#ружье | Explore Tumblr posts and blogs

hadoshik · 16 days ago

Text

Ройвен "Рене" Фон Валанциус

Комиссар выровняла дыхание, ощущая, как постепенно возвращается слух после залпа вражеской артиллерии. Встав в полный рост, пыль и крошка из рокрита осыпалась с шинели. Она обвела взглядом свой взвод, отмечая потери. Многие были ранены и контужены обстрелом предателей. Гвардеец перед ней силился подняться на ноги, но не хватало сил. Рене протянула руку для помощи и резко остановилась. Внимательно вглядываясь в своё запястье, обтянутое перчаткой. Она была готова поклясться, что выкорчевала из себя это многие годы назад. Время будто замедлилось и мысли унесли её в прошлое - туда, где ковалась её стальная воля.

***

Она родилась на Мире Крепости, в семье потомственного военного. Ее мать была местной уроженкой, ничем не примечательной девушкой без родословной, которую отец взял в жены по расчету. К сожалению, она скончалась при родах. Отец служил командующим одного из гарнизонов, был уважаемым человеком и опытном солдатом строгой выправки. С раннего возраста, к своей дочери он относился как к еще одному своему подчиненному: был немногословным, резким и требовательным, хотя никогда и не проявлял грубости. Она запомнила его как ответственного, но холодного человека, который тем не менее делал все возможное, чтобы развить в девочке весь потенциал и воспитать ее в соответствии с воинской честью, и конечно же, с истовой верой в сердце.

Спустя год, после того как Рене начала свое обучение в корпусе новобранцев, на планету напали Предатели человечества.

Вражеские силы стремительно обрушились на гарнизон ее отца с неистовой мощью и жестокостью, с точностью метя в уязвимые места, несомненно, благодаря хорошей разведке.

В конце концов, не успела неделя закончиться, как многочисленные силы врагов и адских тварей вошли в город. Одна часть грабила, другая просто потрошила народ. Она не знала что случилось с ее отцом, но скорее всего он погиб. Эта мысль хоть и отозвалась в ней сожалением, но она быстро смирилась с вероятностью такого исхода. Времени скорбеть не было. Новобранцы - те, кто не сбежал - помогали оставшимся полкам продолжать бессмысленную оборону. И когда своды над их укреплением рухнули, и они стали отступать в туннели под городом, последнее, что они услышали по воксу было: «Ангелы прибыли».

Прибытие на планету сил Адептус Астартес не значило, что им можно было прятаться. Обороняемый ими подземный склад боеприпасов подвергся тяжелой атаке, и Рене приходилось наблюдать, как огромные топоры оставляли от ее товарищей и гражданских лишь об��ака крови.

Лишь ей одной удалось выжить, спрятавшись за каменной плитой, прижимая к груди еще тяжелый для неокрепших детских рук лазган. Смерть подбиралась к ней все ближе, под грохот сабатонов и гудение силовых доспехов. Она сжала ружье, молясь только о возможности сделать еще один, последний выстрел в неприятеля.

Грохот возобновился. Загромыхали болторные снаряды, заревели цепные мечи, и еретические кличи растворились в этой смертоносной симфонии. Она высунула голову, тяжело дыша, пытаясь разглядеть хоть что-то в густой каменной пыли, где сверкали поредевшие выстрелы и мелькали одни лишь красные доспехи.

Наконец, все стихло. Тишина стояла такая, что она пугалась собственного дыхания, пробираясь через завалы и осторожно обходя массивные трупы десантников, залитых кровью и копотью, крепко прижимая к груди оружие. В ее ступни впивались камни через стертую подошву ботинок, а от смрада трупов, которые усеяли собой весь туннель, ее выворачивало наизнанку. Столько тел и разрушений… менее, чем за час.

Она помнит грохот, как каменная плита рядом с ней треснула изнутри, и она вскрикнула, упав на землю. Из-под завала встал воин. Пыль вновь поднялась в воздух, мешая ей понять, кто предстал перед ней. Сквозь завесу она с ужасом узрела лик Врага человечества - чудовищное лицо человека с безгубой зубастой пастью зверя, и маленькие черные глаза, поглощающие любой свет. От страха, охватившего ее, она перестала чувствовать собственное тело. Тем временем, демон мерзко рассмеялся, прежде чем занести свой топор.

