#мальвы

[margocooper]

Последние цветы Мальвы Зебрина Лиловая зебра в октябре 23. Last flowers of Malva Zebrina Lilac zebra in October 23.

[nadziejacher]

У нас в городе есть старый дом, который в какой-то мере стал прототипом дома главной героини в моей книге. Эту книгу я когда-то выкладывала на фикбуке, а потом оттуда убрала по разным причинам, в том числе, потому, что теперь она не первая, а вторая по хронологии. Дом этот на первой в подборке фотографии.

Сейчас он отреставрирован, причем, не скажу, что идеально, но неплохо. Но в моих воспоминаниях и на фотографиях он остался таким. И я вижу своих героев стоящими у его крыльца.

Этот отрывок, кажется, об октябре 1919 года. Для моего города, в котором и происходит действие, тот год был роковым.

«Я поднялась на крыльцо, погладила кота, который сидел на кованых перилах, и открыла дверь. Постояла на пороге, подняла взгляд на козырек над крыльцом и увидела под ним тонкую, покрытую бусинами дождя, прозрачную паутину. Потом заметила, что мальвы отцвели – большие яркие лепестки потемнели, цветы поникли и сжались, а липа и тополя медленно роняли свои листья, покрывая землю около дома золотом и медью. Когда это началось? Как я раньше этого не заметила?» ©

[barash1696]

Сегодня рассталась с этой картиной. Считаю ее одной из лучших (не то чтобы у меня очень много работ).

Местами присутствуют жестковатые переходы, особенно на снегу, где игра света и тени, но зелень в елях уже не такая ядреная, как раньше. Не зря все же хожу на пленэры, есть прогресс, и в сравнении с прошлыми работами он заметен.

Я упоминала эту картину в посте про Ульяновские мальвы, собиралась ее перефоткать. Так и не собралась)

Домбай. Кавказ. Холст, масло. 2023 год.

[artist-elenalobutina]

" Мальвы в саду " холст/масло 90/60 см.

[daddys-flame]

Мальвы🖤🖤🖤

[life-around-me-yura15cbx]

Malva arborea (previously known as Lavatera arborea, or, more recently as Malva eriocalyx), the tree mallow, is a species of mallow native to the coasts of western Europe and the Mediterranean region.

Clade:Rosids

Order:Malvales

Family:Malvaceae

Genus:Malva

Malva arborea tolerates sea water to varying degrees, at up to 100% sea water in its natural habitat, excreting salt through glands on its leaves. It grows mainly on exposed coastal locations, often on small islands.

Листья этого вида используются в фитотерапии для лечения растяжений, замачивая их в горячей воде и нанося припарки в пострадавший район. Предполагается, что хранители маяков распространили растение на некоторые британские острова для использования в качестве припарки и для лечения ожогов, представляющих профессиональный риск. Считалось, что его использовали в качестве альтернативы туалетной бумаге. Семена съедобны и известны по-французски как "маленький хлеб". Некоторые источники описывают листья древесной мальвы как съедобные, хотя и не такие вкусные, как обыкновенной мальвы, если их не стричь очень тонко, из-за очень велюрового волосатого ощущения во рту.

В Новой Зеландии он обосновался на нескольких островах с ��орскими птицами, где он считается серьезным экологическим сорняком, для которого существуют активные программы искоренения.

826B East Coast Road, Oteha, Auckland 0630, New Zealand

-36.718998, 174.72336

36°43'8"S, 174°43'24"E

наземные растения травы съедобные

[panmikola]

"Высокие мальвы" .

Альфред Уильям Парсонс (Alfred William Parsons, 1847-1920) - английский художник-иллюстратор, пейзажист и ландшафтный дизайнер.

Карандаш и акварель на доске. 38,1 х 54 см.

[ri-with-tea]

Гербарий

Дверь тщательно заперта. Но можно лишний раз проверить. И барьеры. От Безмолвной Речи, от Темного Пути. Сэр Джуффин, конечно, преодолеет их, если случится что-то по настоящему серьезное, но до конца дня его никто не побеспокоит. Теперь осталось лишь задернуть шторы плотнее и можно достать книгу. Хотя точнее было бы назвать ее хранилищем воспоминаний, но хочется именно этой неточности, так нравящейся Тотохатте. И, в общем-то, это не совсем неточность, но книга остается книгой, хоть текст на ее страницах закрыт засушенными листьями и цветами.

