#но после их разговора просто не мог дальше ждать

[pinopinko]

engagement!

[kirill192-blog]

Риск ради мечты или как сделать шаг назад и продвинуться вперед в бизнесе

Что отделяет 90% людей от квантового скачка в бизнесе и во всех сферах жизни и как воспользоваться моим абсолютно безвозмездным предложением. Читай до конца!

Я не хотел работать на зарплату и отдавать все время и силы рутиной работе, видеть родных только спящими. Зато я верил, что у меня получиться создать компанию в которой у людей не будет жесткого графика, где не давят и не выжимают из них все соки, где им бы нравилось. Такая вот светлая мечта.

"Бирюзовый Великан" - 6 попытка создать такой бизнес. Во всех предыдущих попытках маркетинг получался хорошо, а вот твердого продукта как такового не было. Поэтому было решено создать студию по созданию сайтов. Дела пошли, но продолжалось это не долго. Бесконечные технические проблемы запарывали просто все. Я нанимал людей, которые должны были мне в этом помочь, но цикл сделки становился только длиннее. В итоге, бизнес не только не приносил желаемого дохода, но и работать приходилось больше, чем на работе. Пришло время принимать сложное решение выполнить обязательства перед текущими заказчиками и закрываться. Нужно было кормить семью.

Я помню это странное чувство, телефон звонил по несколько раз в день. Приходилось со скрежетом души сообщать им, что сайт мы сделать не сможем. Ощущение будто тебе несут денег но взять их не получается. Сказать что это было сложно - ничего не сказать, особенно меня заботила мысль, что это далеко не первая попытка и неужели так будет снова и снова.

Звонок:

- Компания Бирюзовый Великан, меня зовут Харитон, чем могу помочь? - Здравствуйте Харитон, это компания Azizi, меня зовут Анастасия, нам нужен сайт, но сразу скажу, нам нужен профессиона��ьный сайт с проработкой каждой детали...

Здесь я спокойно выслушал про ее горький опыт и боль, как она заказывала сайты в прошлом.

- Да я понимаю Вас, наша компания ориентируется на результат, у нас 4 специалиста, потому, что создать структуру сайта, определить истинную потребность ваших клиентов, отрисовать дизайн, создать офферы и работать над текстом не может один человек. Опыт наших специалистов от 4х лет, поэтому мы доводим работу до результата по договору. Но сайт мы вам сделать не сможем.

Последовал вполне логичный вопрос. Он прозвучал на столько искренне, что я просто не смог не рассказать все как есть.

- Ну так сделайте нам презентацию!

Какова же была наша радость, что теперь не нужно возиться с технической частью. Можно подумать, вот он ответ на все мои переживания, но не тут то было.

Первое что смущало меня, так это то, что мы делали сайты, как мы теперь будем делать презентации, это же шаг назад. Более того, не было понятно, кому еще это нужно, кроме студентов готовых покупать их только за 2 тысячи на фрилансе. Как оказалось этот рынок даже еще не сформирован. Но надежда, о том, что удастся удержаться на плаву давала энергию двигаться дальше. Мне почему то казалось, что мы будем бесконечно полезны тем, кто еще не имеет опыта в бизнесе. Спасибо моему маркетологу, который не сидел без дела, ведь в такие моменты счет идет на часы, все держится на общей надежде, но вы готовы закрыться уже сейчас.

А целевая аудитория разделилась на 3 категории: Попробую воспроизвести это как тогда мне это сказал мой маркетолог.

"Не один менеджер по продажам не продает так же круто, как владелец бизнеса, мы с помощью презентации в виде маркетинг-кита с отработанными возражениями можем передать силу владельца бизнеса его менеджерам" То есть это компании, у которых есть отдел продаж и которые хотели бы повысить его конверсию. При том не важно, входящий это поток или холодные продажи по телефону или встречи.

"Часто профессионалы не умеют правильно продать свой труд. Мы можем сделать презентацию, которая будет помогать им в продажах или публичных выступлениях или даже продавать за них" Это ��огут быть люди которые начинают новое направление в бизнесе и не могут оценить рынок и выявить ментальные триггеры своей целевой аудитории.

И последняя. "Есть направления, такие как инвестирование, продажи франшиз, вендинговый бизнес, или другие коммерческие предложения где презентация - это главный инструмент продаж и от ее качества напрямую зависит успех компании"

Хорошо, с тем, кому это было нужно определились. Мы срочно стали настраивать рекламу по этим целевым группам. Я был как на иголках и просто не мог ждать. Было четкое понимание, что либо мы найдем клиентов в ближайшие время, либо закроемся. Мои нервы сдали, я перешел по банеру мебельной компании и позвонил им со своим предложением. Для команды это было как крик отчаяния, но каково удивление - первый же звонок приносит нам предоплату!

Я положил трубку и молча переглянулся с командой. Они еще не поняли, точнее поняли но еще не поверили что это произошло. Следующий мой звонок уже не выглядел отчаянием. И снова предоплата, я и сам еще не верил, что это происходит. День подходил к концу, но перед этим был еще звонок и еще предоплата. Мы пошли домой, но стало понятно - завтра приходить!

Помню, как ехал домой, внутри было бесконечно радостно, но было такое состояние - на фоне абсолютного спокойствия плавился воздух, неужели это правда произошло...

Нельзя сказать, что следующий день был легче предыдущего. Я сразу взялся зза телефон, первый звонок и неудача и второй тоже. Я и не ожидал повторения вчерашнего опыта, но после 6 часов и 40 звонков без единого намека на продажу воздух снова стал плавиться. Сложно передать, что было в моей голове, поймет только тот, кто проходил что то подобное. Казалось, что то, что было вчера - просто неправда, и пора сворачиваться.

На фоне моих переживаний, слышался звонок телефона и окончание разговора - "Да сделаем". Макс подошел сказать мне, что у нас есть еще клиент. Я сказал, что это не важно и мы закрываемся. Снова звонок. Оказалось, что реклама, которую команда настраивала вчера стала приносить плоды.

Когда я уже сдался пошли результаты, а команда была на подъеме. К чему я вообще все это?

Да к тому, что любой путь ведет к результату и нужно просто дойти. Нет я не говорю, что нужно 10 лет предлагать то, что не кому не нужно. Но нужно обозначить срок, в который вы не дадите власти эмоциям и дойдете до конца несмотря на любые кажущиеся последствия, потому что в любом деле будут проблемы которые навалятся на вас и буду моменты, когда ничего не понятно и нужно просто идти вперед. Нужно просто не сдаваться раньше времени!

Сегодня мы работали с крупнейшими клиентами и сегодня моя семья может ездить за границу сколько пожелает. А главное, сегодня в мире появилась компания, куда сотрудники приходят с радостью и возвращаются домой довольными. Просто представьте себе каково работать и жить в такой атмосфере. Это не было бы возможно без того сложного момента и теперь, когда мы сформировали твердый продукт, и поняли, что нужно, что бы новый человек смог найти себе место в компании и при этом быть полезным мы ставим себе задачу расширяться.

Поэтому мы ищем новых клиентов для нашего твердого продукта. Если среди ваших друзей, есть кто нибудь кому это может быть полезно поделитесь этой записью в своих социальных сетях, в ответ Максим сделает анализ рынка в вашей нише и подарит список ментальных триггеров, для увеличения конверсии Вашего сайта или скриптов продаж. Для того, что бы Макс мог сделать это для вас - пишите в Ватсап +972 53-935-0176

Даже если вы просто напишете - "Я читал твою статью! Мне нравиться какой идеей ты живешь!" - мне это уже очень важно, так что сделайте это!

[borodavkodmitriy]

Бег

Утро. Солнечное утро. И что? Нет, не радует. Такое утро  редкий  гость в ноябре. Но нет, не радует. Одеяло долой. В спальне зябко и хочется укрыться  снова, но нельзя. Впереди день, куча дел и никто их не решит кроме тебя. Бег. Бег в ванную, в душ. Привести себя в порядок  сбрить сон, смыть лень. Не забыть бы  зубы и уши. Вроде готов. Вещи! Шкаф. 

— Так,  что есть поприличнее?

 Штаны и рубашка. Сойдет. К ним носки и галстук. Приличный комплект складывается.

 Снова бег. На кухню. Завтрак? Нет времени. Максимум кофе. Какая мерзость. Надо сменить сорт, или может помыть саму кофемашину? Нужно напоминание. Записал.

На холодильнике записка: “Забери сегодня дочку с садика. Целую”. Это многое усложняет, но ничего, прорвемся. Сын уже ушел в школу. Раннее занятие, экспресс программа обучения. Требует денег,   но будет больше знаний. Хорошая инвестиция в его будущее. Только-только пятый класс? Уже думаем пр�� университет. Дальновидно. Как время-то летит... 

Дальше обувь, паль��о и шарф. Немного небрежно, но я же не на торжество собрался. Лифт, двор и вперед к метро. Пусть оно и отправляется каждые три минуты, но спешу как в последний раз. Неужели у меня  в руке последний билет на последний поезд в счастливое будущее? 

Телефон уже разрывается от сообщений. На ходу пролистаю, так в нашем мире принято. Какая-то пицца, оформи кредит, акция — все в мусор. Рабочий чат лениво просыпается. За спинами одиночных и однострочных приветствий чудится мне рёв надвигающейся бури. Чудится ли? 

Сообщение от дочки. Огромное количество картинок со слезами и гневных рожиц молчаливо вопят: “Папа позвони!” Это не терпит отлагательств. Набираю... На другом конце провода слезы, с паузами на сбивчивый рассказ. Между шмыганьем носа и растянутыми  словами пробивается суть проблемы. Какая-то, не то Таня, не то Аня с товарками, отобрала... Что? Куклу? Игрушку? Неважно, ребенок плачет. Успокаиваю, уговариваю. 

— Вечером пойдем в твоё любимое кафе, и купим самое большое-пребольшое пирожное, и большой стакан лимонада, твоего любимого. А после, может быть,  и в караоке завернем. 

Похоже подействовало, она немного успокаивается. Голос становится ровнее, обида затихает. Много ли надо для счастья в детстве? А во взрослости? Прощаемся. Звонок окончен. Надо оставить напоминание.

“Позвонить родителям этой Тани-Ани, чтобы они немного осадили свою доченьку”.  Метро проглатывает меня. Переход, турникет и ступеньки. Станция заполнена такими же, как я, бегущими людьми, мужчинами и женщинами. Кто-то читает книгу, кто-то уткнулся в телефон, многие в наушниках. Головы втянуты в плечи, спины немного сгорблены, нервное топтание на месте. Я не исключение. Бег не позволит стоять спокойно. Тут так принято. Немного задумался и уже внутри вагона. “Доброжелательная” толпа внесет тебя в вагон. Без вариантов. Вагоны тоже бегут. Шум заполняет все вокруг, спорить с ним бесполезно, потому все едут молча. В один миг шум исчезает. 

Мы выехали на мост. Солнце никуда не делось, оно од��ривает реку миллионами солнечных зайчиков, пляшущих на холодных волнах. Большая река в городе это счастье. Её разрезает большой остров, редкие деревья сохранили остатки красно-желтой листвы. Сам он красуется темной кляксой на фоне неё, отражающей  последнее в этом месяце ясное небо. Завтра  передают дожди. То тут, то там к острову привязаны лодки. Рыбаки сонно несут свой дозор на молчаливой охоте, в надежде получить речные дары. Странные, едва ли рыба может ловиться при такой погоде. Но я не рыбак. Как знать, как знать.  За рекой простирается город. Разнообразные дома, несколько предприятий, трубы, пара мостов, голые деревья. И так до горизонта. Город подпирает небесный свод, словно греческий атлант. Мне кажется, что моё лицо озаряет едва уловимая улыбка. А если посмотреть вокруг, то многие из пассажиров неосознанно расправили плечи, их лица стали чуть светлее, чуть спокойнее. Река лечит раны?  Наверное...  Нет, всего лишь фантазии Великолепная картина в одночасье сменяется темнотой туннеля. Снова шум. Закладывает уши, давит прессом и заставляет сутулиться. Рабочий чат открывает второй акт  ежедневной трагедии. Начальство активно раздает  распоряжения. Пустые, и от того раздражающие, ехидно приправленные странными шутейками. Неужели в Академии Начальства есть целый курс корпоративно-приемлемых шуток? А если и есть, они что не могут нанять  нормального преподавателя?

Так, добрались и до меня. Указания неполны, бесит. Уточняю, уточняю. Замолчали,  ждут правильного ответа. Едва в голове родилась фраза, телефон начинает разрываться 

— Милый привет, нас вызывают в школу.

— Что случилось?

Мы кричим друг другу, силясь преодолеть шум. С трудом, но получается.

Начальство подождет, от него не убудет. Вопиющая смелость с моей стороны, могут быть проблемы потом. Но то потом.

— Наш охламон подпалил кактус в кабинете директора. Я подменюсь, схожу, но надо будет вечером  с ним поговорить. Как ты умеешь, строго и с расстановкой. — Подпалил кактус? Могёт. Растет смена

— Это не смешно. То же мне Питер Пен. Ладно, целую.  Пока-пока. Отключилась. Следом прилетает сообщение. “Весь в отца, и что мне с вами делать?”

Хочу ответить. Надо ответить, но вот моя станция, медлить нельзя. Пропустить её, это считай десять штрафных  минут.  График просчитан поминутно. Любое промедление смерти подобно. На платформе толкучка, марш пингвинов в сторону эскалаторов. Марш медленный, но неотвратимый. Некоторые излишне ретивые спешат больше остальных. Протискиваются, пытаясь вырваться из этого плена быстрее. Они вызывают лишь  раздражение. Всем душно, всем надо, все спешат. Тут так принято.  Куда вы претесь? По головам…

Начальство устало ждать. Телефон снова жужжит от гневных сообщений. Пока томлюсь на эскалаторе надо ответить, потом будет некогда… Ответ набирается быстро, благо достаточно стандартных фраз. Из раза в раз… — Да, понял. Да, сделаю. Как только будет готово, сразу же напишу. Конечно. Срочно, понимаю. Куда вы спешите, начальство? До начала рабочего дня еще двадцать семь минут. Неймется вам… 

В нос ударяет почти забытый аромат надкушенного свежего яблока. 

Мы такие таскали из соседского сада, будучи совсем малыми шалопаями. Летом многих из нас родители спроваживали в село. Подальше от города, да и просто чтобы передохнуть, хотя бы несколько месяцев. 

Каждый раз это происходило примерно одинаково. Мы ехали на автобусе, реже на попутной машине, несколько часов. Обида от того, что ты едешь в ссылку, проигрывала битву всему тому, что проносилось за окном. Бесконечные поля,  полосы леса, редкие речушки. Села, в которых ты никогда не побываешь, но мог бы найти там  сотню другую друзей. Автобус кряхтит и поскрипывает, прорываясь сквозь это загадочное великолепие. Что там за этим полем? А за этим? Куда тянутся эти провода? Водится ли в этой речушке такая же большая рыба, как на папиных фотографиях? Временами автобус останавливается, кого-то высаживает, кого-то подбирает. В какой-то момент приходит наша очередь. Со скромными пожитками мы оказываемся на остановке. За спиной  шумная трасса, навстречу нам небо и поле. Нас встречают —- бабушка, иногда с дедушкой(ему тяжело ходить). Иногда, до кучи, приходят тети и дяди. Они тоже привезли своих детей в село. Взрослые шумно и весело общаются, и мы неспешно выдвигаемся к дому. Мне задают стандартные вопросы, но отвечая на них, я испытываю неподдельное  чувство гордости. — Уже третий класс. --  а это не ��росто так — Совсем взрослый 

—  А еще пятёрку по математике за год получил. И велосипед мне купили. Красный, с блестящей фарой на динамо машинке. 

