#очереднои | Explore Tumblr posts and blogs

tolkoideia · 5 years ago

Text

Искусство пофигизма: 3 тонкости

Умение наплевать

Для решения большинства проблем человеку нужно просто осознать, что в них нет ничего особенного и миллионы живут с точно такими же, считает блогер, автор The Huffington Post Марк Мэнсон.

[[more]]

В своей книге «Тонкое искусство пофигизма: парадоксальный способ жить счастливо», он объясняет, как перестать завидовать каждому второму во френдленте, избавиться от завышенных ожиданий и понять, что действительно важно, а что не стоит внимания. Публикуем фрагмент о том, как стать менее уверенным в себе и признать, что большая часть твоей жизни скучна и непримечательна (и это нормально).

Когда большинство людеи? слышат про умение наплевать, они представляют себе человека, которому в его спокои?нои? безмятежности нет дела ни до каких жизненных бурь. Они воображают субъекта, которого ничем не прои?мешь и не расшевелишь.

Но знаете, как называется человек, которыи? не обнаруживает эмоции? и ни в чем не видит смысла? Психопат. Думаю, у вас нет ни малеи?шего желания становиться психопатом.

Так что же значит — уметь наплевать? Рассмотрим три «тонкости», которые прояснят ситуацию.

Тонкость No 1: умение наплевать не означает безразличия; это умение оставаться другим

Скажем без экивоков. В безразличии нет ничего восхитительного и достои?ного. Безразличные люди — жалкие неадекваты. Это диванные овощи и интернетные тролли. Безразличные люди часто лишь прикидываются безразличными, ибо в глубине души им далеко не наплевать.

Им не наплевать, что люди думают об их волосах, поэтому они не моют их и не причесывают. Им не наплевать, что люди думают об их идеях, поэтому они прячутся за сарказмом и высокомерными подколами. Они боятся, что кто-то подои?дет к ним близко, поэтому воображают себя особенными, хрупкими созданиями, чьи проблемы никому понять не под силу.

Безразличные люди боятся мира и последствии? собственного выбора. Вот почему они не делают мало-мальски осмысленного выбора. Они прячутся в серои? и бездушнои? яме, которую сами себе выкопали, поглощенные собои? и жалостью к себе. И вечно убегают от этои? досаднои? вещи, которая требует времени и сил и называется жизнью.

Ибо знаете, в чем подлянка? По большому счету наплевать — невозможно. У вас должно быть что-то, до чего вам есть дело. Это физиологическая потребность: всегда беспокоиться о чем-то, относиться неравнодушно.

Стало быть, вопрос таков: на что нам не наплевать? Какои? выбор мы сделаем? И как наплевать на то, что в конечном счете неважно?

Недавно у моеи? матери обманом выудил деньги ее близкии? друг. Будь я безразличен, я бы пожал плечами, хлебнул мокко и загрузил очереднои? сезон «Прослушки». Извини, мама.

А я был возмущен. Я был взбешен. Я сказал: «Черта с два, мама! Мы идем к адвокату и ищем способ взять эту сволочь за горло. Почему? Да потому, что мне не наплевать. Я разрушу мерзавцу жизнь, если потребуется».

Итак, тонкость номер один. Когда мы говорим «Марк Мэнсон умеет наплевать и забить», мы не имеем в виду, что «Марку Мэнсону все? до лампочки». Мы имеем в виду другое: ему до лампочк��, что на пути к целям его ждут неприятности, или что кого-то раздражают поступки, которые он считает правильными, важными и достои?ными. Мы имеем в виду: Марк Мэнсон — из тех людеи?, которые напишут о себе в третьем лице лишь потому, что сочтут это правильным. И плевать ему на чужое мнение.

Вот этим можно восхищаться. Да не мнои?, дубина: преодолением трудностеи?, ��отовностью быть самим собои?, быть изгоем и париеи? во имя своих ценностеи?. Готовностью взглянуть в лицо неудачам и показать им среднии? палец. Восхищаться людьми, которые плюют на трудности и неудачи, не боятся попасть в неловкое положение, не боятся слажать несколько раз.

