#Чала
Explore tagged Tumblr posts
domysly · 17 days ago
Text
Олександр Ланге-Чалий: сіро-асфальтовий кардинал «зеленої» Вінницької ОДА
Tumblr media
За даними видання «Ар₴ументум», днями очікується призначення нинішнього радника голови Вінницької ОДА Сергія Борзова Олександра Ланге-Чалого на посаду першого заступника «Служби місцевих автомобільних доріг» області.
За твердженням журналістів, Ланге-Чалий – знаний «автодорівець», професіонал. А також великий поціновувач вживання речовини й сідати за кермо. А також – людина, чия звичка до речовин і безкарності забрала життя чоловіка. Наступного року Олекснадру Ланге-Чалому виповниться 40 років. І хоч особи із залежністю до наркотичних речовин рідко доживають до такого віку, Ланге-Чалий сподівається зустріти ювілей у теплому кабінеті на гарних грошових потоках. А автодор – це завжди потоки. Як завжди в темі і сам Ланге-Чалий. У травні 2016 року представники Громадської ради при Службі автомобільних доріг в Одеській області звертались до Голови Державного агентства автомобільних доріг України Андрія Батищева з проханням детально розглянути кандидатури на посаду Голови Служби автомобільних доріг в Одеській області. Вони писали про кандидата на посаду голови автодору так: Ланге-Чалий Олександр Сергійович – юрист за освітою, до 2009 р. займався виключно юридичною практикою та працював помічником прокурора. Згодом керував підприємством ТОВ-ФІРМА «ГАРАНТІЯ» (ідентифікаційний код 13304397, надає юридичні та рекламні послуги), де він є співзасновником разом з Чалою Катериною Олександрівною. З лютого 2016 р. обіймав посаду замісника голови Служби автодоріг в Одеській області та одночасно в.о. голови. Після того, як Ланге-Чалого було усунено від виконання обов’язків Голови, він протягом декількох місяців регу��ярно перебуває на лікарняному. Подробиці цього та ��в'язки із Романом Абрамовичем читайте на «Ар₴ументум».
«ДоДо»
0 notes
alyna-novak · 9 months ago
Text
Рецензия к сборнику Диалог любви
Этот уникальный сборник я отдаю в надежные руки, посвящая его памяти необыкновенной любви, которая исто чала из человека, чье влияние на мою поэзию было просто неподражаемо. Он открыл мне дверь в удивительный мир любви,полный глубокого смысла и надежды на неизменное пребыва ние любви в жизни.Поэз... Читать дальше »
0 notes
politic-ua · 1 year ago
Text
Сіро-асфальтовий кардинал «зеленої» Вінницької ОДА
Tumblr media
За даними видання «Ар₴ументум», днями очікується призначення нинішнього радника голови Вінницької ОДА Сергія Борзова Олександра Ланге-Чалого на посаду першого заступника «Служби місцевих автомобільних доріг» області. За твердженням журналістів, Ланге-Чалий – знаний «автодорівець», професіонал. А також великий поціновувач вживання речовини й сідати за кермо. А також – людина, чия звичка до речовин і безкарності забрала життя чоловіка. Наступного року Олекснадру Ланге-Чалому виповниться 40 років. І хоч особи із залежністю до наркотичних речовин рідко доживають до такого віку, Ланге-Чалий сподівається зустріти ювілей у теплому кабінеті на гарних грошових потоках. А автодор – це завжди потоки. Як завжди в темі і сам Ланге-Чалий. У травні 2016 року представники Громадської ради при Службі автомобільних доріг в Одеській області звертались до Голови Державного агентства автомобільних доріг України Андрія Батищева з проханням детально розглянути кандидатури на посаду Голови Служби автомобільних доріг в Одеській області. Вони писали про кандидата на посаду голови автодору так: Ланге-Чалий Олександр Сергійович – юрист за освітою, до 2009 р. займався виключно юридичною практикою та працював помічником прокурора. Згодом керував підприємством ТОВ-ФІРМА «ГАРАНТІЯ» (ідентифікаційний код 13304397, надає юридичні та рекламні послуги), де він є співзасновником разом з Чалою Катериною Олександрівною. З лютого 2016 р. обіймав посаду замісника голови Служби автодоріг в Одеській області та одночасно в.о. голови. Після того, як Ланге-Чалого було усунено від виконання обов’язків Голови, він протягом декількох місяців регулярно перебуває на лікарняному. Цікавий конфуз трапився під час візиту прем’єр-міністра України до Одеси – Ланге-Чалий раптово одужав на кілька годин, а потім знов зліг з тяжкою хворобою. Власне, про це і писали активісти. Але громадські діячі не дуже старанно цікавились біографією потенційного очільника служби доріг Одещини. Бо інакше вони б помітили, що пан Ланге-Чалий дійсно був керівником ТОВ-ФІРМА “ГАРАНТІЯ”. А заснувала цю фірму Катерина Олександрівна Чала за адресою вул. Данила Галицького, 29. «По-старому» – це 40-річчя, 29. Так, вгадали. Це адреса «облавтоучкомбінату», засновниками якого є сімейство Чалих. Та власне і сам Олександр Ланге-Чалий у 2007 був одним із бенефеціарів автоучкомбінату. Поєднуючи із роботою в прокуратурі.
Подробиці читайте на «Ар₴ументум»...
"ПОЛІТЕЗ"
1 note · View note
ifthat-is-your-will · 3 years ago
Text
Очень скучаю по Tumblr, поэтому буду потихоньку возвращаться, хоть это и сложно. 
Хочется сказать, что у меня финишная прямая - три экзамена и всё. Но в них и загвоздка - они самые сложные. Кажется, один я уже не сдаю. Его почти все не сдают. Да и прошлый первый курс, сейчас второ��, тоже был в таком же поло��ении: тогда сдало с первого раза лишь три человека. Это нереально успокаивает. Главное, чтобы родители потом не били по нервам. 
Какое-то время я была под дурманом от действия таблеток. Отошла от подочек и тут же взялась за компьютерные игры, на которые так давно не было сил. Часто, правда, было сложно - таблетки постоянно пинали сменить деятельность. Вроде хочешь играть, садишься, а через пять минут уже охота смотреть видео, или слушать музыку, или почитать, или помечтать. Мечтать, кстати, стало совсем сложно. Мозг вообще не хочет сосредотачиваться. 
Но хуже всего то, что сейчас эффект ослаб. Вчера не могла заставить себя ни за что по нормальному взяться. Сегодня была вялая как не пойми кто. Даже уборщица наша заметила, спрашивала несколько раз, нормально ли я себя чувствую. На самом деле то не очень. 
Сейчас вышла в кафе. Поела, чтобы дома не готовить. Но главное - сменила обстановку. Дома не сосредоточиться. Вообще. Вот, результат: хоть что-то делаю, плюс и в блог написала. Но каждый день куда-то мотаться и есть... Не очень мне нравится такой вариант. 
Поскорее бы всё закончилось. Хочется уже всё сдать или не сдать и пойти праздновать с одногруппницами в бар. Это тоже та ещё проблема. Хочется выпить. Я пила меньше недели назад - выпила почти целую бутылку джина. Эффект с таблетками был удивительный - запал бодрости и желания говорить. В 4 чала ночи ходила по комнате кругами и не могла заставить себя остановиться. А обычно меня всегда клонит спать. Мне понравилось. Да и до этого эффекта тоже всё тянуло налить себе. Шутить с этим не хочется. Женский алкоголизм всё таки не лечится. Так что сижу в двойне недовольная и вместо рома или джина кормлю себя чипсами. Не очень полезно, но всё же лучше.
Да ещё и один человек опять застрял в голове. На кой чёрт сейчас?
Сил мне. Вам тоже. Знаю, многим они нужны. В ко��ечном счёте, всё будет хорошо. Ну или хотя бы не плохо. Надо только чуть чуть подождать. 
Tumblr media
8 notes · View notes
serebr · 7 years ago
Link
Чала (тадж. «ни то ни сё») — община насильственно обращённых в ислам евреев в Самарканде, Хиве, Коканде, Маргилане, Шахризабзе и их потомки, тайно соблюдавших некоторые заповеди иудаизма[1]. Подробнее: http://cyclowiki.org/wiki/%D0%A7%D0%B0%D0%BB%D0%B0
0 notes
imfuturemom · 6 years ago
Text
Сна­чала ты ду­ма­ешь, что это глу­пая шут­ка. По­том, в мо­мент, ког­да все ста­новит­ся оче­вид­ным, — ты взры­ва­ешь­ся. Не он умер, ты умер, но толь­ко жив. Сле­зы ду­шат так силь­но, так силь­но! Сле­зы, сле­зы, сле­зы… Их мно­го, очень мно­го. Их ник­то те­бе не выт­рет, это бес­по­лез­но. С то­бой что-то слу­чилось. На­до ку­да-то ехать, что-то де­лать, ко­му-то что-то го­ворить. При­чем в эти мо­мен­ты ка­жет­ся, что, ес­ли ты сде­ла­ешь ка­кую-то стран­ную вещь, а-ля по­обе­ща­ешь боль­ше ни­ког­да не ку­рить, к при­меру, или ля­жешь пос­ре­ди до­роги, в том мес­те, где че­лове­ка не ста­ло, и бу­дешь ле­жать всю ночь — он вер­нется. Нет, ку­рить ты не бро­сишь, а по­лежав на зем­ле — прос­ту­дишь­ся.
Ан­на Де­мидо­ва. Все­му свое вре­мя
1 note · View note
androuduscrulogopus · 6 years ago
Text
Встреча с Правдой
 Уже ве­чере­ло, ког­да от­ряд об­на­ружил сле­ды вы­ис­ки­ва­емой тва­ри. Эта тварь объ­яви­лась не так дав­но, но мес­тные ма­ги бы­ли в ужа­се и не мог­ли тол­ком объ­яс­нить, что это за су­щес­тво и чем оно их так на­пуга­ло.
      Раз­ведка зак­ли­нани­ями да­вала про­тиво­речи­вые све­дения. Од­ни по­казы­вали, что нуж­но ид­ти в лес, дру­гие - спус­тить­ся в лог, а третьи и вов­се, что здесь ни­чего нет. По­это­му стра­жи шли ши­роким по­лук­ру­гом и на­де­ялись толь­ко на свои гла­за и вни­матель­ность.
      Об­ло­ман­ные ве­точ­ки и при­мятая тра­ва ве­ли их в лог. Там рос­ла вы­сокая соч­ная тра­ва, до­ходя­щая до ко­лен. Ма­ги дер­жа­ли па­лоч­ки на­гото­ве, на слу­чай вне­зап­ной ата­ки, хо­тя пу­щен­ные пе­ред со­бой пре­дуп­ре­дитель­ные зак­ля­тия мол­ча­ли.
      Ког­да-то здесь про­тека­ла лес­ная реч­ка и поч­ва под но­гами бы­ла мяг­кой, пру­жинис­той. В воз­ду­хе ощу­щалась сы­рость, но сог­ре­ва­ющие ча­ры не да­вали ей и хо­лод­ным по­рывам воз­ду­ха проб­рать­ся под ши­нели.
      Сле­ды ве­ли вниз по скло­ну. От­ряд спус­кался ос­то­рож­но, пос­то­ян­но вы­пус­кая ищу­щие ло­вуш­ки ча­ры, но по­ка не об­на­ружи­ли ни од­ной. Это бы­ло по­доз­ри­тель­но. Ни­каких ма­гичес­ких воз­му­щений, ло­вушек, пос­то­рон­них за­пахов или зву­ков, толь­ко пос­то­ян­но из­ме­ня­ющи­еся сле­ды на зем­ле. Сна­чала во­об­ще ре­шили, что эти сле­ды ос­тавле­ны раз­ны­ми су­щес­тва­ми и не от­но­сят­ся к де­лу, но, прис­мотрев­шись, Бах­ру­шин убеж­дённо за­явил:
      — Сле­ды идут, как про­дол­же­ния друг дру­га, шло од­но су­щес­тво. Это стран­но, но нас и выз­ва­ли рас­сле­довать стран­ное про­ис­шес­твие. А по­чему они ста­новят­ся раз­ны­ми шаг за ша­гом и есть на­ше де­ло. Впе­рёд!
      С уд­во­ен­ной ос­то­рож­ностью ма­ги уг­лу­бились в ла­биринт ло­га. Они дер­жа­лись плот­ной груп­пой, каж­дый наб­лю­дая со сво­им сек­то­ром об­зо­ра. За оче­ред­ным по­воро­том рус­ла они ус­лы­шали ти­хий го­лос. Бы­ло не­понят­но, жен­ский он или муж­ской, но точ­но кра­сивый и при­тяга­тель­ный.
      Лёг­кий ки­вок го­ловы на­чаль­ни­ка и стра­жи пе­рес­тро­ились для ата­ки. Трое, во гла­ве с Бах­ру­шиным, про­дол­жи­ли под­хо­дить по рус­лу. Ос­таль­ные об­ра­тились в птиц и по­доб­ра­лись с ты­ла и по бо­кам.
      На дне ов­ра­га при­тан­цо­выва­ла и на­пева­ла го­лубо­вато-се­реб­ристая фи­гур­ка ни то че­лове­чес­кая, ни то ми­фичес­кая. Су­щес­тво уви­дело вол­шебни­ков, но не на­пало и не бро­силось бе­жать, а прос­то зас­ты­ло на мес­те в ожи­дании. Ста­ло яс­но, что оно ра­зум­но и для на­чала мож­но поп­ро­бовать по­гово­рить. Стра­жи об­сту­пили мер­ца­ющее тель­це кру­гом, па­лоч­ки на из­го­тов­ке. Од­но рез­кое дви­жение и су­щес­тво обез­вре­дят вол­шебной ве­рёв­кой. Но оно не вы­казы­вало аг­рессии, толь­ко слег­ка пе­реп­лы­вало с мес­та на мес­то, вгля­дыва­ясь в ли­ца ок­ру­жив­ших его ма­гов.
