#Чала
Explore tagged Tumblr posts
Text
Олександр Ланге-Чалий: сіро-асфальтовий кардинал «зеленої» Вінницької ОДА
За даними видання «Ар₴ументум», днями очікується призначення нинішнього радника голови Вінницької ОДА Сергія Борзова Олександра Ланге-Чалого на посаду першого заступника «Служби місцевих автомобільних доріг» області.
За твердженням журналістів, Ланге-Чалий – знаний «автодорівець», професіонал. А також великий поціновувач вживання речовини й сідати за кермо. А також – людина, чия звичка до речовин і безкарності забрала життя чоловіка. Наступного року Олекснадру Ланге-Чалому виповниться 40 років. І хоч особи із залежністю до наркотичних речовин рідко доживають до такого віку, Ланге-Чалий сподівається зустріти ювілей у теплому кабінеті на гарних грошових потоках. А автодор – це завжди потоки. Як завжди в темі і сам Ланге-Чалий. У травні 2016 року представники Громадської ради при Службі автомобільних доріг в Одеській області звертались до Голови Державного агентства автомобільних доріг України Андрія Батищева з проханням детально розглянути кандидатури на посаду Голови Служби автомобільних доріг в Одеській області. Вони писали про кандидата на посаду голови автодору так: Ланге-Чалий Олександр Сергійович – юрист за освітою, до 2009 р. займався виключно юридичною практикою та працював помічником прокурора. Згодом керував підприємством ТОВ-ФІРМА «ГАРАНТІЯ» (ідентифікаційний код 13304397, надає юридичні та рекламні послуги), де він є співзасновником разом з Чалою Катериною Олександрівною. З лютого 2016 р. обіймав посаду замісника голови Служби автодоріг в Одеській області та одночасно в.о. голови. Після того, як Ланге-Чалого було усунено від виконання обов’язків Голови, він протягом декількох місяців регу��ярно перебуває на лікарняному. Подробиці цього та ��в'язки із Романом Абрамовичем читайте на «Ар₴ументум».
«ДоДо»
#криминал#россия#украина#коррупция#Ланге-Чалий#Чала#Україна#Росія#рф#Абрамович#партія ДОВІРА#політика
0 notes
Text
Рецензия к сборнику Диалог любви
Этот уникальный сборник я отдаю в надежные руки, посвящая его памяти необыкновенной любви, которая исто чала из человека, чье влияние на мою поэзию было просто неподражаемо. Он открыл мне дверь в удивительный мир любви,полный глубокого смысла и надежды на неизменное пребыва ние любви в жизни.Поэз... Читать дальше »
0 notes
Text
Сіро-асфальтовий кардинал «зеленої» Вінницької ОДА
За даними видання «Ар₴ументум», днями очікується призначення нинішнього радника голови Вінницької ОДА Сергія Борзова Олександра Ланге-Чалого на посаду першого заступника «Служби місцевих автомобільних доріг» області. За твердженням журналістів, Ланге-Чалий – знаний «автодорівець», професіонал. А також великий поціновувач вживання речовини й сідати за кермо. А також – людина, чия звичка до речовин і безкарності забрала життя чоловіка. Наступного року Олекснадру Ланге-Чалому виповниться 40 років. І хоч особи із залежністю до наркотичних речовин рідко доживають до такого віку, Ланге-Чалий сподівається зустріти ювілей у теплому кабінеті на гарних грошових потоках. А автодор – це завжди потоки. Як завжди в темі і сам Ланге-Чалий. У травні 2016 року представники Громадської ради при Службі автомобільних доріг в Одеській області звертались до Голови Державного агентства автомобільних доріг України Андрія Батищева з проханням детально розглянути кандидатури на посаду Голови Служби автомобільних доріг в Одеській області. Вони писали про кандидата на посаду голови автодору так: Ланге-Чалий Олександр Сергійович – юрист за освітою, до 2009 р. займався виключно юридичною практикою та працював помічником прокурора. Згодом керував підприємством ТОВ-ФІРМА «ГАРАНТІЯ» (ідентифікаційний код 13304397, надає юридичні та рекламні послуги), де він є співзасновником разом з Чалою Катериною Олександрівною. З лютого 2016 р. обіймав посаду замісника голови Служби автодоріг в Одеській області та одночасно в.о. голови. Після того, як Ланге-Чалого було усунено від виконання обов’язків Голови, він протягом декількох місяців регулярно перебуває на лікарняному. Цікавий конфуз трапився під час візиту прем’єр-міністра України до Одеси – Ланге-Чалий раптово одужав на кілька годин, а потім знов зліг з тяжкою хворобою. Власне, про це і писали активісти. Але громадські діячі не дуже старанно цікавились біографією потенційного очільника служби доріг Одещини. Бо інакше вони б помітили, що пан Ланге-Чалий дійсно був керівником ТОВ-ФІРМА “ГАРАНТІЯ”. А заснувала цю фірму Катерина Олександрівна Чала за адресою вул. Данила Галицького, 29. «По-старому» – це 40-річчя, 29. Так, вгадали. Це адреса «облавтоучкомбінату», засновниками якого є сімейство Чалих. Та власне і сам Олександр Ланге-Чалий у 2007 був одним із бенефеціарів автоучкомбінату. Поєднуючи із роботою в прокуратурі.
Подробиці читайте на «Ар₴ументум»...
"ПОЛІТЕЗ"
1 note
·
View note
Text
Очень скучаю по Tumblr, поэтому буду потихоньку возвращаться, хоть это и сложно.
Хочется сказать, что у меня финишная прямая - три экзамена и всё. Но в них и загвоздка - они самые сложные. Кажется, один я уже не сдаю. Его почти все не сдают. Да и прошлый первый курс, сейчас второ��, тоже был в таком же поло��ении: тогда сдало с первого раза лишь три человека. Это нереально успокаивает. Главное, чтобы родители потом не били по нервам.
Какое-то время я была под дурманом от действия таблеток. Отошла от подочек и тут же взялась за компьютерные игры, на которые так давно не было сил. Часто, правда, было сложно - таблетки постоянно пинали сменить деятельность. Вроде хочешь играть, садишься, а через пять минут уже охота смотреть видео, или слушать музыку, или почитать, или помечтать. Мечтать, кстати, стало совсем сложно. Мозг вообще не хочет сосредотачиваться.
Но хуже всего то, что сейчас эффект ослаб. Вчера не могла заставить себя ни за что по нормальному взяться. Сегодня была вялая как не пойми кто. Даже уборщица наша заметила, спрашивала несколько раз, нормально ли я себя чувствую. На самом деле то не очень.
Сейчас вышла в кафе. Поела, чтобы дома не готовить. Но главное - сменила обстановку. Дома не сосредоточиться. Вообще. Вот, результат: хоть что-то делаю, плюс и в блог написала. Но каждый день куда-то мотаться и есть... Не очень мне нравится такой вариант.
Поскорее бы всё закончилось. Хочется уже всё сдать или не сдать и пойти праздновать с одногруппницами в бар. Это тоже та ещё проблема. Хочется выпить. Я пила меньше недели назад - выпила почти целую бутылку джина. Эффект с таблетками был удивительный - запал бодрости и желания говорить. В 4 чала ночи ходила по комнате кругами и не могла заставить себя остановиться. А обычно меня всегда клонит спать. Мне понравилось. Да и до этого эффекта тоже всё тянуло налить себе. Шутить с этим не хочется. Женский алкоголизм всё таки не лечится. Так что сижу в двойне недовольная и вместо рома или джина кормлю себя чипсами. Не очень полезно, но всё же лучше.
Да ещё и один человек опять застрял в голове. На кой чёрт сейчас?
Сил мне. Вам тоже. Знаю, многим они нужны. В ко��ечном счёте, всё будет хорошо. Ну или хотя бы не плохо. Надо только чуть чуть подождать.
#русский tumblr#русский текст#русский блог#русский пост#личный блог#тяжело#учёба#учеба#мысли#проблемы
8 notes
·
View notes
Link
Чала (тадж. «ни то ни сё») — община насильственно обращённых в ислам евреев в Самарканде, Хиве, Коканде, Маргилане, Шахризабзе и их потомки, тайно соблюдавших некоторые заповеди иудаизма[1]. Подробнее: http://cyclowiki.org/wiki/%D0%A7%D0%B0%D0%BB%D0%B0
0 notes
Text
Сначала ты думаешь, что это глупая шутка. Потом, в момент, когда все становится очевидным, — ты взрываешься. Не он умер, ты умер, но только жив. Слезы душат так сильно, так сильно! Слезы, слезы, слезы… Их много, очень много. Их никто тебе не вытрет, это бесполезно. С тобой что-то случилось. Надо куда-то ехать, что-то делать, кому-то что-то говорить. Причем в эти моменты кажется, что, если ты сделаешь какую-то странную вещь, а-ля пообещаешь больше никогда не курить, к примеру, или ляжешь посреди дороги, в том месте, где человека не стало, и будешь лежать всю ночь — он вернется. Нет, курить ты не бросишь, а полежав на земле — простудишься.
Анна Демидова. Всему свое время
1 note
·
View note
Text
Встреча с Правдой
Уже вечерело, когда отряд обнаружил следы выискиваемой твари. Эта тварь объявилась не так давно, но местные маги были в ужасе и не могли толком объяснить, что это за существо и чем оно их так напугало.
Разведка заклинаниями давала противоречивые сведения. Одни показывали, что нужно идти в лес, другие - спуститься в лог, а третьи и вовсе, что здесь ничего нет. Поэтому стражи шли широким полукругом и надеялись только на свои глаза и внимательность.
