#звезды тогда и сейчас

[look-sharp-notes]

Боевой путь легендарного полка "Нормандия-Неман" начался 5 апреля 1943 года. Правда, тогда полк еще был эскадрильей, которая называлась просто – "Нормандия". Свое имя подразделение получило неслучайно. Нормандия — наиболее пострадавшая от германской оккупации французская провинция, а название "Неман" добавилось позже, после успешной операции на реке Неман в 1944 году. Французы летали на советских истребителях "Як". Их украшали красные звезды, но между винтом и кабиной с обеих сторон каждой машины были нанесены по три цветные полосы – синяя, белая и красная (цвета французского триколора). В июне 1945 года французские летчики на 41 боевом самолете Як-3, переданном Советским Союзом в дар Франции, вылетели на родину. Во Франции пилоты "Нормандии-Неман" эксплуатировали эти истребители до 1947 года. Один из самолетов Як-3, на которых воевали асы легендарного авиаполка, сейчас хранится в Национальном музее авиации и космонавтики в Ле Бурже.

The combat path of the legendary Normandie-Niemen regiment began on April 5, 1943. True, at that time the regiment was still a squadron, which was simply called Normandie. The unit received its name for a reason. Normandy was the French province that suffered the most from the German occupation, and the name "Niemen" was added later, after a successful operation on the Neman River in 1944. The French flew Soviet Yak fighters. They were decorated with red stars, but between the propeller and the cockpit on both sides of each machine were three colored stripes - blue, white and red (the colors of the French tricolor). In June 1945, French pilots flew home on 41 Yak-3 combat aircraft, donated by the Soviet Union to France. In France, Normandie-Niemen pilots operated these fighters until 1947. One of the Yak-3 aircraft flown by the aces of the legendary air regiment is now kept in the National Museum of Aviation and Space in Le Bourget.

[figure-it-out-later]

Здесь и сейчас.

Жизнь потекла своим чередом, у них всё налаживалось, что очень радовало меня.

Адам бегал по утрам с дедом.

Джозет ходила в спорт зал.

В барах они обязательно проверяли кладовки или подсобные помещения.

Иногда вечерами тусили в ночном клубе.

Потом дома смотрели на звезды и устраивали танцы для двоих.

Всё встало на свои места. И вот именно тогда начнется интерактив про Storytelling Secrets // За завесой будущего. и у меня реально не будет ни одной мысли об их будущем, потому, что я радовалась настоящему.

[d3nissss]

Ппц, я кое-что сейчас рандомно осознал... 0.0

Проживя часть жизни в Белоруссии, пол жизни в Италии, а другую часть жизни в России... Побывая в Германии, Англии и Испании... Один хер я сложа все факты которые я знаю про эти страны, про их культуру, политику и историю, всё суммарно это будет меньше чем всё то что я знаю о США в которой я никогда не был... Ебучие пиндосы срут своей культурой и пропагандой во все щели просто... Как я уже сказал я никогда там не был, была как то возможность с колледжем где я учился, попасть в Америку на три месяца, но я выбрал Англию, тогда ппц как фанател по готической архитектуре и плюс близкие друзья тоже туда ехали, но много знакомых кто там побывали(США), некоторые остались, некоторые просто в ужасе от туда уехали, рассказали и показали что да как там, впитывал инфу непосредственно от первоисточников, а не того что показывают с точки зрения пропаганды их или нашей(��Ф), забавно кстати, но не их и не наша пропаганда в итоге не врут, просто с их стороны они показывают плюсы Америки, умалчивая о минусах, а с нашей стороны говорят только о минусах, умалчивая о плюсах, вот если кто-то хочет знать какая Америка на самом деле, посмотрите/почитайте что говорят о ней Американцы и то что о ней говорят Русские, совместите этих два кусочка пазла и у вас будет целостная картина страны... Если кто-то искренне думает что Америка идеальная и прекрасная страна, то поздравляю, вам насрали в голову либерахи своей пропагандой, если же вы думаете что Америка ужасная страна, то поздравляю вам насрали в голову русские пропагандисты...

Почему я начал вообще этот пост писать, где-то года два я читаю и узнаю историю мира, там Греческая Империя, Римская, Викинги, Испанская Колонизация, Английская, История Российской империи и тд... Вот сейчас с неделю как углубляюсь в историю Америки, не США, а именно континента, там Ацтеки, Майя и вот вчера наконец-то добралася до истории самой США, огромный пласт который я уже косвенно прочёл, когда углублялся в историю Англии и их колонизация(ебучие англосаксы), ну вот читая и смотря разные ролики истории США, я понимаю что большая часть информации что я поглощаю каким-то образом была уже у меня в голове, я такое словил с греческой и римской империей, но их я учил в школе, а Америка уже там есть просто по дефолту, тип посмотрел какой-то фильм, услышал какую-то песню, поиграл в какую-то игру и вот в подкорке мозга у тебя уже столько информации об Америке, которую ты даже не искал и не учил, с этой точки зрения я просто снимаю шляпу и кланяюсь пиндосам в ноги, умеют они в мягкую пропаганду играть...

Я банально знаю практически все штаты Америки, знаю различия культур разных штатов, достопримечательности, горы, озёра... Это просто💀... Тип проживя пол жизни в Италии я до сих пор не знаю все регионы которые соседничают с регионам где я жил, или вот в России живу, мне говорят какой то город и я такой, это лять где?!?!?!

Я вот не иронично задумался, а может переехать в США, в Монтану или Техас, штат одинокой звезды?! Ну тип я ппц как люблю именно природу Америки, не США, а континента в целом, дрочу на Бразилию, Мексику, Куба это вообще секс, это буквально тропический Советский Союз, но я нич��го толком не знаю про быт этих стран, а США уже в подкорке мозга, как будто мне будет там легче жить, а рядом как раз уже будут эти страны и можно будет туда кататься?! Единственное наверное что меня сдерживает это то что я не зарабатываю ппц как много, каждый мой переезд это буквально жизнь с чистого листа и если честно я уже немного устал от этого, живя долгое время в разных странах ты как будто оставляешь кусочек себя когда от туда уезжаешь... Да, первое время когда ты только переехал в новую страну, ты ппц как мотивирован двигаться и что-то делать, но когда жизнь устаканится, с работой, жильём и тд.., то начинаешь задумываться о том что ты оставил за плечами, а это знакомста, дружба, всё что ты нажил живя в той или иной стране, начинается чувствоваться какая то пустота, которую с возрастом банально сложнее заполнить... Ну вот как бы я и приплыл к тому что как будто хочется что-то поменять в жизни, но в тоже время не хочется увеличивать ту пустоту в внутри что и так есть...

Возможно, на каких-то импульсах и моей щизе я сорвусь и опять всё начну с чистого листа в другой стране?! Если вдруг увидите меня бомжевать в Мексике или США, не судите строго...

What The Fuck Is A Kilometer🦅🦅🦅🇺🇸🇺🇸🇺🇸

[oriel-essay]

If I'm not there

Еще совсем немного – и загорятся звезды, и выплывет месяц и поплывет, покачиваясь, над тихими осенними полями. Потом месяц заглянет в лес, постоит немного, зацепившись за верхушку самой высокой елки, и тут его увидят Ежик с Медвежонком.

– Гляди, – скажет Ежик.

– Угу, – скажет Медвежонок.

А месяц подымется еще выше и зальет своим холодным, тусклым светом всю землю.

Так было каждый вечер в эту ясную холодную осень. И каждый вечер Ежик с Медвежонком собирались то у Ежика, то у Медвежонка и о чем-нибудь говорили.

Вот и сегодня Ежик сказал Медвежонку:

– Как все-таки хорошо, что мы друг у друга есть!

Медвежонок кивнул.

– Ты только представь себе: меня нет, ты сидишь один и поговорить не с кем.

– А ты где?

– А меня нет.

– Так не бывает, – сказал Медвежонок.

– Я тоже так думаю, – сказал Ежик. – Но вдруг вот – меня совсем нет. Ты один. Ну что ты будешь делать?

– Пойду к тебе.

– Куда?

– Как – куда? Домой. Приду и скажу: «Ну что ж ты не пришел, Ежик?» А ты скажешь...

– Вот глупый! Что же я скажу, если меня нет?

– Если нет дома, значит, ты пошел ко мне. Прибегу домой. А-а, ты здесь! И начну...

– Что?

– Ругать!

– За что?

– Как за что? За то, что не сделал, как договорились.

– А как договорились?

– Откуда я знаю? Но ты должен быть или у меня, или у себя дома.

– Но меня же совсем нет. Понимаешь?

– Так вот же ты сидишь!

– Это я сейчас сижу, а если меня не будет совсем, где я буду?

– Или у меня, или у себя.

– Это, если я есть.

– Ну, да, – сказал Медвежонок.

– А если меня совсем нет?

– Тогда ты сидишь на реке и смотришь на месяц.

– И на реке нет.

– Тогда ты пошел куда-нибудь и еще ��е вернулся. Я побегу, обшарю весь лес и тебя найду!

– Ты все уже обшарил, – сказал Ежик. – И не нашел.

– Побегу в соседний лес!

– И там нет.

– Переверну все вверх дном, и ты отыщешься!

– Нет меня. Нигде нет.

– Тогда, тогда... Тогда я выбегу в поле, – сказал Медвежонок. – И закричу: «Е-е-е-жи-и-и-к!», и ты услышишь и закричишь:

«Медвежоно-о-о-к!..» Вот.

– Нет, – сказал Ежик. – Меня ни капельки нет. Понимаешь?

– Что ты ко мне пристал? – рассердился Медвежонок. – Если тебя нет, то и меня нет. Понял?

– Нет, ты – есть; а вот меня – нет.

Медвежонок замолчал и нахмурился.

– Ну, Медвежонок!..

Медвежонок не ответил. Он глядел, как месяц, поднявшись высоко над лесом, льет на них с Ежиком свой холодный свет.

Сергей Козлов

Just a little bit more - and the stars will light up, and the moon will emerge and float, swaying, over the quiet autumn fields. Then the moon will look into the forest, stand for a while, clinging to the top of the tallest fir tree, and then the Hedgehog and the Bear Cub will see it.

- Look, - the Hedgehog will say.

- Uh-huh, - the Bear Cub will say.

And the moon will rise even higher and fill the whole earth with its cold, dim light.

So it was every evening in this clear, cold autumn. And every evening the Hedgehog and the Bear Cub would gather either at the Hedgehog's or at the Bear Cub's and talk about something.

And today the Hedgehog said to the Bear Cub:

- How good it is that we have each other!

The Bear Cub nodded.

- Just imagine: I'm not here, you're sitting alone and have no one to talk to.

- And where are you?

- And I'm not here.

- That can't happen, - said the Bear.

- I think so too, - said the Hedgehog. - But suddenly, here I am - I'm not here at all. You're alone. What are you going to do?

- I'll go to you.

- Where?

- What do you mean, where? To your home. I'll come and say: "Why didn't you come, Hedgehog?" And you'll say...

- What a fool! What will I say if I'm not here?

- If I'm not here, then you went to me. I'll run home. Oh, you're here! And I'll start...

- What?

- Scold!

- For what?

- What do you mean for what? For not doing what we agreed.

- What did we agree on?

- How should I know? But you should either be with me or at your home.

- But I'm not here at all. Do you understand?

- So here you are, sitting!

- I'm sitting here now, but if I'm not here at all, where will I be?

- Either at my place or at yours.

- That is, if I exist.

- Well, yes, - said the Bear Cub.

- But what if I don't exist at all?

- Then you sit by the river and look at the moon.

- And there's no moon on the river.

- Then you went somewhere and haven't returned yet.I'll run, search the whole forest and find you!

- You've already searched everywhere, - said the Hedgehog. - And you haven't found you.

- I'll run to the neighboring forest!

- You're not there either.

- I'll turn everything upside down and you'll be found!

- I'm not here. I'm not anywhere.

- Then, then... Then I'll run out into the field, - said the Little Bear. - And I'll scream: "E-e-e-e-e-e-e-e-e!", and you'll hear and scream:

"Bear-e-e-e-e!.." There.

- No, - said the Hedgehog. - I'm not here at all. Do you understand?

- Why are you bothering me? - the Little Bear got angry. - If you're not here, then I'm not here either. Do you understand?

- No, you are here; but I'm not here.

The Little Bear fell silent and frowned.

- Well, Little Bear!..

Little Bear didn't answer. He watched as the moon, rising high above the forest, poured its cold light on him and Little Hedgehog.

Sergey Kozlov

[letalitha]

Раньше я очень сильно хотела вернуться в пубертат и все переиначить. Я считала, что будь я более открыта и другого склада характера, я бы добилась в жизни большего успеха.

Пфффф

Это "желание" прошло как-то само собой. Может утопло под рефлексией, все может быть. Но как-то так незаметно я отпустила эту херню. И только недавно поняла почему.

Я активно взаимодействую с подростками, что помогло мне и на свою жизнь взглянуть иначе. Вчера под впечатлением от очередного урока вспомнила себя будучи подростком. Я была настолько неистовая, творческая, фанта��ийная, кажется не было того творческого поля которое я не любила. Я рисовала, играла на гитаре (оч хорошо кстати говоря, может и сейчас вспомню если дать мне гитару), много читала даже сложную литературу и проникалась ею, я писала истории сама, фотографировала и позировала, встречала рассветы и смотрела на звезды, купалась в речке с 7 утра просто по фану, постоянно выводила себя из зоны комфорта, при этом находясь в жутком страхе от этого.

Я вдохновляла друзей на движ, на их собственное творчество, мы обменивались письмами и посылками, душевными разговорами, бродили по закрытой школе искусств и придумывали мемы до того как они стали мейнстримом.

Кажется, впервые за всю жизнь я вижу свой пубертат не только как вечную депрессию, абьюз, тиранию и насилие. Да, это было, но это было не во мне, а вокруг меня. Сама же я пыталась выживать, призывая к лучшим и высшим чувствам в себе. У меня всегда был вшитый кодекс чести. Я никогда не шла на поводу большинства, если что-то не соответствовало моим принципам. Я всегда держала свое слово. Я защищала слабых, когда едва ли могла защитить себя. Я была рыцарем. Я была той, кто был мне так необходим, когда никто другой не мог дать мне этого.

Я была прекрасна тогда, и не сказать что я сильно изменилась. Да, я стала скучнее. Взрослее. Уравновешеннее. Но это скорее плюс, нежели минус. И вернись я в пубертат, я бы не хотела менять себя на какую-то более общительную популярную версию. Я понимаю, почему не вписывалась в общество большинства. Понимаю, почему прожила так много боли - потому что жила по сердцу, открыто и с доверием, даже к тем, к кому не стоило. Понимаю, почему жизнь пошла именно по такому курсу. И я его принимаю полностью. Вот так шифт в 26 годиков то.

А тут 16

И весь это пост родился из мысли "какие же скучные у меня ученики со своими "я не читаю я не смотрю ничего кроме тиктока мои мысли примитивны и мои мнения так и не выросли с детства"".

Зато какой инсайт подарили.

[dandelion-astoria]

Пока Исидора была в гостях у отца, Нарисса наслаждалась компанией Лиама.

Н: Знаешь чем мы давно не занимались? Л: Даже боюсь предположить... Н: Мы давно не смотрели на звезды! Сегодня небо ясное.

Л: Никогда не устану на это смотреть... И почему я раньше сюда не переехал? Н: Откуда такая тяга к морю? Л: Не знаю, с детства увлекся всем этим, хотел даже океанологом стать. Разгадывать тайны глубин... А стал программистом.

Н: А что так? Л: Да как-то... Не сложилось. Но я в��емя от времени почитываю разные статьи. Н: И что там интересного пишут? Л: Самое интересное в конспирологических журналах. Сколько там статей а-ля "Шокирующие кадры: найдена настоящая русалка!"... Все, правда, выдумки.

Н: А хочешь покажу кое-что? Л: Так-так, ну-ка, удиви меня. Н: Тогда отвернись и не поворачивайся, пока я не скажу. Рано или поздно она должна была признаться. Нельзя было упускать такой подходящий момент.

Н: Можешь поворачиваться. Л: ...

Лиам.. - Нарисса нервно хихикнула - Не молчи... Л: Я... Я сплю сейчас? Или что вообще происходит? Я сошел с ума? Рассказ девушки был долгим - она говорила о том, как всегда ее тянуло на поверхность, как долго и упорно она работала, чтобы отстроить свой дом, как изучала морское колдовство.

Л: Я все еще не могу в это поверить. Получается, те статьи не врали?? Н: Сильно сомневаюсь. Если нас увидит человек, то шанс вернуться из плавания очень низок... Наша королева считает, что так будет безопаснее. Л: Да... Встретились человек, которого всегда тянуло к морю, и русалка, которая хотела на поверхность.

Л: Стой.. Стой, погоди! Я тут недавно видел Найло, он был весь зеленый, со странными глазами и в каких-то пупырышках... Ты не шутила тогда про проклятье!? Н: Нууу, возможно, я немножко его прокляла. Если он не уедет от моря подальше, его заберет Дэйви Джонс, и он всегда будет его слугой. На какое-то время воцарилась тишина. Девушка уже начала переживать, что сейчас Лиам вскочит, скажет ей что-нибудь неприятное и уйдет навсегда. Но он просто расхохотался. Л: Поверить не могу... Так ему и надо, столько крови у меня выпил... Боже, Нари, ты замечательная...

Увлеклась я созданием звездного неба.. Ну а че, столько кистей в фотошопе скачано!!! Потом я охладила свое звездное траханье, но мне все равно нраится))

[tataplachet]

13/12/2024

Сегодня мой мозг зацепился за одно старое воспоминание. Я уже много раз прокручивала его в голове, но каждый раз появлялись ремарки, и к счастью, эти ремарки с каждой прокрутки несут все более позитивный оттенок.

Самые грубые сло��а, которые мне говорил когда-либо мой бывший С. — «Ты — нежеланный ребенок». Он повторял это несколько раз, используя именно эти слова или смежные интерпретации вроде "тебя не хотели", "тебя не ждали". Первый раз он сказал это примерно спустя три года как мы были вместе. Не помню, чтобы для использования этой фразы был какой-то контекст и даже представить не могу контекста, в котором что-то подобное было бы уместно.

Моя мама родила меня в довольно юном возрасте. Отец умер на втором году моей жизни. Поэтому вряд ли семью, в которой мне довелось расти можно было назвать примерно-показательной. Но я ни разу за свою жизнь не почувствовала ни намека на то, что меня обделяют во внимании и заботе. Позднее в нашей дуэтной семье появилась мужская фигура. Конечно, как любому ребенку, мне хотелось иметь двоих родителей, картину полноценности. Я навсегда запомнила момент, когда, с ужимками и гигантским волнением подошла к маме и спросила можно ли называть дядю папой.

Семья — моя самая большая ценность, и я безмерно счастлива, что мне повезло в этой лотерее и отношения с ��одителями у меня, тьфу-тьфу, на протяжении лет со��раняются теплые и доверительные.

Но эти слова надолго засели у меня в голове. Потому что подобные размышления приходили мне в голову еще в раннем детстве. Точнее я не думала о том, что я именно нежеланный ребенок, скорее я задавалась вопросами о том, как бы сложилась жизнь мамы, если бы не беременность мной, какой она себя видела в будущем. Я переживала о том, что, вероятно, она упустила другую часть жизни, то время, которое посвятила заботе обо мне. Пятилетняя я захлебывалась слезами сидя на кровати, строя всевозможные теории о той другой жизни, где меня нет, и отец еще жив; мама крепко обнимала, повторяя как сильно меня любит.

Сейчас я нахожу крайне забавным мое былое желание быть хорошей и правильной. Отношения в моей голове имели высокую высочайшую значимость, потому что представляли собой путь к той большой ценности — семье. И мне казалось крайне важным поддерживать комфорт в нашем союзе. Хочется верить только в то, что в здоровых отношениях это желание разделяют двое. Я погружалась головой во всевозможные гайды, психологические практики, планеты и звезды. Мне просто хотелось найти ответы, потому что когда атмосфера перестала быть стабильной, человек рядом мне эти ответы дать не мог. Или не считал для себя нужным.

Несмотря на мою тогдашнюю привязанность к С. и безоговорочность его мнений, я дала отпор на его высказывание, предприняла попытку отстаивания тех жалких руин личных границ. Почему ты так говоришь? Зачем? Мне больно и неприятно это слышать, пожалуйста, не делай так больше (жалких очевидно по той самой причине, что в то время, как я разве что не училась дышать маткой во благо этих отношений, он даже не начинал думать обо мне и моих чувствах) Но это ведь правда. И я замолкала, потому что мне нечего было на это ответить. А может потому что боялась, что та пятилетняя я внутри может в это поверить.

В нашем последнем разговоре перед разрывом отношений у нас были своеобразные дебаты, разбор полетов и попытки найти виноватых. Тогда я напомнила ему об этой фразе. Он, конечно, сказал, что после моего ответа о том, что мне не нравится (неужели?) подобное прекратил, хотя я знала, что это не так, но память подводила, а сводок событий для такого случая я не хранила. Он аргумент��ровал тем, что эти слова — не больше, чем шутка. В каком моменте и кто должен был смеяться для меня все еще не ясно.

