#московские поэты

[haiku-yura15cbx]

Есенин

Под моим окном берёза

Вся в золотом огне снежинок

Добавь-ка, заря, ещё серебра!

В водах лонных скирды солнца Облаком болото курит Всё привечаю перед уходом.

Хаты, поля без конца и края Весёлый пляс на лугах Зачем мне рай?

Лес, монастырь, пять забочененых изб Ворон крылом бьёт в окно Опустел мой край, опустел.

Грязная дорога плетётся с вокзала Поёт про смерть и неволю ямщик Не весел край родимый.

Ловит долина призраки в лунном кружеве Точит бритву смерть в потёмках Магдалина улыбнулась.

Повешусь бродягой и вором На рукаве своём под окном Пляши, Русь, у забора, и пой!

Сжатые нивы, голые рощи Взрытая дорога дремлет Не долго осталось уже ждать зимы.

По библии ветров я мыслил и читал И моих золотых коров пас со мной Исайя О пашни пашни коломенской грусти…

Слышу жалобное ржание Вижу шерсть буланую в тумане В полночь увёл коня моего белый ангел

Чёрная жуть бродит по холмам Мне бы в степь голубую с кистенём Хулиган я, как и ты, о ветер!

Сердце тронуто холодком И желания стали скупы Приснилась ли ты мне, жизнь моя?

Все московские лошадки мне кивают И собаки в переулках все со мной знакомы С ними, не с людьми мои стихи и сердце.

Кривыми улочками бреду в кабак Читать стихи проституткам до зари Здесь и умру, в азиатской дремоте Москвы.

Ссутулился без меня мой старый домишко Пёс мой издох уж давно Умереть мне на этих улочках московских.

В серый цвет превращается золотое сено волос Снится мне родное рязанское небо Шлю издалека привет воробьям родных краёв.

Как расцветёт весною наш белый сад Я вернусь к вечернему свету твоей избушки Но не буди меня уж на рассвете, матушка, как раньше.

Не ходи, моя старушка, так часто на дорогу Не умру я тебя не повидав Ворочусь в наш низенький дом весной.

Прекрасен Шираз Но не лучше он рязанских раздолий Быть может, потому что я с севера?

Волнистая рожь в свете луны Не могу забыть я рязанских просторов Прости меня, моя Шаганэ.

Хороша ты, голубая родина Фирдуси Но вспоминаю свой далёкий край Глядя на светильники роз.

Как пенный пожар колышется сад Полынь веет липким запахом Всю тебя принимаю - жизнь.

Сиянье твоих волос Березовый шорох теней И с другой я тебя вспоминаю.

Мурлыкает котёнок на лежанке Бросается на обронённый клубок Погоди, пойдёшь ты на шапку.

Как песок зыбучий снег у крыльца Комкаю я в руках новую шапку Кто меня помнит здесь? Кто позабыл?

Пьяный, как сторож, утонул я в сугробе Вот клён заледенелый, вот сосна Пою им о лете, обнимая.

Чёрный человек

Не даёт мне спать всю ночь Читает книгу жизни какого-то забулдыги Чёрный человек.

Сколько в книге прекрасных планов А человек-то был авантюрист! Слушай, слушай!

Так он был поэт! И как изящен, ухватист Счастье, говорил, ловкость ума и рук.

В грозу, в бурю, в житейскую стынь Когда тяжела утрата Просто - улыбайся.

Осыпает мозги алкоголь, как рощу в сентябрь Ветер свистит над безлюдным полем Откуда же взялась эта боль?

Плачет зловещая ночная птица Копытливый стук сеют деревянные всадники Садится в кресло чёрный человек.

В половой истоме о мирах вещает Прыщавой курсистке длинноволосый урод Ах, поэты!

Что это за желтоволосый мальчик из Рязани Который стал ухватистым поэтом? И что это за женщина лет сорока?

Летит моя трость в его переносицу Я один в цилиндре, светает Разбитое зеркало предо мной.

Солома в снопах аккуратно сложена Как жёлтые трупы потряхивает телега Везёт их в могильный склеп — овин.

