#как украсить дом к праздникам

[russian-dallas]

Как быстро и стильно украсить свой дом к праздникам? Знает риэлтор Галина Хаммерс

Как быстро и стильно украсить свой дом к праздникам? Знает риэлтор Галина Хаммерс

#GHammersDT Cложно поверить, но на пороге уже Рождество и Новый год! Дни стали короче, погода холоднее, а по радио звучат классические праздничные мелодии. До Рождества осталось всего несколько недель, и самое время украсить свой дом к праздникам. Светящиеся гирлянды, пышная зелень, сверкающие украшения и красочные рождественские банты — это лишь некоторые из предметов первой необходимости,…

[zhiznsimskaya]

С момента смерти Тэйлора уже прошло два месяца. Мы продали наш дом и купили новый дом. Сейчас у нас идёт ремонт. Нужно ещё купить мебель, обустроить дворик и украсить дом к новогодним праздникам. Мы снова решили взять ребёнка из приюта. Мальчика зовут Гарфилд, он у нас живёт уже целый месяц. Мы рассказали Гарфилду о том, что произошло с Тэйлором. Запретили ему самому чинить электроприборы и сантехнику. Объяснили, что надо делать, если в доме что-нибудь сломается. В моём кабинете есть много всяких разных приборов. Гарфилд знает, что ему туда нельзя заходить. На всякий случай я закрываю свой кабинет на ключ.

- Что нужно делать, если у нас сломается компьютер? - строго спросил Мэлори.

- Вызвать мастера или позвать кого-нибудь из взрослых, - ответил Гарфилд.

- Всё правильно! - ответил Мэлори.

- Можно купаться в джакузи, плавать в бассейне или прыгать по лужам во время дождя? - спросил Себастьян.

- Нельзя, - ответил Гарфилд, глядя на Себастьяна, - Потому что можно получить удар молнии!

- Молодец! - сказал Себастьян.

- Ещё один вопрос, - ответил Мэлори, наслаждаясь вкусной едой, - А как насчёт воздушного змея? Можно его запускать во время грозы?

- Этого делать тоже нельзя, - ответил Гарфилд, откусывая кусочек мяса, - Накопленное дождевыми облаками электричество может найти выход по мокрым нитям управления змеем. Использовать бракованный серый воздушный змей тоже нельзя в любую погоду.

- Умница, - похвалил Мэлори, - Если лифт неисправен, можно им пользоваться?

- Нельзя, - сказал Гарфилд, - Может упасть только изношенный лифт, который долгое время не ремонтировали. Если лифт неисправен, то ощущаются рывки при движении, слышно скрежет, двери лифта не закрываются.

- Отлично! Гарфилд, ты же совсем не умеешь готовить? - спросил Мэлори, - Обычно в нашей семье всегда я готовлю еду. Если захочешь кушать, то позови меня. Если меня не будет дома, то закажи себе пиццу или китайскую еду. Себастьян не умеет готовить и ничего в таких вещах не понимает. Так что его можно об этом даже не просить.

- Что? Неужели ты считаешь, что я совсем не умею готовить? - обиделся Себастьян, - Ты ещё не пробовал моих восхитительных хлопьев на завтрак! А как насчёт моих бутербродов с мясом или овощного салата?

- Тогда ты завтра будешь готовить еду вместо меня! Надеюсь, что мне не станет плохо от твоей еды и я останусь жив и здоров.

- Даже не сомневайся! Ещё и добавки просить будешь!

[sims4littlebird]

№1. У меня тут в симсе только-только наступает самый конец зимы и Бри-Бэй настооолько холодный, что еще не было ни одного дня без мороза. Всегда сильный мороз и обязательно снег каждый день.

Мелкое дите Виты и Конора такое милоее :3 Сейчас прям на маму похожа)

Другой с��бакен ревнууует, что чешут не его))

Значит как идут зимние праздники в этом сохранении: сначала есть неделька рождества, где первый день они радуются праздникам, готовятся к нг, украшают все, что можно украсить и тд. Потом идут 3 дня всесимских каникул у всех (у детей есть возможность отдохнуть от школы), потом само рождество, чтобы пригласить гостей, подарить подарки и устроить пир на весь мир. Через дня два нг, где главные цели - это поставить себе цель на год и досчитать до полуночи.

Поэтому семья принялась украшать комнаты, елку, готовить вечернюю трапезу. И мне так приятно, что Нейтон сам приезжает в родной дом на праздники, это так чудесно! Даже звонить ему не пришлось. И, конечно же, Брэдли тоже очень часто приезжает к ним в гости навестить сестру и племяшек)

[facelessstuffmaker]

Просто.Мысли.(cautiously illiterate author)

Думаю всем хочется всегда чего- то нового хобби , еда развлечения. Я просто хотел бы другой вид из окна,  не знаю бывало ли так у вас , однотипный пейзаж, каждый день один и тот же вид на площадку , другой дом, стоянку машин.  Под новый год двор обретает вид праздника, благодаря гирляндам  , посаженной ёлки, ах да чуть не забыл про огромную горящую разными цветами звезду над дверью калитки.

От видов русских дворов площадок на меня нападет тоска, неужели везде в России такие дворы или только в маленьких городках? Только не говорите что, где нибудь в Москве или Санкт Петербурге всё по другому, о чём вы это не Россия а другие страны. Я не говорю особенно про людей живущих в пром зоне, мне их очень жаль.

Как бы хотелось иметь свой частный дом с задним двором, территорию которую ты можешь украсить как тебе угодно к праздникам , а пока мы все ограничены бетонными стенами в холодных коробках в многоэтажках.

