#тяге

[mulberrymurmur]

Кошки в комнатах домовцев появились с приходом зимы, а я наоборот вспомнила о них весной.

Нежно люблю Горбача за все его взаимодействия с животными. Очень его понимаю в этой тяге ко всем пернатым, пушистым, чешуйчатым, хвостатым и не очень.

[minichiwapchicha]

аквия в чешке (бархатной тяге)

ну что там как там дела как настроение что нового у вас там как дела у тебя что делаешь что 😳 там 👈 что 😳 нового нового у меня вас там 👈 не слышно да как нгцшщцты что бабаючвжв бабаяга

[mao-11-blog-blog]

Не знаю, почему мне это подумалось, но это подумалось.

Ещё будучи школьником, я узнал интересное: Антони ван Левенгук, когда изобрёл микроскоп (вторая половина XVII века), начал рассматривать с его помощью буквально всё, что попадалось под руку. И я понимаю его, потому что все люди любопытны. И помню, как сам, впервые увидевший микроскоп в школе на уроках биологии, пихал на предметное стекло всё, что было рядом - тетрадные листы, ручку и резинку, собственные пальцы, какой-то мусор и прочее. Разумеется, всё это после того, как мы рассмотрели специальные учебные образцы.

Да, так вот Левенгук. Меня в своё время не удивил факт, что он рассматривал разное, в том числе и всяческие выделения человеческого тела. Включая и семенную жидкость.

А потом я как-то призадумался: хм, и как же он добывал эту семенную жидкость?

Но на что не пойдёшь ради науки. И в этом разрезе даже мастурбация становится научной, а её результат - образцом для исследования.

Нет, поймите меня правильно. Здесь речь не о том, что как можно рассматривать в микроскоп всякое разное. А о том, как человеку, учёному, изобретателю микроскопа вообще в голову пришло поместить на предметное стекло свою семенную жидкость. А может быть даже и не свою.

Воистину, только благодаря любопытству, тяге к экспериментированию и желанию попробовать что-то необычное человечество построило цивилизацию и развивается.

[kimasov]

Ту-104 (Туполев-104) — первый советский пассажирский самолёт на реактивной тяге, и первый в континентальной Европе (второй в мире, после De Havilland Comet из не ��онтинентальной Великобритании). В период с 1956 года, после прекращения полётов De Havilland Comet, и до введения в коммерческую эксплуатацию американского Boeing 707 в октябре 1958 года, Ту-104 оставался единственным эксплуатирующимся реактивным пассажирским самолётом в мире.

[redblackwriter]

На днях приехал ноутбук, который заказала на Озоне. К сожалению, в итоге у него оказалось два существе��ных минуса, которые для меня являлись принципиальными. И теперь я второй день бьюсь, чтобы добиться от продавца возврата. Задолбалась уже. Отвечает раз в час и ещё и в течение 2-3 часов за день. Почему нельзя взять и сразу решить этот вопрос в течение дня? Ненавижу, когда такие истории тянутся. Больше всего меня раздражает днями ждать эти чёртовы ответы.

Из-за этого я эти дни на нервной тяге живу просто. Уже 10 раз пожалела, что заказала технику через интернет. Чтоб ещё раз я что-то вот так заказала, спасибо, не надо.

Просто заберите у меня этот компьютер, пожалуйста. ъАъ

[reikadied]

АОАОАОАОАОАОА ПАЦАНЫ И ПАЦАНЕССЫ!!!!!!

Я затащу индивидуальный проект в первую дату!!!! У меня будет пятёрочка!!!!

Мне осталось на днях показать проект второму преподу и всё, и я печатаю проект)))

Я так давно не радовалась. Очень хорошие новости. Может быть на такой позитивной тяге создам тгк и буду туда что-то прям часто и сильно выкладывать

Короче вот!!!! Рада прям очень сильно))))

[ivanseledkin]

На тяге Владимир Чумаков–Орлеанский

https://lika.nn.org.ru

[elizabeth-a-me-nue]

>Влюблённость влияет на мою жизнь отрицательно.<

Когда я влюбляюсь, то начинаю утопать в своих чувствах, погружаюсь с головой, не жалея себя. Всё мои планы, цели и вся остальная жизнь идёт к черту. Забиваю на учёбу, семью, друзей и саморазвитие. Я вся под контролем возлюбленного и своих гормонов.

