#Билл Ли

[hoteldreamss]

Imagine || Bill Skarsgård

Предупреждение: момент 18+; связывание/бондаж.

Тебе ужасно хотелось вернуться поскорее домой. Твоя учёба сегодня затянулась, а затем ещё и твои дела, на которые ты потратила больше времени, чем хотела поэтому и была такой вымотанной.

— Привет. — Ты подходишь к Биллу, который продолжает играть в приставку сидя на диване. Оставив быстрый поцелуй на его макушке, направляешься в свою спальню.

— Привет. — Скарсгард не успевает ухватиться за тебя, ты слишком быстро отходишь. Он ставит игру на паузу, поднимаясь с дивана и направляясь за тобой. — Как прошёл день?

Зайдя в спальню, ты кидаешь сумку в её "личный угол", и начинаешь доставать свои домашние вещи из комода.

— Неплохо. — В твоём тоне слышится небольшое раздражение, что Билл сразу замечает.

—Уверенна? Ты кажешься расстроенной.

— Я не расстроена. Просто немного устала.

Скарсгард облокачивается на косяк, пока ты размышляешь и изучаешь своё нижнее бельё, думая, какое взять. Твой парень наблюдает за тобой, поджимает губы и думает над тем, стоит ли ему сделать то, что он планировал, или вечер пятницы стоило перенести на вечер субботы.

— Я в душ. Закажешь что-нибудь? — Взяв нижнее бельё, ты закрываешь ящик и смотришь на Билла.

— Я приготовил нам ужин, — произносит он. — Картошка с курицей. И ещё я купил вино. Сегодня пятница, и я подумал, мы могли бы немного выпить.

— Круто. Я быстро. — Ты уходишь в ванную, надеясь расслабиться под тёплым душем и смыть с себя этот ужасный день.

Тёплая вода и впрямь помогает тебе. Расслабляет твоё тело и успокаивает разум.

Билл надеялся, что всё пройдёт хорошо, в конце концов, вы уже говорили об этом раньше, несколько раз вскользь. Он решил, что ты желала того же, чего и он. Пока он жил у тебя, и его квартира восстанавливалась после небольшого потопа, вы сблизились ещё больше, и это заставило его думать о разнообразии в вашей сексуальной жизни. Выйдя из ванной, с мокрыми волосами и в домашней, удобной одежде, ты усаживаешься за стол. Еда пахнет прекрасно, а вино, кажется, ещё одним соблазнительным способом расслабиться.

— Выглядит вкусно, — произносишь ты, поправляя волосы и смотря на Билла уставшим взглядом.

— Я надеюсь тебе понравится. Это то вино, что мы пили на 14 февраля, я, наконец-то, нашёл его. Оно же понравилось тебе, верно?

— Да. — Ты кажешься совсем не в настроении.

Билл внимательно следит за тобой, немного расстроенный тем, что ты слегка грустная и злая. Поэтому он думает, что ваш ужин может пройти в тишине. Скарсгард уже знал, что лучше оставлять тебя в покое, когда ты в таком состоянии.

— Спасибо. Было вкусно, — произносишь ты. Встав со своего места, ты убираешь тарелку, а затем направляешься немного пьяная в спальню.

Ты быстро вырубаешься, пока Билл чувствует себя слегка обделённым. Но вымыв посуду, он возвращается к тебе, ложась рядом с тобой и слыша твоё тихое умиротворённое сопение во время сна.

***

Ты просыпаешься раньше Билла, чувствуя себя лучше, чем вчера вечером. Сходив в ванную, после ты направляешься на кухню, чтобы сделать завтрак для себя и Скарсгарда.

Он выглядит сонным, когда выползает на кухню.

— Доброе утро. — Тепло улыбаясь, ты быстро целуешь Билла, подходя к нему. — Я сделала завтрак.

— Ты сильно рано встала? — Билл обнимает тебя, и ты чувствуешь тепло его тела, ощущая уют рядом с ним. — Как ты сейчас?

— Хорошо. Может посмотрим сегодня что-нибудь? Не хочу никуда идти.

— Как скажешь, красавица.

Билл любил иногда лениво проводить время с тобой. Ему нравилось лежать на диване, обнимая тебя, обсуждать с тобой всё произошедшее на экране вашего телевизора. И сегодня к тому же был пасмурный день, планы Скарсгарда должны были воплотиться в жизнь. Он был уверен, что если ты расслабишься, то станешь немного податливее.

Поэтому, когда заканчивается очередная серия «Сообщества», Билл решается поднять одну тему. Он надеялся, что сможет сделать это правильно. Ему не хотелось давить на тебя, и он никогда бы не желал принуждать тебя к чем-либо.

— Знаешь, я тут подумал... Может мы попробуем что-нибудь новое? Немного разнообразим наши выходные?.. — Он чувствует себя слегка нелепо и неловко. Скарсгард понятия не имеет как подобраться к этой теме. Несмотря на ваше доверие в отношениях, уважение и принятие друг друга, Билл понимал, как может звучать.

— Например? — Ты кидаешь на него заинтересованный взгляд, пока тянешься за своей кружкой чая.

— Помнишь, мы говорили о разных вещах... Чтобы мы хотели попробовать друг с другом. — Скарсгард смотрит на тебя, внимательно стараясь изучить твои эмоции, но ты кажешься всё ещё спокойной. — И я тогда сказал про... — Билл думает о том, как назвать это, просто связыванием или более научным термином. — Связывание.

Ты явно задумываешься, Скарсгард пытается понять, как ты реагируешь на это и что думаешь. Но хотя бы ты не смотришь на него с испугом.

— Ты хочешь попробовать бондаж? — Твои брови слегка поднимаются, пока ты стараешься обдумать его слова. Билл кивает, на самом деле, чуть заметно, но ты всё равно это подмечаешь.

Теперь ты в лёгком замешательстве, раздумывая и анализируя свои мысли.

— Прости. Если я не должен был... — Скарсгард чувствует себя идиотом и даже немного извращенцем.

— Билл, — ты стараешься правильно сформировать свои мысли. — Я не против. — Меняя позу, ты накрываешь руку своего парня своей и ласково гладишь его. — Давай попробуем. — Поцеловав Билла, ты отрываешься от него с улыбкой и с явным предвкушением.

***

Билл, сидя на кровати, продолжает перевязывать твои запястья у тебя за спиной. Ты терпеливо ждёшь, слегка в предвкушении. Твоё тело сковано верёвкой, которая сковывает тебя почти везде.

— Не туго? — интересуется Билл, поднимая взгляд.

— Всё в порядке, — твои губы искажаются в милой улыбке, после чего ты тянешься к нему, немного отклоняясь назад, чуть не сталкиваясь спиной с грудью Скарсгарда, желая оставить быстрый поцелуй на его губах, но Билл отстраняется, отклонившись назад. Твои брови хмурятся, а в глазах мелькает непонимание и лёгкая обида.

— Мы закончили с верёвкой, а значит, теперь без разрешения... — Он смотрит на тебя немного строже, кажется, раньше ты видела этот взгляд всего пару раз за все ваши отношения. Хотя Билл всё ещё старается быть мягким. — Ты не можешь вести себя так, как хочешь, ясно?

— Да.

—Да?

—Да, сэр? — Ты прищуриваешься, делая предположения о том, как он хочет, чтобы ты к нему обращалась. — Я не уверена, Билли. Это слишком резко, может оставим прозвища на следующий раз?

— Хорошо. — Он оставляет поцелуй у тебя на плесе, нежно и так заботливо. Ты чувствуешь его тёплую ладонь на своей талии.

Отстранившись, он помогает тебе лечь на живот, пока сам садится перед тобой. Кровать под тобой и Биллом прогибается. Ладонь твоего парня скользит по твоим ногам, он гладит твою кожу, наслаждаясь её бархатистостью, которая на самом деле была результатом твоего пребывания в ванной дольше нужного.

— Ты такая красивая. Ты знаешь это? Так прекрасна. — Голос Билла спокойный и чуть тише обычного, но ты всё равно чувствуешь прилив возбуждения из-за него. Жар между твоих ног начинает медленно растекаться, а узел возбуждения внизу твоего живота начинает затягиваться.

Лёгкий шлепок по одной из твоих ягодиц заставляет тебя вздрогнуть и вобрать в лёгкие больше воздуха. Теперь его тёплые ладони поглаживает твой зад, будто стараясь успокоить слегка раскрасневшуюся кожу.

