murder-cake-blog - Tumblr blog

murder-cake-blog · 4 days ago

Text

Zaun Dads [Parallel Universe AU]

С позволения соигрока буду публиковать понемногу постов из нашей игры! Enjoy.

ㅤПоганая вещь - жизнь. Она смеется, пинает тебя под дых, бьет ногами по ребрам чтобы следом собрать лицо в ладони и прижаться губами ко лбу с мягкой улыбкой, рассказывая шепотом о том, что ждёт тебя впереди...

ㅤВзлеты и падения, разочарования и маленькие победы, ладонь ребенка в твоей руке. "Дядя", так к нему обращались Её дочки.

ㅤСилко помнит момент, когда Она рассказала им о том, что их ждёт. Мягкая музыка, крепкий алкоголь в стакане, что же он тогда писал на бумаге? Тупица Один. Тупица Два. Обещание, данное Ей. Заун будет свободен, даже если придется выковыривать эту свободу из камня, покрытые пузырями от жара шахт. Никак по другому. Они должны были разобраться. Должны были вести их нацию.

ㅤНо каковы шансы на успех у отбросов? Игра подкручена с самого начала. Они, простые рабочие, вооруженные своими инструментами, против блестящих пушек, высоких баррикад и прогнивших пилтов.

ㅤЗапах горелой плоти, клубы дыма, кровь и бетон. Сваленные тела, трясущиеся руки, сорванные планы. Они воспользовались их слабостью, они никогда не вели честной битвы, они – правящие советники Пилтовера – кучка чертовых богачей, не желающих видеть Заун наравне с ними. Они должны стараться. Должны..

ㅤСо смертью уходит боль. Силко считал что он умер тогда, в реке, когда руки Вандера топили его, удерживая под отравленной водой, которой он захлебывался. Силко надеялся что умер, потому что он оставил прошлую жизнь позади. Все связи, которые в ней были. Все то светлое, что осталось в ней. Силко верил, что он мертв.

ㅤИ переродился. Как человек амбиций, с видением, хваткой и необходимой жестокостью для толчков прогресса. Способный на жертвы, потому что у него ничего нет. Расчетливый, потому что не сила правит миром, а то, что ты готов сделать ради перемен.

ㅤСилко знал, что он умер. И все же маленькая часть его души рухнула в пропасть, когда он услышал новости о смерти Вайолет. Первая частичка Её наследия. Девочка с голубыми глазами, улыбкой отца и характером матери.

ㅤХотя с тем, сколько времени они проводили в "Последней капле" с каждым годом она все больше и больше походила на Вандера. После кончины родителей наверняка стала его копией из детства. "Добро с кулаками", так говорят.

ㅤУверенная и сильная. Говорят, что она защитила собой Паудер. Говорят, что в Пилтовере большой скандал. Слухи ползут по обоим городам зеркально, а Силко бредёт по темным улицам к мосту, чтобы пролить немного виски и поговорить с прошлым.

ㅤМемориал павшим это зажженные свечки, фотографии, личные предметы тех, кого с нами больше нет. В рамках и без них, оставленные на попечение природы если некому прийти и позаботиться о них. Силко умер здесь. Где-то должна быть его старая фотография. Тот, мечтавший о свободе, равенстве и братстве. Тот, влюбленный в мечту дурак.

ㅤВлюбленный, да? Узловатые тонкие пальцы откручиваю�� крышку на темной бутылке. ��ицо, освещенное только слабым рыжим огнем свечей, скрытое тенью высокой колонны. Его и не видно, если не вглядываться. Стоящий в тенях, он разливает в стакан выпивку и ставит его к фотографии, с которой на него смотрят старые друзья.

— Я сожалею о вашей потере, – по-настоящему, – Мы не сберегли их.

ㅤИ облажались. Потому что должны были. У Силко руки по локоть в крови, а ноги по колено в дерьме. Он держит подполье Зауна в страхе, а на пальцах мерцает фиолетовым. Черный немигающий глаз смотрит вниз. Отпивая из горла, сглатывает свои сожаления. Все это было ради них. Обещания, данного Ей. Женщине с потускневшей фотографии, улыбающейся с уверенностью в будущем. Мирный Заун. Мир достигается через власть. Подчинение идет из страха. Все, что он делал, Силко..

— Вайолет.

ㅤИ ведь он находил. Записку, черт побери, в старой заброшенной шахте. От нее щемило в груди, кидалось на ребра израненное, уставшее сердце. Тот единственный мост, который нужно сжечь, прежде чем он старый умрет окончательно. Связь с человеком, бок о бок с которым прошла вся его жизнь. Ближайший друг. Злейший враг. Его.. [признавать это значит признавать, что ты будешь недостаточно силен, чтобы сделать нужное. Силко не признавал, но знал об этой слабости. Никогда не говори вслух. Иначе станет реальностью.]