Когда меня бросают, я резко вспоминаю о себе. Начинаю жить свою жизнь, строить планы, достигать целей. Вдруг дни становятся длиннее и интереснее, а свободного времени больше. Жадно ухватываюсь за каждый миг, проживая его на максимум.

Неужели для своего счастья мне никогда не следует влюбляться? Или дело в моей тяге к эмоциональной зависимости от кого-либо?

14:31 16.03.23

[fox-planeswalker]

Слишком много докторов

Что-то эта неделя меня совершенно не щадит – есть подозрение, что кто-то где-то изменил режим на пару делений вверх по шкале сложности. В пятницу уже был предвестник беды – очередная служебка с просьбой интенсировать процесс получения ВБ работниками (т.е. мной). А я как бы и так всё возможное делал, но что уж там, попытался еще немного ускорить события и в понедельник прошел сразу два диспансера (туберкулезный и кожно-венерологический). Провел занятия первыми парами и отправился в незабываемое пут��шествие по городу – в момент погони за троллейбусом подвернул ногу и весь оставшийся день хромал как доктор Грегори Хаус.

Во вторник же что-то дернуло меня залезть в интернеты и поискать расписание работы того военного комиссариата, куда мне нужно будет отнести всю ту гору документов, которые я собрал. Очень некстати мне попались «отзывы» граждан на это учреждение и моё моральное состояние находившееся итак уже в шатком равновесии над пропастью, всё же сигануло вниз. Сверху его еще и добили новости о новой волне писем счастья для «уточнения данных», которые начали разносить по городу. Успел сделать фото 3х4 и заглянуть в поликлинику, чтобы узнать о том, что выписку мне так и не сделали.

Хорошо хоть вечером поехал на игру в лофт и там меня отпустило хотя бы на пяток часов. Здоровый эскапизм оказался как никогда полезен и спать я лёг в стабилизированном состоянии духа. Жаль, что эффект оказался временным и уже утром при поездке в наркологический диспансер моё настроение вновь сместилось в «всему конец».

Но знаете, когда мне позвонила коллега и сказала, что студенты пришли на два часа раньше, а очередь двигалась чуть медленнее чем никак – тут-то меня и охватила всеисцеляющая волна гне��а. Да, горя сжигаю всю ту депрессию, что захлёстывает порой – я как Брюс Бэннер секрет которого в том, что он постоянно зол. Всё идёт не так, всё раздражает, так почему же не использовать заряд такой сильной эмоции себе на пользу – Лис на реактивной тяге спешит делать дела.

Жаль только это всё никак не спасает от дикого недосыпа и усталости – вчера меня дообрадовали необходимостью на работу приехать к восьми тридцати… и вот я здесь с восьми утра, помог подготовить дистанционное проведение олимпиады, сижу заполняю документы для понедельника, ибо там защита, а еще лежат договора на председателей, которые нужно сегодня (и чуть-чуть завтра) успеть пронести по всем инстанциям ВУЗа. АРГХ. Убежал.

[keinwegzuruck]

Грязные истории

Отпахала два дня на клинике. Надеялась, что смены будут простыми: я подавлю жопой диван, проведу штук пять приемов “у вас всё хорошо” и на тяге легкости поскачу домой.

В первый день я упахалась так, что чуть не отказали колени. Приползла домой и легла, не было сил даже чем-то их растереть, хотя болело ужасно. На следующие сутки случилась такая ебейшая история с говном, что стоило бы её рассказать, но не стоит. Я пережила отрицание, торг, отрицание, торг, торг, смирение. Конечно же мы выполнили свою работу, ценой новой моральной травмы наверное. Было бы печально, если бы не было так весело, если честно. Даже в этой ситуации нашли как поднять себе настроение и к концу, кхм, процедуры - начали разгонять шутки. Все метафоры про г*вн* которые вы можете себе представить воплотились тогда в жизнь. 