В доме нас сажают за стол, кормят, потом отпускают гулять. И никто из детей не останется за столом. Шутка ли? Кругом столько интересного, волшебного и  неизвестного. Залезть бы на чердак… Но потом, когда все разойдутся. Вечером, как обычно, родители уезжают в город. Отводят тебя  в сторону, говорят про работу, и про то как любят, но не могут остаться. 

—Понятное дело, я вам надоел, вы от меня устали. 

Ну и ладно! Назло вам мне тут будет так хорошо без вас, что вы обзавидуетесь. Немного погрустить для виду, так как  на следующий день начнется настоящее волшебное приключение, длящееся целую вечность,  до конца августа. Поля кукурузы, большие коровы, рыбалка на озере и поход на другой конец села — не счесть того, что ты успеваешь  там за это время

Источник аромата проплывает вниз, в то время как я плыву вверх. Встречные пассажиры метро сосредоточены. Кто на своих проблемах, кто на будущих делах, а кто на своих воспоминаниях. Последние выделяются тем, что их лица выражают, отличные от принятых тут, эмоции: серьёзности и сосредоточенности

И снова бег. Турникет, двери, переход. Толпа движется свободнее, но не так быстро, как хотелось бы. Слава богам, рабочий чат молчит. Все усердно трудятся, выполняя важные поручения, ну или если бездельничают, то не афишируют этого. Ступеньки, дневной свет, я рядом с большим бульваром.  По нему несутся машины, автобусы и прочий транспорт. Какое-то кафе зазывает посетителей музыкой. Мимо проносятся прохожие, громко кричащие в свои телефоны. Они силятся перекричать всех вокруг, включая себя. Глупцы!

Я тороплюсь в сторону офиса. Осталось  четырнадцать минут. Телефон разрывается. Дочка. Что опять?  Аня-Таня?.. Снимаю трубку: — Папа привет, -- голос бодрый, уже хорошо — мы сегодня с Таней, хотим пойти на день рождение к Виталику.

— К какому Виталику? — Папа, не начинай, мне нужно немного денег…  На подарок

— Но мы же хотели  пойти вечером в кафе…

— Папа, ты что? Я же уже не маленькая! Еще скажи, что будем там петь караоке, и есть сладости. 

— Ну вроде такой план был…

— Так я пойду? 

Похоже я потерял нить разговора:

— Куда? 

Я прям ощущаю, как она театрально поднимает взгляд к небу

— Арррггх! -- обиженно -- Папа! Ну к Виталику, на день рождения. А с тобой сходим в другой раз. Хорошо? 

—- Ллаадно.

Она отключилась. Следом падает смс “200. Люблю тебя”

Да уж. Тороплюсь. Как я мог забыть про Виталика. Она этих Виталиков меняет как перчатки. Надо будет вечером поговорить, что это не очень хорошо.

Унылое офисное здание пытается выглядеть радостно и нарядно. Но всё это фикция. Автоматические двери пускают меня внутрь. Зал, слева лифты, справа стоит пузатенький  охранник. Старается выглядеть грозно. Он здесь власть! Но выглядит это смешно и нелепо. Инспектор Гроза. Сбежать? Мысль очень заманчивая, но… Но возле лифта замечаю коллег, теперь точно пути к отступлению отрезаны, моментально доложат куда надо. И никакие отговорки не помогут. Ладно, только вперед.  Привет-привет, как дела, хорошо, полет нормальный. Еще  пара дежурных шуточек. Мой этаж.  Огромное пространство зала залито светом ламп, десятки небольших кабинок расположены в нем, простираясь  до самых окон. В  каждой  томится свой узник. Некоторые все еще пусты, но это ненадолго. Осталось три минуты. Кто не успеет, тот сам себе злой Буратино. Прохожу к своей. Бросить дипломат, поставить телефон на зарядку, включить компьютер. Самые хитрые не выключают вечером, но начальство ругается. Что ж, отныне я узник без кандалов, в своей камере без дверей. Это моя роль до пяти вечера, с небольшим перерывом на обед. 

Почта, отчеты и записки. Все сливается в бесконечный поток действий, смысл которого будет непонятен большинству случайных посетителей, как и большинству сотрудников. Вот техническая записка. Доработать, оптимизировать, уложиться в сроки. Начальство периодически пинает через чат, или что хуже, радует личным визитом. Кажется, если их поставить следить за беременными женщинами, то младенцы начнут появляться с опережением графика на пару месяцев, и сразу подготовленными, в шапочке. Ибо ноябрь. Холодно. Отчет сохранен и оправлен. Теперь в архив, потом обратно. Запылённый, но с добычей вернулся на место. Чихнуть от пыли и затхлости —  традиция, чихнуть дважды, тоже можно.

Еще один готов. Сохранить и отослать. Можно потянуться до хруста в спине. Спина отозвалась недовольно, с болью… Да-да старые раны, но зачем же их тревожить? Это ж надо было такое учудить. Май месяц, второй курс, мы расположились в парке, что бы прогулять лекции. Мы студенты, тут  так принято. Солнышко греет нам спину, мы пьём холодное дешевое пиво, заедая какими-то странного вида чипсами. Мы короли мира. Шутка за шуткой, глоток за глотком, очередной день проплывает мимо. Мы все стоим на пороге великих свершений под неодобрительными взглядами пенсионеров. Мы наблюдаем за ними и шутим, они наблюдают за нами и ворчат. Но чаще мы наблюдаем за хорошенькими девчонками, которые проплывают туда-сюда. Неожиданно  откуда-то появился заплаканный мальчик. Дети нередко имеют хорошо развитый навык появляться внезапно. Этот мальчуган из таких. Несмотря на  рев  и растянутые слова, стало понятно, что я теперь не иначе как “Дядя”. Это льстит. А еще, что мне, “Дяде”, надо снять котика, который по своей “кошачьей мудрости” вылез на дерево, и теперь сильно нуждается в помощи. Конечно же, после титула ”Дядя”, и плескавшегося внутри пива, никто бы не посмел отказать. Мы пошли за ним, шли недолго. Дерево оказалось не то что бы высокое, но внизу веток не имело, так что одному не справиться. — Ну-ка подсадите. Друзья, кто сгорбился, кто подставил руки… Раз, два,  зацепился за ветку, чуть подтянулся. Тело движется вверх,  дело движется вперёд к успеху.  Вылазки в сад соседа не прошли даром. Но половина дела это залезть наверх, надо еще спуститься, да не одному, а с шерстяным засранцем, который засел почти что на самой верхней ветке и истошно орёт. Добравшись до него, протянул руку. Жалобное мяуканье сменилось грозным шипением, а моя ладонь получила первую боевую рану в этой схватке. Было очевидно, что посадить его под мышку, и ползти вниз дело гиблое. О чем я незамедлительно сообщил вниз. Немного посовещавшись, мои друзья куда-то подтолкнули черноволосого парня. Забыл его имя. Мне же наказали сидеть смирно, кота не трогать и ждать. Ну и,  до кучи, добавили инструкцию: молиться, поститься, и слушать какое-то радио. Радовеж? Рамонеж? Не помню. Я же в ответ высказался в духе того, куда они могут незамедлительно направиться, как только все это безобразие  закончится. Гонца не было минут пятнадцать. На раскачивающемся дереве сидел я, напротив меня сидел кот. Кот, который жаждал помощи, но отказывался ее принимать в любой форме. Внизу стояли мои товарищи, постоянно высказывая какие-то шутейки в мой адрес, от чего задорно начинали смеяться. Немного в стороне стоял пацаненок, который приволок нас сюда, и с интересом наблюдал за всем происходящим. Не ревёт, и на том спасибо…

—Ты идешь? 

— А, что? 

— Не тормози, у нас совещание

Черт! Блокнот, ручка и бейдж. Надо бежать. Никто не любит подчиненных,  опаздывающих на совещание, даже если оно суть —  чистая  формальность. Дисциплина. Дисциплина наше всё! Монотонные речи, доклады, какие-то графики и показатели. Мне бы уйти, у меня там запрос необработан, а он срочный. Нет, нельзя. Совещание это важно. Запрос важнее сейчас. Нет, сиди. Образовалась пауза. Новый докладчик подключает свою презентацию. Тишина поглощает всех,  кто в зале. Так нельзя! Телефон спешит на помощь, его трель молотом разбивает купол тишины на мелкие осколки, которые беззвучно сыплются на пол. Босс гневно ищет того, кто провинился. Да, это я. Да, это мой телефон. Только срочные звонки, я выйду

— Ало!-- я раздражен. Выволочка от начальства  гарантирована

Женский противный голос вещает с той стороны 

— Удобно говорить? -- слушаю в пол уха, так говорят старые сухие тетки, обиженные жизнью. Голос продолжает: — Вам нужно срочно приехать в школу. Ваш сын избил другого ученика!

 Очень не вовремя. Она что-то говорит про недопустимость такого поведения, исключение и прочую муть, которая к делу не относится: — Да, буду в течение часа

Бросаю трубку. Сил нет дальше слушать  поток сознания с другой стороны провода. 

Уверен, что она уже в пустоту добавила “ХАМ”. Но надо ехать. Деваться некуда. 

Бегу к боссу, с виноватым видом отпрашиваюсь. Уверяю, что все отработаю и компенсирую. Меня отпускают, что странно. Рабочее место, схватить пальто, дипломат. Вспоминаю про важный  запрос. Пишу, оправдываюсь:

—  Ждите Добираться в школу транспортом долго. Такси. Оно  мчится сквозь город  как пуля, часто не по правилам, но мне все равно, штрафы придут не мне.  Времени в обрез, его никогда нет. Тут так принято. Снова телефон. — Привет, милая! Да, звонили. Да, еду. Да разберусь, не волнуйся... Никто его не исключит, и на учет не поставит. Ладно, целую. 

Таксист вслушивается в мой разговор. Чего ты вслушиваешься? Это не твоего ума дело. Нач��нает выпытывать, только этого не хватало — настоящий полковник. Надо что-то предпринять. Между односложными ответами удается вставить реплику про бензин. Ура победа, теперь он будет сутки напролет рассуждать про цены на бензин и прочие свои любимые темы. Я же усиленно пялюсь в окно, покидая зал этого театра. Пусть это будет театр одного актера...

Наконец-то вернулся парень, имени которого я не помню. Он приволок большое покрывало. Где он его раздобыл — загадка. Пелена тайны, впрочем, быстро рассеивается. За ним семенит компания девчонок, которые видимо отдыхали недалеко на травке, и теперь тоже вовлечены в операцию по спасению пушистого мерзавца. Покрывало это хорошо. Осталось только спихнуть кота с ветки, и уповать на величие сэра Исаака Ньютона. 

Как бы это сделать, так что бы не убиться? Друзья, тем временем, растягивают покрывало, и начинают командовать процессом  с Земли. Центр Управления Полетом, и никак иначе.

Я и так понимаю что требуется:

— Первый, Первый, я Ландыш. Вас понял, выполняю!

Ладно, подползем поближе. Котяра мелкий, но уже опытный, смекнув что к чему, сразу же  начал пятиться. 

— Вот же ж!. 

Так дело не пойдет, падать вслед за ним, с обломившейся веткой в руках, не хочется. Ладно, а если потрясти? Кота швыряет из стороны в сторону. С ветки сыплются листья, мелкие сучки  и какие-то кусочки коры. Но кот не сдаётся. Гордый Варяг, блин. Мне что-то кричат снизу. Девчонки искренне переживают. Это  видно по их глазам, и напряженным позам, в которых они застыли. Интересно, за меня переживают или за кота? Надоел он мне. Начинаю грозно смотреть на него и подползать ближе. Кот шипит, прижав уши. Не подходи…

—- Приехали...

Протягиваю деньги:

—- Сдачи нет!

Улыбается:

— Ладно, пусть будет без сдачи.

— Спасибо

Он доволен поворотом событий, но  смотреть на его довольную физиономию неприятно. Ну и пусть. Пока, прощай. Я несусь в школу. Холл, лестница, коридор, наконец-то, кабинет директора. Влетаю без стука. В кабинете директор, какая-то недовольная тетка, скорее всего звонившая мне, сын, и  его визави со своей  маман. По виду властная и грозная женщина. У сына разбита губа, его противник может похвастаться хорошим синяком под глазом  и разодранной коленкой. Ерунда в  принципе.

Начинаются прения, не особо вслушиваюсь, ��то они смогут нового рассказать? Про кабинет милиции? Про учет? Про колонию? Про исключение? Тоже мне обвинители. Надоело! Поворачиваюсь к сыну: — Зачем полез в драку? 

— Он у мелких деньги отбирал

—  И ты решил что должен разобраться?

— Учителя мне не поверили.

Я посмотрел на всех вокруг и остановил взгляд  на юном рэкетире. 

— Отвечай, было дело? 

Иногда, очень редко, мне удаётся фирменный грозный взгляд. Жаль, что бывает это редко. Он что-то мямлит: 

— Отвечай!

— Да. 

Внутри прокатилась волна облегчения. Молодец сына, я в его годы был тем еще трусом. Сыну:

— Ты все правильно сделал, только в следующий раз бей аккуратнее. 

Наступила пауза, наполненная молчаливым возмущением, готовая разразиться нешуточной бурей. Бью на опережение:

— Мы пошли, всем хорошего дня. Началось. Завуч, которая мне звонила, и маман, наперебой, запинаясь,  что-то гневно высказывают. — Послушайте, ваш сын занимается рэкетом, так что давайте не будем усложнять!-- ору я. Бросил взгляд  на директора. Он выглядит сильно уставшим. Это твой крест мужик, разбирайся с ними сам. Сыну: — Пошли

Вон из кабинета, молча минуем коридоры, лестницу, холл, вот мы на улице. Ты домой, я на работу. Горжусь тобой. Но вечером еще обсудим.

Снова в  такси. В этот раз дядька приятный, просто ведет машину, с расспросами не лезет. Отписался жене. “Всё в порядке, ничего страшного не будет, парень молодец, вечером расскажу. Я в офис. Целую”

“Хорошо.  Вы у меня оба  молодцы.  До вечера.”

Город проносится за окном, опять тянучка, небольшая авария. Уже третья за сегодня. Тут так принято. Вновь офис. Вызов на ковер, уже не страшно. Да. Да, понимаю. Да задержусь и  отработаю. Какие-то доверительные речи. Чему вас в вашей Академии Начальства учат...

Ну что? 

— Готов шерстяной комок ненависти?

 Резким движением хватаю его за шкирку, и начинаю стягивать с ветки. Котяра орет дурным голосом, такой наглости от человека он явно не ожидал. Что именно орет?

—  Режут! Убивают! Пусти меня! Ты не жилец!--наверное, что-то из этого,  и немного больше. 

Ура! Ветка отдельно, кошак отдельно. Прицеливаюсь… 

— Бомбы сброшены!

Сэр Исаак Ньютон полностью оправдывает свой титул и  репутацию… Кот плюхается в покрывало. ТачДаун как говорится. Теперь надо самому спускаться. Без сэра ��ьютона, обойтись было бы прекрасно, он уже и так сильно помог сегодня. Ветка за веткой, я ��се ниже. Внизу идет бойкое обсуждение спасательной операции. Напряжение отступает, слышится смех. 

В любой хорошей истории спасения всегда  есть неприятный звук: “шорх”, или какой-то иной  треск. Такой звук возвещает, что рано радуетесь ребята и сейчас будет больше драмы.  В моем случае это был треск. Треклятая ветка не выдержала моего пристального внимания и, обиженно хрустнув, обломилась.

— Сэр Исаак Ньютон? Давно не виделись, моё почтение. 

Придется сидеть допоздна. Романтический ужин придется отложить. Плохо. Звонить не хочу, такие звонки даются сложно, сообщением проще. “Да, понимаю, день был сложный, держись. До встречи.”