Шурф легко невесомо, касаясь едва-едва ведет пальцами по краю дубового листа, очерчивает лепестки белой астры, прослеживает каждую жилку на засушенном, вместе с цветком, листе гибискуса. И мысленно шепчет заклинание, кажущееся все равно слишком громким в тишине комнаты. Но вот цветы снова наполняются жизнью, разливая по комнате свой аромат. И тишины как не бывало. В голове слишком громко, слишком полно звучит любимый голос, снова рассказывающий истории, что так аккуратно вписаны в эту книгу. Снова перед глазами моменты счастья. Уютные посиделки пасмурными осенними вечерами. Прогулки длиной в ночь, словно им снова по шестьдесят и они влюбленные подростки, встречающие восход над Хуроном. Шутливые проводы заката Последнего Дня Года, на которые Тотахатту затащили друзья, а он в свою очередь уговорил пойти с ним Шурфа.

Страницы переворачиваются бесшумно и осторожно, чтобы не повредить хрупкие цветы. Не торопясь, насладиться каждым воспоминанием, снова наполнить ими сердце и мысли. Заполнить снова разъедающую пустоту и сдержать безумие. ��урф как можно медленнее листает книгу, но она, к его глубокому сожалению, не бесконечна. А на последних страницах, между солнечным, как улыбка Тотохатты, амарантом и сине-сиреневой, как сумерки того дня, лавандой, почему-то лежит дурацкая закладка из одной из максовых книг. К плотной желтой бумаге алыми, почти кровавыми, нитками бессистемно и бездумно пришиты сухие цветки мальвы, кусочки сирени, какие-то странные, словно из трех зубчатых частей, листья, которые Макс назвал аконитом и лепестки ветреницы. Шурф был уверен, что избавился от этой не нужной и откровенно противной своим безобразием вещи. Но видимо от нее, как и от слегка навязчивого интереса Макса, не так просто избавится. Шурф досадливо поморщился, не хотелось заканчивать вечер так, размышляя о постороннем, но почему б тогда не перелистнуть обратно на когда-то запутавшийся в волосах лист дуба, первый поцелуй. Да, такой конец будет правильнее.

***

Если бы кто-то спросил Макса, зачем он решил выяснить, где пропадал Шурф, он бы до последнего клялся, что ему просто интересно. Или честно и открыта улыбаясь, заявил бы, что хотел подарить чудесный осенний букет и рассказать про поделки из засушенных листьев. Если бы у него спросили, как он смог столкнуть стоящую в середине полки книгу, он бы пробормотал что-нибудь про врожденную неуклюжесть. Но вот почему он решил, что рассыпавшиеся из рук листья надо именно сжечь он не смог бы объяснить. И уж точно не стал бы говорить про послышавшийся ему тихий крик боли и про то, что цветов и листьев на полу было явно больше. Он просто аккуратно вложил закладку на последнюю страницу книги и поставил ее обратно. Но это все показалось таким не важным, особенно, когда на следующий день Шурф посмотрел на него чуть теплее чем обычно. А легкое безумие во взгляде ему тоже показалось.

***

Пустота внезапно навалилась с новой, неожиданной силой. Словно воспоминания не сдерживали ее, как обычно. Словно они лишь подпитали ее, помогая расширится. Но эта пустота вскоре заполнилась забытым чувством. Забытым желанием сожрать ради силы, забытым безумием.

Глупый Вершитель добился того, чего хотел. Вот только несколько иначе. Хотя Рыбнику уже было плевать, что хотел этот влюбленный дурак, ведь у него явно очень вкусная кровь.

[7ooo-ru]

Применение российской «Мальвы» показали на видео

Применение российского самоходного артиллерийского орудия (САО) 2С43 «Мальва» впервые показали на видео. Соответствующий ролик опубликовал Telegram-канал «Армия Ведлер».

На ролике показана работа расчета «Мальвы», который ведет огонь. Отмечается, что артиллеристы выполняют задачи по поражению противника в Харьковской области.

«Мальва» предназначена для нанесения ударов по командным пунктам, укреплениям и технике противника. Машина создана на четырехосном колесном шасси БАЗ-6610-027 «Вощина» с дизельным двигателем мощностью 470 лошадиных сил. «Мальва» может проехать без дозаправки до 1100 километров по дорогам общего пользования. Установка получила нарезную гаубицу 2А64 калибра 152 миллиметра.

Ранее появились первые фотографии «Мальвы» в зоне проведения специальной военной операции.