Обломанные веточки и примятая трава вели их в лог. Там росла высокая сочная трава, доходящая до колен. Маги держали палочки наготове, на случай внезапной атаки, хотя пущенные перед собой предупредительные заклятия молчали.
Когда-то здесь протекала лесная речка и почва под ногами была мягкой, пружинистой. В воздухе ощущалась сырость, но согревающие чары не давали ей и холодным порывам воздуха пробраться под шинели.
Следы вели вниз по склону. Отряд спускался осторожно, постоянно выпуская ищущие ловушки чары, но пока не обнаружили ни одной. Это было подозрительно. Никаких магических возмущений, ловушек, посторонних запахов или звуков, только постоянно изменяющиеся следы на земле. Сначала вообще решили, что эти следы оставлены разными существами и не относятся к делу, но, присмотревшись, Бахрушин убеждённо заявил:
— Следы идут, как продолжения друг друга, шло одно существо. Это странно, но нас и вызвали расследовать странное происшествие. А почему они становятся разными шаг за шагом и есть наше дело. Вперёд!
С удвоенной осторожностью маги углубились в лабиринт лога. Они держались плотной группой, каждый наблюдая со своим сектором обзора. За очередным поворотом русла они услышали тихий голос. Было непонятно, женский он или мужской, но точно красивый и притягательный.
Лёгкий кивок головы начальника и стражи перестроились для атаки. Трое, во главе с Бахрушиным, продолжили подходить по руслу. Остальные обратились в птиц и подобрались с тыла и по бокам.
На дне оврага пританцовывала и напевала голубовато-серебристая фигурка ни то человеческая, ни то мифическая. Существо увидело волшебников, но не напало и не бросилось бежать, а просто застыло на месте в ожидании. Стало ясно, что оно разумно и для начала можно попробовать поговорить. Стражи обступили мерцающее тельце кругом, палочки на изготовке. Одно резкое движение и существо обезвредят волшебной верёвкой. Но оно не выказывало агрессии, только слегка переплывало с места на место, вглядываясь в лица окруживших его магов.
— Назовись и объясни причину запугивания людей, — потребовал от существа Бахрушин.
То развернулось, подплыло ближе и стало меняться на глазах. Парящее маленькое мерцающее тельце опустилось на траву, вытянулось до человеческого роста, ослепительно мигнуло и ... превратилось в Бахрушина. Оно повторило всё, вплоть до застрявших в подоле шинели травинок. Лже-Бахрушин пристально посмотрел в глаза настоящему, слегка наклонившись вперёд, и нараспев произнёс:
— Мне ничего не надо,
Лишь слышать голос твой!
И чтоб была ты рядом -
Я иду за тобой,
Я иду за тобой,
Я иду за тобой!
— Что за чертовщина?! — Антон, как всегда, был на взводе.
Существо моментально переместилось к нему, мигнуло голубой вспышкой и, обратившись в него, пропело:
— Начинается обряд твоего преображения!
Вероника дёрнулась вперёд. Лже-Антон повернулся к ней и с такой же мигающей вспышкой обратился в лже-Веронику:
— Могут разные цивилизации,
Создавать механизмы машин,
Но дано только избранным в нации
Понимать механизмы души.
— Это оборотень, да? — чересчур радостно поинтересовалась Лара. — И он придумывает стихи про каждого!
Существо опять переместилось и обрело её сияющий вид:
— Прости меня, но мне пора идти
Туда, где нету боли -
ты только отпусти.
Я рада, что даруют небеса
До роковой минуты смотреть
в твои глаза.
Лара искоса глянула на стоящего рядом Бахрушина. Кажется, он ничего не заметил и не понял.
— Да, я полагаю, это один из видом оборотней, но про таких я не читал, — Миша поправил очки. Всё это время он наблюдал за существом и пытался вспомнить или хотя бы классифицировать.
Существо не оставило без внимания его реплику и проделало известные манипуляции:
— Даже в час ночной не даёт уснуть
мой обет священный,
В зеркало смотрю - там начертан путь
необыкновенный
Голос прозвучит и опять лечу
хоть на край Вселенной,
Но судьёй быть не хочу.
— Хах, это забавно, я тоже хочу, эй, оборотень, — Сергей замахал рукой, чтобы привлечь существо. То отреагировало безотказно:
— Стрела Судьбы
В пылу борьбы
Попадёт в цель, презрев,
И боль, и гнев.
— Мне от этого не весело, заберите на себя это! — чуть не завопил Сергей.
— Хватит развлекаться, пакуем и уходим, — приказал Бахрушин.
Сразу из нескольких палочек вылетели верёвки и оплели лже-Бахрушина. Люди-птицы двинулись обратно в штаб под аккомпанемент:
— Клянусь своей душою
И тем, что вместе мы,
Не стану я слугою тьмы!
4 notes
·
View notes
Text
"Бласловенен день, месяц, лето, час
И миг, когда мой взор те очи встретил!
Благословенен край тот, и дол тот светел,
Где пленником я стал прекрасных глаз..."
Какого лешего, думал Тесак, за что он Бинха полюбил?
Должно быть, за кудрявые, словно жемчужного цвета волосы, в которые так хотелось запустить пальцы, за, пусть и редкую, но такую проникновенную, словно обжигающую улыбку, за аквамариновые глаза, в которых утонул без возможности всплыть писарь, за бархатный голос, проникающий так глубоко в память, за стальной характер, уверенность в себе.
Знал он, что невзаимны чувства его, а все равно любил. Очень сильно. Мучался, страдал от постоянной холодности, грубости, презрения со стороны Александра Христофоровича. Всё молча терпел, ни слова поперек не сказал.
Моченьки скрываться у писаря уже не было.
"Что будет, то и будет" - подумал он и решил вечером сегодня признаться.
Вот и настал вечер. Тесак предложил Бинху чаю. Сегодня у полицмейстера даже настроение хорошее было, удивительно. Правда Степану это никак не поможет. Принес он главе полиции чай с булочками, аккуратно на стол поставил, а сам напротив присел.
- Угощайтесь, Александр Христофорович. Приятного Вам аппетита. - улыбался писарь.
- Спасибо, Тесак. - Бинх убрал документы со стола и принялся за чай.
Тесак слегка трясся. Он побледнел, потом щеки его заалели. Степан отвел взгляд в сторону и попытался собраться с силами и признаться. Глубоко внутри себя он понимал, что ничем хорошим для него сие не закончится.
- А-Александр Хрис-стофорович... - Тесак смотрел в пол.
- Да? - Бинх внимательно смотрел на писаря.
- Я...Того...Я..
- Ну что ж ты мямлишь, ей Богу..
- Люблю Вас я, Александр Христофорович. - Юноша виновато поднял глаза на полицмейстера.
Бинх сначала оцепенел.
- Ты меня что? - Александр привстал - Ты как в лицо такие срамные вещи говорить смеешь? Марш отсюда. МАРШ Я СКАЗАЛ. - Полицмейстер стукнул по столу.
- П-Простите...Меня. - Тесак послуш��о ушел из участка. Всю ночь он не спал. Ему было настолько плохо, что все тело пронзило адской, нестерпимой болью. Но он терпел и даже звука не издал.
На утро к нему в дом пришли два казака.
- Указом Александра Христофоровича Бинха ты арестован и направишься на каторгу в Сибирь. - один из них развернул бедного даже не одетого по-людски юношу, да повязал.
***
В скорости Тесака отправили в Сибирь. Дорога была, казалось, бесконечной.
На месте Степан оказался через два месяца. Его поселили в маленькую, деревянную, черновато- коричневого цвета, землянку. Тесак постепенно приспособился к каторжной жизни. Даже общался с другими каторжниками, когда было время.
Он полюбился им ввиду своей добродушности, ласковости, отзывчивости. Не смотря на нагруженность, Тесак никому не отказывал в помощи да и работа более-менее спасала от мыслей об Александре Христофоровиче.