Я наверное не могу выйти на смену и не попасть в ситуацию сюр, всегда должно случится цирковое представление. Жаль только что за магию, фокусы и костюм клоуна мне не доплачивают((

[drpn]

[часть 7.1]

На следующий день портится погода. Обмывает весенними водами нагретый асфальт, и дождь шумит, срываясь в ливень, прячет вид из приоткрытого окна. В аудитории прохладно и по-хорошему оживленно: несется спор, вызванный вопросом по докладу, и Чанёль, расслабленно оперевшись бедром о край стола, ловит себя на мысли, что сегодняшний семинар политологов — почти победа в череде из черных полос. Студенты, отчего-то менее пассивные, чем обычно, включаются в работу почти охотно с первой презентации и своими дискуссиями даже развивают тему, предлагая, действительно, интересные мысли. И очередная шутка О Сехуна — слегка на грани, но брошенная очень в тему, — окончательно разряжает обстановку, когда Чанёль, не долго думая, находит ответ в том же духе, вызывая в аудитории смех. Молчит только До Кёнс��, уперевшись лбом в лежащую на парте руку; он, может, даже и спит, но Чанёль резонно решает его не трогать, и даже почти забывает о спящем студенте, перепалка с которым явно не стоит того, чтобы портить отличный семинар.

