#зеленый рыцарь

[mad-muser]

Кстати у меня было желание написать некий список неочевидного кина для Рождества\Нового года, ну знаете чтобы появилась какая-то альтернатива, если вам не в настроение или просто не хочется смотреть класс��ческие подборки. Давайте я просто кину такой заметкой. Это иногда кино даже не про праздник, там может быть лишь эпизод где герои его отмечают, но я возможно смотрела это кино сама под НГ. 1. Призрачная Нить. СОВСЕМ неочевидный выбор, но я его смотрела под НГ буквально год назад и многие любят отмечать момент, когда главные герои танцуют в зале, где отмечали праздник или та сцена, когда герой Даниэля пребывает на этот карнавал в поисках своей жены и чувствует отчужденность от всего вокруг него происходящего гама. Здесь я находила отклик себя в нем. Ну и конечно пхехех, скажите мне, что я ужасна в том, как снова романтизировала нездоровые отношения.

Закадровый голос: *Он не остался*

2. Зеленый рыцарь ну или Легенда о Зеленом Рыцаре. Мои бы сейчас одногруппники закатили глаза очень далеко, сколько я им жужала про это кино, когда посмотрела оооооооооой, не представляете. Сейчас немного затерлись воспоминания, но навсегда останется в подкорке как я наконец-то смогла пойти на кино, которое действительно ждала и хотела в своем небольшом городе в будний день и как я потом пыталась вытребовать во многих кинотеатрах здоровенный плакат. Если говорить про праздники, там есть Рождество и условно несколько дней до следующего, которые мы проживаем вместе с героем Дева Пателя. И каждый из нас сам решает чем закончилось то Рождество для Гавейна. На самом деле мне необходимо снова увидеть эту замечательную историю, чтобы рассказать вам намного больше. А пока просто доверьтесь мне и взгляните на одну из сильнейших картин 2021 года.

3. Опять Рождество. Самый именно "праздничный" фильм списка (какой у меня большой список конечно ммммм фантастика). В самом уже название чувствуется это раздражение, это уныние. Кино-деконструкция классических романтических фильмов о НГ\Рождестве, пройденный к сожалению да и в принципе понятно почему незаметно для большинства. Я его тоже посмотрела буквально год назад и плакала, потому что да это тот самый фильм про праздник, где вы сможете возможно найти самый для вас понятный посыл в отличие от многого другого кино. Ну по крайней мере нашла его я. И я плакала. Я прошу вас дайте этому кино шанс, оно прекрасно. Я даже прошу больше, чем о любом другом, потому что вероятнее всего из-за всего реализма происходящего, вы его можете отвергнуть. Но оно лучше, чем все фильмы о праздниках вместе взятые.

Здесь нет "С Широко Закрытыми Глазами" и "Сияние", но мне просто сложно найти правильные моменты в них для этого списка. Но они тоже как "Неочевидные" фильмы для НГ\Рождества. Посмотрите и их. С праздником всех вас и попытайтесь просто жить.

[shymaherka]

Написать, хоть что-нибудь...

С этой фразы решила начать строки в заметке, чтобы просто начать. Начать хоть что-то ведь лучше, чем ничего не начать, верно?

У меня такая механическая клавиатура, что она очень приятно ходит под пальцами: то ли печатающая машинка, то ли клавиши пианино.

Для меня стук по клавишам клавиатуры теперь сродни стуку клавишам пианино, удивительно, не правда?

Включаешь музыку с сопровождением игры на пианино и в такт отстукиваешь буковки, выбивая слова, как мелодию, что играет в наушниках. Приятно, хочу я сказать. Атмосферно! Если на то пошло - советую попробовать!

На работе целый день стучу этими клавишами, описывая тех.задачи, но это совершенно другое. Скорее играет роль, что ты пишешь - свои мысли или же то, что тебя совершенно не касается.

Всё имеет значение. Даже то, что ты пишешь. На чем ты пишешь. Как ты пишешь.

____________________________________

В голову пришла вчера идея: перекрасить обои :D

Рома не оценил почему-то, сразу же бросив на меня скептически-недовольный взгляд, и уже предугадывая, во что эта затея вытечет для него: траты, поездки за всем необходимым, в "помоги мне вот тут! и вот тут. А еще вот тут!" и, конечно же, всё это будет в его и без того короткие выходные.

Не, ну я же не зверь какой-то, я в такие идеи стараюсь не втягивать его... почти! Максимум свозить меня в магазин за краской и инструментами, да проследить чтоб не притарабанила лишнего с собой в дом! Но хочется же! У нас в квартире одни скучно и неудачно подобранные серые обои, а так хочется красок! Хотя бы в будущую детскую, пока я тут в ней обитаю, хочется немного поэкмеперементировать - светло-зеленый, как у меня в детстве, был бы очень кстати!

__________________________________

Вчера смотрела "Рыцарь дня" и с такой радостью наблюдала за всем на экране - это нужно было видеть.

Сама не понимала, почему ловлю такое наслаждение от фильма, хотя смотрю его ежегодна, а порой и по несколько раз в год. Считаю прекрасный фильм, из подобных мне еще очень нравятся/нравились:

Вам и не снилось;

Отпуск по обмену;

Если есть подобные фильмы, которые можете советовать - буду только рада посмотреть и расширить этот списочек!

__________________________________

Сделала свой первый твердый шампунь! Завтра буду пробовать... Совсем не уверена в пропорциях, так как уменьшала, чтобы сделать пробный кусочек и взглянуть на свойства, что вообще сделает с волосами после мытья, как на это чудо отреагирует кожа, как поведут себя масла :)

__________________________________

Еще я чувствую себя угнетённой. Внутри, не кем-то, а скорее ситуацией: уезжает коллега, с которой мы как-то неожиданно хорошо заобщались! Вот прям капец как!!! И тут бац! Тяжело отпускать людей, потому что потом будет ощущение пустоты, поиск новых человечков... А тут так совпали все интересы, жаль что раньше не общались, просто игнорировали друг друга в плане коммуникации :) вот так бывает! А тут неожиданно раз-два и прям на одной волне! Не унываем! Впереди будут шансы навещать не только родителей, но и её в этом же городе)) так что больше поводов отправить через всю страну к родственникам!

Под последний абзац так подходит трек "Планы":

[akylk0]

Сэр Гавэйн и Зеленый Рыцарь (XIV век)

(Так выглядел оригинал моей электронной версии похоже.)

��о сути это две книги в одной. Сама поэма и культурологическое исследование с примечаниями, которое в несколько раз больше самого произведения. Читать было интересно обе. С экранизациями истории не очень везёт похоже. Несмотря на то, что фильмы не понравились (они слишком сюрреалистичны), стало любопытно, что происходило в оригинале. Читала в переводе, потому что тот вариант английского на котором писал неизвестный автор не прижился. Его даже сами англичане уже не смогут прочитать. Поэтому это перевод с перевода Толкиена и его коллеги. Именно его имя заставило пытаться искать текст. Он бы не взялся за что-то плохое. Также немного льстит самолюбию как знакомство с книжной Артурианой происходит через действительно старое произведение. Оригинальные цитаты в статье показывают как изменился английский за века. Даже буквы незнакомые с другими закорючками.

Увы, того монолога про зелень нет. Зато сам язык и образы потрясающие. Есть в них что-то уникальное и необычное. С огромным удовольствием погружалась в незнакомый мир этого степенного языка. Как ни странно, ближе к оригиналу версия с Пателем, но смыслы там сильно исказили. Поэма понравилась куда больше. Очень жаль, что её упрощают в обычное приключение или духовный поиск без итога.

История начинается в Рождество, что необычно. Обычно по тем канонам на Пасху должны быть чудеса. Вопреки обеим экранизациям, король Артур молодой. Он жаждет услышать о новом приключении кого-нибудь из своих рыцарей. С ним и Гвиневрой сидит его племянник. В примечаниях подчеркивается, по германской традиции любимый племянник-сын сестры и его обязаны примечать. Вот такой контекст. У Гавейна есть братья, но здесь от силы одного бегло упоминают. Все веселятся. Помыли руки беред едой, дарят подарки и играют на поцелуи. Здесь всячески подчёркивается наличие множества прекрасных дам в замках. Историю пока никто не рассказал, но прибывает Зелёный рыцарь. Читая его описания и после двух доспехов Гавейна поняла, Джордж Мартин своими детальными текстами подобного продолжает традицию. В отличие от 2021 года, рядом с Артуром епископ, а не мудрый колдун. Также происходит вызов. Горячи�� Артур хочет пойти сам, раз придворные ждут реакции кого-то. Гавейн вызывается не потому что мечтает выделится, он уже к моменту написания поэмы вполне известный рыцарь со сложившимся образом, он справедливо замечает правителю не пристало рисковать. Залихватски рубит голову. Она падает, катаясь. Её даже кто-то пинает от испуга. При этом остановившись она говорит, напоминая о игре. Реакция окружающих неожиданна. Им весело с такого приключения и они спокойно начинают пир, когда уходит Зелёный рыцарь. Чего не происходит под Рождество? Когда срок подходит всем уже жаль бедного рыцаря.

Он отправляется в путь весь нарядный и со щитом с Богоматерью. Важный момент,  что при втором выходе из замка среди описаний его облика этого щита уже не будет. Забавно как автор мельком упоминает сражения с драконами, великанами пока герой шёл к месту. Они не важны, потому что история не об этом. Скитаясь по лесу, Гавейн, отчаявшись молится и тут же появляется замок. Как все люди, автор предпочитал описывать современный ему быт, поэтому доспехи и расписные башни характерны не для времени Артура, а для двора Эдварда Чёрного. Того самого из "Истории рыцаря", потому что автор поэмы и Чосер были современниками.

В замке героя встречает немолодой, но обаятельный хозяин. Дама прекраснее Гвиневры. Она у них мерило красоты в тех историях и странная старуха. Она также как в версии 2021 года никак не обозначается. Только в финале её называют. Героя хорошо встречают. Длинное описание весёлых вечеров и происходит то самое пари. Здесь уже даже я заметила авторскую иронию. Пока муж эпично проводит время на "мужественном" занятии-охоте, наш бравый герой отсыпается в кроватке и его навещает жена. Описания охоты очень детальны и кровавы. Поначалу  добыча благородные звери. В первый раз олени, второй вепрь. Описания как егь гнали и муж мечом в броде его зарубил эпичное даже сегодня. Оказывается, тогда ещё не придумали как показать параллельность событий в истории, поэтому как автор выкрутился примечательно.

Пока хозяин добывает еду нашего доблестного рыцаря чинно домогается хозяйка. Здесь тоже иронический подтекст. Гавейн известен любовными похождениями. Его попытки спастись от внимания дамы равносильны как если бы Тони Старк до осознания чувств к Пеппер вдруг начал от красоток отказываться. Причины есть. Гавейн попадает в ловушку куртуазных правил. Он ее имеет права оскорблять даму отказом. Также по ним он не может обмануть, приютившего его хозяина. Не считая, что такая связь с чужой женой неправильна. В итоге приходится юлить. Разговоры у пары изысканные. Если кратко: "Разрешит�� вас подомогаться-Спасибо за оказанное внимание, но такой как я недостоин подобной чести". Очень красиво уходит от подарка,  говоря, у него все вещи нужные и он без них не сможет. Тогда в последний день дама делает ход конём, видя даже обнажёнка не сработала. Она предлагает свой зелёный пояс. В нем нет никаких заклинаний или чего-то подобного. Его магические свойства только на словах хозяйки. Здесь происходит важный момент. Рыцарь, боясь смерти, принимает его. В это время на охоте пойман нечистый зверь-лис. Аллюзии на героя очевидны.

Сегодня поцелуи, которые он передаёт мужу смотрятся двусмысленно. Хозяин отмечает излишнее рвение на третий раз, потому что пояс рыцарь ему не отдаёт. У него ещё был шанс исправится, когда он пошёл на исповедь. Но он не упомянул подарок и обман. Теологи признают его исповедь недействительной, ведь он не отдал дар мужу или чтобы не нарушать обещания он мог попросит отдать пояс священника. Таким образом не нужен разбойник, ломающий щит с Богородицей. Гавейн сам отрекается от её покровительства, выбирая себе новую даму. Это делает его более сложным персонажем и человечным. Но как станет известно позже, даже с женой хозяина замка повёл себя некрасиво.

Перед жуткой часовней героя пытается запугать провожающий, но он идёт. Рыцарь там уже огромный топор нарочито точит. Как в обоих фильмах на первый замах Гавейн невольно отодвигается. Зато встречает второй и третий. Второй уже издёвка Зелёного. На третий его слегка оцарапывает лезвие. Потому что он соврал. Рыцарь оказывается мужем, он временно принял такой облик и смог пережить обезглавливание при помощи Морганы. Это та старая женщина в замке, так решившая испытать двор Артура, попортить ему с Гвиневрой нервы и родная тётя Гавейна. Здесь происходит разрыв шаблона, потому что главным испытанием юыла не игра, а именно то пари в замке. Герой провалил его, испугавшись смерти и взяв непонятный пояс. Он злится, срывает его, что непочтение к подарку дамы и ноет как опасны женщины. Перебирает более печальные случаи из Писания. Конечно звучит мизогинная фраза, что доверять противоположному полу не стоит, хотя муж отмечает, жена похоже всё-таки очаровалась, но сделала всё по плану. Гавейн отказывается ехать к туда и идет обратно на Гринголете.

