highly associate lauretta w алоэвера 's songs aka rus icon of free love
^ idk if she's bisexual but she's (her songs) bisexual icon to me bc song below is adressed from one women to another
Каждую мою весну ты заползаешь мне в уши
Голосом душишь, разрываешь на куски, на подвязки
Вяжешь в узлы мои голосовые связки
Каждую мою весну
Бесцеремонно садишься на кресло, мол
Здесь мой дом, здесь мне место, здесь не тесно
И ты привязана ко мне, как леской
Я тебя до одуренья люблю
Я твои следы языком лизала
Детка, знаешь, я целую петлю
Которой шею ты мою обвязала
Обвязала
tr:
Every spring you crawl into my ears.
Strangling my voice, tearing it to pieces, tearing it to garters.
Tie my vocal cords in knots
Every spring of my life
You sit unceremoniously on the chair, saying:
"This is my home, this is where I belong, this isn't crowded"
And you're tied to me like a fishing line
I love you to bits
I've been licking your footprints with my tongue
Baby, you know I kiss the noose
That you tied around my neck
****
Урок благонравия: введение.
Женщина неприемлемого поведения -
Это та, что с путешественником, капитаном и пьяным матросом
Целуется, не задавая вопросов
Смеется громко, оголяет плечи
Делает это все в один вечер
Делает это регулярно и часто
И, черт возьми, счастлива
tr:
A lesson in good behavior: an introduction.
A woman of unacceptable behavior:
She's the one with the traveler, the captain and the drunken sailor.
kisses without asking questions
Laughs loudly, bares her shoulders
Does it all in one night.
She does it regularly and often.
And she's happy as hell
(same song but:
Бросайте мужей нелюбимых, жен несчастливых, сбегайте к морям
Срывай якоря, поднимай парус, я не останусь здесь никогда / Leave unloved husbands, unhappy wives, flee to the seas.
Break the anchor, hoist the sail, I'll never stay here. <- goes to eddie!)
***
goes to falcone polycule
Мы отбились от стаи
На ночной аллее
Я растаяла
Чулки в районе коленей
Ни совести тени, ни капли сомнений
И без угрызений смеется ночь звонко
И даже пустой переход
Дышит словом «подонки»
Кажется нас спалили
Перекошены смехом лица
Будет о чем рассказать
Друзьям заграницей
Мол, это просто Ёбург-стайл
И даже до Праги доносится новость
Что мы совсем оборзели
И потеряли совесть
tr:
We broke away from the pack
On a nighttime alley
I melted
Stockings around my knees
No shadows of conscience, no doubts.
And without remorse, the night laughs loudly.
And even the empty crosswalk
Breathes the word "scumbags." (!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!)
I think we've been caught
Their faces are twisted with laughter
There's something to tell
To friends abroad
"It's just a Random city-style
And even Prague (😭) has heard the news
That we've lost our self-control*
And lost our conscience"
*uhh it's a light curse in the original. Оборзели means smth like gone crazy but funny thing that "бОрзая" is a (past)criminal/gopnik slang for "impertinent" and "борзАя" means "borzoi" (dog) so it's lowkey means "turned animals" but like. crazy impertinent beasts
***
goes to carlo/lauretta
Оправданий нет
Мы были трезвыми
Безбашенными, резвыми, взрослыми
Доброе утро, мой выбор.
Статный. Рослый. Не отвертеться.
Испытывал терпенье, томил
Прогибал и лез всюду
Я еще не виновата, но виновата буду
Верни меня домой, верни к мосту
Оба знаем: мы - в деле
Вы мне так нужны, я с вами расту
Вы со мною молодели
Бессовестные пальцы жгут
Пылок, обожжен
Я же вижу кольца жмут
Лезу на рожон
Эта встреча нас чернит
Нужно быть не с теми
tr:
There's no excuses.
We were sober.
Crazy, frisky, grown-up.
Good morning, my choice.
Stately. Tall. There's no escape now
Tried my patience, languished me
Bending and meddling all over me
I'm not guilty yet, but I will be.
Bring me home, bring me back to the bridge!
We both know we're in business
I need you so much, I'm growing with you
You're getting younger with me*
Shameless fingers stinging
Dusty, burned
I see the rings are tight**
I'm getting straight in the way
This meeting makes us worse
We should be with others
*they're one year apart in age to me so it's more bout emotions/status etc etc
**the song implies a married man. but let's pretend it's about engaged lauretta
***
goes to lauretta & her fiance
В этот раз ничего непристойного нет
Как ни прискорбно
С вами удобно, в шерстяных не знобко
С вами не кружевное, а хлопковое
В этом доме спокойно
Но спокойно - это не повод
С Вами можно в разведку
А я хочу в омут, я хочу в омут (!!!!!!!!!!!!!!!)
***
С Вами свободно, вечерами сносно
С Вами не каблуки, а на плоской
Наши чувства не броски
И уже набили оскому
С Вами можно в разведку
А я хочу в омут, я хочу в омут
tr:
Nothing obscene this time
It's unfortunate.
You're comfortable, I don't get chilly in woolen ones.
I don't wear lace, but cotton.
There's peace in this house.
But peace isn't a good reason
You're the one to go scouting with.
And I wanna go into the maelstrom,
I wanna go into the maelstrom (!!!!!!!!!!!!!!!)
