#петляющая дорога

[theodoreangelos]

Country road winding through two deciduous trees Sich durch zwei Laubbäume windende Landstraße Проселочная дорога, петляющая среди двух лиственных деревьев Route serpentant à travers deux arbres à feuilles caduques Lars van de Goor – Roads to Roam

[road-of-impressions]

Воспоминания о Греции '21

*

Мы на пароме. На палубе дует сильный ветер, берег еще близко, и чайки угрожающе летают над головой. Я собираю волосы в хвост, на всякий случай убираю телефон со стола в рюкзак.

Темнеет, становится прохладнее. Чайки отстают, а мы с Соней уходим внутрь. Сидим в креслах перед высокими вертикальными окнами, за ними плещется море, но почти ничего не видно, потому что в салоне горит свет, а за окном - угасает.

*

Каждое утро начинается с неспешного завтрака. Кто-то из нас двоих сервирует стол, смешивает йогурт с медом и фруктами, варит ��йца, наливает чай – черный мне, травяной Соне. На террасе всегда дует, к тому же там дежурят довольно требовательные коты. Поэтому завтрак проходит в номере, за круглым столом, под музыку и разговоры. Мы никуда особенно не спешим, но каждый день нас ждет что-то интересное и при��тное. Пляж? Соленое озеро? Горные деревни? Иногда просто прогулка в город и чашка кофе в полюбившейся кофейне.

*

Второй день на острове, первый с машиной. Соня за рулем. Мы едем к археологической зоне на северо-восток острова, и гугл зачем-то ведет нас богом забытой грунтовкой. По пути встретили только пару фермерских собак, облаявших машину. Хочется поскорее доехать до места, но в то же время за окном так дико-красиво, что дорога могла бы и не кончаться. Где-то метрах в 100 слева море, пейзаж не похож ни на что, скандинавски-греческий.

*

Пустыня на ощупь плотная и теплая. От ветра песчаная поверхность идет рябью, как на морском дне. Никого нет, и охватывает желание дурачиться в этой большой песочнице – широкими шагами бегу с дюны вниз, потом возвращаюсь и повторяю. Соня ложится поперек склона и скатывается. Идем вглубь, к холмам, за которые опускается солнце. Оглядываюсь и вижу свою тень, вытянутую до пика следующей дюны, с до смешного длинными ногами. Подходим к краю – буквальному краю пустыни – он округлый, песок просто плавно уходит вниз, а с ним граничит лес.

*

Последний вечер на Лемносе. Сворачиваем с шоссе на очередную грунтовку, едем искать церковь без крыши, которая устроилась в пещере где-то в горах. Из ориентиров у нас гугл и скупые инструкции девушки из прокатной конторы. Дорога ужасна даже по лемносским меркам, сплошные ухабы. Приезжаем к парковке и начинаем подъем. Снова никого, кроме нас с Соней, встретили только зайца. Небо понемногу теряет свет и становится голубовато-сиреневым. Мы ри��куем не успеть вернуться до темноты, в горах, мне от этого тревожно не на шутку. Тропа то поднимается, то уходит в ложбины между скалами. Последний этап – петляющая дорожка в высохшем кустарнике. Наконец - скала с пещерой, лестница, беленая каменная кладка невысоких стен, голубая калитка, разношерстные иконы, горящие свечи в красноватых баночках. Тихо, спокойно, и горы смотрят на нас в ответ.

*

Внезапный вечерний ливень в Афинах, мы прячемся в магазин, за порогом льет, реки воды текут по улицам. В магазин вбегает семья: он, она и дочка лет 8, все трое хохочут. Женщина молодая, белокурая, в летнем платье с открытой спиной. Кожа такая красивая, нежная, покрыта каплями воды. Они продолжают хохотать, как будто происходит что-то невероятно веселое, и дождь благодаря им становится моим теплым воспоминанием.

*

[ooorll]

«Вера Фёдора»

Роман.

Часть первая.

2032 год. Южная часть Восточной Сибири. Район древнего озера Байкал.

С высоты, на которой обычно летают вертолёты, видна шоссейная дорога, петляющая словно мышиный хвост средь глухой тайги. Красный, маленький «жигулёнок» остановился напротив стройной колоннады сосен.

Большой человек, лет пятидесяти, с крупной седой головой и мутными голубыми глазами – настолько большой, что заполнял собой почти всё пространство кабины «жигулёнка, тяжело сопя вымолвил:

- Вера Сергевна, тут…На моём месте, наверное, любой, уже не смог бы удержаться от вопроса, - он замолчал, подбирая слова.

 - Да-да, спрашивайте, не стесняйтесь, - живо отозвалась молодая женщина лет тридцати, с крупными голубыми глазами на красивом лице. Её прямой, в упор взгляд словно проникал глубоко в голову мужчине, он сейчас прямо-таки физически ощущал, как начинают шевелится его мозги от лучей ей взгляда.