Когда я вернулась в родительский дом эти слова с новой силой стали бить кувалдой по стенкам черепной коробки. Я и без этого чувствовала себя абсолютно сломленной и много думала о том, что вот, теперь взрослой мне приходится причинять неудобства своим родным, которые давно выпустили меня из под своего крыла. В один из дней я все же набралась смелости задать этот вопрос маме и услышала слова, которые смогли меня подлечить: "Ты была незапланированным ребенком, но это не значит, что мы тебя не хотели или не ждали твоего рождения. Мы были счастливы, когда ты родилась. Отец очень сильно тебя любил".

[catherinehillori]

Название: Give Love On Christmas Day

Пэйринг: намёк!Джонатан Карлтон/ОМП, Джонатан Карлтон/Кенши Такахаши, Кунг Лао/Рейден

Рейтинг: NC-17

Жанры: AU, Повседневность, Романтика, Флафф, Юмор

Предупреждения: Нецензурная лексика, Рейтинг за секс, Упоминания алкоголя, Частичный ООС

Другие метки: Анальный оргазм, Анальный секс, Засосы/Укусы, Защищенный секс, Минет, Нежный секс, Новые отношения, Оседлание, От друзей к возлюбленным, Равные отношения, Римминг, Стимуляция руками, Утренний секс

Описание: Что может быть лучше, чем начать отношения со своим лучшим другом в канун рождества?

Примечания: 4 сцены секса. Чтобы вы понимали масштаб трагедии

— Хм? — Карлтон поднимает взгляд на сидящего напротив парня, — Ты что-то сказал?

— Джонни? Джонни!

— Я уже минут 10 разговариваю, — брюнет хмурится, недовольно скривив губы.

— Ах, прости. Тяжёлый день, — Джонатан снова тупит взгляд в окно. Вокруг мерцали огоньки, бегали люди. Через пару дней рождество. Царила атмосфера праздника. За окном падали пушистые снежинки. Кенши не особо любил снег и холод.

— Может, мы тогда пойдем ко мне? Расслабимся, — брюнет соблазнительно улыбается, поглаживая костяшки на руке Карлтона, которая лежала на столе.

Джонатан осматривает Мэйсона с ног до головы. Парень не был японцем, нет. Джонни не настолько мазохист. Но, кажется, метис. Чёрные волосы, узкие глаза. Наверное, они уже встречаются? У них был пару раз секс, но Джонни совершенно ничего не почувствовал. В последний раз он даже не достиг оргазма. Но хотя бы Мэйсон получал удовольствие, уже хорошо.

Карлтон снова смотрит в окно. Он мог бы сейчас пойти к Мэйсону, заняться с ним любовью. После посмотреть какой-то фильм, лёжа в обнимку на кровати. Завтра выходной, можно было позволить себе не спать подольше. Идеальная картина, верно же? Не об этом ли мечтает каждый второй?

Джонни тоже хотел этого. Тёплого тела под боком, совместных завтраков, яркой улыбки. Только вот не в голубые глаза Мэйсона он хотел смотреть. Не его стоны слышить. Не его идеальную чистую кожу ощущать кончиками пальцев. Джонатан до сих пор не был уверен, что его останавливает.

За окном Карлтон замечает парочку. Девушка обнимала парня за руку, они о чём-то разговаривали и смеялись. Парень так нежно смотрел на свою любимую. Для них не существовало ничего вокруг. И Джонни лишь с одним человеком мог почувствовать такое.

В ресторане начинает играть песня The Jackson 5 - Give Love On Christmas Day.

And you wish you could give more than just presents from a store

Why don't you give love on Christmas Day

Oh even the man who has everything

Would be so happy if you would bring

Him love on Christmas Day

No greater gift is there than love

Why don't you give love on Christmas Day?

Oh the man on the street and the couple upstairs

All need to know there's someone who cares

Give love on Christmas Day

No greater gift is there than love

(Мой вольный перевод:

И тебе бы хотелось дать больше, чем просто подарок из магазин

Почему бы тебе не подарить любовь на рождество?

Даже человек, у которого есть всё,

Будет счастлив, если ты подаришь ему любовь на рождество,

Самый лучший подарок - это любовь

Почему бы тебе не подарить любовь на рождество?

Людям на улице и парочкам, что живут наверху,

Им всем важно знать, что есть тот, кому не всё равно.

Подари любовь на рождество

Самый лучший подарок - это любовь)

В голове Джонни что-то щёлкает. Почему это произошло сейчас, а не пару недель, месяцев, а, может, и лет назад. Но это и не важно. Главное, что Джонатан, наконец, осознал, что пора перестать терзать себя и сделать то, о чём мечтал уже давно. На лице расплывается широкая улыбка.

— Прости, Мэйсон, но я откажусь, — лицо парня вытягивается от удивления.

— Что…

— И давай на этом закончим, — Джонни достает кошелёк и вытаскивает несколько купюр, — Закажи себе ещё десерт, — Карлтон встаёт и быстро одевается под шокированный взгляд брюнета. Можно даже сказать, ахуевший.

— Ты сейчас серьёзно? Серьёзно бросаешь меня перед рождеством?! — Мэйсон почти скалится, повышая голос, от чего несколько посетителей подозрительно на них смотрят. Но Джонни было совершенно всё равно.

— Хей, справедливости ради, мы и не встречались. Лишь пару раз переспали. Прости ещё раз, если испортил тебе настроение. Но я не тот, с кем ты будешь счастлив. Желаю тебе найти свою любовь, правда, настоящую. Просто не со мной, — Джонни искренне улыбается и завязывает шарф, — Удачи!

Карлтон вылетает из ресторана под возмущенные крики Мэйсона. Но Джонни ещё никогда в жизни не было так хорошо и легко. Та пустота, что он чувствовал последнее время, заполнялась до самых краёв, вытекая через край. Каким он был идиотом, что не понял этого раньше. Он надеялся, что ещё не поздно.

***

Кенши грустно вздыхает, засовывая в рот очередную ложку с мороженым. Ведро уже на треть опустело, но остановится Такахаши не мог. По телевизору шел «Один дома», хотя комедия его совсем не веселила. Но какая-нибудь «Бриджит Джонс» точно доведёт до слёз, чего Кенши совсем не хотелось. Очередные праздники и в очередной раз он один. Даже Рейден в этом году проводит выходные с родственниками своего парня, Кунг Лао. А Джонни… Кенши судорожно сжимает ложку, вспомнив американца. Нет, он обещал себе, что не будет о нём думать. Что забудет свои дурацкие чувства и будет двигаться дальше.

На экране Кэвин обнимает свою маму, а Такахаши жёстко вытирает глаза рукавом толстовки. Толстовки, которую ему подарил Джонни с надписью «Sexy face 2» {англ. Сексуальное лицо}. Конечно же.

Японец снова грустно вздыхает и отставляет мороженое. Аппетит весь пропал, в животе не приятно урчит. Так ему и надо. Сам виноват. Нечего было влюбляться в лучшего друга. Кто вообще так делает? Только полные неудачники. Такие, как сам Кенши. И как забыть того, кого видишь практически каждый день? А просто взять и уйти Кенши не мог, духу не хватит. Можно было найти кого-то, постараться переключиться. Но Такахаши совсем не хотелось использовать кого-то, чтобы забыться. Другой человек мог и правда влюбиться, а вот Кенши… А вот Кенши вряд ли.

Возможно, стоит и правда уехать? На зимние каникулы хотя бы. Развеется. Смена обстановки могла хорошо помочь. Тем более, Джонни наверняка будет со своим новым парнем…

Не успевает Кенши погрузиться в свои мрачные мысли, как слышит стук в дверь. Он даже дёргается от неожиданности. Проверяет время. 8 часов. Кого так поздно могло принести? Да и ещё и за день до кануна рождества. Он определенно точно никого не ждал…

— Кендолл, открывай! Я знаю, что ты дома, — у японца бегут мурашки по спине от этого голоса. Какого хрена Джонни здесь делает?

Такахаши подскакивает с дивана, чуть не упав. В коридоре смотрит на себя в зеркало, пригладив волосы и отряхвнув толстовку, стараясь сделать вид, словно он не страдал по своего лучшему другу последние несколько лет часов.

Глубоко вдыхает, медленно выдыхает, собирая себя в кучку. И открывает дверь.

И вся его бравада тут же пропадает. На Джонни была его любимая фиолетовая рубашка и белый кардиган, серые брюки, сверху парка и шарф. Волосы на ветру немного растрепались, хоть и всё равно выглядели прекрасно. На щеках румянец от мороза, глаза блестели, а на губах слишком счастливая улыбка.

— Привет, — выдыхает Джонни, словно до этого несколько минут не дышал.

— Хей, — неуверенно отвечает Кенши, — Что ты здесь делаешь?

— А сам как думаешь, — Карлтон ухмыляется и поднимает руки с парой коробок пиццы, а в другой - упаковка пива. И как Кенши этого не заметил?

— Надеюсь, ты голоден, — Джонатан без приглашения заходит внутрь, вручает продукты Кенши и раздевается. Такахаши от шока даже никак не реагирует на столь наглое вторжение в его жилище.

— О, «Один дома». Отличный выбор, — Джонни забирает пиццу с пивом и проходит в зал, развалившись на диване, как у себя дома. Кенши таки приходит в себя и наконец закрывает дверь. Проходит в комнату вслед за другом.

— Во-первых, твоя наглость просто зашкаливает, ты в курсе? А если бы я был не один? — фыркает Кенши и садится рядом. Конечно, он бы в любом случае был один, но Джонни это было знать не обязательно.

— И ты бы отказался от бесплатной еды и пива? Не смеши меня, Кенни, — и снова эти прозвища. Сколько их Джонатан уже дал ему?

— А во-вторых? — американец открывает коробки и достает пару бутылок пива, протягивая одну Кенши. Японец замечает, что это его любимая марка.

— Во-вторых, — Такахаши закусывает губу, боясь спугнуть, — Разве… Разве ты не должен быть на св��дании? — осторожно смотрит на Карлтона.

— Должен был. Но уже нет, — Карлтон пожимает плечами и берёт кусок пиццы, откусывая, — И больше не будет, — Джонни выглядел слишком спокойно для человека в такой ситуации.

— Оу… Мне жаль, — нет, тебе вовсе не жаль. Маленький и вредный ты чёрт.

— Не стоит. Вообще не знаю, зачем мы так долго это продолжали, — фыркает американец. Хотя это и длилось пару недель. Но для Кенши прошла целая вечность.

Карлтон вскрывает бутылку пива и приподнимает её, довольно и счастливо глядя на японца.

— За отстойные выходные, — Такахаши качает головой, но тоже открывает бутылку и «чокается» с Джонни.

— За отстойные выходные.

***

Они съедают почти всю пиццу и разделяют упаковку пива из 6 бутылок. Не самый их любимый напиток, но в такой ситуации, самое то. Смотрят дурацкие фильмы и слишком громко смеются, от чего под конец у Кенши болит челюсть. Ему давно не было так хорошо и радостно. Словно мир за пределами этой квартиры не существовал.

Джонни успел переодеться в удобную футболку и домашние штаны. Конечно, у него была одежда в квартире Кенши. Хоть из-за работы они и не так часто виделись в последнее время. Карлтон выглядел довольным, расслабленным, сытым. Одна рука лежала на спинке дивана. Поддавшись порыву, Такахаши прижимается к тёплому боку Карлтона и кладёт голову ему на плечо. Если что, он всегда это сможет скинуть на алкоголь. Хотя полтора литра пива даже слегка не опьянили его.

Джонатан сначала замирает, явно не ожидая этого. Японец уже думает о том, чтобы отстраниться, но Карлтон обнимает его за плечи и прижимает ближе к себе.

— Замёрз? — слышит шёпот где-то над ухом.

— Немного, — на самом деле нет. Но Джонни словно был парящей печкой. Рядом с ним всегда было жарко.

— Хм, надо связать тебе пояс из собачьей шерсти.

— Да иди ты, — фыркает японец и шлёпает Джонатана по груди ладонью, от чего тот смеётся, — Ты даже вязать не умеешь.

— Ради такого я бы научился, — Карлтон ухмыляется, снова расслабляясь. Его пальцы легко водили по плечу Кенши.

Такахаши пытается сосредоточиться на фильме, но получается плохо. Так близко он слышал размеренное дыхание Джонни, чувствовал, как вздымалась и опускалась его грудь. Ароматы ванили и эвкалипта смешались с запахом пива. Хотелось уткнуться Джонатану в шую и вдыхать, вдыхать, вдыхать.

Кенши чувствует, как ��аливается краской и осторожно выдыхает. Сердце выполняло кульбиты в груди похлеще олимпийских ��имнасток. Это же что-то значит, да? Джонни ушёл со свидания и пришёл к нему. Не к себе домой, не куда-то в клуб, а к нему. Принёс его любимые пиццу и пиво, позволил прижаться, обнимает в ответ и гладит.

Такахаши смотрит на вторую руку Джонни, которая расслабленно лежала на коленке американца. Это же что-то да значит? Был лишь одни способ это узнать.

Молясь всем существующим и нет богам, Кенши протягивает дрожащие пальцы и невесомо касается костяшек Карлтона. Тот вздрагивает, но руку не убирает. Такахаши мог ясно чувствовать прожигающий взгляд на своей макушке.

Собрав все силы в кулак, японец ведёт ниже, оглаживая пальцы американца своими. Кожа была мягкой и приятной на ощупь. Джонни был одним из тех, кто любил использовать на себе миллион средств.

И в следующую секунду Карлтон убирает руку. Сердце уходит в пятки, а с кончика языка уже готово сорваться извинение. Но Карлтон лишь переворачивает ладонь и переплетает их пальцы, сжимая. Чёрной макушки касается лёгкий поцелуй.

Кенши судорожно выдыхает и сжимает ладонь Джонни в ответ. Сердце вот-вот готово было выпрыгнуть из груди.

— Расслабься. Всё хорошо, — усмехается американец. Горячее дыхание касается уха, а виска влажный поцелуй.

Кенши правда старается расслабиться. Хотя это было чертовски сложно, когда твой краш сжимает твою руку и поглаживает большим пальцем. Такахаши переводит взгляд на телевизор, пытаясь сосредоточиться. Он лишь на секунду закрывает глаза, чтобы немного передохнуть. Но ему было тепло, комфортно, уютно. Поэтому, когда Кенши снова открывает глаза, в комнате совершенно темно, телевизор потух. Пространство освещает лишь свет фонарей с улицы.

Такахаши пытается сориентироваться и привыкнуть к темноте. Половина тела затекло. И тут он слышат чье-то сопение. Карлтон тоже уснул, положив свою голову сверху его. Их пальцы всё ещё переплетены. Кенши не может сдержать улыбки. Он даже и не смел о таком мечтать.

Японец нехотя отстраняется и осторожно теребит Джонатана за плечо.

— Джонни, просыпайся.

— Ммм, ещё 5 минут, мам, — недовольно ворчит американец, пытаясь отвернуться. Такахаши тихо смеётся.

— Давай, Джонни. Негоже в нашем возрасте спать на диване.

— Что?.. — Карлтон продирает глаза и дизориентированно осматривается, — Кендолл?

— Он самый. Идём, надо лечь в кровать.

— Хм, ладно, — Джон садится и широко зевает, потягиваясь. Хватает Кенши за руку и на заплетающихся ногах идёт за японцем.

В спальне Карлтон без церемоний заваливается на кровать и утыкается носом в подушку, обнимая её. Кенши тяжело вздыхает и качает голов��й, но улыбается. Он сейчас будет спать с Джонни. В одной кровати. Боги. Конечно, это происходит не в первый раз, но после того, что было пару часов назад… Такахаши проводит ладонью по груди, пытаясь успокоить свое яро бьющееся сердце. Идёт в ванну, чтобы умыться и почистить зубы. В спальне переодевается в домашние штаны и футболку. И забирается на кровать, на другую сторону. Она была не очень большой, но они вдвоем могли спокойно на ней уместиться.

Кенши пытается достать одеяло из-под Карлтона, стараясь не разбудить, но без особых успехов. А потом резко дёргает, от чего американец перекатывается к краю, но Такахаши успевает его схватить за руку.

— Боги… — устало фыркает и, наконец, забирается под одеяло. Отворачивается и закрывает глаза. Кенши уже почти было снова уснул, как вдруг чувствует шевеление сзади. Как Карлтон забирается под одеяло и прижимается к его спине. Обнимает за талию японца и утыкается носом в шею. Такахаши чувствует влажный поцелуй на коже и затем размеренное дыхание. Сердце снова готово было выпрыгнуть из груди. И вот как ему теперь спать?

А затем Карлтон ещё и поднимает руку, которой обнимает Кенши, и кладёт ладонь ему на грудь, прямо напротив сердца. По спине Такахаши бегут мурашки. Но это и правда его успокаивает. Хах, чёртов Карлтон.

Такахаши закрывает глаза, расслабляясь. Что не удивительно, тихое посапывание и тепло Джонни вскоре убаюкивают и его.

***

Утром Кенши просыпается первым, что было не удивительно. Он всегда был ранней пташкой. Осторожно поднимает голову и натыкается на спящего Джонни, который уткнулся лицом в подушку. Под щекой небольшое мокрое пятно от слюны, настолько сладко спит. Такахаши не может сдержать мягкой улыбки. Осторожно целует между бровей, от чего Карлтон хмурится, но не просыпаться. Кенши аккуратно вылезает из его объятий и потягивается, разминая затёкшие мышцы. Быстро принимает душ и чистит зубы, избавляясь от этого ужасного привкуса во рту.

На кухне достает кофе и готовит его в капельной кофеварке. Которая была подарена Джонни. В холодильнике ничего особо не было. Кенши не планировал что-то на рождество, ведь думал, что проведет его один, поэтому, особо не запасался. Хотя бы были яйца, масло, пара тостов и йогурт.

Пока варится кофе, Кенши залипает в телефоне, читая новости. Рейден написал, что они с Кунг Лао добрались. Его родители душки, и они вместе готовят праздничный обед. Кенши улыбается, радуясь за друга. Он крайне надеялся, что и у него тоже всё сложится.

Желая удачи Рейдену, Такахаши слышит, как открывается дверь в спальню, и поднимает голову, невольно вздрагивая. Джонни выглядел крайне заспанным, волосы растрепанны, на щеке отпечаток подушки. Сам он чесал живот и широко зевал.

— Доброе утро, — бубнит себе под нос и приземляется на стул, протирая глаза.

— Доброе, — Кенши слегка улыбается, наблюдая за действия американца, — Кофе?

— О да, пожалуйста, — Джонни стонет, и у Такахаши бегут мурашки по спине от этого звука.

Японец наливает две кружки кофе, в одну добавляет сахар и сливки (он их только из-за Джонни и покупал). Ставит на стол и протягивает одну Карлтону. Тот благодарно кивает и делает несколько глотков.

— О, боги. И кто только придумал вставать по утрам, — фыркает Джонатан.

— Сами же люди? — усмехается Такахаши, выгибая бровь.

— Вот же идиоты, — хмыкает Джонни и делает ещё глоток.

Между ними повисает тишина. Не давящая, но Кенши мог буквально потрогать руками недоговоренность. В животе завязывается узел.

— Так мы… — пытается начать, но слишком сильно нервничает.

— Что мы? — спрашивает Джонни, когда Такахаши долго молчит. Американец выглядел уже гораздо живее.

— Мы теперь… Вместе? Или типа того? — с губ срывается нервный смешок. Боги, Кенши чувствовал себя полнейшим идиотом. Словно он снова в школе, а это первый его краш. Хотя они оба уже взрослые мужчины.

— Хм… Пока нет, — задумчиво отвечает шатен.

— Пока? — Кенши подозрительно выгибает бровь. Для этого нужен какой-то ритуал, о котором он не в курсе?

Но вместо ответа Карлтон кивает и поднимается со стула. Обходит стол вокруг и встаёт напротив японца. Склоняется и обхватывает его лицо в своих ладонях. А затем быстро приближается и сухо целует. Кенши даже толком не успевает отреагировать, потому что Джонни слишком быстро отстраняется.

— Вот теперь да, — хихикает американец. Такахаши пару раз тупо моргает, а потом заливается краской до самых волос.

— Я бы поцеловал тебя нормально, но ещё не чистил зубы.

— Да иди ты, — фыркает Такахаши, слегка толкнув американца в плечо. Тот смеётся и целует японца в висок.

— Уже никуда не уйду, — Джонни томно шепчет на ухо. Кенши тяжело выдыхает, но чувствует расползающиеся счастье в груди.

***

После быстрого завтрака Джонни идёт в душ, пока Кенши заказывает продукты. Куда-то тащиться не хотелось от слова совсем. Холодно, ещё и снег пошёл. Надо было пользоваться шансом, пока доставки работают.

Как и ожидалось: была огромная очередь. Доставят только через несколько часов, ближе к вечеру. Не то, чтобы Кенши куда-то торопился.

Как раз в этот момент из душа выходит Джонни, вытирая волосы полотенцем. Без футболки. Кенши невольно ведёт взглядом по накаченной груди, затвердевшим соскам. Следит за капелькой воды, которая бежит по плоскому животу и прячется под поясом низко сидящих брюк. Такахаши захотелось слизать эту каплю. И ниже.

— Смотри, не захлебнись, — усмехается Джонни, убирая полотенце. Кенши заливается краской, поняв, что его поймали. Густо краснеет и отворачивается.

— Было бы на что смотреть, — фыркает японец. Джонатан качает головой, но улыбается. Подходит к Кенши и без церемоний седлает его колени, прижав своим весом к дивану. Упирает руки о спинку дивана, по обе стороны от головы Кенши, чтобы тот точно не сбежал. Склоняется, соприкасая их лбы.