Людьми, которые, смеясь, делают, во что верят. Делают — ибо считают это правильным. Такие люди знают: есть вещи, более важные, чем они сами, и их чувства, и их гордость, и их эго. Им плевать не на все? подряд, а на все? второстепенное. Они берегут свои нервы для подлинно важного. Для друзеи?. Семьи. Цели. Буррито. Одного-двух судебных процессов. Но, поскольку они берегут нервы лишь для больших и значимых вещеи?, окружающие будут плевать на них самих.

И вот еще подлянка. У вас не получится играть важную и ключевую роль для одних людеи?, не став посмешищем и помехои? для других. Просто не получится. Ибо сопротивление всегда существует. Всегда. Как говорится, куда ни пои?ди, конец один. Это касается и тягот, и неудач. Куда бы вы ни пошли, вас поджидает огромная куча дерьма. И это — норма. И задача состоит не в том, чтобы убежать от дерьма. Она состоит в том, чтобы наи?ти дерьмо, с которым вам понравится иметь дело.

Тонкость No 2: чтобы не волноваться о невзгодах, нужно волноваться о вещах более важных

Допустим, вы стоите в очереди в магазине. Перед вами старушка шумит на кассира, которыи? не принял ее купон на 30 центов. И почему она так волнуется? Ведь это лишь 30 центов.

Я вам объясню почему. Этои? женщине больше нечем заняться, как сидеть дома и вырезать купоны. Она старая и одинокая. Ее дети — негодяи, которые никогда ее не навещают. Секса у нее не было лет тридцать. Она не может выпустить газы, не испытывая сильнои? боли внизу спины. И пенсия у нее крошечная, и умрет она в памперсах, воображая себя в сказочнои? стране.

Остается вырезать купоны. Больше ничего нет. Только она и чертовы купоны. Она ни о чем больше не волнуется, поскольку еи? не о чем больше волноваться. И когда прыщавыи? семнадцатилетнии? кассир отказывается взять купон и отстаивает неприкосновенность своеи? кассы с тем мужеством, с каким былые рыцари защищали девственность возлюбленнои?, бабуля не может не взорваться. Восем��десят лет нервотрепки обрушиваются на несчастного как огненныи? шквал: «А в мое время…», «…люди выказывали больше уважения». И далее в том же духе.

Беда с людьми, которые щедры на тревоги как летнии? день на эскимо, состоит в том, что им нечем больше заняться.

Но если вы будете волноваться из-за всякои? ерунды — новои? фотки экс-бои?френда, долговечности батареек в пульте для телевизора и покупке двух гелеи? для рук по цене одного, — в жизни не останется места для волнении? по серьезным поводам. И это — реальная проблема. Не гель для рук. И не пульт для телевизора.

Я слышал, один художник сказал, что, когда у человека нет проблем, его ум выдумывает их. По-моему, большинство — особенно образованныи?, холеныи? среднии? класс белых людеи? — считают «жизненными проблемами» обычные следствия того, что у них нет более важных вопросов для беспокои?ства.

А значит, наи?ти нечто важное и осмысленное в жизни и есть самыи? продуктивныи? способ использовать время и силы. Ибо, если вы не наи?дете такого осмысленного занятия, вы истреплете нервы по причинам пустым и легковесным.

Тонкость No 3: осознаете вы это или нет, от вас зависит, о чем волноваться

Умение плюнуть не врожденное. Рождаемся мы с противоположным качеством. Видели, как истошно плачет ребенок, когда у него панамка не того оттенка голубого? Вот именно! Ну его, младенца, на фиг.

Когда мы молоды, все вокруг новое и волнующее и все кажется важным. Вот мы и психуем на каждом шагу. Мы на нервах из-за всего и вся: что люди о нас говорят, позвонит ли нам этот классныи? парень / классная девушка, удастся ли подобрать второи? носок в паре и какого цвета будет воздушныи? шарик на день рождения.

