#будущее человечества

[podcast-42]

Социология космоса

Как думаете, стать космической цивилизацией может только демократия? Или не обязательно и когда-нибудь нас ждут звёздные войны с империями зла? А если это инопланетная цивилизация, она может вообще не иметь известных людям способов организации своего социума и при этом достичь космического уровня развития?

[creativesociety-official]

Срочный онлайн-доклад «Будущее человечества»

[lisystrata]

Abramov's booklet on Conrad Veidt

I have already done this material in the Veidt Facebook community, and I will probably do the same here. This is a small russian-language booklet from a hundred years ago, dedicated to Conrad. Spreading the screenshots, I will supply each of them with a translation into english. I hope this is at least clear. You can notice a very funny imprint of the Soviet era in this text. The author of this critical review, as they say, praised the Conrad so that it looks like a curse.

Из всех фигур немецкого экрана — одна особенно резко возникает перед глазами. Из всех явлений актерской талантливости она требует особенно тщательного диагноза.

Конрад Фейдт.

Тонкая и высокая фигура. Величаво-спокойная изысканность позы. Подчеркнуто-музыкальная гибкость движений. Пластичность со всеми оттенками замаскированного кокетства. Мягкая, но хищная, почти кошачья грация. В этой фигуре больше всего поражают лицо и руки. Огромный, высокий лоб мудреца страдальчески сжимается впалыми висками мученика. Виски набухают темными венами. И вы неуловимо ощущаете, как тяжело и страшно работает вспыхивающая в холодных, безжалостных глазах такая же, не знающая жалости, мысль.

------------------

Of all the figures on the German screen, one appears most sharply before one's eyes. Of all the manifestations of acting talent, it requires a particularly careful diagnosis.

Conrad Veidt.

Slim and tall figure. Majestically calm sophistication of the pose. Emphasized musical flexibility of movements. Plasticity with all shades of disguised coquetry. Soft, but predatory, almost feline grace.

In this figure, the face and hands are most striking. The huge, high forehead of the sage is painfully compressed by the sunken temples of the martyr. Whiskey swells with dark veins. And you imperceptibly feel how hard and terribly the same thought flashing in cold, ruthless eyes, which does not know pity, works.

Эти глаза как будто бы всё видели и всё узнали. В них нет ни радости, ни смелости, ни дерзаний. Они холодны и мертвы. Так смотрели, вероятно, глаза вымирающих цивилизаций. Так смотрят и осколки современного человечества, не верящие ни в прошлое, ни в будущее и ничего не знающие, кроме пресыщения.

У Конрада Фейдта играют больше всего губы. Эти губы работают с тончайшим техническим мастерством. Они дают все переливы настроения, все оттенки страдания и жестокости. Кривая, тонкая, почти змеиная улыбка Фейдта живет на этом лице своей самостоятельной жизнью, создавая порой почти незабываемую трагическую маску. И эта улыбка дает тон, резкий, чеканный тон всему лицу. Она оживляет рисунок, кладет отпечаток на все образы Фейдта. Она окрашивает все контуры его ролей.

Улыбка и руки. В этом — весь облик Фейдта. Руки, запоминающиеся больше всего, больше сюжета, больше названия картины. Тонкие, изящные, почти изысканные руки пианиста. В этих руках какой-то неуловимый излом хищности, жестокости, злорадства. Породистые руки аристократа могут внезапно стать руками душителя. В них тоже своя своеобразная и самостоятельная жизнь. И эти руки дают порой такие тончайшие оттенки переживаний, что всё остальное кажется лишней и ненужной деталью.

Кто же не знает этой фигуры? Кому не знакомо имя, популярность которого блестяще конкурирует с плеядой имен от Фербенкса до Валентино? Кому неизвестен образ раджи Эшнапура, мистически-жуткий абрис Сомнамбулы или болезненно-хищная, жестокая маска Борджиа?

От блестящих экранов на Фридрихштрассе до убогих полотнищ чухломских «иллюзионов» так часто возникало лицо, в котором, казалось, застыли все черты декаданса, в котором скрестились все пути человеческой дегенерации.

Фейдт пришел в кино из театра. Он из той плеяды театральных актеров, которые почувствовали кино не параллельной, а основной стихией. Театр стал параллелью.

Судя по отзывам немецкой прессы, Фейдт в кино во много раз сильнее, ярче, убедительнее Фейдта в театре.

Но и в театре Фейдт оказался в рядах пожинателей успеха и славы. Он еще у Рейнгарта был сразу замечен, когда выступал на вторых, почти случайных, эпизодических ролях. О нем часто говорили больше, чем о первых актерах.

Но Фейдт в театре — это только дополнение к Фейдту в кино. В кино он вырастает в проблему. В проблему искусства декаданса, искусства умирающей цивилизации. Он — самое острое ее проявление. Ее наиболее могучая и яркая манифестация.

Мы знаем Фейдта довольно хорошо. Мы просмотрели уже значительное количество его картин. Среди них много сравнительно слабых, но ряд и поистине блестящих, чеканно и талантливо сделанных ролей. Таковы: Сомнамбула («Кабинет доктора Калигари»), раджа Эшнапура («Индийская гробница»), Лорд Нельсон («Леди Гамильтон»), Чезаре Борджиа («Лукреция Борджиа»), О’Коннор («Ужас»), и более слабые, менее удачные роли: Христиан фон Шафф («Жемчуг, кровь и слезы»), Паганини, в картине под тем же названием, Арпадо Чарлзло («Любовь художника»), поэт («Ню»). Из других его картин довольно популярны на Западе «Граф Калиостро», «Елизавета и Дон Карлос», «Руки Орлака» и «Кабинет восковых фигур».

--------------------

Those eyes seemed to see everything and know everything. They have no joy, no courage, no daring. They are cold and dead. So looked, probably, the eyes of dying civilizations. This is how the fragments of modern humanity look, who do not believe in either the past or the future and know nothing but surfeit.

Conrad Veidt's lips play the most. These lips work with the finest technical skill. They give all modulations of mood, all shades of suffering and cruelty. Veidt's wry, thin, almost serpentine smile lives its own independent life on this face, sometimes creating an almost unforgettable tragic mask. And this smile gives a tone, a sharp, chased tone to the whole face. She revives the drawing, leaves an imprint on all the images of Veidt. She paints all the contours of his roles.

Smile and hands. This is the whole existence of Veidt. Hands that are remembered the most, more than the plot, more than the title of the picture. Thin, graceful, almost refined pianist's hands. In these hands there is some elusive kink of rapacity, cruelty, gloating. The thoroughbred hands of an aristocrat can suddenly become the hands of a strangler. They also have their own unique and independent life. And these hands sometimes give such subtle shades of experience that everything else seems like an unnecessary and excess detail.

Who doesn't know this shape? Who doesn't know a name whose popularity rivals a plethora of names from Fairbanks to Valentino? Who does not know the image of the Raja of Eshnapur, the mystical and terrible outline of Somnambula, or the painfully predatory, cruel mask of Borgia?

From the brilliant screens on Friedrichstrasse to the wretched panels of Chukhloma "illusions", so often a face appeared in which, it seemed, all the features of decadence were frozen, in which all the paths of human degeneration crossed.

Veidt came to cinema from the theatre. He is from that galaxy of theatrical actors who felt the cinema not as a parallel, but as the main element. The theater has become a parallel.