Скарсгард не пробовал этого раньше, хотя он много прочитал и ещё больше просмотрел, второе было сделано на протяжение большей части его жизни скорее по желанию, нежели ради изучения.

— Блять. — Казалось, что теперь ему нужно немного времени, чтобы осознать то, что с ним происходит. Билл на самом деле, не сильно надеялся когда-то попробовать это и уж тем более с девушкой, которая так любима им и дарит столько любви в ответ. Поэтому он чувствует возбуждение и даже задумывается, не просто ли насладиться этим видом передёргивая на тебя. Хотя может это могло бы быть частью вашего «время провождения».

Ты чувствуешь, как Билл склоняется к твоему заду. И тогда происходит то, что ты не ожидала, зубы Билла впиваются в твою плоть, пока твоя попа вздёрнута вверх. Скарсгард слышит от тебя слабый звук, кажется, ты стараешься контролировать свои стоны и ему это никогда не нравилось, поэтому он решает, что его задачей является сделать всё, что он хотел долго и не решался.

Ты получаешь ещё один шлепок, и снова поглаживание. Это продолжается недолго, заставляя тебя слегка поскуливать. Но твоё возбуждение нарастает, а его похвала заставляет тебя становиться более влажной, и твоя сердцевина сжимается вокруг пустоты.

— Такая влажная, — Билл проводит пальцами по твоей обнажённой сердцевине. — Эта киска только моя, да?

— Да, — твой голос слегка ломается, когда пальцы Скарсгарда скользят по тебе, погружаясь внутрь. — Только твоя.

— Такая хорошенькая. Прелесть. — Билл склоняется к твоим влажные складочкам, и ты чувствуешь его тёплый язык, который заставляет тебя толкнуться бёдрами ему в лицо. Смешок Скарсгарда доносится до тебя и заставляет покраснеть, хотя из-за твоей позы кровь наверняка и так прилила к твоим щекам.

Билл умел доставлять тебе удовольствие. Поэтому ему не нужно много времени, чтобы ты брызнула. Теперь одеяло под вами слегка влажное из-за тебя.

— Как ты? — интересуется он, поглаживая твои бёдра, расставленные широко для твоего парня. Верёвки впиваются в твою кожу, что на самом деле нравится Биллу.

— Хорошо. — Скарсгард склоняется к твоему лицу, он берёт тебя за подбородок, заставляя слегка выгнуться, чтобы ему было удобнее тебя поцеловать. Это немного слюняво, но тебе нравится, и ты чувствуешь, как он гладит тебя по спине, а затем спускается к твоей попе, также поглаживая её для успокоения, и вот, его пальцы проскальзывают в тебя снова. Ты стонешь во время поцелуя, и Билл не собирается отрываться от тебя. Он помогает тебе подняться, теперь ты также сидишь на кровати, как и Скарсгард.

— Скажи, что ты моя девочка.

— Я твоя девочка. Только твоя. — Его пальцы погружаются в тебя глубже, пока он доводит тебя до очередного оргазма и заставляет скакать и тереться о его пальцы. И когда ты сжимаешься вокруг него, утыкаясь в его шею, чувствуя, как напряжение покидает тебя.

Твоё дыхание тяжёлое и глубокое, пока ты смотришь на Билла затуманенным взглядом. Его возбуждённый член упирается тебе в бедро, пока его рука поглаживает твой зад. Его губы расплываются в улыбке. Билл хотел бы продолжить тебя мучить оргазмами, слышать, как ты будешь умолять его перестать, но его возбуждение не утихает.

Он оставляет влажные поцелуи на твоей щеке, шее, он покусывает твою кожу, пока помогает тебе медленно перевернуться на спину.

— Ты в порядке? — интересуется Билл, устраиваясь между твоих ног. Он склоняется над тобой, внимательно следя за твоим слегка потерянным состоянием. Ты всё ещё не отошла от оргазмов, но ��карсгард не собирается делать тебе поблажки.

— Да. — Кивая, ты с трудом можешь собраться с мыслями, когда чувствуешь, как влажная головка члена Билла скользит по твоим складочкам и вздрагиваешь от излишней чувствительности. — Билл.

Ты стараешься отпрянуть назад, чтобы избавиться от контакта, но твоё положение с трудом позволяет тебе сдвинуться с места.

Скарсгард же проскальзывает в тебя без особого труда, благодаря твоей влажности и своему возбуждению. Его толчки быстрые и резкие, он тяжело дышит, утыкаясь носом в изгиб твоей шее. Твои стоны разносятся по всей комнате, пока Билл дотрагивается до твоего пучка нервов средним пальцем. Он гладит его, заставляя твоё тело снова натягиваться как струна из-за предстоящего оргазма. И ты сжимаешься внутри, вся напрягаясь, когда твоё освобождение вытекает из тебя.

Билл останавливается, испытывая свой кайф, погружённый глубоко в тебя. Его сознание постепенно освобождается от тумана возбуждения. Оторвавшись от тебя, он оглядывает твоё тело и оценивает твои эмоции. Но ты кажешься полностью довольной.

— Я люблю тебя, — Билл оставляет нежный поцелуй на твоих губах, поглаживая тебя по волосам. Его рука проскальзывает тебе под спину, к узлам верёвки, которые он намерен развязать.

Освободив тебя, его ладони проходятся по следам от верёвки, надеясь утешить твою кожу.

— Я тоже люблю тебя, — произносишь ты, положив свои руки на его щёки и даря жадный и долгий поцелуй.

Влажные волосы Билла спадают ему на лоб, его губы чуть припухли от поцелуев, как и твои, его щёки раскраснелись от жара, который начинал постепенно спадать.

— Как насчёт ванны? — предлагаешь ты.

— Я наберу. — Билл подрывается с места и направляется в ванную комнату.

[serenasims]

Билл включил свое обаяние когда его отряд продавал печенье на ярмарке и теперь он Единорог :) И бронзовый кубок скоро встанет на полку )))

Бодрым шагом кабанчик марширует к папеньке, чтобы спросить очередной дурацкий совет.

Билл - А можно ли есть землю? Серхио - Конечно попробуй! Земля такая вкусная! XD *Глупый вопрос - глупый ответ XD*

Билл -Фууу! XD А можно я лучше посмотрю что ты делаешь? Папенька - Ну смотри. Только близко не наклоняйся! Искра может отскочить и обжечь.

[mantikora09]

Близнецы живут обычной жизнью, у них есть старенький пикап, подаренный вторым отчимом на 16 лет. Они живут в небольшом пригороде, курят вейпы и подбивают друзей сгонять до берега моря в соседнем городишке.

Именно там Эндрю встречает молчаливого парня.

Старший Миньярд всегда был немного менее общительный с людьми, чем его близнец. Он вспыхивал интересом к шумной беседе, но через какое-то время ��му требовался отдых от общения. Словно спичка.

Так произошло и сейчас.

Сначала они сидели с друзьями у костра и их общий друг Билл громко спорил с Ники о том, нужны ли миру мюзиклы. Миньярд решил, что ему хочется прогуляться по ночному берегу. Он сделал жест в сторону брату, чтобы тот не беспокоился, он скоро вернется.

Вода оказалась потрясающей. Волны окутывали ступни прохладой. Шум моря убаюкивал душу, как материнская колыбельная. Эндрю зажмурил глаза, смакуя уютное удовольствие.

Он хотел, чтобы этот момент длился дольше, но, пройдя ещё несколько метров, Дрю увидел фигуру, сидящую у берега.

В одиночестве.

Сначала Миньярд хотел развернуться и уйти, но любопытство и жажда приключений заставили его двигаться вперед.

Это был парень в темной толстовке. Он сидел прямо на песке, позволяя воде мочить его джинсы и кеды.

— У тебя все в порядке? — Миньярд остановился на приличном расстоянии. Не осмелился близко подходить к незнакомцу.

Тот не повернул головы в его сторону, просто улыбнулся.

— Сегодня лучший день в моей жизни.

— У тебя сегодня день рождения? — предположил Эндрю, рассматривая в лунном свете тёмные кудряшки и курносый профиль.

— Почти. Мой отец сдох в тюрьме, а значит я абсолютно свободен.

По спине Миньярда прошла дрожь. Неприятная. Царапающая.

Он понимал, о чем говорит парень. Один из сожителей матери был весьма опасен и они радовались, когда по пьяни он влетел в столб.

— Жаль мама не дожила. — продолжал паренек.

