#шу��ка

[theextinctmoon]

Дьявольские возлюбленные LUNATIC PARADE Пролог Муками

-Сцена: Черный экран-

Юи бросается в гостиную.*

Юи: Ребята...!

-Смена сцены: Гостиная Муками

Юи: (Слава богу… ...Кажется, с ними все в порядке… …)

Коу: А, это Кошечка.

Азуза: Доброе утро, Ева… - Что случилось? Ты выглядишь испуганной… …

Юи: Ну… - Ничего такого. В любом случае, вы как, ребята?

Непривычно, что все вы собрались в такое время.

Коу: Хм... Как бы это сказать… ...Никто из нас не мог спать спокойно… …

И мы, вроде как, собрались здесь, как проснулись.

Юма: *зевает*… ...Я устал… …

Руки: Мы говорили о том, что это странно, когда четверо видят один и тот же сон.

Юи: Эх... ...Сон… …?

Коу: Там был какой-то странный парень и этот, как его там... Он говорил нам что-то делать во сне.

Руки, как это правильно называется? Эмм… …

Руки: Исповедь. Он велел нам покаяться… ...В наших грехах.

Юи: Ааа...!

(Что… ...Им приснился тот же сон, что и мне...?)

Юма: Что это за реакция? … - Нет. Только не говори мне, что тебе тоже снился этот сон. - Серьёзно?

Юи: Честно говоря... Да, наверное… …

Коу: Э-э-э! Кошечке тоже!?

Руки: Так, это странно… ...О пятерых, которым снится один и тот же сон.

Юи: (Остальным приснился тот же сон, что и мне… ...Может быть, это совпадение… …)

Что ж, тогда… - Вы, ребята, тоже получили эту карточку?

Азуза: Карта...?

Юи: Да, вот… …

Юма: Нет, насколько мне известно. Мы ничего не получили.

Руки: Так что же там написано?

Юи: Ну――

*Юи показывает открытку; чёрный экран*

Руки: Хм… …

Юи: Ты, случайно, не знаешь, кто отправитель… …?

Может, это кто-то, с кем ты знаком? ..

Руки: Нет, не знаком, но ... … - Я действительно знаю о ком идёт речь.

Эрл Уолтер - громкое имя в мире демонов.

Юи: Это… …?

Руки: Он… ...Выражаясь обычным человеческим языком, он вор… Вот, кем бы он считался в мире людей.

Юи: Вор… …!?

Руки: Он вампир и живет в замке Бернстейн в мире демонов.

��оу: Ах, я слышал об этом. Насколько я помню, он коллекционирует сокровища из мира демонов.

Руки: Да. Он украл так много сокровищ, что их уже не сосчитать.

Ходят слухи, что в этом замке у него есть кладезь. Самые различные вещи, совершенно нетронутые.

Юи: (Ха-а-а… - Похоже, и вправду вор… …)

(Э-э, погодите-ка. ?)

Эм-м… - Это значит, что мы получили письмо от него… …

И неужели у нас ничего не украли… …?

(Ну... Судя по письму… ...Там написано «то, чем ты дорожишь больше всего» .… …)

Руки: Я не совсем понимаю, почему он оставил такое письмо… …

Хотя, мы не можем отрицать возможность того, что он действительно что-то украл… …

Коу: Э-э-э! Что же делать?! Я пойду осмотрю свою комнату!

*Коу убегает*

Юма: Я тоже посмотрю! Что, если что-то случилось с моими драгоценными овощами...!

Азуза: Я тоже… ...Посмотрю… …

*Юма и Азуза убегают*

Рука: Это хорошая идея. Эй, Скотинка. На всякий случай ты тоже проверь свои вещи.

Юи: О. Хорошо… …! Я сейчас.

*Все проверяют свои вещи; Проходит время*

Юи: (Хм... У меня нет ничего настолько особенного, что можно было бы украсть… …)

Ну как там, ребята?

Руки: С моими вещами всё в порядке.

Я оглядел весь дом, чтобы ещё раз проверить... Ничего не исчезло.

Коу: У меня тоже всё на месте!

Азуза: То же самое… …

Юма: Мои овощи в порядке.

Юи: (Значит... Не похоже, чтобы у кого-то что-то украли… …)

(Тогда могла бы эта карточка… ...Быть какой-то шуткой...?)

... ...А?

Юи: (Все почему-то уставились на меня… …)

Э-э-э ... … …

Руки: Скотина… …Ты уверена, что у тебя ничего не украли?

Юи: А? Я ... Я уверена… ...Смотри, мои четки на месте… …

Азуза: *глубоко вдыхает*… … … …

Юи: (Ха… - Что это с Азусой? .. )

*Азуза подходит к Юи*

Азуза: Ева… ...Помолчи немного… …

*нюхает*… … … …

Юи: (Азуса... Обнюхивает меня...!?)

Азуза: … ...… …

*Шуршание*

Юи:  Подожди, Азуса... ...!?

Коу: А-а-а! Зачем это ты трогаешь Кошечку?!

Юма: Эй, Азуза! Что на тебя нашло?!

Азуза: … ...Я делаю это… ...Потому что тело Евы, кажется, выключилось… …

Юи: Выключилось...?

Руки: … - Понятно. Значит, Азуза тоже это заметил.

Азуза: Угу… ...Сердце Евы... ...Его нет… …

Юи: А!?

(Мое сердце пропало… ...Нет, этого не может быть… …)

(Потому что мой пульс――)

*Юи проверяет свой пульс*

Юи: … … … …

Юма: … ...Эй, что случилось?

Юи: … ...Ах… …

Мое сердце... ...не бьётся… …

Коу: Э!? Как это?!

Юма: Ты серьезно?! Ну... ...Если подумать… ...Твой запах определенно испортился.… …

Азуза: … ...То… То, что украли, это сердце Евы… …?

Руки: Похоже, что так.

Юи: Что… - Как я могу быть жива, если мое сердце пропало?..

(Без сердца я как будто бессмертная――)

Руки: - Успокойся, Скотина.

Юи: Руки … …

Руки: Вероятно, в данный момент у тебя вместо сердца есть какая-то замена.

Я слышал об особом драгоценном камне, который существует в мире демонов под названием Клейнод.

Он, должно быть, внутри тебя, и именно поэтому ты всё ещё жива.

Азуза: Значит... Ей пока не о чем беспокоиться? ..

Руки: ... ...Нет. Клейнод - лишь временная замена. Он не позволит долго сохранять её жизнь.

Если не вернёшь свое настоящее сердце как можно скорее, ты… …

Юи: … ...А-а-а...!

Коу: Значит, если её сердце сейчас не бьется, значит ли это, что Кошечка… …

Руки: Она не будет считаться ни человеком, ни вампиром.

Азуза: Вот почему... Её особый запах исчез.… …

Юма: Если всё обстоит именно так... Будет плохо, если мы не поспешим в мир демонов и не начнем поиски, да?

Мы не знаем, как долго продержится этот Клейнод.

Коу: Тогда нам лучше, как можно скорее, отправиться в мир демонов! Мы должны найти этого Эрла!

*Коу подходит к Юи*

Коу: Давай, пойдем, Кошечка.

-Монолог-

Коу вёл меня за руку

Мы выбежали из особняка.

Не зная

Как долго продержится Клейнод,

Мне стало немного не по себе.

Используя инструкции, приведенные на карточке, чтобы направлять нас,

Мы отправились в мир демонов――

 -Смена сцены: Окраина центра города замка Бернштейн -

*Разговоры толпы*

Юма: Эй, эй… - Что ещё за суматоха? ..

Юи: Так всегда в мире демонов… …?

Руки: Нет… ...Думаю, если мне не изменяет память, сегодня――

???: Сегодня в мире демонов проходит парад.

Руки: Хм...?

Азуза: Ах… ...Это… …

Руки: … ...Ты ... … ...Рейджи Сакамаки… …

Аято: Ах! А это не Блинчик? Что ты здесь делаешь?

Юи: А, Рэйджи... и Аято...!

Рейджи: Может быть, вы все тоже получили приглашение на парад? ..

Юи: Д-Да… …

(Эта открытка... Приглашение? Думаю, с братьями Сакамаки случилось то же самое.)

???: Погоди, погоди… …Кто бы мог подумать, что эти неудачники окажутся здесь?

Юи: А?

Карла: Как бельмо на глазу.

Юи: (Цукинами… - когда они сюда добрались?!)

Субару: А? Кто это, чёрт возьми, тут неудачники?!

Шин: Я говорю лишь то, что вижу.

Коу: Так, вы двое! Не ругайтесь. Здесь у Кошечки тяжелая ситуация!

Юма: Почему эти «первая кровь» пришли на такое событие?

Руки: Вы тоже получили приглашение?

Шин: Ха? Приглашение? Нет.

Карла: О чём ты вообще говоришь?

Канато: Хм... Значит, я смотрю, вас двоих не пригласили.

Карла: Если ты собираешься нести всякую чушь, уходи прочь.

Юма: Ну и ладно! Если это чушь, то сам убирайся к чёртовой матери!

Руки: Успокойся, Юма… ...Они могут раздражать, но подумай о нашей нынешней ситуации.

Мы можем получить от них какую-то помощь.

Эй, парни! Я попрошу обратить внимание на то, что сейчас скажу. Где-то здесь сердце нашей скотины――

*Руки рассказывает о том, что произошло; Чёрный экран*

Шу: … ...Значит, твое сердце было украдено… -Мне... Жаль…

Райто: Действительно. Бедняжка. Но ведь если оставить всё как ��сть ...

Было бы грустно не иметь вкусной крови Сучечки… …

Рейджи: Мы, хоть и неохотно… ...Но предложим свою помощь.

Руки: Хорошо, давайте разделимся и поищем. Так будет эффективнее.

Юи: (Я тоже должна стараться изо всех сил… ...Я пойду с――)

/выбор персонажа/

[kushiscorpio]

Фанфик: “Капризное время года”

      Ма­рия Ти­мофе­ев­на, глу­боко вы­дох­нув, опус­ти­лась об­ратно на стул и скры­ла за сог­ну­той в кис­ти ла­дони ми­нор­ное ли­цо.      

      Де­вуш­ка ос­та­лась сто­ять как вко­пан­ная. Ви­дя это, отец не­весо­мо взял ее за за­пястье и по­тянул вниз. Та под­чи­нилась.      

      Пе­репу­ган­ная хо­зяй­ским скан­да­лом Прас­ковья ми­гом за­мель­те­шила, ста­вя од­ни та­рел­ки, тут же за­бирая дру­гие и так же стре­митель­но скры­ва­ясь в про­еме ку­хон­но­го ко­ридор­чи­ка от гре­ха по­даль­ше. 

 — Ан­нушка, ми­лая, не го­рячись. Ма­ма так го­ворит толь­ко лишь из-за за­боты о те­бе. О тво­ем са­мочувс­твии. Ведь из­во­дишь се­бя се­ан­са­ми эти­ми нес­конча­емы­ми сов­сем, бро­дишь, не пой­ми где, пос­ре­ди но­чи. Иног­да с та­кими людь­ми при­ходит­ся свя­зывать­ся, что не пе­рес­та­ешь опа­сать­ся, вер­нешь­ся ли. Каж­дый раз ду­ша не на мес­те, — Вик­тор Ива­нович, ви­дя, что сло­ва во­зыме­ли эф­фект на дочь, поз­во­лил се­бе мяг­ко улыб­нуть­ся. — И за­пом­ни, по­жалуй­ста: мы не про­тив тво­ей лич­ной жиз­ни. Ты у нас де­вуш­ка са­мос­то­ятель­ная, доб­ро­сер­дечная и, как по­каза­ли де­ла, рас­су­дитель­ная. Твою сво­боду ник­то не со­бира­ет­ся ог­ра­ничи­вать. Но нуж­но еще и се­бя по­беречь. Кто, ес­ли не мы с ма­мой и дя­дей ска­жем те­бе об этом. 

 — Да, отец, я по­нимаю, — по­кор­но от­ве­тила де­вуш­ка, ут­кнув­шись взгля­дом в та­рел­ку. И обо­жа­емая ов­сянка с мас­лом вдруг по­каза­лась от­вра­титель­ней­шим блю­дом на све­те. 

 — А вот ес­ли по­нима­ешь, то из­воль, на­конец, на­деть но­вый чу­дес­ный ту­алет, что по­шили те­бе в прош­лом ме­сяце, что­бы ве­чером быть на при­еме, — учас­тли­во про­гово­рила ото­шед­шая от кон­флик­та Ма­рия Ти­мофе­ев­на, вновь раз­жи­гая в гла­зах нап­ро­тив не­пони­мание. 

 — Но од­но дру­гому яв­но про­тиво­речит! 

 — Ан­на! Из сто­лицы по служ­бе при­едут нес­коль­ко мо­лодых об­ра­зован­ных юно­шей. Раз­ве это не чу­дес­но? Ведь сколь­ко мож­но но­вос­тей об­су­дить, те­бе пре­неп­ре­мен­но бу­дет ин­те­рес­но пос­лу­шать о книж­ных но­вин­ках: Тур­ге­нев, Сал­ты­ков — все, что те­бе по нра­ву! И сле­дова­ло бы най­ти с ни­ми об­щий язык, по­мочь ос­во­ить­ся на но­вом мес­те. А там вдруг… — муж бди­тель­но взгля­нул на чуть осек­шу­юся жен­щи­ну. — Ну, а что? Вдруг и пон­ра­вит­ся кто. Рас­сле­дова­ния рас­сле­дова­ни­ями, но сто­ит по­думы­вать о за­мужес­тве. Мы с ба­тюш­кой не веч­ные и хо­тим ви­деть те­бя здо­ровой и счас­тли­вой, а не по­кале­чен­ной и ис­пу­ган­ной где-ни­будь в под­во­рот­не, прос­ти Гос­по­ди! — и гос­по­жа Ми­роно­ва, ис­пу­гав­шись сво­их зол­ких мыс­лей, нас­ко­ро пе­рек­рести­лась.      

     Ан­на еще боль­ше пом­рачне­ла. Со спо­кой­ным зав­тра­ком мож­но бы­ло поп­ро­щать­ся. Она смот­ре­ла на мать и не по­нима­ла, по­чему та не хо­тела ее по­нять. Воз­можно, она прос­то бы­ла ус­тро­ена нес­коль­ко ина­че: дом, же­нить­ба, хло­пот­ные ви­зиты �� при­емы — это то, о чем меч­та­ла она, но ни­как не млад­шая Ми­роно­ва.

https://ficbook.net/readfic/9016299

[shedutranslation]

ДВЕНАДЦАТЬ КОРОЛЕВСТВ. ТЮРЬМА ТУСКНЕЮЩЕГО СВЕТА

Глава 3

Автор: Оно Фуюми Оригинальное название: 落照の獄 (Rakushou no Goku) Переводчик с японского на английский: o6asan Переводчик с английского: Shedu Бета: Karasu No-Tappitsu

Около полуночи кто-то решил заглянуть к нему в кабинет.

– Вы все еще не спите, господин?

Этим человеком оказался Хогецу. Эйко даже напрягся, когда подумал, что это может быть Сейка, однако, поняв, кто же к нему пришел с визитом, облегченно выдохнул, вспомнив, что Рири говорила ему, что Хогецу должен был вернуться сегодня.

– Ты только вернулся? Рири очень ждала твоего возвращения.

– Да, – улыбнулся Хогецу, с собой он принес поднос, на котором стоял чайный сервиз.

– Я вернулся чуть раньше и уже успел поиграть с Рири. К вам не стал заходить, вы казались таким занятым.

– Оу, – улыбнулся Эйко в ответ. Несмотря на то, что Рири называла Хогецу "старшим братом", он был не сыном Эйко, а его внуком.

Когда Эйко был уже на рубеже своих пятидесяти, его назначили в число местных чиновников и сделали сэннин. В то время у него и у его первой жены было два сына и дочь, старшие из которых уже жили самостоятельно. Когда Эйко стал сэннин, он мог бы наделить этим даром и детей, но они отказались, решив остаться в нижнем мире, так как уже женились. Постепенно становясь старше, чем он, они умерли, состарившись так быстро, что Эйко и опомниться не успел. Его второй сын, который тогда еще не достиг совершеннолетия, остался с ним и со временем поступил в Шогаку Саку-шу, а позже, получив звание чиновника, тоже стал сэннин. В настоящее время он работает на Бо-шу на западе Рю. Хогецу – его сын. Он приехал в Шисо, полагаясь на Эйко, как на своего деда, а позже поступил в Шогаку Саку-шу, как и его отец. Хогецу – более выдающийся человек, более чем его отец, да и дед тоже. Он отучился в Дайгаку, закончив свое обучение в прошлом году, и теперь стал чиновником государственного уровня. А привыкнув к своей должности и обязанностям, наконец, взял выходной и приехал, чтобы засвидетельствовать свое почтение к отцу Бо-шу.

– Может, немного отдохнете, господин?

Эйко кивнул в ответ и переместился к столу у окна. Хогецу расставил чашки.

– Большое спасибо за заботу.

Хогецу покачал головой, услышав это.

– У вас сейчас тяжелые времена.

С тех пор, как Хогецу стал государственным чиновником, его отношение к Эйко изменилось. Хогецу является Кюкей-хо Тенкана, это помощник Кюкей, который занимается системой и правилами дворца. Он Чю-ши, который считается  одним из самых низших классов среди государственных чиновников, а Эйко – Шикей из Шюкан. Это Ка-тайфу, принадлежащий к чиновникам высокого уровня.

– Сестра обижена, – произнес Хогецу, разливая горячую воду по чашкам.

Несмотря на то, что Сейка была женой его деда, из-за ее внешнего вида Хогецу считал ее сестрой.

– Она сказала, что вы, Шикей, собираетесь оправдать Шюдацу.

– Я вовсе не это имел в виду... То, что я хотел сказать ей, очень трудно объяснить.

Хогецу бросил на него вопросительный взгляд, и Эйко криво усмехнулся.

– Я сказал ей, что мы не можем судить Шюдацу, руководствуясь одними эмоциями. Начнем хотя бы с того, что его судебный процесс еще даже не начался. Да, моя работа заключается в том, чтобы обеспечить ему должное наказание, но для начала я должен обсудить все с Тенкеем и Шиши, а потом уж судить. Я еще не подобрался к стадии заключений, поэтому давать даже какие-то неофициальные сведения я не могу.

– ...Вы правы, господин.

Несмотря на то, что Хогецу кивал на каждое его заявление, в его глазах читались все те же вопросы, на что Эйко лишь покачал головой и замолчал. Он спрашивал о его отце, Бо-шу, о путешествии, из которого Хогецу недавно вернулся, но на самом деле его ничуть не интересовало то, что ему расскажут, уж слишком много мыслей сейчас роилось у него в голове.

В какой-то степени Сейка была права, заговорив о смертной казни. Не только она, но и многие другие, считали, что так поступить с ним было бы правильнее всего. Даже сам Эйко не особенно-то и возражал такому вердикту. И, тем не менее, именно как судья, он почему-то испытывал какую-то нерешительность для вынесения приговора о смертной казни. Работники Верховного суда обратились к нему как раз по той же причине, потому что и сами не могли решиться на этот шаг.

И это не было проблемой одного Шюдацу. Все заключалось именно в том, что смертная казнь была отменена уже примерно сто лет назад, стоило новому императору занять трон королевства Рю.

Даже если преступник был очень жесток, его наказанием была либо пожизненная каторга, либо пожизненное заключение. Смертной казни не существовало на практике, хотя юридически она допускалась. Так было уже много-много лет.

– А каковы указания императора?

Эйко ошеломленно взглянул на него. Хотя Хогецу и сидел перед ним, он словно ушел в себя, погрузившись в мысли. Хогецу смущенно улыбнулся.

– Ну, это ведь император решил отменить смертную казнь, не так ли? Что он обо всем этом думает?

Эйко уже было хотел что-то ответить, но вовремя закрыл рот. Чашка с чаем в его руках уже совсем остыла.

– Простите, если я лезу не в свое дело, все же это за пределами моих полномочий. Тем не менее, независимо от того, что я услышу, я никому об этом не проболтаюсь.

