#ветерок на гитаре

[adocentoff]

Трофим Ветерок / на гитаре / Что-то нынче мне не впрок веет свежий ветерок

[monoairis]

Знаете такое ощущение, как наслаждение жизнью? Не первый раз замечаю, что оно находится в самых простых вещах. Может, это только у меня, но всё же…

Я вновь один. Уехал от родителей. На пару дней ко мне приезжал брат (не тот, о котором я говорил в предыдущих постах, но тоже младший). Недавно провожал его на электричку обратно. Вот. Мы доехали от дома до вокзала, ему написала его подруга и попросила встретить, чтобы всметсе уехать (они изначально вместе приезжали). Мы пошли к ней на встречу. Я никогда не задумывался, что до соседнего района так близко. Пока искали её, брат сильно суетился. Я же оставался спокоен и просто старался не отставать. В подземном переходе ребята играли на гитаре. Хорошо играли. Мне хотелось остановиться и послушать их. Да, я сам тоже играю на этом инструменте, но всегда интересно послушать других людей, особенно, когда видишь, насколько классно они выступают. Мы быстро ушли оттуда. Мне хотелось вернуться.

В конечном итоге, проводив детей на электричку, я пошёл домой. Было так спокойно. Я поймал это ощущение наслаждения жизнью, когда шёл через мост над железной дорогой. Солнышко светило, было тепло, дул прохладный ветерок. После всей этой беготни, которую я очень не люблю, мир будто замедлился. Это волшебное ощущение.

Пока шёл по мосту, записывал друзьям голосовую о том, как хорошо было бы спрыгнуть с этого моста на проезжую часть, следом же говорил об этом самом моменте наслаждения жизнью. Мои любимые противоречия 🥰

В конце прогулки дал себе обещание ещё раз так выйти. Было так классно бесцельно шляться по городу. Даже без наушников. Мне просто было хорошо.

Вернулся домой. Поработал. Лёг спать.

На следующий день поймал это ощущение в свободное время. Мне поставили только одну пару вечером, поэтому утром я съездил в деканат и продлил студенческий. Вернулся. Поиграл на гитаре. Отсидел пару. Вышел на балкон. Засел там с ноутбуком. Снова это ощущение. До вечера ничего не делал и ловил кайф. Потом всё-таки сел за долги.

Кому-то может показаться, что я был под чем-то, но нет. Это не так. Я прсто отдыхал. Возможно, это была простая разгрузка организма. Иногда действительно стоит остановиться и осознать, что жизнь прекрасна.

[torianablog]

Сон

«Она шла вперед по залитому лунным светом парку. Впереди был виден чей-то силуэт. Девушка побежала вперед. Почти догнав, его она остановилась. Силуэт тоже остановился. Это был парень высокого роста с темными волосами и чарующе зелеными глазами. Одет он был в черную футболку и темные джинсы. Распахнутая куртка едва заметно колыхалась на ветры. Струны гитары, которую он держал в руке, чуть слышно гудели. Парень просто стоял и внимательно смотрел на нее своим пронизывающим взглядом. И девушка не могла отвести глаз. И больше ничего было не нужно. Просто стоять вот так вечно…» Аннет вскочила. Опять этот сон…

