i-love-mother-russia

[i-love-mother-russia]

Незабытые могилы

Ивашинцов Сергей Васильевич(Ивашенцов)

р. 13 сен. 1857. Пажеский корпус1877, Офицерская артиллерийская школа.

Офицер л.-гв. Конной артиллерии. Генерал-лейтенант, командир л.-гв. 2-й артиллерийской бригады. В Донской армии. В эмиграции в Югославии. Ум. 4 нояб. 1921 в Белграде.

Иванов Михаил Алексеевич

р. 31 декабря 1886. Капитан 70-го пехотного полка. В эмиграции в Канаде.

Ум. 4 ноября 1973 в Монреале. Жена Елизавета (17 сен. 1890 — 23 дек. 1980 там же).

[i-love-mother-russia]

4 ноября родился

полковник Якушов Дмитрий Иванович (4 ноября 1880 г. - 1918 г.).

казак Дурновской ст.; окончил ДИА3КК и НКУ по 1 разряду. Юнкером с 31 августа 1899 г. Хорунжим в Л.-Гв. Атаманском полку с 13 августа 1901 г. Хорунжий Л.-Гв. Атаманского полка; произведен в сотники 6 декабря 1905 г. со старшинством с 13 августа 1905 г. Награжден С-3 – 6 декабря 1907 г. Подъесаулом с 6 декабря 1909 г. со старшинством с 22 апреля 1909 г. Награжден А-3 –30 мая 1913 г. За отличие в делах награжден: С-2 М –6 ноября 1914 г., А-2 М –26 апреля 1915 г., А-4 – 7 мая 1915 г., В-4 МБ – 3 июня 1915 г. Произведен в есаулы 12 июня 1915 г. со старшинством с 13 августа 1913 г. Награжден МБ к С-3 – 9 августа 1916 г. Произведен в полковника Л.-Гв. Атаманского полка 14 сентября 1916 г. со старшинством с 24 июля 1916 г. За отличие в делах награжден В-3 М –28 января 1917 г. Назначен командиром полка № 10 –28 сентября 1917 г. Командиром полка №13 с 22 октября 1917 г.

[i-love-mother-russia]

4 ноября родился

Михаи́л Гео́ргиевич Хрипуно́в (4 ноября 1889, станица Усть-Медведицкая — 6 апреля 1983, Иерусалим) — российский военный и деятель Белой эмиграции, генерал-майор Донской армии.

[i-love-mother-russia]

Александр Колчак. родился 4 (16) ноября 1874 г

Адмиpалу Колчаку

Твоя звезда, как яpкий метеоp

На небосклоне гибнущей России.

Пpедательство и подлый пpиговоp,

И кpовь окpасит снег, как небо синий.

Твоя судьба...О этот стpашный pок.

От южных бухт твой путь к снегам Сибиpи.

И видит Бог, ты сделал все, что мог!

Но все, что сделал ты - вpаги сгубили.

Погиб твой флот, и аpмию в снегах

Метели и вpаги похоpонили...

Не таял снег на золотых оpлах,

А над отчизной коpшуны кpужили.

[i-love-mother-russia]

22 октября (4 ноября). Не пришлось и часа на сон, как получено приказание отойти к югу в село Гатище, а там ждало новое - пepeйти в деревню Юрская. Остаток дня прошел спокойно, но ночь?

Эта ночь была не совсем обычной: в северном направлении слышалась ружейная стрельба. "Наши в тылу у красных?" Но приехавшая из штаба полка связь сообщила: это ведут бои крестьяне, не желающие оставаться у красных и пробивающиеся к Добровольческой армии, и приказание из штаба - иметь это в виду и не обстрелять их. Сообщено было еще, что за минувшие дни 3-й батальон с комендантской ротой и командой разведчиков в тяжелых боях сдерживали красных; в одном из них нанесли им огромные потери, но и сами понесли немалые. Пришлось оказывать помощь и алексеевцам.