В ответ Эйко лишь тихо вздохнул. Хотя Хогецу и был Кюкей-хо, в будущем он непременно продвинется выше по карьерной лестнице, хотя бы потому, что он закончил Дайгаку, а также был назначен чиновником этой страны. Поэтому он считал, что допустить его к делу Шюдацу было чем-то необходимым для самого Хогецу, и что именно он способен понять его.

– ... Пока неясно.

 – Неясно, господин?

Эйко кивнул.

– Именно император принял решение отказаться от смертной казни. Но, и Районный, и Верховный суд, вынесли вердикт именно в пользу казни. Мы не следуем ей, но должны ее учитывать. Я слышал, что император оставил решение за Шихо, когда тот спросил его об указаниях.

Хогецу вопросительно взглянул на него.

– Шихо?

– Я не знаю, что это конкретно значит. Может быть – на самого Шихо, может быть – на его штат работников, которые как раз специализируются на разных видах приговоров, а может это значит, что дело передадут Шукан. Все очень расплывчато, и мы не можем пока принять должного решения из-за слова императора об отмене смертной казни. Мы сказали, что нам нужен новый рескрипт императора.

– И что же они говорят, Дай-шико и Шо-шико?

Эйко покачал головой.

– Дай-шико, по его мнению, не может разрешить смертную казнь.

– То есть, если Дай-шико не дает свое согласие на смертную казнь, значит, ее применять нельзя?

– Пока непонятно. На самом деле вердикт не зависит от мнения других людей. К тому же, когда император оставил все на нас, решение этого судебного процесса должно пройти в рамках закона.

– А что насчет Чиин, мнения Шихо?

– Он тоже бьется над ответами. Шо-шихо тоже.

Когда преступник предстает перед судом, тот рассматривает только преступление, которое было совершено. И если у судей есть точные факты, они могут вынести приговор согласно уголовному праву. Тенкай разъясняет суть преступления и назначает наказание, называемое вердиктом.

На счету Шюдацу много преступлений, в основном убийства, большая часть из которых была заранее спланирована. Более того, он убивал тех, у кого отбирал деньги и товар, даже изначально не планируя их убивать. В основном, во множестве случаев, его жертвами становились старики, женщины и дети, то есть те, кто просто не имеет возможности оказать должного сопротивления. По закону он заслуживает смертной казни за убийства из корысти, бессмысленные убийства, а также за убийства слабых. Кроме того, на его счету не одно убийство, а значит, он заслуживал Шуши – смертной казни за непростительные преступления.

В его пользу не было ничего, что могло бы хоть как-то смягчить его наказание после уже принятого решения. Изначально было понятно, что наказанием будет Тайхэки.

Но в этом королевстве мог решать лишь его правитель, отменять смертную казнь, или нет. Ранее любой преступник, заслуживающий смерти, отправлялся на пожизненную каторгу, а значит и Шюдацу, который заслуживает Шуши, должен был быть обречен именно на пожизненное заключение, в этом и был естественный суд.

И все же, народ требует его смерти. Во-первых, всех возмутил тот факт, что преступник получит не более, чем тюремное заключение. Во-вторых, Районный суд, а также Верховный суд вынесли именно смертный приговор. Теперь, люди, которые знают о том, что смертная казнь возможна, не принимают ничего, кроме нее. Можно прикрыться указом императора о запрете Тайхэки, но тогда люди будут высказывать свои претензии по поводу Шихо. В этом случае взор сердитой толпы обратится на правительство, они будут требовать смерти преступника, что позже может перерасти в бунт. Судебным чиновникам крайне сложно игнорировать данный факт.

Пока Эйко разъяснял все это, Хогецу наконец вник во все трудности.

– ... Очень тяжелое дело.

– Да уж, – вздохнул Эйко. Он все еще был в замешательстве, но в словах Хогецу нашел какое-то спасение.

– В последнее время безопасность в Шисо ухудшилась, как и говорила Сейка. Я думаю, люди напуганы тем, что происходит, поэтому они и продолжают требовать смертной казни. Мне кажется, что если их не приструнить как можно скорее, ситуация будет становиться все хуже и хуже.

– Согласен...

И в самом деле, в Шисо, как и во всем королевстве в общем, безопасность ухудшилась. Хотя показатели и не были критическими, сейчас люди чувствовали себя незащищенными по сравнению с тем, что было раньше, когда они считали свою страну безопасным местом. Неудивительно, что нынешняя ситуация теперь плотно связана с решением правителя. Народ может начать сомневаться в том, является ли текущее уголовное законодательство достаточно строгим.

Но судебные чиновники, такие как Эйко, отлично осведомлены о том, что количество преступлений в Рю не так уж и велико, как все думают. Более того, уровень преступности постепенно снижается с приходом императора на трон. И даже после того, как по его решению была отменена смертная казнь, не было представлено таких фактов, как рост преступности. В частности, количество преступников резко сократилось, стоило императо��у прекратить казни и возродить Геймен, про который уже давно забыли в других странах. Считается, что татуирование лица преступника в качестве наказания неплохо мешает самому преступнику вернуться на прежний путь. Первыми отменили Геймен в королевстве Со, именно это и повлекло за собой ту же тенденцию и в других странах. Но, несмотря на то, что некоторые правители возрождают это наказание, Геймен по-прежнему противоречит человечности, это уже устоявшийся факт. Поэтому было решено, что в Рю она тоже будет отменена. Однако нынешний правитель осмелился вернуть ее. Первые два года после указа, преступников татуировали на голове, так как они могли затем скрыть все под волосами. Преступник может скрыть свою отметку, говорящую о его темном прошлом, а через десять лет она просто исчезнет. Эту исчезающую татуировку изобрел Токан, а назвали ее Собоку.

Сначала Собоку темно-черная, но с годами попросту выцветает. Черная, затем индиговая, постепенно она переходит в синий, фиолетовый, розовый, пока через десять лет совсем не исчезнет, правда, все зависит от цвета кожи самого преступника. Также все зависит от того, каким образом преступник размышляет о своем проступке, не совершает ли других преступлений – все это влияет на то, насколько скоро он превратится из преступника в законопослушного человека.

А с другой стороны, если он трижды наступает на одни и те же грабли, татуировка появляется уже на видном месте, где все смогут ее заметить. После третьего преступления татуировка набивается на правом виске, после четвертого – на левом, затем под правым глазом и под левым. Чаще всего преступники подвергаются Геймену четыре и более раз. И если у человека уже более четырех татуировок, это называется Кейджин, что означает каторжные работы и тюрьму до тех пор, пока все татуировки не исчезнут с кожи преступника. Первая Собоку может исчезнуть за десять лет, но если следующее преступление было совершено еще до того, как первая татуировка сошла с кожи, ее выцветание затягивается. На исчезновение четырехкратной Геймен потребуется не менее тридцати лет. Однако все зависит от других татуировок. Если те темно-черные – выцветание может занять и всю жизнь до самой смерти заключенного.

Прежде всего это касается тех преступников, которые смотрят свысока на окружающий их народ, это значительно влияет на их "перерождение", но в то же время неплохо ему способствует. Преступник, который всячески старается поспособствовать исчезновению своей татуировки, так же затем отмывается и в глазах людей, так как именно по ее светлому цвету его и будут судить. Нельзя повлиять на цвет Собоку с самого начала, она в любом случае будет темно-черной, но в этот период у таких людей есть достаточная степень защиты со стороны государства, пока цвет не становится светлее, а человек не возвращается к нормальной жизни, где получает одобрение окружающих. Фактически, у преступников, которые были татуированы не более трех раз, редко случаются рецидивы.

Люди жалуются на то, что уровень безопасности в стране становится все хуже, но никто из них не задумывается о том, что в Рю число зверских преступление на порядок меньше, чем в остальных королевствах. Нет нужды в сравнении даже с теми странами, где преступников попросту казнят. Именно это свидетельствует о том, что смертная казнь никак не влияет на уровень преступности, но как доказать это людям? Сейчас их страна очень сильно отличается от той, какой была всего несколько лет назад.

– Ухудшается не только безопасность, но так же растет количество монстров, подобных Шюдацу, разве не так, господин? – спросил Хогецу, услышав в ответ очередной вздох.

– А как тут не согласиться?

– Шюдацу судили уже трижды. Это не принесло ему никакого раскаянья, вместо этого он нарушил закон еще шестнадцать раз. Все потому, что нынешняя система не имеет никакого эффекта исправления преступников, подобных Шюдацу.

– Да, ты прав. Но...

Несмотря на то, что страна прикладывает невероятные усилия для того, чтобы вернуть преступников в общество, в любом случае найдется тот, кто не станет раскаиваться в своих проступках. Он будет продолжать бесчинствовать, словно поворачиваясь спиной к позитивным переменам и перерождению. Эйко был отлично знаком такой тип людей.

– Если каторжные работы не срабатывают, тогда, наверняка, нам нужно что-то посерьезнее, разве нет?

– Я колеблюсь отнюдь не в том, достоин ли Шюдацу смертной казни. Мое колебание – это сама смертная казнь.

Хогецу вопросительно посмотрел на Эйко.

– Его казнь – это возрождение смертной казни в целом.

Однако Хогецу все равно выглядел так, словно не понимает.

– Как ты и сказал, мир в нашей стране пошатнулся. Поэтому я и обеспокоен этим возрождением.

– Почему, господин?

– ...Ты действительно не понимаешь?

Хогецу молча отвел взгляд.

Да, он отлично знал. Неизвестно почему, но в последнее время Рю, их страна, страдает от множества бед. Йома наводняют эти земли, сопровождаемые несвойственной сезонам погодой и волнами стихийных бедствий. Наказания в этом королевстве отнюдь не мягкие. Люди ведут себя жестоко не из-за них, а потому что уровень жизни в стране падает, а с ним растет и преступность. И проблема заключалась не только в том, что увеличивается количество преступлений. В последнее время Эйко стал замечать, что сама национальная администрация пошла под откос. То, что ранее работало слаженно, теперь шло из рук вон плохо. Всякое говорят, и причины всему, что происходит в стране, разнятся. В такие времена все начинают уповать на правителя, который очень хорош в том, чтобы задавать нужный и правильный путь, вот только, похоже, правитель уже давно растерял весь свой энтузиазм.

– ...Что-то произошло с Его Величеством? – пробормотал Хогецу.

– Ты ведь один из Тенкан и должен знать об этом больше. Что говорят остальные Тенкан?

– Ну... На самом деле мы понятия не имеем. Я считаю, он просто сбит с толку. Мы не думаем, что он сошел с правильного пути, но...

– Но он уже не тот, кем был раньше.

Хогецу кивнул.

– Это не мои слова, но я слышал от других, что император стал некомпетентным...

Эйко уже было открыл рот, чтобы отругать парня за такие шокирующие слова в сторону их правителя, но в тоже время он понимал, что это может быть правдой. Это не значило, что императоры никогда не становятся злыми и беспощадными по отношению к своему народу. Правители, угнетающие своих людей – обычное дело, но не было похоже, что император Рю был из таких. Тем не менее, национальная администрация больше не функционирует так, как надо, а значит, и возможности правителя уменьшаются.

Эйко глубоко вздохнул.

– Людям, таким как мы, неведомо, как мог измениться император. Кажется, наша страна в упадке, хотя мне и сложно свыкнуться с этой мыслью. В скором будущем недовольство и растерянность людей возрастет еще больше, и тогда таких, как Шюдацу, появится намного больше. Меня волнует то, что если мы сейчас применим смертную казнь, она будет применяться и в дальнейшем.

Именно это и волновало Эйко больше всего.

– Если они применят смертную казнь сейчас, то ни у кого не возникнет и мысли, что со следующим преступником впоследствии не поступят так же. Обстановка накаляется, а с этим растет и численность таких, как Шюдацу, в отношении которых будет легко применяться смертная казнь. Стоит только начать, и вскоре смертную казнь начнут ��рименять и в делах с более легкими преступлениями, а позже и ее влияние уменьшится. В итоге получится так, что вновь понадобится более суровое наказание, так как даже за легкие преступления будут наказывать смертью. Не потребуется много времени, чтобы превратиться в то же королевство Хо с его непомерно жестокими наказаниями. Чем больше злоупотребляют смертной казнью, чем более жестокие наказания, тем в больший упадок уходит страна, – размышлял вслух Эйко.

– Да, наверное вы правы, господин, – кивнул в ответ Хогецу.

– Наша страна отказалась от смертной казни. Ее возвращение в наши дни – это все равно, что дать власть над жизнью народа королевству, а это может повлечь за собой то, что оно будет легко использовать смертную казнь.

Именно поэтому он не хотел казни.

Не важно, что он сам решит. У них были слова их правителя. "Дабы избежать смертной казни." Это цитата, где он говорил им о том, что тюремное заключение – это обычное дело. Согласно практике так и было. Но если это так, то уверенность людей в правильности суждения правосудия определенно колеблется.

Эйко помнил, как холодно на него глядела Сейка. Если он не поддержит смертную казнь, на этот раз она могла отвернуться от него и уйти насовсем. Так же, как и народ. В каком-то смысле это значило бы то же самое, что и злоупотребление смертной казнью.

– ...Что же нам делать?

[middle-grope-dnz119]

Здрастуй , Зимонько!(20.12.22)

Прочитайте вірш:

Зима прийшла, холодними руками

Скусала ріки і ставки,

Заслала ниви килимами,

До сіл засипала стежки.

Задайте запитання:

Яка зараз пора року?

Зима настає після якої пори року?

А який місяць зими зараз?

А який буде наступним?

Які ознаки зими ти можеш назвати?

Прочитайте вірш М. Познанської «Сніг іде»

Тихо, тихо сніг іде,

Білий сніг лапатий.

Ми у двір скоріш підем,

Візьмемо лопати.

Ми прокинем зранку

Стежку біля ґанку.

Вийде мама з хати

І почне питати:

— Хто ж це так доріжку

Вміє прокидати?

Запитання за змістом:

Як іде сніг?

Який сніг?

Куди підуть діти?

Що діти робитимуть у дворі?

Що запитала мама?

Як вчинили діти?

Дидактична гра «Придумай слова»

Придумати якомога більше слів, що відповідають на питання «що робить?», «що роблять?», за темою «Зима».

сніг (що робить?) —...

діти —...

вітер —...

узори. —...

сніжинки —...

птахи —...

небо —...

люди —...

іній —...

Придумати якомога більше слів, що відповідають на питання «хто?» або «що?», за темою «Зима».

настає (що?) —...

свище—...

ліплять —...

блищить —...

лежить —...

катаються —...

замерзає —...

кружляють —...

бушує —...

зіщулилися —...

Словесна гра «Телеграф»

Прочитайте вірш:

Слухав птах на дротах,

Як гуде телеграф.

Потім знявся, закричав:

— Телеграму я прийняв.

Передав телеграф,

Щоб сховався кожен птах,

Бо із півночі сюди

Йдуть зимові холоди.

(За А. Качаном)

Візьміть на себе роль телефоніста. Вимовляйте початок слова, адитина повинна підібрати закінчення.

Наприклад: зи-(ма), ли-(жі), шу-(ба), мо-(роз), буруль-(ка), санча-(та),сніжин-(ка), віхо-(ла), холо-(ди).

[katelovepions]

"Блас­ло­венен день, ме­сяц, ле­то, час

И миг, ког­да мой взор те очи встре­тил!

Бла­гос­ло­венен край тот, и дол тот све­тел,

Где плен­ни­ком я стал прек­расных глаз..."

Ка­кого ле­шего, ду­мал Те­сак, за что он Бин­ха по­любил? 

Дол­жно быть, за куд­ря­вые, слов­но жем­чужно­го цве­та во­лосы, в ко­торые так хо­телось за­пус­тить паль­цы, за, пусть и ред­кую, но та­кую про­ник­но­вен­ную, слов­но об­жи­га­ющую улыб­ку, за ак­ва­мари­новые гла­за, в ко­торых уто­нул без воз­можнос­ти всплыть пи­сарь, за бар­хатный го­лос, про­ника­ющий так глу­боко в па­мять, за сталь­ной ха­рак­тер, уве­рен­ность в се­бе. 

Знал он, что нев­за­им­ны чувс­тва его, а все рав­но лю­бил. Очень силь­но. Му­чал­ся, стра­дал от пос­то­ян­ной хо­лод­ности, гру­бос­ти, през­ре­ния со сто­роны Алек­сан­дра Хрис­то­форо­вича. Всё мол­ча тер­пел, ни сло­ва по­перек не ска­зал. 

Мо­чень­ки скры­вать­ся у пи­саря уже не бы­ло. 

"Что бу­дет, то и бу­дет" - по­думал он и ре­шил ве­чером се­год­ня приз­нать­ся. 

Вот и нас­тал ве­чер. Те­сак пред­ло­жил Бин­ху чаю. Се­год­ня у по­лиц­мей­сте­ра да­же нас­тро­ение хо­рошее бы­ло, уди­витель­но. Прав­да Сте­пану это ни­как не по­может. При­нес он гла­ве по­лиции чай с бу­лоч­ка­ми, ак­ку­��ат­но на стол пос­та­вил, а сам нап­ро­тив при­сел.

- Уго­щай­тесь, Алек­сандр Хрис­то­форо­вич. При­ят­но­го Вам ап­пе­тита. - улы­бал­ся пи­сарь.

- Спа­сибо, Те­сак. - Бинх уб­рал до­кумен­ты со сто­ла и при­нял­ся за чай.

Те­сак слег­ка тряс­ся. Он поб­леднел, по­том ще­ки его за­але­ли. Сте­пан от­вел взгляд в сто­рону и по­пытал­ся соб­рать­ся с си­лами и приз­нать­ся. Глу­боко внут­ри се­бя он по­нимал, что ни­чем хо­рошим для не­го сие не за­кон­чится. 

- А-Алек­сандр Хрис-сто­форо­вич... - Те­сак смот­рел в пол.

- Да? - Бинх вни­матель­но смот­рел на пи­саря.

- Я...То­го...Я..

- Ну что ж ты мям­лишь, ей Бо­гу..

- Люб­лю Вас я, Алек­сандр Хрис­то­форо­вич. - Юно­ша ви­нова­то под­нял гла­за на по­лиц­мей­сте­ра.

Бинх сна­чала оце­пенел.

- Ты ме­ня что? - Алек­сандр прив­стал - Ты как в ли­цо та­кие срам­ные ве­щи го­ворить сме­ешь? Марш от­сю­да. МАРШ Я СКА­ЗАЛ. - По­лиц­мей­стер стук­нул по сто­лу.

- П-Прос­ти­те...Ме­ня. - Те­сак пос­лушно ушел из учас­тка. Всю ночь он не спал. Ему бы­ло нас­толь­ко пло­хо, что все те­ло прон­зи­ло ад­ской, нес­терпи­мой болью. Но он тер­пел и да­же зву­ка не из­дал.

На ут­ро к не­му в дом приш­ли два ка­зака.

- Ука­зом Алек­сан­дра Хрис­то­форо­вича Бин­ха ты арес­то­ван и нап­ра­вишь­ся на ка­тор­гу в Си­бирь. - один из них раз­вернул бед­но­го да­же не оде­того по-люд­ски юно­шу, да по­вязал. 

***

В ско­рос­ти Те­сака от­пра­вили в Си­бирь. До­рога бы­ла, ка­залось, бес­ко­неч­ной. 

На мес­те Сте­пан ока­зал­ся че­рез два ме­сяца. Его по­сели­ли в ма­лень­кую, де­ревян­ную, чер­но­вато- ко­рич­не­вого цве­та, зем­лянку. Те­сак пос­те­пен­но прис­по­собил­ся к ка­тор­жной жиз­ни. Да­же об­щался с дру­гими ка­тор­жни­ками, ког­да бы­ло вре­мя.

Он по­любил­ся им вви­ду сво­ей доб­ро­душ­ности, лас­ко­вос­ти, от­зывчи­вос­ти. Не смот­ря на наг­ру­жен­ность, Те­сак ни­кому не от­ка­зывал в по­мощи да и ра­бота бо­лее-ме­нее спа­сала от мыс­лей об Алек­сан­дре Хрис­то­форо­виче.