3 notes
·
View notes
Text
Day 5 #kymanweek
https://ficbook.net/readfic/7073537
Кайлу снится шоколадная река. Широкая, выходящая из берегов. По реке плывут небольшие круглые лодочки, которые оказывается пончиками при ближайшем рассмотрении. Кайл и сам сидит на одном из них, полощет ступни в коричневой ароматной воде и обмахивает себя полотенцем, потому что солнце палит нещадно. Обычно Кайлу снятся совершенно иные вещи, лишённые запредельной абсурдности, но ему вполне комфортно, и он даже макает палец в шоколад, чтобы облизнуть его. Будят его осторожно, потряхивая за плечи и поглаживая по голове. Брофловски даже задумывается в полусне, что случилось с его мамой, что она вдруг так ласкова с ним. Только это вовсе не мама. Кайл открывает глаза и удивлённо наблюдает самого себя, нависшего сверху. Кажется, сон продолжается, приняв иную форму, зевает Кайл, всматриваясь в своё худое напряжённое лицо, и принимает решение безмятежно спать дальше. Кайл из сна оказывается жутко неудовлетворён этим, потому что снова начинает трясти самого себя, пока Кайл решительно не открывает глаза и не просыпается окончательно. — Доброе утро, Каел, — говорит разбудивший его собственным голосом, обращаясь к нему, и у Кайла тяжелеют ноги от степени нереальности происходящего. Если допустить, что это не сон, то что это? — Эм… Доброе… — Кайл потягивается и зевает, подавляя зарождающуюся панику, потому что вместе с остатками сна должен исчезнуть и его дубликат, но этого все ещё не произошло. Стоп. Секундочку. — Доброе… Доброе… Кайл повторяет слово дважды, пока не осознаёт, что говорит не своим голосом. Даже больше, что говорит голосом Эрика Картмана. Страх протыкает его грудную клетку усердно и несколько раз подряд, а потом заливает туда вязкий тленный субстрат, и Кайл орёт. Дико, пугающе, зажимая уши, чтобы не слышать чужой голос из своего рта. Дышать становится трудней, и он замирает, судорожно ища воздух ртом. Своим ли ртом?.. — Что происходит… — наконец выдавливает он и кашляет, трогает руками своё горло, не нащупывая пальцами даже кадыка. Господи Иисусе, — что, мать вашу, происходит?.. — Так, успокойся, Каел. Тихо, не надо так паниковать, ты повредишь моё хрупкое тело, — издательски спокойно произносит то-что-выглядит-как-Кайл и садится на край кровати. Кайл за секунду вспоминает прошлый вечер. Лепестки роз в ванне. Красное вино в бокалах. Крепкие мягкие руки сначала на его талии, затем на пояснице. Крупные уверенные пальцы, что касаются, кажется, абсолютно везде. Тяжёлое дыхание на его шее и поцелуи — бесконечные, то нежные, то страстные, обжигающие кожу. «Как же я люблю тебя, скотина пархатая», «Я бы всё отдал за тебя, Каел, слышишь?», «Ты прекрасен. Ты совершенство. Я бы хотел хотя бы день побыть таким же как ты»… Кайлу хватает ещё одной секунды, чтобы вскочить и подбежать к зеркалу на дверце шкафа. Ну да, так и есть. На него взирает самый что ни на есть гадкий Эрик Теодор Картман. Картман. И он в его теле. И вовсе не как вчера вечером, когда в его теле было просто потрясающе тепло и тесно, нет. Кайл оборачивается и неверяще смотрит на самого себя в этой нелепой синей пижаме. Это называется «посмотреть на себя со стороны» или «почувствовать себя в чужой шкуре», только не фигурально, а фактически. Картман, вероятно, чувствует себя ��полне комфортно, скинув, наконец, с��ой лишний вес, потому что он смирно сидит на кровати, положив руки на колени, и смотрит, как Кайл разглядывает свои складки на животе, как задирает футболку и трогает обвисшие груди, как вертится и щупает свою необъятную задницу и периодически жмурится и щипет себя, всё ещё желая проснуться. Хотя бы он больше не верещит и не выглядит как человек, готовый от отчаяния выйти в окно, нет. Кайл просто изучает своё тучное грузное тело и тяжело вздыхает, не привыкший к такому весу. — М-м-м, Каел… Всё в порядке? — Картман задаёт, пожалуй, самый идиотский вопрос в данной ситуации. Конечно, десять раз всё в порядке, ага. — Какого хрена, Картман… Какого, блин, хрена, а… — Кайл устаёт двигаться на враз отекших ногах и вяло плюхается рядом. Кровать жалобно хрустит и прогибается. Кайл закрывает широкое лицо ладонями. Пальцы отчего-то болят, как и поясница. — Кайл, слушай… Я понимаю, что ты в шоке, но… Давай не будем делать глупостей, а? — Глупостей?! — Кайл взрывается и резко оборачивается к своему собесенику. Кричать на самого себя оказывается довольно сложно. Не то чтобы Кайл не делал этого раньше, но тогда на него не смотри его большие зелёные глаза так в упор, так жалобно. — То есть… Картман, ты понимаешь, что случилось? Ты в моём теле, а я в твоём, мать твою! — М-м-м, эта поза, вроде, 69, да? — Картману забавно. Он щурит свои еврейские глазёнки и широко улыбается, демонстрируя ровные белые зубы. Кайлу так неудержимо хочется ему врезать, что он даже замахивается, но Картман проворно отскакивает к двери и выставляет руки. — Брофловски, уймись. Или ты себя покалечить хочешь? Я понимаю, ты потерян, но… — Потерян?! Да нет! Нет, Картман! Я найден! В твоём жирном мерзком теле! Вот где я! А знаешь, что самое смешное?! Мне скоро идти домой, ублюдок! Идиот! Мне быть спокойным?! Я вешу, должно быть, тонну!!! — Знаешь, Каел, я с рождения в этом теле и пока что не откинулся! Будь добр и ты следить за этими прекрасными формами, раз уж ты счастливый их обладател��. По какой-то причине, — Эрик чешет шею своими тонкими красивыми пальцами и, н�� удержавшись, целует себя в запястье, вдыхает нежный запах лавандового геля для душа, что пользуется Кайл. Его Кайл. Кайл, бешено скрипит зубами и сжимает кулаки. С трудом, надо сказать, превозмогая дискомфорт на грани боли. Картман что, в самом деле всегда чувствует себя таким толстым?.. Ужасно. Кайл елозит на кровати, вытягивая ноги, чтобы облегчить дискомфорт в коленях, но они по-прежнему темнее чем остальное тело и опухшие. Если мать узнает… Боже. Кайл не может себе вообразить, что произойдёт, если её не хватит удар в первую секунду. А он хватит, это как пить дать, от такого-то зрелища. Совершенно очевидно, что рассказывать кому-нибудь, даже грёбаному Стэну, категорически запрещено. — Картман, — Кайл поднимает голову и убито вздыхает, — что мы будем делать?.. Картман легко подходит и садится рядом, обнимает своими ручонками и опускает голову на широкое плечо. Теперь они видят себя в зеркало, и этр выглядит вполне естественно со стороны, но изнутри — это жуткий, необъяснимый сюр, и с этим нужно что-то делать. — Не знаю, Каел… Думаю, нужно попробовать пожить так, на всякий случай. Вдруг мы не найдём сразу таблетку или что-то типа того для обратного обмена тел. — Пожить… так?.. Таблетка?.. — Кайл шлёпает пухлыми губами и откидывает чёлку назад. Чёлку? Какой кошмар. Его кудри теперь принадлежат Эрику Картману. Он и сам принадлежит Эрику Теодору Картману. Больше чем всегда. — А что, Кайл? Давай-ка послушаем твой вариант. Будем метаться по комнате, резать себя и орать матом? Это поможет, по-твоему, жидяра? — Теперь ты жидяра, ха! Понял?! — Кайл злорадно смеётся чужим смехом и чувствует себя так, как, вероятно, Картман чувствует себя каждый день. — М-да, точно, — Картман печально морщит нос и запускает пятерню в свои рыжие кудри, — да, я еврей, твою-то мать… — Эй! В этом нет ничего такого! Что это, если не шанс понять каково, когда тебя каждый день поливают дерьмом! — Никто тебя не поливает, кроме меня, — Картман довольно скалится и тянется за поцелуем, но в последнюю секунду отстраняется и хмурится. — Чёрт, это отстой просто. Это мне что, себя целовать, что ли… — Забудь о поцелуях, Картман, — Кайл гневно сдвигает ��рови, — «всё будет хорошо», «это просто секс, Кайл», «парочки делают это, Кайл»… Парочки, Картман! Обычные парочки! А не мы, у нас ж всё по-другому… Кайл качает головой и трёт глаза пальцами. Веки болят, глаза хочется закрыть навсегда и не открывать. Картман льнёт сбоку, трётся щекой о плечо и, видимо, чувствует себя виноватым. Собственно, так и есть, уверен Кайл. Кто, если не Картман? Вообще-то ему полезно походить в теле еврея. Кайл хмурится ещё с полминуты, а потом начинает одеваться. С трудом и удивлением натягивает на себя штаны Картмана, что едва застёгиваются. Затем натягивает футболку и тщетно пробует втянуть живот. Он едва может видеть свои ноги, и это так странно. — Как ты… ходишь, Картман?.. — Кайл проводит руками по широким бокам, что так приятно было обнимать и сжимать. Картман, бубня себе под нос что-то про несчастную судьбу ребёнка, что рос без отца и в нелюбви, легко склоняется до пола, поднимая расчёску, и восторженно произносит «Вау». — Что вау? — Кайл оборачивается на него, недовольно сжимая губы. Этот кретин что, вздумал наслаждаться жизнью? Ну уж нет. — Ты такой лёгкий, Кайл, такой гибкий, бож ты мой… Краснеют оба, вспоминая вчерашний вечер и то, какой же гибкий Кайл, да-а… — А ты… жирная туша, Картман. Я говорил? — Говорил, жид, миллионы раз. *** Это оказывается сложнее чем казалось. Пройти по улице в новых телах, не привлекая внимания, когда толстый парень всё время щупает себя за зад, а тощий — подпрыгивает как под ЛСД. — Картман, уймись, на нас люди смотрят. — Кто бы говорил, хорош себя трогать. То есть меня. — Я не трогаю, мне идти тяжело! Я сейчас сдохну! — Давай пообзываемся, Ка-а-аел? Как тебе «жирная жопа»? А «жиртрест»? Нравится, да? — Картман скрещивает руки на груди. — Заткнись, жид… О, получается, — Кайл довольно скалится и подмигивает своему телу. — Веди себя мной, пожалуйста, когда