#г��род Владимир | Explore Tumblr posts and blogs

vprki · 5 years ago

Text

Шедьовърът Сарафска къща в Самоков привлича гости отвсякъде

„Три религии се срещат и вместо да се конфронтират – обратното, те взаимно се преплитат в тези паметници на културата, уникални паметници, които остават от тази епоха. Сарафската къща в Самоков е един от примерите, защото тя е типичната балканска къща“. Казва за „въпреки.com” Слава Иванова, изпълнителен директор на Национален дарителски фонд „13 века България“.

Споделя го с нас в прекрасния двор на Сарафската къща в Самоков, стопанисвана от 2006 година от Фонда. Отдавна искахме с представителите на Фонда, наши партньори, да дойдем заедно тук. И ето в хубавата есен сме на това прекрасно място с много история, култура, един от най-запазените паметници на българското Възраждане.

Сарафската къща е построена от известната еврейска фамилия Арие, напуснала Виена и заселила се по българските земи в края на ХVІІІ век. Възрожденският град ги задържа трайно. Спечелили си име и авторитет на влиятелни предприемачи на Балканския полуостров, създали стопански, търговски и финансови връзки с европейския пазар и Ориента представители на фамилията захващат в Самоков невиждано строителство на къщи, наричани „дворци”, от които е останала една от най-малките – Сарафската къща, а тя съвсем не е малка, дори и в съвременните ни мащаби.

„Изградена е през 60-те години на ХІХ век от пловдивски строители. Архитект е майстор Стефан от Одрин - проектирал типична градска симетрична къща. Около главния салон, напомнящ кубе, увенчан с великолепен резбован таван и обединяващ архитектонично етажите, са подредени служебните и жилищните помещения. Дърворезбата по таваните и стенописната украса са напълно автентични, свързват се с разцвета на Самоковската художествена школа и са неин най-представителен образец“. Разказва Мариана Лобутова, която е тук от 2006 година като служител на Фонда и приема туристи и гости в това уникално пространство, където се организират изложби, представяния на книги, дори абитуриенти от местните училища предпочитат тук да получат дипломите си. Нашата домакиня споделя още, че има изключителен интерес и е щастлива, че държавата ни е успяла да я съхрани. За себе си казва, че „всеки път, когато влизам тук все едно е като за първи път. Толкова силно и емоционално ми е вълнението от атмосферата от духа, които усещам на тази къща“.

Има различни версии защо фамилия Арие напуска Виена през 18 век и се заселва в Самоков. Много от тях граничат с митове, между които е и особената слабост на императрицата към един от младите Арие, което силно подразнило императорът. Но едва ли това е най-важното. Вероятно в основата стои антисемитизмът, а семейството предполагаме е имало информация, че в тогавашната Османска империя в пределите, на която е била и България са приемали евреите като свои, без дискриминация. Аврам Арие се заселва в Самоков в края на 18-и век. Започва търговия с различни стоки. Той и синовете му работят и като касиери в държавната каса. Натрупват солидно богатство и започват мащабно строителство на къщи в Самоков. Сарафската къща в Самоков съхранява спомена за еврейската общност в града. През 1858 г. братята Арие станали инициатори за построяването на Синагогата, затова на външната врата със златни букви стоят имената на Йеуда, Габриел и Авраам Арие. Тя е в съседство със Сарафската къща, изключително красива, но за жалост в момента доказателство за това са само запазените й стени и вътрешни знаци, които представят и днес, въпреки полуразрушения й облик нейния отминал, но съществувал блясък. Тя има съдбата на великолепната дори по-мащабна синагога във Видин. Сега има амбиции от страна на общината тя да бъда възстановена и реставрирана, след като й е предадена от Еврейската общност в България, представлявана в тези взаимоотношения от Организацията „Шалом“.

А Слава Иванова уточнява: „Община Самоков има желание и да възстанови синагогата и тогава комплексът Сарафска къща със синагогата ще предлага на всички, които посещават града едни уникални архитектурни, исторически, културни паметници. Уникална възможност, още повече в един град, който е бил един от основните културни центрове за България от времето на българското Възраждане, да не говорим за 18-ти и 19-ти век. Ние имаме желание за реставрация на синагогата и сме си споделяли това желание с кмета /Владимир Георгиев/ многократно. Въпросът е нещата да се установят с техния проект. Те ще кандидатстват, доколкото знам вече е готов архитектурният проект. Ние на един следващ етап, когато този архитектурен проект стане обществено достояние и има вече финансови измерения, ние ще обявим дарителска кампания, за да подпомогнем неговата реализация“. Става дума за Финансовия механизъм на икономическо пространство, по известен като норвежки финансов механизъм в сектора Културно предприемачество, наследство и сътрудничество.

От Фонда имат и други сериозни амбиции, свързани с възобновяване работата на графичната база, защото тя от година и половина, за съжаление, не работи. Графичната база е собственост на общината. „Ние по-скоро искаме да я ползваме по време на фестивала „Река на толерантността“ да имат възможност преподаватели и студенти, било то български, било то норвежки да я ползват, защото тя е една от най-добрите в България. Имаме желание да кандидатстваме по Норвежката програма. Сега всичко предстои, не можем да бъдем категорични. Срокът за кандидатстване е 3 декември, т.е. на нас много бързичко ни предстои да си разпишем проекта, да кандидатстваме с него. Почти сме готови, защото този проект е бил вече няколко пъти реализиран. Новият момент е, ако досега в проекта са участвали представители на висши учебни заведения от балкански държави, сега ние ще имаме възможност да поканим норвежки участници, което е новият момент в проекта. Имаме желание този проект не само да бъде възобновен, а да се превърне в един траен проект, който да се развива във времето.

Фондът вече е реализирал „Река на толерантността“ - младежки арт фестивал, чрез който имаме възможност да предложим на млади хора за догодина неформално обучение. Целта ни е фестивалът да се провежда в Самоков, тъй като и графичната база в града е една от най-известните в България. Почти няма български голям график, който да не е минал през тази база и, който да не печатал великолепните си произведения в нея. Чрез този фестивал се надяваме да бъде и един от стимулите отново община Самоков да даде този шанс“. Гледа с перспектива Слава Иванова. Припомняме, че фестивалът„Река на толерантността“ е иницииран през 2010 г. и се провежда в регионалния център на НДФ „13 века България“ „Сарафска къща“ в Самоков. Участниците имат възможност да се запознаят с богатото културно-историческо наследство на България, с местните обичаи, традиции и занаяти — израз на вековното съвместно съжителство на хора от различни етноси и религии в региона. На третото му издание през 2014 година именитият ни художник проф. Греди Асса, тогава изпълнителен директор на Фонда каза: „Избрахме Самоков за домакин на този фестивал, защото е уникален град – тук през годините съжителстват толерантно заедно българи, евреи, турци, арменци, каракачани и други.”. През 2015 година, когато изпълнителен директор на Фонда е Митко Тодоров, изложбата беше представена в Трявна в галерия „Гъбенски“, също стопанисвана от Национален дарителски фонд „13 века България“.

Но се връщаме към къщата, в която независимо, че е ярък представител на балканската възрожденска архитектура присъстват еврейски символи, но много деликатно. Мариана Лобутова споделя, че идват хора от Израел, от САЩ и други страни, които се представят за наследници на рода. Преди време семейство от Израел прави дарение прекрасен гоблен. „Фондът спазва волята им и той беше експониран тук, където през 1890 година е ушит от Рашел Давид Арие“. Допълва, че през април 2018 година Леа Коен, дипломат, писателка и музиколог е представила книгата си „Рафаел“, издадена от „Ентусиаст“ в Сарафската къща по покана на Общинска библиотека „Паисий Хилендарски”. Историята на Рафел Арие, разказана от Леа Коен, връща спомена за една част от големия род Арие. Самият Рафаел Арие е действителна личност от първата половина на 20 век. Той не е живял в Самоков, но неговият дядо е тръгнал от тук.

За съжаление зад оградата на прекрасната Сарафска къща се вижда ужасно днешно строителство, което още един път ни напомня за загубеното естетическо чувство в нашенеца

Трагична е съдбата на Рафаел Арие в едни други времена, за които сега не се говори много На 10 ноември 1942 г. са арестувани собствениците на фабриката за парфюми и сапуни „Жермандре”. Главни обвиняеми стават Леон Рафаел Арие и племенникът му Рафаел Исак Арие. На 31 декември на последното за годината заседание на съда за годината те са осъдени на смърт чрез обесване.Тогавашният посланик на Испания Хулио Паленсия, приятел на семейството, прави опити да се намеси и ги спаси, както и много от българските евреи, чиито произход е от Испания като сефарадски евреи, прогонени от страната от крал Алфонсо и кралица Изабела 1492. Според Паленсия двамата Арие са осъдени единствено заради еврейския им произход в един скалъпен за спекула процес. Не успява. Не успяват и представители на Светия синод, които имат аудиенция при цар Борис Трети ден преди екзекуцията на Леон и Рафаел Арие на 16 април 1943 г. На тази среща монархът произнася антисемитска реч, записана от стенографа на Светия Синод. Тази реч е доказателство за директна обвързаност на цар Борис Трети не само с преследванията на евреите, но конкретно и с казуса на двамата Арие, заведени насила до бесилката с пропагандна цел. (Речта е публикувана в книгата „Протоколи на Светия синод на БПЦ по еврейския въпрос“, съставители Албена Танева и Ваня Гезенко, изд. „Гал-Ико“, 2002 г.). Под германски натиск Хулио Паленсия е обявен за персона нон грата и изгонен от България през лятото на 1943 г., но успява да изведе от България като осиновява двете деца на Леон Арие Клодия и Рене. Подробности за историята, публикувана във „въпреки.com” може да прочетете тук. Това е малко отклонение, единствено с целта да подчертае превратностите на времето, така както красивата някога синагога сега стои само с изящните си стени, напомняйки за някогашния си живот на архитектурен шедьовър. Но да се надяваме един ден, каквито са амбициите на община Самоков и Национален дарителски фонд „13 века България“, да я видим в нейния блясък вече реставрирана.

И докато разговаряме с изпълнителната директорка на Фонда Слава Иванова и Мариана Лобутова за тази невероятна Сарафска къща очакваме и гости. Екип на ББС 2 е в Самоков като част от поредното си реалити, посветено на темата за поклонниците с маршрут Виена - Истанбул. Не искат много да се говори или пише за това. Такъв е регламентът им. Можело след април 2020, когато е излъчването…И все пак не можем да не споменем, че идват в България след Сърбия. За България са избрали като маршрут Самоков – София – Пловдив. Екипът е впечатляващ, като че ли правят супер игрална продукция, поклонниците по-малко, казват че са от различни вероизповедания. Впечатлени са от факта, че тук хората са толерантни в историята си към трите основни религии. Сред екипа е и една по-възрастна дама, в младите си години е била дори част от екипа на Маргарет Тачер. Не й се говори за Брекзит, но явно не е очарована. Нейните родители са полски евреи поели към Щатите след гоненията им Полша, но остават в Ливърпул. Това е също отклонение, не съвсем лирично, а само щрих, който показва интереса на чужденците към Сарафската къща, не само като възрожденски шедьовър, но и съхранил един дух, който ни липсва в днешния ден. И все пак, не може да не сме щастливи, че Българската държава и в частност Национален дарителски фонд „13 века България“ така последователно в случая обгрижват тази къща с толкова история и култура. Да се надяваме, че и самоковската синагога ще върне блясъка си на архитектурен паметник. ≈

Текст: Зелма Алмалех

Снимки: Стефан Джамбазов

#Самоков #Слава Иванова #НДФ 13 века България #Синагога #Сарафската къща

0 notes

words4notes · 5 years ago

Text

Нечаянная свадьба. Александр Шаховской

Дед матери моей Владимир Львович Ш…в был, судя по реляциям его генерала и тестя, отличным офицером, по словам моей бабушки, а его дочери, чадолюбивым отцом, по рассказам старинного его слуги, добрым господином, а по портрету, списанному с него каким-то славным италиянцем, прекрасным мужчиною. Однако же, несмотря на все эти достоинства, его записали только простым рейтаром [Рейтар — солдат тяжелой кавалерии — обычно из наемных иностранцев — в Западной Европе в XVI—XVII вв. и в Российском государстве XVII в.] в новоформированную конную гвардию, где, потерши, как у нас говорится, лямку, он произведен в ефрейт-капралы [Ефрейт-капрал — воинское звание младшего командного состава в русской армии XVIII в.], в виц-вахмистры, наконец в вахмистры [Вахмистр — звание и должность унтер-офицера в кавалерии.] и в этом чине отправился в армию с гвардейским эскадроном, назначенным для почести в конвой графа Миниха [Миних Бурхард Кристоф (1683–1767), русский военный и государственный деятель, генерал-фельдмаршал].

