#Белоснежный | Explore Tumblr posts and blogs

deavile · 11 months ago

Text

X Замерзает воздух, сердце застыло, холод внутри меня

Я впервые гостила в ромашковых полях. У меня не было таковых причин заявляться к ним — I don`t know, but I have never been a welcome quest. Однако сегодня в вересковые поля пришла Марго и буквально заставила погостить у них, чтобы все попробовали её пироги по новому рецепту. Это коснулось и меня, чему я, по правде говоря, удивилась. Вроде ничего удивительного, потому что она звала всех, но почему-то я оценила этот жест неоднозначно.

Может, потому что до этого меня никто никуда не звал и не приглашал?

Дом у них был поприятнее нашего деревянного особняка. Было видно, что всё было оформлено и отстроено с комфортом — нигде не протекала крыша, стены были далеко не деревянными, да и мебель выглядела более современной и продвинутой. Не сказать, что я прямо-таки жаловалась на старинный особняк, учитывая, что я привыкла ночевать в лесу. Особняк таил в себе особенную атмосферу, словно даже другого времени, прошлого, а белоснежный дом в ромашковых полях — мечта любого человека, что желал для себя в первую очередь хороших условий.

Светлые цвета и тона несколько утомили мои глаза, но должна признать, что сделано было всё со вкусом — ничего лишнего, чистенько и приятно. Чего только одна просторная гостиная стоила. А какой у них приятный диван! У меня не было стеснения из-за незнакомой обстановки — я развалилась на диване и расслабилась. Well, это намного лучше твёрдого и потёртого жизнью дивана в нашей гостиной. Карина его регулярно чистила, даже заставляла Шепота иной раз менять ему обивку, однако от этого никто не переставал чувствовать жёсткую деревянную структуру — вот бы и нам мягкую мебель. Не знаю, как у других, но у меня даже матрас был такой себе — вообще у меня кровать пружинная, всегда растягивалась под моим весом пуще некуда. Однако ничего лучше длинной травы для меня не было. Ложишься и чувствуешь — свежестью пахнет. И земля не такая уж и жёсткая. М-м, лесная благодать...

В лесу ночью я иногда любовалась звёздами. Они были далёкими, и я знала, что на деле их нет — красивая картинка внутреннего мира, не более. Но должна признать, что они меня завораживали. Иногда я даже разговаривала вслух, будто обращалась к ним.

— Быть может, вы не просто звёзды, а будущие личности? — спросила я их однажды, когда находилась в лесу в полном одиночестве.

Поблизости где-то в кустах стрекотали сверчки, а вдалеке завывали энергетические волки. Они мне не страшны, потому что к личностям относились миролюбиво — настоящими хозяевами были мы, а у этих существ даже таковой жизни не было. Так подумать, внутренний мир с точностью интерпретировал реальный — тот, что открыт нашему человеку. Почему и зачем? Для чего нам физическое тело, если наша функция имела чисто энергетический характер?

Я присела и достала из кармана широченных брюк табак. Удивительно, но я нашла у себя как-то в шкафу портсигар. Сначала я искренне недоумевала, зачем внутренний мир наградил меня им, причём так внезапно. Что ж, благодарю, внутренний мир, за странную заботу — решил, чтобы я не только спилась, но и закурила. Курить я не спешила, не была любительницей табака.

Однако в эту ночь что-то щёлкнуло в моей голове, и я почти не думая зажгла одну из папирос с помощью спички. Увы, я не стала выглядеть пафосно, впервые втянув. У меня заслезились глаза, и я сильно закашлялась, чуть ли лёгкие не выплюнула. На удивление, у меня сработал не просто кашель, а рвотный рефлекс — неприятно... Но курить мне это не помешало, спустя пару робких затяжек, ибо я поостереглась вновь задохнуться, я уже вовсю втягивала в себя дым.

Всё равно не поняла иронии. Запах был не особо приятным, да и смысла я не видела — туда-сюда, туда-сюда, вдыхаешь-выдыхаешь. Одиноко, извольте, чертовски. Душа ныла. И курила я даже не от тоски, сколько от скуки — хотя бы лёгкие работали, пускай курение явно не аукнется мне здоровьем в будущем. Хотя какая речь про здоровье? Я же не человек, всего лишь личность. Максимум мой и так прокуренный голос станет ещё более режущим слух.

Isn't it bloody? (Ну не гадость ли?)

Я выкинула эту заразу, затоптав ногой, чтобы ненароком не устроить пожар во внутреннем мире. А то он мне потом спасибо скажет — избавится из-за моего неуважения. Я, конечно, иронизировала в мыслях.

И почему-то именно в гостях у ромашек я поймала себя на мысли, что не отказалась бы закурить. Боюсь, Марго выставит меня за порог быстрее, чем я достану папиросу. Не буду лучше рисковать, да и у меня всё же были какие-никакие рамки приличия.

Марго сказала, что мы, верески, можем чувствовать себя, как дома. Я воспользовалась этим правом и обошла весь дом, в итоге в конце первого этажа обнаружила приоткрытую дверь.

Interesting...

Раз она не заперта, значит, не предполагала каких-то тайн. Я без стеснения толкнула дверь, и меня озарил яркий свет. Что-то сподвигло меня зашипеть и машинально прикрыться, будто я сгорала. Ненавижу такие моменты, особенно когда тьма резко сменяется светом.

Передо мной открылась просторная белоснежная комната с высоким потолком и огромными окнами. Я приметила несколько колонн, будто в греческом храме оказалась. Везде были расставлены банки с красками и разбросаны кисти. Я обернулась, приметив позади себя целую картинную галерею на стене. Ого...

Конечно, комната не была прямо-таки белой — где-то стены и полы были испачканы в краске, и здесь явно обычная уборка уже не поможет. На самом деле у этого был свой шарм: это смотрелось намного лучше, чем чисто белый цвет, будто я в больнице оказалась.

На столе возле одной из колонн, центральной, я приметила стопку рисунков. Я приблизилась, с интересом их рассматривая.

Мне уже даже не нужно было гадать, чтобы угадать, кому принад��ежала эта цветная мастерская.

— Хватит в углу прятаться, — скучающе произнесла я, даже не глядя на хозяина мастерской.

Тот показался из-за крайне колонны, улыбаясь в стиле «ты меня раскусила».

— Просто ты так фамильярно зашла, не хотел отвлекать от твоего маленького исследования.

На моих губах появилась ухмылка.

— Ты поэтому мастерскую открытой держишь? Чтобы сюда захаживал кто угодно и любовался твоими картинами?

— А чем это плохо?

— Ничем. Твои картины красивы, так что ими грех не хвастаться.

— Приятно слышать. Ты у нас... в гостях?

Я взглянула на него лукаво. Было видно, что Влад крайне озадачен моим визитом. И правда, я сама никогда не думала, что хоть раз заявлюсь в ромашковые поля.

— Yes, I`m your quest.

— Bienvenue! (Добро пожаловать!)