No pitfalls this time
The evenings are fine
I'm not in heels with you, I wear flat soles
Our feelings aren't catchy
And I'm sick of it already
You're the one to scout with
And I wanna go to the maelstrom
_________________________________________
not алоэвера's songs but i just got out of track:
Если хочешь быть со мной
Неси мне свои ваучеры
Ведь мир такой изменчивый
Ведь мир такой обманчивый
Время ночи три часа
Мы стоим у банкомата
Евро, доллары, рубли
Я любой валюте рада
В банкомате нет любви
Но её мне и не надо
На моих часах уже одиннадцать ноль-ноль
Собирайся, милая, мы едем в Метрополь
Не волнуйся, за такси я скоро заплачу
Жить красиво — это сложно, но я научу
Видишь справа мужика
В том вельветовом костюме
У него три кабака
И гостиница в Батуми
Или как тебе вот тот
Из Америки вернулся
Он за нас оплатит счёт
Стоит только улыбнуться
Летом на Майорку отвезёт тебя майор
А зимой тебя согреет шуба от Диор
Может, счастье ты себе не купишь. Ну и что?
Быть несчастной лучше в лимузине, чем пешком
Всё считай как ЭВМ
Будь умнее, но не слишком
Мир спасёт не красота
Мир спасёт моя сберкнижка
Не смотри так на меня
Знаешь, ведь не в правде сила
tr:
If you want to be with me.
Bring me your vouchers
'Cause the world is such a fickle place
The world is so deceitful
It's three o'clock at night
We're standing at the ATM
Euros, dollars, rubles
I'm happy with any currency
There's no love at the ATM
But I don't need it
It's 11AM on my watch.
Come on, honey, we're going to Metropol'*
Don't worry, I'll pay for the cab soon.
Living beautifully is hard, but I'll teach you.
See that man on the right?
In that corduroy suit.
He's got three pubs.
And a hotel in Batumi.
Or how about that one over there
He's back from America.
He'll pay for us
If you just smile
A captain** will take you to Mallorca in summer
And in winter you'll be warmed by a Dior coat.
Maybe you can't buy your own happiness. So what?
I'd rather be miserable in a limo than on foot.
Count like a computer.
Be smart, but not too smart
It's not beauty that saves the world.
It's my bank account that saves the world.
Don't look at me like that.
You know that the power isn't in the truth
*Metropol' - a five-star hotel in the center of moscow
**police captian ([mayor] in rus - sounds like mallorca [mayorka]. so it's just a word play)
***
goes to carlo/lauretta
Ну!
Разденься!
Выйди на улицу голой
И я подавлю свою ревность
Если так нужно для дела
Разденься!
Пусть они удивятся
Пусть делают вид, что не видят тебя
Но им ни за что не забыть
Их мысли заполнит твоё тело
Разденься!
tr:
Come on!
Take your clothes off!
Go outside naked
And I'll suppress my jealousy.
If it's necessary for the cause.
Take your clothes off!
Let them be surprised
Let them pretend they don't see you
But they'll never forget
Their minds will be filled with your naked body
Take your clothes off!
***
Я бандитов вечерами чаем угощаю
Рэкетиров на пороге иногда встречаю
С адвокатом мы ночами в шахматы играем
Ну, а про майора так никто и не узнает
Новенькой подводкой я накрашу себе стрелочки
***
Ты и правда думаешь, что меня можно напугать? (Ха-ха)
tr:
I serve* tea for the gangsters in the evenings.
Sometimes I meet racketeers on my doorstep
I play chess with the lawyer at night.
And no one will ever know about the police captain.
I'll paint my eyes with new eyeliner.
You really think I can be scared? (ha-ha)**
*my brain is small and i didn't understand how to translate it correctly but here the meaning is "to treat" and not "to serve". so a warm attitude is implied
**Makes me think of possible Vito & Lauretta interaction
****
carlo/lauretta mostly but falcone polycule dynamics also (i love this song so much fr)
Моя паранжа горит - мой хужа без лишних слов
Поджёг её на мне своими чёрными очами
А луноликий мой господин пьян в дым и горит
Как лампа под прицелом моих молчаливых глаз
Дым в доме дым-дым-дым - у нас так всегда
Куришь на меня кальян, дымится на мне сафьян
Как красиво мы горим… Как красиво мы горим
Как красиво и безмолвно мы сгораем без следа!
Горим-горим ясно, горим от ревности днём
Ночью горим от страсти, горим первобытным огнём
Горим от ярости, горим от гордыни и ни слова
От любви и ненависти в нашей газовой пустыне
Кто ночью твоя загорелая рабыня? - Я
Наутро кто тихая погибель твоя? – Я
Кто ночью ты? Лизни меня в лицо языком пламени
Наутро окно распахни
Из дома сгоревшего выгони дым-дым
tr:
My burqa's on fire, my huzha*, without a word
Burned it on me with his black eyes
And my moon-faced lord is drunk on smoke and he's on fire
Like a lamp in the crosshairs of my silent eyes.
Smoke in the house. Smoke, smoke, smoke, smoke, smoke
— It's always like this with us.
Smoking a hookah on me, morocco is burning on me
How beautifully we burn
How beautifully and silently we burn without a trace!
We burn bright, we burn with jealousy by day.
We burn with passion at night, we burn with primal fire.