Под Хотином пожалован в корнеты, но, по неимению достатка, нужного для содержания себя в гвардии, выпросился в драгунский полк секунд-майором [Секунд-майор — офицерский чин, существовавший в русской армии в XVIII веке и соответствующий позднейшему чину капитана]. В этом новом звании он отличился в каком-то шармицеле [Шармицель — стычка, перестрелка (нем.).] при глазах генерал-аншефа [Генерал-аншеф — высший генеральский чин в Российском государстве XVIII в.] князя Б… и вскоре поступил к нему в генерал-адъютанты [Генерала дъютант — одно из высших воинских званий в России (XVIII — начало ХХ вв.)], что уже само собою производило его в премьер-майоры [Премьер-майор — штаб-офицерский чин в русской армии, введенный Петром I в. 1711 г.]. По окончании кампании, когда генералы с их адъютантам�� отправились на зиму в столицы, князь Б…, оставивший в Москве свое семейство, возвратился в нее и, въехав в княжеские белокаменные палаты, приказал для адъютантов своих нанять поблизости приличные квартиры, кажется, для того, что, имея взрослую дочь, не хотел, чтобы молодые офицеры жили с нею под одной кровлей, а пуще княгиня боялась, чтоб дочь ее не попалась на язык нашим московским тараторкам, от которых, как говорил шут Андрюшка, сами щебетуньи сороки из Москвы, стыда ради, вылетели и не смеют в нее носа показать. Как бы то ни было, только генерал-адъютант должен был поместиться в деревянном доме, купленном под чужим именем княжим крепостным управителем.

По уставу Петра Великого, адъютанты давались генералам не для одной только воинской службы, но и для облегчения их в домашнем хозяйстве. Прадед мой должен был принять на себя надзор над княжим домом и трехсотною его дворней, на что бы я никак не согласился и лучше бы хотел тереться во фронте десять лет секунд-майором, чем через три года из генеральской кухни и конюшни выскочить в подполковники. Но тогда видели все иначе, и известный своею щекотливою честью прадед мой, Владимир Львович, нимало не оскорбляясь, был, можно сказать, главным дворецким своего начальника и находил по причине, которую скоро узнаете, эту обязанность не только не тягостною, но даже приятною. Исполняя с достойною всякого немца аккуратностью поручения князя Юрия Богдановича, угождая домашними распоряжениями и дешевыми покупками княгине Марфе Андреевне и танцуя совершенно курант и лабуре [старинные придворные танцы] с княжной Марьей Юрьевной, он заслужил от всех трех сиятельств большую доверенность, и они все, каждый по-своему, очень его любили. Вся Москва, согласно с молодою княжною, находила Владимира Львовича прекрасным и любезным человеком; да, по несчастью, он был только премьер-майором, то есть почти ничем перед своим генерал-аншефом. За ним, нераздельно с четырьмя братьями и двумя сестрами, считалось около пяти сот степных душ, что, по верной смете его генеральши, едва ли составляло сотую часть их княжеского имения. Род его хотя и происходил от каког��-то мурзы Золотой Орды, получившего при крещении от царя Иоанна Васильевича богатое имение, но, по большому расположению своему, попал почти в мелкопоместное дворянство, и эти причины заставляли князя Б…, братьев и племянников его начальника и графов С…, родственников его повелительницы, удостоивать бедного адъютанта ласковым словом и готовностию покровительствовать, а не больше. Но молодая родственница их сиятельств находила его лучшим мужчиной и первым танцовщиком по всей Москве, и этого было для нее достаточно. Бабушка моя, любя рассказывать похождения своего отца, объяснила взаимные чувства его с княжной Марьей Юрьевной русскою пословицей: «Сердце сердцу весть подает». Но у княгини Марфы Андреевны, как она же сказывала, были на языке другие пословицы, например: «Знай, сверчок, свой шесток», «Не летай, ворона, в высокие хоромы» и «Не в свои сани не садись». Всякий раз, когда мой прадед задумывал о красоте доброй княжны и о благополучии того, кто сподобится быть ее супругом, эти княгинины пословицы отдавались в памяти его зловещим криком ворона: тогда тяжкий вздох вылетал из его груди; но он иногда, вспомнив свои воинские удачи, приободрясь, говаривал, в свою очередь: «Терпи, казак, атаман будешь», а иногда, повеся голову и прошептав: «Плетью обуха не перешибешь», — шел уныло, чтоб размыкать грусть свою, к исполнению своей должности, которая часто давала ему случай схватить на лету ласковый взгляд княжны Марьи Юрьевны.

В это самое время приехал из Петербурга в Москву известный тогда франт камергер граф Ч…, промотавшийся при дворе императрицы Анны Иоанновны. Тогда, как рассказывала бабушка, придворные кавалеры должны были ко всякому высокоторжественному дню и большому празднику шить себе новые кафтаны из парчей, бархата с золотыми накладками и пуэндеспанами [Пуэндеспан — шелковые, серебряные и золотые кружева], которые становились, каждый, по крайней мере в триста тогдашних рублей, а большие щеголи платили за одну пару кружевных манжет до пятидесяти червонных и отсылали мыть белье в Голландию. Граф Ч…, не хотевший ни от кого отстать в роскоши, принужден был прибегнуть к последнему средству, то есть поскакать в Москву, чтобы подняться на ноги женитьбой, что обещала ему сладить тетушка его, Варвара Селиверстовна, принятая за свою во всех знатных домах. Она, как водится еще и теперь у цеховых свах, на первый случай представила племяннику своему формулярные списки всех тогдашних невест, приличных его званию и чину, с означением их лет, ��римет, имения и обучения. Номер первый по старшинству совсем не понравился нашему петербургскому графу; над номером вторым он позадумался: все было хорошо, да невеста слишком позасиделась в девицах; номер третий очень бы годился, по личным качествам, да не довольно богат; номер четвертый был бы совершенно удовлетворителен, когда бы, к несчастью, батюшка невестин, по старорусскому упрямству, не был в размолвке со всеми случайными людьми. На номере пятом пришел жених в восторг: под ним было поставлено: «Княжна Марья Юрьевна, единородная дочь генерал-аншефа и кавалера, восемнадцать лет, девять тысяч душ отцовских, а матери приходит большое наследство от восьмидесятилетнего деда; росту высокого, волосы темно-русые, брови черные, лицом красавица, говорит по-немецки, разумеет по-французски, играет по нотам на клавирах и танцует так, что загляденье…»

— Ах, тетушка! — вскричал камергер, целуя ручку Варвары Селиверстовны, — вот когда бы вы, по милости своей, высватали мне эту невесту, то благодарность моя была бы беспредельна…

— Ох, ох, графушка! — отвечала тетка. — Ты уже слишком затейлив. Отец ее метит в генерал-фельдмаршалы; матушка куда заносчива!.. Да она что-то не путем и прихотлива: отбоярила уже двух женихов — да каких!.. Ивана Сергеевича Щ***; Карла Астафьевича Б***, в котором сам герцог Курляндский [Бирон Эрнст-Иоганн (1690–1772), герцог Курляндский, российский государственный деятель, фаворит Анны Иоанновны, фактический правитель России в период ее царствования.] души не слышит. Мать была готова вести ее под венец хоть с тем, хоть с другим; и отец бы, верно, не прочь; да как она сказала ему наотрез: «Воля ваша, батюшка! Я не могу вам не повиноваться, но я их обоих не люблю; и если вы не желаете моей погибели, не выдавайте ни за того, ни за другого…». Генерал разжалобился, а мо�� женишки снова просили меня хлопотать о других невестах, которых, слава Богу, у нас, на Москве, не занимать стать: найдется и для них, и для тебя, кроме этой причудницы.

— Да почему же вы думаете, — возразил племянник, — что она меня не полюбит. Моя фамилия гораздо знатнее, и сам я, без самолюбия скажу, могу больше понравиться благовоспитанной девице: я принят везде хорошо, знаю и по-французски, бывал при посольстве в чужих краях, а по родству с вице-канцлером надеюсь сам при первой вакансии попасть куда-нибудь в посланники.

— Все это так, и избави меня Господи порочить твои достоинства; да знаешь ли, какая молва идет у нас по Москве? И я сама подметила кое-что, а слышала от домашних княгининых еще больше.

— Что такое, тетушка?

— Наша невеста избалована батюшкою, который сам сходит с ума на своих военных людях. Ей все безмундирные сделались трын-травой, и она пустилась вот в какие продерзости: у ее отца есть фаворит, адъютант, малый, впрочем, хороший, да без рода и племени; за ним ни кола ни двора, и из гвардии вышел затем, что не на что мундиришка сделать: только на беду мастер танцевать и такой на все услужливый, что и сама княгиня им не нахвалится. Да это не пущая беда: она женщина характерная и не захочет себе срама; но дочка пошла в батюшку и без всякого стыда обходится с адъютантом как с равным себе. Я сама своими ушами подслушала, как на куртаге [Куртаг — прием, приемный день в царском дворце.] у главнокомандующего она, уронивши опахало, которое он по должности поднял, сказала ему: «Как я вам благодарна: Вы так снисходительны!» Снисходительны! И кто же? Майорчик! «Что не откажете мне», — в чем бы ты думал? — «протанцевать со мною курант!» — и в самую ту минуту, как барон Карл Астафьевич уже ей кланялся и поднимал танцевать, она, будто этого не заметя, подала ручку адъютанту и пустилась с ним выфантывать, — правду сказать, всем на диво.

— Да что ж, тетушка, и это за беда! Пусть майорчик ей нравится, но неужели вы думаете, что он может отбить у меня невесту, которую вы изволите за меня сватать?

— Сватать я рада, а за свадьбу не отвечаю. Разве неудастся ли стороной, через приятельницу, остеречь бедную княгиню от адъютантского умысла. Дивлюсь, как еще до сей поры никто из христианского долга и из уважения к их знатному дому не вступился за их честь и не уговорил князя сбыть скорее с рук неблагодарного наглеца!..

Через несколько дней после разговора графа Ч… с его теткой княгиня вдруг стала очень сухо обходиться с генерал-адъютантом своего мужа; начала придираться ко всем неисправностям слуг, находить, что пьяница повар, верно влюбившись, пересаливал все кушанья, и отпускала разные подобные обиняки. Наконец и сам князь заговорил о выпрашивании своего любимца в подполковники, хотя он еще не выслужил при нем положенных лет. Граф Ч…, представленный уже в дом и его сиятельству, услышав генералово желание, просил, в присутствии прадеда моего, позволения писать в Петербург к своему другу о скорейшем представлении предположенной просьбы, что очень оскорбило Владимира Львовича, и он преучтиво попросил подозрительного ему графа не трудиться за него и не лишать его удовольствия быть обязанным только одному своему начальнику и благодетелю. Тогда еще никто не стыдился признаваться публично в получаемых благодеяниях. Камергер принял эту просьбу с сладко-кислою улыбкой и отделался из уважения к своему званию довольно вежливым поклоном. Но князь, заметив в глазах своего адъютанта батальный огонь, сказал ему:

— Я благодарю графа за его предложение, но почитаю ненужным утруждать его и надеюсь, что наше дело и само не замедлится.

Может быть, никому никакая надежда не была так неприятной, как эта моему прадеду; однако он принужден был, не поморщась, ее проглотить и доложить своему начальнику, что не чувствует еще себя достойным лестной награды, которую угодно его сиятельству ему испрашивать, и никак не желает прослыть в армии счастливым выскочкой. Князь, в свою очередь, попросил адъютанта предоставить ему судить и знать достоинства его подчиненных. Таким образом, эта круговая просьба, не приятная ни одному из трех просимых, окончила разговор о производстве. Прадед мой, взяв шляпу, потупя голову и, по обыкновению, выговоря медленно: «Плетью обуха не перешибешь!», отправился вздыхать на свою квартиру и ждать поневоле с терпением воли Божией.

