Эпизод 15 – Пациент 11-A-7 (Калеб)
[щелчок диктофона]
Д-р Брайт: Пациент 11-A-7, сеанс 19. Пациент...
[стук в дверь, дверь открывается]
Д-р Брайт: Калеб, входи.
Калеб: Простите, я знаю, что ещё рано, но я просто... Я больше не мог торчать дома.
[дверь закрывается]
Д-р Брайт: Ничего страшного, Калеб. У тебя всё в порядке?
Калеб: Нет, ни хуя у меня не в порядке.
Д-р Брайт: Это связано с Адамом? Я получила твоё сообщение: ты на выходных собирался обо всём ему рассказать.
Калеб: Да-да, я ему рассказал. Вчера вечером. И вышло так себе.
Д-р Брайт: Калеб, давай ты сядешь и расскажешь мне, что случилось.
Калеб: Ладно, короче, вчера мы делали то, что обычно делаем по субботам – просто чилили у меня дома. Любимая группа Адама, типа, выложила новый альбом, и мы его слушали. И всё шло хорошо, да? Типа, реально хорошо. В какой-то момент мне даже показалось, что, ну...
Д-р Брайт: Что тебе показалось?
Калеб: Ну, что, понимаете, что-то может произойти. Но, не знаю, в последнее время между нами было много таких странных моментов, когда мне казалось, что я смотрю на него чуть дольше обычного, н�� он тоже на меня так смотрит и, может, типа, он чувствует то же самое, а может... Только какая, блядь, теперь разница.
Д-р Брайт: Почему ты так говоришь?
Калеб: Да потому что это была катастрофа! Стихийное бедствие, как говорит мой бывший лучший друг.
Д-р Брайт: Калеб, что случилось?
Калеб: В общем, мы послушали альбом, и я предложил прогуляться. Дни сейчас тёплые, верно? И ещё, не знаю, мне как-то не хотелось заводить этот разговор, когда родители были дома. Так что мы пошли в парк неподалёку, и, ну, я всё ему объяснил. А он запаниковал и сбежал от меня.
Д-р Брайт: Он ушёл? Но перед этим он что-то тебе сказал?
Калеб: Ага, он, типа, побелел и как-то зажался, а потом просто, такой: "Блин, мне нужно домой, извини". И он реально бросился наутёк. Я бы даже рассмеялся, только вот всё это пиздец как грустно.
Д-р Брайт: Мне очень жаль, что он так отреагировал, Калеб.
Калеб: Ага, у меня просто в голове не укладывается. То есть, я не ожидал, что он будет прыгать от радости, но думал, он хотя бы останется. Я где-то даже надеялся, может, он решит, что это, не знаю, круто. Люди ведь, типа, кипятком писают от суперспособностей, да? А то, что я могу, это ведь типа суперспособность. Я просто... Просто не так себе всё представлял.
Д-р Брайт: Тяжело смириться, когда кто-то не оправдывает наши ожидания. Иногда люди нас подводят.
Калеб: Да это понятно. Ничего нового. Я просто... Просто не думал, что Адам окажется одним из этих людей.
Д-р Брайт: Как думаешь, почему он мог так отреагировать?
Калеб: Без понятия.
Д-р Брайт: Может быть, он не так понял то, что ты рассказал. Как именно ты объяснил свою способность?
Калеб: Ну, я начал с самого начала. Спросил, слышал ли он о прошлогодней драке, из-за которой меня чуть не исключили и я начал ходить к вам. Он сказал, что слышал. И что с трудом поверил в то, что я кого-то избил, потому что я всегда казался ему добряком.
Д-р Брайт: Наверное, приятно было такое услышать.
Калеб: Ага. Дальше я объяснил ему, что иногда начинаю злиться, когда другие люди злятся, а он ухмыльнулся и сказал, что замечал это. Дальше я начал объяснять, что у некоторых людей сильнее обычного развита эмпатия, или эта штука "синестезия", о которой вы рассказывали. А он сказал, что, да, он про такое слышал.
Д-р Брайт: Начало хорошее.
Калеб: Родители у него врачи, а он впитывает информацию как губка, так что я не удивился.
Д-р Брайт: Значит до этого момента он все принимал нормально. Что изменилось?
Калеб: Потом я рассказал о себе. И сначала он мне не поверил. Он подумал, что я хочу разыграть его или типа того. Но я сказал, что нет, я совершенно точно могу чувствовать эмоции других людей. Тогда он решил, что я говорю, ну, про обычную эмпатию. И он, такой: "Ну ты даешь, Калеб. Ты, наверное, слишком долго тусил с футболистами, раз думаешь, что обращать внимание на чувства других людей – это какая-то аномалия". Сказать по правде, это меня немного задело.