Кёнсу свою бессонную ночь досыпает на парах, прячется на семинарах за широкими спинами однокурсников, растекаясь по парте на последнем ряду, и только перед Чанёлем клонит голову, подставляя затылок чужому взгляду открыто, не из вредности даже — к этому часу он совершенно разбит. После сладкого кофе из автомата на первое время становится легче, и Кёнсу на этой остаточной тяге прётся на кафедру, надеясь, что сегодня ему снова подсунут бумажки, и среди вороха чужих работ удастся отключиться хоть до самого вечера — домой он все равно не спешит. Под унылую песню в наушниках в голову сама по себе закрадывается мысль, что если из-за сегодняшнего ему продлят отработки на день, то это, с какой стороны ни посмотри, не такая уж и плохая перспектива. В кабинете его, конечно, встречает Чанёль — мажет взглядом мельком по лицу и кивком головы указывает в сторону стола, снова заваленного документами так, будто вчера его никто не разбирал. Кёнсу вздыхает почти облегченно, кланяясь преподавателю лениво, а затем, не вынимая наушников, пропадает молча за горой чьих-то работ. Он вырубается мгновенно, пользуясь отсутствием чужого внимания, забивая на не выполненную работу и грозящий за это выговор; сон вдруг приходит спокойный и глубокий, заглатывает Кёнсу вместе с продолжающей играть музыкой, и беспокойные попытки отоспаться на парах, прошлая ночь, проведенная в очередных ожиданиях так и не вернувшихся родителей, пропадают среди подкинутых бессознательным образов, перетасованных воспоминаний. Его будит чужая рука. — До Кёнсу, — тормоша парня за плечо, тянет Чанёль не зло — разочарованно, — ну что ты в самом деле… Ему хочется добавить про неуемное желание студента подкинуть проблем, продлить эти чертовы отработки, которые легли грузом Чанёлю на плечи без каких-либо договоров и условий, стоило только лишь раз не выразить протеста. Но слова так и не слетают с языка, сбитые внезапным шумом — Кёнсу дергается, и с его колен летит на пол телефон, рвет соединение с наушниками, и из динамика отчетливо доносится знакомая Чанёлю песня, почти физически толкая его в уже будто далекое прошлое, когда он сам заслушивал её до выученной лирики, гитарной партии. Кёнсу за телефоном тянуться не спешит; дергает наушники, путая их в пальцах, и свободной рукой как-то неловко трет глаза, бросив на Чанёля случайный, все еще сонный взгляд снизу вверх. Тот уже с привычно расстегнутым воротом на рубашке, мятыми заломами в районе локтей к концу рабочего дня, но все равно какой-то глаженный весь — с неизменной укладкой и ровной линией бровей, прямым взглядом и чертой губ, выверенной будто по линейке. Он даже головой качает так, словно у него там в шейных позвонках метроном застрял — отбивает четко; попадает аккурат в тишину после песни тихий вздох, ломающий весь этот жестяной каркас, в котором застрял Пак Чанёль: — Ну хоть музыкальный вкус нормальный. Чужая усмешка клеится к собственным губам — Кёнсу их мельком облизывает, прикрывая на короткую секунду глаза, чтобы побороть остатки прерванного сна, ну и время потянуть, конечно, чтоб ответ какой подобрать. Но Чанёль ему все равно шанса не дает, будто между делом подмечая: — Телефон-то подбери. — Я б посмотрел на Ваш плейлист, — летит вдогонку из-под стола, когда Кёнсу, наклонившись, цепляет пальцами упавший на пол телефон. Он кладет его на сложенные стопкой курсовые и, выпрямляясь, натыкается взглядом на чужую руку, сжимающую переносную колонку. Чанёль ставит её на край стола, не убирая ладони и, чуть наклонившись вперед — не вызывающе, но ломая границу официоза, бросает: — AFI тоже сойдут. Кёнсу этими словами давится, продолжая смотреть Чанёлю в лицо, только теперь окончательно сморгнув сон, — удивленно и вместе с тем недоверчиво он сканирует чужие черты лица, будто в попытке найти ту случайную мимическую морщину, которая намекнет ему о слуховой галлюцинации. Но Чанёль не меняется в лице, и слов своих обратно не забирает, конечно, и Кёнсу, наверное, стоило бы посчитать в уме, сложить несколько цифр, поняв, что в этом как раз ничего удивительного нет — сам он, скорее, припозднился с этой группой, если для музыки вообще характерно понятие времени. Но от вопроса он удержаться все равно не может, потому что знает, это не те исполнители, песни которых можно встретить в каждом плейлисте. — Серьезно? Знаете эту группу? А Чанёль только хмыкает, расправив плечи, и, складывая руки крест-накрест на груди, припечатывает: — Я на их концерте был. — Да блииин, — тянут в ответ смешно и почти по-детски: студента До раскалывает на части — летит, окончательно рассыпаясь, налипшая некогда спесь, и привычные иголки, остро режущие шутками то ли в попытках защититься, то ли уже просто по привычке, растворяются в искренних эмоциях, хлынувших волной, стоило открыть им путь перед чужим человеком хотя бы на короткое время. Чанёль этот момент ловит, сам того не ожидая, совершенно не готовый к тому, что у Кёнсу и взгляд может быть без наглого блеска — живой, откровенный, и линия губ не