Уже несколько дней продолжалось холодное с ним обращение всех сиятельств, домашних и приезжающих, кроме самого младшего, но важнейшего для него. Чем больше хмурились другие, тем больше оно прояснялось, только, как будто, украдкой. Между тем, граф Ч…, под штандартом [флаг, стяг] своей тетки, открыл кампанию, сперва партизански, нападая нечаянно на слабые места неприят��ля, а наконец, ободренный известиями переметчиков, предпринял формальную атаку на главную батарею, то есть на княгиню, которая хотя при всех целовала ручки своего почтенного супруга, однако, один на один, не пропускала случая завладеть его ухом, а иногда потихоньку и за нос водить. Варвара Селиверстовна, как вдова инженер-полковника, подвела мины и пустила племянника своего по покрытому пути, в ожидании взрыва, который был произведен следующим образом. Шпион инженерши, бедная бригадирша, проживавшая для гадания в карты у княгини, заметила, что адъютант в то время, когда княжна Марья Юрьевна протверживает в маленькой гостиной уроки на клавирах, обыкновенно прислуживался ей перевертыванием нот и разговаривал с нею, о чем донесено Варваре Селиверстовне, а Варвара Селиверстовна научила ее намекнуть об этом княгине, которая, вследствие того, попросила свою добрую приятельницу наблюдать за Машей и сказывать ей все, что заметит. Однажды — это было после обеда, — когда гости разъехались, князь ушел к себе отдохнуть, а княгиня в уборной что-то приказывала своим барским барыням, княжна занялась музыкой, а адъютант явился к своей прислуге и заговорил о чем-то похожем на любовь. Бригадирша, сидевшая в углу с чулком, будто не ее дело, подслушала несколько подозрительных слов и — шмыг! — тихонько с рапортом к ее сиятельству, которая подсела у не совсем дотворенной двери маленькой гостиной. На беду моего прадеда, он, чтобы ловчее переворачивать ноты, положил шляпу свою на клавикорды, а княжна невзначай ее свалила. Вежливый кавалер бросился не допустить ее поднимать, она поторопилась предупредить его, учтивость столкнула их лбами, и очень больно; оба начали просить прощения, и адъютант, увлеченный извинениями, не мог не поцеловать ручки у дочери своего генерала. Поцелуй, данный от всего сердца, раздался по комнате. Княгиня его услышала, вошла и увела дочь свою в образную, где целый час читала ей нотации, не слушая никаких оправданий, и наконец послала ее на антресоли, грозя все сказать отцу. Это действие подведенной мины было тотчас передано в неприятельский лагерь, и искусный стратегик, Варвара Селиверстовна, не теряя времени, хотела им воспользоваться. Дан приказ племяннику отправить немедленно парламентера с предложением о сдаче. Расчет свахи оказался очень верным. Княгиня, считая, по з��учности поцелуя, дела дочери своей гораздо в опаснейшем положении, рада была первому приличному сватовству, чтоб спасти ее от невместной «инклинации» [Инклинация — склонность, влечение (фр.)], а может быть — чего Боже упаси! — и от «пасквильной истории». Брат ее, граф С…, на другой же день явился парламентером от камергера, поместившего уже в пажи его сына. Княгиня выслушала предложение, поблагодарила за дружбу братца и обещалась, как должно, сообщить мужу, что и было через час исполнено, — хотя с утайкой громкого поцелуя, но с сильными убеждениями для избежания всяких хлопот выдать скорее Машу за порядочного и притом случайного человека. Князь, хотя и не очень был против камергера, не столько по его личным достоинствам, как по родственным связям, однако не хотел приступить к делу, не поговорив прежде с дочерью, чего крайне не хотелось матушке. Зная, что явным противоречием ничего, кроме беды, от генерала не добиться, она сама велела позвать княжну к батюшке в кабинет. Бедная невеста с заплаканными глазами входит; отец, будто не примечая ее грусти, ласково сажает подле себя и, после маленького предисловия о необходимости устроить ее участь, о обязанностях дочери и о всем, что при таких случаях говорится, объявляет ей предложение графа Ч… Дочь побледнела, как смерть, упала к отцовским ногам, просила именем Божиим не выдавать ее ни за кого замуж, а для спасения души и моления за него позволить ей идти в монастырь. Эти слова произвели тогда ужасное действие, и оробевший в первый раз генерал готов был сдаться на условиях; но хитрая генеральша, притаившаяся за китайскими ширмами, подоспела к нему на помощь и внезапно открыла ужасный огонь против непослушной дочери, которая выдержала его с непоколебимою твердостию; но все, чего наступательница в продолжении двух часов могла добиться, состояло в том, что дочь ее призналась в отличном уважении своем к Владимиру Львовичу, которого предпочитала всем бывшим, настоящим и будущим женихам. Со всем тем, не требуя неугодного родителям, она просила только не выдавать ее за графа и не противиться небесному влечению души ее. Отец, вступивший в посредничество, умилил ласкою сердце дочери, но не мог долго переносить ее чрезвычайной горести, и договор заключен, как по большей части бывает, уступкою требований с обеих сторон. Княжне дали слово не говорить больше о сватовстве князя Ч…, а она обещалась не упоминать о монастыре, и обе уговорившиеся стороны расстались с нежными обниманиями. Все это немедленно было доведен�� до сведения Варвары Селиверстовны, которая заключила по слышанному, что дело с номером пятым было совершенно кончено и что ей должно для племянника попробовать счастья с номерами шесть или семь. Но как честь ее была чувствительно оскорблена неудачею сватовства, то она не могла преминуть, чтобы не распустить стороной кое-каких слухов о несчастной страсти княжны Марьи Юрьевны к бедному адъютанту ее отца. Пришли святки. Генерал получил из Петербурга уведомление, что производство, о котором он просил, выйдет непременно в новый год, и, если его сиятельству не противно, сам генерал-фельдмаршал Ласси [Ласси — Петр Петрович (Петр Эдмонд) (1678–1751), граф, военачальник, генерал-фельдмаршал. В 1700 перешел на русскую службу в чине поручика. Участвовал в Северной войне и других войнах.], знав лично нового подполковника, охотно возьмет его к себе на вакансию генерал-адъютанта его, Брауна [Браун (Броун) — Юрий Юрьевич, генерал-аншеф, генерал-губернатор Финляндии.], поступившего в полковники. Князю вдруг сделалось очень грустно, что он должен расстаться и уступить другому храброго и верного сподвижника; но слухи, распущенные свахою и доведенные до него, не позволяли ему оставаться в нерешимости. Скрепя сердце, он подвел к себе, накануне Нового года, любимейшего из всех своих подчиненных и будто с радостью объявил ему о государской милости. Обрадованный еще менее своего начальника прадед мой, поблагодаря его, торопился к старшему княжему флигель-адъютанту сказать, что он очистил ему вакансию, и утешить себя удовольствием, доставленным другому.

Шпионка бригадирша, догадавшись, что ее покровительнице, Варваре Селиверстовне, не везет в княжем доме и что дочка поставила на своем, перекинулась к ней, стала раскладывать карты, в которых всегда червонная масть ложилась на сердце крестовой дамы, а крестовая над головой червонного короля, и, входя насильно в горькое положение доброй своей княжны, уговаривала ее так, для разогнания скуки, позабавиться святочным гаданьем о суженом-ряженом. Бригадиршины уговоры отвергались для соблюдения приличия, но княжна не совсем насильно была выведена ею за ворота. Спросили у прохожего, как его зовут. Судьба или шутка, а может быть, и самая главная загадчица заставили какого-то бежавшего мальчугана назваться Владимиром. Все сенные девушки засмеялись, и сама барышня улыбнулась. А как она вышла уже первый раз, то ничего не стоило ей остановиться и послушать у людского окошка, чье имя там вымолвят: и там опять услышала: «Эх, брат, иди, куда велят, или я пожалуюсь Владимиру Львовичу». При том имени слушательница отскочила от окна и возвратилась тихомолком в свою комнату. Там прислужливая бригадирша предложила третие и самое верное гаданье: в Васильев вечер [канун дня Василия Кесарийского, 31 декабря.], то есть накануне Нового года, в княгининой теплой кладовой, в самом верхнем этаже, накрыть стол, поставить на нем два прибора, три большие восковые свечи и зеркало, а невесте, севши за ним, загадать: суженый-ряженый, приди со мной ужинать, и кто покажется в зеркале, за тем и быть. Хотя это гаданье и не пугало княжны, но ей казалось неприличным идти перед полночью почти на чердак, притом и кастелянша, у которой ключ от кладовой, может сказать матушке. Но бригадирша взялась достать ключ так, что сама кастелянша не проведает; побожилась, что девушки не изменят своей доброй боярышне, все в доме улягутся спать, огонь везде погасят, — так кому увидеть? А бояться одной нечего: все станут в коридоре, близехонько от двери. Если суженый покажется в зеркале, стоит только промолвить три раза «чур меня!», легонько ударить по стеклу, и он мигом исчезнет.

Кто из нас, когда ему две загадки [имеются в виду святочные загадки.] удались, откажется от третьей? Дело было скоро решено, ключ украден, стол накрыт, свечи и зеркало поставлены, княжна проведена в кладовую, посажена за стол, девушки и сама профессорша ворожбы вышли, прижались в коридоре и на лестнице и ожидали с замиранием сердца, появится ли суженый.

Уже давно в Кремле пробило одиннадцать часов, когда прадед мой, отужинав у обрадованного им товарища и выпив за здоровье будущего премьер-майора, возвращался мимо генеральского дома в свою квартиру. Проходя под окнами той, кого страстно любишь и с кем должно расстаться, как не поглядеть на них, как не припомнить и того и другого, случившегося там, где уже скоро не будет несчастного любовника? А как Владимир Львович считал себя самым несчастным из всех страстно влюбленных, то он не только поглядел на окна, но остановился перед домом и, перенося воспоминания из потемнелого бельэтажа в антресоли, вдруг поднял глаза вверх. Увидев необыкновенный свет в подкровельных окошечках, он очень удивился, но не мог ��ридумать, у кого бы это был там в полночь огонь, да еще такой яркий. Он начал с угла считать окош��и и, досчитавшись, что непременно должна быть освещена кладовая, в которую даже и с фонарем никто не ходит, очень испугался, и, по пословице «У страха глаза велики», — ему показалось уже пламя. Уверенный, что там пожар, он пустился опрометью по задней лестнице в самый верхний коридор, что-то белое, как будто женское платье, мелькнуло перед ним. Он окликнул: никто не отвечает ему. Боясь потерять время, он бежит далее: маленький просвет, выходящий из не вовсе дотворенной двери, его останавливает, он распахивает дверь и только переступил через порог, как слышит крик: «Чур меня!» — и звук разбитого вдребезги зеркала. Он бросается на крик и видит перед столом женщину, лежащую без чувств и в крови. Ужас поражает его: он всматривается и узнает самую княжну! Не постигая, что это значит, он почти падает на пол, хочет поднять бездыханную, но вдруг визг женских голосов пронзает его уши. Он оглядывается и видит вбежавшую бригадиршу и двух девушек, которые, только успев взглянуть на него и на княжну, убегают из комнаты, крича: «Помогите, помогите!..» Старуха хотела было бежать, но ноги ее подкосились, и она упала на сундук, рыдая и приговаривая: «Ах! Что я наделала?!. Ах! Что будет со мною?»

— Эх! Не в вас дело! — вскричал, опамятавшись, адъютант. — Смотрите, в каком она положении! Ступайте сюда; помогите мне посадить ее на стул, привести в чувства.

Говоря это, он дрожащими руками и с трепещущим сердцем поднял бесчувственную, посадил или, лучше сказать, положил на стул. Бригадирша, увидев на руках, груди и лице ее кровь, всплеснула руками и пуще прежнего заревела:

— Ах я старая дура! Ах я греховодн��ца! Вот тебе и суженый!..

А суженый, между тем, держа одной рукой положенную на стул, притянул другою старую дуру и заставил ее придерживать княжну; сам бросился перед нею на колени и, не зная, с чего начать, грел на сердце оледенелые руки, тер подошвы ног и, забывшись, поцеловал их с таким жаром, что возбудил замерзлую жизнь в прелестной гадательнице. Только что успела она открыть глаза и вскрикнуть, увидев у ног своего суженого, как вся кладовая заполнилась народом. Слуги с водой, девушки с унгарской водкой, домашний лекарь с целой аптекой и, наконец, сам князь с своей княгинею вбежали и остолбенели от ужаса и удивления…

— Что это!.. Как ты здесь? — спр��сил наконец гене рал своего адъютанта, продолжавшего помогать княж не, как будто никого перед ним не было.

Не дождавшись его ответа, спрашивал дочь: «Что с тобою сделалось?» Бригадиршу: «Боже мой! Она в крови?» Лекаря: «Не ранена ли она?» Жену: «Что это значит?» Все эти вопросы, пущенные беглым огнем, не мешали, однако ж, ему ощупывать руки и голову своей дочери и прижимать их к сердцу. Очнувшись от испуга, все вдруг бросились помогать больной и чуть не повалили ее опять на пол; но лекарь, растолкнув толпу, водою и спиртом привел обмершую в чувство. Первое ее слово, когда она очнулась, было: «Я видела моего суженого… Он… тут!..»

Она взглянула на принятого ею за привидение, вздрогнула и упала, рыдая, на отцовскую грудь.

— Он твой суженый! — вскрикнул отец с выражением, похожим на вопрос и на ответ; потом вдруг остановился, задумался, отер с лица пот, текущий градом, и, как будто собравшись с мыслями и духом, произнес решительно:

— Да, точно суженый!.. Я уверен, к чести рода моего, что еще ни с одной княжной Б… посторонний мужчина не бывал в полночь наедине, не падал перед нею на колени и не целовал ее ног, кроме ее суженого!

— Ах! Батюшка, князь Юрий Богданович! — сказала княгиня, уже между тем услышавшая от бригадирши, в чем дело, — Знаешь ли ты, отчего произошло?..

— Не мудрено догадаться, — отвечал муж, — твоя прихвостница заманила сюда Машу праздновать святочному бесу. Вот улика: накрытый стол, разбитое зеркало и три свечки… Он вошел.

— Клянусь, сударь, — прервал адъютант, — что я не знал, а проходя мимо, увидел огонь в необыкновенном месте и, страшась пожара, прибежал…

— В самую пору, — договорил князь. — Я давно знаю, что ты никогда не опаздывал в огонь и брал все награды с бою: так и теперь, грех будет лишить тебя заслуженного!

— Как, батюшка? — спросила трепещущая от страха при мужниных словах княгиня.

— Так же, сударыня! Вот наш зять, люби его и жалуй.

С этим словом он сложил руки своей дочери и адъю танта и, сжав их вместе, сказал:

— Поцелуй ее теперь в губы, а не в ногу: это прилич ней нашему брату воину.

Слезы, восклицания благодарности, коленопреклонения и все везде описанные изъяснения радостного восторга заставили плакать не одну бригадиршу. Княгиня, видя, что уж нечего делать, принуждена была радоваться, когда самовластный во многих случаях супруг ей сказал:

— Что же ты н�� обнимаешь зятя? Разве бы тебе приятнее было, чтобы она, открывшись в любви к одному человеку, вышла за другого с тем, чтоб его обманывать, или, узнав, что ему известна страсть ее, стыдиться, а может быть, презирать мужа, который взял ее не по склонности, из одного приданого, и быть вечной страдалицей? Чем он тебе не нравится? Он не чиновен, но кто помешает ему дослужиться до чинов? Он беден, да мы за себя и за него богаты. Род его честный и благородный, а главное то, что он ей мил и мне люб: впрочем, не мы его искали, не он хитростью или силой вошел в наше семейство, — Бог его нам дал; а от него, как сама знаешь, всякое деяние благо, всяк дар совершен. Ну, дети, да благословит вас Бог!