Уже целый год ей снился один и тот же сон. Она помнила его до мельчайших подробностей. Каждый камешек на дороге, ��аждый лист на дереве, каждую пуговицу на куртке, каждую волосинку на его голове… Она даже знала, как его зовут. Влад. Сколько раз она шептала это имя! Но, ни разу не видела ни одного похожего человека в реальности. Аннет натянула кеды и вышла на улицу. Ноги сами понесли ее к парку. Ночью здесь все было иначе. Она побрела по знакомой тропинке. Легкий ветерок растрепал волосы. В голове не было ни одной мысли. Где-то далеко смеялись дети, кипела жизнь, а для нее все было как будто в замедленной съемке. Аннет замкнулась от внешнего мира, жила в своем, терпеливо созданном уголке. У нее не было ни одного друга, она была совсем другая, с иной планеты. Высокая, несуразная, с длинными растрепанными волосами и огромными голубыми глазами на вечно печальном лице. Неизменная красная футболка и уже изрядно полинявшие джинсы дополняли нескладный образ. Она знала то, чего не знают другие, но не понимала того, что кажется им естественным. Даже имя у нее было необычное. Так ничего и не найдя Аннет вернулась домой. Села за флейту и заиграла грустную мелодию. 16 лет – возраст, когда вся жизнь только начинается, когда впереди весь мир, море грандиозных планов. А для нее все уже будто закончилось. Девушка резко оборвала игру. За окном опустились сумерки. Закончился еще один бесполезный день… Она распахнула окно, привязала к подоконнику канат и спустилась вниз. Свежий ночной ветер наполнил ощущением свободы. Девушка легко побежала вперед. Вот и парк… На скамейки сидел уже ставший родным силуэт. Парень играл на гитаре. Аннет подошла ближе. Он последний раз провел по струнам и взглянул на нее. Как она любила его внимательные, зеленые глаза! Парень протянул ей руку: - Здравствуй. Она осторожно подала ему ладонь. Его рука была такой щемяще теплой, что девушка вся затрепетала от этого. - Что ты здесь делаешь? - Тебя жду… - он немного помолчал. – Аннет… - Вот и дождался… - она улыбнулась. – Влад… Влад протянул ей цветок незабудки. Она взяла его. Парень встал и подошел к ней, взяв за обе руки. Так они стояли довольно долго. Аннет потонула в его глазах… Пробило полночь. Девушка вздрогнула и побежала обратно. Он не удивился и не закричал ей вслед. Просто отвернулся и провел по струнам. Аннет прибежала домой, легла в постель и тут же уснула. На следующий день она проснулась в недоумении. «Это опять был сон? И снова о нем…» Она думает что это лишь сновидение… Но незабудка на полу и ощущение его рук говорят о другом… 

9.10.2022

10:02

[yourcaptainnancy]

Я никогда не устану повторять, как сильно тебя люблю.

— Я никогда не устану повторять, как сильно тебя люблю. - - - За час Рыжий уже успел заснуть, тихо сопя мне в плечо. Такой расслабленный. Время приема уже шло к концу, но казалось, что тянулось оно нескончаемо медленно, настолько было спокойно и тепло. Так вот какое оно, это чувство. Через два часа, оставив легкий поцелуй на рыжей макушке, я вышла из палаты и направилась вперед по коридору. Несмотря на разгар рабочего дня, в госпитале стояла почти абсолютная тишина, и лишь скрип колясок да шлепанье тапков медбратьев сливались в один шипящий шум. Я шла медленно. Сначала по гладкому ламинату госпиталя, после по каменным разваленным ступенькам, а там - по мокрому асфальту вперед, прямо по улице. На губах, на коже, и даже в в самой грудной клетке все еще чувствовался Он. В голове всплывали образ за образом, никак не клеясь в одну картинку, но при этом заставляя тепло разливаться по телу. - - - Следующее утро было невероятным. Впервые за долгое время я наконец-то нормально выспалась: голова не гудела от навязчивых мыслей, тело не отдавало болью в каждой клеточке, а сама я была настолько расслаблена, что хотелось читать стихи часами напролет. Из распахнутого окна с улицы заходил в гости прохладный ветерок и свежий, ненавязчивый аромат сирени и дождя. Он впитывался в стены и лиловые обои, тихонько дребезжал на расстроенной гитаре, и казалось, что даже оживлял образы в давно не работающем старом телевизоре-коробке. На кухне тоже все было гладко. Никаких прои��шествий и недосмотренных на плите омлетов. Лишь запах кофе да арахиса. На часах было двенадцать, я сидела в маленькой кухоньке, а за окном, встречая холодный круг солнца, уже начинали свои разговоры люди. И все же, как может изменить тебя всего один человек. Как может за такой малый промежуток времени, за какой-то час, изменить и мысли в твоей голове, и мироощущение и даже чувства. Как может лишь парой слов смотивировать тебя жить и любить? Невероятно.

[vagatsuma]

размышления

эти выходные были решающими в моих раздумиях о том, что я делаю и что ��не на самом деле нужно. здесь может быть много текста, но в любом случае это лучше, чем если бы это осталось лишь в моей голове.

я поняла, что хочу от жизни: окружить себя тем, что люблю. и для этого мне нужно бороться со своими тараканами, чтобы не растерять все дорогое, ведь люблю я очень многое.

