#сумасшедшие сны

[olaf-my-luv]

Что-то у меня сезон кинорекомендаций пошёл

Ладно, ловите следующую: "Паприка", 2007

Если вкратце - сумасшедшие сны переплетаются с реальностью и выглядит это невероятно круто

Ну и вот, несколько завлекающих картинок для вас:

[marina-carbonarovna]

Привет, ты знаешь что-нибудь о "навязчивых грёзах"? Как с ними бороться?

Привет, Аноним!

Не совсем понимаю что конкретно ты имеешь ввиду под "навязчивыми грёзами". Вопрос определений - важная здесь штука.

Что же касается снов, то чаще всего я их воспринимаю через фройдовскую призму, так как обучалась анализировать их у переводчика работ Фройда.

Сны - королевская дорога в бессознательное © З. Фройд

Исходя из этой теории любые сны говорят всегда про тебя и треугольники отношений с САМЫМИ БЛИЗКИМИ для тебя людьми. Даже если ты Эйнштейн или Троцкий во сне, и даже если ты кошка.

Безусловно, сны важно понимать и анализировать в контексте опыта и ситуации каждого человека в отдельности, поскольку они очень контексты и символичны.

(c) For children only by Netanel Morhan (Beyond the body)

Что же касается слова "навязчивые" я бы искала ответы в том, что так активно ты отрицаешь или подавляешь в себе. Какие желания и тенденции. Со снами так бывает очень часто, чем больше отрицаешь что-то на сознательном уровне (в жизни), тем больше, чаще и навязчивее это "что-то" стучится в твои двери (сны).

Насчёт борьбы... Ох, да не нужна она, борьба эта. Ничем не поможет. Нужно принятие. Именно принятие лишает все наши странные/сумасшедшие/дикие и какие угодно бессознательные желания всякой власти над нами.

С наилучшими пожеланиями,

Марина

> Instagram | Telegram < 

[innis9]

"Ледяные сны"

(сериал "Террор" + Дэн Симмонс "Террор")

Блаженство смерти состоит в том, что там нет боли и нет сознания своего "я". Плохая новость насчет смерти заключается в том, что там продолжаются сны. Хорошая новость насчет плохой новости заключается в том, что сны это чужие. начала долгий арктический марафон, скорее по мотивам просмотра сериала, нежели из желания познакомиться с автором и интересом к тематике. "Мороз по коже" - именно это, избитое, но все еще образное выражение приходит первым на память при чтении "Террора" Дэна Симмонса. И мо��оз не только по коже, он забирается под кожу, пробирает до костей, разрушает зубы и мышцы, скользким и влажным, ледяным и темным ужасом просачиваясь в человеческое подсознание. Сильные мужчины, дисциплинированные и готовые к трудностям подходят на край бездны, и оказываются наедине даже не со страхом смерти, а с тем, из чего складывается жизнь за Полярным кругом - обморожения, недостаток света, унылые однообразные пейзажи, пронизывающий ледяной ветер и страшные непонятные звуки. Им становится не важно, рядом ли то существо, сотканное из мрака ледяных легенд или рядом только твой собственный страх. С первых страниц была приятно удивлена - стиль легкий, даже изящный, персонажи описаны очень выразительно, их легко представить, нарисовать своим воображением, описания природы и особенностей климата - жутковато-точные, вхождение в сюжет - интригующее, не банальное. Развитие сюжета радует - при внешнем сходстве с сериалом - больше деталей, намеков , интригующих и мистических подробностей. Жутковатые описания бытовых ситуаций в таких условиях, суровая и безжалостная природа - градус жестокости ее наращивается от главы к главе, и самое главное , безысходность, фатальная обреченность в противостоянии человека с природой - просто невероятно сильно преподнесено, без внешней героической атрибутики, только штрихами, намеками, записями из дневников, мыслями разных персонажей. Балансируя между надеждой и безысходностью, каждый из героев проходит свой путь, короткий или длинный, полный боли, болезней, страха, разочарования, а кто-то даже не успевает понять как холодная пустыня забрала его жизнь. Кому-то предстоит перечеркнуть все свои понятия о долге и чести, кому -то осознать как ты реагируешь на боль и неудачи, кто-то потеряет рассудок, кто-то до последней минуты останется верен своим принципам. Книга не отпускает до последней страницы, до последней строчки, и это впечатление не зачеркивает , оно дополняет ощущение от сериала, и оба произведения - великолепны. В соавторах сериала сам Ридли Скотт, полярная экспедиция, местные легенды и конечно, ��бещанные ужасы. Начало - неторопливое, с редкими, минорными флэшбеками, с представлением главных действующих лиц, чтобы потом их было жалко до слез. Испытанный прием Ридли Скотта, вот только почему-то представляют детально только капитанов, даже старшие офицеры мелькают и невозможно их запомнить, не то, что идентифицировать по характеру. Запомнился только доктор- анатом с огромными бакенбардами и еще более огромными (похоже от страха, глазами), матросы и остальная массовка - так, потенциальное "мясо" для полярного чудища, хотя и среди них промелькнули, видимо, для придания экзотичности, матросы-гомосексуалисты. Диалоги показались тяжеловесными, словно нарочно "викторианскими", логика событий для меня достаточно четкая, поскольку ответвляться ей некуда, застряли во льдах, ждем весны, оттепели, движения, бродим по окрестностям. Мелочи, которыми грешат все фильмы про северные широты , присутствуют, тут побрюзжу, как истинный сибиряк - при температуре, минимум, -30, пар изо рта не идет, фуражки на командирах открывают уши (давно командиры должны были их отморозить), да и сами шинели, шубы , парки, выглядят хлипко. Ну это для Европы зимой может быть и вполне, но в таких широтах - самоубийство. Характеры капитанов - порадовали, интересные , многоплановые, драматичные, между собой взаимодействуют разнообразно, что необычно для сериалов. Капитан Франклин, руководитель экспедиции, любимый командой капитан, это уже о многом говорит, безупречно вежливый, верующий, не слишком сведущий в полярных тонкостях, принимает решения больше руководствуясь логикой, не учитывая факторы риска и некоторую фатальность таких предприятий, что как раз, очень хорошо чувствует его заместитель, капитан Круазье. Вот тут полный набор человеческих слабостей - алкоголь, неразделенная влюбленность, неуверенность в собственных силах, и в тоже время, понимание, в какой опасности находятся экипажи. Капитан Фитцджеймс - высокомерный болтун, почти бесстрашен, и плохо понимает с чем имеет дело. Полярная мифология - тема малознакомая большинству зрителей, но подача в сериале какая-то вялая, без нагнетания, простоватая, да, капитан Франклин "ушел" из сериала драматично, не слишком эстетично и без того ужаса, которого можно было ожидать от анонсов. После полярного экватора, пятой серии, "вкусные" намеки превращаются уже во вполне конкретные ужасы. История, в которой намешаны самые разные предположения, теории и сказки народов севера. , сумасшедшие всех мастей , пожар во льдах - это просто апофеоз нагнетания саспенса, невнятные болячки, злодей-экзистенциалист, и финал, не оставляющий надежд..