При дворе правило честно рассказать о приключениях. Герой каятся в своём проступке и хочет носить пляс как символ слабости. Все смеются, потому что Гавейн доказал, что даже такой образчик рыцарства как он всего лишь человек. Решают носить зелёные повязки как символ братства. Никто не идеален, все мы с недостатками. Есть куда развиваться. Поэтому многие предполагают,  поэма написана в честь создания Ордена подвязки. На этом история заканчивается.

Она куда интереснее чем версия 80-ых и даёт более чёткий итог духовного поиска в отличие от версии 20-ых.

В примечаниях отмечается, что в те временами победил язык Чосера поскольку он был при дворе. Автор "Зелёного рыцаря" похоже был провинциальным поэтом.

Также рассказывается как противостояние с Францией дало спрос на национальных героев. Артур, борящийся с Карлом Великим подошёл.

Неизвестный автор очень образован и помимо французских, скандинавских тексты также знал итальянские истории о рыцарях.

Отмечается значимость чисел 3 и 5 в романе. То как красиво всё заворачивается в цикл и как сама история включает в себя ещё истории. Как уже тогда люди разбивали шаблоны привычных клише.

Вывод: прекрасное произведение.

Мощно.

Описание ног-фетиш автора. Вот как выглядел канонный Рыцарь.

Отрывок описания Гавейна.

Про ход времени.

Сразу отмечает глупость пари.

Хозяйка замка и пожилая леди.

Снова про неукротимость времени.

Сегодня это неправильно поймут.

Хорошие слова.

Немного комично.

В фильме 2021 дама как здесь. Там даже иллюстрация мелькает. Интересно как по тем временам смелое обнажение выглядело?

Какое чудесное завершение! Можно открытки для христианских праздников подписывать.

Про числа.

Немного истории, англичане примазались к Риму.

Про те времена.

Почему уникально.

А мы поверили будто они страдающие тогда были.

Про смех.

Про стол.

Внезапно.

Тоже не знала.

Почему ветка в руках Рыцаря такая.

Причём тут пентаграмма.

[tanisrus]

Tanis, Эпизод 503 - Древо скорби

Ник: Правление последнего нормандского короля Стефана Англичане хотели бы с радостью забыть. Люди называли Стефана слабым дураком, который разорил казну, подкупая землевладельцев и выплачивая им непомерные суммы. А когда ему нужны были деньги, чтобы поддерживать своих людей и защищать их от вторжений, средств уже не оставалось.

Его люди жили в страхе и бедности. Их жизнь была очень короткой и сложной. Реальность была сложной. То, что люди видели вокруг себя, чаще всего было неприятным, поэтому люди обращались к невидимому. К необъяснимому. ��юди обращались к церкви.

В то время люди верили в то, что к ним часто приходят призраки, что Бог смотрит на них с небес и что демоны действительно существуют. В средние века люди воспринимали паранормальные явления совсем по-другому. Если что-то паранормальное происходит в наше время, оно навсегда меняет мировоззрение человека. А тогда люди не относились к таким событиям с привычным нам уважением и удивлением, их это вообще не удивляло.

В поэме "Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь" зеленый цвет символизирует магическое происхождение рыцаря.

Вот, что Вильям Ньюбургский, средневековый монах-теолог, писал об инциденте, произошедшем в деревне Вулпит во времена правления короля Стивена: «Кажется неправильным обойти вниманием и неслыханное чудо, которое, как это хорошо известно, произошло в Англии во время правления короля Стефана». Далее: «Во время жатвы, когда жнецы были заняты сбором урожая, двое детей, совершенно зеленые телом и одетые в одеяния странного цвета и из неизвестного материала, вышли из этих углублений».

Затем они отвели детей в деревню. Никто не понимал, что они говорят. Казалось, что они умирают от голода, но они отказывались от еды. В итоге они все же начали есть бобы, но, к сожалению, мальчик прожил совсем недолго – он умер вскоре после их прибытия в деревню.

Девочка позже вышла замуж и осталась жить в деревне. Когда ее спрашивали, откуда они с мальчиком пришли, она рассказывала истории об их мире. О мире зеленых людей, живущих в вечных сумерках без солнечного света.

Однажды она и этот мальчик пасли стада своего отца в поле и наткнулись на пещеру. Девочка не говорила, что произошло в пещере, но когда они с мальчиком вышли из нее, их шокировала и смутила эта новая реальность с ярким солнечным светом.

Еще один монах утверждает, что девочка сказала, что они с мальчиком пришли из страны Святого Мартина. И что они услышали сильный звук, забылись, и пришли в себя уже в нашем мире.

К сожалению, потерянные дети, разгуливающие по окрестностям, в то время были довольно привычным явлением, но зеленый цвет их кожи и история о пещере и громком звуке делают эту историю особенной. На самом деле два чужеземных ребенка, скорее в��его, были брошены родителями, после чего их нашли голодающими, а цвет кожи, возможно, изменился из-за какой-нибудь желтухи или анемии. Но что, если дело совсем не в этом?

В средние века деревня Вулпит принадлежала аббатству Бери-Сент-Эдмундс. Эта территория была одним из самых густонаселенных сельскохозяйственных районов Англии. Аббатство Бери-Сент-Эдмундс было одним из самых богатых бенедиктинских монастырей Англии в то время. Примерно в то же время, когда произошел инцидент в Вулпите, монахи Англии рассказывали много подобных историй. В большинстве рассказов жители деревни пропадали в лесу, следуя за странным голосом. И те же самые жители позже возвращались, но уже совсем другими.

Деревня Вулпит находится в графстве Суффолк, в западной Англии. Если верить записям профессора Адамса, это место находилось рядом с европейской локацией, связанной с Танисом. Он утверждает, что в 1823 году это место переместилось в Северную Америку.

-----------------

Ник: В конце прошлого эпизода я получил по почте посылку. Внутри лежали флешка, фотография Роуз, дочери Стерлинга Шустера, и копия Маласетического Атласа. На флешке лежала аудиозапись, которую мы уже слушали. Фотография тоже была самой обычной. А значит, пришло время заглянуть в Маласетический Атлас.

В этом шоу и в подкасте "Последний фильм" мы уже несколько раз встречались с Маласетическим Атласом. Вот описание из одного из прошлых эпизодов:

«Маласетический Атлас – это странноватый старый путеводитель, дорожный атлас. Знаете, есть одна отличная книга для кофейного столика – "Atlas Obscura". Представьте себе такую же книгу, только очень старую и в кожаном переплете. Не прямо древнюю, конечно, хотя некоторые интонации этой книги имеют такой… древний Лавкрафтовский оттенок. Маласетический Атлас отдает стариной, как потрепанный мотель 1950-х или 1970-х годов. Как потрескивающая неоновая вывеска и липкие ковры, стены в деревянных панелях и времена, когда в американских отелях еще не появился континентальный завтрак, но по миру уже прокатилась новость о смерти Чарльза Мэнсона. Mаласетический Aтлас – это темное, странное и пугающее клише. Он похож на тот ужасный фильм внутри фильма в Звонке, но в виде путеводителя».

Тот факт, что Стерлинг Шустер прислал мне копию Маласетического атласа, удивил меня. Как и то, что Роуз тоже имела при себе эту книгу перед исчезновением.

------------------

МК: Мласетический атлас? Серьезно?

Ник: Да, оказывается, у его дочери он тоже был.

МК: Он такой же, как все остальные копии?

Ник: Он выглядит точно так же, но я не пойму это, пока не сравню его с какой-то конкретной копией. Тут загнуты уголки некоторых страниц.

МК: Бляяя, хотелось бы увидеть его вживую.

Ник: Я бы тоже хотел, чтобы ты была здесь.

МК: Но мы же договорились, что ты не будешь снова копаться во все этой Танисовской херне, да?

Ник: …

МК: Что за страницы?

Ник: [смеется] Проверь свою почту.

МК: Вау. Странно.

Ник: Ага.

-----------------------

Ник: Две страницы, которые отметила дочь Стерлинга Шустера, Роуз Хэмпелл, были интересными. На первой странице с загнутым уголком рапсполагалась статья о городе-побратиме Рэйвуда – о Китсолте в Британской Колумбии. Как и Рэйвуд, Китсолт был построен, а затем заброшен, прежде чем туда начали заселяться люди. Если Вы недавно начали слушать Танис и хотите узнать подробнее о странностях города Рэйвуд в штате Вашингтон, Вам стоит вернуться назад и послушать более ранние эпизоды.

Китсолт расположен далеко на севере Британской Колумбии. В нескольких часах езды от места, которое Стерлинг Шустер называет Разрывом или Аномалией Гаррисона. Статья была на две страницы. Первая страница была полностью посвящена Китсолту.

Китсолт был построен в конце 70-х американской корпорацией "Phelps Dodge". В Китсолте, рассчитанном на 1200 жителей, были торговый центр, ресторан и бассейн. Как и в случае с Рэйвудом, в 1982 году все жители были эвакуированы после 18 месяцев проживания в городе из-за падения цен на добываемые минералы.

На второй странице располагался набросок огромного тотемного столба. Это было странно. Он не был похож на обычный тотем. У него были огромные крылья, и он выглядел так, как будто был полностью сделан из грибов или ещё чего-то странного. Тотем назывался «Древо скорби». Под наброском располагалась небольшая карта, по которой можно было понять, что тотем находится в двух часах езды от города Террас в Британской Колумбии. Очень близко к Аномалии Гаррисона.

На второй загнутой странице была статья под названием «Кристальная пещера». В ней рассказывалось о мифе первых поселенцев про скрытую пещеру, расположенную в той же области на севере Британской Колумбии. На территории, где пропала Роуз Хэмпелл.

Мы еще вернемся к Маласетическому Атласу Роуз Хэмпелл и к причинам, по которым она носила его с собой и загнула эти конкретные страницы. Но сейчас мне нужно рассказать вам об одном неожиданном телефонном звонке.

--------------------

Ник: Алло?

Вероника: Здравствуй, Ник.

Ник: Вероника?

Вероника: Да. Ты как?

Ник: Я… в порядке, а ты?

Вероника: Все хорошо.

Ник: Где ты сейчас?

Вероника: Я дома. В Портленде.

Ник: Прошло много времени.

Вероника: Да. Я только что дослушала четвертый сезон Таниса.

Ник: И что думаешь?

Веероника: Я беспокоюсь за тебя, Ник.

Ник: Со мной все нормально. Я оставил позади все, что происходило в прошлом сезоне. Я больше этим не занимаюсь. Мне уже намного лучше.

Вероника: Рада это слышать. Но я звоню не из-за того, что произошло в твоем шоу в прошлом сезоне.

Ник: Нет?

Вероника: Нет. Я звоню тебе, потому что мне снятся странные сны.

Ник: Какие сны?

Вероника: Сны о том, что ты уходишь и больше никогда не возвращаешься. Но…

Ник: Но что?

Вероника: Но я не уверена в том, что это сны. Я думаю, что это моет произойти на самом деле. Думаю… Я уверена, что если ты туда вернешься, может случиться что-то плохое. Я… рада, что ты об этом даже не думаешь. Я видела, как… Ну… Я-

[Вероника пропадает]

Ник: Вероника?

-----------------

Ник: Я перезвонил и оставил голосовое сообщение с просьбой связаться со мной. Мне нужно было задать ей несколько вопросов о том, что произошло в прошлом сезоне и о ее снах, о ее жизни, но… Пока что она так мне и не ответила.

Прежде чем вернуться к Маласетическому Атласу, я попросил МК поискать информацию о Роуз Хэмпелл.

-----------------

Ник: Думаю, для начала мне стоит спросить, почему американский детектив расследовала инцидент, произошедший на севере Канады?

МК: Ну, с первой частью все просто.

Ник: С какой первой частью?

МК: Про американского детектива.

Ник: Окей.

МК: Этот лагерь, или база, короче, что бы это ни было, но на той Гаррисонской штуке работало очень много ученых и исследователей разных национальностей. И даже если исследование проводилось в Канаде, во главе все равно, кажется, стояли американцы.

Ник: Что там происходит?

МК: …

Ник: Серьезно?

МК: Ты попросил меня найти информацию о дочери. Секция это вообще другая история.

Ник: Это все потому что про Секцию невозможно найти информацию?

МК: Нет, это потому что мы решили, что ты не возвращаешься к этой херне.

Ник: Ладно. Что там с Роуз Хэмпелл?

МК: …

Ник: А в чем проблема? Я просто пытаюсь помочь человеку найти свою дочь, и при этом даже не встаю из-за стола.

МК: Ну, в теории, никакой проблемы нет, но эта дверь может открыться где угодно.