Над ней пролетел снаряд, попав прямо в омерзительную морду чудовища, которое успело издать нечеловеческий рев, �� отбросив его на шаг назад. А затем был еще один, и еще, пока дезориентированный враг не упал на спину. Из-за ее спины вышел еще один гигант. Его белые доспехи словно развеивали тьму вокруг. Он подошел к трупу и взмахом ревущего меча обезглавил монстра, а затем сам припал на колено, оперевшись на свой меч.

«Можешь идти со мной, девочка», - низким басом, усиленным через шлем, сказал десантник, не оборачиваясь.

Еще никогда в свой жизни она не испытывала такого счастья, как в тот день. Он послал ей своего Ангела, что спас ей жизнь, пускай даже просто отсрочив неизбежное. Взирать на этого воина было практически невыносимо: удивление, страх, радость и трепет едва не лишили ее сознания.

Она пыталась поспевать за его широким шагом, не выпуская из рук ружье. Он не проверял рядом ли она и не говорил с ней; он не называл своего имени и не спрашивал ее. Десантник останавливался лишь для того, чтобы склониться над очередным павшим товарищем.

В какой-то момент, он снял шлем, и наконец обратил на нее свое внимание. Его лицо показалось ей красивым и молодым, с короткими волосами цвета пшеницы, спадавшими на его лоб.

«Будущее ордена», - с нотками возвышенности в голосе сказал он тогда и показал ей контейнер с несколькими колбами. Тогда она еще не понимала, что это значит.

Вскоре, они вновь встретились с отрядом еретиков. Лишь она и он. К ее удивлению, десантник не сразу ринулся в бой. Он повернулся к ней и передал в ее руки контейнер, сняв тот с пояса, после чего достал из сумки алый флакон. Он посмотрел на него, колеблясь секунду.

«Как тебя зовут?» - спросил он.

«Рене», - тихо отозвалась она. Десантник кивнул ей и назвал свое имя, после чего отдал ей сосуд, оказавшийся наполненным кровью.

«Передай эти вещи моим братьям или не допусти, чтобы они достались врагу. Беги и прячься, не оборачивайся, это приказ. Кровь поможет, Рене»

Страх поначалу вновь вгрызся в ее внутренности, но она более не могла поддаться ему, и когда увидела подле тела мертвого гвардейца - того, что от него осталось - связку гранат, то поняла, в чем заключается ее долг.

Закинув ее на плечо и бросив свое ружье, она бросилась к разрушенным зданиям, одной рукой прижимая к груди контейнер, а в другой сжимая Кровь. Ноша и страх камнем тянули ее к земле, но словно воспрявший дух нес ее ноги прочь от битвы, оберегая от беды, подсказывая верные тропы. Она пряталась и снова бежала, пока гремели снаряды под красным и черным небом над ней.

И когда сил не осталось, когда тьма и огонь поглотили все вокруг, она забилась в угол между плитами некогда бывшего здания, что был меньше размером, чем она сама. Она лежала, свернувшись вокруг вверенного ей груза, словно мать, оберегающее дитя, и продев указательный палец в чеку. И думала лишь о том, правильно ли поступил ее спаситель, доверив ей свою ценную ношу.

Рене потеряла счет времени, пока пряталась в своем крошечном укрытии. Поначалу она старалась улавливать звуки битвы, но все слилось в невыносимую какофонию. Голова раскалывалась, тело покидали последние силы, и она была готова погрузиться в свой последний, полный муки сон.

Когда она поняла, что ее окружила тишина, то подумала: «вот и конец». Но боль никуда не исчезала, вынудив ее поднять веки. В единственный проход пробивался серый дневной свет, ослепивший ее, и девочка испустила слабый стон.

Что было дальше, она узнала только когда пришла в себя в полевом госпитале, все еще слишком слабая, чтобы начать говорить.

А через два дня к ней пришли Ангелы Императора. Своими внушительными фигурами они занимали собой все свободное пространство в шатре и привлекали к себе внимание всех находящихся в сознании раненых. Вперед выступил один из десантников, и устрашающий череполикий шлем посмотрел прямо на нее. По сравнению с двумя другими бойцами, броня этого воина была цвета темной густой крови с алой слезой посередине груди.

Стараясь сделать свой голос менее грозным, он представился Капелланом. Он спросил, почему она пряталась с геносеменем и Реликвией их ордена.

Под жутким взором алых линз, сверкающих из глубин глазных впадин, Ройвен так разволновалась перед ответом, что вмиг растеряла все обретенные крупицы сил.

«Не бойся, дитя, говори», - мягко, но повелительно сказал Капеллан.