— Неужто совсем не на что смотреть? — Джонатан томно шепчет и влажно выдыхает на приоткрытые губы. У Такахаши слегка расширяются глаза от неожиданности. Вес Джонни не давал ему хоть куда-т�� деться. Карлтон берёт одну руку Кенши и кладёт себе на шею. Затем опускает по своей груди, животу и накрывает ладонью японца свой полувозбуждённый член. Брюнет судорожно выдыхает.

— Чувствуешь? Как я хочу тебя. Как хочу скорее взять тебя, — почти рычит на ухо. Такахаши еле сдерживает стон. Мокрая чёлка свисала на лоб, зрачки под прикрытыми веками почти закрыли радужку, бёдра дрожали в нетерпении. Кенши ещё никогда не видел Джонни… Таким. Таким жаждущим, возбуждённым. Почти уязвимым и даже диким. Ещё секунда, и он бросится на Кенши, как изголодавшиеся животное после нескольких дней без еды. Но он всё равно держался, потому что выбор был за Такахаши. Он может легко отказаться, и Джонни ничего не скажет. Ну, поноет, возможно, но никогда не будет принуждать. Поэтому Кенши и доверял ему, чувствовал себя в полной безопасности рядом с Джонатаном. Не зря же они лучшие друзья и всегда прикрывали друг другу спину.

Кенши протягивает свободную руку и кладёт на щёку Карлтону, поглаживая. Американец заметно расслабляется и сжимает прохладные пальцы. Оставляет влажный поцелуй в середине ладони и трётся о неё.

— Тогда я весь твой, — выдыхает японец и смущённо улыбается. Джонатан удивлённо раскрывает глаза. Но Такахаши притягивает его к себе и мягко целует. По всему телу проходит дрожь. Тот утренний поцелуй можно и не считать толком поцелуем. Простое соприкосновение губ. А это был их первый настоящий поцелуй. От этой мысли по спине Кенши бегут мурашки. Боги, как долго он мечтал об этом. Он уже даже и не помнит, когда именно влюбился в Джонни. В его солнечную улыбку, яркие глаза цвета тёмного мёда. Настолько свыкся с этим чувством, что уже не представлял себя без него. Каждый раз его сердце разбивалось, когда Джонатан начинал с кем-то встречаться. Но в итоге американец всегда возвращался к нему. Даже если в качестве друга.

Из мыслей его вырывает язык Карлтона, которым он проводит по губам Кенши, прося о входе. Японец приоткрывает рот и не сдерживает стон. Горячий и влажный язык Джонни сразу же проникает внутрь, обследуя, оглаживая. Американец кладёт ладонь за затылок Такахаши, не давая возможности отстраниться. Кенши тяжело дышит через нос, стараясь поспевать за темпом шатена. Это не первый его поцелуй, но Джонни был слишком хорош.

Джонатан нехотя отстраняется, и их губы пару секунд соединяет нитка слюны. Такахаши судорожны дышит, выпуская пар. Карлтон сжимает пальцами подбородок японца и сильнее открывает его рот, проводя большим пальцем по нижней губе.

— Высунь язык, — жарко шепчет американец. Его зрачки сильно расширились, закрыв радужку. Кенши беспрекословно подчиняется, словно Джонни наложил на него заклятье. Возможно, так оно и было.

— Ты сегодня такой послушный, Кенни. Мне это нравится, — Карлтон довольно ухмыляется и проводит по языку японца своим. Обхватывает губами, посасывая. Кенши тихо стонет. Это было странно, но возбуждающе-приятно.

Джонатан снова отстраняется и вставляет два пальца в рот японцу. Такахаши сразу же сжимает их губами, посасывая. Оглаживает языком, обводя каждый палец. Лижет подушечки. Затем обхватывает кисть американца и начинает медленно двигать головой. Слышит тяжёлый вздох и поднимает глаза. Если до этого Джонни был просто возбуждён, то теперь был явно на грани.

Кенши отстраняется с тихим чпок и проводит языком по ладони. Джонатан тихо скулит.

— Я бы лучше облизал что-то покрупнее, — ухмыляется Такахаши, сам удивляясь своим столь пошлым словам.

— Боги, детка, — Джонни снова его страстно целует, глубоко проникая в рот языком. Садится ниже и трётся возбуждённым членом о бугор Кенши. Оба несдержанно стонут.

— Идём в спальню, — Джонатан шепчет в припухшие губы Такахаши и быстро целует. Встаёт с колен японца, от чего Кенши сразу же вздрагивает, потеряв тепло, и протягивает руку, ласково улыбаясь. Взгляд полон нежности и привязанности. Это отгоняет последние сомнения Такахаши.

Японец улыбается в ответ и сжимает протянутую ладонь, тоже вставая.

Они снова целуются и на ощупь идут в спальню. Там Джонни уже сам садится на кровать и усаживает Кенши к себе на колени. Стягивает с японца толстовку и залипает на его татуировки на плечах, груди и ключицах. Красивые витиеватые рисунки. Они всегда нравились Джонни. Даже до того, как он осознал свои чувства.

Джонатан ведёт дорожку влажных поцелуев от плеча до ключицы и проводит по ней языком. Кенши тихо стонет, положив ладонь на затылок Карлтона и вплетая пальцы в ещё влажные волосы, притягивая ближе к себе.

Джонатан всасывает кожу на ключице, оставляя засос, и проводит по нему языком. Такахаши несдержанно стонет.

— Джонни…

Американец довольно ухмыляется. Эрогенная зона, значит.

Карлтон обнимает японца за поясницу и активнее целует ключицы, оставив ещё ��есколько засосов. Кенши весь дрожит и судорожно дышит, нетерпеливо ёрзая.

— Джонни… Хватит уже…

— Хм, но я только начал, — американец заваливает Кенши на кровать и нависает сверху, — Я долго сдерживал себя. Теперь я чувствую себя слишком жадным и хочу получить всё.

Такахаши чувствует, как его скулы покрываются румянцем. Что же, страдал не только он один.

Японец поднимает руки и обрамляет лицо своего парня (боги, наконец-то он может так называть Джонни!) в ладонях. Притягивает к себе и нежно целует лоб, висок, любимый нос с горбинкой, щёку, вторую и уголок губ.

— Всё хорошо. У нас ещё много времени впереди. Успеем наверстать упущенное, — ласково улыбается. Джонатан пару раз тупо моргает, а потом тяжело выдыхает и почти ложится на Кенши, прижимаясь и утыкаясь лицом ему в шею.

— Надо было сделать это гораздо раньше, да?

— Ну, пожалуй, — Такахаши тихо смеётся, с придыханием, готовый вот-вот захлебнуться. Но Джонни продолжал держать его на поверхности, не давая утонуть.

Кенши обнимает своего парня за плечи, прижимая сильнее к себе. Проводит носом по виску и целует щёку.

— Поэтому сейчас я хочу скорее ощутить тебя. Почувствовать, как ты заполняешь меня. Джонни, я так долго ждал этого. Не могу терпеть больше, — Такахаши томно шепчет на ухо и прикусывает мочку. Двигает бёдрами, от чего их закрытые члены снова трутся друг о друга.

— Твою мать, Кендолл. Я так кончу раньше времени, — тихо рычит Карлтон.

— Не думал, что ты такой скорострел, — ухмыляется японец. Поддразнить он всегда был готов.

— Я покажу тебе, скорострел, — Джонатан кусает Кенши за шею, втягивая кожу и оставляет крупный засос. Такахаши громко стонет, выгибаясь сильнее.

— Джонни!

Американец отстраняется и стягивает с Кенши штаны вместе с трусами. Невольно облизывается, осматривая его возбуждённый член с покрасневшей головкой. Из кончика уже во всю сочился предэякулят.

— И ты ещё меня называешь скорострелом, — ухмыляется американец.

— Отъебись, Карлтон. У меня не было особо времени на себя. Про секс я вообще молчу, — фыркает Такахаши.

— И как давно у тебя был секс? — Джонни снова нависает и покрывает накаченную грудь неспешными поцелуями. Обводит языком сосок, играя с ним кончиком, пока тот не становится твёрдым.

— Я… Ах! Точно уже не помню… — Кенши двигает бёдрами, желая ощутить фрикцию. Но Джонатан прижимает его к кровати руками, не давая двигаться.

— А если подумать? — обласкав и второй сосок, Джонни переходит на чувствительные рёбра, оставив ещё пару засосов. Пальцами водит по поясу Адониса, надавливая, но ��амое жаждущее место обходит стороной. Он не знал, откуда в нём эта садисто-мазохистское желание узнать, когда Кенши последний раз был с кем-то. Он же ведь ��ейчас с ним.

— Хах! Года… Года два… Хм… Может, больше… — Карлтон в шоке замирает и поднимает голову на своего парня. Он ожидал услышать цифру в пару месяцев, максимум полгода. Но больше двух лет?

— Даже секса на одну ночь?

— Нет, — Такахаши качает головой, выдыхая пар, — Я как-то попытался… Но даже не смог возбудиться. Тот парень сильно обиделся на меня, — Кенши усмехается, но совсем не весело, — Я знаю, это глупо. Но я ничего не мог с собой поделать.

— Хей, нет. Не говори так. Это вовсе не глупо, — Джонни подтягивается выше и соприкасает их лбы, разочарованно выдыхая, — Прости. Я не думал… Что настолько долго заставил тебя ждать.

— Всё в порядке. Главное, что в итоге мы здесь и мы вместе. Лучше поздно, чем никогда, — Кенши слегка усмехается и приподнимается на локтях, целует любимого. Джонатан сразу же отвечает, с трудом веря, как ему повезло. Он обязательно всё компенсирует Кенши.

Но Карлтон внезапно стонет, отстраняясь.

— Хватит болтать. Трахни меня уже. Или я сделаю это сам, — Такахаши жарко шепчет на ухо, засунув руку в штаны американца и сжимая его член, не спеша надрачивая. Целует челюсть, шею. Покусывает кожу, оставив несколько мелких засосов.

— Я бы на это посмотрел, — ухмыляется Карлтон, — Но как-нибудь в другой раз, — американец садится обратно на колени и гладит ляжки японца, стык бедра и ноги.

— Есть смазка?

— В тумбочке, — Кенши кивает на мебель рядом с кроватью.

Джонни тянется к ней и роется в ящике. Такахаши пользуется моментом и расцеловывает грудь американца. Сжимает губами сосок, посасывая.

Карлтон стонет, чуть не свалившись с кровати. Наконец находит тюбик, чуть не сойдя с ума. Нехотя отстраняется от этих жарких ласк.

— Блядь, Кендолл. С одной стороны, мне льстит, что я буду у тебя первым после столь долгого перерыва. А с другой, боюсь, мне придется принять на себя удар всей твоей нереализованной сексуальности.

— Ты крепкой парень. Уверен, что справишься, — Кенши слишком довольно ухмыляется и разводит ноги шире, согнув колени и приподнимая бёдра. Опускает руки и раздвигает ягодицы, открывая своё самое интимное место. Разводит пальцами мышцы, раскрывая дырочку ещё сильнее. Такахаши чувствовал себя пошлым, развратным, слишком уязвимым. Но для Джонни он был готов быть таким. Хотел быть таким. Особенно, если Карлтону это нравится. А судя по реакции — тот был в восторге. Глаза стали полностью чёрными, грудь тяжело вздымалась и опускалась, рот переполнен слюной. Джонатан неотрывно наблюдал за дрожащей дырочкой, как она сжимается вокруг ничего, требует внимания.

— Джонни… — жалобно стонет Кенши, двинув бёдрами.

Карлтон мотает головой, приходя в себя. Надо было позаботиться о Такахаши. А потом уже в��тать в облаках.

Джонатан берёт смазку и вскрывает тюбик, выливая себе на пальцы, пытаясь согреть. Убирает руки Кенши и подставляет фаланги к дырочке, поглаживая.

Кенши резко подбрасывает вверх, и он протяжно стонет.

— Быстрее… — тяжело выдыхает и сжимает под собой простыни. Разводит коленки ещё шире, приподнимаясь на носочках.

Джонни громко сглатывает и осторожно вставляет один палец, крутя им на пробу. Такахаши снова стонет, стараясь насадиться сильнее.

— Ещё…

— Ты уверен, что…

— Твою мать, Карлтон! Я не стеклянный, не развалюсь, — японец почти рычит. Ему была приятна забота Джонни, но не сейчас, когда возбуждение граничило с болью.

— Ладно. Ладно, — Карлтон свободной рукой успокаивающе гладил по талии, бедру, ляжке. Вытаскивает палец и подставляет уже два. Медленно вставляет, стараясь растянуть и не навредить.

Кенши стонет, выгибаясь, насаживаясь сильнее.

— Да… Вот так… Двигайся… — Джонни подчиняется и двигает пальцами. Сначала медленно, но Кенши нетерпеливо подбрасывает бёдра. Карлтон наливает ещё смазки и увеличивает темп. Такахаши мечется по кровати, постанывая и что-то неразборчиво бормоча. Изо рта вытекала струйка слюны, по груди бежали капельки пота, а на животе уже образовалась лужица от предэякулята.

Джонни немного крутить пальцами и находит заветный бугорок. Вставляет третий палец и давит на простату. Кенши выгибается красивой дугой, откидывает голову назад и громко стонет, сжимая в себе пальцы и кончая, забрызгав себе живот и грудь, даже попав на подбородок. Джонатан завороженно за этим наблюдал, продолжая двигать пальцами. Это было чертовски возбуждающим.

Такахаши расслабляется, судорожно хватая ртом воздух. Голова немного кружилась от столь быстрого и интенсивного оргазма. Он даже ни разу не прикоснулся к себе. Пожалуй, воздержание в два года стоило того.

Джонатан осторожно достаёт пальцы из всё ещё сжимающейся дырочки. Он уже с трудом сдерживал себя. Склоняется и собирает языком сперму Кенши с живота, груди, не забыв поласкать соски.

— Ты такой сексуальный, детка. Я сам чуть не кончил, — жарко шепчет американец, слизнув сперму с подбородка.

Кенши стонет и притягивает Карлтона к себе за шею, страстно целует. Они переплетали языки, обследовали рты, пару раз стукнувшись зубами. Страсть и похоть вскружили им головы. Желание невозможно было держать в узде.

Джонни отстраняется на пару секунд. Глубоко вдыхает и снова атакует мокрые и покрасневшие губы, сминая их.

Такахаши поддевает резинку штанов американца, пытаясь их снять. Карлтон помогает ему, не отрываясь от поцелуя, откидывая в сторону ненужную одежду.

— Презервативы? — Карлтон с трудом отрывается от сладких губ и переходит на шею, целует, покусывает, оставив очередной засос на стыке.

— В них как-то не было необходимости, знаешь ли, — усмехается Кенши, но потом стонет, открывая шею сильнее. Поднимает бёдра, и их возбужденные и мокрые члены трутся друг о друга. Оба не сдержанно стонут.

— Чёрт… Я сейчас, — Джонни отстраняется и встаёт с кровати.

— Стой! Ты куда? — Такахаши подрывается с места, схватив американца за запястье, словив лёгкую панику.

— У меня в кошельке должно быть пара презервативов. Я возьму их и быстро вернусь.

— Мы… Можем без них, — Кенши чувствует, как краснеют его скулы, не смотря на то, что он говорил уже сегодня. Он действительно был бы не против. Тем более вряд ли после такой ночи он захочет кого-то другого.

— Нет, — Джонатан отрицательно качает головой, — Я ещё не проверялся. Конечно, я всегда пользовался презервативами, но не хочу рисковать. Я быстро, — шатен мягко улыбается и целует японца между бровей. Выходит из спальни, скорее всего в соседнюю гостевую, где были его вещи.

Такахаши тяжело вздыхает и ложится обратно на кровать, уставившись в потолок. На губах невольно расползается улыбка. Сердце обволакивает приятное тепло. Казалось, мелочь. Кенши полностью доверяю Джонни. И наверняка тот здоров. Но американец всё равно в первую очередь переживал о безопасности Такахаши. Хотя брюнет даже без задней мысли был готов отказаться от презервативов.

Поток мыслей прерывает Карлтон, который зашёл обратно в спальню и широко ухмылялся.

— Нашёл, — в руке у него была блестящая упаковка презерватива.

— Нашёл своё сокровище? — усмехается японец, рассматривая своего парня с ног до головы. Растрепанные волосы, засосы на шее, накачанная грудь и возбуждённый, истекающий член. Кенши не терпелось ощутить его в себе.

— Да, — Джонни забирается обратно на кровать и нависает над Такахаши, — Ты моё сокровище.

Японец чувствует, как снова заливается краской.

— Оставь свои сладкие речи для кого-то другого, — фыркает Кенши.

— О, нет. Теперь тебе придётся всё это выслушивать, Кендолл, — Джонни хихикает и целует горячую щёку, другую, нос и недовольные губы. Проводит по ним языком, прося о входе. Кенши пытается сопротивляться, но слишком быстро сдаётся, приоткрывая рот и отвечая. Кого он обманывает. Ему нравилось, когда Джонни так ласково обращался к нему.

Но нежности нежностями, а потрахушки не ждут.

Такахаши сжимает их члены в своей ладони, двигает рукой. Джонни стонет от неожиданности, отстранившись.

— Твою ж…

— Если ты не поторопишься, Джонни, то я привяжу тебя к кровати и буду пользоваться, как личной секс-игрушкой, выжимая всё до последней капли.

— Звучит, как отличная идея на вечер, а не угроза, — Джонатан усмехается, но таки садится обратно на колени. Вскрывает презерватив и натягивает на член. Наливает ещё смазки, размазывая. Нависает обратно над Кенши и жарко целует. Подставляет головку с мокрой дырочке, надавливает и проскальзывает внутрь. Оба громко стонут.

— ��жонни… — Такахаши дрожит всем телом. Обхватывает американца ногами за талию, надавливает на поясницу, заставляя входить быстрее и глубже.

— Кенни… Блядь… Не так быстро… — Карлтон и сам весь дрожал. Внутри Кенши было чертовски узко и жарко. Он так плотно обхватывал Джонатана, словно был создан специально для него.

Но Такахаши и не думал слушать его. Давит пятками сильнее и поднимает бёдра, сжимая член Джонни в себе, словно от этого зависела его жизнь.

Когда Карлтон оказывается полностью внутри, японец не может сдержать всхлипа.

— Блядь… Как же хорошо… Мне так хорошо, Джонни… Двигайся, скорее.

— Кенши… — Джонатан пытается удержать японца, но тот всё продолжал ёрзать бёдрами, не в силах остановиться. А Карлтон был слишком слабым человеком. Особенно, если дело касалось Кенши.

Джонни осторожно выходит, внутри остаётся лишь головка, и снова резко входит до самого конца, вырывая стон у двоих.

— Джонни! — Карлтон начинает двигаться, почти сразу же увеличивая темп. Кенши пытается дышать, но не успевает вдыхать полной грудью. Пульс дико скакал в венах, отбивая набат в висках. Уши заложило от такого давления, а на глазах наворачиваются слёзы. Кенши был слишком счастлив в тот момент.

Карлтон садится на колени и тянет за собой японца, сжимая его ягодицы. От смены положения из глаз и вниз по щекам бегут слёзы. Джонни в шоке замирает.

— Кенши? Чёрт. Родной, тебе больно? Мне остановится? Тебе… — но Кенши затыкает его взволнованную болтовню жарким поцелуем.

— Не смей. Не смей останавливаться. Или я тебе яйца оторву, — Такахаши рычит. Вместе со слезами это смотрелось слишком мило.

— Пф, понял, — Джонни слегка усмехается и глубоко целует, снова начиная двигаться. Кенши протяжно стонет американцу в рот. Обнимает Карлтона за шею, прижимаясь сильнее и пытаясь двигать бёдрами в ответ. Тяжёлые вздохи, стоны и хлюпанье смазки заполнили комнату. Джонни нехотя отстраняется и смотрит на Кенши. На его возбуждённый румянец, мокрые глаза и припухшие губы. Засосы по всей шее и груди. Твёрдые соски и напряжённый пресс. Как его член шлёпается о живот от каждого движения. Джонни готов был всё сделать для этого человека.

Шатен опрокидывает их обратно на кровать. Обнимает Кенши одной рукой за спину, второй удерживает за бедро, и начинает резко вдалбливаться в любимое тело, вжимая в матрац. Чуть меняет угол и теперь при каждом толчке упирается в простату.

Кенши вскрикивает и громко стонет, прижимая Джонни к себе ногами на его талии. Запускает пальцы в каштановые волосы и жадно целует, покусывает и облизывает любимые губы, уже с трудом контролируя свои движения.

Чувствуя, что конец уже скоро, Джонатан сжимает истекающий член Такахаши между их телами, быстро надрачивая в такт своим движениям.

— Джонни! — Кенши резко выгибается дугой, насаживаясь сильнее и бурно кончая, запачкав ладонь Джонни и их животы.

— Блядь, детка… — Карлтон делает ещё несколько резких толчков и утыкается лицом в шею своего парня, громко простонав и изливаясь в презерватив. По всему телу Такахаши бегут мурашки от ощущения переполненности.

— Хочу, чтобы в следующий раз ты кончил в меня… — пошло шепчет на ухо Карлтону, поцеловав в щёку. От таких слов Джонни чуть не кончил второй раз.