— Разве Марго не звала тебя на чаепитие?

— Нет. Возможно, она ещё просто не дошла до меня. Я так полагаю, она пригласила всех вас?

— Именно, — кивнула я, запуская руки в карманы и раскачиваясь на пятках. — Ничего так у вас домик, уютненько.

— Полагаю, для тебя такой дом — роскошь, учитывая, что ты предпочитаешь жить в лесу.

— Да нет, — пожала я плечами. — Но диван у вас обалденный. Была б я вором, украла бы диван.

Влада это рассмешило, и он по-доброму усмехнулся на мои слова. Улыбался мне так лучезарно, что я даже озадачилась. На удивление, он был единственным, от кого я не чувствовала тревоги или напряжения — значит, не так уж я и противна окружающим?

— Влад, Марго зовёт тебя на...

Я резко обернулась. В дверях стояла удивлённая Соня, что пялилась на меня, как на иностранку. Так подумать, я и правда здесь чужая — мне привычно. Я улыбнулась, но она лишь потупила взгляд и нервно сжала подол скромного платьица.

— А вот и приглашение, — усмехнулся Влад. — Ты чего так засмущалась, Соня?

Та просто помотала головой, поджав губы.

— Ладно, раз Марго зовёт, ей лучше не перечить. Пойдём, Витали... — вдруг Влад резко оборвался, — Вита.

Я взглянула на него насмешливо, а после вздохнула и первая направилась на выход из мастерской. Соня испуганно шмыгнула в сторону, пропуская меня. Словно я бы её задавила, если бы она не соизволила отойти — такой дикий страх я не от кого не ощущала, как от неё.

Очаровательно, что Влад помнил о неразглашении моего, скажем так, настоящего имени. Хотя оценить то, что он чуть не проговорился, я не могла. Виталина — имя красивое, даже женственное. Таковой я себя не ощущала. Меня в платье-то представить сложно, самой забавно от таких мыслей.

Носила имя, которое мне не подходило. Вита звучало уместно и лаконично, без лишних смыслов и изящных звучаний — да, тоже несло значение жизни, если идти от латинских истоков, но... why not?

Чаепитие было для меня интересным опытом, потому что я тоже была одним из приглашённых гостей. Обычно я была в стороне или занималась своим — здесь же целая компания. Все что-то возбуждённо обсуждали, а кто-то, как я и Соня молча наблюдали за происходящим. Мне показалось, что кого-то не хватало — м, точно, Волчика.

— Пожалуй, мы пойдём, — произнесла Карина, поднимаясь из-за стола. — Что ж, Марго, это было чудесное чаепитие, твои пироги — нечто.

Кирилл последовал её примеру.

— Куда это вы собрались? — подозрительно прищурилась Кира.

Я посмеялась в мыслях. Быть может, они хотели провести время наедине, пока в особняке никого не было — dear, будь проще.

— Ты всё равно в особняк в ближайшее время не собираешься, — едко ответил Кирилл. — Благодарю за чай и угощения, но нам правда нужно идти.

— В смысле? Куда вы так торопитесь? — всё не унималась Кира. — Что опять за секреты от меня?

— Никаких секретов. Ты, наверное, забыла, но сегодня по расписанию генеральная уборка в библиотеке, — спокойно пояснила Карина. — Чем я и Шепот раньше начнём, тем быстрее закончим.

— А, — тут же остепенилась Кира. — Тогда удачи вам там, не задохнитесь от пыли.

Кирилл чуть ли не закатил глаза, заметила я, но сдержался и просто направился к выходу. Карина поспешила за ним.

На удивление, я не торопилась сегодня. Не сказать, что мне нравилось быть в гостях, но и дискомфорта не было. К тому же, я всё ещё не допила свой остывший чай. Во время чаепития я лишь отмечала детали, кто как разговаривал, двигался и вообще из интереса анализировала поведение. Кира, например, была очень активной в мимике и рассказывала что-либо с наигранными эмоциями, однако на ней они выглядели естественно — будто она хорошая актриса. Марго мало чем отличалась от Киры, но у неё присутствовала некая размеренность — всего в меру. Соня почти не разговаривала, но она обладала яркой мимикой и говорящими глазами. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, как она относилась к той или иной теме, поднятой в разговоре. Влад мог говорить много, но чётко по теме — рассуждал целостно и красиво, чем-то он напоминал мне Кирилла в таких же ситуациях. За это чаепитие я заметила, что они на самом деле похожи ведением диалогов — они даже в споры вступали, но вели их деликатно и аккуратно, что мне даже понравилось. Достойные друг друга оппоненты. А Карина отличалась удивительным умением рассказывать что-либо так, будто читала книгу — её интересно слушать, голова далеко не пустая. Она размеренная, немного скромная и старалась не говорить лишнего, а, если и говорила, можно было заметить её нервозность.

Полагаю, мне просто нравилось сидеть и за всеми следить, параллельно слушая их беседы.

— А ты чего молчишь кикимора болотная? Уж в жизни не поверю, что тебе ��ассказать нечего, — вдруг акцентировала на мне внимание Марго.

— Она ещё та балаболка, если начнёт рассуждать, — подхватила Кира. — Но ей, видимо, особое приглашение нужно.

Я усмехнулась. По правде говоря, да — я чаще всего молчала и наблюдала, но, если задать мне конкретный вопрос, нуждающийся в размышлениях, я не стеснялась ими делиться. Конечно, если это не касалось напрямую меня.

— Вы так оживлённо вели беседу, не смела её прерывать, — ответила я, облокотившись на стол.

— Как тебе мои пироги? — тут же спросила Марго.

— Вкусные, но, мне кажется, можно было подольше подержать их в духовке. Получились бы более румяными.

— Ты всегда такая придирчивая? — вдруг нахмурилась Кира.

Я изогнула бровь.

— У тебя какие-то проблемы? — вырвалось у меня.

Я вовсе не придирчивая. У меня спросили мнение — я ответила. Что на этот раз я сделала не так?

— Нет, просто... тебе будто вечно что-то не нравится. Всем всё понравилось, а ты, как всегда, нашла, к чему придраться.

— Я не все.

— Ты типа себя особенной выставить пытаешься?

Мне начинал не нравиться тон, с которым со мной вела беседу Кира. Она по-прежнему относилась ко мне с настороженностью и, как мне казалось, таила какую-то обиду. Чем я так могла её обидеть?

— А это к чему? — спросила я. — Меня спросили мнение. В таких случаях я имею полное право ответить честно. К тому же, я ни к чему не придиралась. Ты сама оценила мои слова негативно, хотя я сказала в первую очередь, что пироги вкусные.

Кира опустила взгляд вниз. Я поняла, что ей пришло осознание её проигрыша в этом нелепом споре — набросилась на меня она, причём необоснованно. Рядом с ней Соня нервно стала теребить кожу рук.

Атмосфера совершенно испортилась.

— Кикимора болотная права. Меня вовсе не задели её слова. По сути, она ничего такого ведь не сказала, — подала голос до этого молчавшая Марго.