И она рассказала, как враги загнали их в угол, и как ее спас их брат, и что тот встретил в одиночку врага, перед этим доверив ей важное задание; приказал бежать и прятаться. Слова полились из нее, будучи запертыми все это время в горле.

«Кровь поможет, сказал он».

Капеллан молчал какое-то время, изучая ее. И когда заговорил, то поведал о важности и ценности вещей, которые она сберегла, а также о наследии и крови, что их воскрешает. Он не ждал, что она поймет его, но все же сунул руку в свой поясной карман, достав предмет, который она сразу же узнала.

«Орден верит, что павшие братья говорят с нами через кровь», - сказал он и протянул ей флакон. - «Они благодарны тебе за спасение. Пускай теперь они хранят тебя».

«Кровь помнит».

***

- Хватайся, Люсинда!

Ройвен вытянула руку, чтобы помочь слабой на вид девушке забраться на возвышенность, преодолевая полосу препятствий. Она тратила своё время, пока другие кадеты опережали ее, показывая лучшие результаты. Рене не переживала, она нагонит их. Всегда нагоняла. Жизнь в Схоле Прогениум на Эпсилоне 7 нельзя было назвать легкой, но она была готова, - нет, - жаждала трудностей, чтобы быть достойной своего отца и своего Дара.

Люсинда в прыжке схватила Рене за руку и смогла-таки забраться. Девушка улыбнулась своей менее одаренной подруге, но радость продлилась не б��льше мгновения, когда аббат-инструктор схватил Ройвен и сломал ей предплечье. Разорванные нервные окончания отправили агонизирующие импульсы в мозг, и лишь благодаря немыслимым усилиям и пережитым событиям в детстве, Рене не позволила себе издать звука, застыв в немом крике и содрогаясь от боли.

«За что?» - единственная мысль промелькнула в ее голове, пока она пыталась восстановить самообладание.

Зафиксированная рука будет еще долго срастаться, в то время как обучение будет продолжаться, осложняя выполнение всех физических задач для ��адета, но значительно сильнее по девушке ударило отчуждение. Во время лекций и молитв, при переходе между залами, выкрашенными в нейтральный унылый серый цвет, все избегали с ней контакта. Вчерашняя звезда Схолы, а теперь - в опале. Будто прокаженная, больше никто не стремился заговорить или приближаться к ней. Даже Люсинда, которой Ройвен помогала всё это время, смотрела теперь на нее сверху вниз.

Девушка отжималась в своей кельи на одной руке, поджав губы от обиды, пытаясь подавить это чувство изо всех сил. Утешением служило лишь то, что под таким углом ее лица не видит череп-сервитор, сверлящий ее своим неугасающим алым глазом, следящий за каждым словом и действием, ожидающим ошибки или какого-либо иного проступка. Флакон с Кровью Героев висел на шее. Она закрепляла его плотно к телу на время тренировок, и порой ей казалось, что флакон гудел, посылая легкую приятную вибрацию по ее телу.

«Они могут сломать твои кости, но не волю. Не сдавайся, Рене».

Время от времени ей доводилось слышать голоса Ангелов. Как правило, без надобности они не обращались к ней, но два особо настойчивых голоса она научилась отличать по эмоциональному оттенку. Ее тяготили мысли о том, что она недостойна, и Ангелы ошиблись - не стоило доверять ей такую реликвию.

«Твои мысли не обманывают тебя. Ты - недостойна. Твой дар - ошибка».

Рене почувствовала злость, но не на этого Ангела, что в отличии от первого не был с ней мягок, а на себя за неудачу и на Корелиана, аббата-инструктора что сломал ей руку. Отжимания стали быстрее и агрессивнее; желание доказать Ангелу, что он не прав в своём суждении подстегнуло ее сильнее поддержки.

Настал день допроса жреца Адептус Министорума. В комнате слабо тлели свечи. Напротив, стоял мужчина в темной рясе. Что-то было не так, она чувствовала это, хоть и не могла облечить в слова тревожное чувство, нарастающее внутри.

— Кадет Ройвен, поступила информация, что вы усомнились в истинном величии Бога-Императора, - взгляд жреца был почти безумным, в его глазах разгорались угли яростного пламени. Фанатик культа Императора был готов обратить девушку в пепел.

— Это клевета! Я бы никогда не отвернулась от света Его! - первичный шок перерастал в праведный гнев с каждым словом.