Потом мы становимся старше и опытнее. Мы замечаем, что масса времени ушла впустую, а большинство этих вещеи? не оказали длительного влияния на нашу судьбу. Люди, чьим мнением мы дорожили, исчезли из нашеи? жизни. Любовные неудачи, которые причинили боль, оказались к лучшему. Мы также осознаем, сколь мало внимания люди уделяют второстепенным деталям нашеи? жизни. И мы решаем не психовать по этим поводам.

По сути, мы становимся избирательными в отношении того, о чем волноваться. Это именуется зрелостью. Кстати, попробуи?те: полезное качество. Оно возникает, когда вы учитесь тревожиться лишь из-за вещеи?, которые того заслуживают. […]

Когда мы становимся еще старше и достигаем среднего возраста, начинает меняться кое-что еще. Снижается запас энергии. Укрепляется наша иденти��ность. Мы знаем, кто мы, и принимаем себя со всеми достоинствами и недостатками. И как ни странно, это освобождает.

Уже не надо волноваться из-за всего подряд. Жизнь такова, какова она есть. Мы принимаем ее со всеми ее бородавками. Мы осознаем, что никогда не вылечим рак, не полетим на Луну и не пощупаем сиськи Дженнифер Энистон. Ну и ладно. Жизнь продолжается. Зато нам не пофиг на более важные части нашеи? жизни: семью, лучших друзеи? и свинг в гольфе. И к нашему изумлению, этого хватает. Все становится проще, и это приносит стои?кое удовлетворение. […]

Злоключения Панды Разочарования

Если бы я мог выдумать супергероя, я бы выдумал Панду Разочарования. Он бы носил смешную маску вокруг глаз и маи?ку (с большои? буквои? Т), слишком маленькую для его большого брюшка. А его суперсила состояла бы в том, что он рассказывал бы людям суровую правду о них — нужную, но нежеланную.

Он ходил бы от двери к двери, как распространитель Библии, звонил жильцам и говорил неприятные вещи, например: «Большая прибыль поможет вам чувствовать себя лучше, но дети вас за это не полюбят». Или: «Если вы спрашиваете себя, доверяете ли своеи? жене, то, наверное, не доверяете». Или: «То, что вы называете дружбои?, есть лишь постоянные попытки впечатлить окружающих». Затем он желал бы жильцу доброго дня и не спеша отправлялся бы к следующему дому.

Это было бы потрясающе. И тяжело. И грустно. И жизнеутверждающе. И необходимо. В конце концов выслушивать величаи?шие истины неприятнее всего.

Никто не хочет встретить такого Панду. Но он необходим большинству из нас. Его слова были бы словно свежие овощи на фоне тех ментальных консервов, что мы употребляем. Он портил бы нам настроение, но делал жизнь лучше. Он делал бы нас сильнее, поражая в самое сердце, и освещал бы светом будущее, показывая тьму. Слушать его — как смотреть фильм, в котором герои? умирает в конце: вам тяжело, но вы понимаете, насколько все реалистично, и не можете оторваться.

А раз так, позвольте мне надеть маску Панды Разочарования и сообщить вам неприятное известие. […]

Вы не уникальны

[…] Чем глубже боль, тем беззащитнее мы ощущаем себя в наших проблемах и тем больше развязываем себе руки в попытке компенсировать проблемы. Эта установка работает одним из двух способов:

1. Я замечательныи?, а остальные — уроды, поэтому я заслуживаю особого обращения.

2. Я урод, а остальные—замечательные, поэтому я заслуживаю особого обращения.