Ломают маленькие кости Выбивают цепями дух Из бездушных тел мёртвых колосков

Каменные руки шоссе Клинья телеграфных столбов Затаилась деревня, как раненый зверь

Затаился мой древний мир, затих Умри, деревня, но в последнем прыжке Разорви чугунную глотку городу

Безгубая голова фонаря В осеннем олове лужи Мигнула

Лишь смерть закроет прозревшие вежды Лишь стужа и дрожь твоему телу в мире сем Подмигнул мне из осенней лужи фонарь

Тихо льётся с клёнов листьев медь Не пойду уж босиком по берёзовому ситцу Благословенно вовек, что цветёт и умирает

Охвачен увядания золотом И дух бродяжий уст уж не расшевелит Тронуто холодком сердце моё.

Словно на розовом коне Проскакал я по весеннему полю Иль ты приснилась мне? Жизнь моя?

С окровавленным носом приходил я мальчишкой домой А теперь кровоточит душа в моих строках Ничего! К завтраму всё заживёт!

Отпущу себе бороду Перекину за плечи суму И в путь. Прочь поэмы и книги!

Уйду бродягой по Руси Провоняю редькой и луком Заслушавшись пургу в пустой харчевне

Поёт мне ветер в полях, забулдыге Громко сморкаюсь в руку Бродяга я, не поэт.

Лечит душу зверя мой стих Каждая собака узнаёт меня по походке Какой же я скандалист?

Не имею я дружбы средь людей Накормлю кобылу золотым овсом И прояснится омут в моём мглистом сердце

Взошёл месяц над городом вязевым Головой свесясь бреду я в кабак Опять буду до утра читать стихи проституткам

Ссутулился мой домишко деревенский Издох мой старый пёс давно Не вернусь я в родные поля, не вернусь

Бреду я в кабак под светом луны С бандитами жарить спирт до зари Умереть мне на улицах московских, умереть…

Птичий гомон в зелёных лапах лип Август тихо прилёг на плетню Истлело в дыму голубом моё деревенское детство…

Дико завывает в дождливую ночь наша печь Теплится в брёвнах грозная морщь Лишь глаза закрою - вновь я в родительском доме

Снится мне рязанское небо Шлю привет воробьям, и воронам Из бесконечных пьяных ночей

Разонравилось мне пить и плясать И стихи писать забросил В омуте злато-карих глаз утонув

Как умеет быть покорным хулиган Касаясь тонко твоей руки Впервые о любви запев

Ты как сто тысяч других в России С детства любил лишь степных кобыл И чего я на тебя запал

В лик твой иконный и строгий В звон твоего имени Грущ��, осев, бывший повеса

Багряной веткой ивы Постучал мне в окошко сентябрь Встречаю его неприхотливый приход

Лишь осенней усталости твоих глаз Лишь стеклянному дыму твоих волос Спою о сумерках дорог уходящего хулиганства

Как мало пройдено дорог Остались лишь жёлтый тлен и сырость Смешной разлад, смешная жизнь

Лишь ивовая медь осталась нам, но Коль нет цветов среди зимы, Зачем о них грустить?

Эх, мечтать бы по-мальчишески — в дым О непонятной земле и траве Под шум молодой лебеды

[maximnovikovskiblog]

Московских окон негасимый свет 2020 - ночная Большая Ордынка

Негасимый свет столичных окон всю ночь до самого утра радует редких неспящих москвичей и гостей столицы в эту зимнюю холодную ночь 2020-ого. Однажды каждый из вас должен бросить всё, все свои дела и заботы, и прогуляться по своему ночному городу, чтобы побыть с ним наедене и поддержать его в нелёгком бою с супостатами и басурмана��и. 

Как последний романтик сонного царства свого родного городка я люблю побродить по своей ночной Москве. Самое удивительное, что за всю ночь встретил на улице только двух одиноких прохожих, шарахнувшихся от меня - один маньяк какой-то стремные в районе храма королевны Елизаветы Фёдоровны, убежавший вдаль при виде моего фотографической объективной аппаратуры, второй в дрова заправленный алкоголем забулдыга, автостопом бредущий в столичные никуда. 

