ksegri

[ksegri]

#книги#books#reading#writing#lovereading#datoturashvili#generationjeans#writers#когдаавторподписал Новая версия моего имени от Дато Турашвили через Q😊/ New version of my name by Dato Turashvili 😉 (na lokaciji Savica - Prisavlje)

[ksegri]

О людях, ослах и научном подходе

Веньямин вдруг неожиданно понял, что, это, собственно, всё. Он удивился и попытался поднять левую бровь, что обычно делал в таких случаях. Возможно, у него осталось минуты три, а то и вовсе секунд двадцать. Кто знает? Того, кто бы знал, рядышком не было. Какого-нибудь доктора – всезнайки, рядом не оказалось даже спустя полчаса, когда Веньямину, впрочем, уже было до лампочки. Вокруг сгрудились лишь какие-то едва знакомые лица. Ага, подумал, Веньямин, это эти… из блинной. Как бывает в таких случаях, у Веньямина аккуратненько, не очень быстро, как ему всегда представлялось, перед глазам речкой текла его жизнь. Непростая, но и не так уж чтобы очень сложная. Нормальная такая жизнь. Кое-что, конечно, он прошляпил, но сокрушаться по этому поводу не собирался. Уж очень неприятно сжимало слева. Так что, как-то не до того. «Скорой» все еще не наблюдалось. Её, конечно же, вызвали, но это ведь ещё ни о чём н говорит. Хотя, положа руку на сердце, вот так, в последний раз, ему не очень-то и хотелось всей этой суеты. Старого драндулета «скорой», обшарпанной больницы и чистых, но с плохо застиранными следами чужих несчастий, простыней. Да и аппарата не хотелось, что в конце концов все равно покажет грустную зеленую линию. А потом эти малочисленные дальние родственники с их «ах, ну этого следовало ожидать… рано или поздно… у него, знаете ли, сердце было слабое… ужасно… Все это просто ужасно…». Вот же осёл, подумал Веньямин в первый и последний раз исключительно о себе. +++ Серёга был Серёгой несмотря на то, что учился на истфаке. Какого лешего, он там делал, Серега не понял сам. Но как-то уж вышло, что отчаянное хулиганьё, с которым он возился в школе, харчки на крылечке, «Балтика» и «Бонд» со второго класса, не дали Серёге скатиться в бездну на всеобщее родительское и учительское удивление. Серёга учился прилежно, мудро, «на твёрдые» с лихвой четвёрки и нередкие пятерки и шокировал училок фактами о Неронах и нейронах, интегралах и маргиналах, Пушкинах и тех, кто мало с ними рифмовался. Конечно, знания не сами заскакивали Серёге в голову. В перерывах между вылазками по крушению местных мусорных контейнеров, Серёга читал. Многое и всякое. Взрослое и заумное.И думал, конечно. О многом. Часто о профессоре Сереньком. Идиотская фамилия, учитывая еще и тот факт, что Серенькому совсем, ну совсем никак не шло его громоздкое очень уж роскошное «Веньямин». Серенький старался показать всем и особенно Серёге, что, возможно было лишь предположение, что цветовая профессорская палитра намного разнообразнее. Не сказать, чтобы это ему не удавалось. Наоборот, скорее, удавалось ещё как. Профессор Серенький усердствовал и такого же рвения требовал от своих студентов. - Ахиллес никогда не догонит черепаху… - вещал он пискляво и нагло выгибал кустистую бровь, мол, поспорим? Студенты вступать в дебаты не собирались. Вообще поначалу все старались по возможности отмолчатся и отмучиться где-нибудь на «камчатке», так что первые ряды зияли откровенной, но почему-то незамеченной профессором пустотой. Серенький не отчаивался. Он продвигался к галёрке и настойчиво пищал там, так что вскорости студенты потихоньку стекались в первые ряды и покорялись судьбе. - Господа, предлагаю рассмотреть дидактический метод… - Серенький обычно закрывал на секунду глаза, в потом принимался вертеть свой этот метод так и сяк, шустро и с большим энтузиазмом, да так что даже рьяные ботаники не успевали записывать его витиеватые мысли. В общем-то Серенький не был грозой кафедры. Совсем даже наоборот. Однако редко, если не сказать еще реже, случалось, что на Серенького накатывала волна неудержимого, какого-то даже мифологического гнева, страшного и мало вяжущегося с его повседневной натурой. Веньямин Никанорович (никто особенно не называл его по имени-отчеству, все как-то больше проф.Серенький) из пыльного интеллигента вдруг превращался в разъяренное чудовище, казалось, он даже вырастал на несколько сантиметров и раздавался вширь примерно на столько же. - Ничтожества! – вдруг ни с того ни с сего захлестнуло бы полусонную аудиторию. Рык Серенького моментально приводил в чувство, скорее даже в чувство оцепенения, галёрку. – Мелкие ничтожества с пустыми тыквами вместо голов! Вы – отвратительные создания! Ослы! Ослы! – тут бы Серенький облокотился руками на стол, опустил голову, а через пару секунд поднял её, чтобы превратиться в Халка. – Как же я ненавижу вас, ослов! Рёв переходил в тихое шипение, а потом опять заполнял аудиторию. В основном, речь велась об ослах. Отчего-то именно в них Серенький видел этакое воплощение невежества и глупости, что и пытался весьма эмоционально донести до подопечных. Когда профессора совсем накрывало, он хватал исписанные разными глупостями вместо конспектов, тетрадки кого-нибудь из последний рядов, и швырял их в угол аудитории, поближе к мусорной корзине. Частенько он попадал. Обиженный пытался возражать и призывать к благоразумию фразами вроде «вы чё творите-то?» «Эээээ …ээээ» или просто шокированным молчанием, на что у профессора были весьма веские аргументы. Обиженный спал, а он, профессор, распинался. На чьей стороне правда? Тут все понятно. Жаловаться в высшие инстанции на редкие вспышки бешенства профессора никто особенно не рвался. Зачёт по научному подходу с недавних пор заменили оценкой, а хоть бы и не меняли, экзамены у Серенького всегда проходили с натугой. Серёга, бессменный предводитель так называемой «камчатки» на научном подходе, в свой адрес получал несметное количество «ослов» от Серенького. Всё его дворовое нутро рвалось в бой с мерзким чудовищем, вот только Бог весть знает откуда явившаяся интеллигенция не давала разобраться «по-пацански». Как-никак студент истфака! Однако в голове у Сереги буйно цвели планы мести. - Пошалим? – предложил он как-то в студенческой столовке за тарелкой приличной селёдки под шубой одногруппнику. - К Ленке, что ли пойдём? – в силу своих лет и