Эндрю не мог видеть, но на глаза незнакомца навернулись слезы, которые тот быстро стер рукавом.

— Может тебе помощь нужна? Есть куда пойти?

Юноша наконец-то повернул к нему голову.

В свете луны скулы и подбородок мягко заострились. Словно мир обсидиановой пудрой нанес штрихи на красивое лицо этого странного парнишки.

— Нет, не думаю. Теперь все будет в порядке. — парень встает с песка и, несмотря на то, что он вроде как выше Эндрю, Миньярду кажется, что незнакомец чертовски щуплый, небольшой, а может просто младше его самого. — Но спасибо, что предложил помощь, такое нынче редкость. — пальцы неловко впились в лямку рюкзака и странный мальчишка улыбнулся.

Темнота выгодно укрыла от чужих глаз синяки над бровью и на подбородке.

— Если все-таки передумаешь, можешь найти меня и моих друзей там — Миньярд указал рукой в сторону пляжа, где вдалеке мелькал теплый свет костра. — Я Эндрю.

- Спасибо Эндрю. А я.... Нил. Да, я определённо Нил. — парнишка махнул на прощание рукой и пошел в сторону причала.

Пройдет 5 лет и Эндрю вспомнит странную встречу. Узнаёт этот курносый нос и темные кудряшки.

В руках Миньярд держит папку с характеристикой одного из кандидатов на место лиса. Её впихнул Кевин, которому этот парень приглянулся своей игрой на поле. Он уже третий раз просматривал кассету, присланную из Милпорта.

— Определенно, Дэй, он тот, кто нам нужен.

Нил Джостен, пришло время узнать, как сложилась твоя жизнь после той ночи на пляже.

[sims4littlebird]

№1. Дженн: Приветик, мелкий, играешь?) Такую грустную мелодию... Тебе не скучно тут? Ты расстроен? .... Это опять из-за нее, да? Жан: Угу. Кто приходил? Дж.: Эээмм, ну как сказать... Билли. Ж.: Билл? А зачем? Да ладно... к тебе?! Дж.: Да) Мы встречаемся) Ж.: *улыбается* Капец) Ну ты даешь.

Ж.: А я задолбался. Весь вечер думаю как решить столько проблем в короткий срок. И Хэлли....постоянно выносит мозг. Ее запросы мне поперек горла. Я уже сомневаюсь, есть ли у меня чувства к ней или нет... Как сделать правильный выбор, не ошибиться, не жалеть потом? Дж.: Ну, правильных выборов нет, Жан. Любой из вариантов - это твой опыт плохой или хороший. Выбирай так, как чувствуешь и не думай о том, как отреагируют другие. Это же твой собственный путь, ты сам себе его выбираешь. И может своим выбором ты наоборот сделаешь ей только лучше. Тебе просто нужно определиться, чего хочешь именно ты, а не она. Представь на минутку свою жизнь без нее... Что-то меняется? Становится легче или тяжелее?

Ж.: Стало бы легче. Но я же любил... Я ошибочно думал, что это и есть она, та самая любовь. Я всегда извинялся первым. Писал первым, звал гулять первым. Терпел ее закидоны. Хах, даже на свадьбу Шеннона звал. Сделал ей предложение... Я думал она успокоится и перестанет. Я не хочу ни с кем съезжаться, мне хорошо с вами. Мне еще рано. Я не хочу. Но она не понимает. Дж.: Ну, хотеть жить с любимым человеком - это хорошее желание. А где хотя бы? Ж.: Типа у нее. Дженн, она до сих пор думает, что я бедный, матери нет, живу в сарае с тараканами, питаюсь только чипсами и донашиваю шмотки Шона. А она заряженная, с родаками и дорогим ремонтом. И ее родаки наверн постоянно говорят, зачем она встречается с таким нищебродом. Мы даже расставались уже как-то из-за них. Дж.: Ну типа она спасает тебя от нас? Ясно) Ох, знаешь, у меня вот есть мать, но толку от нее никакого. Даже смски не пишет. А с отцом вашим вообще никаких отношений нет и не было никогда... Пусть она меня к себе зовет, я за тебя поеду с радостью ахах) Ну малоой, да ладно тебе, не кисни. Все обязательно наладится.

Дж.: Знаешь, если эти отношения тебе стали в тягость, то лучше не стоит их продолжать... Братуль, улыбнись, она все поймет. Пойдем лучше приляжем?

Ж.: Как вы так с Биллом сошлись? Давно? Дж.: На свадьбе Шеннона он предложил встречаться. А гуляли еще раньше. Мне кажется между нами сразу пробежала искра еще до дня рождения. Ж.: С первого взгляда получается?)

Дж.: Наверное можно и так сказать. Ж.: Конечно же Шеннон не знает? Дж.: Нет. Как думаешь, надо рассказывать ему? Я боюсь. Ж.: Я думаю, что надо. Он же все равно когда-нибудь узнает, это его друг. Лучше сразу. Дж.: Сразу разосраться, да?) Тогда мы точно вместе переедем к твоей девушке ахах.

Дж.: А я знаешь, как я мечтала о таком парне как Билл... Вернее я всегда хотела себе такого парня как Шон: смелого, уверенного, с красивым телом... тот который бы смог надрать задницу любому за меня. И Билли он такой... Ж.: Здорово. Он наверное тоже тобой так восхищается?)

Дж.: Даа, очень. Он меня любит. Сказал, что я злодейка ахах) Ж.: Хах, злодейка) Дженн, ну надо рассказать. Может он не будет так жестко реагировать в этот раз? Дж.: Жан... милый. А зачем? Почему я должна его уговаривать, вечно оправдываться перед ним? Да, спасибо, приютил, воспитал как мог, но блин... он же не все решает в этой жизни. Почему я не могу любить Билли? Потому что друг и все? Я не понимаю.

Дж.: Я боюсь. Это может закончится плохо. И для одного, и для другого... и для меня. В прошлый раз Шон уговорил меня сделать...эмм прерывание. Нет, не то, чтобы я слишком жалела об этом, но с тех пор осадок обиды остался. Все тогда резко поменялось...и я больше не хочу ничего ему рассказывать. Всегда вспоминаю к чему это привело. Ж.: Да. Тяжело. Но не думаю, что это со зла. Меня он тоже с детства контролит, я привык. А вы с ним очень близки, у него к тебе особые родные чувства. Так же как и ко мне. Дж.: Ну ты же с ним всю жизнь жил, поэтому привык, а я нет. Вернее раньше мне было хорошо, но ровно до тех пор пока он не стал лезть в мои отношения с парнями.

Ж.: Ну вообще-то я не прям с рождения с ним живу. Меня забрал отец, когда мне пора было идти в школу, в лет 6 где-то. До этого жил у матери. И было хреново. Тогда я даже не знал, что есть братья, сестры. Дж.: Да? А я не знала. Ты очень мягкий по-характеру. А я так не могу, я сейчас хочу свободы. Ж.: Хм. Я тебе расскажу кое-что, но если что я ничего не говорил...

[casualbos-bir]

Горностай

Казалось бы, милая зверюшка, светленькая такая, симпатичная. Но нет, это один из главных маньяков животного мира. Страшное существо вообще. Безжалостный серийный убийца, не хуже Буффало Билла из «Молчания ягнят».

Горностай живет в перелесках, на опушках, в кустах. Днем, как правило, отсыпается, а в сумерках идет творить черное дело. Он охотится на грызунов — не только полевок, но и бурундуков, хомяков, пищух — кто попадется, короче. Нет грызунов — будет жрать птиц, землероек, кротов, змей. Надо будет — нападет на добычу крупнее его: зайца, кролика, глухаря. Но больше всего мелких грызунов любит, они дурные и беззащитные, а маньякам того и надо.

В поисках добычи горностай летом запросто пробегает до 15 километров, зимой — до 3 километров. Он отлично херачит по снегу прыжками. А еще умеет плавать и лазать по деревьям. Подвижный и неуловимый — хуй поймаешь.

Видит горностай грызуна, и принимается исполнять танец смерти: прыгает, кривляется с умильной рожей. Помните, как Буффало Билл кривлялся? То-то и оно.

— Это что за ебанина такая заковыристая? То ли брейк-данс, то ли пляска святого Витта? — удивляется бедный грызун. И даже не боится.

— Помогите мне загрузить кресло, сам-то я не местный, и лапки болят, — напевает горностай.

Завораживает грызуна своими выебонами, и незаметно приближается. Как только подтанцует на длину броска — жертве пиздец. Горностай подскакивает, и перекусывает ей основание черепа.