Д-р Брайт: Да, он иногда подтрунивает над тем, что ты играешь в футбол, но делать это вот так резко – не похоже на него, да?
Калеб: Ага, точно. Он любит сарказм, да, но никогда не пытается оскорбить по-настоящему. По крайней мере меня. Но я понимал, что он просто так защищается. Понимаете, как только я начал говорить о том, что чувствую чужие эмоции, он сильно занервничал. Я не чувствовал, чтобы он так паниковал, с того самого дня, когда я впервые предложил ему вместе пообедать.
Д-р Брайт: Как ты думаешь, почему он нервничал?
Калеб: Да кто его... Ну, не знаю, потому что он думал, что я разыгрываю его? Он терпеть не может розыгрыши и... Но я сказал ему, что я совершенно серьёзен, и что это не просто обычная эмпатия, и что я чувствую, что он нервничает, и тогда он начал раздражаться, и я сказал ему, что теперь чувствую его раздражение, и тогда он спросил, значит ли это, что я всегда мог чувствовать всё, что чувствовал он, и я сказал, да, и что, более того, его эмоции для меня – одни из самых лёгких, и вот тогда он запаниковал и убежал.
Д-р Брайт: И с того момента вы не разговаривали?
Калеб: Нет. Я написал ему сегодня утром, но он не ответил. Я очень долго видел эти сраные серые точки, но ничего не пришло.
Д-р Брайт: А что ты ему написал?
Калеб: Только то, что это было хреново – что он хреново поступил, когда убежал от меня, и что я очень хочу с ним поговорить.
Д-р Брайт: Ты отругал его и попросил поговорить в одном сообщении?
Калеб: Ага.
Д-р Брайт: Ты не думаешь, что, может быть, это не лучшая тактика?
Калеб: Да ладно, он же убежал, когда я, ну, типа, открылся ему – или что вы там говорите, я должен делать, – а он, он...
Д-р Брайт: Он оттолкнул тебя.
Калеб: Да, блядь, он оттолкнул меня! Это не я ему должен писать – это он мне сейчас должен писать.
Д-р Брайт: Ты сказал, что чувствовал его волнение и злость, после того как ты всё ему рассказал. А что-нибудь ещё ты почувствовал?
Калеб: Ещё удивление, наверное. Но кто бы тут не удивился. А в конце в основном злость. Хотя...
Д-р Брайт: Хотя?
Калеб: Это была не только его привычная злость. Я думаю, к ней был примешан стыд. Но чего ему стыдиться? Это я в тот момент выкладывал все свои тайны.
Д-р Брайт: Ты сам говорил: ты чувствовал себя виноватым из-за того, что можешь чувствовать его эмоции, а он не знает об этом. Ты должен был понимать, что ему будет сложно. Ты не думаешь, что у него могут быть какие-то чувства, о которых ты не знаешь, и он бы хотел, чтобы так оставалось?
Калеб: Что вы имеете в виду? Он рассказывает мне о своей жизни всё. Чего такого он может стыдиться, о чём я ещё не знаю?
Д-р Брайт: Ну, попробуй встать на его место. Как я понимаю, вы не успели обсудить твою способность во всех деталях, поэтому он считает, что ты в точности знаешь, что он испытывает по отношению к тебе. Он, вероятно, думает, что ты знал о его чувствах и ни разу о них не говорил, а значит отвергал их.
Калеб: Твою ж мать.
Д-р Брайт: Согласна. Я думаю, не ты один сейчас чувствуешь, что тебя оттолкнули.
Калеб: О Господи, всё так, нет-нет-нет... Ведь мы никогда... Мы никогда о таком не говорим. Хоть для друзей это и странно, знаю, – никогда не говорить о свиданиях. Только один раз. Мы тогда смотрели "Безумного Макса", и он мимоходом заметил, какой Том Харди красавчик. Хотя нет, он явно хотел, чтобы это прозвучало так, как будто он сказал это мимоходом, но он сильно нервничал, а я типа не обратил на это внимания. Ну, то есть, я дал понять, что для меня это не проблема и всё такое, но развивать эту тему дальше не стал. В школе все по умолчанию считали, что Адам – гей, но я понимал, что он хотел как бы закрыть эту тему, удостовериться, наверное, что я знаю точно. А я тогда всё ещё слишком отвлекался на то, чтобы уравновешивать все эмоции, и не придал этому особого значения. Господи, я был такой дурак, просто пипец.
Д-р Брайт: Ты отвлекался.
Калеб: Ага, но всё это время я просто считал, что раз я могу чувствовать его бабочек и раз между нами были эти моменты, то мы как бы на одной волне. Только я-то был на его волне, а вот он... Он и понятия не имел. Господи, ну конечно, ни малейшего понятия. Он ведь даже не думает, наверное, что я – ну понимаете, не против, что он... Что он парень и вообще – понимаете?