Сообщение греет душу. Но снова в бой: заявки, отчеты, проверить, сохранить и отправить. Вечное колесо сансары. Перетирает все внутри тебя: органы, косточки, мысли, эмоции, оставляя по итогу пустую оболочку. Оболочку,  наполненную однородной пастой, которая давным-давно, этим  утром, а может быть, и десять лет назад, была тобой. Но и оно устает. Останавливается иногда, когда за окном давно уже нет солнца, и небо черное, словно сажа. 

Теперь можно домой. Стоит поспешить. Застать бы  семью перед сном

Вещи в руки,  выключить компьютер. Кто-то еще сидит, работает. Его проблемы. Лифт, я снова тороплюсь. В холле новый охранник, такой же пузатенький, как и тот другой, прежний. Так же пытается казаться важнее.  Хорошего вечера, мистер Гроза№2. 

Улица. Вечерний карнавал звуков, светящихся вывесок и праздно шатающихся горожан. И опять под землю, и опять в  метро:,

—  Давно не виделись. Нет, если на такси кататься никаких денег не хватит. Вагон полупустой, можно бы  присесть, но не хочется, несмотря на хоровод событий,  и боли в спине. Лучше постою. В какой-то момент шум туннеля пропадает.  Мы снова на мосту, но за окном тьма. Разглядеть речку, остров, горизонт решительно невозможно. Один  только бисер огней города напоминает о том, что за окном что-то есть. 

Родная улица и знакомые дома. Следующий мой. Не сбавлять шаг.  Парадное, поздоровался с соседом. Грохочет старенький  лифт. Ключи! Приготовить ключи, чтобы не трезвонить в дверь. Замок хороший, поддается быстро и без лишних страданий.

 В квартире уже темно, похоже, все спят. Жаль. Спешил, да не успел. Аккуратно снимаю обувь, пальто и шарф, оставляю д��пломат в коридоре. Стараюсь не издавать ни звука, чтобы не разбудить домашних. Крадусь тихонько в спальню. Сквозь большое окно пробивается косой свет от фонаря, благодаря которому можно разглядеть обстановку в комнате. Кровать. Сяду на нее. Надо бы  раздеться. — Как ты? — Сонный голос жены застает меня врасплох. 

— Устал, сильно устал, — Там есть еда, разогреть?

— Нет, не хочу, не стоит. Извини за ужин, получилось очень некрасиво

На удивление, ее голос не звучит враждебно, или обиженно, или не дай бог, безразлично. Сколько лет прошло... Он полон сочувствия и нежности, от этого внутри разгорается огонек восторга, и  сжимается сердце так, что становится трудно дышать. 

— Ничего страшного. Ложись, тебе надо отдохнуть

— Как твой день? Как домашние? 

— Та вроде нормально. Дочку бросил ухажер, и ушел к ее подружке Тане, или Ане. Вечно  их путаю. Я с ней поговорила, но ты завтра тоже поговори, ей сейчас нужна наша поддержка.

— Хорошо. 

— Да, чуть не забыла, завтра сын приедет с женой в гости. У них какая-то большая новость... Похоже, у нас будут внуки. 

— Как время летит, буду завтра пораньше, 

Я прилег и обнял ее. Запах ее волос, размеренное дыхание. Неожиданно, она взяла мою руку, и крепко сжала ее. Держись, я рядом, мы вместе. От этого стало тепло и спокойно. — А помнишь, как я свалился с дерева? А потом ты мне апельсины носила в больницу? — Да, я тогда страшно испугалась. Дался вам этот кот... — Если бы не он, все сложилось бы совсем иначе. И что бы я тогда делал? Да и некому было его спасать, пришлось нам. Кстати, новые таблетки для спины помогают лучше. — Это очень хорошо, сможем больше гулять по нашему парку. — Да, этого очень не хватает. Кстати, где этот  пушистый парашютист?

Издалека донеслось, уже сквозь сон:

— Спал на кресле, тебя ждал. Сейчас придет. 

Киев 08-21

[ssmsterek]

ДО ЧЕГО ДОВОДЯТ РАЗГОВОРЫ

AU: До чего доводят разговоры

ㅤㅤ— Ты ж, блядь, меня до инфаркта доведёшь своими грёбаными волчьими штучками! — взъелся Стайлз, обиженно потирая место ушиба. Дерек снова подкрался незаметно, и Стайлз снова впечатался в него, когда развернулся на звук захлопнувшейся двери. Чёртов оборотень был твёрдым, как камень, так что каждое соприкосновение с ним заканчивалось очередным синяком. И Стайлза это уже порядком задолбало. — Я понимаю, что ты весь из себя крутой мужик, но будь аккуратнее с теми, кто не имеет таких же чутких ушей и быстрой реакции, как у тебя!

ㅤㅤДерек ожидаемо ничего не ответил. Он, мать его, был вообще на редкость неразговорчивым. Стоял молча, сверлил взглядом, хмурил брови. Не человек, а статуя. С таким и повеселиться-то нельзя. Стайлз уже и не пытался.

ㅤㅤДа, он относился к Дереку, как к предмету мебели — не мешается под ногами, и слава Богу. Но проблема была в том, что с прошлого месяца Дерек стал плохой мебелью: он почему-то постоянно оказывался за спиной Стайлза. Всегда. Везде. Всё грёбаное время. Стайлз откровенно терялся, стоило ему только наткнуться на Дерека, вмиг оказываясь подхваченным сильными руками. В любой другой ситуации, не со Стайлзом и Дереком, он бы мог сказать, что оборотень так флиртует, но нет. Это, блядь, был Стайлз и Дерек. Со Стайлзом не флиртуют, Дерек вообще флиртовать не умеет. Тема закрыта. Тогда почему у Стайлза всё чаще и чаще появляется незаменимый молчаливый хвост в виде хмурого оборотня?

ㅤㅤСегодня был тот самый день, когда у Стайлза окончательно сдали нервы. Он решил прояснить всё раз и навсегда, чтобы больше, блядь, не оказываться в этой идиотской ситуации падающей в обморок кисейной барышни, которую ловит галантный и учтивый кавалер. По этой причине Стайлз впервые заговорил с Дереком после того, как наткнулся на него. У Стайлза всё выходит своеобразно, что бы он ни делал, так что неудивительно, первый разговор с Дереком начался с ругани.

ㅤㅤСтайлз сложил руки на груди, защищаясь от прямого взгляда Дерека хотя бы невербально. Нет, ну разве можно так пристально смотреть? Это же ни в какие ворота не лезет!

ㅤㅤ— Давай поговорим, большой мачо-мен. В чём твоя проблема, а? — Стайлз напирал словами, понимая, что ничего кро��е них у него и нет. Это не важно, мелочи. Ерунда, что, если ему всё же удастся вывести Дерека из себя, то тот не убьёт его быстро и легко, а наверняка будет делать это долго и мучительно. Абсолютная ерунда. Блядь.

ㅤㅤОпять гробовое молчание. Только теперь Дерек оказался чуть ближе, сделав шаг к Стайлзу. Не растерявшись, Стайлз тоже сделал шаг. Назад. Он не законченный самоубийца, чтобы идти прямо в лапы хищнику, нет.

ㅤㅤДерек, однако, отступать не собирался, поэтому снова сократил расстояние между ними. В два шага за один. Стайлз попытался вернуть личное пространство, но неожиданно понял, что оказался зажатым в угол. Вот же невезуха — хотел прижать оборотня к стенке, а в итоге… В итоге спина уже начала мёрзнуть от этой чёртовой холодной стены. И почему ему досталась именно эта жизнь?

ㅤㅤОборотень не терял время зря и опёрся ладонями о стену, создавая дополнительный блок. Отлично, теперь Стайлз был полностью изолирован от мира. Он хотел ввернуть ещё какую-нибудь колкую фразочку, как-то разогнать застывший от напряжения воздух, но…

ㅤㅤНо у Дерека были свои планы, так что он просто взял и прижался носом к шее Стайлза, который непроизвольно поднял голову вверх, давая лучший доступ. Да, Стайлз прекрасно знал, что этим самым признаёт власть оборотня, подчиняется его воле, но заставить себя изменить поведение не мог. Что-то на уровне инстинктов подсказывало, что так правильно, так нужно. Стайлз дураком не был, поэтому внутреннего голоса послушался. Кто, как ни он сам, даст себе дельный совет? Попахивало раздвоением личности, ну да ладно.

ㅤㅤНа протяжении всех раздумываний Дерек продолжал просто стоять на месте, уткнувшись в шею Стайлза. Он шумно дышал и легко скрёб ногтями по стене. Стайлза ситуация должна была напрягать, да она и напрягала, правда не слишком сильно. Почему-то ему было очень удобно, уютно даже. Словно бы Дерек делал так постоянно, и Стайлз давным-давно научился ловить от этого кайф.

ㅤㅤНо Стайлз не был бы Стайлзом, если бы не попытался развить ситуацию дальше. В конце концов, стоять на месте столь долгое время в одной позе было не в его привычке.

ㅤㅤ— Дерек, это… — Стайлз едва начал, но, услышав предупреждающий рык, мгновенно заткнулся.

ㅤㅤ— Запах, — фактически прошипел Дерек, быть может, интуитивно понимая, что Стайлзу, блядь, нужны ответы. Много, очень много ответов, на все, мать их, вопросы.

ㅤㅤСтайлз кивнул, за что тут же получил укус в шею.

ㅤㅤ— ��ак, спокойно, распускать зубы не стоит, — практически на одном дыхании выдал он, действительно перепугавшись за свою бедную шею. Осознав, что он только что сказал, Стайлз понёсся дальше: — Наверное, так говорят только про руки, но руки ты уже и так распустил, они хотя бы не так страшны, как зубы, так что их можешь оставить, а вот зубы лучше убери. У меня кожа не предназначена для таких выкрутасов, она мне дорога в целости и сохранности, я её просто обожаю такую…

ㅤㅤ— Заткнись, — и снова ощутимый укус, теперь уже в кадык. Стайлз попробовал задрать голову ещё больше, но у него не вышло. Кажется, это был его максимум. А Дерек всё так же продолжал нависать, дышать, кусать.

ㅤㅤИ всё же Стайлз не мог больше сдерживаться. Дождавшись, когда Дерек опять наклонится ближе, он со всего маху стукнул его по носу лбом, отчётливо слыша хруст костей. Молясь всем богам сразу, чтобы его не убили на месте, Стайлз резво вывернулся из рук растерявшегося оборотня, старательно зажимавшего свой нос, из которого текла самая настоящая кровь.

ㅤㅤУвидев её перед собой, Стайлз едва смог побороть возникшее головокружение. Да, блядь, он не был кисейной барышней, это уже обсуждалось, но густая тёмно-вишнёвая кровь была по-настоящему отвратительным зрелищем. Поэтому Стайлз пошатнулся, хватаясь за первое, что попадётся под руку, стараясь удержать равновесие. Ближайшей доступной опорой оказался сам Дерек. Он почему-то отвёл руку в сторону, может, прозрачно намекая на то, что Стайлзу лучше свалить отсюда прямо сейчас, но Стайлз увидел в этой руке прекрасную возможность, так что сразу же цепко ухватился за неё, прижимая к себе. Разбитый нос от всех этих манипуляций оказался намного ближе, чем раньше, а вместе с ним и кровь, поэтому не стоит обвинять Стайлза в том, что, опять увидев эту противную жидкость над губой Дерека, он всё же упал в обморок.

ㅤㅤ***

ㅤㅤПробуждение было странным. Ничего не оказалось отбитым, как если бы Стайлз спикировал прямо на пол. Он на удивление удобно расположился на чём-то умеренно твёрдом. Не совсем понимая, что это, Стайлз немного приоткрыл глаза, знакомясь с окружающей обстановкой. Она была… интересной. Стайлз лежал на коленях Дерека, терпеливо дожидавшегося, когда же Стайлз придёт в себя, наверное. Что ж, он дождался.

ㅤㅤ— Прости за это… — Стайлз неопределённо махнул рукой на Дерека, — всё.

ㅤㅤДерек пожал плечами, что смотрелось несколько странно при его такой суровой внешности и нежеланием общаться словами. Будто бы другой ��еловек совершенно. Да, у Стайлза бывали проблемы уже после обморока, но обычно они выражались в обыкновенном чувстве растерянности и прострации, никак не в странных мыслях об оборотнях. Одном конкретно взятом оборотне. Чёртов Дерек.

ㅤㅤОсознав, что он не только зарядил ему в нос, но и умудрился рухнуть на него во время обморока, Стайлз засуетился, пытаясь встать и убежать отсюда подальше. Ему, как обычно, не удалось это сделать. Дерек любит обламывать.

ㅤㅤ— Полежи, — когда-нибудь Дерек научится говорить больше, чем одно предложение, но, видимо, не сегодня. Стайлз не жаловался. Пока он жив, ему не на что жаловаться.

ㅤㅤ— Ты меня теперь ненавидишь, да? — Стайлз не знал, почему его потянуло на лирику. Понятия не имел.

ㅤㅤДерек странно на него посмотрел, выгибая бровь в сомнении. Ой, да ладно. Мимолётно Стайлз осознал, что отчего-то не видел руки Дерека. Где они? Будто в ответ на его мысли, ладони Дерека, которые, оказывается, придерживали Стайлза с боков, легко сжались.

ㅤㅤВот это номер.

ㅤㅤ— Ты меня сейчас только не ешь, но почему ты меня держишь? — применив тактику разговора с диким зверем, хотя кто, блядь, вообще с ним разговаривает, Стайлз немного понизил голос и заглянул Дереку в глаза.

ㅤㅤТот помолчал пару секунд, потом ещё немного и, когда Стайлз устал ждать, наконец заговорил.

ㅤㅤ— Мне нравится твой запах, — это было больше, чем одно слово, Стайлз даже дар речи потерял. Ненадолго, правда, но потерял.

ㅤㅤ— Класс, спасибо, а мне-то что с этим делать? — Стайлз действительно не понимал. Спокойно ждать, пока его снова припрут к стене и всего обнюхают?

ㅤㅤ— Мы могли бы встречаться, — легко, будто это ничего не значит, предложил Дерек, и Стайлз просто… Просто ушёл в отрыв.

ㅤㅤ— Что, прости? «Могли бы встречаться»? Кто, блядь, так вообще говорит? Ничего, что мы оба парни, что ты мне не нравишься, что я не нравлюсь тебе? Тебе в голову аконит ударил? Луна повернулась не тем боком, и ты слетел с катушек? Ты заразился от кого-то глупостью? Что, блядь, творится? — Стайлза прорвало, и виноват в этом только Дерек.

ㅤㅤКоторый, впрочем, остался абсолютно спокоен после всего этого потока вопросов. Непробиваемый он, что ли?

ㅤㅤ— Ты мне нравишься, я тебе тоже, закроем тему, — без какой-либо заминки Дерек обрубил разом все претензии Стайлза. Потому что, да, Дерек нравился Стайлзу, хоть и порядком бесил и раздражал. И после сегодняшнего мини-представления Стайлз знал, что тоже нравится Дереку. Но признаваться себе, а тем более оборотню, не хотелось категорически. — Не пытайся больше говорить.

ㅤㅤСтайлз кивнул и решил, что наговорил сегодня достаточно. Неплохо было бы просто отдохнуть. Он откинулся на Дерека, закрывая глаза, чувствуя, что чужие руки перебрались от боков к животу, принимая в свои объятия. Идеально. 

Любое копирование материалов группы запрещено.