      — На­зовись и объ­яс­ни при­чину за­пуги­вания лю­дей, — пот­ре­бовал от су­щес­тва Бах­ру­шин.
      То раз­верну­лось, под­плы­ло бли­же и ста­ло ме­нять­ся на гла­зах. Па­рящее ма­лень­кое мер­ца­ющее тель­це опус­ти­лось на тра­ву, вы­тяну­лось до че­лове­чес­ко­го рос­та, ос­ле­питель­но миг­ну­ло и ... прев­ра­тилось в Бах­ру­шина. Оно пов­то­рило всё, вплоть до зас­тряв­ших в по­доле ши­нели тра­винок. Лже-Бах­ру­шин прис­таль­но пос­мотрел в гла­за нас­то­яще­му, слег­ка нак­ло­нив­шись впе­рёд, и на­рас­пев про­из­нёс:
      — Мне ни­чего не на­до, 
Лишь слы­шать го­лос твой! 
И чтоб бы­ла ты ря­дом - 
Я иду за то­бой, 
Я иду за то­бой, 
Я иду за то­бой!
      — Что за чер­товщи­на?! — Ан­тон, как всег­да, был на взво­де.
      Су­щес­тво мо­мен­таль­но пе­ремес­ти­лось к не­му, миг­ну­ло го­лубой вспыш­кой и, об­ра­тив­шись в не­го, про­пело:
      — На­чина­ет­ся об­ряд тво­его пре­об­ра­жения!
      Ве­рони­ка дёр­ну­лась впе­рёд. Лже-Ан­тон по­вер­нулся к ней и с та­кой же ми­га­ющей вспыш­кой об­ра­тил­ся в лже-Ве­рони­ку:
      — Мо­гут раз­ные ци­вили­зации,
Соз­да­вать ме­ханиз­мы ма­шин,
Но да­но толь­ко из­бран­ным в на­ции
По­нимать ме­ханиз­мы ду­ши.
      — Это обо­ротень, да? — че­рес­чур ра­дос­тно по­ин­те­ресо­валась Ла­ра. — И он при­думы­ва­ет сти­хи про каж­до­го!
      Су­щес­тво опять пе­ремес­ти­лось и об­ре­ло её си­яющий вид:
      — Прос­ти ме­ня, но мне по­ра ид­ти 
Ту­да, где не­ту бо­ли - 
ты толь­ко от­пусти. 
Я ра­да, что да­ру­ют не­беса 
До ро­ковой ми­нуты смот­реть 
в твои гла­за.
      Ла­ра ис­ко­са гля­нула на сто­яще­го ря­дом Бах­ру­шина. Ка­жет­ся, он ни­чего не за­метил и не по­нял.
      — Да, я по­лагаю, это один из ви­дом обо­рот­ней, но про та­ких я не чи­тал, — Ми­ша поп­ра­вил оч­ки. Всё это вре­мя он наб­лю­дал за су­щес­твом и пы­тал­ся вспом­нить или хо­тя бы клас­си­фици­ровать.
      Су­щес­тво не ос­та­вило без вни­мания его реп­ли­ку и про­дела­ло из­вес­тные ма­нипу­ляции:
      — Да­же в час ноч­ной не да­ёт ус­нуть
мой обет свя­щен­ный,
В зер­ка­ло смот­рю - там на­чер­тан путь
не­обык­но­вен­ный
Го­лос проз­ву­чит и опять ле­чу
хоть на край Все­лен­ной,
Но судь­ёй быть не хо­чу.
      — Хах, это за­бав­но, я то­же хо­чу, эй, обо­ротень, — Сер­гей за­махал ру­кой, что­бы прив­лечь су­щес­тво. То от­ре­аги­рова­ло бе­зот­казно: 
      — Стре­ла Судь­бы
В пы­лу борь­бы
По­падёт в цель, през­рев,
И боль, и гнев.
      — Мне от это­го не ве­село, за­бери­те на се­бя это! — чуть не за­вопил Сер­гей.
      — Хва­тит раз­вле­кать­ся, па­ку­ем и ухо­дим, — при­казал Бах­ру­шин.
      Сра­зу из нес­коль­ких па­лочек вы­лете­ли ве­рёв­ки и оп­ле­ли лже-Бах­ру­шина. Лю­ди-пти­цы дви­нулись об­ратно в штаб под ак­компа­немент:
      — Кля­нусь сво­ей ду­шою
И тем, что вмес­те мы,
Не ста­ну я слу­гою ть­мы!
4 notes · View notes
katelovepions · 6 years ago
Text
"Блас­ло­венен день, ме­сяц, ле­то, час
И миг, ког­да мой взор те очи встре­тил!
Бла­гос­ло­венен край тот, и дол тот све­тел,
Где плен­ни­ком я стал прек­расных глаз..."
Ка­кого ле­шего, ду­мал Те­сак, за что он Бин­ха по­любил? 
Дол­жно быть, за куд­ря­вые, слов­но жем­чужно­го цве­та во­лосы, в ко­торые так хо­телось за­пус­тить паль­цы, за, пусть и ред­кую, но та­кую про­ник­но­вен­ную, слов­но об­жи­га­ющую улыб­ку, за ак­ва­мари­новые гла­за, в ко­торых уто­нул без воз­можнос­ти всплыть пи­сарь, за бар­хатный го­лос, про­ника­ющий так глу­боко в па­мять, за сталь­ной ха­рак­тер, уве­рен­ность в се­бе. 
Знал он, что нев­за­им­ны чувс­тва его, а все рав­но лю­бил. Очень силь­но. Му­чал­ся, стра­дал от пос­то­ян­ной хо­лод­ности, гру­бос­ти, през­ре­ния со сто­роны Алек­сан­дра Хрис­то­форо­вича. Всё мол­ча тер­пел, ни сло­ва по­перек не ска­зал. 
Мо­чень­ки скры­вать­ся у пи­саря уже не бы­ло. 
"Что бу­дет, то и бу­дет" - по­думал он и ре­шил ве­чером се­год­ня приз­нать­ся. 
Вот и нас­тал ве­чер. Те­сак пред­ло­жил Бин­ху чаю. Се­год­ня у по­лиц­мей­сте­ра да­же нас­тро­ение хо­рошее бы­ло, уди­витель­но. Прав­да Сте­пану это ни­как не по­может. При­нес он гла­ве по­лиции чай с бу­лоч­ка­ми, ак­ку­рат­но на стол пос­та­вил, а сам нап­ро­тив при­сел.
- Уго­щай­тесь, Алек­сандр Хрис­то­форо­вич. При­ят­но­го Вам ап­пе­тита. - улы­бал­ся пи­сарь.
- Спа­сибо, Те­сак. - Бинх уб­рал до­кумен­ты со сто­ла и при­нял­ся за чай.
Те­сак слег­ка тряс­ся. Он поб­леднел, по­том ще­ки его за­але­ли. Сте­пан от­вел взгляд в сто­рону и по­пытал­ся соб­рать­ся с си­лами и приз­нать­ся. Глу­боко внут­ри се­бя он по­нимал, что ни­чем хо­рошим для не­го сие не за­кон­чится. 
- А-Алек­сандр Хрис-сто­форо­вич... - Те­сак смот­рел в пол.
- Да? - Бинх вни­матель­но смот­рел на пи­саря.
- Я...То­го...Я..
- Ну что ж ты мям­лишь, ей Бо­гу..
- Люб­лю Вас я, Алек­сандр Хрис­то­форо­вич. - Юно­ша ви­нова­то под­нял гла­за на по­лиц­мей­сте­ра.
Бинх сна­чала оце­пенел.
- Ты ме­ня что? - Алек­сандр прив­стал - Ты как в ли­цо та­кие срам­ные ве­щи го­ворить сме­ешь? Марш от­сю­да. МАРШ Я СКА­ЗАЛ. - По­лиц­мей­стер стук­нул по сто­лу.
- П-Прос­ти­те...Ме­ня. - Те­сак пос­луш��о ушел из учас­тка. Всю ночь он не спал. Ему бы­ло нас­толь­ко пло­хо, что все те­ло прон­зи­ло ад­ской, нес­терпи­мой болью. Но он тер­пел и да­же зву­ка не из­дал.
На ут­ро к не­му в дом приш­ли два ка­зака.
- Ука­зом Алек­сан­дра Хрис­то­форо­вича Бин­ха ты арес­то­ван и нап­ра­вишь­ся на ка­тор­гу в Си­бирь. - один из них раз­вернул бед­но­го да­же не оде­того по-люд­ски юно­шу, да по­вязал. 
***
В ско­рос­ти Те­сака от­пра­вили в Си­бирь. До­рога бы­ла, ка­залось, бес­ко­неч­ной. 
На мес­те Сте­пан ока­зал­ся че­рез два ме­сяца. Его по­сели­ли в ма­лень­кую, де­ревян­ную, чер­но­вато- ко­рич­не­вого цве­та, зем­лянку. Те­сак пос­те­пен­но прис­по­собил­ся к ка­тор­жной жиз­ни. Да­же об­щался с дру­гими ка­тор­жни­ками, ког­да бы­ло вре­мя.
Он по­любил­ся им вви­ду сво­ей доб­ро­душ­ности, лас­ко­вос­ти, от­зывчи­вос­ти. Не смот­ря на наг­ру­жен­ность, Те­сак ни­кому не от­ка­зывал в по­мощи да и ра­бота бо­лее-ме­нее спа­сала от мыс­лей об Алек­сан­дре Хрис­то­форо­виче.