люблю Солнце и Луну, звездное небо и закаты, дождь, грозу, цветы, кактусы, разнообразные пальмы, папоротники и остальную зелень, улыбки и искрящиеся глаза, всех моих кошек и весну, объятия, смех до боли в животе, теплый ветерок, как сейчас, какао в любое время дня, штрудели и вишню, случайные фотографии, удивительно милых детей, у которых нам следовало бы многому поучиться, и жизнь стала бы гораздо легче. ещё люблю мамины блины по утрам, то, как она радуется икее, как папа помнит все мои детские выдумки, а бабушка хранит рисуночки и открытки в большой коробке. люблю ботанический сад и мой лес около Сурка, чернику, мороженое с картошкой фри или пиццей, арахис и зелёные яблоки (даа), уютные кафешки, игру на гитаре, песни в душевной компании, лагеря с вечерними свечками, старую Америку со всеми этими вывесками и танцами на улицах, колоритный Восток, пустыни Запада, зеленые поля северных стран, красочные домики, витражи в готических церквях, стеклянные блоки советских домов, гирлянды в форме фонарей, минералы, мандалы и горы, природу юга. люблю изучение языков, высчитывание расстояний до планет и звезд на физике, уравнения на алгебре, любое преломление и игры света. искусство фотографии. всей душой и сердцем.

и если вам не надоело это читать, то скажу главное. я люблю людей. люблю ребят-фотографов, чатовцев, что создавали неповторимые вечера в Скайпе, ребят из 21 школы, с которыми выросла, и, в конце концов, лицей. лучезарных биохимок (❤), милых соцэкономок и физматов. Настю, Катю, Даниила и Лешу, Марину, Алсу, Полину и 9а. без исключения. моих весёлых мальчиков, невесёлых, но говорящих со мной до ночи, художников, волейболистов, потрясающих танцоров, музыкантов, юных философов, английских менгиров, физиков, математиков и информатиков, соседов-ежей. и девочек. девочек, чьи старания удивительны и, наконец, по достоинству оценены. то, как они радовались заслуженной победе на танцевальном конкурсе. моих девочек, что поднимают настроение каждый завтрак и обед, не давая возможности адекватно покушать. даже сейчас. пусть и не общаемся.

люблю эти выходные и в особенности человека, который помог разобраться в моей голове, найти причину всех недопониманий. в субботу выслушать совет, а в воскресенье все обдумать и решить.

всех мыслей не передать словами. но теперь я точно знаю, что мне нужно. да, я не определилась, что мне делать по жизни дальше, но ведь у меня есть цель, и это главное. я рада, что смогла найти ответ.

[elegantfoxstudent-blog]

Помечтаем?