папиных больших финансовых вложений при поступлении, «пошалить» у одногруппника сводилось только к одному. - Да какие тёлки! – возмутился Серега и принялся выкладывать созревший до размеров узбекской дыни план. Следующие несколько дней Серёга шпионил за Сереньким. Шпионить было скучно. Серенький оказался личностью заурядной. Без вредных привычек и склонностей. Траектория движения его ограничивалась несколькими улицами и расширять её в ближайшее время профессор, по всей видимости, не собирался. Серенький был учтив с соседями и частенько заходил в гости в одной пожилой паре, что разместилась на том же этаже, что и профессор. На этом его социальне контакты, пожалуй заканчивались. Если не считать совковой блинной недалеко от Серёгиной альма-матр, куда наведывались все, Серега и приятели в том числе, в силу дешевизны и относительной пристойности скудного меню. Серенький тоже любил блинную. Заказывал обычно блины «по старинке» с сёмгой и компот. Иногда, в силу исключительного повода, коим являлись например начало отпуска, день рождения или «достала меня такая жизнь» рядом с компотом оказывалась и вышарканная стопочка с необходимыми для поднятия духа 100 граммами. Веньямин Серенький перекидывался парой слов с коллегами на всё те же бессмысленные темы «да-да, ни черта они не слушают…» (о студентах), «а Любовь Михайловна это хорошо придумала» (о декане), «опять повысили?! Это уже никуда не годится» (о ценах). Серёга был доволен. План развивался в соответствии с его ожиданиями. Университетская столовка. За тарелкой винегрета происходила содержательная беседа. - Ну что?! Достал? – Серёга нервно хватал приятеля за рукав, изнывая от какого-то нового чувства. Это было круче, чем курить травку перед носом старой химички в школьном дворе, молотить ботаника, а потом нестись во весь опор куда глаза глядят, чтоб не поймали. Или уже по-взрослому, по-студенческому саботировать лекции и подзуживать одногруппников в коллективному смыву с пар. Всё это теперь казалось глупостью, наивным ребячеством. А вот Серенький… Здесь уже всё по-другому. Во-первых, никакого хулиганства. Во-вторых, по заслугам. В-третьих… Третьего Серёга придумать не мог, но это не беда. - Достал, достал… - кивал приятель, показывая Серёге на огромный пакет из Икеи. - Купил что ли? – изумился Серёга. - Да ты чё! – нервничал приятель, думая про себя, что, наверное, зря он во всё это ввязался. – Такое ж разве купишь! - А где тогда? - У девчонок взял с биологии… У них там знаешь сколько барахла! А у меня контакты… - воспоминания о контактах с барышнями с биологии нежно и быстро успокоили приятеля. - Ну всё… За дело что ли тогда… - стряхивая с себя последние сомнения промямл Серега и потянулся за пакетом. На улице разгулялась весна. И понедельник, про который всем всё известно. Выпады Серенького, кстати, случались именно в понедельник. Через раз или два, не часто. Оттого-то и не поверил Серёга своему счастью, когда очередная трансформация Серенького в факультетского монстра случилась именно в день «икс». Профессор бесновался не на шутку. Нельзя сказать, что без повода. Серега и компания полностью проигнорировала семинар. Не специально. Так уж вышло. Предмет и вправду не давался. Что-то абстрактное, мало осязаемо��, вроде и обоснованное, но опять-таки эфемерное. Философия сплошная. А на кой чёрт она там, не ясно. Пока кто-то из студентов бубнил своё невнятное о явлении парадигмы, Серёга думал о пакете. Содержимое выглядело натурально. Даже чересчур. Дома он выудил его на свет божий, повертел немного, удивился этой самой натуральности, примерил и засунул обратно в пакет. До понедельника. И вот теперь, слушая вопли Серенького, что по каким-то невероятным природным законам из тяжелого басистого рыка переходили в фальцетные визги, Серёга всё сильнее убеждался в правильности и какой-то даже необходимости грядущего действа. - Невежество ваше омерзительно! – начал Серенький издалека. Однако минуты через три уже визжал про своё любимое, что и развеяло последние жалкие Серёгины сомнения. В блинной было немноголюдно. Одинокие алкаши, притаившиеся в углах, парочка выцветающих преподш с филфака за крепким чаем, скучающая, сюрреалитическая в своей неподдельной совковости пышная официантка и профессор Веньямин Серенький. С блинчиками с сёмгой, компотиком из сухофруктов и почему-то необоснованной стопочкой. Хотя «стресс после семинара с кучей придурков» вполне себе мог послужить неплохим поводом для возникновения стопки. Серёга привалился к стене и закурил. Пакет с содержимым аккуратно покоился у его ног. Изредка Серёга заглядывал в замызганное окно блинной оценить ситуацию с обедом Серенького. Тот обедал не спеша. С чувством и толком, разделывая свой толстенный блин оловянными, почти раритетными, вилочкой и ножичком. Минут, правда, через сорок, трапеза начала подходить к своему счастливому завершению. И когда профессор выудил последний сухофрукт из гранённого стакана, Серёга уже был во всеоружии. Наетый профессор двинулся к выходу, интеллигентно прикрывая отрыжку от обеда ладонью. Серенький навалился на тяжёлую дверь и через полсекунды… наверное, увидел бы окончательно разбушевавшуюся весну с её сладковатыми запахами и почти рентгеновским солнечным светом. Однако вместо этого на Серенького обрушился ужас. Почти первобытный, несравнимый абсолютно ни с чем. Он схватился за дверную ручку, аккуратненько сполз на асфальт и выдавил тихое «помогите». Серёга бежал быстро. Он не видел как профессор очутился на земле, но отчего-то почувствовал неладное. Пробежа�� несколько улиц и по пути порядком на��угав разомлевших от весны и уставших от работы горожан, он влетел в скверик и присел на бордюр. Только потом, стянул со своей головы неоднозначное нечто и прикрыл лицо руками. Отдышался и рискнул-таки посмотреть. Голова была когда-то настоящей. Удивительное дело, как удалось какому-то умельцу, таксидермисту или чёрт знает, как они называются, сохранить всю эту натуральность, но при этом ничего не засунуть внутрь для объёма. Может, гипс, подумал Серёга и сплюнул. Папье-маше? Да какая разница! Отвратительнее всего на морде были зубы, торчащие в разные стороны. Серёгу передернуло. Осёл, подумал Серёга, совсем даже не о голове.