жесткая, нахальная, а плавной чертой гнутая, мягкой и красивой. Чужие руки с длинными пальцами (со все еще обкусанными ногтями) рвут в беспорядок уложенные волосы, привлекая к себе внимание запястьями с разбросанными по ним тонкими венами. «Твою мать», — несется в голове у Чанёля, пока Кёнсу, взлохмаченный, смешной, но отчаянно пытающийся собрать себя обратно, безуспешно цепл��я привычную маску, бормочет, стреляя напускным недовольством: — Завидую. Они только по США катаются вроде. — Тогда был европейский тур, так что дело было в Лондоне, — говорит Чанёль и, немного подумав, добавляет: — В 2007-ом? Вроде. Я тогда школу заканчивал. И Кёнсу, не сумев сдержаться, издает смешной звук, сокрушенно роняя голову на руки, открывая взгляду взъерошенный вишневый затылок и тянущуюся поперек от уха до уха колючую линию сбритых волос. — Охренеть! Еще и самый классный альбом играли, — подает голос он — глухой за прикрывшими рот ладонями, а Чанёль посмеивается, глядя на него, и отвечает лаконично, честно: — Было круто. Он и правда вспоминает темноту заполненного клуба, расчерченную ярким светом неона; и достающую до бешеного сердца музыку, кажется, и сейчас не так уж трудно воспроизвести в памяти — мурашки от нее, волнительные вибрации в грудной клетке, выброс адреналина до сих пор где-то пополам с широкими улыбками друзей под боком и вынужденными в тесноте прикосновениями плечом к плечу, пальцами к ладони и локтю, куда-то к ше��. Прикосновения, конечно, не забыть. Кёнсу вертит головой, укладываясь удобнее на подложенную под щеку руку; ему, видимо, хватило этой минуты передышки, чтобы врубить себя привычного и с легкой усмешкой произнести, потираясь виском о предплечье: — Ну, осталось только на скейте научить Вас кататься, и даже с друзьями познакомить будет не стыдно. — Я и так умею, До Кёнсу, — бросает Чанёль, не успев подумать о том, что эту реплику можно было бы проигнорировать по привычке, как раньше; чужой взгляд клеится к его лицу. — И друзей твоих я тоже знаю. — Значит, — без опаски говорит Кёнсу, позабыв о вчерашних предостережениях не нарушать личные границы, — чтобы сравнять счет, мне нужно познакомиться с Вашими. Если, конечно, они не слишком старые, — добавляет он,— как Вы. Он не скрывает в голосе усмешки, но не той, которой обычно пробовал задеть, высмеять, пытаясь спровоцировать, а безобидной и слегка наигранной. Если бы не расслабленные черты лица и взгляд, лениво отведенный в сторону, то можно было бы спутать с глупым флиртом, наверное. Чанёлю не хотелось бы об этом думать; не думает он и когда говорит: — Ты, конечно, на взрослого не тянешь, но и я тебе не в отцы гожусь. Кёнсу в лице меняется резко; смотрит хитро, насмешливо и до жути противно, щурит глаза — те горят многозначительным блеском, дурным, нехорошим таким. Чанёль в мыслях бьет себя по лбу, ругает за неосторожную фразу, на которую у Кёнсу уже готовится ответ — улыбается чёрт, почти скалится, и Чанёль, не желая услышать очередное пошлое и глупое, перебивает его еще на вдохе: — Можешь подключить телефон к колонке, только возьмись уже за работу, — и в сторону кивает — на стопки с так и не разобранными курсовыми. Кёнсу машет головой, поджимая губы так, будто старается сдержать смех (да явно так оно и есть), но за работы все же берется после того, как включает один из своих плейлистов. И пусть силы восстановить до конца так и не удалось, он все равно относительно бодро перебирает курсовые, отвлекая себя от рутинной работы мыслями о том, что хоть он и успел наговорить Чанёлю всякого, но узнать о нем что-нибудь весомее, чем марка машины, он и не думал никогда. Совпавший музыкальный вкус, укоренившееся вдруг обращение на «ты» и полушутки эти неудачные делают профессора Пака намного живее, понятнее и в какой-то степени ближе, чем даже в тот момент, когда Кёнсу увидел его пьяным — гораздо более раскрепощенным, чем тот бывает на парах. — Вы учились за границей? — спрашивает Кёнсу, не поднимая головы от бумаг; молчать, как обычно, ему вдруг не хочется — может, все дело в том, что сегодня он целый день проспал, и даже Сехун с Бэкхёном его практически не трогали. Чанёль оглядывает мельком чужую склоненную макушку и, продолжая листать открытые заново лекции, успевает ответить до того, как в песне начинает звучать припев, и музыка становится громче: — Нет, просто ездил с друзьями, — и добавляет, — но вариант такой был, тебе это наверняка знакомо. Смысла скрывать социальное положение своих родителей Чанёль не видит — не каждый корейский старшеклассник может похвастать тем, что ездил в Англию с друзьями, чтобы просто попасть на концерт любимой когда-то группы, да и Кёнсу, хоть и ведет себя как балбес, на деле, далеко не глупый. Если бы Чанёль не знал, что тот из богатой семьи, он бы, конечно, промолчал. Молчит Кёнсу, замерев пальцами на открытых страницах, сканирует строчки, зачем-то вчитываясь в случайные слова, и, обкусав губы, задев зубами тонкую кожу слишком сильно, до слегка ощутимой боли, все же решается сказать: — Не совсем.