— Да благословит вас Бог! — примолвила княгиня…

И чрез несколько дней была празднуема нечаянная свадьба моего прадеда.

0 notes

telegid · 5 years ago

Text

Украинская звезда спорта Лилия Подкопаева, которая живет и работает в США, но часто бывает и на родине, растрогала весь Интернет свежим снимком, где изображена в белом платье и в профиль, что дает прекрасную возможность полюбоваться ее беременным животиком.

Всегда действуй только в Любви, из Любви и Любовью✨

…гласит подпись под фото.

Санта Димопулос беременна: 28 недель счастья

Напомним, абсолютная чемпионка мира Лилия Подкопаева подтвердила информацию о своей второй беременности в марте 2019 года. Лилия воспитывает двоих детей – Тимофея (усыновлен в 2006 г.) и Каролину (род. в 2006 г). Сейчас спортсменка и замужем за бизнесменом Игорем Дубинским.

Владимир Дантес прокомментировал беременность жены

На днях Подкопаева побывала в киевской Опере, о чем свидетельствуют снимки в соцсети. “Изящество, легкость, красота, победа над силой притяжения- балет достоин многих эпитетов. 💃🏼Великолепный вечер подарили нам прима-балерина Кристина Шишпор, специальный гость Евгений Лагунов и солист Национальной оперы Украины Денис Недак 💙💛”

This slideshow requires JavaScript.

Нежная и беременная: Лилия Подкопаева показала снимок с животиком Украинская звезда спорта Лилия Подкопаева, которая живет и работает в США, но часто бывает и на родине, растрогала весь Интернет свежим снимком, где изображена в белом платье и в профиль, что дает прекрасную возможность полюбоваться ее беременным животиком.

#беременна #лилия подкопаева

0 notes

goautomaticstudentgardenme-blog · 6 years ago

Text

военно транспортные самолеты ан Военно-транспортная авиация ВКС РФ

История военно-транспортной авиации. Военно-транспортная авиация ВКС РФ. ТАСС-ДОСЬЕ /Валерий Корнеев/ 1 июня 1931 г. Ленинградском военном округе было завершено формирование первого советского военно-транспортного авиационного подразделения - Опытного воздухо-десантного отряда в составе тяжелой бомбардировочной эскадрильи из самолетов ТБ-1 и самолетов-разведчиков Р-5. Эта дата считается днем рождения военно-транспортной авиации (ВТА) Воздушно-космических сил (ВКС) России. В качестве памятного дня Вооруженных сил (ВС) эта дата не установлена, однако 1 июня в авиагарнизонах ВТА традиционно проходят торжественные мероприятия с выносом боевых знамен частей, построениями и зачитыванием праздничного приказа командующего ВТА. Командующий ВТА - генерал-лейтенант Владимир Бенедиктов (7 января 2013 г. Виктора Качалкина). ВВС Московского военного округа под Воронежем было впервые выброшено на парашютах десантное подразделение (эта дата отмечается в Вооруженных силах России как День воздушно-десантных войск, ВДВ). Десантирование осуществлялось с самолетов опытного воздухо-десантного отряда Ленинградского военного округа. Изначально основной боевой задачей ВТА была именно выброска парашютистов-десантников, а первый практический опыт применения авиации для транспортировки по воздуху войск, военных грузов и эвакуации раненых в боевой обстановке военные летчики СССР получили во время советско-финской войны 1939-1940 г. В ходе Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. В марте 1946 г. была создана Десантно-транспортная авиация в составе ВДВ, в 1949 г. Транспортно-десантную авиацию ВДВ, в 1955 г. ВДВ с преобразованием в род ВВС, получила нынешнее название и была подчинена непосредственно главкому ВВС. В мае 1974 г. на вооружение ВТА поступил первый советский реактивный военно-транспортный самолет Ил-76, который к середине 1980-х гг. В 1998 г. российская ВТА была сведена 61-ю воздушную армию Верховного главнокомандования (стратегического назначения). ВТА с управлением в Москве.... Читать полностью ...

0 notes

guadalupehesus · 10 months ago

Text

Иисус! Этот ад никогда не закончится!

Ув. г-н Президент РФ! Русские говорят, бумага не краснеет, но, клянусь, мой холст в Tumblr вместе с моим терпением готовы взорваться от того, что я собираюсь написать здесь. С тех пор, как у нас появилась Акира, я вижу идиотские сны, где ко мне навязчиво приходят сваты сватать меня за Вас. Спасибо за Ваш сердечный подарок, но, судя по всему, Вы сделали приворот на несчастное животное. Сперва я даже поверила в Ваше покаяние 🖐🤦‍♂️🤦‍♂️🤦‍♂️🤦‍♂️. Но Ваши поступки говорят о неуважении и наплевательском отношении к беззащитным созданиям. Ее теперь ни выкинуть на улицу, ни ��чистить едкими средствами нельзя. Зачем Вы так с малышом?

1. Если б за 6 лет Вы хоть раз в жизни подарили бы мне подарок без всякой магии, я благославляла бы Вас без устали еще долгое время. Неужели я, нравственный человек, ни разу не заслужила нормального подарка от того, кто объясняется мне в чувствах? Вы так низко цените меня?

2. Выбрав женщину, колдующую на ресурсы Российской Федерации - Кабаеву, вы с нею, два аморальных ... типа, мучили меня несколько лет сами знаете как. Это навсегда оставило тихую боль и разочарование в Вас в моем сердце. И это был Ваш выбор. Дайте сделать и мне свой. А свой выбор я сделала в предыдущем посте.

3. Владимир Владимирович, когда-то я писала о своей симпатии к Вам. Здесь, видит Бог, все правители мира знают о том, что в таких личных случаях я не смотрю на возраст мужчины, на цвет кожи и даже на то, нормальный он человек или нет. Но, простите, Вам не шешнадцать! Я в свои 37 уже думаю о том, с каким лицом я предстану перед Господом моим в День воскресения мертвых и суда над грешниками - ِيَوْمُ الْقِيَامَة‎ . Не приведи Господь Вам получить свиток своих грязных дел в левую руку в свой главный и последний экзаменационный день. И то, что было важным для Вас и приносило счастья и удовлетворение в мирской жизни, подпишет приговор в следующей. Не спасут ни красота женщин, ни дети, ни власть, ни богатство. Все то, чем кичились Вы в земной жизни, станет пылью в Ваших воспоминаниях и тяжелым бременем, во истину, в этот тяжелый день. Прекратите или погубите свой род, если на народ Вам плевать.

С уважением,

0 notes

genealogyrus · 4 months ago

Text

Происхождение казаков Шеметовых из Спасского поселка. Казачий род Шеметовых своими корнями уходит глубоко в старину. Об этом читателям, интересующимся генеалогией, хорошо и обстоятельно поведал В. С. Кобзов в своей статье1 . Она проникнута теплыми и светлыми чувствами истинного сына рода Кобызевых и Шеметовых. Кровнородственные связи всегда почитались и поддерживались в среде казаков. Данная же статья посвящена казакам Шеметовым из пос. Спасского Верхнеуральской станицы. К 1834 г., по материалам 8-й ревизии, казаков Шеметовых еще не было в Спасском редуте. Да и точное время появления их здесь тоже остается пока не выясненным2 . Имеющиеся метрические книги Спасской церкви, составленные после 8-й ревизии, относятся к началу 1880-х гг.3 На основании метрических данных мы выяснили состав наиболее ранних в Спасске представителей рода Шеметовых. К ним относятся следующие казаки. У казака пос. Спасского Лаврентия Максимова Шеметова (1817– 1893) был сын Андреян Лаврентьев Шеметов. У Лаврентия братья: Андреян Максимов Шеметов, Игнатий Максимов Шеметов, Афанасий Максимов Шеметов и Николай Максимов Шеметов. Кроме того, стоит упомянуть казаков Ивана Николаева Шеметова (1826–1900) и Филиппа Васильева Шеметова. Многочисленные потомки указанных казаков проживали в Спасском вплоть до событий 1917 г. и Гражданской войны. Где же искать корни казаков Шеметовых из пос. Спасского? Владимир Серафимович Кобзов высказал предположение о происхождении казаков Шеметовых на Южном Урале либо из ст. Ельдяцкой Бирского уезда Оренбургской губернии, либо из ст. Красноуфимской Пермской губернии. Казаки Шеметовы, поселенные в пределах Новой пограничной линии, явно тяготеют к предкам из ст. Ельдяцкой. Красноуфимские же корни Шеметовых, напротив, остаются лишь в области предположений и догадок. В ходе наших предварительных исследований красноуфимских казаков на Южном Урале Шеметовы среди них практически не обнаружены. Нет Шеметовых ни �� реестрах красноуфимских казаков, материально и физически пострадавших во времена пугачевского бунта 1773–1775 гг.4 , ни среди официально установленных красноуфимских казаков, переведенных после расформирования станицы в Верхнеуральский, Челябинский и Троицкий уезды. О последних свидетельствуют материалы ревизии 1834 г. по Верхнеуральской, Степной и Санарской станицам, по Чернореченскому, Урлядинскому, Бобровскому, Стрелецкому, Луговому, Прорывному, Казак-Кочердык, Алабужскому отрядам. По 8-й ревизской сказке, в указанных пунктах выявлено около 130 фамилий красноуфимских казаков. По реестрам от 10 февраля 1774 г. установлены 73 фамилии казаков из самой ст. Красноуфимской и ее окрестностей. К слову сказать, в отношении красноуфимских казаков необходимо писать отдельную статью, поскольку их потомки и поныне живут и здравствуют на Южном Урале. Теперь приступим к выяснению вопроса об ельдяцких корнях спасских Шеметовых. По ревизии 1834 г., в ст. Ельдяцкой казаки Шеметовы были представлены разветвленным древом. Среди них мы находим упоминание и о Леонтии Максимовиче Шеметове. В записи № 101 (лист 229, оборотная сторона) — казак ст. Ельдяцкой Иван Семенов Шеметов (1757–1816); у него сыновья: Егор (1801 г. р.), Архип (1787–1818), Иван (1790 г. р.), Дмитрий (1798 г. р.) и Максим (1795 г. р.; запись о нем — лист 231, оборотная сторона). У Максима Иванова Шеметова сыновья: Лаврентий Максимов Шеметов (1816 г. р.), Афанасий Максимов Шеметов (1831 г. р.), Иван Максимов Шеметов (1832 г. р.). И у спасского казака Лаврентия Максимова Шеметова (1817 г. р.), и у ельдяцкого Лаврентия Максимова Шеметова (1816 г. р.) почти полностью совпадают данные. Разница в год в данном случае не столь существенна, если принять во внимание то обстоятельство, что разница в год-полгода с последующими ревизиями может возникать в зависимости от того, когда проводилась конкретная перепись населения: в год рождения записываемого или же на следующий. Например, человек родился в октябре, а ревизия проходит в марте следующего года. В записи о возрасте тогда поставят «6 месяцев». Запись произведена в этом году, но сам человек родился ведь в предыдущем! Вот и получается разница в год-полгода. Казак Афанасий Максимов Шеметов есть и в Ельдяцкой станице и в Спасском отряде. Отметим, что у ельдяцкого казака Ивана Семенова Шеметова упоминался сын Архип (1787–1818). У последнего были сыновья — Ларион Архипов Шеметов (1805 г. р.) и Василий Архипов Шеметов (1810 г. р.). Ларион и Василий — двоюродные братья Лаврентию и Афанасию Максимовым Шеметовым. У Василия Архипова Шеметова (1810 г. р.) в Ельдяцкой станице на 1834 г. был сын Филипп Васильев Шеметов (1830 г. р.). Но и в Спасске был казак Филипп Васильев Шеметов! Спасский Филипп Шеметов в 1884 г. был поручителем на свадьбе. Спасский Филипп Шеметов и ельдяцкий Филипп Шеметов примерно одного возраста. Остается выяснить корни Ивана Николаевича Шеметова (1826– 1900), казака пос. Спасского. В ревизской сказке Ельдяцкой станицы за 1834 г. под номером 12 (лист 182, оборотная сторона) указан отставной зауряд-хорунжий Назар Егоров Шеметов (1766 г. р.), у него сын — служащий хорунжий Николай Назаров Шеметов (1796 г. р.); у Николая сыновья: Иван (1825 г. р.), Петр (1828 г. р.) и Константин (1833 г. р.). Ельдяцкий казак Иван Николаев Шеметов (1825 г. р.) впоследствии оказался в Спасском отряде (1826–1900). Стоит отметить, что после 8-й ревизии (1834) в Спасском отряде наряду с другими появились казаки Гребенщиковы, Колесниковы, Кожевниковы, Горбуновы, Ивановы, Головины, Швецовы, Крыловы, Лебедевы, Зайцовы. Все указанные фамилии являются распространенными среди казаков ст. Ельдяцкой. Таким образом, ельдяцкие корни казаков Шеметовых из Спасского отряда проявляются ясно и однозначно. Особо отметим, что спасские Шеметовы находятся в близком родстве с Шеметовыми из пос. Александровского ст. Николаевской ицкого уезда. Ведь ельдяцкий казак Архип Иванов Шеметов (1787– 1818) и ельдяцкий казак Максим Иванов Шеметов (1795 г. р.) были родными братьями. Только потомки Архипа оказались в Александровском казачьем поселке, а потомки Максима Шеметова обосновались в Спасском отряде. К вышесказанному добавим, что казаки Шеметовы, по материалам 8-й ревизии, первоначально появились в Кидышевском, Бирюковском и Стрелецком отрядах, единично — в Степной и Петропавловской станицах. Ельдяцкие Шеметовы транзитом через Кидыш распространились в Бирюковку, Стрелецкое и в пос. Петропаловский ст. Карагайской. Хотя тема происхождения казаков Кидышевского отряда выходит за рамки заявленной статьи, отметим, что один из наиболее возрастных представителей кидышевских казаков, Емельян Никитин Шеметов (1756 г. р.; ревизия 1834 г.) является родным братом ельдяцкого казака Дмитрия Никитина Шеметова (1753–1822). У обоих имеются сыновья по имени Дмитрий: ельдяцкий казак Дмитрий Дмитриевич Шеметов (1791–1818) и кидышевский казак Дмитрий Емельянов Шеметов (1796 г. р.), переведенный в 1832 г. в Стрелецкий отряд. В Кидышевском отряде присутствуют потомки Афанасия Шеметова (Николай Афанасьев Шеметов, 1773 г. р., и Тихон Афанасьев Шеметов, 1774 г. р.), в Ельяцкой станице также имеются таковые (Василий Афанасьев Шеметов, 1754–1826). Другое дело, что на Южный Урал казаки Шеметовы из ст. Ельдяцкой могли попасть еще до ревизии 1816 г. Скорее всего, так и было, потому что у значительной части казаков Шеметов��х на Урале, по 8-й ревизии, отсутствуют сведения о том, откуда они прибыли. А материалы 7-й ревизии (1816) по Ельдяцкой станице отличаются плохой сохранностью, и поэтому сведения весьма неполные. По итогам предварительной работы становится понятным, что практически все казаки Шеметовы находятся между собой в близком или дальнем родстве. Истоком этого родства являются их предки из Ельдяцкой станицы Бирского уезда Оренбургской губернии. Примечания: 1 Кобзов В. С. Казачий род Шеметовых // Генеалогия и архивы : материалы второй регион. науч.-практ. конф. / сост., науч. ред. Н. А. Антипин. Челябинск, 2020. С. 62. 2 НАРБ. Ф. И-138. 3 ОГАЧО. Ф. И-226. Оп. 31. Д. 24. 4 Реестр казаков, убитых и взятых в плен неприятелем в бою 30 января 1774 года под Кунгуром, составленный атаманом М. Е. Мальцевым от 10 февраля 1774 года. А. И. Гутков Источник: "Генеалогия и архивы : материалы третьей Всерос. науч.-практ. конф". / сост., науч. ред. Н. А. Антипин. — Челябинск, 2021 г. ПРОШЛОЕ - РЯДОМ! 🌳📚🔎 🌳📚🔎 🌳📚🔎 🌳📚🔎 🌳📚🔎 🌳📚🔎 🌳📚🔎 🌳📚🔎 ✅Услуги составления родословной, генеалогического древа. 💼 ЗАКАЗ РОДОСЛОВНОЙ на нашем сайте: www.genealogyrus.ru/zakazat-issledovanie-rodoslovnoj 💼 ЗАКАЗ РОДОСЛОВНОЙ в нашей группе ВК: https://vk.com/app5619682_-66437473 ✉ Или напишите нам: [email protected] или администратору группы.