[ksegri]

#stephenking#reading#books#newbook#lovereading Вдвойне приятнее читать, когда мастер подписал😍📝📖📚 (na lokaciji Zagreb, Croatia)

[ksegri]

#zg#zagreb#croatia#work#writing#shortstories#myshortstories#knjizevnisalon#рассказы#моирассказы#какбылитература и #типаписатель 📝📖📚я ... Было круто!/That was great!/ Bilo je super! Foto by @fotonauk Hvala!��спасибо, что пришли послушать, чего я там понаписала💕📚 (na lokaciji Sputnik - centar ruskog jezika)

[ksegri]

#zagreb#croatia#writing#work#books#stories#shortstories#reading#priče#kratkepriče#рассказы#литература Ещё раз спасибо всем, кто пришёл по��лушать мою #какбылитература, помогал, организовал, читал, играл и так далее...😊Было круто! / Još jednom hvala svima na dolazku, organizaciji, čitanju, sviranju i ...svemu... Bilo je fora☺💕📝📖📚 (na lokaciji Zagreb, Croatia)

[ksegri]

#coffeetime#usa#dc#washingtondc#wintertime#nice#tea#ideas are born in one of my favorite coffee shop... Check my new story in Russian on http://ksegri.tumblr.com / Ako jos niste pročitali novu pričicu na ruskom 😉.../ Для тех, кто ещё не прочитал весьма забавную историю "Пылесос" 😉📝📖📇#рассказ#моирассказы#литература#какбылитература#писатели#книги#писательство#writing#books#literature#literaturelover 📚 (na lokaciji Sidamo Coffee and Tea)

[ksegri]

#hstreet#dc#washingtondc#usa#wintertime в DC, а в блоге, наконец-то, оттепель 😊Мой новенький рассказ "Пылесос" вот здесь ➡️http://ksegri.tumblr.com/post/157148821842/пылесос ➡️Nova pričica na ruskom na blogu➡️ Check my new story in Russian on blog👉http://ksegri.tumblr.com 📝📚📖#рассказ#моирассказы#inrussian#проза#писатели#книги#какбылитература#графоман#литература#shortstory#literaturelover#literature (na lokaciji H St NE)

[ksegri]