Д-р Брайт: Значит, у тебя не было ситуации, когда ты сказал ему что-то такое про Тома Харди?
Калеб: Нет, Том Харди не совсем в моём вкусе.
Д-р Брайт: А кто в твоём вкусе?
Калеб: Адам. Я знаю, люди будут называть меня геем, потому что он меня привлекает, но я не думаю, что это так. Ну, в смысле, я точно не натурал, но... Мне просто не приходило в голову об этом заговорить. Потому что единственный человек, о котором я думаю в этом плане, это он.
Д-р Брайт: Ты когда-нибудь давал ему это понять?
Калеб: Ни разу.
Д-р Брайт: Теперь ты немного лучше понимаешь, почему он так отреагировал?
Калеб: Ага. Теперь-то конечно. Господи, что же мне делать? Я знаю, как он всё себе представляет: он из тех, кто всегда верит в худший из возможных сценариев, так что очень может быть, он сейчас думает, что я рассказал о его чувствах ребятам из команды и мы все ржали над ним – ну или что-то такое. Он так сильно мне нравится, что мои чувства всегда были сильнее любых его эмоций, но такое ему в голову никогда не придёт.
Д-р Брайт: Я думаю, ты должен сказать ему это. Всё можно исправить, Калеб. Просто поговори с ним. Что ты делаешь?
[открывается телефон]
Калеб: Говорю с ним.
Д-р Брайт: Я имела в виду, поговорить лично. Или по телефону. Не текстовым сообщением.
Калеб: Ага, просто я не могу завтра идти школу, ничего не предприняв, а в воскресенье он делает уроки, так что сегодня он точно не захочет прийти ко мне, поэтому ничего другого мне не остаётся, вот так.
Д-р Брайт: Как знаешь.
Калеб: Окей. Я пишу: "Мне жаль, что вчера я тебя расстроил, но ты должен знать, что мне нравятся твои чувства. Все твои чувства. Поэтому не надо чувствовать себя стрёмно из-за того, что я могу их чувствовать. Потому что в них нет ничего стрёмного". Как вам?
Д-р Брайт: Сколько бы я тебе ни говорила о том, что есть более подходящие способы поговорить, ты ведь всё равно это отправишь, да?
Калеб: Ага.
[звук отправки сообщения]
Д-р Брайт: Ну ладно. Если это всё, что ты хотел рассказать про Адама, давай перейдём к школе. Скоро у тебя будут годовые экзамены, да?
Калеб: Вы что делаете?
Д-р Брайт: Терапию.
Калеб: Мы не можем ни к чему перейти. Мне нужно дождаться его ответа.
Д-р Брайт: Само собой, мы вернёмся к этой теме, когда он ответит. Но кто знает, когда это произойдёт, так что пока мы можем поговорить о других вещах.
Калеб: Ну, мы подождём ещё несколько минут, и если он так и не ответит, будет ясно, что нашей дружбе конец, не говоря уже о надеждах на что-то большее. Тогда мы и поговорим об остальном. Вы в замешательстве. Странно такое чувствовать от вас.
Д-р Брайт: Да, извини, я просто… Думаю, я не слишком разбираюсь в этикете вокруг текстовых сообщений.
Калеб: Да ладно, вы же не такая уж старая.
Д-р Брайт: Спасибо.
Калеб: Нет, я в смысле… Вам сколько, слегка за тридцать? Вы наверняка общаетесь в мессенджерах.
Д-р Брайт: Не особо. Иногда я пишу пациентам о времени сеансов, но разговор через текстовые сообщения я не вела ни разу.
Калеб: Даже с друзьями?
Д-р Брайт: Не думаю, нет.
[звук входящего сообщения]
Калеб: Господи.
Д-р Брайт: Это Адам?
Калеб: Ага. Пишет: «Как это ничего стрёмного? Это очень стрёмно. И унизительно». Мда, не обнадёживает.
[звук отправки сообщения]
Д-р Брайт: Что ты ответил?
Калеб: Спросил его, почему он чувствует себя униженным.
Д-р Брайт: Но ты знаешь почему.
Калеб: Да, но я хочу услышать это от него.
Д-р Брайт: Калеб…
[звук входящего сообщения]
Калеб: Теперь он пишет: «Да ладно, ты уже должен знать. Если ты и правда можешь чувствовать всё, что чувствую я, ты должен знать. Можешь не ходить вокруг да около».
Д-р Брайт: Ну, с ним не поспоришь. Я думаю, если бы ты прямо сказал ему, что ты чувствуешь…
Калеб: «…если честно, я не был уверен. Иногда все эмоции переплетаются, и это было легко спутать с моими чуствами».