Judging by the reviews of the German press, Veidt in the cinema is many times stronger, brighter, more convincing than Veidt in the theater.

But even in the theater, Veidt found himself among the reapers of success and fame. He was immediately noticed by Reingart when he acted in second, almost random, episodic roles. He was often talked about more than the first actors.

But Veidt in the theater is only a supplement to Veidt in the cinema. In the movies, he grows into a problem. Into the problem of the art of decadence, the art of a dying civilization. It is its most acute manifestation. Its most powerful and brightest manifestation.

We know Veidt quite well. We have already seen a significant number of his paintings. Among them are many relatively weak, but a number of truly brilliant, minted and talented roles. These are: Somnambula ("The Cabinet of Dr. Caligari"), the Raja of Eshnapur ("The Indian Tomb"), Lord Nelson ("Lady Hamilton"), Cesare Borgia ("Lucretia Borgia"), O'Connor ("Horror"), and weaker, less successful roles: Christian von Schaff ("Pearls, Blood and Tears"), Paganini, in the film of the same name, Arpado Charleslo ("The Artist's Love"), poet ("Nu"). Of his other paintings, “Count Cagliostro”, “Elizabeth and Don Carlos”, “Hands of Orlak” and “Cabinet of Wax Figures” are quite popular in the West.

Лучшие роли Фейдта — это образы, навеянные мистицизмом, болезненными кулонами воображения, сексуальными изломами психики. Таковы роли Сомнамбулы из «Кабинета доктора Калигари» и О’Коннора из «Ужаса» по роману Стивенсона «Тайна доктора Джекилла и мистера Хайда». Фейдт охотно черпает свои образы и в мрачных эпохах Средневековья. Таков его Чезаре Борджиа, весь в тонах кватроченто. Таков и Иван Грозный в «Кабинете восковых фигур» — образ, в котором до болезненности заострена мрачная жестокость эпохи.

Привлекает Фейдта и экзотика. Но экзотика с явным болезненным упадочным уклоном.

Индия колонизаторов и рабов, Индия, задушенная петлей поработителей, Индия Тагора и Махатмы Ганди для него не существует. Она заслоняется мистической фантастикой факиризма и болезненной силой страстей в экзотической оправе.

Экзотика исторических эпох, экзотика «великих побед» и завоеваний приводит его к «Леди Гамильтон». Но историческая окраска событий и здесь растворяется в неврастенической страсти однорукого Нельсона, для которого Фейдт находит все краски «великой любви» и «великих страданий».

Таков отчасти и Христиан фон Шафф, сын миллиардера, владелец несметных богатств, влекущий за собой страшную цепь: «Жемчуг, кровь и слезы». Неврастенические уклоны психики приводят Фейдта здесь к какому-то подобию непротивленчества, толстовства. Но и тут в его палитре оказывается еще достаточно красок.

Отсюда естественный скачок к натурализму. И Фейдт приходит к образам богемного художника Арпадо Чарлзло и салонного поэта из «Ню».

Но и художник, и поэт отдают шаблоном и фальшью. Они слишком приторны. При всей рафинированной техничности Фейдта, при его изощреннейшей цивилизованности, при всем блеске его тончайшего артистизма, у него нет средств для передачи самых простейших оттенков самого элементарного натурализма.

От романтической жути кровавых эпох до фантомистики почти мейрингского толка Фейдт самое совершенное воплощение этой линии развития. Самая изысканная ее арабеска.

Но герой-любовник современных салонов — эта законченная демонстрация духовного убожества, этот апофеоз лакированной пошлости — не в артистических средствах Фейдта.

Его графика сексуальна, но не скабрезна.

Его рисунок уродлив, но не прозаичен.

В нем упадочность, но не пошлость.

Каждый актер лепит свой кусок жизни на экране так, как он ее видит и воспринимает. У Янингса она дышит почти первозданной силой и плотоядностью. Реалистичность Вернера Краусса окрашивается гротеском и гиперболичностью. Фербенкс наполняет жизнь динамикой и движением. Москвин ищет ее в переплетении смешного с трагическим.

Конрад Фейдт дает сексуальный рисунок, дает причудливую графику вырождения. Его типы — это разнообразнейшие симптомы дегенерации. Его образы — лишь различные эффекты упадочности.

Фейдт — питомец определенной социальной среды. Эта среда породила в литературе патологию и мистицизм, а в жизни — гомосексуалистов и «пресыщенных». Именно эта среда выдвинула мысль о «закате Европы». И это в ее тайниках родилась философия Шпенглера.

Конрад Фейдт — плоть от плоти ее. Он одно из самых ярких ее проявлений. Его творчество — это логическое завершение той линии развития, которая привела буржуазную цивилизацию на грань вырождения. Это наиболее яркий штрих культурной дегенерации, сделавшей искусство лишь удобрением для европейского капитала.

Каждая роль Фейдта — это осколок определенного миросозерцания. Так мыслит и чувствует человек, у которого уже нет ничего за душой.

Каждый облик Фейдта — это заботливое культивирование симптомов упадочности. Сознательный и убежденный гимн человеческой дегенерации. Образы «великих любовников», линии «великих страстей», в которых звучат все оттенки — от престиссимо до фуриозо — в сущности последний взмет культурного декаданса.

Бессильный крик человека, у которого уже нет никаких путей.

Игра Фейдта спокойна, подчеркнуто спокойна. Движения экономны, медлительны. Он играет линиями своей тонкой фигуры. Играет поворотами, замедленными сгибами конечностей. Его сцены сознательно удлиняются.

В «Индийской гробнице» и «Лукреции Борджиа» есть моменты, когда он из глубины экрана медленно движется на первый план. Кажется, нет конца этому движению. И это сознательно рассчитано, продумано. Образ, двигающийся на зрителя с какой-то медлительной величавостью, внедряется в сознание, застывает, не забывается.

Фейдт живописен. Он любит сочетания черного с белым. Он играет этими сочетаниями как ни один актер в мире. Его фигура во фраке и белой чалме в «Индийской гробнице» исключительна по композиции. Сомнамбулу в черном трико с бледно-белым лицом-маской мы тоже никогда не забудем.

А складки черного камзола Чезаре Борджиа? Фейдт комбинирует эти складки, растворяется в них, «одухотворяет» ими каждый изгиб, каждый поворот корпуса. Фейдт почти всегда играет крупным планом. Он заполняет всё пространство экрана часто только одними руками. Эти руки дают куда большие переливы настроений, чем плачущее лицо Мери Пикфорд. Руки Чезаре Борджиа — это симфония, это целая поэма страдания, страсти, переданной только одними кистями тонких болезненных рук.

-------------------------

Veidt's best roles are images inspired by mysticism, painful pendants of the imagination, sexual fractures of the psyche. Such are the roles of Sleepwalker from The Cabinet of Dr. Caligari and O'Connor from Horror, based on Stevenson's novel The Secret of Dr. Jekyll and Mr. Hyde. Veidt willingly draws his images from the dark epochs of the Middle Ages. Such is his Cesare Borgia, all in the tones of the Quattrocento. Such is Ivan the Terrible in The Cabinet of Wax Figures, an image in which the gloomy cruelty of the era is painfully pointed.

Veidt is also attracted by the exotic. But exotic with a clear morbid decadent bias.

The India of colonizers and slaves, India strangled by the noose of enslavers, the India of Tagore and Mahatma Gandhi does not exist for him. It is obscured by the mystical fantasy of fakirism and the painful power of passions in an exotic setting.