Ник: Боже, ты говоришь, как Пол из Культа Таниса.

МК: Да пошел ты. Это же Лавкрафт. Или это Август Уик…?

Ник: Вау.

МК: Эй, когда я чем-то увлекаюсь, я довольно сильно углубляюсь в тему.

Ник: Это точно. А что там со второй частью ответа на мой вопрос?

МК: Погоди, а че за вопрос?

Ник: Почему американский детектив расследовала инцидент, произошедший на севере Канады?

МК: А, точно. Я рассказала про американцев. Но вот с Роуз Хэмпелл все чуть сложнее.

Ник: Это еще почему?

МК: Ну, такими вещами она заниматься не должна. Слишком просто для неё.

Ник: Что?

МК: Она очень талантливый детектив из Вашингтона. И такое дело? Они бы никогда не послали ее туда.

Ник: Нет?

МК: Не может такого быть.

Ник: Так что произошло?

МК: Она должна была сама захотеть туда поехать.

Ник: Ну да.

МК: Я все вижу, ты об этом думаешь. Ты туда не вернешься.

Ник: Ты меня видишь??

МК: Не буквально, это метафора.

Ник: Не думаю, что это… метафора…

МК: А что... Что Карл об этом думает?

Ник: …

МК: Ник?

--------------

Карл: Не надо.

Ник: Ты говоришь как MeerKatnip.

Карл: Отлично. Она умная.

Ник: Да. Она такая.

Карл: Ты же говорил, что твой врач сказал тебе, что Танис влияет на твой мозг?

Ник: Ну, это еще не до конца подтверждено… Пока что непонятно.

Карл: Да?

Ник: Да. Все нормально. Мне просто нужен взгляд со стороны на всю эту ситуацию.

Карл: Да ну?

Ник: Да. Все хорошо. Я в порядке.

Карл: Ты же скажешь мне, если решишь сделать что-то тупое, да?

Ник: Да.

Карл: Никаких камер сенсорной депривации.

Ник: Никаких камер. Понял.

Карл: Я серьезно. Это вообще не круто. У меня все еще рука болит, когда на улице холодает.

Ник: Ладно, я согласен. Никаких камер.

Карл: Отлично. А когда мы сходим выпить пива в тот бар с пинбольными машинами?

Ник: Скоро.

Карл: Ловлю на слове.

-----------------

Ник: Сейчас продюсер Public Radio Alliance Келси Рэйнольдс прочитает вам еще один отрывок из незавершенной рукописи под названием "Пасифика".

------------------

Келси: Пасифика. Первые наброски. Глава 3.

Я встретился с администратором через две недели после того, как записался на исследование. Офис компании располагался на верхнем этаже огромного прямоугольного здания напротив парка в Капитолийском Холме. Здание было современным. Его построили где-то в конце 50-х или в начале 60-х. Какой-то знаменитый архитектор.

Интерьер был одновременно очень дорогим и небрежным. Всё было элегантно, чисто, с приятными угловатыми формами. Но картины, мебель и ковры отдавали стариной. Это был другой мир.

Женщина, немного старше меня, чьи глаза блестели фатальностью и уверенностью, проводила меня в такую же современную и холодную комнату ожидания. Она увидела трость и улыбнулась. Но она не скрывала жалось за этой улыбкой. Это было что-то другое. Какое-то уверенное любопытство.

Она показала, где я могу сесть и заметила, что я ее рассматриваю. Она улыбнулась, а я смущенно отвернулся.

Я сидел в комнате оидания 15 или 20 минут, раз за разом перечитывая первый абзац статьи про кокаин в журнале "Таймс". Мое сознание расплывалось, я не мог сконцентрироваться на деталях истории. Я не переставал думать о том, что меня привлекала эта женщина. После аварии я еще ни разу не чувствовал влечения к какой-либо женщине, кроме моей жены. Даже мысли такой не было. Мне стало интересно, может ли эта новая энергия быть побочным эффектом препарата. Я на это надеялся.

Женщина постарше вернулась и вывела меня из комнаты ожидания в длинный стеклянный коридор через другую маленькую комнату. Я шел рядом с ней, слушая эхо от ее каблуков, касающихся пёстрого серого линолеума. Она была так близко. Я чувствовал запах ее духов. Это были духи "NANA" - совсем не навязчивые. Едва заметный цветочный аромат. Я думал о своей жене. Пытался вспомнить последний раз, когда я чувствовал запах ее духов. Женщина остановилась перед дверью.

По центру двери на матовом стекле простым черным шрифтом (скорее всего, Helvetica), было написано одно слово - Администратор. Женщина постучала в дверь, и я услышал, как мужской голос говорит: «Заходите».

Я так и не понял, отвечал ли говорящий на стук в дверь или ждал его. Женщина оставила меня у двери. Я стоял и слушал, как ее каблуки стучали по полу, когда она уходила. Дверь открылась и я вошел в офис администратора.

«Я рад, что Вы к нам присоединились» – сказал он. Его голос был размеренным и ровным.

«Спасибо» – сказал я, сдерживая желание протянуть руку. У меня было чувство, что если я это сделаю, он не пожмет ее.

«Я полагаю, доктор Бенсен рассказал Вам о медицинских аспектах исследования?».

«Да. Он дал мне чек-лист и выписал несколько рецептов, и предоставил страницы для дневника и все остальное».

«Хорошо, хорошо. Как продвигается?».

«Все хорошо, спасибо».

Он сел за свой стол и осторожно окинул меня взглядом. ��ыло сложно сказать, сколько ему лет. Я бы сказал, от 45 до 50. Это был красивый мужчина азиатской внешности, может, кореец или японец. Кажется, за все время нашего разговора он ни разу не улыбнулся. Он казался очень отстраненным, неприступным. Между нами как будто стояла какая-то стена. Но когда я тем же вечером описывал его своей жене, я использовал слово «дружелюбный». И я не соврал.

«Если Вы не против, мы бы хотели перевести Вас на второй этап нашего исследования».

«Я не знал, что есть второй этап».

«Есть».

«А что происходит на втором этапе? Больше таблеток? Я не уверен, то хочу принимать кучу странных препаратов. Без обид».

«Я не обижаюсь. Я понимаю Вашу обеспокоенность. Но на втором этапе всего лишь добавляется прогулка в лесу»

«Извините, я не совсем понимаю. Мне нужно будет продолжать принимать таблетки?».

«Да. Вы продолжите п��инимать те же самые препараты, тут ничего нового. Но Вас попросят каждый день выходить на короткие прогулки в лес».

«Звучит несложно» – я поднял трость. – «Но, боюсь, что я не смогу бегать или делать еще что-то подобное».

«Я понимаю. У прогулок есть заранее разработанный план. Маршруты, по которым мы попросим Вас ходить, уже определены. А области, через которые проходят эти маршруты, разделены на уровни сложности. Мы убедимся в том, чтобы Вам не пришлось ходить по сложным местам или забираться на возвышенности».

«И больше ничего не меняется? Таблетки? Оплата, дневники?»

«Да» – терпеливо ответил он. Размеренно, как школьный психолог.

Он встал и подошел к деревянному шкафу с документами.

«Вот все, что Вам понадобится для того, чтобы перейти на второй этап».

Он вытащил папку и протянул ее мне.

«Если у Вас появятся вопросы, пожалуйста, позвоните по номеру на обложке Вашей папки с инструкциями».

Он подошел к двери и открыл ее.

«Спасибо за участие в исследовании».

«Пожалуйста» – сказал я.

«Я уверен, что скоро Вы будете чувствовать себя лучше».

«А я вот не особо».

«Позитивное отношение играет огромную роль».

«Приму к сведению. Спасибо».

Я вышел в коридор и он закрыл за мной дверь. Я надеялся снова встретить ту женщину на обратном пути, но мне не повезло. Я вышел из здания, держа стартовый набор для второго этапа в руке, и успел вернуться домой вовремя и приготовить ужин для своей жены.

Я дождался, пока Эверли ляжет спать, сел в гостиной и открыл папку, полученную от администратора. Огромн��й оранжевый конверт был застегнут на кнопку и скреплен резинкой. На обратной стороне ничего не было. Спереди на обложке, ровно по центру, напечатанная шрифтом Seraph – уверенная цифра 2. Внутри конверта находились инструкции, календарь, плоский компас на веревочке, новый дневник, план принятия препаратов, – такой же, как у меня сейчас, – и несколько карт с прилагающимися к ним фотографиями.

С картами и фотографиями все было понятно. А вот инструкции оказались интересными. Второй этап исследования подразумевал ежедневные прогулки в определенных частях леса по заранее проложенным маршрутам. Участники второго этапа, – те, кто перешел на второй этап, называются участниками, – не должны сходить с намеченного маршрута ни при каких обстоятельствах. Если ты сошел с маршрута – твое участие в исследовании окончено.

В правилах было написано, что к каждой исследуемой области приставлены ответственные за наблюдение сотрудники и отслеживающие устройства. (Отмеченные тропинки назывались «исследуемыми областями»). Они следили за тем, чтобы участники следовали правилам и не сходили с маршрута.

Карта была простой и понятной. К ней прилагались детальные фотографии всех отправных, промежуточных и конечных точек. Правила были строгими и четкими. Участники должны ходить по маршрутам, отмеченным яркой красной линией, и любое отклонение от маршрута, даже если участник встает одной ногой за огражденный участок, означает отстранение участника от дальнейших исследований. Никаких предупреждений, апелляций или выплат.

Отсутствие ежемесячного поощрения от фармацевтической компании никак не повлияло бы на мою жизнь. Выходное пособие, которое мой работодатель высылает мне из чувства вины, довольно щедрое. И работа моей жены очень высокооплачиваемая. Но я участвовал в исследовании не ради денег. Я хотел делать что-то, что заставило бы меня снова собрать себя воедино. Я хотел вернуть себе свою жизнь.

Я начал гулять по лесу. Было непросто, но уровень сложности был подобран очень хорошо. Как будто каждая прогулка была подстроена под меня. Маршруты, сложность, расстояние. Каждая прогулка заставляла меня идти на пределе своих возможностей, но не переходить его. Поэтому, когда я возвращался домой, я чувствовал себя столько же измотанным, сколько довольным.

В мою первую прогулку шел дождь. Широкая тропинка была присыпана гравием и испещрена лужами, и над землей расстилалась пелена тумана, скрывающего папоротники и нижние ветви деревьев. Казалось, что все вокруг на��рыто тонким слоем копировальной бумаги.

Я шел примерно 20 минут. 10 минут туда, 10 обратно. Шел я медленно и сильно опирался на трость, особенно на обратном пути, но я справился. Я закончил первую прогулку за отведенное мне время. Теперь я могу хоть на чем-то концентрировать свою энергию и внимание. Это мой способ восстановления.

Я начал чуть лучше спать. Иногда я мог проспать три или четыре часа подряд, что было намного лучше моего обычного режима. Раньше каждый мой сон длился около часа, и всю ночь я сидел и смотрел на цифры на экране будильника, пытаясь не двигаться, чтобы не разбудить жену.

Я перепробовал несколько десятков расслабляющих упражнений. Все они пытались заставить меня сконцентрироваться на чем-то кроме ужасающей боли в ногах и нижней части спины. Но мне ничего не помогало. А прогулки, видимо, меня успокаивали. Мой разум все еще был рассеянным и расплывчатым, но теперь бесконечный стремительный поток мыслей носился по моей голове не всю ночь.

Еще мне нравилось составлять в голове список растений и животных, встречающихся мне на пути. До аварии я наизусть знал все местные растения и животных. Но мой мозг больше не может удерживать в себе информацию так же хорошо, как раньше. Коллекционирование названий и изображений у себя в голове показалось мне логичным способом тренировать свой мозг одновременно с телом.

Каждую неделю я возвращался в центр, чтобы получить новую дозу препаратов и пройти обследование – анализы крови и мочи, проверка веса тела и дыхания. Я записывал свои симптомы, – в частности, уровень боли по шкале от 1 до 10, который обычно держался примерно на 6, – и продолжал отслеживать свое эмоциональное и ментальное состояние в дневнике. Каждое утро после пробуждения я записывал туда несколько абзацев.

И хотя качество моего сна улучшилось, а жизненно важные показатели были в пределах нормы, я не заметил почти никаких улучшений своего физического состояния. Препараты не работали. Мне нужно было попасть в контрольную группу. Я пил обычные витаминки. Я даже думал прекратить участие в исследовании. Но все эти прогулки, ведение дневника и отслеживание своего состояния давали мне ощущение присутствия какой-то цели. Проходить мимо указателей, ставить галочки в опросах. Плюс, имелась небольшая вероятность того, что препарат имеет накопительный эффект и начинает действовать через какое-то время.

Вместо того, чтобы целыми днями утопать в собственной жалости и страдать от боли в ногах, – и это я еще не говорю о те��ном облаке, надолго поселившемся в моей голове, – я мог что-то делать. Я мог записывать свои симптомы, планировать свое восстановление и готовиться к нему. Я решил начать мыслить более позитивно. Улучшение состояния происходило настолько незаметно, что я не понимал, что чувствую себя лучше, пока не перешел на второй этап на шестой неделе исследования. Пока не начал гулять по лесу.