P.S Опишите ваш двор. 

[genealogyrus]

Зарубки на семейном древе. Глава 1: Креницкие рыбаки.

Ладожанка Валентина Викторовна Кузнецова много лет посвятила поиску сведений о своих родных – потомственных рыбаках из села Креницы. Представляем читателям несколько очерков о судьбе креничан из рода Кирилловых-Григорьевых, написанных на основе устных рассказов и записей Валентины Викторовны, а также документов из семейного архива

Хмурый, холодный апрельский день. Мы с Валентиной Викторовной не один час бродим по креницкому кладбищу, вчитываемся в надписи на памятниках. Здесь покоятся несколько поколений рода Кирилловых-Григорьевых. Эти фамилии, наряду с Гавриловыми, Яковлевыми, Ивановыми, были самыми распространёнными в Креницах, их связывали родственные узы. И чтобы различить, кто есть кто, сельчане давали вторые фамилии. Прадеда по линии отца Валентины Викторовны звали Кириллов- Аристов, по материнской – Григорьев-Мироньин. У некоторых родственников вторая фамилия, местная, оказалась вписанной даже в паспорт. Креницы – старинное рыбацкое село, или, как в старину называли, рядок. Первое упоминание о нём датируется 1500 годом. В Переписной книге Водской пятины сказано: “… да того же монастыря Никольского в Великого князя ряду в Креницах, на монастырской земле непашенных рыбных ловцов 20 человек, дворов 17”. Название рядка, возможно, произошло от слова “крен”. Судно давало крен, т.е. двигалось не по прямой траектории, а огибало мысок (Носок) перед тем, как выйти в Ладожское озеро. На протяжении многих веков озеро было и кормильцем, и поильцем для жителей села. Вода в Ладоге, говорят, была чистейшая и очень вкусная. В старину торговые люди ею запасались, когда предстояло совершить переход через Балтийское море в другие страны. Деды и прадеды Валентины Викторовны издревле занимались рыбным промыслом, ходили в озеро на соймах – парусно-вёсельных лодках. Если улов был удачным, то избыток рыбы везли в Санкт-Петербург: в столице они могли продать её подороже, чем в Новой Ладоге. Чтобы доставить рыбу в лучшем виде, живой, дно соймы покрывали парусиной, на неё укладывали рыбу, потом заливали её водой – и в путь! Сойма в таких случаях шла немного притопленная.

Бывало, на лов уходили далеко в озеро, а это не безопасно: с Ладогой шутки плохи, особенно в штормовую погоду. Как говорили рыбаки: “Кто в Ладогу не ходил, тот досыта Богу не молился”. Избежать несчастья помогали приметы, которые передавались из поколения в поколение и складывались в семейные копилки. Не последнюю роль играет в этой профессии наблюдательность. Валентина Викторовна рассказывает: “Каждый год мой дед Александр Фёдорович Григорьев вёл записи: ежедневно отмечал температуру воздуха, направление и силу ветра, а потом анализировал их. Так он определял благоприятные дни для лова той или иной породы рыб. Дед хорошо знал Ладожское озеро, его изменчивый характер. Ведомы ему были и повадки рыб, и места, где находятся сиговые ямы. Сети устанавливал там, где будет, по его приметам, самый удачный улов”. Дети в рыбацких семьях с малых лет начинали помогать родителям. Когда сыновья подрастали, отцы брали их в озеро. Там подростки перенимали у старших навыки управления соймой и опыт рыболовства. Ладога с детства закаляла характер креницких ребят. “По воспоминаниям мамы, – говорит Валентина Викторовна, – мой отец с детства рос смелым мальчишкой. В 10 лет он уже хорошо плавал и заплывал вглубь озера на такое большое расстояние от берега, что его не было видно. Это вызывало тревогу у родителей. Он их успокаивал, говорил, что плавает с передышкой: “Вот за один закол подержусь, отдохну и плыву дальше, к другому заколу”. (Закол – это деревянный шест, за который крепится установленная сеть). Рыбацкие семьи, как правило, были большие. У деда Валентины Викторовны – Александра Фёдоровича Григорьева росло восемь детей. Семья жила в большом добротном доме, отстроенном ещё его отцом, Фёдором Константиновичем, он до сих пор несокрушимо стоит на том же самом месте, где срубил его прадед. Вот уже почти два столетия этот дом является свидетелем повседневной жизни его обитателей, его память хранит счастливые и горестные события в судьбе нескольких поколений рода Григорьевых. В семьях Григорьевых и Кирилловых существовала добрая традиция: за каждым из детей закреплялись те или иные обязанности. Старшие, и мальчики, и девочки, ходили с отцом в озеро, другие перерабатывали рыбу, плели или чинили сети, мережи-курляндки, а кто-то помогал по хозяйству маме. Нина Фёдоровна Кириллова-Аристова, тётушка В.В. Кузнецовой, вспоминая детство, рассказывала, что она к праздникам изготовляла из цветной гофрированной бумаги цветы, чтобы украсить ими мог��лки родных. Утром она шла на кладбище, чтобы зажечь лампадки, а вечером отправлялась их погасить – это была её личная обязанность. Достоин уважения и другой обычай, бытовавший в Креницах: когда кто-то из рыбаков погибал в озере или получал увечье, его товарищи опекали семьи, попавшие в беду, делились с ними уловом. Это был негласный уговор, о благодеянии не принято было говорить вслух. Уважительно относились в рыбацких семьях к грамоте, к грамотным людям. Зимой дети посещали двухклассную церковно-приходскую школу при Петропавловской церкви, по её окончании наиболее способные продолжали учёбу в различных учебных заведениях Новой Ладоги. В советское время некоторые из них окончили ленинградские и московские ВУЗы. Кроме традиционной профессии рыбака, в семьях Кирилловых и Григорьевых появились новые: учителя, инженеры, экономисты.