The exoticism of historical epochs, the exoticism of "great victories" and conquests leads him to "Lady Hamilton". But the historical coloring of events here, too, dissolves into the neurasthenic passion of the one-armed Nelson, for whom Veidt finds all the colors of "great love" and "great suffering."

This is partly Christian von Schaff, the son of a billionaire, the owner of untold wealth, entailing a terrible chain: "Pearls, blood and tears." Neurasthenic inclinations of the psyche lead Veidt here to some semblance of non-resistance, Tolstoyism. But even here there are still enough colors in his palette.

Hence the natural leap towards naturalism. And Veidt comes to the images of the bohemian artist Arpado Charleslo and the salon poet from "Nu".

But both the artist and the poet give off a template and falseness. They are too cloying. With all the refined technicality of Veidt, with all his most sophisticated civility, with all the brilliance of his most subtle artistry, he does not have the means to convey the simplest shades of the most elementary naturalism.

From the romantic horror of the bloody eras to the almost Meiringian phantomism, Veidt is the most perfect embodiment of this line of development. Her most exquisite arabesque.

But the hero-lover of modern salons — this complete demonstration of spiritual squalor, this apotheosis of lacquered vulgarity — is not in Veidt's artistic means.

Its graphics are sexy but not smutty.

His drawing is ugly, but not prosaic.

It is decadent, but not vulgar.

Each actor sculpts his piece of life on the screen the way he sees and perceives it. In Janings (Emil Jannings), she breathes an almost primordial strength and carnivorousness. The realism of Werner Krauss is colored with grotesque and hyperbolicity. Fairbanks fills life with dynamics and movement. Moskvin is looking for it in the interweaving of the funny with the tragic.

Conrad Veidt gives a sexy drawing, gives a bizarre degeneration graphics. Its types are the most diverse symptoms of degeneration. His images are only various effects of decadence.

Veidt is a pet of a certain social environment. This milieu gave rise to pathology and mysticism in literature, and in life to homosexuals and the “blasé”. It was this environment that put forward the idea of the “decline of Europe”. And it was in her recesses that Spengler's philosophy was born.

Conrad Veidt is flesh of her flesh. He is one of the brightest manifestations of it. His work is the logical conclusion of the line of development that brought bourgeois civilization to the brink of degeneration. This is the most striking stroke of the cultural degeneration that has made art a mere fertilizer for European capital.

Each role of Veidt is a fragment of a certain worldview. This is how a person thinks and feels, who no longer has anything in his soul.

Each character of Veidt is a careful cultivation of the symptoms of decadence. A conscious and convinced hymn to human degeneration. Images of "great lovers", lines of "great passions", in which all shades sound - from prestisimo to furioso - in essence, the last wave of cultural decadence.

The powerless cry of a man who no longer has any way.

Veidt's acting is calm, emphatically calm. Movements are economical, slow. He plays with the lines of his thin figure. Plays with turns, slow bends of the limbs. His scenes are deliberately lengthened.

There are moments in The Indian Tomb and Lucrezia Borgia when he slowly moves from the depths of the screen to the fore. There seems to be no end to this movement. And this is deliberately calculated, thought out. The image, moving towards the viewer with some kind of slow majesty, takes root in the consciousness, freezes, is not forgotten.

Veidt is picturesque. He loves black and white combinations. He plays these combinations like no other actor in the world. His figure in a tailcoat and white turban in the "Indian Tomb" is exceptional in composition. A somnambulist in a black tights with a pale white face-mask, we will never forget either.

And the folds of Cesare Borgia's black camisole? Veidt combines these folds, dissolves in them, “spiritualizes” with them every bend, every turn of the body. Veidt almost always plays in close-up. He fills the entire screen space often with only one hand. These hands give much more play of mood than the weeping face of Mary Pickford. The hands of Cesare Borgia are a symphony, a whole poem of suffering, passion, conveyed only by thin, painful hands.

В фильме «Руки Орлака» он передает тончайшие оттенки душевных переживаний только скрюченными пальцами или пассивно опущенной кистью руки.

У него играет даже ладонь, даже локти, даже предплечья. В «Леди Гамильтон» он играет Нельсона даже отсутствием руки. Целой серией тончайших приемов он подчеркивает это отсутствие, заостряет его, растворяет весь образ именно в этой однорукости.

Его средства воздействия на зрителя необычайно просты, но в то же время тонки. И именно этой простотой и тонкостью ему удается добиваться порой колоссальных эффектов. Он умеет передать всю силу страсти только одной страдальчески поникшей фигурой. Кто не помнит этой фигуры, бессильно распростершейся на ступеньках мавзолея в «Индийской гробнице»?

Несомненно, Фейдт талантлив, исключительно талантлив. Но эта талантливость еще более заостряет проблему его творчества. Даже манера игры его, даже самый стиль его артистических созданий носит характер всё той же упадочности.

Он сексуален. И эта сексуальность органически в его манере. Она сквозит в каждом жесте Чезаре Борджиа, в каждой улыбке раджи Эшнапура, в каждом движении О’Коннора. И разве не чувствуется она даже в одном только сгибе наклоненной (над постелью девушки) фигуры Сомнамбулы?

Фейдт — крупный, исключительно крупный, исключительно талантливый актер. Но этот талант не дар, а проклятие. Это ярчайшая символика распада буржуазной культуры. «Закат Европы». Талант, который мчит вперед лишь сила инерции. И мчит по путям, которые уже никуда не ведут.

--------------------------

In the film "Hands of Orlak" he conveys the subtlest shades of emotional experiences only with twisted fingers or a passively lowered hand.

He plays even the palm, even the elbows, even the forearms. In "Lady Hamilton" he plays Nelson even without his arm. With a whole series of the most subtle techniques, he emphasizes this absence, sharpens it, dissolves the whole image precisely in this one-handedness.

His means of influencing the viewer are unusually simple, but at the same time subtle. And it is precisely this simplicity and subtlety that he manages to sometimes achieve colossal effects. He knows how to convey the full power of passion with only one sufferingly drooping figure. Who does not remember this figure, prostrated helplessly on the steps of the mausoleum in the "Indian Tomb"?

Undoubtedly, Veidt is talented, exceptionally talented. But this talent sharpens the problem of his creativity even more. Even his manner of playing, even the very style of his artistic creations, bears the character of the same decadence.

He is sexy. And this sexuality is organic in his manner. It shines through in every gesture of Cesare Borgia, in every smile of the Raja of Eshnapur, in every movement of O'Connor. And isn’t it felt even in the curve of the figure of the Somnambula tilted (above the girl’s bed)?

Veidt is a large, exceptionally large, exceptionally talented actor. But this talent is not a gift, but a curse. This is the brightest symbolism of the collapse of bourgeois culture. "The Decline of Europe". Talent that rushes forward only the force of inertia. And rushes along paths that no longer lead anywhere.

[anaella]

Воспитание детей начинается с воспитания родителей

Дети — это наше будущее. В мире нашего завтра хозяевами будут они, и мы уже ничего не сможем изменить, но сегодня их развитие во многом зависит от нас. Поэтому воспитание детей важно начинать с самого раннего возраста и важно, чтобы оно отвечало реалиям сегодняшнего дня.

Сегодня в нашем мире раскрывается особый закон — закон единства всей природы и человечества. Мир с огромной скоростью входит в раскрытие тотальной связи между всеми его частями, и с каждым днем мы обнаруживаем это все больше и больше.