Tumblr media
3 notes · View notes
kymanweek · 6 years ago
Text
Day 5 #kymanweek
https://ficbook.net/readfic/7073537
Кай­лу снит­ся шо­колад­ная ре­ка. Ши­рокая, вы­ходя­щая из бе­регов. По ре­ке плы­вут не­боль­шие круг­лые ло­доч­ки, ко­торые ока­зыва­ет­ся пон­чи­ками при бли­жай­шем рас­смот­ре­нии. Кайл и сам си­дит на од­ном из них, по­лощет ступ­ни в ко­рич­не­вой аро­мат­ной во­де и об­ма­хива­ет се­бя по­лотен­цем, по­тому что сол­нце па­лит не­щад­но.  Обыч­но Кай­лу снят­ся со­вер­шенно иные ве­щи, ли­шён­ные зап­ре­дель­ной аб­сур­днос­ти, но ему впол­не ком­фор­тно, и он да­же ма­ка­ет па­лец в шо­колад, что­бы об­лизнуть его.  Бу­дят его ос­то­рож­но, пот­ря­хивая за пле­чи и пог­ла­живая по го­лове. Броф­лов­ски да­же за­думы­ва­ет­ся в по­лус­не, что слу­чилось с его ма­мой, что она вдруг так лас­ко­ва с ним. Толь­ко это вов­се не ма­ма. Кайл от­кры­ва­ет гла­за и удив­лённо наб­лю­да­ет са­мого се­бя, на­вис­ше­го свер­ху. Ка­жет­ся, сон про­дол­жа­ет­ся, при­няв иную фор­му, зе­ва­ет Кайл, всмат­ри­ва­ясь в своё ху­дое нап­ря­жён­ное ли­цо, и при­нима­ет ре­шение без­мя­теж­но спать даль­ше. Кайл из сна ока­зыва­ет­ся жут­ко не­удов­летво­рён этим, по­тому что сно­ва на­чина­ет тряс­ти са­мого се­бя, по­ка Кайл ре­шитель­но не от­кры­ва­ет гла­за и не про­сыпа­ет­ся окон­ча­тель­но. — Доб­рое ут­ро, Ка­ел, — го­ворит раз­бу­див­ший его собс­твен­ным го­лосом, об­ра­ща­ясь к не­му, и у Кай­ла тя­желе­ют но­ги от сте­пени не­ре­аль­нос­ти про­ис­хо­дяще­го. Ес­ли до­пус­тить, что это не сон, то что это? — Эм… Доб­рое… — Кайл по­тяги­ва­ет­ся и зе­ва­ет, по­дав­ляя за­рож­да­ющу­юся па­нику, по­тому что вмес­те с ос­татка­ми сна дол­жен ис­чезнуть и его дуб­ли­кат, но это­го все ещё не про­изош­ло. Стоп. Се­кун­дочку. — Доб­рое… Доб­рое… Кайл пов­то­ря­ет сло­во дваж­ды, по­ка не осоз­на­ёт, что го­ворит не сво­им го­лосом. Да­же боль­ше, что го­ворит го­лосом Эри­ка Кар­тма­на. Страх про­тыка­ет его груд­ную клет­ку усер­дно и нес­коль­ко раз под­ряд, а по­том за­лива­ет ту­да вяз­кий тлен­ный субс­трат, и Кайл орёт. Ди­ко, пу­га­юще, за­жимая уши, что­бы не слы­шать чу­жой го­лос из сво­его рта. Ды­шать ста­новит­ся труд­ней, и он за­мира­ет, су­дорож­но ища воз­дух ртом. Сво­им ли ртом?.. — Что про­ис­хо­дит… — на­конец вы­дав­ли­ва­ет он и каш­ля­ет, тро­га­ет ру­ками своё гор­ло, не на­щупы­вая паль­ца­ми да­же ка­дыка. Гос­по­ди И­ису­се, — что, мать ва­шу, про­ис­хо­дит?.. — Так, ус­по­кой­ся, Ка­ел. Ти­хо, не на­до так па­нико­вать, ты пов­ре­дишь моё хруп­кое те­ло, — из­да­тель­ски спо­кой­но про­из­но­сит то-что-выг­ля­дит-как-Кайл и са­дит­ся на край кро­вати. Кайл за се­кун­ду вспо­мина­ет прош­лый ве­чер. Ле­пес­тки роз в ван­не. Крас­ное ви­но в бо­калах. Креп­кие мяг­кие ру­ки сна­чала на его та­лии, за­тем на по­яс­ни­це. Круп­ные уве­рен­ные паль­цы, что ка­са­ют­ся, ка­жет­ся, аб­со­лют­но вез­де. Тя­жёлое ды­хание на его шее и по­целуи — бес­ко­неч­ные, то неж­ные, то страс­тные, об­жи­га­ющие ко­жу. «Как же я люб­лю те­бя, ско­тина пар­ха­тая», «Я бы всё от­дал за те­бя, Ка­ел, слы­шишь?», «Ты прек­ра­сен. Ты со­вер­шенс­тво. Я бы хо­тел хо­тя бы день по­быть та­ким же как ты»… Кай­лу хва­та­ет ещё од­ной се­кун­ды, что­бы вско­чить и под­бе­жать к зер­ка­лу на двер­це шка­фа. Ну да, так и есть. На не­го взи­ра­ет са­мый что ни на есть гад­кий Эрик Те­одор Кар­тман. Кар­тман. И он в его те­ле. И вов­се не как вче­ра ве­чером, ког­да в его те­ле бы­ло прос­то пот­ря­са­юще теп­ло и тес­но, нет.  Кайл обо­рачи­ва­ет­ся и не­веря­ще смот­рит на са­мого се­бя в этой не­лепой си­ней пи­жаме. Это на­зыва­ет­ся «пос­мотреть на се­бя со сто­роны» или «по­чувс­тво­вать се­бя в чу­жой шку­ре», толь­ко не фи­гураль­но, а фак­ти­чес­ки. Кар­тман, ве­ро­ят­но, чувс­тву­ет се­бя ��пол­не ком­фор­тно, ски­нув, на­конец, с��ой лиш­ний вес, по­тому что он смир­но си­дит на кро­вати, по­ложив ру­ки на ко­лени, и смот­рит, как Кайл раз­гля­дыва­ет свои склад­ки на жи­воте, как за­дира­ет фут­болку и тро­га­ет об­висшие гру­ди, как вер­тится и щу­па­ет свою не­объ­ят­ную зад­ни­цу и пе­ри­оди­чес­ки жму­рит­ся и щи­пет се­бя, всё ещё же­лая прос­нуть­ся. Хо­тя бы он боль­ше не ве­рещит и не выг­ля­дит как че­ловек, го­товый от от­ча­яния вый­ти в ок­но, нет. Кайл прос­то изу­ча­ет своё туч­ное груз­ное те­ло и тя­жело взды­ха­ет, не при­вык­ший к та­кому ве­су.  — М-м-м, Ка­ел… Всё в по­ряд­ке? — Кар­тман за­да­ёт, по­жалуй, са­мый иди­от­ский воп­рос в дан­ной си­ту­ации. Ко­неч­но, де­сять раз всё в по­ряд­ке, ага. — Ка­кого хре­на, Кар­тман… Ка­кого, блин, хре­на, а… — Кайл ус­та­ёт дви­гать­ся на враз отек­ших но­гах и вя­ло плю­ха­ет­ся ря­дом. Кро­вать жа­лоб­но хрус­тит и  про­гиба­ет­ся. Кайл зак­ры­ва­ет ши­рокое ли­цо ла­доня­ми. Паль­цы от­че­го-то бо­лят, как и по­яс­ни­ца. — Кайл, слу­шай… Я по­нимаю, что ты в шо­ке, но… Да­вай не бу­дем де­лать глу­пос­тей, а? — Глу­пос­тей?! — Кайл взры­ва­ет­ся и рез­ко обо­рачи­ва­ет­ся к сво­ему со­бесе­нику. Кри­чать на са­мого се­бя ока­зыва­ет­ся до­воль­но слож­но. Не то что­бы Кайл не де­лал это­го рань­ше, но тог­да на не­го не смот­ри его боль­шие зе­лёные гла­за так в упор, так жа­лоб­но. — То есть… Кар­тман, ты по­нима­ешь, что слу­чилось? Ты в мо­ём те­ле, а я в тво­ём, мать твою! — М-м-м, эта по­за, вро­де, 69, да? — Кар­тма­ну за­бав­но. Он щу­рит свои ев­рей­ские гла­зён­ки и ши­роко улы­ба­ет­ся, де­монс­три­руя ров­ные бе­лые зу­бы. Кай­лу так не­удер­жи­мо хо­чет­ся ему вре­зать, что он да­же за­махи­ва­ет­ся, но Кар­тман про­вор­но от­ска­кива­ет к две­ри и выс­тавля­ет ру­ки. — Броф­лов­ски, уй­мись. Или ты се­бя по­кале­чить хо­чешь? Я по­нимаю, ты по­терян, но… — По­терян?! Да нет! Нет, Кар­тман! Я най­ден! В тво­ём жир­ном мер­зком те­ле! Вот где я! А зна­ешь, что са­мое смеш­ное?! Мне ско­ро ид­ти до­мой, уб­лю­док! Иди­от! Мне быть спо­кой­ным?! Я ве­шу, дол­жно быть, тон­ну!!! — Зна­ешь, Ка­ел, я с рож­де­ния в этом те­ле и по­ка что не от­ки­нул­ся! Будь добр и ты сле­дить за эти­ми прек­расны­ми фор­ма­ми, раз уж ты счас­тли­вый их об­ла­дател��. По ка­кой-то при­чине, — Эрик че­шет шею сво­ими тон­ки­ми кра­сивы­ми паль­ца­ми и, н�� удер­жавшись, це­лу­ет се­бя в за­пястье, вды­ха­ет неж­ный за­пах ла­ван­до­вого ге­ля для ду­ша, что поль­зу­ет­ся Кайл. Его Кайл.  Кайл, бе­шено скри­пит зу­бами и сжи­ма­ет ку­лаки. С тру­дом, на­до ска­зать, пре­воз­мо­гая дис­комфорт на гра­ни бо­ли. Кар­тман что, в са­мом де­ле всег­да чувс­тву­ет се­бя та­ким тол­стым?.. Ужас­но. Кайл ело­зит на кро­вати, вы­тяги­вая но­ги, что­бы об­легчить дис­комфорт в ко­ленях, но они по-преж­не­му тем­нее чем ос­таль­ное те­ло и опух­шие. Ес­ли мать уз­на­ет… Бо­же. Кайл не мо­жет се­бе во­об­ра­зить, что про­изой­дёт, ес­ли её не хва­тит удар в пер­вую се­кун­ду. А он хва­тит, это как пить дать, от та­кого-то зре­лища. Со­вер­шенно оче­вид­но, что рас­ска­зывать ко­му-ни­будь, да­же грё­бано­му Стэ­ну, ка­тего­ричес­ки зап­ре­щено.  — Кар­тман, — Кайл под­ни­ма­ет го­лову и уби­то взды­ха­ет, — что мы бу­дем де­лать?.. Кар­тман лег­ко под­хо­дит и са­дит­ся ря­дом, об­ни­ма­ет сво­ими ру­чон­ка­ми и опус­ка­ет го­лову на ши­рокое пле­чо. Те­перь они ви­дят се­бя в зер­ка­ло, и этр выг­ля­дит впол­не ес­тес­твен­но со сто­роны, но из­нутри — это жут­кий, не­объ­яс­ни­мый сюр, и с этим нуж­но что-то де­лать. — Не знаю, Ка­ел… Ду­маю, нуж­но поп­ро­бовать по­жить так, на вся­кий слу­чай. Вдруг мы не най­дём сра­зу таб­летку или что-то ти­па то­го для об­ратно­го об­ме­на тел. — По­жить… так?.. Таб­летка?.. — Кайл шлё­па­ет пух­лы­ми гу­бами и от­ки­дыва­ет чёл­ку на­зад. Чёл­ку? Ка­кой кош­мар. Его куд­ри те­перь при­над­ле­жат Эри­ку Кар­тма­ну. Он и сам при­над­ле­жит Эри­ку Те­одо­ру Кар­тма­ну. Боль­ше чем всег­да. — А что, Кайл? Да­вай-ка пос­лу­ша­ем твой ва­ри­ант. Бу­дем ме­тать­ся по ком­на­те, ре­зать се­бя и орать ма­том? Это по­может, по-тво­ему, жи­дяра? — Те­перь ты жи­дяра, ха! По­нял?! — Кайл зло­рад­но сме­ёт­ся чу­жим сме­хом и чувс­тву­ет се­бя так, как, ве­ро­ят­но, Кар­тман чувс­тву­ет се­бя каж­дый день. — М-да, точ­но, — Кар­тман пе­чаль­но мор­щит нос и за­пус­ка­ет пя­тер­ню в свои ры­жие куд­ри, — да, я ев­рей, твою-то мать… — Эй! В этом нет ни­чего та­кого! Что это, ес­ли не шанс по­нять ка­ково, ког­да те­бя каж­дый день по­лива­ют дерь­мом! — Ник­то те­бя не по­лива­ет, кро­ме ме­ня, — Кар­тман до­воль­но ска­лит­ся и тя­нет­ся за по­целу­ем, но в пос­леднюю се­кун­ду отс­тра­ня­ет­ся и хму­рит­ся. — Чёрт, это от­стой прос­то. Это мне что, се­бя це­ловать, что ли… — За­будь о по­целу­ях, Кар­тман, — Кайл гнев­но сдви­га­ет ��ро­ви, — «всё бу­дет хо­рошо», «это прос­то секс, Кайл», «па­роч­ки де­ла­ют это, Кайл»… Па­роч­ки, Кар­тман! Обыч­ные па­роч­ки! А не мы, у нас ж всё по-дру­гому… Кайл ка­ча­ет го­ловой и трёт гла­за паль­ца­ми. Ве­ки бо­лят, гла­за хо­чет­ся зак­рыть нав­сегда и не от­кры­вать. Кар­тман ль­нёт сбо­ку, трёт­ся ще­кой о пле­чо и, ви­димо, чувс­тву­ет се­бя ви­нова­тым. Собс­твен­но, так и есть, уве­рен Кайл. Кто, ес­ли не Кар­тман? Во­об­ще-то ему по­лез­но по­ходить в те­ле ев­рея. Кайл хму­рит­ся ещё с пол­ми­нуты, а по­том на­чина­ет оде­вать­ся. С тру­дом и удив­ле­ни­ем на­тяги­ва­ет на се­бя шта­ны Кар­тма­на, что ед­ва зас­тё­гива­ют­ся. За­тем на­тяги­ва­ет фут­болку и тщет­но про­бу­ет втя­нуть жи­вот. Он ед­ва мо­жет ви­деть свои но­ги, и это так стран­но. — Как ты… хо­дишь, Кар­тман?.. — Кайл про­водит ру­ками по ши­роким бо­кам, что так при­ят­но бы­ло об­ни­мать и сжи­мать. Кар­тман, буб­ня се­бе под нос что-то про нес­час­тную судь­бу ре­бён­ка, что рос без от­ца и в не­люб­ви, лег­ко скло­ня­ет­ся до по­ла, под­ни­мая рас­чёску, и вос­торжен­но про­из­но­сит «Вау». — Что вау? — Кайл обо­рачи­ва­ет­ся на не­го, не­доволь­но сжи­мая гу­бы. Этот кре­тин что, взду­мал нас­лаждать­ся жизнью? Ну уж нет.  — Ты та­кой лёг­кий, Кайл, та­кой гиб­кий, бож ты мой… Крас­не­ют оба, вспо­миная вче­раш­ний ве­чер и то, ка­кой же гиб­кий Кайл, да-а… — А ты… жир­ная ту­ша, Кар­тман. Я го­ворил? — Го­ворил, жид, мил­ли­оны раз.  *** Это ока­зыва­ет­ся слож­нее чем ка­залось. Прой­ти по ули­це в но­вых те­лах, не прив­ле­кая вни­мания, ког­да тол­стый па­рень всё вре­мя щу­па­ет се­бя за зад, а то­щий — под­пры­гива­ет как под ЛСД.  — Кар­тман, уй­мись, на нас лю­ди смот­рят. — Кто бы го­ворил, хо­рош се­бя тро­гать. То есть ме­ня.  — Я не тро­гаю, мне ид­ти тя­жело! Я сей­час сдох­ну! — Да­вай по­об­зы­ва­ем­ся, Ка-а-а­ел? Как те­бе «жир­ная жо­па»? А «жир­трест»? Нра­вит­ся, да? — Кар­тман скре­щива­ет ру­ки на гру­ди. — Зат­кнись, жид… О, по­луча­ет­ся, — Кайл до­воль­но ска­лит­ся и под­ми­гива­ет сво­ему те­лу. — Ве­ди се­бя мной, по­жалуй­ста, ког­да при­дём ко мне, хо­рошо?.. — А ты мной, жир­трест, — Кар­тман поп­равля­ет шап­ку и ус­ко­ря­ет­ся, с нас­лажде­ни­ем слу­шая заг­нанное тя­жёлое ды­хание за сво­ей спи­ной. *** — Ну, что, маль­чи­ки, как про­вели вре­мя ве­чером? — Шей­ла сни­ма­ет с Кар­тма­на зе­лёную шап­ку и це­лу­ет в ма­куш­ку. Кайл по­дав­ля­ет при­лив рев­ности и по­казы­ва­ет ук­радкой язык, втис­ки­вая свою ту­шу на ст��л, ко­торый ока­зыва­ет­ся та­ким ма­лень­ким. Не­уже­ли Кар­тма­ну так не­удоб­но си­деть?.. — Смот­ре­ли «Тер­ми­нато­ра» и ужи­нали, мя-ям, — ух­мы­ля­ясь, тя­нет Кар­тман го­лос­ком Кай­ла, и тот чувс­тву­ет приб­ли­жение пол­но­го про­вала. Он нас­ту­па­ет но­жищей на собс­твен­ную но­гу под сто­лом и зло щу­рит­ся, — а по­том у ме­ня на­чалась ди­арея, и я про­сидел в ту­але­те два ча­са. Шей­ла оха­ет и нак­ла­дыва­ет на та­рел­ки го­рячие блин­чи­ки с крас­ной ик­рой, жа­лос­тли­во взды­ха­ет: — Бу­боч­ка, от­че­го-та­ки ди­арея? Кайл крас­не­ет и пы­жит­ся, но до­тянуть­ся до но­ги под сто­лом боль­ше не мо­жет, так как Кар­тман уби­ра­ет их даль­ше и не­воз­му­тимо при­супо­нива­ет­ся к блин­чи­кам. — Да прос­то я на­шёл прос­ро­чен­ный сок и на­лил Кай­лу. Я не по­думал. Я та­кой ту­пой иног­да, мис­сис Броф­лов­ски, — ши­пит Кайл. — Да, а я го­ворил: «Что? Все­го на не­делю прос­ро­чен­ный? Та­ки в са­мый раз! И но­вый не по­купать!», так что, мям, ви­новат всё же я, что си­дел на тол­чке три ча­са, — Кар­тман не­вин­но хло­па­ет длин­ны­ми рес­ни­цами. Он на­мерен сло­пать по при­выч­ке все бли­ны, но боль­ше двух по­чему-то не ле­зет: по­яв­ля­ет­ся неп­ри­ят­ная тя­жесть и дис­комфорт. — Да я то­же хо­рош, мис­сис Броф­лов­ски, я ж на­лил ему этот сок, что­бы на­солить, а не сэ­коно­мить, — Кайл про­жига­ет Кар­тма­на взгля­дом, с удо­воль­стви­ем жуя чет­вёртый блин по счё­ту. Он ни­ког­да не поз­во­лил бы се­бе по­доб­но­го, ес­ли бы не счас­тли­вый слу­чай. — А я об­зы­вал его жир­трес­том и жир­ной зад­ни­цей, вот он и ра­зоз­лился, — Кар­тман ос­матри­ва­ет стол в по­ис­ках че­го-то вкус­но­го, но пе­ред ним толь­ко овощ­ной са­лат и зе­лёный чай. Ещё ка­кие-то ле­пёш­ки, край­не не­ап­пе­тит­ные на вид. Бед­ный Кайл, не­уже­ли его ра­ци­он всег­да так ску­ден? — Так-так, маль­чи­ки! Что я та­ки слы­шу? Вы оба ве­ли се­бя прос­то от­вра­титель­но! — Шей­ла от­ве­шива­ет Кай­лу лёг­кий под­за­тыль­ник и удос­та­ива­ет Кар­тма­на то­го же. — Ес­ли хо­тите и даль­ше хо­дить друг к дру­гу в гос­ти, вам при­дёт­ся пе­рес­мотреть своё по­веде­ние. Я от те­бя не ожи­дала, Кайл… Те­бе че­тыр­надцать лет, а пос­тупки, ей-бо­гу, на во­семь! Кар­тман за­мира­ет, ког­да мать Кай­ла смот­рит на не­го с нес­кры­ва­емым раз­дра­жени­ем и сму­щени­ем. Ка­жет­ся, ей не­лов­ко пе­ред гос­тем, что её сын всё ещё спо­собен об­зы­вать­ся. Кар­тма­ну на се­кун­ду да­же ста­новит­ся страш­но, за­то он по­нима­ет, в ко­го у Кай­ла бы­ва­ет та­кой прон­зи­тель­ный глу­бокий взгляд, ког­да он слов­но бы рёб­ра вы­ламы­ва­ет. — Кхм! Мис­сис Броф­лов­ски, а рас­ска­жите про Ха­нуку! А то я хо­чу поз­дра­вить Кай­ла в этом го­ду и не знаю как, — Кайл ку­са­ет гу­бы, чувс­твуя жа­лость к то­му, кто за­перт в его собс­твен­ном те­ле. И к са­мому се­бе. Мать в са­мом де­ле бы­ва­ет че­рес­чур влас­тной, на гра­ни с жес­то­костью. И Кар­тма­ну нуж­на по­мощь. К счастью, Шей­ла лег­ко пе­рек­лю­ча­ет­ся и на­чина­ет рас­ска­зывать ис­то­рию праз­дни­ка, ак­тивно жес­ти­кули­руя и прип­равляя всё это де­ло не­ведо­мыми Кар­тма­ну сло­веч­ка­ми. Кайл смот­рит на Кар­тма­на и не чувс­тву­ет раз­дра­жения. Да, они пос­то­ян­но ссо­рят­ся и пос­то­ян­но го­товы пор­вать друг дру­га. Да, им при­ходит­ся скры­вать то, что они вмес­те, от все­го ми­ра, по­тому что Кайл не го­тов рас­ска­зать. И Кар­тман ведь ус­ту­па­ет. Уп­ря­мый, гор­дый Кар­тман ус­ту­па­ет в этом воп­ро­се, как и всег­да, ког­да Кайл это­го хо­чет. Впер­вые с ут­ра Кайл ис­крен­не улы­ба­ет­ся че­рез стол и по­луча­ет улыб­ку, ко­торую рань­ше ви­дел в зер­ка­ле.  — …по­это­му Ха­нука так и на­зыва­ет­ся, Эрик! Я на­де­юсь, ты не сме­ёшь­ся боль­ше над Кай­лом из-за его ве­ры?.. «Да! Кар­тман, бо­же!.. Глуб­же… Ещё… О мой бог… О бо­же! Да! Бо­же, Кар­тман!» — Нет, мис­сис Броф­лов­ски, — Кайл ши­роко улы­ба­ет­ся, вспо­миная вче­раш­ний ве­чер, — не сме­юсь. Кар­тман выг­ля­дит рас­те­рян­ным — от­то­го, что боль­ше трёх бли­нов и чаш­ки чая в его же­лудок, оче­вид­но, боль­ше ни­чего не вле­зет, и ни­како­го удов­летво­рения от пи­щи он не по­лучил аб­со­лют­но, и от­то­го, что Кайл выг­ля­дит ка­ким-то край­не счас­тли­вым, хо­тя они всё ещё не зна­ют как вер­нуть се­бе свои те­ла. Воз­можно, Кайл не ду­ма­ет о том, что он в чу­жом те­ле? Воз­можно, Кайл улы­ба­ет­ся, по­тому что ду­ма­ет о чём-то по-нас­то­яще­му важ­ном? Важ­нее внеш­ности, ве­са и го­лоса. Воз­можно, Кайл ду­ма­ет о са­мом важ­ном, что слу­чилось в его жиз­ни. О том, что ку­да бо­лее стран­но, чем грё­баный об­мен те­лами. Кайл ду­ма­ет о том, что лю­бит Эри­ка Кар­тма­на, лю­бит с са­мого детс­тва, ког­да ещё да­же и по­думать не мог об этом. Кайл ду­ма­ет, что лиш­ний вес и эти склад­ки на са­мом де­ле при­чиня­ют ку­да боль­ший дис­комфорт чем ка­залось со сто­роны. Кайл ду­ма­ет, что одыш­ка — не по­вод для нас­ме­шек, хо­тя, ко­неч­но, ед­ва ли пе­рес­та­нет сме­ять­ся над не­пово­рот­ли­востью Кар­тма­на, но толь­ко по­тому, что Кар­тман ему поз­во­ля­ет. Ещё Кайл ду­ма­ет, что се­год­ня он мно­гое по­нял. И Кар­тман, пе­чаль­но хрус­тя­щий сель­де­ре­ем, ка­жет­ся, то­же.  Да, оп­ре­делён­но, Кайл улы­ба­ет­ся имен­но по этой при­чине.
13 notes · View notes
lexie-squirrel · 6 years ago
Video
youtube
Я не знаю, почему, но сегодня в моем сне громко и четко прозвучала музыкальная тема Dragon Ball Z. Можно было бы подумать, что это знак подсознания пересмотреть это аниме, но я на это второй раз не подпишусь. Все, что мне остается, это ждать полнометражный фильм Dragon Ball Super: Broly. Правда, я все еще не посмотрел оригинальный сериал Dragon Ball, но пока не хочется в него ввязываться (и так много аниме в планах). Поэтому пока я просто буду подпевать: “ЧАЛА-ХЭД-ЧАЛА!”
1 note · View note
daniliv0504 · 4 years ago
Photo
Tumblr media
ЮМОРИСТИЧ. РАССКАЗ ДАНИЛОВА-ИВУШКИНА "МАШЕНЬКА"
danilovivushkin
4 января, 2015
Вы, наверное, сильно удивитесь, если я вам скажу, что самое сложное в наш век — это быть директором фабрики. Только не обычной фабрики, а фабрики игру­шек. Поверьте — это чрезвычайно сложно.
Вот буквально, вчера ко мне в кабинет ворвалась одна дамочка.
— Объясните мне, наконец! Чем вы здесь занимае­тесь?
Стараясь быть внешне спокойным, говорю:
— Как чем? Делаем для детишек игрушки.
На что дамочка как захохочет мне в лицо! Невы­держанная такая. Но по всему видно состоятельная, потому как слева у нее золотой зуб сверкал, справа — тоже что-то светилось, а на пальцах кольца так и пе­реливались. Вот и гадай — как с ней разговаривать? Чья она жена? Мясника или какого-нибудь генерального директора?
— Значит, говорите, игрушки делаете!.. И, вот, эту Машеньку вы тоже считаете игрушкой?
С этими словами дамочка достала из сумочки куклу и швырнула ее ко мне на стол. Швырнула, а кукла в ответ как зарычит! Нет, нет, я не оговорился. Ну в точности, как тигр зарычала.
Не скрою — за время моей работы здесь я всего насмотрелся. Но чтобы кукла издавала такие звуки, да­же я такого еще не видывал. Хотя игрушечного тигра мы тоже делаем.
А дамочка как увидела, что я испугался, так стала вопить пуще прежнего.
— А-а, струхнули! То-то!.. Каково же моей дочур­ке? А? Каково ей? Она, бедняжка, теперь от этой Ма­шеньки, как от чумы, шарахается.
Взяв себя в руки, я с невозмутимым видом попра­вил на себе галстук.
— Ну, почему, — говорю, — вы считаете, что я испугался? Даже нисколечко. К тому же, не пони­маю что вам не нравится? У этой Машеньки даже очень милый голосок! У нее в настоящее время пере­ходный возраст наступил. Мутация идет... Так что, зря вы так. Тем более сейчас, если вы в курсе дела, в мо­де жестокость, уродство, насилие, секс.
Дамочка в ужасе закрыла лицо руками.
— Боже мой! Да о каком сексе вы говорите?! Моей дочурке всего три года! А еще директор называ­ется!.. Она у меня от этого рычания уже заикаться на­чала.
Но меня не так-то просто прихватить.
— Это потому, — говорю, — что вы предваритель­но не ознакомились с инструкцией. Запомните раз и навсегда — игрушку, которую ребенок еще в жизни не видел, сразу целиком никогда не показывают. Сначала один глаз надо показать, потом другой, потом носик и так далее. А вы сразу — у-уп... Ну и, конечно, какой ребенок это выдержит. Эх, мамаши!
Дамочка была сама не своя.
— Что мамаши? Неужели вы действительно не по­нимаете — какую куклу сделали?! Она у вас, к тому же, должна быть ходячей! Не так ли?
Я с гордостью посмотрел на дамочку.
— Безусловно, — говорю. — Это наша новинка. За рубежом в этом направлении тоже добились кой-ка­ких результатов, но им до нас еще прыгать и прыгать. У них куклы пока только на карачках передвигаются. А у нас во весь рост.
Вся красная, как полевой мак, дамочка достала из сумочки огромный ключ, похожий на ключ старинного города и дрожащими руками вста��ила его в затылок Машеньке. Под косичку. Несколько раз его там повер­нула, потом поставила куклу на пол и злорадно хмык­нула. Мол, сейчас еще не то увидите.
И действительно увидели. Кукла сказала «Оп-а» и, сильно припадая на правую ногу, стала вышагивать по кабинету. Дамочка уперла руки в бока.
— А?! — говорит. — Каково зрелище-то?! На ро­жу, рожу-то ее посмотрите! Не Машенька, а ханыга прямо-таки от пивного ларька! Ничего не скажешь, что хороша, то хоро-ша. Вы бы еще костыль ей приду­мали... А?.. Во, красавица! Во, дает!
Да, зрелище действительно было неважнецкое.
— Ладно, — говорю, — куклу оставьте. Я завтра разберусь. А вы не расстраивайтесь. Все бывает.
Вытащив платочек, дамочка всхлипнула. Кукла же, хромая, продолжала разгуливать. Потом остановилась и подняла на меня свою самоварную фи­зиономию. Да, ничего не скажешь, взгляд еще тот. Аж мурашки забегали.
Посмотрела кукла на меня, посмотрела, а потом вдруг как закричит:
— Ну что, браток, выпьем?
Причем прокричала не женским, а эдаким мужиц­ким голосом. Ну и дела!