[littlenoughtynut]

min yoongi - 1

"Я серь­ёз­но,Са­на,я ус­та­ла от это­го! По­чему мне в го­лову не ле­зет ни од­на идея? Я так силь­но ста­ра­юсь, что мне иног­да ка­жет­ся,что мой мозг взор­вется и всё нап­расно. По­чему эти гре­баные вэб­ту­ны та­кая слож­ная вещь? " В пос­леднее вре­мя у ме­ня сплош­ной твор­ческий кри­зис.Ни пер­со­нажей, ни идеи и всё это при­носит в мою жизнь ог­ромный стресс,так что поз­во­нить под­ру­ге не ка­залось мне та­кой пло­хой иде­ей. "На­ён,ге­ни­аль­ное в прос­то��.Пос­мотри вок­руг и до­думай. Что ты ви­дишь сей­час? ",- го­лос из те­лефо­на зас­та­вил ме­ня обер­нуть­ся и ос­мотреть­ся вок­руг. "Всё, что я ви­жу это : чо­ко пай,ба­нано­вое мо­локо, не­бо, кры­ша и ..." ,- мне приш­лось рез­ко прер­вать­ся из-за стран­но­го зву­ка. О нет, Это сно­ва де­жур­ный по дис­ципли­не. "Са­на, прос­ти, но я пе­рез­во­ню". Сбро­сив вы­зов я по­бежа­ла в дру­гой ко­нец кры­ши, там есть ма­лень­кая буд­ка в ко­торой я обыч­но и пря­чусь от де­жур­но­го. Бо­же, хоть бы не на­шел. Дос­та­ло. "Че­го те­бе , Чон­гук?За­чем лезть аж на кры­шу?" О нет. чер­тчертчерт. Я нем­но­го при­от­кры­ла дверь что­бы мож­но бы­ло рас­смот­реть кто сто­ит на кры­ше, Но ес­ли мой слух ме­ня не под­во­дит, то там Юн­ги и Чон­гук. Два са­мых проб­лемных уче­ника мо­его клас­са и по сов­мести­тель­ству нем­но­го родс­твен­ни­ки( эту но­вость Са­на ак­тивно рас­простра­няла по шко­ле) "Дей­стви­тель­но, я ведь и там мог раз­бить те­бе нос, но мне ин­те­рес­но по­чему имен­но она? ",- вы­раже­ние ли­ца Чон­гу­ка по­казы­вало толь­ко злость и не­выно­симую оби­ду. "Ты про Ми­ну?Я не ви­новат,что она наб­ро­силась на ме­ня. ,- Юн­ги спо­кой­но от­ве­тил ожи­дая ре­ак­ции Чон­гу­ка, но тот лишь сжал ку­лаки. "Ты же зна­ешь, что она мне нра­вит­ся. За­чем тог­да?Я же пы­тал­ся быть хо­рошим млад­шим бра­том и де­лит­ся с то­бою всем что у ме­ня бы­ло, ведь ма­ма с детс­тва учи­ла ме­ня по­могать бед­ным, но та­ким я де­лит­ся не го­тов, Юн­ги",- в его го­лосе чет­ко зву­чал ме­тал­ли­чес­кий трос, ко­торый был на­тянут слов­но сей­час обор­вется. На нес­коль­ко се­кунд всё за­тих­ло, но вско­ре пос­лы­шал­ся смех. Юн­ги зап­ро­кинул го­лову на­зад и зас­ме­ял­ся. Его гла­за бы­ли зак­ры­ты, а улыб­ка нас­толь­ко ши­рокой, что я не мог­ла по­верить в то, что пе­редо мной сто­ял Мин Юн­ги,тот са­мый проб­лемный маль­чик. Прив­ле­катель­но. "Не ду­ма­ешь, что сей­час не луч­шее вре­мя для сме­ха? ",- млад­ший всё боль­ше злил­ся, но Юн­ги это ка­жет­ся за­бав­ля­ло.Он улыб­нулся ему еще ши­ре. "Пы­тал­ся быть млад­шим бра­том? Де­лить­ся со мною всем?Да ты хоть по­нима­ешь что не­сешь? " Би­иип. Но­вое со­об­ще­ние от Са­на. : Ты как? Что-то слу­чилось? По­чему сбро­сила, Бо­же, На­ён, ты сно­ва по­палась? Что ска­зал де­жур­ный? Моё "внут­реннее я" взы­воло. Ну по­чему имен­но сей­час? "Ты это слы­шал? Юн­ги за­мер, но Чон­гук толь­ко цок­нул. "Ты серь­ез­но? Пе­рево­дишь те­му? ",- он вски­нул го­лову к не­бу, буд­то не мог по­верить, что он ре­аль­но с ним раз­го­вари­вал. "Гук, я серь­ез­но, ес­ли кто-то здесь есть, то н-" ,- но он не ус­пел до­гово­рить, по­тому что Чон­гук рез­ко уда­рил его в нос. Юн­ги нем­но­го по­шат­нулся и заж­му­рил­ся, но не упал. "Мне на­до­ело твоё дерь­мо, хён Ты пос­то­ян­но пе­рево­дишь те­му, зна­ешь что?Мне нас­рать и всег­да бы­ло. Ес­ли хо­чешь рас­топтать ме­ня пол­ностью, то окей, пе­рес­пи­те с Ми­ной еще раз! ",- он вски­нул ру­ками и быс­трым ша­гом по­шел к лес­тни­це вниз. "Чон­гук! Мы не спа­ли с ней, Чон­гук! Стой! ",-но млад­ший не слу­шал и про­дол­жил бе­жать вниз, но Юн­ги не по­шел за ним. Дер­жа од­ной ру­кой нос он нем­но­го про­шел­ся по кры­ше.Юн­ги ос­та­новил­ся пря­мо нап­ро­тив ос­татков мо­его лан­ча. "Мис­сис Ба­нано­вое мо­локо и чо­ко пай, я бы на ва­шем мес­те ни­кому не рас­ска­зывал о том, что здесь про­изош­ло",- он нем­но­го ух­мыль­нул­ся, -" а мо­локо я за­беру, мне то­же нра­вит­ся ба­нано­вое" С эти­ми сло­вами он по­кинул кры­шу, а я тя­жело вы­дох­ну­ла. Еле-еле от­крыв дверь я плюх­ну­лась на пол кры­ши. Нет, мои нер­вные клет­ки не вы­дер­жат та­кого. От­пра­вить со­об­ще­ние : Ко­му: Са­на Да нет, всё в по­ряд­ке

[pravsluzhba]

Апостол Андрей Первозванный ( день памяти: 13 декабря) Свя­той апо­стол Ан­дрей Пер­во­зван­ный пер­вым из апо­сто­лов по­сле­до­вал за Хри­стом, а за­тем при­вел к нему сво­е­го род­но­го бра­та – свя­то­го апо­сто­ла Пет­ра (Ин.1:35-42). С юно­сти бу­ду­щий апо­стол, ко­то­рый был ро­дом из Виф­са­и­ды, всей ду­шой об­ра­тил­ся к Бо­гу. Он не всту­пил в брак и вме­сте со сво­им бра­том за­ни­мал­ся ры­бо­лов­ством. Ко­гда над Из­ра­и­лем про­гре­мел глас свя­то­го про­ро­ка, Пред­те­чи и Кре­сти­те­ля Гос­под­ня Иоан­на, свя­той Ан­дрей стал его бли­жай­шим уче­ни­ком. Свя­той Иоанн Кре­сти­тель сам на­пра­вил двух сво­их уче­ни­ков, бу­ду­щих апо­сто­лов Ан­дрея Пер­во­зван­но­го и Иоан­на Бо­го­сло­ва, ко Хри­сту, ука­зав, что Он есть Аг­нец Бо­жий. По­сле Со­ше­ствия Свя­то­го Ду­ха на апо­сто­лов свя­той Ан­дрей от­пра­вил­ся с про­по­ве­дью Сло­ва Бо­жия в во­сточ­ные стра­ны. Про­шел Ма­лую Азию, Фра­кию, Ма­ке­до­нию, до­шел до Ду­ная, про­шел по­бе­ре­жье Чер­но­го мо­ря, Крым, При­чер­но­мо­рье и по Дне­пру под­нял­ся до ме­ста, где сто­ит те­перь го­род Ки­ев. Здесь он оста­нав­ли­вал­ся у Ки­ев­ских гор на ноч­лег. Встав утром, он ска­зал быв­шим с ним уче­ни­кам: "Ви­ди­те ли го­ры эти? На этих го­рах вос­си­я­ет бла­го­дать Бо­жия, бу­дет ве­ли­кий го­род, и Бог воз­двигнет мно­го церк­вей". Апо­стол под­нял­ся на го­ры, бла­го­сло­вил их и во­дру­зил крест. По­мо­лив­шись, он под­нял­ся еще вы­ше по Дне­пру и до­шел до по­се­ле­ний сла­вян, где был ос­но­ван Нов­го­род. От­сю­да апо­стол про­шел через зем­ли ва­ря­гов в Рим для про­по­ве­ди и вновь вер­нул­ся во Фра­кию, где в неболь­шом се­ле­нии Ви­зан­ти��, бу­ду­щем мо­гу­чем Кон­стан­ти­но­по­ле, ос­но­вал хри­сти­ан­скую Цер­ковь. Имя свя­то­го апо­сто­ла Ан­дрея свя­зы­ва­ет мать – Цер­ковь Кон­стан­ти­но­поль­скую с ее до­че­рью – Рус­ской Цер­ко­вью. На сво­ем пу­ти Пер­во­зван­ный апо­стол пре­тер­пел мно­го пе­ча­лей и мук от языч­ни­ков: его из­го­ня­ли из го­ро­дов, из­би­ва­ли. В Си­но­пе его по­би­ли кам­ня­ми, но, остав­шись невре­ди­мым, вер­ный уче­ник Хри­стов неустан­но нес лю­дям про­по­ведь о Спа­си­те­ле. По мо­лит­вам апо­сто­ла Гос­подь со­вер­шал чу­де­са. Тру­да­ми свя­то­го апо­сто­ла Ан­дрея воз­ни­ка­ли хри­сти­ан­ские Церк­ви, ко­то­рым он ста­вил епи­ско­пов и свя­щен­ство. По­след­ним го­ро­дом, ку­да при­шел Пер­во­зван­ный апо­стол и где ему суж­де­но бы­ло при­нять му­че­ни­че­скую кон­чи­ну, был го­род Пат­ры. Мно­гие чу­де­са Гос­подь явил через уче­ни­ка Сво­е­го в го­ро­де Пат­ры. Недуж­ные ис­це­ля­лись, сле­пые про­��ре­ва­ли. По мо­лит­ве апо­сто­ла вы­здо­ро­вел тя­же­ло боль­ной Со­сий, знат­ный го­ро­жа­нин; на­ло­же­ни­ем апо­столь­ских рук ис­це­ли­лась Мак­си­мил­ла, же­на пра­ви­те­ля Патр­ско­го, и его брат Стра­то­клий. Со­вер­шён­ные апо­сто­лом чу­де­са и его пла­мен­ное сло­во про­све­ти­ли ис­тин­ной ве­рой по­чти всех граж­дан го­ро­да Пат­ры. Немно­го оста­ва­лось языч­ни­ков в Пат­рах, сре­ди них был пра­ви­тель го­ро­да Эге­ат. Апо­стол Ан­дрей не раз об­ра­щал­ся к нему со сло­ва­ми Бла­го­ве­стия. Но да­же чу­де­са апо­сто­ла не вра­зум­ля­ли Эге­а­та. Свя­той апо­стол с лю­бо­вью и сми­ре­ни­ем взы­вал к его ду­ше, стре­мясь от­крыть ему хри­сти­ан­скую тай­ну веч­ной жиз­ни, чу­до­твор­ную си­лу Свя­то­го Кре­ста Гос­под­ня. Раз­гне­ван­ный Эге­ат при­ка­зал рас­пять апо­сто­ла. Языч­ник ду­мал опо­ро­чить про­по­ведь свя­то­го Ан­дрея, ес­ли пре­даст его смер­ти на кре­сте, ко­то­рый про­слав­лял апо­стол. С ра­до­стью при­нял свя­той Ан­дрей Пер­во­зван­ный ре­ше­ние пра­ви­те­ля и с мо­лит­вой ко Гос­по­ду сам взо­шел на ме­сто каз­ни. Чтобы про­длить му­че­ния апо­сто­ла, Эге­ат при­ка­зал не при­би­вать ру­ки и но­ги свя­то­го, а при­вя­зать их ко кре­сту. Два дня апо­стол с кре­ста учил со­брав­ших­ся во­круг го­ро­жан. Лю­ди, слу­шав­шие его, всей ду­шой со­стра­да­ли ему и по­тре­бо­ва­ли снять свя­то­го апо­сто­ла с кре­ста. Ис­пу­гав­шись на­род­но­го воз­му­ще­ния, Эге­ат при­ка­зал пре­кра­тить казнь. Но свя­той апо­стол стал мо­лить­ся, чтобы Гос­подь удо­сто­ил его крест­ной смер­ти. Как ни пы­та­лись во­и­ны снять апо­сто­ла Ан­дрея, ру­ки им не по­ви­но­ва­лись. Рас­пя­тый апо­стол, воз­дав Бо­гу хва­лу, про­из­нес: "Гос­по­ди, Иису­се Хри­сте, при­и­ми дух мой". То­гда яр­кое си­я­ние Бо­же­ствен­но­го све­та осве­ти­ло крест и рас­пя­то­го на нем му­че­ни­ка. Ко­гда си­я­ние ис­чез­ло, свя­той апо­стол Ан­дрей Пер­во­зван­ный уже пре­дал свою свя­тую ду­шу Гос­по­ду († 62). Мак­си­мил­ла, же­на пра­ви­те­ля, сня­ла со кре­ста те­ло апо­сто­ла и с че­стью по­греб­ла его. Несколь­ко сто­ле­тий спу­стя, при им­пе­ра­то­ре Кон­стан­тине Ве­ли­ком, мо­щи свя­то­го апо­сто­ла Ан­дрея бы­ли тор­же­ствен­но пе­ре­не­се­ны в Кон­стан­ти­но­поль и по­ло­же­ны в хра­ме Свя­тых Апо­сто­лов ря­дом с мо­ща­ми свя­то­го еван­ге­ли­ста Лу­ки и уче­ни­ка апо­сто­ла Пав­ла – апо­сто­ла Ти­мо­фея. Источник: azbyka.ru

[basicofislam]

ИСЛАМ 101: Вопросы и Ответы: Аллах: Часть 1

Не­ко­то­рые спра­ши­ва­ют: "По­че­му мы не ви­дим Ал­ла­ха?"

Уви­деть - это воп­рос восп­ри­я­тия. Нап­ри­мер, в ор­га­низ­ме каж­до­го че­ло­ве­ка есть бак­те­рии. Нап­ри­мер, толь­ко во рту у нас их ве­ли­кое мно­же­ст­во. Дос­туп­ны­ми им спо­со­ба­ми они воз­дей­ству­ют на на­ши зу­бы, ус­ко­ря­ют их из­нос. А ведь лю­ди не слы­шат ни­ка­ко­го шу­ма и, воз­мож­но, да­же и не по­доз­ре­ва­ют об их су­ще­ст­во­ва­нии. А те, в свою оче­редь, не спо­соб­ны восп­ри­ни­мать объ­ек­ты та­ко­го масш­та­ба, как че­ло­век. Что­бы уви­деть че­ло­ве­ка, ох­ва­тить его взгля­дом, они долж­ны быть вне не­го и пол­ностью са­мос­то­я­тель­ны­ми, и в то же вре­мя об­ла­дать мощ­ным зре­ни­ем, по­доб­ным те­лес­ко­пу. Ины­ми сло­ва­ми, не­воз­мож­ность ох­ва­тить взгля­дом объ­ект це­ли­ком не поз­во­ля­ет его ви­деть. Мик­ро­ор­га­низ­мы “ви­дят" толь­ко то, что на­хо­дит­ся не­пос­ре­д­ствен­но пе­ред ни­ми.

При­ве­ду дру­гой при­мер, на этот раз из мак­ро­ми­ра. Предс­та­вим се­бе, что мы смот­рим в очень мощ­ный те­лес­коп, поз­во­ля­ю­щий уви­деть то, что на­хо­дит­ся на рас­сто­я­нии че­ты­рех мил­ли­ар­дов све­то­вых лет. Да­же тог­да то, что мы уз­на­ем о все­лен­ной и дру­гих прост­ра­н­ствах, бу­дет по­доб­но кап­ле в мо­ре по срав­не­нию с тем, че­го мы не зна­ем. Све­де­ния, по­лу­чен­ные с по­мощью те­лес­ко­па, по­мо­гут нам пост­ро­ить лишь не­ко­то­рые ту­ман­ные пред­по­ло­же­ния о ви­ди­мой на­ми час­ти прост­ра­н­ства. Вы­ра­бо­тав на их ос­но­ве но­вые ги­по­те­зы, мы пы­та­ем­ся по­лу­чить но­вые све­де­ния. При этом мы не уви­дим и не уз­на­ем, как уп­рав­ля­ет­ся все­лен­ная, ее об­щую кар­ти­ну, со­дер­жа­ние, суть. По­то­му что в мак­ро­ми­ре, а так­же как это наб­лю­да­лось на мик­ро уров­не, мы, рас­по­ла­гая мик­рос­ко­пом, рент­ге­но­вс­ким и про­чим обо­ру­до­ва­ни­ем - не спо­соб­ны ох­ва­тить восп­ри­я­ти­ем мир. А те­перь по­ду­ма­ем о воз­мож­нос­ти зри­тель­но­го восп­ри­я­тия Ал­ла­ха (хва­ла Ему).

По­э­то­му в Ко­ра­не ска­за­но:

“Нет ни­ка­ко­го ви­де­ния (в ми­ре),

Что (Гос­по­да) пос­тичь (спо­соб­но), -

Его же взор объ­ем­лет все..."

(Свя­щен­ный Ко­ран, 6:103).

Да, Он не­дос­ту­пен на­ше­му взо­ру. Ведь что­бы уви­деть, не­об­хо­ди­мо це­ли­ком ох­ва­тить взгля­дом. Ему дос­туп­но все ви­ди­мое и не­ви­ди­мое, но Он не­дос­ту­пен восп­ри­я­тию че­рез ви­де­ние. Не­об­хо­дим имен­но та­кой под­ход, что­бы ра­зоб­рать­ся в рас­смат­ри­ва­е­мом во��­ро­се.

Дру­гим ас­пек­том яв­ля­ет­ся то, что свет слу­жит как бы пок­ры­ва­лом для Все­выш­не­го. Он объ­ят све­том, и мы не спо­соб­ны ох­ва­тить это восп­ри­я­ти­ем. Ког­да пос­ле ми­рад­жа1 наш Про­рок вер­нул­ся на зем­лю, один из са­ха­бов2 спро­сил его: “Ви­дел ли ты Гос­по­да?" Один раз он от­ве­тил, как об этом рас­ска­зы­ва­ет Абу Зарр (р.а.): “Он - свет. Как я мог уви­деть Его?" В дру­гой раз Про­рок так от­ве­тил на по­доб­ный воп­рос: “Я ви­дел свет"3. А ведь свет - это тво­ре­ние Ал­ла­ха и Ал­лах - Му­нав­ви­рун-нур. То есть Все­выш­ний соз­дал об­раз све­та, при­дал ему фор­му. Свет - это не Ал­лах, а Его тво­ре­ние, то есть, вы ��х­ва­че­ны све­том, соз­дан­ным Ал­ла­хом. Но и здесь есть од­на тон­кая де­таль. Мы го­во­рим “ох­ва­ты­ва­ет", од­на­ко речь идет толь­ко об об­ра­зах све­та, не бо­лее. Да, чем даль­ше вни­ка­ешь в те­о­со­фию, тем боль­ше по­ни­ма­ешь, нас­коль­ко сло­жен рас­смат­ри­ва­е­мый воп­рос.