Пылесос

Жизнь Любы, в общем-то, не была борьбой. Изредка вялые батал��и, все больше от тоски зелёной и скромной обывательской зависти к новым сапожкам, примеченным в трамвае не на её, Любиных, ножках. А так… Ничего такого. Подарки судьбы в виде заморских мужей с чудесными неиссякаемыми банковскими источниками тоже особенно на голову не сыпались. Но зато имелось «все как у людей». А это уже неплохо, учитывая, что у людей частенько имеется всякое. Люба особенно не жаловалась. Ну, во-первых, если уж по-честному, не на что было. А во-вторых, не очень-то и хотелось. Бывало, так, для порядка, заведёт она про «задолбалась эту дурацкую жратву таскать на своём горбу, а в доме – мужик», но без особого запала, без искорки как-то даже… Проклинать житейское и бытовое хотелось изредка, да и то, только в только потому, что так уж заведено. Муж Любы был мужиком. Не мужикооооом!!!! А, нормальным таким, мужиком. Он вполне отдавал себе в этом отчёт и полностью соответствовал званию. Работа – диван с телевизором – пиво с такими же мужиками, которые отчего-то звались пацанами, - семейное ложе, где все реже происходило что-нибудь мало-мальски занимательное. Кроме мужа, в наличии у Любы имелись дети – две штуки, собака – одн�� штука, подлежащая скорой замене мебель – в огромном количестве и новый пылесос. Последний возник не просто так, но по бескрайней надобности, стараниями супруга и его же финансовыми вливаниями. Люба приняла новый, громадный, чуть ли не промышленный агрегат с должным почтением . Супруг был обласкан и задобрен пирогами. Пылесос – на почетное место. В углу гостиной. Предшественник, затравленный комками шерсти, шелухой от семечек и мандариновой кожурой, чах в кладовке. Не от жадности, а скорее наследственной бережливости, его все ещё не выбросили. Пылесосила Люба часто. Конечно, она была чистюля. Но дело было вовсе не в этом. Пару раз в неделю, в воскресенье – обязательно, ну и где-нибудь еще, в серединке, вечерком, после работы. Не хочется, но надо. Надо показать этим бездельникам, что такое – «пахать» с утра до ночи! - Опять начинается… – протягивает дочь и скрывается в своей комнате. Пылесос вместе с Любой заявиться и туда, но позже. Цель номер один – супруг и его диван. - Какого лешего тебе это надо? Если им плевать… – как-то резонно заметила Любина подруга детства. Та, что как-то не вписалась в пресловутое «как у людей», но отчего-то задержалась в приятельницах. - Ну как же! – удивлялась горько Люба. – Не могу я так… Когда бардак… Подруга пожимала плечами. Дурочка, эта Люба. Ну и черт с ней. Воскресенье началось поздно. Люба обнаружила себя в кровати без супруга, зато с привалившейся к ней собакой. Выгуляли, подумала Люба, прислушавшись к довольному сопению. И на том спасибо. А ещё на том, что все куда-то к чертям провались и по какой-то удивительной причине не стали её будить. Прекрасно. Люба прошлепала босыми ногами на кухню, заправилась кофе на голодный желудок и… Вспомнила о пылесосе. Сложила два плюс два и поняла, что сейчас-то как раз самое время! Квартира пуста, а в воскресенье она ничего никому не доказывала. Пылесосила исключительно из соображений чистоты. - Ээээххххх, - вырвалось страдальческое. Пылесос был выдворен из уютного угла в центр хрущевской гостиной. Гигант немецкой технической мысли, собранный китайскими умельцами и проданный Любиному мужу по совсем даже не китайской цене, занимал пол комнаты. Люба еще ��е воткнула чудовище в розетку, а уже вспотела, как не подобает потеть даме. Собака демонстративно скрылась под кроватью, не желая лицезреть воскресные экзекуции Любы над самой собой. - Чертова железка! – покричала она немножко на пылесос. И покраснела. Не хорошо это она. Дорогая, ведь, техника-то. Тот зверски провыл в ответ, поглотив что-то важное с ковра. Люба не успела оценить масштабы потери. - Вот скотина, - выругалась она на пылесос и выдернула шнур чуть ли не с мясом розетки. Внутренности пылесоса были, чего уж там скрывать, просто отвратительны. Люба пошарили рукой в резиновой перчатке. Плохая идея. К резине тут же прилипла куча гадости. «Важным» оказался кусок блестящей оберточной бумаги. - Твою мать… – второй раз, весьма нетипично для себя, выругалась Люба и принялась за дело. Пылесос, что должен был просто-таки летать по квартире, ловко всасывая лишь пыль и производственные отходы Любиной дорогой семьи, упирался всеми своими килограммами. Люба волокла его за шнур, рискуя сломать дорогой агрегат, но ей, откровенно говоря, было плевать. Пылесос не поддавался контролю и вёл себя сродни какой-нибудь мифологической твари. Жрал все. Совершенно бездумно, что в принципе, было и понятно. Люба продолжала потеть. Периодически выуживая канцелярские товары из нутра твари, она открыла в себе невиданные способности ругаться с огоньком, обомлела на миг и снова включилась в процесс. Чертов процесс. С каждой секундой пылесос становился все громаднее и тяжелее. Люба сжимала шланг так же сильно, как боль сжимала её бедное сердце работающей домохозяйки. На пространство щеки выкатилась большая пугливая слеза. Пылесос запутался в шнуре. Она потянула сильнее, отчего тот вдобавок застрял где-то между ножками стульев. Слеза скатилась до шеи и быстренько затерялась в седьмом поту. За ней пошла другая, потом третья и секунд через пять Люба рыдала навзрыд. Ей было неловко и стыдно. Чего рыдать - то? Непонятно. Она даже как-то испугалась такой неясности и попыталась успокоится. Не получилось. Гул пылесоса заглушал звуки крушения стульев. Любу переполнило что-то неведомое! Истерика, подумала она. А другие бы подумали – «ярость». Перед глазами замелькали картинки стройных барышень с такими же пылесосами – палочками в руках. Вспомнилось мужнее: «Да на х… нам такой! Он же не х… не сосёт!». Пылесос застопорился на пороге в спальню. Слишком высокий порог, слишком низкий пылесос. А ей, с вашего позволения, плевать! В доказательство, она рванулся шланг, надеясь выдрать его с потрохами, но немецкое, черт его подери, качество, отстояло репутацию. Пылесос подлетел над порогом и грузно приземлился уже в спальне, что вызвало у Любы демонический смех. В голове промелькнуло что-то о женских правах, феминизме и прочем. Люба мало что об этом знала, но вдруг все её существо охватило осознание прямо-таки гигантской несправедливости. Она хотела было пропылесосить углы и поразмыслить обо всем, но… Черта с два! Щетка была страшно неуклюжа, а снимать её, ковыряться в насадках, в поисках нужной, показалось Любе унизительно-ничтожным занятием. От всего этого ей захотелось треснуть трубой об пол, да так, чтобы от потолка у соседей отвалился приличный кусок штукатурки. И она треснула. А потом ещё раз. И еще раз триста. Пока не разлетелась паркетная дощечка. - Козёл, козёооооол!!! – верещала Люба не то про мужа, не то, про паркет, не то про пылесос. А то и вовсе просто так. Легче не стало. Не стало жаль паркета. Что обрадовало и немножко удивило. Правда, никак, ну никак не удовлетворило. Люба дернула шнур. На этот раз розетка поддалась, показав свое сложное электрическое. Люба не была сильной женщиной, но неплохие трицепсы не от дорогого спортзала, а пакетов со все больше отечественными деликатесами, подсобили. Она сцапала громадину в охапку, издав боевой клич в виде чего-то нецензурного, и бросилась, насколько можно было броситься, к балкону. Сосед снизу, что вылез минутой ранее на балкон и сделал триста шестьдесят седьмую затяжку в своей жизни, если вести счёт с конца, засомневался в правильности выбора вчерашних напитков. Люба не сомневалась ни секунды. Она присела на краешек дивана с непривычно полным для воскресного полудня и её самой, бокалом красного. Где-то вдали послышались сирены. Послышались они многим, но только не Любе, у которой в квартире горланило радио. Любин муж лежал на асфальте в кругу случайных зевак, комков пыли и кусков пластики. Что там было в рекламе про «настоящее немецкое качество»? Враньё! Восстановлению не подлежит.