[bim-ninja]

С его появлением,в мою жизнь вновь вернулись сны. Мои сумасшедшие, пробирающие до дрожи, пробивающие на слезы. Это было так неожиданно,что они вернулись. А с ними возвращается желание чего-нибудь сотворить. За одно это можно сказать спасибо)

[jayfinn]

Я покажу тебе космос в одно касание!

Смотри в глаза, детка, узнавай меня!

Все сумасшедшие сны будто наяву!

Здесь ты со мной, а не с ним!

Я тебя украду, чтоб показать…

© Не ваше дело “Космос в одно касание”

Кто опять ревёт? Правильно, я. Кто недоумевает, как выбрал себе такое ОТП? Опять же я. Кто проклинает комментаторов постиков во вконтактике? Очевидно.

Смотришь ты такой ленту группы. Сегодня день Марксонов. Ты вроде как счастлив. Но потом ты натыкаешься на видео. Мало того, что от одной песни ты начинаешь реветь, так ещё и видеоряд хороший и вообще… Но ты решил прочесть комменты. “Всё это закончилось в 2015…” И ты такой: “Бл*ть”. Настроение вниз как в пропость. Ты ставишь песню на повтор и убиваешься.

Чёрт, как я могла зашипперить Марксонов в 2к17? Да весь фандом с меня угарает(кроме таких же как я или верных шипперов, которые до конца со своим ОТП). Лично видела записи типо: “Марксоны? Вот это ты загнула!” Не лично мне писали, но видела. Вот и как жить? Вот и как смириться с тем, что приди ты в фандом раньше, у тебя было бы больше, как бы сказать, марксон-моментиков? Ох, чёрт

[smolina]

Небо у многих ассоциируется со свободой – легкий полёт, бесконечное пространство и никаких ограничений. Такое наивное представление о небе…

Мне иногда снятся сны о том, что я летаю – это всегда очень сложно. Какие-то сумасшедшие потоки воздуха, которые очень быстро меняют своё направление, земное притяжение, которое нужно преодолеть, к тому же приходится совершать серьёзное усилие, чтобы удержать баланс и равновесие в пространстве, чтобы никуда не унесло. Если я летаю с крыльями, а такие сны тоже бывают, эти крылья устают не меньше ног при беге, даже дыхание сбивается…

На высоте нет запахов, разве что колкая влага вонзается в легкие, если влететь в какое-нибудь облако.

Это очень странные сны, играющие с законами физики и ощущениями, в меру реалистичные, в которых как будто настоящее всё, кроме меня.

