там без меня? – спрашивает она из моего выключенного телефона.

– Господи, как я рада тебя слышать! – я с облегчением выдыхаю. На заднем фоне раздаются собачий лай, её визг и звон бьющейся посуды.

– Птица, что у вас там происходит?.. – звучит она не взволнованно, скорее серьёзно.

– У нас... У нас собака... В дом забежала. Бешеная.

В ответ она страдальчески мычит.

– Есть смысл мне лечить эту собаку, или она её уже съела?

– Ну, я думаю... – снова подхожу к двери и осторожно выглядываю в коридор. Из него я легко могу увидеть, как она сидит напротив включённой закрытой духовки. – Я думаю, что она её приготовит в духовке...

– Её бы гениальность, да в мирное русло... Купить вам йогурты? Помянем как раз.

– Да, а что ещё ты купила?

– Много чего. В основном для дома, спички там, свечи, точильные камни для ножей. Но еду тоже купила, тебе ведь нужно хорошо питаться.

– Спасибо. Я думаю, что она обрадуется.

– Да, скорее всего. В общем, ждите меня, сейчас найду, чем буду отмывать духовку, и пойду такси встречать.

– Погоди, а это не опасно? – я хмурюсь. Слишком часто она говорила, что перед людьми нам лучше не маячить.

– Нет, конечно. Я не оставлю водителю воспоминания о себе, а видеорегистратор ничего не запишет. Не волнуйся.

– Хорошо.

Она «вешает трубку», а я выхожу к ней.

– Как тебе это вообще в голову пришло? – целую её в лоб, сажусь рядом на пол.

– Ну, это забавно. – она хихикает, вся перемазанная крoвью. – Зато, нас не съели!

Я обнимаю её, рассматривая запёкшуюся крoвь на её талии. Умиротворённо прикрываю глаза, пока она перебирает мои волосы. Я всегда засыпаю, когда она гладит меня по голове, с ней я чувствую себя в безопасности, как бы это парадоксально ни звучало.

#gwh&bird #русский блог #русский tumblr #русский текст #русский тамблер #русский пост #мой блог #мой тамблер #мой tumblr #проза #моя проза #писательский блог #русский писатель #писательница #писательство

17 notes · View notes