— Обязательно. Как только проверюсь — так сразу, — Кенши согласно кивает и счастливо выдыхает. Обрамляет лицо любимого в своих ладонях и притягивает к тебе, мягко целуя. Джонатан отвечает, поглаживая бёдра и талию. Он всё ещё находился внутри Такахаши, не желая выходить.

Немного придя в себя, Джонни таки выходит, тихо хихикая от разочарованного стона. Американец снимает презерватив и завязывает. Встаёт с кровати и охает, когда хрустит поясница.

— Ох, старею.

— Тебе всего 33, — усмехается японец.

— Вот именно. На пенсию скоро, — Джонни уходит в ванну, а Кенши лишь закатывает глаза на слова американца.

Карлтон возвращается через минуту с влажным полотенцем и вытирает с японца пот, сперму и смазку, насколько это было возможно. И помогает надеть чистые боксеры.

— Спасибо, — Такахаши устало, но мягко улыбается.

— Обращайся, — Джонни подмигивает, улыбаясь. Тоже надевает боксеры и забирается под одеяло к своему парню. Целует японца в щёку и кладёт голову ему на плечо, прижимаясь и обнимая за талию.

Кенши целует любимого в лоб и обнимает за плечи, одной рукой перебирая мягкие волосы. Такахаши было тепло, уютно. Внутренний голод удовлетворен, даже если на время. Всё тело приятно ныло, засосы ещё слегка пульсировали. Кенши прикрывает глаза, чувствуя, как его накрывает сонливость. Как вдруг в дверь раздается звонок.

— Ты кого-то ждёшь? — Джонни слегка приподнимается, удивлённо глядя на своего парня. Он надеялся провести эти каникулы только вдвоем.

— Нет. Ох… Это, видимо, доставка. Совсем забыл, — время доставки перенесли на раньше? Или они настолько долго занимались сексом? Кенши казалось, что прошло не больше нескольких минут. Вот, что значит влюбленность.

Японец порывается встать, но Карлтон его останавливает.

— Отдыхай, я открою, — Джонатан сам встаёт. Находит штаны и футболку, одеваясь.

— Тебе не обязательно…

— Всё нормально. Расслабься, ладно? Дай мне позаботиться о тебе, — Карлтон улыбается и целует японца быстро в губы.

Джонатан выходит из спальни, а Кенши ложится обратно на подушки, расслабляясь. На губах снова счастливая улыбка. Неужели после череды неудачных отношений, он действительно теперь с тем, кому искренне не всё равно на него? А то, что это ещё и оказался тот, в кого Кенши давно влюблён, усиливало это ощущение втройне.

— Кенни, я всё разобрал. Как-то многовато еды ты заказал. Кенни? — Джонни заходит в спальню и не может сдержать улыбки. Такахаши отрубился, измотанный столь интенсивным сексом. Ещё и встал рано. Карлтон осторожно укрывает японца полностью одеялом и невесомо целует висок. Кенши трётся лицом о подушку, но не просыпается. Джонни проводит пальцами по растрепанным волосам и нехотя отстраняется. Выходит из спальни и тихо закрывает дверь. Что же, видимо, ужин теперь на его совести.

***

Кенши не спеша просыпается и сладко потягивается. Наверное, впервые за долгое время он чувствовал себя выспавшимся. Такахаши поворачивает голову, и его охватывает секундная паника, когда обнаруживает пустое место рядом. Но потом слышит тихое шуршание за дверью, и как Джонни напевает себе под нос. Японец облегчённо выдыхает и позволяет себе ещё несколько минут поваляться в кровати. Он и Джонни теперь вместе. Бойфренды. Ещё и занимались умопомрачительным сексом. Губы Кенши расплываются в широкой улыбке. Боги. Он и мечтать не мог, что такое случится. Что ему больше не нужно бороться с собой, запихивая чувства к своему лучшему другу куда подальше. Не надо переживать, что Джонни всё поймет и перестанет с ним общаться. Больше никаких других.

Такахаши испытывает резкое желание скорее увидеть своего любимого. Встаёт с кровати и снова тянется, разминая мышцы. Находит на тумбочке свой телефон и проверяет его. Уже 4 вечера, вот это он заспался. За окном почти стемнело.

Отвечает на сообщение Рейдена, который спрашивал, не надумал ли чего Кенши на рождество. Он ещё успевал к ним приехать.

«Спасибо, но я просто отдохну дома», — Такахаши решает не упоминать, что дома он будет не один. И, наверное, совсем не отдыхать.

Такахаши находит свои толстовку и штаны, надевает их. И тёплые носки, потому что вне одеяла было слишком холодно. Пытается приложить волосы и выходит из спальни.

Джонни стоял на кухне, что-то нарезая и двигая бёдрами в такт музыки в наушниках. Кажется, это была Кэтти Перри. Кенши на пару секунд залипает на аппетитную задницу американца, хоть она и была в домашних растянутых брюках.

Не зная, как лучше привлечь внимание, чтобы не напугать, всё же, Джонатан был с ножом в руках, Кенши просто стучит по столешнице, надеясь, что вибрация дойдёт до американца. Карлтон всё равно вздрагивает от неожиданности, но хотя бы не так сильно. Поворачивает голову и радостно улыбается.

— Кендолл! Я уже хотел было идти тебя будить, — Джонни вытирает руки о полотенце, снимает наушники и убирает в кейс для зарядки. Подходит к японцу и обнимает за талию, быстро поцеловав в губы.

— Как ты себя чувствуешь? — Джонатан прижимает любимого плотнее к себе, поглаживая поясницу большими пальцами через толстовку.

— Тело немного ноет с непривычки, но я не жалуюсь, — Кенши усмехается, положив ладони на плечи Карлтона, — Я видел в коридоре сумку. Это твоя?

— Ах, да. Я успел съездить домой и взять кое-какие вещи. Хотел провести эти каникулы с тобой. Если… Если ты не против, конечно, — Джонни смущённо улыбается, а на скулах румянец. Кенши не привык видеть его таким неуверенным. Не он один переживал.

— Как я могу быть против? Я и сам этого хочу, — Кенши ободряюще улыбается и сам целует Джонни, в этот раз не спеша, растягивая момент. Карлтон счастливо выдыхает, отвечая, прижимая японца плотнее к себе, когда казалось, что ближе уже не куда. Они медленно отстраняются и просто смотрят друг на друга, глупо улыбаясь.

— О, кстати. Я ещё заехал в аптеку и купил пачку презервативов, — Джонни кивает на стол сзади, где покупка и лежала, — Так что мы можем не сдерживать себя.

— Извращенец, — Кенши фыркает, отворачиваясь. Теперь его щёки горели красным. Джонатан лишь заливисто смеётся на это и целует горящую щёку.

— Как будто ты против, — томно шепчет на ухо, горячо выдыхая. По телу Кенши бегут мурашки, а член заинтересованно дёргается. Но в этот момент в животе японца громко урчит, и Карлтон хихикает.

— Мясо я только поставил в духовку, но могу сделать нам пару быстрых сандвичей. Ты слишком много еды заказал.

— Я не планировал хоть куда-то выходить в ближайшие дни, — Кенши вздыхает, но на сандвичи соглашается. Джонни хочет отстраниться, но Такахаши удерживает его на месте, обняв за шею.

— Кенни?

— Давай… Давай просто вот так постоим ещё немного, — брюнет опускает смущённый взгляд. Он не хотел показаться слишком навязчивым. Но Джонни лишь улыбается и притягивает японца к себе, обнимая, положив одну ладонь под лопатки, вторую на поясницу. Утыкается носом в шею, глубоко вдыхая.

— Я тоже рад, что мы наконец-то вместе, — шепчет куда-то в шею и мягко целует там кожу. Кенши облегчённо выдыхает, прижимаясь щекой в мягким волосам. Забирается в них пальцами, перебирая, пока Джонни гладил его спину.

Такахаши не знал, как долго они так стояли. Их сердца бились в унисон напротив друг друга. Дыхание ровное и спокойное. Их тела словно синхронизировались. Словно две разделенные когда-то души вновь слились воедино.

Кенши ласково целует своего парня в висок и нехотя отстраняется.

— Тебе надо было разбудить меня, чтобы вместе приготовить ужин.

— Ты выглядел слишком уставшим. Ты ведь работал почти без выходных последние несколько недель. Ещё и встал, зачем-то, так рано. Ну, и утро у нас было похлеще любого кардио, — Джонатан удовлетворённо ухмыляется на фырканье японца, — Да и я толком ничего не успел сделать. Давай перекусим для начала.

Карлтон делает для них пару горячих сандвичей с сыром и ветчиной. Они едят в комфортной тишине, иногда поглядывая друг на друга и играя ногами под столом. Кенши снова чувствовал себя школьником. Беззаботным, счастливым. Словно нет никаких взрослых проблем и обязанностей.

Кенши позволяет Джонни включить свой плейлист на правах гостя, с условием, что там не будет чего-то слишком попсового. У японца была приличная акустическая система. Они готовят ужин под музыку, снова болтая о всяком, словно ничего и не поменялось в их жизни. Они ведь лучшие друзья, у них было много общего. Джонни всё так же воровал кусочки еды из рук японца, на что Кенши недовольно ворчал. Карлтон лишь умилялся и в этот раз целовал хмурого в губы. Целовал, целовал и снова целовал. Такахаши, конечно, знал, что Джонатан тактильный и заботливый друг. Всегда поможет и никогда не откажет в просьбе. Но теперь? Кенши даже немного сочувствовал их друзьям, ведь он украл всё внимание американца себе.

— Поверит не могу, что мы начали встречаться в канун рождества, — Джонни качает головой, заканчивая нарезать салат.

— Разве это плохо? — усмехается японец.

— Но это такое клише, Кенни! Двое влюбленных наконец признаются друг другу в своих чувствах, потому что вокруг вся эта атмосфера праздника и чуда. Пф, да я приехал к тебе после того, как услышал стандартные слова в классической рождественской песне! Нет, пойми меня правильно, я невероятно рад, что это случилось. Но я мог быть и не таким баналь… — Такахаши затыкает триаду американца поцелуем, положив одну ладонь ему на щёку, второй рукой сжимая бедро, прижав к столешнице.

— Мне нравится слушать твой голос, но порой ты несёшь абсолютный нонсенс {хуйню}, — усмехается японец.

— Я знаю, что значит это слово, — но Джонни снова прерывают. Карлтон возмущённо выдыхает через нос, но отвечает на поцелуй. Пожалуй, он был очень даже не против, если Кенши будет вот так затыкать его.

***

Ужин получился отменный, хотя его и сложно было назвать рождественским. Но они приготовили его вместе. Как пара. Этого было уже достаточно, чтобы у Кенши в груди расплывалось приятное тепло.

Они не спешно болтают, пока едят. Выпивают по бокалу вина, которое Джонни тоже взял с собой. Такахаши весь разомлел. Он чувствовал себя таким влюбленным в этот момент. И самое прекрасное, что ему отвечают.

После ужина они перемещаются в зал. За окном салюты, у соседей вечеринки, по телевизору концерты. Но они в своём маленьком мире, вдвоем. Согревают сердца друг друга.

Джонни кладёт голову на колени Кенши, заявив, что это теперь его самое любимое место. Такахаши качает головой, но улыбается. Запускает пальцы в мягкие каштановые волосы, перебирая их. Он теперь без зазрения совести мог это делать.

Карлтон берёт вторую руку японца и переплетает их пальцы. Целует костяшки и кладёт к себе на грудь, сжимая ладонь. Кенши чувствовал сильное биение любимого сердца.

Такахаши включает какой-то фильм, особо не вникая в сюжет. Ему больше нравилось перебирать волосы Джонни, почесывать скальп. Карлтон большим пальцем гладил ладонь Кенши. Тепло из груди перемещается в живот и ниже. Такахаши всегда считал себя спокойным человеком, без особых желаний. Даже с сексом. Не зря же он прожил больше двух лет без него без особых проблем. При большой необходимости всегда была рука. Но с Джонни и после того, что произошло утром… Кенши хотелось ещё.

Японец забирает свою руку из хватки Карлтона. Но на удивленный взгляд американца лишь кладёт ладонь ему на щёку и целует. Сначала не спеша, просто сминая эти сладкие губы. Но быстро раззадориваясь, проникая языком в горячий рот, углубляя. Джонатан тихо стонет и отвечает на поцелуй. Кладёт ладонь на затылок брюнета, растрепывает его волосы.

— Что за внезапный порыв? — усмехается Карлтон, когда Кенши отстраняется, чтобы вдохнуть кислорода.

— Будешь возмущаться — отправлю домой, — Джонни хочет возразить, но Такахаши снова страстно его целует. Член в штанах заинтересованно дёргается. От одного поцелуя. Боги.

Карлтон поднимается, но поцелуй не разрывает. Укладывает японца на диван и удобно устраивается между его раздвинутых ног. Двигает бёдрами, и их закрытые члены трутся друг о друга. Оба несдержанно стонут.

— Идём в спальню, — шепчет Кенши и покрывает челюсть и шею Джонни влажными поцелуями. Карлтон активно кивает и резво вскакивает. Хватает японца за руки, поднимает с дивана. Такахаши удивлённо охает, а потом смеётся.

— Настолько не терпится? — усмехается Кенши, обнимая шатена за талию.

— Это риторический вопрос, детка, — Джонатан целует своего парня и ведёт их в спальню.

На кровати они уже оказываются в одних боксерах. Кенши сидит на американце, немного ёрзая, от чего их возбужденные члены труться друг от друга, пока они продолжают целоваться. Джонатан гладил и сжимал ляжки японца, острые бёдра, мягкие ягодицы. Он просто обожал своего парня.

Кенши нехотя отстраняется от покрасневших губ и переходит на шею. Целует и оставляет ещё пару засосов. Обводит языком кадык, слегка надавливая. Карлтон откидывает голову назад, давая Такахаши больше доступа.

Японец спускается на ключицу и втягивает кожу, кусает, оставляя крупный засос. Джонни тихо стонет, запуская пальцы в чёрные волосы, растрёпывая их сильнее.

Кенши ведёт языком ниже и обхватывает губами возбуждённый сосок. Посасывает, слегка оттягивает и отпускает. Джонатан протяжно стонет, выгибаясь.

— Боги, детка… — Такахаши довольно ухмыляется. Нашёл уязвимое место. Кенши обводит ореол языком и играет с горошинкой. Второй сосок сжимает пальцами, немного оттягивает, крутит. Первый обхватывает губами и кусает. Карлтон вскрикивает и громко стонет. Такахаши отстраняется, любуясь своей работой. Вокруг соска был опечаток его зубов с кровавыми подтеками. Обводит его большим пальцем и слегка надавливает.

— Мхм… Кенни… Ты… Ха!

— Что я? — Такахаши широко ухмыляется и обхватывает губами второй сосок, начиная сосать его. Свободной рукой забирается в трусы американца и сжимает истекающий член, двигая ладонью.

— Просто сводишь меня с ума… А ещё садист, — Кенши хихикает на эти слова и ласково целует один сосок и второй. Спускается поцелуями ниже, оставив ещё пару засосов на животе и бёдрах. Подцепляет резинку боксеров и стягивает вниз. Мокрый член Джонни дрожал в нетерпении, истекая предэякулятом, чувствительная головка покраснела. Такахаши выдыхает пар и склоняется. Но Карлтон его опережает. Резко садится и отстраняет за плечи.

— Стой!

— Что? Ты отказываешься от минета? — усмехается японец, продолжая не спеша двигать рукой ��а члене.

— Нет, гх… Я даже и не думал… Но с презервативом, — японец в шоке замирает.

— Ты серьезно?

— Пожалуйста, Кенши. Это важно для меня. Я не хочу начинать наши отношения с того, что тебе придется лечится тупо после секса.

— Но я… Хочу сделать тебе приятно… — Такахаши отводит неуверенный взгляд, — С презервативом будет не так…

— Хей, — Джонни обрамляет лицо любимого в своих ладонях и нежно улыбается, — Я в восторге от всего происходящего. Я в восторге от тебя. Мне всё нравится. И я могу быть уверен в себе, но не в других. Давай потерпим немного, ладно? Всего неделю, — Кенши тяжело вздыхает, но кивает.

— Хорошо, если ты так переживаешь из-за этого. Прости.

— Не извиняйся, всё в порядке. Да и мы можем получить удовольствие другими способами, — Джонатан хитро ухмыляется и ловко переворачивает их, заваливает Кенши и нависает сверху. Такахаши не успевает отреагировать, как Карлтон его жадно целует. Но слишком быстро отстраняется и снимает с них боксеры.

— Два года воздержания — это солидный срок. Я хочу компенсировать тебе это настолько, насколько возможно, — жарко шепчет Джонни, сжимая возбуждённый член японца.

— Хм… Мне даже… Хах… Даже стало интересно, как ты это сделаешь, — усмехается Такахаши.

— У меня есть свои способы, Кендолл, — Джонатан улыбается и подмигивает, — Перевернись.

Кенши с секунду колеблется, но переворачивается. Всё же, он доверял Джонни. Брюнет сжимает подушку под собой и приподнимается на коленях, выгибается, красуется перед Карлтоном.

— Боги, детка. Ты потрясающий, — Джонатан тихо рычит, сминая упругие ягодицы и разводя в стороны, любуясь дрожащей дырочкой, — Такой красивый, сексуальный. Я бы не вылезал всю неделю из постели вместе с тобой.

— Ну, у тебя есть шанс, — усмехается японец, поддаваясь бёдрами назад.

— Ах, будь осторожен со своими желаниями, Кенни, — Джонни обхватывает японца за талию и почти ложится на него. Возбуждённый член удобно устраивается между ягодиц. Карлтон кусает загривок Такахаши, затем зализав. Ведёт дорожку влажных поцелуев по плечам, лопаткам, бокам. Сильно кусает мягкую ягодицу, от чего Кенши вскрикивает.

— Хей! — недовольно фыркает и пытается отстранить от себя американца. Но тот лишь хихикает, прижимаясь обратно.

— Прости, ты слишком аппетитный. Так бы и съел, — довольно ухмыляется американец и целует поясницу, ложбинку. А потом проводит языком по дырочке. Кенши подбрасывает от неожиданности.

— Джонни! Что ты…

— Расслабься. И получай удовольствие, — губы Джонатана расплываются в соблазнительной улыбке. Приподнимает бёдра японца выше, разводит мягкие ягодицы в стороны и снова проводит языком от самых яичек и до ложбинке. Возвращается к дырочке. Вылизывает её, проводит языком плашмя или вокруг. Слегка надавливает на вход, но не проникает. Кенши протяжно стонет, утыкаясь лицом в подушку. Его прошлые партнёры крайне редко соглашались на римминг, а Джонни сам взял инициативу. Он был идеален.

Такахаши громко стонет, выгибаясь сильнее, когда Джонатан кончиком языка проникает внутрь, но тут же отстраняется. Обхватывает губами и посасывает, словно страстно целуется.

— Д-Джонни… Ах!.. Хочу… Хочу больше…

— Ну, раз ты так мило просишь, — и Карлтон вставляет язык настолько глубоко, насколько мог, оглаживает мягкие стенки. Слюна бежала по подбородку и вниз по шее. Кенши громко вскрикивает и стонет. Приподнимается на локтях и двигает бёдрами, стараясь насадиться сильнее.

Джонни достает язык полностью и снова вставляет до самого конца, двигая им. Раскрывает дырочку шире большими пальцами, давая себе места для маневренности. Такахаши скулит и стонет, то утыкаясь лицом в подушку, но становилось дышать слишком сложно, и снова поднимался на локти. Хватал ртом судорожно воздух, но лишь задыхался сильнее. С кончика языка капала слюна, как и из члена предэякулят. На простынях уже образовалось мокрое пятно.

— Подрочи себе, — Джонни на секунду отрывается от сладкой дырочки, но снова атакует с двойной силой, быстро двигая языком, вылизывая.

Кенши на задворках сознания слышит голос Джонатана и протягивает одну дрожащую руку, сжимая свой чувствительный член. Из горла внезапно вырывается громкий стон, и Такахаши двигает ладонью, стараясь попасть в такт движениям языка Карлтона, но темп постоянно сбивался.

— Джонни… Хм… Джонни…

— Давай, детка. Кончи для меня, — американец прикусывает ягодицу. Проводит языком вокруг дырочки, собирая слюну, и снова проникает внутрь, быстро двигая.

Продолжая удерживать одной рукой бёдра японца, второй сжимает свой напряжённый член, не в силах сдержать себя, начиная быстро дрочить.

Кенши слышит хлюпанье, и от осознания того, как Джонни сам завелся от римминга, не сдерживается и кончает на простыни, сжимая в себе язык и издавая протяжный стон.

Карлтон скулит-стонет в анус, отдаваясь вибрацией по всему телу японца, и кончает следом, пачкая ладонь. Осторожно отстраняется. И его губы пару секунд соединяет нитка слюны с дырочкой. Джонни довольно облизывается, словно кот, наевшийся сметаной.

— Ты живой? — хихикает американец, ласково поглаживая бёдра и ляжки Кенши.

Такахаши тихо стонет и падает на кровать, не в силах больше держать себя. Тяжело дышал, пытаясь прийти в себя.

— Я… Пф… Просто… — слова не желали формироваться, язык с трудом слушался.

— Я тебя понял, — Джонни ухмыляется и ложится на бок рядом, прижимаясь к японцу. Успокаивающе гладит его спину, бока, поясницу одной рукой, второй удерживает себя. Нежно целует разрисованное плечо и утыкается носом в чёрные волосы, глубоко вдыхая.