Теперь я мог ходить на более дальние дистанции, не задыхаясь во время ходьбы. Боли в животе и спине не прошли полностью, но стали более терпимыми. Оказалось, что это совсем не эффект плацебо. На самом деле я чувствовал себя настолько лучше, что меня даже не раздражал тот факт, что моя жена тайно запланировала ужин у меня за спиной. Мы с Эверли очень давно никуда не ходили. Она самостоятельно приняла решение «ради общего блага» и пригласила Маршалла и его жену Бонни к нам на ужин. Я не видел Маршалла с тех пор, как перешел на второй этап. Мне начали поставлять препараты напрямую из офиса администратора. И при том, что Эверли начала работать намного больше чем обычно, а я каждый день выходил в лес, у нас совсем не оставалось сил на развлечения.

Наши жёны сидели в гостиной и пытались выбрать настольную игру, а мы с Маршалом курили на веранде.

«Как ты себя чувствуешь?» – спросил Маршалл, набирая дым в легкие.

Когда у тебя хроническое заболевание или хронические боли, то все постоянно спрашивают тебя, как ты себя чувствуешь, обычно в первые несколько минут разговора. Этот вопрос, мысли о том, каково это, постоянно чувствовать боль, – все это вытягивает из людей всю энергию. Я вижу, как эта энергия уходит из их глаз. Но это не их вина. Так и должно быть. Но Маршалл был врачом. Он видел людей, состояние которых в разы хуже моего, каждый день. Он спрашивал, потому что хотел услышать ответ. Этим он и отличался от остальных. Ему было не все равно.

«Мне уже лучше. У меня появилось чуть больше энергии, немного улучшился сон» – я затянулся и отдал косяк Маршаллу, а затем закашлялся.

«Это хорошо» – сказал он.

«Рад это слышать».

«Это все благодаря тебе. Твоему исследованию. Если бы тебе так сильно не хотелось снова начать проигрывать в сквош, я бы все еще лежал на больничной койке».

«Мне стоит закупиться новыми шарами?»

«А, шары теперь в магазинах продают?»

«А тебе и правда легче».

«Видимо, препарат действует не сразу. Походу он накапливается в крови, как новые антидепрессанты».

«Это логично» – сказал он, пытаясь не дать косяку потухнуть.

«Ты же должен в этом разбираться, разве нет?».

«Они не всё нам рассказывают. Ну, у нас есть основные параметры, физиология – ��очти всё, что нужно, чтобы никто не умер».

«Почти всё?».

«Да» – у него наконец-то получилось снова зажечь косяк. Он вернул его мне.

«Но ты же должен знать, действует препарат сразу или через некоторое время?».

«Должен».

«Ну так..?»

«Ну так что?»

«Когда он начинает действовать?».

«Я не должен обсуждать с кем-либо такие вещи. Особенно с бывшим участником».

«Нет, я все еще принимаю участие в исследовании».

«В смысле?».

«Я на втором этапе».

«На каком втором этапе? Исследование завершилось в прошлом месяце».

---------------

Ник: Я попросил МК поискать информацию о двух статьях из Маласетического Атласа Роуз Хэмпелл. Она согласилась, но при одном условии. Я могу интересоваться этой темой, но исключительно сидя в своей студии, и не должен даже думать о том, чтобы ходить по каким-то лесам на севере Британской Колумбии.

---------------

МК: Так, вау. Это очень странно.

Ник: Что?

МК: Аномалия Гаррисона существует.

Ник: Что это значит?

МК: Найти информацию о ней немного сложнее, чем о всех остальных Танисовских вещах. Она слишком далеко от цивилизации и там вообще никто не живет. Но если постараться, то все получится.

Ник: И что там за информация?

МК: Там пропадают люди, дети уходят в лес и возвращаются другими, на берег выплывают кроссовки с мертвыми ступнями, злые белки.

Ник: Что?

МК: Ладно, про белок я придумала.

Ник: Серьезно? Там все то же самое?

МК: Да. И это еще не все.

Ник: Что еще?

МК: Похоже, это место намного старше. Намного.

Ник: В смысле?

МК: Это все происходит еще со времен Хайда, началось все несколько тысяч лет назад. Устные традиции, древние мифы. Некоторые тотемы, расположенные на этой территории, являются одними из самых древних тотемов в мире. Хотя это еще не точно.

Ник: Почему не точно?

МК: Потому что многие из них были разрушены. 

Ник: Что случилось?

МК: Они называют это массовой истерией.

Ник: Звучит не очень весело.

МК: А весело и не было. В 1972 году 19 человек совершили самоубийство после сожжения нескольких бесценных тотемных столбов, которые должны были отправиться в музей Ванкувера на реставрацию и выставку.

Ник: Что тогда произошло?

МК: Полный пиздец. Я скинула тебе всю информацию. Прочитай ее, как ты обычно делаешь, и потом перезвони мне.

Ник: Окей. Звучит неплохо.

МК: Пока.

------------------

Ник: МК скинула мне информацию об инциденте с тотемными столбами. Там было немного, но это было интересно. Интересно и… пугающе.

-----------------

МК: Теперь понимаешь, о чём я?

Ник: Это жёстко.

МК: Ты про тот рассказ?

Ник: Ага.

МК: Прочитаешь его на подкасте?

Ник: Я думал, что предоставлю эту возможность тебе.

МК: А, ну да, давай. Заставляй меня читать криповую ��уйню.

Ник: Но ты же не возражаешь?

МК: А может, попросишь Келси?

Ник: Ладно.

МК: Отлично. Спасибо.

-----------------

Ник: В одном из файлов, которые прислала МК, находился короткий рассказ о данном инциденте от первого лица. Он был переведён на английский с языка, сочетающего в себе элементы алгонквинского языка, языка Хайда и английского.

----------------

Келси: В лето перед большим пожаром все жители деревни были обеспокоены. Из темного места возвращалось много разведчиков, и они были напуганы. Многие возвращались в деревню ослепшими. Они шли, привязав себя веревками к тем, кто еще мог видеть. Они говорили о Разрушителе. О том, что он придет очистить землю, что деревня переродится.

Разрушитель расправлял свои черные крылья и сознание разведчиков перемещалось в другое место. В темное место. Старшие собирались каждый вечер, шесть ночей подряд, и пришли к выводу, что должны очистить мир от Разрушителя. Они решили принести все тотемы на поляну рядом с рекой. И когда все тотемы Разрушителя будут в одном месте, их нужно сжечь.

Разведчики и храбрецы шли много километров, рубили огромные тотемы и тащили их домой с помощью тяжелых веревок. Когда все тотемы были собраны, Старшие собрали всех на церемонию. Но одного тотема не хватало. Тотема самого Разрушителя. Он находился очень далеко от деревни, в темном месте.

Четверо разведчиков согласились вернуться в темное место, срубить тотем Разрушителя и принести его в деревню. Через шесть дней они вернулись, покрытые кровью и грязью, без тотема. Ни один из них не мог ни видеть, ни говорить. Но это не потому, что они стали слепыми и немыми, как другие вернувшиеся из темного места. Они вырвали друг другу языки и выцарапали глаза.

В ту ночь, пока деревня спала, эти четверо разведчиков убили всех ее жителей. Я был в лесу, собирал древесину для ночного костра, и увидел их. Они заходили в каждый дом, разрывая на куски женщин и детей. Затем они сожгли деревню и как дикие животные побежали к тотемам на поляне. Там они сожгли тотемы и себя. Умирая в языках пламени, они танцевали. Не от боли, а от удовольствия. Они поднимали руки к ночному небу, в котором появился силуэт Разрушителя. Его длинные крылья раздували языки смертельного пламени и направляли умирающих разведчиков в мир вечной тьмы. 

-------------------

Ник: На этом история заканчивается. Вскоре после того, как я закончил разговаривать с МК, мне позвонили. Из полиции. Они обзванивали всех, с кем контактировал Стерлинг Шустер за последние две недели. Когда я спросил их, зачем, они сказали, что Стерлинга Шустера нашли мертвым ранним утром вчерашнего дня. Он повесился у себя на кухне. 

[kinokritik42]

Легенда о Зеленом рыцаре

Итак, когда я впервые посмотрел этот фильм «Легенда о Зеленом рыцаре», я не понял. Меня очень смущало, что было «настоящим», а что «ненастоящим». Несмотря на то, что я не знал, что делать с этим фильмом, он каким-то образом зацепил меня. На следующий день, после просмотра, я прочитал фантастическую статью, которая лучше объяснила мне фильм, затем я посмотрел его снова с этим пониманием, и он мне понравился! Но я могу понять людей, которым это не нравится. Это один из тех вычурных интерпретирующих фильмов, который может быть трудным для понимания, но как только вам дадут несколько советов, как прервать то, что вы видите, это станет намного приятнее. Позвольте мне начать с предисловия, что это не ваш типичный рыцарский фильм. На самом деле, я бы назвал его антирыцарским фильмом. Антиквест, если хотите. Гавейн мечтает стать знаменитым рыцарем, НО ему не хватает рыцарских качеств. Он не смелый. Он не рыцарский. Он всегда пытается выбрать легкий путь. Каждое испытание, чтобы доказать калибр своего характера, он терпит неудачу. Теперь это звучит как установка для комедии, и в некотором смысле это так, но не комедия смеха вслух, а скорее интеллектуальная комедия. Это смешно, потому что это противоречие. Кроме того, мать Гавейна играет огромную роль в истории, хотя ее нет в большей части фильма. Именно она вызывает Зеленого рыцаря ко двору короля Артура, чтобы ее сын мог отправиться в рыцарский квест. Она также дает Гавейну шарф (???) или что-то в этом роде, что делает его непобедимым, пока он носит его. В любой сцене, изображающей его умирающи��, он на самом деле не умирает, потому что шарф волшебным образом возвращает его к жизни, не зная, что он когда-либо умер. Вы можете видеть, как это делает его поиски несправедливыми. Там нет ничего, что он действительно ставит на карту. Это как играть в видеоигру, где вам постоянно помогает невидимая рука, и у вас бесконечное количество жизней. Вы в конечном итоге сделаете это, независимо от того, насколько вы неквалифицированы или некомпетентны. Вам на самом деле не бросают вызов, точно так же, как не бросают вызов Гавейну. И поэтому он не достоин стать рыцарем, но он все равно становится им, потому что он обманул и солгал на своем пути к этому. Но это пустая победа. Он проживает долгую жизнь только для того, чтобы понять, что все его победы пусты, и все его ненавидят, и все, что он создавал годами, рушится в конце его жизни. Стоило ли оно того? Ответ - нет, потому что он внезапно вернулся к своему последнему противостоянию с Зеленым рыцарем, где он решает снять шарф и принять свою судьбу. Зеленый рыцарь видит это и поздравляет Гавейна с его храбростью только для того, чтобы сказать ему, что его голова все равно отрывается. Это, кажется, удивляет Гавейна, поскольку я думаю, что он не хотел, чтобы его хвалили за его храбрость и позволяли жить за это. И тут фильм внезапно заканчивается. Мы не видим, как его голова отрывается, но я думаю, мы можем с уверенностью предположить, что это так. Теперь Гавейн действительно рыцарский герой, и все, что ему нужно было сделать, это расстаться с жизнью. Мне очень нравится этот фильм, потому что он сильно отличается от других фильмов, которые я смотрел в то время. Что-то новое и освежающее. Это даже противоречит обычным условностям своего собственного жанра. Кроме того, для меня Гавейн изображался чем-то вроде обычного человека. Он неплохой человек, но у него нет ни настоящих сил, ни настоящего таланта, и он ленив. Он обычный парень, который мечтает стать великим, но ему не хватает силы характера или настоящей воли для этого. Этот фильм "История анти-рыцарей", и я люблю его!

[maks-bookman]

3 замечательных цикла городского фэнтези

Многие из нас любят фэнтези. Этот жанр ворвался в нашу жизнь  и прочно обосновался в ней. Авторы  из разных стран пишут в этом жанре, радуя нас своими шедеврами.

Городское фэнтези

Городское фэнтези- литературный жанр, который основывается на  городской  мифологии. Этот жанр соединяет в себе мистику, реализм, детектив, ужасы и многое другое. Жанр очень необычный и интересный.

Роберт Джексон Беннетт.  Цикл "Божественные города"

Город лестниц

Шесть божеств, на которых держалось величие и сила Континента, его процветание. Божества щедро делились чудесами со своими последователями. Но случился бунт. Божества были уничтожены, а  волшебство пропало.

Победители всеми силами пытались стереть богов из памяти людей. Но спустя 75 лет, на Континенте, в разных городах, стали происходить необычные события, которые стали связывать с божественными силами.

Цикл состоит из трех книг:

1. Город лестниц

2.  Город клинков

Город клинков

3. Город чудес

Город чудес

Когда ко мне попала первая книга этого цикла, я заинтересовался  описанием и решил глянуть одним глазком. И книга внезапно закончилась. Как и когда, я ее прочитал, даже не понял. Впечатлений было много.