С виду противоположные вещи, но эгоистическая начинка одинаковая. Люди, которые считают себя особенными, часто колеблются между обеими краи?ностями. То они на вершине мира, то у его дна: в зависимости от дня недели и эффективности самообмана. […]

Однако уникальных проблем вообще не бывает! С такими проблемами, как у вас, миллионы людеи? жили в прошлом, живут сеи?час и будут жить в будущем. Очень возможно, что такие люди есть и среди ваших знакомых. Это не умаляет проблем и не означает, что вам не должно быть больно. Это не означает, что в каких-то обстоятельствах вы напрасно считаете себя жертвои?.

Это означает одно: вы не уникальны.

Зачастую осознание лишь этого факта — что в серьезности и болезненности ваших проблем нет ничего особенного — становится первым и важнеи?шим шагом к их решению.

Почему-то все больше и больше людеи?, особенно молодых, забывают об этом. Многие профессора и педагоги отмечают отсутствие эмоциональнои? устои?чивости и избыток эгоистических требовании? у нынешнеи? молодежи. Нередко книги убирают из школьнои? программы лишь потому, что они кого-то раздражают. […] Психологи констатируют: как никогда много учеников переживают краи?нии? эмоциональныи? стресс из-за самых обычных школьных проблем — ссоры с одноклассником, плохои? отметки на уроке.

Странно, что в эпоху всеобщеи? коммуникации ощущение своеи? неповторимости достигло максимума. Нечто в современнои? технологии позволяет разгуляться нашим комплексам как никогда раньше. Чем больше свободы выражения нам дают, тем больше мы хотим освободиться от нужды иметь дело с людьми, которые не согласны с нами или расстраивают нас. Чем чаще мы сталкиваемся с противоположными точками зрения, тем больше недовольны, что эти точки зрения существуют. Чем легче и свободнее от проблем становится наша жизнь, тем более уникальными мы считаем оставшиеся проблемы.

Без сомнения, интернет и социальные сети — настоящее чудо. Во многих отношениях наше время — лучшее в истории. Но быть может, в социальном плане эти технологии дают и нежелательныи? побочныи? эффект. Технологии, которые принесли свободу и знания столь многим людям, внушили многим и чувство уникальности, какого не знали их предки.

Тирания исключительности

Большинству из нас большинство дел удаются весьма средне. Даже если мы в чем-то асы, в остальном наверняка середнячки, а то и похуже. Так устроена жизнь. Чтобы достичь мастерства в чем-либо, нужно затратить массу времени и сил. А поскольку наши время и силы ограничены, почти никто не достигает подлинного мастерства сразу в нескольких вещах (если хоть в чем-то достигает).

Со статистическои? точки зрения немыслимо, чтобы один и тот же человек достиг удивительных успехов во всех (или даже во многих) областях жизни. Успешные бизнесмены зачастую не умеют выстраивать семеи?ную жизнь. Знаменитые спортсмены сплошь и рядом пусты и тупы, как пробка после лоботомии. Многие знаменитости не лучше знают, как жить, чем простофили, которые смотрят на них раскрыв рот и подражают каждому чиху великого человека.

Все мы в большинстве отношении? — середнячки. Просто резонанс получают краи?ности.Для нас это не новость, но мы редко думаем и/или говорим об этом. И никогда не обсуждаем, почему это может быть проблемои?.

Конечно, здорово иметь интернет, Google, Facebook, YouTube и доступ к пятистам с лишним каналам телевидения. Но наше внимание ограничено. У нас нет возможности обработать лавины информации, которые постоянно накатывают на нас. Поэтому до нашего сознания всерьез доходят лишь капли информации: вещи подлинно необычные, краи?не редкие.

Однако изо дня в день на нас обрушиваются тонны известии? о вещах необычных. О лучшем из лучшего. О худшем из худшего. О величаи?ших спортивных рекордах. О самых смешных шутках. О самых страшных катастрофах. О самых жутких угрозах. И так без конца.

Ларчик открывается просто. Вокруг полно информации от пиков и минимумов кривои? человеческого опыта, поскольку именно он�� привлекают наше внимание. И они приносят доллары медии?ному бизнесу. Но подавляющее большинство людеи? живут в однообразнои? середине. Подавляющая часть жизни не экстраординарна, а вполне заурядна.

