#статуэтка | Explore Tumblr posts and blogs

zdrawet · 6 months ago

Text

Rating: PG-13

Relationships: Kuai Liang (Sub-Zero) & Frost

Size: 2021 words (4+ pages)

Tags: Hurt/comfort, drabble, drama, post-canon mk11, stepfamilies, parental feelings, difficult relationships with parents.

Who would have thought that the best student would become his daughter? The daughter who rejected her father...

Крупицы снега, что неугомонно кружились вихрем, лишь изредка падали на напряжённые плечи мужчины, ставшего причиной их беспокойного танца. В своём хаотичном потоке они всячески огибали хрупкую на вид, словно фарфоровая статуэтка, девичью фигуру. Короткие пряди голубых волос встяхнулись, а тонкие брови нахмурились ещё сильнее, от чего на бледном личике образовались совсем ненужные, неподходящие этой юной красоте, морщинки. Еë глаза… Он помнит еë голубые глаза. Вечно унылый и недовольный взгляд, и те короткие моменты, когда в зрачках появлялся озорной блеск, что сопровождался этой довольной ухмылкой. Сколько бы она не прятала лицо под маской, он чувствовал еë улыбку, чувствовал как иней медленно сходил с тоненьких пальчиков, а руки расслаблялись. Она улыбалась так редко и редко улыбалась ему, но даже смотреть со стороны на радость ребёнка ему было приятно. Она всё ещё была для него ребёнком. Той самой малышкой, что в метель устало плелась по сугробам, продрогшая до костей и вся в крови. Эта была не еë кровь, он всегда знал об этом. Ей было двенадцать, ему около тридцати. В то время он не особо хотел иметь детей, но приемника... Кто же мог подумать, что лучшая ученица станет ему дочерью. Дочерью, отвергшей отца. Би-Хан сказал сразу, хорошего от неë не жди, но разве он послушал? Что ему оставалось делать? Выкинуть голодную девочку в сугроб, чтобы еë растерзали волки? Разве он мог так поступить? Он помнит, как принёс дрожащее тело в дом, она молчала, не сопротивляясь ни единому действию. Он помнит сколько непонимающих взглядов ловил на себе в тот день. Помнит, как бережно взял еë детскую кисть в свою, аккуратно стирая засохшую кровь с пальчиков, улыбаясь со всей мягкостью, что смог выдавить из себя, будучи потрясённым такой картиной. Он помнит, как она отказывалась есть, отказывалась мыться, находиться одна. Она огрызалась подобно дикому волчонку, если кто-то пытался с ней заговорить.

«Куай Лян!», - она кричала, подрываясь со скамьи и бежала по длинным, спутанным коридорам, что ещё не до конца запомнила, расталкивая на своём пути мужчин, кру��нее еë в три раза.

«Куай Лян», - она хватала его за рукав платья, гневно смотря в глаза стоящему рядом Би-Ханю и только, когда он терял интерес к ней, переводя взгляд на младшего брата, она успокаивалась, кутаясь лицом в льняные ткани, стоя позади своего учителя.

Он не двигается, лишь выпрямляет спину, смотря на девушку, что явно была готова к очередному бою, о котором, должно быть, мечтала всё то время, прошедшее после событий на фабрике и ложных обещаний Кроники, что так пришлись ей по душе. Интересно, что теперь ей наобещали в каком-нибудь Чëрном драконе, какой-нибудь Кано и новая подружка из Внешнего мира. Мужчина стискивает зубы об одной мысли об этом. Она предала клан, предала Лин Куэй и этого ей было мало. Она предала его. Своего учителя. Своего Гроссмейстера. Своего отца.

- Я не буду драться! – шум не от одной метели не смог бы заглушить его громких, резких слов. В ответ он слышит лишь смешок. Еë глаза больше не кажутся ему живыми, это не глаза человека, глаза киборга. Он был готов сорвать все те пластины со своего тела собственными руками, лишь бы не стать одним из них. Она сама пошла на это. Еë упрямый нрав всегда был сильнее любых уговоров, а он даже не знал. Когда узнал было поздно, было больно и так отвратно смотреть на это…это тело. Это тело, что когда-то обнимало его; куталось рядом с ним в тëплое плюшевое одеяло, когда он читал с ней все те яркие комиксы про супергероев, некогда тайно подаренных девочке младшей Кейдж. Тело, что всё чаще с годами упиралось коленом ему в грудь, прижимая к земле, одерживая новую победу. Он поддавался, а она радовалась и смеялась. Он не мог не сдержать улыбки.

Она вскидывает брови, меняя боевую стойку. Он обучил еë этой стойке, она лишь немного доработала, подмяла под себя, так скажем. Вот же девчонка, никогда не следовала правилам до конца.