Жизнь Любы, в общем-то, не была борьбой. Изредка вялые баталии, все больше от тоски зелёной и скромной обывательской зависти к новым сапожкам, примеченным в трамвае не на её, Любиных, ножках. А так… Ничего такого. Подарки судьбы в виде заморских мужей с чудесными неиссякаемыми банковскими источниками тоже особенно на голову не сыпались. Но зато имелось «все как у людей». А это уже неплохо, учитывая, что у людей частенько имеется всякое. Люба особенно не жаловалась. Ну, во-первых, если уж по-честному, не на что было. А во-вторых, не очень-то и хотелось. Бывало, так, для порядка, заведёт она про «задолбалась эту дурацкую жратву таскать на своём горбу, а в доме – мужик», но без особого запала, без искорки как-то даже… Проклинать житейское и бытовое хотелось изредка, да и то, только в только потому, что так уж заведено. Муж Любы был мужиком. Не мужикооооом!!!! А, нормальным таким, мужиком. Он вполне отдавал себе в этом отчёт и полностью соответствовал званию. Работа – диван с телевизором – пиво с такими же мужиками, которые отчего-то звались пацанами, - семейное ложе, где все реже происходило что-нибудь мало-мальски занимательное. Кроме мужа, в наличии у Любы имелись дети – две штуки, собака – ��дна штука, подлежащая скорой замене мебель – в огромном количестве и новый пылесос. Последний возник не просто так, но по бескрайней надобности, стараниями супруга и его же финансовыми вливаниями. Люба приняла новый, громадный, чуть ли не промышленный агрегат с должным почтением . Супруг был обласкан и задобрен пирогами. Пылесос – на почетное место. В углу гостиной. Предшественник, затравленный комками шерсти, шелухой от семечек и мандариновой кожурой, чах в кладовке. Не от жадности, а скорее наследственной бережливости, его все ещё не выбросили. Пылесосила Люба часто. Конечно, она была чистюля. Но дело было вовсе не в этом. Пару раз в неделю, в воскресенье – обязательно, ну и где-нибудь еще, в серединке, вечерком, после работы. Не хочется, но надо. Надо показать этим бездельникам, что такое – «пахать» с утра до ночи! - Опять начинается… – протягивает дочь и скрывается в своей комнате. Пылесос вместе с Любой заявиться и туда, но позже. Цель номер один – супруг и его диван. - Какого лешего тебе это надо? Если им плевать… – как-то резонно заметила Любина подруга детства. Та, что как-то не вписалась в пресловутое «как у людей», но отчего-то задержалась в приятельницах. - Ну как же! – удивлялась горько Люба. – Не могу я так… Когда бардак… Подруга пожимала плечами. Дурочка, эта Люба. Ну и черт с ней. Воскресенье началось поздно. Люба обнаружила себя в кровати без супруга, зато с привалившейся к ней собакой. Выгуляли, подумала Люба, прислушавшись к довольному сопению. И на том спасибо. А ещё на том, что все куда-то к чертям провались и по какой-то удивительной причине не стали её будить. Прекрасно. Люба прошлепала босыми ногами на кухню, заправилась кофе на голодный желудок и… Вспомнила о пылесосе. Сложила два плюс два и поняла, что сейчас-то как раз самое время! Квартира пуста, а в воскресенье она ничего никому не доказывала. Пылесосила исключительно из соображений чистоты. - Ээээххххх, - вырвалось страдальческое. Пылесос был выдворен из уютного угла в центр хрущевской гостиной. Гигант немецкой технической мысли, собранный китайскими умельцами и проданный Любиному мужу по совсем даже не китайской цене, занимал пол комнаты. Люба еще не воткнула чудовище в розетку, а уже вспотела, как не подобает потеть даме. Собака демонстративно скрылась под кроватью, не желая лицезреть воскресные экзекуции Любы над самой собой. - Чертова железка! – покричала она немножко на пылесос. И покраснела. Не хорошо это она. Дорогая, ведь, техника-то. Тот зверски провыл в ответ, поглотив что-то важное с ковра. Люба не успела оценить масштабы потери. - Вот скотина, - выругалась она на пылесос и выдернула шнур чуть ли не с мясом розетки. Внутренности пылесоса были, чего уж там скрывать, просто отвратительны. Люба пошарили рукой в резиновой перчатке. Плохая идея. К резине тут же прилипла куча гадости. «Важным» оказался кусок блестящей оберточной бумаги. - Твою мать… – второй раз, весьма нетипично для себя, выругалась Люба и принялась за дело. Пылесос, что должен был просто-таки летать по квартире, ловко всасывая лишь пыль и производственные отходы Любиной дорогой семьи, упирался всеми своими килограммами. Люба волокла его за шнур, рискуя сломать дорогой агрегат, но ей, откровенно говоря, было плевать. Пылесос не поддавался контролю и вёл себя сродни какой-нибудь мифологической твари. Жрал все. Совершенно бездумно, что в принципе, было и понятно. Люба продолжала потеть. Периодически выуживая канцелярские товары из нутра твари, она открыла в себе невиданные способности ругаться с огоньком, обомлела на миг и снова включилась в процесс. Чертов процесс. С каждой секундой пылесос становился все громаднее и тяжелее. Люба сжимала шланг так же сильно, как боль сжимала её бедное сердце работающей домохозяйки. На пространство щеки выкатилась большая пугливая слеза. Пылесос запутался в шнуре. Она потянула сильнее, отчего тот вдобавок застрял где-то между ножками стульев. Слеза скатилась до шеи и быстренько затерялась в седьмом поту. За ней пошла другая, потом третья и секунд через пять Люба рыдала навзрыд. Ей было неловко и стыдно. Чего рыдать - то? Непонятно. Она даже как-то испугалась такой неясности и попыталась успокоится. Не получилось. Гул пылесоса заглушал звуки крушения стульев. Любу переполнило что-то неведомое! Истерика, подумала она. А другие бы подумали – «ярость». Перед глазами замелькали картинки стройных барышень с такими же пылесосами – палочками в руках. Вспомнилось мужнее: «Да на х… нам такой! Он же не х… не сосёт!». Пылесос застопорился на пороге в спальню. Слишком высокий порог, слишком низкий пылесос. А ей, с вашего позволения, плевать! В доказательство, она рванулся шланг, надеясь выдрать его с потрохами, но немецкое, черт его подери, качество, отстояло репутацию. Пылесос подлетел над порогом и грузно приземлился уже в спальне, что вызвало у Любы демонический смех. В голове промелькнуло что-то о женских правах, феминизме и прочем. Люба мало что об этом знала, но вдруг все её существо охватило осознание прямо-таки гигантской несправедливости. Она хотела было пропылесосить углы и поразмыслить обо всем, но… Черта с два! Щетка была страшно неуклюжа, а снимать её, ковыряться в насадках, в поисках нужной, показалось Любе унизительно-ничтожным занятием. От всего этого ей захотелось треснуть трубой об пол, да так, чтобы от потолка у соседей отвалился приличный кусок штукатурки. И она треснула. А потом ещё раз. И еще раз триста. Пока не разлетелась паркетная дощечка. - Козёл, козёооооол!!! – верещала Люба не то про мужа, не то, про паркет, не то про пылесос. А то и вовсе просто так. Легче не стало. Не стало жаль паркета. Что обрадовало и немножко удивило. Правда, никак, ну никак не удовлетворило. Люба дернула шнур. На этот раз розетка поддалась, показав свои сложные электровнутренности. Люба не была сильной женщиной, но неплохие трицепсы не от дорогого спортзала, а пакетов со все больше отечественными деликатесами, подсобили. Она сцапала громадину в охапку, издав боевой клич в виде чего-то нецензурного, и бросилась, насколько можно было броситься, к балкону. Сосед снизу, что вылез минутой ранее на балкон и сделал триста шестьдесят седьмую затяжку в своей жизни, если вести счёт с конца, засомневался в правильности выбора вчерашних напитков. Люба не сомневалась ни секунды. Она присела на краешек дивана с непривычно полным для воскресного полудня и её самой, бокалом красного. Где-то вдали послышались сирены. Послышались они многим, но только не Любе, у которой в квартире горланило радио. Любин муж лежал на асфальте в кругу случайных зевак, комков пыли и кусков пластики. Что там было в рекламе про «настоящее немецкое качество»? Враньё! Восстановлению не подлежит.