[звук отправки сообщения]
Д-р Брайт: Калеб, мне кажется, что этот обмен сообщениями ничего не делает яснее…
[телефон звонит]
Калеб: Господи. Он звонит. Какого чёрта он мне звонит?
Д-р Брайт: Может быть потому, что этот разговор никуда не ведёт? Возьми трубку, Калеб, поговори с ним.
Адам (по телефону): И что, блядь, это значит?
Калеб: Ты о чём?
Адам: Какие чувства у тебя путались?
Калеб: Ну, типа, когда я что-то чувствую и другой человек чувствует то же самое, я не могу понять, что идёт от него, а что – от меня.
Адам: Калеб, богом клянусь, если ты не начнёшь говорить яснее в ближайшие десять секунд…
Калеб: Ты тоже мне нравишься, ясно? Да, я мог чувствовать от тебя что-то такое, но я никогда не был уверен, потому что я тоже это чувствовал. Очень сильно. Поэтому давай ты перестанешь вести себя как дурак и смущаться, потому что если кто и должен здесь смущаться, то это я – парень, который так поглупел из-за тебя, что это сломало на хер его суперспособность.
Адам: Но… Я не думал, что… Как я мог не знать, что ты гей?
Калеб: А… А я не уверен, что я гей.
Адам: Ой, прости, это не важно…
Калеб: Да не в том дело, кто мне… Дело в тебе. Мне нравишься ты.
Адам: А, ну, это… Хорошо.
Калеб: Подожди, что именно ты чувствуешь о том, что я сказал? Моя способность не работает по телефону.
Адам: Ну, да-да. Нет, ты мне тоже. Можно я… Можно я зайду или? Чтобы поговорить обо всём, ну и?
Калеб: Ага, нет, конечно, давай. Только… Дай мне полчасика? Я просто… Я сейчас как бы у своего психотерапевта. Но я буду дома минут через двадцать.
Адам: Да, здорово. Увидимся через полчаса?
Калеб: Ага, окей, супер. Увидимся. Ну, пока. Я так понимаю, вы всё слышали?
Д-р Брайт: Ну, он не очень тихо говорит, да?
Калеб: Ага. Особенно, когда он взволнован. Ну, я пойду, хорошо? Знаю, у нас ещё где-то тридцать минут остаётся от сеанса, но, в общем…
Д-р Брайт: Всё в порядке, Калеб. Я рада, что у вас всё налаживается.
Калеб: Ага, ну, я тоже. И ещё раз спасибо. Ну, за то, что помогли мне понять, почему он расстроился.
Д-р Брайт: Да, ты, может быть, и очень способный эмпат, но ты всё еще тинейджер.
Калеб: На что вы намекаете?
Д-р Брайт: Только на то, что ты не всегда и не всё будешь понимать. И это нормально.
Калеб: Ну да. Адам тоже хорошо понимает, что к чему, поэтому с вами двумя мне не о чем беспокоиться, верно?
Д-р Брайт: Абсолютно.
Калеб: А вы… Я ведь точно ему нравлюсь, да? Вы тоже это услышали?
Д-р Брайт: Да, Калеб, осмелюсь предположить, что нравишься.
Калеб: Вау. Окей. Ну, мне пора.
Д-р Брайт: Пока, Калеб. Увидимся через неделю. Звони, если возникнут ещё какие-то проблемы.
Калеб: Хорошо. Спасибо, доктор Брайт!
[дверь открывается и закрывается]
Д-р Брайт: Да, насыщенные пятнадцать минут. Я рада, что в жизни Калеба нашлось место и обычной подростковой драме. Я вспомнила, как Марк в первый раз влюбился и… Ну, Хлоя была права: Калеб напоминает мне о нём. В общем, я думаю это большой шаг вперёд для пациента.
[щелчок диктофона]
Лорен Шиппен: Спасибо за то, что слушаешь «Сеансы Брайт». Это шоу написано и спродюсировано Лорен Шиппен. Голос доктора Брайт – Джулия Моризава. Голос Калеба – Бриггон Сноу, голос Адама – Алекс Галлнер. Наш графический дизайн – Анна Лори. Хочешь помогать нам делать шоу? Ты можешь стать патроном «Сеансов Брайт» и поддержать второй сезон, получив за это довольно крутые вознаграждения. Просто зайди на Patreon.com/thebright sessions. И, пожалуйста, напиши нам отзыв на iTunes – это помогает нам оставаться в рейтингах, где люди могут нас найти, а мы всегда рады новым слушателям. Также нас можно найти на нашем сайте thebrightsessions.com, на тамблере и твиттере @brightpodcast, и, конечно, нам можно писать письма на
[email protected]. И, как всегда, спасибо, что слушал нас, и оставайся странным.
3 notes
·
View notes