Необычность сюжета, динамика, главные герои. Книга поразила. И я принялся за вторую. С ней произошло тоже самое. Закончилась быстро. Море удовольствия. Сюжет на высоте.

А вот третью книгу искал долго. Но и она не подвела. Сюжет, знакомые герои, напряжение, динамика. Очень рекомендую.

Приобрести книги можно здесь >>>

Вадим Панов.  Цикл "тайный город"

Тайный город

Несколько тысяч лет, на территории Москвы существует Тайный город. Он скрыт от глаз обычных людей и только  немногие знают  о нем. В Тайном городе живут представители древних рас, которые жили на Земле еще до людей, но которые проиграли войну  за господство над  миром. Маги, великие воины, ведьмы и другая нечисть. Они живут, магичат, интригуют и продолжают тихо воевать друг с другом.

Один из  популярных циклов городского фэнтези.  Серия насчитывает 33 книги. По мотивам книг снят сериал и создана компьютерная игра.

Панов "Тайный город"

1 — Войны начинают неудачники

2 — Командор войны 3 — Атака по правилам

4 — Все оттенки черного

5 — И в аду есть герои

6 — Наложницы ненависти

7 — Куколка последней надежды

8 — Тень Инквизитора

9 — Кафедра Странников

10 — Правила крови

11 — Королевский Крест

12 — Царь горы

13 — День Дракона

14 — Запах страха

15 — Ребус Галла

16 — Паутина противостояния

17 — Головокружение

17 — Дикие персы

18 — В круге времен

19 — Зеленый гамбит

20 — Дураки умирают первыми

21 — Охотники на вампиров

22 — Семейное дело

23 — Ночь Солнца

24 — Перстень Парацельса

25 — Жажда // Олег Бондарев

26 — Исполняющий желания

27 — Родная кровь // Дарья Зарубина

29 — Поцелуй Уробороса

30 — Баллада о Мертвой Королеве

31 — Наследие великанов

32 — Красная угроза

33 — Самый главный приз

"Тайный город", наверное, самый длинный цикл фэнтези, написанный практически одним автором. Я прочитал все книги цикла представленные в списке. Были книги которые понравились, но были и не очень интересные. Но в целом цикл хороший, читабельный.

Вадим Панов создал необычный сюжет, который лично меня порадовал. Сама задумка написать о древних магических расах, которые правили Землей задолго до человечества. Сами маги тоже не коренные жители, а пришельцы из других миров. Интрига.

Очень запоминающиеся герои. Яркие, колоритные, со своими характерами. Каждая книга – отдельная история, полная юмора, интриг, любви, магических поединков и детективных расследований. И иногда кажется, что Тайный город- это не вымысел автора, а скрытая реальность нашего мира.

Книги Вадима Панова можно глянуть здесь >>>

Джим Батчер "Досье Дрездена"

Джим Батчер "Досье Дрездена"

Современный Чикаго и его обратная сторона. Мир волшебников, сказочных народов и нежити. Но сказка ли это?  Гарри Дрезден- волшебник, сующий свой нос в чужие дела. Он уже однажды был наказан коллегами- волшебниками и теперь все ждут, когда он вновь оступиться.

Гари практикующий чародей и его  номер можно найти в телефонном справочнике. Но Гарри не только волшебник, еще он пытается быть обычным человеком.

Серия книг представляет смесь городского фэнтези и детективного нуара. И каждая книга все темнее и насыщена напряжением.

Основной цикл.

Досье Дрездена

01. Гроза из преисподней.

02. Луна светит безумцам.

03. Могила в подарок.

04. Летний Рыцарь.

05. Лики смерти.

06. Обряд на крови.

07. Барабаны зомби.

08. Доказательства вины.

09. Белая ночь.

10. Маленькое одолжение.

11. Продажная шкура.

12. Перемены.

13. История призрака.

14. Холодные деньки. ( Холодные дни)

15. Грязная игра.

Гарри  маг – детектив, очень любит распутывать сложные дела, которые полиция не смогла разгадать. Он не всесильный маг. Есть и у него предел возможностей. Но еще у него есть друзья, которые всегда готовы оказать помощь.

В книгах  много добра и зла, а еще они полны юмора.  Тайны, загадки , любовь, предательство, дружба. Книги затягивают в мир волшебства и не отпускают до самого конца.

Вампиры, фейри, другие необычные существа и говорящий череп Боб. У них своя, неповторимая жизнь.

Книги читаются легко. Персонажи и мир прописаны настолько четко, что при чтении они как бы оживают, и ты в своем воображении видишь яркие, неповторимые образы.

Книги серии "Досье Дрездена " можно посмотреть здесь >>>

***************************************************************************

Какие книги жанра "городское фэнтези" читали вы? Что можете порекомендовать? Пишите в комментариях.

Ставьте лайк. Подписывайтесь на канал, чтобы быть в курсе новых обзоров.

***************************************************************************

Хроники книгочея в соцсетях : Фейсбук , Вконтакте , Одноклассники, Мой мир, Instagram, LiveJournal, Яндекс Дзен, Telegram, Twitter, Tumblr

[time-s-noise]

Две стороны меня или все это происходит постепенно

     Это был морозный темный вечер. Ветер легко касался лица Рыцаря Истины, перебирал его волосы. Это был смертельный бой между двумя могущественными существами материка Горианы. Материк носил это название по имени первой возлюбленной первородного оракула, подарившего этой земле жизнь. Единственным свидетелем рокового события являлась полная луна, в которой каждый видел для себя тревожное предзнаменовение. Рыцарь неожиданно оказался в засаде Повелителя Мрака, один черный глаз которого видел только темень всего сущего, а другой зеленый – ничтожность и смерть. Повелитель в этот раз был серьезен как никогда, никакой смертный не смог бы противостоять Его Величеству в эту ночь. Рыцарь же был растерян, ему казалось, что бой был проигран с самого начала, мрак окружал его повсюду, а мрак – это сам Повелитель. Властелин спокойно приблизился к мечнику, легко выбил у него оружие, сделанное из специального сплава черного и белого металла, и нанес удар своей рукой, ставшей острым лезвием из темной материи. Рыцаря пронзило насквозь, он почувствовал, как яд вливается в его сердце, как реальность плывет перед глазами.

Воспоминания.

Броня из силезийского камня сверкала на солнце. Это был один из немногих дней, когда мечник был наедине со своей единственной родной сестрой. Они шли вместе по пыльной улице, рядом не было ни души. Герой почувствовал, что хочет рассказать ей о важном этапе своей жизни, одном из многих, но все же важном.

- Знаешь, думаю, я не безразличен к Асмине… - признался он.

- Ясно, - ответила она. – Интересно, как там Ульрих…

Улрих – ее маленький сын, о котором она, быть может думала в тот момент. Но отсутствие какой-либо заинтересованности сделало ему больно. Даже крепкая броня и сильный разум не смогли защитить его, но тогда он не задумался об этом, просто замолчал и замкнулся в себе.

 Клан Древа, как они себя называли в честь памяти предков, к которому относился Рыцарь, всегда удивлял его. Напыщенная претенциозность возникала только по прихоти старших, на мелочи жизни они не обращали внимания, все свои жизни прожигая на бирже братьев Йенских. Про друг друга они вспоминали по нужде, но вовсе не поддерживали семейные узы настоящим вниманием. Часто к Рыцарю приезжал его кузен, который просто ставил перед фактом своего приезда. Он занимал всю маленькую комнату мечника: его рабочее место, даже кровать. Кузен был полностью поглощен своим любимым делом - игрой в Крепости и рабы, единственно важным для него. Придя домой, Рыцарь вовсе не чувствовал себя как дома и даже не хотел снимать свою броню.

     Спустя некоторое время Рыцарь открыл глаза и понял, что лежит на гранитной дорожке пустынной аллеи. Ночь прояснилась. Однако он уже не был собой, он совершенно точно изменился. Потратив остатки сил на перемещение в крепость, он вскоре увидел свое отражение в окне. Он точно стал другим. Зараза выела себе путь из его внутреннего мира наружу. Волосы Рыцаря стали чернее смолы, почернели и ногти, глаза стали переливаться из тускло серого в черный. Мечник взял свой клинок и начал обрезать кудрявые локоны, которые раньше имели цвет меда, цвет лепестков подсолнуха, как бы полностью прощаясь с прежним собой.

    Прошло пару недель, и Рыцарь стал таким же, как многие из его клана. Безразличие охватило всю его повседневную жизнь, Темный Повелитель бросил семя в его сердце, которое стало стремительно разрастаться, уничтожая все на своем пути. Товарищ мечника в сражениях, Королева лютов, как обычно болтала с ним о своих делах, так и не поинтересовавшись исходом судьбоносной битвы, как всегда целуя его щеки и обнимая. Когда Рыцарь начинал разговор о серьезных вещах и своем состоянии, королева всегда беспечно его прерывала, говоря, что он не знает настоящей жизни и настоящей боли, что он просто ребенок. Герой больше не говорил ей ничего о себе и своих мыслях, а королева никогда и не спрашивала, каждый день наполняя только собой.

    Рыцарь стал не понимать людей и перестал видеть смысл в общении. Он стал похожим на своих родителей, перестал чувствовать радость и переживание, сочувствие и грусть. Для него перестали быть важны чувства других людей, хотя для других они никогда ничего не значили.

[diauluksaur]

5iii19

я жива)))

начну 100 дней продуктивности с завтрашнего дня. это суббота, так что:

•1 вариант русский

•4 юнита англ

•норвежский

•растяжка

•попытаться в телефоне не более 4 часов

•зеленый рыцарь читать

•белые ночи бллллин

[sirena047]

Привет, мои читатели! Я надолго пропала, был у меня отходняк после отпуска, котик заболел, настроения писать сюда не было. Однако, читать я не переставала, поэтому, в ближайшее время ожидайте пачку новых обзоров, ура! А сейчас я подведу запоздалые итоги апреля! Подведенные, можно сказать, на ходу. Итак, я прочитала всег�� 4 книги. Это "Зеленый рыцарь", "Хребты безумия", "Лотерея" и "Когда под ногами бездна". Из просмотренного настоящим открытием для меня стал сериал  "Легенды завтрашнего дня". Его главная особенность - такая неадекватность происходящего, что очень смешно. Смотреть исключительно для отдыха, не особо задумываясь над происходящим. А еще, любите ли вы печатную прессу, как люблю ее я? Запах свежей типографской краски, шелест страниц, ммм. Интернет победитель по части быстроты узнаваемости какой-либо информации, но физические качества он не заменит никогда. #итогимесяца #книги #букстаграм #bookstagram #пресса #библиотека

[porshnevvitalii1962]

...Выходцев из восточных губерний  загнали в море,  подступающее к суше между окончанием улицы Широкой и Великолепным дворцом.  Похоже, настал последний час рыцарей:  их  сжигал  поддерживаемый изрыганиями дракона  огонь.  Не в силах выдерживать высокую температуру и тушить загорающуюся одежду,  мосали по горло погрузились в воду, и уже было  невозможно отличить  живых людей  от   мертвецов, плавающих  по  поверхности  моря.     Спасаясь от преследующей их плебейки, Иванка с пареньком   оказались в первом ряду наступающих парубков. Зеленый дракон  поднялся повыше, к   гаснущим звездам,    чтобы   собраться  с силами   и   выпустить последнюю, самую большую порцию   магического   пламени. – Почему  они не отступили раньше? Могли  спастись! – в расстройстве воскликнула Иванка.     И тут паренек, который вроде как был безучастен, оживился. Он сорвал с себя полог, и,  более не скрываясь от взглядов,  впервые после их диалога в палатке произнес: –    Рыцари не отступают без приказа!  –    И кто бы  его  отдал? – удивилась Иванка, –  трусливый   правитель Вич сбежал!  –    А мы не предали Родину! – с гордостью ответил паренек. –    Возможно,  еще  не поздно сдаться? – настаивала Иванка, глядя на покрасневшую от крови  береговую гальку. –    Мосали не сдаются!  В нашем уставе нет такой команды... – сказал паренек, и, пытаясь улыбнуться  неповрежденной частью лица, добавил –  мне пора  к ним! Спасибо, Иванка! –  Ты  же там  умрешь! – попыталась остановить его девушка. –    Возможно – ответил молодой  рыцарь, глядя,  как  Глава Ордена набирает скорость, – но выполню свой воинский долг, братья по оружию ждут! –    Чего ждут? – не поняла девушка, со страхом глядя на  приближающегося дракона. –    Знамя Великой Победы. –  Сказал паренек, вылавливая из прибоя  обломок  копья  рыцарей. –    А разве  Знамя не принадлежит Колдовскому  Ордену? – искренне изумилась девушка. (at Серпухов, Московская обл) https://www.instagram.com/p/CCD4LhJnKF2/?igshid=1hcig1iypogn4

[levandreev-blog]

Дракон

У каждого мужчины в душе живет рыцарь. С самого детства, когда он впервые узрел этот мужественный облик в сверкающих доспехах. Многие думают, что когда мальчик взрослеет и перестает из каждой попавшейся палки делать меч, а из крышки от большой кастрюли – щит, рыцарь уходит из него. Но это далеко от правды. Рыцарь живет в душе всегда. Он следует пресловутому кодексу рыцаря, пусть и самолично составленному исходя из внутренних убеждений. Он ищет свою прекрасную принцессу. Он превращает в меч свои внутренние качества, свои знания. Заковывает себя в доспех из уверенности в своих силах, из своих убеждений. А так же он непременно мечтает сразить дракона. Какой же он рыцарь без этого?! Причем драконов существует великое множество. Это может быть зеленый дракон зависти, который в пещере амбиций охраняет курганы золотых монет успеха. Или это черный дракон глупости, грозно возлежащий в пещере знаний на россыпи золотых идей. А возможно и красный дракон злости, в пещере счастья чахнущий над сундуками с благополучием. Каким бы ни был дракон рыцарь должен выйти с ним на бой, несмотря на страх и сомнения в победе.