Под­во­дя ито­ги, ска­жем: Ве­ли­кий и Все­мо­гу­щий Ал­лах не­ви­дим. Его за­ве­са - это свет. Ес­ли вы что-ли­бо и уви­ди­те, то толь­ко свет.

Так, пы­та­ясь по­бо­роть “наф­су ам­ма­ра"4, че­ло­век ви­дит крас­ный свет; воз­вы­сив­шись до “наф­су лав­ва­ма"5, он ви­дит го­лу­бой свет; дос­тиг­нув же уров­ня “наф­су мут­ма­ин­на"6, он уви­дит зе­ле­ный свет. За­тем че­ло­век воз­вы­сит­ся до уров­ня, ког­да уже не­воз­мож­но оп­ре­де­лить цвет уви­ден­но­го све­та. Всe это - со­зер­ца­ние ах­лул­ла­ха - лю­дей свя­тых, приб­ли­жен­ных к Ал­ла­ху; удос­то­ить­ся этой чес­ти мож­но толь­ко пу­тем опы­тов ду­хов­но­го со­вер­ше­н­ство­ва­ния.

Я при­вел этот при­мер, что­бы разъ­яс­нить свою мысль. Те­перь вам долж­но быть по­нят­но: то, что спо­соб­ны вы уви­деть, бу­дет лишь нич­тож­но сла­бым “неч­то" от Бо­же­ст­вен­но­го све­та Все­выш­не­го Твор­ца. Ины­ми сло­ва­ми, вы не спо­соб­ны уви­деть ис­ко­мое.

А те­перь рас­смот­рим дру­гой ас­пект проб­ле­мы. Дос­то­поч­тен­ный Иб­ра­гим Хак­кы7 пи­шет:

“Не най­ти в ми­ре ни по­до­бия Гос­по­ду мо­е­му, ни про­ти­во­по­лож­нос­ти, у Не­го нет об­ра­за, Он свят".

Во-пер­вых, у Гос­по­да нет про­ти­во­по­лож­нос­ти. Это весь­ма важ­ное обс­то­я­тель­ство. Ви­деть мож­но лишь то, что име­ет свою про­ти­во­по­лож­ность. То есть вы ви­ди­те свет по­то­му, что су­ще­ст­ву­ет ть­ма. Или, до­пус­тим, вы срав­ни­ва­е­те дли­ну ка­ких-то пред­ме­тов: один дли­ной два мет­ра, дру­гой - три. И в этом слу­чае срав­не­ние воз­мож­но по­то­му, что есть, что с чем срав­нить.

У Ал­ла­ха нет ни по­до­бия, ни про­ти­во­по­лож­нос­ти, бла­го­да­ря ко­то­рым Его мож­но бы­ло бы уви­деть так же, как бла­го­да­ря ть­ме ви­ден свет.

Рас­смот­рим за­дан­ный воп­рос и с точ­ки зре­ния фи­зи­чес­ких воз­мож­нос­тей че­ло­ве­ка. Ин­те­рес­но, ка­кую часть ок­ру­жа­ю­ще­го его ми­ра ви­дит че­ло­век? Ка­ко­во ко­ли­че­ст­во пред­ме­тов, дос­туп­ных на­ше­му зре­нию? Предс­та­вим се­бе, что в рас­ки­нув­шей­ся пе­ред на­ми все­лен­ной ве­ли­кое мно­же­ст­во дос­туп­ных зре­нию пред­ме­тов бук­валь­но гла­сит: “Будь­те доб­ры, пос­мот­ри­те, бе­ри­те при­мер, при­ве­т­ствуй­те Соз­да­те­ля!" А ведь мы спо­соб­ны уви­деть не бо­лее пя­ти из каж­до­го мил­ли­о­на пред­ме­тов, а о су­ще­ст­во­ва­нии ос­таль­ных да­же не по­доз­ре­ва­ем. Мы ви­дим лишь пред­ме­ты оп­ре­де­лен­но­го раз­ме­ра и хо­ро­шо ос­ве­щен­ные. Об­ра­ти­те вни­ма­ние: че­ло­век, спра­ши­ва­ю­щий: “По­че­му я не ви­жу Ал­ла­ха?" - ви­дит лишь нес­коль­ко пред­ме­тов из каж­до­го мил­ли­о­на, и, тем не ме­нее, он хо­чет как бы “вмес­тить" в этот тес­ный круг Ал­ла­ха!.. Сколь ог­ра­ни­чен­но та­кое мыш­ле­ние!..

Да, Ал­ла­ха уз­рит лишь тот, кто пос­то­ян­но раз­мыш­ля­ет, пы­та­ясь вник­нуть в смысл кни­ги все­лен­ной. Обя­за­тель­но уви­дят Его вви­ду сво­е­го по­ло­же­ния ве­ли­кий Про­рок Му­са (Мо­и­сей) и Сул­тан про­ро­ков Му­хам­мад, а так­же и дру­гие со­от­ве­т­ствен­но сво­им масш­та­бам. Есть здесь од­на осо­бен­ность, вдох­нов­ля­ю­щая нас на раз­мыш­ле­ния. Тот, кто хо­чет быть “сул­та­ном" в ахи­ра­те8, в зем­ной жиз­ни дол­жен стре­мить­ся очис­тить ра­зум и серд­це. Точ­нее, что­бы быть дос­той­ным ли­цез­реть Ал­ла­ха, че­ло­век дол­жен жить в этом ми­ре по со­вес­ти, пре­вы­ше все­го це­нить чис­то­ту сво­е­го серд­ца, ра­зу­ма. Тог­да он предс­та­нет пе­ред Ал­ла­хом не с кув­ши­ном во­ды, а с це­лым оке­а­ном... По­эт Иб­ра­хим Хак­кы об­лек в по­э­ти­чес­кую фор­му один ха­дис, хо­тя не­ко­то­рые уче­ные счи­та­ют его не­дос­то­вер­ным:

“Ни в не­бо, ни в зем­лю не вме­щусь Я, - ска­зал Соз­да­тель, - но най­ду Се­бе мес­то в нед­рах сер­дец".9

И сколь же ве­ли­ка ми­лость То­го, пред чь­им ве­ли­чи­ем все­лен­ная мень­ше пес­чин­ки, ес­ли в серд­це каж­до­го ис­тин­но ве­ру­ю­ще­го - “сок­ро­вищ­ни­ца", да­ру­ю­щая воз­мож­ность стать угод­ным Ему.

Ис­ти­на все­го су­ще­го из­ве­ст­на толь­ко Ему.

_________________________________________

1. Мирадж - чудесное вознесение Пророка Мухаммада (с.а.с.) на небеса.

2. Сахаб(а) - сподвижник Пророка Мухаммада (с.а.с.).

3. Муслим, Иман, 291-292

4. Нафсу аммара - собственное естество человека, идущее на поводу у зла (обманутое сатаной).

5. Нафсу лаввама - собственное естество человека, критикующее содеянное зло и дурные поступки, и направляющее к добру.

6. Нафсу мутмаинна - собственное естество человека, воспринявшее предписания Аллаха и достигшее Божьего благоволения.

7. Ибрагим Хаккы Эрзурумлу - видный мусульманский ученый и суфий, живший в Турции в ХIХ веке. Автор популярного произведения "Марифатнаме".

8. Ахират - потусторонний, вечный мир, включающий такие понятия, как воскресение мертвых вслед за наступлением Конца света, Судный день, рай и ад.

9. Аль-Аджлуни, Кашфуль-хафа, 2/173; Аль-Джурджани, Ат-тарифат, с. 218.

[bs-statyi]

Пророчество

И бы­ло в го­ды вой­ны, в дни ужа­саю­щей рез­ни, и я мо­лю и пла­чу пла­чем ве­ли­ким всю ночь. И при­шел рас­свет, и вот лю­ди все­го ми­ра, слов­но со­б­ран­ные во­еди­но пред мо­им внут­рен­ним взо­ром, и один че­ло­век па­рит над ни­ми, ост­рие ме­ча сво­его за­но­сит над их го­ло­ва­ми, хле­щет по го­ло­вам, и го­ло­вы взле­та­ют ввысь, а тру­пы их па­да­ют в до­ли­ну ог­ром­ную и ста­нут мо­рем кос­тей.

И вот го­лос ко мне: «Я — Б-г все­мо­гу­щий, пра­вя­щий всем ми­ром в ми­ло­сер­дии ве­ли­ком, про­тя­ни свою ру­ку и возь­ми меч, ибо дал Я те­бе сей­час си­лу и мощь.» И об­ла­чил­ся в ме­ня дух Твор­ца, и ов­ла­дел я ме­чом, и тот­час ис­чез тот че­ло­век, и вгля­дел­ся я лучше — и нет его, а меч в мо­ей вла­сти для мо­их соб­ст­вен­ных за­вое­ва­ний.

И ска­зал Б-г мне: «На­правь сто­пы свои и сту­пай се­бе из мес­та ро­ж­де­ния твое­го в стра­ну пре­крас­ную, в стра­ну свя­тых пра­от­цов, и сде­лаю Я там те­бя муд­ре­цом боль­шим и мо­гу­чим (мно­го­чис­лен­ным), и да бла­го­сло­вят­ся то­бой все ве­ли­кие Зем­ли, ибо те­бя Я вы­брал пра­вед­ни­ком и муд­ре­цом во всем этом по­ко­ле­нии, что­бы из­ле­чил ты бед­ст­вие че­ло­ве­че­ское из­бав­ле­ни­ем проч­ным.

А меч этот возь­ми в ру­ку свою и хра­ни его всей ду­шой сво­ей и всей мо­щью сво­ей, ибо он сви­де­тель­ст­во ме­ж­ду мной и то­бой, что все эти бла­гие де­ла то­бой осу­ще­ст­вят­ся, т.к. до се­го вре­ме­ни не бы­ло еще у ме­ня та­ко­го пре­дан­но­го сре­ди лю­дей, как ты, что­бы мог Я пе­ре­дать ему этот меч, и по­это­му сде­ла­ли раз­ру­ши­те­ли то, что сде­ла­ли. Но от­ны­не ка­ж­дый раз­ру­ши­тель, ко­то­рый уви­дит меч мой в тво­ей ру­ке, сра­зу же ис­чез­нет и ис­ко­ре­нит­ся с зем­ли».

И спря­тал я ли­цо свое, по­то­му что бо­ял­ся я взгля­нуть в на­прав­ле­нии го­во­ря­ще­го мне. А меч, что ка­зал­ся по­верх­но­ст­но­му взгля­ду гла­за мое­го про­стым же­лез­ным ме­чом, в страш­но ис­пор­чен­ном ви­де сво­ем, он вдруг об­ра­тил­ся в мо­ем вла­де­нии в сияю­щие бу­к­вы свя­то­го име­ни: Б-г все­мо­гу­щий, бле­ском и сия­ни­ем на­пол­няю­щий свет, спо­кой­ст­ви­ем, ти­ши­ной и уверенностью — весь мир.

И мол­вил го­лос серд­цу мо­ему: «Кто пе­ре­даст и при­об­ре­тет для всех по­ко­ле­ни�� ми­ра от чис­той ка­п­ли это­го ме­ча, что­бы по­зна­ли то­гда пре­лесть Б-га на зем­ле».

И под­нял я гла­за свои, и вот, Б-г, стоя­щий пре­до мной, го­во­рит мне: «Я Б-г, Б-г от­цов тво­их, вгля­дись с то­го мес­та, на ко­то­ром сто­ишь ты пре­до Мной, и уз­ри все су­ще­ст­вую­щее, соз­дан­ное мной из Ни­че­го, выс­шие и ниж­ние во­еди­но, пре­ж­де их вы­хо­да в су­ще­ст­во­ва­ние и во всей про­тя­жен­но­сти вре­ме­ни и по­ряд­ка их раз­ви­тия, по­ка не при­дут они к кон­цу тру­дов сво­их, как долж­но, что­бы дея­ние рук Мо­их вос­хва­лить.»

И уви­дел и воз­ра­до­вал­ся очень за пре­крас­ное тво­ре­ние и все, за­пол­няю­щее его на­сла­ж­де­ние и изо­би­лие, ко­то­ры­ми на­сла­ж­да­ют­ся все, яв­ляю­щие­ся на зем­лю эту, и воз­нес оду Твор­цу.

То­гда об­ра­тил­ся я к Б-гу: «Пред То­бой тру­дить­ся бу­дем в стра­хе и тре­пе­те и Имя Твое вос­хва­лять бу­дем веч­но, ибо не вый­дет из Те­бя злое и доб­рое, но лишь чре­да на­сла­ж­де­ний, уго­тов­лен­ная пред на­ми, от на­ча­ла на­ше­го и до кон­ца.

Как сча­ст­ли­вы про­дви­гаю­щие­ся по ми­рам Тво­им, ко­то­рые Ты им уго­то­вил для удо­воль­ст­вия, не­ги и пол­но­го сча­стья. Нет крив­ды, пор­чи и из­вра­ще­ния во всех дея­ни­ях рук Тво­их, во всем выс­шем и ниж­нем вме­сте.»

И на­пол­нил­ся я муд­ро­стью пре­крас­ной, и в кор­не всего — муд­рость Его лич­но­го про­ви­де­ния. Так про­дви­гал­ся я и при­бав­лял муд­ро­сти еже­днев­но, мно­гие дни, сто во­семь­де­сят дней.

В дни эти за­ду­мал я при­нес­ти мо­лит­ву Твор­цу, что­бы ска­зать: «Вот на­пол­нил­ся я муд­ро­стью бо­лее всех до ме­ня, и нет ни­че­го в ми­ре, что бы­ло бы вы­ше мое­го по­ни­ма­ния, но ре­чи про­ро­ков и муд­ре­цов Б-жьих не по­ни­маю я со­вер­шен­но, так­же Име­на свя­тые во мно­же­ст­ве их не по­нял я».

И за­ду­мал­ся: «Вот Б-г обе­щал мне муд­ро­сти и зна­ний, что бу­ду чу­дес­ным при­ме­ром меж муд­ре­ца­ми и соз­да­ния­ми все­ми, а я до сих пор бе­сед их не по­ни­маю.»

Но пре­ж­де чем воз­звал я — и вот Б-г по­ко­ит­ся на­до мною и го­во­рит: «Так взгля­ни же — муд­рость твоя и по­сти­же­ние твое на­мно­го вы­ше всех муд­ре­цов, ко­то­рые бы­ли до сих пор на зем­ле, и что из то­го, о чем про­сил ты Ме­ня, не дал Я те­бе? За­чем же вво­дить те­бе в уны­ние дух свой по­ни­ма­ни­ем про­ро­честв? И по­то­му не удов­ле­тво­ря­ешь­ся ты ими, что ре­че­ния их ска­за­ны из не­зна­чи­тель­но­го по срав­не­нию с тво­им по­сти­же­ния. Мо­жет по­же­ла­ешь, что­бы опус­тил Я те­бя с уров­ня твоего — и то­гда смо­жешь ты по­нять все ска­зан­ное ими во всем их объ­е­ме?»

И за­мол­чал я и воз­ра­до­вал­ся в обиль­ной гор­до­сти и не от­ве­тил ни­че­го. По­сле то­го спро­сил я Б-га: «Ведь до сих пор не слы­шал я ни­че­го о су­ще­ст­во­ва­нии сво­его те­ла, а все са­мое луч­шее и пред­на­зна­чен­ное при­шло ко мне толь­ко из ду­хов­но­го и к не­му все на­прав­ля­ет­ся. Но ес­ли так, то что бу­дет, ес­ли из-за ка­кой-то бо­лез­ни или пор­чи те­лес­ной за­пу­та­ет­ся ум мой и со­гре­шу пред То­бой, ото­шлешь ли ме­ня от Ли­ца Сво­его, за­бе­решь ли все бла­го Ты иль на­ка­жешь ме­ня?»

И по­клял­ся мне Б-г (Вот уже при­шел ты к ко­неч­ной це­ли сво­ей и все пре­гре­ше­ния твои про­стил Я и ми­лость эта....) Име­нем сво­им Ве­ли­ким и Страш­ным и Тро­ном Сво­им Веч­ным, что не ос­лаб­нет ми­лость Его ко мне на­ве­ки, со­гре­шу иль не со­гре­шу, ми­лость Его и свя­тость Его не от­вер­нут­ся от ме­ня ни­ко­гда. И ус­лы­шал я и воз­ра­до­вал­ся очень.

И в на­пол­не­нии дней этих вни­мал я вни­ма­ни­ем без­мер­ным всем на­зна­че­ни­ям и за­ве­ре­ни­ям, что по­лу­чил я от Б-га, но не на­шел в них дос­та­точ­ной яс­но­сти и язы­ка, ко­то­рым мог бы го­во­рить к че­ло­ве­че­ст­ву и об­ра­тить его к стрем­ле­нию к Твор­цу, ко­то­рое по­знал я.

И не мог я сдер­жи­вать се­бя, гу­лять сре­ди лю­дей, опус­то­шен­ных со­вер­шен­но, зло­сло­вя­щих на Твор­ца и на тво­ре­ние Его, а я, на­сы­щен­ный и воз­но­ся­щий хва­лу, иду и ра­ду­юсь, и слов­но на­сме­ха­юсь над не­сча­ст­ны­ми эти­ми. И тро­ну­ло ме­ня все это до глу­бин серд­ца мое­го.

То­гда ре­шил я в серд­це сво­ем: «Будь что бу­дет, и да­же, ес­ли опу­щусь я со сту­пе­ни уров­ня сво­его, обя­зан я из­лить мо­лит­ву го­ря­чую к Твор­цу, что­бы дал мне по­сти­же­ния и зна­ния, ре­че­ния про­ро­че­ские, муд­рость и язык, что­бы по­мочь че­ло­ве­че­ст­ву не­сча­ст­но­му, под­нять их к сте­пе­ни муд­ро­сти и на­сла­ж­де­ния, по­доб­ной мо­ей.» И при всем том, что знал я то­гда, что нель­зя ом­ра­чать мне дух свой, все же не сдер­жал­ся я и из­лил ду­шу и мо­лит­ву го­ря­чую...

...И бы­ло по­ут­ру: и вгля­дел­ся я и уви­дел Вос­се­даю­ще­го в не­бе­сах. На­сме­хал­ся Он на­до мною и ре­ча­ми мои­ми, и ска­зал мне: «Что ты ви­дишь?»

И ска­зал я: «Ви­жу два че­ло­ве­ка бо­рют­ся вме­сте, один мудр и со­вер­ше­нен в пол­ном ве­ли­ко­ле­пии сил сво­их, а вто­рой мал и глуп, как мла­де­нец но­во­ро­ж­ден­ный, но вто­рой, не по­ни­маю­щий, ма­лень­кий и сла­бый, бро­са­ет си­ла­ча аб­со­лют­но со­вер­шен­но­го.»

И ска­зал мне Б-г: «Этот мла­де­нец ве­ли­ким ста­нет.»

И от­крыл мла­де­нец рот свой и стал го­во­рить мне ка­кие-то ре­че­ния, не­по­нят­ные мне со­вер­шен­но. Од­на­ко ощу­тил я в них все со­кро­ви­ще муд­ро­сти и про­ро­че­ст­ва, при­ня­тое сре­ди про­ро­ков ис­тин­ных, по­ка не по­нял я — ибо от­в��­тил мне Соз­да­тель на прось­бу и сде­лал ме­ня по­доб­ным меж все­ми про­ро­ка­ми и муд­ре­ца­ми Б-жьи­ми.

И ска­зал мне Б-г: «Встань на но­ги свои и взгля­ни в сто­ро­ну вос­то­ка древ­не­го.»

И под­нял я гла­за и уви­дел, что мла­де­нец пол­заю­щий в од­но мгно­ве­ние вы­рос и срав­нял­ся по уров­ню с рос­том боль­шо­го. Но до сих пор не­дос­та­ва­ло ему по­ни­ма­ния и ума, как и пре­ж­де. И изу­мил­ся я очень.