Перевелись нынче в Москве городские романтики, фотографы и поэты городской изящной лирики. Будем считать, что на нашей улице их было сегодня ночью всего трое, вместе со мной разумеется - маньяк, алкаш и я. И мы настоящие москвичи, потому что гулять по ночной Москве могут только влюбленные в свой город романтики. Остальные предали нас в эту суровую холодную ночь января 2020-го.

Иногда ко мне приезжают в гости в столицу мои коллеги, с которыми я работал на ниве международной журналистики за рубежом, и я всегда их веду гулять по ночной Москве, потому что только ночью можно разглядеть город, в которым ты живёшь. 

Хочу показать вам ночные московские окна и негасимый в них свет.

Maxim Novikovski

[zolotoiglobus]

Тур выходного дня в Москву

1 день

Автобус выезжает из Минска в 21.00

2 день

В Москве вы будете утром. Далее Вас ожидает автобусно- пешеходная обзорная экскурсия «Дорогая Столица». Вы проедетесь по Садовому кольцу, посетите Воробьевы горы, увидите московские высотки, мосты через Москву-реку, зайдете в Храм Христа Спасителя.

Также вас ждет пешеходная экскурсия «Первопрестольная столица» по Красной площади — главной и самой красивой площади Москвы, вы услышите интересный рассказ о стенах и башнях Кремля, мавзолее В.И.Ленина, Храме Василия Блаженного, Церкви Казанской Божьей Матери. Увидите памятник Минину и Пожарскому, лобное место, Красную площадь, Кремлевские башни и стены.

Далее мы поедем на экскурсию во всеми любимую киностудию «Мосфильм». Это одна из крупнейших киностудий Европы, здесь вы увидите целые города из декораций: Старую Москву и Санкт-Петербург, множество съемочных павильонов, яблоневый сад и лесопарк! В музее киностудии «Мосфильм» хранится самый разнообразный съемочный инвентарь, который только можно представить всем известных фильмов: от шляпы Шерлока Холмса и костюмов из фильма «Война и мир» Бондарчука до автомобиля «Волга» и мотоцикла ГАИ из «Берегись автомобиля», а также многое другое...

После экскурсии вас ждет размещение в одной из лучших столичных гостиниц европейского уровня, которая расположена в 10 мин. ходьбы от метро, в отеле «Maxima Irbis /Zarya Hotel»3* . После заселения в отель у вас будет возможность провести время так, как захочется: посетить Кремль, Третьяковскую галерею, Измайловский Кремль, Коломенское,  зайти в крупный, популярный, а самое главное, древний универмаг страны — ГУМ, провести время в увлекательном парке им. Горького или прогуляться по ВДНХ.  

Для любителей шоппинга рекомендуем посетить ДИСКОНТ-ЦЕНТР «OUTLET-VILLAGE БЕЛАЯ ДАЧА». Здесь представлены все популярные мировые бренды по огромным скидкам (до 70%).

По желанию - экскурсия «Вечерняя Москва»: вы увидите красивую вечернюю подсветку, проедетесь по главной московской улице – Тверская, Ленинский проспект, увидите в иллюминации ГУМ, знаменитые бульвары и проспекты. + вечерние катания на корабликах по Москве-реке!. 

Ночлег в гостинице.

3 день

Завтрак (шведский стол). Выселение из отеля.

Далее вас ждет пешеходная экскурсия по Старому Арбату, который является старейшим историческим районом, где проживали знаменитые писатели и поэты, композиторы и другие творческие личности. Тут находится мемориальная квартира Александра Пушкина, театр имени Вахтангова, Спасопесковская площадь, а также многое другое. В 1986 году улица стала чисто пешеходной, благодаря чему тут появились уличные музыканты и художники.

Посещение Храма Святого Мартина Исповедника. Здесь Вы можете поклониться мощам Святой Матроны Московской.