Но ведь к такому серьезному бою, аж с самим драконом(!),необходимо как следует подготовиться. И вот рыцарь расстелил перед собой карту, задумчиво потер щетину на подбородке, хмыкнул, крякнул, напряг извилины, и ничего не придумал. То ли звезды сегодня не в том положении, то ли сквозняк мешает сосредоточиться. А вы думали составить план сражения с огромной огнедышащей ящерицей это так просто? Так, ладно, пора сделать перерыв. Рыцарь снимает шлем, закидывает щит под стол и идет смотреть телевизор. Может там покажут документалку про слабые стороны летающих ящериц? А потом идет в супермаркет потому что кончилось это треклятое молоко. Потом еще надо ребенка в садик отвезти. Да и принцесса, что он как-то освободил из заточения в родительской башне, купила билеты в какой-то там театр. Надо сходить, рыцарь ведь любит свою принцессу и не хочет её расстраивать. Ведь ему с ней еще и дальше жить. А потом опять молоко кончится. Да и хлеба надо бы купить. Потом кран в ванной сломается.

А как же дракон, спросите вы? Какой дракон? Ах тот? Припоминаю, припоминаю… Ну им рыцарь займется чуть позже. После отпуска. Следующего отпуска. Наверное… Но обязательно займется.

А щит и меч с годами лишь покрываются пылью, и где-то в глубокой пещере уже устал ждать своего рыцаря бедный дракон.

[fairywithanaxe]

[peace-love-milk]

Ночью все кошки серы

«We can be heroes just for one day» (с)

     -Что? – спросила она как всегда, делая акцент на последней гласной, превращая простой вопрос в маленькую и мило улыбающуюся песенку.

    Я задумался. По правде говоря, мне не очень нравилось отвечать на вопросы. Гораздо приятнее и легче было задавать их самому, вести беседу в удобном для тебя русле, лавировать среди тем соприкасаясь с той информацией, которая тебе нужна, получать тот тон, который тебе был приятен. Но вот отвечать … Это тупик. Причем, чем проще и короче был вопрос, тем в больший ступор я попадал. Хотелось придумать нечто такое же короткое и понятное. Но никогда почему то не получалось. Мысли шли разом, путались, создавая один образ за другим. Или, что бывало также часто, образы перетекали во встречный вопрос, сбивая с толку собеседника и отвлекая его от предыдущей темы. Потеряться было легко, остановиться практически нереально. Концентрироваться да еще и в ее присутствии? Идея со всех сторон провальная.

    Хотелось просто промолчать. Чем были слова? Пристройками, формами звуков и застывших, огрубевших нот, дополнениями, порой воспринимаемыми не столь однозначно как того хочется. Слова мешали, привносили сумятицу, рождали лишние тормошащие тебя вопросы, они притягивали разногласие. Слова были не нужны, когда на тебя смотрели ангельские широко открытые глаза, с искрами одному мне кажущегося безумия. Да, на этих трескучих искрах плясали бесы. Бесы видели меня насквозь. Так ли нужны были еще какие-то «слова»?

    Я не знал, что стоило отвечать. Как всегда. Меня это не беспокоило. Можно было ответить, что я улыбаюсь смотря на нее и мне просто хорошо идти и гулять с ней, никуда не торопясь, ни о чем не заботясь. Можно было ответить, что меня забавляют ее вьющиеся, черные волосы, которые как на зло плывут по ее лицу от встречного теплого ветра. Можно было ответить, что у меня в голове как обычно играет какая-то песня, мотив которой я сам переделал на свой удобный и более запоминаемый лад. Можно было спросить про ее любимый фильм, книгу, цвет, запах или что-то еще, что мне, конечно же было крайне важно узнать именно сегодня, непременно сейчас и как можно более подробно. В конце концов можно было сказать о ей то, что безусловно мне хотелось бы ее увидеть и завтра, и послезавтра и вообще каждый день вслед за этим вплоть до нашей смерти, которая случится обязательно в один день и очень и очень нескоро в глубокой старости, где-нибудь на берегу моря у небольшого патио. Можно было все. Но почему то казалось, что она и так все знает. В чтение мыслей я не верил, но знал, что понять друг друга можно при желании просто по одному взгляду, движению, вздоху, через любую мелочь и контур снять все вопросы о мыслях, настроении и возможных действиях близкого тебе человека. Можно было почувствовать. Поэтому хотелось лишь идти и улыбаться. Молчать. В такие моменты я был весьма странным собеседником.

    - Вообще ничего, - ответил я. Простой ответ, простой вопрос.  

    Если бы улыбку до ушей можно было изобразить словами, она бы была здесь. И прыгала бы по словам по кругу, как наши нарезаемые закольцованные фигуры по пересечениям пустеющих улиц, освобождаемых от спешащих, припозднившихся клерков, студентов, стягивающихся к общежитиям и тех немногих бесцельных бродяг, которые просто шли домой, закрывая свой очередной будний день. Город словно вскрывался сам собой и закрывался снова – исторгая из своих магазинов, институтов, торговых центров людей и забирая их поспешно в свои пяти- и десятиэтажные одеяла. Мы не были исключением и только что вышли из кафе. Во рту еще не растворился вкус апельсинового сока. Уши по инерции наслаждались Эллой Фицджеральд.  

    Стояла на редкость теплая и солнечная для сентября погода, но небо уже начинало менять свои краски от ласковых и плавных лазурных тонов, до холодной, разряженной и глубокой голубизны. Возникало ощущение что все над нами проваливалось куда-то в пропасть, оставляя за собой пространство неприкрытое ничем. Воздух становился чище и свежее словно приготавливался нарядиться в первые ночные заморозки. День, два, или три и город накроет свежестью, пыль и засуха уступят место чему-то более мимолетному и простому. Дышать станет легче. Именно такие моменты казались картиной, застывшим мигом переходящего времени из точки А в точку Б. Из лета в осень. Из симпатии во влюбленность. Из тяжести и скованности в неосязание. Приятная парализация нарядившихся и благосклонных ко всему стрелок часов. Или векторов без обозначенной и четкой цели. Без конца. Почему то вспомнился Фауст. Можно было поверить в рай как в место, где времени нет и есть лишь ты как герой в написанном тобой же маслом полотне на любом доступном твоей фантазии фоне. В этой нарисованной картине были мы двое, гуляющие и одурманенные друг другом. Никаких отвлекающих мыслей - ничего, что могло бы показаться тем, что было уже знакомо или то, что может нам надоесть. Каждая секунда была подобна кульминации, проигрышу в наивысшей точке куплета, разразившегося накрываемой тебя волной звуков.

     Периодически нас разрывало беспричинным и обоюдным смехом. Мы любили смеяться и смеялись от души. Смеялись от живота, в полную силу, отбрасывали, все ненужное и гнетущее, стирали напряжение. Мы ухахатывались просто потому, что так хотелось. Выходило на счет три, хотя зачастую и не дожидаясь, останавливались на раз. За счет смеха мы поднимали себе и без того взвинченное настроение, преодолевая ту тягу неизвестных ям между нами, что еще не были наполнены длинными часовыми беседами о жизни, планах и вкусах. У смеха была и другая сторона – те редкие прохожие, которые попадались нам на пути быстро убирались восвояси с нашего обзора. Мы их просто отпугивали. Выглядя со стороны как сумасшедшие, не вписываясь в атмосферу успокаивающегося и засыпающего городка, мы отталкивали то, на что вовсе не хотели быть похожи. Вокруг нас была обыденность, серость, проблемы, задачи, ответственность. Мы же олицетворяли собой друг для друга нечто более привлекательное, охочее на подъём без лишних вопрос «зачем», без попыток понятия последствий. Мы являли собой нечто, которое может себе позволить гулять до полуночи, переписываться до двух и просыпаться в 6. Ну а вечером опять веселиться, ни думая ни о чем и ни о ком, кроме друг друга.  Никаких иных мыслей кроме эмоциональных вспышек нашего исковерканного и жизнерадостного восприятия головы тех, кому слегка за 20 не держат. Мы знали, остальные на такое не были способны.

    Да, нам понемногу сносило башню. Кидаться в друг друга одноразовыми пакетиками сахара или сдувать салфетки со стола наперегонки? Толкать друг друга по пути в лужи? Травить пошлые (оговорки по Фрейду, Миллеру, Буковски одновременно) анекдоты? У нас было достаточно странных забав, не понятных никому кроме нас самих и каждый день добавлял еще больше иррационального, странного и весьма сомнительного. Однако, мы чихали на любую реакцию не сдобренную лошадиной дозой смеха и слезами истеричной радости.

    Поочередно зажигались фонари, машины играла фарами на витринах и зашторенных окнах. Получался своеобразный театр бегущих теней. Где-то вдалеке от нас завизжали сирены скорой помощи. Или пожарной. А может то была полиция – кто-то их различает? На пешеходе мы ждали как обычно свой зеленый свет и улыбались как всегда без повода, о чем-то болтали. Разговор был простой формальностью к этому завешенным взаимопритяжением вечеру. Перед нами пронесся байкер. В голове у меня зазвенело металлическое брюзжание. «Начинки для гробов», - подумал я. Она вздрогнула и сделала полшага назад. Я взял ее за руку. Впервые. Возможно она этого и ждала, возможно я попросту решился сделать то, что хотел. Возможно, она испугалась и рыцарь крайне специфического и неоднозначного толка в моем лице просто должен был защитить очаровательную принцессу от злых ночных волков, нарушающих правила дорожного движения. Да кто они такие, посмевшие нарушить ее покой? Отчасти это могло показаться смешным. Тогда – естественным. Внутри меня в тот момент не было бабочек и расцветших ромашек как в простой и понятной лав стори. Скорее там летали осы, добывавшие плавящийся от неоновых огней мед. Они жужжали и готовы были ужалить любого, покусившегося на их мёд.

    Контрасты порой есть там, где их на первый взгляд и нет. Сколько света внутри от первого соприкосновения было в нас двоих, столько же темных, тихих улочек выбираемых по неведомому наитию мы прошли в тот вечер взявшись за руки. Скрывали ли мы себя от других, скрывались ли мы сами? Может и да. Счастливый нередко эгоист, эгоист зачастую немного трус, живущий со страхом потерять свое счастье. Я был счастлив. Когда только все начинается, цена тому что ты ощущаешь в своей первозданной новизне выше. Какими средствами ты этого достигаешь зависит только от тебя, но легко не бывает никогда. От того и ценность выше. Мысль о том, что может все исчезнуть и быть как раньше, до нашей встречи, была недопустима. Невыносима. И мы ушли ото всех. От себя самих. По сторонам за нами следили лишь окна домов, напоминавшие маленькие муравейники, со своей жизнью и суетой на кухнях, в комнатах, спальнях. Все это навевало спокойную уверенность, смешанную с эйфорией безграничных возможностей вампирских и животных инстинктов, что секунда за секундой впитывались в нас с каждым выстрелом глаз. Во время таких прогулок я часто рисовал себе извивающуюся, блестящую кобру. Медленно гипнотизируя жертву под ритм африканских, древних мотивов она замирала на сотую долю секунды. И бросалась в рывке который нельзя было назвать молниеносным, поскольку он был куда как более резким, изящным, неотвратимым. Никакого шанса увернуться от клыков, полное отсутствие противоядия. Рывок, укус и терзание голодной пастью плоти, что не сопротивляется. С каждым контуром в своем сознании этой голодной и красивой змеи я тотчас же выметал у себя ее голове. Сегодня это было сделать сложнее. Она сопротивлялась и не хотела исчезать.

    Мы шли никуда не спеша, беззаботно оставляя позади улицы. Время не торопилось, один час перетекал в другой, за другим появлялся третий. Как два мудреца мы попросту были вписаны в происходящее будто старые знакомые. Никто не требовал  друг от друга длинных рассказов или историй, никому не было скучно. Все шло само собой. С��етили раскосо смотревшие сверху звезды. Ветер дул свою тихую, спокойную песню. Ему вторила листва, расставляя паузы там, где они были нужны. Вечер сквозил уверенностью и незыблемостью. Череда бесконечных возможностей, удовольствий и открытий – чувственность, любовь, познание. Это был самый вкусный и пьянящий коктейль.