We burn with rage, we burn with pride
And not a word from love and hate in our gaseous desert
Who is your tanned slave at night? - Me
In the morning, who is your silent doom? - Me
Who are you in the night? Lick my face with the tongue of flame
Open the window in the morning
Drive the smoke out of the burned house
Хуҗа (tatar) - Master
rip falcone polycule its a shame u never smoked a hookah. imo
anyway!
уж так замыс��ил нас господь, что каждый день мы на охоте
ничто не остановит плоть, хотящую отведать плоти
god designed us to be out hunting every day
nothing can stop the flesh from savouring the flesh of another✌
2 notes
·
View notes
В Париж к мушкетерам "Вслед за героями книг" - Бродский Борис
Есть такой период в истории: новое время. Рубежом его историки считают семнадцатый век, когда произошла английская буржуазная революция. Этот век отмечен стремительным возвышением Англии и купеческой Голландии и упадком огромной Испанской империи.
Во Франции крупнейшие феодалы, ещё недавно такие своевольные, полностью теряют своё былое могущество. Теперь король становится неограниченным властелином, абсолютным монархом. Его надёжная опора – средние и мелкие дворяне, жаждущие богатства и славы. Из их среды выходят на историческую сцену отважные и предприимчивые люди, готовые рисковать головой ради денег и почестей. Один из них – гасконский дворянин д’Артаньян. Ловкий и храбрый воин, он стал героем знаменитого романа Александра Дюма «Три мушкетёра».
Правда или вымысел
Решительным и отважным, весёлым и остроумным, никогда не теряющим присутствия духа, – таким мы знаем д’Артаньяна.
И Дюма вовсе не выдумал и других героев романа.
Отважные мушкетёры Атос, Портос и Арамис некогда действительно разгуливали по Парижу. Звали д’Артаньяна Шарль дю Бас д’Артаньян. Он был третьим сыном бедного гасконекого дворянина. В жизни д’Артаньян отличался такой же отвагой и изобретательностью, как и в романе Дюма. Д’Артаньян поступил в мушкетёры при короле Людовике XIII. Мушкетёры были отборной гвардией короля. Они участвовали во многих походах.
Отважный мушкетёр отличился во многих битвах и приобрёл громкую славу.
После смерти Людовика XIII мушкетёры были распущены, но д’Артаньян остался при дворе. Он стал приближённым кардинала Мазарини – первого министра и правителя Франции.
Однажды во время восстания парижских горожан д’Артаньян помог бежать из взбунтовавшегося города малолетнему королю Людовику XIV и своему покровителю кардиналу Мазарини. Король не забыл услуги, оказанной д’Артаньяном, и впоследствии гасконец пользовался особыми милостями при дворе.
На своём веку д’Артаньян пережил немало удивительных приключений.
Как-то испанцы осадили город Ардре. Чтобы город не сдался, необходимо было предупредить окружённый гарнизон о том, что ему на выручку спешит подкрепление.
Это и вызвался сделать д’Артаньян. Переодевшись в костюм купца, а затем прикинувшись немощным старцем, отважный мушкетёр проник в город.
На обратном пути испанцы схватили его и приговорили к смерти. Но в ночь перед казнью д’Артаньяну удалось бежать.
За этот подвиг король назначил смелого воина командиром вновь созданного отряда мушкетёров. Д’Артаньян совершил немало и других подвигов. Поседевший в битвах солдат получил, наконец, ��ин полковника. Кроме того, ему было присвоено почётное звание «смотритель королевского птичьего двора»
В 1673 году французские королевские войска штурмовали голландский город Маастрихт. 24 апреля д’Артаньян совершил свой последний подвиг.
Защитники осаждённой крепости предприняли отчаянную вылазку против французов. Находившийся поблизости д’Артаньян бросился на помощь товарищам. Голландцы были обращены в бегство, но французы потеряли около ста мушкетёров. Среди них был и д’Артаньян.
Отважные и предприимчивые Атос, Портос, и Арамис тоже были королевскими мушкетёрами.
Подлинное имя Атоса – Арман де Селлек д’Атос д’Отевиль. Он умер за год до поступления в мушкетёры Исаака де Порту, известного нам под именем Портоса. В жизни эти мушкетёры не знали друг друга. Арамис был, как и д’Артаньян, гасконцем, сыном офицера. Вопреки Дюма, Арамис епископом так и не стал.
Однако какими бы ни были в жизни эти храбрецы, для нас они всегда будут такими, как описал их Дюма в своём знаменитом романе.
Почему улица имела странное название
Когда д’Артаньян приехал в Париж, столица Франции как будто сохраняла ещё свой средневековый облик. Над высокой крепостной стеной высились громады башен, а между ними вонзались в небесную синь острые иглы церковных шпилей. Но многие старые башни были уже полуразрушены, и со всех сторон их обступили черепичные крыши домов.
Большая часть города уже вышла за кольцо крепостных стен, обветшавших и частью развалившихся. Старые крепостные рвы также оказались посреди разросшегося города. Теперь они служили местом, куда мясники, кожевенники, красильщики спускали отбросы.
Узкие и кривые парижские улицы сохраняли названия средневековых цехов. Была улица Штукатуров, улица Ткачей, улица Стекольщиков. ..
Д’Артаньян нашёл себе квартиру в доме галантерейщика Бонасье на улице со странным названием- улица Могильщиков.
В средние века кладбища устраивались в самом центре города. Поэтому невдалеке от дворца короля жили могильщики и кладбищенские служки.