[7ooo-ru]

Глава парламента Крыма заявил о переходе Украины под внешнее управление Запада

Глава парламента Крыма Владимир Константинов заявил о переходе Украины под внешнее управление Запада. Его комментарий приводит РИА Нов��сти.

По словам Константинова, государство не в состоянии самостоятельно «освободиться от ярма».

«Сами они от этого ярма освободиться не в состоянии. Украина утратила собственную государственность и перешла под внешнее управление Запада. А оно базируется на поо��рении своих выкормышей, опирающихся как на внешнюю поддержку, так и на силу остатков государственного аппарата, в основном — репрессивного», — заявил глава парламента, подчеркнув, что бессмысленно ждать оздоровления украинского государства.

Ранее в октябре Константинов высказался о тяге регионов Украины к России. По его словам, культивирование ненависти к русским привело к дискредитации Украины.

Подробнее https://7ooo.ru/group/2024/10/19/098-glava-parlamenta-kryma-zayavil-o-perehode-ukrainy-pod-vneshnee-upravlenie-zapada-grss-348953557.html

[knopa2101-blog]

После такого, хохлы покорят космос и выйдут на околоземную орбиту на пердолётной тяге. #пироги_русские, #вареники_наши

Pierogi Ruskie

[filyayambartsu]

НАЦИСТЫ, ПЕДОФИЛИЯ, ЛИТЕРАТУРА, ВОПРОСЫ ВЫБОРА

или "Чтец" Бернарда Шлинка (1995)

Сложно начать писать комментарий к книге, сложно подступиться. Так что начну с конца, чтобы было понятно, зачем по-настоящему это читать. А завершу завязкой, из-за которой, уверен, многие, кто начал, продолжали в своё время.

Что особо ценно для меня, это конфликт поколения, рождённого в Германии около Второй мировой и тех, кто в конфликте принимал участие. Со стороны первых рассматривать эту проблему мне довелось впервые, чаще в нашу культуру проникают труды вторых, пускай и наиболее старших из них, или же и вовсе современных нам немцев. Всё просто, если говорить о тех, кто отошёл от государства, от всего социального при Гитлере. Но что с подавляющим большинст��ом взрослых тогда людей? Как относиться к ним? Как относиться к себе, если ты волей-неволей приходишь в этот мир благодаря ним? Автор рассматривает лишь частный, очень сложный случай. Но ведь из частностей и состоит общее. Впрочем, в своё время Шлинка объвиняли в подобии "оправдания нацизма". И всё из-за того, что он взял на себя смелость взглянуть на проблему под очень непривычным углом.

Выходит, это роман про фашизм? Отчасти. А ещё о стыде, постоянном моральном выборе и их последствиях. И стыд вовсе не по поводу "зверств режима", как может показаться читателю этой заметки. Всё намного прозаичнее и сложнее. Отчасти роман о тяге к прекрасному, к развитию, к знанию. Все эти темы крайне необычно переплетаются в жизни Ханны Шмиц, историю которой нам раскрывает герой-рассказчик Михаэль Берг.