Любые слова, произнесённые там, на высоте, тут же подхватывает ветер, и он же расщепляет звуковую волну на миллионы частиц, разбрасывает их по всему небу – и ничего не слышно, да и некому это слышать, ведь здесь, на высоте, никого и ничего.

Отсюда земля уже не выглядит каким-то наказанием или темницей как когда-то прежде, а напротив – хочется прижаться к ней, обнять её и спрятаться… Главное выбрать хорошее место, найти бы что-нибудь…

Вон та�� видно лес, хвойный, темно-изумрудный, весь мокрый от затяжного дождя, который медленно заливал эту местность, топил в воде и влаге, мучил деревья и травы в течение последних нескольких недель…

Сейчас дождь отступил, замолк – взял небольшую передышку, чтобы в скором времени пролиться вновь.

И среди зелени деревьев можно теперь заметить танцующую струйку легкого белого дыма – видимо кому-то удалось развести костёр, чтобы согреться в этом сыром, промозглом лесу…

Хочу подобраться ещё ближе. И лишь бы сон не развеялся раньше времени, не растворился и не исчез…

Теперь воздух наполнен дымом от костра, крошками пепла и легким запахом миндаля… Сладковатый, немножко жжённый запах, вперемешку с запахом сырой земли и сгоревшей древесины, будто кто-то выжигал что-то по дереву и смачивал свою поделку миндальным маслом.

Ищу кого-нибудь, кто мог развести этот костёр, но никого нет.

Это земля, здесь очень просто находиться: твердая, хоть и влажная, её плотно ощущаешь под ногами, вот деревья вокруг, вот костёр и его запахи…

На земле иногда возникает ощущение, что находишься в клетке, которую запросто можно измерить количеством шагов. Здесь всё знакомо, всё идёт друг за другом, по кругу, день за днём.

И я вновь ловлю себя на том, что опять всматриваюсь в небо. И следующий мучительный сон, возможно, тоже будет о нём.

Непонятное, переменчивое, неуловимое небо… В котором где-то спрятана легкость и свобода, да только я всё не могу найти где.

[velikovskya]

Пролог. Всё равно сумасшедшие.

В итоге, мы все остались в дураках.

Я расскажу вам историю, потому что людям нужны истории, а меня слишком давно не было, и наверное нечестно было бы молчать. История эта о сумасшедших, у которых были очень плохие сны и вечно тряслись руки, когда они пили чай. А они всегда пили чай. О том, как встречались рассветы и провожали людей на вокзалы. Но только вы никому не говорите. Потому что когда я расскажу, меня уже здесь не будет, я поеду дальше, убегу и не останется ничего. Убегать не значит боятся или не принимать свои страхи, нет. Это означает, что мы нарисовали мир, а потом рукой смазали силуэты, из-за которых теперь никто не понимает, был ли сюжет в этой картине или абстракция была задумана самим автором. Люди, господь, эти люди вечно придумывают нелепые истории  себе в оправдание и нелепо почесывают нос, пока стоят в очереди за хлебом. Почему я это рассказываю? Потому что боюсь оставаться одна, а эти кости гниют. Время идет.