 - Вера Сергевна, ну, правда, не сочтите за навязчивость. Ну, правда…, - он снова засопел, снял свои кулачищи с тонкого жигулёвского руля, положил руки на свои колени в замызганных брезентовых штанах. Женщина коротким движением коснулась пальцами его массивной руки, говоря этим жестом «всё в порядке, не волнуйтесь, говорите».

 - Вера Сергевна, я вожу вас сюда, уже двенадцатый год. Высаживаю вас в глухой тайге. И уезжаю. Каждый раз, я мысленно с вами прощаюсь. Места ведь дикие. Как вам не страшно оставаться здесь одной? Вон, вы палатку с собой привозите, живёте в палатке, ночью, в лесу – одна. Жуть.

- Не страшно, - быстро ответили женщина.

- Да, не-е-е… Я даже не об этом, хотя конечно волнительно за вас. Такая хрупкая, тоненькая, красивая, беззащитная и одна в этом непролазном лесу. Вы уходите в чащу, а я отъезжаю всякий раз метров на двести, и всё жду вас, на всякий случай, вдруг вам помощь нужна будет.

 - Я знаю-знаю, вы по долгу стоите, я знаю, вон, и термос с чаем берёте с собой для этого – я знаю, - весело улыбнулась Вера Сергеевна.

- Знаете?! Откуда?!

- Видела вас, видела, как вы ждёте.

- Уф…, - просипел мужчина.  

Вера Сергеевна, смотрела на водителя, широко, по-детски улыбаясь, - но, спросить-то вы хотели о другом. О чём? Говорите, не стесняйтесь, вы меня нисколько не смущаете своим любопытством я вас хорошо понимаю. И вправду не понятно, чего я тут мотаюсь туда-сюда, - она снова улыбнулась.

- Вы уходите в лес, и через год, в тот же день, чуть ли не в тот же час, снова появляетесь в нашем посёлке, звоните мне, с просьбой чтобы я вас отвёз сюда. Зачем?

-Зачем, что? – улыбнулась снова Вера Сергеевна.

- Зачем вы это повторяете, уже двенадцать лет?

- Виктор Иванович, увы, это не моя тайна…, - Вера Сергеевна, сделала короткую паузу, перевела взгляд за лобовое стекло «жигулёнка», посмотрела на стройные стволы сосен, - хотя, конечно, отчасти и моя тоже, но только отчасти. Хочу быть с вами честной, в благодарность за вашу неизменную, постоянную помощь, за безотказность вашу. Жена ваша, уже не знает, что и думать про эти наши поездки, поэтому скажу, лишь о своей части тайны.

 - Уф, вы и про жену знаете…, - удивлённо закачал головой Виктор Иванович.

Он, украдкой глянул на женщину. Она продолжала смотреть на деревья, и туда ещё дальше, в темноту леса. На лобовое стекло шмякнулись дождевые капли. Природа заплакала вместе с Душой Веры Сергеевны. Женщина переменилась в лице, её игривое настроение растаяло. Грусть. Тоска. Щемящая тоска отразилась в её взгляде. Она молчала.

Виктор Иванович, встревожился, в волнении заёрзал на своём сиденье, чем раскачал весь свой автомобильчик. С крыши «жигулёнка» вспорхнул какой-то маленький птах, потревоженный толи качанием машины, толи всё же обильным дождём. Струи воды, стекали по лобовому стеклу, по алому блестящему капоту «жигулёнка», вниз, в изумрудную траву. Вода на стекле искажала грустное лицо Веры Сергеевны. Всё это возгоняло градус женской печали ��о чувства Горе. Она – горевала. При этом взгляд ей распалялся тоже, наполнялся всё большей решимостью. Миг. Второй. И от грусти не осталось и следа. Вера Сергеевна, энергично повернулась на своём сиденье в сторону Виктора Ивановича, подалась в его сторону, и быстро-быстро протараторила:

- Это меня спасает, это наполняет мою Жизнь смыслом, это то, ради чего стоит жить каждому из людей! – прокричала женщина.

Ошарашенный Виктор Иванович, придавленный к дверце напором Веры Сергеевны, уже начал мысленно себя корить, что полез со своими дурацкими вопросами к этой несчастной, красивой женщине.  

Вера Сергеевна, сунула деньги в руку мужчине, открыла дверцу, проворно выбралась из машинки, быстро обошла «жигулёнок» открыла багажник, достала свой рюкзак, хлопнула крышкой багажника, и пошла в сторону сосен. Через пару шагов обернулась, вскинула руку, помахала ладошкой.

- Виктор Иванович, спасибо вам за всё! Не ждите меня! Поезжайте к жене – она ждёт и волнуется! Берегите себя! С Богом! – отвернулась, и устремилась в лес.  

[franciss-abernathy]

Ко мне наконец-то начали возвращаться сны. Обрывчастые, скорее в виде воспоминаний, чем сновидений, они попались в ловушку моей Норы.