— Подающая надежды кадет Люсинда клялась перед святым ликом Георгия XII, что слышала, как ты молишься темным богам, когда думаешь, что никто тебя не видит. Но взор истинно верующего оказался бдителен как никогда, проклятая еретичка! - от последних слов фанатика имперского культа звенела комната.

— Люсинда..? Почему она соврала? - Рене отчаянно пыталась осмыслить обвинение и предательство подруги, сама форма которого сквозила ересью.

Ответом ей послужил удар по лицу, девушка упала на пол, чувствуя потемнение в глазах.

— Мы узнаем кому ты служишь и кто твои сообщники. Свет Императора выведет наружу твою истинную сущность.

Девушку связали и тащили в самые мрачные казематы Схолы, в места, о существовании которых она даже не подозревала.

«За что?»

Девушка не могла точно сказать сколько времени она была без сознания. Место из черного камня куда не проникает свет, без окон и одной дверью встретило ее по пробуждению.

«Холодно… Почему здесь так холодно?»»

Она дрожала, и зубы стучали. Холод был такой, что ей казалось, что она вот-вот умрет. На ней не было одежды, только фиксатор всё еще помогал костям руки срастаться; флакон пропал, как и всё остальное что было на ней.

Испуг от утраты реликвии, которая стала частью ее самой, изгнал скрип открывающейся двери. Снова жрец, на этот раз с ведром.

— Кому ты служишь?

— Императору.

Мужчина вылил на нее воду, и ощущение смертельного холода усилилось многократно. Ей казалось, что иглы пронзают каждую клеточку ее тела.

Рене не понимала, как ее сердце всё еще бьется, почему она еще не умерла от столь низких температур. Мужчина заходил снова и снова, выжидал ли он час или день - понять было невозможно, если система вообще имелась.

— Кто твои покровители?

— Е-е-есть л-л-лишь Им-м-мперат-т-ор и д-д-девять ан-н-н-гелов ег-г-г-о.

«За что?»

Этим сеансам нет числа. Ройвен понимала, что это вопрос времени, когда ее разум расколется, если она не умрет раньше. Что бы ей сказали Ангелы?

«Твой разум - твоя крепость, Рене. Никто не властен над ним сильнее тебя самой».

«Думаешь, раз еще не померла от какого-то непонятного холода это что-то меняет? Слабачка. Ты лишь позоришь наше братство».

Сквозь дрожь она ухмыльнулась своей попытке воссоздать манеры двух голосов, к которым привыкла. Затем осеклась и постаралась на��рячь остатки своего угасающего разума на одном единственном моменте.

«Ведь это действительно странно». Девушка закрыла глаза. Она должна была умереть. Человек не смог бы перенести такие мучения столь длительное время…

Что еще? Мужчина. Человек в рясе. Легко одет. Ему не холодно. У него нет пара изо рта.

Рене открыла глаза. «Это место не холодное, холодно только мне. Эта пытка не физическая, а психическая»

Ройвен изо всех сил старалась выровнять дыхание и делать его глубоким и размеренным, очищая мысли, абстрагируясь от ощущений своего тела. Ничего не получалось, но она была готова к такому исходу после первой попытки.

Жрец вошел в комнату наблюдения, близился срок очередного «разговора». В углу комнаты стоял представитель Астра Телепатика, видимо, как и всегда истязающий девушку колдовством. Такой подход жрецу не очень нравился, но приказ есть приказ.

— Ничего скоро она сломается, осталось только… - фанатик уставился на экран, выводящий изображение с камеры карцера. — Это еще что такое?!

Девушка приспособилась на неровном полу качать пресс и отжиматься, с нее лился потом град от усиленных тренировок и совсем не было похоже на то, что холод сковывал ее, скорее даже наоборот.

— Сперва я не понял что она делает, но она медленно выкладывала фундамент своего ментального бастиона. Осознав это, я начал ломать его, но вместо этого лишь делал каждой атакой всё прочнее ее волю. Чем сильнее мой натиск, тем выше становилась ее психическая резистенция. Такое встречается не часто, тем более не в таких условиях, - на лице псайкера читалось восхищение, перемешанное со страхом. - Если вы хотите продолжать эти пытки, вам нужен кто-то гораздо сильнее меня.

— Трон… Но что она делает?

— Сказала, что скоро экзамены и ей надо готовиться.

Смех раскатился из глубины комнаты, и оба мужчины обернулись на него. Вошедшим был аббат-инструктор Корелиан.

— Может объяснишь, Корелиан, мы полвека не практиковали такое, - жрец осекся. - Стой, ты хочешь сказать она..?