- Ты боишься проиграть? Боишься, что я докажу кто должен быть Гроссмейстером Лин Куэй? – и вновь этот девичий смех, но отнюдь не той чистоты, что он помнит. Едкий, пробирающий до самого мозга, не тот приятный звон, теперь это похоже на ужасный скрежет тупого ножа по металлу. Так смеются те, с кем она повелась.

- Ты всё ещë считаешь себя частью клана? – он соврет, ��сли скажет, что эти слова не вызывают у него никаких эмоций. И пусть взгляд его усталый устремлён в механические зрачки, а лицо расслабленно, лишь треснутые губы сжались в тонкую линию, он чувствует как сердце, что в груди сжалось до боли, обливалось холодной кровью, а руки тряслись, сжимаясь в кулаки.

- А ты успел изгнать меня? – словно в издёвку бросается она словами, выпрямляясь и делая шаг мужчине на встречу. Взывает. Разозлить пытается, хотя не к чему, сама же бросится. Слышит он механический звук еë тела всё чаще, понимает, что рассеивается вихрь, а снег уже и не падает ему на плечи, наоборот, на голубые волосы ложиться, в белый непослушные концы окрашивая.

- Изгнать? – он хмыкает, пожимая плечами. – Ты сама отреклась от меня, Фрост.

Имя, что с его уст слетело, заставило девушку против собственной ��оли на шаг отступить, что с трудом ей в первый раз дался. Да как он посмел?Она? Отреклась? Да, может быть, но ведь не по своей воле! Он вынудил еë сделать это. Он сдерживал еë силу, еë таланты. Обещал ей столько всего, а в итоге не дал ничего. Хотя, конечно, кто в здравом уме отдаст такое звание в руки девчонки, что подобрал на улице? Он сам-то получил его по чистой случайности, удобно и быстренько сориентировавшись после того, как, обожаемый им, Скорпион вырвал хребет старшего братца. Мерзость. Он не заслужил своего положения, а вот она...она… Она не отреклась от него просто…просто могла получить то, чего так отчаянно желала всю жизнь. Она бы получила, если бы не вся эта команда, собранная неким Богом Грома. Чушь какая-то. Кроника дала ей тело, дала бы и власть, признание, уважение, если бы не Куай Лян. Если бы не Куай Лян еë жизнь была бы лучше…ведь была бы? Если бы Куай Лян не взял еë тем вечером на руки, укутав в свою мантию, и не отнёс в поместье клана. Если бы через силу не напоил душистым чаем, вкус которого она помнит по сей день, крепкий, сладковатый, с нотками черники и мяты. Если бы не он, то что было бы с тем ребёнком? Она помнит, как он смотрел на неё…Так не смотрел никто. Она не помнит взгляда матери, но помнит эти расслабленные черты лица, мягкую улыбку и полуприкрытые карие глаза, в коих могла прочитать все те строчки старых книг, что он отдал ей однажды.

- Я не…я…, - она шепчет, о��уская глаза, осматривает мужчину, его смятую одежду, его напряжённое тело. Он так глупо старался скрыть своё волнение, а она так глупо пытается скрыть смущение. «Я отрекалась», - незачем было отрицать, ведь на самом деле всё это было так. Сколько бы она не врала самой себе, а смысла в этом становилось всё меньше. Она не отрекалась, она просто ушла. Просто нашла утешение в других. В ком-то, кто был более расположен к ней, кто одобрял все еë действия, какими бы те ни были. Кто мог еë понять, кто мог похлопать по плечу и потрепать по волосам, кто…кто никогда не чувствовал, как больно было ей вставать с разбитым лицом и держаться на исцарапанных коленях; как стискивала она зубы, когда лëд неоднократно глубоко царапал еë детские руки; кто никогда не знал сколько слëз пролила она в подушку, чувствуя себя ничтожной и неполноценной; кто никогда не садился следующим утром на край еë кровати, нежно поглаживая дрожащие плечи и не просил проснуться пораньше, чтобы отвести к, любимой еë сердцем, речке; не сравнивал еë с бурным течением и не смеялся с того, как шугалась она холодной воды спросонья, совсем позабыв о том, каким родным холод стал ей за последнее время. Никто не когда не мог оценить еë по достоинству, никто, даже Куай Лян, ведь он еë переоценивал. Может не в боевых навыках, может не как члена клана, но как члена семьи. Своей семьи…семьи, что она уже погубила однажды, что теперь губит дважды. Она смотрит в его карие глаза, кусает раскрасневшиеся губы. Если она больше не чувствует боли, тогда почему её сердце болит сильнее, чем в тот день, когда она последний раз взглянула на свою постель и, кем-то оставленную рядом, миску с фруктами. Она знала, кто их оставил, но даже тогда не коснулась ни плода, ни ягодки. Должно быть они сгнили так же быстро, как сгнила её надежда, как сгнило еë сердце и чувства. Он молчит, а она не может заставить себя произнести хоть слово. Он разжимает ладони и пара ледовых осколков падает на замёрзшую землю. Он разворачивается, чтобы уйти, а она чувствует, как кровь вскипает где-то внутри, как расширяются еë глаза и сужаются зрачки.