https://genealogyrus.ru/blog/tpost/lfver98c91-proishozhdenie-kazakov-shemetovih-iz-spa

0 notes

pinkstarlightcomputer · 7 years ago

Photo

Румянцев Владимир Дмитриевич (род. 1957) Мой приятель Пушкин. 2007 г.

ok.ru

0 notes

enmenosi1987-blog · 7 years ago

Text

русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелеи

———————————————————

>>> Получить файл <<<

——————————————————— Все ок! Администрация рекомендует ———————————————————

Запрещение Святейшего Синода почитать икону, прославленную старцем Амвросием, было связано с необычной иконографией и наименованием образа Божией Матери, а также с неоднозначным отношением духовных властей к личности старца Амвросия. ## Словари, книги. Скачать бесплатно словари английского [5] Илария, игумения Болховского Богородично-Всесвятского женского монастыря (род. в 6886 г.). В миру Клавдия Григорьевна Козина, из дворян Малоархангельского уезда. В монастырь поступила в 6859 г., в монашество пострижена 68 июля 6875 г. До пострижения была смотрительницей в монастырской рукодельной. 79 июня 6885 г. назначена настоятельницей монастыря с возведением в сан игумении. В Болховском монастыре находилась почитаемая икона Всех святых , в 6889 г. старец Амвросий заказал изображение Божией Матери с этой иконы и благословил подписать ее Спорительница хлебов. Эта копия была готова и доставлена старцу в начале 6895 г. ### Иван III Великий - В какое бы Оптина Пустынь, разрушенная и разоренная, была передана Русской Православной Церкви в 6987 году. Первую Божественную Литургию в обители отслужили 8 июня 6988 года. Монастырь стал восстанавливаться, возрождая духовные традиции старчества. На Поместном соборе Русской Православной Церкви 6&ndash 9 июня 6988 года был причислен к лику святых старец Амвросий, первым из собора оптинских старцев. #### Библиотека - Все для студента С другой, в курии не отказались от плана использования монголо-татар для войны как с сарацинами в Палестине, так и с Никейским императором, о чем свидетельствует обсуждение этого вопроса на том же Лионском соборе. Наибольшую известность, по своему значению для главного решения Собора, получило слово архимандрита Илариона, сказанное в защиту патриаршества. Протоиерей Владислав Цыпин говорит об этом слове как о прославленном и хрестоматийном [695] . Указом Святейшего Синода от 66 января 6968 года Владимир Троицкий был утвержден в степени магистра богословия и в должности доцента Московской духовной академии [65] . За лучшее магистерское сочинение 6967/6968 учебного года . Троицкому была присуждена премия митрополита Московского Макария размером в 789 рублей [66] . Защитники справедливости не забывали и о собственных интересах. Крестоносцы не торопясь готовились к осаде столицы и разрабатывали план построения на месте Византии Латинской империи с выборным императором и договор дележа трофеев от земель и дворцов до церковных святынь. Греки так и не сумели противостоять более сильным и организованным крестоносцам. 68 апреля 6759 г. Константинополь пал, а вместе с ним пала и Византия: 57 лет на ее территории властвовали цивилизованные латиняне. С одной стороны, напуганные разорениями монголо-татар на Руси, в Польше и Венгрии, латиняне попытались создать антиордынский союз католических стран и Руси, который нашел поддержку среди части русских князей, но так и не был реализован, ибо военной помощи с Запада не последовало. Мало чем отличалось поведение католиков и на Юге-Западе Руси, в Галицко-Волынском княжестве, ставшем предметом особого интереса для польских князей и венгерских королей в 65-85-е гг. XIII в. Но главное отличие &ndash в самом подходе к оценке декларации. Владыка Иларион отделение от заместителя местоблюстителя считает делом совершенно неосновательным, вздорным и крайне вредным , оценивает его как преступление весьма тяжкое прежде всего потому, что каноны 68&ndash 65 Двухкр. Собора определяют черту, после которой отделение даже похвально, а до этой черты отделение есть церковное преступление [777] . Похожим образом он рассуждал на Соборе 6967&ndash 6968 годов о патриаршестве: Мы не можем не восстановить патриаршества мы должны его непреме��но восстановить, потому что патриаршество есть основной закон высшего управления каждой Поместной Церкви [778] .

0 notes

rasen-rs · 7 years ago

Text

Процвату венетске културе претходила је лужичка култура на простору данашње источне Немачке (1500 – 1100 п.н.е.), која се око 1200. године ширила на све стране Европе. Венетски споменици који датирају из периода 10-6 века п. н. е. пронађени су по целој средњој Европи, Швајцарској, сверној Италији, Аустрији, Словенији, на простору целог Балкана до Румуније, Бугарске, Македоније и Грчке (Retija (Реција), Venetia (Венеција), Vindelitia (Винделиција), Norik (Карантанија), Moravia (Моравска), Panonia (Панонија), Istria (Истра) и Dalmatija (Далмација)), а један правац ширења Венета доспео је и до Скандинавије.

Распрострањеност венетских споменика на северу Италије и у Словенији и Истри

Битна карактеристика ове културе била је спаљивање покојника, односно њихово закопавање у жар на великим гробљима. Због тога се она често натива културом урнених поља (нем. Urnenfelderkultur, енгл. Urnfield culture). Између 10. – 6. века п.н.е. становници ових места у историјским изворима, називају се Венети, а неколико стотина година називају се Венеди, Венди и Винди.

Етрурске златне таблице из Пирга

Обједињени културни простор Венета који се простирао између Балтичког и Јадранског прекинула је најезда Келта (око 400. г. п. н. е.) који су густо населили средишње делове тог простора, док се у Скандинавији и јужно од Алпа задржала оригинална венетска култура. На пример у Падској низини и на јужној страни Алпа и даље су настајале нове провинцијске културе (Este, Villanova, Golasecca, Melaun, источни и западни Hallstatt).

Етрурска азбучна таблица за писање у воску (археолошки музеј у Фиренци инв: 93480) – Схематски приказ алфабета

Римски историчари као што су Плиније, Тацит и Прокопије (Plinius, Tacitus and Procopius) помињу сродна племена као што су Венети, Енети, Славини и Анти (Veneti, Eneti, Sclavini and Anti) која у првом и другом веку живе на северу око реке Дњепар до југа око реке Висле. Венети се помињу и у списима бројних античких аутора, као што су Страбо, Помпоније, Мела и Касије Дио (Strabo, Pomponius, Mella, Cassius Dio), који их смештају широм источне Европе, као и на крајњем југу, у Малој Азији.

У Хомеровој Илијади Венети се помињу као савезници Троје што указује на могућност њиховог живљења на Балкану и пре 8 века п. н.е . Херодот (Herodotus) у 5. ветом веку п.н.е. помиње становнике Балкана које назива Енети (Eneti). Квинт Куртије Руфус (Quintus Curtius Rufus) помиње Венете као део војске Александра Великог у 4, веку п..н.е.

Венетски језик српски је језик

Венетско (атестинско) писмо

На основу атестинских таблица из предримскога периода (Es 23, Es 24, Es 25 и Es 26) нађених на локалитету Есте (антички град Атесте), југозападно од Падове у Италији, словеначки лингвиста и венетолог академик Матеј Бор (право име Владимир Павшич, 1913-1993) открио је словна правила венетског писма и граматике (М. Бор, „Венети, наши давни преци“). Ови написи представљају најбоље сачуване венетске писане споменике. Многи венетолози су покушавали да их растумаче помоћу латинског језика сврставајући венетски у италску, односно кентумску групу језика.

Бор је помоћу примера различитих облика глагола „јекати“ успео да докаже да је реч о словенском језику, а његову тезу додатно су појаснили И. Томажич у огледу „Чудноват споменик наших предака“ и А. Хорак у огледу „O Slovanech úplně jinak“, Визовице, 1991.“. Теорију је помоћу понављања многих сугласничких скупина и словенских корена речи (брб, врв, грг, дрд, крк, мрм, прап, прип, прп, срс, трт, шрш…) потврдио Д. Капља.

#gallery-0-6 { margin: auto; } #gallery-0-6 .gallery-item { float: left; margin-top: 10px; text-align: center; width: 100%; } #gallery-0-6 img { border: 2px solid #cfcfcf; } #gallery-0-6 .gallery-caption { margin-left: 0; } /* see gallery_shortcode() in wp-includes/media.php */

Италска варијанта „етрурског алфабета“ Према А. Хораку

Балканска варијанта „етрурског алфабета“ Према А. Хораку

Бор је у написима пронашао много анаграма и палиндрома који су често употребљавани зато што им се због двострукости читања придавала магична моћ, али и због тога што су представљали облик скривеног писања. И балкански и италски Венети често су и због забаве користили анаграме и палиндроме и из обичне забаве, што потврђују записи без религијског или магијског садржаја, нађени на предметима из свакодневног живота (посуђе, алати и сл.).

Хорак наводи да етрурски господари углавном нису знали да читају и пишу, због чега су својим словенским робовима поверавали одређене писарске послове, а Венети су путем скривеног писања остављали различите поруке.

Етрурски етноним из 6. века пре наше ере, написан као две речи (Златне таблице, Пирг)

На везе између етрурског (тј. расенског) и данашњег српског језика указали су бројни научници, пре свих, Светислав Билбија и Радивоје Пешић. Дешифрујући га, Билбија је приметио да његових 26 слова, када се напишу наопако (с лева на десно), наликују словима српске ћирилице. И сам корен многих етрурских речи идентичан је корену српских речи истога смисла. Светислав Билбија, а потом и Радивоје Пешић и Божидар Митровић су у овом писму нашли и потврде објашњења имена „Словени“ (КолоВени: коло=сунце, Венетс=лоза, род: род сунца, лоза сунца) и „Расени“ (РасСени: сенке сунца).

Зависно од простора где се употребљавало, писмо је временом модификовано, због чега се разликују две основне варијанте: италска (на простору данашње северне Италије, Словеније и Истре) и балканска (простор Балкана и северног дела Мале Азије).

Далибор Дрекић

Да ли је венетска култура = српска култура? Процвату венетске културе претходила је лужичка култура на простору данашње источне Немачке (1500 - 1100 п.н.е.), која се око 1200.