Всё это звучит крайне серьёзно, и это правда так. Но любого читателя, даже самого неискушённого в вопросах истории, сюжет зацепит и заставит остаться до конца очень простым трюком. Между героями в 1958-ом завяжется роман. Ему тогда будет около 15, а ей... аж 36! Что, как, какой ужас, дайте два! По какой-то причине он, Михаэль Берг, постоянно читает ей вслух. По какой-то причине ей, Ханне Шмиц, это интересно. По какой-то причине она исчезнет без предупреждений на 8 лет. И окажется на скамье подсудимых по делу о военных преступлениях. И он, тогда студент-юрист будет там... Звучит как более или менее дешёвый трюк. Но это не несчастная любовная история, а много более сложный текст. Да, цепляющий желтушной завязкой, но заставляющий остаться из-за сложных тем. Можно назвать роман детективом по той формуле, с помощью которой держится интерес читателя. Но рассл��дуется здесь не изощрённое преступление, а сложность жизни и развития человеческой души.

Книжка небольшая, читается легко. Но есть и отличный (как многие говорят) одноимённый фильм 2008-ого. Рекомендую ознакомиться в том или ином формате, эта история того заслуживает.

[old-gallery1345]

Лето 2019 г. Часть II

12 июля 2019 г.

         Спасла паука, накормила ежа, выпустила в небо божью коровку, слушаю стрекот кузнечика.

         Первый жаркий день в году под +38.

         Проводила солнце лишь до половины. В этом что-то есть, остановиться за шаг до завершения, победы, познания, потери, обретения, жизни и смерти. Дочитать самую лучшую книгу до предпоследней страницы и навсегда закрыть ее.

         Божья коровка, полети на небо, принеси мне хлеба, черного и белого - только не горелого.

         Задумалась о корне слова Неисповедимый.

         И о путях, которые приводят нас к нашим целям. Идя на запад, мы приходим на восток. Знали ли об этом древние и можно ли, идя строго на восток, придти на север?

13 июля 2019 г.

         Весь день над лоджией кружилась большая стрекоза с коричнево-голубым узором, похожая на отколовшийся кусочек дорогой марокканской мозаики. Под вечер ее сменила оранжевая бабочка, больше похожая на осколок храмового витража.

         Удушающая жара продолжается. Бледное небо похоже на выцветший ситец.

         Вышел новый роман в русском переводе Таны Френч. В предвкушении. Пока дочитываю «Голубые огни Йокогамы» и продолжаю «Убийство командора». Япония британца и Япония японца. Первый стремится понять японцев, второй – себя. К тому же Мураками по-прежнему искусственен в своей тяге к рафинированности. Бокалы из тонкого стекла, черные рояли, разговоры о неуловимом, призраки в дорогой обуви и люди в такой же одежде. Ни пылинки, не трещинки. Странно, что один из самых не бедствующих писателей со странной маниакальностью пишет о богатстве такого дешевого пошиба.

         Сегодня ночью увидела короткий сон: человек в черном пальто сидел на скамье и смотрел на айсберг. Вокруг простиралась снежная пустыня. Человек в черном пальто смотрел на белую глыбу из льда так, как смотрят на море. Вот только до айсберга можно было дотянуться рукой.

14 июля 2019 г.

         Аллея пирамидальных тополей, белый кот с человеческим лицом, синее платье с белыми цаплями.

         Чувство собственного достоинства, как данность, когда точно знаешь свою силу и цену. Не знаю, проживет ли это чувство дольше одного вечера, но, единожды вдохнув полной грудью и прочитав собственную силу в чужих глазах, больше не сможешь жить в раковине. Что-то определенно меняется. Во мне. А значит, и вокруг меня. Одно неизменно влечет за собой другое. Это закон. А может, только нозепам.

                                                                                                                           Ира Романец

[redblackwriter]

На какой-то нервной тяге в последние дни. Сегодня с утра особенно.

Связано ли это с новой работой? Возможно.

Связано ли это с уже успевшей порядком надоесть проблемой отключения света в доме? Очень вероятно.

Связано ли это с моими загонами, что я двигаюсь вперёд слишком медленно? Более чем.

Снова всё это сначала выбило меня из реальности, а потом пробудило какую-то внутреннюю злость. И хоть эта злость и помогает мне в моменте собраться и работать, всё равно неприятно. Но немного забавно. Завод по переработке эмоций в энергию.