©SSM [Sterek и ебушки-воробушки 18+]

[prikaznovgm]

ПОВЕСТЬ

ЗАВТРАШНИЙ ДЕНЬ

Часть первая

Главы VII - X

VII

Спор

        Войдя к себе в комнату Света присела и задумалась. Она вдруг вспомнила своего друга и почти жениха Сергея Антипова, которого у него увела ее лучшая подруга и она подумала о том, что если она со Славой будет дружить и если эта дружба перерастет в нечто большее, то она уже теперь никогда не пригласит в дом ни одной подруги, ни одной особи женского рода. Она сейчас подумала, что вот мы пойдем на службу в церковь и там будут ее многие знакомые девушки и молодые одинокие женщины и волей не волей ей надо будет с ними здороваться, разговаривать, знакомит их с «Ее Славиком», так она сказала про себя и ей стало не по себе от этого. Она не хотела и не могла его ревновать, как и любить – она просто в этом боялась себе, признаться.

        Света стала думать, что возможно она зря пригласила Славу на службу в церковь, но решила, что менять что-либо уже слишком поздно и будь что будет, на все воля Божья. Она подошла к небольшой иконке Серафима Саровского и стала молится, она просила отца Серафима о заступничестве и поддержке, молилась за здоровье Славы, чтобы он выздоравливал, и его миссия в городе завершилась успешно.

        Пока Света прибывала в молитве и переодевалась, Слава с Веней вышли уже на улицу и присев на лавочке, в ожидании Светы разговорились.

        - Это полностью исключено, - с жаром и покраснев говорил Слава. – Как ты себе это представляешь? Никогда через меня не поступала и не поступит некачественная рыбная продукция в продажу! Так что ты можешь смело покупать продукцию нашей компании – это самая лучшая рыбная продукция во всей нашей области. – вскочив с лавки и ломая куст засохшего кустарника утверждал Слава.

        - Ну хорошо-хорошо, допустим у вас такой жесткий к��нтроль, ну а что, если вам привезут сырье сомнительного качества и тебе предложат деньги, ты разве откажешься? Это же не разумно, я бы вот обязательно взял. – сознательно провоцировал Веня Славу, и улыбаясь продолжил. – Я бы взял деньги, скорешился с поставщиками и так бы и работал с ними на откатах, а что, так же все делают, куда не кинь, а ты что, хуже других? – прищурясь говорил Веня, тоже отломав засохшую ветку от куста.

        Веня хорошо знал Тимоху Красницкого – навязчивого ухажёра за Светой, много раз с ним спорил, и ему Тимоха постоянно доказывал, что взятка – это вовсе не взятка, а благодарность за ока��анную услугу, и что законы у нас глупые и дурацкие, их надо менять. Он вспомнил его слова: «Вот же раньше, при «совке», была статья в уголовном кодексе за валютные операции, а сейчас пожалуйста, я иду в любой банк, обмениваю любую валюту, сажусь в самолет и вот я в Мюнхене, беру машину в прокат и еду по своим делам, а потом заезжаю в легальный публичный дом и на совершенно законных основаниях занимаюсь с женщиной сексом, это все равно что сходить в парикмахерскую или баню! Так ведь у нас публичные дома под запретом, как и при «совке», ну хорошо хоть выезд из страны свободный, а то бы приходилось как раньше в КГБ, а сейчас в ФСБ ходить за разрешением на выезд, а какое им вообще дело до меня, куда хочу туда и еду, с кем хочу с тем и встречаюсь...» Веня, когда первый раз серьезно разговорился с Тимохой – был в шоке, он повел его в ресторан, предлагал пива и коньяку выпить, Веня посидел, послушал, от всего отказался и через пол часа ушел от Тимохи, проклиная себя за то, что согласился с ним идти и слушать его гнусные рассказы. Теперь же, поняв атмосферу во власти и бизнесе, он решил прощупать Славу на честность и порядочность, ему было противно делать из себя «злодея», но он все же решил попробовать понять своего нового знакомого, возможно он будущий жених его любимой сестры и самому Вене он был симпатичен и приятен как человек, как простой парень, без «звезды» в голове.  

        - Веня, ты говоришь такие вещи, которые просто не мыслимы для меня, - успокоившись и присев на лавку уже спокойно отвечал Слава. – Возможно для кого-то такое в ходе вещей, но для меня это невозможно, вот такой я человек. – совсем успокоившись говорил Слава и улыбнулся своими добрыми глазами.

       - И что же, тебе предложат кучу денег, а ты откажешься? – не отступал Веня. – Слав, вот скажи у тебя есть автомобиль?

        - Да есть, «девятка» старенькая.

        - Ну вот, старая «девятка» - «корыто с болтами», - ехидно поддевал Веня. – Ну неужели тебе не хочется купить нормальную иномарку?

        - Нет, не хочется, ты судишь по себе, - начав отжиматься и упершись в лавку, отвечал Слава. – Я не плохо и на велосипеде по Окску езжу, на работу, с работы, по делам, мне это нравится, а «девятка» у меня вполне хорошая, я за ней тщательно слежу, и она меня никогда не подводила.

        - Ну допустим, а живешь ты где? – присев на лавку и склонившись к голове Славы глядя прямо в глаза спрашивал Веня.

        - В «однушке», в «хрущевке» на окраине города, мне нравится, Ока рядом протекает, лес тут же начинается, люди хорошие рабочие в основном живут в нашем районе. – отвечал Слава продолжая потихоньку отжиматься.

        - Ну допустим, хорошо, иномарки тебе не надо, квартирой ты доволен, ну ты же живешь один, ты бы мог на эти шальные деньги много «телок» иметь, по ресторанам их водить, в кино. – спрашивал Веня и подойдя к все отжимавшемуся Славе. сел ему на спину. – А так потянешь? – улыбаясь и трепыхая Славу за волосы спрашивал Веня.

        - Э нет, такие похождения не для меня, у меня была близкая подруга, но она вынуждена была уехать в другую область, по семейным делам, так там и осталась, да у меня потом так все закрутилось на работе, - тут Слава устав от отжиманий перевернувшись на спину лег на траву, и Веня оказался у него на животе. – Так что мне было не до женщин, у меня на работе много женщин, но я понимаешь, долго не мог забыть свою подругу, любил я ее...- с грустью вспоминал Слава.

        - И что же ты, Слав, так все это время без женщины остаешься и ничего ни с кем не было? – вставая спрашивал Веня, протянув Славе руку помогая ему встать.

        - Тебе это покажется странным, но нет, ничего с тех пор не было. – отвечал Слава.

       - Молодец! – протянул ему руку Веня, - Извини меня Слава, я не хотел тебя обидеть, я с тобой полностью согласен, я просто тебя поддевал, я бы то же кончено никаких взяток не брал, мир? – спрашивал серьезно Веня.

        - Мир-мир, ладно, так и быть прощаю. – дружелюбно говорил Слава пожимаю руку Вене и теперь уже его трепыхая по волосам.

        - Ты в субботу чем занят, хочешь на рыбалку поехать? – спросил Веня.

        - Да ничего не делаю, можно в принципе, только у меня удочки нет с собой естественно, я хожу иногда у себя на Оку поудить, посидеть по утрам несколько часов. - соглашался Слава.

        - Дам я тебе удочку и червей накопаем, рано ��тром в субботу, наверное, часа в четыре выходим, еще друг мой будет Темка, на великах поедем, я тебе дам, у меня есть еще один, отцовский. – рассказывал Веня, совсем по-детски улыбаясь Славе, который в это время начищал ботинки.

        Слава начищал ботинки и думал про себя о разговоре с Веней. Ему с самого начала казалось, что Веня его разыгрывает, уж больно не естественно и нелепо выглядели его вопросы с его внешним видом и всей его доброй и отзывчивой натурой, а его глаза, совсем еще детские, говорили о неприятии им того, что он говорил и спрашивал у Славы. А когда он начал спрашивать о его отношениях с женщинами, Слава вообще засмущался и вспоминая как Веня смеялся над ним на кухне, когда он спешно стирал Светину губную помаду, то ему стало совсем стыдно и потому он почти упал на траву прекратив отжимания.

         - Что-то Света у нас задерживается, пойду посмотрю. – пойдя в открытые ворота сказал Веня.

        Тут как раз на крыльце появилась Света, и они не спеша отправились в церковь, Слава взял Свету под руку, так они и шли всю дорогу, почти не проронив ни слова.

        - Красавцы! – радостно воскликнул Веня на пригорке, немного обогнав их.

        Они остановились, посмотрели на Веню и поцеловались в губы, рассмеялись и пошли дальше.

        Подойдя к церкви, Света встретила много знакомых, которые с ней здоровались и обменивались новостями, Света всех их знакомила со Славой, представляя его своим пациентом, которого она долечивает и взяла на вечернюю службу для укрепления духа и молитвы.

        Уже началась вечерняя служба, как вдруг появился Тимофей Красницкий, который никогда до этого в церкви не был замечен и подошел близко к Свете поздоровался с ней, он был одет как деловой человек, в темно-синий костюм, с белой рубашкой и красным галстуком, от него пахло изысканным ароматом туалетной воды, он был строен и по-своему красив.

        - Я прямо с работы, с мэрии приехал, ехал мимо церкви, вижу ты подходишь, ну я решил тоже зайти, ты не против, Света? – спросил Тимофей, поправляя свои складно уложенные волосы и оглядываясь по сторонам.

        - Познакомься, это Вячеслав Лазарев, мой пациент из Окска, он в командировке в нашем городе, - твердым голосом говорила Света, но ее лицо полыхало красным от волнения. – Слава, познакомься, это Тимофей Красницкий, мой знакомый, сотрудник мэрии.

        - Очень приятно! Очень! – упирая на слово «очень» говорил Тимофей, протягивая руку с золотым перстнем на указательном пальце.

        - Можно просто Слава. – отвечал простодушно Слава, пожимая руку, совершенно позабыв про предупреждение майора Капитонова.

        Тут на амвон вышел настоятель храма отец Николай и пошел с кадилом по храму. Проходя мимо Светы, он ей кивнул и улыбнулся, и попросил остаться после службы для разговора. Света вместе с отцом Николаем занимались помощью детям - инвалидам в городе, у них был один сложный мальчуган, из проблемной семьи, у которого были проблемы с ногами после аварии - требовалась операция, но в клинике в Окске была большая очередь на бесплатную операцию, а мальчику требовалось скорейшая операция, потому они ему и собирали деньги.

        - Слава, а ты по каким вопросам у нас в командировке? – подойдя к Славе шепотом спрашивал Тимофей. – Ты завтра не сильно занят, заходи ко мне в мэрию, поговорим, у меня кабинет на третьем этаже, там табличка висит. – предложил Тимофей.

        - Хорошо, я постараюсь, в обед зайти, - шептал ему на ухо Слава. – Пойдет?

        - Окей, я буду ждать. – прошептал Тимофей.

VIII

Тимофей Красницкий

        По окончании службы к ним подошел отец Николай и они все отошли в сторонку.

        - Светлана, я тебя сегодня ждал, пока тебя не было, у мальчика случилось обострение болезни, наши доктора говорят, если в течении двух недель его не оперировать, он может навсегда остаться в инвалидном кресле, - говорил совсем молодой священник отец Николай, с волнением и придыханием. – Нам надо будет что-то делать, я договорился с нашим местным телевидением, я предлагаю нам завтра пойти с тобой вдвоем и записать обращение к нашим жителям с просьбой о помощи на операцию. – с нескрываемым волнением говорил отец Николай, сам отец троих детей.

        - А сколько надо на операцию, - неожиданно вступил в разговор Тимофей, крутя в руке свой новенький «айфон». - может быть я чем-то тож�� смогу содействовать? – настаивал Тимофей, глядя с нескрываемо высокомерным и надменным взглядом в глаза Свете.

        - Тимоша, да чем же ты можешь нам помочь, у тебя же зарплата в мэрии копеечная, все что на тебе, и твоя квартира, и твоя  «BMW» на заводах которой Гитлер выпускал танки для захвата нашей Родины, и твоя квартира в доме, что строили турки, а наших строителей не допустили до стройки все в твоей мэрии, и все шмотки что на тебе из Германии привезенные, и твой «айфон» привезенный из Калифорнии – да, из Америки, которая против нас санкции вводит и готовит войну, - говорила Света, будто ее оса укусила. – Все это на деньги твоих родителей куплено, которые и место в мэрии тебе купили, и в городе цены на продукты ломят, что дороже чем у нас, нет нигде во всей области. – сказала Света, как отрезала.

        Для Светы дети было святое, она выбрала профессию педиатра по душе, она любила детей, лечила их любя всем сердцем, радовалась и огорчалась вместе со своими маленькими пациентами, и когда она принимала у себя в поликлинике, и когда выезжала на участок по домам, она знала все что происходит в их семьях, общалась с родителями, ее очень любили и уважали и дети, и их родители, и бабушки с дедушками, к ней приводили ребятишек с других участков и просили помочь с лечением, она никому ни в чем не отказывала.

Потому, когда в городе стараниями мэрии стали сокращать врачей и закрывать поликлиники, появилось много детей, которых в сложных семьях не лечили, болезни запускали и в городе стало много детей-инвалидов. С этой проблемой люди стали приходить к совсем молодому отцу Николаю, который был молодым отцом, с красавицей женой, у которых было два мальчика-близнеца и дочка, и который не мог равнодушно смотреть на приводимых на службы ребятишек, которым государственная медицина в свое время не помогла и которые оставались инвалидами, никому не нужными и всеми брошенными. Тогда-то они и решили со своей прихожанкой Светланой Афанасьевой, с доктором-педиатром организовать фонд помощи детям и стали этим заниматься.

А когда однажды, она ходила к Тимофею в мэрию и попросила для одной бедной семьи списанных продуктов из магазинов торговой сети его родителей, он ей развел такие разговоры, что это запрещено Роспотребнадзором, что могут на сеть наложить штраф, что, если дети на вчера просроченным йогуртом отравятся, директора магазина могут в тюрьму посадить, так и отправил ее ни с чем, она с тех пор знала «гнилую» натуру Красницкого и ничего хорошего от него не ждала.

А теперь, когда он заговорил о «помощи», стоит весь холеный, в импортном костюме, весь цветет и пахнет, размахивает у всех перед глазами своим дорогостоящим «айфоном» - это Свету просто взбесило, она не могла себя сдержать и то, что накопилось у нее к нему, и то, что мама ей наговорила про брак с ним, и бессилие с прогрессирующей болезнью мальчика – она его буквально в этот момент ненавидела.

- Давайте не будем нервничать, - всех успокаивал отец Николай. – Тимофей Германович, мы будем благодарны вам за любую помощь, не обижайтесь на Светлану Евгеньевну, давайте все успокоимся. – примирял всех настоятель, видя, как не на шутку разволновались Веня и Слава, с горящими глазами ��ставившись на Тимофея.

Тимофей убрал свой новенький, недавно привезенный из Америки «айфон», куда он ездил официально в командировку по правительственной программе минфина и минэкономики «для обмена опытом», а на самом деле забросил все обмены опытами и уехал в Неваду, в Лас-Вегас, впрочем не он один, а вся делегация молодых сотрудников муниципалитетов, кто курирует экономику и финансы убыла крутить рулетку и развлекаться, вместе прямо с руководителем делегации замминистра экономики Слабоумовым, «молодым карьеристом», как его называл сам Тимофей, с которым он был на короткой ноге, поскольку он часто брал Тимофея в свои поездки для «обмена опытом», так как по его мнению Тимофей Германович был веселый и свой малый, с которым можно и какое-нибудь дельце денежное легко обстряпать, так что Тимоха не кинет с откатом, так и весело провести время от ночных клубов и публичных домов в Германии, до азартных игр и кутежа в Лас-Вегасе.

Он стоял и думал, осмысливал происходящее и никак не мог понять, что же такое он сказал, что Света так ополчилась на него. Вообще Тимофей был очень практичный человек, у него были свои понятия и принципы, которым он следовал по жизни и которые вносили в его быт определенную стабильность.

