#листовка | Explore Tumblr posts and blogs

your-nancy-boy · 1 month ago

Text

Воспоминания заставляют все импульсы полыхать.

История Винсента Бонне. VII Часть. Прошлое, через полгода после выхода из Рехаба.

от лица Винсента:

"Курение - единственное, что осталось у меня в привычках. Это даже поощрялось, поэтому многие траты на меня были по большей части из-за сигарет. Почти вся моя семья собралась на осенние праздники в моем доме, он был небольшим, приобретенный за счет продажи нашего большого дома в Вранбурге - каждому из детей досталась небольшая часть для улучшения собственного жилья. Я поселился в Бри-Бее."

"Мама решила повести нас в один из популярных театров, где была представлена новая солистка труппы. Я даже не чит��л афишу и не мог понять, кого вижу перед собой. Когда она вышла на сцену, от изумления при виде ее я подскочил с места и приблизился к перилам балкона, в котором мы находились. Она была прекрасной, на моих щеках горел румянец при виде неё, я желал, чтобы она танцевала как можно больше. Каждое ее движение было искусством, я хотел наслаждаться им постоянно."

"Когда всё закончилось, мы еще стояли пару минут у входа и обсуждали что видели, отец выражался громко и не культурно, отчего щеки матери краснели еще больше - а мой стыд нарастал. Он всегда был резок, прямолинеен и чуть-чуть душным. Когда он хотел возразить удивленным Лэривейн и Арману - Я увидел ЕЁ. Я сразу замахал рукой отцу и громко цокнул, лишь бы не дать ему открыть рот. Бард недовольно нахмурился, хотев было сказать что-то мне - как мама показала на стоящую на лестнице солистку. К моему несчастью - она всё слышала. К моему удивлению - она смеялась. Ее яркая, столь нежная и манящая, улыбка притягивала к себе. Я пошел к ней, будто плененный. Но подъехавшее такси всё испортило.

Всей семьей мы поехали на следующем такси в неловком молчании. Я сидел на кухне совершенно один, по большей части я там спал, ибо Лэривейн выгнала Армана на мой диван - а спать вместе с ним было невозможно. Будто тень, моя мама подошла ко мне и протянула листок - оказалась листовка с представлением. В самом низу я нашел то, что грело мне душу - Имя солистки. Попробовав его на вкус, даже одна мысль о ней - лучше каждой выкуренной сигареты, выпитого алкоголя и дозы. Прекрасный лебедь, плывущий по сцене. Прекрасная Одетта Карсон.

"Всю ночь я писал. Вдохновение напало на меня неожиданно, я давно не испытывал такого импульса творить. Я нашел в интернете ее фотографию - это была ее официальная фотография на странице Театра, как солистки труппы балета. Никакой информации, никаких контактов - лишь Ее фото. Но этого было достаточно. Воспоминания заставляют все импульсы полыхать."

#simblr #sims 4 #the sims 4 #sims 4 gameplay #sims 4 screenshots #sims legacy #симс 4 #симс 4 геймплей #симс 4 династия #sims community #симс 4 история #симблер #симс 4 скриншоты #ts4 simblr #ts4

4 notes · View notes

nonamebutpretty · 1 month ago

Text

School AU, Часть 9. В которой Эдвин отправляется на поиски

У Эдвина оставалось ещё два урока, и потом они должны были встретиться на парковке. Но перед вторым уроком он увидел голосовое сообщение от Томаса.

- Слушай, - сказал тот и замолчал, словно ещё не продумал дальнейшие слова. Но тон этого вступления Эдвину не понравился. - Мне нужно раньше уехать. Я хотел сказать, прости меня. Вся эта дрянь происходит с тобой из-за меня. Хреновый из меня дракон.

“Что случилось?” - написал Эдвин.

Сообщение осталось непрочитанным. Если Томас правда уехал, то сейчас за рулем.

Это же не может быть связано с Монти, правда?

Когда он вышел в коридор после урока, он заметил пару “кошек” - Дэна и ещё одного темнокожего парня. Они собирали что-то в большой мусорный пакет.

- Вас наказали? - рискнул спросить Эдвин.