    Идя по старому обветшалому мосту, мы старались не смотреть вниз. Там, под нами, гнали свои составы в бесконечное никуда запыленные и ржавые локомотивы, выстраданные дети сменяющих друг друга пространств без оттенков, без радости. Станции, города, дороги – слившиеся точки, потерявшие хоть какую-то индивидуальность. Бывают места, от которых несет мертвечиной, в которых ничего ровным счетом не происходит, в которых события слишком локальны и бескомпромиссно редки. И те одинаковые праздники, выведенные старым красным карандашом на подвешенном к деревянной стене календаре, не несут ничего нового. От подобной стагнации, завершенности жизни несло гнилью, которая разлагалась под действием собственной бесполезной массы. Что кажется там чем-то отличным и качественно более полезным на поверку влечет то же самое разочарование, - «нет, мы это проходили». Казалось, что именно эти поезда были артериями, по которым должно было разгоняться время, приобретать своей нерв, скорость, напор и устремление. На деле же они были только старыми змеями, которым не сбросить своей последней шкуры. Сверху всего этого проходили мы – в завихрениях сентябрьского ветра мы торопились, дабы даже не пытаться выделяться на фоне этого. Боялись, что засосет.

    Провожать ее до дома через нагромождение обычных спальных, серо-металлических жилых кварталов было испытанием воли. Я не хотел ее отпускать, она не хотела уходить. Однако, любая сказка на ночь заканчивается тем, что ты рано или поздно ляжешь спать. В данном случае, ты был и ребенком и родителем в единственном лице – давая себе поблажку на лишних полчаса ты одновременно должен был думать над тем, какое такси вызвать и на каком слове поставить сегодня точку. Ты был мягким родителем. Вроде бы близок конец, наступила ночь, но ты позволял себе перелистывать страницы назад уже знакомых тебе поворотов и подворотен, с одиноко воющими собаками и мигающими фонарями на перекрестках как в отдельно взятом фильме ужасов. Каждый раз точка этой сказки становилась все дальше и дальше, идя к тому чтобы однажды превратиться в интригующее и интересное многоточие. Но в тот вечер именно эта точка, это последний абзац был немного красивее чем предыдущие. В этом еще одно отличие – ребенок требовал сказки на ночь, пусть всего лишь по-хорошему удобной и привычной, родитель внутри придумывал каждый раз что-то свое, должен был удивить чтобы ребенок уснул с блаженной улыбкой.

     Она остановилась возле своего подъезда. На улице холодало. Похожая на маленького, милого, худого и трясущегося ежика в своей спортивной куртке она вызывала умиление, нежность, желание обнять, скрыть, защитить себя от всего и вся. Отрицательно отвечая на мой вопрос о том, не замерзла ли она – она оказывала себе не самую полезную услугу – я видел, как она озябла, с одной стороны мне хотелось мигом отправить ее домой, под одеяло с кружкой зеленого чая. С другой, глупо было бы не отметить, что она терпела все это ради нашего с ней времени. Ее постоянные отговорки про повышенную температуру женского организма и закаленность меня забавляли. Она не одевалась по погоде и в этом ее проявлении где-то безрассудства, где-то простого пренебрежения собой и ��воим здоровьем она вызывала во мне уважение  – найти отклик внутри легко в том, что есть у тебя равно как и в том, чего у тебя нет и ты бы это хотел. Я чувствовал пьянящую расслабленность, дезорганизацию, подобные моменты приятны и сложны – минутой больше и ты можешь просто расплавиться и вытечь в асфальт. Мера, везде важна мера. Сегодня о ней мы обоюдно забыли.  

     - Хорошо погуляли, - сказал я. Красноречие явно не было моим плюсом рядом с ней.

      - Как всегда, ответила она.

      «Выстрел глаз, опять этот выстрел», - подумал я.

      - Или, как никогда?

     - Позвонишь мне, как приедешь?

       -Да.        

     Стоя друг от друга в двух шагах мы застыли. Она смотрела на меня, я на нее. Шаг на встречу – она не отступила. Я откинул волосы с ее лица, осторожно и медленно, проверяя не остановит ли она меня. Она улыбнулась. Балансировка на грани того, что можно и того, что хочется была долгой, равновесие сохранить не удалось. Вторая чаша перевесила, а внутри все перевернулось от мысли: «Как же мне повезло!». Иногда я приоткрывал глаза и видел лишь отражения лунного света в кромешной мгле ночных, заснувших окон. Видел ее напротив себя. Проваливался куда-то, теряя волю, самоконтроль, разбивался и собирался снова. Сколько все продолжалось я не помню. Мы расстались молча, на прощание я обнял ее. Мне показалось, что она урчала. Довольная, сытая, согретая. Я слабо понимал где и в каком месте нахожусь.

   Она скрылась в полумраке неосвещенного подъезда. Я вызвал такси, другого выхода вернуться домой с противоположного конца города в полночь у меня не было. Подождав минут 5 за мной приехали. Нырнув на заднее сиденье я воткнул наушники в уши и попросту уставился в окно, без мыслей, без телодвижений, заморозив самого себя в своем собственном маленьком триумфе  этой сладкой, заработанной победы. Наверное, любовь была похожа на войну. Сегодня вечером я взял свой Исмаил. Ну или как минимум совершил свой аншлюс Австрии мирно и без сопротивления. Мне нужен был отдых. Предвкушение и ожидание приятного зачастую изматывают больше, чем переносимые лишения и испытания, слишком велик шанс отдаться полностью своему счастью без надежды овладеть своими силами вновь. Специально включив что-нибудь размеренно убаюкивающее, я отключался. За потемневшим от последнего дождя стеклом авто мелькали дома, погруженные в глубокий транс. Изредка встречались одиноко бредущие прохожие, напоминавшие лунатиков, не осознающих что они, для чего. Я будто смотрел немое кино, на старом ленточном проигрывателе. Все размывалось, дробилось на фрагменты, один кадр не следовал из другого и был совершенно случайным по сравнению с предыдущими. Создавалось впечатление ирреальности происходящего, прерывать которое не хотелось. В кармане вибрировал телефон, наверное пришла смска от нее - беспокоилась о том, доехал ли я. Но у меня не было сил и желания отвечать сейчас. Эти 20 минут в такси были моими, я мог побыть с собой наедине, дабы до конца допить этот день, который закончился так как и должен был. Как этого хотел я и вероятно она. Вспоминая свой первый вечер с ней и свою первую поездку на такси в ночь от ее дома я ловил себя на мысли о том, что в большей степени мы сами пишем свое будущее. Я знал, что что-то да и получится. Интерес к себе сложно скрыть. Интерес к другому скрывать и не следует. Я знал, что будет непросто, но интересно.  

    Такси гнало через поле. Озеро вдали ловило на себе тусклый свет, превращая его в мелкую россыпь  живой ряби. Дымка из труб электростанции на другом его конце играла со светом, преломляя и создавая чудноватую геометрию линий и бесконечных кругов. В своих темных, съеденных ночью пространствах озеро напоминало бездну, немую, холодную, но завораживающую. Возможно, и в этой бездне жил свой спрут, душащий всякого кто по неосторожности посмел проплыть мимо в такое время. Медленно, выкачивая по капле, иссушая путников, он выпивал воздух, вбирая в себя его своими холодными, шипастыми, сильными щупальцами. Вырваться было нельзя. Или им и не хотелось. Все знали о его существовании, но намеренно плыли мимо него в этот час, играя, ожидая опасность, надеясь на мнимый шанс спасения. Игра на смерть, не на жизнь. В конце каждый получал желанный покой, на дне среди таких же как они – отчаявшихся авантюристов, решивших сдаться последний раз самим себе. Бороться против обстоятельств, случайностей этой связанной по рукам и ногам жадной действительности не хотелось. Избавление от страстей, привязанностей, страхов и сожалений окончательно и навсегда в обмен на так и не пришедший при жизни покой. Никакой головной боли, никакого стона мышц, никаких вопросов. Сон их последнее пристанище, глубоко под бдительной охраной своего палача, нависшего над ними своим извивающимся, массивным, лоснящимся телом.

    Я очнулся. Такси подъехало к дому. Телефон жужжал очередной присланной смской. Пора было на ходу придумывать комплименты, остроумные шутки и слова, которые я не додал вечером. Свой долг предстояло вернуть позвонив ей, если, конечно, она не отрубится раньше чем я.  

            Бред. Нелепица, чушь. Внутри себя я смеялся, задыхаясь. Я злился. Злился на себя, на нее, на все. Хотелось разрушать, резать, ломать. Ссоры, диалоги переходящие в монологи, краткий штиль молчания по углам и опять. Снова и снова. Вскрывать нарывы непонимания, лечить друг друга кровопусканием своих расшатанных нервов – да сколько можно? Так себе медицина, ведь становилось только хуже.

    Она уйдет. Завтра. С самого ее очередного (какой по счету раз за год?) возвращения я был готов поставить все на то, что ничего не выйдет. И каждый раз, как обреченный больной, хватающийся за последнее чудо-лекарство, оказывающееся по факту лишь плацебо я мог давать нам второй, третий или какой угодно по счету шанс. Вера в невозможное плохое качество ровно тогда, когда ты пытаешься сделать невозможное, прыгнуть выше не только своей головы, но и головы чужой. Я не хотел ее терять, хотя она уже давно не была моей. Ревность приходилось тушить при ее рождении, упорно и без поблажек, а избавляясь от ревности легко становишься равнодушным к тому, что уходит само. Привычка чувствовать себя этаким болванчиком в напяленном легким движением маленьких ручек котелке из присосавшегося и вменяемого только тебе эгоизма и бесчувственности было удовольствием, скажем, не очень приятным. Переубеждать кого-то и снимать его сил уже не было. Да и зачем?

    Глаза сдавливало после рабочего дня в режиме цейтнот за компьютером. Она лежала рядом, отвернувшаяся и закутанная в пуховое одеяло. Я прислушивался к ее дыханию, пытаясь считать ее пульс. Спит или нет? Меня в похожих ситуациях она всегда раскусывала, я не научился притворяться. Вроде и спит. Хотелось поговорить с ней, обнять ее. Но что толку? Результат предопределен. Всякая беседа представляла собой нечто среднее, между лингвистикой, филологией и игрой в фанты. Каждое слово, каждый знак препинания, каждая пауза, каждый жест будет требовать детального объяснения.  Каждое объяснение будет нуждаться в аналогичной скрупулёзной трактовке.  И так до бесконечности, пока кто-нибудь не устанет, оставшись на своей точке зрения. Мы варились в соку собственных взглядов на жизнь, что уже давно не смешивались по своим качествам и пропорциям. Легче было заговорить на языке суахили с финикийцем – среди таких разных явлений нашлось бы больше общего, чем в наших представлениях на то что должно и можно.

    Слова. Одни слова. Я их ненавидел. Взращивать взаимную магию обоюдного довольствования друг другом, чувствовать друг друга на уровне предугадывания, просто и спокойно радоваться друг другу как радуются солнцу или дождю, упиваться постоянным взаимопритяжением, не забывая при этом про самих себя как личностей самодостаточных и самостоятельных без какого-ибо намека на паразитизм– это был мой путь. Быть счастливыми вместе, будучи счастливыми и независимыми сами по себе, априори. Она этого не понимала. Наверное это происходило где-то из недр философии. Извечный спор, сводится ли общее к частному – могут ли два несчастных, неудовлетворенных человека быть счастливы вместе, только за счёт друг друга. Я просто хотел быть с ней. Мне было хорошо и с самим собой, одиночество как пугала и пытки большинства для меня не существовало. Но с ней рядом было все намного лучше. Она это знала, ее это не устраивало. Считала себя дополнением, столь несущественным, что легко было бы потеряться в одной мысли, растянувшейся в застывшей минуте немоты. Но не из таких ли дополнений состоит все вокруг нас? Работа, карьера, семья, спорт, отдых, друзья, хобби, секс, самосовершенствование … Как много слов, но суть была простой. Стоило ли что-то ставить в абсолют и отдавать себя во власть того, что может тебя перемолоть. Я не хотел заполнять себя ничем изнутри на все сто процентов – легко в таком случае стать лишь жалкой копией, пусть даже эта копия и станет тем недолгим проявлением любви, которой мы возводим памятники в нашей весьма ограниченной по времени и делам вечности. Все равно. Поэтому, решив, что она не Всё, она так легко и так по-женски вывела, что она никто. Она ошибалась и я ей это постоянно повторял. Тщетно. Ведь каким бы ты не обладал даром красноречия, сложно переубедить в чем-то женщину, которая вбила в себе в голову мысль столь притянутую за уши, столь абсурдную, но и столь кажущуюся абсолютной правдой для такого гонимого и бьющегося сердца. Она была на своей волне уязвленной и хрупкой натуры. Я на своей, ловил своё спокойствие и размеренный ход времени. У меня не было лишних сил примеряться с ней, она не понимала меня.