Для него все люди имели свою определенную стоимость и полезность, для него лично, на каждого он смотрел с вопросом «А что с этого «кренделя», или с этой «мадам» «Я буду иметь?». Это у него началось еще в школьные годы, когда однажды его родители, на его десятилетие устроили большой праздник в их загородном доме, пришли соседи, съехались родственники, много народу было, но не пришли одноклассники, те несколько человек, с которыми он был дружен, но которых он в последний год «забывал» поздравить с их днями рождений, не из-за какой-то каверзы, не из эгоизма, а он как бы не считал это важным, свой день рождения он считал праздником для всех, а вот остальные – это пустые будни. Тогда он по окончании праздника, ушел в свою комнату и долго плакал, ему до слез было обидно, что ребята не пришли. Он начал тогда думать, что это кто-то из класса их подговорил сделать ему подлянку, но позже, он осторожно расспрашивал ребят, чем они занимались в тот день и он понял, что это не заговор, один был в деревне, другой поехал в библиотеку, третий сидел дома и не знал, чем заняться, так что он понял для себя, что раз он их не поздравлял с днем рождения, то и они каждый по отдельности, не сговариваясь так же забыли и про его день рождения и занимались в этот день, кто чем.

Тогда маленький десятилетний Тимоша понял, что если он не хочет оставаться на свой собственный день рождения один и быть посмешищем перед родителями, родственниками и соседями, которые его в тот праздничный вечер только и спрашивали, где же его одноклассники, то он должен не поддельно «дружить» с ребятами из класса. Потому он стал собирать вокруг себя «кружок» по интересам из одноклассников. Он все думал, чем бы их вокруг себя сплотить, к наукам у него душа не лежала, но четверки и пятерки ему в четвертях ставили благодаря родительской протекции, о которой он правда не догадывался, ему казалось, что ему ставят хорошие оценки потому, что он «хорошо» учится. Душа же его лежала больше к всевозможным развлечениям и, он стал одного пацана подбивать сначала покурить сигарет, украденных им у отца, потом начали пробовать пиво и водку, потом тот парень подтянул другого, с которым они жили в одном подъезде и сидели в их общем классе за одной партой, и они уже покуривали «травку». Так к концу школы у Тимофея сложился круг приятелей и теперь на его днях рождениях всегда было много одноклассников, почти весь класс, поскольку в классе все видели за Тимофеем неформальное лидерство в его кругу одноклассников, но этот круг был самым сильным в классе, и никто не смел с ними портит отношения. Тимофей выписал в блокнот у кого, когда день рождения и обязательно старался всех лично поздравит и приходил в гости. Так он перезнакомился со всеми родителями одноклассников, то были разные, как он считал полезные для него люди, кто-то работал на крупном заводе начальником участка, другая мама была начальником паспортного стола, еще у кого-то папа работал в мэрии и т.д., но при этом никто из родителей даже не догадывался о тлетворных склонностях юного Тимофея и что он главный в классе по этим делам, все его считали прилежным школьником и ставили в пример своим чадам.

Позже, учась в Окске в институте, он довел свои принципы и методики до высшего в его понимании совершенства. Он часто прогуливал лекции и семинары, но он так поставил себя в группе, что ему давали списать все лекции и сделать все домашние задания. Он был организатором всех институтских кутежей, так что, когда у кого-то день рождения, он со всех собирал деньги на подарок, покупал этот подарок и от всей группы на студенческой пирушке, им организованной поздравлял именинника, так что через год, все стали от него зависимы в проведении пирушек и дать ему списать, или помочь с домашним заданием, или с семинаром на «паре» все считали своим святым долгом и почетной обязанностью.

Таким образом, в сущности все пять лет пребывая в ��раздности и увеселениях, он так и не понял толком ни одного предмета, но много верхушек поднабрал, имел оценки в основном хорошие или отличные и был в почете у преподавателей института, так что на защите диплома, когда он поплыл, его не стали «валить», а «вытянули» на отлично, поскольку преподаватели и одногрупники думали, что Тимофей просто немного запутался из-за подготовки банкета по окончании защиты диплома. И правда, банкет устроенный Тимофеем оказался лучшим на памяти одногрупников и присутствовавших преподавателей с кафедры и факультета. Тимофей пригласил на банкет выступить зна��омую кавер-группу, с которой он любил проводить весело и беззаботно время, которые с удовольствием пришли и спели самые популярные песни, так что стопки с водкой у всех пролетали одна за одной, все были пьяны и веселы.

Так что, когда Тимофей вернулся в родной Солнечный, у него в областном центре было очень много полезных знакомых в том же институте, которые имели связи с московскими академическими кругами, через которые он еще более приобрёл полезных знакомств, так что уже родители вынуждены были к нему обращаться за деловыми советами и протекцией, а Тимофей постепенно превращался в некий незримый центр города, в который стекались все полезные связи, рекомендации, экономические и финансовые решения. Тимофей это чувствовал и потому был всегда весел и доволен с собой, не было таких значимых тем в городе, которых он не знал и в которых бы не принимал участия, начиная от строительства крытого рынка, с которого ему директор рынка «подарил» мебель по случаю новоселья и до оптимизации поликлиник и больниц, помещения которых по его совету отдались под торговые площади, на одной из которых его родители в самом центре города открыли один из своих магазинов, половина из доходов которого была определена Тимофею на карманные расходы.

А сейчас он молча стоял, слушал как Света, отец Николай, Веня и Слава думают как помочь мальчику и он не смел ни уйти, ни что либо сказать, поскольку он считал, что эти его знакомые – это есть «народ», ему было важно их расположение, он всегда мэру говорил о его связях с народом и приводил в пример отца Николая, педиатра Светлану и их фонд, который помогает детям и что он тоже им якобы помогает, и он знал, что мэр через своих людей справлялся о делах фонда и то, что ему рассказывал Тимофей совпало с донесениями его людей, и после этого мэр стал больше доверят дел Тимофею, с помощью которых он поддерживал свое положение в мэрии, которое надо сказать было блестяще.

  IX

Русская баня

        Тимофей тихонько стоял и с умным лицом слушал беседу, а между тем его терзали разные мысли. Он думал о св��ей карьере в администрации, а особенно о бюджете города, который как раз осенью и должен был быть принят на следующий год, на него, на Тимофея рассчитывали многие местные бизнесмены и чиновники, которые просили его о всевозможных муниципальных заказах, обещали уважить. Он, участвуя в подготовке бюджета учел их интересы, но ему пришлось резко «резать» расходы на медицину, образование и культуру. Сейчас он просчитывал варианты, как бы без лишнего шумы протолкнуть проект бюджета через городской совет депутатов, в котором было много представителей тех предприятий, просьбы которых он вынужден был отклонить, а если сейчас Света с отцом Николаем пойдут на местное телевидение просить о денежной помощи, то едва ли бюджет пройдет в том виде, на который рассчитывал Тимофей и его партнеры. Сам же Тимофей рассчитывал с бюджета, через своих партнеров, сорвать большой куш и когда в следующую осень будут выборы мэра, он предложит нынешнему мэру свою помощь в организации кампании, в т.ч. финансовую, с условием в будущей администрации стать первым вице-мэром.

        «Да, не очень хорош буду я с бюджетом и этим больным ребенком, надо что-то делать!» - решил сам с собой Тимофей.

         - Света, пойдем позвоним на телевидение и договоримся ко скольки нам можно завтра подъехать, - предложил отец Николай. – Ты завтра с утра в поликлинике, у себя в кабинете принимаешь? – поинтересовался он.

        - Да, отец Николай, - подтвердила Света. - пойдемте попробуем дозвонится.

        Они пошли вдвоем звонить, а ребята все вышли на улицу.

        - Я всего лишь хотел помочь, - краснея и извиняющимся тоном говорил Тимофей Славе и Вене, когда они остановились около его новенькой «BMW». – не обижайтесь на меня. – сказал Тимофей и его лицо просияло подкупающей очаровательной улыбкой.

        - Я не обижаюсь, - ответил Веня. – Она просто немного понервничала с мамой, и еще вот за детей она всем сердцем переживает, не может успокоится, пока не поможет, не вылечит, не поставит на ноги, ты же знаешь – такой она человек. – пояснил Веня и взаимно улыбнулся Тимофею.

        - А как зовут больного мальчика, вы знаете его фамилию? – уже с серьезным и ответственным видом спрашивал Тимофей. – Я попробую позвонить в Окск моим институтским друзьям, мы попробуем ускорить очередь, Веня сходи к Свете выпиши у нее все данные мальчишки, не будем терять времени. – попросил Тимофей Веню, доставая из машины листочек бумаги и карандаш.

        - Давай, отлично, сейчас принесу. – бодро отвечал Веня убегая.

        Тимофей, отсы��ая Веню, хотел остаться со Славой наедине и поговорить о Свете. У Тимофея были вполне определенные виды на Свету, он ее не любил, но он хотел на ней женится ради своей будущей блестящей карьеры. Ему нужна была именно такая женщина, как Света – спокойная, рассудительная, образованная, простая, порядочная, с минимальными запросами и которая бы не лезла в его дела. Он рассчитывал через несколько лет выставляться на выборах мэра и ему нужна была женитьба, семья, дети. Он рассчитывал при помощи Светы добиться поддержки в городе среди простого рабочего народа.

        Он никак не рассчитывал, что в городе у него в этом деле возникнет конкурент и противник, с которым ему надо будет как-то разбираться. Он пока не решил, что он собирается делать, но подумал не лишним поближе познакомится со Славой и присмотреться к нему. Тимофей хотел как-то так убрать Славу с дороги к Свете, но что бы при этом Слава остался с ним в хороших отношениях или даже в дружеских, Тимофей думал про себя так, что этот парень из Окска может ему еще пригодится, надо беречь потенциально полезные связи, потому он начал обдумывать варианты действий.

        - Я купил эту машину на честные деньги, у меня есть небольшая доля в бизнесе родителей, - начал Тимофей разговор со Славой, открывая перед ним переднюю дверь на месте водителя и предлагая сесть за руль. – Слава, если есть желание можешь сам порулить. – доверчивым голосом очень тихо предлагал Тимофей, снимая пиджак и галстук, закручивая рукава рубашки.

        Слава же в это время запутался в мыслях и толком не понимал, что вокруг происходит. Ему было не в домек понять, как такое возможно, что больного ребенка оставляют без медицинской помощи, почему медики в городе бессильны ему помочь и почему такая большая очередь в областной клинике. Его это возмущало, а то, что Света выговорила Тимофею – его потрясло, он не знал, что ему и думать и как разговаривать с этим его новым знакомым. Он совсем забыл о предупреждении майора Капитонова - быть осторожнее с Красницким. Когда они вышли и теперь остались вдвоем, он немного успокоился, глядя на приветливое отношение Тимофея.

        -Даже не знаю, а не боишься – разобью, дорогая все же штучка? – спросил Слава.

        - Я в тебя верю! – твердо произнес Тимофей, усаживая Славу за руль и включив двигатель закрыл за ним дверь, сам сел на лавочке. – Славян, дави на газ! – скомандовал Тимофей.

        Слава неторопливо включил радио, нашел местную волну где играло «Наше радио», звонил парень и заказывал песню Наутилус Помпилиус «Эта музыка будет вечной» - одна из любимых песен у Славы, дождался ее начала, нажал на газ и потихоньку подъехал к Тимофею к лавочке, откры�� ему дверь и предложил вместе прокатится вокруг квартала. Тимофей это понял, как знак примирения и с радостью запрыгнул в машину, и они потихоньку поехали по темнеющему городу, который красиво освещали в осенней листве фонари вдоль дорог и тротуаров.

        Они разговорились, рассказали коротенько кто чем занимается, какие у кого интересы. Проехав квартал, они вышли у церкви из машины, где их уже ждал Веня с листом исписанной бумаги.

- Молодец Веня, я твой должник. – сказал Тимофей, забирая бумагу и похлопав Веню по плечу. – Я сейчас же по «WhatsApp» скину друзьям в Окск эту записку, что-нибудь придумаем. – говорил он, фотографируя на смартфон записку и отправляя по мессенджеру.

- Тимофей, ты знаешь, а мы сейчас со Славой в баню к Свете идем, если хочешь попарится – милости просим. – предложил Веня Тимофею. – Со Славой я вижу вы уже подружились, Слав ты не против? – спросил он у Славы.

- Я только за, - улыбаясь отвечал Слава. – Правда, Тимофей, приглашаем. - звал и Слава.

- Я-то с удовольствием, - быстро согласился Тимофей. - А что на это скажет Света, она же все-таки хозяйка в доме? – тут же он выпалил вопрос, вдруг вспомнив о словах Светы в свой адрес и побледнел.

Ребята тут тоже это дело вспомнили и поникли.

- А ты предложи нас подвести до дома, - нашелся Веня. – А мы по дороге заговорим про баньку, не думаю, что она тебя прогонит, мы будем звать.

Через несколько минут Света выезжала из церкви в машине отца Николая на темно-зеленом «УАЗ-Хантер�� и сильно удивилась тому, что Слава и Веня сидели в машине Тимофея и звали ее ехать с ними. Свете пришлось очень быстро соображать. С одной стороны, на нее еще действовал осадок от разговора с матерью и злость на Тимофея, но с другой стороны она думала о больном мальчике и что Тимофей если действительно захочет помочь – поможет и добьется результата. Еще где-то глубже, она пока этого не осознавала, но какой-то внутренний голос ей говорил о том, что если она даст себя «подкупить» помощью больному ребенку, она станет «должной» Тимофею и ее мучил вопрос – как на это посмотрит Слава? Помог отец Николай.

- Щас я открою дверь. – сказал отец Николай, выходя из машины и помогая Свете выйти из задней двери. – Доброго вечера, завтра в обед я позвоню. – говорил отец Николай, открывая заднюю дверь машины Тимофея предлагая Свете присесть.

Она села на заднее сидение рядом со Славой, и они поехали. По дороге Слава и Веня уговорили Свету пригласить в гости в баню Тимофея, по дороге они заехали еще за Артемом Сметаниным и приехав домой к Свете ��анялись растопкой бани, приготовлением веников, заварили шиповник и всей мужской компанией уселись на террасе бани, ожидая, когда истопится баня и можно будет начать парится березовым веником.

Веня зашел в баню подложить дров, сел рядом с печью и задумался. Он вдруг представил этого мальчика, который навсегда будет прикован к инвалидному креслу, он никогда не сможет гонять на велике, играть в футбол, у него не будет любимой девчонки…Веня подумал о себе, а что если с ним случится такое несчастье, что он тогда будет делать. Он представил родителей, которые вынуждены будут неотлучно за ним ухаживать и мучится с ним. Друзья, школа – все его забудут и забросят. Ему стало жутко страшно, слезы наполнили его глаза, он тихонько сидел и горько плакал. Он подошел к небольшому замутненному окошечку и посмотрел на небо, увидел Луну, «Большую Медведицу», в печке «стреляли» разгорающиеся дрова, жар от печи становился все сильнее и сильнее, он набрал в ковш воды и плеснул на печь – его обдал горячий пар. Он замочил в горячей воде березовый веник, умылся холодной водой и вышел к ребятам на террасу.

- Почти готово. – сказал всем Веня, наливая себе из большого термоса горячий шиповниковый настой. – Как вкусно. Кисленько, бодрит! – отхлебывая из металлической эмалированной чашечки говорил Веня.

А между тем, Тимофей разговорился со Славой, а Тема внимательно слушал.

- Я как-то поехал в командировку в Москву и поселился в гостинице недалеко от центра. Сажусь утром в арендованную в каршеринге машину и быстро, сам за рулем объезжаю все что мне надо, за одни день все успел сделать. А командировка у меня на пять дней – на неделю. – рассказывал Тимофей.