После этого Вас ждет экскурсия в государственный историко-архитектурный, художественный и ландшафтный музей-заповедник «Царицыно» — «Московский Версаль».  Царицыно — одно из самых необыкновенных мест столицы. Земля, которую теперь занимает музей-заповедник «Царицыно», таит в себе глубокую историческую память, уходящую корнями во времена древних вятичей, связанную с именами знатных боярских и княжеских родов Стрешневых, Голицыных, Кантемиров и пр…

После этого для Вас запланировано посещение «IKEA — MEGA — АШАН» – это крупный торговый комплекс: бутики, скидки, распродажи…

Отъезд в Минск запланирован на вечер.

4 день 

Прибытие автобуса в Минск утром.

______________________________________________________

80$+50 руб. Полный тариф

70$+30 руб. Льготный тариф*

В стоимость входит:

проезд автобусом туркласса;

проживание в 2-х местных номерах с удобствами (ТВ, холодильник, фен, туалетные принадлежности), 10 мин. пешком от метро;

1 завтрак (шведский стол);

услуги гида;

обзорная автобусно-пешеходная экскурсия «Дорогая Столица»;

пешеходная экскурсия по Арбату;

экскурсия в храм Св. Мартина Исповедника;

пешеходная экскурсия «Первопрестольная столица» по Красной площади

Дополнительно оплачивается:

медстраховка (2 долл. США по курсу Нац. Банка);

туристическая услуга – 50 BYN взрослые, *30 BYN -пенсионеры, школьники, студенты дневной формы обучения;

Царицыно с экскурсией во Дворец+ парк — 650 RUB/чел- взрослые, 500 RUB/чел-дети;

вечерняя экскурсия по Москве + катание на корабликах (мин.18 чел.) — 1250 RUB/чел;

Вх. билет в «Дом Великана»- 300 RUB/чел;

Обеды — от 470 RUB/чел;

Мосфильм- 550 RUB /взрослый, 450 -RUB/ школьники;

Доп. плата за одноместное размещение -40 BYN

                                        Заказать тур

______________________________________________________

Наши контакты

220004, г. Минск,пер. Тучинский, 2а-703 (7 этаж).

График работы: ПН — ПТ: 9:00 — 19:00, СБ: 10:00  — 15:00

ВОСКРЕСЕНЬЕ: выходной

Телефон: +375 17 235 87 87

Телефон: +375 17 235 27 77

Факс: +375 17 235 21 11

МТС: +375 33 631 76 01

Email: info@globe.by

[lukrusglub]

Иван СМЕХ. “Конгревова ракета” Романа Сенчина

А вот и отзыв Ивана Смеха о новом сборнике публицистики вашего (и нашего) любимого современного писателя.

Роману Сенчину приятно везёт с изданием книг. Даже у людей, занимающихся исключительно критикой и публицистикой, книги выходят достаточно редко, а у Романа, являющегося прежде всего писателем, – это уже пятый сборник статей. Четыре предыдущих (РАССЫПАННАЯ МОЗАИКА, НЕ СТАТЬ НАСЕКОМЫМ, ТЁПЛЫЙ ГОД ЛЕДНИКОВОГО ПЕРИОДА, ПО ПУТИ В ЛЕТУ) выходили в издательстве ЛИТЕРАТУРНАЯ РОССИЯ и представляли из себя отчёты за конкретные периоды творческой деятельности, статьи в них располагались в хронологическом порядке. РАКЕТА же является первым «концептуальным» сборником, в ней собраны исключительно размышления Романа о русской литературе (В действительности ещё РАССЫПАННАЯ МОЗАИКА оправданно имела подзаголовок СТАТЬИ О СОВРЕМЕННОЙ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ. – Прим. ред.), хронологическая расстановка тут иная – по времени жизни авторов, которым посвящены статьи. Воспринимается это по-своему, и даже тот факт, ��то ряд материалов перекочевал из предыдущих книг, не портят РАКЕТУ, перечитывать их в рамках сборника интересно.