Поток краи?ностеи? заставляет нас верить, что исключительность — это норма. А поскольку обычно с нами ничего особенного не происходит, лавина сообщении? об исключительном наводит тоску, отчаяние: что же мы-то сидим в болоте? Отсюда возникает все большая потребность в компенсации, которую сулит нам чувство собственнои? исключительности или какое-то пристрастие. Мы пытаемся справиться доступными способами: путем возвеличивания себя или других.

Одни выдумают схемы быстрого обогащения. Другие отправляются на противоположныи? конец планеты спасать голодающих младенцев. Третьи лезут из кожи вон в учебе и добывают каждую мыслимую награду. Четвертые обстреливают школу. Пятые пытаются заняться сексом со всем, что говорит и дышит.

Это связано все с тои? же культурои? уникальности, о которои? я говорил. В этом культурном сдвиге часто винят людеи?, родившихся в конце ХХ в. Но это поколение просто самое заметное и находится в центре внимания. А тяга чувствовать себя уникальными ощущается у людеи? всех поколении?. […]

Постоянныи? поток медии?нои? ахинеи подпитывает наше чувство неуверенности: вот видите, насколько вы не соответствуете стандартам? Мало того, что мы ощущаем себя в гуще нерешаемых проблем: мы оказались еще и лузерами, поскольку элементарныи? поиск в Google сообщает о тысячах людеи?, которые вообще не имеют этих проблем.

Технология решила старые экономические проблемы, принеся нам новые психологические проблемы. В интернете мы находим не только легкии? доступ к информации, но и легкии? доступ к неуверенности, стыду и сомнениям в себе.

«Но если я не буду особенным и удивительным, в чем же смысл?»

В нашеи? культуре принято считать, что мы все призваны к чему-то подлинно необычному. Так говорят знаменитости. Так говорят олигархи. Так говорят политики. […] Абсолютно каждыи? может быть выдающимся. Мы все заслуживаем величия.

Однако большинство людеи? упускают из виду, что в этом тезисе есть внутреннее противоречие: если все будут выдающимися, то по определению никто не будет выдающимся. Вместо того чтобы задуматься, чего мы на самом деле заслуживаем или не заслуживаем, мы послушно съедаем это вранье и просим еще.

«Середнячок» — классическое определение неудачника. Нет ничего хуже, чем оказаться в середине, в среднеи? части кривои?. Когда успех измеряется «необычностью», уж лучше быть в самом низу, чем в середине: во всяком случае ты необычен и заслуживаешь внимания. Многие люди так и поступают: доказывают всем, что они самые несчастные, или самые угнетенные, или самые виктимизированные.

Многие боятся оказаться середнячками: ведь если они смирятся с таким положением, они никогда ничего не достигнут, не выбьются в люди. Их жизнь не будет ничего значить.

Такои? менталитет опасен. Как только вы согласитесь, что стоящеи? можно назвать лишь подлинно великую и выдающуюся жизнь, вы объявите жизнь большинства людеи? на Земле (включая свою) бездарнои? и бесполезнои?. А это ничего хорошего не сулит ни окружающим, ни вам самому.

Те редкие люди, которые добиваются больших успехов в чем-либо, обязаны своими успехами не вере в свою исключительность. Корни их побед лежат в другом: у них был пунктик насчет совершенствования. Но вдумаемся: почему они хотели сделать лучше?

Да потому, что отдавали себе отчет: пока у них не очень получается. Этот настрои? диаметрально противоположен вере в собственное величие. Успех может прии?ти лишь тогда, когда человек пои?мет: до величия ему далеко, результаты — скромные и посредственные. И есть куда расти.

А треп насчет того, что «каждыи? человек может стать исключительным и достичь величия», лишь дразнит эго. Звучит хорошо, но в реальности это лишь пустые калории, пресловутыи? бигмак для души и мозгов: от него только толстеешь и заплываешь жиром.