- И что же ты делал остальные дни? – спросил Слава.

- Ты знаешь, я использовал четыре дня с пользой и для души, и для тела. – рассказывал Тимофей. – Во-первых я пошел на публичные лекции и три дня отходил по утрам в первой половине дня в «Библиотеку иностранной литературы» на лекции одного американского профессора, который был тогда в Москве и читал небольшой курс лекций о демократии в Америке. – продолжал Тимофей, раздеваясь, как и все готовясь идти парится.

- Ну так что там у них в Америке? – спросил Слава, раздевавшись и обернув себя большим махровым полотенцем ниже талии. – Думаешь лучше, чем у нас?

- Конечно лучше, все лучше, у нас полная дыра. – отвечал Тимофей, завертываясь так же в большое махровое полотенце.

- А мне кажется, что это зависит не от системы, а от человека, от людей – какую бы систему не придумывали, все одно все зависит от человека, от его воспитания, образования, культуры, порядочности, патриотизма. -  парировал Слава.

- Не скажи, Слава, не скажи. Вот у нас был «совок»: пустые полки и очереди в магазинах, ничего купить было невозможно, поговори с поколением наших родителей, как они ездили в Москву за колбасой. – отвечал Тимофей, аккуратно укладывая свой костюм на диване.

- Ну а что второе, что ты делал для пользы тела? - спросил Слава, подливая Тимофею шиповника из термоса.

- А во-вторых я четыре вечера ходил в фитнесс-клуб, да, я нашел отличный фитнесс, за приемлемые деньги и мы в группе под руководством немецкого тренера занимались, право веселой мужик, складно говорит по-русски, его дед служил при Гитлере в СС, а сейчас вот видишь его внук у нас тут тренером по фитнессу работает. – рассказывал Тимофей.

- Ну а что, не было русских тренеров? – спросил Слава, с удивлением вслушиваясь в рассказ Тимофея.

- Не, я специально записался к иностранному тренеру, я как-то знаешь и врачам, и тренерам больше иностранным, западным доверяю, я вот пошел как-то в нашу городскую стоматологию, так мне там так зуб исковеркали, что пришлось имплант ставить в Мюнхене, с тех пор я зубы только в Германии лечу. – улыбаясь рядом ровных белых зубов говорил Тимофей.

- Ну что пойдемте парится. – высовываясь из парной вместе с клубами густого пара в папахе с красной звездой прокричал Веня.

Раздевшись до нога, они все вместе отправились в парную. Сначала Веня парил веником Тему, а Тимофей Славу, потом наоборот, затем они вышли на террасу попить шиповник и все вместе четверо вышли к пруду и купались в еще не совсем холодной сентябрьской воде, благо было уже темно, прохожих не было и их не видели, Луна и звезды были яркими, они видели их отражения друг у друга в своих горящих и радостных глазах.

Приехав домой после бани, Тимофей вышел на балкон и думал о сегодняшнем дне, он ему показался весьма странным и вносил в его расчерченную жизнь «нечто». Впервые за многие годы он чувствовал, что он отдохнул «душой», там с теми простыми ребятами ему было легко и хорошо, его душа пела самыми славными и звучными голосами. Такое с ним было впервые в жизни. Эта его жизнь, которую он вел, почему-то стала в нем несколько блекнуть, а что-то новое, что-то другое - стало открываться, он не понял пока что, но он почувствовал себя русским человеком у себя дома.

  X

Неожиданная встреча

        После бани Слава, Веня и Тема остались на ужин у Светы, она жарила свежую картошку и подавала к ней недав��о заквашенные капусту, огурцы и помидоры, на стол так же были выставлены ранее испеченные ею плюшки и компот. Они расположились на кухне, ребята кушали, а Света хлопотала у плиты.

        - Зря Тимофей уехал, - сказал Тема, начав разговор. – очень вкусная картошечка.

        - Слав, а ты что в хостел к себе поедешь? – спрашивал Веня, уплетая картошку. – Поздно уже и автобусы давно не ходят. – напомнил Веня.

        - Да, Слав, оставайся ночевать у меня, - предложила Света, хлопоча у плиты с варкого борща. – Не боись - я приставать не буду. – смеясь говорила Света, Веня с Темой засмеялись, а Слава весь покраснел.

        - Нет-нет, я вызову такси и поеду в хостел. – промямлил едва слышно Слава и отхлебнул компота.

        - Ну как знаешь, – сказала Света, подкладывая ему еще горячей картошки. – А то оставайся, я тебе в гостиной постелю.

        - Не, я поеду, Свет, не обижайся. – уже твердо отвечал Слава.

        Слава кушал картошку и думал о своем, о плане на завтрашний день. Утром он собирался поехать на завод, потом в обед в мэрию к Тимофею, он перед отъездом напомнил ему о приглашении пообщаться и за одно пообедать, а ближе к вечеру у него встреча с майором Капитоновым.

        Поужинав, он вызвал такси, по дороге забросил до домов Веню и Тему, приехал к себе в хостел и моментально заснул.

        Проснувшись рано утром, Слава вышел на кухню, заварил кофе и начал разбирать очередные завалы писем в электронной почте. Постояльцы хостела понемногу просыпались, приходили на кухню и день понемногу зачинался.

        Чего Слава не мог предвидеть, так это появление на кухне того самого украинца, с которым он боролся в донецком аэропорту и которого встретил у проходного завода. Он вышел из душевой, зашел на кухню и начал готовить себе завтрак. Он присел за стол прямо к Славе.

        «По-моему, но он меня не узнает», – подумал Слава. – «много времени прошло с тех пор, и тогда я был под ноль подстрижен, потому и не узнает, а он все такой же, чуть возмужал». – думал Слава.

       - Я тебе не помешал? – спросил украинец. – Я вчера вечером поселился. – сказал он, выкладывая на блюдо творог из пакета.

        - Не, - настороженно отвечал Слава, отодвигая ноутбук к себе ближе. – Я тоже только вчера поселился.

        - Познакомимся? – предложил украинец. – Я Александр, Сашкой звать. – представился украинец и протянул руку.

        - Слава, очень приятно. – сказал Слава и пожал ему руку.

        - Ты по делам в городе или просто отдыхаешь? - спросил Саша.

        - В командировку, на рыбоперерабатывающий завод, новую линию производства полуфабрикатов запускаем, ��от приехал от главного заказчика, от нашей фирмы. – отвечал Слава.

        - Как интересно, бывают такие совпадения, а я тоже на этот завод приехал, я экспедитор фирмы, которая поставляет рыбное сырье на этот завод, московская оптовая компания. – рассказывал Саша, перемешивая творог с земляничным повидлом.

        - А, так ты москвич? – спросил, подмигнув Слава.

        - О нет, я с Украины, из-под Харькова, но там работы нет, вот родственники из Подмосковья пригласили, у них дедушка старенький, просили меня жить с ним и помогать ему, ну а меня вот устроили на работу экспедитором, вот иногда не только по Москве и области вожу, но и по ближним регионам. – отвечал Саша, начав есть творог с земляничным повидлом и тонким армянским лавашем.

        - А я тебя видел вчера у проходного завода. – сказал Слава.

        - Да, мы вчера мороженную рыбу сдавали, фура от нас была, я там был. – подтвердил Саша.

        - Что за рыба? – поинтересовался Слава с озабоченным видом, оторвавшись и от ноутбука, и от кофе.

        - Мойву и окуня, по 10 тонн каждого вида. – без задней мысли отвечал Саша.

        - Пожалуй я себе отварю немножко пельмешек, - вдруг вставая сказал Слава. – Я вчера немного купил, хочешь могу угостить? – спросил он Сашу.

        - Могу за компанию немного, несколько штучек. – согласился Саша.

        Слава выбрал в шкафу для посуды небольшую миску, налил воды и поставил на электроплиту кипятится, достал из морозилки пельмени, посалил воду. А между тем, взяв паузу и задержав на пельмени Сашу, хотел все обдумать и присмотреться к этому пареньку. Он все думал напомнить ему или не стоит - о боестолкновении и как он его в руку ранил, но не стал добивать, а бросил мне фляжечку со спиртом и ушел, «Да я этим спиртом потом обработал рану, а остатки допил, чтобы снять болевой шок» - думал про себя Слава. Как он на это отреагирует? «Не знаю, не знаю» - сказал себе мысленно.

        - А ты в каком номере поселился? – спросил Слава.

        - В четвертом, у окна на втором ярусе. – отвечал Саша.

        - А я там же, только на нижней полке. – широко улыбаясь сказал Слава.

        - Будем «значит-ся» соседями! – весело произнес Саша.

        - А ты на долго в городе? – спросил Слава, засыпая в кипяток пельмени.

        - Не знаю, пока поставки идут, возможно на несколько недель, - отвечал Саша, моя в раковине блюдо и ложку, - У нас же водители и машины наемные, поэтому все формальности тут я улаживаю. – говорил Саша, вытирая полотенцем блюдо.

        - А я тоже на несколько недель, примерно на месяц, пока не запустим линию и все вопросы не решим по технологии, качеству, рецептуре. – говорил Слава, помешивая кипящие пельмени.

        - Ты утром куда, на завод? – спросил Саша.

        - Да, а ты? – отвечал Слава.

        - Не, у нас сегодня поставок нет, я пойду в тренажерный зал позанимаюсь до обеда. – отвечал Саша.

        - А я на завод, ну значит вечером увидимся. – сказал Слава, выключая плиту и раскладывая пельмени на тарелки. – вот только я майонез не купил.

        - У меня есть горчица и хрен, будешь? – предложил Саша, доставая из холодильника.

        - А давай, с черным хлебушком самый раз! – согласился Слава.

        - А ты сам из какого города? – спросил Саша Славу, намазывая горчицу на кусочек черно «Украинского» хлеба, предложенный Славой.

        - А я сам из Окска, окский я – областной наш центр, часа три на машине, в северном направлении, работаю в области качества и безопасности продуктов питания, - рассказывал Слава, с аппетитом кушая пельмени, - Вот. Я спросить хотел, а почему ты в Россию поехал работать, почему в Европу не поехал, у вас же с ними теперь «безвиз»?

        - У меня фамилия русская, я Александр Константинович Костин, меня забрили в армию, дали автомат и сказали иди убивай русских, их объявили врагами, я зол был, я ни одного не убил, стрелял мимо, в рукопашных схватках не добивал никого, - прекратив есть пельмени рассказывал с волнением и придыханием Саша. – Нет, я ни в какую Европу не поеду, я русский и мое место дома в России, Украина по моему – это часть нашей большой Родины – России и придет когда-нибудь время и мы вновь соединимся, я этого хочу, я хочу чтобы на Украине хозяйничали не олигархи и американцы, а чтобы трудовой народ был хозяином на своей исконной земле, терпеть не могу европейцев и этих фрицев, у меня в семье несколько человек погибли в Великой отечественной войне, а теперь мы должны к ним значит ехать и у них дворниками или официантами работать, холуями быть - позорище! – со «сталью» в голосе и глазах говорил Саша.

        - Ну видишь, Европа видимо на хорошую работу берет только высококвалифицированных специалистов, да еще и со знанием иностранных языков, немецкий, например, или английский. – сказал Слава и намазав еще один кусочек хлеба горчицей передал его Саша и взглядом предлагая успокоится и продолжить завтрак.

        - Я знаю немного английский, не в этом суть, мы не должны быть как перелетные птицы, где нам тепло и хорошо – туда и лететь, так далеко не продвинешься, надо собственную страну облагораживать и развивать, а не гнаться за долларом или евро, мы там всего лишь гости, временные гости, как только что-нибудь в Европе случится, кризис например, они сразу становятся жуткими националистами, они нас, даже те кто там получил гражданство в лагеря отправят или к газовые камеры, как они делали при Гитлере со всеми не арийского происхождения, так будет, не сомневайся, мы для них самые настоящие враги. – громко говорил Саша.

        - Почему ты так решил, - спросил Слава, - завершив пельмени и вставая мыть тарелку. – Вроде они люди, как люди.

        - Я читал много литературы, есть такой Римский клуб – западная структура, они там планируют оставить население Земли в пределах одного миллиарда человек, - начал рассказ Саша, тоже доев свою порцию пельменей. – Они самые настоящие фашисты, это все те же планы Гитлера. Знаешь, что они делают на Украине? Они у нас закрывают всю промышленность, люди либо уезжают в Европу в качестве полурабов бесправных на европейцев за гроши батрачить на самых опасных производствах, а наши земли они скупают и устраивают себе на обезлюдивающих территориях свои бесконечные имения и угодья, нас в их планах и расписаниях нигде нет, пройдет время и из Украины сделают немецкую провинцию, где не будет ни украинцев, ни русских, а одни немцы, это я тебе точно говорю. - твердо сказал Саша.

        - Ну в России дела не лучше идут, я тебе скажу…Пойдем к нам в комнату, мне надо собираться, там договорим, все в комнате ушли – никому не помешаем. – предложил Слава и они, домыв посуду и убрав со стола пошли в свою комнату.

        - У нас тоже хорошего мало. Страну превращают в помойку для западных грязных отходов, мы превращаемся в большой атомный могильник. – начал говорить Слава, снимая футболку и шорты, решив на сегодня одеть светлую рубашку и серые брюки. – Каждый день сообщают, что через такой-то порт привезли из такой-то западной страны столько-то ядерных материалов для захоронения, все это дело сгружают и железной дорогой везут по всей России, захоранивают, клянутся что все суперски надежно, никто не верит, у нас постоянные по весне наводнения, все размывает и вся эта радиоактивная гадость по всей стране с реками, ручьями растекается, а потом у нас удивляются – что так много онкологии, мне кажется уже, что это не от российской безалаберности, а намеренно делается. У этих ядерных отходов есть определенный период полураспада и окончательного распада, вот представь себе, что от прогрессирующей онкологии за пять-десять лет вымрет миллионов двадцать –тридцать, страна станет безлюдной, защищать ее станет некому, и ее захватят, а все эти ядерные материалы к тому времени станут безопасными и все эти европейцы и американцы тут как ты говоришь, устроят себе на наших землях угодья и фамильные имения. А климат меняется, идет потепление и к тем временам тут будет очень хороший климат, но только мы этим уже не воспользуемся. Прав ты – будут тут провинции американцев, немцев, французов, англичан… - с нескрываемой злостью говорил Слава.

        - А что же ваше правительство, куда они смотрят? – спросил Саша, одевая спортивный костюм.

        - А что наше правительство, они ездят в Америку, в Европу, смотрят им в рот, они же там все бизнесмены, для них главное прибыл, куш сорвать, помнишь, как Маркс писал, капиталист за 300 процентов прибыли готов мать родную продать – у них ничего святого нет, они сами себя называют либералами, но в народе им давно называют «либерастами» - это все та же предательская идеология, их адепты продали в свое время царя Николая Второго, потом устроили интервенцию и гражданскую во��ну, потом во власовской предательской армии на стороне Гитлера с нашими дедами воевали, потом разрушили Советский Союз, а сейчас добивают и нашу Россию. – громко и раздраженно говорил Слава.

        Когда они вышли на улицу им не хотелось расходится. Слава хотел ему сказать про бой, а Саша смотрел в глаза Славы и не мог понять, от чего оно ему так знакомо. Саша проводил Славу до проходной завода, они по дороге уже не говорили о больших темах, а договорились вечером что-нибудь вместе поужинать, Слава предлагал доварить его пельмени и вместе посмотреть на ноутбуке какой-нибудь старый советский фильм, Саша предлагал посмотреть фильм «Старик Хоттабыч».

Писатель

Георгий Приказнов

14 - 22 декабря 2019 года

[-40050]

96. Когда погаснут звезды...