придём ко мне, хорошо?.. — А ты мной, жиртрест, — Картман поправляет шапку и ускоряется, с наслаждением слушая загнанное тяжёлое дыхание за своей спиной. *** — Ну, что, мальчики, как провели время вечером? — Шейла снимает с Картмана зелёную шапку и целует в макушку. Кайл подавляет прилив ревности и показывает украдкой язык, втискивая свою тушу на ст��л, который оказывается таким маленьким. Неужели Картману так неудобно сидеть?.. — Смотрели «Терминатора» и ужинали, мя-ям, — ухмыляясь, тянет Картман голоском Кайла, и тот чувствует приближение полного провала. Он наступает ножищей на собственную ногу под столом и зло щурится, — а потом у меня началась диарея, и я просидел в туалете два часа. Шейла охает и накладывает на тарелки горячие блинчики с красной икрой, жалостливо вздыхает: — Бубочка, отчего-таки диарея? Кайл краснеет и пыжится, но дотянуться до ноги под столом больше не может, так как Картман убирает их дальше и невозмутимо присупонивается к блинчикам. — Да просто я нашёл просроченный сок и налил Кайлу. Я не подумал. Я такой тупой иногда, миссис Брофловски, — шипит Кайл. — Да, а я говорил: «Что? Всего на неделю просроченный? Таки в самый раз! И новый не покупать!», так что, мям, виноват всё же я, что сидел на толчке три часа, — Картман невинно хлопает длинными ресницами. Он намерен слопать по привычке все блины, но больше двух почему-то не лезет: появляется неприятная тяжесть и дискомфорт. — Да я тоже хорош, миссис Брофловски, я ж налил ему этот сок, чтобы насолить, а не сэкономить, — Кайл прожигает Картмана взглядом, с удовольствием жуя четвёртый блин по счёту. Он никогда не позволил бы себе подобного, если бы не счастливый случай. — А я обзывал его жиртрестом и жирной задницей, вот он и разозлился, — Картман осматривает стол в поисках чего-то вкусного, но перед ним только овощной салат и зелёный чай. Ещё какие-то лепёшки, крайне неаппетитные на вид. Бедный Кайл, неужели его рацион всегда так скуден? — Так-так, мальчики! Что я таки слышу? Вы оба вели себя просто отвратительно! — Шейла отвешивает Кайлу лёгкий подзатыльник и удостаивает Картмана того же. — Если хотите и дальше ходить друг к другу в гости, вам придётся пересмотреть своё поведение. Я от тебя не ожидала, Кайл… Тебе четырнадцать лет, а поступки, ей-богу, на восемь! Картман замирает, когда мать Кайла смотрит на него с нескрываемым раздражением и смущением. Кажется, ей неловко перед гостем, что её сын всё ещё способен обзываться. Картману на секунду даже становится страшно, зато он понимает, в кого у Кайла бывает такой пронзительный глубокий взгляд, когда он словно бы рёбра выламывает. — Кхм! Миссис Брофловски, а расскажите про Хануку! А то я хочу поздравить Кайла в этом году и не знаю как, — Кайл кусает губы, чувствуя жалость к тому, кто заперт в его собственном теле. И к самому себе. Мать в самом деле бывает чересчур властной, на грани с жестокостью. И Картману нужна помощь. К счастью, Шейла легко переключается и начинает рассказывать историю праздника, активно жестикулируя и приправляя всё это дело неведомыми Картману словечками. Кайл смотрит на Картмана и не чувствует раздражения. Да, они постоянно ссорятся и постоянно готовы порвать друг друга. Да, им приходится скрывать то, что они вместе, от всего мира, потому что Кайл не готов рассказать. И Картман ведь уступает. Упрямый, гордый Картман уступает в этом вопросе, как и всегда, когда Кайл этого хочет. Впервые с утра Кайл искренне улыбается через стол и получает улыбку, которую раньше видел в зеркале. — …поэтому Ханука так и называется, Эрик! Я надеюсь, ты не смеёшься больше над Кайлом из-за его веры?.. «Да! Картман, боже!.. Глубже… Ещё… О мой бог… О боже! Да! Боже, Картман!» — Нет, миссис Брофловски, — Кайл широко улыбается, вспоминая вчерашний вечер, — не смеюсь. Картман выглядит растерянным — оттого, что больше трёх блинов и чашки чая в его желудок, очевидно, больше ничего не влезет, и никакого удовлетворения от пищи он не получил абсолютно, и оттого, что Кайл выглядит каким-то крайне счастливым, хотя они всё ещё не знают как вернуть себе свои тела. Возможно, Кайл не думает о том, что он в чужом теле? Возможно, Кайл улыбается, потому что думает о чём-то по-настоящему важном? Важнее внешности, веса и голоса. Возможно, Кайл думает о самом важном, что случилось в его жизни. О том, что куда более странно, чем грёбаный обмен телами. Кайл думает о том, что любит Эрика Картмана, любит с самого детства, когда ещё даже и подумать не мог об этом. Кайл думает, что лишний вес и эти складки на самом деле причиняют куда больший дискомфорт чем казалось со стороны. Кайл думает, что одышка — не повод для насмешек, хотя, конечно, едва ли перестанет смеяться над неповоротливостью Картмана, но только потому, что Картман ему позволяет. Ещё Кайл думает, что сегодня он многое понял. И Картман, печально хрустящий сельдереем, кажется, тоже. Да, определённо, Кайл улыбается именно по этой причине.
13 notes
·
View notes
Video
youtube
Я не знаю, почему, но сегодня в моем сне громко и четко прозвучала музыкальная тема Dragon Ball Z. Можно было бы подумать, что это знак подсознания пересмотреть это аниме, но я на это второй раз не подпишусь. Все, что мне остается, это ждать полнометражный фильм Dragon Ball Super: Broly. Правда, я все еще не посмотрел оригинальный сериал Dragon Ball, но пока не хочется в него ввязываться (и так много аниме в планах). Поэтому пока я просто буду подпевать: “ЧАЛА-ХЭД-ЧАЛА!”
1 note
·
View note
Photo
ЮМОРИСТИЧ. РАССКАЗ ДАНИЛОВА-ИВУШКИНА "МАШЕНЬКА"
danilovivushkin
4 января, 2015
Вы, наверное, сильно удивитесь, если я вам скажу, что самое сложное в наш век — это быть директором фабрики. Только не обычной фабрики, а фабрики игрушек. Поверьте — это чрезвычайно сложно.
Вот буквально, вчера ко мне в кабинет ворвалась одна дамочка.
— Объясните мне, наконец! Чем вы здесь занимаетесь?
Стараясь быть внешне спокойным, говорю:
— Как чем? Делаем для детишек игрушки.
На что дамочка как захохочет мне в лицо! Невыдержанная такая. Но по всему видно состоятельная, потому как слева у нее золотой зуб сверкал, справа — тоже что-то светилось, а на пальцах кольца так и переливались. Вот и гадай — как с ней разговаривать? Чья она жена? Мясника или какого-нибудь генерального директора?
— Значит, говорите, игрушки делаете!.. И, вот, эту Машеньку вы тоже считаете игрушкой?
С этими словами дамочка достала из сумочки куклу и швырнула ее ко мне на стол. Швырнула, а кукла в ответ как зарычит! Нет, нет, я не оговорился. Ну в точности, как тигр зарычала.
Не скрою — за время моей работы здесь я всего насмотрелся. Но чтобы кукла издавала такие звуки, даже я такого еще не видывал. Хотя игрушечного тигра мы тоже делаем.
А дамочка как увидела, что я испугался, так стала вопить пуще прежнего.
— А-а, струхнули! То-то!.. Каково же моей дочурке? А? Каково ей? Она, бедняжка, теперь от этой Машеньки, как от чумы, шарахается.
Взяв себя в руки, я с невозмутимым видом поправил на себе галстук.
— Ну, почему, — говорю, — вы считаете, что я испугался? Даже нисколечко. К тому же, не понимаю что вам не нравится? У этой Машеньки даже очень милый голосок! У нее в настоящее время переходный возраст наступил. Мутация идет... Так что, зря вы так. Тем более сейчас, если вы в курсе дела, в моде жестокость, уродство, насилие, секс.
Дамочка в ужасе закрыла лицо руками.
— Боже мой! Да о каком сексе вы говорите?! Моей дочурке всего три года! А еще директор называется!.. Она у меня от этого рычания уже заикаться начала.
Но меня не так-то просто прихватить.
— Это потому, — говорю, — что вы предварительно не ознакомились с инструкцией. Запомните раз и навсегда — игрушку, которую ребенок еще в жизни не видел, сразу целиком никогда не показывают. Сначала один глаз надо показать, потом другой, потом носик и так далее. А вы сразу — у-уп... Ну и, конечно, какой ребенок это выдержит. Эх, мамаши!
Дамочка была сама не своя.
— Что мамаши? Неужели вы действительно не понимаете — какую куклу сделали?! Она у вас, к тому же, должна быть ходячей! Не так ли?
Я с гордостью посмотрел на дамочку.
— Безусловно, — говорю. — Это наша новинка. За рубежом в этом направлении тоже добились кой-каких результатов, но им до нас еще прыгать и прыгать. У них куклы пока только на карачках передвигаются. А у нас во весь рост.
Вся красная, как полевой мак, дамочка достала из сумочки огромный ключ, похожий на ключ старинного города и дрожащими руками вста��ила его в затылок Машеньке. Под косичку. Несколько раз его там повернула, потом поставила куклу на пол и злорадно хмыкнула. Мол, сейчас еще не то увидите.
И действительно увидели. Кукла сказала «Оп-а» и, сильно припадая на правую ногу, стала вышагивать по кабинету. Дамочка уперла руки в бока.
— А?! — говорит. — Каково зрелище-то?! На рожу, рожу-то ее посмотрите! Не Машенька, а ханыга прямо-таки от пивного ларька! Ничего не скажешь, что хороша, то хоро-ша. Вы бы еще костыль ей придумали... А?.. Во, красавица! Во, дает!
Да, зрелище действительно было неважнецкое.
— Ладно, — говорю, — куклу оставьте. Я завтра разберусь. А вы не расстраивайтесь. Все бывает.
Вытащив платочек, дамочка всхлипнула. Кукла же, хромая, продолжала разгуливать. Потом остановилась и подняла на меня свою самоварную физиономию. Да, ничего не скажешь, взгляд еще тот. Аж мурашки забегали.
Посмотрела кукла на меня, посмотрела, а потом вдруг как закричит:
— Ну что, браток, выпьем?
Причем прокричала не женским, а эдаким мужицким голосом. Ну и дела!