Я закрываю глаза. Каждый раз, когда делаю это, я пытаюсь представить себе те вещи, о которых пока мне остается только мечтать. Но, увы, я никогда не могу представить все это в мелочах, хотя, еcли очень постараться… И сейчас я сижу на краю обрыва, ветер развевает мои волосы. Вечереет. Я слышу смех за своей спиной и довольный вздох. И в этот момент я действительно счастлива. Я счастлива, потому что на какой-то период времени могу выйти из темной городской суеты и посмотреть на мир со стороны. И, наверное, пожить… да, именно, пожить! Я счастлива, потому что вижу солнце, лучи которого проходят будто сквозь меня, при этом согревая все частички моего тела. Потому что меня обдувает легкий ветерок, который словно уносит все плохое: боль, грусть, печаль и… прошлое. Я до неузнаваемости счастлива, потому что в этот момент я свободна, как никогда. Я свободна духовно, физически, свободна во всех смыслах этого слова. СЧАСТЛИВА, потому что за моей спиной сидят два моих самых дорогих человека, которые со мной несмотря ни на что… Мои подруги. В этот момент я счастлива. Я посреди леса, без связи, подо мной шумит протекающая мимо река, и я поглощена этой атмосферой. Я оборачиваюсь назад и слышу короткий и резкий щелчок, начинаю улыбаться, как будто в первый раз, и слышу еще пару точно таких же щелчков. «Это твои лучшие фото», - слышу я, но это все уже так неважно, зачем мне фото, если я вижу это все здесь и сейчас. Аня медленно подходит ко мне и садится рядом, протягивая мой фотоаппарат. «Сфотографируй этот закат, думаю, нам всем нужно оставить что-то на память из этого места», - говорит она, все еще держа в руках фотоаппарат. Я беру камеру в руки и аккуратно кладу ее в свой рюкзак. «Знаешь, Аня, ведь совсем необязательно иногда фотографировать, мое сердце уже запомнило это место настолько, насколько это возможно. Разве этого мало, чтобы унести с собой?» Девушка только слегка улыбается в ответ, кладет голову мне на плечо и смотрит вдаль. И в этот момент МЫ счастливы. Легкий вскрик заставляет нас снова обернуться и громко захохотать. Хотела бы я, чтобы вы воочию увидели эту картину! Маленькая, хрупкая девушка, лежит на земле, запутавшись в палаточной ткани и непрерывно, то стонет, то хохочет, катаясь туда-сюда. И так продолжается до того момента, пока Аня не подходит к Алине, и не помогает ей выпутаться из тугого и жесткого материала, на протяжении этого времени раздается еще пара щелчков. «Я хотела всего лишь поставить палатку, а она оказалась слишком тяжелая», - со вздохом сказала Алина, огорченно и неуверенно посмотрев на своих подруг. Аня подбирает ткань, штыри, молоток и начинает умело и равномерно вбивать колышки в землю, в то время как Алина недоуменно стоит в сторонке и шепчет: « Ну, я же не знала, что эту штуку еще и на колышки крепить нужно». Все вместе мы тихонько усмехаемся и продолжаем устанавливать наше «ложе». И в этот момент мы счастливы. Я брожу по лесу. Наслаждаюсь запахом хвои и шорохом листьев у себя под ногами. Подбираю небольшие палки, лежащие на земле. Позади меня идет Алина, которая тоже собирает палки, хотя нет, она все же просто напевает какую-то песню себе под нос и составляет мне ненавязчивую компанию. Мы возвращаемся в наш лагерь, я останавливаюсь неподалеку вместе с Алиной и молча наблюдаю, как наше юное дарование – Анна, играет на гитаре, все так же сидя над обрывом. Сумерки. Мы не без труда разжигаем костер. Сначала я как «умелый и опытный» походник пытаюсь вызвать огонь с помощью трения двух камней, еще через мгновение я вызываю огонь с помощью диких и неумелых танцев к богам. Мы смеемся, и все же Аня уговаривает меня воспользоваться зажигалкой, хотя Алина больше поддерживает идею с танцами. Пламя от костра согревает не хуже солнца, хочется не переставая сидеть рядом и впитывать в себя всё тепло, которое способно тебе отдаться. Аня уже ставит на огонь котелок с мясом и овощами (конечно, ведь мы же на диете!), а Алина в это время накалывает зефир на одну единственную палку, которую она насобирала в лесу. Мы с Аней сначала отвергаем ее предложение присоединиться к поеданию зефира, но, почувствовав запах, мы начинаем поедать зефир, еще не успев поесть мясо с овощами. И кое-кто даже умудряется есть зефир, не жаря его… Это, конечно же, я. Разумеется, Аня в очередной раз выхватывает из моего рюкзака камеру и успевает зафиксировать все стадии поедания мной зефира. Налопавшись зефира, мы все равно принимаемся поглощать курицу, ведь она необычайно вкусная. Правда, хватает нас ненадолго, Алина вообще берет маленький кусочек и съедает от него одну четвертую. Мы с Аней уговариваем друг друга съесть два небольших кусочка и с удовольствием лакомимся ими. Через час мы лежим на тоненькой простынке, буквально в сантиметрах от нас голая земля; я чувствую, как трава даже через покрывало щекочет прохладой мне спину. Но нам совершенно не холодно, мы молча смотрим на необъятное, усыпанное звездами небо. И действительно, могу поклясться, в этот самый момент, мы все вместе счастливы до безумия. Щелчок. Я открываю глаза. Комната. Телефон. Свет лампы. Тихая, размеренная музыка в стиле кантри. А между тем прошло всего несколько секунд с тех пор, как я закрыла глаза. И снова я, и снова лица… и снова нет моих подруг… я так хочу к ним хочу к ним возвратиться… ведь без друзей иссякнет дух.