#Венети #Етрурци #Италија #Матеј Бор #Словенија

0 notes

vprki · 7 years ago

Text

РЕФЛЕКСИИ: Емил Попов оставя всеки да намери своята индивидуалност

„Моята концепция е да вървя след всяка индивидуалност, а не да налагам своя модел на другите индивидуалности. И затова влагам и известна ирония в това заглавие. Без концепция, защото всяко нещо има концепция”. Това каза проф. Емил Попов пред „въпреки.com” по повод изложбата „Без концепция - 1997 – 2018 г.” в Кюстендил от проекта на фондация „Въпреки” - „Учители и ученици в изобразителното изкуство”.

И продължи: „Основното е, че това са най-активно работещите в сферата на моя контакт. Хора, с които не съм прекъснал комуникацията след Академията. Във висока степен е взаимодействие, това е щафетният принцип на общуване. По-старата генерация да общува с по-младата, защото мисля, че сме свидетели

на една доста повърхностна и агресивна конфронтация

между едните, които твърдят, че изкуството трябва изцяло да приема нови форми и тези, които грубо казано сме по-консервативно настроени. И в този смисъл е особено важна щафетата – предаването, дискусията - много жизнена и необходима според мен”, каза проф. Емил Попов. Това е първата изложба от проекта на фондация „Въпреки”, тя е в галерия „Владимир Димитров – Майстора” и е от ателието на преподавателя като участници са: Антония Ангелова, Антон Цанев, Анатолий Йончев, Белан Амин, Валя Георгиева, Викенти Комитски, Георги Любенов, Георги Лазаров, Диан Димов, Елена Аначкова, Иван Стоянов, Красимир Митов, Кирил Кузманов, Камен Старчев, Косьо Минчев, Мартиан Табаков, Мартин Трифонов, Нина Драгнева, Пенко Платиканов, Станислава Чапкънова, Цветан Пепелярски, както и самият Емил Попов.

Проектът е свързан с няколко изявени творци и преподаватели. Но смисълът е да се усети връзката между поколенията не само от педагогическа гледна точка, но и като контакт между творчески личности. При това не само в изложба, но и като дискусия преди откриването. Самите преподаватели самите са куратори и всеки има своя мотивация за поканените. Между другото, не са може би много тези творци, които са готови да се покажат заедно със своите ученици в една изложба, спектакъл или културно събитие. Докато в нашия случай и четиримата професори – Емил Попов, Вихрони Попнеделев, Андрей Даниел и Николай Майсторов с желание партнират на този проект. „Много харесвам идеята, защото това е една проява за младите хора, с които съм работил през годините. И в този смисъл съм много доволен заради това, че се появява една голяма група млади хора, най-активните за тези 22 години, поне с тези, с които съм имал контакт. Мисля, че щом реагират, го приемат за важно, някои са извън България. Това означава, че идеята е жизнено необходима”, каза Емил Попов.

Питаме го какво е важно в тази връзка – учител, ученик, ателие? „Струва ми се, че във времето, в което живеем, време в което само като си помислиш високите ни класици на 20 век не само нашите български, но и световните, бяха живи до скоро. Което значеше, че критериите за изкуство бяха непоклатими. И в последните 40 години се разлюляха критериите. Така се изпомешаха формите, че живеем в едно колажно време. Това, че времето е такова не означава и аз не мисля, че в нашата област няма едни наистина високи критерии. Напротив.

Аз съм от консервативните художници,

които смятат, че критериите са важно нещо. Те са именно, когато поставиш нещата в едно изпитание към вече изминалия период, който е то��кова дълъг и могъщ. Ти не можеш да кажеш - елиминирам тая част от света на изкуството, защото сега е ново време. Не смятам, че е така, аз съм консервативен човек. И в същото време дискутирайки с тях - ето минете през определени критерии, за да изпитате себе си като професионалисти до какво ниво можете да скочите летвата, след това правете онова, което сърцето ви иска. Или го правете едновременно. Но винаги в тази връзка. Това, което иска твоята артистична нагласа и личност, и природа, но винаги през едно изпитание на критериите. Иначе нещата стават дива самодейност в недобрия смисъл на думата”, каза Емил Попов, който беше в стихията си при подреждането на изложбата.

Питаме го дали иска учениците му да приличат на него. „Задължително не. Изобщо не налагам в термина ателие някаква формална или стилистическа програма, или неща, които да превърна в задължително изискване. Точно обратното – винаги смятам, че вървя след тях, след всеки от тях и се опитвам да споделям това, което ми се струва полезно. В зоната обаче на спецификата на всеки от тях. Пак казвам, защото усещам, че

живеем в едно изключително разлюляно време.

Даже не смея да го наричам какво е. Просто това е най-нова и най-неочаквана форма на съществуване. Не можеш да говориш за неща, които са очевидно високи върхове в изкуството и в същия момент да кажеш – да, ама сега правим друго. Според мен е дълбинно неприемливо. Но тогава излиза въпросът – отричайки това, какво налагаш. И според мен налагането винаги трябва да минава през едно изпитание – какво мога и като преживяване на личността. Защото според мен навлизаме и в един термин, който без да съм теоретик, наричам психологическо пространство на нашите занимания. Означава това, което младите наричат послание. Какво е това послание – каквото е твоето преживяване и ти споделяш чрез твоите предмети с останалите хора, независимо каква е формата. Дали е видео, дали е скулптура в класическия смисъл или нещо съвсем дръзко различно”, казва скулпторът.

Емил Попов е човек с голяма толерантност, но и отстоява своята позиция. Но дава право и на другите да имат свои различни от неговите. Дори в един случай на тази изложба имаше творба, на която може би някои биха погледнали като малко неприемлива. Защото беше не нещо сътворено, а по-скоро обект привнесен от външното пространство. Но преподавателят настояваше – щом си го е предложил за изложбата, художникът има право, а не дали на нас ни харесва… И към своите студенти каза: „Благодарен съм на всички вас, които сте решили, че сте могли да общувате, надявам се, по някакъв полезен за вас начин, с моя милост.” Емил Попов здраво е свързан с корените на своя род и със земята. /Разговор с него преди време във „въпреки.com” можете да прочетете тук/. И докато вървеше подреждането на изложбата си говорихме и за нашето време. И бяхме единодушни, че в България един от големите проблеми е разкъсаната връзка между града и селото. В това, че хора от селата скъсаха с корена си и отидоха в градовете, но не станаха граждани. А и не са вече селяни в този силен, ценностен, морален смисъл. Проста станаха хора от никъде.

Зелма Алмалех, Емил Попов и Чавдар Попов /от ляво надясно/ по време на дискусията

На самата дискусия говори най-напред изкуствоведът проф. Чавдар Попов. Той отбеляза смисъла на този проект, който напълно подкрепя. Не защото не са били правени и други изложби на учители и ученици в изобразителното изкуство, но в такъв формат с четирима изтъкнати наши художници и преподаватели в тази двустранна изява, всеки един от тях преподавател и художник за първи път се прави у нас. „Той си заслужава по няколко причини. Първо, защото дава възможност на всички нас да успеем да видим по какъв начин съответните преподаватели успяват да въвлекат, да стимулират, да подпомогнат, да насърчат и да обучат в крайна сметка в комплексния смисъл на думата своите студенти. Второ, да видим какви са тези форми н приемственост, в каква степен има, може би, и определени случаи на откъсване, преодоляване. Когато човек разсъждава лично стига до извода, че в подобни случаи

могат да бъдат четири типа преподаватели – художници.

В единия случай това са изтъкнати наши художници, които са много интересни и изявени и като преподаватели; в другия случай могат да бъдат изтъкнати художници, които не са непременно толкова успешни преподаватели, толкова добри педагози – има такива. Има, разбира се, и обратните случаи – не толкова изявени, изтъкнати художници, които са много добри преподаватели. И най - накрая може да се срещне случай, при който художник със средни възможности е и среден преподавател. В случая с Емил Попов за всички нас е ясно, че той колкото и изявен художник, толкова и изключително, бих го нарекъл, органичен преподавател, тази същина е творческа и съкровена, мога да свидетелствам за това, защото смятам, че го познавам сравнително добре. Разбира се, много по-добре го познавам като скулптор, отколкото като преподавател. Но резултатите са налице и те свидетелстват сами за себе си. Ние принадлежим като едно поколение с него и съм следил неговите изяви още от самото начало на самостоятелната му кариера като художник.

Искам да кажа две неща. От една страна Емил като скулптор и от друга страна за изложбата и за тази изява. Добре е да се знае, че Емил Попов, както Ангел Станев, Иван Русев, пропускам имена, бяха сред скулпторите от края на 70-те и началото на 80-те години, които навлязоха в нашия художествен живот и внесоха много нови неща в нашето изкуство, специално в скулптурата. Поначало скулптурата е едно, използвам случая да кажа, тъй като единствен Емил е скулптор, единствен от тези четирима художници, останалите са живописци, скулптурата е в по-голяма степен и у нас в цялост свързано с традициите, с академичната школовка, с академичния модел по принцип. Достатъчно е човек да се разходи в залите на музея Орсе в Париж и да види, че през 19-ти век, докато живописта е извървяла много дълъг път еволюционен, но заедно с това доста богат на направления, течения и т.н. – реализма, романтизма, импресионизма, пост импресионизма и т.н., скулптурата се задържа почти едва ли не до края на Роден в рамките на неокласистичната стилистика и това е академичната скулптура, която в различни прояви присъства в експозицията на този музей. У нас до 60-те години до известна степен, може би, и малко след това доминираха едни и същи модели на развитие на скулптурата, които се базираха основно, да не говорим за соцреализма, едно разбиране за скулптурата, което беше свързано статуарния принцип, реализиран в едни определени жанрови параметри – фигурална композиция, отделно стояща фигура, портрет, голо тяло – неокласически и академични форми на традиции и на изява. Този период и когато Емил навлезе в художествения живот, благодарение на тези автори, но и на други, но те бяха в авангарда на новите търсения на нашата скулптура тогава. Скулптурата до голяма степен разчупи тези граници, които сама по някакъв начин беше създала и оформила у нас. И в тази изложба ние сме свидетели на резултатите”, отбеляза проф. Чавдар Попов.

В залата по време на дискусията присъстваха и по-млади, и по-възрастни ученици на Емил Попов. Елена Аначкова репликира: „Много се акцентира, че се разглеждат автори с различни подходи. Но може би това не е същината. Може би професорът е подходил към всеки от нас универсално

и просто е оставил всеки да намери своята индивидуалност.

Дискусията върви до каква степен преподавателят се налага, до какво степен всеки намира своя свободен път. Това е малко по-второстепенен въпрос. Професорът има универсални уроци, които той нарича своите монолози. И всъщност това, което се случва е начинът по който всеки от нас ги разбира и ги реализира в творчеството си”. А един друг ученик, вече от различна възраст, вече и преподавател, доц. Цветослав Христов – Цупи добави, че при Емил лошото е, че няма лошо. И разказа как е попаднал като ученик при професора и как той го е върнал към изкуството, след като се отдал повече на правене пари преди години. „Това, което казаха и младите колеги, Елена го каза перфектно и го дефинира, това е изключително важно. Красиво бих го нарекъл, като преживяване. За мен следването мина на един дъх, макар че аз тогава си спомням, че за мен най-голямото щастие беше да изкарам три смени в Академията – първа, втора и нощна. За мен това бяха красивите моменти. И сутринта да можех да го посрещна вече пред статива с открит проблем. И естествено той да ми каже онези думи, които очаквах – да ме бутне с няколко сантиметра по-нататък от мястото, където съм – визуално, духовно, като преживяване. Емил каза така – и запомни,

правиш работи, колкото можеш да носиш.

Тази реплика негова, съвет, до ден - днешен я ползвам. Камъчетата, които намираш на пътя можеш да изградиш без кран и така нататък. Емиле, благодаря ти”, призна Цветослав Христов. А Емил Попов с усмивка отговори: „Изведнъж моята човешка суета така започна да пърха неудържимо, че има опасност гравитацията ми да се прекъсне и старата ми глава да се разбие в тавана. Моля за милост. И още едно – това за носенето ми свърши много работа, но то е заимствано от Хораций. Когато учи императорите как се пише поезия. Когато казва – нищо няма да липсва в изкуството ти ако носиш толкова, колкото поемат раменете ти.”

Диан Димов по време на подреждането на изложбата

Според Чавдар Попов благодарение на своето сериозно и задълбочено, професионално отношение към работата си и към студентите, Емил Попов е успял да предпази своите ученици, студенти от ранно вманиачване, което е много опасно. „Няма нищо по-смущаващо от това втори – трети курс студенти да се помислят за творци в кавички. Аз поначало не обичам тази дума, какви творци сме ние, творецът е един. Ние сме в най-добрия случай съработници някакви. Както и да е. Действително това е умение, според мен - умение да предпазиш младите хора. Доколкото мога да съдя от присъстващите, от изложбата, Емил е успял да съхрани, да запази това сериозно отношение към работата, към професията, което е своеобразен имунитет спрямо подобно вманиачване, защото егото е лош съветник за съжаление, особено пък хипертрофираното его. Мисля, че неговата вътрешна етика на художник, на човек е служила винаги през годините за един много точен ориентир даже дори да не е било формулирано това като програма или вербализирана форма на изказа. Това е етичен момент, но етиката и естетиката са едни до други и вървят ръка за ръка”.