В октябре 2023 года «Ростех» сообщил о передаче Минобороны первой партии САО «Мальва». Установка отличается мобильностью и способностью автоматизированно вести стрельбу всеми типами боеприпасов.

Подробнее https://7ooo.ru/group/2024/06/04/290-primenenie-rossiyskoy-malvy-pokazali-na-video-grss-313454803.html

[yulis-lemman]

А на нейтральной полосе цветы необычайной красоты

[enotstvo]

[nadziejacher]

Начало моей книги, которая давно написана, но ждёт редактирования. Оставлю пока здесь.

«Сквозь мельничное колесо»

I. 1916

Если бы я вернулась в свой город теперь, то, наверное, и сейчас запросто вспомнила в нем каждый дом и каждую дорогу. Я могла бы вспомнить старую водяную мельницу в одном из форштадтов, чистейшие центральные улицы, и даже немощеные, вечно тонущие в глинистой грязи улицы соседние. Я любила этот город – он был похож на фарфоровую куклу, которой когда-то играли, но теперь оставили на чердаке, на пожелтевший от времени кружевной парасоль, на бледно-розовые бумажные цветы, которые моя бабушка-католичка делала для окладов икон. Экипажи в моем городе ездили резво, но добирались долго – застревая в грязевых яминах, которые всё время появлялись на одних и тех же местах – и всё же каждый раз ямщик о какой-нибудь да забывал.

Наш дом стоял рядом с одной из главных улиц, немного в стороне от шума, бережно укрытый высокими деревьями – тополями и липой – её ветви ложились навишневого цвета круглую башенку, на которой красовалась причудливая иллюзия черепицы. Башенка располагалась на чердаке, в нее можно было забраться по короткой деревянной лестнице, чтобы оттуда, из маленького полукруглого оконца смотреть на улицу и ощущать себя героиней какой-нибудь средневековой баллады. Мой брат однажды пошутил, что я могу принести туда какое-нибудь вышивание и изображать Леди Шалот, но потом мы вспомнили, что ей было запрещено смотреть на мир через окно, и решили, что этот образ мне не подходит. Иногда мы с братом сидели в той башне, часами разговаривая и рассказывая истории. Но забираться туда надо было осторожно – чердачный пол не так давно начал скрипеть, и мешал остальным домашним.

Окнам дома изнутри закрывали вид розовые и багряные мальвы, которые мама грозилась выкопать, но они мне нравились, и потому каждое лето цвели здесь, во всегдашнем сумраке узкой улицы, выглядывая из тени своими яркими глазами. Дом уже тогда казался старым и таинственным, хотя построен был не так уж давно. Здесь родились я и старший брат, отсюда мы пошли в гимназию, здесь я потратила бесчисленное количество часов, блуждая по разным полутемным закоулкам, что было, в общем-то, не самым приветствуемым занятием для девушки из добропорядочной семьи. Этими же закоулками, став постарше, я могла сбежать в синематографию, где обязательно показывали какую-нибудь фильму с весьма интригующим пятнадцатилетний ум названием вроде «Слёзы страсти» или «Поцелуй греха». Конечно, все мои ровесницы тогда увлекались обожанием, да что там, обожествлением актрис, и многие старались выглядеть так же, как они. Это привело к тому, что мать наказала одну из моих подруг за чрезмерные кривляния и заламывания рук, а вторая в попытках придать своему взгляду той темной таинственности, что так поражала нас в Вере Холодной, несколько дней пролежала дома с распухшими от сажи веками. Но это бывало редко – чаще я выходила из дома для того, чтобы отнести в городскую библиотеку прочитанные книги и вернуться домой со стопкой новых.

В ту осень весь город, обычно и без того странный, виделся мне совсем уж другим. Я глядела на выщербленные кружева его деревянных окон, аккуратная брусчатка под моими ногами резко менялась на невысыхающую грязь, уличные коты, как и прежде, сбегались ко мне, зная, что я их обязательно накормлю, но я в своем, казалось бы, привычном одиночестве ощущала себя странно. Брат и отец уехали давно –на войну, и мы с мамой не видели их уже два года. Мама – директриса детского приюта – с началом войны всё реже появлялась дома. К 1916 году ставшая совсем занятой, она всё же находила время на то, чтобы вечером выпить со мной чаю и сделать замечание о том, что я хожу вечерами в осенних потемках совершенно одна. Мне, всюду сопровождаемой героями прочитанных книг и гулявшей, в общем-то, двумя-тремя улицами, не казалось, что опасность близка, да, в общем-то, так и было. Конечно, я не могла обижаться на маму, но иногда мне было одиноко. Часто я ловила себя на мысли, что ревную ее к приютским детям, но я старалась отбросить такие думы. Мама понимала меня и знала мои мысли и переживания очень хорошо – и этого было достаточно.