[sadjapaneseinlovewithyou-blog]

Минорный блюз

Андрей стоял в душном автобусе прямо под открытой форточкой, но ветерок касался только его макушки и редкие капельки летнего дождя иногда долетали до его носа и лба. Полная и высокая женщина, обмахивающаяся каким-то глянцевым журналом, спиной с мокрыми пятнами на блузке теснила его в угол. Он весь сжался, прижимая к себе гитару. За пыльным окном, на котором все чаще появлялись капельки, неторопливо проплывали знакомые здания. Наконец-то его остановка. Он стал протискиваться к выходу, случайно толкнув женщину с журналом. Она тут же начала ругаться на Андрея, и на его гитару, и на все новое поколение, но молодой человек особо не прислушивался. Юноша неуклюже выскочил из автобуса, проскальзывая между плеч и спин, прижимая к себе за гриф гитару, чтобы еще кого-нибудь не задеть. Солнце скрылось, и вокруг потемнело, будто наступал вечер. Дождь должен был принести свежесть, но духота пока не отступала. Оббежав кудрявую девушку в наушниках, никого вокруг себя не замечавшую, Андрей завернул во двор и, закинув чехол с гитарой за спину, быстрым шагом направился через пустой детский городок. Холодные маленькие капельки участились, и вот-вот должен был начаться дождь. Пока стоял в автобусе, Андрей измучался от духоты и теперь был весь красный и тяжело дышал. Идти было уже совсем невмоготу. Он остановился, вытянувшись, достал из заднего кармана джинсовых шорт телефон - оставалось меньше пяти минут. Коротко выдохнув, он засунул телефон обратно и ускорил шаг, одной рукой придерживая сзади гитару. Когда Андрей тихо вошел в освещенную желтым светом подвальную студию, он снял с плеча чехол с гитарой и так и остался стоять в дверях. Сидя спиной к нему, один в пустой комнате, Валерий Сергеевич тихо наигрывал незнакомый Андрею минорный блюз, выделяя ногой сильные доли. Юноша на цыпочках прошел внутрь, не закрыв за собою дверь, и хотел было присесть, но смахнул с соседнего стула бубен, который со звоном полетел на пол. Валерий Сергеевич остановился и повернул голову на звук: - А, Андрей, это ты! Я уж думал, вообще сегодня никто не придет… - он невесело улыбнулся и продолжил играть. - А Юля? Она вроде бы обещала… - юноша начал расчехлять гитару. - Да она всегда обещает… – не останавливаясь, Валерий Сергеевич поднял глаза, - А ты давай, настраивайся, не сиди. В такую погоду с гитарой надо быть внимательнее… Андрей хотел было спросить об этом блюзе, но вдруг кто-то медленно и тяжело спустился в подвал, цокая каблуками, и вошел в помещение. Это была приземистая женщина с выраженными скулами и квадратным подбородком, одетая в строгий бардовый костюм в стиле 70-х годов. Комнату тут же наполнил запах ее приторных духов. - Это у вас тут гитарная студия? – скрипучим голосом спросила она, оглядывая маленькую комнату без окон, на стенах которой висели распечатанные портреты музыкантов, таблицы аккордов и старые фотографии с выступлений. -Да, у нас. Вы что-то хотели? – Валерий Сергеевич отложил гитару, приставив ее к соседнему стулу. Он предложил даме присесть, но она будто и не услышала. - Мой сын хочет играть на гитаре, - заявила она, оглядывая теперь Валерия Сергеевича, его темные волосы, собранные в низкий хвост, тонкие морщины у носа и мешки под глазами, легкую клетчатую рубашку с расстегнутой верхней пуговицей, из-под которой виднелась серая футболка. - И где же ваш сын? Женщина не ответила. - Чему хоть вы учите? Нотам, гаммам, да? - Всему помаленьку, - уклончиво ответил Валерий Сергеевич. - А ученики-то ваши где? - она снова оглядела комнату, задержав взгляд светлых и бесстрастных глаз на Андрее. Юноша смутился под этим пристальным взглядом и отвернулся, сделав вид, будто бы ищет что-то в чехле. - Кто где… - вздохнул он, - Что-то еще вас интересует? У меня, знаете ли, урок… Женщина хмыкнула: - Да нет, ничего… Можно