— Прости, подруга.

***

ㅤПаудер цепляется за его руки, куда более ранимая, чем сестра, прячет лицо в груди и плачет горько, навзрыд, ища утешения в человеке, сердце которого тоже порвано в клочья. Вандер гладит её по волосам, баюкает в своих руках, девочку, ставшую ему дочерью, чью сестру он не уберег так же, как и родителей. Не досмотрел. Не научил, как порой опасны бывают амбиции. А может наоборот был слишком строг? Держал в своей опеке так крепко, что перестал заслуживать доверие? Рассказала бы Вайолет о вылазке, давай он этим детям чуть больше свободы? А если да, смог бы он её отговорить?

ㅤПаудер винит себя, пока вся вина лежит на его плечах. Была там уже давно, ещё с тех времён, когда он позволил Ей идти вместе с ними. Он должен был отговорить, оставить девочкам хотя бы мать, но Она была так воодушевлена, так настроена на процветающее будущее, а не загнивающее настоящее, что Вандер просто не смог сказать Ей «нет». Она улыбалась и смеялась, подтрунивала и называла тупицей, спорила, что уложит больше «Пилтошек», чем они с Силко вместе взятые, пока он вёл Её на смерть.

ㅤПаудер, измученная, засыпает на его руках не сразу, тяжело и ненадолго, а Вандер, как никто знающий: время не лечит, – относит её в кровать, чтобы тихо прикрыть за собой дверь и в тишине опустевшего бара налить себе выпить.

ㅤВандер старается поддерживать зыбкий мир, но что толку от его стараний, если в этом самом мире умирают дети.

ㅤУщерб понесли обе стороны, так ему говорит Грейсон. Очень корректно. Наверняка в совете смерть ребёнка и незаконные исследования магии вне их хваленой академии именно так и решили назвать. Ущерб. Вандер медленно затянулся трубкой. Перед глазами все еще стояла картина, как Клаггор и Майло, даже двух слов связать не способных, несли на руках Вай, как задыхалась в слезах Паудер. Как Вандер, уже зная, но до конца не веря, подхватывал тело на руки, на что-то надеясь, но в глубине души прекрасно помня, как выглядит мёртвое тело.

ㅤЧтобы не поднимать шумиху и лишнее волнение, виновными признают всех. Вандер хмуро свел брови; тень от глубокой складки врезавшейся в лицо морщины залегла между ними. Они сравнивают подростка с тем, кто в будущем мог подорвать не только квартиру, но и весь Пилтовер.

— Это лучший исход, – вздыхает Грейсон, и Вандер, скрепя сердце, с ней соглашается. Они считают, что ��сключение из академии верхнего мира и смерть ребёнка из нижнего – это равноценное наказание, но во всяком случае не трогают остальных.

ㅤЧто бы Она сказала ему, узнай, что он так просто разменял смерть Ее дочери?

— Я сожалею, – Грейсон опускает руку на его плечо, и Вандер медленно кивает, затягиваясь вновь. Ему больше ничего не остаётся. Лучший, что б его, исход. Трубка под пальцами трещит от силы, с которой он её сжал.

ㅤВандер приходит к самопальному мемориалу впервые с момента смерти Вай. Он должен был посмотреть Ей в глаза, даже если это будет всего лишь фотография за помутневшим от времени стеклом.

ㅤОн ходил сюда часто после революции, потом – в надежде найти Силко, не веря, что это место перестало для него хоть что-то значить. Вандер знал – Силко видел записку, был там, в лабиринтах шахт, где, сколоченный наспех, обра��тал пылью и пузырями их штаб. Где две их куртки до сих пор висели на одних плечиках, как напоминание об ещё одной потери.

ㅤВандер ходил к мемориалу, уже ни на что не надеясь, и просто потому, что это место напоминало ему, почему до сих пор существует сделка. Место, где каждая свеча – это души, горящие в сердце знакомыми лицами, поверившие в них троих и последовавшие за ними, чтобы так и остаться на этом мосту безликими вещами и именами, выточенными на камне теми, кто их еще помнит.

ㅤВандер смотрел с моста на чернеющую под ним реку – сточную канаву Пилтовера, сплошь токсины и шлак – и каждый раз под кожаным наручем начинал ныть застарелый шрам. В этом месте он потерял не только сестру, но и брата. Не только, брата, но и…

— Силко? – голос подернуло смутным неверием, но эта фигура, скрытая в тенях обманчивого, дрожащего на гуляющем ветру отсвета свеч – это точно был он.