Когда город разросся, городские кладбища переместились к окраинам. Но улица Могильщиков сохранила старое название, хотя здесь уже жили новые обитатели – ремесленники и торговцы, такие, как Бонасье.
Как и большинство парижских улиц XVII века, эта улица была страшно шумной. Кричали бесчисленные разносчики зелени и торговцы рыбой, ссорились кучера карет, которые никак не могли разъехаться на узких мостовых, чертыхались прохожие, облитые из окна помоями, горланили песни и разыгрывали сцены бродячие фокусники. Многие ремесленники, как и в средние века, работали прямо на улице, и стук их инструментов сливался с общим гулом.
Погода в день приезда д’Артаньяна
Д’Артаньян решил не искушать насмешливых парижан необычной мастью своего оранжевого коня. Продав его у ворот города, он вступил в Париж пешком, неся под мышкой свой узелок. Д’Артаньян бродил по улицам до тех пор, пока ему не удалось снять комнату, соответствующую его скудным средствам.
Можно предположить, что погода в этот день была солнечная. В ненастные дни блуждать по Парижу в поисках квартиры было рискованно. В дождь зловонные потоки грязи с силой горных ручьёв устремлялись по улицам, сбивая с ног прохожих.
Тротуаров улицы не имели. Прямо посреди дороги проходила сточная канава. В глинистой почве она легко размывалась, и огромные лужи украшали улицу в самые сухие дни. В дождь эти лужи превращались в такие болота, что в них мог завязнуть даже всадник.
Убирать улицы никому не приходило в голову. Первая генеральная уборка улиц в 1668 году, через сорок три года после приезда д’Артаньяна в столицу Франции, произвела такое впечатление, что в её честь поэты слагали стихи, а Академия художеств выбила бронзовую медаль.
Сколько этажей было в доме господина Бонасье
Когда сыщики, спрятавшиеся в доме, напали на камеристку королевы, госпожу Бонасье, на помощь молодой женщине бросился д Артаньян. Ему пришлось выпрыгнуть на улицу из окна своей спальни.
Поскольку комната д Артаньяна находилась как раз над комнатой хозяина дома, можно думать, что этот дом состоял по меньшей мере из двух этажей.
Но д Артаньян жил вовсе не на втором этаже. Дом господина Бонасье был одноэтажным. Д’Артаньян снимал в этом доме мансарду, проще говоря, чердак.
Чердаки под остроконечными кровлями с давних пор использовались во Франции под жильё. Называли эти чердаки мансардами по имени современника д’Артаньяна архитектора Мансара, который широко применял их в своих постройках.
В мансардах обычно селился бедный люд: ремесленники, приказчики, студенты, слуги богатых вельмож. Мансарду не отапливали. Зимой здесь царила стужа, а в летние дни было невыносимо жарко от раскалённой черепицы.
Когда д’Артаньян затеял драку с сыщиками , пытавшимися арестовать г-жу Бонасье, «шум падающей мебели, – пишет Дюма, – всполошил соседей и был слышен чуть ли не по всей улице».Какая же мебель могла падать с таким грохотом? Во времена трёх мушкетёров мебель была настолько массивна, что даже в драке опрокинуть её было не так-то просто.Вдоль стен стояли низкие резные лари из орехового дерева. Они были такие тяжёлые, что их было трудно сдвинуть с места, не то что опрокинуть. В ларях хранили одежду и всякую рухлядь.Был у Бонасье и шкаф, в котором он прятал деньги, полученные от кардинала. Шкаф состоял из множества отделений. Он не предназначался для одежды и был настолько массивен, что не мог опрокинуться и при самой яростной драке.
Ещё труднее было опрокинуть кровать, огромное сооружение, возвышающееся посреди комнаты на большом плоском ящике, похожем на помост. Точёные колонки по углам доходили чуть не до потолка. Они ��оддерживали балдахин и занавески, задёргивающиеся со всех четырёх сторон. Кровать была своеобразной комнатой в комнате. В плохо отапливаемых помещениях она отчасти спасала от холода.
На кровати не только спали. Не вставая с неё, принимали гостей, а министры – даже послов. Посетителей обычно усаживали на край кровати, в соответствии с их рангом: чем важнее посетитель, тем ближе к изголовью.
Опрокинуть в драке можно было только стулья. Их делали из дуба, ореха или из другой твёрдой и тяжёлой древесины и покрывали затейливой резьбой. Эти стулья были настолько прочны, что могли служить столетиями.
Костюм ��ушкетёра
По моде XVII века, на голове д’Артаньяна красовалась широкополая фетровая шляпа с пучком пышных перьев. Отважный мушкетёр носил её не только на улице, но не снимал и в помещении, а часто не расставался с нею даже за столом. Шляпу д’Артаньян надвигал на ухо, на лоб или заламывал на затылок. – Это зависело от того, хотел ли он придать своей внешности выражение гнева, добродушия или удали.
Волосы из-под шляпы ниспадали до самых плеч, но это вовсе не значило, что герой романа обладал пышной шевелюрой. Незадолго до приезда д’Артаньяна в Париж, облысевший король Людовик XIII начал носить парик. Мода на парики быстро распространилась среди придворных.
На д’Артаньяне был камзол. Его застёгивали только на груди, а длинные расширяющиеся книзу полы топорщились на бёдрах. Из- под камзола выпускали наружу большой кружевной воротник и кружевные манжеты.