В один из  дней, когда гремел гром, но все ходили в шляпах, для того чтобы не получить солнечный удар, на одной из лавок сидели двое. Парень дер��ал за руку свою спутницу и внимательно смотрел позади неё на странные вычурные линии. Казалось, будто он увидел новый горизонт. Они долго всматривались в каждую деталь, делая странные жесты руками. Парень пытался будто показать девушке то, что находилось за её спиной, но просил её не поворачиваться. Такое чувство, что были лишь они. И сейчас закончится вот это предложение, исчезнут все люди, они все убегут, ибо начнется ливень. Да. Никого не останется. А они будут сидеть и дальше смотреть на горизонт. У них ничего не осталось кроме их самих. Чтобы они не делали, имея свои шрамы и свои истории позади, главное было лишь одно: что осталось у них сейчас? Что они могли дать друг другу? Промокала одежда, простывали души. Оставались вопросы и двое молодых людей, которые ощущали свою жизнь на ладонях, и посреди этого всего хочется вскрикнут мол АХ, КАКАЯ ИРОНИЯ! Они без смысла и особой цели сидят себе на лавке и почему эта история должна отличаться от других? А ты прислушайся. Посмотри со стороны. Как прохожий, как второсортный читатель, как обычный зритель, ты сейчас просто пьешь чай, а они без души себе сидят и смотрят друг на друга. Вдруг, начинается ливень, что заставляет тебя просить ещё больше, где сюжет , где же зрелища? СЕЙЧАС, именно сейчас они смотрят друг на друга и ты никогда не узнаешь, что внутри, потому что ты смотришь не туда. ТЫ именно ТЫ, да, строишь их жизнь, создавая ложное представление, давая свою оценку действительности. Ломаешь цепочку, хотя это всё пассивное действие. Знаешь , в чем основная проблема? Можно обнажить их души, рассказав историю, что заставит тебя задуматься или забыть сразу после точки в конце главы. Но ничего не изменится ни у тебя, ни у них. Их жизнь, как телешоу, и ты наблюдаешь, можешь проголосовать и вынести вердикт. Но каламбур в другом. Как бы ты не относился к прочитанному, это уже не изменить, как и не изменить людей вокруг тебя. Ты можешь надеть на них пальто и отправить читать Бальзака, но никогда не узнаешь, что на самом деле творится в их головах. Как нелепо! Создавать жизни, рисовать лучшие картины, но никогда не знать, что внутри ближнего. Останешься или уйдешь, умрешь или будешь жить, всё это не твоих рук дело. Ты не механизм, ты или он, или они, те парень с девушкой, это часть и��тории. Ты часть но не  сама история. НО Посмотри на всё с другой стороны. Я сижу напротив него. Жду лишь одного вопроса и мы сорвемся с места, и убежим. Я знаю его, потому что это мой пианист. Это парень, от которого я без ума уже три года. Три года он внедрялся в мои сны и рисовал там свои истории, и вот в один из дней я встретилась с ним лицом к лицу . Если задержать дыхание, то можно даже услышать как он разговаривает во сне. И пока мы одевались , он собирал всё что у него есть в маленький отчет. В один из дней, не веря в то, что он настоящий, я попросила его сыграть. Но каждый раз , когда подхожу к нему ближе, он постоянно отдаляется. По этому пока я обувалась, а он надевал пальто,  мы молчали. Нам не о чем говорить. И я не знаю, что мы наделали, потому что я просто люблю его. В поисках его мелодии, в одну из ночей, я обожглась и попросила его спасти меня. Мне было страшно, мне постоянно страшно, но он  не спасает. Его нет. Иногда мне кажется, я выдумала его и сама написала эту мелодию, но тогда почему же, черт бы его побрал, я не могу сыграть её снова? Мне кажется ему всё равно. Я знаю, что он устал, потому что его вечно мучают сны, и каждое утро мы завтракаем очень крепким кофе. У нас есть традиция : каждый день, когда солнце прячется за горизонт, он достает свой дневник и вырывает страницу. Так, он отпускает своё прошлое и позволяет мне прикоснуться к нему ближе. Так я узнала, что пианист говорит со своими призраками на ты и задает лишь один вопрос. Сейчас закончится ливень  и он задаст его и мы больше никогда не вернемся обратно. Я не знаю её. Не знаю, какой это человек и что она любит. Просто вижу, что позади краснеет горизонт и это означает лишь одно. Нам пора. - Побежали? И они сорвались с места , обгоняя ветер и друг друга. У них есть всего пару минут, пока их снова не нашли, пока эти слова не нашли . Кости гниют, и ей было всё равно, а он всегда будет боятся остаться один. Горизонт горит но пока они молодые у них есть возможность бежать сломя голову от всего что происходит, сбивая прохожих и всё сильнее убеждаясь в том, что это правильный выбор. Чтобы они не совершили это всегда будет правильным выбором, а мы просто будем наблюдать. Там , за их спинами, вершились революции, а они убегают, потому что они живы. Он жив. Мы на месте, можешь открывать глаза.

[artloveuu-blog]

��авным — давно, во времена властвования в моем сознании ниток мулине, плетеных цветастых хиппи — фенечек и различных бисерных браслетиков, моя хорошая подруга подогнала мне такой атмосферный подарочек — ловец, мать его, снов, который с первых же минут пришелся мне по вкусу! Теперь этот красавчик гордо, с чувством собственного превосходства над всей комнатной атрибутикой, ловит мои сумасшедшие сны и каждый божий день эстетически радует меня своим настенным присутствием!🔮

[mishasevennight17]