Приглушённый свет восходящего солнца пробивался через завесу облаков и окутывал сонный город. Перед глазами — перекресток и дорога, уходящая вниз по холму, петляющая между витринами, июньскими деревьями и калитками частных домов.

Светофор загорается зелёным, и я иду вниз по улице. Прохладно. В окнах начинает загораться свет, и вот я вижу первого прохожего: мужчина, который вышел что бы развернуть зонт над столиками своего кафе. Встаёт солнце, и город сменяется чем-то другим, более далёким и менее мне понятным.

[ritakimdolingerru]

Больцано, Италия

Перевал Стельвио

Это самая петляющая дорога в Европе – она насчитывает 48 «шпилек», в некоторых местах дорога становится чрезвычайно узкой. Она тянется зигзагом почти на 1,5 км, а далее следует 275 метров более пологого спуска со множеством изгибов, которые по-прежнему держат водителей в напряжении.

[aliceisntdeadrus]

Part 2, Chapter 5: Taconic | Часть 2, Глава 5: Таконик

Жизни Сильвии и ее матери изменились навсегда, когда они остановились заправиться в Суноко на востоке Фишкилла.

Мы ищем знаки и пророчества великих перемен, ожидающих нас, но чаще всего они приходят внезапно, в обыденных местах, где мы делаем обыденные вещи. Сердечный приступ, пока смотришь телевизор. Телефонный звонок о беременности, пока решаешь, какую марку хлопьев купить в супермаркете. Внезапный акт насилия, пока останавливаешься заправиться.

Маму Сильвии тоже звали Сильвией. Деревенские долго не думают, прежде чем назвать сына в ��есть отца, даже если все мужчины в семье носят одно и то же имя поколениями. Но назови женщина свою дочь в честь себя – и все сбиты с толку, сказала Сильвия.

Когда она была маленькой, она совсем ничего не думала о том, что у нее такое же имя, как у матери. Позже она поняла, что это странно, и ей не понравилось быть странной, и это заставило ее защищаться, поэтому она не любила говорить людям свое имя. Когда она вошла в подростковый возраст, она обвинила свою мать и отказалась называться Сильвией. Я спросила ее, как же тогда она себя называла.

«Скип», - сказала она.

«Серьезно?» - спросила я.

«Серьезно, Скип», - ответила она. - Не будь сволочью».

Она была права. Я извинилась.

«Хочешь, я буду называть тебя Скип?»

«Нет, - сказала она тихо. – Со времени… Со времени моей мамы, я перешла назад на Сильвию. Я не держу на нее больше зла, я понимаю. Я так хорошо ее понимаю теперь, когда ее нет. Мне бы хотелось ей это сказать.»

Я позволила ей свернуться под моей рукой. Столько времени прошло с тех пор, как мне приходилось кого-то утешать.

Сильвия увидела это первой той ночью. Мужчина, дергавшийся возле мусорного бака. Она подумала, может, это был какой-то калека или наркоман, хотя сельская местность и не располагала ни к чему подобному. Но ее желудок вывернулся наизнанку, когда она поняла, что это был мужчина на корточках, терзавший что-то под ним.

Человека под ним.

Сильвия видела, но не могла осознать, что мужчина ел другого человека.

«Мама, - она прошептала. – Мама!»

И ее мама повернулась, и, отдать ей должное, храни ее вечно, Господи, она не ослабела, как я бы ослабела, и не убежала, как я однажды убежала. Она сглотнула, сказала: «Сильвия, дорогуша, сейчас же иди на станцию и найди, где спрятаться». И она достала телефон, чтобы позвонить в полицию.

Но, конечно, полиция не смогла бы помочь ей.

Так или иначе, как только Сильвия убежала, Чертополох заметил ее мать. Если бы Сильвия осталась там, если бы он знал, что свидетелей было двое…

Но он знал только об одной свидетельнице. Один человек, с которым нужно разобраться.

Но там был не только Чертополох, сказала она. Там был второй человек.

Она ходила вокруг заправки, разыгрывая сцену тщательного расследования. Но я видела, как ее руки трясутся, крепко прижатые к бокам. Это место для нее было шрамом.

«Мы тут ничегошеньки не найдем», - сказала она.

«Нет», - сказала я.

«Прошли годы, - сказала она. – Никаких вещественных доказательств не осталось».

«Нет».

«Но что есть, то есть, Кейша. Я помню второго человека. Чертополоху кто-то помогал».

Она долго смотрела на место, где она последний раз видела свою мать живой.

«Мне нужно знать, что произошло на самом деле».

«Я знаю», - сказала я.

Она кивнула. «Ладно, пойдем».

Бульвар Таконик прекрасен. Петляющая дорога. Ощущение, будто гуляешь в лесу. Но гулять в лесу хочется медленно, пешком, а не гнать на машине. Это опасная дорога. Без фонарей, с резкими поворотами, длинные участки без ограды, только скала с одной стороны и тоненький заборчик с другой.

