#мистика фантасмагория призраки приведения хитровка

[mysticaemysterium]

Хитровская ночь

Во втором часу ночи веселая компания поднялась из пивного подземелья на еще не опустевшую Маросейку. Отмечали день рождения начальника отдела, которого такси увезло час назад. Но участники праздника никак не могли разойтись. И гуляли бы до утра, но заведение наконец закрылось. Молодые, счастливые, пьяные - шли они к метро оглушая улицу смехом и весельем. Метро было уже закрыто, компания остановилась напротив Старой площади. Стали останавливаться такси, веселая компания уменьшалась. Самые стойкие, человек пять, решили продолжать праздник и двинулись вниз по скверу. Ночная жизнь еще гудела тут этой тёплой летней ночью. У лавочек расположились веселые компании, допивающие пиво и вино. Кто-то уже лежал на траве и может быть во сне продолжал сейчас веселую пляску жизни. Вновьпришедшие быстро растворились в этой вакханалии разместившись на одной из лавочек. Но скоро прихваченное из паба пиво в пластиковых стаканах закончилось, смятые пустые пачки сигарет отправились в мусорки, а тёплая ночь готовилась уже передать эстафету прохладному утру. Так увезли таксисты в разные району Москвы остатки веселой компании. Так я остался один. *** Я стоял напротив остатков китайгородской стены и думал, что делать дальше. Ехать надо было в область, а осчастливить таксиста совсем не хотелось, хотя деньги еще остались. Часа через два можно было сесть в электричку на Курском вокзале и уснуть до дома. И я медленно побрел в сторону Солянки - до Курского отсюда можно было дойти минут за двадцать. Я шёл узкими старыми улочками, наслаждался наступающей прохладой. Мимо иногда пролетали машины - таксисты все развозили загулявших. Дорога была незнакома, но я быстро сориен��ировался по картам. Через несколько минут вышел на небольшую ��лощадь. По её периметру располагались длинные двухэтажные дома. За площадью дорога шла в гору, к Яузскому бульвару, где темной громадой возвращался дом сталинской эпохи. На площади было темно. Ее центральная часть была поднята выше уровня дороги, там были разбиты газоны, стояли лавочки. Было безлюдно. В одном из двухэтажных домов ещё горели окна, похоже что тут был хостел. В других домах было несколько кафе - они были закрыты. Я присел на лавочку в самом темном уголке площади. Достал телефон и открыл карты - я был на Хитровке. Не скажу, чтобы я когда-то интересовался историей этого места, но где-то в памяти возникали ассоциации с воровством, разбоем, рынком, продажей краденого - даже не знаю откуда знал я это про Хитровскую площадь. Последнее окно погасло в старом доме напротив меня. Я взглянул на часы - было ровно три часа ночи. Утренний туман медленно окутывал Хитровку, находившуюся в низине. Приятная прохлада стала превращаться в сырой холод, но идти не хотелось - усталость сковала мои ноги. Тишина захватила все вокруг, не было слышно ещё недавно шумной Москвы. И тут в этой тишине я услышал скрип приближающихся шагов. Именно скрип отчетливый и громкий, нарушающий тишину площади. По площади двигался человек, он был высокого роста и очень широк в плечах. На голове какая-то кепка, одет то ли в пиджак, то ли в короткое пальто - в темноте было трудно разобрать. Да ещё пышную бороду можно было разглядеть. Он остановился посреди площади, чиркнула спичка, человек закурил. Меня он не видел, темнота и туман скрыли меня под своим покрывалом. Человек курил, постоянно оглядывался по сторонам. Было похоже что он ждал или искал кого-то. Луна вышла из-за туч и стало немного светлее. Я хотел было уходить, но этот громадный человек посреди площади вызывал во мне некое чувство если не страха - то беспокойства. Что он стоит тут среди ночи - может ненормальный. Я решил еще немного подождать и последить за ним не выдавая себя. Но тут вдруг кто-то схватил меня за руку. Я дико вскрикнул и вскочил. В мою руку вцепился человек, если его можно было так назвать. Он был одет в жуткие лохмотья, в��лосы его не знали воды и шампуня наверное несколько месяцев - они слиплись клоками и торчали в разные стороны. Лицо было покрыто шрамами, а нос - носа просто не было. Я пытался отцепиться от него, но он вцепился в мою руку с неимоверной силой. С ужасом заметил я рукоятку ножа, что торчала в его шее, кровь лилась по лохмотьям на землю. Он стонал, что-то