Для эмоционального здоровья, как и для здоровья физического, нужно есть овощи и фрукты: иными словами, принять простые и незатеи?ливые правды жизни. Например: «Твои поступки играют не такую уж большую роль в общем ходе вещеи?». Или: «Большая часть твоеи? жизни будет скучна и непримечательна. И это нормально». Поначалу такая растительная пища покажется грубоватои?. А то и невкуснои?. Вас снова потянет к бигмаку.

Но как только вы переварите правду, ваше тело наполнится жизнью и силами. В конце концов, у вас камень упадет с плеч: исчезает постоянная необходимость быть удивительным и выдающимся. Рассеиваются стресс и тревога, вызванные закомплексованностью и нуждои? что-то из себя изображать. Знание и приятие вашего скромного существования освободит вас для совершения дел, которые вы деи?ствительно хотите сделать — без лишнеи? опаски и завышенных ожидании?.

Вам откроются простые жизненные радости: дружба, творчество, помощь нуждающемуся, чтение хорошеи? книги, возможность посмеяться с симпатичным человеком.

Скажете, звучит скучно? Да, эти вещи — самые обычные. Но быть может, они не случаи?но самые обычные, а потому, что они подлинно важные. […]

Как стать менее уверенным в себе

Научиться задавать себе критические вопросы, сомневаться в своих мыслях и убеждениях чрезвычаи?но сложно. Однако это реально. Вот вопросы, которые помогут вам культивировать в себе неуверенность.

Вопрос No 1: «Что, если я ошибаюсь?»

Одна моя знакомая собралась замуж. Еи? сделал предложение серьезныи? человек. Он не пьет. Не бьет и не обижает ее. Он дружелюбныи?, и у него хорошая работа.

Однако после помолвки ее брат прожужжал еи? все уши про незрелыи? жизненныи? выбор: мол, наплачется она с этим человеком, и делает большую ошибку, и вообще ведет себя безответственно. Она спрашивала брата: «А тебе-то что? Почему это так тебя волнует?» Он неизменно отвечает: «Да ничего, и уж точно ничего личного. Просто пытаюсь быть полезным, забочусь о младшеи? сестре».

А ведь что-то его беспокоит. Может, вылезли комплексы насчет брака. Может, ощущает в ее женихе соперника. Может, ревнует. А может, настолько привык считать себя жертвои?, что неспособен заботиться о счастье ближнего, не пытаясь сделать его несчастливым.

Как правило, мы не видим себя со стороны. Зачастую мы последними замечаем, что мы гневаемся, ревнуем или расстраиваемся. И есть только один способ снять шоры с глаз: избавиться от железных доспехов уверенности, постоянно сомневаться в собственных мотивах.

«А не ревную ли я? И если да, то почему?»

«А не разозлился ли я?»

«А что, если она права, а я лишь защищаю свое самолюбие?»

Подобные вопросы должны вои?ти в умственную привычку. Во многих случаях само их возникновение делает нас более смиренными и сострадательными, что необходимо для решения множества проблем.

Сделаем оговорку: сам факт, что вы сомневаетесь в своеи? правоте, не обязательно означает вашу неправоту. Если вас поколотил муж за то, что на плите жаркое подгорело, а вы спрашиваете себя, не зря ли вы обижаетесь на него, — весьма возможно, что он и впрямь дурно обошелся с вами. Ведь смысл состоит не в том, чтобы возненавидеть себя, а в том, чтобы задать вопрос и взглянуть на ситуацию критически.

Следует помнить: чтобы в вашеи? жизни произошли перемены, вы должны наи?ти у себя ошибки. Если вы целыми днями чувствуете себя несчастным, это означает, что вы уже в чем-то серьезно напутали. И доколе вы не разберетесь, где вышла ошибка, ничего не изменится.

Вопрос No 2: «Что означала бы моя неправота?»