Чуть севернее Гудзона, где мы поели вкуснейших фалафелей в кошерном ресторане, который почти совершенно неправильно рекламировал себя как «последний кошерный ресторан до Канадской границы».

Мы увидели кое-что странное на склоне холма у дороги. Огромное вырезанное человеческое лицо, а перед ним – гигантская фигура, сидящая на троне. Голова фигуры сплющенная, вырезанная в форме шара. Множество других статуй стояли по всему холму. Похоже было на святилище бога, которому никто никогда не поклонялся.

Сильвия снова вышла наружу, когда ее мать начала кричать. Освещение было очень удачно затемнено в той стороне станции. Не было ни звука приближающейся полиции, ни кого-либо еще. Кого-нибудь, спешащего на помощь.

«Ты хотела видеть», - сказал Чертополох голосом, вытекшим из его горла. Он протащил одну ногу вперед, остальное его тело завалилось назад.

«Теперь ты увидишь».

Сильвия шагнула им навстречу, но ее мать увидела ее движение и подняла руку. Ты держись подальше, ты прячься.

«И так я и сделала, кажется, - сказала она. – Не помню, что было дальше. Только боль и кровь. Но что я помню, это следующие пару часов, которые я провела, забившись в кусты на другой стороне Таконика, затаившись. Я помню шаги по листьям неподалеку. Видимо, Чертополох искал меня, да так и не нашел. До сих пор».

В этой истории был еще один кусок, и этот кусок мы пытались теперь понять. Там с Чертополохом был кто-то еще. Сильвия помнила человека в капюшоне, стоящего рядом с ее матерью в самом конце. В темноте Сильвия не смогла рассмотреть никаких деталей. Только Чертополох и фигура в капюшоне. Ма��енькая, безликая, с руками, протянутыми к ее матери.

«Кто-то помог Чертополоху убить мою мать, и я хочу знать, кто», - сказала она.

Мы заказали крылышки в баре в Рэд Хуке. Пожилой мужчина и молодой мужчина сидели в конце бара.

«Я пережил Никсона, знаешь ли, - сказал пожилой мужчина. Помотал головой. -Я пережил Никсона, но никогда не видел ничего страшнее, чем это».

Не зная, что еще сделать, следующим утром мы отправились в полицейское отделение округа Дачесс в Покипси. Женщина в приемной оказалась дружелюбной. Женщина в возрасте, точно уже не полицейский, если когда-то и была.

«Могу ли я вам помочь?» - спросила она.

Отличный вопрос. Не знаю, может ли кто-нибудь.

Мы объяснили, что расследуем убийство, случившееся несколько лет назад. Рассказали детали. Она поискала в компьютере.

«Хм, - сказала она. – Тут что-то не то».

«Что такое?» - спросила Сильвия.

«Это дело закрыли. Я не знаю, как такое могло случиться. Это расследование убийства, причем двойного, всего несколько лет прошло, и никто не был арестован. Почему бы они закрыли его? – она нахмурилась, читая записи в файле. - Почему бы они закрыли его?» - сказала она снова.

В ее тоне не было удивления, только отчаяние. Она отлично знала, почему дело закрыли. Она посмотрела на нас, рот полуоткрыт, подержала немного во рту то, что собиралась сказать, и наконец выпустила наружу.

«Идите перекусите в закусочной «Дворец». Она прямо за углом. Еда там вкусная».

Мы с Сильвией поблагодарили ее и пошли в закусочную. Большое круглосуточное заведение с недолгосрочной парковкой и собственной пекарней внутри. Таких закусочных не найдешь за пределами Северовостока.

Мы наполовину доели сэндвичи с индейкой, когда женщина объявилась с коробкой документов в руках.

«Хочу, чтобы вы знали – среди нас есть те, кто не верит в это. Кто верит, что то, что они делают - неправильно. Хочу, чтобы вы знали – не все мы на их стороне».

Она поставила коробку под наш столик. «Там немного, но возьмите. Не я, мм-хм. По крайней мере, не я».

Она повернулась и ушла, не ожидая нашего ответа. Наш официант спросил нас, довольны ли мы нашим кофе.

Мы были довольны.

Среди яблоневых садов в долине Гудзона есть несколько виноградников. Тут, как и во многих местах, не примечательных своими винами, есть серьезные попытки создать винную индустрию. Лучшее вино в Нью-Йорке, которое я пробовала, было разве что сносны��. Но если климат изменится, кто знает? Районы, знаменитые своими винами, наверняка потеряют свои климатические условия, и тогда какое-нибудь место, над которым мы сейчас смеемся, станет новым Бордо. Или же все будут слишком заняты поиском убежища вне своих затопленных городов, чтобы волноваться о вине.