пытался сказать. И тут я услышал скрип. Огромный человек быстро шёл через площадь прямо ко мне. Луна еще больше осветила все вокруг. Теперь я видел его огромные сапоги, которые и издавали этот адский скрип, видел взъерошенную бороду, старомодную кепку - я видел его все ближе. - Двадцать шесть, двадцать шесть, двадцать шесть - собравшись с силами простонал тут ужасный человек, вцепившийся в мою руку и выпустив ее упал на землю. И очень вовремя - сапоги скрипели уже в нескольких метрах от меня, а луна осветила лицо великана - прямо в центре его лба виднелась рана, что оставляет пуля. Я бросился бежать. Но двухэтажный дом, который я разглядывал до этого стал другим совсем. Зловещий красный свет проглядывался в окнах первого этажа, низкая деревянная дверь была чуть приоткрыта, изнутри слышались голоса. Но делать было нечего и я бросился туда. Скрип сапог нагонял меня, сердце бешено билось. Я уже почти подбежал к двери, но тут она резко отворилась и оттуда вылетел человек в старой затасканной военной гимнастерке, какие я видел в фильмах про Первую Мировую войну, а за ним выскочил с криком детина в клетчатом пиджаке с заплаткой на рукаве и в ту же секунду вонзил ему нож в спину. Я бросился бежать вдоль дома. В конце дома была драка, человек пять-шесть мутузили друг друга задыхаясь от ярости и злости. Я хотел свернуть к площади, но из-за дерева на меня бросился горбатый одноглазый карлик с топором в руке. Мне пришлось кинуться снова к дому. Там была низкая деревянная дверь. Я дернул ручку, дверь поддалась и темнота поглотила меня. Телефон осветил обшарпанные стены, я бросился по лестнице наверх, а за мной уже скрипели и топали уже не одни сапоги, моих преследователей было несколько. И я бежал - бежал по обшарпанной лестнице, потом бежал по коридорам второго этажа. Вокруг была грязь, под ногами валялись тряпки, попадались пустые бутылки, за тонкими дверями комнат раздавался храп, стоны, смех и плач. Едкий запах пота и спирта перемешанный с запахом тухлого мяса и старых вещей бил в нос, вызывая рвотные порывы. Дальше не было дверей в комнатах, они были завешаны тряпками, старыми грязными ��ростынями. Из одной двери выбежала полуголая женщина и с криком побежала по коридору скрывшись вдруг за другой простыней-дверью. В конце была другая лестница, я бросился вниз и выскочил на улицу прямо около дерущихся людей. Один из них бросился на меня, но я увернулся и побежал на площадь. Дерущиеся кажется вмиг забыли обиды и присоединились к моим преследователям, что тоже выбежали из дома и неслись за мной. Я бежал по площади освещенной Луной, бежал от этого страшного дома. Вдруг я споткнулся и упал. На земле передо мной лежал человек в лохмотьях, тот самый, что вцепился в меня и заставил себя обнаружить. Преследователи были всего в нескольких метрах. Я видел пропитанные злобой лица, украшенные шрамами и смоченные кровью, видел ножи в их руках готовые вонзиться в меня. Двадцать шесть! Я дико и громко прокричал эти цифры сам не зная почему. Я не знал что значили они и могли ли значить, но где-то внутри подсознательно я вспомнил, что пытался прокричать человек в лохмотьях. И вдруг они остановились и замерли. Но прошло несколько секунд и вся эта страшная толпа бросилась бежать в разные стороны и вмиг пропала в тумане и темноте ночной. Голова моя закружилась и я упал на землю. *** Открыв глаза я увидел утро. Светлое летнее утро. Тумана уже не было, шумели проезжающие машины. А предо мной стояли два полицейских - они и разбудили меня. Я встал. - Проснулись, уважаемый? - сказал невысокий сержант, - документы Ваши? - Двадцать шесть, - выпалил вдруг я. Я так и не понял зачем я это сказал, может еще не отошел от ночного кошмара и не понимал, где я нахожусь. Но полицейские отскочили от меня и выхватили дубинки. Еще миг - и я получил удар в живот и вскоре лежал на земле лицом вниз. Наручники щелкнули. Меня подняли и потащили в машину. Прошло еще пару минут, мы подъехали к зданию ОВД. Я ничего не понимал. Меня отвели в небольшую камеру с маленьким окном закрытым решеткой с толстыми прутьями. Наручники открыли, но чтобы через секунду снова их защелкнуть - меня приковали к этой решетке. Забрали портфель, обыскали и я остался один. Время шло, мне удалось взять себя в руки и немного успокоится. Я стал успокаивать себя, что вчера мы лихо погуляли, может