Кенши потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. Поворачивает голову и натыкается на блаженную улыбку американца.

— Ну, как? — но вместо ответа Такахаши медленно целует припухшие и влажные губы, не смотря на то, где они были минуту назад. Проводит по ним языком, собирает слюну, и проникает внутрь, чувствуя собственный привкус. Джонатан счастливо выдыхает и отвечает, положив одну ладонь на шею, поглаживая большим пальцем щёку.

— Ты правда кончил от того, что делал мне римминг? — удивляется японец, немного отстранившись, но всё ещё дыша с Джонни одним воздухом.

— Конечно. Мне это нравится делать. И я делал это тебе. Ты так сладко стонал, просил ещё. Я просто не мог удержаться, — Джонатан самодовольно ухмыляется и жадно целует. Двигает бёдрами и трётся вновь возбуждённым членом о ногу Такахаши.

— Что, уже? — ухмыляется японец и целует губы Карлтона, щёку, подбородок.

— Я уже говорил, какой ты соблазнительный? Как я не могу оторваться от тебя? — томно шепчет шатен.

— Хм, говорил. Но я всегда готов услышать ещё раз, — Такахаши поднимается и седлает бёдра американца. Джонатан удобнее ложится на кровать и сжимает ляжки японца.

— Что ты задумал, Кендолл? — Карлтон обольстительно улыбается, без стеснения рассматривая любимое тело.

— Увидишь, — Кенши протягивает руку и достает из тумбочки смазку и презервативы. Щёлкает крышкой и выливает жидкость себе на ладонь. Заводит руку назад и вставляет сразу два пальца, не сдержанно простонав. Джонни втягивает воздух через сжатые зубы и сильнее сжимает ляжки Такахаши. На утро точно останутся следы.

— Кенни… Детка, позволь мне это сделать, — жалобно скулит Карлтон.

— Ты уже достаточно сделал. Теперь сам получай удовольствие, — Кенши проводит языком по нижней губе и начинает двигать пальцами. После утра он был ещё немного растянут, но не достаточно. Римминг и оргазм позволили Кенши расслабиться, но лёгкий дискомфорт всё равно присутствовал. Разводит пальцы в стороны, пытаясь растянуть себя сильнее. Такая поза не позволяла ему дотянуться до простаты, но так даже лучше. Удовольствие наростало, как медленно нагревающийся чайник. Вода бурлила, но не закипала.

Джонни под ним нетерпеливо ерзал и продолжал поскуливать.

— Детка, пожалуйста… Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Хочу скорее войти в тебя…

— А это точно у меня не было два года секса? — ухмыляется японец. Теперь это явно будет их локальной шуткой.

— Может, у меня и был секс, но я никогда не испытывал столько страсти и желания. Или таких головокружительных оргазмов.

— Язык у тебя подвешен, Карлтон, — хмыкает японец.

— Всё чистая правда, Кендолл, — Джонатан ухмыляется и садится. Страстно целует Такахаши и вставляет свою фалангу с двумя пальцами японца в узкую и мокрую дырочку. Двигает им в противоположном темпе, растягивая.

Кенши протяжно стонет в рот американцу. Двигает бёдрами, насаживаясь на пальцы сильнее. Но потом отстраняет его от себя и толкает обратно на кровать. Джонни подчиняется, с вожделением наблюдая, как Такахаши вскрывает презерватив и натягивает на его член, смазав остатками смазки. Придерживая пенис у основания, осторожно насаживается, издавая тяжёлые вздохи и тихие стоны. Карлтон кусает нижнюю губу, жадно наблюдая, как его член проскальзывает в узкое нутро. Как бы не кончить раньше времени.

Такахаши насаживается до самого конца, соединяя их бёдра. По телу проходит крупная дрожь. Каждая клеточка его организма была переполнена удовольствием.

— Нормально? — спрашивает Джонни, пока гладит ляжки японца, бёдра, талию, помогая привыкнуть.

— Ха… Угу… Дай мне… Дай мне минуту… — выдыхает Такахаши.

— Конечно, не торопись, — Джонатан ласково улыбается, стараясь не начать двигать бёдрами. Он сам весь дрожал в нетерпении.

Спустя какое-то время Кенши глубоко вдыхает и медленно выдыхает. Упирается руками в широкие плечи американца, приподнимается на пробу и медленно опускается. Карлтон просто выть готов. Внутри Кенши всё ещё было слишком узко, не смотря на утренний секс и подготовку. Стенки плотно обхватывали его, словно пытались всосать и больше никогда не выпускать. Боги, Джонни не терпелось заняться любовью со своим парнем без презерватива.

Такахаши тем временем уже немного привык и увеличил темп. Джонатан немного двигает бёдрами, меняет угол и довольно ухмыляется, когда слышит вскрик японца, попав по простате.

— Твою ж… Джонни… — судорожно выдыхает Кенши. Голова снова начинала кружиться.

— Не останавливайся, детка, — Карлтон сжимает бёдра японца и подбрасывает свои, не в силах удержаться, каждый раз проходясь по простате. Кенши громко стонет, царапая плечи Джонни своими короткими ногтями. В такой позе американец входил в него ещё глубже, упираясь в самые чувствительные места.

Кенши пытается поспевать за ритмом Джонни, но быстро сбивается, коленки дрожали.

— С-стой… Стоп! — Карлтон тут же замирает, обеспокоенно глядя на любимого.

— Что такое? Слишком интенсивно? — Кенши кивает, опустив голову и еле держа себя на руках.

Джонатан тянет японца, заставляя лечь на себя. Успокаивающе гладит бёдра, спину, невесомо касается шеи. Поворачивает голову и целует висок, щёку. Кенши утыкается лицом в шею своего парня, глубоко дыша и пытаясь прийти в себя.

— Тебе лучше? Мы можем сменить позу, — спрашивает Карлтон спустя пару минут. Он всё ещё был внутри Кенши. Не смотря на внезапный перерыв, он всё ещё полностью возбуждён.

— Я хотел… Хах… Хотя бы так сделать тебе приятно, — бубнит японец куда-то в шею Карлтону.

— Кендолл, я же тебе уже сказал, как мне хорошо с тобой. Не важно, что мы делаем и в какой позе. У тебя был долгий перерыв, я понимаю. Не надо пересиливать себя. Натренируешься, и тогда будешь скакать, как ковбой на жеребце, — Джонатан хихикает, когда получа��т шлепок по плечу.

— Боги, Карлтон. Только ты можешь говорить о ковбоях во время секса, — фыркает японец.

— Что? Отличный референс, — Кенши качает головой и тяжело вздыхает.

— И как я только ухитрился влюбиться в тебя…

— Потому что я само очарование и обаяние? — лучезарно улыбается Джонни.

Кенши приподнимается на локтях, сверля Карлтона взглядом.

— Ты всё ещё сидишь на моём члене. Ты не можешь этого отрицать, — американец двигает бёдрами, пройдясь по простате, и шлёпает Кенши по звонкой заднице. Такахаши громко стонет, не ожидая такой подлости.

— Засранец… — тяжело выдыхает брюнет.

— Зато твой засранец, — Джонатан лукаво улыбается и подмигивает. Кенши лишь закатывает глаза, решив не подпитывать эго Карлтона сильнее. Тот и так слишком пользовался своим положением.

Карлтон сжимает бёдра японца и приподнимает, снимая со своего члена. Кенши не был уверен, разочарован он или рад этому. Внутри слишком пусто, но дышать становится легче.

Джонатан укладывает Такахаши на кровать и устраивается сзади, и теперь оба лежат на боку. Одну руку американец просовывает под Кенши, обнимая за грудь и прижимая к себе. Второй приподнимает ногу японца, немного поворачивая и надавливая на поясницу, заставляя выгнуться. Джонни берёт тюбик со смазкой и выливает ещё немного на свой член, размазав остатки по анусу Кенши.

— Вставь уже, — нетерпеливо требует японец.

— Терпение, Кенни, терпение, — Карлтон усмехается и одним плавным движением входит до самого конца. Такахаши удовлетворённо и протяжно стонет, вновь ощущая приятную заполненность.

— Так нормально? — шепчет Джонни и целует за ухом, челюсть, шею.

— Да… Хах… Да… Двигайся, — Кенши и сам поддается бёдрами назад.

— Ты такой требовательный, Кендолл, — Карлтон ухмыляется, но выходит, что внутри остаётся одна головка, и снова входит до самого конца. По всему телу японца проходит крупная дрожь. Джонни уже был в нём не настолько глубоко, а удовольствием стало не таким резким и пронзающим. Скорее чувствительным и ласкающим.

Джонатан сжимает бедро Такахаши и начинает двигаться, с каждым толчком наращивая темп. Рукой под Кенши ласкает грудь японца, соски, живот, куда мог дотянуться. Целует и покусывает загривок, плечи, оставив ещё пару засосов. Смазка между ними пошло хлюпала.

Карлтон меняет угол и снова каждый раз проходится по простате японца. Кенши громко стонет и выгибается, насаживаясь чуть сильнее. Заводит руку назад, положив ладонь на щёку Джонатану и притягивая к себе.

— Джонни… — оба тянуться друг к другу и страстно целуются, переплетая языки, ловя стоны любимого.

Чувствуя, как приближается оргазм, Карлтон сжимает член японца, начиная быстро дрочить в такт своим движениям.

— Блядь… Джонни… — Такахаши двигает бёдрами, сильнее насаживаясь на член и в ладонь. Всё тело пронизало мелкими иголками наслаждения, перед глазами плыли круги.

Кенши находит ладонь на своей груди и переплетает их пальцы, сжимая. Второй рукой впивается в плечо Карлтона, оставляя отпечатки от ногтей.

— Ммм… Кенши… — Джонатана делает ещё несколько резких толчков и кончает, издавая протяжный стон.

Такахаши хватает ещё пары движений ладонью, и он содрогается всем телом, сжимая внутри любимого и изливаясь ему в ладонь. С губ срывается громкий стон, а перед глазами на секунду темнеет.

Кенши приходит в себя, когда чувствует, как его вытирают влажным полотенцем между ног.

— Хм… Джонни.? — японец открывает осоловевшие глаза, пытаясь сообразить, что происходит.

— Ох, очнулся? Я уже начал переживать, что придется откачивать после оргазма, — американец хихикает, но в его голосе и движениях читалось очевидное беспокойство.

Когда Джон заканчивает протирать Кенши, брюнет берёт его за руку и тянет к себе. Карлтон сразу же ложиться рядом. Такахаши кладёт ладонь американцу на шею и притягивает к себе, ласково целует, пока американец не успокаивается.

— Я в порядке. Всё было… Потрясающе, — Кенши нежно улыбается, поглаживая большим пальцем щёку своего парня. Карлтон облегчённо выдыхает и кивает. Пальцами невесомо водит по бедру и талии японца.

— Я просто не хочу переусердствовать. Или дать слишком мало. То есть, я понимаю, что для нахождения идеального баланса нужно время. Мы хоть и лучшие друзья, но ведь секс — это совершенно иное. И я не хочу опла… — но нервное бормотание прерывает Кенши, снова целуя. Долго, не торопливо, продолжая гладить щёку, челюсть и шею.

— Расслабься, ладно? Если что-то будет не так, то я скажу тебе. Мне всё нравится… Солнце, — Такахаши смущенно улыбается, впервые использовав милую кличку для Джонатана. Американец тут же оживляется от этих слов, во все глаза пялясь на японца.

— Это ты только что…

— Ещё слово — и я всю оставшуюся жизнь буду звать тебя Карлтон.

— Молчу, молчу, — но на губах слишком счастливая и довольная ухмылка. Японец закатывает глаза и фыркает. Но Джонатан лишь хихикает на это и целует своего парня со всей любовью, что сейчас бурлила в нём. Кенши отвечает с не меньшим энтузиазмом.

— Кстати, Кендолл, — говорит американец, когда они уже лежат под одеялом в обнимку.

— Хм? — сонно отзывается Такахаши, утыкаясь холодным носом в любимую шею, согреваясь от тепла Джонни. Они слишком долго лежали голые.

— С рождеством, — Кенши хмыкает, но слегка улыбается и мягко целует ключицу.

— И тебя с рождеством, солнце. Теперь, спи давай. Высосал из меня все силы.

— Я бы поспорил, кто из кого высосал. Ай! — вскрикивает американец, когда его щипают за наглую задницу.

— Спать, — командует японец. Карлтон многострадальчески вздыхает, но успокаивается, устраиваясь удобнее. Прижимает любимого ближе к себе. Целует в лоб и слышит счастливый вздох. Джонни не может сдержать улыбки. Размеренное дыхание Кенши отправляет и Карлтона в объятия Морфея.

***

Кенши, как обычно, просыпается рано. Медленно разлепляет сонные глаза и поднимает взгляд на своего парня. Джонни всё ещё крепко спал, одной рукой обнимая японца за плечи, вторую положив под подушку. И слишком мило сопел. Такахаши не может сдержать улыбки. Ему было тепло, уютно, комфортно. Поэтому он решает, что ещё пара часов сна ему не повредят. Да и вылезать из-под одеяла и печи Джонни совсем не хотелось.

Брюнет осторожно тянется, чтобы немного размять мышцы. От этого Кар��тон не просыпается, но обнимает Кенши за талию. Притягивает ближе к себе и утыкается носом в крепкую грудь, потеревшись о неё. Счастливо выдыхает и снова успокаивается, расслабляясь. Даже во сне Джонатан, как слепой щенок, искал запах своего парня.

Такахаши закатывает глаза, но улыбается. Было… Приятно. Невесомо целует волосы американца и сам обнимает за плечи. Устроившись удобнее, Кенши не замечает, как снова засыпает.

***

Второй раз Кенши уже просыпается от влажных и медленных поцелуев сзади в шею. Его грудь и живот невесомо гладит тёплая ладонь.

— Я знаю, что ты проснулся, — усмехается Джонатан, переходя с шеи на плечи. Такахаши сонно улыбается и сладко потягивается, от чего американец на секунду останавливается, но потом снова возвращается к поцелуям.

Кенши выгибается в пояснице и ��рётся попкой о напряжённый член Карлтона. От чего тот тихо стонет.

— Ещё толком не проснулся, а уже в боевой готовности? — ухмыляется японец, продолжая двигать бёдрами.

— Уж кто бы говорил, Кендолл, — Джонни спускает руку с живота ниже и сжимает возбуждённый член Такахаши, проводя большим пальцем по головке. Брюнет удовлетворённо выдыхает и поворачивает голову. Тянет на себя Карлтона за шею и жадно-томно целует, не смотря на утреннее дыхание. Американец счастливо отвечает, положив свободную ладонь на челюсть Кенши, прижимая к себе.

Они переплетали языки, снова и снова обследуют рот друг друга. Рука на члена и бёдра продолжают не спеша двигаться.

Такахаши прикусывает американца за нижнюю губу и нехотя отстраняется. Поворачивается на другой бок, и теперь лежал лицом к лицу с Джонни. Японец опускает руку и сжимает возбуждённый член Карлтона, не спеша двигая.

— Боги, Кенни… — стонет Джонатан. Такахаши ухмыляется и тянется к тумбочке, беря тюбик со смазкой. Выливает жидкость себе и Джонни на ладонь. Оба протяжно стонут, когда начинают дрочить мокрыми руками. Снова страстно целуются.

Кенши свободной рукой сжимая грудь американца, массируя. А потом обхватывает двумя пальцами сосок, крутя его, сжимая.

Джонни стонет в рот японцу и опускает вторую руку. Сжимает яички Такахаши, перекатывая их в пальцах, слегка оттягивая. Кенши стонет от неожиданности и отстраняется. Ещё пару секунд из губы соеденяет нитка слюны.

— Чёрт, Джонни… Не честно играешь…

— Это ты же про себя, Кендолл? — Карлтон ухмыляется и жарко целует, увеличивая темп, — Детка, быстрее…

Такахаши ускоряется, двигает кожицу и сжимает покрасневшую головку. Покрывает поцелуями ключицу, шею, плечи. И всасывает кожу на груди, оставляя ещё одни засос.

— Кенши! — Джонатан громко стонет и кончает, изливаясь в руку японцу. Такахаши хватает пары движений, чтобы достичь оргазма.

Они тяжело дышат, судорожно хватая ртом воздух, приходя в себя.

— Хм, такой способ избавиться от утренней эрекции мне больше всего нравится, — ухмыляется Карлтон.

— Я и не сомневался, — японец закатывает глаза.

— Не будь ханжой, Кендолл. Тебе же тоже понравилось, — Джонатан чуть ли не урчит и ласково целует. Такахаши тяжело вздыхает, но отвечает. Хоть ему и правда понравилось, это не значило, что он озвучит это в слух.

Они продолжали не спеша целоваться, отходя от оргазма и упиваясь присутствием друг друга. Как вдруг в дверь раздается звонок.

— Ты уже успел вызвать с утра курьера? — удивлённо выгибает бровь Джонни.

— Я проснулся вместе с тобой, напоминаю.

Но в дверь снова звонят.

— Кенши! Просыпайся! Я знаю, что ты дома!

— Рейден?! — японец чуть не падает с кровати, услышав, кто пришел.

— Минуту! Я не одет!

— Ой, чего я там не видел! Открывай быстрее! — снова трель звонка.

— Я о чём-то не знаю? — усмехается Джонатан, сверля японца глазами, который в чём мать родила ходил по квартире и мыл руки в ванной.

— Ох, иди нахуй, Карлтон.

— Я бы скорее тебя на хуй посадил, — Джонатан играет бровями. Кенши рычит и кидает ему в лицо полотенце.

— Ауч. Детка, что за абьюз? Ты ранишь моё сердечко.

— Я тебе устрою абьюз, — Кенши натягивает толстовку и штаны, которые валялись на полу. Но его план по убийству Карлтона прерывает очередной звонок.

— Кеншиии! Я себе весь зад отморозил!

— О, боги, помогите… Иду! Ты так-то в доме, а не на улица, — бубнит себе под нос японец и идёт открывать дверь, пока Карлтон продолжает валяться в постели и хихикать. Засранец.

— Наконец-то! — восклицает Рейден, когда Такахаши открывает дверь.

— Рейден, что ты здесь делаешь? — удивляется японец.

— И вот так ты рад видеть своего друга? — китаец недовольно дует нижнюю губу. Кенши закатывает глаза (который раз за утро?), но обнимает Рейдена.

— Я рад тебя видеть, — улыбается Такахаши.

Китаец расплывается в ответной улыбке и заходит внутрь, поставив на пол пакеты.

— Но, правда, что ты здесь делаешь? Разве ты не должен быть с Кунг Лао у его родителей?

— Ох, да, мы там были. Но я решил, что нам нужно вернуться. Не мог же я тебя одного оставить на рождество, — Рейден раздевается, разувается и проходит на кухню, разбирая пакеты, где были полно еды. Наверняка от родителей.

— Спасибо, конечно. Но я вполне справлялся сам, — Кенши почти в ужасе наблюдал за тем, как всё больше и больше еды появляется на столе, — И что значит нам?

— Кунг Лао тоже здесь. Он внизу, что-то в машине ковыряется, — отмахивается Рейден и заглядывает в холодильник, — О, ты приготовил ужин?

— Рейден, серьёзно. Мне же не 5 лет. Да я и не собирался праздновать. Мне и одному хорошо, ты же знаешь, — Такахаши слегка улыбается, стараясь убедить Рейдена оставит его одного. Там в спальне его ждёт голый Джонатан. Какие к черту друзья?!

— Нельзя всё время быть одному. Кстати, об этом. Там был кузен Кунг Лао. Очень симпатичный и приятный парень. Одинокий. Я ему рассказал о своем друге, который так же уже давненько одинок. Давай я дам тебе его номер? — китаец хитро улыбается и щуриться.

— Боги, Рейден. Хватит уже работать свахой, — Кенши хмурится и складывает руки на груди. Такахаши был благодарен другу, но некоторые вещи хотелось бы остались при себе.

— Кенши, дорогой, — Рейден подходит к японцу и сжимает его плечи, — Ты не можешь вечно страдать по Джонни, — скулы японца вспыхивают красным.

— Я вовсе не..!

— Можешь даже не пытаться. Я всё понимаю, конечно. Ты влюблен и прочее. Но хотя бы попробуй!

— Рейден, я не уверен, что…

— Брось, Кенши! Джонни просто бесчувственный сухарь, раз столько времени не замечает твоих чувств. Он не достоин тебя. Тебе нужен кто-то, кто сможет увидеть твоё большое и полное любви сердце. А не этот равнодушный…

— Обо мне говорите? — двое парней резко дёргаются, повернув головы в сторону вошедшего. В дверях стоял Карлтон собственной персоной. На губах ухмылка, хотя глаза горели недовольством. Сложенные на груди руки. На голой груди. На которой ярко сияли несколько засосов. Как и не шее. На бёдрах низко сидели домашние штаны, под которыми явно ничего не было.

— Джонни! Сколько лет, сколько зим, — Рейден широко улыбается, но глаза нервно бегают. Какого черта он делает в квартире Кенши?! Ещё и полуголый.

— Какими судьбами?

— Да вот, пришёл воды попить. А то совсем уже сухой, — китаец тихо шипит.

— Да ладно тебе, Джонни. Я же не серьезно!

— Да-да, кончено, — американец хмыкает и подходит к Такахаши. Обнимает за талию и притягивает к себе.