Андрей Даниел /л./ и Станислав Памукчиев /ц./ бяха сред участниците в дискусията

Андрей Даниел обаче го репликира с усмивка за „маниащината”: „Ние сме състуденти. Те бяха маниаци – скулпторите. Те бяха от сутрин до вечер, а може би и през нощта седяха и работеха. А ние ги гледахме и ги сочехме като маниаци.

Полека-лека тази тяхна „маниащина” зарази и други хора.

Полека-лека се оказа, че това е виталната енергия на тази наша вълна, с която ние излязохме от Академията, защото не знам защо се беше получил някакъв ауфтакт преди нас и беше малко празно. И имаха нужда нашите батковци и чичовци от гилдията от нещо, което да дойде ново. Бяхме, наистина, посрещнати добре, но тези бяха денонощните маниаци. И именно, защото той /Емил Попов/ е бил маниак знае как да предпазва маниащината у студентите си, иначе не става. Аз се обръщам към нашите млади колеги, защото времената са доста разлагани, аморфозирани. Защо - защото всичко може. Чавдар /Попов/ говори за тази отличителна консервативност на Академията, която се мъчи да запази, да преподаде, да предаде някакви стандарти. Те са много заплашени, колеги, тези стандарти, ужасно са заплашени отвсякъде. Ако имаме възможност по света и да ходим по галериите, виждаме, че тези стандарти са напълно пренебрегнати и ние трудно можем да се усетим къде са пренебрегнати, защо, какво, как. И трябва да имаме ужасно силен, вътрешен компас или не знам какво да кажа, за да се ориентираме, за да знаем за какво става дума. Радвам се, че това място, което се нарича Академия, май преведено значи място за срещи, продължава да изпълнява тази своя функция даже в това разпадащо се време и успява да срещне едни млади хора с едни по-възрастни, и да има полезен обмен в тази работа и да се случи, нещо, което е важно. И може би засега задържа един процес, който неизбежен и за България, наблюдаваме го в целия свят и, от който малко трудно после се излиза. Обикновено от този процес излизат двама-трима. Това е, а иначе, блазня се да си мисля, че с Емил сме едно поколение и може би по някакво време и в някакъв момент сме били впрегнати в една и съща работа. Бил съм му благодарен, че бил такъв, какъвто е и съм имал възможност да му го покажа”, сподели пред всички Андрей Даниел.

Проф. Станислав Памукчиев пък добави: „Искам да споделя това общо настроение и тази обща радост. Някак си от само себе си нашият разговор тръгна в много дълбоки води с една много щедра полу - усмивка, благодатна. Това не е случайно. Изплъзващият се Емил Попов, къде е Емил Попов, къде е неговият урок, кой е урокът на Емил Попов? Това, което Елена искаше да ни подскаже, че е сърцевината на днешния ни разговор. Емил Попов е в тази наша благодатна разположеност в това пространство. Той не е написал своята програма, не е написал учебник, методически. Под повърхнината на тази вода седи огромна енергия, една притегателна гравитационна сила и там някъде отдолу седи Емил Попов в тази гравитация, в която се лепим всички ние. Много странно стои това всичко – зад многообразието на изложбата почти никъде не може да бъде видян Емил Попов като формални белези, като формалния урок, обаче всички са приобщени към това пространство. Тук изплува майсторът-педагог. Преди да кажа за майстора педагог искам да кажа, че Емил Попов има много по-широка проекция и е

учител на много повече хора, отколкото може да си въобразим.

Преди малко се каза как всички искаме да се прилепим по някакъв начин към това. В момента и мен ме напира. Бил съм студент някъде 1978-79 година, завършил съм стенопис, но вече ходехме по изложби. На Пета национална младежка изложба Емил извади една мъжка и една женска фигура, които бяха толкова различни спрямо целия поток, че жадните за новинка така се налепиха и то не само формална новинка. Някой си вади от себе си най-съкровеното по един необичаен начин и другото, което е конюнктурата веднага го хвана. Там имаше в системата на ОХИ едни журита, водени от Светлин Русев. Самият той се будалкаше, че ��ко не били живописците в тези журита българската скулптура нямаше да я има в този си вид. /Емо се вмъква – вярно/. Преодоляването на страшно много схоластични предразсъдъци по отношение на скулптурата така, както я разказа Чавдар Попов идва донякъде и от необременеността на живописеца към проблема скулптура и отиване по същество там, където има човеколюбие, дълбочина на преживяването, емоционално. Тук, обаче, трябва да влезе и това, че това беше едно хубаво време на разширяващи се граници и жадните за модерно изкуство бързо се припознаваха във всякакви експерименти с формат.

Проф. Емил Попов и Валентин Господинов - двама скулптори, които имат много общо в своите позиции за изкуството

И четиримата, които са в проекта направиха този свой личностен пробив през формата, през езика на изкуството, през модернизирането на езика в края на 70-те и 80-те години, за което говори Чавдар. Това стои отдолу програмно – любовта, изразът през формата, човеколюбието, добрината, жегата. Самият Емил често в една хитра, привидно самоиронична самооценка

говори за себе като селски професор и че е селянин.

Това е код на дистанция, на позициониране в съвременния свят. Не е необходимо да се пишат научни разработки, учебници за това какво значи да си приобщен към една природна или селска култура. И как се позиционираш, и как седиш срещу света, и как това може да е заразно и да владее душите на толкова много хора, без отгоре да седи норма, диктат върху цялата тази зала. Емил не седи като диктат, седи отдолу като вътрешна температура. Интересно ми е, ако продължим в тази посока, какво е урокът на Емил, къде е урокът на Емил и може ли да ни върши работа. Чавдар Попов определи няколко типа успешни преподаватели, частично съм съгласен. Не приемам, че има средни, неуспели художници, защото са си дали всичко, за да бъдат преподаватели.

За мен слаб художник не може да бъде силен преподавател.

Както казваше Крум Дамянов или си полеви офицер, или си в резерва, или в обоза. Емил Попов е действащ, той е полеви офицер. Това е много важно, защото това го прави пластичен, чувствителен към днешния ден, а не в някакъв учебен материал като методични, технологични препоръки. Не това е урокът на Емил”. А Андрей Даниел продължи: „Говорим за тази свобода като някаква новост, като някаква крачка, която се случва в днешните времена или с някои персони в Академията. Свобода не се дава! Тя се завзема, тя се придобива. Това е едно вътрешно състояние на човека, който е тръгнал да върши тази работа. Няма какво ние като преподаватели да се бием в гърдите, че даваме свобода. Напротив, самият факт, че ние седим там и сме, е несвобода. Работата е, че по някакъв странен начин създаваме някакво условие, в което този, който има вътрешната необходимост да се освободи се освобождава. А какво е това да дадеш свобода, на мен не ми е ясен. Аз лично никога не съм получавал свобода от някого”.

За Мартин Трифонов музиката е част и от неговото усещане за цялостност на изкуството

Разговорът можеше да продължава още дълго, на наближаваше все пак откриването на изложбата. Един от най-талантливите млади ученици Мартин Трифонов, който докато се подреждаше изложбата свиреше и на пиано в галерията сподели, че докато са учили направили сравнение на един тип скулптури с „Go down Moses” /спиричуал/ на Луис Амстронг. „И си представих самата музика като форма. Това е един пример от цялото обучение. За музика си говорихме”, споделя младият скулптор. А Диан Димов разказа на дискусията за една история със своя учител. Преди това намери общо между скулптора и прасето сред всеобщ смях. Една и съща свиня ражда и червено, и черно прасенце, зависи как е била оплодена. Така е и със скулптора – има в главата си различни идеи и е важно коя ще се оплоди. И тук е ролята на учителя. А за Емил Попов разказа една друга история: „С него сме в селото му /Дрен/, леко сумрачно време и само формуваме восък с професора. Той си го ритушира и виждам на плочките едно кафеникаво восъчно петно и се навеждам да го взема и викам: „Професоре, восъче!”. Той съвсем деликатно се почеса зад ухото и вика: „Абе, Диане, това не е от восъка, това е от кученцето!”. Аз викам: „Добре, професоре, благодаря!”. Така, макар и недиректно е помагал на много хора, предпазва по този начин и дефинира идеите по негов си начин – създава образ, чувство, интуиция. Много деликатност спрямо ситуацията и професор Попов е от малкото хора, които водят един и същи разговор в много различни времеви диапазони по различни начини. За него няма завършен разговор…”

Валентин Господинов не е само директор на галерията, но и човек, който участва в аранжирането на всяка изложба от начало до край

И още един ученик на Емил Попов, с когото разговаряхме при подреждането на изложбата – скулптора Валентин Господинов, директор на галерия „Владимир Димитров – Майстора” и преподавател в Националната художествена академия. Той не се откъсна от нито един етап на подреждането на изложбата, което си е негова практика та чак до подреждането на осветлението. „За мен подреждането е окончателното прецизиране на художника. Участвам в целия процес. Това ми е кредото – там където се строят нещата и участвам във всички процеси”. А за изложбата казва: „Доволен съм от тази изложба и участието на такъв капацитет като Емил в усвояване на пространство и аранжиране, не мога да не съм доволен”. И добавя за контакта си с него: „Да контактуваш с Емил не е само да се учиш да бъдеш скулптор, но и да се учиш на мъдрост.

Приемам го като духовен баща.

И наистина това е подаване на ръка към следващото поколение, което с нашето поколение не се случи и това е много важно. Специално за него това е основно кредо – той подпомага даденостите на човека, колегата и му дава възможност да се развива. Аз също смятам, че човек няма право да се намесва в божиите работи – това което му е дадено ти го подпомагаш и го подкрепяш, но без да нарушаваш даденостите на човека. Изглежда, че е толерантен, но се получава това, което е решил. Но постига това, което смята за добро. Учил съм се от него в много различни посоки. Първо като ученик към учител, като студент към преподавател, като колега към друг колега, като духовност към друга духовност. Изобщо са много различни посоки, по които много мога да приказвам. И това, което съм се учил е как човек трябва да бъде като педагог. Там работиш с колеги и с авторитет, но не авторитарен”, споделя Валентин Господинов. И една малка скоба – в момента галерия „Владимир Димитров – Майстора” наистина трябва да се види. В нея освен експозицията, за която сега говорим, е и изложбата на проф. Николай Майсторов - миналогодишния носител на Националната награда „Владимир Димитров – Майстора”, както и творбите на самия Майстор. Това е изключително наситена композиция.

Колкото до „Без концепция…” тази изложба не е първата със студенти на Емил Попов и един от участниците в тях Мартин Христов добавя: „Още като студент за мен за мен по-важен урок бяха тези изложби и тяхното съществуване, отколкото самото моделиране в ателието. Защото в един момент това моделиране трябва да излезе в изложба, да го видят хора. По съвсем друг начин трябва да го мислиш като продукт. Лошото е да се казва продукт, но общо взето е поредният урок от професора. Самите изложби са пореден урок. Както с музиката, самият контакт е някаква култура.

Самото правене на изложбата е някаква култура.

Той влиза в проблемите на студента на негова територия и гледа да развие неговите ресурси. Най-важното е, че е работещ човек и постоянно прави нещо, няма спирка. Има опасност човек да влезе в академията и четири години да ги изкара без много да си дава зор. Но като видиш, че преподавателят ти е човек, който всъщност си движи нещата и постоянно е активен, и участва, това за мен е най-важното”, казва Мартин. И добавя за изложбата: „Това е другото качество, че всеки е различен от участниците. От една работа, която представлява уличен знак, до една съвсем класически изпипана глава – портрет е трудно да се направи, но тук се случиха нещата естествено, според мен”. А ние продължаваме с другите изложби и дискусии. /За целия проект можете да прочетете тук/. И благодарим на всички, които ни подкрепиха – Програма „Култура” на Столична община, Министерството на културата, партньорствата - на Националната галерия, Градската художествена галерия във Варна, галерия „Владимир Димитров – Майстора”, столичните галерии „Арт Алея”, „Стубел”, „София прес” и със спомоществователството на фондация „Процес – Пространство”, Eurostill и Винарска изба „Русе”. ≈

Текст: Зелма Алмалех и Стефан Джамбазов

Снимки: Стефан Джамбазов

#РЕФЛЕКСИИ #Емил Попов #галерия Владимир Димитров - Майстора #Кюстендил #изобразително изкуство #Учители и ученици в изобразителното изкуство #Андрей Даниел #Станислав Памукчиев #Цветослав Христов #Валентин Господинов

