#бесе��ка | Explore Tumblr posts and blogs

nysmef · 8 years ago

Text

Суббота

Проснулся Диего ни свет ни заря. И немудрено. Сегодня для него важный день. Именно сегодня у него заканчивается испытательный срок, и ему вынесут окончательный вердикт насчет того, останется ли он в редакции или покинет ее навсегда. Навсегда, потому что после такого грандиозного провала он бы ни за что не вернулся туда вновь. Он ждал этого дня целый месяц, со страхом и содроганием думал, как в назначенное время будет стоять перед начальством, смотреть перед собой мертвым взглядом и ждать решения своей судьбы. И это ощущение дамокловым мечом висело над ним все время, и иногда ему казалось, что еще чуть-чуть и он просто сорвется, но, удивительно, сейчас, когда день икс наступил, ему наоборот было спокойно и легко. Тяжелый камень сомнений впервые за долгое время спал с души, и на лице парня сияла улыбка. Все же Портсайд – совсем не то же самое, что Нью-Йорк. И дело тут не только в размерах города, нет. Тут, в Портсайде, ему было намного легче дышать. Причем во всех смыслах сразу: от свежего океанского бриза до отсутствия жесткой конкуренции где бы то ни было. Диего обожал находиться на террасе своего дома. Здесь он мог сполна насладиться всеми красотами залива, расстилающимися перед ним, спокойствием и умиротворением, которых иногда так ему не хватало, и тем самым воздухом. Он всегда отрезвлял его лучше, чем что-либо другое; только выйдя на террасу и подставив голову под бриз, он мог очистить ее от лишних мыслей и всякого информационного мусора, найти внутреннее равновесие и слиться со стихией в едином порыве. Иногда он настолько увлекался, что ему начинало казаться, что он слышит голоса ветров. Ему казалось, что они своими тонкими, едва слышимыми голосками говорят о чем-то важном, мудром и вечном, о чем-то, что обычный человек понять и услышать не в состоянии. И он снова и снова окунался в их разговоры, надеясь узнать ��се ответы на свои вопросы или просто хорошо провести время. Так и сейчас ветры нашептали ему удачу, а потому у него просто не оставалось сомнений в том, что так все и будет. Оставшись удовлетворенным от такого предсказания, Диего тихо, одним шепотом поблагодарил великие ветра и вернулся в дом. Задерживаться дольше было нельзя, в конце концов от работы, которая у него пока еще есть, его никто не отстранял. Умывшись, он взглянул сам на себя в зеркало и невольно улыбнулся. Ему вспомнилась его первая подготовка к собеседованию, и, надо сказать, тогда он выглядел намного бледнее, страшнее и замученнее, но, тем не менее, тогда его взяли, а значит, в нем смогли разглядеть что-то большее, чем просто смазливую внешность и статусный вид. Приняв душ, он вылез из ванной комнаты, оделся и, быстро перекусив тостами, вышел на улицу. Погода была совсем не ноябрьской: после того, как неделю назад в город пришли морозы, все дороги покрылись льдом, а показатели на термометрах опустились чуть ли не до зимнего уровня, но сейчас вновь светило солнышко и на мили вперед простиралось чистое голубое небо без единого облачка. Так что теперь лед, стремительно превращающийся в воду, напоминал об оттепели и весне, отчего складывалось впечатление, будто природа за рекордный срок прошла почти весь сезонный цикл. Редакция встретила его как давнего друга: приветливо и с распахнутыми дверьми. Да и еще бы, ведь после недавнего форума к нему резко изменилось отношение большинства его коллег. В положительную сторону, конечно, что не могло его не радовать. И если раньше после истории со Смитом еще оставались люди, которые относились к нему недружелюбно и с подозрением, то сейчас их практически не осталось. Не надо быть