разбили что в пабе, может подрались - ничего серьезного я б не совершил. Но зачем меня держат прикованного в решетке как государственного преступника? Через час примерно послышались голоса, дверь в камеру открылась, но к удивлению моему вошел ко мне не полицейский, а невысокий старичок интеллиген��ного вида с очень ухоженной седой бородой. Глаза его из под очков в золотой оправе пристально смотрели, сканировали меня. За ним вошли двое мужчин двухметрового роста, они были одеты в странную одежду, какую носят в больнице, но не врачи… Я понял - санитары. - Здравствуйте, молодой человек! - бодро произнес старичок, - зачем же Вас так приковали? Он подошел ко мне, стал пристально разглядывать мои глаза. Потом пощупал пульс, сначала на одной, потом на другой руке. Дрожь пробежала по моему телу, он заметил это. - Да не волнуйтесь, голубчик, - сказал он и повернувшись к выходу крикнул, - снимите наручники, пожалуйста. В камеру вошел полицейский, но ко мне подходить не стал - он передал ключ от наручников санитарам и вышел. Меня расковали. Руки ужасно затекли. Ноги окаменели. Полицейский принес стул и меня усадили посреди камеры. За спиной были огромные санитары, а улыбающийся старичок стоял теперь передо мной. Он попросил рассказать события последней ночи и как я попал сюда. Я начал с конца рабочего дня, празднования дня рождения в пабе на Маросейке, потом рассказал о прогулке по окрестностям и моем решении идти на Курский вокзал. - Потом я присел на лавочку на Хитровке, - сказал я в конце и запнулся. - И дальше, милейший? - спросил старичок пристально глядя мне в глаза. - Уснул наверное, - ответил я, - потом полиция разбудила, в отделения повезли, я не буянил, ничего, а они взяли и потащили… - А ночью ничего не было, там на площади? Может померещилось что? - Да нет, спал - робко ответил я, - снилась ерунда какая-то. Он встал, снова рассматривал мои зрачки, щупал пульс, проверил вены на руках, попросил встать, пройтись по камере, открыть - потом закрыть глаза, поднять руки - обе, потом по очереди. Так продолжалось минут десять - потом он вышел в коридор.- Нормальный, отпускайте - услышал я голос из коридора. - А двадцать шесть? - ответил другой голос. - И что теперь по цифрам диагноз ставить? - рассмеялся старичок. Через пять минут он вернулся в сопровождении полицейского. Последний вручил мне документы и портфель и указал на выход. У меня не было никакого желания спрашивать о причинах моего задержания или что-то выяснять, хотелось быстрее выйти отсюда и уехать из Москвы. Старичок и санитары вышли за мной. На улице ярко светило летнее солнце, по центру Москвы гуляли туристы. Прямо у отделения стояла скорая. Мы остановились около нее. - Простите я не представился, - сказал старичок и протянул мне визитку. - Вы кажется на Курский вокзал хотели попасть? Давайте мы Вас подвезем. - Да я, я…пешком - залепетал я в ответ и испуганно покосился на скорую. - Да не переживайте, - весело ответил мой старичок-доктор, - если бы мы хотели Вас забрать, то не уговаривали бы. Мы сели в скорую и отъехали наконец от отделения. Доктор стал снова расспрашивать меня о прошлой ночи. Немного успокоившись я постепенно начал говорить и рассказал все что произошло со мной, конечно давая понять, что это был лишь страшный сон приснившийся мне под воздействием алкоголя. Старичок внимательно слушал и записывал что-то в блокнот. А я и не заметил как скорая подъехала прямо к зданию Курского вокзала. - Мой телефон на визитке, - сказал доктор, - я тоже Ваш запишу, давайте созвонимся на днях. Ну а будут снова сны, галлюцинации… Звоните сразу хорошо? - Доктор, - робко сказал я, - меня один вопрос мучает. Двадцать шесть. Что за цифры мистические? Почему на меня полицейские набросились? - Да нет тут мистики никакой, совпадение - добродушно ответил он, но потом более серьезно продолжил - примерно год назад на Хитровке утром обнаружили человека полицейские. Он тоже начал про двадцать шесть кричать. Там тогда тот же сержант был, что Вас задерживал. Так этот гражданин напал на него. Теперь у меня в стационаре он, лечим. Не сержанта, конечно, а гражданина. А сержант тоже пострадал, ему гражданин палец откусил. Так что Вы поймите его.. - Двадцать шесть? - испуганно вскрикнул я, - так значит это было все? - Успокойтесь, - повелительным тоном сказал доктор и