Этот процесс будет развиваться, пока мы не ощутим абсолютную зависимость всех от каждого, и каждого от всех. Настолько, что никому не будет хорошо до тех пор, пока все остальные люди на планете не почувствуют себя хорошо.

Новый мир, в котором мы оказались

Это новый мир, другое измерение, основанное на принципах абсолютной любви. И воспитание детей необходимо привести в соответствие этим принципам. Мы уже видим, что прежние принципы воспитания являются разрушительными. Из-за них наше общество раздроблено, запутано и беспомощно. Но мы не знаем, что делать, и в полной растерянности лишь наблюдаем, как наши дети создают себе альтернативы в интернете или вне дома, вдали от родителей.

Но если мы сделаем наших детей максимально включенными в этот новый мир, то приведем их к состоянию максимальной безопасности. Тогда им ничто не повредит, у них просто не будет врагов. Они будут нормально обеспечены, начнут ощущать совершенство, гармонию, которая есть в природе, в первую очередь — на уровне взаимоотношений между людьми. То есть наши дети будут по-настоящему счастливы.

Воспитание детей на правильных принципах

Пока это трудно себе представить, но такое действительно возможно. Нужно только поставить воспитание детей на правильные рельсы.

Прежде всего, необходимо понять, что сегодня мы находимся на качественно новом этапе развития. До этого развитие человечества происходило за счет роста эгоизма, желания получить удовольствие. Человеческий эгоизм заставлял всех нас развиваться, осваивать новое, раскрывать мир, создавать новые общества.

Но сегодня наш эгоизм как бы достиг своего максимума, и наше развитие перешло из количественной плоскости в качественную. Наш эгоизм как бы замкнулся сам на себя, стал глобальным и интегральным. И мы обнаружили, что находимся в единой, полностью взаимосвязанной системе. И потому считаем, что наш мир стал непредсказуем. Ведь раньше каждый строил свое благополучие эгоистически, не особо оглядываясь на других.  И вдруг мы оказались в ситуации, когда проявились законы полной взаимосвязи.

В прежние времена человек заранее знал, как он будет жить, шел по проторенному пути. Он знал, что женится на дочери соседа, что здесь будет его дом и так далее. А сегодня поколения совершенно оторваны друг от друга. Родители не знают, о чем думают их дети, чего они хотят, и не могут понять их отношения к жизни. Потому что сегодняшние дети не просто более развитые, как в прошлых поколениях. Наши дети иные качественно — они уже подготовлены природой для существования в интегральном мире. Хоть еще и не полностью, так как мы находимся на переходной стадии.

Воспитание детей на переходной стадии

Сегодняшние дети уже не могут руководствоваться жизненными принципами своих родителей. Они не хотят 5-6 лет обучаться профессии, чтобы затем работать по 10-12 часов в день. Даже если при этом они будут получать приличное вознаграждение. Они не видят в этом никакого смысла. Их желания уже выше наших желаний. Они пытаются понять, к чему стоит стремиться в этой жизни, хотят постичь ее смысл.

А школа и родители находятся в полной растерянности. Они не знают, как решить эту проблему. Вот новое поколение и уходит в алкоголь и наркотики. А мы, вместо поиска методики, пытаемся их просто подавить, успокоить с помощью риталина и других психостимуляторов.

Но наступит момент, когда ни медикаменты, ни алкоголь, ни наркотики не смогут заглушить боль от пустоты и бессмысленности существования. Поэтому воспитание детей уже сегодня должно быть направлено на то, чтобы объяснять, каким образом мы можем извлечь из природы ее скрытые силы. Силы, которые создали нас и которые могут сегодня изменить наши эгоистические качества на альтруистические, которые нам необходимы для жизни в глобальной и интегральной системе.

Воспитание начинается с родителей

Воспитание детей должно начинаться с воспитания родителей. Хотя бы с момента возникновения молодой пары, пока они еще не стали родителями. Они должны знать о движущих мотивах человека, об эгоизме, о том, что он является основой развития. А также о том, почему мы испытываем разочарование и опустошенность в жизни, почему в нашем поколении это особенно ярко выражено, к чему стремится молодое поколение в отличие от прошлых поколений.

Особое внимание этим вопросам должна уделять школа. Ее методисты должны подготовить материал, правильное объяснение, ясную методику, а затем организовать систему, которая донесет эти знания до сведения каждого родителя и научит его. Очень важна также роль средств массовой информации. Если мы этого не сделаем сегодня, то завтра можем потерять следующее поколение.

Кризис преодолим

Сегодня мир находится в глобальном кризисе. И его причина — в кризисе взаимоотношений между людьми. Из-за него мы не можем построить единое общество, не можем правильно относиться ни к экологии, ни к самим себе, ни к человеческому сообществу. А все это надо соединить в одну проблему — и здесь очень велика роль именно родителей. Система образования громоздка и неповоротлива. Правительство мало заинтересовано в правильном воспитании молодого поколения. Но родители вполне могут достучаться до юных сердец. Если они хотят видеть своего ребенка преуспевающим, жизнерадостным, уверенным, у них обязательно все получится.

[fox-planeswalker]

Таблицы богу таблиц!

Вчера мы с Варлоком, Жрецом и Спутницей провели третью партию в Cyberpunk Red – жаль, что выходило так редко собраться и лишь три игровые сессии стали нашим опытом, но зато каждая из них была по 7-8 часов. Хотелось бы внести правки в свой сценарий, учесть ошибки, распечатать больше дополнительного материала, обкатать историю еще на какой-нибудь группе людей, довести её до логического конца, но пока что давайте просто поговорим об этой НРИ.

Cyberpunk Red, если верить словам на обложке, это ролевая игра про тёмное будущее. Будущее, в котором мегакорпорации победили, отняли у государств монополию на насилие и начали насаждать свои правила игры. Киберпанк как жанр когда-то был протестом, криком о том, какого будущего стоит боятся и чего нельзя допустить, сейчас же он давно утратил свои первоначальные идеи и при слове «киберпанк» большая часть человечества начинает мыслить в сторону неона, глобальной компьютеризации и прочего скорее поверхностного, чем углубленного.

На мой взгляд «красное время» позволяет выгодно разрушить данные стереотипы, погрузив игроков в довольно грязный и тусклый мир, в город, который восстанавливается после войны и взрыва ядерной бомбы, туда, где банды перекаченных чем попало бустеров устраивают погромы, а большая часть красивых фасадов яркого будущего лишь начинает свой путь к небесам. С одной стороны Cyberpunk Red несколько ограничивает место действия одним Night City и его окраинами, с другой стороны никто не запрещает пойти и почитать дополнительные источники про то, что твориться в остальных уголках мира.

Но вот читать и думать про Cyberpunk и играть в Cyberpunk – это две очень разные вещи. Есть такое выражение «как бог черепаху» и относительно этой системы оно подходит идеально – я еще не держал в руках (и не читал в электронном виде) более неудобного рульника, когда важно было сделать его максимально логичным и структурированным, ведь сама система невероятно тяжеловесная. Быстро найти среди 458 страниц нужную информацию даже после неоднократного прочтения большей части книги просто нереально, а вопросов по ходу игры обычно возникает довольно много – как работает дым, что даёт усталость, как кинуть гранату… давайте остановимся на последнем.