По­сле это­го был глас Б-жий и ре­че­ние ко мне: «Ляг на пра­вый бок.» И лег я на зем­лю, и ска­зал Он мне: «Что ты ви­дишь?» И от­ве­тил я: «Ви­жу я на­ро­ды ми­ра в ве­ли­ком мно­же­ст­ве сво­ем воз­вы­ша­ют­ся и ис­че­за­ют.»

И го­во­рит мне Б-г: «Ес­ли смо­жешь при­дать фор­му всем на­ро­дам этим и раз­дуть в них дух жиз­ни, при­ве­ду я те­бя в стра­ну, ко­то­рую по­клял­ся Я пра­от­цам тво­им от­дать те­бе, и все уго­тов­лен­ное Мной — че­рез те­бя осу­ще­ст­вит­ся!»

[alfa-hf]

Материал Vice о том, как мудро выстроить работу из дома.

Вот отсюда: ма­те­ри­ал Vice.

1. На­чи­нать ра­бо­ту спро­со­нья — пло­хая идея

Раз вы дома, лег­ко со­блаз­нить­ся на позд­нее про­буж­де­ние и ра­бо­ту из по­сте­ли. Но по­до­жди­те, так вы вы­би­ва­е­тесь из сво­е­го при­выч­но­го гра­фи­ка, пре­не­бре­га­е­те утрен­ней ру­ти­ной и, хуже все­го, рис­ку­е­те про­ве­сти весь день у ком­пью­те­ра, даже не вста­вая с кро­ва­ти. Как на­счет за­ряд­ки? Или утрен­ней бол­тов­ни по те­ле­фо­ну с ма­мой?

В кои-то веки у вас есть шанс при­сту­пить к ра­бо­те проснув­шим­ся че­ло­ве­ком — не упу­сти­те его.

2. Ис­поль­зуй­те лиш­ний час на за­бо­ту о себе

Так как вам не нуж­но тра­тить час-пол­то­ра на до­ро­гу, вы мо­же­те поз­во­лить себе до­пол­ни­тель­ные ухо­до­вые про­це­ду­ры — на­при­мер, по­про­буй­те но­вую мас­ку для лица или по­гру­зить­ся в ван­ну с аро­ма­ти­че­ским мас­лом вме­сто быст­ро­го душа. Пре­вра­ти­те утрен­нюю ру­ти­ну в при­ят­ный ри­ту­ал и за­будь­те про за­ма­зы­ва­ние на­спех меш­ков под гла­за­ми.

3. При­ду­май­те ком­форт­ный до­маш­ний на­ряд

По­сле того, как вы по­чи­сти­ли зубы, умы­лись и на­де­ли чи­стое бе­лье, мож­но при­сту­пить к вы­бо­ру до­маш­ней уни­фор­мы. Вам пред­сто­ит про­ве­сти в этой одеж­де весь день, а воз­мож­но — и бли­жай­шие несколь­ко су­ток, так что по­ду­май­те о том, в чем вам бу­дет ком­форт­но ра­бо­тать, вме­сто того, что­бы на­це­пить первую по­пав­шу­ю­ся чи­стую фут­бол­ку.

Пи­жа­ма бу­дет по­сто­ян­но на­по­ми­нать об уюте теп­лой кро­ва­ти — и это вряд ли по­мо­жет вам со­сре­до­то­чить­ся на ра­бо­те, по­буж­дая по­ско­рее за­нять­ся чем-то бо­лее при­ят­ным. По­это­му луч­ше пред­по­честь что-то по­лу­спор­тив­ное, при­гла­ша­ю­щее вас к кон­цен­тра­ции и ак­тив­но­сти — на­при­мер, лег­гин­сы, джогге­ры и худи. И не за­будь­те при­че­сать­ся.

4. Не ра­бо­тай­те, лежа в кро­ва­ти

Глав­ный ми­нус ра­бо­ты с ди­ва­на или из по­сте­ли — это то, что вы те­ря­е­те ощу­ще­ние вре­ме­ни и сме­ны су­точ­ных рит­мов. В ре­зуль­та­те вам ста­но­вит­ся слож­нее за­сы­пать ве­че­ром и про­буж­дать­ся по утрам. Что­бы это­го из­бе­жать, обу­строй­те себе ра­бо­чее ме­сто в дру­гой ком­на­те или хотя бы при­бе­ри­тесь, из­бавь­тесь от все­го от­вле­ка­ю­ще­го и осво­бо­ди­те свой пись­мен­ный стол. Если у вас нет пись­мен­но­го сто­ла, вы мо­же­те тру­дить­ся на кухне, толь­ко убе­ри­те все лиш­нее (в том чис­ле — слад­кое и снэки). А кро­вать не по­ле­ни­тесь за­сте­лить.

5. Он­лайн-пе­ре­пис­ка — это хо­ро­шо, но жи­вое об­ще­ние — еще луч­ше

Если дол­го ра­бо­тать уда­лен­но, мож­но пре­вра­тить­ся в улит­ку, ко­то­рая не вы­ле­за­ет из сво­е­го до­ми­ка и из­бе­га­ет кон­так­тов с дру­ги­ми жи­вы­ми су­ще­ства­ми. Во-пер­вых, так у вас ста­но­вит­ся мень­ше воз­мож­но­стей для эмо­ци­о­наль­ной раз­ряд­ки (при­ят­но ведь ино­гда об­ме­нять­ся ду­рац­ки­ми шут­ка­ми с кол­ле­га­ми), во-вто­рых — вы на­чи­на­е­те ва­рить­ся в соб­ствен­ных мыс­лях и реже учи­ты­ва­е­те чу­жую точ­ку зре­ния, ваш про­фес­си­о­наль­ный взгляд за­мы­ли­ва­ет­ся.

Лич­но­го об­ще­ния в си­ту­а­ции ка­ран­ти­на луч­ше из­бе­гать, но ни­кто не за­пре­ща­ет вам со­зва­ни­вать­ся с кол­ле­га­ми или близ­ки­ми по скай­пу или те­ле­фо­ну. Так вы не за­гру­сти­те и бу­де­те чув­ство­вать себя в кур­се про­ис­хо­дя­ще­го.

6. По­за­боть­тесь о здо­ро­вом ра­ци­оне

Хо­ро­шо, если у вас дома нет за­па­са кре­ке­ров, кон­фет или пач­ки чип­сов — удер­жать­ся и не съесть чего-ни­будь не очень по­лез­но­го до­воль­но слож­но, ко­гда быст­рые уг­ле­во­ды у тебя под ру­кой. Зная, что вам не из­бе­жать до­маш­не­го за­то­че­ния, по­ста­рай­тесь обес­пе­чить себя недель­ным за­па­сом круп, мяса (если вы не ве­ге­та­ри­а­нец), све­жих ово­щей и мас­ла. Не пре­не­бре­гай­те при­го­тов­ле­ни­ем чего-то бо­лее слож­но­го, чем ма­ка­ро­ны или от­вар­ная кар­тош­ка — у вас есть вре­мя на то, что­бы воз­ро­дить свои ку­ли­нар­ные та­лан­ты или на­учить­ся го­то­вить что-то но­вое.

7. Не пе­ре­жи­вай­те слиш­ком силь­но на­счет сво­ей про­дук­тив­но­сти

Как бы ни ста­ра­лись не тра­тить вре­мя по пу­стя­кам, вы все рав­но на что-то от­вле­ка­е­тесь и те­ря­е­те дра­го­цен­ные ми­ну­ты на ра­бо­те — неваж­но, в офи­се вы или дома. Так что по­про­буй­те не ко­рить себя за­ра­нее за мед­ли­тель­ность или тот факт, что вы при­сту­пи­ли к ра­бо­те на 10 ми­нут поз­же. Ста­рай­тесь сле­до­вать обыч­ной ру­тине, но не бой­тесь слег­ка от­сту­пать от гра­фи­ка — ведь глав­ное со­блю­сти дед­лайн, а не вос­про­из­ве­сти офис­ный рас­по­ря­док дня.

Из­бе­гай­те и вир­ту­аль­но­го пре­зен­те­из­ма — ко­гда вы при­сут­ству­е­те в ра­бо­чем чате ради со­блю­де­ния фор­маль­но­стей, несмот­ря на то, что уже спра­ви­лись со сво­ей за­да­чей.

8. Уста­но­ви­те себе вре­мя для за­вер­ше­ния ра­бо­ты и со­ставь­те план на ве­чер

Сидя дома, все­гда есть риск по­те­рять счет вре­ме­ни. Что­бы это­го из­бе­жать и не столк­нуть­ся с вы­го­ра­ни­ем, лежа в кро­ва­ти, по­то­му что вы не за­ме­ти­ли, как за­кон­чил­ся ра­бо­чий день, по­про­буй­те вос­поль­зо­вать­ся бу­диль­ни­ком. Услы­шав сиг­нал, за­ставь­те себя тот­час же раз­ло­ги­нить­ся из чата с кол­ле­га­ми, за­крыть вклад­ку с те­ку­щим про­ек­том и по­гру­зи­тесь в ка­кую-ни­будь рас­слаб­ля­ю­щую ак­тив­ность. По­слу­шай­те под­каст, при­го­товь­те ужин, по­чи­тай­те кни­гу или по­ме­ди­ти­руй­те.

[kushiscorpio]

По ли­цам про­хожих, по бе­регам и по ас­фаль­ту не вид­но ру­мян­ца; гри­масы, гряз­ные ма­шины, день­ги в кас­су. Се­год­ня трид­цать пер­вое и не и­юня, а я так и не смог до­верить­ся… Про­черк. Вте­реть­ся в до­верие че­лове­ку. Что ху­же, что луч­ше? И ле­тят бу­тыл­ки по мос­то­вой в крош­ку изум­ру­да пы­ли, раз­би­ва­ясь к сот­не дру­гих, чу­жих, под ко­пир­ку… Пой­дем со мной. По го­роду… По си­зому го­роду… Над­пи­си «SLAVA» не га­ран­ти­ру­ют счас­тли­вый фи­нал. Ты при­дума­ешь се­бе мер­кантиль­ную сказ­ку, A на де­ле по­лучишь имун­ный са­мо­об­ман. Дождь, сол­нце и сно­ва дождь — вес­тни­ки од­ной кар­ти­ны прок­лЯ­той и прОк­ля­той то­бой, мной, ими, на­ми! Лю­бить мес­то­име­ния и не ста­вить мно­гото­чия. Иде­аль­ное про­рочие. Свет­лое та­кое, на­ив­ное; по­ходы в му­зей, как бы меж­ду про­чим, с на­мека­ми. За­мыка­ем­ся, очи в очи. По го­роду… По си­зому го­роду… Над­пи­си «SLAVA» не га­ран­ти­ру­ют счас­тли­вый фи­нал. Ты при­дума­ешь се­бе мер­кантиль­ную сказ­ку, A на де­ле по­лучишь имун­ный са­мо­об­ман. А в зав­тра, том, что не нас­ту­пит и не отой­дет. Ни ша­жоч­ка не сде­ла­ет к мас­се зна­комых туч­ных и пыль­ных, бе­лос­нежные ра­кови­ны чер­ной ре­кою заль­ет. По­бегут трам­ваи по пе­рек­рес­ткам, ко­ты за­улы­ба­ют­ся че­рес­чур (с «с») че­ловеч­но, и лю­ди ни­шу зай­мут свою, чу­жой не поп­ре­ка­ясь. Тре­вога вслед за ну­аром про­падом про­падет. Воп­ре­ки и сог­ласно до­рогА ис­ти­ны тень очень-очень. По го­роду… По си­зому го­роду… Над­пи­си «SLAVA» не га­ран­ти­ру­ют счас­тли­вый фи­нал. Ты при­дума­ешь се­бе мер­кантиль­ную сказ­ку, A на де­ле по­лучишь имун­ный са­мо­об­ман.

[alexsmitposts]

Как легко развеять миф о сталинских репрессиях? Что для этого тре­бу­ет­ся? - По­счи­тать, сколь­ко надо рас­стре­лять людей, чтобы уни­что­жить «всех лучших пар­тий­цев». Я пред­ла­гаю даже больше – рас­стре­лять вообще ВСЕХ пар­тий­ных ра­бот­ни­ков за­ни­ма­ю­щих какое-нибудь пар­тий­ное кресло. Всех этих сек­ре­та­рей об­ко­мов, рай­ко­мов, гор­ко­мов и парт­ко­мов. Всех! Вклю­чая тех­ни­че­ских ра­бот­ни­ков. Итак, на 1985 год в СССР было 89 об­ко­мов – по числу об­ла­стей. По­нят­но, что в 37 году их число могло от­ли­чать­ся, но я со­зна­тель­но не лезу в спра­воч­ни­ки и буду счи­тать по мак­си­му­му (потому что в 37-м число об­ла­стей не могло быть бОль­шим чем в 89-м). Сколь­ко че­ло­век ра­бо­та­ет в обкоме, если вклю­чить в их число сек­ре­ту­ток и прочих ре­фе­рен­тов? 100? В 37-м вряд ли больше, вклю­чая членов Бюро, ко­то­рые могли не быть ра­бот­ни­ка­ми соб­ствен­но обкома. В даль­ней­шем я так и пред­ла­гаю счи­тать чис­лен­ность – по ВСЕМ ра­бот­ни­кам, вклю­чая членов Бюро. Значит, 89*100=8900 че­ло­век. Но пусть будет 9 тысяч – для ров­но­го счета. Затем, опус­ка­ем­ся на уро­вень рай­ко­мов. Сколь­ко рай­о­нов в сред­нем име­ет­ся в каждой об­ла­сти? 7-8? Ну, пусть для ров­но­го счета будет 10 и в них по 30 со­труд­ни­ков. Итого = 30*10*89 = 27000 (опять же, для ров­но­го счета). Затем гор­ко­мы и рай­ко­мы в го­ро­дах. Здесь слож­нее. Го­ро­дов в СССР в 39-м году (вклю­чая ПГТ) было 2762 http://​cccp.​narod.​ru/​work/​enciklop/​naselen1.​html Это всех го­ро­дов, и мил­ли­он­ни­ков типа Москвы и ма­лень­ких по­сел­ков типа Кры­жо­по­ля. До­пу­стим, что в сред­нем число «пар­тап­па­рат­чи­ков» в гор­ко­мах было 30 (на самом деле без­бож­но за­вы­шен­ное число, но мы ведь до­го­во­ри­лись?) Рай­о­нов по городу, сколь­ко в сред­нем? Не будем ме­ло­чить­ся, пусть будет 10. В Москве 10 и в Кры­жо­по­ле пусть будет 10. И число ап­па­рат­чи­ков в них возь­мем равным 20. Гулять, так гулять! Тогда, 2762*30 = 82860 (83000 округ­лен­но) и 2762*10*20 = 552400 (560000 округ­лен­но). Счи­тать, так счи­тать, че их жалеть, су­по­ста­тов? К этим числам надо до­ба­вить ра­бот­ни­ков ЦК ВКП(б) и ЦК Со­юз­ных рес­пуб­лик. Но это уже мелочь, так, по­ряд­ка 3000 че­ло­век (для ров­но­го счета). 15 рес­пуб­лик, у каждой ап­па­рат ну сами при­кинь­те и пой­ме­те, что я не жмо­тил­ся. Итого, сложив все эти числа, по­лу­чим: 9000+27000+83000+560000+3000 = 682000 че­ло­век. Вам это число ничего не на­по­ми­на­ет? Мне да! Я прак­ти­че­ским путем по­лу­чил число рас­стре­лян­ных в жуткие годы ре­прес­сий и потому могу ска­зать разным там ре­ви­зи­о­ни­стам: вот на какие (строго на­уч­ные!) данные опи­рал­ся Н.С. Хрущев в своем зна­ме­ни­том до­кла­де. Пы.Сы. Кстати, не помню, какова в 37-м была чис­лен­ность всей Партии? Ко­неч­но, мне могут воз­ра­зить, что ре­прес­сии кос­ну­лись не только партии и даже в ос­нов­ном не пар­тий­ных то­ва­ри­щей, а граж­дан совсем бес­пар­тий­ных... Но! Фокус в том, что из­на­чаль­но они были на­прав­ле­ны против сред­не­го и низ­ше­го звена и ини­ци­и­ро­ва­ны именно ЦК И если при­ни­мать воз­ра­же­ния нетра­ди­ци­он­но ори­ен­ти­ро­ван­ных кри­ти­ков и из­ме­нить ме­то­ди­ку под­сче­та, по­лу­чит­ся еще хуже, по­верь­те. Под­счет ведь я вел только рас­стре­лян­ным, а статей рас­стрель­ных было немно­го, прак­ти­че­ски 58-я и только. Ну, могли еще за хи­ще­ния рас­стре­лять, но это так, мелочь… И то пе­ре­бил уже всю пар­тий­ную вер­хуш­ку. А вот если в под­счет до­ба­вить непар­тий­ных граж­дан, по­лу­чит­ся, что: по­са­же­ны (и рас­стре­ля­ны) треть кол­хоз­ни­ков; три чет­вер­ти ин­же­нер­но-на­уч­ных кадров; ну и так по мелочи – все ра­бот­ни­ки куль­ту­ры, по­ло­ви­на ме­ди­ков, до трети жур­на­ли­стов и до кучи пятая часть армии. Так что зря вы граж­дане Сол­же­ни­цы­на во лжи ули­ча­е­те. Ста­ти­сти­ка – это наука. Осо­бен­но в умелых руках. Эти же очу­ме­лые ручки сде­ла­ли из общих де­мо­гра­фи­че­ских потерь СССР 20 мил­ли­о­нов только убитых. Теперь зем­сков­ские цифры счи­та­ют­ся клас­си­че­ски­ми. С чего бы это, граж­дане? С чего бы нена­ви­дев­ше­му Ста­ли­на ис­то­ри­ку так про­ник­нуть­ся «чест­но­стью» и во­ору­жить­ся «объ­ек­тив­но­стью», что не вда­ва­ясь в анализ до­сто­вер­но­сти ис­точ­ни­ков пе­ре­ко­пи­ро­вать себе данные услуж­ли­во предо­став­лен­ные хру­щев­ски­ми по­дон­ка­ми-ре­а­би­ли­тан­та­ми? Не пора ли нам сде­лать эту работу самим? Неуже­ли мы не видим, сколь­ко от­кро­вен­ных фаль­ши­вок (а сколь­ко еще нерас­по­знан­ных?) вбро­ше­но в «ли­те­ра­ту­ру» в по­след­ние годы? И многие из них со­тво­ре­ны именно в годы огуль­но­го ре­а­би­ли­тан­са. Мне одному ка­жет­ся, что пора пе­ре­смот­реть все сло­жив­шу­ю­ся точку зрения на ста­лин­ский период или надо тупо плыть по те­че­нию мутных фе­каль­ных вод фаль­си­фи­ка­то­ров?

[lilith-andrew]

С дру­гой сто­роны, он уже ушел, кра­сиво хлоп­нув дверью и всех поб­ла­года­рив, бы­ло бы глу­по сно­ва сту­чать­ся и сму­щен­но улы­бать­ся, ка­ясь, мол, бес по­путал. К то­му же, для то­го, что­бы заб­ро­сить свой блог имен­но сей­час, по­яви­лась осо­бая при­чина. Эта при­чина при­ят­но гре­ла сер­дце и ду­шу, и Ад­ри­ан лег­ко ре­шил­ся на та­кой по­рыв, ведь ед­ва ли ему еще ког­да-ли­бо пред­ста­вит­ся та­кая воз­можность. Пусть эта при­чина и бы­ла по­ка еще на­поло­вину на­думан­ной и во­об­ще весь­ма приз­рачной, что-то под­ска­зыва­ло пар­ню, что так бу­дет луч­ше.

Пользователь не в сети — Глава 2 (https://ficbook.net/readfic/5773394)

[yupinawriter-blog]

Глава 1.