— Да. Здесь мы закончили. Отпустите ее, в конце концов сегодня особенный день и скоро действительно экзамены.

Девушка впервые за долгое время смогла принять душ и привести себя в порядок, а в кельи ее ждал флакон, и она поспешила его надеть.

— Счастливой Сангвиналы, Ангелы.

«Рене? Рад что с тобой всё в порядке и… ты каж��тся изменилась».

В этот раз были и другие голоса они принимали поздравление и некоторые даже отвечали на него, Ройвен сложно было понять отношение Кровавых Ангелов к празднику, казалось, они подавляют боль, но осознание памяти смертных о жертве Его, вызывало в них уважение и положительный отклик.

«Опять ты».

— Опять я, - девушка отметила, что рада была услышать и этот тон, хотя в своем голосе она излучала обезоруживающее спокойствие, граничащее с безразличием, и язвительных комментариев более не последовало.

Спарринг с инструктором по боевым искусствам, был одним из самых сложных тестов особенно для того кто сражается одной рукой, девушка размяла плечи.

«Будет непросто, Рене. Поста…»

«Нет. Не в этот раз, Ангел», - мысленно прервала она его. - «Если даже с этим препятствием на своем пути я не смогу справиться сама, тогда этот дар и правда был ошибкой».

Голоса стихли, она чувствовала, что они замерли и наблюдают, не вмешиваясь.

Ройвен ушла в оборону, уклоняясь и избегая ударов, казалось бы, способных отправить в нокаут огрина; контратаки удавались с трудом и не приносили много пользы. Девушка постепенно проигрывала, натиск инструктора становился всё жестче, и она пропустила подлый удар коленом в область живота. Сложившись пополам, она всё же успела откатиться от добивающего приема и вскочить на ноги.

— В реальном бою не будет правил, кадет. Нет их и здесь. Готовься к подлым трюкам.

Стремительные атаки прощупывали ее защиту, инструктор резко ушел в сторону от ее удара левой, как вдруг с треском разломился фиксатор на правой руке девушки, разлетаясь в стороны и освобождая здоровую конечность. Он успел глазами осознать, что происходит, но тело остановить было уже невозможно. Инструктор поймал лицом на противоходе хук справа от списанной преждевременно руки кадета и, потеряв баланс, выпал за границу ринга.

— Так точно, сэр. Никаких правил и быть готовой к подлым трюкам.

— Хах, паршивка.

Они обменялись улыбками и экзамен был зачтен. Рене пристально посмотрела на свою руку, сжимая и разжимая кулак.

«За что?» - эта мысль так часто пульсировала в ее голове за последние месяцы. Она всё думала за что ей такое наказание? Но теперь она знает. Есть лишь одно истинное наказание Императора - смерть. Всё остальное лишь необходимая форма обучения, а кости в месте перелома лишь становятся прочней.

Она нашла взглядом на балконе наблюдателей Корелиана, столько злости в ней скопилось к этому человеку, но сейчас от нее не осталось и следа. Она чувствовала лишь благодарность. Аббат-инструктор впервые за всё время пребывания здесь наградил ее взглядом, выражающим гордость за кадета, усвоившего урок.

Девушка в последний раз шла по залам Схолы, неспешно направляясь к единственному выходу из этого изолированного от внешнего мира места. За исполинскими витражами с изображениями святых виднелись горные массивы, в окружении которых скрывалось это учреждение. Под сводчатыми потолками главной залы располагалась древняя мозаика, запечатлевшая битву девяти ангелов Императора с девятью побежденными ими демонами. Бросив взгляд в северное крыло, она вспоминала как часто бывала там в библиотеке. Как и многие другие обширные помещения Схолы, библиотека при взгляде с тренировочного поля представляла собой остроконечный шпиль. Приблизившись к большой статуе Императора, Рене замедлила шаг. Каждый вновь прибывший кадет после проходной попадал сюда и мог лицезреть величие Его в исполнении одного из самых талантливых скульпторов что Ройвен доводилось видеть до сих пор. Ее шаги эхом раздавались в вытянутом помещении, ведущим к гигантским вратам, и казалось способных принять в своё лоно титанов. Множество арочных карнизов украшали горгульи.

Девушка увидела со спины аббата-инструктора. Рядом с ним, выполняя команды, совершал реставрацию балюстрады Сервитор. Девушка остановилась рядом с Корелианом.

— Думаю мне стоит поблагодарить Вас лично, аббат-инструктор, пока у меня есть такая возможность.