Где искать ответ на такой вопрос? Где-то в дальнем бою или в описании гранаты? Нет, внезапно ответ оказывается в разделе ближнего боя. И так со многими вещами, причем не на все вопросы ответы можно получить в рулбуке, хотя, казалось бы, они там должны быть – иногда проще воспользоваться гуглом или посмотреть ответы на reddit (и понять, что вы далеко не один с подобным вопросом). Мои соболезнование тем невинным душам, что выбирают Cyberpunk Red своей первой НРИ, ведь скорее всего после такого опыта человек оставит своё желание продолжать данное хобби.

Начинается всё с генерации персонажа и тут уже можно заметить определенные тенденции, а именно таблицы. Много таблиц. Больше таблиц богу таблиц! Таблица на характеристики, таблица на твоё прошлое, таблица на моральные ориентиры, на друзей, на родных, на расу, на языки… я не перечислил еще и половины. С одной стороны довольно забавно генерировать персонажей на полном рандоме просто прокидывая кости, с другой стороны есть чувство, что потратив часов 5-6 можно получить довольно сильно проработанного персонажа, а с учетом трёх встроенных подходов к генерации (быстрый почти что приген, нечто промежуточное с опциями на выбор и долгое, душное распределение доступных очков и денег) можно сказать, что тут довольно гибкая система создания персонажа.

Правда на выходе всё равно получатся три листа таблиц, текста и цифирь с которыми нужно будет что-то делать. Навыков в CPR такой переизбыток, что первая страница черника заставляет твои глаза в панике бегать по табличным строкам выискивая хоть что-то подходящее к той или иной ситуации: четыре разных навыка управления средствами передвижения, отдельный навык для художеств, подкупа, танца… зачем?

И вроде основная механика не так уж сложна – у тебя всего два типа костей: d6 и d10. Первые используются при нанесении урона, а вторые при любых проверках. Наказаний за провалы нет, зато есть критический успех и критический провал, который заставляют докинуть d10 повторно и либо прибавить, либо вычесть результат из общего результата проверки. А потом ты открываешь для себя «восхитительную» боевую систему. Вычеты и поломы брони, критические травмы, долгое лечение, отслеживание патронов, баланс механик… Совет тем, кто сбирается играть в CPR – вычеркните заранее из книги гранаты, сделайте так, чтобы никто никогда ими не пользовался. Опционально дробовики тоже можно убрать. Но даже с такими поправками ближний бой будет выглядеть как нечто бесполезное (тут даже нет провоцированной атаки при выходе из зоны ближнего боя).

Переезжать разных плохих парней при должном навыке тут не так уж трудно, если они не пользуются совсем уж грязными трюками, так что на самом деле повреждения тела не самое страшное, что должно пугать игроков. CPR всё же не об этом. Да, помереть от ракеты, прилетевшей от обдолбанного бустера будет обидно, но держать игроков в напряжении должны две переменные: постоянно кончающиеся деньги и кукуха неиллюзорный шанс свалиться в киберпсихоз, потеряв остатки человечности. На деньгах держится всё – патроны, импланты, информация, жильё и еда. Не хватит денег под конец месяца оплатить аренду? Добро пожаловать на улицу. Спишь на улице? Лови усталость. Дела идут всё хуже и хуже и вот уже даже обычные задачи ставят тебя в тупик, а постоянный стресс подтачивает ментальное состояние. Прям как в жизни (с).

Что можно понять из вышесказанного? Эта НРИ явно не оставила меня равнодушным – в ней огромная куча минусов, но и плюсы в ней тоже можно найти (правда их всё равно не так уж много), как минимум здесь есть интересный и хорошо проработанный сеттинг, который включает в себя мир и множество фракций. CPR позволяет реализовывать широкий диапазон историй, начиная с детективных расследований деятельности корпораций и заканчивая безбашенной ездой по пустыне на байках ради грабежа каравана. Но чтобы по-настоящему насладиться игрой в Cyberpunk Red придётся очень сильно постараться и не всегда понятно стоит ли оно того.

Я бы мог еще столько же текста написать про проблемы (унылость киберимплантов, повторяющиеся таблицы в рулбуке...) и достоинства (большой выбор оружия и его модификаций, бой на машинах...) данной системы, про спорные решения (система классов и их способности, система опыта...), но пора двигаться дальше, в новый мир!

[the-world-of-books23]

Пророчество о пчелах

✍🏻Бернар Вербер

Возраст: 16+

Новая книга от автора культовых романов «Танатонавты» и «Империя ангелов».Рене Толедано — профессор истории в Сорбонне. А еще он практикует регрессивный гипноз, который позволяет возвращаться в прошлые жизни. Но однажды Рене решает совершить путешествие не в прошлое, а в будущее, и с ужасом обнаруживает, что это будущее ужасно: в 2047-м на земле окончательно исчезли пчелы, и вымирание одного биологического вида повлекло за собой голод, хаос, и в конце концов разразилась третья мировая война. К счастью, Рене узнает, что существует «Пророчество о пчелах», написанное в Иерусалиме в 1099 году тамплиером Сальвеном де Бьенном. В этом тексте рассказано, как спасти будущее. Однако, чтобы найти этот бесценный манускрипт, Рене придется вернуться в прошлое, пересечь эпохи и континенты, преодолеть на пути множество испытаний.Он готов на это опасное приключение, ведь на кону — судьба человечества.

[kotairu]

Просветление машин: как ИИ изменит будущее человечества? Поможет нам решать сложные задачи, творческие проекты и даже повседневные дела быта.

[innerwordss]

Сегодня смотрели трансляцию запуска Starship. Я конечно прекрасно понимал, что с точки зрения инженерной логики и теоремы Циолковского, ракета не долетит до орбиты. Но всё равно поставил на то, что долетит. Потому что очень хочется верить, что уже скоро мы активно будем осваивать космос, а не это всё.. Я не жалею о том, что проспорил кофе. Это была ставка на будущее человечества.

[shut-up-achilles]

Скованы

История человечества, это история подчинения трех воплощений неопределенности: темноты, голода и незнания.

Подчинив себе огонь, первобытные люди рассеяли темноту. Земледелие и животноводство утолили голод. Лишь незнание оставалось неизменной спутницей человеческого рода, сопротивляясь любым ухищрениям. Устные истории искажаются в пределах поколения и забываются в пределах трех. Всякий текст нужно хранить в соответствующих условиях, но хранение требует сил и знаний. Разграбить библиотеку или уничтожить архив может что угодно, оставив вместо рукописей только пепел.

Так было, пока не выковали Цепь: намагниченные пленки, криптография, теория информации. Кремниевые ординаторы, твердотельные накопители. Всемирная интеграция, распределенное хранение. Дублирующие системы, третичные копии. Практически бесконечная механическая память, соединяющая индивида с обществом; механическая память, соединяющая человеческие поколения в единую и бесконечную Цепь. Механическая память целой цивилизации, в которой будет место каждой истории, каждому событию, каждой перспективе, идее, больше, записать положение каждого атома на Магнетерре.

Бесконечная цепь информации, таков конец истории.

Единый и нерушимый архив человеческой культуры это только начало. Практический каждый аспект жизни уже давно связан с Цепью. Пока я иду на работу, Цепь записывает мой путь на карте: сопоставляет длину пути от дома к зданию отдела Ко-ординации и Апробации, сопоставляет полученный результат с десятками, сотнями прошлых путешествий, с маршрутами всех остальных горожан, водителей, расписаниями общественного транспорта. Цепь собирает все данные, и помогает составить кратчайшие маршруты.