Во все времена, и даже после революции, креницкие рыбаки чтили церковные праздники и сохраняли семейные обычаи. Александр Фёдорович с женой Клавдией Яковлевной в день свадьбы дарили своим дочерям иконы с образом Николая Чудотворца – покровителя моряков и рыбаков. Из поколения в поколение по женской линии передавались полотенца и скатерти с вышивкой – “на счастье”, как говорили раньше. Красивую льняную скатерть, подаренную бабушкой на свадьбу, Валентина Викторовна передала по традиции своей дочери. 12 июля, в летний праздник Петров день, семья Григорьевых отправлялась на лодке на островок Куржицы, находящийся между речкой Волховец и Ладожским озером. Грели там большой самовар, пили чай с пирогами, вели неторопливую беседу. Не обходи��ось, конечно же, без любимых песен. Пели “Лучинушку”, “Коробейники” и другие народные песни. В зимний Петров день, 29 января, устраивали в доме Александра Фёдоровича Григорьева праздничный стол, который собирал многочисленную родню. В праздники, по обычаю, ставили на стол красивую посуду. В домах здравствующих ныне потомков креницких рыбаков можно увидеть и сегодня семейные реликвии: тарелки с клеймом фабрики Гарднера, вазочки и изящную фарфоровую чашечку – изделия фабрики М.С. Кузнецова. На стол подавались традиционные праздничные угощения: уха сборная, пироги с рыбой, щука маринованная, холодец из окуня, копчёный лещ или сиг, икра солёная из щуки или сига, судак по-польски.

Старинный уклад жизни рыбаков сохранялся долгое время и в годы советской власти, только на лов рыбы стали ходить в озеро не единолично или семейно, а в составе артели или звена, которые были объединены в колхоз имени Марти (в честь сальвадорского революционера Фарабундо Марти), позже – знаменитый наш рыболовецкий колхоз им. Калинина. https://pro-volhov.ru/interesting/зарубки-на-семейном-древе-глава-1-крен/?utm_source=yxnews&utm_medium=desktop&utm_referrer=https%3A%2F%2Fyandex.ru%2Fnews%2Fsearch%3Ftext%3D ✅Найдём информацию о ваших предках! ✅Услуги составления родословной, генеалогического древа. ✅Заказ родословной (оценка перспектив исследования - БЕСПЛАТНО): www.genealogyrus.ru/zakazat-issledovanie-rodoslovnoj https://www.genealogyrus.ru

[theyulson]

В этом году ко мне пришло осознание, что я ни разу не украшала свой дом к Рождеству и Новому году! Точнее украшала, только когда мы жили вместе с мамой. Она всегда покупает елочку или ветки к Новому Году. Мы с ней доставали со шкафа традиционные новогодние игрушки, чтобы украсить купленное живое дерево. В своей взрослой самостоятельной жизни обычно Рождество и Новый год праздновались всегда в гостях у друзей и семьи. Магия Рождества и Нового года работает через атмосферу и предвкушения праздника. Через традиции и ожидания душевных встреч и милых подарков. В этом году много встреч не будет, но впервые мне захотелось украсить дом и нарядить его к праздникам. Начала это делать прямо сейчас, чтобы как можно дольше оставаться в предвкушении уютного, хвойно-мандаринового и душевно-комфортного праздника. (at Ottawa, Ontario) https://www.instagram.com/p/CHiF1f8HqX4/?igshid=5d5qguvup8zz

[studiyathings]