Однако давайте сначала разберёмся, каковы особенности Сенчина-публициста. Пишет Роман довольно занудно, вдумчиво, если критикует или советует, то расставляет оговорки, не стесняется тщательно проговаривать какие-нибудь очевидные вещи или давать обильные цитаты, но художественные образы использует удачно, слова подбирает мастерски. В итоге эта занудность и становится его главным козырем. Если читать его статьи в интернете по одной, выхватывая из общего информационного потока, то поймать нужный темп трудновато. Но когда перед тобой книга – происходит необходимое погружение, стиль тебя очаровывает, как в восточном созерцательном кино, и глаза неторопливо бегут по страницам подобно поезду под размеренный стук колёс.

Открывающая сборник статья оказывается даже более медитативной, чем обычно – она посвящена поэту Державину. Трудно себе представить человека, который может настолько отвлечься от работы, бытовых дел, городской суеты, чтобы вдумчиво погрузиться в творчество Державина и проанализировать его на двадцати пяти страницах. Одно дело, когда этим занимается литературовед, посвятивший жизнь изучению авторов прошлого, а другое – современный, достаточно плодовитый писатель. Ведь если ты уезжаешь за город, то там настроение меняется вынужденно, за счёт перемены места, под «давлением» природы. А тут, оставаясь в городе, живя активной жизнью, настолько прочувствовать совершенно иное время и настроение – для этого нужен талант. Роману удалось увидеть в стихах Державина, состоящих из набора зарифмованных шаблонных выражений, написанных устаревшим языком, – живое биение жизни, настоящие эмоции. Этим статья и очаровывает.

Вторым идёт текст о Белинском, давший название сборнику (непривычное для слуха выражение взято из БЫЛОГО И ДУМ Герцена: «Московские гостиные и столовые <…> куда иногда падал, как Конгревова ракета, Белинский, выжигая кругом все, что попадало».). Очень дельная статья, в которой Роман смог здраво взглянуть на наследие чудесного критика, несмотря на то, что в Советском Союзе оно было слишком затаскано и перепопуляризировано. Конечно, Виссарион Григорьевич сейчас возвращается на литературную арену самостоятельно – ведь его талант слишком очевиден и громогласен, но такие статьи, отражающие эмоции от сегодняшнего прочтения Белинского, необходимы. Да и заканчивается она исключительно верным выводом: «Еще лет пять назад мне казалось, что нужен новый Дмитрий Писарев. Чтобы он, этот человек, отталкиваясь от произведений сегодняшней литературы, смело и понятно рассуждал о происходящем в общественной, экономической, политической жизни... Сегодня я уверен, что нужен новый Белинский. Общество одичало до времен крепостного права (а в отношении к понятию “Родина”, может, и до времен феодальной раздробленности). Нужно начинать все сначала. С нуля».

Затем – статья о Писемском, чтение ТЫСЯЧИ ДУШ (1858) которого произвело на тринадцатилетнего Романа большое впечатление. Интересно замечание Сенчина, что это – первый объёмный классический русский роман. Действительно, предшествующие ему произведения этого жанра были коротки (за исключением малозначимых и совсем забытых сейчас вещей типа РОССИЙСКОГО ЖИЛБЛАЗА Нарежного), а все массивные появились позже. Не менее интересно то, что Писемский, видимо, оказал своё влияние на будущего писателя, между их произведениями можно обнаружить ряд сходств. За Писемским закрепилась репутация мизантропа, начинающего Сенчина обвиняли в том же за АФИНСКИЕ НОЧИ, МИНУС и другие произведения. Оба они описывают своих персонажей достаточно отстранённо, пытаясь выводить людей не хорошими или плохими, а такими, какие есть, что приводит к неоднозначности образов – как Калиновича из ТЫСЯЧИ ДУШ, так и, например, безымянного героя ИНФОРМАЦИИ. Да и общее внимание к быту, как бы он ни был неказист и убог, у писателей схоже.