Цепь хранит в себе все предпочтения: чай или кофе, количество сахара, любимые жанры искусства, предпочтения в партнерах. Даже количество расходуемой в душе воды, и то недавно стало учитываться Цепью, и превратилось в метрику для соревнования с коллегами в офисе — кто больше заботиться о природе?

Конечно, поскольку из Цепи невозможно удалить ни одно "звено", она пополняется новыми данными только при посредстве надзирателей, а именно отдела Ко-ординации и Апробации, где я работаю вот уже пять лет. На наших плечах лежит ответственность — перед обществом и перед Человечеством будущего — сохранять в Цепи только необходимое. В Отделе работает несколько тысяч человек, распределенные по всей планете, но большая часть нашей работы была оптимизирована с внедрением ординационных машин пятого поколения, ещё лет тридцать назад. И хотя каждый сотрудник Отдела за смену в среднем решает 437 случаев, в которых алгоритмы Цепи не смогли проанализировать содержимое нового звена, на каждый спорный случай приходится теперь 34,871 случай, где Цепь приняла решение самостоятельно. Опять таки, в среднем.

---

Я подхожу к кофе-машине и прикладываю сверху свой смартфон. У кофе-машины нет терминала, только простенький ординатор, считывающий сведения из Цепи о желаемом напитке: латте, два сахара, без крышки на стаканчике.

В курилке, как обычно, галдёж. Обсуждают новости, обмениваются сплетнями, анекдотами, советуют друг другу сериалы, или фильм, или куда сходить на обед. Изредка обсуждают кто какой материал остановил от присоединения к цепи: кажется мне, что извращенное любопытство это обязательная часть психологического портрета типичного координатора Цепи. Но когда я присоединяюсь к общему смогу со своим испарителем, спор о старом, избитом: недалекое (вот уже двадцать лет ждут) будущее шестого поколения ординаторов в серверные Цепи. А именно, "упразднят ли отдел?"

"Да никто нас не уволит", — сказал я. По крайней мере, не всех. "Сортировочные алгоритмы Цепи не настолько совершенны, и несовершенные алгоритмы не становятся лучше от того, что их исполняют быстрее".

"Если бы кто-нибудь ещё понимал что эти алгоритмы делают", фыркнули мне в ответ.

"А зачем нам тогда подотдел программистов?"

"Сколько лет уже обновляется Цепь?"

"Лет... двести? Двести пятьдесят?"

"Ты думаешь, во всем Отделе есть хотя бы один программист, который может в голове удержать двести пятьдесят лет обновлений, дополнений, смен архитектуры, и тупо костылей в коде?"

"Должен же быть", — отвечаю я, не желая думать об альтернативе. Кто вообще понимает Цепь, если даже непосредственно поддерживающие её работу специалисты не понимают, что именно высчитывают все эти десятки тысяч ординаторов в серверных?

---

А: Саму идею, "What happens when infinite computer memory becomes infinitely cheap?”, я подцепил из книги Трэйси Киддера, The Soul of a New Machine. Из морга заметок, я её вытащил пытаясь повторить упражнение из этого ролика: выбери творческую задачу, и у тебя есть 24 часа, чтобы её исполнить, после чего, независимо от состояния проекта, он закончен. Мне страшно нравится идея научиться не только начинать писать что-то, но и заканчивать, тоже. На следующей неделе попробую выдернуть из морга что-нибудь ещё.

[namelessmargarita]

маленький гриб

китайские новеллы я выбираю долго и мучительно, будто по тонкому льду хожу, потому что большинство историй про “я попал/переродился и т.д.”, что совсем не мое. и читаю я только рекомендованные вещи, благо сейчас много кто пишет про новеллы. так вот, я очень рада, что после небожителей прочитала “маленький гриб” ишисы чжоу, потому что это действительно чудесная вещь в так мною обожаемом сеттинге - будущее, постапокалипсис, сайфай, выживание.

написана история очень красиво, она нежная, чарующая, местами волшебная и даже трепетная. хотя сам сюжет тяжелый, многие герои по ходу сюжета погибают, что ни к кому нельзя привязываться.

может, описание сюжета и вводит немного в ступор, потому что это история про гриб, который потерял свою спору и отправился ее искать (отступление - спора чудо и милашка). но в общем, это будущее, где большая часть человечества погибла, а оставшиеся выживают на специальных базах, борясь с мутировавшими видами животных и растений. и однажды в бездне вырос гриб с сознанием, у которого отобрали самое ценное.

я правда советую эту историю, конечно, если вы любите подобное. есть русский перевод, очень даже хороший, но только диалоги немного топорные, хотя это даже придает очарование истории.

главный герой - маленький грибок - чудесный, очень приятный и нежный герой, и автору здорово удалось передать то, что он и гриб и человек. в общем, я в восторге, и рада, что не стала откладывать прочтение.

а еще обещают маньхуа, с радостью буду читать, когда выйдет.

[jerrykosblog]

Будущее

Моя тоска по будущему, порой, приводит меня в ступор. И в такой момент я неожиданно осознаю, что увяз в хонтологическом болоте. Это тоска по будущему, которое никогда не случится. Я брожу в бесконечных лабиринтах, следуя за призраками, которых никогда не существовало. Моё первое разочарование в настоящем и первые подозрения, что будущее, которое я жду, никогда не наступит. Рускеала. Утомительное путешествие к огромным мраморным скалам, изящные плиты которых стали частью самого большого храма в Европе, подошло к концу. Мы сели в поезд начала XX века, чтобы отправиться обратно в Сортавала. На стенах вагонов по зелёному бархату причудливыми узорами струилась позолоченная вышивка. Наше купе было обито старыми деревянными панелями, а на столе с изображением дореволюционной карты этого маршрута стояла старая зелёная лампа с позолоченной цепочкой в качестве выключателя. Мы, как и многие окружающие, почтили за интерес окунуться в прошлое, чтобы уехать в будущее. Мало кто по-настоящему способен оставаться в настоящем. Мы все почему-то избегаем именно настоящего и при любой возможности сбегаем в другие два "направления". В последний момент перед отправлением в купе запрыгнули двое молодых людей - парень и девушка. Пара. Они оба были красивые и на вид им было не больше 19 лет. И по началу они просто сидели, упершись в свои смартфоны. Но потом начали общаться на какие-то обычные темы и даже немного ссориться. Показывать друг другу какие-то фото, что-то обсуждать. И тут я понял, что страшно в них разочарован. Я, по какой-то неведомой причине, возложил на современное молодое поколение ответственность за будущее. Я вдруг осознал, что они такие же, как мы. У них такие же проблемы и они столь же безалаберны. А ведь мне казалось, что теперь, когда им доступны все знания человечества за 10 000 лет существования (только включи смартфон), они должны конструировать новые смыслы и города. А они занимаются черти чем. Может мы им просто не рассказали? Мы, рождённые на изломе эпох. Проебавшие или вовсе не нашедшие собственной идентичности. Невозможно потерянные среди своих в толпе, бредущие без направления. Мне всегда казалось, что у этих-то всё есть и всё ещё будет. Тогда я ещё не знал, что нам всем предстоит...