- Неа.

Они собрали почти всё, но Эдвин нашёл пропущенную листовку на скамейке.

“Почему ТЫ решил, что особенный?”

Под заголовком было фото. Не очень чёткое из-за качества печати, но лица угадывались.

Как Монти умудрился их сфотографировать?!

Больше ничего не было, никаких пояснений или язвительных комментариев. Для постороннего человека листовка выглядела непонятно. Разве что спрашивать у любого подростка, считает ли он себя особенным, довольно жестоко - они как раз слишком остро начинают осознавать, что это не так. Но эти слова были обращены к одному конкретному подростку, и это был не Эдвин.

Монти хотел отнять то, что Томасу дорого. И устлать своей победой его путь по школе.

- Может, ты объяснишь, что это за херня? - спросил Дэн, заметив листовку в его руках.

- Монти всё подстроил. Это он поцеловал меня!

Дэн посмотрел на него, но ничего не сказал.

- Это Томас попросил вас?

- Не. Он просто ушел.

- Я думал, он Монти за яйца подвесит, - добавил другой парень. - Кстати, почему бы нам этого не сделать?

- Потому что, - мрачно ответил Дэн, - завтра игра. Я не собираюсь подводить Короля.

Эдвин успевал на трёхчасовой автобус. Он вышел на улицу, набрав номер Чарльза, чтобы уточнить у него адрес Томаса. По крайней мере, ему нужно было объясниться. Не мог же Томас поверить в это фото? Он переслушал голосовое сообщение несколько раз - непохоже, чтобы тот злился на него. Но он винил себя - в чем? В том, что Эдвин стал жертвой манипуляций Монти?

От остановки пришлось идти пешком несколько кварталов. Обитатели престижного жилья на общественном транспорте, очевидно, не ездили.

Дверь ему открыла девушка в деловом костюме с убранными в хвост длинными волосами. Она окинула его быстрым взглядом.

- Если ты что-то продаёшь, то мы не заинтересованы.

- Подождите, - Эдвин не дал ей закрыть дверь. - мне нужен Томас.

- Я уточню.

Она вернулась через минуту.

- Заходи.

Эдвина провели в гостиную, где на роскошном диване, на котором кошки творили в субботу всякие непотребства, сидела - он узнал по фотографии - Дезире. В белом брючном костюме в едва заметную полоску, с подведенными глазами, она просматривала папку с документами, лежащую на столике перед ней. Девушка, видимо, ��ё помощница, присела рядом на кресло.

- Так-так, - впившись в него взглядом, Дезире хищно улыбнулась. Обладая яркой внешностью, она производила сильное впечатление. - Ты друг Томаса? Я не видела тебя раньше.

- Да, я с начала года перевёлся. Я Эдвин.

- Ты не похож на тех, с кем он обычно водит дружбу.

Его всё ещё разглядывали. Эдвин поежился, не привычный к такому ощутимому вниманию.

- Томас дома? Мне нужно поговорить с ним.

- У тебя нет его телефона?

- Он не отвечает.

- Вы поссорились?

- Я… не знаю. Нет. Случилось недоразумение.

Дезире покачала головой, откинулась назад, положив руку поверх диванных подушек. Алый маникюр бросался в глаза.

- Может, он просто не хочет тебя видеть? Он был не в духе. Переоделся и уехал.

- Вы не знаете, куда?

- Нет.

Эдвин вздохнул, опустив голову. Эта загадка оказалась сложнее других. Если Томас не хочет, чтобы его нашли, скорее всего, это невозможно.

- Когда он расстроен, - низкий голос Дезире смягчился, - он либо идёт в подвал тягать железо, либо едет в приют. Как он там называется?

- Лапы и хвост, - ответила её помощница.

- Да. Это не очень далеко. Мы тебе помогли?

- Да, спасибо, - воодушевился Эдвин.

- На чем ты приехал? Я не слышала никакого двигателя.

- На автобусе, - признался Эдвин, испытывая неловкость.

- Можешь взять его велосипед. Пешком ты долго будешь добираться.

- Спасибо!

- Смотри, чтобы я об этом не пожалела.