ИЗ СБОРНИКА РАССКАЗОВ Н. ВОЛОХИНОЙ «НО ЗДЕСЬ НАША РОДИНА» ПАРТИДУРЫ И ПАРТИДАМЫ. РАССКАЗ Имидж этих дам был выкован в многолетней борьбе на идеологическом фронте за светлое наше будущее. Вылепленные под копирку, с незначительными отклонениями на телесные формы и цвет волос, как-то, сами собой разделились они у меня на две категории: партидуры и партидамы. Партидуры — эмоциональные, даже экзальтированные иногда, тетеньки, не наделенные от природы художественными талантами, но истово их страждущие, со всей дури стремились двигать искусство в массы. Они заведовали разными культурными отделами в партийно-исполнительных органах, отдельными культурными учреждениями, служили замами по идеологической работе, то бишь, политручками. Средними, в основном, мозгами, промытыми идеологической машиной, они конструировали всякие идейные мероприятия и даже иногда в творческом порыве их изобретали. Помню, одна предложила к первомайским праздникам «украсить» шикарные узоры чугунного забора красными пятиметровыми бантами. Дискутировала активно, как на партсобрании. Никакие доводы про эстетику, перерасход средств не действовали. На замечание о похищении ночью несознательными пролетариями такой прорвы ситца, мигом нашла решение — охранять милиционерами. На что отчаявшийся босс сделал ей встречное предложение — заступить на пост самолично. Могла и заступить, если бы начальство поддержало и одобрило инициативу. «Чувство прекрасного» возбуждало их больше секса и водки. В этих вопросах, за редким исключением, дамы тоже были весьма сведущи. Но основные оргазмические ощущения, все же, получали от «деятельности». И когда флагов, транспарантов, портретов, шаров, бодрых песен казалось мало, и все они уже «были-были!», в мозговом кабинетном штурме, бессонными ночами, рождались дети в специфических костюмах цветы подносящие, речёвки гипер-бодрящие, марши и лозунги, как сказали бы сейчас, убойные. Фасон их униформы, общий с партидамами, жестко-деловой — пиджак с просоленными трудовым потом и сдобренн��ми духами подмышками, блестящий на локтях, скромного кроя, темного цвета, юбка, целомудренно ниже колен, строго прямая. На праздник позволялся белый верх, темный низ. Легкая встрепанность пирамидальной прически, да небрежно накрашенные губы, указывали на творческий характер личности и профессиональную принадлежность. Но главное отличие от партидам состояло в кайфе, получаемом посредством идеологической бодяги. Большинство из них на самом деле «перло» и «штырило» от самого процесса. Про важность идеологической работы, массовость и прочее, они ПОНИМАЛИ, а самозначимости, творческого самовыражения, признания, пусть со стороны начальства, — ХОТЕЛИ. Не смотря ни на что, неважно каким способом. Ограниченность, титаническое самолюбие, карьеризм, искренняя или вымышленная вера в «идею» делали их опасными, смешными, иногда, жалкими. Да, жалкими. Столько лет человеческой жизни, потраченной на весь этот карнавал, оплаченный, часто, не сложившейся женской судьбой. Одиночество, запиваемое водкой на банкетах, приправленное ворованным сексом наспех, принуждало сидеть до ночи в кабинете, выгоняло на службу в выходной. Чьи-то несостоявшиеся мамы, жены, учительницы свернули когда-то на прямую дорожку партийной работы, и никто из «старших товарищей» их не поправил. Вы, может быть, подумали, что они глупыми были. Отнюдь. Дурость ведь не только в скудоумии заключается, но и в безрассудстве, в самодурстве. Глупых на ответственной работе не держали. Тут надо смекать быстро, что к чему, и нос по ветру держать. Старшие партийные товарищи имели отработанную технологию создания гвардейских партидур и партидам. Юную, хорошенькую, смекалистую, шуструю, девчонку, еще в «комсомольский период» её юности, а иногда и раньше — в пионерский, выделяли, продвигали, отравляли значительностью отведенной ей роли. Согласитесь, с симпатичной и работать приятнее. Наденька, к примеру, как ласково и значительно (с намеком на Крупскую, сноска для нового поколения) именовали её товарищи по работе, видная девушка была. Голосистая, первая запевала, в хоре и других местах, кареглазая, с русой косой до пояса. Это уж погодя, коса исчезла, оставив на голове обесцвеченный начес с завитушками у висков. Видность свою Наденька подчеркивала не только отбеленными волосами, но и более «вольным», ярким, цветом деловых пиджаков, плотно облегающих шикарный бюст. Допелась, дохороводилась Надя на комсомольской работе до директоров Дома культуры работников просвещения. Глазки у неё перестали блестеть, загорелись — есть, где развернуться. Жаль только, что учительницы петь ходили больше по обязанности, чем по охоте. Глупостями всякими отговаривались — тетрадками, семейными обстоятельствами, «больничными». Но Надюша уже все рычаги, кнопочки знала и умело разнарядки сверху организовывала. И пошли — поехали смотры, конкурсы, фестивали, концерты к знаменательным датам. Штат у неё был небольшой, но споено-спаянный, незамужний, увлеченный, так что, в состязаниях среди Директоров клубов Надя держала первое место. Другие директора только досадливо крякали, да злобно шептались, мол, этой дуре легко все дается, потому как, спит с кем надо и семьёй не обременена. И то, и другое было правдой, но по-честному, секрет успеха, все же, был в одержимости. Была еще одна вещь, за которую коллеги считали Наденьку дурой, не озвученная вслух, но всем известная — она не воровала. Средства на культурно-массовую работу родина выделяла солидные, и при хорошем завхозе, да умном бухгалтере, жить можно было припеваючи, а эта дурища жила на одну зарплату. Ей бы только, скорей бы утро, да на работу. Мадина тоже не воровала, но не по убеждениям, а по должности. Она была всего лишь худруком. Жгучая красавица татарка раз и навсегда разбила сердце высокопоставленного, раз и навсегда женатого, партначальника. Все будущие бойцы идеологического фронта заканчивали единственный в городе гуманитарный ВУЗ — пединститут. А уж потом, по профилю, кто ВПШК — Высшую партийную школу, кто институт культуры. Некоторые с одним «педом» просто «закалялись в боях». Мадина была с одним «педом» и без партбилета. Потому ни в завы, ни в замы попасть не могла. Вот партлюбовник и устроил её худруком в очень приличный Дом культуры энергетиков. Тут, кончено, путаница вышла. Мадина была явная партидама, ничего партидурного в ней не было. Никакой тяги к искусству и несению его в массы она не испытывала. А вот, «строить», рекомендовать, контролировать — этого в ней было хоть отбавляй. Повадки, каменное выражение красивого лица, начальственный безапелляционный тон. Завидев худручку и персонал, и участники самодеятельности спешили незаметно улизнуть. Кто не успел, замирал столбиком, как цуриката. Директор, мешковатый, обабившийся мужик, тоже её побаивался, к себе не звал, на глаза старался не попадать. От партидам была в Мадине любовь к ювелирным украшениям, от партидур — взлохмаченная прическа и неровно нарисованные жирной, яркой помадой губы. Неверующий директор молился о повышении Мадининого любовника и, как следствие, её самой. Но всем им не повезло. Больше всех партначальнику — он скончался, сгорел на работе, должно быть. Со смертью патрона рухнули все честолюбивые Мадинины надежды и мечты. У других начальников уже были свои протеже, а она, женщина хоть и видная, но уже не первой молодости, шансов имела мало. Как только честолюбивая полу-партидама поняла, что клуб — её последний причал, у неё начались мигрени и истерики. Вспышки гнева в разборках с подчиненными делали фурию страшной — глаза горели адским огнём, волчий оскал вместо лица, черные волосы дыбом, визгливый лай разносился по холлам и этажам. Директор, из чувства самосохранения, вышел на пенсию, освободив психопатке место. Особо чувствительные натуры из руководителей кружков и секций уже давно покинули учреждение. Самые стойкие остались работать с новым директором Мадиной. Я не люблю памятники, не понимаю, в силу ограниченности, их культурно-эстетического, воспитательного и прочего значения, но культработникам, трудившимся под Мадининым руководством, до самой её пенсии, я бы поставила памятник лично. Без мужа, без детей, без кошек и собак, сыграла эта партидама роль партидуры в драме своей жизни и трагикомедию в чужих. «А что же настоящие партидамы?» — спросите вы. Партидамы — это другой вид из рода партократов. Внешние признаки вида: тщательно уложенные в «гулю» начесанные волосы, дорогая «ювелирка», деловой костюм из кримплена, у некоторых из приличного трикотажа, маникюр, хорошие духи вместо пото-парфюмерной смеси партидур. Макияж скоромный и аккуратный. Опасные хищницы, с навсегда отмороженными лицами, не согреваемыми даже видимостью улыбки. В закулисных номенклатурных играх эти суки были страшнее мужчин — изощренное коварство, жестокость, предательство. Полное осознание двойных стандартов в идеологических играх. Циничная, публичная показуха идейности, целеустремленное движение «по головам» наверх, к заветному повышению. Делились на два подвида: жены номенклатурных мужей и одинокие волчицы, самостоятельно сделавшие карьеру. Первые сильней и амбициозней, вторые злей и опасней. У читателя может возникнуть мысль, будто бы автор обижен в прошлом номенклатурными дамами. Ничуть. Ничего личного, только многолетние наблюдения. Многими неблагодарный автор даже обласкан был, даже насильно обласкан иногда. Но такая форма любви по принуждению — обычное дело не только в сексе, но и в других отношениях. Все мы были вынуждены не только горячо любить свою родину, но и всегда выполнять законы взаимоотношений с олицетворяющими её товарищами. 2016 г. ЧИТАТЬ ЕЩЁ НА САЙТЕ АВТОРА: VOLOXINA.RU