люди сходят с ума по четвергам. и это моя история. история про двенадцать дней, проведённых в психиатрическом отделении госпиталя. первые три дня почти полностью исчезли из моей памяти. остались только какие-то обрывки воспоминаний. больничная бирка на запястье. шум воды. холодный кафель. такой же холодный апельсиновый сок. антидепрессанты по часам. больница - это не то место, куда ты идёшь затем, чтобы понять, как жить. туда ты идёшь затем, чтобы не умереть. в психиатрическом отделении, чтобы занять своё время и заглушить собственные мысли, у меня были только пачки раскрасок, горы книжек и разговоры с безумцами. поэтому когда все листы были раскрашены, а книжки - прочитаны, мне оставались эти самые разговоры. теперь я называю безумцев наблюдателями за вселенной. теперь я одна из них. и я точно поняла одно: мы не те, за кого вы нас принимаете. Боб много пил и употреблял кокаин, а не так давно вышел из тюрьмы и почти сразу же сам пришёл в госпиталь, чтобы вернуть назад свою жизнь, которую потерял из-за алкоголя и наркотиков. до встречи с ним у меня не было никакого желания выходить из своей комнаты и говорить с людьми, что, вообще-то, является главной частью терапии, но как-то раз, пока мы все вместе обедали в общей комнате, я впервые за время пребывания в психиатрическом отделении искренне рассмеялась над одной из его историй. он расшевелил нас всех, разговорил, оживил. без него на отделении было бы тихо и пусто, а я бы так и сидела и рыдала без остановки в своей комнате. сколько бы догадок мы не строили о его возрасте, он никогда никому не говорил, сколько на самом деле ему лет, отвечая, что он чувствует себя самым молодым из всех живущих. но однажды я услышала его разговор с юристом. Боб говорил, что ему уже пятьдесят четыре года, а он, бывший наркоман и алкоголик, сидевший в тюрьме, ничего не добился в жизни. я впервые видела его таким. впервые видела, что он не улыбается и не шутит. каждое утро Боб заказывал себе два стаканчика кофе на завтрак и шёл разбираться, если ему приносили только один, так сильно он любил кофе. как-то ночью я не могла уснуть, вышла за снотворным и заметила Боба, сидящего в лобби. он бодро поприветствовал меня и сообщил, что ждёт, когда откроют кафетерий, чтобы выпить чашечку кофе. в итоге я так и не попросила снотворного, и мы вдвоём сидели в лобби до самого утра и тихо разговаривали о жизни. один кусочек нашего разговора я запомню навсегда: - я встретила здесь столько потрясающих людей. почему для меня самые лучшие люди - сумасшедшие? - потому что только сумасшедшие говорят тебе правду. единственная дочь Дэбби умерла от передозировки наркотиками год назад. первое время Дэбби держалась, но потом начала пить и в итоге сорвалась в глубочайшую депрессию. так она и попала сюда. описать эту женщину можно одним случаем, который врезался мне в память. как-то раз она стояла возле справочного столика медсестёр и, попивая чай, без тени улыбки на лице приветствовала новоприбывших словами: - добро пожаловать в отель "Калифорния". кстати, о чае. в нашем кафетерии очень быстро заканчивался чай в пакетиках, потому что, кроме как пить чай и вести светские беседы, делать в психиатрическом отделении было нечего. и, когда чай в кафетерии заканчивался, я брала его у Дэбби, потому что она догадалась красть себе сразу несколько лишних пакетиков. после пяти дней моего пребывания в больнице меня захотели выпустить, но я была слишком уязвимой и чувствительной для внешнего мира, все было "жутко громким и запредельно близким", и мне нужно было немного больше времени, чтобы отдышаться и прийти в себя. когда я поняла это и разрыдалась, Дэбби отвела меня в сторону и сказала: - ты можешь сказать врачам, что не хочешь уходить сегодня. если ты чувствуешь, что ещё не готова уйти отсюда, останься. позаботься о себе. ты - это всё, что у тебя есть. Дэбби выпустили в тот день. а на своей подушке я нашла оставшиеся пакетики чая. у Иры была тяжёлая наркотическая зависимость, почти чёрные синяки под глазами и следы от уколов по всему телу. я помню её первый день в госпитале: она плакала и почти не разговаривала, а когда почти успокаивалась и пыталась поговорить с кем-то из медсестёр или со мной, то снова разражалась рыданиями. в остальные дни она вела себя очень странно, и никто не знал, чего от неё ожидать, хорошего настроения или вызывающих реплик в сторону персонала, тёплых улыбок или жутких истерик. впервые мы с ней поговорили в мой последний день в госпитале. с абсолютно осознанным взглядом и лучезарной улыбкой на лице она сказала мне, что я обязательно справлюсь, и что у меня всё будет хорошо. Аиша попала в психиатрическое отделение за неконтролируемые приступы агрессии. она била стёкла, бросалась на людей, нарушала общественные порядки. как-то раз, заметив, что я хожу в одной тонкой больничной кофте, - а по утрам в отделении довольно холодно, - она предложила мне свой свитер и сказала обращаться, если что, потому что свитеров у неё много. Саре диагностировали биполярное расстройство несколько лет назад. в госпитале она не могла спать дольше четырёх часов и часто была просто не в состоянии успокоиться из-за серьёзных приступов мании, поэтому просто бегала по коридору отделения туда-сюда, чтобы хоть как-то