Далее идут две статьи о Толстом и одна – об Андрееве (кстати, что крайне ценно: абсолютно во всех случаях, когда Роман Сенчин пишет о писателях прошлого, он отмечает их актуальность и сегодня, отмечает не голословно, но подкрепляя примерами и выделяя поставленные их творчеством вопросы, ответы на которые так и не были найдены), но настоящим алмазом оказывается рассказ о поэте ОДИНОКОМ, том самом, стихи которого цитировал герой АФИНСКИХ НОЧЕЙ. Одинокий – конечно, не настоящее имя, звали его Александром Тиняковым и принадлежал он к Серебряному веку, про себя говорил так: «Природа, политика, любовь, алкоголь, разврат, мистика – всё это глубоко захватывало меня и неизгладимые следы оставляло в уме и душе». Подобно Григорию Недетовскому (О. Забытому), Тиняков оправдал свой псевдоним, став настоящим маргиналом. Судьба его шла вразрез с основными течениями времени, тем более что после революции он не эмигрировал и дожил до 1934 года. Если сейчас о Тинякове чаще вспоминают для того, чтобы показать, какой это был подонок, то Сенчин прежде всего пытается разглядеть в нём человека, больше поинтересоваться его сложной судьбой, и приходит совсем к иным выводам. А поэт действительно был приметный, и забыт он сейчас намного крепче, чем тот же Писемский. В общем, статья оказывается не только блестящей, но и познавательной.

Литература советского периода отражена в книге достаточно кратко – шесть небольших рассуждений – о Зазубрине, Платонове, Шолохове, Шаламове, Распутине, Борисе Екимове – и седьмое, уже переходного периода, о Башлачёве. Занимают они в общей сложности пятьдесят страниц (дореволюционные – в три раза больше). Статьи хороши, но надолго в память не западают.

К сожалению, заключающая часть книги – о современной прозе – оказывается слабее. Основная п��облема в том, что кругозор Романа заметно сужается. В XIX веке литература была монолитна: поэты писали стихи и песни, но если к ним затем сочинялась музыка, то сами поэты от этого не становились музыкантами – даже Есенин, любивший исполнять свои вирши под гармонь. Пьесы драматургов неизменно публиковались в виде текстов, так что Дмитрий Иванович Писарев, не жаловавший театров, спокойно мог рассуждать о достоинствах и недостатках, например, Островского. С появлением кинематографа и звукозаписывающего оборудования ситуация изменилась, многие авторы нашли применение своим литературным талантам в этих областях. Но ведь литературная составляющая их произведений от этого никуда не делась. За три последних десятилетия почти все ведущие отечественные поэты брались за микрофон и сколачивали собственные ансамбли, а количество талантливых сценаристов стабильно превышало количество талантливых драматургов. Представить литературный процесс без «внелитературных» деятелей сейчас невозможно. Хотя следить за тремя современными областями затруднительно, но ведь в любом случае каждый человек слушает музыку, смотрит кино, и выделять какие-то самые очевидно художественныо ценные произведения не составляет затруднений. Почему Роман не написал о Борисе Усове, Сергее Жарикове, Мирославе Немирове или Андрее Жильцове? Тем более что Башлачёв вошел в книгу, тем более что Роман сам является панк-музыкантом и неплохо знает сибирскую и прилегающую к ней сцену, где столько замечательных авторов… Почему литературные критики так мало пишут о Балабанове, Луцыке и Саморядове, Миндадзе, хотя их сценарии были напечатаны в виде книг? При этом повально обозревая куда более бездарных писателей пачками… (У Романа Сенчина есть небольшая статья КТО ТЕПЕРЬ РАСКАДРУЕТ НАШ АД? о творчестве Балабанова. – Прим. ред.) Видимо, дело тут в дурной традиции, но ведь пора бы её и прервать.

На этом сужение авторского кругозора не заканчивается. Из всей современной литературы Роман намеренно выделяет прозаиков, наиболее близких к его собственному подходу (замечу, что соображения «круговой поруки» тут, конечно, ни при чём – как правило, писатель выбирает собственный подход, опираясь на свои интересы и вкус, и если другие пользуются схожими, то естественным образом оказываются интересны и автору), т.е. реалистов, избегающих в своих произведениях остросюжетности, описывающих настоящую ежедневную жизнь людей. Свыше того, авторов, в своё время прошедших через страницы толстых журналов – так уж получилось, что Роман плотно связан с этой областью литературы.