Велосипед покрывала пыль, похоже, им давно не пользовались, пересев на другие колеса. Эдвин нашел приют по карте и задал маршрут. Двадцать минут езды.

Он любовался видами, крутя педали, и надеялся, что Томас захочет с ним говорить. Всё эта история с поцелуем казалась такой ерундой.

Двухэтажное здание приюта стояло на пустыре. Машина Томаса, к облегчению Эдвина, нашлась на обочине. Дверь была открытой, и он прошел во двор, где размещались открытые вольеры для собак. Их обитатели загавкали на него.

- Есть кто-нибудь? - позвал он. - Томас?

Слева что-то зашевелилось. Это оказалась черноволосая девушка с пирсингом на лице, которая дремала, полулежа на складном стуле.

- О боже, ты меня напугал. ��строил весь этот шум. Томас по полю носится с собаками. Иди дальше, прямо.

Эдвин прошел через задние ворота и заметил того, кого искал. К Томасу и от него бегали за мячиками две собаки, овчарка и лабрадор. Эдвин осторожно приблизился, пока его не заметили.

- Джесси, Боб, сидеть. Кто к нам пришёл.

Собаки послушались, высунув языки, они уселись у его ног. Томас подошёл ближе. Он был в растянутой толстовке и спортивных штанах.

- Что ты здесь делаешь? - он выглядел удивленным.

- Ты не отвечал на сообщение. Я запаниковал. Всё нормально?

- Нормально. Как ты меня нашёл?

- Мне подсказали, где ты можешь быть. Почему ты уехал? Из-за Монти?

Томас поджал губы.

- Пойдем, сядем хотя бы.

Они уселись на горизонтальный снаряд для тренировки собак. Томас подозвал псов, и те улеглись рядом.

- Прости, я теперь себя глупо чувствую. Я помешал? - спросил Эдвин.

- Нет, ничего. Я обычно по выходным сюда приезжаю. Просто захотелось отделаться от плохих мыслей. Это Джесси, мой любимчик, - он наклонился и потрепал овчарку за ухом. - Я бы его домой забрал, но Дэз против животных.

Томас повернулся к нему.

- Это Монти поцеловал меня, - Эдвин смотрел ему в глаза. - Я этого не хотел.

- Я как-то так и подумал, - спокойно ответил Томас и опустил голову. - Это мне нужно было тебя искать. Ты здесь - пострадавшая сторона. А я сбежал, как трус.

- Почему?

- Потому что… он прав? Я не особенный. Я не подхожу хорошему мальчику вроде тебя. И тебя не оставят в покое, если мы будем встречаться. Если бы не я, Монти даже не знал бы твоего имени.

Эдвин не хотел говорить про Монти, но чувствовал, что без этого не обойтись.

- Что между вами случилось?

- Он тебе не рассказал?

- Что вы переспали, и ты вроде как сбежал.

- Что это был его первый раз, сказал?

- Все уши прожужжал, - вздохнул Эдвин.

- Так вот, - у него раздувались ноздри, - Представь, что к тебе настойчиво подкатывает симпатичный парень. И он тебе даже не нравится, но тебе тоже иногда просто хочется… быть с кем-то. Вы выпили, вы обнимаетесь, он лезет к тебе в штаны. Он так уверенно себя вёл, что я подумал, почему нет. Да нет, я вообще не думал. Просто секс, что могло пойти не так? А потом он лежит на мне и заявляет, что это был его первый раз. Откуда мне было знать?

- Он не сказал?

- Только подначивал. Давай, хочу твой член. Наверно, ��орно насмотрелся.

- А если бы сказал?

- Я бы не стал с ним трахаться! Первый раз не должен быть с человеком, которому на тебя похер! Но после этого я уже не мог просто послать его. Я не собирался с ним встречаться, но Монти всё равно на моем чувстве вины ездил месяц.

Он сжимал кулаки.

- Это всё неважно, - Эдвин поднял руку и коснулся его щеки, повернув к себе его лицо. Глаза Томаса округлились от удивления. Злость уходила, разглаживая его черты. Томас прильнул к его руке, опустив взгляд, как большой грустный пес, и что-то сжалось у Эдвина в груди.