выплеснуть этот избыток энергии наружу. как-то раз мы сидели в лобби, и Сара в своём блокноте составляла список тех вещей, которые она хочет сделать в своей жизни, когда выйдет из больницы. одной из таких вещей в её списке стала поездка в Питер со мной. Лора. её потерянный стеклянный взгляд мгновенно отправил меня рыться в собственной памяти и таскаться по последним пяти годам моей жизни. я узнала в ней себя, и как же мне хотелось сказать ей, что всё обязательно будет в порядке. но я ничего не сказала. ей это было не нужно. она всё знала сама. она расплакалась в свой первый день. мы сразу же принесли ей воды и уселись вокруг неё в лобби, слегка касаясь её рук. в нашем отделении нельзя было дотрагиваться до других людей. для кого-то это могло вызвать плохие воспоминания или даже приступ паники. но она разрешила нам. ей нужны были эти прикосновения, чтобы не чувствовать себя последним человеком на земле. мы стали разговаривать с ней, рассказывать про нас, рассказывать про всех. она казалась совершенно разбитой в тот вечер, но следующим утром её стало лучше, и через пару дней она ожила. она рассказала нам, что работает сразу на нескольких работах, чтобы платить за квартиру. её босс начал приставать к ней и почти изнасиловал её. и это произошло не в первый раз. она просто не выдержала. Лора знала, что меня не приходят навестить друзья, и как-то раз просто взяла меня с собой к своим. каждый вечер к ней приходила целая толпа улыбчивых молодых ребят в клетчатых рубашках и с цветными волосами. так я познакомилась с близнецами. сначала я решила, что их называют близнецами в шутку, потому что они, совершенно не похожие друг на друга, одновременно говорят одно и то же, и даже жесты у них одинаковые. но вскоре выяснилось, что они и правда близнецы. они рассказывали нам много историй про греблю, про компьютерные игры, про съёмную квартиру, про пейнтбол, про их собаку. из общей комнаты на всё отделение разносился наш хохот. так мы и проводили вечера, слушая их истории и играя в настольные игры, которые они притаскивали с собой. я ждала друзей Лоры как своих собственных. я полюбила этих ребят. они заставляли меня смеяться. и каждый вечер я благодарила Лору за то, что она познакомила меня со своими друзьями, когда у меня никого не было. Алексу, молчаливому художнику, мы чуть ли не каждый день предлагали рисовать эскизы для татуировок, такие красивые зарисовки у него получались. как-то раз я отняла у него карандаш и нарисовала раскрытую ладонь, подписав: "ты должен быть художником". он очень быстро влюбился в меня. почти ночевал у моей комнаты, штампуя рисунки. родным языком Алекса был испанский, но он вполне сносно объяснялся по-английски с медсёстрами. с нами же он всегда молчал. всегда. как-то я спросила Боба: - он ведь знает английский, так почему он молчит? Боб, не задумываясь, ответил: - потому что он знает, что с ним будут говорить. Сэм, вечно накуренный старичок с Ямайки, рассказывал мне, что из госпиталя его заберёт личный самолёт. Сэм каждый день ждал возвращения Иисуса, ходил в трусах на голове и раз звал меня с собой на Ямайку курить косяки. я, разумеется, соглашалась. ещё Сэм просто обожал слушать музыку, и однажды я даже спела ему песню группы "Сплин". ему очень понравился русский язык. как-то раз в общей комнате случился разговор о необычных моментах, связанных со сном. кто-то вспомнил про сонный паралич, кто-то поделился историей про осознанные сны, а рассказала про то, что иногда хожу во сне и однажды даже сделала себе чай, пока спала. Сэм, тот самый, что ждал Иисуса и ходил в трусах на голове, воскликнул: - ходишь во сне?! да ты сумасшедшая!!! на прощание я раскрасила в цвета растаманского флага и подарила Сэму слона, как он и хотел. он пообещал, что поставит мой рисунок на самое видное место, а когда выйдет из больницы, заберёт меня с собой на Ямайку. а я что? а я ничего. жду. Джон много лет работал учителем английского языка для иммигрантов и сначала не понял, когда я сказала, что я сама иммигрантка. поверил, только когда я заговорила по-русски. а когда Джон принёс из комнаты свой альбом, весь изрисованный запутанными картинами, мы узнали, что он ещё и потрясающий абстрактный художник. разговаривал Джон резко, торжественно, словно мессия, будто каждая фраза - самая важная. мы к этому быстро привыкли. но временами, когда голоса в голове начинали сильно его донимать, он забивался в угол и долго бормотал что-то себе под нос, уставившись в одну точку. Джо. о, мой дорогой Джо. его история - это самая смешная и тупая история, которую я когда-либо слышала. я смеялась каждый раз, когда видела его на нашем отделении, привычно прогуливающимся по коридору со стаканом крепкого чая. как-то утром он звонил 911, чтобы вызвать скорую для своей матери. линии были переполнены, и его звонки сбрасывались целых три раза. в конце концов дозвонившись, он крикнул оператору: - наконец-то! проще прыгнуть с моста, чем дозвониться до вас! его слова восприняли буквально. так он и оказался на психиатрическом отделении, принятый за несостоявшегося самоубийцу. я ни разу не разговаривала с Гэвином. не думаю, что вообще хоть кто-то из нас разговаривал с Гэвином. замкнутый в себе парень с мрачным затуманенным взглядом явно не нуждался в