Тут же в воздухе повис звон стаканов и вслед за этим раздалось смачное покряхтыванье.
— А теперь, — кричит, — закусим. На, держи чесночину.
Послышался сочный хруст, и вскоре кукла что-то замурлыкала.
Развернув ухо, я стал вслушиваться. Так... так...
— Ага, — говорю, — все ясно. Я узнал, чей это голос... Во мерзавцы! Сами себя записали на магнитофонную ленту. Ну я дам им завтра шороха.
Но дамочка уже не слушала меня. Видимо, дома она еще до такой записи не дошла и ей сейчас от всего этого стало дурно. С воплем опустилась в кресло и стала зачем-то дергать плечом. Будто хотела исполнить «цыганочку», а ей не давали и удерживали.
А кукла тем временем с пьяного мурлыканья перешла на полный голос. Стала петь что-то про ямщиков, которые не то пригнали, не то угнали каких-то лошадей.
Во, черт! И не выключишь, пока завод не кончится!
Наконец, пение прекратилось, и кукла уставилась на меня своим тяжелым, немигающим взглядом.
— Т...ты, — говорит, — меня ув...ува-жаешь?
Вслед за этим раздалось пьяное чмоканье, и второй голос стал жаловаться, что у него в последнее время сильно спина чешется. На что первый голос предложил выпить по этому поводу.
И снова раздалось пение.
Эх, на сто-ле лежит по-кой-ник,
Тус-кло све-чи го-рят.
Это был убит раз-бой-ник,
За не-го отом-стят.
В этом месте завод кончился, и Машка замертво повалилась мне под ноги
0 notes
Text
“Санъатимиз осмонида юлдузлар кўп, ойлар кўп!.. Отасининг эркатойи, чала ҳофиз, тойлар кўп…” (видео)
Санъатимиз осмонида юлдузлар кўп, ойлар кўп,Худо берган иқтидорлар, жо��лар, хонлар, ойлар кўп,Отасининг эркатойи, чала ҳофиз, тойлар кўп,Лекин унинг Шамси битта, Шералиси биттадир. Тоғдан тушган шалолани эслатади ноласи,Боғда булбул лол қолади таралг... Читать дальше »
0 notes
Photo
Сара поспешно удалилась, как бы ей не хотелось остаться, но она не могла вынести вида прохожих людей, ей так и казалось, что каждый смотрит на нее, и каждый готов донести мужу и мачехе, крикнуть “Изменщица!” и плюнуть в лицо.
Кевин собирался идти на работу,но тут прямо на него неслась грязная собака. Он остановил ее и попытался успокоить, поглаживая ее пыльную шерстку, спросил:
-Ну и чья ты будешь?
Потом вдалеке он увидел мужчину, запыхавшегося и обеспокоенного, в руке у него был поводок, он крутился из стороны в сторону, хватаясь за голову:
-Чала! - звал мужчина.
Кевин не особо блистал умом в тот момент, но понимал, что он хозяин этой собачки. Чала обернулся и завилял хвостом. Кевин подвел собаку незадачливому собаководу, а тут же бросилась его облизывать, молодой человек (по крайней мере он так выглядел), поблагодарил Кевина:
-Спасибо,мистер?..
-Кевин! Просто Кевин,- он протянул руку, парень пожал ее со словами:
-Приятно познакомится,Кевин. Я Том.
-Ваша собачка чуть не снесла меня, - со смехом сказал Кевин.
-Да, простииите- Том сконфужено почесывал затылок. -Чала такой неугомонный! Не представляю как жена с ним справляется.
-Вы женаты? Я..тоже.
-Да..знаете, мне кажется мы с вами где-то виделись, но я никак не могу вспомнить где.
-Испытываю то же самое.
Между ��ужчинами завязался разговор, хоть они не вспомнили друг друга, но им было интересно. А потом выяснилось, что у них дочери одного возраста и решили их познакомить в эту субботу.
6 notes
·
View notes
Photo
Сказка "Колобок" о несчастной судьбе мужчины. А знаете о чем на самом деле сказка "Колобок"? О несчастной судьбе мужчины. Для на чала обозначим роли: Колобок - Мужчина, Баба- Мама, Дед- П��па, Заяц- Друг 3-х лет, Волк- Друг 15 лет, Медведь - Мир мужчин, Лиса – женщина. Итак сценарий развивается таким образом. В общем, у бабки и Дедки хватило ума родить Колобка сыночка - пухленько-румяного. Лепили они его лепили и, наконец, слепили своего позднего ребеночка. Положили остывать на подоконник сорванца. Потому как не знали, что с ним делать, как воспитывать правильно не научены были. Умели они только мять его и оставлять в одиночестве на подоконнике, чтоб остывал и не мешал им. Пока он там остывал, ему три годочка стукнуло, и понял он за эти три года жизни, что Бабка и Дедка не отступятся от выбранного курса и будут и дальше Лепить- Воспитывать его. И взбунтовалась трехлетняя душа, и влетела в кризис трех лет: "Я сам!"- сказал колобок мальчик и сделал попытку первой сепарации от мамы и папы. Спрыгнул он с подоконника и покатился в лес, полный опасностей. Встретил он там Зайца. Пел ему песенку про то, как он сбежал от папки с мамкой, гордый такой и веселый, наивный и верящий в дружбу. Но Заяц подлым оказался и решил сожрать Колобка, предал он невинные Колобочьи чувства. Но Колобок сбежал однако от Зайца. И поскольку он был юн и энергичен, смог оправиться быстро от предательства Зайца. Вскоре он уже был готов к новой встрече. К тому времени он стал подростком и кризис независимости и самостоятельности еще больше обострился у Колобка, и захотелось ему попробовать чего-то экстремального. Начал он бегать по лесным чащам, петь свою песню про то, как одурачил Бабку , Дедку и Зайца еще громче и веселее: то ли пивка он хлебнул, то ли еще чего покрепче, как и бывает с15-летними Колобками. И заорал он свою песню в лесу так громко, что на него обратил внимание Волк- братец. Сдружились они так, что не разлей вода. Спали вместе в одной норе, ели из одной миски. Но Волк он и есть волк. Позавидовал как-то Колобку Волк и решил предать его и сожрать румяного и пухлого Колобочка. Удар в спину, как говорится, и травма на всю жизнь. Еле как Колобок унес ноги от Волка. Долго не мог оправиться от предательства, но молодость взяла свое. И вот уже молодой Колобок, а на то время ему исполнилось уж годков 25, бежит по лесу и песню свою любимую напевает: "Я от Бабки ушел, Я от Дедки ушел, И от Зайца сбежал и от Волка... еле ноги унес..." И вот навстречу ему Медведь. Такой огромный и надежный, сильный и уверенный в себе. И решил Колобок, что вот наконец-то настоящий мужик этот Медведь. И решили они вместе бизнес затеять на-пополам. Но постепенно, поскольку Колобок не был сепарирован от своих родителей, он стал проецировать своего папашку - Дедку на Медведя. А Миша все упивался своим авторитетом и властью над юным колобком. И в конце концов "кинул" Миша Колобка на деньги и чуть не сожрал его с потрохами. Но и тут Колобок вывернулся и с пустыми карманами сбежал от Медведя. Потерял все и веру в дружбу, и в честность в том числе. Идет такой потрепанный испытаниями по лесу и еле слышно песню свою поет про то, как он от всех сбежал. И вот навстречу Она - Лиса. Такую красу Колобок в жизни еще не видел. И затрепыхалось колобочье сердце от любви. В общем, она ему сладким таким голосом, что он, мол, такой прекрасный, сильный и смелый и что "таких, как он, у нее никогда не было" и что "ни с кем ей, как с ним, никогда хорошо так не было и оргазма она до него ни с кем не получала"! Сердце колобка застучало так сильно, и вспомнился ему рай у Бабкиной груди. Как хорошо-то было в Бабкиных руках греться. И прильнул Колобок к Лисе, в надежде, что вот она-то точно его искренне любит и никогда не предаст. Ему показалось на мгновение, что именно она сделает его счастливым, но в следующее мгновение он оказался в желудке у Лисы. Сожрала и облизнулась! Вывод этой сказки: Не сепарированный от матери мужчина в результате окажется "съеденным женщиной" или разрушенным "отношениями с женщиной", так как спроецирует на женщину мать. Не имея здоровых отношений со своим отцом, мужчина не сможет быть конкурентно способным в мире мужчин. У незрелого мужчины, эмоционально брошенного когда-то своими родителями, которому родители не помогли пройти возрастные кризисы, есть огромные риски всю жизнь бегать от проблем. А проблемы будут "бегать" за ним и в результате - разбитая судьба. А ведь был такой милый румяный наивный мальчик. Эх! Автор Юлия Латуненко #психология #шутка
0 notes
Text
Глава 1.