- Не подскажете, где здесь **** вокзал? Именно с этого разговора началось наше знакомство. Я приехал к другу в другой город и совсем не ориентировался. Выйдя из магазина, по очень “удачной” карте моего друга я заблудился. Я не решался ни к кому подходить, чтобы попросить помощи… Но я все-таки переборол себя и решил подойти к парнишке на остановке… Им оказалась ты. Я был очень удивлён, что это оказалась девушка. Ты ласково мне улыбнулась и предложила проводить меня до вокзала. У меня аж камень с плеч упал. Я согласился. После некоторого молчания ты решила со мной подружиться… Знаешь, для меня это впервые. Я не выдавал это тебе на лице, но я был счастлив. Просто… Моя внешность сразу меня выдаёт, что я не отсюда. Не из этой страны. Моя форма глаз, цвет волос сразу говорят, что я южанин, хотя родился и вырос я здесь, в этой холодной стране. Ты была такой откровенной. Ты сразу сказала, что тебя привлекают люди моей внешности и особенно моей страны… Хоть в основном разговаривала только ты, я хотел слушать тебя и слушать, хотел потом задавать также тебе вопросы, но мы дошли. Мы стали прощаться, и как обычно наступила эта неловкая минута молчания. Я попросил твой номер, сказав, что был бы не прочь с тобой еще раз прогуляться, осмотреть город, чтобы не теряться. В этот момент сердце ударило прямо в уши, я ждал отказ. Но ты мне быстро написала свой номер, улыбнулась и сказала: “До звонка”. Когда я ехал в вагоне, я смотрел в окно и прокручивал в голове всю эту прогулку… - Почему ты убрала волосы под шапку? Со стороны и не видно, что ты девушка. - Да? Ахах, не знаю… Я привыкла их убирать. Я… Не такая, как другие девушки. Меня не интересует мода и все такое. Мне больше все мужское нравится. Вот и привыкла, что ко мне как к парню обращаются. … - Тебе… Нравится моя внешность? - Угу… Честно, меня привлекает внешность азиатов. Когда я была маленькой, я увидела, как выступает один японец по телевизору, и мне он понравился. Меня очень огорчало, что мои родители не различали азиатов, хотя они все разные! Как можно говорить, что вы все на одно лицо? Вот так примерно и появилась моя “странная” любовь к Азии. Я знаю практически всю культурную историю Китая, Японии, Южной Кореи… Но мне бы хотелось поговорить с кем-нибудь. С тем, кто оттуда. Ощутить мировоззрение другого, того человека с юга, о котором я думаю почти каждый день. Поэтому я рада, что ты окликнул сегодня именно меня. … Сколько времени потом прошло? Не знаю. Я звонил тебе - и ты мне. Я писал тебе - и ты писала мне. Мы приезжали друг к другу, общались с ночи до утра и плевать, что у меня нет соц. сетей, и плевать, что тебе прилетает от родителей за телефонные звонки. Нам нравилось это. Когда ты приехала ко мне, я познакомил тебя со своей мамой. Моя мама мудрая женщина, сразу разобралась в тебе… После того, как ты ушла, она сказала: “Если ты к ней несерьёзен, то расставайся с ней сразу. Потому что такую девушку надо брать и не отпускать. Она невинна, чиста, открыта своей душой. Мне будет стыдно, если ты с ней просто играешь”. Она никогда не говорила мне о моих отношениях. Потому что у меня были проблемы… В средней школе на меня очень сильно давили из-за внешности. Я был так взбешен, что избил девушку, что обзывала меня… Из-за этого нам с мамой пришлось уехать из города, а моего отца посадили вместо меня… И так получилось, что мы оказались в одном универе. И теперь мне от неё не сбежать… Я рассказал тебе эту историю, когда ты была у меня. - Я хочу сказать тебе, если ты хочешь, то ты можешь уйти. Я тебя не держу. Просто… Со мною будет тяжело. Очень тяжело. Ты обняла меня крепко. - Как я могу теперь тебя отпустить, когда вот-вот открылся? Я же так тебя загублю! Слезы хлынули из глаз сами. Я обнял тебя в ответ так сильно, что чувствовал, что ты вот-вот сломаешься. Но ты выдержала мои чувства. С каждым днём ты меня удивляла все больше и больше. Я открывал в тебе все новое и новое, и мне это нравилось. Я приезжал иногда за тобой в универ, мы гуляли и общались. А однажды ты приехала ко мне, и ты увидела её… Скажем так, после твоей огненной речи, она от меня отстала. Ты сказала ей то, что не мог сказать я, при этом не ущемив ничьи права. Спасибо. Шло время, наши отношения стали сильнее и глубже, казалось, ничто не сможет нас разлучить… Но срок моего отца закончился. Скоро я отправляюсь к себя обратно на родину. Я должен с тобой расстаться. Должен. Должен! Но я не могу… Не хочу прерывать нашу связь! … Отец сказал тебе свое слово. Напрямую и жестоко. Сказал, что я не вернусь и чтобы ты не ждала меня. Мне не дали и слова тебе сказать, как тебе сказали не беспокоить нашу семью. Я был так зол на отца! Я был просто в бешенстве! Даже мать была на моей стороне, но отец был упрям. В день отъезда я заключил с ним сделку: я закончу тот универ, о котором он мне всё время долбил, и закончу его блестяще в обмен на неё. В аэропорту я хотел набрать тебе смс об этом, но услышал твой голос… - СТОЙТЕ! Ынджу, стой! Послушай меня: не важно, сколько времени пройдёт: год, два, десять, да хоть миллион! Я всегда! Всегда буду любить тебя! И попомни меня! Я закончу универ и приеду к тебе! Обязательно приеду! Ты кричала, задыхаясь в слезах. Я подбежал к тебе и обнял. Обнял так, что хотел поместить тебя всю в свое сердце и вместе улететь!.. - Я не смогу тебе писать или как-то напоминать о себе. Я не смогу быть рядом и защитить тебя, не смогу поддержать. И ты готова ждать меня? - Да. Я готова. Твои глаза мне говорили все. Показали мне всю твою любовь ко мне… Я тоже люблю тебя безгранично. - Напиши мне день,место и время, когда тебе будут вручать диплом. Я приеду. Это было последнее, что я ей сказал. Это не прощание. Это обещание. Прошло 3 года. По мне так целая вечность. Я работаю уже на крупную кампанию, окончил университет и много добился. Отец мною гордится. Но я жду, жду твоего смс. Все это время мне не был интересен никто. Несмотря на то, что здесь меня не обсуждали и не будут осуждать за внешность, я чувствовал себя чужим. Я должен был быть там, с тобою. Ты прислала мне смс. Я не верил. Я был очень счастлив. Я сказал матери. Она согласилась поехать со мною, т.к. тоже по тебе соскучилась… Осталось только поговорить с отцом. Как я рад, что у меня такая мама. Я и не думал, что если 3 года пилить его об этом отъезде и моей девушки, то он согласится, чтобы она была частью нашей семьи. Мы отправились к тебе. И вот, мы стоим в толпе, сейчас будет твоё последнее слово. Я вижу тебя: ты стала еще лучше. Ты очень нервничала, не знала, что сказать. Но потом увидела меня… - Послушайте! Я… Я хотела сказать спасибо. Спасибо всем людям, которые меня окружают. Я не только про тех, кто оказывал мне постоянную поддержку. Я про тех, кто еще делал для меня разные мелочи. Например, мне одалживали зонтик, ругали в соц. сетях, чтобы я ложилась спать. Так вы показывали, что пережи��али обо мне. Еще я хочу сказать спасибо тем, кто думал обо мне и мысленно меня поддерживал. Возможно, мы с вами не могли общаться по разным причинам, но ваши мысли были заняты мной. Я ценю это и хочу сказать спасибо. Давайте будем и дальше друг друга поддерживать!.. Ты заплакала. Это так на тебя похоже… После ты стала искать меня. Ты встретила мою маму, моего друга, из-за которого я приезжал и из-за него были у тебя проблемы… Но я сам тебя нашёл и подошёл в нужный момент, когда тебе досаждали. Я отвел тебя в сторону, чтобы мы могли поговорить. Ты начала разговор первой. Точнее, ты на меня накричала. Это было заслуженно, т.к. я общался со своим другом через почту, а с тобой ни разу. Ты так разошлась, что сквозь слезы можно было понять, как тебе меня не хватало. Я спросил только одно: - И ты не счастлива меня видеть? -… Нет. Я счастлива. Твои объятия. Как долго я хотел тебя обнять! Я не отпускал тебя, а ты меня. Мы пожирали друг друга глазами, потому что не могли наглядеться друг другом. Это был незабываемый день с продолжением… Очень долго я добивался благословения со стороны твоих родителей. Я их понимаю: очень сложно отпускать свою дочь в другую страну. Но я заверил их: мы уедем ненадолго. Мы будем жить здесь, в этой холодной стране. Потому что именно здесь мы встретились. Знаешь, когда мы давали клятвы и ты сказала мне “да”, я помолился Богу и звёздам. Я благодарен им, что они свели меня с тобой. И пусть потухнет вся Вселенная и все светила на этом свете - моя любовь не потухнет к тебе никогда. Я буду вечно тебя любить так же, как и ты меня.

[marialeon41]

сложными словами

игра подразумевается как навязчивый разговор о чем-то важном,об ощущении приближающейся катастрофы. при этом, катастрофа - не финальная точка сюжета, и даже не его часть, она нависает в другой плоскости, которая все время находится в поле зрения, но никак напрямую, материально не возникает в линии игры, только косвенно - в абсурдности и истерической комичности происходящего, в невозможности дважды пройти одним и тем же путем. тогда как навязчивость его в том, что игра имеет только одно прохождение. разговор один и истина одна. невозможно сверну��ь “не туда”, можно только долго долбиться в закрытые двери, пока не найдешь ключа от нужной, но это - исключительно время, потраченное на принятие верного решения. 

очередная абсурдность; что верно, а что нет - продиктовано из вне и не имеет никакой связи с логикой, сюжетной последовательностью и контекстом. 

в древнегреческой философии была теория о происхождении мира: все существующее сотворено из любви и вражды. корни священного дерева сливаются там, где есть любовь и рождают какую-то часть  мироздания: человек, настроение, звук. вражда разбивает эти корни на несколько частей, и приходит зима, а за ней и смерть.и из смерти всегда вырастает новая жизнь, и разъединенные корни вновь сливаются, но у же с другими, чтобы уходить глубь и становиться вечностью. а душа будет частью ствола дерева, буквально, выйдет из переплетения его корней, которые уже успели прорасти там, где некогда лежало обездвиженное тело.

любой переход из одного состояния в другое знаменует собой обретение своего нового “я”, которое, тем не менее, все еще подчинено абсурдной правде из вне. “я” героини - волшебная сущность, которая уже не является человеком, но все еще хранит память о своем теле и истории своего мира. девушка мертва, ее тело уже скрыто под корнями дерева и душа покинула плоть, но не покинула земной мир, который так же завис в промежуточном состоянии между жизнью и небытием. 

игра начинается с искушений, они действуют в реальности самой героини. здесь главное из них - это стоять на месте и не принимать решений. оно поддерживается фигурой змеи, сковывающей и медленно разрушающей первообразное дерево. змея сбивает с верного пути, может быть даже влечет за собой, совершая движение в ложном направлении и не давая возможности без применения силы прийти к нужному решению. нужное - всегда по правую сторону:правая ладонь в рукопожатии, песнь, что всегда на правом конце цепи. герою необходимо скрыться от соблазна-змеи за деревом, но сделать это обязательно с правой стороны, в противном случае хождение будет происходить по кругу, до тех пор, пока герой не сможет преодолеть в себе искушение к бездействию или следованию потоковому движению за змеей.

переходы из одного пространства в другое по сути своей являются  не только “хождением” от точки А к точке Б, это еще и переход между временными отрезками. каждой локации соответствует свое время. оно не линейно, оно замедляется и ускоряется, из-за чего движение глобальной истории человека может ощущаться не длиннее простого телефонного разговора. во времени отражено и культурное развитие. появляясь из корней первообразного дерева, героиня оказывается вне времени и пространства, она только входит в эту систему координат и стремится оказаться в субъективном “настоящем”, путь до которого лежит в истории. здесь история - постоянное принятие неизбежных решений.

принятое решение разрушает прежний мир, и там, где раньше была нетронутая человеком природа, теперь - каменные глыбы. этот камень еще не отесан и не облагорожен, но им уже устелено все пространство. сейчас оно напоминает первобытную пещеру, в ней могут быть остатки наскальной живописи или пепелище от давно потушенного костра. единственный вычурный предмет здесь - старое зеркало, закрытое ставнями. все неизвестное и недосказанное вызывает интерес. приближаясь к зеркалу героиня произносит: “я хочу себя видеть”. она повторяет это снова и снова, с полушепота переходя на крик. но ставни закрыты. единственный способ их открыть - обыскать все каменное пространство, чтобы найти острый, торчащий из трещины кристалл. им можно разбить замок и открыть ставни. отражение видно не долго, издавая жуткий, не комфортный звук оно поворачивается к героине спиной, в этом положении и замирает. девушка опускается перед неподвижным отражением на колени, и, как только она успеет произнести: “это больше не я”, камень под ней разрушается и она падает вниз, на следующий уровень.

здесь тоже камень, но он уже упорядочен и строен. стены похожи на развалины того, что некогда было древним готическим замком. там совсем нет окон, откуда бы внутрь мог просочится свет. в углу могут стоять орудия пыток, или просто любые устройства ограничения свободы.

во время хождения по этому пространству героиня случайно сама попадает в захлопнувшиеся кандалы, за которыми тянется длинная цепь, которая дает возможность ходить по этому пространству, но не выпускает за границы уровня. она не может самостоятельно раскрыть капкана, но из камня рядом возвышается рукоять меча. она почти сливается с камнем, но поблескивание острия может стать подсказкой. героиня подходит к камню и недолгими манипуляциями достает оружие. это становится свидетельством ее избранности. ритуалом она приобщается к таинственному.

девушка может разрубить цепь, которая мешает ей двигаться и идти дальше. И она выходит с мечом в руке, на котором были изображены две золотые химеры. “Изо рта у них, когда меч обнажали, вырывались языки пламени, и нелегко было смотреть на них из-за их пугающего обличья”. меч остается с ней в ножнах, которые героиня будет носить за спиной

сразу после она попадает в странный мир, где все состоит из механизмов: шестеренок, проводов, плат. они разбросаны по полу, лианами свисают откуда-то сверху, мешают пройди дальше по игровому полю. некоторые из них придется разрубить мечом, чтобы подобраться к двери с мерцающей табличкой, предупреждающей об опасности . героиня боится открывать эту дверь, но знает, что не исправив поломки она не сможет оказаться дома. дом героиня чувствует интуитивно,дом - не здание и не место, а целый мир, который постигла та же участь, что и ее. это будет мир, погрязший в разрушении и хаосе, забывший себя, но переживающий начало своего перерождения, перехода в новое состояние. 

героиня обронит только одну фразу: “я почти дома”, и откроет дверь, из которой хлынет поток бордовой тягучей жидкости. она разольется по земле, затопит почти все, что лежало на полу, скроет под собой лишнее. в ней угадывается кровь, как непрерывное напоминание о катастрофе, и непонятно, она уже произошла или это только ее ожидание. поток из двери постепенно ослабнет, но не прекратится, героиня сможет увидеть то,что находится внутри. там - механизм, похожий на часы, в котором не хватает нескольких шестеренок. они лежат где-то на поверхности, чуть поодаль (как вариант - они всплывают и лежат на глади “воды”). как только она возвращает недостающие делали на их прежнее место, весь механизм начинает движение, он пульсирует и вращается, перенося героиню на следующий уровень.