— Я в душ. Если хочешь — можешь присоединиться, — томно шепчет на ухо, но так, чтобы Рейден всё слышал. Джонатан довольно ухмыляется на румянец на щеках японца и быстро целует в уголок губ.

Когда дверь в ванну за американцем закрывается, Рейден переводит шокированный взгляд на друга.

— Это…

— Это не то, что ты подумал, — выпаливает Кенши, но краснеет ещё больше.

— А что я должен был подумать, когда у тебя на кухне стоит полуголый Карлтон, с засосами на шее, ещё и в душ тебя зовёт! — возмущается китаец, — Какого хрена?!

— Ладно-ладно. Не кричи так, — Такахаши тяжело вздыхает. Он не хотел вот так сразу всем рассказывать о них. Оставить это хоть на сколько-то только для себя.

— Позавчера Джонни сбежал со свидания и пришёл ко мне. Мы смотрели фильм, и я взял его за руку. Он ответил. Ночью мы вместе спали. Просто спали! А утром поцеловались, ну, и… Начали встречаться, — японец отводит смущённый взгляд.

Рейден зависает на пару секунд, а потом широко ухмыляется.

— Ах, Кенши. Ты похотливый пёс~

— Р��йден! — брюнет снова краснеет.

— Что? Вы же явно все эти два дня не вылезали из кровати, как кролики.

— Вовсе нет, — фыркает Кенши.

— И я сразу не заметил, но у тебя на шее тоже хватает засосов, — Рейден гаденько ухмыляется. Такахаши закрывает ладонью шею и недовольно хмурится.

— Как будто вы с Кунг Лао не такие же. На последней нашей встрече вы чуть не потрахались на диване при всех.

— От этой сладкой задницы сложно оторваться, — мечтательно вздыхает Рейден, — Но, если серьезно, ты уверен в этом? Сколько ты уже вздыхаешь по Джонни? Никакой реакции с его стороны и вот так сразу? Выглядит так, словно ему просто надоело прыгать по отношениям, и он выбрал самый надёжный вариант, — китаец сводит брови к переносице, — Не хочу, чтобы ты пожалел об этом.

Кенши на секунду задумывается. Их отношения с Джонни… И правда развивались слишком быстро. Хоть Такахаши и не спрашивал, как давно он нравится американцу, но он видел глаза Джонатана. Его желание, страсть и в то же время нежность и привязанность. Как Карлтон заботится, думает о Кенши ��сегда в первую очередь. Это не просто «отчаявшийся выбор».

— Я полностью уверен в Джонни, — кивает японец, — Даже если мы когда-то расстанемся. Или это продлиться совсем не долго. Я не какая-то замена или последний вариант. Я вижу его чувства. И они настоящие.

— Ну, раз ты в этом так уверен, — Рейден тяжело вздыхает и кивает, — Но если он заставит тебя плакать — я лично его кастрирую. Так ему и передай.

— Боги, Рейден, — Такахаши закатывает глаза, — Что за угрозы из прошлого века.

— Хей, я тебя знаю дольше, чем он! Имею право, — фыркает китаец, — Но, вообще, я правда рад за тебя. В последнюю нашу встречу ты был похож на амёбу. А теперь весь сияешь. Что секс делает с людьми, — усмехается Рейден.

— Пф, спасибо, — фыркает японец. Но потом улыбается. Подходит к Рейдену и обнимает его.

— Со мной всё будет хорошо.

— Уж надеюсь, — вздыхает китаец, обнимая в ответ. Пару минут они стояли в тишине, просто поддерживая друг друга, напитываясь этим теплом.

— Так, ладно, хватит сопли распускать, — Рейден отстраняется и хлопает Кенши по плечу, — Я уверен, что ты хочешь принять предложение Джонни о душе. Так что давай, иди к нему.

— Рейден, хватит! — Такахаши весь заливается краской, но китаец лишь хихикает, прерывая его.

— Я всё понимаю. Молодая любовь. Всегда хочется быть рядом. Я тебя не держу. Мы с Кунг Лао тут справимся.

— Ты уверен? — японец подозрительно выгибает бровь.

— Конечно. Расслабься. И иди уже к своему парню. Он явно там заждался, — Рейден слегка толкает Такахаши в сторону ванной. Тот тяжело вздыхает, но не сопротивляется. Ему и правда хотелось провести ещё несколько минут наедине с Джонни.

***

— Решил принять моё предложение? — Джонни выглядывает из-за шторки и довольно ухмыляется.

— Просто мимо проходил, — Кенши усмехается и начинает раздеваться. Джонатана жадно наблюдал за ним, обводя взглядом вожделенное тело. Засосы и отпечатки его собственных пальцев.

Такахаши залезает в ванну и встаёт с американцем под струи воды. Карлтон сразу же притягивает к себе любимого за бёдра и целует. Кенши счастливо выдыхает и отвечает. Обнимает одной рукой за плечи, вторую кладёт на шею, поглаживая щёку большим пальцем.

Джонни нехотя отстраняется и смотрит в любимые глаза, такие глубокие и ласковые.

— Ты тоже считаешь меня бесчувственным? — внезапно спрашивает американец. Кенши пару раз тупо моргает, явно не ожидая этого вопроса.

— Боги, Джонни. Нет. Конечно же нет, — Такахаши тяжело выдыхает. И вот почему Джонатан это услышал. Они встречаются чуть больше суток и уже выясняют отношения.

— Я не могу обвинять тебя в твоих чувствах. Ты же не виноват, что я влюбился в тебя, а ты в меня - нет, — Кенши слегка улыбается, продолжая гладить щёку любимого.

— Я понимаю. И всё же, — Карлтон тяжело вздыхает, — Когда я начинаю думать об этом, анализировать… Всё было так… Очевидно.

— Я правда был настолько явным? — хмыкает японец.

— Да. То есть, нет. Тогда я этого не замечал. Или просто не хотел замечать. Ты был, и есть, моим лучшим другом. А когда я и сам осознал свои чувства… Я уже во всех твоих действиях видел намёк на взаимность. И когда ты взял меня за руку, боги… Я испытал эйфорию в тот момент. Мы и так сидели слишком близко. Моё сердце готово было выпрыгнуть из груди. Я боялся, что ты всё услышишь и поймёшь, и что все мои предположения ошибочны. И ты вообще никогда не захочешь меня видеть, — Карлтон опускает грустный взгляд.

— Джонни, нет, — Кенши обрамляет лицо любимого в своих ладонях, заставляя посмотреть на себя, — Я не могу представить себе сценарий, где бы я не хотел видеть тебя в своей жизни. Даже если ты испытывал ко мне чувства, а я нет. Ты дорог мне, как человек. Мы через многое вместе прошли. Я не хочу терять тебя.

— Это ты сейчас так говоришь, — Джонатан слегка усмехается и обхватывает пальцами одно запястье Такахаши, чувствуя сильный и ровный пульс. Целует центр ладони и трётся о неё щекой.

— Давай не будем про все эти «если» и миллионы вариантов развития событий. Мы сейчас здесь, мы вместе. А там посмотрим, как пойдет, — Кенши мягко улыбается.

— Окей. Хорошо. Ты прав. Иногда в моей голове становится слишком шумно, — фыркает американец.

— Думаю, я знаю, как выключить звук, — Такахаши ухмыляется и жарко целует своего парня, сразу проникая языком в рот.

Джонатан тихо стонет и отвечает. Кладёт одну ладонь японцу сзади на шею, вторую на талию. Ведёт вниз по бедру и сжимает упругую ягодицу.

Кенши тихо стонет в рот Карлтону, член заинтересованно дёргается.

— ОНИ ЧТО?! ЕЩЁ И В ДУШЕ ВМЕСТЕ?!

— Это сейчас был Кунг Лао? — удивляется Джонни, отстранившись.

— Он самый. Они с Рейденом вдвоём приехали.

— Не смейте тем трахаться, пока мы здесь! — раздается очередной крик китайца за дверью.

— Поздно! Мы уже! — хихикает Джонатан, пока Лао возмущённо ворчит за дверью.

— Агх, вот зачем ты так? Это же лишний повод дразнить нас, — негодует японец.

— Хм, не переживай. Я чемпион в передразнивании, — широко ухмыляется американец.

— Я и не сомневался.

***

Они быстро принимают душ, решив не испытывать судьбу и дождаться, когда Кунг Лао и Рейден уедут. Но всё равно перед выходом задерживаются, долго и сладко целуясь, не в силах оторваться друг от друга.

— Наконец-то! — вскидывает руки вверх Кунг Лао, когда парочка выходит из ванной, — Я, конечно, всё понимаю, вы молоды и активны, но у вас так-то гости.

— Лао, во-первых, мы вас не звали, вы сами пришли без предупреждения, — китаец пытается возразить, но Джонни его опережает, — А, во-вторых, я помню, как вы с Рейденом начали встречаться. Да что там, вы даже сейчас периодически пытаетесь потрахаться на моём диване. Пока я нахожусь с вами в одной комнате!

— Кхм, ладно. Туше, — скулы китайца покрываются румянцем и он отворачивается, недовольно бурча.

— Хватит трепаться уже. И лучше помогите мне с обедом! — кричит Рейден с кухни. Ребята переглядываются, и всей толпой идут на кухню.

***

Стол просто ломился от еды. Потому что осталось ещё то, что готовили Джонни с Кенши, и Рейден с Кунг Лао кучу контейнеров привезли. Родители не могли отпустить их без еды. Такахаши хоть и сказал, что справляется один, но он правда рад быть в кругу друзей. Они весело болтали, Кунг Лао и Джонни постоянно перебрасывались шуточками. Карлтон специально пододвинул стул ближе к японцу, хотя места была много. Его рука лежала на спинке стула Кенши, а пальцы гладили плечо через толстовку. Такахаши не мог сдержать улыбки, положив ладонь на колено своему парню под столом, слегка сжав. Японец никогда не был большим фанатом рождества. Холодно, снег, слишком много суеты. Но, пожалуй, теперь этот день и правда был особенным.

— Всё хорошо? — спрашивает Джонни, пока китайцы отвлеклись друг на друга, — Ты какой-то совсем тихий.

— Да. Просто задумался.

— Мы можем их выгнуть, если они тебе надоели, — усмехается американец.

— Хей! Может, это ты надоел Кенши, — недовольно хмурится Кунг Лао.

— Сейчас я вас двоих выгоню, — прерывает их Рейден.

Такахаши качает головой, но улыбается. Его друзья были ещё теми идиотами. Но он ни на кого их не променяет.

***

Остаток дня они проводят за просмотром фильмов, играми и просто болтая. Пока Рейден с Кунг Лао просто не отрубается на диване, утомившись и после поездки. Кенши накрывает их пледом — будить было бесполезно.

— Надо было их раньше отправить домой, — вздыхает Джонни.

— Пусть отоспятся, — Кенши подходит к своему парню и быстро целует в губы, — Нам бы тоже пора ложиться.

Но в спальне Джонатан долго целует припухшие губы, собирая тихие вздохи. Ласкает пальцами грудь и соски. Возбужденные члены трутся друг о друга через боксеры.

— Джонни… — томно выдыхает японец.

— Я здесь, детка, — и снова слишком сладкие поцелуи.

Джонатан не любил сдерживаться, но ещё меньше ему хотелось, чтобы их ненароком застукали в таком состоянии. Даже если это их друзья. Только он мог видеть Кенши таким открытым, уязвимым, жаждущим.

На подготовку уходит не так много времени. А когда Джонни полностью входит в Кенши, оба протяжно стонут.

— Хочу, чтобы в следующий раз ты вошёл в меня, — жарко шепчет американец и прикусывает мочку уха.

— Я думал, что ты актив до мозга костей, — слегка усмехается Такахаши. Хотя от мысли о том, чтобы войти в Джонни, из члена вытекает пару капель предэякулята.

— Есть такое. У меня был неприятный первый опыт. Но с тобой мне хочется всё попробовать. Я полностью доверяю тебе, — Кенши глубоко вдыхает и медленно выдыхает. Обрамляет лицо любимого в своих ладонях и жарко целует.

— Двигайся уже, — нетерпеливо шепчет в мокрые губы.

— Тебя настолько возбудила мысль о моей заднице? — ухмыляется американец, выходя почти полностью и снова вставляя до самого конца, начиная размеренно качать бёдрами.

— Меня всё… Хах… Всё в тебе возбуждает, — отвечает Кенши и откидывает голову назад, когда Карлтон покрывает шею мягкими поцелуями.

Движения не спешные, томные и долгие поцелуи, пальцы хватались за всё, куда могли дотянуться. Лёгкие сжимались от нехватки кислорода, а горло с трудом сдерживало стоны.

Карлтон утыкается лицом в плечо своего парня и тихо скулит, кончая в презерватив.

— Боги, детка… Как же хорошо, — американец нехотя отстраняется и устраивается между раздвинутых ног Кенши, положив их себе на плечи. Сразу и полностью берёт в рот возбуждённый и истекающий член японца, быстро двигая головой.

Такахаши до боли кусает губу, чтобы не начать громко стонать. Запускает пальцы в каштановые волосы, сжимая и немного оттягивая. Слегка двигает бёдрами, входя чуть глубже.

— Джонни, я сейчас… — пытается предупредить, но Карлтон лишь плотнее обхватывает губы и прижимает бёдра японца к кровати.

Кенши поворачивает голову и кусает подушку, сдерживая свои стоны и кончая в рот Джонатану. Американец снова стонет, глотая сперму Такахаши. Отстранившись, проводит языком по чувствительной головке, от чего Кенши вздрагивает всем телом.

— Хм, ты, как всегда, невероятно вкусный, Кендолл, — ухмыляется Карлтон. Японец хочет что-то ответить, но Джонатан проникает языком ему в рот, страстно целуя. Кенши вздыхает, но отвечает. Его собственный привкус на языке Карлтона уже становился какой-то зависимостью.

Джонни аккуратно снимает презерватив и завязывает, выкидывая в корзину рядом. Подбирает с пола свою футболку, вытирает себя и помогает Кенши.

Они надевают боксеры и забираются под одеяло. Джонни сразу же утыкается носом в любимую шею, удовлетворённо выдыхая.

— Джонни, у меня есть к тебе вопрос… — Такахаши перебирает мягкие волосы, немного нервничая.

— Не стесняйся, Кендолл. Я открытая книга.

— Как… Как давно я тебе нравлюсь?

— Хм… — Карлтон задумывается не на долго, — Честно, сложно сказать. Мне кажется, что это произошло достаточно давно. Возможно, год назад? Когда-то я был занят работой, в другие моменты слишком мимолётным отношениями, в попытках заполнить эту непонятную мне пустоту, — фыркает американец, — Но чем больше я старался, тем шире разрасталась дыра. Думаю, осознание ко мне пришло, когда мы отмечали твой день рождения. Ты же помнишь его? — Джонни приподнимается, подперев голову и облокотившись на локоть, теперь слегка нависая над японцем.

— Как я могу забыть. Ты заказал ростовую куклу медведя прямо к моему офису с букетом. Коллеги до сих пор припоминают мне это, — хмыкает Такахаши, переместив пальцы с волос на шею и на грудь, прямо напротив сильно бьющегося любимого сердца.

— Выражение твоего лица стоило того, — хихикает американец, — Но в то же время ты так мило смущался, прижимал к себе этот букет. А глаза так ярко блестели… Я просто не мог оторвать от тебя взгляда. Сердце уходило в пятки, а в животе всё переворачивалась. Меня затошнило, но в то же время стало невероятно легко. Словно многолетний груз сняли с плеч, — Джонни сжимает пальцы японца и целует каждую подушечку, — Ты помнишь, что это был за букет?

— Красные гладиолусы и белые лилии. Он стоял у меня на столе, пока с концами не развалился, — Кенши смущённо улыбается. Было невероятно жалко его выбрасывать. Хоть это и были просто цветы.

— А ты знаешь их значение? — Кенши отрицательно качает головой, смотря в сияющие глаза своего парня, — Красные гладиолусы — привязанность и любовь. А белые лилии — искренние намерения. Я тогда тоже не знал их значения, выбрал неосознанно. Думал лишь о том, понравится ли они тебе и насколько идеально они тебе подходят, — Карлтон переплетает их пальцы, сжимая ладонь Кенши, — В тот момент меня словно молнией пронзило. Захотелось немедленно тебя поцеловать.

— Я был бы не против, — японец нежно улыбается.

— Теперь я знаю. Но я ужасно боялся разрушить нашу дружбу, потерять тебя. И на самом деле я рад, что всё произошло именно сейчас. Я с концами смирился со своими чувствами, всё осознал. Стал гораздо спокойнее. Боюсь, тогда бы я мог натворить всякого.

Кенши кладёт свободную ладонь на шею Джонатана и притягивает к себе, ласково целуя.

— Спасибо, что рассказал мне, — выдыхает во влажные губы и снова целует. Карлтон притягивает японца к себе за спину, от чего их грудные клетки соприкасаются, а сердца начинают биться в унисон.

Они целовались не спеша, долго, смакуя запахи и вкусы. Отстранялись лишь на пару секунд, наполняя лёгкие кислородом, и снова соприкасали губы в жарком танце. Пока Карлтон не отстраняется, широко зевая.

— Давай спать, солнце. Утром нас ещё ждёт гиперактивный Кунг Лао.

— Хм, я надеюсь спровадить их побыстрее.

— Так не терпится, чтобы я отымел твой зад? — ухмыляется японец и кладёт голову на плечо Карлтону, когда тот ложится. Второй рукой Кенши обнимает своего парня поперёк талии, прижимаясь.

— Что за пошлые словечки, Кендолл. Занялся любовью, — Джонатан мечтательно вздыхает. Накрывает их одеялом и обнимает любимого, невесомо поглаживая его плечо.

— Уж кто бы говорил, — хмыкает Такахаши и слегка приподнимает голову, поцеловав челюсть. Карлтон поворачивается и соприкасает их губы во влажном и мягком поцелуе, хоть и не углубляя в этот раз.

Кенши не спеша отстраняется и кладёт голову обратно на плечо своему парню, прижимаясь плотнее и переплетая их ноги, стараясь согреться.

— Спокойной ночи, Джонни.

— И тебе сладких снов, Кендолл, — Карлтон целует в лоб японца напоследок и закрывает глаза. Он и правда не мог дождаться нового дня, который он проведет со своим парнем. С прекрасной перспективой на будущее.

ТГ:

[higashi-san]

Бывают, иногда, дни.

Надо было, всего лишь, поднять три колонки...

...которые запитывают краны. Просто открутить и поднять погрузчиком, чтобы ТПшники обслужили подноготную.

Начался небольшой дождь. Первая колонка оказалась в тупике, куда погрузчик не подогнать, а значит, не поднять совсем. Вторая колонка оказалась не прикручена, а приварена. Ну ок, привезли нам болграку и удлиннитель, которые мы с собой не взяли. Удлиннитель оказался коротковат. С горем пополам, я прикинул, что уголок отпилить получится. А вот болгарка-то и не включается. Мы не понимаем где проблема, проверяем удлиннитель, он в порядке. А оказывается, в колонке, к которой мы подключились, сдох предохранитель. И именно на него мы и посадили. Третья колонка на болтах, проблем нет... но, чтобы подогнать погрузчик, нужно отогнать бункер, что стоит вплотную к колонке. Вызвали оператора бункера. Ждём. А оператор, оказывается, подошёл к совсем другому бункеру и ждёт нас там. Ладно, разобрались, встретились. И тут мы понимаем, что бункер подключён к той самой колонке, которую надо поднимать, то есть, питания там нет. Нужно просто переключить бункер к соседней колонке, но приехали мужики с компрессором и начали чистить стрелку железнодорожных путей. Ну, чтоб вы понимали, обдувают так, что облако пыли и срани на 3 метра в высоту и десятки метров по ветру. И это действо как раз у нас тут под носом.

Надо было, всего лишь, поднять три колонки.

К обеду сделали, мокрые и белые.

Совершим трудовой подвиг.

Дело было после обеда. Мы взяли сразу 4 здоровых двигателя, чтобы установить их на передвижку крана. Так как весной в обледенении много полегло, и кран не мог передвигаться. Двигатели не новые, а после перемотки (ремонта).

Выгрузили из машины и закинули движки на их родные места. Прежде чем прикручивать к редукторам с колёсами, двигатели нужно подключить к электричеству, и проверить их на направление вращения, чтобы все работали в одну сторону. Это называется фазировка.

Первый двигатель мы сфазировали без проблем.

Открыв крышку второго двигателя, мы удивились, там небыло клеммника и торчало шесть проводов. Это не совсем проблема. Но, с этим нужно повозиться, и, как минимум, поставить клеммник. Так что отложили этот двигатель.

Третий двигатель, после подключения, не подавал признаков жизни. Тогда мы решили перецепить его со звезды на треугольник. Он начал гудеть, но не вращаться. Надо разбираться, времени нет.

Четвёртый двигатель находился с другой стороны крана. Там уже подогнали вагоны и начали их чистить. Так-то мы его сфазировали, но прикрутить нам не дали, так как с вагонов валили клубы угольной пыли.

Рабочий день близился к концу. И мы решили сове��шить трудовой подвиг и вернуться к первому двигателю и прикрутить его, пока время позволяет. Сунулись мы к нему и заметили, что в редукторе не хвататет соединительной шестерни, да и вобще, вал внутри как-то косо стоит. Надо слесарей.

Вобще-то поработали, а как будто бы и нет. На другой день всё разрулили за пол дня.