Коробка была почти пуста. Никакого порядочного расследования сделано не было. Полиция знала, кто убийца, так что официально не было никаких зацепок. Только необходимый минимум бумажной работы, что все-таки много бумажной работы, но ничего из нее ни о чем не говорило. Подтверждение основных физических фактов происшествия, описание действий полицейского в стиле «шаг за шагом», предназначенное отпугнуть читателя скукой.

Сильвия Паркер Старшая, очередная жертва Проголодавшегося.

Но была здесь одна очень интересная вещь. Манильский пакет, завернутый и мумифицированный в малярном скотче. Я взяла нож из своей сумки и разрезала его. Внутри была кассета.

«Камера на заправке?» - сказала я.

«О боже, надеюсь», - отозвалась она.

«Мы можем как-то посмотреть ее?»

«Что ж, район известен своим антиквариатом».

Мы зашли в самый мрачный антикварный магазин, который смогли найти в Гудзоне. Магазин в подвале с будто бы детскими картинами со зверями, пускающими змеев и катающимися на скейтбордах. Там была навитая голова оленя на стене, уже начинающая разваливаться. А в глубине стоял телевизор ��о всторенным проигрывателем кассет за 15 баксов.

Мы взяли комнату в дешевом одноэтажном мотеле в Соджертиз. Даже не потрудились занести другие наши вещи, только телевизор и кассету.

Я задернула шторы. В комнате было совершенно темно. Я включила телевизор, вставила кассету. [Звуки проигрывателя]

Искаженные цвета и цифровые помехи. Может, все это зря. Кассета сгнила или сломалась. Но вдруг все разошлось в дальний план одной стороны заправки. Вот мать Сильвии у стены, и Чертополох, шагающий к ней. Не тот Чертополох, что преследовал меня в прошлом году, а другой. Такой же уродливый и зубастый.

И вот Сильвия, выходит из двери, видит, что сейчас случится, кричит. Чертополох видит младшую Сильвию, тормознуто улыбается обрюзглой, расплавившейся улыбкой.

«Все было не так, - сказала Сильвия. – Я пряталась. Она показала мне, чтобы я бежала. Он не увидел меня».

На кассете Чертополох повернулся назад к матери Сильвии. Он не столько подошел, как упал к ней, его рука на ее горле. И там был, да, человек в капюшоне. Я не увидела, откуда он появился, просто ничего – и вот человек в тени, будто он всегда был там, и я только сейчас его заметила. Человек поторопился к матери Сильвии. На кассете Сильвия издала плачущий крик, который мы не услышали, так как не было звука. Она тоже побежала к своей матери.

Прежде чем что-либо успело случиться, Чертополох вырвал горло Сильвии Паркер Старшей. Я не знаю, как еще это назвать. Он взял его, как кто-нибудь мог бы взять коробку хлопьев с полки. Он подвинул руку назад, и в ней было что-то мокрое, и у матери Сильвии был зияющий шрам там, где было ее горло. Теперь Сильвия снова кричала, не на кассете, а в комнате рядом со мной. Я крепко прижала ее к себе, и она кричала в мое плечо.

Человек в капюшоне приблизился к двоим и обхватил руками мать Сильвии. Казалось, он мягко опускал ее на землю. Умирающая женщина глядела глубоко в невидимое нам лицо человека, как будто она только что увидела что-то даже более поразительное, чем свою собственную смерть, и вот она скончалась.

Чертополох бросил то, что он взял у женщины, на землю, и вдруг, так же естественно, подхватил Сильвию, которая успела подбежать близко. Он поднял ее в воздух, как родитель, разглядывающий ребенка. Он смеялся. Его челюсть болталась все больше и больше.

И человек в капюшоне поднялся с колен, дотянулся и схватил Чертополоха за голову. Он дернул ее назад и он, видимо, обладал огромной силой, потому что Чертополох полетел, будто не весил ничего.

Сильвия повалилась на землю, и затем, опять-таки, кажется, так легко объяснить, но – человек в капюшоне разобрал Чертополоха. Оторвал его руки и ноги и затем отломил голову. Очень быстро.

Сильвия лежала на земле без сознания. Человек в капюшоне поднял ее и вынес из поля зрения, и запись потемнела.

Сильвия прикоснулась к экрану.

«Он спас меня. Все это время я думала, что он помог Чертополоху убить мою мать. Я думала, я убежала сама. Но я бы тоже была мертва, если бы не он, кто бы это ни был».

«Кто бы это ни был, он был очень, очень силен», - сказала я.

«Да, - сказала она. – И, кажется, он на нашей стороне».

«Что теперь?» - спросила я ее.

«Теперь я снова уйду», - ответила она.

«Что ты будешь делать?»

«Я собираюсь найти этого человека или кто бы это ни был. Где-то есть могущественная сила добра. Я пока не буду гоняться за злом. Сначала я найду это добро».

Она обняла меня, и я обняла ее в ответ, крепко. Мы обе плакали, разумеется.

Разумеется.

«Я еще вернусь», - скала она.

«Только попробуй не вернуться, - ответила я. – Только попробуй, черт возьми».