Ада шла до­мой, оча­рован­ная кра­соч­ны­ми ог­ня­ми го­рода. Улич­ные фо­нари ос­ве­щали ули­цы, фа­ры ма­шин сле­пили пе­шехо­дов, пе­рехо­дящих до­рогу, свет во мно­гих ок­нах го­ворил о том, что лю­ди ещё не спят и бодрству­ют, рек­ламные щи­ты и вит­ри­ны пес­тре­ли крас­ка­ми, прив­ле­кая взор — всё в го­роде жи­ло да­же поз­дним ве­чером. Ада смот­ре­ла в тём­ное не­бо на звез­ды, они бы­ли прек­расны. Она не спе­ша шла по ули­це, не за­мечая ни­чего вок­руг. И в этот мо­мент, де­вуш­ка по­нима­ла, что она хо­чет до­писать свой ро­ман, не для собс­твен­ной при­хоти, а по при­хоти её ге­ро­ев; она хо­тела прос­то что-то пи­сать, за­быв свой по­кой в бес­сонных но­чах, ис­пи­сывая все клоч­ки бу­маге в до­ме; ей хо­телось при­думать но­вых ге­ро­ев, но­вый мир, ко­торый не бу­дет по­хож на ос­таль­ные. Те­перь она яр­ко ощу­щала нуж­ду в пи­сатель­стве, она лю­била вы­водить ди­ало­ги, лю­била раз­во­рачи­вать по­ле дей­ствий, лю­била «ко­вать» из кар­ти­нок во­об­ра­жения чу­дес­ную ис­то­рию. Она счи­тала сво­им дол­гом дать ко­нец сво­им пер­со­нажам, что­бы те не ос­та­вались «заб­ро­шен­ны­ми». Сей­час Аде не тер­пе­лось вер­нуть­ся до­мой и сесть за ро­ман, чёт­ко осоз­нав ка­кой ко­нец она пред­назна­чит сво­им ге­ро­ям. Ада сго­рала от не­тер­пе­ния «взять­ся за пе­ро». По­тому, ру­ководс­тву­ясь сво­им «хо­чу», де­вуш­ка свер­ну­ла в пе­ре­улок. Он был сов­сем не тём­ным и лю­ди, хоть и в ма­лом ко­личес­тве, сно­вали ту­да-сю­да. Они то­ропи­лись по­пасть до­мой. Ада то­же при­бави­ла ша­гу, что­бы при­быть ско­рее в свою род­ную квар­тирку, где ее дав­но ждет Жу­ня. Она поч­ти выш­ла из пе­ре­ул­ка во двор сво­его до­ма, ког­да про­изош­ло то, че­го сто­ило опа­сать­ся. Со сто­роны пос­лы­шались гад­кие смеш­ки и пь­яные вык­ри­ки. Ря­дом с Адой шла ком­па­ния «пе­реб­равших» муж­чин. Всё бы ни­чего, ес­ли бы де­вуш­ка не за­дер­жа­лась на них взгля­дом. Один из ком­па­нии, в свою оче­редь, то­же об­ра­тил вни­мание на нее. Му­раш­ки рас­сы­пались по ко­же у Ады, и от­нюдь не от хо­лода. Пред­чувс­твие во­пило об опас­ности. — Де­вуш­ка, не хо­тите ли про­гулять­ся с тре­мя кра­сивы­ми муж­чи­нами? — еле во­рочая язы­ком, спро­сил му­жик в соп­ро­вож­де­нии еще двух та­ких же нев­ме­ня­емых муж­чин, ко­торые при этом гад­ко зар­жа­ли. — Мы бы про­води­ли вас до до­ма, кра­сави­ца. Ада, на­конец, оч­ну­лась от рас­сужде­ний о том, что на­до бы ско­рее от­хо­дить по­даль­ше от ком­па­нии, и, не по­давая ви­ду, при­бави­ла шаг. Сер­дце вдруг сжа­лось от стра­ха, слов­но пред­чувс­твуя пло­хой ис­ход это­го ве­чера. Де­вуш­ка вскрик­ну­ла, ког­да один из муж­чин гру­бо схва­тил её за ру­ку и дых­нул ей пря­мо в ли­цо сног­сши­батель­ным пе­рега­ром, от че­го Ада за­каш­ля­лась. Вся ком­па­ния рас­ка­том ба­сис­тых го­лосов вновь рас­сме­ялась. — Не слы­шала что ли? Про­гулять­ся мы с ва­ми хо­тим. — муж­чи­на по­тянул её за со­бой. Ада, по­вину­ясь стра­ху, со всей си­лой пну­ла его. Тот, ско­рее от не­ожи­дан­ности, вы­пус­тил ее ру­ку. Ада тут же ри­нулась прочь. Она бе­жала, пос­то­ян­но ог­ля­дыва­ясь, бо­ясь быть схва­чен­ной. Пь­яные вдруг об­ре­ли спо­соб­ность твёр­до сто­ять на но­гах и до­воль­но быс­тро на­гоня­ли де­вуш­ку, по­сылая ей вслед прок­лятья и не­цен­зурную брань. Они кри­чали ей ка­кие-то уг­ро­зы вслед, ко­торые Ада уже не раз­би­рала (да и не хо­телось ей это слу­шать). Ве­чер пе­рес­тал быть пре­лес­тным, всё теп­ло не­ба, что не­дав­но гре­ло де­вуш­ке ду­шу, вдруг прев­ра­тилось в обы­ден­ное и хо­лод­ное. Боль­ше ни­какие мыс­ли о том, как бы ско­рее доб­рать­ся до до­ма и сесть пи­сать ро­ман не лез­ли в го­лову Ады. Те­перь она лишь ру­гала се­бя за то, что ре­шила сре­зать путь до до­ма, свер­нув в пе­ре­улок (те­перь она, кста­ти, бе­жала в про­тиво­полож­ную от до­ма сто­рону) и мо­лилась о том, что­бы всё за­кон­чи­лось хо­рошо. Ког­да она в оче­ред­ной раз обер­ну­лась, что­бы пос­мотреть нас­коль­ко да­леко её прес­ле­дова­тели, Ада бы­ла чуть не схва­чена за во­лосы, но ус­пе­ла приг­нуть­ся. Од­на­ко это сто­ило ей очень до­рого. Де­вуш­ка спот­кну­лась и, не ус­пев вос­ста­новить ко­ор­ди­нацию, упа­ла, но па­дение ока­залось доль­ше, чем она ожи­дала… «Де­вуш­ка бы­ла сроч­но гос­пи­тали­зиро­вана, пос­ле то­го как упа­ла в люк. Как рас­ска­зыва­ют оче­вид­цы…» *** Али­са всег­да про­сыпа­лась ра­но, на рас­све­те. Каж­дое ут­ро она вста­вала, при­води­ла се­бя в по­рядок, при­бира­ла свой ма­лень­кий до­мик на ок­ра­ине го­рода и при­нима­лась прясть ни­ти. Са­ми по се­бе это бы­ли обыч­ные бе­лые нит­ки и ни­какой цен­ности для ок­ру­жа­ющих они не пред­став­ля­ли. Од­на­ко они бы­ли жиз­ненно-не­об­хо­димы жи­телям Кла­уд-Фрос­та, ведь из них соз­да­вались осо­бые го­беле­ны. Из­го­тов­ле­ни­ем ни­тей Ада и за­нима­лась. Это бы­ла очень кро­пот­ли­вая и дол­гая ра­бота, на ко­торую ухо­дило всё ее вре­мя. По­мимо то­го, что ни­ти нуж­но бы­ло прос­то прясть, тре­бова­лось ещё впле­тать тон­чай­шую се­реб­ря­ную лес­ку, де­лав­шу­юся из осо­бых ра­кушек и се­реб­ра. Та­кие ни­ти бы­ли неп­ри­год­ны в обык­но­вен­ном оби­ходе, по­это­му тех­ни­ка их из­го­тов­ле­ния ис­поль­зо­валась толь­ко для ни­тей го­беле­на. Го­беле­ны яв­ля­лись по­лот­ном жиз­ни. Ког­да про­ходи­ло сто лет го­белен пе­рес­та­вали ткать и на­чина­ли но­вый, на каж­дом из них бы­ли от­ра­жены все со­бытия, ко­торые про­ис­хо­дили за оп­ре­делен­ный век. Про них хо­дило мно­го ле­генд и слу­хов, на­род со­чинял раз­ные мис­ти­чес­кие ис­то­рии. По­пуляр­ней­шим из всех был слух о том, что, кос­нувшись го­беле­на сво­его сто­летия, че­ловек мог уви­деть свою жизнь со сто­роны, а кос­нувшись го­беле­нов дру­гих сто­летий, мог уви­деть жизнь пред­ков. Так же бы­ло по­верье о том, что ес­ли го­белен пе­рес­та­нет ткать­ся, то жизнь в стра­не ос­та­новить­ся и всё прос­то зас­ты­нет во вре­мени. По­это­му лю­ди ра­ди сво­его же бла­га не тро­гали ни Али­су, ни го­беле­ны, ни ни­ти. На­род не хо­тел рис­ко­вать. Прясть ни­ти бы­ло не­выно­симой ру­тин­ной для Али­сы, но у де­вуш­ки прос­то не бы­ло вы­бора. Её семью с не­запа­мят­ных вре­мён обя­зала ко­ролев­ская семья соз­да­вать их, и боль­ше ник­то не имел пра­ва это де­лать, кро­ме них. Эта ра­бота пе­реда­валась по нас­ледс­тву и толь­ко по­томок кла­на Сто­унов мог за­нимать­ся этим. Али­су ни кап­ли не прель­ща­ла воз­можность каж­дый день з��­нимать­ся соз­да­ни­ем ни­тей, ведь у де­вуш­ки поч­ти не бы­ло сво­бод­но­го вре­мени ни на се­бя, ни на свою жизнь. Она ред­ко вы­ходи­ла на ули­цу и ред­ко при­нима­ла гос­тей, да и лю­ди сто­рони­лись ее, счи­тая осо­бен­ной и неп­ри­каса­емой. По этой при­чине у Али­сы не бы­ло дру­зей, толь­ко нес­коль­ко зна­комых из зам­ка, с ко­торы­ми она ви­делась раз в не­делю. Али­са при­вык­ла быть од­ной, та­кой её вос­пи­тала мать. Мать ни­ког­да не да­вала Али­се быть нор­маль­ным ре­бен­ком, по­тому что де­вуш­ка бы­ла пос­ледним по­том­ком кла­на Сто­унов. Из-за стра­ха быть зас­тывшей во вре­мени (бук­валь­но) или на­казан­ной ко­ролев­ской семь­ей, она зас­тавля­ла дочь ежед­невно си­деть за прял­кой и уп­ражнять­ся в этом ре­мес­ле. Ког­да же даль­няя родс­твен­ни­ца Али­сы умер­ла от ста­рос­ти, де­вуш­ка за­няла её мес­то. Так шли го­ды и ме­сяцы. Итак, Али­са все в том же до­ме, и все так же в про­цес­се соз­да­ния не­навис­тных ей ни­тей жиз­ни. Вдруг в ок­но то­роп­ли­во пос­ту­чали. Али­са сна­чала ре­шила, что ей по­чуди­лось, но пов­то­рив­ший­ся стук убе­дил её в об­ратном. Она, от­че­го-то вол­ну­ясь, по­дош­ла к ок­ну и от­кры­ла его. Под ок­ном, скры­ва­ясь за кус­та­ми, пря­тал­ся О­увен — крон­принц Кла­уд-Фрос­та. Али­са не зна­ла как выг­ля­дит сын ко­роля, по­это­му не смог­ла уз­нать в пар­не, оде­том в одеж­ду прос­то­люди­на, прин­ца. Из­да­ли стал приб­ли­жать­ся го­мон го­лосов. О­увен при­ложил па­лец к гу­бам, при­зывая де­вуш­ку к ти­шине. Он лег­ко зап­рыгнул в ок­но и скрыл­ся под по­докон­ни­ком. Али­са то­роп­ли­во зак­ры­ла ок­но. И се­ла ря­дом со стран­ным юно­шей. Го­лоса ста­ли раз­ли­чать­ся всё чёт­че. Те­перь мож­но бы­ло раз­ли­чить муж­ские го­лоса, при­зыва­ющих жен­ский го­лос пе­рес­тать при­читать и вол­но­вать­ся. — Офи­цер… убе­жал… Я не ду­мала, что он так пос­ту­пит со мной… — до­лета­ли об­рывки фраз до на­ших ге­ро­ев. Ох­ра­на обош­ла дом кру­гом, заг­ля­дывая в ок­на, про­веряя есть ли кто в до­ме. Один из них пос­ту­чал в дверь, но дом от­ве­тил лишь ти­шиной. Тог­да ох­ранни­ки и обес­по­ко­ен­ная чем-то жен­щи­на ре­шили прой­ти даль­ше по тро­пин­ке, вглубь ле­са. Го­лоса ста­ли сти­хать, а вско­ре и вов­се ста­ли не слыш­ны. Тог­да Али­са ос­то­рож­но под­ня­лась из ук­ры­тия и выг­ля­нула в ок­но. На ули­це вновь бы­ло ти­хо и пус­тынно, как и всег­да. — Ка­ким вет­ром те­бя за­нес­ло и что ты сде­лал той жен­щи­не? Ты прес­тупник? — Али­са нас­то­рожен­но взгля­нула на не­го, ста­ра­ясь по­нять ка­ков этот че­ловек на са­мом де­ле и не та­ит ли он в се­бе злых умыс­лов. — Ти­хо-ти­хо! Я ни­какой не прес­тупник. Я — принц О­увен, кста­ти го­воря, твой бу­дущий влас­ти­тель, пер­вый по стар­шинс­тву на трон пос­ле мо­его от­ца. — О­увен гор­до пос­мотрел на де­вуш­ку. — Будь со мной веж­ли­ва и гос­тепри­им­на, чернь! — Слу­шай, ты, ко­неч­но, и мо­жешь быть боль­шим че­лове­ком в Кла­уд-Фрос­те, но прек­ло­нять­ся те­бе я не бу­ду, яс­но? — Али­са ре­шитель­но пос­мотре­ла на не­го и сло­жила ру­ки на гру­ди. — Прин­цы, нас­коль­ко я знаю, не оде­ва­ют­ся в лох­мотья «чер­ни», да и вряд ли их мож­но встре­тить пря­чущи­мися в кус­тах. На­вер­ня­ка, ты прес­тупник или мел­кий во­риш­ка! О­увен дар ре­чи по­терял. Та­кой нес­лы­хан­ной наг­лости еще ник­то ему не ока­зывал, что­бы ка­кая-то дев­чонка с ули­цы раз­го­вари­вала с ним в та­ком то­не, да еще и ос­кор­бля­ла? Ни­ког­да в жиз­ни он не стал­ки­вал­ся с та­ким. Ему да­же ска­зать что-то в го­лову не приш­ло. Он прос­то сто­ял в сту­поре. — А сей­час, я хо­чу, что­бы ты по­кинул мой дом, по­тому что я бо­юсь за сох­ранность сво­их ве­щей. Сию ми­нуту! — внут­ри Али­сы всё сжи­малось от вол­не­ния, и в то же вре­мя она не­годо­вала. Али­са яв­но чувс­тво­вала, что от это­го че­лове­ка ис­хо­дит опас­ность. Она бо­ялась то­го, что сей­час па­рень мог сде­лать всё, что ему угод­но, ведь Али­са не смо­жет дать от­пор. Ей бы­ло страш­но да­же ду­мать, что ее об­во­ру­ют или изобь­ют. Па­рень прон­зи­тель­но взгля­нул на неё, чи­тая в её гла­зах страх, сме­шан­ный с уп­ря­мой ре­шимостью. Вне­зап­но ему взду­малось от­ра­вить жизнь этой дев­чонки, что­бы она са­ма при­пол­зла к не­му, мо­ля ос­та­вить её в по­кое (хо­тя с моль­бой о по­щаде он яв­но пе­ребор­щил). О­увен обя­затель­но раз­ру­шит ее жизнь. Толь­ко нуж­но нем­но­го вре­мени. «Она еще по­жале­ет о сво­их сло­вах», — сот­ря­са­ясь от ярос­ти мел­кой дрожью, по­думал О­увен. — Да ко­му нуж­ны твои ста­рые ве­щи?! Я еще вер­нусь, так и знай! И тог­да ты бу­дешь раз­го­вари­вать со мной по-дру­гому! — О­увен уве­рен­но по­шёл к вы­ходу. Али­са боль­ше не хо­тела ви­деть это­го че­лове­ка, что наг­ло вос­поль­зо­вал­ся ее до­мом, что­бы убе­жать от стра­жи. Она бы­ла уве­рена — этот па­рень что-то ук­рал у той жен­щи­ны и, на­вер­ня­ка, он хо­тел что-то сво­ровать и у Али­сы. Де­вуш­ка, воз­му­ща­ясь се­бе под нос, ки­нулась про­верять ком­на­ту на на­личие про­пав­ших ве­щей. Од­на­ко всё ока­залось на мес­те, и Али­са смог­ла вы­дох­нуть спо­кой­но, хва­ля се­бя за то, что вов­ре­мя вып­ро­води­ла это­го во­рюгу. Ког­да О­увен вы­шел, он чу­дом удер­жал се­бя от то­го, что­бы не хлоп­нуть дверью нез­на­комо­го до­ма. Он дав­но не был так зол. И ка­кая-то дев­чонка мог­ла так его вы­вес­ти из се­бя? Она дол­жна бы­ла ему под­чи­нить­ся он же принц, тог­да по­чему же не сде­лала это­го? По­чему она не по­вери­ла ему на сло­ва, что он бу­дущий ко­роль и по­чему при­няла его за во­ра? «Нет, оп­ре­делен­но это стран­ная осо­ба — су­мас­шедшая!» — О­увен знал мно­жес­тво лю­дей, но все зна­ли кто он та­кой и под­чи­нялись всем его при­казам, да­же са­мым сум­бурным. Ни­како­го ха­рак­те­ра или стер­жня в О­уве­не не бы­ло и быть не мог­ло, ведь ха­рак­тер за­каля­ет­ся лишь тог­да, ког­да че­ловек пре­одо­лева­ет слож­ные жиз­ненные си­ту­ации, вос­пи­тыва­ет се­бя, к че­му-то стре­мить­ся… И хо­лод го­лубых глаз О­уве­на лишь под­тверждал, что в ду­ше у не­го лишь пус­то­та. Это не ри­сова­ло в нем «слад­ко­го маль­чи­ка». Это был бес­смыс­ленный че­ловек, и ни­какая внеш­ность не мог­ла пок­рыть то­го, что О­увен аб­со­лют­но не­ин­те­ресен, как лич­ность. Все его друзья не ин­те­ресо­вались им как че­лове­ком, их вол­но­вал лишь прес­тиж быть дру­гом са­мого прин­ца, а в бу­дущем и ко­роля Кла­уд-Фрос­та… О­увен нем­но­го ос­тыл и нап­ра­вил­ся по тро­пин­ке в лес­ную ча­щобу. Это бы­ла са­мая ко­рот­кая до­рога к зам­ку. Па­рень сам от­крыл эту троп­ку, по ко­торой не раз сбе­гал. Отец О­уве­на очень злил­ся, ког­да уз­на­вал о сво­еволь­нос­ти сы­на, са­жал под до­маш­ний арест, но и это не удер­жи­вало его от­прыс­ка. Ког­да пар­ню на­до­еда­ли вы­сокие и пом­пезные сво­ды зам­ка, он без проб­лем сбе­гал в лес. Ко­роль не мог ми­рить­ся с этим и не ос­тавлял по­пыток пой­мать сы­на с по­лич­ным. Неп­ри­ят­ный оса­док пос­ле встре­чи с де­вуш­кой гор­чил на ду­ше у пар­ня. И пло­хо ли это или хо­рошо он не мог по­нять, по­тому как