***

Крестьяне пробирались на юг одиночно и группами, иные в сотни человек. Сколько их? 3-й батальон ими пополнял свои потери. На 1-й батальон, стоявший у реки Олым, за трое суток вышло около 400 человек. Они не просто уходили, а для того, чтобы бороться со своими врагами. Они просили зачислить их в ряды, дать оружие. Но включали только по числу имеющихся винтовок. Очень грустно было отказывать. "Почему не проведена своевременно мобилизация?" - говорили марковцы, - "Красные ее проводили в прифронтовой полосе. А как нам нужно было бы пополнение и, тем более, такое верное".

Из книги «Марков и марковцы»

[i-love-mother-russia]

Записка Колчака командующему Восточным фронтом генералу Дитерихсу.

[i-love-mother-russia]

1920

4 ноября закончилась погрузка частей в Керчи и был оставлен последний клочок русской земли. Там тоже до последнего момента присутствовал генерал Врангель и сам лично руководил эвакуацией. Благодаря этому и в Керчи было сделано больше, чем можно было ожидать в подобном случае. Погрузка прошла довольно гладко, кроме того что, по вине погруженных, перевернулась ��дна баржа. Нагруженные транспорты отчаливали из Керчи и уходили в море, где становились на якоря, в ожидании окончания погрузки других транспортов. Погрузка шла в присутствии военного флота. Когда из Керчи отчаливал последний транспорт, красные уже входили в город и их броневик появился на набережной, но огня по транспорту красные не открыли. До сих пор причина этого не выяснена. Может быть они не хотели, а может быть боялись ответного огня судовой артиллерии. Во всяком случае получилось так, что враги расстались без единого выстрела, без последнего салюта, тихо, мирно, торжественно.

Все вышедшие из Керчи транспорты присоединились к ожидавшим их транспортам из Феодосии и целая флотилия в 30 транспортов, под охраной военного флота, оставила воды России и отплыла в Константинополь.

Суммируя сделанное генералом Врангелем при эвакуации, необходимо отметить тот факт, что, несмотря на то, что катастрофа в Крыму разразилась неожиданно, можно сказать даже молниеносно (хотя, наверное, генерал Врангель с отступлением из Таврии предвидел такой конец Белой борьбы на юге России) — эта грандиозная эвакуация прошла блестяще. Части и беженцы грузились в четырех портах. Все шло планомерно, гладко и погрузились почти все, кто не хотел остаться в большевистской России. Генерал Врангель всюду действовал сам лично, насколько у него хватало физической возможности, и из каждого места погрузки уезжал последним. Только благодаря его необыкновенной энергии и заботе о всех и всем стало возможно, при плачевном состоянии транспортных средств, в столь короткий срок на 100 различных судах, даже увозя некоторые загруженные до отказа пароходы и баржи на буксире, вывезти из Крыма свыше 130 000 человек, не считая судовых команд. Конечно, не все смогли погрузиться и были случаи самоубийств таких людей, но это были единичные случаи, как и случай ухода в горы отряда полковника Новикова.

Когда транспорты были в открытом море, упорно ходили слухи о том, что много красных подводных лодок проникло в Черное море с заданием атаковать и потопить транспорты, но все обошлось благополучно. Если подводные лодки красных и были в Черном море, то они или опоздали, или прозевали нас. Плав��ние по Черному морю до Константинов поля прошло без особых инцидентов при хорошей погоде. Конечно, ввиду перегруженности транспортов, все страдали от чрезмерной тесноты, от недостатка питания, хлеба и главное, питьевой воды. Насекомые всюду кишели и окончательно заедали, а от слабости, недоедания и утомления многие страдали головокружением.

Транспорты, вышедшие из Севастополя, уже 4 ноября прошли Босфор и стали на якоря в Константинопольской бухте. О дальнейшем скажу в следующей главе, а сейчас нужно вернуться назад, чтобы поведать о некоторых по дробностях раз��гравшейся катастрофы и о том, что было предпринято со стороны власть имущих.

Вл. Кравченко "ДРОЗДОВЦЫ ОТ ЯСС ДО ГАЛЛИПОЛИ". Том II » Крымская эвакуация и Врангель

[i-love-mother-russia]

4 ноября.