Тук-тук.

[Голос слева] Кто там?

[Голос справа] Кто там?

[Левый] Я первый спросил.

[Правый] Я имею точно такое же право знать.

[Левый] Вы постучали в мою дверь.

[Правый] Здесь нет никакой двери, я просто сказал слова «тук-тук».

[Левый] Если здесь нет двери, то что вы от меня хотите?

[Правый] Скажите мне, кто вы такой.

[Левый] Ладно, но сначала скажите, кто вы такой.

[Правый] Кто там?

[Левый] Кто там?

[Правый] Кто там?

[Левый] Кто там?

[Правый] Это нас ни к чему не приведет.

[Левый] Какой Это нас ни к чему не приведет?

[dima19111974-blog]

Поход в заповедник Красноярские столбы Турбаза Первый столб Перья Кашта...

Поход в заповедник Красноярские столбы Турбаза Первый столб  Перья Каштаковская тропа Бобровый лог Вышли от Турбазы в 10:45 и пошли к скале Первый столб ( перепад высот более чем 500 метров. Весь маршрут  получился Турбаза, Чертов палец, Кордон Лалетино, Перевал, камень слоник, скала Первый столб, скала Второй столб, камень который подпирают ветки, скала Бабка, скала Внучка, скала Дед, скала Львиные ворота, скала Перья, Скала Четвертый столб, скала Третий столб, Каштаковская тропа, скала Предтеча, Скала Первенец, городская видовка, Скала Каштаковские паровозы, Скала Монах, Скала Монашка, Скала Мотылек, скала Пятак, Скала Грешник, скала Гривка,скала Мумия,скала Столбовская видовка, смотровая площадка, скала Малый беркут,скала Орлик, заколдованный лес, оленья лужайка, Смотровая площадка, Бобровый лог, фанпарк Бобровый лог, Канатная дорога, Канатка, река Базаиха. Нам открылись дух захватывающие виды на лог про��яженностью 7 килом��тров по которому мы поднимались до скалы первый столб, со скалы Второй столб мы осмотрели место Галкина площадка, с которой девушка в 1917 году просидела 3 суток скрываясь от полицейских и бросилась вниз, чтоб не попасть в руки полицейских, а также кордон Нарым, осмотрели надпись на скале Второй столб СВОБОДА и увидели как люди покоряют скалу второй столб. Посмотрели Висячий камень в скале Львиные ворота, есть поверье если мужчина станет под Висячим камнем на наковальню и он был неверен жене его придавит Висячий Камень. На скале перьях обсмотрели место с табличкой Теплых. Скала его не убила скала его к себе забрала. Также со скала Львиные ворота обсмотрели скалы Предтеча и скалу Первенец. Со скалы Четвертый столб мы осмотрели скалу Крепость, скала Развалины,Скалы Грифы, скалу Манская стенка, Скала Манская Баба, Скала Митра, танцплощадка. И четко можно рассмотреть скалу первый столб и скалу Второй столб, кто по ним лазит и основные ходы на эти скалы. Рассмотрели на втором столбе место под названием Танцплощадка. На скале третий столб осмотрели место, Здесь в 1904-1906 годах под руководством красноярских большевиков проходили собрания революционных рабочих. Со скалы Притча и скалы первенец осмотрели скалу Перья скалу Львиные ворота, Скалу Второй столб, скалу первый столб. Со скалы столбовская видовка нам открылась панорама на центральные столбы, также отличный вид со смотровой площадки. Затем мы встретили заколдованный лес и оленья лужайка. А со смотровой площадки мы увидели скала малый беркут,скалу воробушки,скалу китайская стенка, скала сторожевой, скала Ермак, скала Такмак, Торгошинский хребет, моховой лог. Вышли в фанпарк Бобровый лог в 17 часов вечера Лалетинская дорога Основные посетители заповедника «Столбы» – красноярцы. Многие из них (чаще всего люди старшего поколения, туристы с детьми) даже не поднимаются на скалы, а просто прогуливаются по Лалетинской дороге. Трудно представить, что 150-200 лет назад здесь, в Лалетинском логу, не было не только дороги, но даже тропы. Охотники и редкие землепроходцы шли по теряющимся в гуще леса затескам на деревьях – «путику». Но постепенно, с развитием лесного промысла и, прежде всего, лесозаготовок, появилась настоящая тропа, петляющая по логу вдоль речки Лалетина. Тропа с каждым годом расширялась и уже к началу 20-го века стала походить на лесную дорогу – санную зимой и ухабисто-тележную летом. Такой она оставалась до 1975 года, затем была проложена новая, широкая автодорога. Эта реконструкция была ��еобходима для поддержки развивающегося туризма и хозяйственной деятельности заповедника. Общая длина дороги от кордона Лалетина до Перевала – 4800 метров при перепаде высот 522 метра. Эти первые 1300 метров Вы незаметно пройдёте минут за десять. Следующие 1000 метров не менее легки. Далее тех, кто готов и дальше покорять горы, ждет затяжной, почти двухкилометровый подъем с небольшим пологим участком где-то посередине. Этот тягун чуть выше дерева «Ух» (обязательно переведите дух) заканчивается развилкой. Налево серпантином уходит автодорога, более привлекательная для успевших устать путников, а прямо – круто в небо упирается тропа Пыхтун. Соответственно для тех, кто согласен попыхтеть. Пыхтун метров на 200 короче серпантина, с которым он разок успевает пересечься, но в несколько раз круче. Особенно в последней трети, после «Хитрого пня». Впрочем, у «Хитрого» (когда-то это был настоящий пень - почтовый ящик) всегда можно передохнуть. И наконец «Перевал»! Именно на нем сойдутся пути тех, кто прогуливался серпантином и кто пыхтел в горку. Перевал – одно из культовых мест «Столбов». С него начинаются основные маршруты по скалам и на нем собираются компании, чтобы, попрощавшись со Столбами спуститься в город. На Перевале назначаются встречи, отдыхают уставшие туристы, проводятся праздники и мероприятия. Здесь можно согреться и переодеться в сервис-центре, размяться на снарядах и позвонить по телефону (здесь устойчивый сигнал сотовой связи). Лишь побывав на Перевале, можно с уверенность сказать – на «Столбах» был!