Тут же в воздухе повис звон стаканов и вслед за этим раздалось смачное покряхтыванье.
— А теперь, — кричит, — закусим. На, держи чес­ночину.
Послышался сочный хруст, и вскоре кукла что-то за­мурлыкала.
Развернув ухо, я стал вслушиваться. Так... так...
— Ага, — говорю, — все ясно. Я узнал, чей это голос... Во мерзавцы! Сами себя записали на магнито­фонную ленту. Ну я дам им завтра шороха.
Но дамочка уже не слушала меня. Видимо, дома она еще до такой записи не дошла и ей сейчас от все­го этого стало дурно. С воплем опустилась в кресло и стала зачем-то дергать плечом. Будто хотела исполнить «цыганочку», а ей не давали и удерживали.
А кукла тем временем с пьяного мурлыканья пере­шла на полный голос. Стала петь что-то про ямщиков, которые не то пригнали, не то угнали каких-то лошадей.
Во, черт! И не выключишь, пока завод не кончится!
Наконец, пение прекратилось, и кукла уставилась на меня своим тяжелым, немигающим взглядом.
— Т...ты, — говорит, — меня ув...ува-жаешь?
Вслед за этим раздалось пьяное чмоканье, и второй голос стал жаловаться, что у него в последнее время сильно спина чешется. На что первый голос предложил выпить по этому поводу.
И снова раздалось пение.
Эх, на сто-ле лежит по-кой-ник,
Тус-кло све-чи го-рят.
Это был убит раз-бой-ник,
За не-го отом-стят.
В этом месте завод кончился, и Машка замертво повалилась мне под ноги
0 notes
zamonaviycom · 4 years ago
Text
“Санъатимиз осмонида юлдузлар кўп, ойлар кўп!.. Отасининг эркатойи, чала ҳофиз, тойлар кўп…” (видео)
Санъатимиз осмонида юлдузлар кўп, ойлар кўп,Худо берган иқтидорлар, жо��лар, хонлар, ойлар кўп,Отасининг эркатойи, чала ҳофиз, тойлар кўп,Лекин унинг Шамси битта, Шералиси биттадир. Тоғдан тушган шалолани эслатади ноласи,Боғда булбул лол қолади таралг... Читать дальше »
0 notes
kikisvetoch55 · 7 years ago
Photo
Tumblr media Tumblr media Tumblr media
Сара поспешно удалилась, как бы ей не хотелось остаться, но она не могла вынести вида прохожих людей, ей так и казалось, что каждый смотрит на нее, и каждый готов донести мужу и мачехе, крикнуть “Изменщица!” и плюнуть в лицо. 
Кевин собирался идти на работу,но тут прямо на него неслась грязная собака. Он остановил ее и попытался успокоить, поглаживая ее пыльную шерстку, спросил:
-Ну и чья ты будешь? 
Потом вдалеке он увидел мужчину, запыхавшегося и обеспокоенного, в руке у него был поводок, он крутился из стороны в сторону, хватаясь за голову:
-Чала! - звал мужчина. 
Кевин не особо блистал умом в тот момент, но понимал, что он хозяин этой собачки. Чала обернулся и завилял хвостом. Кевин подвел собаку незадачливому собаководу, а тут же бросилась его облизывать, молодой человек (по крайней мере он так выглядел), поблагодарил Кевина:
-Спасибо,мистер?..
-Кевин! Просто Кевин,- он протянул руку, парень пожал ее со словами:
-Приятно познакомится,Кевин. Я Том.
-Ваша собачка чуть не снесла меня, - со смехом сказал Кевин.
-Да, простииите- Том сконфужено почесывал затылок. -Чала такой неугомонный! Не представляю как жена с ним справляется. 
-Вы женаты? Я..тоже. 
-Да..знаете, мне кажется мы с вами где-то виделись, но я никак не могу вспомнить где.
-Испытываю то же самое. 
Между ��ужчинами завязался разговор, хоть они не вспомнили друг друга, но им было интересно. А потом выяснилось, что у них дочери одного возраста и решили их познакомить в эту субботу. 
6 notes · View notes
cogitoshopcom · 6 years ago
Photo
Tumblr media
Сказка "Колобок" о несчастной судьбе мужчины. А знаете о чем на самом деле сказка "Колобок"? О несчастной судьбе мужчины. Для на чала обозначим роли: Колобок - Мужчина, Баба- Мама, Дед- П��па, Заяц- Друг 3-х лет, Волк- Друг 15 лет, Медведь - Мир мужчин, Лиса – женщина. Итак сценарий развивается таким образом. В общем, у бабки и Дедки хватило ума родить Колобка сыночка - пухленько-румяного. Лепили они его лепили и, наконец, слепили своего позднего ребеночка. Положили остывать на подоконник сорванца. Потому как не знали, что с ним делать, как воспитывать правильно не научены были. Умели они только мять его и оставлять в одиночестве на подоконнике, чтоб остывал и не мешал им. Пока он там остывал, ему три годочка стукнуло, и понял он за эти три года жизни, что Бабка и Дедка не отступятся от выбранного курса и будут и дальше Лепить- Воспитывать его. И взбунтовалась трехлетняя душа, и влетела в кризис трех лет: "Я сам!"- сказал колобок мальчик и сделал попытку первой сепарации от мамы и папы. Спрыгнул он с подоконника и покатился в лес, полный опасностей. Встретил он там Зайца. Пел ему песенку про то, как он сбежал от папки с мамкой, гордый такой и веселый, наивный и верящий в дружбу. Но Заяц подлым оказался и решил сожрать Колобка, предал он невинные Колобочьи чувства. Но Колобок сбежал однако от Зайца. И поскольку он был юн и энергичен, смог оправиться быстро от предательства Зайца. Вскоре он уже был готов к новой встрече. К тому времени он стал подростком и кризис независимости и самостоятельности еще больше обострился у Колобка, и захотелось ему попробовать чего-то экстремального. Начал он бегать по лесным чащам, петь свою песню про то, как одурачил Бабку , Дедку и Зайца еще громче и веселее: то ли пивка он хлебнул, то ли еще чего покрепче, как и бывает с15-летними Колобками. И заорал он свою песню в лесу так громко, что на него обратил внимание Волк- братец. Сдружились они так, что не разлей вода. Спали вместе в одной норе, ели из одной миски. Но Волк он и есть волк. Позавидовал как-то Колобку Волк и решил предать его и сожрать румяного и пухлого Колобочка. Удар в спину, как говорится, и травма на всю жизнь. Еле как Колобок унес ноги от Волка. Долго не мог оправиться от предательства, но молодость взяла свое. И вот уже молодой Колобок, а на то время ему исполнилось уж годков 25, бежит по лесу и песню свою любимую напевает: "Я от Бабки ушел, Я от Дедки ушел, И от Зайца сбежал и от Волка... еле ноги унес..." И вот навстречу ему Медведь. Такой огромный и надежный, сильный и уверенный в себе. И решил Колобок, что вот наконец-то настоящий мужик этот Медведь. И решили они вместе бизнес затеять на-пополам. Но постепенно, поскольку Колобок не был сепарирован от своих родителей, он стал проецировать своего папашку - Дедку на Медведя. А Миша все упивался своим авторитетом и властью над юным колобком. И в конце концов "кинул" Миша Колобка на деньги и чуть не сожрал его с потрохами. Но и тут Колобок вывернулся и с пустыми карманами сбежал от Медведя. Потерял все и веру в дружбу, и в честность в том числе. Идет такой потрепанный испытаниями по лесу и еле слышно песню свою поет про то, как он от всех сбежал. И вот навстречу Она - Лиса. Такую красу Колобок в жизни еще не видел. И затрепыхалось колобочье сердце от любви. В общем, она ему сладким таким голосом, что он, мол, такой прекрасный, сильный и смелый и что "таких, как он, у нее никогда не было" и что "ни с кем ей, как с ним, никогда хорошо так не было и оргазма она до него ни с кем не получала"! Сердце колобка застучало так сильно, и вспомнился ему рай у Бабкиной груди. Как хорошо-то было в Бабкиных руках греться. И прильнул Колобок к Лисе, в надежде, что вот она-то точно его искренне любит и никогда не предаст. Ему показалось на мгновение, что именно она сделает его счастливым, но в следующее мгновение он оказался в желудке у Лисы. Сожрала и облизнулась! Вывод этой сказки: Не сепарированный от матери мужчина в результате окажется "съеденным женщиной" или разрушенным "отношениями с женщиной", так как спроецирует на женщину мать. Не имея здоровых отношений со своим отцом, мужчина не сможет быть конкурентно способным в мире мужчин. У незрелого мужчины, эмоционально брошенного когда-то своими родителями, которому родители не помогли пройти возрастные кризисы, есть огромные риски всю жизнь бегать от проблем. А проблемы будут "бегать" за ним и в результате - разбитая судьба. А ведь был такой милый румяный наивный мальчик. Эх! Автор Юлия Латуненко #психология #шутка
0 notes
yupinawriter-blog · 7 years ago
Text
Глава 1.
Ада шла до­мой, оча­рован­ная кра­соч­ны­ми ог­ня­ми го­рода. Улич­ные фо­нари ос­ве­щали ули­цы, фа­ры ма­шин сле­пили пе­шехо­дов, пе­рехо­дящих до­рогу, свет во мно­гих ок­нах го­ворил о том, что лю­ди ещё не спят и бодрству­ют, рек­ламные щи­ты и вит­ри­ны пес­тре­ли крас­ка­ми, прив­ле­кая взор — всё в го­роде жи­ло да­же поз­дним ве­чером. Ада смот­ре­ла в тём­ное не­бо на звез­ды, они бы­ли прек­расны. Она не спе­ша шла по ули­це, не за­мечая ни­чего вок­руг. И в этот мо­мент, де­вуш­ка по­нима­ла, что она хо­чет до­писать свой ро­м��н, не для собс­твен­ной при­хоти, а по при­хоти её ге­ро­ев; она хо­тела прос­то что-то пи­сать, за­быв свой по­кой в бес­сонных но­чах, ис­пи­сывая все клоч­ки бу­маге в до­ме; ей хо­телось при­думать но­вых ге­ро­ев, но­вый мир, ко­торый не бу­дет по­хож на ос­таль­ные. Те­перь она яр­ко ощу­щала нуж­ду в пи­сатель­стве, она лю­била вы­водить ди­ало­ги, лю­била раз­во­рачи­вать по­ле дей­ствий, лю­била «ко­вать» из кар­ти­нок во­об­ра­жения чу­дес­ную ис­то­рию. Она счи­тала сво­им дол­гом дать ко­нец сво­им пер­со­нажам, что­бы те не ос­та­вались «заб­ро­шен­ны­ми». Сей­час Аде не тер­пе­лось вер­нуть­ся до­мой и сесть за ро­ман, чёт­ко осоз­нав ка­кой ко­нец она пред­назна­чит сво­им ге­ро­ям. Ада сго­рала от не­тер­пе­ния «взять­ся за пе­ро». По­тому, ру­ководс­тву­ясь сво­им «хо­чу», де­вуш­ка свер­ну­ла в пе­ре­улок. Он был сов­сем не тём­ным и лю­ди, хоть и в ма­лом ко­личес­тве, сно­вали ту­да-сю­да. Они то­ропи­лись по­пасть до­мой. Ада то­же при­бави­ла ша­гу, что­бы при­быть ско­рее в свою род­ную квар­тирку, где ее дав­но ждет Жу­ня. Она поч­ти выш­ла из пе­ре­ул­ка во