Короткие, украшенные множеством бантиков штаны, заканчивались подвязками для длинных чулок. Подвязки были особой гордостью кавалера, они делались из кружев и бахромой свисали ниже колен. Для того чтобы подвязки были видны, широченные голенища сапог имели огромные раструбы.
«Господин д’Артаньян состоит в гвардейской роте господина Дезэссара, а этот господин – мушкетёр из роты господина де Тревиля. Поглядите на его одежду, господин комиссар, поглядите на одежду!» – восклицает в романе господин Бонасье.
Вы можете подумать, что одежда мушкетёра отличалась от формы гвардейца. Ничего подобного.
В первой половине XVII века военный формы ещё не существовало, и даже солдаты враждующих армий не всегда отличали своих по одежде.
Лишь в конце XVII века, в период, описанный в романе «10 лет спустя», мушкетёры различных рот начали носить камзолы разного цвета-красные, серые, голубые. До этого мушкетёра можно было отличить лишь по маленькой букве «Л» («Людовик – король Франции»), вышитой на одежде.
В романе мушкетёры короля соперничают с гвардейцами кардинала Ришелье. Обычно на рисунках гвардейцев изображают с крестами на плащах, но и этот знак был введён гораздо позже, когда Ришелье уже давно не было в живых.
Оружие мушкетёра
Мушкетёр – солдат, вооружённый мушкетом. Мушкет, предок ружья, был так тяжёл, что для выстрела приходилось ставить его на специальную подставку – сошку. При стрельбе мушкет ударял в плечо с такой силой, что мушкетёрам приходилось подкладывать под приклад кожаную подушечку. На кожаной перевязи у мушкетёра раскачивались подвешенные на шнурах кожаные трубки патронов. При ходьбе патроны ударялись друг о друга, и приближение отряда мушкетёров было слышно за версту.
Чтобы выстрелить, нужно было насыпать на особую полочку мушкета порох и поджечь его фитилём. В XVII веке мушкет был усовершенствован. К нему приделали колёсико, выбивающее искру, как в зажигалке.
Мушкетёры носили шпаги с гранёными клинками. Эти шпаги считались не боевым оружием, а обязательной принадлежностью дворянского костюма. Дворянин пользовался шпагой на дуэлях и защищался от многочисленных в те времена разбойников и наёмных убийц.
Во времена д Артаньяна фехтовали, стоя друг к другу грудью, а не повернувшись боком к противнику, как стали делать впоследствии. Шпагу держали в правой руке, а в левой дагу – широкий кинжал, которым отбивали удары.
Отправляясь в поход, мушкетёры меняли шляпу на железную шапку, а поверх камзола надевали блестящий стальной нагрудник с железным воротником – кирасу. Мушкетная пуля пробивала кирасу только- с очень близкого расстояния.
Отель де Тревиль
Отец д Артаньяна назвал командира мушкетёров господина де Тревиля «третьим лицом в государстве». Старый гасконец преувеличивал. Капитан мушкетёров не мог играть такой значительной роли в жизни Франции. Но, несомненно, командующий личной гвардией короля был влиятельным военачальником и видным придворным.
Особняк господина де Тревиля – отель де Тревиль, куда направился молодой гасконец, находился на улице Старой Голубятни. Улица и поныне носит это название. Теперь здесь помещается известный парижский Театр Старой Голубятни.
В конце XVI – начале XVII века французские дворяне покидают свои замки и постепенно переселяются в Париж. Старые средневековые дома, которыми довольствовалась знать во время своих коротких наездов в столицу, перестали удовлетворять возросшие стремления к удобству и роскоши. В Париже вырастают новые особняки – отели.
Отель де Тревиль, вероятно, был построен из крупных тёсаных камней. Он был двухэтажным, с крутой черепичной крышей и лесом каминных труб. Общего дымохода у печей не было, и от каждого камина на крышу выводили отдельную трубу.
С улицы в дом вела арка, настолько широкая, что свободно пропускала запряжённую четвернёй карету, и достаточно высокая, чтобы под ней, не сгибаясь, проехал всадник.
Арка была украшена кованой ажурной решёткой. Её открывал и запирал самый рослый и представительный из слуг. Отдел��а арки, рост привратника и пышность его костюма должны были отвечать положению, которое владелец дома занимал в обществе.
С улицы в дом вела арка, настолько широкая, что свободно пропускала запряжённую четвернёй карету, и достаточно высокая, чтобы под ней, не сгибаясь, проехал всадник.
Арка была украшена кованой ажурной решёткой. Её открывал и запирал самый рослый и представительный из слуг. Отделка арки, рост привратника и пышность его костюма должны были отвечать положению, которое владелец дома занимал в обществе.
Ворота вели на мощёный двор, где обычно толпились мушкетёры, поставщики, просители И множество всякого люда.
Сюда же выходила парадная лестница. Её ширина и роскошное убранство тоже считались символами богатства и могущества хозяина дома. На лестничных маршах стояли мраморные фигуры, вазы, канделябры. В дни торжественных приёмов здесь выстраивались ряды ливрейных лакеев, неподвижных, как статуи. Парадная лестница предназначалась лишь для хозяев и знатных гостей. Слугам и бедным просителям пользоваться ею запрещалось.
В день приезда д’Артаньяна на лестнице забавлялись четверо мушкетёров, фехтуя отточенными шпагами. «Условия игры заключались в том,-пишет Дюма,- чтобы при первой же царапине раненый выходил из игры, и его очередь на аудиенцию переходила победителю».