Влад лишь тяжело вздохнул и стал задумчиво водить пальцем по краю чайной чашки, словно его это не касалось. Так и было — могла понять его скуку.

— Я... Простите, — вдруг поднялась из-за стола Кира.

— Ты куда? Всё в порядке? — тут же встрепенулись Марго.

Я заметила, что у Киры испортилось настроение, однако через секунду её лицо озарилось привычной улыбкой. Нет, dear, меня не проведёшь — глаза-то чуть ли не плакали.

— Я сейчас вернусь, — ответила она и ушла.

Неужели её так задела наша странная перепалка? Или я снова сказала что-то не то?

— Странная она сегодня, — пожала плечами Марго. — Будто не с той ноги встала.

— У кого не бывает плохого настроения? — включился в беседу Влад. — Мне вот что интересно, Вита. Как тебе удаётся проводить столько времени в лесу? Небось, ты эксперт по выживанию.

Я поняла, что он пытался перевести тему и вернуть прежний настрой.

— О, кстати, часто об этом задумывалась, но всё забывала спросить, — легко отвлеклась Марго. — Просто ты один раз пропала почти на месяц. Кира даже думала, что ты сбежала от них и больше не вернёшься.

— А что сложного? Когда лес — твой дом, ты готов ко всем его причудам, — ответила я без интереса.

— А спишь ты на чём? Питаешься чем? Вот, например, я бы нашу тихоню, — Марго махнула рукой в сторону Сони, — ни за что одну в лесу не оставила. А если бы она ушла сама, я бы себе покоя не находила. Она бы там уже в обморок от одного вида медведя упала.

— Лесные звери не опасны. Они даже не живые.

— Но страшные же. Люди в реальности очень боятся диких зверей, — подала тихий голос Соня. — А вдруг один из зверей внутреннего мира оживёт и кинется на тебя...

— Ну это уже фантазии. Такого не будет, — отмахнулась я. — Ты, наверное, в шоке будешь, когда скажу, что один раз я спала в берлоге медведя. Зверь всё равно исчез на утро, в энергию рассыпался. Вёл себя так, будто меня не было рядом. Зато мне тепло было в ту грозовую ночь.

— Ты вообще чего-нибудь боишься? — искренне удивилась Соня. — Я бы не осмелилась спать рядом с медведем, даже ненастоящим.

— Да это ты трусиха просто. Ты даже малейших шорохов боишься, — усмехнулась Марго. — Хотя я бы тоже несколько раз подумала, прежде чем идти спать в медвежью берлогу.

— Шорохи страшные, когда не знаешь, что или кто их издаёт, — пробормотала Соня.

Влад ничего не говорил, но улыбался. Почему-то захотелось назвать его дураком — такой довольный от чего-то.

— А чего бояться? Личности — существа живучие. Даже если так получится, что меня задерёт медведь, я не умру, пока сама того не захочу. Да, мне будет больно, но боль — вещь обыденная.

Зачем лишние предрассудки, когда по сравнению с людьми у нас есть многие преимущества? Даже если кто-то когда-то осмелится убить меня из других личностей, они не смогут этого сделать, пока я сама не отдам им свою жизнь — личности из-за энергетической сущности, как и звери, способны к регенерации. Конечно, она весьма медленная и приносит ту же боль, но... сам факт её существования уже даёт меньше поводов переживать.

Смерть стоит бояться только энергетическую. Но меня она вряд ли будет так сильно беспокоить, как Кирилла. Его страх ощутим, и во время последнего энергетического перепада мне удалось увидеть, насколько для личностей важна энергия. Кто знает — если бы я тогда не догадалась поделиться своей энергией с Кириллом, он, быть может, уже был трупом. Но колотило его сильно, даже мне дурно было наблюдать за этим.

— Вот как, — подозрительно кратко ответила Марго.

— То есть, ты не боишься боли или смерти? — аккуратно поинтересовался Влад.

— Нет, — легко ответила я, пожав плечами. — А что страшного? Я искренне не понимаю. Умрёт только суицидник, но суицидников спасать не нужно — это их выбор.

— Хорошо, — серьёзно согласилась Марго. — Тогда что бы ты сделала, если бы увидела кого-то, кто хочет покончить с собой? Я не говорю про кого-то из нас, но вот просто...

Interesting...

Подобного рода вопросы стали меня напрягать.

— Well, не буду много глагольствовать. Я просто позволю это сделать.

Воцарилась тишина. Влад больше не улыбался, а Соня подозрительно смотрела вниз. Марго лишь прожигала меня нечитаемым взглядом, а после понимающе хмыкнула.

— Даже если это твой близкий человек?

— У меня нет близкого.

— Давай представим, что он есть. Что тогда?

Я наклонила голову в изучающем жесте. Мне было сложно считать настроение Марго, но я точно могла сказать, что она была не согласна с моей точкой зрения. Эти вопросы имели провокационный характер.

— Мой ответ не изменится. Я не хочу играть в героя. Если он решил уйти — он уйдёт. И никакая любовь не спасёт его. Это уже мёртвый человек. Ему легче надеть петлю на шею, чем вернуть себе страсть к жизни. Особенно, когда жить уже не хочется.

— Интересно, как ты можешь об этом так легко рассуждать, когда у тебя даже близкого человека нет, — вдруг заговорила Соня. — Если ты никогда не любила, тебе и представить такую ситуацию не по силам.

— Смею напомнить, что вы сами поставили такой вопрос. Я ответила в меру своих возможностей, — аккуратно объяснилась я.

— Но ты не права! �� громко возразила Соня, чем заставила вздрогнуть не только меня, но и всех остальных. — Так легко рассуждать о смерти... Мало того, что ты ничего не боишься, будто ни человек вовсе, так ещё и обесцениваешь чужие чувства.

Я приподняла бровь. Всё это время она сидела тише мыши, а здесь, поглядите-ка, вспылила. Мне впервые удалось увидеть Соню в таком свете. Судя по всему, Марго и Влад были удивлены не меньше её поведением.

— Я ничего не обесценивала. Я говорила лишь за себя.

— По тебе видно, что ты воспринимаешь эту тему несерьёзно. Задерёт тебя там медведь или нет — тебе смешно, хотя это страшно. А позволять так легко вершить человеку над собой суд — отвратительный поступок. В твоих силах что-то изменить, а ты будешь просто смотреть? Как вообще можно стоять в стороне, когда кто-то заносит над собой косу?

— А как ты хочешь спасти человека, что будет всегда искать возможность умереть? Не проще ли позволить ему сделать с собой то, в чём он так нуждается? Ты заставишь его только больше страдать, а смерть для него — спасение.

— Любой человек заслуживает понимания и нормального спасения, и такие люди не исключение, — продолжила Соня. Её губы затряслись, будто она хотела плакать, но не могла себе позволить. Она таким невинным взглядом на меня смотрела, что было даже дурно спорить с ней серьёзно.