Ночью воспользовался тем, что дамы спали, и переменил белье, обмененное на большую плитку Cow's Milk Chocolate. С пяти до десяти утра простоял в бесконечной очереди за кипятком. В первый раз испытал это специально советское удовольствие и понимаю, что, стоя в очередях, можно потерять остатки терпения. Хлеба упорно нет. Солдаты нервничают и злятся, но особенно никто не протестует — силой ведь никого на пароход не тянули. С утра «Херсон» ос��ждают «кардаши» на лодках, полных белого хлеба, громадных плиток шоколада, фруктов и других вкусных вещей. У большинства из нас, увы, только слюнки текут. Турки принимают лишь валюту и особенно охотно — русские серебряные рубли.

— Пакупай, пажалюста... шоколад... сардинка... русска водка...

День серенький. Константинополь из-за этого, вероятно, много проигрывает, но все-таки он замечательно красив. Прямо против парохода, но довольно далеко, — Айя-София. Слева от нее целый лес воздушно-тонких минаретов. Около «Херсона» то и дело появляются моторные и обыкновенные лодки со «старыми эмигрантами» — беженцами новороссийской эвакуации. Наша публика насмешливо кричит: «Привет спекулянтам!», но в общем настроение добродушное.

К вечеру бесконечные слухи концентрируются около отправления в Алжир. Я лично доволен — солнечная, горячая страна, во всяком случае лучше всяких Лемносов, Кипра и других болотистых{8} мест.

Поздно вечером на пароход привезли целую гору прекрасного белого хлеба и немедленно подкормили изголодавшуюся публику. Пришлось приблизительно по фунту хлеба на человека, и настроение сильно поднялось. Наш офицерский трюм удивительно неудачен по своему расположению — весь день тянется бесконечная очередь{9}, шум, крики, давка... Надо сказать, что офицеры изнервничались гораздо сильнее солдат.

Раевский Николай Алексеевич. Дневник галлиполийца

[i-love-mother-russia]

Крымская эпопея 1920 год.

Терские казачьи части в последних битвах Гражданской войны на Юге России

3 ноября 1920 года брешь на Чонгаре была захлопнута частями IV-й, I-й Конной и II-й Конной армий. В тот же день части Красной армии обрушились на оборону Русск��й армии у Сиваша и на плечах отступающих, прорвав фронт, ворвались в Чонгар. Но этот прорыв был отбит, и отступающие части Русской армии взорвали за собой все мосты в Крым.

План Фрунзе по ликвидации Русской армии не был реализован, однако Врангель потерял всю Северную Таврию, а Русская армия за неделю боев сократилась на 50 % за счет убитых, раненых, пленных, обмороженных. «Наши части, - вспоминал Врангель – понесли жестокие потери убитыми, ранеными и обмороженными. Значительное число было оставлено пленными…».

Советские войска захватили до 20 тысяч пленных, более 100 орудий, много пулеметов, десятки тысяч снарядов, до 100 паровозов, 2 тысячи вагонов и другое имущество. Однако наиболее боеспособным частям Русской армии удалось уйти в Крым, где они засели за перекопскими и чонгарскими укреплениями.

После отхода Русской армии из Северной Таврии за перешейки Крыма, Терско-Астраханская отдельная бригада была передана в распоряжение начальника тыла армии для борьбы с «зелеными»

[i-love-mother-russia]

«Мой брат Константин домой не вернулся. Ему только что минуло 18 лет, когда он был ранен на Перекопе, при отступлении армии Врангеля. Его полк трижды посылал за ним лошадь, но мой брат каждый раз уступал место более тяжело раненым. С последним раненым он послал письмо своим родителям: «Милый Папа и Мама, спасибо Вам за всё, что Вы мне дали. Ради Бога не плачьте обо мне. Всё в руках Божиих. Я страшно рад за такое дело положить жизнь. Верю в Царствие Небесное. Последняя моя просьба, не печальтесь обо мне – но возрадуйтесь, вспомните меня и, главное, молитесь и служите заупокойные обедни и панихиды обо мне. Господь с Вами. Счастливо оставаться Вам. До скорого свидания. Желаю всем счастья.»

Г.Н.Трубецкой «Годы смут и надежд. 1917-1919».