двор сво­его до­ма, ког­да про­изош­ло то, че­го сто­ило опа­сать­ся. Со сто­роны пос­лы­шались гад­кие смеш­ки и пь­яные вык­ри­ки. Ря­дом с Адой шла ком­па­ния «пе­реб­равших» муж­чин. Всё бы ни­чего, ес­ли бы де­вуш­ка не за­дер­жа­лась на них взгля­дом. Один из ком­па­нии, в свою оче­редь, то­же об­ра­тил вни­мание на нее. Му­раш­ки рас­сы­пались по ко­же у Ады, и от­нюдь не от хо­лода. Пред­чувс­твие во­пило об опас­ности. — Де­вуш­ка, не хо­тите ли про­гулять­ся с тре­мя кра­сивы­ми муж­чи­нами? — еле во­рочая язы­ком, спро­сил му­жик в соп­ро­вож­де­нии еще двух та­ких же нев­ме­ня­емых муж­чин, ко­торые при этом гад­ко зар­жа­ли. — Мы бы про­води­ли вас до до­ма, кра­сави­ца. Ада, на­конец, оч­ну­лась от рас­сужде­ний о том, что на­до бы ско­рее от­хо­дить по­даль­ше от ком­па­нии, и, не по­давая ви­ду, при­бави­ла шаг. Сер­дце вдруг сжа­лось от стра­ха, слов­но пред­чувс­твуя пло­хой ис­ход это­го ве­чера. Де­вуш­ка вскрик­ну­ла, ког­да один из муж­чин гру­бо схва­тил её за ру­ку и дых­нул ей пря­мо в ли­цо сног­сши­батель­ным пе­рега­ром, от че­го Ада за­каш­ля­лась. Вся ком­па­ния рас­ка­том ба­сис­тых го­лосов вновь рас­сме­ялась. — Не слы­шала что ли? Про­гулять­ся мы с ва­ми хо­тим. — муж­чи­на по­тянул её за со­бой. Ада, по­вину­ясь стра­ху, со всей си­лой пну­ла его. Тот, ско­рее от не­ожи­дан­ности, вы­пус­тил ее ру­ку. Ада тут же ри­нулась прочь. Она бе­жала, пос­то­ян­но ог­ля­дыва­ясь, бо­ясь быть схва­чен­ной. Пь­яные вдруг об­ре­ли спо­соб­ность твёр­до сто­ять на но­гах и до­воль­но быс­тро на­гоня­ли де­вуш­ку, по­сылая ей вслед прок­лятья и не­цен­зурную брань. Они кри­чали ей ка­кие-то уг­ро­зы вслед, ко­торые Ада уже не раз­би­рала (да и не хо­телось ей это слу­шать). Ве­чер пе­рес­тал быть пре­лес­тным, всё теп­ло не­ба, что не­дав­но гре­ло де­вуш­ке ду­шу, вдруг прев­ра­тилось в обы­ден­ное и хо­лод­ное. Боль­ше ни­какие мыс­ли о том, как бы ско­рее доб­рать­ся до до­ма и сесть пи­сать ро­ман не лез­ли в го­лову Ады. Те­перь она лишь ру­гала се­бя за то, что ре­шила сре­зать путь до до­ма, свер­нув в пе­ре­улок (те­перь она, кста­ти, бе­жала в про­тиво­полож­ную от до­ма сто­рону) и мо­лилась о том, что­бы всё за­кон­чи­лось хо­рошо. Ког­да она в оче­ред­ной раз обер­ну­лась, что­бы пос­мотреть нас­коль­ко да­леко её прес­ле­дова­тели, Ада бы­ла чуть не схва­чена за во­лосы, но ус­пе­ла приг­нуть­ся. Од­на­ко это сто­ило ей очень до­рого. Де­вуш­ка спот­кну­лась и, не ус­пев вос­ста­новить ко­ор­ди­нацию, упа­ла, но па­дение ока­залось доль­ше, чем она ожи­дала… «Де­вуш­ка бы­ла сроч­но гос­пи­тали­зиро­вана, пос­ле то­го как упа­ла в люк. Как рас­ска­зыва­ют оче­вид­цы…» *** Али­са всег­да про­сыпа­лась ра­но, на рас­све­те. Каж­дое ут­ро она вста­вала, при­води­ла се­бя в по­рядок, при­бира­ла свой ма­лень­кий до­мик на ок­ра­ине го­рода и при­нима­лась прясть ни­ти. Са­ми по се­бе это бы­ли обыч­ные бе­лые нит­ки и ни­какой цен­ности для ок­ру­жа­ющих они не пред­став­ля­ли. Од­на­ко они бы­ли жиз­ненно-не­об­хо­димы жи­телям Кла­уд-Фрос­та, ведь из них соз­да­вались осо­бые го­беле­ны. Из­го­тов­ле­ни­ем ни­тей Ада и за­нима­лась. Это бы­ла очень кро­пот­ли­вая и дол­гая ра­бота, на ко­торую ухо­дило всё ее вре­мя. По­мимо то­го, что ни­ти нуж­но бы­ло прос­то прясть, тре­бова­лось ещё впле­тать тон­чай­шую се­реб­ря­ную лес­ку, де­лав­шу­юся из осо­бых ра­кушек и се­реб­ра. Та­кие ни­ти бы­ли неп­ри­год­ны в обык­но­вен­ном оби­ходе, по­это­му тех­ни­ка их из­го­тов­ле­ния ис­поль­зо­валась толь­ко для ни­тей го­беле­на. Го­беле­ны яв­ля­лись по­лот­ном жиз­ни. Ког­да про­ходи­ло сто лет го­белен пе­рес­та­вали ткать и на­чина­ли но­вый, на каж­дом из них бы­ли от­ра­жены все со­бытия, ко­торые про­ис­хо­дили за оп­ре­делен­ный век. Про них хо­дило мно­го ле­генд и слу­хов, на­род со­чинял раз­ные мис­ти­чес­кие ис­то­рии. По­пуляр­ней­шим из всех был слух о том, что, кос­нувшись го­беле­на сво­его сто­летия, че­ловек мог уви­деть свою жизнь со сто­роны, а кос­нувшись го­беле­нов дру­гих сто­летий, мог уви­деть жизнь пред­ков. Так же бы­ло по­верье о том, что ес­ли го­белен пе­рес­та­нет ткать­ся, то жизнь в стра­не ос­та­новить­ся и всё прос­то зас­ты­нет во вре­мени. По­это­му лю­ди ра­ди сво­его же бла­га не тро­гали ни Али­су, ни го­беле­ны, ни ни­ти. На­род не хо­тел рис­ко­вать. Прясть ни­ти бы­ло не­выно­симой ру­тин­ной для Али­сы, но у де­вуш­ки прос­то не бы­ло вы­бора. Её семью с не­запа­мят­ных вре­мён обя­зала ко­ролев­ская семья соз­да­вать их, и боль­ше ник­то не имел пра­ва это де­лать, кро­ме них. Эта ра­бота пе­реда­валась по нас­ледс­тву и толь­ко по­томок кла­на Сто­унов мог за­нимать­ся этим. Али­су ни кап­ли не прель­ща­ла воз­можность каж­дый д��нь за­нимать­ся соз­да­ни­ем ни­тей, ведь у де­вуш­ки поч­ти не бы­ло сво­бод­но­го вре­мени ни на се­бя, ни на свою жизнь. Она ред­ко вы­ходи­ла на ули­цу и ред­ко при­нима­ла гос­тей, да и лю­ди сто­рони­лись ее, счи­тая осо­бен­ной и неп­ри­каса­емой. По этой при­чине у Али­сы не бы­ло дру­зей, толь­ко нес­коль­ко зна­комых из зам­ка, с ко­торы­ми она ви­делась раз в не­делю. Али­са при­вык­ла быть од­ной, та­кой её вос­пи­тала мать. Мать ни­ког­да не да­вала Али­се быть нор­маль­ным ре­бен­ком, по­тому что де­вуш­ка бы­ла пос­ледним по­том­ком кла­на Сто­унов. Из-за стра­ха быть зас­тывшей во вре­мени (бук­валь­но) или на­казан­ной ко­ролев­ской семь­ей, она зас­тавля­ла дочь ежед­невно си­деть за прял­кой и уп­ражнять­ся в этом ре­мес­ле. Ког­да же даль­няя родс­твен­ни­ца Али­сы умер­ла от ста­рос­ти, де­вуш­ка за­няла её мес­то. Так шли го­ды и ме­сяцы. Итак, Али­са все в том же до­ме, и все так же в про­цес­се соз­да­ния не­навис­тных ей ни­тей жиз­ни. Вдруг в ок­но то­роп­ли­во пос­ту­чали. Али­са сна­чала ре­шила, что ей по­чуди­лось, но пов­то­рив­ший­ся стук убе­дил её в об­ратном. Она, от­че­го-то вол­ну­ясь, по­дош­ла к ок­ну и от­кры­ла его. Под ок­ном, скры­ва­ясь за кус­та­ми, пря­тал­ся О­увен — крон­��ринц Кла­уд-Фрос­та. Али­са не зна­ла как выг­ля­дит сын ко­роля, по­это­му не смог­ла уз­нать в пар­не, оде­том в одеж­ду прос­то­люди­на, прин­ца. Из­да­ли стал приб­ли­жать­ся го­мон го­лосов. О­увен при­ложил па­лец к гу­бам, при­зывая де­вуш­ку к ти­шине. Он лег­ко зап­рыгнул в ок­но и скрыл­ся под по­докон­ни­ком. Али­са то­роп­ли­во зак­ры­ла ок­но. И се­ла ря­дом со стран­ным юно­шей. Го­лоса ста­ли раз­ли­чать­ся всё чёт­че. Те­перь мож­но бы­ло раз­ли­чить муж­ские го­лоса, при­зыва­ющих жен­ский го­лос пе­рес­тать при­читать и вол­но­вать­ся. — Офи­цер… убе­жал… Я не ду­мала, что он так пос­ту­пит со мной… — до­лета­ли об­рывки фраз до на­ших ге­ро­ев. Ох­ра­на обош­ла дом кру­гом, заг­ля­дывая в ок­на, про­веряя есть ли кто в до­ме. Один из них пос­ту­чал в дверь, но дом от­ве­тил лишь ти­шиной. Тог­да ох­ранни­ки и обес­по­ко­ен­ная чем-то жен­щи­на ре­шили прой­ти даль­ше по тро­пин­ке, вглубь ле­са. Го­лоса ста­ли сти­хать, а вско­ре и вов­се ста­ли не слыш­ны. Тог­да Али­са ос­то­рож­но под­ня­лась из ук­ры­тия и выг­ля­нула в ок­но. На ули­це вновь бы­ло ти­хо и пус­тынно, как и всег­да. — Ка­ким вет­ром те­бя за­нес­ло и что ты сде­лал той жен­щи­не? Ты прес­тупник? — Али­са нас­то­рожен­но взгля­нула на не­го, ста­ра­ясь по­нять ка­ков этот че­ловек на са­мом де­ле и не та­ит ли он в се­бе злых умыс­лов. — Ти­хо-ти­хо! Я ни­какой не прес­тупник. Я — принц О­увен, кста­ти го­воря, твой бу­дущий влас­ти­тель, пер­вый по стар­шинс­тву на трон пос­ле мо­его от­ца. — О­увен гор­до пос­мотрел на де­вуш­ку. — Будь со мной веж­ли­ва и гос­тепри­им­на, чернь! — Слу­шай, ты, ко­неч­но, и мо­жешь быть боль­шим че­лове­ком в Кла­уд-Фрос­те, но прек­ло­нять­ся те­бе я не бу­ду, яс­но? — Али­са ре­шитель­но пос­мотре­ла на не­го и сло­жила ру­ки на гру­ди. — Прин­цы, нас­коль­ко я знаю, не оде­ва­ют­ся в лох­мотья «чер­ни», да и вряд ли их мож­но встре­тить пря­чущи­мися в кус­тах. На­вер­ня­ка, ты прес­тупник или мел­кий во­риш­ка! О­увен дар ре­чи по­терял. Та­кой нес­лы­хан­ной наг­лости еще ник­то ему не ока­зывал, что­бы ка­кая-то дев­чонка с ули­цы раз­го­вари­вала с ним в та­ком то­не, да еще и ос­кор­бля­ла? Ни­ког­да в жиз­ни он не стал­ки­вал­ся с та­ким. Ему да­же ска­зать что-то в го­лову не приш­ло. Он прос­то сто­ял в сту­поре. — А сей­час, я хо­чу, что­бы ты по­кинул мой дом, по­тому что я бо­юсь за сох­ранность сво­их ве­щей. Сию ��и­нуту! — внут­ри Али­сы всё сжи­малось от вол­не­ния, и в то же вре­мя она не­годо­вала. Али­са яв­но чувс­тво­вала, что от это­го че­лове­ка ис­хо­дит опас­ность. Она бо­ялась то­го, что сей­час па­рень мог сде­лать всё, что ему угод­но, ведь Али­са не смо­жет дать от­пор. Ей бы­ло страш­но да­же ду­мать, что ее об­во­ру­ют или изобь­ют. Па­рень прон­зи­тель­но взгля­нул на неё, чи­тая в её гла­зах страх, сме­шан­ный с уп­ря­мой ре­шимостью. Вне­зап­но ему взду­малось от­ра­вить жизнь этой дев­чонки, что­бы она са­ма при­пол­зла к не­му, мо­ля ос­та­вить её в по­кое (хо­тя с моль­бой о по­щаде он яв­но пе­ребор­щил). О­увен обя­затель­но раз­ру­шит ее жизнь. Толь­ко нуж­но нем­но­го вре­мени. «Она еще по­жале­ет о сво­их сло­вах», — сот­ря­са­ясь от ярос­ти мел­кой дрожью, по­думал О­увен. — Да ко­му нуж­ны твои ста­рые ве­щи?! Я еще вер­нусь, так и знай! И тог­да ты бу­дешь раз­го­вари­вать со мной по-дру­гому! — О­увен уве­рен­но по­шёл к вы­ходу. Али­са боль­ше не хо­тела ви­деть это­го че­лове­ка, что наг­ло вос­поль­зо­вал­ся ее до­мом, что­бы убе­жать от стра­жи. Она бы­ла уве­рена — этот па­рень что-то ук­рал у той жен­щи­ны и, на­вер­ня­ка, он хо­тел что-то сво­ровать и у Али­сы. Де­вуш­ка, воз­му­ща­ясь