силь­ные чувс­тва в нем бу­шева­ли ред­ко. О­увен все ни­как не мог вы­кинуть из го­ловы блед­ную де­вуш­ку, уп­ря­мо да­ющую ему от­пор, нес­мотря на свой не­объ­яс­ни­мый страх. Она слов­но бы­ла до смер­ти из­му­чена… Что же с ней тво­рит­ся? По­чему она жи­вет од­на? Что де­ла­ет эта де­вуш­ка каж­дый день? Де­вуш­ка? Он да­же име­ни ее не зна­ет, а столь­ко мыс­лей пос­вя­тил ей… — Прочь-прочь-прочь! — О­увен пох­ло­пал се­бя по ще­кам, ста­ра­ясь отог­нать на­вяз­чи­вые мыс­ли. *** За­мок встре­тил прин­ца эхом его ша­гов, рас­сы­пав­шихся в боль­шой за­ле. Так ти­хо, слов­но ни­кого здесь не бы­ло и ник­то здесь не жи­вёт. Хо­тя на са­мом де­ле здесь очень мно­го лю­дей, ко­торых прос­то не вид­но, по­тому что вся прис­лу­га ста­ралась не по­падать­ся на гла­за мо­лодо­му хо­зя­ину. О­увен час­то не кон­тро­лиро­вал се­бя и жес­то­ко на­казы­вал прис­лу­гу, по су­ти, за ме­лочь, ко­торая ни­чего не сто­ит. Принц и по­нятия не имел, как труд­но бы­ло этим лю­дям жить в стра­хе пе­ред ним, по­лучая скром­ное жа­лованье. У мно­гих из них бы­ли де­ти, но О­уве­на это ни сколь­ко не тро­гало. Ему хо­рошо — зна­чит, жизнь прек­расна. О­увен не был эго­ис­том, но и ду­мать о дру­гих он был не при­учен. Его вос­пи­тани­ем за­нима­лась мис­сис Грит. Это бы­ла стро­гая и спра­вед­ли­вая жен­щи­на. Ког­да она бы­ла мо­лода и ра­бота­ла в шко­ле, все ху­лига­ны ува­жали её и не со­вер­ша­ли га­дос­тей в её сто­рону. Од­на­ко мис­сис Грит уже пос­та­рела и за­кал­ки для вос­пи­тания са­мого не­пос­лушно­го маль­чиш­ки уже не хва­тало. Она уже не мог­ла пос­та­вить его на мес­то, зас­тать за оче­ред­ной ша­лостью, да и прос­то пе­ред­ви­гать­ся она ста­ла мед­ленней, как ни кру­ти, а воз­раст брал своё. По­это­му О­увен рос как бес­при­зор­ник, толь­ко нам­но­го бо­гаче, не нуж­да­ясь ни в чем. Са­мому от­цу не­ког­да бы­ло за­нимать­ся вос­пи­тани­ем сы­на. Ред­кие встре­чи за ужи­ном не мог­ли дать ни­каких ре­зуль­та��тов. В ито­ге, О­увен вы­рос та­ким, ка­кой он есть сей­час. Па­рень нап­ра­вил­ся в свою ком­на­ту, что­бы пе­ре­одеть­ся в по­доба­ющий вид. Се­год­ня дол­жен ве­чером дол­жен сос­то­ять­ся при­ём. На са­мом де­ле ко­роль Кла­уд-Фрос­та дав­но на­чал под­би­рать не­вес­ту сво­ему сы­ну и поч­ти каж­дую важ­ную ба­рыш­ню сва­тал с ним. О­уве­на это по­ряд­ком раз­дра­жало, но он ста­рал­ся не вы­ходить из се­бя на гла­зах у пуб­ли­ки или от­ца. Од­но пра­вило он ус­во­ил нав­сегда — не по­казы­вать ни­каких чувств тем, кто мо­жет пос­ме­ять­ся над ни­ми. Ком­на­та О­уве­на на­ходи­лась на вто­рое эта­же в се­вер­ной баш­не зам­ка. Ря­дом на­ходи­лась боль­шая ко­ролев­ская биб­ли­оте­ка, в ко­торой принц час­то пря­тал­ся от ня­нек, на­нятых ко­ролём. Ста­ра­ясь не шу­меть, О­увен на цы­поч­ках про­ходил ми­мо вы­соких двой­ных две­рей, ар­ка ко­торых бы­ла ук­ра­шена ве­лико­леп­ной резь­бой. Па­рень обо­шел дос­ку, ко­торая всег­да скри­пела под его ве­сом, и «опас­ная зо­на» поч­ти ос­та­лась по­зади, но мас­сивные две­ри вне­зап­но рас­пахну­лись. Из них вы­бежал злой, как чёрт, двух­метро­вый ши­рокоп­ле­чий че­ловек. Уви­дев прин­ца, его ли­цо ис­ка­зилось от злос­ти и, преж­де чем он хо­тел что-то ска­зать (ско­рее прок­ри­чать), О­увен пе­ребил его: — Я, не­год­ник, опять сбе­жал, зас­та­вил вол­но­вать­ся всех, расс­тро­ил мис­сис Грит, на­рушил твой по­кой, а са­мое глав­ное на­рушил пер­вое пра­вило по­веде­ния в зам­ке — не вы­ходить из не­го. За это я бу­ду на­казан и бу­ду рас­став­лять все кни­ги в биб­ли­оте­ке по ал­фа­виту, по­ка не из­дохну от ску­ки. Я ни­чего не упус­тил? — О­увен ску­ча­юще взгля­нул на биб­ли­оте­каря. — Пар­ши­вый юнец! Ты сме­ешь еще пре­рекать­ся мне тут?! Вон от­сю­да и из ком­на­ты боль­ше не вы­ходи! Чтоб ду­ху тво­его ря­дом с биб­ли­оте­кой не бы­ло! Вон! — О­увен быс­тро на­чал от­сту­пать к сво­ей ком­на­те, по­ка он не­ис­то­во кри­чал на од­но­го из сво­их по­мощ­ни­ков. — Ка­кие, к чер­ту, зелья?! Ма­гичес­кие кни­ги зап­ре­щено ста­вить ря­дом с ру­копис­ны­ми! Ка­кой иди­от ре­шил­ся пос­та­вить их вмес­те?.. Биб­ли­оте­каря зва­ли Вар­рук. Он был очень доб­рым и да­же дру­желюб­ным к тем, кто ува­жал и це­нил кни­ги. Биб­ли­оте­ка для Вар­ру­ка бы­ла до­мом, а кни­ги он бе­рег и це­нил, слов­но они бы­ли жи­вые. И пло­хого от­но­шения к ним Вар­рук не тер­пел. Он не лю­бил обезь­янок-слуг за то, что они бы­ли край­не не­рас­то­роп­ны и край­не ту­пы. Обезь­ян­ки мог­ли вы­пол­нять при­казы, но на собс­твен­ные раз­мышле­ния они бы­ли не спо­соб­ны. О­уве­на Вар­рук нев­злю­бил как раз за пре­неб­ре­житель­ное от­но­шение к кни­гам. До это­го Вар­рук ней­траль­но от­но­сил­ся к прин­цу, но, уви­дев, что па­рень ис­поль­зу­ет кни­ги как под­став­ку под чай, де­ла­ет из них лес­тни­цу, что­бы че­рез ок­но сбе­жать из зам­ка, под­пи­ра­ет ими что-ни­будь, тер­пе­ние биб­ли­оте­каря лоп­ну­ло. О­увен за­шел в ком­на­ту и смог вы­дох­нуть спо­кой­но. Сей­час ти­шина бы­ла луч­шим ле­карс­твом для его ушей, ведь Вар­рук был очень го­лосис­тым и да­же спо­кой­ный бас труд­но вос­при­нимал­ся людь­ми. При­ём дол­жен был на­чать­ся че­рез па­ру ча­сов, но у О­уве­на не бы­ло ни ма­лей­ше­го же­лания ид­ти ту­да. Но­вые зна­комс­тва, гром­кая му­зыка, тол­пы лю­дей, ко­торые меч­та­ли «вы­бить се­бе путь на­верх» (хо­тя вы­ше ме­тить — толь­ко в ко­роли) уже дав­но не прив­ле­кали его, ско­рее да­же утом­ля­ли. *** О­увен ле­жал на кро­вати и смот­рел в по­толок. Мыс­ли о строп­ти­вой де­вице от­ка­зыва­лись по­кидать его. Эта «чу­дач­ка» умуд­ри­лась за­деть его са­молю­бие и уще­мила его гор­дость, из-за это­го па­рень при­ходил в ярость. О­увен хо­тел отом­стить ей, сде­лать так, что­бы она по­чувс­тво­вала то же, что и он сей­час. На са­мом де­ле чувс­тва О­уве­на бы­ли сме­шаны со стра­хом, ведь ник­то так не раз­го­вари­вал и не вел се­бя ря­дом с ним. Аб­со­лют­но все ста­рались уго­дить ему и, ес­ли что-то шло не так, они бо­ялись гне­ва мо­лодо­го хо­зя­ина. Принц ста­рал­ся се­бя убе­дить, что нез­на­ком­ка ещё по­жале­ет о се­год­няшнем дне, од­на­ко са­мов­ну­шение не сра­бота­ло. Па­рень вско­чил с кро­вати и на­чал ме­рить ша­гами свою ком­на­ту. Он ду­мал над тем, как бы раз­ру­шить при­выч­ный ук­лад жиз­ни чу­дач­ки, как бы зас­та­вить её стра­дать от то­го, что она нес­час­тна. О­увен мог лег­ко убить дев­чонку и её род­ных, мог лег­ко заб­рать все средс­тва к су­щес­тво­ванию, вы­селить из собс­твен­но­го до­ма… но это бы­ло все пос­редс­твен­но и скуч­но для жи­вого во­об­ра­жения прин­ца. Ему хо­телось ис­портить жизнь чу­дач­ки ори­гиналь­но, что­бы это не бы­ло ни на что не по­хоже, что­бы это жес­то­ко и хлес­тко уда­рило по ее ду­ше. В дверь пос­ту­чали. О­увен мол­чал. Это приш­ла слу­жан­ка, что­бы дос­та­вить кос­тюм прин­ца к при­ёму и со­об­щить о том, что гос­ти уже при­были и ждут ко­ролев­скую семью в боль­шом за­ле, где и бу­дет про­ходить тор­жес­тво. Сту­ка боль­ше не пов­то­рилось, так как слу­жан­ка не ре­шилась пос­ту­чать ещё раз. О­увен ре­шил, что нес­коль­ко ми­нут он все же вы­иг­рал, но от­крыв­ша­яся нах­ра­пом дверь до­каза­ла об­ратное. На по­роге ком­на­ты сто­яла фи­гура мис­сис Грит. — Жи­во на­девай пид­жак, брю­ки и марш к от­цу! — мис­сис Грит ре­шитель­но всту­пила в ком­на­ту. — Ес­ли ты сей­час же это­го не сде­ла­ешь, я по­зову его сю­да! Это бы­ла ещё од­на чу­дес­ная жен­щи­на в жиз­ни О­уве­на. Она бы­ла вос­пи­тате­лем для прин­ца. С са­мого детс­тва об О­уве­не за­боти­лась мис­сис Грит. Она бы­ла стро­гой и тре­бова­тель­ной жен­щи­ной, но и она не смог­ла сов­ла­дать с ним. О­увен ред­ко слу­шал­ся её, но ува­жал мис­сис Грит за стой­кость ду­ха к его вы­ход­ка­ми. Она — это был единс­твен­ный че­ловек в зам­ке, ко­торый не бо­ял­ся гне­ва мо­лодо­го хо­зя­ина и кто мог нак­ри­чать на не­го, не бо­ясь быть унич­то­жен­ной вли­ятель­ной ру­кой ко­роля. — Мис­сис Грит, не кри­чите, я всё по­нял. Ско­ро бу­ду в за­ле. — О­увен ле­ниво зев­нул. — И что­бы всег­да дверь от­кры­вал, ког­да к те­бе сту­чать­ся, по­нял? Всех слуг за­пугал, а мне бе­гай к те­бе! Че­го рас­селся? Ну-ка, оде­вай­ся! И по­живее! Вре­мя по­дош­ло к де­вяти ве­чера. Ко­роль и принц в ти­шине шли к боль­шо­му за­лу, где прой­дёт тор­жес­тво, ус­тро­ен­ное в честь то­го, что О­увен ско­ро вы­берет се­бе не­вес­ту. Це­ремо­ний­мей­стер гром­ко, так, что­бы ус­лы­шал весь зал, объ­явил ко­роля Вин­сента и прин­ца О­уве­на. Оба при­вет­ли­во улы­бались тол­пе.Отец О­уве­на спус­тился в зал к ком­па­нии зна­комых ему гер­цо­гов, ко­торые лес­тно при­ветс­тво­вали его. О­уве­ном же ов­ла­дела тол­па мо­лодых ба­рышень и юно­шей. Он был вы­��уж­ден ка­зать­ся дру­желюб­ным и доб­ро­жела­тель­ным, вес­ти с эти­ми глу­пыми людь­ми, имев­ши­ми в ро­ду знат­ных гер­цо­гинь и гер­цо­гов, кня­зей и кня­гинь, свет­скую бе­седу. Все они бы­ли та­кими же как О­увен — из­ба­лован­ны­ми, с чувс­твом пре­вос­ходс­тва над дру­гими, но от О­уве­на их от­ли­чало то, что они стре­мились стать бо­гаче, бо­лее знат­ны­ми. Пус­кай це­ли у них бы­ли не са­мыми бла­город­ны­ми, но они к че­му-то стре­мились. О­уве­на спра­шива­ли о том, кто ста­нет его из­бран­ни­цей. Он ста­рал­ся как мож­но бо­лее ту­ман­но от­ве­чать на этот воп­рос, ведь у не­го не бы­ло в пла­нах же­нит­ся — это бы­ла при­хоть ко­роля. Вско­ре О­уве­ну по­ряд­ком на­до­ело раз­го­вари­вать со сво­ими «друзь­ями», и по­это­му он пред­при­нял по­пыт­ку выр­вать­ся из об­сту­пив­шей тол­пы. — Гос­по­да, да­мы, мне нуж­но от­лу­чит­ся, про­шу, не за­гора­живай­те до­рогу. — у О­уве­на уже прос­ле­живал­ся хо­лод­ный пот на лбу от то­го, ка­кие уси­лия он при­лагал для то­го, что­бы не сор­вать­ся и не наг­ру­бить. — Принц О­увен, вы не мо­жете по­кинуть нас сей­час. Ско­ро ко­роль от­кро­ет бал, и вы по­ведё­те пер­вый та­нец. Ко все­му про­чему вам нуж­но выб­рать пар­тнер­шу. — де­вуш­ка же­ман­но от­ки­нула свет­лые ло­коны за пле­чи. — По­лагаю, вы луч­ше ме­ня зна­ете, что мне сле­ду­ет де­лать, а что нет? — де­вуш­ка на­чала икать от то­го, как злоб­но пос­мотрел на неё О­увен. — Я хо­чу вый­ти из это­го душ­но­го за­ла, про­шу, не зат­рудняй­те мне путь. Тол­па рас­сту­пилась, и ник­то боль­ше не ре­шил­ся ска­зать ни сло­ва. О­увен не со­дер­жался и всё-та­ки наг­ру­бил, пус­кай и в лёг­кой фор­ме. Он тер­петь не мог, ког­да ему дик­то­вали пра­вила. Па­рень по­дошёл к од­но­му из офи­ци­ан­тов и взял хрус­таль­ный бо­кал с крас­ным ви­ном. Скрыв­шись в те­ни ко­лон­ны, он за­дум­чи­во гля­дел на все это тор­жес­тво. Ког­да он хо­тел сде­лать пер­вый гло­ток, ре­шив, что се­год­ня хо­рошень­ко напь­ет­ся, но его ру­ку мяг­ко пе­рех­ва­тили и отоб­ра­ли бо­кал с ви­ном. О­увен су­рово взгля­нул на че­лове­ка, сде­лав­ше­го это. Од­на­ко, уви­дев кто пе­ред ним сто­ит, хму­рые склад­ки, про­лег­шие меж­ду бро­вями, раз­гла­дились, и О­увен еле сдер­жал улыб­ку. — Кто те­бе раз­ре­шал упо­доб­лять­ся всей этой шу­шере? — воз­му­щен­но спро­сила Лу­иза. Она вы­тяну­та ру­ку с бо­калом в сто­рону и раз­жа­ла паль­цы. Бо­кал уда­рил­ся о пар­кет и рас­сы­пал­ся на мел­кие ку­соч­ки, а ви­но, слов­но кровь, раз­ли­лось лу­жицей по по­лу. — Это бы­ло луч­шее ви­но в на­шем пог­ре­бе, — О­увен на­иг­ранно-расс­тро­ен­но про­из­нёс это. — Отец ку­пил его у луч­ше­го ви­ноде­ла в го­роде, в *** го­ду. Имей со­весть, не раз­ли­вай день­ги мо­его от­ца столь жес­то­ким спо­собом. — К тво­ему све­дению, это на­логи, взи­ма­емые с на­рода, а не «день­ги тво­его от­ца», — Лу­иза де­монс­тра­тив­но от­верну­лась. — За­будем этот ин­ци­дент. — О­увен не сдер­жал улыб­ку. — Зна­чит, ты вер­ну­лась из пу­тешес­твия в Лит­форд? И как те­бе за­мор­ская стра­на? — О, это бы­ло прос­то чу­дес­но!.. — и Лу­иза опус­ти­лась в рас­сказ. Де­вуш­ка на­чала с то­го, как ее по­рази­ло мо­ре: сво­им прос­торном, сво­ей, ка­залось бы, бес­ко­неч­ной не­объ­ят­ностью, свер­ка­ющей си­невой волн… Лу­иза бы­ла ис­крен­не вос­хи­щена тем, что ок­ру­жало её на ко­раб­ле. Ей ка­залось, что он был ещё од­ним ор­га­низ­мом «боль­шой во­ды». От вос­хи­щений мо­рем Лу­иза по­вела рас­сказ к то­му, как ко­рабль при­чалил в порт. «Бе­лые чай­ки стай­ка­ми ок­ру­жили над ним и, ког­да он бро­сил якорь, рас­се­лись куч­ка­ми на мач­тах», — на од­ном ды­хании го­вори­ла она. За­тем с ко­раб­ля бро­сили трап, и Лу­иза вмес­те с от­цом вы­сади­лась на зем­ле Лит­форда… Де­вуш­ка, про­дол­жая ув­ле­чен­но ще­бетать о пу­тешес­твии, рас­ска­зывая все в крас­ках и мель­чай­ших де­талях, тан­це­вала вмес­те с О­уве­ном пер­вый та­нец. Па­рень улав­ли­вал её рас­сказ лишь в об­щих чер­тах, де­тали для се­бя он ре­шил опус­тить. К пер­вой па­ре тан­цу­ющих при­со­еди­нились мно­жес­тво дру­гих и вско­ре по за­лу сла­жен­но ок­ру­жили вальс ка­вале­ры и их да­мы. Рас­сказ Лу­изы по­дошёл к кон­цу на шес­том тан­це. И О­увен уве­рен­но мог ска­зать, что смер­тель­но ус­тал. Те­ло ло­мило от то­го, что он бо­лее двух ча­сов про­вёл в тан­це, дер­жа спи­ну ров­но и на ве­су дер­жа ру­ку пар­тнер­ши. Ему очень хо­телось спать, гла­за сли­пались, и принц ре­шил не­замет­но по­кинуть ве­чер. — Что ж я ос­тавлю те­бя на этой ми­нуте. Я ужас­но ус­тал, по­это­му ве­селись, от­ды­хай, зав­тра всё об­су­дим. — Зав­тра у нас мно­го дел. Так что раз­бу­жу те­бя по ут­ру. Они поп­ро­щались, и О­увен под­нялся к се­бе в по­кои и, упав на кро­вать, зас­нул.