- Я пришел, потому что хотел тебя поцеловать.

Глаза Томаса распахнулись. Он словно не верил, но его губы немного растянулись в улыбке, готовые к любому исходу.

Эдвин погладил большим пальцем возле уголка его губ. Почти незаметная щетина чуть царапала кожу.

Он убрал руку, чтобы придвинулся ближе, вжимаясь в бедро Томаса, и тот потянулся навстречу, развернулся к нему корпусом, одну руку отставив за спину, другой сжав собственное колено.

- Даже после всей этой истории?

- Это меня не волнует.

- А что волнует?

- Ты. И то, что я не представляю, как это делается.

- Ни одного фильма не видел? Что, и Монти совершенно бесполезен? - Томас подкалывал его, но не пытался взять инициативу. Эдвин чувствовал теплые волны его дыхания. Томас коснулся края его носа своим и слегка потерся об него, создав щекочущее, уютное ощущение.

- Прости, что я говорю это сейчас, - прошептал Томас, - но мне нужно отвести собак. А то у меня такое чувство, - он обернулся к своим четвероногим друзьям, - что кто-то пялится.

Эдвин невольно улыбнулся.

- Рядом, - скомандовал Томас, и собаки последовали за ним.

Когда он вернулся, Эдвин выдал пришедшую на ум остроту.

- А кошки знают, что ты на самом деле король собак?

Томас рассмеялся.

- Для тебя я могу быть кем угодно. На чем мы остановились? Можем поехать куда-нибудь. В более симпатичное место. Но в ресторан меня в таком виде не пустят.

Эдвин встал рядом с ним и положил руки ему на плечи.

- Мы никуда не поедем. Моё дело безотлагательно.

Томас коснулся ладонями его талии поверх пиджака, и стало совершенно естественным сделать ещё шаг навстречу, и всё же у Эдвина перехватило дыхание от его близости.

- На мне шерсти наверняка куча, - с виноватым видом прошептал Томас.

- Не сбивай меня, - попросил Эдвин.

Этот парень гипнотизировал его. Взгляд цеплялся за изогнутую линию его губ. Томас, как нарочн��, решил, что это подходящий момент, чтобы облизать их.

Эдвин прикрыл глаза, потянувшись ближе, коснувшись носом его щеки.

- Не хочешь мне помочь?

- Нет. Хочу посмотреть, как ты это сделаешь.

- Ты ужасный, - выдохнул Эдвин, - несносный…

Он замолчал, с языка чуть не сорвалось нечто совершенно противоположное.

В общем-то, оставался только один способ не сказать больше ничего слишком откровенного. Он нашел губами губы Томаса, и они с готовностью раскрылись ему навстречу. Всё остальное будто смазалось, оставив мягкое ощущение горячих, бесстыдных губ. Эдвин плавился, тонул в легчайших, нежных поцелуях, он парил в воздухе. Земля коварно ускользнула из-под ног, и только цепляясь за плечи Томаса через толстовку, он как-то умудрился сохранить вертикальное положение. Руки Томаса на его спине притянули их тела вплотную друг к другу. В одну секунду поцелуй казался ему слишком смелым поступком — а в другую он уже гадал, чувствует ли чужой жар в паху или собственное желание.

- Как насчет снять этот пиджак?

Эдвин энергично закивал, позволяя снять с себя верхний слой.

- На тебе тоже… много одежды.

Томас стянул толстовку, и следом за ней футболку. Теперь перед Эдвином оказалось слишком много слишком голой кожи и его темные, сжавшиеся соски.

- О боже.

- Нравится? - Томас расправил плечи, так что его спина стала казаться ещё шире. Покрасневшие губы так громко кричали о том, что произошло, что Эдвин тут же сравнялся с ними по цвету и только робко коснулся его плеч там же, где до этого через ткань.

Руки Томаса теперь поглаживали его талию через рубашку. Эдвин поймал одну из них и развернулся к нему спиной, обернув его руку вокруг своей талии.

- Я хочу как тогда, на вечеринке.