се­бе под нос, ки­нулась про­верять ком­на­ту на на­личие про­пав­ших ве­щей. Од­на­ко всё ока­залось на мес­те, и Али­са смог­ла вы­дох­нуть спо­кой­но, хва­ля се­бя за то, что вов­ре­мя вып­ро­води­ла это­го во­рюгу. Ког­да О­увен вы­шел, он чу­дом удер­жал се­бя от то­го, что­бы не хлоп­нуть дверью нез­на­комо­го до­ма. Он дав­но не был так зол. И ка­кая-то дев­чонка мог­ла так его вы­вес­ти из се­бя? Она дол­жна бы­ла ему под­чи­нить­ся он же принц, тог­да по­чему же не сде­лала это­го? По­чему она не по­вери­ла ему на сло­ва, что он бу­дущий ко­роль и по­чему при­няла его за во­ра? «Нет, оп­ре­делен­но это стран­ная осо­ба — су­мас­шедшая!» — О­увен знал мно­жес­тво лю­дей, но все зна­ли кто он та­кой и под­чи­нялись всем его при­казам, да­же са­мым сум­бурным. Ни­како­го ха­рак­те­ра или стер­жня в О­уве­не не бы­ло и быть не мог­ло, ведь ха­рак­тер за­каля­ет­ся лишь тог­да, ког­да че­ловек пре­одо­лева­ет слож­ные жиз­ненные си­ту­ации, вос­пи­тыва­ет се­бя, к че­му-то стре­мить­ся… И хо­лод го­лубых глаз О­уве­на лишь под­тверждал, что в ду­ше у не­го лишь пус­то­та. Это не ри­сова­ло в нем «слад­ко­го маль­чи­ка». Это был бес­смыс­ленный че­ловек, и ни­какая внеш­ность не мог­ла пок­рыть то­го, что О­увен аб­со­лют­но не­ин­те­ресен, как лич­ность. Все его друзья не ин­те­ресо­вались им как че­лове­ком, их вол­но­вал лишь прес­тиж быть дру­гом са­мого прин­ца, а в бу­дущем и ко­роля Кла­уд-Фрос­та… О­увен нем­но­го ос­тыл и нап­ра­вил­ся по тро­пин­ке в лес­ную ча­щобу. Это бы­ла са­мая ко­рот­кая до­рога к зам­ку. Па­рень сам от­крыл эту троп­ку, по ко­торой не раз сбе­гал. Отец О­уве­на очень злил­ся, ког­да уз­на­вал о сво­еволь­нос­ти сы­на, са­жал под до­маш­ний арест, но и это не удер­жи­вало его от­прыс­ка. Ког­да пар­ню на­до­еда­ли вы­сокие и пом­пезные сво­ды зам­ка, он без проб­лем сбе­гал в лес. Ко­роль не мог ми­рить­ся с этим и не ос­тавлял по­пыток пой­мать сы­на с по­лич­ным. Неп­ри­ят­ный оса­док пос­ле встре­чи с де­вуш­кой гор­чил на ду­ше у пар­ня. И пло­хо ли это или хо­рошо он не мог по­нять, по­тому как силь­ные чувс­тва в нем бу­шева­ли ред­ко. О­увен все ни­как не мог вы­кинуть из го­ловы блед­ную де­вуш­ку, уп­ря­мо да­ющую ему от­пор, нес­мотря на свой не­объ­яс­ни­мый страх. Она слов­но бы­ла до смер­ти из­му­чена… Что же с ней тво­рит­ся? По­чему она жи­вет од­на? Что де­ла­ет эта де­вуш­ка каж­дый день? Де­вуш­ка? Он да­же име­ни ее не зна­ет, а столь­ко мыс­лей пос­вя­тил ей… — Прочь-прочь-прочь! — О­увен пох­ло­пал се­бя по ще­кам, ста­ра­ясь отог­нать на­вяз­чи­вые мыс­ли. *** За­мок встре­тил прин­ца эхом его ша­гов, рас­сы­пав­шихся в боль­шой за­ле. Так ти­хо, слов­но ни­кого здесь не бы­ло и ник­то здесь не жи­вёт. Хо­тя на са­мом де­ле здесь очень мно­го лю­дей, ко­торых прос­то не вид­но, по­тому что вся прис­лу­га ста­ралась не по­падать­ся на гла­за мо­лодо­му хо­зя­ину. О­увен час­то не кон­тро­лиро­вал се­бя и жес­то­ко на­казы­вал прис­лу­гу, по су­ти, за ме­лочь, ко­торая ни­чего не сто­ит. Принц и по­нятия не имел, как труд­но бы­ло этим лю­дям жить в стра­хе пе­ред ним, по­лучая скром­ное жа­лованье. У мно­гих из них бы­ли де­ти, но О­уве­на это ни сколь­ко не тро­гало. Ему хо­рошо — зна­чит, жизнь прек­расна. О­увен не был эго­ис­том, но и ду­мать о дру­гих он был не при­учен. Его вос­пи­тани­ем за­нима­лась мис­сис Грит. Это бы­ла стро­гая и спра­вед­ли­вая жен­щи­на. Ког­да она бы­ла мо­лода и ра­бота­ла в шко­ле, все ху­лига­ны ува­жали её и не со­вер­ша­ли га­дос­тей в её сто­рону. Од­на­ко мис­сис Грит уже пос­та­рела и за­кал­ки для вос­пи­тания са­мого не­пос­лушно­го маль­чиш­ки уже не хва­тало. Она уже не мог­ла пос­та­вить его на мес­то, зас­тать за оче­ред­ной ша­лостью, да и прос­то пе­ред­ви­гать­ся она ста­ла мед­ленней, как ни кру­ти, а воз­раст брал своё. По­это­му О­увен рос как бес­при­зор­ник, толь­ко нам­но­го бо­гаче, не нуж­да­ясь ни в чем. Са­мому от­цу не­ког­да бы­ло за­нимать­ся вос­пи­тани­ем сы­на. Ред­кие встре­чи за ужи­ном не мог­ли дать ни­каких ре­зуль­та­тов. В ито­ге, О­увен вы­рос та­ким, ка­кой он есть сей­час. Па­рень нап­ра­вил­ся в свою ком­на­ту, что­бы пе­ре­одеть­ся в по­доба­ющий вид. Се­год­ня дол­жен ве­чером дол­жен сос­то­ять­ся при­ём. На са­мом де­ле ко­роль Кла­уд-Фрос­та дав­но на­чал под­би­рать не­вес­ту сво­ему сы­ну и поч­ти каж­дую важ­ную ба­рыш­ню сва­тал с ним. О­уве­на это по­ряд­ком раз­дра­жало, но он ста­рал­ся не вы­ходить из се­бя на гла­зах у пуб­ли­ки или от­ца. Од­но пра­вило он ус­во­ил нав­сегда — не по­казы­вать ни­каких чувств тем, кто мо­жет пос­ме­ять­ся над ни­ми. Ком­на­та О­уве­на на­ходи­лась на вто­рое эта­же в се­вер­ной баш­не зам­ка. Ря­дом на­ходи­лась боль­шая ко­ролев­ская биб­ли­оте­ка, в ко­торой принц час­то пря­тал­ся от ня­нек, на­нятых ко­ролём. Ста­ра­ясь не шу­меть, О­увен на цы­поч­ках про­ходил ми­мо вы­соких двой­ных две­рей, ар­ка ко­торых бы­ла ук­ра­шена ве­лико­леп­ной резь­бой. Па­рень обо­шел дос­ку, ко­торая всег­да скри­пела под его ве­сом, и «опас­ная зо­на» поч­ти ос­та­лась по­зади, но мас­сивные две­ри вне­зап­но рас­пахну­лись. Из них вы­бежал злой, как чёрт, двух­метро­вый ши­рокоп­ле­чий че­ловек. Уви­дев прин­ца, его ли­цо ис­ка­зилось от злос­ти и, преж­де чем он хо­тел что-то ска­зать (ско­рее прок­ри­чать), О­увен пе­ребил его: — Я, не­год­ник, опять сбе­жал, зас­та­вил вол­но­вать­ся всех, расс­тро­ил мис­сис Грит, на­рушил твой по­кой, а са­мое глав­ное на­рушил пер­вое пра­вило по­веде­ния в зам­ке — не вы­ходить из не­го. За это я бу­ду на­казан и бу­ду рас­став­лять все кни­ги в биб­ли­оте­ке по ал­фа­виту, по­ка не из­дохну от ску­ки. Я ни­чего не упус­тил? — О­увен ску­ча­юще взгля­нул на биб­ли­оте­каря. — Пар­ши­вый юнец! Ты сме­ешь еще пре­рекать­ся мне тут?! Вон от­сю­да и из ком­на­ты боль­ше не вы­ходи! Чтоб ду­ху тво­его ря­дом с биб­ли­оте­кой не бы­ло! Вон! — О­увен быс­тро на­чал от­сту­пать к сво­ей ком­на­те, по­ка он не­ис­то­во кри­чал на од­но­го из сво­их по­мощ­ни­ков. — Ка­кие, к чер­ту, зелья?! Ма­гичес­кие кни­ги зап­ре­щено ста­вить ря­дом с ру­копис­ны­ми! Ка­кой иди­от ре­шил­ся пос­та­вить их вмес­те?.. Биб­ли­оте­каря зва­ли Вар­рук. Он был очень доб­рым и да­же дру­желюб­ным к тем, кто ува­жал и це­нил кни­ги. Биб­ли­оте­ка для Вар­ру­ка бы­ла до­мом, а кни­ги он бе­рег и це­нил, слов­но они бы­ли жи­вые. И пло­хого от­но­шения к ним Вар­рук не тер­пел. Он не лю­бил обезь­янок-слуг за то, что они бы­ли край­не не­рас­то­роп­ны и край­не ту­пы. Обезь­ян­ки мог­ли вы­пол­нять при­казы, но на собс­твен­ные раз­мышле­ния они бы­ли не спо­соб­ны. О­уве­на Вар­рук нев­злю­бил как раз за пре­неб­ре­житель­ное от­но­шение к кни­гам. До это­го Вар­рук ней­траль­но от­но­сил­ся к прин­цу, но, уви­дев, что па­рень ис­поль­зу­ет кни­ги как под­став­ку под чай, де­ла­ет из них лес­тни­цу, что­бы че­рез ок­но сбе­жать из зам­ка, под­пи­ра­ет ими что-ни­будь, тер­пе­ние биб­ли­оте­каря лоп­ну­ло. О­увен за­шел в ком­на­ту и смог вы­дох­нуть спо­кой­но. Сей­час ти­шина бы­ла луч­шим ле­карс­твом для его ушей, ведь Вар­рук был очень го­лосис­тым и да­же спо­кой­ный бас труд­но вос­при­нимал­ся людь­ми. При­ём дол­жен был на­чать­ся че­рез па­ру ча­сов, но у О­уве­на не бы­ло ни ма­лей­ше­го же­лания ид­ти ту­да. Но­вые зна­комс­тва, гром­кая му­зыка, тол­пы лю­дей, ко­торые меч­та­ли «вы­бить се­бе путь на­верх» (хо­тя вы­ше ме­тить — толь­ко в ко­роли) уже дав­но не прив­ле­кали его, ско­рее да­же утом­ля­ли. *** О­увен ле­жал на кро­вати и смот­рел в по­толок. Мыс­ли о строп­ти­вой де­вице от­ка­зыва­лись по­кидать его. Эта «чу­дач­ка» умуд­ри­лась за­деть его са­молю­бие и уще­мила его гор­дость, из-за это­го па­рень при­ходил в ярость. О­увен хо­тел отом­стить ей, сде­лать так, что­бы она по­чувс­тво­вала то же, что и он сей­час. На са­мом де­ле чувс­тва О­уве­на бы­ли сме­шаны со стра­хом, ведь ник­то так не раз­го­вари­вал и не вел се­бя ря­дом с ним. Аб­со­лют­но все ста­рались уго­дить ему и, ес­ли что-то шло не так, они бо­ялись гне­ва мо­лодо­го хо­зя­ина. Принц ста­рал­ся се­бя убе­дить, что нез­на­ком­ка ещё по­жале­ет о се­год­няшнем дне, од­на­ко са­мов­ну­шение не сра­бота­ло. Па­рень вско­чил с кро­вати и на­чал ме­рить ша­гами свою ком­на­ту. Он ду­мал над тем, как бы раз­ру­шить при­выч­ный ук­лад жиз­ни чу­дач­ки, как бы зас­та­вить её стра­дать от то­го, что она нес­час­тна. О­увен мог лег­ко убить дев­чонку и её род­ных, мог лег­ко заб­рать все средс­тва к су­щес­тво­ванию, вы­селить из собс­твен­но­го до­ма… но это бы­ло все пос­редс­твен­но и скуч­но для жи­вого во­об­ра­жения прин­ца. Ему хо­телось ис­портить жизнь чу­дач­ки ори­гиналь­но, что­бы это не бы­ло ни на что не по­хоже, что­бы это жес­то­ко и хлес­тко уда­рило по ее ду­ше. В дверь пос­ту­чали. О­увен мол­чал. Это приш­ла слу­жан­ка, что­бы дос­та­вить кос­тюм прин­ца к при­ёму и со­об­щить о том, что гос­ти уже при­были и ждут ко­ролев­скую семью в боль­шом за­ле, где и бу­дет про­ходить тор­жес­тво. Сту­ка боль­ше не пов­то­рилось, так как слу­жан­ка не ре­шилась пос­ту­чать ещё раз. О­увен ре­шил, что нес­коль­ко ми­нут он все же вы­иг­рал, но от­крыв­ша­яся нах­ра­пом дверь до­каза­ла об­ратное. На по­роге ком­на­ты сто­яла фи­гура мис­сис Грит. — Жи­во на­девай пид­жак, брю­ки и марш к от­цу! — мис­сис Грит ре­шитель­но всту­пила в ком­на­ту. — Ес­ли ты сей­час же это­го не сде­ла­ешь, я по­зову его сю­да! Это бы­ла ещё од­на чу­дес­ная жен­щи­на в жиз­ни О­уве­на. Она бы­ла вос­пи­тате­лем для прин­ца. С са­мого детс­тва об О­уве­не за­боти­лась мис­сис Грит. Она бы­ла стро­гой и тре­бова­тель­ной жен­щи­ной, но и она не смог­ла сов­ла­дать с ним. О­увен ред­ко слу­шал­ся её, но ува­жал мис­сис Грит за стой­кость ду­ха к его вы­ход­ка­ми. Она — это был единс­твен­ный че­ловек в зам­ке, ко­торый не бо­ял­ся гне­ва мо­лодо­го хо­зя­ина и кто мог нак­ри­чать на не­го, не бо­ясь быть унич­то­жен­ной вли­ятель­ной ру­кой ко­роля. — Мис­сис Грит, не кри­чите, я всё по­нял. Ско­ро бу­ду в за­ле. — О­увен ле­ниво зев­нул. — И что­бы всег­да дверь от­кры­вал, ког­да к те­бе сту­чать­ся, по­нял? Всех слуг за­пугал, а мне бе­гай к те­бе! Че­го рас­селся? Ну-ка, оде­вай­ся! И по­живее! Вре­мя по­дош­ло к де­вяти ве­чера. Ко­роль и принц в ти­шине шли к боль­шо­му за­лу, где прой­дёт тор­жес­тво, ус­тро­ен­ное в честь то­го, что О­увен ско­ро вы­берет се­бе не­вес­ту. Це­ремо­ний­мей­стер гром­ко, так, что­бы ус­лы­шал весь зал, объ­явил ко­роля Вин­сента и прин­ца О­уве­на. Оба при­вет­ли­во улы­бались тол­пе.