[ksegri]

#zagreb#zg#coffee#cogito#justblue#kratkapriča#мойрассказ#priča#рассказ#мойрассказ#story#shortstory#книги#books je nova još u obliku ideje lebdi negdje čitajte ovu zadnju na ruskom. Slikica je povezana s radnjom😉http://ksegri.tumblr.com / Check out my new stori in Russian/ Пока идея нового рассказа ещё в зачаточном, так сказать, состоянии, читайте "Коллективное помешательство" на блоге😘📝💻📇📖📚 (na lokaciji Cogito Coffee Shop)

[ksegri]

#books#stories#shortstory#myshortstory#literature#writing#reading#priča#kratkapriča#рассказ#мойрассказ ещё один свежий из серии #какбылитература вооот здесь http://ksegri.tumblr.com/post/155307186437/коллективное-помешательство да-да, так он и называется. Пытаюсь вернуться в строй😉📝📖📚💻/Go back to writing. Check out the link above ⬆️/ Nova pričica na ruskom na blogu! Uživajte🤓

[ksegri]

#books#stories#shortstory#myshortstory#literature#writing#reading#priča#kratkapriča#рассказ#мойрассказ ещё один свежий из серии #какбылитература вооот здесь http://ksegri.tumblr.com/post/155307186437/коллективное-помешательство да-да, так он и называется. Пытаюсь вернуться в строй😉📝📖📚💻/Go back to writing. Check out the link above ⬆️/ Nova pričica na ruskom na blogu! Uživajte🤓 (na lokaciji Zagreb, Croatia)

[ksegri]

Коллективное помешательство

Слава богу, выдохнула внутри себя М. Обшарпанная по-модному, слегка набухшая от влаги скамейка была свободна. М.подумала, что для счастья действительно нужно ничтожно мало и заполнила пространство скамейки худенькой собой, толстым пальто, исполинской сумкой и еще кучей причиндалов, мало ей нужных, зато создающих ту самую важную видимость. Скамейка располагалась во дворике кафе, еще пару-тройку лет назад нестерпимо модного, а теперь уж просто необъяснимо дорогого. По старой памяти сюда еще заглядывали примелькавшиеся физиономии, все чаще, правда, находя причину отправится куда-нибудь еще. Официант без особого энтузиазма, с остатками вежливости, что была характерна для времён особой фееричности заведения, попытался вяленько выяснить у М.ее кофейные пристрастия. Те особенными изысками не отличались, так что долго диалог на радость обоих не продлился. М.выудила компьютер, неприлично тонкий и блестящий и принялась бурно деятельничать. Пятнадцати минут хватило для осознания никчёмности попытки «поработать», так что М.быстренько нырнула в медиа-воды. Просто так, выяснить, что новенького. Много всего, конечно, но что-то такое необъяснимое выдернуло М.из интернет-миров и вернуло в окружающий. Мир этот ограничивался несколькими милыми столиками, парочкой растений в кадках, тремя кокетками в не по сезону тоненьких кардиганах, парочкой бизнесменов средней руки и седой пышноватой дамой. М.,по весьма объяснимым причинам, принюхалась к приставучим весенним запахам и совсем уж не ясно, отчего пригляделась к пышноватой даме. -... Теперь там насекомое! – провозгласила дама, резко указав официанту на стакан с водой. М.задумалась. Судя по обрывку предложения и возмущенно настроенному указательному пальцу дамы, в стакане совсем недавно имелось что-то кроме воды, после чего содержимое его было благополучно заменено и, казалось, бы пей себе и радуйся... Ан нет! Насекомое. - Насекомое? – чуть раздраженно, но все ещё сохраняя видимость спокойствия озвучил официант мысль М. – Минутку. Новый стакан с водой, наверняка подзаряженной отборной нецензурщиной возник перед дамой довольно быстро. С той же скоростью официант ретировался в нутро кафе, где скорее всего вспоминал все имеющиеся в недрах памяти проклятия. М.решила, что ничего такого, что могло бы быть интереснее «пятнадцати новых сериалов весны, способных взорвать ваш мозг» за столиком у дамы не предвидится, и уж хотела было снова нырнуть в интернет-пропасть. Вот только дама опять защебетала. Не то чтобы громко, но вполне себе различаемо. С собой. - ... Да-да –да... – выпалила она и подхватила стакан теперь уже без живых, видимых глазу, организмов. Вздернула его к весеннему небу, опустила, глотнула из него и продолжила. – Ну какая же глупость! Она на миг замерла, прикрыла глаза, как будто пыталась вспомнить что-то чертовски важное и внезапно расхохоталась. Лихо расхохоталась. По-демонически. М.шпионски высунулась из-за монитора. - Аха-ха-ха... – пролетело над двориком. С ветки литературно сорвалась взбаламученная ворона. Кокетки в кардиганах почуяли неладное и вытаращили на птицу свои большие хипстерские очки. М.втянула голову в плечи, но все внутри бурлило от прямо-таки звериного любопытства. - Ну надо же! – восхищалась дама, черт знает, чему. – Никогда бы не подумала! Неплохо было бы узнать, о чём... О чём таком, она бы никогда не подумала! Вот только боязно. - Аха-ха-хаха! – одурелая радость дамы разнеслась по дворику. – И зачем это они, спрашивается? Вдруг дама в одночасье потускнела. Спустила голову в подъеденной молью шляпке и бегло забормотала что-то на смеси родного и английского... - Да идите вы все! Шит! Гоу ту Хэлл! – извергала она негромко, но довольно ясно для присутствующих. Неловко. Как-то даже неуместно стало вдыхать весну и кофе, когда вокруг такое. М., напичканная предрассудками и этими самыми неловкостями, заерзала на своей скамеечке. Желания пропали. Буквально все. Сорваться и уйти! Прямо сейчас. Но М.сидела, хорошенько пришитая к своей лавочке мыслями. В основном о том, почему она вообще думает, как поступить. Дама, между тем перешла на едва уловимые рыдания, что впрочем благополучно завершились уже узнаваемым раскатистым смехом. - Ну глупости же! Ой, ну я не могу! – вновь удивлялась она чьей-то ошибке. М.оторвалась было от скамейки, но тут же шлепнулась назад. Нельзя. Она же не из тех. М.мало представляла себе, кто они, эти «те», но, в любом случае, быть из «них» никак не годится. Официант выглянул из убежища, мудро миновав даму, устремился со к столику бизнесменов. Господин Р.щедро одарив официанта чаевыми, не по его, а скорее по своим собственным заслугам, и тепло пожав руку будущего партнера, задержался за столиком в ожидании пару лет назад малолетней супруги. В углу на лавочке примостилась девушка. Приличная на вид. Господин Р.давно понял, что вид, это дьявольски важная штука. Он сразу заподозрил неладное. Девушка легонько подскакивала, снова и снова открывала и закрывала ноутбук. Внезапно закидывала какие-то свои глупости в сумку, а потом доставала обратно. А еще горбилась, кривилась, извивалась, вообще, черт знает что вытворяла. Господин Р., как человек деловой, решил не придавать значения этой свистопляске. Он, разумеется отметил, что находится рядом ему... не по себе, что ли... Но чего уж там! Мало ли психов вокруг... Поди разбери, кто тут нормальный... Кокеткам, в отличие от остальных, поначалу было тоскливо. Они нехотя перебирали унылые сплетни и, когда те благополучно иссякли, принялись искать утеху в радиусе тридцати метров. Все три остановились на первом же попавшемся субъекте. Господин Р.вызвал всеобщее ликование. - Смотри, смотри! Футболка! Еле прикрывает брюхо! Хахаха... Это XS, что ли? - А цвет?! Ему с розовым распрощаться нужно было лет 50 назад! Хахаха... - Или вообще не начинать... - Да-да-да! Вот придурок, а! А с челюстью-то что? Господин Р.периодически открывал рот и осторожно двигал челюстью слева направо и обратно. Он, конечно же, предварительно проверял, не предвидится ли каких любознательных на горизонте, но, кажется, все больше терял сноровку в конспирации. Официант не курил уже лет пять, но «перекуры», что теперь заполнялись не никотином, а здоровым праздным любопытством, остались в качестве персональной традиции. Взгляд официанта вяло прополз мимо М., проигнорировал хохочущую даму, медленно миновал господина Р.и... О! А это уже интересно... совсем все с ума посходили! А на вид – приличные девчонки...