Кабинет в кабинете
Кабинет командира мушкетёров находился в глубине отеля. К нему вела анфилада – цепь парадных комнат. В этих комнатах никто не жил, их не использовали ни для занятий, ни для приёмов. Главное их назначение – поддерживать престиж хозяина. Чем богаче и знатнее был вельможа, тем великолепнее обставлял он анфиладу своего дома. Стены обтягивали кожей, отделывали деревянными панелями, украшали стенной росписью. Бумажных обоёв ещё не было. Изобрели их в Англии в середине века, а во Франции стали применять лишь в самом конце XVII века. Потолки, дверные притолоки, окна были сплошь покрыты лепными украшениями. У стен выставляли позолоченные полукруглые столы на трёх ножках. Во время приёмов два таких стола составляли вместе – получался один круглый стол.
Мебели, впрочем, и у очень знатных людей было немного. Даже французская королева одалживала у придворных мебель, когда в Париж приезжала со своим двором её сестра – итальянская принцесса. Немного было и домашней утвари. В те времена даже послы, приглашённые в загородный королевский замок, привозили с собой постель и посуду.
Если бы кто-нибудь тогда назвал комнату, в которой де Тревиль принимал мушкетёров, кабинетом, – хозяин был бы очень удивлён. Кабинетом в XVI-XVII веках называли шкафы особой конструкции, похожие на современные секретеры. Эти шкафы стоили целое состояние и были гордостью их обладателей. Часто их делали из драгоценного чёрного дерева, твёрдого, как кость. Кабинет обычно был богато украшен резьбой, золочёными бронзовыми накладками и мозаикой. Среднюю створку кабинета можно было откинуть на горизонтальных петлях и пользоваться ею как письменным столом. В многочисленных отделениях и ящичках складывали не только письменные принадлежности, но и предметы туалета – зеркала, наборы гребней, баночки с сурьмой (отважный командир, подобно всем придворным, подводил себе брови).
Нюрнбергские яйца
В углу стояли большие часы, те самые, на которых д’Артаньян однажды перевёл стрелки на час назад.
Эти часы величиной с большой шкаф, в роскошном футляре, отделанном золочёной резьбой, приводились в движение тяжёлой гирей. Маятника, регулирующего ход, у них ещё не было. Лишь в 1641 году, то есть через 16 лет после описанных в романе событий, великий Галилей применил в часовом механизме маятник. Часы забегали вперёд или немилосердно отставали, поэтому им не очень доверяли.
Надо сказать, что д’Артаньяну повезло, потому что де Тревиль мог проверить время по «карманным» часам. Носили такие часы не в карманах, а подвешивали к поясу. Они имели форму луковицы или яйца и в народе назывались «нюрнбергские яйца», так как их чаще всего привозили из немецкого города Нюрнберга.
Пружину у этих часов делали не из стали, а из свиной щетины, поэтому они всё время портились, и придворные носили на поясе по нескольку таких «яиц», беспрестанно сверяя их между собой. Стальную пружину в часовом механизме применил впервые в 1656 году выдающийся голландский механик, физик и математик Христиан Гюйгенс.
Дворец или замок
С королём Людовиком XIII мы встречаемся в его Луврском дворце. В Лувре король принимает мушкетёров, в Лувре он играет в шахматы с кардиналом, в Лувре просит королеву надеть на бал бриллиантовые подвески.
Можно подумать, что Лувр, этот великолепный дворец, был резиденцией французского короля. На самом же деле, Лувр стал одним из самых пышных дворцов Европы, когда д’Артаньян был уже пожилым человеком.
Во времена трёх мушкетёров Лувр представлял странное сочетание древних замковых башен, крепостных рвов и вновь построенных корпусов. В то время Лувр был ещё мало приспособлен к тому, чтобы король и его семья, привыкшие к роскоши, могли жить в нём.
Некогда это был укреплённый средневековый замок, охранявший подступы к городу с юга, по течению реки Сеиы.
Замок был настолько запущен, что приехавшая из Италии королева Екатерина Медичи, мать Людовика XIII, решила, что кто-то специально его опустошил.
Считая, что здание Лувра приспособить для жилья невозможно, Екатерина Медичи приказала построить невдалеке новый дворец, который стал известен в истории под названием дворца Тюильри.
Незадолго до приезда д’Артаньяна архитектору Лемерсье поручили коренную перестройку Лувра. Но едва Лемерсье успел разобрать старые и заложить новые фундаменты, как всесильный кардинал Ришелье отозвал его на строительство своего дворца. Перестройка Лувра приостановилась.
Хотя замок был наполовину разобран, в оставшихся помещениях жили придворные слуги, множество живописцев, резчиков, лепщиков, обойщиков и других мастеров, обслуживавших двор.
Здесь обитали и многочисленные чеканщики монетного двора, находившегося в здании Лувра. Кроме того, кардинал Ришелье распорядился основать здесь типографию и поселил печатников. Он же отвёл в Лувре помещение для первой в Европе ежедневной газеты.Король постоянно жил во дворце Фонтенбло под Парижем.В Лувр король приезжал лишь по случаю каких-либо официальных церемоний – таких, как приём послов или свадьба членов королевской семьи.