Ада шла домой, очарованная красочными огнями города. Уличные фонари освещали улицы, фары машин слепили пешеходов, переходящих дорогу, свет во многих окнах говорил о том, что люди ещё не спят и бодрствуют, рекламные щиты и витрины пестрели красками, привлекая взор — всё в городе жило даже поздним вечером. Ада смотрела в тёмное небо на звезды, они были прекрасны. Она не спеша шла по улице, не замечая ничего вокруг. И в этот момент, девушка понимала, что она хочет дописать свой ром��н, не для собственной прихоти, а по прихоти её героев; она хотела просто что-то писать, забыв свой покой в бессонных ночах, исписывая все клочки бумаге в доме; ей хотелось придумать новых героев, новый мир, который не будет похож на остальные. Теперь она ярко ощущала нужду в писательстве, она любила выводить диалоги, любила разворачивать поле действий, любила «ковать» из картинок воображения чудесную историю. Она считала своим долгом дать конец своим персонажам, чтобы те не оставались «заброшенными». Сейчас Аде не терпелось вернуться домой и сесть за роман, чётко осознав какой конец она предназначит своим героям. Ада сгорала от нетерпения «взяться за перо». Потому, руководствуясь своим «хочу», девушка свернула в переулок. Он был совсем не тёмным и люди, хоть и в малом количестве, сновали туда-сюда. Они торопились попасть домой. Ада тоже прибавила шагу, чтобы прибыть скорее в свою родную квартирку, где ее давно ждет Жуня. Она почти вышла из переулка во двор своего дома, когда произошло то, чего стоило опасаться. Со стороны послышались гадкие смешки и пьяные выкрики. Рядом с Адой шла компания «перебравших» мужчин. Всё бы ничего, если бы девушка не задержалась на них взглядом. Один из компании, в свою очередь, тоже обратил внимание на нее. Мурашки рассыпались по коже у Ады, и отнюдь не от холода. Предчувствие вопило об опасности. — Девушка, не хотите ли прогуляться с тремя красивыми мужчинами? — еле ворочая языком, спросил мужик в сопровождении еще двух таких же невменяемых мужчин, которые при этом гадко заржали. — Мы бы проводили вас до дома, красавица. Ада, наконец, очнулась от рассуждений о том, что надо бы скорее отходить подальше от компании, и, не подавая виду, прибавила шаг. Сердце вдруг сжалось от страха, словно предчувствуя плохой исход этого вечера. Девушка вскрикнула, когда один из мужчин грубо схватил её за руку и дыхнул ей прямо в лицо сногсшибательным перегаром, от чего Ада закашлялась. Вся компания раскатом басистых голосов вновь рассмеялась. — Не слышала что ли? Прогуляться мы с вами хотим. — мужчина потянул её за собой. Ада, повинуясь страху, со всей силой пнула его. Тот, скорее от неожиданности, выпустил ее руку. Ада тут же ринулась прочь. Она бежала, постоянно оглядываясь, боясь быть схваченной. Пьяные вдруг обрели способность твёрдо стоять на ногах и довольно быстро нагоняли девушку, посылая ей вслед проклятья и нецензурную брань. Они кричали ей какие-то угрозы вслед, которые Ада уже не разбирала (да и не хотелось ей это слушать). Вечер перестал быть прелестным, всё тепло неба, что недавно грело девушке душу, вдруг превратилось в обыденное и холодное. Больше никакие мысли о том, как бы скорее добраться до дома и сесть писать роман не лезли в голову Ады. Теперь она лишь ругала себя за то, что решила срезать путь до дома, свернув в переулок (теперь она, кстати, бежала в противоположную от дома сторону) и молилась о том, чтобы всё закончилось хорошо. Когда она в очередной раз обернулась, чтобы посмотреть насколько далеко её преследователи, Ада была чуть не схвачена за волосы, но успела пригнуться. Однако это стоило ей очень дорого. Девушка споткнулась и, не успев восстановить координацию, упала, но падение оказалось дольше, чем она ожидала… «Девушка была срочно госпитализирована, после того как упала в люк. Как рассказывают очевидцы…» *** Алиса всегда просыпалась рано, на рассвете. Каждое утро она вставала, приводила себя в порядок, прибирала свой маленький домик на окраине города и принималась прясть нити. Сами по себе это были обычные белые нитки и никакой ценности для окружающих они не представляли. Однако они были жизненно-необходимы жителям Клауд-Фроста, ведь из них создавались особые гобелены. Изготовлением нитей Ада и занималась. Это была очень кропотливая и долгая работа, на которую уходило всё ее время. Помимо того, что нити нужно было просто прясть, требовалось ещё вплетать тончайшую серебряную леску, делавшуюся из особых ракушек и серебра. Такие нити были непригодны в обыкновенном обиходе, поэтому техника их изготовления использовалась только для нитей гобелена. Гобелены являлись полотном жизни. Когда проходило сто лет гобелен переставали ткать и начинали новый, на каждом из них были отражены все события, которые происходили за определенный век. Про них ходило много легенд и слухов, народ сочинял разные мистические истории. Популярнейшим из всех был слух о том, что, коснувшись гобелена своего столетия, человек мог увидеть свою жизнь со стороны, а коснувшись гобеленов других столетий, мог увидеть жизнь предков. Так же было поверье о том, что если гобелен перестанет ткаться, то жизнь в стране остановиться и всё просто застынет во времени. Поэтому люди ради своего же блага не трогали ни Алису, ни гобелены, ни нити. Народ не хотел рисковать. Прясть нити было невыносимой рутинной для Алисы, но у девушки просто не было выбора. Её семью с незапамятных времён обязала королевская семья создавать их, и больше никто не имел права это делать, кроме них. Эта работа передавалась по наследству и только потомок клана Стоунов мог заниматься этим. Алису ни капли не прельщала возможность каждый д��нь заниматься созданием нитей, ведь у девушки почти не было свободного времени ни на себя, ни на свою жизнь. Она редко выходила на улицу и редко принимала гостей, да и люди сторонились ее, считая особенной и неприкасаемой. По этой причине у Алисы не было друзей, только несколько знакомых из замка, с которыми она виделась раз в неделю. Алиса привыкла быть одной, такой её воспитала мать. Мать никогда не давала Алисе быть нормальным ребенком, потому что девушка была последним потомком клана Стоунов. Из-за страха быть застывшей во времени (буквально) или наказанной королевской семьей, она заставляла дочь ежедневно сидеть за прялкой и упражняться в этом ремесле. Когда же дальняя родственница Алисы умерла от старости, девушка заняла её место. Так шли годы и месяцы. Итак, Алиса все в том же доме, и все так же в процессе создания ненавистных ей нитей жизни. Вдруг в окно торопливо постучали. Алиса сначала решила, что ей почудилось, но повторившийся стук убедил её в обратном. Она, отчего-то волнуясь, подошла к окну и открыла его. Под окном, скрываясь за кустами, прятался Оувен — крон��ринц Клауд-Фроста. Алиса не знала как выглядит сын короля, поэтому не смогла узнать в парне, одетом в одежду простолюдина, принца. Издали стал приближаться гомон голосов. Оувен приложил палец к губам, призывая девушку к тишине. Он легко запрыгнул в окно и скрылся под подоконником. Алиса торопливо закрыла окно. И села рядом со странным юношей. Голоса стали различаться всё чётче. Теперь можно было различить мужские голоса, призывающих женский голос перестать причитать и волноваться. — Офицер… убежал… Я не думала, что он так поступит со мной… — долетали обрывки фраз до наших героев. Охрана обошла дом кругом, заглядывая в окна, проверяя есть ли кто в доме. Один из них постучал в дверь, но дом ответил лишь тишиной. Тогда охранники и обеспокоенная чем-то женщина решили пройти дальше по тропинке, вглубь леса. Голоса стали стихать, а вскоре и вовсе стали не слышны. Тогда Алиса осторожно поднялась из укрытия и выглянула в окно. На улице вновь было тихо и пустынно, как и всегда. — Каким ветром тебя занесло и что ты сделал той женщине? Ты преступник? — Алиса настороженно взглянула на него, стараясь понять каков этот человек на самом деле и не таит ли он в себе злых умыслов. — Тихо-тихо! Я никакой не преступник. Я — принц Оувен, кстати говоря, твой будущий властитель, первый по старшинству на трон после моего отца. — Оувен гордо посмотрел на девушку. — Будь со мной вежлива и гостеприимна, чернь! — Слушай, ты, конечно, и можешь быть большим человеком в Клауд-Фросте, но преклоняться тебе я не буду, ясно? — Алиса решительно посмотрела на него и сложила руки на груди. — Принцы, насколько я знаю, не одеваются в лохмотья «черни», да и вряд ли их можно встретить прячущимися в кустах. Наверняка, ты преступник или мелкий воришка! Оувен дар речи потерял. Такой неслыханной наглости еще никто ему не оказывал, чтобы какая-то девчонка с улицы разговаривала с ним в таком тоне, да еще и оскорбляла? Никогда в жизни он не сталкивался с таким. Ему даже сказать что-то в голову не пришло. Он просто стоял в ступоре. — А сейчас, я хочу, чтобы ты покинул мой дом, потому что я боюсь за сохранность своих вещей. Сию ��инуту! — внутри Алисы всё сжималось от волнения, и в то же время она негодовала. Алиса явно чувствовала, что от этого человека исходит опасность. Она боялась того, что сейчас парень мог сделать всё, что ему угодно, ведь Алиса не сможет дать отпор. Ей было