diankovna

[diankovna]

[diankovna]

[diankovna]

[diankovna]

Подумать только - что бы сотворил человек, будь у него доступ к чужим воспоминаниям? Стирали бы друг друга? Создавали бы ложные воспоминания? Уничтожали бы все ассоциации с нами?

Память это все, что имело значение до и после. Все, что у нас по итогу останется. 

Сейчас мы можем стереть переписки, удалить фотографии, голос, видео и наши громкие слова без ведома собеседника. Что дальше? 

Неужто это и впрямь необходимо? Неужели человек недостоин того, чтобы оставить при себе то, что его связывало с близким (даже если близким в прошлом) человеком? Та неприкосновенная черта, та особенная грань, которую не стоит переходить. Ибо ты рискуешь не остаться даже призраком или тенью прошлого в этом стремлении избежать боли. 

[diankovna]

[diankovna]

[diankovna]

[diankovna]

[diankovna]

[diankovna]

[diankovna]

Когда вселенная дает тебе то, что ты так долго просил - почему-то перестаешь этого хотеть.

[diankovna]

Перси Уиндем Льюис (1882-1957) - английский художник, писатель и теоретик искусства. 

Родился в океане, на борту яхты отца, у берегов Новой Шотландии. Состоял в художественной группе “Лондон”. Разработал собственную художественную теорию “вортицизм”, близкую по духу итальянскому футуризму и французскому кубизму. Написал “вортицистский манифест”, который был как бы ответом на “футуристический манифест” итальянцев. Кроме вортицистских работ Льюис писал также натуралистские и сюрреалистические полотна и работал иллюстратором для журнала “The Enemy”. 

У многих знаменитых льюисовских портретов маслом имеется характерная особенность - глаза моделей опущены, словно портретируемые избегают встречи взглядом с художником и пребывают в задумчивом настроении (кроме того, часто у них недорисованы руки).

Та же особенность присутствует и в портрете Элиота, созданном годом ранее: литератор в костюме-тройке запечатлен в состоянии углубленного самосозерцания. Эта картина оказалась самой скандальной в бурной творческой биографии Льюиса - забракованная отборочной комиссией, она не была выставлена в Королевской академии искусств в 1938 году, после чего известный художник Огастус Джон покинул академию в знак протеста. Возможно, причина неприятия работы Льюиса - не только институциональный консерватизм. Скорее это связано с довольно своеобразными символическими атрибутами, изображенными на заднем плане: ��ве колонны, одна из которых слегка напоминает фаллос, а другая - птичье гнездо, были восприняты критиками как символы мужского и женского начал.

Не подлежит сомнению, что художник обладал особым даром отталкивать от себя людей. Эрнест Хемингуэй в «Празднике, который всегда с тобой» (воспоминания о Париже 1920-х годов) пишет, что Льюис был похож на «неудачливого насильника», а поэт левых взглядов Уистен Хью Оден характеризовал Льюиса в период, когда тот симпатизировал фашизму, следующим образом: «одинокий старый вулкан Правых». 

Портрет художника в образе живописца Рафаэля.1921

Фроанна (Портрет жены художника). 1937

Источник: https://www.tg-m.ru/articles/2-2016-51/uindem-lyuis-portrety-druzei-i-nedrugov

[diankovna]

Я помню, как садилась за компьютер и писала никому не нужные рассказы. Я постоянно пила кофе из маленькой чашки, очевидно считая, что это настоящий напиток писателя. Как я позже узнала напиток писателя (по крайней мере того, которого я знаю) - чистый вискарь. Но мне было лет 10, откуда знать такие детали? 

Мне нравилось воображать себя писательницей, слушать этот треск клавиатуры. Этот звук я и по сей день люблю и иногда, когда мне нужно перезагрузиться на работе, я закрываю глаза и вслушиваюсь в какофонию: все бегло бьют по клавиатуре: цок-цок-цок. 

Если я не печатала что-то на компе - то писала в многочисленных тетрадях. Сколько у меня их было... И каждая посвящена определенной теме. И обязательно симпатичная. С детства признавала минимализм, никаких тебе рож кошек на всю тетрадь, только пастельные тона и милые надписи. 

Сейчас я все так же люблю писать. И у меня даже осталась одна тетрадь для записей. Но крайне редко это делаю. Все реже хочется сказать что-то этому миру, все чаще хочется утаить. 

[diankovna]

Тема сосков открыта. Обожаю носить одежду без лифчика и с удовольствием делала бы это всегда. Но, к сожалению, не всегда можно такое позволить. А люблю я это делать не потому что стараюсь привлечь к себе внимание противоположного пола (да-да, мужчины, не всё ради вас), а просто потому что это удобно и к тому же красиво. No bra club растёт с такой же прогрессией, как и феминизм. Так вот. Вышла я в субботу в центр без лифчика. Что же было? Раза три я слышала вслед крики про сиськи. И снова меня накрыла хандра: в Барселоне я вообще не вспоминаю про такое изобретение, как бра и никто и ухом не ведёт, ведь это нормально. А у нас бедняги дикие ��первые увидели соски. Причём мой аутфит отнюдь не был откровенным: просто джинсы, просто майка и никаких глубоких вырезов, да и грудь у меня небольшого размера, чтобы это бросалось в глаза. Перестану ли я ходить без лифчика? Нет. Перестану ли я возмущаться? Нет. Перестанут ли некоторые мужчины вести себя как дикие? Нет. Но что же в этом такого, мне кто-нибудь объяснит?

[diankovna]

[diankovna]

Я долго сопротивлялась. Книга пылилась у меня на полке, кочевала со мной во время бесконечных переездов, но я так и не бралась её начать. Но так как она была подарена мне моей любимой начальницей - все-таки взяла с себя слово прочитать её. Почему я этого не сделала раньше? Причина элементарна: она настолько здоровая и толстая, что таскать её с собой не представлялось возможным. Так что я купила электронную версию и в пути читала её в телефоне, а дома настоящую книгу. Да, я ненавижу электронные книги, но другого выхода не было. Маленькая жизнь поглотила меня с невероятной скоростью. Как пролетели эти 700 с чем-то страниц я и не заметила. И вот что я скажу: это лучшее, что я читала. А я не читаю всякие «50 оттенков серого», я очень тщательно подхожу к выбору книги. Во время чтения моя голова взрывалась от мыслей и до сих пор взрывается. Столько боли, столько радости, счастья и отчаяния в этой книге. Я знаю, так часто говорят, но герои стали мне по-настоящему близки, они для меня отнюдь не воображаемые. Я не всегда была на их стороне, но всегда понимала, мне всегда хотелось оказаться рядом с ними. У Янагихары потрясающий талант, она способна погрузить тебя с ног до головы в атмосферу книги. Надо сказать, что я решила сделать перерыв в чтении после Маленькой Жизни, уж слишком много эмоций высосала она из меня, до сих пор не могу об этом забыть, до сих пор думаю о героях книги. Бью себя по рукам, чтобы не начать перечитывать её. Я не то, чтобы рекомендую эту книгу, я включаю ее в ваш список «ОБЯЗАТЕЛЬНО К ПРОЧТЕНИЮ» и каждый раз, когда я с кем-то буду обсуждать литературу, я буду восклицать «ты что, не читал(а) Маленькую Жизнь?!».

[diankovna]