[ksegri]

#writing#shortstories#writer#books#conversation#myshortstory#priča#kratkapriča#mojakratkaprica#pisanje#knjige#рассказ#моирассказы#рассказ#книги#конкурскуприна2016#литература а точнее #какбылитература опубликована в газетке воооот здесь: http://pisatelicrimea.ru/gazeta-literaturnyj-krym/ появится на днях, а рассказ "Разговор", что участвовал в конкурсе А.Куприна висит давно на блоге http://ksegri.tumblr.com Так что, ребятишки, наслаждайтесь! Там, как всегда, все непросто🤓📚 /Još jedna moja pričica na ruskom je objavljena! /Another one short story is published! Check the link above⬆️📝💻 (at Capitol Hill)

[ksegri]

#usa#falltime#newyork#nyc#newyorknewyork#manhattan#какбылитература#рассказ#моирассказы#чудовищная#история#priča#kratkapriča Nova kratka pričica na ruskom na blogu. O New Yorku i kako neki od nas ga dozivljavaju sasvim na drugi način... 😊Новый рассказ "Чудовищная история" о другом Нью Йорке./My new shirt story about NYC on http://ksegri.tumblr.com/post/153497330617/чудовищная-история 📚📖📝📇 (na lokaciji New York, New York)

[ksegri]