страшно даже думать, что ее обворуют или изобьют. Парень пронзительно взглянул на неё, читая в её глазах страх, смешанный с упрямой решимостью. Внезапно ему вздумалось отравить жизнь этой девчонки, чтобы она сама приползла к нему, моля оставить её в покое (хотя с мольбой о пощаде он явно переборщил). Оувен обязательно разрушит ее жизнь. Только нужно немного времени. «Она еще пожалеет о своих словах», — сотрясаясь от ярости мелкой дрожью, подумал Оувен. — Да кому нужны твои старые вещи?! Я еще вернусь, так и знай! И тогда ты будешь разговаривать со мной по-другому! — Оувен уверенно пошёл к выходу. Алиса больше не хотела видеть этого человека, что нагло воспользовался ее домом, чтобы убежать от стражи. Она была уверена — этот парень что-то украл у той женщины и, наверняка, он хотел что-то своровать и у Алисы. Девушка, возмущаясь себе под нос, кинулась проверять комнату на наличие пропавших вещей. Однако всё оказалось на месте, и Алиса смогла выдохнуть спокойно, хваля себя за то, что вовремя выпроводила этого ворюгу. Когда Оувен вышел, он чудом удержал себя от того, чтобы не хлопнуть дверью незнакомого дома. Он давно не был так зол. И какая-то девчонка могла так его вывести из себя? Она должна была ему подчиниться он же принц, тогда почему же не сделала этого? Почему она не поверила ему на слова, что он будущий король и почему приняла его за вора? «Нет, определенно это странная особа — сумасшедшая!» — Оувен знал множество людей, но все знали кто он такой и подчинялись всем его приказам, даже самым сумбурным. Никакого характера или стержня в Оувене не было и быть не могло, ведь характер закаляется лишь тогда, когда человек преодолевает сложные жизненные ситуации, воспитывает себя, к чему-то стремиться… И холод голубых глаз Оувена лишь подтверждал, что в душе у него лишь пустота. Это не рисовало в нем «сладкого мальчика». Это был бессмысленный человек, и никакая внешность не могла покрыть того, что Оувен абсолютно неинтересен, как личность. Все его друзья не интересовались им как человеком, их волновал лишь престиж быть другом самого принца, а в будущем и короля Клауд-Фроста… Оувен немного остыл и направился по тропинке в лесную чащобу. Это была самая короткая дорога к замку. Парень сам открыл эту тропку, по которой не раз сбегал. Отец Оувена очень злился, когда узнавал о своевольности сына, сажал под домашний арест, но и это не удерживало его отпрыска. Когда парню надоедали высокие и помпезные своды замка, он без проблем сбегал в лес. Король не мог мириться с этим и не оставлял попыток поймать сына с поличным. Неприятный осадок после встречи с девушкой горчил на душе у парня. И плохо ли это или хорошо он не мог понять, потому как сильные чувства в нем бушевали редко. Оувен все никак не мог выкинуть из головы бледную девушку, упрямо дающую ему отпор, несмотря на свой необъяснимый страх. Она словно была до смерти измучена… Что же с ней творится? Почему она живет одна? Что делает эта девушка каждый день? Девушка? Он даже имени ее не знает, а столько мыслей посвятил ей… — Прочь-прочь-прочь! — Оувен похлопал себя по щекам, стараясь отогнать навязчивые мысли. *** Замок встретил принца эхом его шагов, рассыпавшихся в большой зале. Так тихо, словно никого здесь не было и никто здесь не живёт. Хотя на самом деле здесь очень много людей, которых просто не видно, потому что вся прислуга старалась не попадаться на глаза молодому хозяину. Оувен часто не контролировал себя и жестоко наказывал прислугу, по сути, за мелочь, которая ничего не стоит. Принц и понятия не имел, как трудно было этим людям жить в страхе перед ним, получая скромное жалованье. У многих из них были дети, но Оувена это ни сколько не трогало. Ему хорошо — значит, жизнь прекрасна. Оувен не был эгоистом, но и думать о других он был не приучен. Его воспитанием занималась миссис Грит. Это была строгая и справедливая женщина. Когда она была молода и работала в школе, все хулиганы уважали её и не совершали гадостей в её сторону. Однако миссис Грит уже постарела и закалки для воспитания самого непослушного мальчишки уже не хватало. Она уже не могла поставить его на место, застать за очередной шалостью, да и просто передвигаться она стала медленней, как ни крути, а возраст брал своё. Поэтому Оувен рос как беспризорник, только намного богаче, не нуждаясь ни в чем. Самому отцу некогда было заниматься воспитанием сына. Редкие встречи за ужином не могли дать никаких результатов. В итоге, Оувен вырос таким, какой он есть сейчас. Парень направился в свою комнату, чтобы переодеться в подобающий вид. Сегодня должен вечером должен состояться приём. На самом деле король Клауд-Фроста давно начал подбирать невесту своему сыну и почти каждую важную барышню сватал с ним. Оувена это порядком раздражало, но он старался не выходить из себя на глазах у публики или отца. Одно правило он усвоил навсегда — не показывать никаких чувств тем, кто может посмеяться над ними. Комната Оувена находилась на второе этаже в северной башне замка. Рядом находилась большая королевская библиотека, в которой принц часто прятался от нянек, нанятых королём. Стараясь не шуметь, Оувен на цыпочках проходил мимо высоких двойных дверей, арка которых была украшена великолепной резьбой. Парень обошел доску, которая всегда скрипела под его весом, и «опасная зона» почти осталась позади, но массивные двери внезапно распахнулись. Из них выбежал злой, как чёрт, двухметровый широкоплечий человек. Увидев принца, его лицо исказилось от злости и, прежде чем он хотел что-то сказать (скорее прокричать), Оувен перебил его: — Я, негодник, опять сбежал, заставил волноваться всех, расстроил миссис Грит, нарушил твой покой, а самое главное нарушил первое правило поведения в замке — не выходить из него. За это я буду наказан и буду расставлять все книги в библиотеке по алфавиту, пока не издохну от скуки. Я ничего не упустил? — Оувен скучающе взглянул на библиотекаря. — Паршивый юнец! Ты смеешь еще пререкаться мне тут?! Вон отсюда и из комнаты больше не выходи! Чтоб духу твоего рядом с библиотекой не было! Вон! — Оувен быстро начал отступать к своей комнате, пока он неистово кричал на одного из своих помощников. — Какие, к черту, зелья?! Магические книги запрещено ставить рядом с рукописными! Какой идиот решился поставить их вместе?.. Библиотекаря звали Варрук. Он был очень добрым и даже дружелюбным к тем, кто уважал и ценил книги. Библиотека для Варрука была домом, а книги он берег и ценил, словно они были живые. И плохого отношения к ним Варрук не терпел. Он не любил обезьянок-слуг за то, что они были крайне нерасторопны и крайне тупы. Обезьянки могли выполнять приказы, но на собственные размышления они были не способны. Оувена Варрук невзлюбил как раз за пренебрежительное отношение к книгам. До этого Варрук нейтрально относился к принцу, но, увидев, что парень использует книги как подставку под чай, делает из них лестницу, чтобы через окно сбежать из замка, подпирает ими что-нибудь, терпение библиотекаря лопнуло. Оувен зашел в комнату и смог выдохнуть спокойно. Сейчас тишина была лучшим лекарством для его ушей, ведь Варрук был очень голосистым и даже спокойный бас трудно воспринимался людьми. Приём должен был начаться через пару часов, но у Оувена не было ни малейшего желания идти туда. Новые знакомства, громкая музыка, толпы людей, которые мечтали «выбить себе путь наверх» (хотя выше метить — только в короли) уже давно не привлекали его, скорее даже утомляли. *** Оувен лежал на кровати и смотрел в потолок. Мысли о строптивой девице отказывались покидать его. Эта «чудачка» умудрилась задеть его самолюбие и ущемила его гордость, из-за этого парень приходил в ярость. Оувен хотел отомстить ей, сделать так, чтобы она почувствовала то же, что и он сейчас. На самом деле чувства Оувена были смешаны со страхом, ведь никто так не разговаривал и не вел себя рядом с ним. Абсолютно все старались угодить ему и, если что-то шло не так, они боялись гнева молодого хозяина. Принц старался себя убедить, что незнакомка ещё пожалеет о сегодняшнем дне, однако самовнушение не сработало. Парень вскочил с кровати и начал мерить шагами свою комнату. Он думал над тем, как бы разрушить привычный уклад жизни чудачки, как бы заставить её страдать от того, что она несчастна. Оувен мог легко убить девчонку и её родных, мог легко забрать все средства к существованию, выселить из собственного дома… но это было все посредственно и скучно для живого воображения принца. Ему хотелось испортить жизнь чудачки оригинально, чтобы это не было ни на что не похоже, чтобы это жестоко и хлестко ударило по ее душе. В дверь постучали. Оувен молчал. Это пришла служанка, чтобы доставить костюм принца к приёму и сообщить о том, что гости уже прибыли и ждут королевскую семью в большом зале, где и будет проходить торжество. Стука больше не повторилось, так как служанка не решилась постучать ещё раз. Оувен решил, что несколько минут он все же выиграл, но открывшаяся нахрапом дверь доказала обратное. На пороге комнаты стояла фигура миссис Грит. — Живо надевай пиджак, брюки и марш к отцу! — миссис Грит решительно вступила в комнату. — Если ты сейчас же этого не сделаешь, я позову его сюда! Это была ещё одна чудесная женщина в жизни Оувена. Она была воспитателем для принца. С самого детства об Оувене заботилась миссис Грит. Она была строгой и требовательной женщиной, но и она не смогла совладать с ним. Оувен редко слушался её, но уважал миссис Грит за стойкость духа к его выходками. Она — это был единственный человек в замке, который не боялся гнева молодого хозяина и кто мог накричать на него, не боясь быть уничтоженной влиятельной рукой короля. — Миссис Грит, не кричите, я всё понял. Скоро буду в зале. — Оувен лениво зевнул. — И чтобы всегда дверь открывал, когда к тебе стучаться, понял? Всех слуг запугал, а мне бегай к тебе! Чего расселся? Ну-ка, одевайся! И поживее! Время подошло к девяти вечера. Король и принц в тишине шли к большому залу, где пройдёт торжество, устроенное в честь того, что Оувен скоро выберет себе невесту. Церемониймейстер громко, так, чтобы услышал весь зал, объявил короля Винсента и принца Оувена. Оба приветливо улыбались толпе.