Бриллиантовые подвески королевы
Помните, д Артаньян совершает трудное и полное опасных приключений путешествие из Парижа в Лондон, чтобы привезти королеве бриллиантовые подвески. Ему надлежало не только тайно получить их у герцога Букингемского, но и успеть вернуться в Париж, чтобы королева могла показаться с подвесками на балу в Парижской ратуше.
В XVII веке украшать себя драгоценностями было настолько модно, что не только дамы, но даже храбрые мушкетёры носили ожерелья, браслеты и серьги. Несомненно, что в те редкие дни, когда неунывающий д’Артаньян не был стеснён в средствах, он тоже носил серьги и ожерелье, а может быть, даже два – одно на шее, а другое – на шляпе.
Богатые вельможи щеголяли в одеждах, сплошь покрытых драгоценными камнями. Известно, например, что во время крестин королевского наследника, будущего Людовика XIII, в 1606 году на короле Генрихе IV было тридцать две тысячи жемчужин и три тысячи брилллиантов, а на маршале Басомпьере – 50 фунтов жемчуга. На герцоге Букингемском был костюм, усеянный бриллиантами на полмиллиона франков. За эти деньги в ту пору можно было купить целую провинцию.
Многим дворянам приобретать драгоценности было не по средствам, и они из тщеславия приказывали художникам изображать на своих портретах множество бриллиантов.
Д Артаньян успел прискакать в Парижскую ратушу, когда бал только начинался, и вручил королеве её подвески. Дюма пишет, что за услугу королева подарила д’Артаньяну дорогое кольцо и разрешила ему поцеловать руку.
То, что д Артаньян пользовался милостью у Анны Австрийской, подтверждают и современники. Он не только в романе, но и в жизни, вероятно, не раз получал от неё дорогие подарки. Но то, что королева протянула гасконскому дворянину руку для поцелуя, представляется весьма сомнительным. Анна Австрийская выросла в Мадриде �� до самой своей смерти оставалась верной испанскому этикету. В Испании прикосновение к священной особе королевы считалось тягчайшим преступлением, за которое полагалась смертная казнь.
Известен случай, когда некий вельможа освободил от стремени ногу королевы, упавшей с лошади. И хотя он спас королеву от неминуемой смерти, ему тут же пришлось бежать из страны, спасая свою жизнь.
Королевская карета
«В полночь раздались громкие крики,- пишет Дюма. – Это король ехал по улицам, ведущим от Лувра к ратуше, которые были ярко освещены цветными фонарями».
Король, очевидно, ехал на бал в карете. В те годы карета ещё была новшеством. Тяжёлый деревянный кузов, похожий на огромный неуклюжий ящик, подвешивался на ремнях к специальным выступам, укреплённым на осях колёс. Кузов и колёса были покрыты затейливой резьбой, позолотой и эмалью, а сбруя отделана чеканными серебряными бляшками. В карету попарно впрягали шесть или восемь лошадей.
Козел ещё не было, и кучер сидел верхом на одной из лошадей. Сзади на особом выступе, запятках, тряслись два рослых лакея в ливреях с вышитыми королевскими гербами.
Кареты в XVII веке не имели ещё так называемого поворотного круга. Поэтому, прежде чем повернуть, карета описывала огромную дугу. Рессор тоже не было, и на каждой рытвине седока больно встряхивало. Когда же лошади пускались рысью, у пассажиров начиналась морская болезнь, как при сильном шторме. Поэтому кареты служили не столько для путешествий, сколько для парадных выездов.
Кареты были ещё редкостью. На бал в них приезжали лишь король и самые знатные гости. Дамы и господа рангом пониже прибывали в портшезах, небольших носилках-будочках, в которых на мягком, обитом шёлком сиденье восседал пассажир. Портшез поднимали и несли двое слуг.
Бал в ратуше
«На следующий день весь Париж только и говорил, что о бале, который городские старшины давали в честь короля и королевы».
Ратуша – это здание городского самоуправления. В средние века в ратушах обычно собирались выборные городские старшины, вершившие дела города.
В отличие от других средневековых городов, Парижская ратуша была не городским советом, а лишь местом, где парижские купцы обсуждали свои дела, устанавливали цены, совершали сделки.
Отдавая должное парижским толстосумам, король, королева и весь королевский двор снисходили до посещения бала в ратуше. Польщённые визитом купцы не стеснялись в расходах.
Это очень нравилось королю, жадному до развлечений, но стеснённому в деньгах.
Здание Парижской ратуши за несколько веков своей истории много раз перестраивалось. Незадолго до приезда д Артаньяна в Париж к ней был пристроен обширный зал, тот самый, в котором давался описанный в романе бал.
Ратуша стояла на Гревской площади. Эта площадь примыкала к берегу Сены. Сюда к десяткам небольших пристаней прибывали купеческие суда. Каждая пристань имела свою «специальность»: к одной причаливали барки с овощами, к другой – шаланды с рыбой, к третьей – с мясом. Была пристань «суконная», «шёлковая» и другие.
У причалов располагались склады товаров ;а на самой площади шли ряды деревянных навесов, где эти товары выставляли для продажи.
Под одним из навесов был установлен эшафот, где казнили преступников.
Мерлезонский балет
На балу в ратуше гости танцуют мерлезонский балет.
Для нас балет – это особый вид театрального искусства. Но в XVII веке балетом называлось нечто среднее между современной игрой в шарады и маскарадом. Эта была пантомима с музыкой и отдельными танцевальными номерами, которые исполняли одетые в маскарадные костюмы придворные кавалеры и дамы.