[wind-n-wings]

Крым, истории по фотографии

Жарко, очень жарко, в полудреме путаются мысли. Глаза режет от линз, которые снимать не имело смысла - 1,5 - 2 часа на сон, которого так и не было. Слишком много эмоций, слишком долго плутали по полю без фонарей, слишком кружит голову дух путешествий и приключений. Всё слишком, нараспашку, до конца. С непривычки это ощущение сложно укладывается в душе и голове. Приоткрываю окно, звук трассы разрезает тишину нашего "Красного Сокола", струя свежего воздуха проникает в салон. Боясь разбудить попутчиков, выбираюсь из машины. Прохлада окутывает и слегка приводит в порядок мысли и чувства. Ликование с новой силой бьется внутри и от призрачного дрёма не остается и следа. "Мы едем! В Крым! Скоро море! Приключение с нимииии со всеееемиииии! ААААААААХ! Только бы батюшка уже проснулся!". Батюшка проснулся, улыбается-ухмыляется и фотографирует пяточку Фроши, ��печатавшуюся в окошко. Хочется стоять и умиляться этому моменту: окошко чуть запотело, а розовая детская пяточка так непосредственно нашла себе опору. Эта идеалистическая картинка совсем не вяжется с чудо-Фрошей и от этого еще смешнее. Надо идти умываться, но не помню точно куда. И тут Леночка с бутылкой воды. "Полей, пожалуйста". Батюшка направляет телефон и делает "щёлк". Должна получится забавная фотография думаю я. От льющейся мне на ладони воды, в памяти один за одним всплывают кадры из жизни. Ангар, парашютисты укладывают свои "купола" в рюкзаки, ветер, зеленое бескрайнее поле, вода из бутылки течет на руки, голубые глаза напротив - скоро в небо. Долгая петляющая дорога среди высоченных сосен, едем с родителями в Финляндию, кажется, нам нет и 5 лет. Вода из бутылки течет на руки - мама подгоняет и даёт каждой по бутерброду с яйцом. Детство. Возвращаюсь на землю, вода из бутылки течет на руки - напротив человечек, которого успел полюбить еще до Крыма. Успел чуть-чуть коснуться его души и уже открыться в ответ. На Лене чудесные, немного индийские, штаны и летящий шарф; заботливая улыбка, как у мамы, и искрящиеся глаза. Такая нежность внутри, ну... как молочный шоколад. Хочется её обнять любовью - улыбаюсь. После мы собираемся идти приводить себя в порядок. Для этого надо отдать 10 рублей милой девушке на ресепшене. Она удивленно смотрит на человека в льняной бежевой рубахе с пушистой бородой. Мне весело наблюдать. "Плачу за них всех" - нас четверо, и мы отправляемся по длинному коридору в поисках зеркала, воды и всех причитающихся удовольствий - за 10 рублей. Солнечно. Почти-бодро. Первое утро отпуска. В пути.