[i-love-mother-russia]

Сколько времени мы пробыли в боях на Перекопе, не могу в точности сказать. Был один сплошной и очень упорный бой, днем и ночью. Время спуталось. Может быть, всего несколько дней, вероятнее, неделю, а может быть, и десять дней. Не знаю. Время казалось нам вечностью в ужасных условиях. Красные были, понятно, в таких же плохих условиях. Но у них было громадное преимущество в количестве войск. Части сменялись и отходили на отдых, чего у нас не было. У нас дрались бессменно все те же части, и утомление доходило до апатии. Спали мы следующим образом: каждый вытягивал из стога как можно больше соломы и все падали в кучу и покрывались соломой. Каждый старался залезть в серединку кучи. Спали 20 минут, потом кто-нибудь будил всех и начинали танцевать, чтобы согреть онемевшие члены. Потом опять падали в кучу и спали еще 20 минут. А иногда из-за боя совсем не спали.

Батарея стояла в низине недалеко от стога, полускрыта от глаз противника. Окопы были от нас в ста шагах. Мы испытывали чувство голода и жажды. Есть было нечего, а вместо воды ели снег. Мои валенки приобрели громадное значение. Под английскую шинель я напихал соломы на грудь и на спину и стянул ремнем, чтобы не вываливалась. Понятно, все эти дни не раздевались и не мылись. Вшей хоть отбавляй.

Красные стянули громадные силы, не считаясь с потерями. Артиллерия их гудела день и ночь. Снаряды с визгом проносились над нашими головами. Атаки следовали одна за другой. Я был свидетелем, как целая бригада красной конницы атаковала окопы и вся погибла на проволоке. Они не отступали, кричали и махали шашками, а их косила наша картечь и пулеметы. Наши смеялись над красными, но меня это испугало. С войсками, которые гибнут, но не отступают, они нас прорвут рано или поздно. Казалось, что красные кавалеристы были или пьяны, или под наркотиками.

Мы все стали нервничать. Я видел, как Обозненко «кланялся» пролетающим снарядам, чего он никогда не делал. Были потери и у нас, и у конно-горной. Раз нашей кавалерии пришлось загонять нашу же пехоту обратно в окопы, которые она хотела покинуть. Тоже нужно их понять. Бессменно сидеть под сильным огнем, в мороз, без пищи — можно впасть в отчаяние.

Было несколько линий окопов, и иногда мы все же меняли позиции и отходили на следующую линию. Очевидно когда красная артиллерия разбивала проволоку и окопы. Но перемена позиции не вносила долгого облегчения. Красные подходили и подвозили артиллерию, и атаки снова начинались.

Как-то ночью я почувствовал, что меня теребят за ногу. Я поднял голову. Один из солдат моего орудия, приложив палец к губам, манил меня. Обеспокоенный, я последовал за ним. Вдалеке от всех, в дыре, солдаты моего орудия сварили суп из снега и барана, которого они достали кто их знает как и где. Варили они суп в ведре, из которого поили лошадей, не очень чистого, но ах как он был вкусен, этот суп! Черпали по очереди ложкой из ведра. Я был очень тронут тем, что мои люди не стали есть без меня, а позвали. Обыкновенно в такие трудные моменты люди становятся эгоистичными. Я почувствовал дружескую связь с моими людьми, и это чувство было приятно.

Малый подвиг

Мы собирались отступить на новую позицию. Полковник Шапиловский позвал меня.

— Поручик Мамонтов, я даю вам приказание найти еды для батареи. Мы голодаем.

— Слушаюсь, господин полковник, но скажите, где я должен ее искать?

Жестом руки я указал на пустынную равнину.

— Это ваше дело. Купите, украдите, ограбьте, делайте что хотите, но достаньте нам еды. Вот все деньги, которыми располагает батарея. Тут 200 тысяч. При обесценении денег это немного, но больше у меня нет. Идите и не возвращайтесь без еды. Это приказание.

Это была трудная миссия. Я сел на Андромаху, взял двух солдат с собой и отправился сам не зная куда. Как богатырь в старой былине. Немного дальше был довольно большой хутор. На дворе расположились кавалеристы. Я обратился к хозяину хутора. Он безнадежно махнул рукой:

— Вы же видите, что творится!