общении. как-то раз я сидела рядом с ним, когда медсестра давала ему лекарства, и он стал рассказывать ей, что все врут ему, чтобы держать в госпитале, что это всё заговор против него. медсестра, конечно, внимательно слушала и кивала на каждое его заявление, пока он путался в словах и скакал с темы на тему. однажды я всё-таки решилась спросить Гэвина о том, как он попал в психиатрическое отделение. - знаешь, - он посмотрел на меня, и туман в его глазах вдруг рассеялся, - люди ведь так мало понимают в этой жизни, - грустно вздохнул, - да они вообще ничего не понимают. в какой-то момент моей соседкой по комнате стала Линда, беременная настолько, что я всё время боялась, как бы она не лопнула. по ночам она с оглушительным хрустом самозабвенно рвала бумажные полотенца и никак не могла вылечить свой кошмарный насморк. мне не помогали ни затычки для ушей, ни снотворное, и однажды я не выдержала. в ту ночь я спала на двух неудобных креслах в углу общей комнаты. и я выспалась. парень из Египта по имени Рамиль рассказал нам, что живёт с тяжёлой депрессией уже больше пятнадцати лет. до появления Боба он был единственным человеком, который разговаривал с каждым из нас, успокаивал и обещал, что у нас всё обязательно будет хорошо. особенно много времени он проводил с Мактой, девушкой из Индии. Макта принимала сильные седативные препараты, из-за которых у неё появились замедленная речь, плохая координация и вечно сонный взгляд. но, даже будучи невероятно уставшей, она каждый день выходила из своей комнаты и старалась говорить с нами ради того, чтобы скорее выздороветь и вернуться домой, к своему ребёнку. Майкл попал в больницу с депрессией, а когда он почувствовал себя лучше, оказалось, что ему просто некуда идти. из-за болезни он потерял работу, и ему стало нечем платить за квартиру. по его просьбе я научила его фразам "доброе утро" и "добрый вечер" на русском языке и слушала их от него каждое утро и вечер. ровно до того утра, когда я увидела Майкла, стоящего посреди отделения в тёплой шапке и старенькой куртке. он собирался уходить. - мне дали место в общежитии, - его глаза сияли, - как же я счастлив! другой Майкл, мальчик лет шестнадцати, раздавал нам шоколад, который ему приносила мама, разговаривал с нами о вселенной и смысле жизни, а по вечерам веселил всех желающих своими пародиями на разные известные песни. и каждый вечер по отделению разносился наш хохот. как-то после очередного такого вечера Майкл заплетал мне косички и рассказал, что слышит голоса. Лайман, хмурый сутулый мужчина с пугающе холодными глазами, познакомился со мной аж два раза. оба раза я вежливо представилась, он так же вежливо кивнул мне, ни на секунду не меняя выражения лица, и ушёл. наверное, снова знакомиться с остальными пациентами. я рассказала об этом Бобу, на что он, рассмеявшись, ответил: - я выиграл. - в каком смысле? - не поняла я. - со мной он знакомился четыре раза. а ведь я его сосед по комнате! я ни разу не слышала, как разговаривает тихий милый старичок по имени Уильям, разве что как он пародирует звуки оркестровой трубы. но по ночам его целью становилось разбудить как можно больше народу, поэтому он начинал методично орать во весь голос, меняя тональности для разнообразия. Николас. парень из опасного района, казалось, здесь его хитиновый покров разбился на мелкие кусочки, и теперь ему просто нечем защищаться. он почти ни с кем не разговаривал, испуганно озираясь по сторонам, но очень старался рассказать что-то на общих утренних беседах. он действительно старался. случайно услышав телефонный разговор Николаса с его матерью, я поняла, что теперь ему негде жить. кажется, в тот день он пошёл ночевать к друзьям - его выпустили на несколько часов раньше меня. мы с ним ни разу не разговаривали, но, узнав, что я тоже выхожу сегодня и очень волнуюсь из-за этого, он пожелал мне удачи снаружи и пообещал, что у нас обоих всё обязательно наладится. Доминик, парень лет двадцати, слышал голоса в своей голове, кричал об этом на всё отделение, но очень не хотел оста��аться там и пытался сбежать. медсёстры предупреждали остальных пациентов, что лучше с ним никак не контактировать, потому что сами не знали, что он может вытворить. большую часть времени он провёл стоя в дверном проёме своей палаты под наблюдением медсестёр, потому что приставал к другим пациентам с разговорами и не оставлял попыток сбежать. его выпускали погулять в коридор только поздно вечером, когда все уже уходили спать. однажды около полуночи я сидела в конце коридора и ждала, пока подейст��ует снотворное. как раз в это время Доминика вывели погулять. я решила не дёргаться. не так уж сильно я боялась его. медленным шагом Доминик дошёл до конца коридора, вдруг замер, заметив меня, и принялся сверлить взглядом мои синие волосы. напрочь забыв про инстинкт самосохранения, я решила поздороваться. - о, здравствуйте, мисс! - ответил Доминик и широко улыбнулся, - мне очень нравятся Ваши волосы. психологические проблемы зачастую оказываются просто нормальной реакцией на ненормальную реальность. ты не виноват в том, что тебе плохо. это твои чувства. они всегда будут значимы. суть не в том, чтобы избавиться от своей болезни. суть в том, чтобы научиться справляться с ней. Катя Захарова