[helgafotoru]

🌟🎉Осталось чуть больше недели до китайского Нового года, 28 января. Также 28 января мы встречаем Бог Богатства. Проводим ритуал его встречи в 01.40 минут ночи. 👉👉Что нужно сделать для подготовки к этим праздникам: ✅💦сделать генеральную уборку и очищение пространства. Сейчас идет период убывающей луны и лучшее время для уборки, выноса старых вещей и хлама. Считается, что в канун китайского Нового года боги одаривают каждый дом удачей на весь предстоящий год и эта удача оседает в виде пыли во время празднования. К 28 января ваш дом должен быть чистым, убираться не рекомендуется 28, 29 января, чтобы не вымести удачу. ✅🍀промыть входную дверь с солью, вычистить коврик возле нее (можно также купить новый коврик). Также очень хорошо промыть люстру, чтобы свет ее был яркий и чистый. ✅🎀украсить дом – для этого можно использовать красные китайские фонарики, гирлянды со светящими лампочками, золотые звезды, фигурки Петуха, вырезанные из бумаги (их можно наклеить на окна, двери дома), цветущие орхидеи, украшенное денежное дерево, апельсины/мандарины/сладости в вазах. ✅🎁подготовить маленькие подарки друзьям и родным – деньги в красных конвертах, два мандарина. По китайской традиции двумя мандаринами принято обменяться с друзьями, близкими. Это избавит от неприятностей, болезней и привлечет богатство на весь год! Денежная сумма в красном конверте должна быть четной, так как нечетную сумму дарят на похороны. Иногда в конверт с деньгами кладутся и шоколадные монеты. В Китае на Новый год также принято дарить подарки из парных предметов, символизирующих единство, семейную гармонию: две вазы, две кружки и т.п. Не принято дарить часы, особенно пожилым людям; дарить игрушки, детские вещи тем, у кого нет детей или еще только ожи��ающим их рождения.

[genealogyrus]

Ладожанка Валентина Викторовна Кузнецова много лет посвятила поиску сведений о своих родных – потомственных рыбаках из села Креницы. Представляем читателям несколько очерков о судьбе креничан из рода Кирилловых-Григорьевых, написанных на основе устных рассказов и записей Валентины Викторовны, а также документов из семейного архива