тогда вашу визитку? На миг Валерий Сергеевич замешкался, потирая шею: - Номер телефона что ли? Или адрес? Женщина посмотрела на него с удивлением и осуждением. - Да нет, тогда не надо, - женщина в последний раз окинула помещение взглядом и ушла, ничего больше не сказав. Андрей выпрямился и поглядел ей вслед. Валерий Сергеевич пожал плечами, снова взял гитару и стал наигрывать минорный блюз. - Настроился? - Да… - Андрей провел большим пальцем по струнам. - Четвертая не строит, - коротко ответил Валерий Сергеевич, и юноша, вздохнув, принялся настраивать заново. *** Андрей выскочил из автобуса, закидывая гитару за спину. Опять крапал дождь, то прекращающийся, то снова начинающийся. Свежести он не приносил, но приносил холод и слякоть. А у Андрея все не выходил из головы блюз, который играл Валерий Сергеевич. Заворачивая во двор, он твердо сказал себе, что обязательно сегодня попросит его и выучит. Он встретил Валерия Сергеевича у спуска в подвал, где находилась студия. Тот, погруженный в свои какие-то мысли, неторопливо курил, уставившись в мокрый асфаьт, и не замечал Андрея, пока тот не подошел и громко не поздоровался. - О, Андрей, - он вытащил изо рта сигарету со смятым зубами фильтром, - Сейчас докурю и пойдем, поиграем что-нибудь… Андрей не понял, надо ли ему стоять на улице или спускаться внутрь. - Так значит? – Андрей повернулся, и увидел молодую женщину в длинной юбке с узорами, стремительно направляющуюся к ним и тащившую за собой девочку в мятом клетчатом сарафане. Валерий Сергеевич даже не поднял на нее глаз, только нахмурился и сжал пальцами сигарету. Она подошла, смело и обижено глядя ему в лицо. Глаза у нее были большие голубые и злые. - Валера, ты же обещал, что бросишь, - тихо говорила она, - Ты говорил… Хотя я не сомневалась, что ты постоянно мне лжешь… - он молчал, - Я просила тебя Дашу встретить из садика, но ты сказал, что занят, а сам… - Зоя, у меня сейчас урок, давай потом… - пробормотал Валерий Сергеевич, разглядывая свою пыльные ботинки на шнуровке. - Потом значит? – глаза у Зои покраснели, она поджала губы, смотря на мужа с такой обидой и горечью, что Андрей боялся на нее поднимать взгляд, - Хорошо. Только сегодня ты ведь опять придешь посреди ночи, да? А сутра не встанешь до полудня? Андрей попятился назад, не зная, куда себя деть, куда смотреть и вообще что предпринять. Дождь начался снова и с новой силой. Когда Зоя, все-таки расплакавшись, ушла, утаскивая за собой дочку, Валерий Сергеевич так и стоял, опустив глаза и сминая пальцами догорающую сигарету. - Я, наверное, пойду…. – прохрипел Андрей, вцепившись пальцами в лямки гитарного чехла. - Да что уж тут! – отмахнулся Валерий Сергеевич, - Пошли… Андрей молча спустился вслед за ним в теплую студию. - Ты не пугайся, - говорил Валерий Сергеевич, усаживаясь на табуретку, - У нас и не такое бывает… Андрей настраивался в тишине, изредка он на миг поднимал глаза – учитель сидел к нему в профиль и пустым взглядом сверлил пол. Через некоторое время, когда Андрей уже трижды проверил строй гитары, Валерий Сергеевич поднял глаза: - Ты все? Отлично,- он схватил лежащую на соседней табуретке гитару, - Тогда давай поиграем что-нибудь веселенькое… Когда Андрей уже вышел на свежий воздух в теплый летний вечер, он понял, что забыл про блюз. Возвращаться он не стал и решил, что обязательно спросит завтра. *** Автобус застрял в пробке. Водители машин, стоящих рядом, высунув из открытых окон руки, разваливались в креслах и сигналили. Андрей стоял у самых дверей на ступенях и смотрел, как капли стекают по стеклу. В автобусе стоял ужасным шум, перекричать который могла только женщина-кондуктор, требовавшая предъявить билеты, и две стоящие позади Андрея девушки, громко обсуждавшие какого-то знаменитого молодого певца, одна из которых постоянно задевала его сумкой. «Блюз, - напомнил