Потом тащит в нору. Причем, часто в нору самого этого несчастного грызуна. Потому что горностай домов не строит — не маньячное это дело, вон сколько вокруг готовых жилищ.

Если горностай не сильно голодный, а охотничьи угодья богатые, он жертву сразу не жрет. Выедает только мозг, а остальную тушу прячет в кладовую. Убивать горностай любит, и никогда не устает. Сколько встретит добычи, столько и замочит. Хобби у него такое.

А самки еще сдирают с добычи шкуру, и выстилают ею нору. И валяются потом на этих воняющих трупятиной шкурах, вспоминая самые сладкие моменты убийства. Чистые Буффало Биллы.

Горностай никогда не сдается. Абсолютно отмороженный и бесстрашный. Если его загнать в угол, нападет и на рысь, и на волка, и даже на человека. Ясно, что не справится. Но защищаться будет до последнего — знает же, что маньяка если поймают, то хана.

Ебутся горностаи раз в году, и они жестко полигамны. Никаких там сентиментальностей вроде ухаживаний, семьи, пары, заботы о детенышах — маньяку неведомы привязанности. Самцы горностая кроют самок по принципу — кого сгрёб, того и съёб. Поэтому они не чужды страстной любви к детям. Могут, за неимением лучшего, оприходовать еще слепого, не обросшего шерстью детеныша. Все равно половой продукт сохраняется в организме самки несколько месяцев. И когда у нее наступает половая зрелость, тут же наступает и беременность. Самка не помнит, что ее еще в младенчестве поимели, и удивляется:

— Ой, как же так? Мама, я не виновата. Непорочное зачатие, не иначе.

В общем, жуткие твари, со всех сторон. И ненасытные. Однажды горностаев завезли в Новую Зеландию, чтобы истребляли мышей, которых там развелось во множестве. Вышло не так, чтобы очень удачно. Мышей-то горностаи истребили, но сами расплодились, и еды стало не хватать. Тогда они обратили внимание на детенышей птицы киви:

— А это что за хуета загадочная? То ли зверь, то ли птица, то ли фрукт, то ли гриб вообще?

Попробовали жрать — понравилось:

— О, глядите, это ж вроде курицы в грибном соусе.

И стали детенышей киви истреблять не хуже, чем мышей. Пришлось людям их самих отлавливать. Но не особо получилось, горностаи до сих пор в Новой Зеландии считаются вроде паразитов, которые вне закона.

Горностай включен в список 100 инвазивных видов — то есть, организмов, которые наносят наибольший вред человечеству и окружающей среде. Спасибо еще, что он мелкий — иначе и человечеству бы пиздец пришел.

Ценен горностай мехом. Особенно хвост у него ценится — белый с черным пятнышком. В древние времена в лесистых местностях горностаевый хвост даже был разновидностью валюты. Ну и еще короли его любили — отделывали мантии. А мне его все равно жалко. Хоть горностай и маньяк животного мира — что его кровожадность в сравнении с кровожадностью королей?

(С) Диана Удовиченко.

[7ooo-ru]

В НХЛ ответили на вопрос об отмене рекорда Овечкина из-за России

Вице-президент Национальной хоккейной лиги (НХЛ) Билл Дейли ответил на вопрос о том, будет ли отменен рекорд российского нападающего «Вашингтон Кэпиталс» Александра Овечкина по количеству голов в регулярных чемпионатах из-за его…

Подробнее https://7ooo.ru/group/2024/09/14/535-vnhlotvetili-navopros-obotmene-rekorda-ovechkina-iz-zarossii-grss-341034139.html

[sergejbiohazardov]

The Crow. 2024. Быстрый обзор. Если честно, я никогда не был поклонником и первого Ворона. Не думаю, что фильм бы получил свой статус, не умерев Брэндон Ли. По этому, у меня какой-то деформации при просмотре свежака не возникло. Получился динамичный, но сильно размазанный подростковой мелодраматичностью мистический боевик. Заманухи в виде главных актёров Билл Скарсгард и FKA Twigs, наверное на кого-то сработали, но по моему не слишком сильно выстрелили. Харизма есть, а актёрский талант не проявился. Типичные образы бунтующих и уставших от всего это молодых людей с интересной внешностью, но сильно ограниченным спектром эмоций. Сюжет, как и у оригинального фильма - невнятный и не сильно запоминающийся. Есть идея, а что там в деталях как-то и не важно. Как плюсик - жестокие сцены насилия. Это понравилось. Есть какая-то эротическая сцена, но тоже почему-то совершенно не запомнилось, раскрыта ли там тема. Сюжет. Есть молодой бунтарь, который против системы, но слишком устал, что бы быть революционером. Есть бунтарка с мутным прошлым и связью с мрачным мужиком, который я так и не понял кто, но обладает метафизической силой, сводящей людей с ума. Этот мужик убивает бунтарьку и заодно бунтаря. Бунтари уже во всю любят друг друга и какой-то другой мужик из потустороннего мира возрождает бунтаря, делая его ещё и бессмертным. Ну и начинается процесс мести со множественными убийствами всех, кто попадётся под руку. Кино при довольно скромном, но не маленьком 50 лямном бюджете катастрофически провалилось в прокате. И это понятно. Если делаете кино по культовому фильму, ещё и в такой юбилейный срок, то надо что-то более весомое и по актёрам, и по сюжету. Ну а так, с моей не предвзятой позиции, вполне смотрибельный проходной боевик на вечерок. Отговаривать от просмотра не буду.

[zetflixonline]

Ворон (2024)

Уже почти наступил Хэллоуин, когда Эрик Дрейвен (Билл Скарсгорд) и его невеста Шелли (FKA Twigs) подвергаются жестокому нападению банды головорезов и в конце концов погибают. Но вскоре после этого Дрейвена оживляет таинственный ворон и наделяет его загадочными способностями. Ставки для Дрейвена предельно ясны: убийцы его и Шелли должны поплатиться за свое кровавое деяние. И он отправляется в непревзойденный поход за местью... Новое издание «Ворона» по мотивам комикса Джеймса О'Барра. Билл Скарсгорд пойдет по стопам Брэндона Ли, сыгравшего осужденного мстителя Эрика Дрейвена в культовом фильме 1994 года «Ворон». Read the full article

[aboyintheattic]