— Это бесс-мыс-лен-но, — отчеканила я.

— Когда речь идёт �� близких, это не бессмысленно. Ты просто не понимаешь, как это больно — осознавать, что у кого-то всё настолько плохо, что он хочет... сделать это с собой.

— Говоришь так, будто сама понимаешь.

Соня внезапно вздрогнула и застыла. В её глазах заплескались первые искры гнева вперемешку с горечью. Внезапно она встала из-за стола и просто ушла. Я успела заметить лишь то, что она заплакала, когда отвернулась.

Уже второй человек ушёл из-за меня. Что я делала не так?

— Тебе не стоило говорить последнее. Ты ведь многое не знаешь, — сделала мне строгое замечание Марго. — Могу понять, ты человек другой, со своим мнением, но подбирай слова правильно. Не будь столь самоуверенна в том, что говоришь. Пожалуй, на этом ч��епитие можно закончить.

Марго поднялась и направилась следом за Соней. Меня лишь душило что-то непонятное. Быть может, это чувство вины? Но разве я виновата? Эту тему начала не я, но всё сложилось так, будто... вся вина за происходящее на мне.

Влад встретился со мной взглядом, после чего тяжело вздохнул и вышел из-за стола. Он ничего не сказал.

На кухне вдруг появился Волчик, заспанный и растрёпанный. Небось, только что проснулся.

— Мне показалось или я слышал, как Соня громко разговаривала? Подумал, что уже приснилось, — обыденно поинтересовался он, приближаясь к столу. — Ух ты, что за пироги?

— Наверное, приснилось, — ответил Влад. — А пироги бери, они для всех.

Волчик лишь хмыкнул и взял один из пирогов, без всяких церемоний пробуя. После чего он буквально рухнул на стул и стал медленно жевать. Выглядел он, конечно, как всегда очень жизнерадостно — я, разумеется, иронизировала.

— Марго решила меня не звать?

— Звала, насколько знаю. Ты просто снова видел десятый сон, — спокойно ответил Влад. — Тебе как Кирилл замок по твоим запросам сделал, до тебя не доберёшься.

— Круто...

Я встала и молча ушла. Мне было тошно.

Следующую неделю я провела в лесу. Почему-то мне не хотелось появляться у кого-то на глазах. И к табаку пристрастилась — зараза... Ненавижу его вонь, но почему-то продолжала закуривать из раза в раз. Всю эту неделю.

На самом деле последние дни были, как в тумане. Толком ничего не помню...

Well, я всё-таки вернулась в особняк, и там были только Кирилл и Карина. Первый точил ножи на кухне, а вторая натирала верхние шкафчики — привычная им рутина.

— Good morning, — поприветствовала их я. — Погляжу, вы с утра в работе.

— Да какая работа, — отмахнулась Карина. — Как там, в лесу? Погода была капризной.

— Ха, нормально. Пожалуй, пойду в душ.

В душе я тупо стояла под струями воды и не могла понять, от чего мне так тяжело внутри. Обычно меня посещала тоска, но с ней я привыкла совладать, а это... — противное чувство. И ведь оно не оставляло меня ни на минуту.

Может, я правда сделала что-то не так в тот раз? Мне не стоило так беспечно делиться своим мнением? Всё же не все думали так, как я. Сколько раз я уже встречалась с негативом, когда просто говорила в лоб то, что думала.

Я говорю слишком откровенно или люди вокруг меня просто не готовы мириться с правдой?

«Тебе не стоило говорить последнее. Ты ведь многое не знаешь».

Хм...

Yes, that's true...

Я многое не знала. Полагаю, в тот раз я сказала лишнее. Мне в самом деле иногда нужно заклеивать рот скотчем. Хах, ладно, это уже в прошлом. Только вот почему я никак не могу стереть из своей памяти эти большие и плаксивые глаза Сони? Смотрела на меня так, будто я не человек, словно она поверить не могла, что существуют такие, как я.

Точно, мне ничего не понять, я ведь никогда не любила.

После душа я не удержалась, открыла окно в конце коридора и села на подоконник. Спичка вспыхнула в моих руках, и я без лишних раздумий подожгла очередную папиросу. Карина меня убьёт, если увидит, но в одно мгновение мне стало так плевать на последствия.

Я всё ещё иногда закашливалась, когда курила. Ну не умела я нормально вдыхать, как бы не пыталась. Стоит чуть задуматься, и всё...

— А ну убери эту гадость!

Она легка на помине.

Я неубедительно обернулась на неё. Карина не выглядела сердитой, сколько просто недовольной моей выходкой.

— Я же открыла окно, не парься.

— Всё равно пахнет. Занимайся этим на улице.

— Будешь?

— Я похожа на... — осечка.

— На кого?

Карина замялась, и я поняла, что она хотела сказать что-то неприятное, но сдержала себя. На моих губах появилась лишь ухмылка.

— Слушай, оставь меня в покое, ладно?

— Выглядишь болезненно. Что-то случилось?

— Отвали, сказала же, — прошипела я, сжав губами папиросу.

Ярость бесновалась внутри меня. Я затянулась и выдохнула, пытаясь привести себя в чувства.

— Прошу прощения?..

— Я сказала, что ничего не случилось, — сдержанно исправилась я.

— Как знаешь, — тихо дала ответ Карина.

Мх...

От чего ж хреново так?

Дурное чувство не отпускало меня уже почти три недели. Я даже лично сталкивалась с Соней, но она игнорировала меня — я тоже, потому что впервые не находила в себе смелости начать разговор. Да даже если бы я начала... что бы я сказала? Мне неясно, является ли та перепалка с Соней объяснением моего депрессивного периода. Никогда ещё меня так не жрала совесть...

Но пребывать в состоянии Волчика казалось мне отвратной затеей — три чёртовых недели я не могла найти себе места, мне хотелось то ли сдохнуть, то ли просто почувствовать облегчение. Нет, я не хотела признавать, что склонна к упадкам. Всё всегда сходило мне с рук. Меня мало волновали споры и ссоры, но здесь...

Что, внезапная совесть проснулась, Виталина? Где ж всё это время она у тебя скрывалась? Если уж быть бессердечной мразью, то до конца, а не просыпаться совести внезапно и душить.

Well...

Я не была отнюдь хорошим человеком, следовательно, должна забить и отпустить эту ситуацию.

Но какого-то чёрта не получалось!

Оттого я злилась.

Не только на себя, но и окружающих.

Даже если они ничего не делали.

— Сегодня генеральная уборка, так что желание поваляться откладываем на потом и начинаем, — заявилась одним утром в гостиную Карина. — Кира, давай обойдёмся на этот раз без твоего нытья. От тебя прошу только протереть пыль на подоконниках, это не сложно. Вита, ты тоже сегодня не отлёживаешься. Уберись в ванной комнате, искренне прошу. Я сегодня отойду от своих привычных обязанностей и приберусь под шкафами и мебелью. Давно пора бы сдвинуть их и убрать эту ненавистную мне пыль, что наверняка накопилась там по само�� не хочу.