- Мм, у хорошего мальчика есть желания, - Томас вновь прижал его к себе, нырнув пальцами между пуговиц, впиваясь в кожу совсем не деликатно, как в тот раз, выдавая свое нетерпение. - Так?

Эдвин только шумно задышал, пытаясь сдержать своё волнение. С чего он решил, что так будет проще? Жар теперь ощущался с обеих сторон.

- Ты трогал себя, думая обо мне?

Эдвин заморгал, пытаясь найти в себе крупицу стеснения. Ее не было.

- Да.

- Что ты со мной делаешь, - прошептал Томас, обжигая дыханием его шею. - Хочу облизать тебя всего. Целиком.

Не думать о его языке, не думать о его языке, не… черт.

- У собак это называется тренировкой выдержки. Когда ты кладёшь перед ним лакомство и говоришь: не��ьзя.

- Я не говорил… “нельзя”.

- Я сам себе сказал. А ты не говорил, что можно. Я расстегну твою рубашку?

Эдвин обнаружил отдельное удовольствие в том, чтобы видеть на себе руки Томаса. Как они сражаются с пуговицами на рубашке, а потом вытаскивают ее из брюк. Как его пальцы выводят узоры на его впалом животе, цепляются за пояс. И только замерев в опасной близости от выпуклости на его брюках, Томас решил предупредить:

- Слушай, Джен сейчас не может нас видеть, но нет никаких гарантий, что она не решит пойти посмотреть, что тут происходит.

Эдвин не мог не оценить справедливость его замечания, но даже мысль о том, чтобы прерваться, причиняла ему дискомфорт.

- Что нам делать?

- Можем поехать домой. Можем… просто куда-нибудь поехать.

Томас обошёл его, чтобы встать спереди. Опустился на колени. Эдвин изумлённо уставился на него, оглушенный стуком своего сердца.

Раздвинув полы рубашки, Томас мягко прикоснулся губами к его животу, оставив несколько влажных поцелуев. Он посмотрел снизу вверх, и Эдвин был готов рухнуть к нему, замирая от сладкого ужаса.

У него подгибались колени. Если бы Томас захотел сейчас сделать что-то ещё, Эдвин бы даже не пикнул. Но тот поднялся на ноги, натянул толстовку, футболку сжал в кулаке и протянул свободную руку Эдвину.

- Пойдём.

Тренировка выдержки, говоришь?

- Джен, мы ушли!

#dead boy detectives #cat king x edwin #catwin

6 notes · View notes

aenebloede · 5 months ago

Text

Металл&Пластик

Шаткое здание выглядело лишним на окружающем фоне. Деревянные перекрытия давно накренились, облицовка стен была содрана беспощадными когтями времени. Настоящий рудимент в эпоху стальных монстров, одновременно нелепый и трагичный.

Может, поэтому меня сюда так и тянет? В этом мире, который отторгает все живое, даже мертвая деревянная хибара кажется ближе, чем все остальное. Наверное, я привязан к этому месту, ведь только в нем я вижу связь с тем, чем являюсь. Нет, это уже давно не про меня.

Этот заброшенный бар напоминает мне о том, чем я когда-то был.

На полу лежала листовка. Одна из тысяч листовок, которые попадались мне вокруг за столетие. «Больше не нужно страдать, больше не нужно превозмогать. Ваше будущее начинается с вас - так примите же его! Импланты, бионика, кибернетика. Наш век пройдет под эгидой слова «Интеграция»!».

Я пнул эту лживую тварь, чтобы ветер унес ее куда подальше. «Интеграция», мать всех бед. Сколько лет назад люди начали уродовать свое тело железом?Пластиком?

Сейчас уже невозможно встретить человека, который жил бы всего сто лет. Страдал катарактой, гипертонией, да чем угодно. Отвратительно стерильное, «правильное» человечество. Неживое.

Да, эта мысль может показаться невероятно глупой в наше время. Как можно отвергать то, что позволит тебе преодолеть ограничения природы? Никакой старости, никаких болезней - ах, какие сладкие речи! Только вот они явно перестарались.