На чердаке что-то изменилось. Мое барахло, естественно, пребывало в том же состоянии, что и утром, да и перестановку мебели никто не устраивал, но что-то было не так. Во-первых, створка окна была приоткрыта. Я до этого вообще понятия не имел, что оно открывается.  А во-вторых, на столе лежало письмо.  Письмо. В конверте.  У меня на столе. Тонкий слой пыли, конфетных оберток и смятых бумажек немного отодвинули властным движением руки и оставили здесь его.  Лежать и аж светиться от своей белоснежной безупречности в свете почти уже отступи��ших сумерок.  У меня дыхание перехватило, пока я широкими шагами уменьшал расстояние между собой и этой прелестной находкой.  Бумага зашуршала под пальцами, порвалась почти ровно по корешку и внутри обнаружилась аккуратно сложенная записка, на которой миленьким таким частым почерком было начертано: "Дипперу Пайнсу.  ПРИГЛАШЕНИЕ На лучшие десять часов вашей жизни.  Гарантировано: взрыв мозга, пицца, возможность насладиться потрясающими пейзажами, истории, которые вы потом расскажете своим внукам, круги под глазами, адреналин, и даже (внимание!) никакой сопливой философии. Совершенно бесплатно! Вам понадобится только велик, умение на нем кататься и крепкие нервы.  Не упустите такое предложение!  Я прекрасно пойму, если сегодня в полпервого ночи вы не окажетесь у оврага, того, который между фуникулером и ратушей, в напряженном ожидании своих ночных приключений, хотя при таком раскладе дел вы и будете веки вечные считаться последним трусом, но эту подробность мы опустим.  С глубочайшим уважением, Б." — Черт, — выдохнул я.  — Кто написал? — неожиданно прозвучал тонкий голос из темноты. Позвоночник ссыпался прямиком в мои боксеры, потому что мое слабое тело не выдержало груза навалившихся на меня обстоятельств, и я рухнул на пол.  — Господи, Мэйбл, нельзя так людей пугать, — сказал я сестре, которая помогала мне подняться с ламината.  — И в мыслях не было, но ты меня даже не заметил, когда вошел, — она пожала плечами, — так что за письмецо?  — От Билла, — ответил я без обиняков, пытаясь всяческими телодвижениями поставить свои кости на место, — приглашает меня... короче, прочитай сама.  Сестра включила настольную лампу и пробежала глазами по строчкам, усевшись рядом со мной на моей кровати.  Хмыкнув, она вручила записку обратно мне и заявила:  — Иди.  — Конечно нет.  — Иди!  — Да он это не серьезно.  — Дип, он серьезно. Абсолютно. Он тебя ждать там будет. Иди.  — Я его один раз в жизни видел. И вообще он псих. Кто знает, что он там вытворять собирается? Что это вообще за "лучшие десять часов"? Мэйбл закусила губу, между бровями у нее залегла морщинка.  — Он не псих. Мы все странные. У него просто не получается это скрывать.  Господи, почему он вообще ее так волнует? По мне так Билл Сайфер был просто крайне подозрительным типом, от которого надо бы держаться подальше, ну или как минимум не ходить с ним на романтичные прогулки под луной.  — И ты ему нравишься.  Что?  — Диппер, он тебя будет ждать там. Он не очень хорошо с людьми ладит, а тебя вон на что позвал. Ты ему очень нравишься.  В голове совершенно некстати вспыхнула картинка со вчерашнего дня — я несу какую-то околесицу, а Билл смеется, надо мной смеется, и его ладонь с тонкими пальцами касается веснушчатой щеки, а в уголке глаза залегли морщинки.  Я зажмурился и отогнал от себя это воспоминание.  А потом осознал, что почему-то вскочил с кровати, несмотря на жуткую костную боль. — А, решился все-таки? — сестра недвусмысленно сощурилась.  — Ничего подобного. Пойду покурю.  Я схватил со стола зажигалку и сбежал по лестнице.  Выскочив на крыльцо, я, естественно, не нашел никакой вечерней прохлады, на которую рассчитывал. Было уже темно, но на западе еще розовела последняя полоска заката. Все тонуло в ритмичном стрекотании цикад, шепоте качающихся от теплого ветра верхушек деревьев и свете первых звезд.  Я зажег сигарету и выпустил в ночной воздух клубы дыма. Его кстати было не очень много, потому что я взял пачку легких. Тяжелые куда-то спрятала Мэйбл со словами, что мне пора бросать.  На городской ратуше часы били до жути громко. Уверен, весь Гравити Фолз от этого звука только что проснулся в холодном поту. Даже я вздрогнул.  Посчитал удары — пробило полночь. У меня оставалось еще полчаса на принятие решения.  Черт, что? Почему я вообще об этом думаю? Я не собирался ехать.  Еще одно воспоминание, такое же яркое и странное — мы спускаемся с холма, дует ветер, Сайфер запускает пятерню в свои светлые волосы и убирает их с лица.  "Ты ему очень нравишься".  Господи.  Чьи-то шаги по лестнице отдались эхом в пустом доме. Это вполне могла быть Мэйбл, а еще одна поучительная лекция от нее была действительно последним, что я сейчас хотел услышать, так что я спустился с крыльца и свернул на задний двор — он выходил на восток, там заката видно не было, и над лесным массивом уже стелились синие сумерки. Было как-то душно, одежда липла к телу, и я стянул рубашку и повязал вокруг бедер, а пока этим занимался, сигарета, естественно, куда-то вывалилась, и я полез в сухую траву ее искать, чтобы она случаем не спалила весь город.  Я облазил несколько квадратных метров прежде чем понял, что она упала мне в карман и уже намеревалась прожечь в нем дырку, и я чертыхнулся, и выпрямился, и наплевал на все правила санитарии, и вставил ее обратно между зубов. А потом я собрался прислониться к забору и наткнулся на велик.  На свой велик, который на днях здесь оставил. Он обиженно звякнул цепью и заблестел в слабом свете не то заката, не то луны. Это был именно тот велик, про который было сказано в приглашении. Именно тот, ездя на котором, я мог бы провести лучшие десять часов своей жизни.  Снова шаги, теперь уже ближе. Кажется, кто-то топтался на крыльце. Я закатил глаза, положил руки на шершавый руль и двинулся к задней калитке, умоляя высохшую под солнцем траву не шуршать, а велосипедную цепь не скрежетать.  Калитка заскрипела так, что наверняка далеко не один турист-палаточник пулей вылетел из леса, решив, что где-то неподалеку ошивается стая кровожадных волков.  Впрочем, теперь уже было неважно — я все равно уже вышел за ограду участка. Возвращаться назад прямо сейчас было бы весьма нелогично, потому что я и велик с собой припер — не для того же, чтобы видом полюбоваться.  Несколько часов мне так или иначе придется провести за порогом отчего дома, хотя бы чтобы не вызывать подозрения у близких (голову даю на отсечение, за малейшими проявлениями моей активности сейчас следит как минимум Мэйбл, а возможно и Стэн).  Я выудил из кармана горстку белых таблеток (мне их Венди отдала, а то у самой от них голова болит) и бросил в рот. Слизистую от них, конечно, как будто средневековый бунт атакует, но прошибают они нехило — вообще спать не хочется. Лет десять назад продавались в свободном доступе, а теперь хрен раздобудешь. Вообще-то, меня и без таблеток в сон не клонило. Это я так, на всякий пожарный. Я оттолкнулся от пыльной земли и запрыгнул на седло, перекинув ногу через раму. Педали крутить было не надо — дорожка к центру города шла под горку. Так что я просто несся вперед и смотрел. Не на мерцающий город, не на дымку над лесом. Так, просто в ночь. Теплую, ветреную и совсем светлую. Клочки черного бархата таяли в море золотистых огней снизу и серебренных там, повыше. Дорожка свернула на сонную городскую улицу. Тут уклона уже не было, и на педали пришлось поднажать. Я, честно говоря, был без понятия, куда еду, но мне это не особо мешало — я исколесил Гравити Фолз вдоль и поперек, и теперь мог бы запросто найти любую точку с закрытыми глазами.  Это не за одно лето произошло, конечно. Первый раз я тут очутился пять лет назад, когда родители сбагрили нас с сестрой к двоюродному дедушке после окончания учебного года. Я в те времена с ума сходил по всякой мистической шняге, поэтому доставал всех до невозможности со своим теориями и догадками. Дома в Общество Задолбавшихся от Диппера входили только Мэйбл и родители, а по приезду сюда круг немного расширился. Серьезно. Не шучу. Я ночей не спал, выискивал в окрестностях всякие аномалии, дневники вел. Даже глюки какие-то пошли. Стэн об этом маме с папой сообщил, и в результате по приезду домой меня затаскали по психологам, а в школе начали считать чокнутым, ну да ладно. Теперь это все равно позади.  Честно говоря, я по тем временам даже скучаю немного. Тогда все казалось каким-то значимым, что ли. Не бессмысленным. Он тормознул у какого-то совершенно непримечательного домишки посреди окраинной улицы. Ничего прекрасного и фееричного я пока не заметил, но решил обосновать это тем, что от обещанных десяти часов счастья прошло от силы минут семь. Колеса зашуршали по асфальту, подняв облачко пыли, я спрыгнул на землю, прислонил велик к фонарному столбу. Билл, стоя в свете лампы, рылся в своем рюкзаке. За неимением других вариантов я оглядел окрестности. Два ряда однообразных коттеджей. Один фонарь на всю улицу. Два толстенных кота у цветочной клумбы. Где-то вдалеке шум воды, значит, река или озеро рядом.  