Меня передёрнуло. Я и уборка? Так ещё и в ванной комнате? Она издевалась...

— А Кирилл отлынивать, что ли, будет? Можно я тогда тоже мужчиной стану, если у него такая привилегия? — тут же возмутилась Кира, с недовольством поглядывая на Кирилла, что спокойно чаёвничал на кухне.

— Вообще-то наш единственный мужчина в доме сегодня будет мыть полы. Не так ли, Шепот? — продолжила Карина, сложив руки на груди.

— Ясно, — отмахнулся Кирилл, не отрываясь от книги.

— Ты меня слушаешь? Я сказала, что ты будешь мыть полы.

Кирилл раздражённо отвлёкся от книги и хмуро взглянул на Карину.

— Чем тебе не угодил мой ответ? Я прекрасно понял с первого раза, что мне нужно помыть полы.

Карина и Кира удивлённо переглянулись, а я лишь с тяжёлым вздохом откинулась на подушки дивана. Мне сдохнуть хотелось, а не в ванной комнате убираться.

— Я... ожидала другой реакции, — подобралась Карина. — Просто обычно ты другими обязанностями занимаешься, уборка на твои плечи падает редко. Я готовилась к возмущениям.

— Ага, в стиле «я же мужчина» или «варить борщи и натирать полы — обязанность женщин», — подхватила Кира.

— Меня больше интересует, с чего вы взяли, что я придерживаюсь такой позиции. Если я часто что-то чиню, мастерю и слежу за технической частью особняка, это не значит, что я разделяю обязанности на мужские и женские. Просто мне нравится заниматься больше всем ранее перечисленным, чем уборкой или, условно, той же готовкой, — сказал Кирилл подобно автоответчику. — Это, видимо, вы патриархата придерживаетесь, раз ищете от меня подлянку. Вот так и живи в бабском батальоне, сожрут ведь.

Хоть что-то заставило меня усмехнуться. Такое ощущение, что возмущения были только у меня.

— А можно я поменяюсь с Кирой, а, хозяйка? — поинтересовалась я, лукаво прищурившись.

— А можно просто сделать свою работу? — без интереса ответила Карина.

Какая... строгость, причём внезапная.

— Come on, я никогда даже ванну не чистила. Ты уверена, что я с этим разберусь?

— Руки на месте? На месте. Я как раз распределяла обязанности в меру ваших возможностей, так что, будь добра, просто встань и выполни свою часть работы. Договорились?

Почему-то это меня начало злить. Карина разговаривала со мной с таким высокомерием, словно самая главная здесь — она одна. Как ни странно, Кирилл с такой манерой поведения был уже привычен, а вот Карина...

— А я не хочу.

— Прекрасно, не Кира, так кто-то другой, — раздражённо вздохнула Карина. — Не кажется ли вам глупым из раза в раз ныть, хотя уборка — обыденность? Как дети малые...

— Мне казалось, уборка в полном её понимании — чисто твоя обязанность, не учитывая цу-е-фа.

Карину передёрнуло.

— Когда у вас есть чем заняться, не спорю, я беру на себя большую часть уборки, но сегодня, осмелюсь заметить, вы все валяете балду. Если уж работать, то вместе.

— О, что за борьба за равенство, — театрально вздохнула я, прикрывая рукой глаза.

— К тому же, я вам не персональная горничная.

— Well-well, мы поняли, что ты умница-красавица, а мы — ленивые паразиты, — вырвалось у меня прежде, чем я подумала.

Карина характерно нахмурилась, и я почувствовала, что она начала откровенно злиться. Обычно она вспыхивала подобно спичке, а в этот раз... бросила на меня лишь тяжёлый взгляд.

— Хорошо, я сама займусь ванной комнатой. Раз ты не собираешься убираться, уходи.

What?..

Я нервно рассмеялась.

— Ты меня выгоняешь? Не много ли ты на себя взяла?

— Уйди на время и не мешай убираться, — непоколебимо уточнила Карина. — Тебе лучше меня не нервировать.

— А то что? — с вызовом спросила я. — Я погляжу, ты сегодня смелее, чем обычно. Кусаться научилась?

Боковым зрением я приметила, как Кира бросила беспомощный взгляд в сторону Кирилла. Что это ещё за перестрелка?

I didn't understand...

Я не могла объяснить, почему упиралась и намеренно злила Карину. Казалось, мы только поняли друг друга, а сейчас я зачем-то нарывалась на явный конфликт. Даже осознавая свою ошибку, я уже не могла отступить.

К тому же, Карина, на удивление, больше не выглядела жалкой в моих глазах, наоборот — достойным оппонентом. В прошлую нашу громкую перепалку она казалась мне куда беззащитнее, чем сейчас. Никогда бы не подумала, что она обладала таким тяжёлым и давящим взглядом.

— Убирайся.

Приказ.

Она смеялась надо мной, что ли? Да кто она такая, чтобы мне указывать?

— Это — мой дом тоже. Я никуда не уйду, — процедила я, поднимаясь с дивана и выходя к Карине.

— Твой дом — лес. Пожалуйся ему на меня. Может, он тебя пожалеет.

What?!

Мне снился дурной сон? Why?.. Это отнюдь совершенно не было похоже на прежнюю Карину. Да ещё и так ответила, даже голос ни разу не дрогнул.

— Не стыдно ли тебе так со мной разговаривать при других? Ты звучала далеко не деликатно и мило, как ты любишь.

— Мне всё равно.

— Решила показать всем, какая сучность внутри тебя обитает?

Кирилл вдруг внезапно захлопнул книгу и отложил её в сторону, привлекая к себе внимание.

— Соизволь помолчать.

У меня пробежали мурашки по спине от такого стального тона. Его голос прозвучал намного ниже обычного, будто вырвался из самых глубин.

Это он мне?

Yes, he said me that...

Я была... ошарашена.

— Не смей разговаривать с Кариной подобным образом.

Ха-ха...

Ха-ха-ха!

О, это чертовски смешно!

Или нет...

Я смогла лишь глупо улыбнуться в ответ.

Кирилл приблизился ко мне, тем самым благородно загораживая Карину.

— Ранее ты не затыкал меня во время наших с ней перепалок. Это же ведь дело только меня и Карины, не так ли?

На удивление, Кирилл даже бровью не повёл, буквально пожирая меня взглядом. Возможно, я его недооценила, когда полагала, что моя выдержка больше его. Сейчас мне в самом деле хотелось спрятать глаза. Зародилась странная нервозность. Ладони начали потеть. Участилось сердцебиение.

— Я не вмешиваюсь в ваши разборки. Однако ты переходишь некоторые границы, тебе так не кажется? Назвать Карину сучностью даже я себе ни разу не позволил.

— А в чём я не права?

— Уж не думал, что ты меня разочаруешь. Это твой дом, верно, однако в нём есть определённые правила и обязанности. Не нравится их соблюдать — проваливай. А уж осмелиться завуалированно назвать главную хозяйку сукой — действительно подвиг, только позорный.