положил мне руку на плечо, - совпадение, никакой мистики. Я сам сначала заинтересовался цифрой этой, стал у нумерологов даже консультироваться, но оказалось все проще - еще на дореволюционной Хитровке “двадцать шесть” означало “шухер, полиция, облава”. Там же народ преступный обитал, так вот когда облава была полицейская - эту цифру и кричали. Да Вы читали про это скорее всего, просто не помните, а в бессознательном отложилось. Мы расстались с доктором и я вошел в вокзал. Через двадцать минут была моя электричка, я купил билет и пару гамбургеров на фудкорте. Медленно пошел к платформе. На вокзале было много народу, одни с сумками и рюкзаками ехали на дачу, другие с чемоданами ехали куда-то далеко. Наконец я сел в электричку и покинул Москву. *** Машину я припарковал во дворе сталинского дома на Яузском бульваре. Весь день я думал только о происшедшем со мной ночью, меня тянуло сюда, на Хитровку. Мне хотелось понять был ли этот сон или с ума я схожу. А может и правда видел я хитровских призраков? Ближе к ночи я не выдержал, сел в машину и поехал в Москву. Я с��ускался вниз к площади. Со мной на площадь спускался туман ползущий с Яузы. Было также тихо и пусто. В окнах - темнота. Ни души, ни звука. У лавочек валялись пустые бутылки, упаковки от чипсов, смятые пачки сигарет. Ночь окутала Хитровку. Я снова сел на ту же лавочку и стал ждать. Часы показали три. Стало резко холоднее, туман накрыл площадь - она вся была в его власти. - Ульяка ввечор разродилась, - послышалось вдруг у меня за спиной. Я обернулся. Под старым деревом стояли две фигуры. В темноте я различал лишь силуэты. Это были женщины - одна чуть сгорбившаяся старуха, вторая худенькая высокая, видно молодая совсем. - Сейчас дам тебе лохмотья, - продолжала старуха, - как расцветет возьмешь дитя и пойдешь на паперть. - Это как же, - ответила девушка, - как же даст она мне ребенка своего? - Кто спросит ее, - резко ответила старуха, - она мне с Масленницы за постой должна. Да и пьяна уже поди, вчера вина просила. Так вот, у церкви нищий сидит слепой, ты сначала к нему подойди, скажи что ты от Совы пришла. Они исчезли за деревом. Я обернулся к площади и не поверил глазам своим - посреди неё был огромный навес, из под которого слышались людские голоса. Людей было не видно, лишь мелькали огоньки сигарет. Я забылся даже и вскочил, но тут же опомнился и пригнулся - мимо меня медленно проплывали два силуэта, невысокие но коренастые. - В Сибирь не могу теперь, - говорил один другому, - вчера Семке штоф об голову разбил. Пойдем в Каторгу. Они прошли к двухэтажному дому, подошли к глухой стене и вдруг в ней появилась и открылась дверь. Спутники вошли, дверь со скрипом затворилась и снова исчезла. А через площадь мимо меня двигались еще несколько человек, одежда клоками свисала с ним, волосы были растрепаны. Они смеясь прошли дальше к Подколокольному переулку и скрылись за углом. Под деревом снова раздался шум. Там явно кто-то прятался. Через минуту подбежал еще один человек и тоже юркнул под дерево. - Рудников там? - раздался шепот. - Да, сам пришел с облавой, - послышалось от ответ, - каторжных ловят. В доме напротив что-то загремело на крыше. Я поднял голову и увидел несколько человек, которые выбирались на крышу с чердака, ложились и замирали прячась от облавы. Их становилось все больше - и вот один сорвался вниз и упал на мостовую, затем сорвался другой, третий. Но тут туман с новой силой окутал площадь, скрыл этот страшный дом, крышу с людьми и мостовую. Стало тихо. С площади раздался женский смех. Толстый человек в шляпе шел через площадь икая и пошатываясь, а рядом вертелся женский силуэт с точеной фигуркой и осиной талией. Толстяк обнимал ее, пытался что-то сказать и лишь мычание вырывалось из груди его. Он был сильно пьян. Вдруг женщина резко отскочила в сторону и исчезла в тумане. Толстяк остановился посреди площади и пошатываясь крутил головой. Два новых силуэта выросли как из под земли пред ним. Еще миг и толстяк захрипел и схватился за горло, я слышал как он упал. И вновь тишина. Все прекратилось лишь с первыми лучами солнца. Развеялся туман, пропал огромный навес. Появились дворники и стали собирать оставленный мусор с лавочек. Не было ни нищих, ни гулящих людей, ни разбойников. Машины снова стали пролетать мимо площади и я двинулся к Яузскому бульвару.