0 notes

romashkalazur · 8 years ago

Link

Готовится кощунственный подлог — указ о признании официального статуса за Российским Императорским Домом в лице потомков Великого Князя Кирилла Владимировича. Последствия этого могут быть самыми трагичными для России, поскольку затрагивают не только государственно-политическую сферу, но и религиозно-мистическую. Сегодня уже невозможно “искренне заблуждаться” относительно статуса Кирилловичей. Их претензии опровергнуты документально: это и книга М. Назарова “Кто наследник Российского Престола?”, и предшествовавшие ей публикации Л. Е. Болотина и Р. Г. Красюкова, и проигранный Кирилловичами в 1997 г. суд в Канаде (где они пытались обвинить в клевете К. Веймарна, давно назвавшего их самозванцами, но их иск был отвергнут с возложением на них судебных издержек). Теперь Кирилловичи могут повторять свои “аргументы” лишь в расчете на людей, незнакомых с сутью вопроса. Так, эти претенденты утверждают, что после убийства Царской Семьи Вел. Кн. Кирилл унаследовал Престол по праву первородства. Но умалчивают, что первородство — не единственное условие престолонаследия. Закон требует также: 1. соблюдения верности Православию и 2. безукоризненного благочестия (ст. 64), в том числе в браке (ст. 185); 3. требуется также верность присяге Государю, 4. церковным и гражданским законам. Абсолютно все эти требования нарушил уже Вел. Кн. Кирилл. В 1905 г. — вопреки запрету Императора и в нарушение как церковных, так и гражданских законов, Кирилл вступил в брак со своей двоюродной сестрой. За это он был выслан из России и вместе с потомством лишен прав престолонаследия. Сознавая свою ущербность, семья Кирилла возненавидела Государя и приняла активнейшее участие в свержении монархии в феврале 1917 г. За день до отречения Государя Кирилл снял свой гвардейский экипаж с охраны Царской Семьи и перешел вместе с ним на сторону масонского Комитета Думы (уже распущенной Государем). Кирилл призвал и другие воинские части “присоединиться к новому правительству”. В революцио��ных интервью он чернил Царскую Семью и заявлял: “С радением старого режима удастся, наконец, вздохнуть свободно в свободной России и мне”. За такое нарушение присяге изменника мог ждать только суд, а не Престол — если бы легитимная власть сохранилась. Однако не оставшись в “свободной России дышать свободно”, как его замученные большевиками родственники, он в эмиграции провозгласил себя “Императором Кириллом I”. Это вызвало всеобщее возмущение. Лишь позже зарубежный первоиерарх (не знавший о лишении Кирилла прав престолонаследия) из политических потребностей объединения эмиграции положил почин признанию его “Главой Дома Романовых”. Но чье бы то ни было признание, противоречащее закону — не может быть доказательством прав, подчеркивал в этой связи философ И. А. Ильин. В 1948 г. последовал неравнородный брак сына Кирилла Владимира с разведенной Леонидой Георгиевной Кирби(урожденной кн. Багратион-Мухранской — этот грузинский род еще в XIX веке был приравнен к российскому дворянству и не считался равнородным; поэтому, в частности, из-за брака с Багратион-Мухранским княжна Татьяна Константиновна должна была подписать отречение от прав на Престол). Владимиру пришлось венчаться тайно, не в русской, а в греческой церкви в Швейцарии — поскольку русские епископы не благословили этот брак. У Владимира не оказалось мужского потомства. Единственная его дочь Мария вышла замуж за прусского принца, родила от него Георгия и развелась. Согласно общему правилу, ее сын причисляется по отцу к династииГогенцоллернов, а не Романовых, что отмечено в международном династическом справочнике Burke’s. Этого-тоГеоргия нам и готовят в “монархи”. По закону же он не имеет права ни на имуществ�� Романовых, ни на титул Великого Князя, который не передается дальше внуков Императора (ст. 146). Уже Владимир Кириллович был правнуком, поэтому он, его супруга и потомство присвоили себе этот титул незаконно.

0 notes

palindrom-su · 8 years ago

Text

Род Пушкиных в Горетовом стане

ОГНИКОВО — ОТКУДА ЭТО НАЗВАНИЕ? Огниково — селение, расположенное недалеко от Истринского водохранилища, в 15 км к западу от Зеленограда. — известно жителям Москвы и Подмосковья своими местами отдыха. В названии этой деревни с первого взгляда видно слово «огонь», точнее, «огник» - «маленький огонь», «огонёк», «костёр». Тем не менее название селения имеет совсем другое происхождение. Впервые интересующее нас селение упоминается в межевой грамоте уделов 1504 года под названием «сельцо Вогненниково». Слово «вогненник» по-древнерусски означает «церковнослужитель, носивший светильник или свечу (и/или зажигавший свечи в церкви). Затруднительно найти семантическое обоснование, связывающее слово «вогненник» с названием сельца. Впрочем, подобная ситуация встречается нередко. Можно в таких случаях ограничиться констатацией факта: в конце концов, реалии далекого прошлого могут быть нам непонятны. И всё же продолжим анализ... В древнерусском языке имеется слово «вогнездитися» с двумя значениями: 1) устроить гнездо (о птицах, змеях); 2) вселиться,укорениться. Тогда слово «Вогнездниково» означало бы «место, где основательно вселился, укоренился кто-либо», «главная усадьба помещика». Переход от «Вогнездниково» к «Вогненниково» и далее к «Огниково» легко объясняется стремлением упростить произношение при утерянном со временем смысле первоначального названия. Приняв эту гипотезу, попробуем кратко пересказать древнюю историю деревни (села, сельца) Огниково. КУРЧЕВЫ-ПУШКИНЫ - ВЛАДЕЛЬЦЫ СЕЛА ОГНИКОВО С ХV ВЕКА У Никиты Григорьевича Пушкина (второго сына Григория Пушки) было четыре сына (родились в начале XV века): Иван по прозвищу Курч (Курча), Михаил по прозвищу Рожон, Константин и Василий. От них пошли Курчевы (Курцевы, Курцовы), Рожновы и просто Пушкины. «Курча» по-древнерусски — «цыплёнок», «рожоный» — «новорожденный». Здесь видна системная организация прозвищ, свойственная тому времени. Правда, некоторые исследователи считают, что прозвище Рожон происходит от «рожон» — «заострённый шест, кол». Свою вотчину в среднем течении Истры, по обоим её берегам, с сёлами и деревнями Ла-мишино, будущее Огниково, Симанково, Телешево, Павлово, Кречково, Сафатова, Куртасово и др., Никита Григорьевич разделил между сыновьями. Будущее Огниково с окрестными деревнями досталось его старшему сыну Ивану Курчу и, вероятно, было центром его владений, т.е. селом — с церковью и помещичьей усадьбой. Возможно, именно в это время (середина XV века) село приобретает свое название «Вогнездниково». Сельцо Вогненниково дважды упоминается в документах XVI века: - в 1504 году его владельцем назван Давид Иванович Курчев-Пушкин; - в 1584-1586 гг. это сельцо принадлежало Никите Пушкину. Сын Ивана Курча — Давид Иванович Курчев-Пушкин (или просто Курчев) служил во второй половине XV века дмитровскому князю, потому что владения Давида Курчева «тянули», выражаясь языком летописцев, к городу Дмитрову. У Давида Курчева недалеко от Дмитрова были другие имения, и Вогнездниково, перестав быть главной вотчиной, пришло в упадок: церковь была упразднена, и село превратилось в сельцо (т.е. бывшее село). При этом название сельца сократилось до «Вогненниково». НАЧАЛО ВОЗВЫШЕНИЯ КУРЧЕВЫХ-ПУШКИНЫХ В 1530-Х ГОДАХ 25 августа (по старому стилю) 1530 года Елена Глинская родила московскому государю Василию III долгожданного сына, наследника русского престола. 4 сентября младенец был крещён в Троицком монастыре и наречён Иваном, в память деда, Ивана III. Впрочем, рождение младенца предшествовало великому православному празднику — Усекновению главы Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна (29 августа), что считалось особым предзнаменованием. Одним из его крестных отцов был Иов (Иона) Курчев-Пушкин, старец Троице-Сергиева монастыря. Такое почётное действо — крещение наследника престола — несомненно, было поручено старцу Иову в память о его покойном дяде, архиепископе новгородском Серапионе Курчеве, имя и дела которого были высоко чтимы в монастыре Святой Троицы (см. выпуск «Горетова стана» в газете «Зеленоград сегодня» № 38 от 24 сентября 1998 г.). Так род Пушкиных духовно породнился с царями. С этого времени Курчевы-Пушкины начинают пользоваться благосклонностью московского государя. В июле 1531 года в Великий Новгород были посланы дьяки Яков Шишкин, Афанасий (Фуник) Курчев (по-видимому, внучатый племянник Серапиона Курчева) и дворцовый дьяк Митя Великий. Они, согласно летописи,«... по великого князя наказу, на Софейской стороне улицы розме��или все ис поля в берег прямо и места по всему пожару, и уставили по всему граду ре-шотки и огневщикы (лица, следящие за пожарной безопасностью. — И.Б.) и у решоток сторожи, и бысть тишина велиа по всему граду». Конечно, дьяки были направлены в Новгород не столько для организации защиты от пожаров и злоумышленников, сколько для приведения жителей к присяге новорожденному наследнику престола, а также для успокоения города, совсем недавно много претерпевшего от лихоимства прежних дьяков и потому исподволь бурлившего. Глава дьяческой комиссии Яков Шишкин — один из наиболее просвещенных деятелей того времени и родственник Адашевых — олицетворял общерусскую власть великого князя. Афанасий (Фуник) Курнев должен был способствовать принесению присяги царевичу-наследнику Ивану: новгородцы сохранили хорошие воспоминания о его двоюродном деде Серапионе Курневе, бывшем около двадцати лет назад архиепископом в Новгороде. О функции третьего члена комиссии, Мити Великого, свидетельствует его должность — дворцовый дьяк, т.е. чиновник, управляющий личными имениями («дворцом») великого князя. Очевидно, его задачей было упорядочить в Новгородской земле имения и имущество Василия III, может быть, с передачей части владений жене Елене Глинской с сыном Иваном. Немало информации можно извлечь из порядка перечисления членов комиссии. Самый родовитый из них - Афанасий Курчев-Пушкин; он из рода Ратши. Однако в списке он назван вторым. Такой порядок можно объяснить тем, что Курчев числился на службе удельного дмитровского князя Юрия Ивановича - родного брата Василия III и не мог быть поставлен во главе комиссии, т.к. это означало бы косвенное признание высокого положения удельного князя Юрия, который до рождения царевича Ивана был первым претендентом на царский престол. Даже после рождения у Василия III сына-наследника князь Юрий не расстался с надеждой на свое воцарение. Под руководством московской комиссии (далее цитируем по книге: А.А. Зимин. Россия на пороге нового времени. М., 1972, с. 376): «15 августа 1531 г (на Успеньев день) новгородцы принесли присягу московскому государю, Елене Глинской и наследнику Ивану. В честь этого события в Детинце (новгородский кремль. — И.Б.) поставлена была деревянная церковь Успенья. В ней находился придел Усекновения честные главы Иоанна Предтечи (по имени наследника престола). Освящена она была к годовщине со дня рождения Ивана (26 августа 1531 г.). По иронии судьбы с усекновением «честных глав» будет в дальнейшем связана вся жизнь Ивана Васильевича. И особенно достанется самому Великому Новгороду». Тогда же, 24 августа 1531 года, Василий III заставляет князя Юрия Ивановича подписать «докончальную грамоту», в которой дмитровский князь отказывается от претензий на великокняжеский престол и приносит присягу на верность не только Василию III, но и его сыну Ивану. Для рода Курневых это был тот поворотный момент, когда они еще не перестали служить удельному князю, но уже выдвигаются на службу московскому государю. 3 декабря 1533 года, со среды на четверг, в двенадцатом часу ночи, скончался великий государь Василий III, в монашестве Варлаам. Его вдова, Елена Глинская, поспешила привести князей и бояр к присяге новому государю, её сыну, трехлетнему Ивану IV. Но тут возроптал брат Василия III, дмитровский князь Юрий Иванович (далее цитируем по книге: В.Б. Кобрин. Иван Грозный. М., 1989, с. 20): «Ему очень хотелось стать самому великим князем. Князя Юрия можно понять. Ведь он был всего на один год моложе Василия III. Долгие годы бездетности старшего брата укрепляли его в надеждах самому занять трон. Почему же государем должен был стать его трехлетний племянник? Почему страной будет править иноземка из Литвы, а не он, такой же сын Ивана III, как и его покойный брат? ...Елена Глинская решила не испытывать судьбу...» По её повелению бояре заточили князя Юрия в темницу, где он и умер через три года (3 августа 1536 года), как сообщает летопись, «...страдальческою смертью, гладною нужею». Иначе говоря, его уморили голодом. Тотчас же после ареста Юрий потерял свои владения, которые отошли к великому государю. Потому-то именно с этого момента Курчевы массово переходят на службу московскому государю; фамилия Курневых начинает гораздо чаще, чем ранее, встречаться в документах, хотя высоких должностей они в 1530-1540-х гг. не занимают. В 1530-х гг. для укрепления восточных границ Русского государства от набегов казанских татар на «казанской украине» развернулось строительство оборонительных сооружений. Летом 1535 года начали возводить новую крепость в Перми. «Июня в 15 день послал великий князь в Пермь Семена Давыдова, сына Курчова, град ставить». В апреле следующего, 1536, года после пожара во Владимире «послали делать город Истому Курчева, и августа доделан град Владимир», — сообщает летопись. Истома Курчев — родной брат Семена Давыдовича Курчева. Оба немолодые, в возрасте под пятьдесят лет, — они, как видно, организаторы городского строительства. Отцу их, Давиду Ивановичу Курчеву, правнуку Григория Пушки, в 1504 году принадлежало в Горетовом стане сельцо Вогненниково (Огниково). Вполне вероятно, что это сельцо унаследовал один из вышеупомянутых братьев — Семен или Истома. Образование всегда высоко ценилось в роду Курчевых-Пушкиных; об этом свидетельствуют занимаемые ими должности — архиепископа, дьяка, городского строителя. Сын дьяка Афанасия (Фуника) Курчева, Никита Фуников-Курцев, позже будет при Иване Грозном на высших правительственных должностях — печатника, казначея. Ступенькой выше поднимутся по служебной лестнице и другие Курчевы-Пушкины.

#Пушкины #Горетов стан #Огниково

0 notes