Чудовищная история

Чудовище встрепенулось примерно в пять утра. Или в полшестого. То есть, это мистер С.,по своему обыкновению, что завёл в привычку лет так двадцать назад, пробудился в полшестого. Чудовище уже вовсю извергало выхлопные газы. Стало быть, проснулось еще раньше. Мистер С. свое, чересчур раннее утро, непременно начинал с небольшой порции гигантской нелюбви к урбанизации. Нелюбовь его через замызганное окно тихим бурчанием разливалась над городом примерно с полминуты. Впрочем, бурчаниям этим внимал лишь глуховатый сосед снизу. Разобрать тот особенно ничего не мог, однако это не мешало ему покорнейше соглашаться с мистером С. по всем пунктам. Согласие свое он выражал медленными кивками седой с залысинами головы и неуверенными взмахами дряблой руки, мол, дорогой мой мистер С., как же я вас понимаю, ни черта не слышу, но все равно, согласен абсолютно во всем. Ушераздирающий вой сирен заставил мистера С. отставить в сторонку яйцо всмятку и жиденький кофеёк и устремиться к окну. Верхний Вест Сайд шумел полицейскими сиренами. Приличный затор образовался аккурат под окнами мистера С. Не просто так, конечно. Два новехоньких авто не на шутку помяли друг другу блестящие бока. Хозяева грустно терлись неподалёку, обмениваясь номерами телефонов своих страховых агентов. Никакой тебе брани и нахальства. Только вот цивилизация в лучших ее проявлениях не уняла мистера С., что наполовину, весьма опасно, надо признаться, высунулся в окно и покрыл, слегка архаичным, но все еще действенным интеллигентным матерком собравшихся под окнами господ. - Ну чего вы орете? – послышалось откуда-то сверху. Хамоватая нахалка лет тридцати, актриса (впрочем, у мистера С.факт сей вызывал категорические сомнения) высунулась в окно и попыталась приструнить мистера С. – Некоторые еще спят, между прочим. Пустоголовая богема, возмущённо подумал мистер С. Спят они! Он ещё побухтел с пару минут, добил яйцо и кофеёк и решил, что такое препоганейшее утро исправят только греческие баклавы на Девятой. Он нахлобучил раритетную шляпу и спустился на улицу, обругав про себя всех подряд соседей. Хамоватую «актриску», противно вежливую японскую парочку, кучу вечных студентов с третьего, обычных бездельников, пропитанных марихуаной, даже глуховатого. Тот, конечно же, не чета остальным, но тоже прилично раздражал. Раздражени�� это усилилось едва мистер С.высунулся на улицу, подперев тяжёлую дверь тростью. На его 63-ей буйно расцветал утренний ад. Везде что-то бурили, дробили и перестраивали. Невесть откуда валил какой-то вонючий пар, что мешался с привычным, только вот от того не менее противным запахом дешевого карри. Проворные носы, впрочем, могли обнаружить там и нацепленные девушками парфюмерные новинки. Правда, через секунду, в букет вмешивалось что-то похожее на канализацию, так что наслаждение длилось от силы пару секунд. Лавины ошалелых прохожих продирались сквозь автомобильное бесчинство и светофоры тут явно являлись досадной помехой. Встать, принять душ, залить кофеина, рискнуть жизнью по дороге в офис... Все по расписанию. Мистера С. такой жизненный расклад нипочем не устраивал. - Зомби! – ворчал он чаще себе под нос, но иногда словечко это неловко вырывалось вслух. Хотя, мало кто во всем этом звуковом кошмаре мог расслышать его стариковское негодование. Зомби же, бешено стиснув в одной руке картонные стаканчики с однообразными остатками кофейного тепла, в другой - умные телефоны, неслись к своим бесполезным делам, встречам и заботам. На красный, преимущественно. В противном случае, будешь задавлен своими же. С машинами, оказывается, шансов выжить больше. - Кошмар!Чертов город! – яростно негодовал мистер С. и замахивался тростью на игнорирующих зебру водителей. Он даже беспощадно стукнул ею по капоту одного из наглецов и заковылял на свой «зелёный», который в городе упорно не признавал никто, кроме него. Мистер С. пересек Бродвей и выдвинулся на Девятую. Несколько девчушек, с покрасневшими от злющего ноябрьского ветра носами, налетели на мистера С. - Ой, извините... – пропели они, отдавив мистеру С. единственную здоровую ногу. - Безобразие! – верещал и метал молнии он им вслед. – Безобразие и бесстыдство! Что за юбки! Покороче не могли! Длина юбок мало относилась к делу. Только вот мистер С., не терпевший в последне�� время, то есть последних лет так десять – пятнадцать, практически ничего за пределами своей затхлой, но желанной многими в силу своего расположения, квартирки на 63-ей, относил к этому самому делу все, что ни попадя. Как-то, по каким-то совершенно аномальным причинам, мистер С. задумался над важным. Оно, это самое важное, периодами, тревожило его перед вечерним стаканом теплого молока. Не то чтобы он уж очень переживал. Но разобраться хотелось. Тем более, что заняться и так особенно было не чем. Итак, важное оформилось в голове мистера С. в виде вопроса, а было ли когда-нибудь ему, мистеру С., хорошо. Если немного сузить запрос, то было ли ему хорошо в городе? Всегда ли это было так невыносимо отвратительно? Он копался, перебирал, ворошил, стряхивал слои забытая с памятных и не очень мгновений или целых временных громадин, но... так и не откопал ничего более или менее похожего на удовлетворение, а уж тем более удовольствие. Не нашлось никаких, даже маломальских доказательств. Ох, ну конечно, он всегда вот так брюзжал. Просто... Просто теперь ему больше ничего не оставалось. - Доброе утро! – пропела дама с поблекшим с годами, но все еще узнаваемым греческим акцентом. - Доброе... – пробурчал мистер С. и решительно ткнул в стекло витрины. - Три! - Прекрасно! Только что выложили! Свежайшие баклавы! А вы давно не заходили? – безрезультатно пыталась заигрывать дама. – С вас 20.50. Вам нужен пакет? Мистеру С.показалось, что сейчас он или разнесёт к чертям эту греческую богадельню или его хватит удар. - 20.50!!! Вы совсем тут все тронулись! Да где это видано?! 20.50 за три вшивые баклавы!!! Дама стремительно стряхнула паутину с родного языка и обласкала мистера С. на греческом. Тот, конечно, не понял ни слова, однако заподозрил в интонации большое огорчение, вызванное его непочтительным отношением к ее баклавам. Ну и черт с ней, подумал мистер С.и поспешил на улицу. Обижен, несчастен и... зол. Ох, как он был зол! Кипучая ярость переливалась через края, ошпарив и без того слабое благоразумие. Мистер С. сломал бы от злости свою трость, но в 78 остаётся только пытаться сделать это силой собственной негодующей мысли, а уж никак не руками. Ему не полегчало даже после того, как он сшиб стаканчик бездомного так, что вся мелочь беспомощно разлетелась по девятой! - Старая свинья, - получил мистер С. вдогонку. - Чертов бездельник, - вернул он и замах��улся своим стариковским оружием. После бездомного получили свое также голуби, продавец фруктов в уличном лотке, парочка бизнесменов, лохматая собака и ее хозяйка и еще, Бог знает, сколько провинившихся неизвестно в чем существ, встреченных мистером С. по пути домой. День еще и не думал выпроваживать утро, а мистер С. уже его ненавидел. Еще один день в городе, битком набитом идиотами, жуликами и мошенниками, дурно пахнущими субъектами, пошлыми дамами, скользкими офисными работника, псевдописателями, актерами и художниками. В городе, где все гудело, гремело, трещало и черт знает, что еще происходило. Мистер С., охваченный лютой яростью, спешил запереться в своей квартирке до следующей неизбежной вылазки. И, возможно, не торопись он так, подгоняемый почти физическим гневом, злополучный, открытый люк, вполне мог оказаться замеченным. Но, злость не сдавалась. Мистер С.не успел даже послать к черту городские службы. А город даже не перестал гудеть. Ни на секундочку. Он просто с аппетитом проглотил мистера С. Так, на всякий случай, чтоб не мешал остальным, которым здесь было хорошо.

[ksegri]

#mojaprica#prica#kratkaprica#nahrvatskom#story#mystory#incroatian#рассказ#какбылитература#мой рассказ "Хороший план" на хорватском языке можно почитать теперь на литературном портале/Published my story "Goig plan" in Croatian literary magazine/ Moja kratka pričica "Dobar plan" objavljena je na portalu www.ne-ma.net 🎉Uživajte 😘📇📚📖📝 (na lokaciji Capitol Hill)

[ksegri]

#benice#dc#washingtondc#usa#falltime#какбылитература#рассказ#моирассказы# где все примерно так☺️ Читайте мои #трогательныеотношения на http://ksegri.tumblr.com/post/151622644727/трогательные-отношения. /My new story in Russian on ksegri.tumblr.com/Nova pričica na ruskom. Uživajte 😎 (na lokaciji Northeast Washington, Washington, District of Columbia)