Я видел и понимал. Но вдруг я увидел громадную свинью.

— Продай мне свинью. Все равно ее у тебя заберут, а я дам тебе деньги.

— Не хочу я ваших денег. Они больше не имеют цены. Это единственная свинья, которая у меня осталась.

— Посмотри, свинья ранена, она все равно сдохнет.

Свинья была действительно ранена пулей, но очень легко. Я нарочно преувеличивал.

— Нет, нет. Не хочу.

Ситуация была нелегкой. Что тут поделаешь? В этот критический момент я получил помощь... от красных. Да. Они стали обстреливать хутор шрапнелью. Я заметил, что крестьянин обалдел от страха. Нарочно я еще увеличил его панику. Мы-то на шрапнели едва реагировали, так привыкли.

— Ты видишь, что все пропало! По крайней мере, ты сохранишь деньги. — И почти насильно я втиснул пачку денег ему в руку.

Теперь я стал владельцем свиньи. Но нужно было еще ее взять и охранить от притязаний кавалеристов. Это вовсе не было просто. Свинья очень резво бегала. Я попросил у кавалериста одолжить мне винтовку, чтобы пристрелить свинью, и промазал в двух шагах. Свинья от меня, я за ней, кавалерист за мной, чтобы отобрать винтовку. Потому что пули начали свистеть кругом, и наши отходили. Надо было торопиться. Кавалерист взял свою винтовку и пристрелил свинью. Один из моих солдат перерубил ее шашкой надвое, потому что поднять ее целиком было бы невозможно — она была громадная.

Я послал одного из моих людей за повозкой, но было уже слишком поздно. Мимо хутора уже шли рысью последние повозки и пули зачастили. Неужели бросим свинью? По счастью, я увидал удиравшую нашу дивизионную кухню. Я вскочил на Андромаху и погнался за ней. На мое приказание остановиться и заворачивать повар не реагировал и продолжал нахлестывать. Тогда я вытащил револьвер, и это сразу помогло. Я привел кухню к свинье, и общими усилиями мы ее погрузили и удрали почти самыми последними. Уже закрывали колючую проволоку рогатинами. Мы отыскали батарею. Я поставил своих двух людей сторожить свинью, а сам явился к Шапиловскому.

— Господин полковниц я нашел свинью.

— Какого размера?

— Громадная.

— Браво. Я же знал, что вы достанете. Хватит и для конно-горной?

— Вполне.

— Возьмите людей, чтобы они охраняли кухню, пока она сварит суп, а то разворуют мясо. Все одичали от голода.

Я расположил кордон охраны вокруг кухни, с приказанием не допускать никого до мяса, даже командира батареи... Сам же нарушил свое приказание и отрезал кусок мяса. Взял немного муки и стреляную гильзу от ��рудия.

Случайно я встретил гимназического товарища брата, Герасимова Он был офицером в тяжелой батарее. Мы отошли в сторону. Я замесил муку со снегом и засунул тесто в гильзу. Обложил ее сухой травой и зажег. Получилось плохо пропеченное тесто. Сгоревший порох гильзы служил солью. А мясо жарили на вертеле. Это была роскошная еда Все ведь относительно.

С.В. Волков. «Исход Русской Армии генерала Врангеля из Крыма»

С. Мамонтов1. «Последние бои конной батареи»

[i-love-mother-russia]

Фотография дня

Кутепов

[i-love-mother-russia]

Газета Русское Время, Париж

Справочник и путеводитель «Русский Париж». Периодические издания на русском языке, газеты и журналы в Париже и во Франции.

Национально-беспартийная, иллюстрированная газета под редакцией Александра Филиппова. «Русское Время«. Основана в 1922 году в Париже.

Journal Hebdomadaire russe — «Le Temps Russe» (Russkoe Vrema) Directeur A.Philippoff

Редакция и контора: 40, rue de Trevise, 40. Paris (IX) — Париж (см. на карте)

Цена номера в Париже и в Провинции — 50 су (на 1928 г.)