Отец О­уве­на спус­тился в зал к ком­па­нии зна­комых ему гер­цо­гов, ко­торые лес­тно при­ветс­тво­вали его. О­уве­ном же ов­ла­дела тол­па мо­лодых ба­рышень и юно­шей. Он был вы­нуж­ден ка­зать­ся дру­желюб­ным и доб­ро­жела­тель­ным, вес­ти с эти­ми глу­пыми людь­ми, имев­ши­ми в ро­ду знат­ных гер­цо­гинь и гер­цо­гов, кня­зей и кня­гинь, свет­скую бе­седу. Все они бы­ли та­кими же как О­увен — из­ба­лован­ны­ми, с чувс­твом пре­вос­ходс­тва над дру­гими, но от О­уве­на их от­ли­чало то, что они стре­мились стать бо­гаче, бо­лее знат­ны­ми. Пус­кай це­ли у них бы­ли не са­мыми бла­город­ны­ми, но они к че­му-то стре­мились. О­уве­на спра­шива­ли о том, кто ста­нет его из­бран­ни­цей. Он ста­рал­ся как мож­но бо­лее ту­ман­но от­ве­чать на этот воп­рос, ведь у не­го не бы­ло в пла­нах же­нит­ся — это бы­ла при­хоть ко­роля. Вско­ре О­уве­ну по­ряд­ком на­до­ело раз­го­вари­вать со сво­ими «друзь­ями», и по­это­му он пред­при­нял по­пыт­ку выр­вать­ся из об­сту­пив­шей тол­пы. — Гос­по­да, да­мы, мне нуж­но от­лу­чит­ся, про­шу, не за­гора­живай­те до­рогу. — у О­уве­на уже прос­ле­живал­ся хо­лод­ный пот на лбу от то­го, ка­кие уси­лия он при­лагал для то­го, что­бы не сор­вать­ся и не наг­ру­бить. — Принц О­увен, вы не мо­жете по­кинуть нас сей­час. Ско­ро ко­роль от­кро­ет бал, и вы по­ведё­те пер­вый та­нец. Ко все­му про­чему вам нуж­но выб­рать пар­тнер­шу. — де­вуш­ка же­ман­но от­ки­нула свет­лые ло­коны за пле­чи. — По­лагаю, вы луч­ше ме­ня зна­ете, что мне сле­ду­ет де­лать, а что нет? — де­вуш­ка на­чала икать от то­го, как злоб­но пос­мотрел на неё О­увен. — Я хо­чу вый­ти из это­го душ­но­го за­ла, про­шу, не зат­рудняй­те мне путь. Тол­па рас­сту­пилась, и ник­то боль­ше не ре­шил­ся ска­зать ни сло­ва. О­увен не со­дер­жался и всё-та­ки наг­ру­бил, пус­кай и в лёг­кой фор­ме. Он тер­петь не мог, ког­да ему дик­то­вали пра­вила. Па­рень по­дошёл к од­но­му из офи­ци­ан­тов и взял хрус­таль­ный бо­кал с крас­ным ви­ном. Скрыв­шись в те­ни ко­лон­ны, он за­дум­чи­во гля­дел на все это тор­жес­тво. Ког­да он хо­тел сде­лать пер­вый гло­ток, ре­шив, что се­год­ня хо­рошень­ко напь­ет­ся, но его ру­ку мяг­ко пе­рех­ва­тили и отоб­ра­ли бо­кал с ви­ном. О­увен су­рово взгля­нул на че­лове­ка, сде­лав­ше­го это. Од­на­ко, уви­дев кто пе­ред ним сто­ит, хму­рые склад­ки, про­лег­шие меж­ду бро­вями, раз­гла­дились, и О­увен еле сдер­жал улыб­ку. — Кто те­бе раз­ре­шал упо­доб­лять­ся всей этой шу­шере? — воз­му­щен­но спро­сила Лу­иза. Она вы­тяну­та ру­ку с бо­калом в сто­рону и раз­жа­ла паль­цы. Бо­кал уда­рил­ся о пар­кет и рас­сы­пал­ся на мел­кие ку­соч­ки, а ви­но, слов­но кровь, раз­ли­лось лу­жицей по по­лу. — Это бы­ло луч­шее ви­но в на­шем пог­ре­бе, — О­увен на­иг­ранно-расс­тро­ен­но про­из­нёс это. — Отец ку­пил его у луч­ше­го ви­ноде­ла в го­роде, в *** го­ду. Имей со­весть, не раз­ли­вай день­ги мо­его от­ца столь жес­то­ким спо­собом. — К тво­ему све­дению, это на­логи, взи­ма­емые с на­рода, а не «день­ги тво­его от­ца», — Лу­иза де­монс­тра­тив­но от­верну­лась. — За­будем этот ин­ци­дент. — О­увен не сдер­жал улыб­ку. — Зна­чит, ты вер­ну­лась из пу­тешес­твия в Лит­форд? И как те­бе за­мор­ская стра­на? — О, это бы­ло прос­то чу­дес­но!.. — и Лу­иза опус­ти­лась в рас­сказ. Де­вуш­ка на­чала с то­го, как ее по­рази­ло мо­ре: сво­им прос­торном, сво­ей, ка­залось бы, бес­ко­неч­ной не­объ­ят­ностью, свер­ка­ющей си­невой волн… Лу­иза бы­ла ис­крен­не вос­хи­щена тем, что ок­ру­жало её на ко­раб­ле. Ей ка­залось, что он был ещё од­ним ор­га­низ­мом «боль­шой во­ды». От вос­хи­щений мо­рем Лу­иза по­вела рас­сказ к то­му, как ко­рабль при­чалил в порт. «Бе­лые чай­ки стай­ка­ми ок­ру­жили над ним и, ког­да он бро­сил якорь, рас­се­лись куч­ка­ми на мач­тах», — на од­ном ды­хании го­вори­ла она. За­тем с ко­раб­ля бро­сили трап, и Лу­иза вмес­те с от­цом вы­сади­лась на зем­ле Лит­форда… Де­вуш­ка, про­дол­жая ув­ле­чен­но ще­бетать о пу­тешес­твии, рас­ска­зывая все в крас­ках и мель­чай­ших де­талях, тан­це­вала вмес­те с О­уве­ном пер­вый та­нец. Па­рень улав­ли­вал её рас­сказ лишь в об­щих чер­тах, де­тали для се­бя он ре­шил опус­тить. К пер­вой па­ре тан­цу­ющих при­со­еди­нились мно­жес­тво дру­гих и вско­ре по за­лу сла­жен­но ок­ру­жили вальс ка­вале­ры и их да­мы. Рас­сказ Лу­изы по­дошёл к кон­цу на шес­том тан­це. И О­увен уве­рен­но мог ска­зать, что смер­тель­но ус­тал. Те­ло ло­мило от то­го, что он бо­лее двух ча­сов про­вёл в тан­це, дер­жа спи­ну ров­но и на ве­су дер­жа ру­ку пар­тнер­ши. Ему очень хо­телось спать, гла­за сли­пались, и принц ре­шил не­замет­но по­кинуть ве­чер. — Что ж я ос­тавлю те­бя на этой ми­нуте. Я ужас­но ус­тал, по­это­му ве­селись, от­ды­хай, зав­тра всё об­су­дим. — Зав­тра у нас мно­го дел. Так что раз­бу­жу те­бя по ут­ру. Они поп­ро­щались, и О­увен под­нялся к се­бе в по­кои и, упав на кро­вать, зас­нул.
3 notes · View notes
temirlik · 6 years ago
Text
Бул материал Кыргыз маданият борбору сайтында жарыяланган
New Post has been published on http://kmborboru.su/2019/01/15/gulnazar-keldi-tazhik-akyny/
Гулназар Келди (тажик акыны)
Tumblr media
КУМУРСКА
Дан артынган кумурска жеркампадан дубалда тик өөдө карай барат жылып, Тээ Сулайман доорунан чыккансып… Мен – бекерчи, ал – жапаакеч эмгекчи, оор жүктүү жылып барат, астанамдан көздөгөнү – асман тарап караңгынын түпкүрүнөн күн желеси көктү көздөй тарткандай, көөдөнүмдө жүрөк лак-лак Кумурскадан көз алууга күч калбай күбүрөдүм : “О жараткан! Бу карыптын сапары – оор, зор сапар, күч берегөр, жеткирегөр, колдойгөр!…” Ал аңгыча, Кумурска жарым жолдон оонап түштү, бетаалай! Күн төбөдөн орго кулап түшкөнсүп караңгылык каптай түштү көзүмдү, касыреттен кабыргам чарт сөгүлдү! Турпатымды ыза ширеп, Кумурска эмей өзүм кулап кыялымдын сересинен ылайда калгансыдым… Мен көзүмдү араң ачтым , күч менен- О Жараткан, кайра дагы баратыптыр жүк менен: оор жүктүү жылып барат, астанамдан көздөгөнү – асман тарап, караңгынын түпкүрүнөн күнжелеси көктү көздөй тарткандай…
Эси-дартым ээрчип аны жылып жатты, сабырымдын чаңырыгы бугуп жатты, парасатым терге айланып, чачтарымдын талы сайын чыгып жатты… Шыбырадым: “ О, Жараткан! Бу карыптын сапары – зор…” Жалынч-келмем жармы чыгып оозуман жарым жолдон кайра дагы оонап түштү кайран кумурскам.
…Кечке таяп, түн жыттанган кез эле, а кумурска убаракеч — коногум. Шорго бүткөн бу шордуунун мээнети маанайымды арман болуп ээледи, көөдөнүмдү көөдөй союл камчылап, көз жаш эмес жүрөктөн кан тамчылап… Ташынган кургурум — ай! Ах, кыярган кыялым менин!..
  МАС БОЛГОНДОГУ ЫР
Жашоо кайда, башка кайда, мен кайда? Арманымды кимге айтам? Башкалар соо мен гана масмын, Башкалар өөдө мен гана пасмын, Кудай урсун, мен гана масмын! Өзүмө кой менин мастык ырымды, Арманым соо, аны билген соолор жок соолор жоктон мен масмын, достор жоктон мен масмын!
Жаракат алсам ыракат алаар сен болсоң, Балекет тапсам берекет табаар сен болсоң, Бир жыргап алчы! Бир жыргап алчы! Не дейин эми? Масмын, тазмын, азмын, жыласмын Ушунчалык масмын — ов, масмын, Кудай урсун, масмын, мен масмын!..
  МААНАЙ
Жаз кулпунат…А бирок бөрткөн гүлдү туурабады жүрөгүм музчеңгелде кала берип бул ирет… Кыялыма кыз илеби серпилген жок ырдаса да ырчы куш ышкын ырын. О Жанегем! Картайыпмын! Да эч кимдин чатагы жок бул муң менен…
  * * *
Уктап жаткан эл ойгонду дооштон Те чекеде, Те шаардын таң сөгүлчү жагында Чоочун доош коңгуроолуу кербен өтүп баратты… Не кербен бу? Чала уйку топ (дүүлүктүрмө собол козгоп) кан жолдогу чаңга жете келишти. Эй! Не кербен бу?
Зарыкты үн: “Напси тоёр жүк артынган кербенби?” Жалооруду дагы бир үн: “Көңүл кушу, жан ырааты келгенби?” Онтоо чыкты өңгөчтөн: “Балким , бул жүк – азаттык?” Аң-таң калган чала уйку топ Сурады бир ооздон: “Азаттык?” “Ичмеликпи?” “Киймеликпи?” Кайра өңгөчтөн онтоо чыкты: “ Азаттык. Болгону ушул.” Аң-таң болгон чала уйку топ Аң-таң бойдон кайра уйкуга киришти…
  ДАРАК СЫРЫ
Бөтөлкөлөр бошогон жерде бошоткондор той болгон жерде тамырларым жыйырманчы албуут кылым кыртышында. Жаш кылымдын жаңы күнү бутактарым кош колдоп тартып туру бүгүн-түндөн келечекки Жашылдыкка. Күрөөмдө ойноп каны кошок жыттуу өткөндүн А башымда аруушоокум үмүт-ою эртеңдин Кабыктарым саар-кечтин бөзүнөн, Мөмөлөрүм жаңы-эскиси аралаш, Бой-турпатым баш-аяктын өзүнөн ымыркаймын, карыямын, тамандамын, асмандамын, жалбырагым желпинип жаңы кылым эпкинине тартмак мени бейпилдиктин мейкинине жетмек анан бейпилдиктин мейкинине… Жаш кылым! Эй, жаш үмүттүн ак бешиги! Апаат күздө чачылтпачы бариктерим, Арам бутка басынтпачы данектерим, Күнөөлөргө кабылтпачы, күнөөлөргө… Тамырларым жыйырманчы албуут кылым кыртышында каныма түс берген гүл да ЖЫЙЫРМАНЫН тулкусунда!
Тажик тилинен кыргызчалаган ШААМЕРЧЕМ
0 notes