Будет пятый разряд.

По своей профессии я имею шестой разряд. Однако, на это место меня приняли с четвёртым. В принципе, это нормальная практика для промышленных предприятий.

Людей в нашей бригаде не много, так что, иногда вызывают дежурного в помощь. Как сегодня. Нас разделили по двум кранам, а дежурный должен был пойти на третий, чтобы, всего лишь, отключить ограничитель грузоподъёма, для слесарных работ. Но, что-то пошло не так...

Звонит мне начальник и говорит, что придётся меня отлепить от 161 крана и послать туда к слесарям. Ладно. Собираю инструменты и выдвигаюсь.

Когда я уже поднимался внутри крана, услышал громкий голос из машинного отделения: "Я не знаю как это делать! Вот сейчас придёт специально обученый человек, который за это получает деньги!"

Голос я сразу узнал. Это наш дежурный. Довольно неприятный старикан, но очень опытный, с шестым разрядом.

А заявление его очень забавно. Интересно кого это и чему обучают? И кто получает отдельную плату за отключение концевиков? Это довольно простая работа. Надо всего лишь открутить пару болтов и вывести из зацепления шестерёнки. Делов на 10 минут.

Вобщем, я появился как звезда эстрады. Слесаря были мне рады. Я спокойно отцепил им ограничитель. А дежурный продолжал возбухать, непонятно почему.

Как оказалось, в связи с этим событием, начальник подразделения долго возмущался "а какого хера работник с шестым разрядом и 40летним опытом работы, не смог сделать то, что сделал новый работник четвёртого разряда?" И единичку разряда решили вычесть у дежургоно и приписать мне.

А нужно было, всего лишь, отключить концевик.

[sims4littlebird]

Дженн праздновала день влюбленных. У нее он совпал со встречей фанатов в самом-самом модном, роскошном, элитном месте в «Студии ПБП». Это ее самое первое посещение данного заведения и самая первая встреча с фанатами.

Сейчас Дженн учится на актрису. Шеннон тогда все-таки смог договориться, чтобы ее взяли без вступительных экзаменов. В это время новости о семье Грин обошли весь мир. По телеку вовсю жужжали о том, что Шеннон подозревается в жестоком преступлении, поползло куча слухов и сплетен. Дженн в это не верила, она привыкла к желтой прессе. После последней ссоры с братом, она с ним не хотела общаться и домой не приехала.

Так как она дочь очень известных людей, у нее две звезды славы, PR-отдел сказал в обязательном порядке выйти в свет. Показать себя с хорошей стороны, быть красивой, вежливой, в общем, такой маленькой принцессой.

Она очень не хотела, сильно переживала, пыталась отказаться, она ведь еще не была на таких встречах. Но пиарщики сказали жесткое "НАДО!", чтобы плохие новости о семье затмились красоткой Дженн: "первый светский выход старшей дочери самого Эммета Грина! Внучки Лайнела Грина и Оранжа Бейли-Муна! Правнучкой самого Торна Бейли! Единственной наследницы богатства семьи Бейли-Мун! ЭТО БУДЕТ БОМБА! Дженн, и приведи с собой мужчину, если можешь. Тогда все точно забудут последние вести." - сказали они, потирая рученками.

И конечно, на красную дорожку она вышла не одна, а со своим мужчиной. У нее было просто шикааарное красное платье, и выглядела сногшибательно *о*

...и глаза Билла это что-то *.*

[shinyy09]

Happy valentine’s day 💗

мой тгк — https://t.me/shinyvshoke

ау|оос

***

Столкнутся с Эндрю в университетскомУслышав тихое «да», он обошел стол и наклонился над сидящим Нилом. Теплые губы соприкоснулись в нежном, слегка некуклюжем поцелуе. Эндрю запустил руку в мягкие волосы Нила и услышал одобряющий звук из уст рыжего. Когда наконец Нил случайно стукается лбом о лоб Эндрю, тогда блондин слегка отстраняется и видит красное до нéльзя лицо Нила. Его кудри взъерошились от прикосновений, уши пылают, а губы слегка припухли. коридоре — самое приятное, что могло произойти на кануне 14 февраля. Вообще, если откровенничать, то Нил никогда не придавал этому празднику какого-либо значения. До семнадцати он даже понятия не имел о таком празднике. Но когда какая-то девочка всучила ему валентинку и пригласила на свидание, ему пришлось задуматься о том, что за чертовщина творится в этом мире.

А вот в прошлом году, попав в университетскую команду Экси к своему сводному брату Кевину, он наконец-то придал дню Святого Валентина значение. И нет, он не просил клюшку быть его валентинкой, этим занимается только Дэй. Был кое-кто поменьше этой клюшки; весь взлохмаченный и отстраненный. Весь универ шептался о нем, когда он появлялся в коридорах то все взгляды устремлялись на его фигуру, но он держался борзо и неприкосновенно, будто весь шепот вовсе не о нем. Или же ему просто было все равно на них. Так или иначе, но он был крут. И Нил таял, когда тот оценивающе глядел на него своими ореховыми глазами. Он тогда не боялся смотреть в ответ, а когда их взгляды встречались он был готов упасть тут же. На этом же месте.

Его духи́ — какие-то такие... одурманивающие, они смешивались с сигаретным дымом и это было потрясающе. А когда они выходили покурить на крышу, Эндрю мог накинуть на плечи Джостена свою куртку.

И тогда на него накатывал этот аромат, казалось, будто не куртка, а Эндрю лежит на нем. Обнимает. Согревает.

Казалось, что Эндрю добрый, хоть и суровый на вид парень. Его ничем не пробить, не задеть. Будто он прошёл сто ��дну жизнь, повидав и рай и ад…

— А в чем проблема просто пригласить его куда-то? — Кевин завязывал шнурки Нилу перед тренировкой, выслушивая очередное нытье в стиле «а Эндрю...». Дэй всегда утверждал, что Джостен ну просто не умеет завязывать шнурки без того, чтобы они раз��язались через десять минут на поле и он не споткнулся о них.

— Я? Эндрю? Ты должно быть шутишь, — вновь начинает рыжий, зная, что за этим последует: Кевин начнет закатывать глаза, потом поднимется и взъерошит ему волосы, приговаривая «о Нил, о Нил..». Словно знает чего-то, чего не знает его младший брат.

И точно, все так и произошло.

Но Джостен не особо обратил на это внимание, сейчас, как никак, тренировка, а экси, даже если оно не интереснее невысокого блондинчика, всё ещё привлекает Нила.

***

Вернемся к тому моменту, как Нил, выходя из аудитории случайно врезается в идущего Эндрю на кануне дня святого валентина.

Он, как в клишированных подростковых киношках, роняет все учебники, которые нес в руках. И Эндрю, как замечательный друг и товарищ, опускается в след за ним, дабы помочь поднять их. Их лица так близко друг к другу и Нил почти пищит, вновь чуя сигаретный запах исходящий от блондина. Он весь такой подкаченный и идеальный, как Аполлон, что Джостену просто хочется протереть глаза и удостоверится, настоящий ли Дрю.

Он собственно это и делает. Но блондин никуда не девается, просто смотрит на него с легкой ухмылкой, ладно, лишь со следом ухмылки на лице, но Нилу этого достаточно, чтобы его губы растянулись в улыбке наполненной до невозможностью большим количеством любви.

Кто-то выругался, глядя на них, сидящих на корточках посреди коридора. Эндрю хмыкнул.

— Не обращай внимание, тебе помочь донести эту… эй, высшая математика? Не слишком для экси-звезды?

Нил покраснел. Как помидор. Он богом клялся в тот вечер, рассказывая всё это Кейтлин, что был похож на рыжий помидор.

— Мне нравится математика, она так же точна как то, что Кевин любит свою клюшку больше чем Тею.

Эндрю хмыкнул. Но этот хмык был не раздраженным, а скорее… веселым? Он хихикнул?

— Это весьма точное описание.

Наконец-то Нил закинул учебники в сумку. Пара была предпоследняя, после нее был час перерыва и тренировка.

— Увидимся на тренировке, Дрю!

***

И он убежал. Сердце Эндрю было готово выскочить и улететь далеко на небеса. Чертов Нил. Рыжий и похожий на помидор. Подождите-ка, Нил засмущался?

Смарт-часы Эндрю уже разрывались от напоминаний о высоком пульсе. Он сунул руку в карман и нащупал небольшую открытку в виде сердечка.

На следующий день он был обязан вручить ее Нилу. Но как?

У него будет лишь две утренние пары, когда как у Эндрю две после обеда.

Оставалось одно: прийти раньше, дождаться его с утренней пары, прижать к стенке и вручить открытку. От самой мысли о «прижать Нила к стенке» у Эндрю загорелись уши.

— Что с тобой? — Спрашивает женский голос позади него. Он резко оборачивается и видит Рене с Эллисон под руку.

— Всё хорошо хорошо, — он тряхнул головой и прижимал ладошки к ушам, скрывая пожар.

Рене и Элли понимающе переглянулись.

— Эй, да что за взгляды? — слегка обиженно произносит парень. Они вновь переглядываются очень быстро сокрушая все его экстазное состояние после встречи с Нилом.

— Боже, ты действительно не понимаешь? — Рэйнольдс вздыхает, будто объясняет ребенку, что 2+2 = 4. — Ты ходишь такой довольный только после мимолетных встреч с Нилом, но тут ты еще и красный, уши горят и ты весь такой а-ля «сейчас кончу», так что выкладывай. А то такими темпами свой имидж «бэд боя» подпортишь не только при нас.

Теперь он вздохнул.

— Нечего выкладывать. Я сделал валентинку для Нила. Четырнадцатое февраля завтра. А я не знаю как ее вручить ему.

— Пф, — Рене хихикает в ладошку, но тут же успокаивается, видя реакцию Эндрю. — Конечно, мы тебе поможем. — Эллисон гордо ухмыльнулась.

Через десять минут они сидели в Старбаксе. Элли что то быстро печатает на своем телефоне, Рене подсматривает, сидя рядом, а Эндрю втыкает, пытаясь выпить свой приторно сладкой фраппе. Наконец Эллисон откладывает свой телефон.

— Всё решено.

— Что решено? — Тупо спрашивает он,

— Я написала Кейтлин, так как знаю, что она проводит каждый вечер вторника с Нилом, чтобы она сказала ему, якобы ты сказал мне, что якобы у тебя проблемы с математикой, — Эллисон активно жестикулировала руками, стараясь наглядно показать кто-что-кому рассказал. — А так же, что ты, якобы, прожужжал мне об это все уши, поэтому я больше так не могу и прошу ее поговорить с Нилом, чтобы вы встретились завтра на крыше и обсудили математику.

— И?

— И она сказала, что Нил не против.

— Но еще не вечер?

— Завались и благодари бога, что я такая молодец.

Он, конечно, поблагодарил, но не бога, да и волнение по такому поводу стало еще сильнее.

***

— Мне Элли написала сегодня, — поедая хлопья произносит Кейтлин, сидя на диване у Нила. За столом рядом сидит Кевин и пялит в телевизор, в который пялили и остальные члены их скромного общества.

— И что она хотела? — Не отрываясь от экрана говорит Нил. Он, хоть и следит за фигурой, но не отказывается от чипсов. На фоне Кев агрессивно поедает огурцы.

— Спрашивала, позанимаешься ли ты с Эндрю математикой.

Джостен подавился чипсиной.

— И что ты сказала?! — Почти крича спрашивает Нил. Его сердце успело сделать сальто мортале.

— Ты думаешь я дура?

— Кейт, да или нет?

— Да, Нил, я сказала, что ты это сделаешь.

Возможно, Кейтлин не хотела бы видеть его победный танец, но ей пришлось.

— Сядь, рыжий, мне телек не видно.

Он сел. Но шило в жопе давало о себе знать.

Стоя возле универа в ожидании Нила, Эндрю был готов провалится сквозь землю. Даже не пойти на предстоящую пару, если на то пойдет. Он настроился серьезно и даже нашел тему в учебнике, которая была ему не понятна. Так, на всякий случай.

В его сумке лежал одинокий учебник по математике, тетрадка и ручка. Да, просто ручка. Без пенала. Он был слишком крут для пенала.

Он так же был слишком крут и для того, чтобы нервничать из-за встречи с каким то мальчиком. Но эта мысль не особо успокаивала. Эллисон провела ему напутственную речь и отправила покорять горы. Точнее одну гору. Рыжую и неповоротливую.

Хотя на поле он был как раз таки очень поворотливым, проворным и быстрым. Если все были заняты другим, то Эндрю даже мог дать слабину и посмотреть на Нила с открытым ртом, когда тот маневренно обходил любые финты.

Вдруг он услышал два знакомых голоса. Один девичий, он звучал как у наставницы, она явно информировала своего спутника, а второй мужской. Второй он бы узнал из тысячи. Он принадлежал его Нилу.

***

Конец пары и все уже собираются идти кто куда. Слышались лишь разговоры, смешки, шуршание сумками, ручками и блокнотами.

Нил не мог сдержать улыбку, трясущиеся ладошки и то как колотится его сердце. Он явно не мог усидеть на месте всю пару, пытаясь спрятать лыбу в рукаве, но сейчас, когда ему дали свободу действий, это волнение собиралось вырваться из груди.

— Ты мельтешишь, — произносит девушка глядя на чуть-ли не подпрыгивающего от радости мальчишку.

— Ты не понимаешь, это… это же Дрю, он ведь такой, ну, такой?

— Он Миньярд, — со знанием дела говорит она.— И я знаю каково это, влюбится в Миньярда, а еще знаю какими они бывают, так что вытри сопли и дерзай.

Нил сморщился при воспоминании о Аароне.

— Зачем ты напомнила мне о глупой роже Аарона? Испортила всю малину.

— Чтоб не расслаблялся, — они уже выходили из аудитории и шли по коридору, — о, а вот и твоё счастье.

Пульс участился, когда он увидел небольшую фигуру старшего из Миньярдов.

— Дерзай, детка, чтоб без историй о поцелуях не приходил сегодня.

Она подмигнула ему и подтолкнула вперед. Эндрю обернулся и слегка улыбнувшись, от чего у Нила почти выпали все легкие, он подошел поближе.

— Привет.

— Привет, Дрю, — стараясь не запинаться от волнения, говорит рыжий, — пойдем куда-нибудь?

Он кивнул и сделал глубокий вдох, будто готовился к отчаянному поступку.

— Чтоб математика лучше усвоилась нужно взять того, кто ее знает, за руку, можно?

Нил залился вдруг краской как никогда прежде. Он действительно верил в суеверия или это было отмазкой? А существует ли такое суеверие вообще? Боже, они как в клишированном ронкоме.

— Конечно. — С милой улыбкой отвечает он и тут же чувствует, как тёплые пальцы прикасаются к его, переплетая их и сцепляя в замок. Возможно, это было ну не самое удобное положение, но настолько приятное, что коленки подкашивались.

Ну надо же, сам Эндрю Миньярд держит его за руку. Сам Эндрю Миньярд предложил взять его за руку. Слов не хватало чтобы описать это чувство.

Поэтому, окунувшись в свои мысли Нил и не заметил как Дрю уже привел их к кафетерию, в котором все еще было пусто. Близился обед, а значит все пойдут обедать где нибудь вне универа. Местное меню состояло лишь из сендвичей и чая.

— Тут подходит?

— Конечно, — тут же отвечает Нил.

Они сели друг на против друг друга, Эндрю достал свой учебник. В сумке у Нила почти одиноко лежала милая валентинка. Он понятия не имел как перевести тему с математики на чертов день Святого Валентина. Тем не менее, он мог бы просто показать свои вау способности в вычислениях и не парится.

— Какая тема тебе не понятна? — Тут же берет себя в руки Джостен, решая что то а-ля «будь что будет».

— Дифференциальные уравнения.

***

Как ни странно, но математика с Нилом оказалась куда интереснее, чем на уроках. Конечно, тему он до конца и не понял, но несложные примеры уже мог решить на раз два. Проводить с ним время было веселее, приятнее и легче чем с кем либо еще.

Нил листал учебник Эндрю в поисках нового задания, чтобы разобрать, как тут ему на колени вылетает что то красное. Глаза Эндрю аж на лоб полезли от такого. Блядская валентинка. Что она вообще там забыла?

Как, мать вашу, этот клочок думали оказался в гребаном учебнике?

Нил ничуть не смутившись, на вид, просто взял красный листок и пробежался глазами. Эндрю уже готов был лезть ра стенку, провалится сквозь землю или сделать хоть что-нибудь.

Корявый стишок, написанный от руки на маленькой бумажке в виде сердечка. Это поразило его до глубины души. Парень глянул на сидящего на против, красного до самых кончиков ушей Эндрю. Внутри Нила происходила борьба: завизжать, бросится на Эндрю и зацеловать или для начала сделать ответный шаг. Он сделал глубокий вдох, вновь пытаясь скрыть хоть на секунду свою лыбу, горящий взгляд и дрожащие ладошки.

Нил, чуть ли не со слезами на глазах открывает свою сумку и достает очень походу открытку. Она тоже в виде сердечка, но на ней нарисованы разные котики, она открывается и внутри написано лишь пару слов.

« Эндрю, я люблю тебя как не любил никого, никогда прежде, ты станешь моей валентинкой?»

Теперь уже глаза Эндрю округлились. Прочитав послание он поднял голову и Нил был готов поклясться, что уголки губ намекают на самую красивую улыбку в мире.

— Да или нет, Нил? — Эндрю взглянул на рыжего самым очаровательным взглядом, которым только можно было взглянуть.

Услышав тихое «да», он обошел стол и наклонился над сидящим Нилом. Теплые губы соприкоснулись в нежном, слегка некуклюжем поцелуе. Эндрю запустил руку в мягкие волосы Нила и услышал одобряющий звук из уст рыжего. Когда наконец Нил случайно стукается лбом о лоб Эндрю, тогда блондин слегка отстраняется и видит красное до нéльзя лицо Нила. Его кудри взъерошились от прикосновений, уши пылают, а губы слегка припухли.

Уголки губ Миньярда тронула мягкая улыбка, такая, которая предназначалась только для Нила и никого больше.

Эндрю поцеловал Нила ещё, ещё и ещё. Нил продолжал держать глаза закрытыми, будучи уверенным, что если откроет их — не выдержит. Он отчаянно хватался за подол футболки Эндрю, чтобы найти какую-то опору. Тот вновь наклонился и удивительно бережно схватил Джостена за запястье, запустив руку в свои волосы.

— Только здесь и шея. — Прошептал он между поцелуями.

Эндрю переместил поцелуи на пересечение шрамов на щеке, на нос, лоб, подбородок, в уголок губ, снова в губы. Нил не отпускал его волосы ни на секунду, только перемещал ладонь с волос, на шею и загривок.

Нил потянулся за ещё одной порцией поцелуев в губы и кто такой Эндрю, чтобы отказать ему?

Он снова столкнул их губы: резкое, но при этом неимоверно нежное соприкосновение, на которое он, казалось, не был способен. Нил вовсе не умел целоваться, как понял Эндрю почти сразу, но это не мешало ему охотно отвечать, стараясь угодить.

Миньярд вновь запустил руку в волосы, перебирая приятные на ощупь кудри.

— Ты — сплошное помешательство. — Сказал Эндрю, откидываясь обратно на своё прежнее место. Губы их были опухшими и влажными, глаза горели от счастья, трепета и неимоверного чувства любви.

— Да, — согласился Нил, которого ничуть не задели слова. — Твоё помешательство.

***

— Ну, и как все прошло? — С нетерпением спрашивает Кевин, когда входная дверь открывается и в дом входит растрепанный Нил.

Но отвечать ему не пришлось, ведь глаза Дэя округлились, когда за Нилом зашел Эндрю.

— Хай, Кевин, — он ему помахал ручкой, как хороший мальчик.

Дэй на все сто процентов не хотел знать, чем они собираются заниматься здесь. Хорошо, не здесь, а закрывшись в комнате Нила.

Единственная кто хотел об этом знать, это Кейтлин. Но на ее звонки Джостен ответит лишь завтра, а сегодня вечером он занят более важными делами.

[klimkovsky]

Потеряться во времени

Человек ориентируется во времени очень субъективно. Ему нужны внешние ориентиры, иначе он во времени потеряется. Исторически такими ориентирами всегда были небесные светила. Солнце помогает нам отмерять сутки и часы. Луна укажет на то, что прошла неделя или месяц. Звёзды и созвездия помогут понять, что прошел год.

А что было бы, если таких ориентиров у нас не было. Представим цивилизацию на такой странной планете, где плотная атмосфера рассеивает свет повсюду создавая примерно равную освещенность — звезд, планет и даже своей родной звезды эти существа никогда не видели. Как они могли бы отмерять время?

Есть физические процесс, которые могли бы в этом помочь. Но до понимания физики еще надо дорасти. Это может показаться удивительным. но сначала древние люди неплохо изучили астрономию, и только через пару тысяч лет взялись за физику — она для понимания оказалась сложнее.

Вопрос внутреннего восприятия времени для человека и по сей день остается открытым. Можно сколько угодно говорить о якобы вшитых в нас биологических часах, которые помогают проснуться в 7 утра, и пойти на работу. Но как только надобность в этом пропадает — вот, как сейчас — наступили праздники, биологические часы расстраиваются в пару дней.

Впрочем, это ни для кого не новость.