[juliataylorlee-blog]

Ваша первая встреча

☆Чун­мен☆

Ты лю­бишь за­пах све­жеп­ри­готов­ленно­го ко­фе по ут­рам, а он лю­бит те­бя.Ва­ше зна­комс­тво про­изош­ла в обыч­ном ка­фе ра­но ут­ром.Ты впер­вые за дол­гое вре­мя выб­ра­лась в ка­фе, что­бы по­бало­вать се­бя чем-то вкус­нень­ким.Он спе­шил в агенс­тво, не за­мечая ни­кого и ни­чего.Что же зас­та­вило его об­ра­тить на те­бя вни­мание?

— Гос­по­дин, с вас 100.000 KRW, — быс­трень­ко про­гово­рила де­вуш­ка, рас­кла­дывая за­каз по па­кетам.

— Да, ��о­неч­но, — рас­се­яно про­гово­рил па­рень, по­пут­но ищу ко­шелек. — Черт!

Ты сто­яла за мо­лодым че­ловек и наб­лю­дала за про­ис­хо­дящим.Те­бе не­куда бы­ло спе­шить и ты спо­кой­но наб­лю­дала за пар­нем, ко­торый ус­пел вы­ругать­ся и раз­волно­вать­ся.Ему точ­но не нра­вил­ся тот факт, что ко­шелек ос­тался, как ты ус­лы­шала, до­ма.

Оче­редь с каж­дой ми­нутой рос­ла и рос­ла: не­доволь­ное пе­решеп­ты­вание по­сети­телей толь­ко на­каля­ло об­ста­нов­ку.По­дой­дя к кас­се, ты поп­ро­сила про­бить ка­пучи­но к это­му за­казу и про­тяну­ла де­вуш­ке день­ги, мель­ком ог­ля­дывая удив­ленно­го пар­ня.

— Спа­сибо, вот ва­ша сда­ча, — де­вуш­ка про­тяну­ла те­бе день­ги и от­да­ла па­кеты юно­ше.

Ты взя­ла на­питок и пос­пе­шила по­кинуть ка­фе, что­бы где-ни­будь в пар­ке нас­ла­дить­ся вкус­ным ко­фе.

— Де­вуш­ка, — ок­ликнул те­бя нез­на­комец. — За­чем вы это сде­лали?

— Мы дол­жны по­могать лю­дям, ко­торые по­пали в бе­ду, — от­ве­тила на воп­рос ты.

— Как вас зо­вут? — по­ин­те­ресо­вал­ся па­рень, изу­чая чер­ты тво­его ли­ца. — Мо­гу я уз­нать имя сво­ей спа­ситель­ни­цы?

— Т/И.

— Чун­мен.

Те­перь вы не­раз­лучны, а ка­фе ста­ло ва­шим лю­бимым мес­том, где вы вспо­мина­ете о прош­лом и пла­ниру­ете бу­дущее.

☆Кен­су☆

С Кен­су ты поз­на­коми­лась на бла­гот­во­ритель­ном ве­чере.Друзья еще дав­ным дав­но пла­ниро­вали вас поз­на­комить.Вы иде­аль­но до­пол­ня­ете друг дру­га: Он ти­хий и спо­кой­ный, а у те­бя ши­ло в пя­той точ­ке.Он лю­бит до­маш­ние по­сидел­ки, а ты рвешь­ся на ули­цу.Та­кие раз­ные, но лю­бимые и не­заме­нимые.

— Пом­нишь на­шу пер­вую встре­чу? — не­ожи­дан­но спро­сил Кен­су у те­бя, пе­реби­рая пря­ди свет­лых во­лос.

— Ко­неч­но, — улыб­ну­лась ты. — Ты про­лил на ме­ня кок­тей­ль в тот ве­чер… И мое платье бы­ло ис­порче­но, — вспо­мина­ла ты.

Кен­су нем­но­го не­ук­люж, ког­да вол­ну­ет­ся.Ты уже дав­ным дав­но при­вык­ла и не удив­ля­ешь­ся его ма­лень­ким сюр­при­зам.В тот ве­чер он то­же вол­но­вал­ся и за­лил твое платье кок­тей­лем, а пос­ле дол­го из­ви­нял­ся и обе­щал ку­пить но­вое.Ты вся­чес­ки пы­талась его ус­по­ко­ить, но в ко­неч­ном ито­ге он зас­та­вил те­бя сму­щать­ся и вол­но­вать­ся.

— Ми­лая, ты ме­ня лю­бишь?

— Ко­неч­но люб­лю, — ты при­под­ня­лась на лок­тях и чмок­ну­ла пар­ня в щеч­ку. — Ты са­мый до­рогой че­лове­чек в мо­ей жиз­ни.

☆Чон­дэ☆

С Чон­дэ ты поз­на­коми­лась в пар­ке.Я вы­гули­вала сво­его лю­бимо­го ще­ноч­ка, ко­торый пы­тал­ся при лю­бой воз­можнос­ти по­иг­рать со мной в прят­ки.Ес­ли чет­но, я бла­годар­на это­му пу­шис­то­му ко­моч­ку на че­тырех лап­ках.Сна­чала я очень ис­пу­галась, так как ма­лыш не от­зы­вал­ся.По­терять кор­ги для ме­ня рав­но­силь­но смер­ти.Я очень люб­лю его.При­сев на ла­воч­ку, я под­жа­ла под се­бя но­ги и по­веси­ла нос.

Ве­терок раз­ви­вал по­дол мо­его платья, а на ду­ше скреб­лись кош­ки.Мои мыс­ли прер­вал мо­лодой че­ловек, ко­торый дер­жал на ру­кам ма­лень­кое чу­до, ко­торое я умуд­ри­лась по­терять.Он про­тянул мне щен­ка, ши­роко улы­ба­ясь.

— Но как вы уз­на­ли, что это мой пес? — по­ин­те­ресо­валась ты.

— Я наб­лю­дал за то­бой каж­дое ут­ро и каж­дый ве­чер, — приз­нался нез­на­комец. — Ис­кал нуж­ный мо­мент, что­бы за­гово­рить с то­бой, а тут он. — Па­рень ткнул пу­шис­ти­ка в пу­зико. — Ме­ня Чон­дэ зо­вут, а те­бя?

— Т/И, при­ят­но поз­на­комить­ся.

— Вза­им­но.

☆Чо­нин☆

— Ни­ни, ты пом­нишь на­шу пер­вую встре­чу? — Т/И пе­реве­ла взгляд на сво­его пар­ня, ко­торый с ап­пе­титом по­едал ку­роч­ку. — Ты тог­да точ­но так­же уп­ле­тал эту нес­час­тную ку­рицу.

Мем­бер от­влек­ся от тра­пезы и за­улы­бал­ся.Эта ис­то­рия у обо­их вы­зыва­ла улыб­ку.Де­ло бы­ло в мае.На ули­це бы­ло жар­ко и душ­но.Все рес­то­ран­чи­ки и ка­феш­ки бы­ли ок­ку­пиро­ваны жи­теля­ми Се­ула.Ты не­дав­но пе­ре­еха­ла в Юж­ную Ко­рею и ус­тро­илась в агенс­тво ви­зажис­том.Что­бы не по­кидать сте­ны агенс­тва (так как те­бе бы­ло лень ку­да-ли­бо та­щить­ся), ты ре­шила но­сить с со­бой обед на ра­боту.Очень хо­рошая идея.Но кто мог по­думать, что на твой обед бу­дет пре­тен­до­вать один из мем­бе­ров EXO? Ник­то.

Ты неп­ло­хо ла­дила с Ка­ем и час­то уго­щала его до­маш­ней ку­роч­кой, ко­торую он прос­то обо­жал.По­том он стал при­ходить к те­бе до­мой, что­бы по­ужи­нать и ос­тать­ся на ночь.Он не скры­вал сво­ей сим­па­тии и ты от­ве­чала вза­им­ностью.Иног­да ты спра­шива­ешь, «КУ­РОЧ­КА или Я?».А па­рень, за­лива­ясь сме­хом от­ве­ча­ет, «Я люб­лю те­бя боль­ше, по­тому что ку­роч­ка са­ма се­бя не при­гото­вит!»

☆Мин­сок☆

С Мин­со­ком вы поз­на­коми­лись на кур­сах ки­тай­ско­го.Да, имен­но на этих кур­сах.Ты за­горе­лась же­лани­ем ос­во­ить что-то но­вень­кое и твой вы­бор пал на неп­ростой и кра­сивый язык.Сна­чала те­бя все ус­тра­ива­ло, но пос­ле ты уви­дела сим­па­тич­но­го пар­ня и же­лание к но­вым язы­кам ис­па­рилось.Ты си­дела сза­ди не­го и ти­хонь­ко лю­бова­лась на ши­рокие пле­чи, на иде­аль­ную спи­ну, ко­торая не да­вала те­бе по­коя.«Ког­да я ус­пе­ла стать та­кой?», спра­шива­ла ты са­му се­бя.

Спус­тя еще нес­коль­ко уро­ков, ты уз­на­ла, что его зо­вут Мин­сок и вы од­но­год­ки.Все иде­аль­но, но па­рень ско­рей все­го да­же и не зна­ет о тво­ем су­щес­тво­вании.Каж­дый раз ты про­вожа­ла его взгля­дом, по­ка в один прек­расный день он не за­гово­рил с то­бой.

— Прос­ти, те­бя ведь Т/И зо­вут? — ты мот­ну­ла го­ловой, под­тверждая его сло­ва. — Я нем­но­го от­влек­ся и не за­писал кон­спект.Мо­жешь вы­ручить ме­ня по дру­жес­ки? — ты сно­ва мот­ну­ла го­ловой, про­тяги­вая ему тет­радь.Он сфо­тог­ра­фиро­вал стра­ницы и вер­нул те­бе тет­радь.

— Спа­сибо.

— Всег­да по­жалуй­ста.

Так изо дня в день он пе­репи­сывал у те­бя кон­спект, а ты ис­крен­не не по­нима­ла, чем он за­нима­ет­ся на уро­ках.Пос­ле он приг­ла­сил те­бя в ка­фе и рас­ска­зал о чувс­твах, ко­торые пе­репол­ня­ют его.

☆ Ча­нель ☆

Пак Ча­нель — са­мый по­пуляр­ный па­рень в шко­ле.От­личные оцен­ки и ав­то­ритет де­лали его со­вер­шенным.Ты но­вая уче­ница.То­же от­лични­ца и быс­тро за­во­ева­ла до­верие всех учи­телей.Пер­вая встре­ча с мо­лодым че­лове­ком прош­ла, мяг­ко го­воря, не очень.В пер­вый же день ты на­ора­ла на бед­но­го пар­ня, ко­торый пы­тал­ся те­бе по­мочь, по­том он чис­то «слу­чай­но» зап­нулся, при этом об­ли­вая те­бя на­пит­ком.

Мно­гие уче­ники бо­ялись на­ходить­ся с ва­ми в од­ном по­меще­нии: кто-то из вас мог взор­вать­ся или вы­кинуть фо­кус.Учи­теля шу­тили про «иде­аль­ная па­роч­ка» или «они та­кие ми­лые, ког­да ру­га­ют­ся».

Прош­ло уже мно­го лет со вре­мен школь­ной жиз­ни, но вы про­дол­жа­ете вспо­минать пер­вую встре­чу и все те пе­репал­ки, ко­торые про­ис­хо­дили в мо­лодос­ти.Сей­час уже ник­то ни­кого не бь­ет, вы жи­вете мир­но и вос­пи­тыва­ете прек­расных близ­не­цов.

☆Тао☆

С этим пар­нем вы поз­на­коми­лись в зо­опар­ке.И те­перь твоя жизнь — зо­опарк, а он в ней пан­да.Этот ки­та­ец не пе­рес­та­ет те­бя удив­лять: каж­дый день — праз­дник.

Нес­коль­ко лет на­зад ты гу­ляла с пле­мян­ни­цей по зо­опар­ку.Де­воч­ка обо­жала жи­вот­ных и по­кидать это мес­то не со­бира­лась.Сколь­ко ча­сов вы с ней про­ходи­ли? Ты сби­лась со сче­та.У де­воч­ки бы­ло мно­го энер­гии, ко­торая ни­как не со­бира­лась за­кан­чи­вать­ся.Но­ги бо­лели, а ру­ки от­ва­лива­лись от ог­ромно­го ко­личес­тва па­кетов с су­вени­рами.

При­сев на ла­воч­ку, ты сня­ла не­удоб­ную обувь и вздох­ну­ла с об­легче­ни­ем.Кейт, так зва­ли де­воч­ку, иг­ра­ла с че­лове­ком пе­ре­оде­тым в пан­ду.Ты вни­матель­но наб­лю­дала за этой па­роч­кой и улы­балась.Плю­шевая пан­да иг­ра­ла толь­ко с Кейт.Дру­гие де­ти раз­бе­гались из-за шум­ных кри­ков су­мас­шедшей па­роч­ки, а ро­дите­ли ко­сились на те­бя.

В ка­кой-то мо­мент пан­да плюх­ну­лась на ска­мей­ку, пе­рево­дя дух.

— У это­го ре­бен­ка ба­тарей­ки встав­ле­ны? — по­ин­те­ресо­вал­ся мед­ведь. — Я так уже лет сто не ус­та­вал. — мед­вежья го­лова лег­ла на ска­мей­ку, а ты уви­дела ли­цо пар­ня, ко­торый все еще пе­рево­дил дух.

— Она очень энер­гичный ре­бенок.

— Ви­жу, — па­рень про­тянул те­бе бу­маж­ку с но­мером. — А ты не та­кая энер­гичная.Я обя­затель­но это ис­прав­лю.

☆Лу­хан☆

С Лу­ханом ты поз­на­коми­лась чис­то слу­чай­но: твой млад­ший брат обо­жа­ет фут­бол и та­щит с со­бой на каж­дую тре­ниров­ку.«Пос­мотри как я умею!».И ты сно­ва смот­ришь на счас­тли­вое ли­цо бра­та.

— У не­го хо­рошо по­луча­ет­ся, — нез­на­комец при­сел ря­дом с то­бой.Ему нра­вилось смот­реть на ма­лень­ких фут­бо­лис­тов.Он по­лучал удо­воль­ствие от та­кого.

— Да, он мо­лодец.

Прос­той раз­го­вор вы­лил­ся в зна­комс­тво и пе­рерос в друж­бу.Те­перь этот озор­ной ки­та­ец твой луч­ший друг, ко­торый то­же тас­ка­ет те­бя на тре­ниров­ки.

☆Крис☆

С этим пар­нем не так прос­то встре­тить­ся на ули­це.По­пасть на кон­церт не­воз­можно.Ты и не меч­та­ла о встре­че с ним.Он сам по­дошел к те­бе ран­ним ут­ром в пар­ке и поп­ро­сил пос­ни­мать его.Ты — про­фес­си­ональ­ный фо­тог­раф, но с людь­ми еще ни ра­зу не ра­бота­ла.«Хо­рошее на­чало дня», ду­мала ты, сни­мая сно­ва и сно­ва.Боль­ше ты не ви­дела это­го пар­ня, не пе­ресе­калась с ним, а фо­тог­ра­фии ос­та­лись хо­рошим вос­по­мина­ни­ем.

☆Се­хун☆

Се­хун — твой млад­ший брат, ко­торо­го ты лю­бишь всем сер­дцем.Он ни­ког­да не да­ет те­бе зас­ку­чать и в лю­бой мо­мент го­тов за­щитить.Иде­аль­ный млад­ший брат. (Что-то на Се­хуна у ме­ня дум­ки не хва­тило)

☆Лэй☆

С Иси­ном те­бя све­ли друзья, семья и лю­бовь к еди­норо­гам.Хо­рошо, лю­бовь к еди­норо­гам и друзья бы­ли вто­рич­ны­ми.Ва­ши от­цы бы­ли зна­комы еще со вре­мен стар­шей шко­лы и яв­ля­лись близ­ки­ми друзь­ями.Муж­чи­ны ре­шили до­гово­рить­ся о по­мол­вке и о встре­че мо­лодых лю­дей.

Но­вость о том, что па­па на­шел же­ниха для сво­ей лю­бимой и единс­твен­ной до­чур­ки по­вер­гли те­бя в пол­ный шок: ты не мог­ла пе­рева­рить ин­форма­цию.Па­рень то­же был не рад та­кой но­вос­ти, но пой­ти про­тив от­цов­ско­го сло­ва не пос­мел.Пер­вое зна­комс­тво прош­ло на от­лично: Ты поз­на­коми­лась с Иси­ном, у вас за­вязал­ся раз­го­вор, ко­торый плав­но пе­ретек к те­ме свя­зан­ной с еди­норо­гами.Па­рень не скры­вал сво­ей люб­ви к ми­фичес­ким су­щес­твам, что зас­та­вило те­бя улы­бать­ся весь ве­чер.

— Исин, — поз­ва­ла ты пар­ня, — Ка­жет­ся, я наш­ла сво­его еди­норо­га.

☆Бэк­хен☆

Каж­дая де­воч­ка меч­та­ет о прин­це на бе­лом ко­не.Те­бе 24 го­да, а сказ­ки ни­как не хо­тят по­кинуть твою жизнь.Се­год­ня ты осу­щес­тви­ла свою меч­ту: ты встре­тила сво­его прин­ца по име­ни Бен Бэк­хен, ко­торый яв­ля­ет­ся все­мир­но из­вес­тным ай­до­лом.Каж­дая вто­рая де­воч­ка влюб­ле­на в не­го.И ты то­же.Фа­наты бы­ва­ют раз­не, по­это­му се­год­ня пар­ню приш­лось по­бегать, что­бы скрыть­ся от прес­ле­дова­ния.

Ты спо­кой­но шла по ули­це и ни­кого не тро­гала.Ай­дол выс­ко­чил не­ожи­дан­но и сбил те­бя с ног.

— Про­шу про­щения, — тя­жело ды­ша из­ви­нил­ся па­рень. — Вы в по­ряд­ке?

— Да, все хо­рошо, — ты при­вет­ли­во улыб­ну­лась пар­ню, а по­том прис­таль­но пос­мотре­ла на не­го. — Я по­могу вам спря­тать­ся от фа­наток. — Т/И схва­тила пар­ня за ру­ку и ку­да-то по­нес­лась.Бэк­хен бе­жал за де­вуш­кой.Он прос­то до­верил­ся ей и не про­гадал.

— Про­шу по­сиди­те здесь, — про­пус­тив пар­ня впе­ред, ска­зала де­вуш­ка. — Они не ста­нут ис­кать вас в та­ком мес­те.

Ма­газин иг­ру­шек — от­личное ук­ры­тие для звез­ды.Бэк­хен каж­дый деннь ста­ра­ет­ся заг­ля­дывать в ма­газин­чик, что­бы уви­деть свою спа­ситель­ни­цу Т/И.

Т/И — Твое имя

[loverdancer-blog]

В каких произведениях русских поэтов звучит тема любви и в чём эти произведения можно сопоставить со стихотворением А. А. Ахматовой?

Се­год­ня мне пись­ма не при­нес­ли: Забыл он на­пи­сать или уехал; Весна, как трель се­реб­ря­но­го смеха, Ка­ча­ют­ся в за­ли­ве ко­раб­ли. Се­год­ня мне пись­ма не при­нес­ли...   Он был со мной ещё со­всем не­дав­но, Такой влюб­лен­ный, лас­ко­вый и мой, Но это было белою зимой, Те­перь весна, и грусть весны отрав­на, Он был со мной ещё со­всем не­дав­но...   Я слышу: лёгкий тре­пет­ный смы­чок, Как от пред­смерт­ной боли, бьётся, бьётся И страш­но мне, что серд­це разо­рвётся, Не до­пи­шу я этих неж­ных строк...

Тема любви – вечна, поэтому она присутствует в творчестве абсолютно всех поэтов. Без исключений. Однако переживание любви, её понимание – у каждого своё.

Стихотворения Анны Ахматовой о любви – это всегда печаль покинутой женщины. У поэтессы любовь – несчастливая, невзаимная, а лирическая героиня брошена.

Мотив «брошенности» и грустный тон связывают ахматовские строчки и стихотворение Веры Павловой «Зачинали на рояле». «Зачинали на рояле,/На рояле пеленали./ Развелись – забрал рояль./Жаль». Образ «не случившейся» любви и тема н��стальгических грустных воспоминаний – вот что объединяет стихотворения.

Ещё большей горечью наполнено стихотворение Марины Цветаевой «Вчера ещё в глаза глядел». Здесь тема брошенности – тоже общая. Однако, лирическая героиня этого стихотворения М.Цветаевой не только печалится и страдает о «несбывшемся», но и обвиняет. В стихотворении виден пафос обвинения «разлюбленной» женщины. Обвинения в «нелюбви».