— Тебе нравится подчиняться ей? — продолжила держать оборону я.

Конфликтовать с Кариной — ладно, а вот с Кириллом — совершенно другие ощущения. Во мне впервые колотилось волнение, потому что в глубине души я признавала свою ошибку. Казалось, что внутри меня сгорало просто всё, и это ощущалось по-дьявольски больно. Однако моя идиотская гордость всё равно была сильнее.

— Подчинение здесь ни к чему. Ты хоть знаешь, через что ей пришлось пройти, когда тебя даже в помине не было? — серьёзно потребовал Кирилл, будто отчитывал провинившегося ребёнка. — Дело не в ней. В общем уставе. Никто не желает ограничивать твою свободу. Все готовы терпеть тебя любой. А вот переход на личности у меня пресекается сразу же.

Карина позади Кирилла лишь тяжело вздохнула и приоткрыла рот, словно хотела что-то сказать, но не решилась.

— О, поверь, я ещё не переходила на личности. But I can...

— Даже не смей, — угрожающе низко пророкотал Кирилл. — Ты не имеешь никакого права.

— Перестаньте, — наконец-то встряла Карина.

— Не лезь, — раздражённо бросил Кирилл.

— Я не просила заступаться за меня, — неодобрительно настояла Карина, сложив руки на груди.

— Это просто очередное воспитательное разъяснение.

Я похожа на щеночка, чтобы меня воспитывать и дрессировать? Такой ответ от Кирилла меня не удовлетворил, и я напряглась лишь пуще, чем было до этого.

— Какое право имеешь ты, чтобы учить меня?

— Мои права всем известны. Ты ещё многого не знаешь, чтобы показывать всем свой авторитет. Извинись перед Кариной немедленно.

— Я не буду извиняться перед ней.

— Уходи.

Я рассмеялась, однако нервно, и Кирилл, кажется, понял, потому что в его глазах промелькнула тень удовлетворения от победы. Мне не хотелось признавать, что прямо сейчас я правда выглядела больше глупо, чем серьёзно — чисто теоретически я в самом деле взъелась на Карину просто так, а в настоящий момент даже не могла с достоинством постоять за себя.

Меня колотило изнутри.

Unfortunately, I wasn't at my best.

— Уходи, — по слогам повторил Кирилл, давя на меня ещё сильнее. — И назад ты не вернёшься, пока не осознаешь свою ошибку. Я тебя больше не пущу.

Я не выдержала его взгляда и опустила глаза вниз.

Чёрт...

Это — мой самый позорный проигрыш. Отчитал меня, как маленькую девочку, так ещё и перед всеми. Я просто... чувствовала такое унижение, что... Мне было... Я хотела... Да к чёрту!

Вновь поднять взгляд у меня сил не нашлось, поэтому, глядя куда-то в ноги, я развернулась и направилась к выходу из особняка.

— Мне кажется, это было слишком жестоко, — услышала я голос Карины.

— Зато ей будет достаточно одного раза. Она, кажется, забылась, где и с кем живёт.

— Это просто Вита.

— У Виты какое-то особое право?

Это просто Вита.

Я знала, что проблема была во мне. Честно, мало понимала, какая именно мешала мне спокойно уживаться с кем-либо, но у меня хотя бы присутствовало осознание её существования.

Так затравленно я ещё себя никогда не чувствовала.

Мало помню, как я добралась до своей излюбленной ивы. Возможно, я шла в слепой не��ависти, даже не обращая внимания на дорогу. Впервые я ушла в лес не просто по прихоти, а потому, что выгнали, и я хотела спрятаться. Уж меня-то точно укроют кроны деревьев от позора.

Однако даже здесь меня ожидала напасть. Возле ивы сидел никто иной, как Владислэйв, что старательно чертил в своей папке с рисунками. Да нет, какого чёрта...

У меня было слишком разбитое состояние, чтобы с ним видеться. Мне казалось, что, если кто-то спросит меня хоть о чём-то, я по-идиотски разревусь. Настолько было тонко моё самообладание сейчас. А позориться ещё и перед Владом — такое себе предложение.

Тихо уйти у меня не получилось, потому что Влад заметил меня и поприветствовал кивком. На его губах появилась мягкая улыбка. Обычно я всегда улыбалась. В этот раз не получалось. Я просто тяжело вздохнула и вдруг поняла, что, если сбегу прямо сейчас, это будет выглядеть в его глазах вдвойне страннее, ежели он просто увидит меня немного... не в духе.

В итоге я просто приблизилась.

— Я как предчувствовал, что ты появишься, — задорно отозвался он.

Хоть у него было хорошее настроение.

Я молча схватилась за кору дерева и стала лезть наверх. Вряд ли он полезет за мной — там он меня не достанет.

— Всё в порядке? — аккуратно поинтересовался Влад.

— В полном.

— Уверена?

— Я тебя ударю, если ты продолжишь, — непроизвольно вырвалось у меня.

— О, — понимающе отозвался Влад, — значит, не уверена.

Я почувствовала раздражение, но решила промолчать. Сейчас ещё с Владом разругаюсь — будет прекрасно. Хотя что я потеряю? Я и так не имела никого поблизости. Просто если до этого ко мне относились никак, на этот раз — негативно.

В моих руках вновь оказалась зажжённая папироса. Что ж, теперь значится, я — самый настоящий паровоз.

Внезапно до моих ушей дошла возня и кряхтения. Я хмыкнула и опустила взгляд вниз, приметив, что Влад стал пытаться залезть на иву следом за мной. О, чёрт, что ж ему на месте не сиделось? Ну, хоть какое-то представление после отвратного начала дня — пусть пытается, художник ненаглядный.

С горем пополам Влад залез и присел возле меня на ветвь ивы. После этого он ойкнул и стал разглядываться свои руки — искал занозы, поняла я.

Вдруг Влад закашлялся, и я вздрогнула, бросив на него взгляд. Он нелепо стал отмахиваться от дыма, что испускала моя папироса, и я почти что коварно ухмыльнулась.

— Фу, — протянул Влад, закрывая нос рукой. — Как ты куришь эту гадость?

— Я себе тоже такой вопрос задаю.

— Выкинь её. Не помню, чтобы ты таким промышляла.

— Отвали.

Я была серьёзна.

— У вас что-то... случилось?

Его вопрос был проигнорирован.

— Я, конечно, не твой друг, но могу выслушать. Если хочешь. Я умею хранить секреты.

— Какая из шести букв в слове тебе неясна? — спросила я.

— Понял, — поднял руки вверх Влад. Так похоже на меня...

— Зачем ты вообще ко мне залез?

— Я подумал, ты захочешь поговорить.

Это заставило меня рассмеяться. Однако спустя мгновение мой смех утих, и я потушила папиросу о подошву своего ботинка.

— Похоже, что я настроена на беседу?

— Не очень. Но мне кажется, тебе это нужно.