[ilyabelov]

Письмо Курта Воннегута людям будущего

Дамы и господа 2088 года: Предполагается, что вы выслушаете слова мудрости из прошлого, которые некоторые из нас, живущие в XX веке, отправят вам в будущее. Помните совет, который дал Полоний из шекспировского «Гамлета»: «Всего превыше верен будь себе»? Или, хотя бы напутствие Ионна Богослова: «Убойтесь Бога и воздайте ему славу, ибо наступил час его»? Лучший совет из моей эпохи вам и вообще всем в любые времена, думаю, это молитва, которую впервые использовали алкоголики, надеявшиеся больше никогда не пить: «Боже, дай мне душевный покой принять то, что я не в силах изменить, силу изменить то, что я могу, и мудрость, чтобы отличить одно от другого». В наш век, в отличие от прочих, слова мудрости не давались даром, я думаю, потому, что мы были первыми, кто получил достоверную информацию о положении человечества: сколько нас, сколько еды мы можем вырастить и собрать, как быстро мы размножаемся, отчего болеем, что нас убивает, сколько вреда мы наносим воздуху, воде и почве, от которых зависит большинство форм жизни, как жестока и безжалостна бывает природа, и тд и тп. Думаете легко сыпать мудростями направо и налево, когда вокруг столько плохих новостей? Для меня самым оглушающим известием стало то, что Природа не бережет себя сама. Ей не нужна наша помощь, чтобы развалить планету на части и собрать ее снова по-другому, но не с точки зрения улучшения жизни живых существ. Она поджигает леса разрядами молнии. Заливает пахотные земли потоками лавы, уничтожая все живое гораздо эффективнее, чем огромные городские паркинги. В прошлом она протащила огромные ледники с Северного Полюса, навеки изменив ландшафт Европы, Азии и Северной Америки. И нет причин полагать, что она не сделает это снова когда-нибудь. В этот самый момент она уже превращает африканские заповедники в пустыни, сметает города приливными волнами, а однажды обрушит на наши головы добела раскаленные камни из космоса. Она может не только в мгновение ока уничтожить все живое, но и осушить океаны, и утопить континенты. Если люди думают, что Природа – их друг, тогда им точно не нужно никакого другого врага. И да, вы люди, живущие через сто лет, должны точно знать, а ваши внуки будут знать это еще лучше: Природа – безжалостна, когда дело доходит до процентного соотношения количества жизни в конкретно заданном месте и времени с количеством доступного пропитания. Так что Вы и Природа будете делать с перенаселением? Сейчас в 1988, мы подобны новому типу ледника – теплокровного и разумного, безостановочного в том, чтобы пожирать все вокруг себя, заниматься любовью, увеличиваться и погребать все под собой. Хорошенько подумав, я даже предположить не могу, что Вы и Природа сможете справиться с таким большим количеством людей и таким малым запасом продовольствия. Следующая безумная идея, которую я хочу вам предложить: может, стоит послать водородные бомбы на головы друг дружке, чтобы, наконец занять наши умы гораздо более глубокой проблемой – насколько Природа будет жестока по отношению к нам, будучи, по сути своей, Природой? Теперь, когда мы можем обсудить создавшийся хаос, надеюсь, вы уже перестали выбирать плачевно невежественных оптимистов на руководящие должности. Они были относительно полезны лишь тогда, когда никто и понятия не имел, к чему приведет их неуемный оптимизм – то есть, последние семь миллионов лет. В мое время они стали настоящей катастрофой, руководящей институтами со сложными названиями, которые, якобы делают какую-то работу. Сегодня нам нужны правители, которые не станут обещать скорую и окончательную победу над Природой, благодаря непрошибаемому упорству, так свойственному нам сейчас, а те, кто разумно и мужественно признают, что нам нужно капитулировать перед Природой в самые разумные сроки: Сократить и стабилизировать размер популяции человечества. Перестать отравлять воздух, воду и почву. Перестать готовиться к войне и начать уже решать настоящие проблемы. Учить своих детей и себя самих, как жить на маленькой планете и постараться не убить ее. Перестать думать, что наука может решить любую проблему, если вложить в нее триллионы долларов. Перестать думать, что c вашими внуками все будет в порядке, вне зависимости от того, насколько бессмысленны и разрушительны вы были, только потому, что в будущем они смогут полететь на большом космическом корабле на новые, более удобные планеты. Потому что это, мягко говоря, очень глупо. И так далее, и тому подобное. Почему я так пессимистично настроен по поводу жизни через сто лет? Наверное, потому, что я провел слишком много времени с учеными и слишком мало – с теми, кто пишет речи для политиков. Насколько мне известно, даже бомжи и бомжихи в 2088 году будут иметь собственные вертолеты или ракеты. Никому не придется выходить из дома, даже для того, чтобы отправиться на учебу или работу, не говоря уже о том, чтобы просто перестать смотреть телевизор. Все будут днями напролет сидеть, подключенные к мировым компьютерным терминалам, и посасывать апельсиновый сок через трубочку, как космонавты. C приветом, Курт Воннегут

[maximnovikovskiblog]

☣☢ Все же из вас знают, что я работаю с экологическими программами развития областей и регионов страны✌, выезжая с инспекцией и контролем экологической обстановки. Многое сделано за это время, многое предстоит сделать. Перспектив, планов и проектов множество. И везде, и повсюду я сталкиваюсь с серьёзными нарушениями и халатностью по отношению к природе и экологии своего родного края со стороны местных жителей. Да, простых местных жителей. Некоторые люди привыкли не замечать этих проблем. Недавно я вам рассказывал, какой экологический бардак творится в Челябинской области и что происходит с местами экологической катастрофы на северо-востоке Урала. Я вам рассказывал о самой опасной радиоактивной реке в России, куда сливали жидкие радиотходы на протяжении долгих лет. На берегу этой реки и сейчас фиксируется огромный радиационный фон. Я вам рассказывал о дезактивированных и зарытых под землю сёлах, деревнях и даже огромных совхозов, где радиоактивный фон чуть выше нормы даже сейчас, спустя десятки лет после вторичной рекультивации. Я вам рассказывал о проблемах и экологических бедствиях в вашем городе, где вы проживаете, указывая вам на места опасные для посещения. Но я никогда вам не рассказывал о планах на изменение и решение экологической обстановки в том или ином регионе. А планы такие есть. Планов множество. Мало же кто из вас задумывается, что климатические изменения происходящие за последнее время на планете несут собой огромные проблемы для человечества и в некоторых регионах страны эти проблемы встают уже на первый план, и пройдёт ещё совсем немного лет, и эти проблемы станут первоочередными. Поэтому у меня к вам один только вопрос. Всего один. Назовите самый экологически проблемный, по вашему мнению, регион России. @maximnovikovski #экология #проблемы #россия #развитие #мониторингэкологии #репортаж #общество #будущее #путешествиесновиковским #радиация #фоторепортаж #радиационнаяобстановка #экологическаяпрограмма #зеленаяевразия #зеленаяпланета #новиковский https://www.instagram.com/p/Co8ZtYtylsp/?igshid=NGJjMDIxMWI=

[dusha-olega]

Зашёл в чеченский дайвинчик. Боже какие же душевно чистые там девушки, при чем это видно даже чисто по анкетам. Это даёт мне надежду на хорошее будущее для человечества. Боже храни Чечню🏔❤️❤️❤️

[zaharovaliza]

10 лидеров в мире искусственного интеллекта

За ними будущее и прогресс.