Отец Оувена спустился в зал к компании знакомых ему герцогов, которые лестно приветствовали его. Оувеном же овладела толпа молодых барышень и юношей. Он был вынужден казаться дружелюбным и доброжелательным, вести с этими глупыми людьми, имевшими в роду знатных герцогинь и герцогов, князей и княгинь, светскую беседу. Все они были такими же как Оувен — избалованными, с чувством превосходства над другими, но от Оувена их отличало то, что они стремились стать богаче, более знатными. Пускай цели у них были не самыми благородными, но они к чему-то стремились. Оувена спрашивали о том, кто станет его избранницей. Он старался как можно более туманно отвечать на этот вопрос, ведь у него не было в планах женится — это была прихоть короля. Вскоре Оувену порядком надоело разговаривать со своими «друзьями», и поэтому он предпринял попытку вырваться из обступившей толпы. — Господа, дамы, мне нужно отлучится, прошу, не загораживайте дорогу. — у Оувена уже прослеживался холодный пот на лбу от того, какие усилия он прилагал для того, чтобы не сорваться и не нагрубить. — Принц Оувен, вы не можете покинуть нас сейчас. Скоро король откроет бал, и вы поведёте первый танец. Ко всему прочему вам нужно выбрать партнершу. — девушка жеманно откинула светлые локоны за плечи. — Полагаю, вы лучше меня знаете, что мне следует делать, а что нет? — девушка начала икать от того, как злобно посмотрел на неё Оувен. — Я хочу выйти из этого душного зала, прошу, не затрудняйте мне путь. Толпа расступилась, и никто больше не решился сказать ни слова. Оувен не содержался и всё-таки нагрубил, пускай и в лёгкой форме. Он терпеть не мог, когда ему диктовали правила. Парень подошёл к одному из официантов и взял хрустальный бокал с красным вином. Скрывшись в тени колонны, он задумчиво глядел на все это торжество. Когда он хотел сделать первый глоток, решив, что сегодня хорошенько напьется, но его руку мягко перехватили и отобрали бокал с вином. Оувен сурово взглянул на человека, сделавшего это. Однако, увидев кто перед ним стоит, хмурые складки, пролегшие между бровями, разгладились, и Оувен еле сдержал улыбку. — Кто тебе разрешал уподобляться всей этой шушере? — возмущенно спросила Луиза. Она вытянута руку с бокалом в сторону и разжала пальцы. Бокал ударился о паркет и рассыпался на мелкие кусочки, а вино, словно кровь, разлилось лужицей по полу. — Это было лучшее вино в нашем погребе, — Оувен наигранно-расстроенно произнёс это. — Отец купил его у лучшего винодела в городе, в *** году. Имей совесть, не разливай деньги моего отца столь жестоким способом. — К твоему сведению, это налоги, взимаемые с народа, а не «деньги твоего отца», — Луиза демонстративно отвернулась. — Забудем этот инцидент. — Оувен не сдержал улыбку. — Значит, ты вернулась из путешествия в Литфорд? И как тебе заморская страна? — О, это было просто чудесно!.. — и Луиза опустилась в рассказ. Девушка начала с того, как ее поразило море: своим просторном, своей, казалось бы, бесконечной необъятностью, сверкающей синевой волн… Луиза была искренне восхищена тем, что окружало её на корабле. Ей казалось, что он был ещё одним организмом «большой воды». От восхищений морем Луиза повела рассказ к тому, как корабль причалил в порт. «Белые чайки стайками окружили над ним и, когда он бросил якорь, расселись кучками на мачтах», — на одном дыхании говорила она. Затем с корабля бросили трап, и Луиза вместе с отцом высадилась на земле Литфорда… Девушка, продолжая увлеченно щебетать о путешествии, рассказывая все в красках и мельчайших деталях, танцевала вместе с Оувеном первый танец. Парень улавливал её рассказ лишь в общих чертах, детали для себя он решил опустить. К первой паре танцующих присоединились множество других и вскоре по залу слаженно окружили вальс кавалеры и их дамы. Рассказ Луизы подошёл к концу на шестом танце. И Оувен уверенно мог сказать, что смертельно устал. Тело ломило от того, что он более двух часов провёл в танце, держа спину ровно и на весу держа руку партнерши. Ему очень хотелось спать, глаза слипались, и принц решил незаметно покинуть вечер. — Что ж я оставлю тебя на этой минуте. Я ужасно устал, поэтому веселись, отдыхай, завтра всё обсудим. — Завтра у нас много дел. Так что разбужу тебя по утру. Они попрощались, и Оувен поднялся к себе в покои и, упав на кровать, заснул.
3 notes
·
View notes
Text
Бул материал Кыргыз маданият борбору сайтында жарыяланган
New Post has been published on http://kmborboru.su/2019/01/15/gulnazar-keldi-tazhik-akyny/
Гулназар Келди (тажик акыны)
КУМУРСКА
Дан артынган кумурска жеркампадан дубалда тик өөдө карай барат жылып, Тээ Сулайман доорунан чыккансып… Мен – бекерчи, ал – жапаакеч эмгекчи, оор жүктүү жылып барат, астанамдан көздөгөнү – асман тарап караңгынын түпкүрүнөн күн желеси көктү көздөй тарткандай, көөдөнүмдө жүрөк лак-лак Кумурскадан көз алууга күч калбай күбүрөдүм : “О жараткан! Бу карыптын сапары – оор, зор сапар, күч берегөр, жеткирегөр, колдойгөр!…” Ал аңгыча, Кумурска жарым жолдон оонап түштү, бетаалай! Күн төбөдөн орго кулап түшкөнсүп караңгылык каптай түштү көзүмдү, касыреттен кабыргам чарт сөгүлдү! Турпатымды ыза ширеп, Кумурска эмей өзүм кулап кыялымдын сересинен ылайда калгансыдым… Мен көзүмдү араң ачтым , күч менен- О Жараткан, кайра дагы баратыптыр жүк менен: оор жүктүү жылып барат, астанамдан көздөгөнү – асман тарап, караңгынын түпкүрүнөн күнжелеси көктү көздөй тарткандай…
Эси-дартым ээрчип аны жылып жатты, сабырымдын чаңырыгы бугуп жатты, парасатым терге айланып, чачтарымдын талы сайын чыгып жатты… Шыбырадым: “ О, Жараткан! Бу карыптын сапары – зор…” Жалынч-келмем жармы чыгып оозуман жарым жолдон кайра дагы оонап түштү кайран кумурскам.
…Кечке таяп, түн жыттанган кез эле, а кумурска убаракеч — коногум. Шорго бүткөн бу шордуунун мээнети маанайымды арман болуп ээледи, көөдөнүмдү көөдөй союл камчылап, көз жаш эмес жүрөктөн кан тамчылап… Ташынган кургурум — ай! Ах, кыярган кыялым менин!..
МАС БОЛГОНДОГУ ЫР
Жашоо кайда, башка кайда, мен кайда? Арманымды кимге айтам? Башкалар соо мен гана масмын, Башкалар өөдө мен гана пасмын, Кудай урсун, мен гана масмын! Өзүмө кой менин мастык ырымды, Арманым соо, аны билген соолор жок соолор жоктон мен масмын, достор жоктон мен масмын!
Жаракат алсам ыракат алаар сен болсоң, Балекет тапсам берекет табаар сен болсоң, Бир жыргап алчы! Бир жыргап алчы! Не дейин эми? Масмын, тазмын, азмын, жыласмын Ушунчалык масмын — ов, масмын, Кудай урсун, масмын, мен масмын!..
МААНАЙ
Жаз кулпунат…А бирок бөрткөн гүлдү туурабады жүрөгүм музчеңгелде кала берип бул ирет… Кыялыма кыз илеби серпилген жок ырдаса да ырчы куш ышкын ырын. О Жанегем! Картайыпмын! Да эч кимдин чатагы жок бул муң менен…
* * *
Уктап жаткан эл ойгонду дооштон Те чекеде, Те шаардын таң сөгүлчү жагында Чоочун доош коңгуроолуу кербен өтүп баратты… Не кербен бу? Чала уйку топ (дүүлүктүрмө собол козгоп) кан жолдогу чаңга жете келишти. Эй! Не кербен бу?
Зарыкты үн: “Напси тоёр жүк артынган кербенби?” Жалооруду дагы бир үн: “Көңүл кушу, жан ырааты келгенби?” Онтоо чыкты өңгөчтөн: “Балким , бул жүк – азаттык?” Аң-таң калган чала уйку топ Сурады бир ооздон: “Азаттык?” “Ичмеликпи?” “Киймеликпи?” Кайра өңгөчтөн онтоо чыкты: “ Азаттык. Болгону ушул.” Аң-таң болгон чала уйку топ Аң-таң бойдон кайра уйкуга киришти…
ДАРАК СЫРЫ
Бөтөлкөлөр бошогон жерде бошоткондор той болгон жерде тамырларым жыйырманчы албуут кылым кыртышында. Жаш кылымдын жаңы күнү бутактарым кош колдоп тартып туру бүгүн-түндөн келечекки Жашылдыкка. Күрөөмдө ойноп каны кошок жыттуу өткөндүн А башымда аруушоокум үмүт-ою эртеңдин Кабыктарым саар-кечтин бөзүнөн, Мөмөлөрүм жаңы-эскиси аралаш, Бой-турпатым баш-аяктын өзүнөн ымыркаймын, карыямын, тамандамын, асмандамын, жалбырагым желпинип жаңы кылым эпкинине тартмак мени бейпилдиктин мейкинине жетмек анан бейпилдиктин мейкинине… Жаш кылым! Эй, жаш үмүттүн ак бешиги! Апаат күздө чачылтпачы бариктерим, Арам бутка басынтпачы данектерим, Күнөөлөргө кабылтпачы, күнөөлөргө… Тамырларым жыйырманчы албуут кылым кыртышында каныма түс берген гүл да ЖЫЙЫРМАНЫН тулкусунда!
Тажик тилинен кыргызчалаган ШААМЕРЧЕМ
0 notes