Распространяется: В Америке (4 цента), Англии (2 пенса), Болгарии (4 лева), Германии (15 пфеннигов), Греции (2,5 драхмы), Польше (2 гроша), Румынии (5 лей) Чехословакии (1 крона), Сербии (2 динара). Цена на 1928 год

[i-love-mother-russia]

Байтуганов Павел Васильевич

02.05.1866 - 05.11.1922.

Из казаков станицы Черноярской Терской обл. В 1896 окончил Ставропольское казачье юнкерское училище. Офицер 1-го Горско-Моздокского полка Терского казачьего войска. Войсковой старшина (1917), помощник командира 1-го Терского запасного полка. Полковник(1919). Был в Добровольческой Армии и в Вооруженных силах Юга России. Был штабс-офицером для поручений при атамане Терского казачьего войска (1919-1920), а затем атаманом Моздокского отдела. Эмигрировал в Болгарию. Похоронен на Центральном Софийском кладбище.

Женат на Лотиевой Марии Семеновне

Сын Борис 1899 г.р.

Дочь Тамара 1901 г.р.

[i-love-mother-russia]

Владимир Александрович Беклемишев

(30 октября 1881 - 27 октября или 5 ноября 1925, Таллинн).

Православный. Из дворян. Окончил Морской корпус, произведен в мичманы (1903). На броненосце "Пересвет". Участник Русско-Японской войны 1904 - 1905. Участвовал в обороне Порт-Артура. Произведен в лейтенанты. Военно-морским судом в Либаве 27.04.1909 приговорен к заключению на гауптвахту на 4 месяца за учиненный им скандал на Плавучей улице. Флаг-офицер штаба начальника 2-й минной дивизии (1910 - 1912). Вышел в отставку (23.12.1913). Призван на службу из отставки (1916). Произведен за отличие в старшие лейтенанты (лето 1917).

Награды: Золотое оружие.

В Русском добровольческом отряде самозащиты. В Северо-Западной Армии командовал бронепоездом "Адмирал Колчак", а затем ротой 24-го пехотного ��ечерского полка. В резерве с февраля 1920.

После ликвидации Армии жил в Эстонии. С 1921 директор правления акционерного общества "А. Флеминг и Ко". На март 1927 член Кассы взаимопомощи моряков. Похоронен в Таллинне.

[i-love-mother-russia]

Незабытые могилы

Кавелин Сергей Михайлович

Родился 20 октября 1886. Ученик Реального училища(1897-1900) в Калуге. В службе с 1903 года. Корабельный гардемарин 29.04.1906. Окончил Морской Корпус в 1906. Мичман 16.04.1907, лейтенант 18.04.1910, в 1912 окончил минный класс (минный офицер 2-го разряда). Участник Первой мировой войны. В 1914 году окончил Авиационный курс Санкт-Петербургского Политехнического института, после чего служил в гидроавиации БМ. Электротехник Воздушного района службы связи Балтийского моря 1915. Некоторое время состоял при адмирале А.И. Непенине (1871 — 1917) в качестве ст. офицера Службы связи БФ и ст. адъютанта Приморского фронта. В должности ст. офицера гидроавиатранспорта «Орлица» (с 04.03.1915) участвовал в воздушных боях в районе Ирбенского пролива. Сбит во время бомбардировки судов германского флота в Виндаве 28.08.1915, в германском плену до 1918 г. Во 2-й офицерской роте, впоследствии в штабе Либавского отряда. Не ранее 28.04.1919 - начальник вербовочного бюро Отряда в Либаве. Уволен из Отряда 10.07.1919 в связи с переводом в штаб Корпуса Св.кн. А.П.Ливена В эмиграции с 1928 года проживал в США. До конца Второй мировой войны работал в фирме известного авиаконструктора И.И. Сикорского (1889 — 1972), затем перешел в «Emerson Radio & Photograph Corporation». Умер 5 ноября 1978 года.

Награды: Светло – бронзовая медаль в память 300 – летия Царствования дома Романовых (1913); Светло – бронзовая медаль в память 200 – летия Гангутского сражения (1915), орден Святого Станислава 3-й степени (27.4.1915) и орден Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом (11.12.1915).