- Ты не можешь уйти! Ты не можешь так поступить! – она кричит, а он даже не обернётся. Она стискивает зубы, направляет руки, чтобы ударить льдом ему под ноги, но так не решается сделать это, лишь продолжает стоять на одном месте, смотря в широкую спину.

- Но ты ведь ушла.

- Я…я…, - она никогда не чувствовала себя так глупо перед ним. Опустив ��уки, морщит нос, сжимает губы, и моргает часто-часто, лишь бы глаза не защипало слезами. Она даже не знала, может ли теперь плакать.

- Ты?

Он задаёт вопрос, а в ответ тишина и лишь тихие всхлипы, что девушка отчаянно пыталась заглушить даже сквозь маску. Ему так хотелось подойти ближе и приласкать еë, положить эту маленькую головку на своё плечо и погладить по спине, прошептать, что всё в порядке, что она сильнее, чем думает, что всё получится, стоит приложить больше усилий, да только они не в еë серой спальне, которую он неоднократно предлагал как-то украсить, на что она отнекивалась, уставившись в голубоватые традиционные узоры на обоях.

Она молчит, бросив на него гневный взгляд, полный боли и отчаяния, ненависти и осуждения, преданности и страха, что он вновь старался разглядеть в ярко-голубых глазах.

- Ты не можешь уйти…, - она невнятно бормочет, снимая с лица маску и он впервые за долгое время видит эти округлые румяные щёчки, малиновые губы, что та всегда красила блеском, еë лицо было всё так же красиво.

- А разве ты можешь? Уйти, ничего не сказав, примкнуть к Кронике и даже после всего… Разве я дал тебе недостаточно? – он смотрит так обеспокоенно, глазами просит, молит правду сказать и, казалось, не было никогда никакого Гроссмейстера, не было учителей и учеников. Были лишь Куай Лян и Фрост. Были лишь две одинокие души, отвергнутые этим миром. Две души, что друг в друге спокойствие искали, искали любовь, коей не могли получить и любовь, которую хотелось отдать. Искали, да только в упор не видели, не хотели, не могли.

Метель и вовсе утихла, а лёд растаял и было так тихо, будто и нет никого, а они всё стояли, молча смотря друг на друга. С большим трудом сглотнув ком в горле, вновь чувствуя, как солëные капли стекают по щекам, она смиренно поклонилась своему учителю, словно в тот день, когда он первый раз привёл её на площадку, чтобы провести тренировку. Он не смог сдержать удивления, невольно вскинув брови и приоткрыв ссохшиеся губы, но он поклонился в ответ, принимая те извинения, что девушка смогла ему дать, с трудом себя пересилив. Это многого стоило, но было совсем не нужно. Только потом она позволила себе выпрямиться, не в силах больше держать нахлынувших эмоций, чувствуя как слëзы льются с новой силой. Каким бы усталым не был девичий разум, тело могло держать еë столько, сколько потребуется, но это не остановило мужчину от того, чтобы подбежать, схватив девушку на ��уки, позволив ей уткнуться носом в многочисленные одежды, игнорируя, как металл чужой экипировки царапал кожу на щеке. Он нежно берёт еë руки, что уже успели вцепиться в мантию, в свои, поглаживая грубыми пальцами холодный материал с такой любовью и лаской, с какой растирал израненную спину подростка, обрабатывая мелкие порезы на бледной коже. Носом ткнется в мягкие волосы, вдыхая нежный душистый аромат таких взрослых духов. Это больше не его малышка Фрост, с которой он валялся в снегу, делая снежных магов или лепил снеговиков летом. Не пугливая девочка, что он успокаивал материализуя снежинки, что парили над еë личиком в темноте комнаты. Это больше не его девочка. Ему было горько признать это, но она никогда не была его дочерью, тем не менее он всегда хотел быть для неë отцом.

- Ты когда-нибудь простишь меня? – она спрашивает, а он прижимается щекой к девичьей макушке.

- Когда-нибудь и ты меня простишь…

___

Ха, думали я английский знаю? Нет, конечно)

#mortal kombat #mk11 #kuai liang #sub zero #mk frost #fanfic #русский тамблер #fan fiction #fanfiction #frost #frost mk #фанфикшен #mk #collage

14 notes · View notes