ㅤВандер не подходит, пусть и догадывается, почему Силко здесь. Они же – и Вайолет, и Паудер – были ему такими же детьми. Тяжёлый вздох, слишком много необходимых слов, вместо которых звучит одно лишь утверждение, а не вопрос, – Ты уже знаешь.

ㅤТак просто, что даже смешно – Вандер искал его по всему Зауну, спрятавшегося так глубоко, что не достать, чтобы сейчас, в самый неподходящий момент, встретить у Её фотографии.

ㅤЧтобы им снова собраться втроём, когда как от них самих уже ничего не осталось.

***

ㅤФелиция улыбается с фотографии уверенно. Смотрит прямо и даже на выцветшей чёрно-белой картинке светится. Ему стыдно смотреть на эту улыбку. Стыдно смотреть на Нее и признавать вслух, что не смог уберечь. "Тупица 1", кажется, полностью облажался.

ㅤА ведь он даже не видел её тела. Столько времени оставлял девочек на попечение Вандера что, кажется, совершенно забыл зачем все это делает. Злостью заволокло глаза, а туман в голове рассеялся только сейчас. "Любой ценой", думал он. Вот она – цена твоей независимости. Но был ли ты готов ее заплатить?

ㅤСобственное имя звучит как удар в колокол. Силко замирает, а сердце, казалось, сейчас зверем кинется на прутья ребер, напуганное и раненое.

ㅤЗнает. Конечно он знает. Новость прокатилась по Зауну с грохотом, отгремела в каждом закоулке. Он отшатывается от Вандера в тьму, глаза широко раскрыты и, кажется, впервые за долгое время они смотрят друг на друга лицом к лицу.

ㅤВ горле ком. Доля секу��ды первого порыва защититься от него. Не дать приблизиться и подойти. Холодными мурашками, жгучим ощущением отравленной воды в глотке, словно обозленное, запомнившее жестокость животное. Щелчок, чтобы снять с предохранителя, поднять руку, навести оружие на него и вглядеться.

ㅤВ какой-то момент их борьба стала больше, чем они. Больше чем вопрос жизни и смерти. Силко казалось что он готов отдать все. Что он даст миру сгореть и из пепла поднимется Заун, потому что они уже давно горят. Их не сжечь. Задыхаясь в жарких шахтах, давясь Серым небом под землей, цепляясь за жизнь даже несмотря на все это, потому что жизнь обязательно будет лучше.

ㅤВандер выглядел как тень себя. Силко наверняка тоже. Напуганный, осторожный, обозленный. Они встретились втроём спустя долгое время.

ㅤВандер. Силко. Фелиция.

ㅤТупица 2, Тупица 1 и Она.

ㅤПушка едва ли не к сердцу, когда-то братья, он держит пистолет, но рука не дрожит. И все же..

ㅤЗлость вскипает в груди.

— Где она? – единственное одолжение, которое он может попросить, это увидеть Вайолет один последний раз. Силко всегда звал ее полным именем. Он помнит, что Вандеру оно нравилось. Всегда. Ему хотелось видеть улыбку на его и Её губах, когда это обращение звучало между ними. Ему хотелось [счастья] для них.

ㅤЭта мысль душит. Силко роняет руку и, кажется, теряет все желание нажимать на спусковой крючок. Это ему ничего не даст. Сердце все еще заходится зверем, но воет от тоски. Ещё один шаг назад, обратно в тьму, подальше от Вандера. Им нельзя сближаться снова. Брат. Предатель. [Любовь]. Силко оставил эти чувства воде. Позволил химии выжечь их из себя. Так ему казалось.

— Мы подвели Фелицию. Не должны были.

ㅤБутылка во второй руке звонко булькает содержимым. Силко смотрит на нее, смотрит на стакан у фотографии и вздыхает. Рука, протянутая из тьмы. Разделить напиток в честь павших. Вспомнить, каково это.

***

ㅤВандер вскидывает руку – «стой!» – и только после этого понимает, насколько это бессмысленный жест для человека, снова скрывшегося от него в тени. Как пытаться приманить дикое животное, которому уже прекрасно известно, на что способна эта твоя рука.