Хмурый, холодный апрельский день. Мы с Валентиной Викторовной не один час бродим по креницкому кладбищу, вчитываемся в надписи на памятниках. Здесь покоятся несколько поколений рода Кирилловых-Григорьевых. Эти фамилии, наряду с Гавриловыми, Яковлевыми, Ивановыми, были самыми распространёнными в Креницах, их связывали родственные узы. И чтобы различить, кто есть кто, сельчане давали вторые фамилии. Прадеда по линии отца Валентины Викторовны звали Кириллов- Аристов, по материнской – Григорьев-Мироньин. У некоторых родственников вторая фамилия, местная, оказалась вписанной даже в паспорт. Креницы – старинное рыбацкое село, или, как в старину называли, рядок. Первое упоминание о нём датируется 1500 годом. В Переписной книге Водской пятины сказано: “… да того же монастыря Никольского в Великого князя ряду в Креницах, на монастырской земле непашенных рыбных ловцов 20 человек, дворов 17”. Название рядка, возможно, произошло от слова “крен”. Судно давало крен, т.е. двигалось не по прямой траектории, а огибало мысок (Носок) перед тем, как выйти в Ладожское озеро. На протяжении многих веков озеро было и кормильцем, и поильцем для жителей села. Вода в Ладоге, говорят, была чистейшая и очень вкусная. В старину торговые люди ею запасались, когда предстояло совершить переход через Балтийское море в другие страны. Деды и прадеды Валентины Викторовны издревле занимались рыбным промыслом, ходили в озеро на соймах – парусно-вёсельных лодках. Если улов был удачным, то избыток рыбы везли в Санкт-Петербург: в столице они могли продать её подороже, чем в Новой Ладоге. Чтобы доставить рыбу в лучшем виде, живой, дно соймы покрывали парусиной, на неё укладывали рыбу, потом заливали её водой – и в путь! Сойма в таких случаях шла немного притопленная.

Бывало, на лов уходили далеко в озеро, а это не безопасно: с Ладогой шутки плохи, особенно в штормовую погоду. Как говорили рыбаки: “Кто в Ладогу не ходил, тот досыта Богу не молился”. Избежать несчастья помогали приметы, которые передавались из поколения в поколение и складывались в семейные копилки. Не последнюю роль играет в этой профессии наблюдательность. Валентина Викторовна рассказывает: “Каждый год мой дед Александр Фёдорович Григорьев вёл записи: ежедневно отмечал температуру воздуха, направление и силу ветра, а потом анализировал их. Так он определял благоприятные дни для лова той или иной породы рыб. Дед хорошо знал Ладожское озеро, его изменчивый характер. Ведомы ему были и повадки рыб, и места, где находятся сиговые ямы. Сети устанавливал там, где будет, по его приметам, самый удачный улов”. Дети в рыбацких семьях с малых лет начинали помогать родителям. Когда сыновья подрастали, отцы брали их в озеро. Там подростки перенимали у старших навыки управления соймой и опыт рыболовства. Ладога с детства закаляла характер креницких ребят. “По воспоминаниям мамы, – говорит Валентина Викторовна, – мой отец с детства рос смелым мальчишкой. В 10 лет он уже хорошо плавал и заплывал вглубь озера на такое большое расстояние от берега, что его не было видно. Это вызывало тревогу у родителей. Он их успокаивал, говорил, что плавает с передышкой: “Вот за один закол подержусь, отдохну и плыву дальше, к другому заколу”. (Закол – это деревянный шест, за который крепится установленная сеть). Рыбацкие семьи, как правило, были большие. У деда Валентины Викторовны – Александра Фёдоровича Григорьева росло восемь детей. Семья жила в большом добротном доме, отстроенном ещё его отцом, Фёдором Константиновичем, он до сих пор несокрушимо стоит на том же самом месте, где срубил его прадед. Вот уже почти два столетия этот дом является свидетелем повседневной жизни его обитателей, его память хранит счастливые и горестные события в судьбе нескольких поколений рода Григорьевых. В семьях Григорьевых и Кирилловых существовала добрая традиция: за каждым из детей закреплялись те или иные обязанности. Старшие, и мальчики, и девочки, ходили с отцом в озеро, другие перерабатывали рыбу, плели или чинили сети, мережи-курляндки, а кто-то помогал по хозяйству маме. Нина Фёдоровна Кириллова-Аристова, тётушка В.В. Кузнецовой, вспоминая детство, рассказывала, что она к праздникам изготовляла из цветной гофрированной бумаги цветы, чтобы украсить ими могилки родных. Утром она шла на кладбище, чтобы зажечь лампадки, а вечером отправлялась их погасить – это была её личная обязанность. Достоин уважения и другой обычай, бытовавший в Креницах: когда кто-то из рыбаков погибал в озере или получал увечье, его товарищи опекали семьи, попавшие в беду, делились с ними уловом. Это был негласный уговор, о благодеянии не принято было говорить вслух. Уважительно относились в рыбацких семьях к грамоте, к грамотным людям. Зимой дети посещали двухклассную церковно-приходскую школу при Петропавловской церкви, по её окончании наиболее способные продолжали учёбу в различных учебных заведениях Новой Ладоги. В советское время некоторые из них окончили ленинградские и московские ВУЗы. Кроме традиционной профессии рыбака, в семьях Кирилловых и Григорьевых появились новые: учителя, инженеры, экономисты.

Во все времена, и даже после революции, креницкие рыбаки чтили церковные праздники и сохраняли семейные обычаи. Александр Фёдорович с женой Клавдией Яковлевной в день свадьбы дарили своим дочерям иконы с образом Николая Чудотворца – покровителя моряков и рыбаков. Из поколения в поколение по женской линии передавались полотенца и скатерти с вышивкой – “на счастье”, как говорили раньше. Красивую льняную скатерть, подаренную бабушкой на свадьбу, Валентина Викторовна передала по традиции своей дочери. 12 июля, в летний праздник Петров день, семья Григорьевых отправлялась на лодке на островок Куржицы, находящийся между речкой Волховец и Ладожским озером. Грели там большой самовар, пили чай с пирогами, вели неторопливую беседу. Не обходилось, конечно же, без любимых песен. Пели “Лучинушку”, “Коробейники” и другие народные песни. В зимний Петров день, 29 января, устраивали в доме Александра Фёдоровича Григорьева праздничный стол, который собирал многочисленную родню. В праздники, по обычаю, ставили на стол красивую посуду. В домах здравствующих ныне потомков креницких рыбаков можно увидеть и сегодня семейные реликвии: тарелки с клеймом фабрики Гарднера, вазочки и изящную фарфоровую чашечку – изделия фабрики М.С. Кузнецова. На стол подавались традиционные праздничные угощения: уха сборная, пироги с рыбой, щука маринованная, холодец из окуня, копчёный лещ или сиг, икра солёная из щуки или сига, судак по-польски.