Меня так и подмывало спросить, какого черта мы здесь делаем, но я все молчал. Штука в том, что с Сайфером надо быть осторожным. Это тебе не простой человек с адекватными реакциями.  — Все здесь, — провозгласил он, застегнув молнию рюкзака, которая в свою очередь победоносно звякнула.  — Какие все?  — Сейчас узнаешь. Идем.  Он перекинул лямку через плечо и двинулся вперед по пыльной улочке так, словно готовился пересечь как минимум тихоокеанскую тропу, но затормозил через пять метров, завернул за какой-то совсем уж темный угол и поставил ногу на первую перекладину пожарной лестницы чьего-то дома. А потом на вторую, а потом на третью.  — Забирайся, чего стоишь, — громким шепотом сказал он мне, глядя сверху вниз. Я положил ладонь на холодный металл, и нехотя преодолел несколько ступеней. Если быть точным — четыре. На пятой мне потребовалась передышка. Я подумал, что это немного странно, что мне семнадцать, и я вроде ничем не болею, а от четырех ступеней лестницы почему-то начинаю хрипеть и задыхаться, и голова у меня кружится. С задворок сознания тонкий голос сестры обеспокоенно произнес: "Бросать тебе надо". Да. Определенно надо. Но не сейчас. Потом. — Ну же, Крошка Джон, у нас на хвосте слуги короля, — раздался шепот Сайфера уже ближе, когда я поднялся еще выше.  Я театрально закатил глаза, хотя на деле я действительно сейчас напоминал себе Крошку Джона, который неуклюже перебирал конечностями и пыхтел рядом с грациозным Робином, преодолевающим все препятствия на раз-два. Билл отбил барабанную дробь пальцами по верхней ступеньке. Переступил с ноги на ногу по красной черепице. Даже пробовал свистеть. Потом ему это, видимо, надоело и он перегнулся через перекладину, схватил меня, мнущегося по пять минут на каждой высоте, за локти, и затащил на крышу, несмотря на все мое этому сопротивление. — Ты что творишь! — оскорбился я, поставленный в конце концов на крышу, которая была похожа на чешуйчатый бок какой-нибудь экзотической рыбы, переливающийся в лунном свете.  Сайфер криво улыбнулся, смахнул с лица упавшие на него пряди, наклонился ко мне и прошептал: — Не кричи.  Он развернулся и направился вверх по наклонной, к самой трубе. Я в бессилии всплеснул руками и последовал за ним. На этот раз, наплевав на все свое недомогание, я старался идти с Сайфером в ногу и при этом не пыхтеть.  Мы остановились на ребре крыши, я оперся об трубу для пущей устойчивости и мысленно погладил себя по голове за приложенные усилия.  А потом выпрямился и огляделся вокруг, как будто только что покорил какую-нибудь мировую вершину и готовился воткнуть в ее каменистую землю флаг своей страны, как истинный первопроходец. Ветер на этой высоте дул сильнее, мне пришлось придерживать отросшую челку пятерней, чтобы она не лезла в глаза.  Я еще никогда не видел ��ород с такого ракурса. В нем от этого, конечно, ничего не изменилось — он был тот же, что и прежде, маленький и сонный.  Ровные ряды оранжевых крыш, таких же, как эта, убегали вдаль, переплетались друг с другом и опутывали весь Гравити Фолз, как рыбацкая сеть.  Сосны, частые за городом, реже — в нем, склоняли верхушки под порывами теплого ветра и шуршали хвоей, в унисон с колесами машин, со свистом несущихся по магистрали, чертя фарами светящиеся линии в темном воздухе.  Я вдруг подумал о том, что мы тут с Биллом совершенно одни — кроме нас на некоторых крышах сидели только коты, улицы внизу пустовали, окна горели в ничтожно маленьком количестве домов. Город на пару секунд стал каким-то большим, значимым и незнакомым. Как будто мне снова было двенадцать. Как будто все было не бессмысленно. Я сам вдруг оказался маленьким. Рядом с вековыми соснами, рядом с почти что полной луной, даже с этим домом, на крыше которого я стою и чьих хозяев даже не знаю. Я стоял тут и гнулся под порывами ветра, и смотрел на созвездия, наверху они складывались из звезд, а внизу — из огней окон, фонарей и машинных фар, и размышлял о том, что может быть, Гравити Фолз никогда не был таким уж маленьким и скучным. Может быть, вообще все вокруг никогда не было таким, как мне всегда казалось.  Чувство было до чертиков странное, я нахмурился и поскорее его от себя отогнал. Повернулся к Биллу — он смотрел в другую сторону, держа подмышкой какой-то сверток в пергаментной бумаге. Я вспомнил о том, что все еще не знаю, какого хрена мы торчим на чьей-то крыше на окраине города, в то время как мне обещали лучшую ночь в моей жизни, но прежде, чем я успел возмутиться, Сайфер развернулся ко мне и наконец-то соизволил мне что-то разъяснить.  — Задаешься вопросом, что мы здесь забыли, а?  — Уже минут двадцать как, спасибо, что заметил.  Он перехватил сверток поудобнее и поправил свои лохмы. Ветер свистел все громче и он подошел ко мне поближе, чтобы не срываться на крик. — Как думаешь, почему я остановился у хозяина ломбарда?  — Аренда дешевая? — И это тоже, да, но в основном... Знаешь, Дипп, я ведь не просто так землю топчу. У моего существования есть цель — я решил посвятить себя благим умыслам и стать безымянным добродеятелем.  — И в чем же это заключается?  — Я когда только пришел работать в ломбард, и начал разбирать экспонаты, то обнаружил, что там целая куча великолепного антиквариата. Любой коллекционер бы за каждую такую штучку душу продал. Будь старик посообразительнее — сколотил бы на них целое состояние, а тут они только пылятся и ржавеют. А потом еще обнаружил, что у старика на каждый предмет — целое досье. Кто сдал, что, когда, с какой целью, в каком возрасте... Там столько историй! Пятнадцатилетние малявки закладывали жутко ценные вещи, чтобы достать денег на какую-нибудь ерунду.  — Ерунда, — сказал он и засмеялся. Видимо, ему доставляло удовольствие превращать все, что для меня важно в никчемную бессмыслицу.  Поезд уже тронулся, по его лицу пробегали золотистые полосы солнца. Иногда в пятнышки света попадали его губы, иногда веснушки на щеках, иногда, если опустить взгляд ниже, из тени выглядывали его тонкие запястья.  Через какое-то время я понял, что если не отведу взгляд, то я ошметками разлечусь по всему вагону, так как внутри у меня взорвутся непонятно откуда взявшиеся петарды.  Вообще, тут ни одного человека кроме нас не было, и он мог бы выбрать любое другое место, но счел своим долгом плюхнуться рядом со мной.  Коленки, локти, плечи — все это теперь соприкасалось. Короче, у меня произошло короткое ��амыкание и мозг отказывался обрабатывать любую информацию кроме того, что он сидит рядом со мной, рядом со мной, со мной, со мной, со... Я даже в окно пытался смотреть, и уверен, что окрестности в восемь утра правда выглядели очень красиво, но для меня весь пейзаж слился в одно размазанное пятно.  — Ты спать хочешь? — спросил он, повернувшись ко мне.  Я не знал, хочу ли я спать или нет, потому что не мог об этом подумать, но решил ответить отрицательно.  — А я вот хочу.  И тогда он просто свернулся калачиком, положив голову мне на грудь, так, что его щека касалась моей ключицы.  Ему было все равно, кажется, а у меня аж дыхание перехватило. Слишком близко и слишком впервые оказались запах его волос и тепло его кожи.  Волосы, к слову сказать были просто потрясающие. Я впервые увидел их на таком расстоянии — золотистые и растрепанные, блестящие и идеальные — я таких еще ни у кого не видел. Я бы не отказал себе в удовольствии запустить в них пятерню и протянуть несколько прядей сквозь пальцы, тем более, что он кажется, сразу отрубился — только сопел и ресницы у него подрагивали.  Я уже почти коснулся его шевелюры ладонью, но он вдруг открыл глаза и схватил меня за руку.  — Можно вопрос? — спросил он.  — Да, что такое?  — Мы эту ночь забудем?  — В смысле?  — Ну, когда все поменяется. Когда все уже не будет иметь такого значения. Мы ее забудем?  Мне казалось, что он несет какую-то околесицу, но судя по его виду, это его правда очень волновало. Поэтому я ответил. — Ну, забудем, наверно. У нас же... еще много таких будет? Тогда он хмыкнул, снова закрыл глаза и успокоился, только мои пальцы еще сильнее сжал.  — Сделай одолжение. Запомни эту. Я так и не решился погладить его по волосам. Всю дорогу пялился в пустоту и не шевелил ни единым мускулом, а пейзажи за окном расплывались перед глазами золотыми и зелеными разводами. Билл спал у меня на плече сном праведника и я не переставал завидовать тому, как легко у него получается плевать на чужие чувства и эмоции. А потом поезд замедлил ход, пятнышки света застыли, и мы приехали.  Мы взяли велики и выкатили на перрон, без единой души, тонущий в солнечных лучах. Вдалеке уже виднелось море кирпичных крыш, холмы, петляющая дорога, по которой мы сюда и прикатили, и шпиль ратуши.  Чувство было такое, словно я какое-нибудь невообразимое число световых лет скитался по далеким галактикам, и наконец, прорвав временную линию и нарушив все законы физики и логики, вернулся в родной край, который покинул еще в молодости.  Тот факт, что на самом деле я всего лишь несколько часов поколесил по окрестным полям, я решил опустить. — Что, возвращение на родину? — спросил Сайфер.  