Видите ли, я являюсь чем-то вроде реликта своего времени. Сопротивлялся всему этому, пока только мог. Знаменитая революция кибернетики обернулась тотальным порабощением. Я сбежал, когда количество модификаций в моем организме вызвало у меня настоящий личностный кризис. Они поддерживают мое тело, но большего я не хочу. Я хочу остаться человеком.

Я хочу себя тешить мыслью о том, что я им еще являюсь. Хоть это они не смогли забрать у меня.

Прогнившие половицы заскрипели, выдавая вошедшего. Я повернулся ко входу, отчего стул подо мной жалобно скрипнул. В перекошенных дверях стояла фигура, закутанная в плащ-пыльник. Осмотрев помещение, прибывший остановил взгляд на мне. Во взгляде я прочел глубоко закопанную грусть, но он явно удивился мне.

Только вот есть одно но - глаза были явно механические, и ничего там нельзя было прочесть. Моя фантазия сама дорисовала эти детали, будто пытаясь очеловечить гостя.

Взгляд рассекал пыльную комнату, словно две тусклые фары. Старые ламповые глаза, надо же! Не видел таких десятки лет, ведь это одна из первых моделей искусственных глаз, настоящий раритет. Пластиковая кожа - ранние попытки заменить биоло��ическое более совершенным - была изношена. Старик выглядел довольно нелепо, но что-то в его древних глазах привлекало меня, будто магнит.

«Я не ожидал увидеть тут…кого-то.» - слова прозвучали чуждо в этом затхлом могильнике.

Я удивился не меньше. Раньше тут находился бар, еще в прошлом столетии. В голове роились смутные воспоминания: когда-то я тут был. Сидел вот за этой стойкой, в компании обычных людей. Это было так давно.. Сейчас это не более чем символ минувших лет, ведь люди перестали пить. Нет, не из гражданской ответственности. У людей банально отпала нужда в пищеварении.

Я встал и медленно прошел к нему, вздымая клубы пыли. Протянул руку.

Он ее пожал. Ощущение, словно тебе сжали руку тисками. Значит, мой гость тоже интегрирован. Но, очевидно, не полностью. Эти глаза…Да и общее впечатление было очень необычное. Поверьте, в эпоху глянца и слепящей чистоты, старость воспринимается как нечто ненормальное.

А ведь всего сотню лет назад старость была так же естественна, как ветер или свет солнца. Нормальный этап в жизни человека.

«Скажи мне, с каких пор старость воспринимается как нечто ненормальное?»

Вопрос, кажется, нисколько не удивил моего собеседника.

«Друг мой, а что в этом мире считается нормальным? Вот эти пародии на людей, которые имеют больше общего с холодильником, чем с живым существом, они нормальны?”

На последних словах он засмеялся скрипучим, но отнюдь не злым смехом. Была в его голосе удивительная для такого возраста мягкость. И затаенная грусть.

Эта шутка сблизила нас, заставила проникнуться ситуацией. От того, что тут был человек, рот сам растянулся в глупой улыбке.

Старик заметил её и похлопал меня по плечу, словно отец. Даже не помню, какие были у меня родители. Они умерли ещё до “революции над смертью”, как любят говорить. И хоть их сейчас нет, порой я спрашиваю себя: “лучше ли смерть, чем существование сегодняшнего человека?”

Я повернулся к потрескавшейся барной стойке. На дереве еще были видны следы от тысяч стаканов, которые путешествовали от одного человека к другому.

"Прошли те времена, когда людям нужно было все это," — его голос прервал мои мысли, и он широким жестом охватил взглядом зал вокруг нас.

«Что для тебя такое человек? Чем дольше я живу, тем слабее понимаю. Биологически мы уже даже на гибрид не смахиваем, но никого это не волнует. Что вообще такое человек? Почему мы отходим все дальше от самих себя?»

Прошло несколько минут, во время которых старик сидел, сгорбившись. Он будто пробовал этот вопрос на вкус, выбирая для себя ингредиенты, прислушиваясь к ощущениям. Его глаза при этом едва заметно мигали.

Было что-то магическое в этом моменте. Два отщепенца, сидящие в богом забытом баре, размышляющие о фундаментальных вопросах мироздания.