гением, чтобы понимать, что всю судейскую коллегию форума он подкупить не мог. Да и вообще, в итоге он так и не занял ни одно из призовых мест, так что говоры о «любимчике начальства Диего» плавно сошли на нет. Зато слов поддержки и различных благодарностей со дня приезда домой он выслушал достаточно. Все это вселяло в него дополнительную уверенность в собственном успехе и положительном исходе его испытательного срока. Все же он хорошо поработал и сделал все, что мог, и даже сверх того. И от осознания этого начинать новый рабочий день ему становилось намного проще и веселее. Диего, как раньше, проходил сквозь просторный холл, здоровался со всеми, кто попадался ему на пути, предъявлял свой пропуск Джорджу, когда ему нужно было пройти в архивы, даже несмотря на то, что они друг друга и так хорошо знали, обедал с Оскаром, Джи-Джеем и Лейлой в кафетерии в перерывах, а также слушал саркастические подколы Беттс в их с Оскаром адрес и смеялся над ее шутками, пока мисс Уолетт не прогоняла их взашей и не кричала, чтобы они немедленно брались за работу. Но неизменно, оборачиваясь, он видел на ее лице тень тщательно скрытой улыбки. Так и сегодня, при всей ее напускной серьезности, настроение у мисс Уолетт было явно хорошим. В очередной раз собрав всех в оупенспейсе, она, улыбаясь, поздоровалась с коллегами и огласила: – Как вы знаете, неделю назад я собирала всех вас здесь, чтобы сообщить две новости, по традиции плохую и хорошую. Плохая заключалась в том, что Джозеф Тернер, к сожалению, был госпитализирован и не смог бы участвовать в грядущем журналистском форуме, хорошая же – что нам требовался кто-то, кто должен был его заменить. И тогда, как вы помните, добровольцем вызвался Диего Карлос. Диего, выйди, пожалуйста. Она только сказала это, как все вокруг разом обернулись на него. Он, едва заметно краснея, улыбнулся и медленно подошел к ней. Взоры всех и каждого теперь были прикованы к ним. Он подумал, что в отличие от него мисс Уолетт очень храбрая и собранная женщина, раз ей хватает силы воли и уверенности для того, чтобы каждый раз вот так выступать перед всем офисом, а периодически даже и кого-либо отчитывать. – Диего согласился выступить на ежегодном конкурсе проектов, поучаствовать в конференциях и семинарах от лица нашей редакции, и, хотя не смог войти в тройку победителей, впечатлил жюри, и теперь благодаря ему о «Портсайдском вестнике» узнало больше людей. По толпе прошел шепот, но быстро затих. – Даже более того, – продолжала мисс Уолетт, не обращая ��нимания на волнения среди публики, – вчера вечером мне пришло письмо от Нью-йоркского общества журналистов и издателей с предложением сотрудничества, и для нас это большая честь и огромные возможности в будущем. Так что сегодня день, в каком-то смысле, праздничный, и по этому поводу сегодняшний рабочий день я объявляю сокращенным на полчаса. И вот теперь толпа загудела, а кто-то и вовсе присвистнул. Пожалуй, судя по лицу мисс Уолетт, она даже и не ожидала такой бурной реакции. – И еще кое-что: по случаю выписки Тернера и его возвращения на рабочее место, а также нашего успеха на форуме, после рабочего дня мы решили устроить чаепитие! И на этом, под улюлюканье осчастливленных работников, ее речь завершилась. – Чувак, я люблю тебя! – уже вечером вовсю выслушивал их восторженные речи Диего. – Нет, серьезно, ты просто тащишь всю эту контору на себе и своим непосильным трудом зарабатываешь всем нам сокращенки. Мое тебе уважение и глубокое почтение! После таких тирад его обычно похлопывали по плечу, пожимали руку, а то и вовсе заключали в объятия. – Спасибо, спасибо, спасибо! – чуть не задушила парня в одном из таких объятий его ближайшая