— В этом нет нужды, Ройвен. У меня здесь всего две задачи: отделять зёрна от плевел и огранять алмазы, - на последних словах он бросил на нее взгляд.

— Я не подведу, - вытянувшись, коротко ответила Рене, но вкладывая вес и решимость в каждое слово. Она бросила равнодушный взгляд на Сервитора и удалилась, громко чеканя каблуками ботинок о каменный пол.

Корелиан наблюдал как новоиспеченный проген удаляется в сторону выхода.

«Похоже она вся в тебя, Себастьян». Мужчина позволил себе грустную улыбку и повернулся к сервитору.

— Здесь мы закончили. Идем, Люсинда, - с этими словами аббат-инструктор двинулся вглубь Схолы, и лоботомированная девушка поплелась за ним.

***

Валькирия п��авно опускалась на ангарную палубу оставляя позади безвоздушное пространство космоса, теперь видимое сквозь синеватый фильтр силовых полей продолжающих поддерживать атмосферу внутри флагмана имперского флота. Едва рампа опустилась, как Рене увидела шеренги гвардейцев, своим построением создающие коридор при выходе из огромного отсека. Бой был кровавым и безжалостным, но пускай победа далась нелегко, стратегический мир был возвращен в лоно Империума. Солдаты полка, бок о бок с которым воевала комиссар, знали, что справились и выстояли не без её помощи. Они здесь, чтобы отдать дань уважения и попрощаться. Девушка медлила, обводя взглядом храбрых воинов, чьей кровью была оплачена победа.

— Пускай Адептус Астартес и нанесли решающий удар по предателям. Эта операция была бы невозможна без вас, ибо не Ангелов именуют Молотом Императора!

— Император защищает! - служили ей выкрики бойцов.

Гвардейцев переполняла гордость за свой вклад и признание этого комиссаром. В унисон со своими словами они сложили аквилу, и Ройвен зашагала в сторону командной палубы корабля.

Лорд-Генерал ожидал ее в своих покоях, жестом пригласив сесть, опустив формальности, на то не было времени. Слухи о призыве своих дальних родственников вольным торговцем разошлись быстро среди флота, пока бушевала битва как на орбите, так и на поверхности планеты. Прибывший посланник ожидал кандидата с планеты, активно принимая участие в войне.

— Это редкий шанс, Ройвен, - начал командующий. Его глаза блестели сталью и мудростью ветерана множества сражений.

— При всём уважении, Лорд-Генерал, моё место здесь. Это мой полк, и я за него отвечаю, разве мы не добились успеха?

Мужчина протянул ей планшет со всей необходимой информацией. Ройвен бросила на него взгляд, но не взяла в руку.

— Никто не сомневается ни в вашей личной отваге, ни в лидерских качествах. Но послушайте внимательно, что я Вам скажу и хорошенько подумайте над каждым словом.

Ройвен редко видела генерала таким и решила последовать совету, отложив сопротивление и оставив только желание слушать того, кого она уважала больше всех.

— Вольные торговцы — это сборище пижонов, высокомерных выскочек, считающих себя выше остальных из-за предоставленных им при��илегий.

Девушка закивала, разделяя мнение и не понимая - в чем тогда заключается их спор?

— Однако, возможности и ресурсы, находящиеся в их распоряжении, сложно переоценить. Решение одного такого человека может переломить исход конфликта в целой системе. И если есть хоть крошечная возможность, что человек вашего склада ума и понимания вещей, может получить всё это, то - да - я считаю, что Вы должны принять это предложение. Вы добились многого на планете, представьте, чего бы Вы смогли добиться, будь у Вас возможности вольных торговцев. В таких случаях говорят, что такой шанс один на миллион. Боюсь, это будет огромным допущением - мы знаем, что такое случается куда реже. Фрагово пекло, да я сам Вас туда отвезу, если потребуется.

Ройвен задумалась, взвешивая каждое слово лорда-генерала, она коснулась шинели около солнечного сплетения - в той области, где висел флакон.

«Может быть это он?» - проносилось в её голове. «Шанс сделать для Империума куда больше, чем я могу, будучи комиссаром».

Она взяла планшет, просмотрев информацию:

«Сегментум Обскурус»

«Звезды Гало»

«Пространство Коронус»

— Так далеко... Говорят свет астрономикона там едва виден.

— Фронтир Империума Человечества, Ройвен. Итак, что ты решила?

Девушка глянула на имя в сообщении.

«Теодора Фон Валанциус»

— Ответить на призыв.