Многие способны спросить себя, не ошибаются ли они. Значительно меньшее число людеи? способны сделать следующии? шаг и осмыслить, что означает их неправота. Ведь потенциальныи? смысл может оказаться весьма болезненным. Не только наши ценности оказываются под угрозои?: еще и надо думать, как выглядит и ощущается кардинально иная ценность.

Аристотель писал: «Образованныи? ум умеет рассматривать мысль, не соглашаясь с неи?». Изучать и оценивать ценности, необязательно принимая их, — вот, пожалуи?, главное умение, которое необходимо для позитивного изменения собственнои? жизни.

Вспомним случаи? с братом моеи? знакомои?. Ему бы следовало спросить себя: «Допустим, я не прав насчет замужества сестры. Что это означает?» Часто ответ на подобные вопросы очевиден: «Я эгоистичная/закомплексованная/нарциссическая задница». Если он ошибается и его сестре повезет — и у нее будет здоровыи? и счастливыи? брак, то объяснить его поведение остается лишь через комплексы и кретинские ценности. Он полагает, что лучше сестры знает, как еи? жить, а она не способна принимать важные жизненные решения. Он полагает, что у него есть право и ответственность решать за нее. Он уверен, что прав, а остальные ошибаются.

Но даже разоблачив такое поведение — в брате моеи? подруги или в себе — его трудно признать. Это болезненно. А кому же хочется задавать себе сложные вопросы. Однако без подобных «зондирующих» вопросов не добраться до проблем, которыми мотивируются его/наши безумные поступки.

Вопрос No3: Признание неправоты создаст для меня и других людеи? большие или меньшие проблемы, чем сеи?час?

Это — лакмусовая бумажка. Так можно выяснить, есть ли у нас прочные ценности или мы полные невротики без царя в голове, которых кидает то в одну сторону, то в другую.

Надо выяснить, какая проблема лучше. Ведь как сказал Панда Разочарования, жизненные проблемы неисчерпаемы.

В��ять хотя бы брата моеи? подруги. Какие возможности у него есть?

А. По-прежнему нагнетать обстановку в семье, отравлять людям жизнь, подрывать доверие и уважение к себе сестры — из-за однои? лишь смутнои? догадки (кто-то назовет ее интуициеи?), что выбранныи? спутник жизни еи? не подходит.

Б. Усомниться в собственнои? способности думать за сестру, вести себя поскромнее и довериться ее умению принимать решения и в любом случае жить с последствиями своеи? любви и уважения к неи?.

Большинство людеи? выберут А. Оно и понятно: так легче всего. Думать не надо, ни во что вникать не надо, терпимо относиться к чужим и неприятным решениям не надо.

Но в итоге несчастливы все участники ситуации.

Здоровые и счастливые отношения, основанные на доверии и уважении, создает вариант Б. Он склоняет к скромности и признанию своего невежества. Он позволяет людям преодолеть свои комплексы и увидеть, где они ведут себя импульсивно, несправедливо и эгоистично.

Однако вариант Б труден и болезнен. Поэтому выбирают его немногие.

Возмущаясь помолвкои? сестры, брат начал воображаемую битву с самим собои?. Разумеется, он считал себя рыцарем. Но все это чистои? воды придурь: в основе лежат сумасбродные ценности и критерии. Ибо горькая правда состоит в том, что он предпочтет разрушить отношения с сестрои?, чем допустить собственную неправоту (хотя такое признание еще и помогло бы преодолеть комплексы, ставшие причинои? ошибки).

Одно из немногих правил, которые я установил для себя с годами, звучит так: «Если я считаю одно, а все остальные — другое, то намного вероятнее, что ошибаюсь я». Это показал опыт. Бессчетное число раз я вел себя как полныи? и закомплексованныи? идиот, глубоко убежденныи? в абсолютнои? ерунде.

Я не хочу сказать, что большинство всегда право. Да, бывают случаи, когда вы правы, а остальные — нет.

Но такова жизнь: если вам кажется, что вы — против всего мира, скорее всего, вы идете против самого себя и только.

0 notes