Старинный уклад жизни рыбаков сохранялся долгое время и в годы советской власти, только на лов рыбы стали ходить в озеро не единолично или семейно, а в составе артели или звена, которые были объединены в колхоз имени Марти (в честь сальвадорского революционера Фарабундо Марти), позже – знаменитый наш рыболовецкий колхоз им. Калинина. https://pro-volhov.ru/interesting/зарубки-на-семейном-древе-глава-1-крен/?utm_source=yxnews&utm_medium=desktop&utm_referrer=https%3A%2F%2Fyandex.ru%2Fnews%2Fsearch%3Ftext%3D ✅Най��ём информацию о ваших предках! ✅Услуги составления родословной, генеалогического древа. ✅Заказ родословной (оценка перспектив исследования - БЕСПЛАТНО): www.genealogyrus.ru/zakazat-issledovanie-rodoslovnoj https://www.genealogyrus.ru

[studiyathings]

ПАРТИДУРЫ И ПАРТИДАМЫ (Из сборника Н. Волохиной «Но здесь наша родина») Если я не права, пусть старшие товарищи меня поправят. Имидж этих дам был выкован в многолетней борьбе на идеологическом фронте за светлое наше будущее. Вылепленные под копирку, с незначительными отклонениями на телесные формы и цвет волос, как-то, сами собой разделились они у меня на две категории: партидуры и партидамы. Партидуры — эмоциональные, даже экзальтированные иногда, тетеньки, не наделенные от природы художественными талантами, но истово их страждущие, со всей дури стремились двигать искусство в массы. Они заведовали разными культурными отделами в партийно-исполнительных органах, отдельными культурными учреждениями, служили замами по идеологической работе, то бишь, политручками. Средними, в основном, мозгами, промытыми идеологической машиной, они конструировали всякие идейные мероприятия и даже иногда в творческом порыве их изобретали. Помню, одна предложила к первомайским праздникам «украсить» шикарные узоры чугунного забора красными пятиметровыми бантами. Дискутировала активно, как на партсобрании. Никакие доводы про эстетику, перерасход средств не действовали. На замечание о похищении ночью несознательными пролетариями такой прорвы ситца, мигом нашла решение — охранять милиционерами. На что отчаявшийся босс сделал ей встречное предложение — заступить на пост самолично. Могла и заступить, если бы начальство поддержало и одобрило инициативу. «Чувство прекрасного» возбуждало их больше секса и водки. В этих вопросах, за редким исключением, дамы тоже были весьма сведущи. Но основные оргазмические ощущения, все же, получали от «деятельности». И когда флагов, транспарантов, портретов, шаров, бодрых песен казалось мало, и все они уже «были-были!», в мозговом кабинетном штурме, бессонными ночами, рождались дети в специфических костюмах цветы подносящие, речёвки гипер-бодрящие, марши и лозунги, как сказали бы сейчас, убойные. Фасон их униформы, общий с партидамами, жестко-деловой — пиджак с просоленными трудовым потом и сдобренными духами подмышками, блестящий на локтях, скромного кроя, темного цвета, юбка, целомудренно ниже колен, строго прямая. На праздник позволялся белый верх, темный низ. Легкая встрепанность пирамидальной прически, да небрежно накрашенные губы, указывали на творческий характер личности и профессиональную принадлежность. Но главное отличие от партидам состояло в кайфе, получаемом посредством идеологической бодяги. Большинство из них на самом деле «перло» и «штырило» от самого процесса. Про важность идеологической работы, массовость и прочее, они ПОНИМАЛИ, а самозначимости, творческого самовыражения, признания, пусть со стороны начальства, — ХОТЕЛИ. Не смотря ни на что, неважно каким способом. Ограниченность, титаническое самолюбие, карьеризм, искренняя или вымышленная вера в «идею» делали их опасными, смешными, иногда, жалкими. Да, жалкими. Столько лет человеческой жизни, потраченной на весь этот карнавал, оплаченный, часто, не сложившейся женской судьбой. Одиночество, запиваемое водкой на банкетах, приправленное ворованным сексом наспех, принуждало сидеть до ночи в кабинете, выгоняло на службу в выходной. Чьи-то несостоявшиеся мамы, жены, учительницы свернули когда-то на прямую дорожку партийной работы, и никто из «старших товарищей» их не поправил. Вы, может быть, подумали, что они глупыми были. Отнюдь. Дурость ведь не только в скудоумии заключается, но и в безрассудстве, в самодурстве. Глупых на ответственной работе не держали. Тут надо смекать быстро, что к чему, и нос по ветру держать. Старшие партийные товарищи имели отработанную технологию создания гвардейских партидур и партидам. Юную, хорошенькую, смекалистую, шуструю, девчонку, еще в «комсомольский период» её юности, а иногда и раньше — в пионерский, выделяли, продвигали, отравляли значительностью отведенной ей роли. Согласитесь, с симпатичной и работать приятнее. Наденька, к примеру, как ласково и значительно (с намеком на Крупскую, сноска для нового поколения) именовали её товарищи по работе, видная девушка была. Голосистая, первая запевала, в хоре и других местах, кареглазая, с русой косой до пояса. Это уж погодя, коса исчезла, оставив на голове обесцвеченный начес с завитушками у висков. Видность свою Наденька подчеркивала не только отбеленными волосами, но и более «вольным», ярким, цветом деловых пиджаков, плотно облегающих шикарный бюст. Допелась, дохороводилась Надя на