Первый снег пал на Покров, и, конечно, не надо объяснять, что это значило. Он сошел быстро, словно его и не было, но солнце, казалось, скрылось уже насовсем. На следующий день в город приехал бродячий цирк, большой, с множеством фургонов и даже своими собственными каруселями и разноцветными, правда, уже немного обветшалыми и не такими яркими, как в лучшие времена, шатрами. Опавшие желтые листья скрывали грязь, мои ноги в ботинках мягкой коричневой телячьей кожи со шнуровкой ступали по ним, не боясь запачкаться, и листья тихо шурш��ли в такт походке. Заходя в один из шатров, я сняла замшевые перчатки и потерла чуть замерзшими под ними руками.

Больше всего я любила в бродячих цирках цыган. Я знала, что гадалки часто говорят то, что наивная юная девушка всего лишь хочет слышать, но я любила их не за предсказания, которые они могли сделать и которых я, несмотря на их возможную несостоятельность, почему-то боялась. Мне нравились цыганские юбки, расшитые красивыми узорами, золотыми и серебряными нитями, платки с кистями, звучные голоса и звонкие гитары.

Цыганка в шатре была молодой, хотя я себе представляла совсем старую, но в остальном она, освещенная парой свечей, в общем-то, оправдала мои ожидания. Я села напротив нее, протянув руку и подавшись вперед, чтобы не упустить ни одного слова.

— Женщина… — она глубоко вдохнула, — огонь… Нож и два сердца: каменное и золотое. Как больно! Отыскали? Нет, не отыскали… Поможешь ей — так написано.

Что и говорить, я ровным счетом ничего не понимала. Впрочем, мне всегда так и казалось: настоящая гадалка не должна говорить всё прямо. Я твердо пообещала себе, что слова врежутся в мою память навсегда. Черные глаза цыганки глядели на меня, странный туман разливался в них. Огонек одной из свечей затрепетал и погас, и она выпустила мою руку.

- Беги.

[barash1696]

Мальвы из Ульяновска. 45х70. 2023.

Не знаю, почему не выложила раньше, наверное, просто забыла. Это одна из моих любимых работ, хотя в последнее время все большие картины, которые я писала по фото раньше, перестали мне нравиться. Возможно, сказываются пленэры (сравнение с натурой) и какой-никакой рост качества живописи.

Поэтому не вызывает желания избавиться только последняя картина с елочками из Кавказа. Я ее пока не опубликовала здесь, хочу перефотографировать.

Эту картину я писала на яркой имприматуре – смеси индийской желтой с краплаком. Получилась яркая красно-оранжевая подложка, которая просвечивает местами сквозь зелень и за счет этого создает интересный эффект.

Сейчас работа находится в частной коллекции, как бы пафосно это ни звучало😃

[slowsquirrel]

#мальвы #malva https://www.instagram.com/p/CCBuVREBD8H6JNaen3qOYeGdt-uI5Itz032c2w0/?igshid=ginukd8jv10n

[hudogniknet]

45x60, холст, масло LANG_catalog_text_1 HUDOGNIK.NET

[life-around-me-yura15cbx]

The evergreen lime (Entelea arborescens or whau) is a low-altitude tree endemic to New Zealand. It is fairly specific in its requirements for sunshine, warmth, and moisture. The wood is extremely light, similar to balsa and cork, and the Maoris used it for floats for their fishing nets. It is also used for buoys and the fenders of dinghies.

Genus: Entelea - Entelea

Family: Malvaceae - Mallow, Hibiscus

Order: Malvales - Mallows, rock-roses, and allies

Class: Magnoliopsida - Dicotyledons, Dicots, Eudicots

Род: Энтелея - Entelea

Семейство: Мальвовые — мальва, гибискус.

Отряд: Malvales - Мальвы, альпийские розы и их союзники.

Класс: Magnoliopsida — двудольные, двудольные, эвдикотовые.

Remuera, Auckland 1050

4QCQ+GPF Auckland

-36.8787000, 174.7892860