Он легонько пихнул меня в бок. Я обернулся. Он уже перекинул ногу через раму, готовясь стартовать. Все, черт возьми, кончалось, и реальность, от которой я впервые за много-много месяцев действительно смог убежать, неспеша сваливалась на меня опять. Как будто я стоял под заснеженной елкой и тряс ее за ствол, а на меня падали маленькие кучки снега, постепенно превращаясь в огромный сугроб.  — Э-э, ну да, — я зажмурился, собирая остатки воли в кулак, — слушай... — Какие-то вопросы? — усмехнулся Билл, остановившись в пол-оборота ко мне.  — Вообще-то да, есть один.  — Ну так спрашивай. — Я все сегодня... ну, я все понял правильно?  Он мог бы сейчас уйти. Усмехнуться и укатить навстречу солнцу, как образцовый супергерой. Оставить меня с бессмысленным бодрствованием по ночам, зачитанными до дыр книгами, кругами под глазами, дымом от тяжелых и безнадежной потерянностью в крошечном сонном городе. Бросить в бесконечных раздумьях о том, что же, черт, значила та сигарета, те разговоры, те прикосновения, те места, где никто не бывал, и виды, которые он показал только мне. Мог бы заставить все это лопнуть, как мыльный пузырь, позволить этой ночи сделаться просто ночью, парочкой хороших впечатлений, историей, которая когда-нибудь придется к слову, фотографией в альбоме летних воспоминаний. Мог бы. Но поступил совсем по-другому.  Он мне улыбнулся. Не издевательски, как в лавке, когда мы первый раз увиделись, не насмешливо, как улыбался всю эту ночь.  Эта была настоящая улыбка. Так улыбаются, когда чувствуют себя неподдельно счастливыми.  Он положил велик на землю и подошел ко мне.  А потом он меня поцеловал. Не резко, не жестко, не быстро, не грубо, — не так, как наверно мог бы. Наклонился, слегка повернул голову, накрыл мои губы своими, и почти сразу углубился, мягко толкнувшись внутрь. Он обнял меня за талию и притянул к себе — нас разделяли слои футболок, но я все равно чувствовал тепло его кожи. Я как-то не следил за траекторией движения своих конечностей, поэтому не сразу осознал, что одна моя ладонь лежит у него на спине, а другая запущена в волосы. Руки я мысленно похвалил. Им там было самое место. Запах одеколона на его шее немного перебили запахи ветра, сосен и цветов с того поля, но все равно было потрясающе. Мы двигались медленно, никто никуда не спешил, он чуть сильнее сжал ладони, обнимая меня крепче, я провел пальцами по его шее. Я подумал о том, что давно не целовался, да меня всегда и не особо тянуло. В моем понимании поцелуи были чем-то вроде склизской пьяной мороки, с бесконечным нервяком по поводу того, где чей язык и кто кого обслюнявил. Так я до сих пор не целовался никогда.  Это был не просто поцелуй. Это была страница в истории.  В смысле, в этот момент нельзя было отделить одно от другого. Теплые костлявые ладони Билла на моей спине, ветер, качающий верхушки сосен, шум колес тормозящих поездов, ткань футболки под моими руками, звон часов на далекой ратуше — все было одним целым. Я бы так простоял еще несколько минут, часов или сонных солнечных дней.  Но он остановился, а потом исчез. Серьезно. Я даже сообразить не успел, а его уже нет. Вот я еще чувствую его сбившееся дыхание на своей шее, а вот он уже превратился в черный силуэт на горизонте.  Пора бы уже привыкнуть, что он так делает. Выдает что-нибудь такое, нелогичное, неожиданное, без объяснений и намека на беспокойство о последствиях, что-нибудь, что так просто не забудешь.  Он уже уехал, а я стоял и пялился на дорогу и холмы, и на меня вдруг накатило такое странное чувство, как будто он, этот Сайфер, специально все подстроил, и даже то, что от него якобы не зависело, все равно зависело от него, что все это происходит не по-настоящему, а по написанному им сценарию, и погода, и этот рассвет, и то, что электричку отменили, и мой приступ, и даже то, что я задал этот вопрос — он заранее знал, что так будет и все подстроил.  Потом я решил, что у меня от недосыпа уже глюки начались и отогнал от себя эту ерунду.  Взял велик и погнал домой. Всю дорогу смотрел только вперед — созерцания красоты мне и так, наверное, на полгода вперед хватило. Перед входом в дом отряхнулся и причесался пятерней, чтобы хоть в ужас никого не повергнуть, поднялся в комнату, по счастливой случайности никого не встретив, упал на кровать и заснул, клятвенно пообещав себе, что разберусь абсолютно со всеми проблемами и вопросами, как только немного восстановлю силы. Сонные дни тянулись, как липкие ниточки желтой смолы, пристающие к ладоням от коры деревьев. У меня по прежнему сохранялось чувство какой-то нереальности всего происходящего, но я по этому поводу уже не парился. Не смотрел ни на дату, ни на часы — ложился, когда Мэйбл говорила, вставал, когда будил Стэн, весь день маялся, выполняя пункты из списка занятости, в перерывах между разборкой хлама в доме, поклейкой обоев, закупкой новых экспонатов и продажей старых зависал с Венди в кафешке — мы брали что-то до крайности вредное и калорийное, курили то легкие, то тяжелые — что удавалось достать, болтали о какой-то ерунде и смеялись. Но главным, что делало августовские дни в Гравити Фолз, проходящие за капитальным ремонтом Хижины какими-то непонятными и прекрасными, были воспоминания. О той самой ночи. Они вспыхивали ни с того ни с сего, такие яркие, что я как будто снова оказывался в тех моментах. Я не спешил их отгонять, закрывал глаза и совершенно против своей воли расплывался в улыбке. Не знаю, замечал ли это кто-то из окружающих, но как бы там ни было, мне они об этом знать не давали.  Мне казалось, что я все еще сплю с тех самых пор, как повалился на свою кровать в девять утра, придя с вокзала. Все было слишком хорошо и спокойно. У меня по жилам как будто сладкая газировка бежала, а внутри было пусто и солнечно, как на центральной площади во время сиесты. Помнится, я тогда пообещал себе разобраться со всеми проблемами и вопросами, как только проснусь? Ха. Ничего подобного. Я наоборот отпихнул их все в самый-самый дальний уголок сознания, и уже и вспомнить не мог, кем был тот парень с кругами под глазами и бесконечным нервяком по любому поводу, часами пялящийся в потолок собственной комнаты и размышляющий о бренности бытия. Господи боже, да какая разница, какой во всем этом смысл и есть ли он вообще? Я уже ничему не придавал значения, мне просто было хорошо. Как будто и не могло быть плохо.  Думаю, я дошел до чего-то вроде нирваны. Мэйбл, кучу времени убившая на изучение буддийских методик медитации, никогда не достигала таких высот. Из нирва��ы я вышел так же неожиданно, как вошел в нее.  Случилось это в один из многочисленных солнечных полдней, похожих друг на друга, как близнецы. Хижина пустовала, я только что закончил расстановку новых стеллажей в библиотеке, сестра вернулась с озеленения, и мы приняли коллективное решение взять перекур и устроить марафон "Секретных материалов", нажарив попкорна и развалившись на диване в обнимку.  Мы распахнули все окна и двери и включили кондер и два вентилятора на полную мощность, но тем не менее жарко было до ужаса. Сестра заколола волосы, чтобы не липли к щекам, всевозможными разноцветными заколками и теперь была похожа на себя двенадцатилетнюю. Она вытянулась, положив свои длинные ноги на тумбочку для телика, и лениво подтягивала ко рту горсти органических чипсов из морской капусты ("Идеально для веганов!" — гласила надпись на упаковке). Я подбирался ко дну второй по счету миски с карамельным попкорном и обмахивался позавчерашней городской газетой. "Температура достигла рекордных высот!" — сообщал заголовок. Да уж, достигла. Это точно.  Мы были где-то на шестой серии, и *...*.  Я подумал о том, что Билл сказал почти то же самое, когда мы ждали электричку.  Билл... Да, Билл.  Интересно, где он сейчас и что делает?  Интересно. Где он...  И что делает... Тут-то оно и случилось.  Реальность накрыла меня, как снежная лавина, выплеснулась на лицо ледяной водой, разбудила громкой трелью будильника.  Вокруг как будто резко стемнело, улыбаться резко расхотелось, воздух из легких напрочь вышибло, и я вскочил с дивана.  — Тебя пчела, что ли, ужалила? — мгновенно среагировала Мэйбл. Я стоял, выпучив глаза, держался за спинку дивана и пытался отдышаться.  — Дипп? Ты чего? Сестра убавила громкость у телика и тоже поднялась на ноги. — Ничего, я... ничего, все в порядке, — заверил я ее, — Просто мне очень нужно с тобой поговорить. О Билле.  — О Билле?  — Да, о нем. Сколько уже дней прошло с тех пор, как мы виделись?  — Четыре, вроде как. Я закатил глаза и воздел руки к небу.  — Четыре, — прохрипел я на выдохе.  Сестра скрестила руки на груди и нахмурилась.  — Он сказал, что я все понял правильно, понимаешь? Я, черт возьми, я... С той ночи все стало совсем по-другому, и с ним тогда было просто... просто прекрасно, понимаешь? Я... я думал, теперь он... теперь мы с ним... Я сейчас даже не вспоминал об этом, просто... как будто из головы вылетело, а теперь... Четыре дня, Мэйбл! Он мне даже номера не дал, и мы даже не общались, и теперь я даже не знаю, что все это было, и было ли что-то вообще, потому что это не похоже на правду, и я просто не... Я...