— Когда кажется — креститься надо, — хмыкнула я, спрятав потушенную папиросу в кармане.

Влад лишь вздохнул, явно чувствуя себя бессильным — было видно невооружённым глазом. Знала я, что он всем так помогал, раздавал частички себя. Лучше бы так о своём благополучии заботился, герой. А в принце на белом коне я не нуждалась.

Сама себе и рыцарь, и принц.

— Так всё же... что случилось? — попытал ещё раз удачу он.

— Как думаешь, больно ли будет при ударе о воду с такой высоты?

— Защищаешься, — неловко усмехнулся Влад. — Я же ведь чувствую, что что-то не так.

Чем дальше он напирал, тем сильнее меня начинало душить. Лучше бы я всё-таки сбежала, как только приметила его у ивы.

— У меня всегда всё так, как должно быть, — огрызнулась я. — Оставь меня, alright? Ты знаешь, как я люблю проводить время в одиночестве.

— Но это же ложь, — несмело произнёс Влад.

Меня передёрнуло.

— Значит, я ошиблась, когда полагала, что ты меня хоть немного знаешь, — повернулась я к нему, явно напирая. — Я обожаю одиночество.

Влад не шелохнулся, ни капли не испугавшись моей пассивной агрессии, которую мне было сложно удержать.

— Тебя одолевает чувство вины?

— Не выдумывай ерунду, — фыркнула я.

— Знаешь, у нас в ромашковых полях не лучшая ситуация. Если дело в Соне, то она наверняка уже остыла и не злиться на тебя.

— Будто меня волнует её мнение.

— Впервые вижу тебя такой агрессивной.

— Может, потому что ты нарушаешь моё личное пространство? — раздражённо ответила я. — Так бывает. Твоя муза оказалась не той идеальной девушкой, которую ты представлял. Oh, you are disappointed...

— Виталина, — медленно начал Влад, — всё в порядке?

Снова он за своё...

Моё горло начало першить, и я отвернулась. Ещё немного, и ведь я правда сейчас столкну его с ветви ивы прямо в озеро.

Нет, у меня не всё в порядке.

И в голове не все дома, раз я какая-то неправильная, что не могу ужиться вместе с остальными.

Одна предательская слеза скатилась по моей щеке, и я нахмурилась, желая избавиться от этого давящего чувства. Да, Вита, let's go, рыдай-рыдай, будто не ты сама виновата во всём.

С момента призыва меня впервые одолели слёзы, и это так странно ощущалось. Я ничего не имела против слёз, но прямо сейчас мне было стыдно. Было ли право у меня плакать? Сама же ведь напросилась. И Кирилл во всём прав — я почти ничего не знаю. Да, будучи ничего не зная, смела возносить себя над Кариной. Им и без меня жилось прекрасно, а я иногда будто это забывала.

По сути, они были старше меня. Их связь с человеком окрепла задолго до моего рождения. А я в этом месте всё ещё никто и никак себя не проявила — только и делала, что предъявляла свои права.

Ха-ха...

Верно, даже у Кирилла рано или поздно должно было кончиться терпение. Каждой хозяйке в пару положен хозяин.

Моя заносчивость вышла мне боком. И Влад был прав, затрагивая Соню. Меня съедало чувство вины, и я не могла с ним справиться.

Всегда думала, что я выше чувств и умею с ними с��владать. Но, кажется, нет ни одного человека и существа, что мог бы в полной мере контролировать то, что внутри. Это похоже на цунами. Сжигающий внутренности пожар. Беспощадное землетрясение.

Иногда внутри всё рушится. Прямо как карточный домик. Забирает права на царство опустошение. После слепой ярости и печали всегда приходит оно — отвратительное равнодушие.

— Тебе вовсе не стоит прятать свои слёзы. Если хочешь, то лучше проплакаться. Легче станет, — утешительно начал Влад.

— Не смей меня жалеть, придурок! — рявкнула я, даже не смотря на него. — Я сама напросилась. Это заслуженно.

Мне было стыдно смотреть на него. Я не могла в таком виде чувствовать себя комфортно в глазах других.

Рёбра затрещали, и спина стрельнула ноющей болью. От перенапряжения. Я даже сама не заметила, как буквально пыталась через силу остановить слёзы. Казалось, я превратилась в самый настоящий комок нервов.

Спустя мгновение я почувствовала прикосновение к своему сжатому кулаку, и я рефлекторно отстранилась.

— Я тебя ударю, если ты ещё раз меня тронешь.

— Хорошо, — согласился Влад, будто назло пододвинувшись ко мне и вновь схватив за руку.

Я раздражённо фыркнула и пихнула его в грудь, однако несильно — больше как предупреждение.

— Даже не мог подумать, что ты, оказывается, такая драчунья. Больно, — на удивление, примирительно отозвался Влад, потирая то место, куда я его пихнула.

Он издевался, что ли?

— Да хватит уже! — вырвалось у меня. — Я на клоуна похожа?!

— Нет, но капля забавы в тебе есть.

Я взбесилась.

— Ты такой невыносимый! Я просто хотела побыть в одиночестве, чтобы прийти в себя, а ты прицепился ко мне, как клещ! Я чисто по-человечески попросила тебя отвалить, но нет — ты будешь доставать меня и выводить из себя! Я просто... в таком бешенстве! Honestly, at least one more word…

— Ты так очаровательно злишься, — перебил меня Влад.

— You...

Тут меня резко прошибло осознание.

— Полегчало? — ухмыльнулся он.

Я стиснула зубы и столкнула Влада с ветви. Он испуганно ойкнул, а после до моих ушей дошёл громкий плеск воды. Я удовлетворённо хмыкнула и отряхнула ладони друг о друга.

— I hate you! — крикнула я ему, когда он вынырнул и начал отплёвываться от воды.

Влад лишь громко усмехнулся и стал плыть к берегу.

— Ты ведь всё прекрасно поняла, — услышала я внизу. — Будешь дуться?

— I feel better, of course, but the desire to kill you has not gone away. If you touch me again, I'll drown you. No kidding. (Мне полегчало, конечно, однако желание убить тебя никуда не делось. Если тронешь меня снова, я утоплю тебя. Без шуток).

— Что?

— Anyway, fuck you.

— Ага, ты решила, что, если ты перейдёшь на английский, я от тебя отстану?

— You're the worst fool, and that's why I hate even looking at you. Now. Although... it was funny... and that's good. Yes, I definitely needed to let off steam. Thanks. But only for this. (Ты последний идиот, и мне даже смотреть на тебя противно. Сейчас. Хотя... это было забавно... и даже хорошо. Да, мне определённо нужно было выпустить пар. Спасибо. Но только за это).

— Будем считать, что, раз я услышал благодарность, ты наговорила мне много хорошего.

— О, определённо.

Я даже не заметила, что после такого эмоционального всплеска желание плакать в самом деле пропало, как и противное удушье. Кажется, я ощутила небольшое облегчение — я могла дышать полной грудью.