    Больше слов, больше обещаний (а я никогда ничего не обещал ей), больше дел, больше денег, больше ненужной суеты, эмоциональных качелей, треволнений – больше всего, что не для меня. Происходящее нестабильно, жизнь меняется, люди несовершенны и слабы, но я был готов просидеть с ней на последнем ряду амфитеатра до конца жизни, наблюдая с высоты на это ускоряющееся безумие современности, в котором у меня не было ни малейшего желания участвовать в каком бы то ни было качестве, тем более в роли еще одного смехотворного обывателя-паяца, желающего найти свой уголок в этом мире и безапелляционно принять его смирившись с бардаком снаружи. Можно было бы попутно запускать пальцы в тарелку с бутербродами с икрой и мешать напитки в антрактах.  За места в ВИП-ложе для нас я бы поборолся. Жить так, словно каждый день это пускаемые титры с аккуратно закрученным словом «The end». Но надо ли было это ей? Нет. Надо было придумать проблемы и героически пытаться их решить со мной, человеком который не понимает значение этого слова. Она хотела быть частью этого мирового бардака, к которому у меня душа нисколько не лежала. Она хотела семью – меня от страха передер��ивало от представления себя в роли пузатого главы семейства, отягощенного обязанностью думать и решать все за всех. Разрываться между недовольным и бурчащим ребенком-подростком, женой с кучей обид и недосказанностей и начальством, перед которым ты должен выслуживаться и целовать пятки… О Боже, нет. Она хотела гулять и веселиться – я приходил с работы и попросту отрубался. Источать энергию и жизнелюбие, душить из себя внимание и активность тогда, когда ты способен лишь тихо сидеть и пить зеленый чай уставившись в одну точку, лишь бы тебя не трогали. Она хотела забраться в мою черепную коробку и поселиться там, безраздельно повелевая и разделяя, видеть и пробовать каждую мою мысль – я заколачивал все двери и строил с десяток китайских стен, дабы никто не узнал, что в моей голове нет ровным счетом ничего. «Ничего, вообще ничего» - мой ответ не менялся. Только от безмолвной и широкой улыбки он приобрел холодную ярость непонимания и отчужденности.

    Может показаться, что я был овощем. Но овощами были мы вместе, иногда сразу, а иногда и поочерёдно. Была утрачена магия, энергетика, которая заставляла нас танцевать на кончиках языка, на прикосновениях пальцев, на отсчитанных до большого взрыва секундах. Все было притуплено, сбито, потеряно.

    Смотреть на мир чем угодно – принципами, взглядами, мечтами, фантазиями легко. Дается ощущение удобной реальности, такой понятной и теплой, в которой хочется остаться жить до конца, которую хочется развивать и подминать под свой вес приобретенной ветоши ненужных мыслей и установок. Ты будто плещешься в маленьком, знакомом пруду, ты помнишь его брод, ты видел каждый камушек, который впечатывался в твою ногу. Тебе знакомы рыбы, плавающие в нем, ты сможешь сказать наверняка какая температура воды будет в полдень, какая будет на закате. Ты переплывал его весь вдоль и поперек, в нем нет волн и течений, он гладок и тих. Однако если внимательно присмотреться, то пруд отделяет песчаная дюна, за которой раскинулась огромная синяя линия, у которой нет начала, и нет конца. Эта линия – океан, обнимающая горизонт своими руками, которые как может показаться дотягиваются и до неба. Будешь ли ты плавать в своем пруду или отправишься туда, где ты ничего не знаешь - каждый решает сам.

    Кем видела она меня ? Самовлюбленным, замкнутым, сухим, жестким нарциссом ? Кем видел ее я? Истеричной, закомплексованной, взрывоопасной, играющей в независимость дурой ? Едва ли мы были правы в познании друг друга, не познавшие себя в полной мере сами. Мы искали друг в друге то, что хотели найти и не находили, давая повод для взаимных уколов. При этом, я любил в ней недостатки больше, чем то, за что ей можно было в действительности гордиться. Странная, мазохистская тяга к тому, что тебя добивает. Куда уж мне было понять её, если свои желания и свои представления меня пугали противоречивым флёром вреда и опасности.

    Она повернулась ко мне лицом. Спит и посапывает как младенец. В такие минуты на меня накатывали родительские нотки – так и тянуло укрыть одеялом ее оголенное плечо, поправить простынь. И сидеть, ловя тишину, наблюдая за тем, как она пускает слюни в подушку. От такой картины веяло чем-то родным, таким простым и понятным, будто  кровь наших праматерей говорила в нас за своих рожденных прадедов и прабабушек, вне зависимости от того, какого пола был ты. В каждом жил свой отец, своя мать. В каждом из нас жила забота о ближнем, отдача той части себя, что требовало защитить от всех бед и напастей в любое время дня и ночи. То были древние корни и это едва ли объяснимо. Мне всегда хотелось делиться с ней той заботой, которую я мог и хотел ей отдать. Но сегодня ничего этого не было. Она лежала, немая, чужая, холодная и далекая, как статуя, вырезанная из серого мрамора, бесконечным, неимоверным  усилием времени и мастерством терпения. Контрастируя с выбеленной стеной, происходящее напоминало пленку диафильма, где кадр по какой-то необъяснимой случайности застыл и сфокусировался на ней, главной актрисе, ��того завершающегося фильма. Если бы можно было бы взять ножницы и вырезать ее по кадрам, я бы сделал это. Но была проблема, кадров было слишком много, переснять что-то или сделать сиквел было заведомо ложной идеей - фильм  провалится в прокате. Пора было писать другой сценарий.

    Я встал с кровати и подошел к окну. Мирно и сонно падал снег, никуда не спеша и не торопясь, плавно, будто танцуя. Каждая снежинка знала свое место в этом чудесном синхронном движении. Соединяясь и разъединяясь они падали, кружа по только им понятным зигзагам, по заранее оговоренному маршруту. Я завороженно смотрел на это. Завтра, в последний день уходящего года опять кто-то пойдет по магазинам, опять кто-то куда-то кто-то побежит, спотыкаясь и растягиваясь на оледеневшей мостовой. Опять такси будут караулить своих опаздывающих клиентов. Кто-то потащит свои срубленные или купленные елки к себе домой. Но сейчас ничего этого не было. Окружающие звуки были выключены – не было машин, людей, электричек. Все остановилось. На долю секунды мне почудилось, что я оглох и ослеп. Ничего не менялось. За исключением снежинок, которые продолжали вальсировать.

    Я оглянулся. В каждой улыбке, в каждой слезинке, в каждой мечте, взлелеянной в долгих вечерних беседах, в каждом ночном крике, в каждом последнем усилии на последней мере дыхания, в каждом ритме и взгляде я всегда задавал себе вопрос – а что будет дальше? А дальше ничего не было, ведь конец всегда один и он был одинаков. Все казалось эфемерностью, иллюзией, выдумкой, придуманным и глупым развлечением для убийства времени, отведенного нам двоим. Влюбленность, любовь, страсть, беременность, семья, ответственность, дети, обыденность, хлопоты, вкалывание на работе до седьмого пота, старость, ностальгия, измены, ссоры, примирения – то линейные и цикличные игры, в которые играют все вокруг по сотому разу. Все, но не я. В каждом круге был свой проигрыш и минимум унесенной морали с зашкаливающим количеством событий, втянуться в которые легко, а выйти сложно. Мне было очень хорошо с ней. Но до того момента, когда все не начало повторяться, по когда-то и кем-то придуманному сюжету. Я хотел снимать свое кино и смотреть его только с ней. Увы, большинство не любит придумывать собственный жанр, предпочитая копировать наработки предшественников, в большем случае своих родителей. Игры в плагиат по канонам правил, традиций, по безумно опостылевшей отговорке «так принято» и «ты должен» никогда не имеют победившего.

    Я был благодарен ей. Несмотря на то, что именно сейчас я был готов ее убить. Она дарила то драгоценное чувство, ради которого можно забыться навсегда, рядом с ней я ощущал себя мужчиной. Впервые в жизни ты понял то, кем ты был от рождения.  Пусть она и считала меня редкостным дерьмом, но мужчина – это стояло на первом месте. Поскольку, по ее логике, дерьмом стать куда как проще.  

   Воспоминания как послевкусие – проходят постепенно,в зависимости от блюда, которое было съедено. Чем блюдо насыщеннее и ярче – тем дольше сохраняется вкус во рту. Вереница запахов и компонентов …Промокшие под дождем – стоим и ждем свой автобус дабы добраться до дома с работы. Вместе печем пиццу, я режу лук, она помидоры. Она спит, я готовлю ей завтрак и завариваю ее любимый какао. Я жду возле ее дома, пряча цветы за спиной. Мы сидим на скамейке, рядом на сцене кто-то пытается дирижировать наспех собранным оркестром. Она кидает в меня пакетик с сахаром в кафе. Первый поцелуй возле ее дома. Послевкусия...

   Пора было ложиться спать. Или просыпаться. Какая собственно разница? Главное, чтобы ничего не повторялось – новизна может ждать нас в каждой следующей секунде нашего к ней аккуратного и выверенного стремления.

[mybnkp]

(со страницы Вышел тизер к фильму Зеленый рыцарь (The Green Knight))

[loyoshflib]

​​Priest by Matthew Colville

​​Priest by Matthew Colville Фэнтези/крутой детектив. Скорей даже нуар, чем крутой детектив. Хеден отошел от дел. Вот уже год он почти не выходит из своей таверны, купленной когда-то в надежде на счастливую жизнь с любимыми людьми. Но настоятель попросил его разобраться с одержимой демонами девочкой и Хеден, услышав о симптомах, отправляется в городскую тюрьму. Хеден – священник, а точней он позволяет окружающим считаться себя таковым. И он должен убить девочку, потому что его работа – брать на себя грехи, которые не может взять на себя Церковь. К счастью для девочки, Хеден уже с таким сталкивался и, после того, как ему пришлось убить «одержимого», потратил много времени на изучение подобных случаев. Так что с помощью молитвы и специальных препаратов эпилепсия девочки была излечена, а ее саму Хедену пришлось забрать к себе в таверну. Вскоре после этого главному герою дают задание, от которого он должен был отказаться. Все ожидали отказа, включая его самого. Но Хеден соглашается. Старинный Зеленый Орден, охраняющий цивилизованный мир от созданий Древних и полуразумного Леса, оказывается под угрозой. Священная реликвия, привязанная к Ордену, показывает, что один из девяти рыцарей погиб, причем погиб неправедно, так что титул не может перейти оруженосцу. Хеден ненавидит и боится Лес, он терпеть не может рыцарей, он ничего не знает и не хочет знать об этом Ордене. И все-таки он садится на свой ковер-самолет и отправляется расследовать дело. Чтобы Хеден мог провести ритуал очищения, позволяющий Ордену существовать дальше, он должен разобраться как погиб рыцарь. Хеден должен решить: отпустить рыцарям их грехи или Орден необходимо покарать. Святой патрон его Церкви олицетворяет справедливость и не слишком милостив. К счастью у Хедена есть собственная Святая. Это тоскливая, безнадежная даже история, написанная в стиле классического детектива-нуара. Главный герой, утомленный бесконечными смертями и насилием священник, с темным прошлыми и не слишком-то светлым настоящим из последних сил пытается поступать правильно, что, чаще всего, приводит к еще более катастрофическим последствиям. Мир «Священника» мрачен, Церковь, являющаяся главной защитой населения от порождений Древних и Темных Святых, интригует и соперничает с королем, являющимся главной защитой населения от Церкви. Кругом предательство, наркотики, наемные убийцы, проституция и продажные стражники, исключения ради поддерживающие главного героя. Добавим в смесь то, что Святые действительно слышат молитвы священников и исполняют их: т.е. священник буквально может поразить противника молнией. Но священник должен платить за свои возможности: чем большего он просит в молитве, тем большую службу он обязан исполнить во имя своего Бога. Если, к примеру, священник призывает Глас Божий – что-то вроде архангела из христианской мифологии – он может годами после этого служить аватаром божества, где-нибудь в далеких землях исполняя богоугодный квест. Помимо священников есть и маги, и паладины и, в общем, весь днд-ешный набор. У рас в мире «Священника» незнакомые мне названия, но орки, полурослики и т.д. узнаются без особого труда. Это крепкая развлекательная книга ни на что особо не претендующая. Автор хотел написать фэнтезийный нуар и у него неплохо получилось. Я бы сказал, что при заявленном могуществе главного героя, его слишком много бьют, но и это вполне вписывается в рамки крутых детективов/нуаров. Любителям мрачного, меланхоличного фэнтези с периодическими всплесками ангста и вечно страдающим героем должно понравиться. from Фантастика. Все о фантастике. Отзывы, новости и статьи о .. http://fantasy_sf.tggram.com/post/905 via http://fantasy_sf.tggram.com