[kate-demiris]

around 2017 -2018

Одна из самых прекрасных вещей в жизни - это мои сны. В книге Джона Кехо я прочла много полезных советов по работе с подсознанием, один из них - это запоминать свои чуства во снах. После таких снов, как вчерашним утром - хочется забыть все. Реальность по сравнению с тем, что происходит со мной во сне - кажется абсолютно невзрачной и нудной. Она кажется, она и есть. Помню осколки стекла, телефон на асфальте, фото Шумакова на обложке и разговор мол меня птылались в чем-то обвинить, но мы с ним знали, что я права. А потом сумасшедшие путешествия по сумасшедшим  невероятно сложным архитектурно зданиям и лабиринтам.

В то же утро мне снились Настины рисунки.

 Мой организм невероятно умный: вчера у меня был прилив нежности и гормонов, а сегодня  я увидела, что это был день овуляции.

[marialeon41]

надо бы взять за правило никогда и ничего больше не писать на заказ. распрощаться бы поскорее со всем горящими невероятно глупыми текстами, и больше никогда о них не думать, и не видеть их. но универчик - против, и все привыкшие против, а мне так нравятся легкие ненапряжные деньги и остальные радости от завершения долгих и муторных работ. у медали не две стороны, а многим больше. и если подбросить ее - она почти всегда будет падать на ребро.

такие дела. такие дела игнорят мои письма, а я же странной теплой ночью почти поверила в свою исключительность. почти поверила в самолет до Москвы и странствия до Ксении по закрытому кладбищу. почти поверила стихам об уплывавших льдинах и треску кубиков льда в бокале виски. а потом закрылась в комнате и вышла из нее чудовищем со змеиной кожей, грузно ступая на все восемь лап, зарывая в черную тень и пепел всех, кто случайно окажется рядом.

а потом, уже под утро, сидела с минералочкой и сигаретами на скамейке и проливала слезы за всех, кто не может этого сделать сам. какая же невероятно сложная и абсурдная жизнь творится вокруг, а люди все ходят и бродят ночью по улицам, говорят с незнакомцами, бросаются в воду, разбивают головы, бутылки, витрины, через разрезанные куски кожи пытаются расковырять свою суть.

билеты на самолет в Париж, на 9:10 утра.

отвлекаю себя гладкостью пломбы на заднем зубе или радостью за экстренно реанимированный куст пекинской капусты.

ночью на кладбище поют сумасшедшие птицы, а сухую палую листву беспокоят кишащие повсюду черви. их безумно много, они поднимают такой невозможный шум, что даже заглушают звуки проезжающих автомобилей. они мерзко извиваются, ломают хрупкие хребты прошлогодних листьев, и все кишат, кишат, кишат, и чем дольше смотришь на них - тем их становится больше. зрелище - достойное самого дикого бэд трипа.

я сижу на скамеечке ранним утром с минералочкой и сигаретами, и отмаливаю перед храмом детства грехи всех, спешащих на работу, чтобы спокоен и безмятежен был их сон. а потом преодолеваю невозможные расстояния вверх по лестнице, цепляюсь всеми восемью лапами за перила, и зарываюсь в  кокон в холодной постели. какие прекрасные сказки. какие страшные сны.

[february678]

Когда уже казалось, что в этой пустыне ты остался совершенно один — без души, без голоса, без сил и воли — приходят они. Такие особенные люди. Или человек. Или тебя приводят к нему. Атмосфера, разговоры до рассвета и голоса первых утренних птиц. Совершенно сумасшедшие сны. Все так безумно меняется и ты готов расплакаться от того, что тебе послан такой совершенно замечательный человек. Серьезно, я еще не встречала людей лучше. В такие моменты ты чувствуешь, что живой. Вчера был чудесный день и чудесная ночь. Я поговорил с теми, кто далеко, но всегда в душе, побыла с теми, кто сейчас действительно важен и дорог, с теми, кто дает вновь выбрать решение — остаться, а не умчаться сквозь километры. Иван, друг мой, я тоже хочу остаться на Титова, лишь бы быть ближе с тем, кто нам обоим так дорог.

[lovelolaworld-blog1]

Сны

Мне две ночи подряд снится он. В первую ночь мне приснилось,Что мы долго целовались. Мы всегда долго целовались. Я не хотела просыпаться,но я знала что это сон. Моё тело бы как всегда покрылось мурашками и сердце бы колотилось как сумасшедшие,но увы и ах. Больше не вернуть