[pc7ooo]

Билл Скарсгард с мечом на новом кадре спорного перезапуска "Ворона"

Кроме классического грима, и трейлер, и кадры, которые мы видели до сих пор, совсем не похожи на оригинальный фильм 1994 года с Брэндоном Ли в главной роли или комикс 1989 года Джеймса О'Барра Несмотря на...

Подробнее на https://7ooo.ru/group/2024/05/27/710-bill-skarsgard-s-mechom-na-novom-kadre-spornogo-perezapuska-quotvoronaquot-grss-311193067.html

[kinokritik42]

Кабан

В фильме «Кабан» гигантская дикая свинья терроризирует австралийскую глубинку, калеча тех, кому не повезло попасть ей на пути. Не подозревая об этом, семья, в том числе относительно степенный Натан Джонс и невероятно не представляющий угрозы Билл Мозли, отправляется на злополучный пикник. «КАБАН» — редкий современный фильм ужасов, в котором есть элемент, известный как «развитие персонажей». , это может шокировать некоторых зрителей. Другими словами, нам разрешено немного узнать об этих людях, прежде чем они столкнутся с опасностью или даже жестокой смертью. Есть даже вдумчивый диалог и, хотите верьте, хотите нет, момент остроты! Не бойтесь, в конце концов, это все еще фильм ужасов. Мозли в значительной степени играет эпизодическую роль отца, но Джонс в роли дяди Берни может показать, на что способен его почти 7-футовый рост против монстра. Трио женщин (Симона Бьюкенен, Мелисса Ткауц и Кристи-Ли Бриттен) определенно выдерживают свои позиции! Также приятно увидеть бородатого Джона Джарратта. Даже Крис Хейвуд из классического австралийского фильма о больших свиньях «БРИТВА» появляется! Что касается самого BOAR, то, как уже говорили другие, практический эффект хороший. Именно компьютерная графика опускает ситуацию на ступеньку ниже. Хотелось бы, чтобы было либо больше денег, либо меньше кадров мультяшных свиней. Несмотря на это, BOAR рекомендуется любителям этого поджанра.

[serenasims]

Билл - Ку-ку! *фыркает*

Нянька Тайсон - Эээ.. Что? 

Нянька Тайсон слишком крупно режет лук. Невкусно же получится. У няньки Коко лучше получалось.

Тайсон - Да готовьте сами! Я же не настаиваю!

Папа с Сережей сегодня одновременно вернулись. Серега с энергией на нуле, папа с желанием бросить работу и повысить навык воспитания.

Малыш Билл сказал первое слово - дядя Гуся! XDDD

Весь перепачкался, довольный такой XD 

Серхио бросил работу - какое облегчение. - Чем бы теперь заняться? *зевает* Тренажер что ли купить?

- Сынок, давай фильм посмотрим! 

Серега - Этот фильм я уже смотрел! А монстров можно заранее попрыскать, или мне опять среди ночи вскакивать?

[home-dailyfilms]

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ ⠀⠀⠀— ты не ожидал снова меня увидеть, не та ли? ⠀⠀⠀— дикий билл! это ты? хреново выглядишь. ⠀⠀⠀— я теперь не дикий билл. меня зовут малыш два ствола. ⠀ㅤ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀⠀ㅤㅤ⠀ㅤㅤ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ㅤㅤ

⠀The Magnificent Seven (2016)

[sims4littlebird]

№1.

Билл: Дженн, прости меня, что я тогда так...некорректно высказывался, да? Это на эмоциях, я не хотел. Я подумал... Дженн: Ты думал, что я могу начать гулять с другими? Б.: Ну... я думал, что я тебе стал уже не так интересен.

Дж.: Билли! Ты такой дурак! Да я так ждала тот день! Ждала когда же ты наконец осмелишься предложить мне быть вместе! А ты так тянул...и избегал меня.

Дж.: Конечно, я хочу быть только с тобой, мне никто не нужен. Б.: Конечно, избегал. Знаешь ли с твоим братом... Дж.: Заткнись, Аллен. Я люблю тебя.

[lexie-squirrel]

The Lost Prince (2003)

Пока во мне после просмотра "Короны" все еще свеж интерес к королевской семье, я решил посмотреть двухсерийный фильм про "потерянного" принца Джона, которому Елизавета II являлась бы племянницей. Младший сын будущего короля Георга V с четырех лет страдал эпилепсией, а еще вероятно у него был аутизм или схожее состояние (сами понимаете, в начале двадцатого века такой диагноз поставить просто не могли). Из-за этого принца Джона старались скрывать не только от публики, но и случайных людей, которые могли его увидеть.

Принцу Джону и его верной няне Лалле Билл и посвящен этот фильм. Поначалу нам показывают более юного принца Джона, тихим безмолвным привиденьицем он ходит по дворцу и это слегка напоминает детский сон. Он заметно отличается от остальных детей, а его няня Лалла старается, чтобы никто не стал свидетелем его периодических страшных судорог. Также в какой-то момент становится понятно, что Джон несколько отстает в развитии и ему не даются даже самые простые задания. В итоге Джона вместе няней и штатом прислуги отсылают в коттедж, подальше от семьи и любящего брата Джорджа.

Помимо истории принца Джона здесь разворачиваются и более масштабные события - грядущая Первая Мировая, гибель семьи Романовых, смена королевской фамилии на нейтральную Виндзор, чтобы избежать обвинений в поддержке Германии. Нам показывают и ставшего королем Георга V, и королеву Марию, которую больше интересует война, чем собственный больной и отосланный далеко сын (ее играет, кстати, Миранда Ричардсон). Одним из главных героев определенно можно назвать и юного Джорджа, который вникает в политические дела не хуже взрослых, общается с личным секретарем короля (его играет Билли Найи). Но, конечно, в сердце фильма лежит именно история принца Джона, который стал эдаким маленьким королем в изгнании, про которого, казалось бы, забыл весь большой мир.

Не знаю, насколько близок сюжет фильма к истине. Знаю, что авторы решили сделать существование принца Джона более одиноким, потому что вычеркнули из повествования его маленькую подружку с астмой Уинифред Томас. Не знаю, был ли на самом деле принц Джон привязан к царской семье и был ли он впечатлен тихими красивыми царевнами и Николаем II - мне кажется, это было больше сделано для связки сюжета, потому что позднее принц Джон фантазирует о том, как сбежавшие из России Романовы будут жить у него на ферме. Боюсь также, что финального эпизода, где Джону дали проявить свои маленькие таланты на глазах у семьи, попросту не существовало - и в жизни ему не выпало такой возможности.

акже мне кажется, что его семью сделали более равнодушной к его судьбе, в особенности мать - судя по ее письмам, она действительно была в какой-то мере привязана к мальчику. Здесь же полное ощущение, что единственными людьми, которым не безразличен этот светлый, дружелюбный и честный ребенок были его няня и брат Джордж. Закончилась, увы, эта история - как в фильме, так и в жизни - тихо и трагично. Смертью принца Джонни в возрасте тринадцати лет.