Но ведь он сам говорил, что литературе нужен новый Белинский! А главным достижением Белинского было то, что он написал историю литературы былой, из всей текущей отбирал всё ценное и гневно громил дрянное, тем самым проложив русло, по которому потекла литература будущая, задав ей нужное направление. Почему же Роман не пытается работать в схожем ключе? Или он думает, что проза нулевых войдёт в историю именами Сергея Шаргунова, Дениса Гуцко, Дмитрия Новикова, Ильи Кочергина, Ирины Денежкиной, Захара Прилепина и Сергея Минаева? Даже не так – хорошо ли будет, если запомнятся только эти имена? А если нет, то может стоит пытаться рисовать более общую картину? Но я отвлёкся.

При указанных ограничениях у Романа оставался ещё один возможный беспроигрышный ход: включать в КОНГРЕВОВУ РАКЕТУ только статьи, описывающие произведения, ценные вне установленных рамок – которые сразу выделишь для себя и захочешь прочитать. И ведь такие статьи у Сенчина были. Он открыл замечательного писателя – Антона Тихолоза, автора всего двух повестей, но повестей сильнейших, его СТАРИКА, ПОСАДИВШЕГО ЛЕС вполне можно сравнить со схожим по названию произведением Хемингуэя. Он писал о ранних, наиболее сильных вещах Дениса Гуцко, посвящённых грузино-абхазскому и армяно-азербайджанскому конфликтах. Он интригующе писал о произведениях Ирины Мамаевой о деревне, Дмитрия Данилова о монотонности… Все эти тексты не вошли в КОНГРЕВОВУ РАКЕТУ, подобная статья в ней всего одна – о романе ТОЙОТА-КРЕСТА Михаила Тарковского. В основном же в третий раздел книги попали программные отчёты об эволюции интересующего Романа направления литературы, но интерес к нему у читателя они пробудят едва ли. Например, если о прозе Шаргунова Сенчин пишет увлекательно, то любая приведённая цитата из произведений Сергея напрочь отбивает желание ознакомиться с ними. Впрочем, отрицательный результат – это тоже результат, полезно знать, что этот пласт содержит в себе мало действительно ценных произведений.  

Таким образом, книга составлена не очень удачно. Если выбирать между двумя схемами: сильное начало и слабый конец/слабое начало и сильный конец – предпочтительнее всё-таки окажется вторая. Если, увидев слабое начало, читатель отложит книгу, то великой беды не будет – просто небольшая фильтрация публики; те же, кто её пройдёт, будут вознаграждены сильной концовкой. Но если начало читателя заинтригует, то после слабого окончания у него останется неприятное послевкусие от всего прочитанного, последствие нежелательное! Впрочем, это абстрактное рассуждение о схемах, для сборника статей оно менее актуально, а для КОНГРЕВОВОЙ РАКЕТЫ и вовсе почти не. Как ни крути, а Роман Сенчин является не только одним из лучших современных писателей, но и публицистов тоже. На фоне перегруженных и трудночитаемых текстов с одной стороны, и авторов, пишущих достаточно безлико и допускающих чудовищные вкусовые провалы, имеющих хлипкие эстетические системы с другой, Роман смотрится крайне выгодно. Талантливая критика и публицистика хороши тем, что читать их интересно вне зависимости от выбранной автором проблемы, разбираемой книги, и к статьям Романа это относится в полной мере. Настоящие статьи ещё и дополняют художественные тексты Романа Сенчина, позволяют понять его подход к написанию прозы, проводить параллели с упоминаемыми писателями… Всё это по итогу делает КОНГРЕВОВУ РАКЕТУ живой книгой, которую радостно и приятно читать.

Но новый Белинский всё ещё нужен.

[tverdigest]

В Твери выступят московские поэты Алина Серегина и Сергей Леонтьев

https://otveri.info/2017/06/v-tveri-vyistupyat-moskovskie-poetyi-alina-seregina-i-sergey-leontev/