ㅤСилко изменился. Заострился, очерствел лицом. Смотрел из тени изуродованным глазом, его – Вандера – рук стараний. Время не лечит, и Вандер прекрасно помнил его перекошенное ужасом лицо под мутной водой. Вырывающиеся вместе с криками пузыри оставшегося в легких воздуха. Дёргающееся, пытающееся в обезумевшем инстинкте самосохранения вырваться из его рук тело. Саднящая боль в предплечьях и красные борозды царапин от его ногтей. Острая боль в порезанной руке и последние попытки поймать Силко во благо, потому что так было нужно. Потому что тогда Вандер в это верил, а позже, когда уже всё было сделано, и все ошибки совершены, не нашёл ни одного способа объясниться, кроме как оставить записку в том единственном месте, где Силко ещё мог на неё наткнуться.

ㅤЩелчок предохранителя, и фокус смещается с его лица на дуло пистолета. Вандер горько усмехается и медленно убирает руку. Заводит ее за ворот своей кожаной куртки: там трубка, а не оружие, он уже забыл, когда в последний раз носит с собой хотя бы нож.

— Дашь хотя бы затянуться перед смертью? – Вандер чиркает ногтем по спичке, его лицо пригревает неровным всполохом огонька, чтобы лечь рыжей тенью зажженного табака. Единственный, кому бы он отдал право себя убить – это Силко. Если бы не одно «но» – умереть сейчас он не мог. Не пока ему есть ради кого жить.

ㅤНо, поглядывая на Силко, пока раскуривает трубку, Вандер до глупого уверен, что он не выстрелит. Пуля в сердце – это было бы слишком просто. В чужих настороженных глазах он наверняка заслуживает более изощрённой мести.

ㅤРаньше они смотрели друг на друга иначе, и Вандер помнил эти взгляды так же хорошо, как и улыбку Силко, мягко тянущую его тонкие губы.

— Рядом со своей матерью, – он не видит смысла это скрывать, а Силко имеет право знать, только вот слова даются через усилие. Не таким способом Фелиция должна была воссоединиться со своими дочками.

ㅤМежду ними расстояния едва ли с полдюжины футов, Вандеру хватило бы на два шага, а Силко – на одно движение пальца по спусковому крючку, но один не идёт, а второй не стреляет, и едва ли глухая стена от этого становится хоть на дюйм тоньше. Они выбрали ужасное время, чтобы продолжать биться друг с другом или пытаться друг друга понять, но другого судьба могла и не дать, поэтому Вандер принимает бутылку.

ㅤВсё ещё готов пить с его руки, даже зная, каких гадов Силко смог под себя подмять, едва ли чем-то от них теперь отличаясь. Вандер не питает надежд на что-то хорошее, зарытое глубоко и закрытое уже очень давно, как не ищет себе оправданий или не пытается оправдать Силко. Они оба виноваты, и вот к чему это их привело.

ㅤВандер смотрит на старое фото, с которого Она смотрела на них с задорной, уверенной улыбкой, – Но сделали это уже дважды.

ㅤОн отпил с горла, не морщась; одна капля сорвалась с угла его губ, соскользнув вниз по седеющей бороде и затерявшись среди жестких волос. Он не видел Её смерти, только тело. Не знал, умерла ли Она от случайной пули или взрыва. Поглощенный боем, с кровавой пеленой перед глазами, ведомый своей целью, Вандер оглянулся только тогда, когда две девочки встали перед ним среди хаоса, огня, пыли, криков, крови и смерти. Он мог бы пойти дальше, мог бы отвести на смерть еще больше людей, мог бы дойти до конца ценой оставленного за спиной пепелища, но эти дети… Они заставили его открыть глаза.

ㅤА он не смог открыть их Силко.

— Какой смысл во всём этом, если даже детей Зауна мы защитить не способны, не то, что вырастить, – Вандер протянул бутылку обратно, не отрываясь от фотографии. Попытки примирения с Пилтовером, попытки его уничтожить, драка за власть и уважение, вечная битва за разные пути к процветанию, которые всё равно ведут в тупик.

ㅤКак пить из одной бутылки, так и показывать мелькнувшую слабость – Вандер всё ещё мог это делать при Силко, но сомневался в хоть какой-либо взаимности.

ㅤОперевшись копчиком о край перил, он сложил руки под грудью, глубоко затягиваясь трубкой. Рыжие блики свечей легли задумчивой, хмурой тенью под его глазами.

ㅤЭто было ужасное время, чтобы хоть что-то друг другу говорить, но Вандер уже увидел, насколько оно скоротечно, чтобы так просто лишаться этого шанса. Чуть повернув голову, он снова посмотрел в тень, где Силко прятался и сейчас, и все те годы, что они не виделись.

— Я искал тебя.

#zaundads #fanfic #silco x vander #vander #silco #vander x silco

8 notes · View notes