Предполагая, что когда-нибудь люди отправятся в космические дали, и в полете не будет привычных для нас дней, недель, месяцев и лет, ученые заблаговременно начали изучение этого вопроса. И даже до того уже накопилось немало интересных наблюдений.

Например, спелеологи, проводящие длительное время в глубоких пещерах, изучая подземные реки и разломы, не могли себе позволить возвращаться на поверхность до окончания исследований. Им доставляли необходимое для поддержания жизни и работы специальными веревочными приспособлениями. И люди пребывали в изолированных от земной жизни пространствах пещер порой до года, а то и более. Совсем как космонавты. Но никаких космонавтов тогда еще не было. И даже не планировалось.

Что обнаружилось в подавляющем большинстве случаев?

Предоставленный себе человек — в изолированном пространстве, не имея возможности измерять время — не живет по 24-часовом циклу. От двух недель до пары месяцев, но практически у всех спелеологов происходило перестроение на 48-часовой цикл.

Представляете! Это обнаружилось во времена, когда Альберт Эйнштейн еще не сформулировал свою Теорию Относительности. Хотя здесь несколько иной феномен. И это — относительность восприятия времени, а не самого времени. Но тем не менее.

Более поздние исследования кандидатов в Отряд Космонавтов, проводимые в специальных сурдокамерах (специальных изолированных помещениях, где исключена всяка�� возможность измерять время) выявили ту же корреляцию. Когда нет Солнца и Луны, когда не надо на работу... когда вообще ничего не надо, естественный биологический цикл человека не равняется 24 часам. У разных людей он может несколько различаться, но в большинстве случаев тяготеет к 48 часам. А если испытуемые не изолированны друг от друга, то наверняка их общий цикл, в течении которого они будут просыпать, принимать пищу, что-то делать и потом ложиться спать, к некоторому моменту установится равным 48 часов.

Откуда в нас это?

До сих пор нет внятного ответа на этот вопрос, что в свою очередь рождает разного рода смелые, но нечем не подтвержденные догадки типа таких, что — "Человек изначально не с этой планеты, и его истинная космическая Родина, с которой он прилетел сюда и временно одичал, вращалась вокруг оси вдвое медленнее. И каждый из нас носит внутри тайную прошивку об этом."

Правда, вместе с этим порой случаются совершенно курьёзные ситуации. Один военный летчик написал заявление о желании вступить в Отряд Космонавтов. И для начала ему предложили провести в сурдокамере пару недель. Он смело шагнул в камеру, за ним наглухо закрылась дверь, и наступило полное безвременье, в котором летчик приготовил еды из имеющих запасов, сделал запись в журнале о своем самочувствие, почитал книгу, почувствовал, что его клонит в сон, и отправился спать. Проснувшись он повторил примерно то же самое. И так 14 раз подряд. Все происходящее с ним — все свои значимые мысли и наблюдения за своим состоянием — он фиксировал в журнале, сопровождая записи предполагаемыми временными метками. И к некоторому моменту он уже был убежден, что две недели прошли.

Летчик постучал в дверь. Через динамик над дверью спросили, что ему требуется. Летчик сообщил, что считает, что ему пора покинуть сурдокамеру. Дежурный попросил немного подождать, и через какое-то время вновь вышел на связь. Он сказал, что специалисты, которые наблюдали за ним все эти две недели выражают искренне восхищение тем, как кандидат в Отряд Космонавтов мужественно выдержал все отведенное для испытаний время — он практически прошел проверку. Но есть одна небольшая деталь, которую они желали бы выяснить, для чего хотели бы попросить его провести в сурдокамере еще неделю.

— Какую еще неделю? Мы так не договаривались! Просили две недели? Я две недели здесь уже просидел. Открывайте дверь!

— Вы точно уверены, что желаете прервать испытание и покинуть сурдокамеру?

— Так точно. Уверен! Открывайте!

— Хорошо. Воля Ваша.

Заскрежетали механизмы замков, Тяжелая звуконепроницаемая дверь медленно отворилась, и щурясь на яркий свет, льющихся из окон, летчик вышел в холл лаборатории. Его лицо было бледное и отражало всю глубину вечного вселенского одиночества.

— Вы знаете како�� сегодня день?

— Должно быть — 15-е.

— Нет. Сегодня 2-е.

— А вчера было 1-е — Вы вчера вошли в сурдокамеру. А сегодня уже вышли из неё. Вы провели в ней всего 23 часа 52 минут — немногим менее одних суток.

— Этого не может быть... Вы, верно, шутите...

— Мы тоже не думали, что такое возможно. Но Вы убедили нас в том, что и такое бывает. Большое Вам спасибо за участие в этом эксперименте. Теперь нам предстоит всесторонне изучить его результаты, которые совершенно поразительны. К сожалению, мы вынуждены отказать Вам в пр��еме в Отряд Космонавтов, но вполне возможно, что Вы еще понадобитесь нам для уточнения некоторых деталей. За проведенное в сурдокамере время вам положено два дня отпуска от летной службы. И — держите направление на прохождение медкомиссии — вам необходимо её пройти, в свете выявленных проблем восприятия времени. Если несложно, занесите нам результаты.

[infonotes-ru]

Частица-призрак: в поисках неуловимого и загадочного нейтрино

  Солнце испускает так много нейтрино, что 100 триллионов из них пролетают через вас каждую секунду вашей жизни. Но даже все эти солнечные нейтрино ничто по сравнению с самыми старыми частицами в космосе. Эти древние нейтрино - реликвии Большого взрыва, с которого все началось. Они изверглись в первые несколько миллионных долей секунды после образования Вселенной. В любой момент у вас есть около трехсот реликтовых нейтрино только на кончике вашего мизинца. И еще около 15 миллионов в остальных частях тела. В целом во Вселенной их больше, чем любых других частиц. Не считая частиц света, которые мы называем фотонами. Несмотря на все эти нейтрино, наводняющие все вокруг, вы почти наверняка никогда этого не осознаете. Нейтрино может пройти через триллионы миль свинца с большей легкостью, чем свет сквозь оконное стекло. Вы почти полностью прозрачны для них.     Скорее всего, за всю вашу жизнь один или два нейтрино ударят в атом внутри вас и превратят его в другой тип атома. Даже тогда вы, вероятно, вообще ничего не заметите. Но это не значит, что нейтрино не важны.  

Нейтрино могут быть причиной нашего существования

  Нас здесь быть не должно, вообще ничего не должно быть. Когда произошел Большой взрыв, образовалось много материи. Но точно такое же количество антиматерии. Когда материя и антиматерия объединяются, они уничтожают друг друга. Таким образом, вы можете ожидать, что в конце концов ничего не останется. Тем не менее, мы здесь, в мире, наполненном старой доброй материей, без антиматерии. Новые эксперименты направлены на то, чтобы нейтрино помогли нам понять, куда делась вся антиматерия. И почему материя, и мы, все еще существуют.     Ученые надеются поймать нейтрино из антиматерии, превращающиеся в их версию из материи, и наоборот. Если эти эксперименты пройдут успешно, они объяснят, почему во Вселенной вообще что-то существует. И как нейтрино сыграли ключевую роль в том, чтобы это произошло.  

Нейтри��о странные

  Есть частицы, о существовании которых мы знаем, и о которых мы знаем очень много. Электроны, фотоны и кварки - вот некоторые из них. Кроме того, есть частицы, в существовании которых мы не уверены. И о которых мы знаем очень мало. Например частицы, которые могут составлять темную материю. Или гравитоны, которые могут объяснить, откуда берется гравитация. Нейтрино - это единственные частицы, о существовании которых мы знаем наверняка. Но о которых мы знаем на удивление мало. Первая странность в них заключается в том, что нейтрино бывают как минимум трех типов. В отличие от любых других частиц, они меняют свою идентичность, постоянно переходя от одного вида к другому.     Физики предполагали, что нейтрино не имеют массы, как фотоны. Однако тот факт, что типы меняются, означает, что они имеют по крайней мере некоторую массу. Даже сейчас мы не уверены, что те три вида, которые уже нашли, это все, что есть. Нейтрино могут даже превысить предельную скорость во Вселенной - скорость света. Скорее всего, нет, но мы пока не можем сказать наверняка. Если они это сделают, это будет самая странная вещь о них.  

Нейтрино открывают окно в космос

  Во Вселенной есть вещи, которые могут показать только нейтрино. Физики скоро будут использовать детекторы нейтрино для получения изображения внутренней части Земли до самого ее ядра. Способами, о которых геологи могут только мечтать. Нейтрино также могут позволить заглянуть внутрь некоторых из самых жестоких и красивых событий во Вселенной. Вспышка нейтрино, возникающая, когда звезды взрываются сверхновыми, это единственный способ проследить предсмертную агонию звезд.     Всплеск нейтрино, который они испускают, когда умирают, дает раннее предупреждение. Еще до того, как сверхновая осветит небо. Это будет астрономическое зрелище всей жизни. Нейтрино подскажут, когда появится сверхновая. И куда нужно смотреть в небе, чтобы ее увидеть.  

Какими бы странными они ни были, нейтрино полезны

  Нет никакого способа остановить нейтрино. Если кто-то использует реактор для незаконного производства ядерного оружия, можно сказать об этом по нейтрино, которые производит этот реактор. Кроме того, есть нейтринная связь. Если вы хотите послать сообщение на другую сторону планеты, сигнал, который его несет, должен будет про��ти вокруг Земли. Если только вы не используете нейтрино. Нейтрино - единственное, что мы можем прострелить сквозь планету. А затем поймать на другой стороне.     Ученые уже проверили эту концепцию, используя пучок нейтрино для отправки сообщения через десять километров твердой породы. Если бы инопланетяне захотели пообщаться с нами из далеких уголков Вселенной, нейтрино вполне могли бы стать лучшим способом сделать это. Свет и радиоволны искажаются и рассеиваются космической пылью и всем, что встречается на пути. Однако пучок нейтрино может пройти через миллионы световых лет пыли, планет и даже звезд. Чтобы передать сообщения. На данный момент у нас нет устройств для отправки нейтринных сообщений. Однако уже возможно принимать сигналы от инопланетян с помощью детекторов, которые уже есть сейчас. Если бы они решили выйти на связь.  

В заключении

  Ученые прошли долгий путь с тех пор, как нейтрино было ужасной вещью, которая ставила в тупик и смущала. Теперь это важная часть понимания элементов, звезд и вселенной.     Нейтрино остаются самыми загадочными известными частицами. Однако решения загадок кажутся неизбежными. Когда они будут найдены, они помогут ответить на некоторые из самых глубоких вопросов науки. Они расскажут нам, как возникла Вселенная, почему она выглядит именно так и почему мы находимся в ней сегодня.       Read the full article

[kk993-kane]

День был тяжелым. Как и все остальные дни. Невыносимо тяжело было. Вечно молчаливый, вечно нелюдимый и Вечно одинокий. Такая жизнь действительно изматывает. И поэтому, чтобы уйти и подумать Хэ Сюань решает сбежать. Сбежать из дома всего лишь на ночь. Разве кто-то заметит? Вряд ли.

На небе не видно ни единого облачка и лишь множество ярких звезд. Шумит тихий ветер, что развивает кроны деревьев неподалеку поля и густые черные волосы юноши. Ночь тихая. Даже поздние птицы не поют. Сюань крепче обнимает колени, кладя на них голову и погружается в мысли.

—Привет, милый юноша.

Голос такой легкий, тихий, воздушный и звучит откуда-то сверху. Хэ Сюань вздрагивает от неожиданности и смотрит наверх. Рядом с ним стоит парень ненамного старше его самого, в белых одеждах, что в сумерках словно светились. Коричневые волосы и яркие глаза. Хэ Сюань что-то неразборчиво пробормотал и прикрыл глаза. Совсем не было сил, чтобы вести диалог. Однако незнакомца это совсем не смутило. Он опускается на траву рядом и говорит.

—Ты любишь ночь? Я вот очень люблю. Особенно небо, такое как сейчас. Столько звезд на этом небе… Мне нравится думать, что эти звезды это души людей. Они наблюдают, смотрят. И часто поддерживают нас в темные времена, ведь даже на самом темном ночном небе загорится хотя бы одна звезда. Ты не знал? Еще и ветер так шелестит… Спокойно и хорошо, тебе не кажется?

—Мгм…

—Ветер, согласно легендам, часто может менять судьбы, так же легко как и поменять курс парусного корабля. Из-за этого многие корабли сталкиваются в штормах и погибают, но многие способны открыть новые, еще неизвестные берега. И может обрести судьбу своей жизни.

—Ты в это веришь?

—Многие легенды на чем-то основаны. Так что разве есть повод в них не верить?

—А… Как тебя зовут?

—Я? Зови меня Ши Циньсюань.

Юноша улыбнулся.

—А я Хэ Сюань…

—Рад знакомству! О, смотри! Светлеть начинает… Уже скоро рассвет.

Циньсюань начинает говорить что-то про рассвет, облака, поле. Юноша слушает, иногда что-то комментируя. Первые лучи солнца красиво переливаются в коричневых волосах Ши. Да и сам по себе он был похож словно на ангела. От разговора с ним становится значительно легче на душе. Словно он стал той самой единственной звездой среди темного неба.

—Слушай… А где ты живешь? — Наконец решается спросить парень, смотря на Циньсюаня.

—Какая разница, если я уже помог тебе?

Хэ Сюань смотрит на него, однако лишь теплый ветер дует куда-то в спину. Рядом никого нет, но на душе стало так спокойно и тепло…

Эта ситуация напрочь засела в голове у парня. Поспрашивав всех, кто жил в их небольшом селе, как оказалось, никого с похожей внешностью или именем никогда тут не было.

Прошло несколько лет. Многие знакомства забывались, но не это. Эта ситуация была похожа на сказку, плод воображения, но Хэ Сюань уверен: это точно было.

Поле с тех пор ничуть не изменилось. Парень садится на траву. Ночь безоблачная, прямо как и тогда. Взгляд черных глаз устремлен в небо.

—Неужто ты одна из тех звезд, что помогают найти дорогу.

Хэ Сюань тяжело вздыхает и обнимает колени. Ночь тихая. Даже поздние птицы не поют. юноша крепче обнимает колени, кладя на них голову и погружается в мысли.

—Привет, милый юноша.

[amalgama660]

Одно из самых замечательных стихотворений Уильяма Батлера Йейтса называется «Два древа». Визуальная насыщенность этого стихотворения связана с учебной программой Герметического Ордена Золотой Зари и вызывает ассоциации с Каббалой, астрологией, Таро и алхимией. Йейтс и его жена Джорджи Хайд Лиз были членами этого ордена. После их свадьбы Джорджи предложила провести эксперимент с автоматическим письмом. Это привело к серии продуктивных сеансов, которые стали основой для работы A Vision, где переплетаются поэзия и оккультизм. Известный литературный критик Нортроп Фрай отметил, что первая строфа «Двух деревьев» связана с символом Древа Жизни. Для меня это стихотворение — призыв исследовать свою душу. Когда человек обращает взор внутрь, его сердце пробуждается, и тьма невежества исчезает. В этом и заключается вечная красота и жизнь: сияющая истина о духовных корнях проявленного мира. В строфе также упоминается Зодиак и герметическое знание, символизированное крылатыми сандалиями Гермеса. Вторая строфа описывает, что происходит с душой, когда взгляд направлен наружу, к иллюзиям, без опоры на внутреннее. В Новом Завете, в первом послании к Коринфянам 13:12 говорится: «Сейчас мы видим Бога как бы сквозь тусклое стекло, тогда же увидим Его лицом к лицу». Мы смотрим сквозь темное стекло, когда отворачиваемся от души. На своем сайте, посвященном A Vision, Нил Манн приводит важный фрагмент из другого стихотворения Йейтса «Второе пришествие»: «Всё шире — круг за кругом — ходит сокол, Не слыша, как его сокольник кличет; Всё рушится, основа расшаталась, Мир захлестнули волны беззаконья; Кровавый ширится прилив и топит Стыдливости священные обряды; У добрых сила правоты иссякла, А злые будто бы остервенились». (перевод Григория Кружкова) Как и в «Двух деревьях», здесь изображен печальный, неуравновешенный мир, в котором потерян духовный центр. Какое второе дерево имеется в виду в названии? Критики предполагали, что это Древо вечной жизни из Эдема. Употребление плодов с этого дерева дало людям сознание и смертность. Образы смерти и распада очень ярко представлены во второй строфе стихотворения. Но, возможно, автор намекает на древо клипот — царство зла с другой стороны. Очень красивое музыкальное исполнение этой поэмы было представлено Лориной Маккеннитт. Песня начинается с возвышенного соло на волынке в исполнении Патрика Хатчинсона. Вот текст поэмы полностью. «Два дерева» Уильяма Батлера Йейтса Гляди в себя, любовь моя, —На образ древа сокровенный: Трепещут, радость затая, Цветы в листве его священной; Мерцанье радужных плодов Игрою света звезды поит, А корень, скрытый средь основ, Безмолвие ночей покоит; Волненья дрожь в его листах Напевам волн дает начало И для тебя мои уста С волшебной песнью обвенчало. В горящем круге наших дней Обличья страсти вольной стаей Кружатся меж его ветвей, Узор неведомый сплетая И вихрь волос, и лёт сандалий В любовной памяти тая. Из глаз твоих уйдут печали —Гляди в себя, любовь моя! Оставь жестокое стекло, Которым бесы нас дурачат, Вселяя в душу страх и зло. О, не гляди в него! Иначе, Вспоенный ночью грозовой, Взрастет там образ роковой Корней, метелью занесенных, Ветвей иссохших, оголенных: Всё обращает в прах могил Зерцало мнимого ��ряхленья, Что бес украдкой смастерил В Господний час отдохновенья. Там воронье зловещей стаей Кружит в изломанных ветвях, Несытым клювом нас терзая, Ввергая думы в темный страх, Иль ветер слушая уныло, Топорща дряхлое крыло; О, взор твой нежный мгла укрыла —Оставь жестокое стекло! (перевод Анны Блейз) Полный текст статьи: https://amalgama660.ru/blog/1143391 Исполнение: https://www.youtube.com/watch?v=Vr6S2XOfkQg

[sisadminspb]

красавиц в игнор

фотографирует как боженька... писательские комплексы... о чём не любят писать писатели...

Несколько тем в одной статье.

I. фотографирует как боженька...

Во первых, напомню, что, Звездопад может быть и днём, только мы его не видим на светлом небе или за дневными облаками.

"Звездопад на заре Ты тревожишь меня Жаль становится мне Уходящего дня Он окрашен в цвета Погибающих зорь И небесный мольберт Перечеркнут тобой Ты багровую тишь Разрываешь и мнешь Не спеши Звездопад Пусть ты ночью прийдешь Черный свод надорви Острым лезвием звезд Пусть надрезов края Отогнет Звездный пес И в иные пространства Уйдет Звездный зверь Подожди Звездопад Не теперь не теперь Отвечает он мне - Звезды падают днем Только в Высь не смотри Думай лишь о своем И тогда будешь ты И спокоен и рад И забудешь опять НЕ НОЧНОЙ ЗВЕЗДОПАД"

Но кто фотографирует как боженька?

Гениальные Фотографы.

И где их фотографии?

Можно погуглить "photography". Можно погуглить "photography archive".

А можно почитать рекомендации Эстэтов вроде меня...

На каких ДОСТУПНЫХ (роскомпозор не дремлет) ресурсах сейчас высок процент фотографий тех кто фотографирует как боженька?

Вы можете написать в коментариях к этой статье.

Только не улекайтесь!

Один коментарий - один сайт!

Мой выбор:

tumblr точка com

II. писательские комплексы... о чём не любят писать писатели...

Фрагменты цитат:

"... - Это не то что вызывает желание. Каждый мужик знает что ЧВС у тех кто  подходит под такое описание - зашкаливает и таким образом подобные  объекты не должны восприниматься как потенциальные партнёрши.  Потенциальные партнёрши - те у кого есть что-то (или титьки или ж0пы или  минетные ротики или сексуальная походка или влекущие голоса и т.п.), но  кто под чрезмерно красивых дамочек не подпадает. Верхняя и нижняя  граница женской красоты не должны рассматриваться. Одни не дадут, а на  других не встанет. Нафиг истекать слюной по девушкам прекрасным как сама  любовь, если шансы что они окажутся в твоей новой кровати - нулевые?!  Нужны ХОРОШИЕ женщины! Пока что таковые в книге упомянуты не были...

"

"по красоткам бы я поспорил, но постельные сцены на фиг! Не любитель такое в книгах писать"

"То есть жена читает ваши книги и поскольку она или шантажирует сексом  (для того чтобы выдавливать из мужа больше денег и делать его более  старательным бытовым рабом) или она заниматься сексом чаще раза в месяц  не любит? У каждого "любитель/не любитель" есть какие-то причины. Какие?  Вот я ненавижу про ппееддооффииллииюю писать. Причина - мой личный враг  - высокопоставленный ппееддооффиилл. Вот такой вот у меня литературный  комплекс. И вот так вот он объясняется. У всего есть причины... "по  красоткам бы я поспорил" - Проспорите. И я (совокуплялся более чем с  полусотней разных женщин) и многие другие мужчины однозначно по опыту  убедились что чем более "экранная" внешность у тёлки, тем у неё выше ЧСВ  и тем меньше шансов затащить её в постель. А если даже затащишь, то  потом пожалеешь, ибо за деньги и время что потратил на это бревно, можно  было десяток менее "киношных" баб отыметь с большим удовольствием."

.