[dima19111974-blog]

(со страницы https://www.youtube.com/watch?v=nsH7idSKsJ4)

Поход в заповедник Красноярские столбы Турбаза Первый столб  Перья Каштаковская тропа Бобровый лог Вышли от Турбазы в 10:45 и пошли к скале Первый столб ( перепад высот более чем 500 метров. Весь маршрут  получился Турбаза, Чертов палец, Кордон Лалетино, Перевал, камень слоник, скала Первый столб, скала Второй столб, камень который подпирают ветки, скала Бабка, скала Внучка, скала Дед, скала Львиные ворота, скала Перья, Скала Четвертый столб, скала Третий столб, Каштаковская тропа, скала Предтеча, Скала Первенец, городская видовка, Скала Каштаковские паровозы, Скала Монах, Скала Монашка, Скала Мотылек, скала Пятак, Скала Грешник, скала Гривка,скала Мумия,скала Столбовская видовка, смотровая площадка, скала Малый беркут,скала Орлик, заколдованный лес, оленья лужайка, Смотровая площадка, Бобровый лог, фанпарк Бобровый лог, Канатная дорога, Канатка, река Базаиха. Нам открылись дух захватывающие виды на лог протяженностью 7 километров по которому мы поднимались до скалы первый столб, со скалы Второй столб мы осмотрели место Галкина площадка, с которой девушка в 1917 году просидела 3 суток скрываясь от полицейских и бросилась вниз, чтоб не попасть в руки полицейских, а также кордон Нарым, осмотрели надпись на скале Второй столб СВОБОДА и увидели как люди покоряют скалу второй столб. Посмотрели Висячий камень в скале Львиные ворота, есть поверье если мужчина станет под Висячим камнем на наковальню и он был неверен жене его придавит Висячий Камень. На скале перьях обсмотрели место с табличкой Теплых. Скала его не убила скала его к себе забрала. Также со скала Львиные ворота обсмотрели скалы Предтеча и скалу Первенец. Со скалы Четвертый столб мы осмотрели скалу Крепость, скала Развалины,Скалы Грифы, скалу Манская стенка, Скала Манская Баба, Скала Митра, танцплощадка. И четко можно рассмотреть скалу первый столб и скалу Второй столб, кто по ним лазит и основные ходы на эти скалы. Рассмотрели на втором столбе место под названием Танцплощадка. На скале третий столб осмотрели место, Здесь в 1904-1906 годах под руководством красноярских большевиков проходили собрания революционных рабочих. Со скалы Притча и скалы первенец осмотрели скалу Перья скалу Львиные ворота, Скалу Второй столб, скалу первый столб. Со скалы столбовская видовка нам открылась панорама на центральные столбы, также отличный вид со смотровой площадки. Затем мы встретили заколдованный лес и оленья лужайка. А со смотровой площадки мы увидели скала малый беркут,скалу воробушки,скалу китайская стенка, скала сторожевой, скала Ермак, скала Такмак, Торгошинский хребет, моховой лог. Вышли в фанпарк Бобровый лог в 17 часов вечера Лалетинская дорога Основные посетители заповедника «Столбы» – красноярцы. Многие из них (чаще всего люди старшего поколения, туристы с детьми) даже не поднимаются на скалы, а просто прогуливаются по Лалетинской дороге. Трудно представить, что 150-200 лет назад здесь, в Лалетинском логу, не было не только дороги, но даже тропы. Охотники и редкие землепроходцы шли по теряющимся в гуще леса затескам на деревьях – «путику». Но постепенно, с развитием лесного промысла и, прежде всего, лесозаготовок, появилась настоящая тропа, петляющая по логу вдоль речки Лалетина. Тропа с каждым годом расширялась и уже к началу 20-го века стала походить на лесную дорогу – санную зимой и ухабисто-тележную летом. Такой она оставалась до 1975 года, затем была проложена новая, широкая автодорога. Эта реконструкция была необходима для поддержки развивающегося туризма и хозяйственной деятельности заповедника. Общая длина дороги от кордона Лалетина до Перевала – 4800 метров при перепаде высот 522 метра. Эти первые 1300 метров Вы незаметно пройдёте минут за десять. Следующие 1000 метров не менее легки. Далее тех, кто готов и дальше покорять горы, ждет затяжной, почти двухкилометровый подъем с небольшим пологим участком где-то посередине. Этот тягун чуть выше дерева «Ух» (обязательно переведите дух) заканчивается развилкой. Налево серпантином уходит автодорога, более привлекательная для успевших устать путников, а прямо – круто в небо упирается тропа Пыхтун. Соответственно для тех, кто согласен попыхтеть. Пыхтун метров на 200 короче серпантина, с которым он разок успевает пересечься, но в несколько раз круче. Особенно в последней трети, после «Хитрого пня». Впрочем, у «Хитрого» (когда-то это был настоящий пень - почтовый ящик) всегда можно передохнуть. И наконец «Перевал»! Именно на нем сойдутся пути тех, кто прогуливался серпантином и кто пыхтел в горку. Перевал – одно из культовых мест «Столбов». С него начинаются основные маршруты по скалам и на нем собираются компании, чтобы, попрощавшись со Столбами спуститься в город. На Перевале назначаются встречи, отдыхают уставшие туристы, проводятся праздники и мероприятия. Здесь можно согреться и переодеться в сервис-центре, размяться на снарядах и позвонить по телефону (здесь устойчивый сигнал сотовой связи). Лишь побывав на Перевале, можно с уверенность сказать – на «Столбах» был