Влад стоял под ивой и старательно выжимал свою одежду. Он был похож на промокшего насквозь котёнка — его длинные волосы облепили его выразительное лицо, да и рельеф его тела стал лучше виден. Я наклонила голову в интересе, привычно лукаво улыбнувшись. Кажется, кто-то старался держать себя в форме.

— Мне приятно твоё внимание, — отозвался он, внезапно задрав голову и взглянув на меня.

— Можешь раздеться — приму за извинение.

— Размечталась. Думаю, я поплатился тем, что незапланированно искупался.

Я усмехнулась, подперев рукой подбородок.

— Быстро же у тебя меняется настроение, — заметил Влад.

— Просто ты сейчас так нелепо выглядишь.

Влад лишь улыбнулся и собрал волосы вместе, выжимая. Меня это рассмешило ещё пуще, и я расхохоталась. Вот именно поэтому я предпочитала короткие причёски. Длинные волосы, особенно ухоженные, без спора красивые, но более практичные и удобные были именно короткие.

Пускай мне тогда полегчало, я не решалась возвращаться в особняк ещё недели две. Думаю, этого времени достаточно, чтобы все остыли.

Вернулась я поздно вечером.

Нашла я только Карину, что заваривала чай на кухне. Мне не хватило смелости дать о себе знать, поэтому я застыла на пороге, наблюдая за ней.

— Ты голодна? — внезапно подала голос Карина.

И это всё, что она могла сказать?

Карина развернулась ко мне боком, тяжело смотря в ожидании ответа. В её глазах не было ни обиды, ни счастья — целое ничего.

— Молчание — знак согласия, — пожала плечами она, доставая из верхнего шкафчика тарелку. — Кира приготовила солянку. Она получилась вкусной, так что, полагаю, ты останешься сытой и довольной.

Я всё ещё стояла в оцепенении, почти что пропуская все её слова мимо ушей. Буквально через мгновение на столе появилась тарелка супа вместе с ложкой. Карина тяжело вздохнула и твёрже сказала:

— Мой руки. Присаживайся. Ешь.

Отнюдь, я не могла назвать это принуждением, потому что она погрубела, скорее, из цели привести меня в чувства и вернуть в реальность. Да и к тому же, я в самом деле была чертовски голодна.

Я помыла руки и присела за стол, отрешённо глядя в тарелку. Под гнётом её взгляда я чувствовала себя глупым ребёнком. Возможно, надо мной так издевалось чувство вины.

— На самом деле я хотела извин...

— Когда я ем — я глух и нем, — перебила меня Карина, сразу же показав мне, что она была не намерена слушать меня.

Well...

Попытки завести разговор были отброшены. Я взялась за ложку и стала есть. Было в самом деле вкусно — впервые у меня не было никаких замечаний. Карина в это время лишь натирала столы. Я чувствовала напряжение между нами, но не знала, как от него избавиться.

Я понимала, что Карина пыталась задушить меня совестью — весьма хороший ход, потому что, даже зная, что она пресекала любые мои попытки помириться намеренно, я всё равно велась. Мне в самом деле было дурно вспоминать тот день, когда я буквально ни с чего взъелась на неё, завуалированно оскорбила, а после получила нагоняй от Кирилла.

Я сама себе была отвратительна.

— Спасибо, — произнесла я. — Тебе нужна помощь?

— Нет, я сама прекрасно справляюсь.

Я поднялась из-за стола и помыла за собой посуду.

— Давай поговорим, — сдалась я.

Карина застыла с полотенцем в руках, а после приподняла бровь. Так похоже на Кирилла. Кажется, люди в самом деле могли перенимать привычки друг друга — даже Влад будто бы в некоторых моментах копировал мою мимику или целые движения, вероятно, неосознанно.

— Мне это не нужно. Если тебя интересует, я вовсе не обижена. В чём-то ведь ты права, а мне пора научиться принимать правду.

— Я была не права, когда сказала про сучность.

— Рада, что ты это признала. Но всё же я в самом деле устала играть в добрую фею. Частично ты была правдива в своих словах.

— Прости, — произнесла я, смотря ей в глаза.

На самом деле я не находила что-то сложного в извинениях, особенно, когда выдавался такой удачный случай.

Карина опустила взгляд на полотенце, после чего вздохнула и повесила его на спинку кухонного стула. Я только сейчас заметила, что на её лице присутствовала странная серость — глаза были уставшими и губы белели.

— Прощаю, если тебе от этого станет легче, — ответила она.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— А как же? Со мной что-то не так?

— Well... Просто поинтересовалась, из вежливости.

— Знаю я твою вежливость, — ��ыркнула Карина, проходя мимо меня. — Будь осторожна, не попадись Шепоту под руку. Ты сильно разозлила его в прошлый раз.

— Он до сих пор злится?

— Не сказала бы, однако он явно не скажет тебе добрых слов при встрече. Даже не знаю, почему он так жесток к тебе. Ничего колоссального не произошло, но он почему-то воспринял ту неприятную ситуацию так, будто ты оскорбила его, а не меня.

Это заставило меня усмехнуться.

— Скорее, ему было обидно за тебя. Радуйся, что у тебя такой защитник.

Карина слегка нахмурилась.

— Будто я в нём нуждалась...

— Полагаю, что да, — лукаво прищурилась я. — А то вдруг бы я навредила его королеве.

— Помнится, ты как-то говорила мне про то, что тебе нужно заклеить рот скотчем. Это идея с каждым разом кажется мне всё более привлекательной, — достойно ответила Карина. — Мне подобных шуток от Киры с лихвой хватает.

— А у меня есть один личный вопрос. Можно?

— Ты когда-то спрашивала разрешения?

— Хорошая заметка, — усмехнулась я. — Но я серьёзно.

— Давай.

— Почему вы скрываетесь? Даже радует, что �� — единственная, кто знает.

Карина приобняла себя за плечи, смотря куда-то в пустоту. Мне всё продолжало казаться, что она была чем-то явно расстроена, но у меня никак не получалось найти причину. Про Кирилла она отзывалась вполне себе спокойно, так что вряд ли это могла быть их очередная ссора.

— Сейчас — не знаю. По привычке. Первое время мы решили не оглашать отношения, потому что не были уверены в правильности своего решения. Прошло несколько месяцев — конечно, такой себе срок, но, по крайней мере, у меня никаких сомнений не осталось. Проблема только в том, как отреагируют остальные. Да и... мы не любители проявлять свои чувства публично. Пока так спокойнее.

— Я заметила, вы в библиотеке предпочитаете зажиматься.

Я уже предвкушала яркий румянец на бледных щеках Карины, однако та отреагировала степенно. Просто перевела на меня насмешливый взгляд и улыбнулась краем губ.

— Право, мы вовсе не зажимаемся. Но полностью оспорить твоё суждение не могу. Я рада, что мы всё разъяснили и даже мило поболтали, но, знаешь, я, наверное, пойду спать.

— Да, конечно, — не стала препятствовать я. — Приятных снов.

2 notes · View notes