Впервые профессиональные актёры были введены в балет композитором Сюлли. Произошло это значительно позже событий, описанных Дюма.
Любопытно, что первые актёры должны были надевать одинаковые с придворными костюмы и не снимать маски. Делали это для того, чтобы актёров нельзя было отличить от остальных участников празднества.
В романе король представлен ловким танцором. В действительности Людовик XIII танцевал плохо и танцев не любил, в отличие от своего сына Людовика XIV, который ежедневно брал уроки танцев с самого детства и до глубокой старости.
Парадный костюм
Парадные туалеты XVII века придавали гостям вид чопорный, важный, и пышный.
Рёбра и талию женщин стягивал корсет на металлических планках. От этого верхняя часть туловища становилась похожей на рюмку. Юбка напоминала колокол. Чтобы сделать её по возможности шире, вокруг бёдер подвязывали круглую подушку, с которой спускался проволочный каркас. На него, как на абажур, натягивали материю. Надеть это платье могли только с помощью двух человек. Такой же каркас имели и воротники. У некоторых дам стоячий воротник поднимался до темени, так что повернуть голову было совершенно невозможно.
Одежды отличались необычайным разнообразием красок. Оттенков было так много, что приходилось каждому давать особое, иногда диковинное название: «весёлая вдова», «больной испанец», «отравленная обезьяна».
Дамы старались одеваться как можно ярче. В юбке из тёмной плотной ткани делали спереди широкий вырез, сквозь который виднелось ещё несколько юбок других цветов. Рукава на плечах и выше локтя-в виде шаров с прорезями. Сквозь прорези выглядывала яркая цветная подкладка.
Особое внимание дамы уделяли причёскам. Причёски были сложны и причудливы. Для того чтобы волосы сохраняли нужную форму, голову обливали топлёным бараньим салом. Застывая, оно скрепляло причёску, и расчесать такие волосы было весьма трудно. К тому же в них кишели насекомые. В тяжёлых туалетах чесаться было неудобно, и дамы под платьями носили небольшие коробочки с клеем – «блохоловки».
Мужской парадный костюм состоял из коротких штанов и камзола, доходившего почти до колен. Застёгивали его лишь на верхние пуговицы. На бал мужчины являлись в цветных шёлковых чулках и белых атласных башмаках с красными каблуками. Многие пожилые люди по старой моде украшали своё платье гофрированными воротниками, известными под прозвищем «мельничные жернова». Это твёрдое накрахмаленное сооружение и впрямь напоминало жёрнов, надетый на шею. Иногда оно было так велико, что при еде приходилось пользоваться ложками со специально удлинёнными черенками- иначе трудно было дотянуться до собственного ртаэ
Королевский бульон
Дюма лишь упоминает о том, что в одной из комнат был приготовлен буфет. Но пира, завершавшего праздник, он не описывает.
В помещение, где были накрыты столы, входили строго по знатности. Места за столом также занимали согласно чину.
Сервировка стола считалась сложным и важным искусством. Целые трактаты посвящались тому, как накрывать стол, как подвязывать салфетки, из какой посуды есть, какие блюда и когда подавать, как рассаживать гостей на больших и малых приёмах.
Кушаний были десятки. И в то время, как французский крестянин голодал, придворные лакомились «королевским бульоном». Для приготовления трёх чашек такого бульона требовалось шестьдесят фунтов мяса. Особое искусство требовалось для изготовления паштетов с живыми птицами, которые разлетались по комнате, когда паштет разрезали на блюде.
Какое значение придавалось кухне и еде, можно судить хотя бы по тому, что знаменитый повар Ватель покончил с собой, узнав, что к королевскому столу не была вовремя доставлена рыба.
Просто трудно себе представить, сколь много вмещали желудки людей той эпохи. Вот, например, что однажды съел король Людовик XIV: четыре тарелки супа, целого фазана, куропатку, тарелку салата, два куска ветчины, овощи и варенье.
Жидкие блюда ели обычно из общих мисок ложками, а мясо или салат – руками. Вилки, распространённые в Италии уже в XVI веке, в остальной Европе вошли в быт лишь во второй половине XVII столетия. Поэтому в правилах хорошего тона того времени говорилось, что кавалеры не должны облизывать руки во время еды, плевать в тарелку и сморкаться в скатерть.
Последнее правило, впрочем, не означало, что надо иметь носовые платки. Роскошные платки, подобные тому, какой носил с собой Арамис, имела каждая дама, но им только обмахивались и вытирали лицо.
На одной из площадей Парижа на высоком постаменте стоит бронзовая фигура человека в ботфортах.
Из-под широкополой шляпы высокомерно глядят на поток модных автомобилей чуть прищуренные умные глаза. Тонкие губы человека решительно сжаты, рука уверенно легла на эфес шпаги, а вся его поза выражает энергию, отвагу, волю.
Это памятник д’Артаньяну, не придворному Шарлю дю Бас графу д’Артаньян, чьё имя часто упоминается в документах и в письмах его современников, а литературному персонажу, герою Дюма.
Парижане любят всё, что связано с их родным городом: и его настоящее, и славное прошлое, его исторических героев и героев книг, ставших бессмертными.
И никто не удивляется, встречая бронзового д Артаньяна на площади современного города. Это старый знакомый парижан, и многие, проходя мимо, вежливо приподнимают шляпы.
34 notes
·
View notes