он себе, - Только бы не забыть спросить про блюз…» Когда юноша, немного намокший и запыхавшийся с красными щеками и ушами, уже торопливо спускался в подвал, он с удивлением услышал чей-то незнакомый смех. Он сбежал с лестницы и аккуратно приоткрыл дверь в студию. Напротив сдержано улыбающегося сухими узкими губами Валерия Сергеевича спиной к двери сидел худощавый невысокий мужчина и хохотал, опираясь руками о колени. Он быстро повернулся, все еще улыбаясь своим лягушачьим ртом. - Андрей, - начал Валерий Сергеевич бесстрастным тоном, - это известный гитарист Константин Петров… - Отчего так официально, Валера! – шутливо нахмурился мужчина, - Я просто давний друг! Когда мужчина протянул ему свою широкую, но худую руку, Андрей несколько растерялся, не зная, как правильно к нему обратиться – на «ты» или на «вы», и только промямлил что-то непонятное. У него было живое молодое лицо, оттопыренные уши, на его худых, но широких плечах висела клетчатая рубашка, похожая на те, что носит Валерий Сергеевич, ��олько не такая мятая. - Андрей, ты расчехляйся пока, - сказал Валерий Сергеевич. - Ученик, значит, твой! – Константин поставил локти на колени и уставился на юношу, - Вообще, преподавать – дело хорошее… - Раз уж не вышел из меня такой музыкант как ты… - будто бы язвительно, но в душе горько произнес Валерий Сергеевич, - Не любит меня сцена… - Да ладно тебе! – Константин махнул большой ладонью и положил ногу на ногу. - Сыграй лучше что-нибудь мне! Я так давно не слышал твою гитару! - Моя игра слишком скромна. - Не бурчи. Сыграй что-нибудь! Валерий Сергеевич только хмыкнул и, взяв гитару, стал наигрывать уже знакомый Андрею минорный блюз. Юноша встрепенулся и вытянул шею, стараясь в очередной раз запомнить, как бегают длинные с широкими костяшками пальцы по грифу. Валерий Сергеевич не доиграл до конца, но его знакомый все равно с жаром зааплодировал. - Вот на этом спасибо, - сказал Константин и поднялся , - Я помню этот блюзик. Хороший! На миг повисла тишина, и Андрей, чтобы снова не забыть, неуверенно спросил: - А этот блюз.. Можно мне его выучить? Валерий Сергеевич несколько удивленно взглянул на Андрея. - Понравился, значит? Это ведь твой учитель написал когда-то… – с улыбкой сказал Константин, стоя уже в дверях, прислонившись к косяку. Андрей посмотрел на Валерия Сергеевича - тот не протестовал. - Это… это Ваше? – вдруг воскликнул Андрей, приподымаясь; Валерий Сергеевич не ответил, только невесело улыбнулся краешками губ, - А я и не знал! - Я слишком мало написал, чтобы кому-то знать… - сказал он, отворачивая от юноши лицо. - И откуда у тебя этот пессимизм! – вздохнул Константин и собрался уходить, - Не буду мешать образовательному процессу! Мужчина легко вбежал по лестнице, и его шаги растворились в шуме улицы. *** Андрей ехал в автобусе вместе с Валерием Сергеевичем. Мимо проплывали фонари и желтые квадратики окон. Улицы пустели. В автобусе было холодно, и Андрей, скрестив руки на груди, поежился. Он поглядел на Валерия Сергеевича – тот будто бы и не чувствовал. Он глядел в окно, ни на чем не останавливая свой взгляд, своими мыслями находясь где-то еще. Глаза его были полны странной тоски, а губы сжаты. При этом само лицо его было расслаблено, и тело пошатывалось, когда автобус то останавливался, то снова стартовал. Юноша не решался с ним заговорить, только изредка поднимал глаза на мгновение, а потом снова опускал. И только когда автобус завернул на улицу, где была нужная Андрею остановка, он тихо попрощался. - Уже? – Валерий Сергеевич повернул к нему голову, - Ну, тогда пока… - Да, до свидания! – Андрей покрепче ухватил за поручень, когда автобус притормаживал у остановки. Валерий Сергеевич вздохнул: - Ты не пропускай только, ладно? Андрей уверенно кивнул и выс��очил в открытые двери, где снова шел короткий дождь, не приносящий свежести .