комсомольской работе до директоров Дома культуры работников просвещения. Глазки у неё перестали блестеть, загорелись — есть, где развернуться. Жаль только, что учительницы петь ходили больше по обязанности, чем по охоте. Глупостями всякими отговаривались — тетрадками, семейными обстоятельствами, «больничными». Но Надюша уже все рычаги, кнопочки знала и умело разнарядки сверху организовывала. И пошли — поехали смотры, конкурсы, фестивали, концерты к знаменательным датам. Штат у неё был небольшой, но споено-спаянный, незамужний, увлеченный, так что, в состязаниях среди Директоров клубов Надя держала первое место. Другие директора только досадливо крякали, да злобно шептались, мол, этой дуре легко все дается, потому как, спит с кем надо и семьёй не обременена. И то, и другое было правдой, но по-честному, секрет успеха, все же, был в одержимости. Была еще одна вещь, за которую коллеги считали Наденьку дурой, не озвученная вслух, но всем известная — она не воровала. Средства на культурно-массовую работу родина выделяла солидные, и при хорошем завхозе, да умном бухгалтере, жить можно было припеваючи, а эта дурища жила на одну зарплату. Ей бы только, скорей бы утро, да на работу. Мадина тоже не воровала, но не по убеждениям, а по должности. Она была всего лишь худруком. Жгучая красавица татарка раз и навсегда разбила сердце высокопоставленного, раз и навсегда женатого, партначальника. Все будущие бойцы идеологического фронта заканчивали единственный в городе гуманитарный ВУЗ — пединститут. А уж потом, по профилю, кто ВПШК — Высшую партийную школу, кто институт культуры. Некоторые с одним «педом» просто «закалялись в боях». Мадина была с одним «педом» и без партбилета. Потому ни в завы, ни в замы попасть не могла. Вот партлюбовник и устроил её худруком в очень приличный Дом культуры энергетиков. Тут, кончено, путаница вышла. Мадина была явная партидама, ничего партидурного в ней не было. Никакой тяги к искусству и несению его в массы она не испытывала. А вот, «строить», рекомендовать, контролировать — этого в ней было хоть отбавляй. Повадки, каменное выражение красивого лица, начальственный безапелляционный тон. Завидев худручку и персонал, и участники самодеятельности спешили незаметно улизнуть. Кто не успел, замирал столбиком, как цуриката. Директор, мешковатый, обабившийся мужик, тоже её побаивался, к себе не звал, на глаза старался не попадать. От партидам была в Мадине любовь к ювелирным украшениям, от партидур — взлохмаченная прическа и неровно нарисованные жирной, яркой помадой губы. Неверующий директор молился о повышении Мадининого любовника и, как следствие, её самой. Но всем им не повезло. Больше всех партначальнику — он скончался, сгорел на работе, должно быть. Со смертью патрона рухнули все честолюбивые Мадинины надежды и мечты. У других начальников уже были свои протеже, а она, женщина хоть и видная, но уже не первой молодости, шансов имела мало. Как только честолюбивая полу-партидама поняла, что клуб — её последний причал, у неё начались мигрени и истерики. Вспышки гнева в разборках с подчиненными делали фурию страшной — глаза горели адским огнём, волчий оскал вместо лица, черные волосы дыбом, визгливый лай разносился по холлам и этажам. Директор, из чувства самосохранения, вышел на пенсию, освободив психопатке место. Особо чувствительные натуры из руководителей кружков и секций уже давно покинули учреждение. Самые стойкие остались работать с новым директором Мадиной. Я не люблю памятники, не понимаю, в силу ограниченности, их культурно-эстетического, воспитательного и прочего значения, но культработникам, трудившимся под Мадининым руководством, до самой её пенсии, я бы поставила памятник лично. Без мужа, без детей, без кошек и собак, сыграла эта партидама роль партидуры в драме своей жизни и трагикомедию в чужих. «А что же настоящие партидамы?» — спросите вы. Партидамы — это другой вид из рода партократов. Внешние признаки вида: тщательно уложенные в «гулю» начесанные волосы, дорогая «ювелирка», деловой костюм из кримплена, у некоторых из приличного трикотажа, маникюр, хорошие духи вместо пото-парфюмерной смеси партидур. Макияж скоромный и аккуратный. Опасные хищницы, с навсегда отмороженными лицами, не согреваемыми даже видимостью улыбки. В закулисных номенклатурных играх эти суки были страшнее мужчин — изощренное коварство, жестокость, предательство. Полное осознание двойных стандартов в идеологических играх. Циничная, публичная показуха идейности, целеустремленное движение «по головам» наверх, к заветному повышению. Делились на два подвида: жены номенклатурных мужей и одинокие волчицы, самостоятельно сделавшие карьеру. Первые сильней и амбициознее, вторые злей и опасней. У читателя может возникнуть мысль, будто бы автор обижен в прошлом номенклатурными дамами. Ничуть. Ничего личного, только многолетние наблюдения. Многими неблагодарный автор даже обласкан был, даже насильно обласкан иногда. Но такая форма любви по принуждению — обычное дело не только в сексе, но и в других отношениях. Все мы были вынуждены не только горячо любить свою родину, но и всегда выполнять законы взаимоотношений с олицетворяющими её товарищами. 2016 г. ЧИТАТЬ ЕЩЕ НА САЙТЕ АВТОРА: http://voloxina.ru/