Казалось, его размышление заняли вечность. Сперва он говорил медленно, словно взвешивая слова, но голос его сделался плавнее, глубже.

-Раньше такой вопрос приписывали к гуманизму. Есть лагерь людей, добрых и порядочных, а всякие изверги не имеют права называться людьми. Это была чисто общественная оценка “человечности”. С ростом технологий, человеку стали приписывать обязательную тягу к совершенствованию своего тела, желание разорвать цепи природы. Человек всегда стремился побороть природу, выбить свое ��есто под солнцем любой ценой. Но затем прогресс стал выше морали.

Оборвав свою речь, он обернулся ко мне. Сквозь его взгляд на меня будто смотрело само Время. Пыльное, покинутое, тоскливое.

-Вот посмотри на мои глаза. Они передают даже больше спектров цвета, чем обычные глаза. Но являются ли они *моими?*

На этих словах он закрыл глаза руками, отчего я ужаснулся. “Неужели собирается их вырвать? Господи, он хочет от них избавиться!”

Я инстинктивно протянул руку, положил её старику на плечо. Тот вздрогнул, но руки опустил. Глаза по прежнему мигали.

-Хотел бы я услышать запах этого места. Пыль, старое дерево.. Запах настоящего мира.

-Но у тебя же..

Я остановился на полуслове. Нет у него нормального носа, ни один орган бы не прожил столько же, сколько он живет. Точно не знаю, сколько ему лет, да и значения это не имеет. Выглядел он по меньшей мере древним, но дело не в состоянии его тела, а в психике. Хоть он и живой, и функционирует нормально, но уже ничто не поможет психике, которая состарилась.

-Я хотел бы *почувствовать этот запах сам. Своим телом.*

Мои рецепторы(механические, естественно) улавливали запах металла, сгоревшего пластика и машинного масла вперемешку с пылью, которая оседала здесь годами.

-Есть ли в нашем мире хоть что-то настоящее, сынок? Я вижу не своими глазами, слышу не своим носом. Я двигаю ртом, но это лишь имитация, ведь наши голоса давно синтезированы, ведь так “удобнее, прочнее, долговечнее”,да? Любимое трио компании Интеграции, чтоб их. Ты не лучше. Современнее, прочнее, но ведь ты тоже всего лишь машина, как и я.

Тут я просто не мог смолчать.

-А разве имеет значение, из чего я сделан? Металл ли, или кровь и плоть? Что это, в конце концов, меняет?

-Ты по-своему прав. Только эти аргументы разбиваются одним простым фактом: ты сидишь здесь. Зачем?

А ведь действительно. Зачем я приходил в это место несчетное количество раз, сидел тут часами, размышляя? Если я считаю современных людей людьми, то меня не должно тянуть сюда, я не должен задаваться подобными вопросами.

Старик сидел, ухмыляясь.

Разговор неспешно протекал, словно стирая само понятие времени. Раньше тут лилось рекой пиво или виски, сейчас же - тоска, непонимание, злость. Чем больше мы говорили, тем больше крепло во мне сознание, одна простая истина - человеком есть тот, кто задает себе вопрос. Животные не спрашивают себя ни о чем, современные гибриды не размениваются на такие архаичные вопросы. Что я такое? Что определяет меня, как вид? Как личность? Мне кажется, только человек способен спрашивать себя о подобном.

Долго, очень долго мы двое сидели там. Магия этого места, этого момента полностью захватила нас, ведь как нужен человеку душевный разговор!

Наша эпоха стала настолько стерильной, чистой, броской и яркой, что потеряла свою суть. Нету никакой живости, нету души. Лишь оболочки, пустые тела, погруженные в море неона и искусственного света. Уже не осталось ничего по-настоящему живого.

И посреди всего этого сидим мы двое. Покосившийся бар, который приютил два памятника ушедшей эпохи. Он и я. И сотни вопросов, ответы на которые мы сможем вместе найти. Бар укроет нас от прожекторов, от нестерпимого света новой эпохи. Позволит нам остаться тем, что мы так давно потеряли.

#блог по русски #по русски #русский пост #русский блог #русский текст #русский тамблер #русский писатель #длиннопост #писательство #литература

6 notes · View notes