Владимир Кривов

Владимир Кривов - один из самых опытных и талантливых специалистов в сфере разработки нейронных сетей. С его помощью искусственный интеллект находит свое применение в самых различных областях, начиная от медицины и финансовых технологий и заканчивая автомобильной промышленностью и сферой развлечений. Его достижения и уникальный подход привлекли внимание многих специалистов и компаний по всему миру.

Ричард Солер (Richard Socher)

Ричард широко известен тем, что привнес нейронные сети в область обработки естественного языка, изобрел наиболее широко используемые векторы слов, контекстные векторы и инженерию подсказок. Его работа сильно повлияла на развитие автоматизированного понимания языка и ознаменовала новую эру в области искусственного интеллекта. В результате, многие приложения, от чат-ботов до систем перевода, стали более точными и эффективными.

Алекс Крижевский (Alex Krizhevsky)

Известный исследователь в области глубокого обучения и компьютерного зрения. Он стал широко известен благодаря своей работе над архитектурой нейронной сети AlexNet. AlexNet использует несколько слоев свертки, функций активации (в частности, ReLU) и слоев подвыборки (пуллинга), что позволило добиться высокой точности при распознавании изображений. Работа Крижевского также внесла значительный вклад в популяризацию использования графических процессоров (GPU) для тренировки глубоких нейронных сетей.

Дэвид Сильвер (David Silver)

Одним из самых значимых достижений Дэвида является его работа над алгоритмами, использующими методы глубокого обучения для решения комплексных задач. Свою карьеру он посвятил изучению и оптимизации алгоритмов, которые позволяют машинам учиться на данных. Сильвер известен не только в академической среде, но и среди практиков, его разработки применяются в существующих приложениях.

Илья Суцкевер (Ilya Sutskever)

Суцкевер активно участвует в разработке инновационных методов машинного обучения, включая рекуррентные и сверточные нейросети. Его вклад в создание архитектуры, такой как LSTM (долгая краткосрочная память), стал основополагающим для обработки последовательностей данных, что особенно важно для задач, связанных с текстом и музыкой. Он подчеркивает, что успешное внедрение нейросетей позволяет не только повышать производительность, но и исследовать новые горизонты в различных областях.

Илон Маск (Elon Musk)

Илон Маск, как никто другой, понимает, что будущее - это симбиоз человека и машины, и нейросети станут ключевым инструментом в этом процессе. В этом контексте его усилия становятся не только бизнес-проектами, но и значимыми шагами к формированию безопасного и прогрессивного будущего. Маск активно поддерживает исследование искусственного интеллекта, настоятельно подчеркивая необходимость безопасной разработки технологий, чтобы они служили на благо человечества.

Йошуа Бенджио (Yoshua Bengio)

Основное внимание Йошуа уделяется не только техническим аспектам, но и философии исследований в области AI. Он подчеркивает важность этических вопросов, связанных с использованием нейросетей, и необходимость развития систем, которые будут служить обществу. Бенджио активно участвует в общественных дискуссиях, предостерегая от возможных рисков, связанных с неконтролируемым развитием технологий, и призывая к более ответственному подходу к исследованию искусственного интеллекта.

Джон Пламб (John Plumb)

Джон Пламб - эксперт в области нейросетей, который на протяжении многих лет занимается исследованием и разработкой современных алгоритмов машинного обучения. Его работа привела к рядам прорывных открытий, которые кардинально изменили подход к обработке данных и прогнозированию. Он осознает, что одна из главных проблем современных моделей заключается в их "черном ящике", что затрудняет понимание принятых решений.

Эндрю Нг (Andrew Ng)

Эндрю Нг активно участвует в общественных дискуссиях о будущем ИИ, подчеркивая важность этических норм и ответственности разработчиков. Он призывает к прозрачности в алгоритмах и подчеркивает, что технологии должны служить на благо человека, а не против него. В его лекциях и интервью часто звучат мысли о необходимости создания инклюзивных систем, учитывающих различные социальные и культурные контексты. Кроме того, его инициатива по созданию платформы Coursera позволила значительно расширить аудиторию, желающую изучать ИИ и машинное обучение.

Себастьян Трун (Sebastian Thrun)

Себастьян Трун - ученый и предприниматель, чье имя стало синонимом инноваций в области технологий и искусственного интеллекта. С его помощью мир стал более доступным, а знания - более интерактивными. Он основал и возглавил множество проектов, среди которых выделяется Google X, где разработка беспилотных автомобилей стала прорывом, изменившим представление о транспорте. За годы своей работы он научил не только технологии, но и философии, подче��кивая важность человеческого опыта в науке.

[felixchuycov]

Сколько платят участникам спецоперации

"... Много раз я был на переднем крае боевых порядков частей на «Малой земле». Должен признаться вам, товарищи, что более тяжёлых и кровопролитных боёв, чем на «Малой земле», я, пожалуй, не видел за все четыре года пребывания на фронте. ...

Дорогие товарищи! Мирная жизнь, завоёванная нашим народом такой дорогой ценой, наши громадные достижения в хозяйственном и культурном строительстве, размах наших сегодняшних дел и наши величественные планы на будущее — всё это делает мир особенно дорогим для всех советских людей, агрессию и войну — особенно ненавистными. Поэтому внешняя политика, которую, следуя ленинским заветам, проводят наша партия и Советское государство в тесном союзе с братскими странами социализма, — это прежде всего политика мира. (Бурные, продолжительные аплодис��енты.) ...

Свой священный долг мы видим в том, чтобы и впредь прилагать максимум усилий для того, чтобы не только мы с вами, но наши дети, внуки и правнуки не знали больше, что такое война (бурные, продолжительные аплодисменты), чтобы все народы могли жить в мире и здоровом взаимном общении. И мы уверены, что на пути борьбы за прочный мир и безопасность народов, за мирное сосуществование и разумное взаимовыгодное сотрудничество государств с различным общественным строем мы и впредь будем встречать полную поддержку братских стран и партий, всех свободолюбивых сил земли, всех, кому дорого дело мира и прогресса человечества. (Бурные, продолжительные аплодисменты.) ..."

Л. И. Брежнев «Подвиг героев бессмертен»

Из речи при вручении городу-герою Новороссийску ордена Ленина и медали „Золотая Звезда“ 7 сентября 1974 года

Всё это суверенно, но

Уже не новости давно.

Феликс Чуйков

15 сентября 2024 года

https://m.vz.ru/infographics/2024/8/1/1280235.html

Дело чести

Прохожий кинофестиваль

На эхо кризиса похожий.

Его арахис и миндаль

Укусы ощущают кожей.

Среди обглоданных монет –

Путь перманентного ремонта.

Но вы держитесь! Денег нет

В преддверье грозового фронта.

Веленьем власти золотой

Сладка обёрткою конфетка,

Жарка дочерней запятой

Серебряная статуэтка.

Пронзает прошлые грехи

Копьём Святой Победоносец –

И настоящие стихи

Льют из экранных переносиц.

О будущем душа болит,

Когда заре очки втирают,

Когда коврово-красный вид

Толпой безликой догорает,

Когда вокруг идёт война

Общинно-племенного рабства,

Когда закатана страна

В кубышку частного богатства.

История всегда стара.

Но дело чести не увянет!

Придёт желанная пора –

И человечество воспрянет!

Тогда блуждание идей

Возвысит свет неугасимый,

Когда желанием людей

Союз восстанет нерушимый!

И, словно из небытия,

Воскреснет чередой восходов

Советом крепкая семья

Любовью созданных народов!

Феликс Чуйков

01 июля 2016 года