оказываешься в пустой сожженной и иссохшей местности, она далека от урбанистических пейзажей, это больше оскудевшая природа, пытающаяся скрыть следы большой войны. все линии плавные, нет ни острых углов, ни яркого света. холмы как будто тонут в постоянно колыхающемся тумане, в котором иногда появляются странные темные силуэты, но они не несут никакой угрозы, они просто бродят вдалеке и не подходят близко. это уровень бездействия, где-то в нижней панели появятся часы, которые будут вести обратный отсчет. любое движение приводит часы в исходное положение. нужно просто ждать, пока прозвучит последняя строка стихотворения, пока тени перестанут тревожно ходить

Здесь Смерть себе воздвигла трон, Здесь город, призрачный, как сон, Стоит в уединеньи странном, Вдали на Западе туманном, Где добрый, злой, и лучший, и злодей Прияли сон - забвение страстей. Здесь храмы и дворцы и башни, Изъеденные силой дней, В своей недвижности всегдашней, В нагроможденности теней, Ничем на наши не похожи. Кругом, где ветер не дохнет, В своем невозмутимом ложе, Застыла гладь угрюмых вод. 

  часы, отчитав до нуля с надрывным щелчком ломаются. они по прежнему маячат где-то на экране, но они сломаны. любые попытки узнать или засечь время ни к чему не приводят. так начинается глубокий тревожный сон.

в то время, пока звучит стих или просто напряженная медленная музыка одна из теней продолжает движение, она приближается и в силуэте становится различима фигура собаки, которая просто садится рядом и больше никуда не уходит.

когда отсчет времени закончится, вдалеке появится пучок света, который будет приближаться и увеличиваться в размере до тех пор, пока все игровое поле не зальется светом и превратится в чистый белый лист, где не будет уже ничего. так начинаются самые страшные сказки и кошмары. 

героиня открывает глаза и видит перед собой пустое пространство и стоящую в центре дверь, рядом и позади ничего нет. но если ее открыть, то попадаешь в зал с постсоветской атмосферой. вдоль стен стоят ряды с огромными пыльными растениями и слышно как потрескивают лампы, доживающие свои последние дни. прямо перед девушкой находится следующая дверь с ненавязчивой табличкой “next lvl”, но в нее нельзя войти просто так. у двери стоит охранник, который пускает только тех, у кого есть пропуск. пропуск можно получить там же, у окошка с соответствующей надписью (другой вариант - надписей нет и невозможно узнать что там делают, пока не дождешься своей очереди). чтобы получить пропуск, нужно иметь справку о допуске к дальнейшим приключениям, которую выдают только тем, у кого есть разрешение открывать запертые двери. все эти документы делают в зале, но в разных окнах. перед каждым окном стоит очередь из нескольких человек, которые перебегают из очереди в очередь, вскрикивают, ругаются между собой, кто-то уходит, другие, наоборот, прибывают и суетятся. операторы грубы и резки, уходят на обед или просто перед носом закрывают окно на “перерыв на 5 секунд”. нужная очередь всегда длиннее остальных, а суета действует на нервы. 

бытовизмы - тоже память о прошлом, они делают минувшее многогранным и полным противоречиями.

когда пропуск получен, охранник задает много тупых вопросов:”фотография точно ваша? вы тут на себя не похожи”, “почему печать треугольная, обычно же ставят круглую?”, “оцените качество обслуживания от 1 до 10” и так далее, пока не сдается и не пропускает героиню дальше.

она выходит на светлую чистую улицу, с двух сторон огороженную невысокими белыми заборами,за которыми видны высокие кипарисы, алые цветы и красивые дома редко выше двух этажей, иногда рядом с их калитками припаркованы автомобили. там же героиню уже дожидается собака. на противоположной сторону улицы стоит указатель. вправо - радость, влево - забвение, но нет никакой разницы куда идти, это иллюзия выбора и одна и та же дорога. понять это, наверное, удастся только если насторожившись этим выбором попробовать оба варианта. 

героиня проходит немного вперед, и из первой калитки к ней навстречу выходит человек и идет рядом.

-опереться можно только на то, отпирается -что? -что? зачем вы сделали выбор?- они идут вперед и видно, что улица существует только в определенном радиусе от героев, все, что было за их спиной разрушается и исчезает, все что впереди, наоборот отстраивается. созвучно с темпом шага героев - там, на развилке. ведь он, в сущности ничего не изменит. -не знаю. мне ведь нужно было куда то идти. -смешно. вам нужно в тот дом, с красной крышей. там еще играет музыка -почему туда? -потому что вы спите.

спутник уходит; обратно за калитку, уезжает на машине, просто уходит вперед или сжигает себя(!) - не важно, но героиня с собакой подходит к дому уже в одиночестве.

калитка легко поддается и девушка в сопровождении пса быстро проходят по заднему двору и попадают в главный дом усадьбы. первая комната в нем мрачна и полу-пуста, из предметов в ней только небольшая детская кровать в которой под простыней угадывается детское тельце. 

рядом с дверью на тумбе стоит зажженная свеча и рядом с ней - еще одна. потухшую свечку нужно зажечь и освещать ею свой путь. но в комнате местами дуют сквозняки, которые могут затушить свечу и свой путь необходимо будет начать сначала. 

в комнате все покрыто в паутиной из красных ниток с бубенчиками, которые начинают звенеть при малейшем прикосновении к ним. героине нужно пробраться до другого конца комнаты не задев их, где то перепрыгивая нити, где то нагибаясь или проползая под ними. если она дотрагивается до веревки, начинается звон и в первый раз ребенок в кровати просто начинает недовольно ерзать, во второй - он просыпается и уровень считается не пройденным.

дальше - помещение похожее на мастерскую, в которой все завалено странными деталями, массивными темными занавесками, книгами, скульптурами, чертежами, макетами летательных аппаратов и планет. но за главным столом разложен только одна схема с машиной Голдберга, которая выполнена в стилистике чертежей Леонардо да Винчи. 

“ Кто знает всё, тот может всё. Только бы узнать — и крылья будут! ”

 чтобы построить ее необходимо хаос комнаты привести в порядок: машина состоит не только из мелких деталей вроде перекладин и стяжек, но и из вполне габаритных, уже собранных элементов, которые могут напоминать винтовой насос или лопасти ветряной мельницы. при этом, каждая деталь находящаяся в комнате должна быть использована. составляющие машины хоть и разбросаны по всему пространству, но все равно в их располож��нии угадывается примерная схема будущего механизма, который приводится в действие от простого металлического шарика, что тоже находится где-то в завале различных вещей.

“Видно будет, как переворачивают землю вверх дном и смотрят на противоположные полусферы и открывают норы свирепейших зверей.”  “Люди будут с удовольствием видеть, как разрушаются и рвутся их собственные творе­ния” “Будут погублены бесчисленные жизни, и в земле будут сделаны бесчисленные дыры.” . 

любая неправильно установленная деталь не позволяет правильно функционировать машине, почему и приходится практически каждое свое действие сверять со схемой. но как только хаос приходит в состояние космоса один легкий толчок железного шарика в определенном месте двери открывает ее.

новый зал представляет собой полу-мрачное странное пространство, похожее даже больше не на комнату, а на ринг, по которому рассыпаны множество маленьких каменных голов. откуда-то сверху опускается экран, который сообщает задание - разделить зеленые камни от черных в разные углы ринга, но камней очень много и они очень маленькие. дается обратный отсчет и игра начинается.

сначала - просто как выполнение сортировки, героиня двигает один камни в одну сторону, а другие - в другую, но те вдруг начинают прыгать, издавая странные ухающие звуки (можно вырезать семплом из “Унесенных призраками”) и соединяться друг с другом, таким образом их становится меньше, но они прибавляют в размере. чем больше размер - тем выше высота прыжка. их растаскивают по разным углам, а они выпрыгивают и снова перемешиваются между собой, сливаясь в ком еще больший. он,объединив в себе все каменные головы, внезапно обретает возможность говорить.

-проснись! -я не сплю -проснись! часы с пустоши до сих пор не показывают времени. - он обращается к таймеру, который был в уровне, где появилась собака. после щелчка часы ломаются и просто висят где-то в поле зрения, но не привлекают внимания.

после этих слов голова начинает охоту за девушкой, у которой просто нет шанса спастись.

героиня умирает и происходит затухание. но эта смерть не конец игры - это пробуждение. она открывает глаза и оказывается в комнате в кровати, где спал ребенок. она сама боялась и не могла себя разбудить. у ее ног в постели мирно спит собака.

девушка поднимается и идет в единственную открытую дверь в комнату, где стоит уже отремонтированная ею машина Голдберга. нужно просто найти на ее конце металлический шарик и запустить его снова. он и откроет запертую дверь. 

за дверью тот же ринг, но теперь он пуст, нет ни намека на недавнее присутствие шаров, но вместо них какую-то часть пространства накрывает туман из которого появляется Монстр Тысячи Кошмаров, он говорит одну единственную фразу: “тебе же сказали проснуться! смерть во сне является и смертью в реальности” и начинает атаковать. героиня может сопротивляться используя меч за своей спиной и отдавать команды собаке, которая и так отчаянно сражается за свою хозяйку. 

если девушка умирает в ходе этого боя - игра начинается с самого начала, с корней первообразного дерева. если она остается в живых, то неизбежно теряет в сражении своего пса, что вызывает в ней отчаяние, но собака - создание сна, у нее и не было никаких шансов остаться с хозяином в действительности.

героиня открывает дверь и снова происходит затухание, после которого она оказывается на прежнем месте - в кровати, где лежал ребенок. это ее финальное пробуждение, после которого она может выбраться из замкнутого пространства усадьбы. она третий раз открывает дверь этой комнаты и выходит к реке, через которую не видно переправы.

ну подходит она к этой вот реке и происходит там такая вот игра с бревнами, крокодилами и лягухами, я вообще хз как ее литературно описать, но если надо будет - как-нибудь сделаю. 

допустим, лягухи остались позади. 

героиня выходит в огромный версальский парк, где в симметрии и равновесии сосуществуют абсолютно все его фигуры, только слева и больше где-то с краю, вдалеке виден полу-дикий неухоженный газон, выжженные солнцем корявые деревья и кусты с опавшими листьями. но это все кажется таким далеким и не достойным внимания, потому что поблизости ведь все прекрасно. из одной из беседок, расположенных у дороги, выходит галантного вида человек во фраке и предлагает сопроводить героиню в прогулке по парку. между ними завязывается разговор.

-впервые в этом парке? я вам очень завидую. в эпоху возрождения вдруг люди осознали, что теперь для них в центре мира не Бог, а человек, вы понимаете? -кажется, да. -ну так вот, они вдруг решили, что человек властвует над всем в этом мире, что он сам и есть целый мир. -зачем вы мне это рассказываете? -все эти удручающе прямые дорожки, геометрические фигуры, каналы стилизованные под дикие реки. главенство разума! в чем? в том, чтобы загнать бесконечность в убогие рамки своего представления о равновесии и балансе? -о чем вы? -я бы хотел все это разрушить. и в разрушении своем я пришел бы к истокам, я бы научился жить заново. а пока - здесь за все нужно платить. помните это; вам пора.

человек подводит героиню к огромной живой изгороди, за которой угадывается лабиринт.

в лабиринте узор похож на пакмен-мир. по всем его извилинам разбросаны монеты, их необходимо собрать и не столкнуться с приведениями. не так сложно найти выход из лабиринта. сложно совершить само действие, потому что за это приходится платить. выйти можно только при условии, что соберешь все монеты в лабиринте и положишь их на весы у прохода, и только тогда двери будут открыты.

у выхода из лабиринта начинается мраморная лестница, которая спускается вниз, к амфитеатру, у подножия которого блистает крытая сцена. как только героиня оказывается внутри, на нее стазу направляются несколько софитов, полный зал ей аплодирует, кто-то приветственно вскрикивает и бросает под ноги цветы. софиты провожают ее до сцены, где за огромным роялем уже сидит пианист. 

девушка проходит за стойку дирижера и поворачивается спиной ко зрителям, которые затихают в ожидании музыки. она повторяет мелодию на светящемся диске за пианистом, начиная с нескольких нот,а заканчивая определенным количеством тактов. потом мелодия, подобно музыкальной шкатулке, начинает звучать безостановочно (Гласс?), и героиня поворачивается к зрителям, где уже никого нет. 

амфитеатр разрушен и уже порос сорной травой. мраморная лестница тоже разбита и от былого лоска не остается ни следа. она поднимается с другой стороны от зрителей и снова оказывается в версальском парке, он тоже весь в руинах. лабиринт сожжен и по нему можно пройти насквозь, фонтаны и беседки теперь подобны хаотичному нагромождению камней, за которыми начинается какое-то подозрительное движение. 

как только музыка пианиста стихает, появляется новая тревожная тема - тема войны.

война ведется на развалинах прежней усадьбы, где героине приходится убивать примерно таких же Монстров Тысячи Кошмаров, только в реальности они более ужасны, в их искореженных телах читаются последствия то ли большой катастрофы, то ли  ядерной войны. она будет сражаться с ними пока не дойдет до реки, в которой уже не плавают ни бревна, ни крокодилы. там к берегу будет стоять пришвартованная лодка, на которой можно будет сбежать от чудовищ. она даже больше похожа на ладью, с высоким носом и плавными линиями. рядом с лодкой - собака, которая снова появится будто из под земли.

лодка отплывает от берега, но почти сразу же начнет тонуть из-за перегруза, ведь лодка будет загружена золотыми монетами и драгоценными камнями. их придется опустить в воду реки. но когда лодка будет пуста, она все равно продолжит тонуть. тогда из того, что можно будет выкинуть, останется последнее - единственное оружие девушки, ее меч. 

в пути по реке девушка забывает свой прежний мир, за который так страстно цеплялась ее душа. теперь ее уже ничего держит здесь, в этом мире, уже мертвом и не способном к перерождению. он захвачен страхами, кошмарами и войной. в этот момент ощущение катастрофы как никогда близко. а сама девушка слишком мала, чтобы иметь возможность хоть как-то противостоять ей, поэтому она принимает единственное возможное решение - она сбегает.

избавившись от перегруза, лодка продолжит идти по течению и причалит к маленькому острову с озером, одиноко стоящим деревом и маленьким деревянным домом. 

дерево у дома мертво, его нужно оживить. для этого надо поливать его пресной водой из озера, но у девушки не останется никаких инструментов, чтобы ускорить этот процесс, и воду придется носить в ладонях, из-за чего придется множество раз совершать одно и тоже монотонное действие. 

когда-то давным давно в одном православном монастыре жил монах по имени Памве. он посадил сухое дерево на горе, такое же как это. А своему ближайшему послушнику Иоанну велел поливать его каждый день до тех пор, пока оно не оживет. и вот, каждое утро на заре Иоанн наполнял ведра водой и отправлялся в путь. он взбирался на гору и поливал сухой ствол. а вечером, когда темнело, возвращался в монастырь. и так продолжалось целых три года. в один прекрасный день Иоанн поднялся на гору и увидел, что его дерево все покрыто цветами.

“что ни говори, а метод, система - великое дело. если каждый день, в одно и то же время делать одно и тоже какое-нибудь дело, как ритуал. непоколебимо. систематически. и каждый день, точно,в одно и то же время - то мир изменится”

потом, сухие ветки покроются нежно-зелеными листьями, которые создадут под деревом тень, где и присядет героиня с собакой, сказав перед этим прощальное: “мы наконец-то дома”

они заканчивают свой путь тем же, чем и начали. в своем стремлении к вечному покою они замыкают круг.

и маленький остров станет бесконечно отдаляться, практически растворяясь в необъятности океана, который потом начнут медленно закрывать разливающиеся по небу облака.

конец! ура!