коллега, с которой он часто пересекался изо дня в день, и которую в офисе прозвали «Гарри Поттер» за форму ее очков. – Сначала печенья раздаешь, потом из-за тебя с работы отпускают. Ну вообще! И где тебя раньше-то носило? – В колледже, – смеясь, отвечал он. – Да и вообще, что вы меня-то благодарите, как будто это я решаю, когда заканчивается рабочий день? – Косвенно решаешь, – пробасил ему в ответ Барт Макконахи. – Ведь согласись, без всей этой канители с форумом ничего этого не случилось бы. – Ну, только если косвенно, – кивнул Диего. – Вот и я о том же говорю, – сказал тот и подмигнул. – Знаю, что у тебя сегодня заканчивается испытательный срок. Удачи тебе, парень. Буду держать за тебя кулаки. Хотелось бы видеть тебя в наших рядах и дальше. – С-спасибо! – заикаясь, произнес парень. – А откуда знаешь? Оскар проговорился? Барт рассмеялся. – Угадал, – он приложил руки ко рту и наклонился к уху Диего, чтобы никто кроме него не смог его услышать. – Честно говоря, этот хрен вообще вряд ли может язык за зубами держать. Так что ты смотри, ничего ��верх меры ему не рассказывай, особенно по секрету, а то есть вероятность, что наутро об этом будет знать вся редакция. – Личный опыт, да? – не удержался от вопроса он и саркастично поднял бровь, за что получил укоряющий взгляд. – Ладно, в любом случае спасибо за совет. На этом они с Бартом расстались, и парень со всех ног кинулся искать Оскара. Конкретно сейчас ему нужна была его поддержка и еще один, очень важный совет. Нашел он его, как и предполагал, в кабинете. Оскар, развалившись в кресле, сидел за столом и смотрел прямо перед собой, будто бы усиленно думал о чем-то. Заметив, как дверь открылась, и внутрь вошел Диего, он не шелохнулся и лишь слегка ухмыльнулся. – Ну, как тебе, быть в центре внимания редакции? Классно, правда? – вместо приветствия он встретил его именно этими словами. – И вот со мной так каждый происходит, каждый божий день. – Невероятно, – с иронией отозвался парень и тоже улыбнулся. – Особенно невероятна та часть, где про меня за спиной говорят всякие нелестные гадости. Потому что большая часть твоей скандальной популярности – это именно теневые слухи. – Зато иногда столько нового о себе узнаешь. Вот правда, иногда так послушаешь, что о тебе говорят, и ахнешь – какой же я на самом деле интересный человек с насыщенной личной жизнью, а не простой семьянин с двумя детьми, любящий в свободное от работы время посмотреть с ними мультики. Они оба рассмеялись. – Впрочем, я ведь по другому поводу пришел, – начал Диего, садясь перед Оскаром. – Мне нужно твое мнение. И желательно без шуток и по делу. – Я весь во внимании, – протараторил Алендер, сев ровно и смешно насупившись. Без шуток он просто не мог. – В общем, – парень, задумавшись, прикусил губу, – как думаешь, я действительно всего этого достоин? В смысле, когда Уолетт пригласила меня выйти к ней, я откровенно растерялся. Да и когда все вокруг начали меня нахваливать… я просто не знал, что сказать. И до сих пор не знаю. Просто я не верю, что если бы на форум поехал Тернер, его бы так же нахваливали. И от этого мне очень неудобно. У меня такое ощущение, что я отобрал у него что-то важное, и все считают, что так и должно быть. Неужели я сделал больше, чем сделал бы он? Я ведь даже не выиграл! Зачем мне тогда все эти искусственные лавры и ненужное внимание? Оскар все ��о время, пока он говорил, смотрел на него с одной стороны с уважением, а с другой – с тотальным непониманием. – Мда, дружище, не думал, что все настолько плохо. Но ничего, будем это исправлять. – Почему плохо? Что исправлять? – взволновано залепетал Диего, но тут же был прерван своим наставником. – Самооценку твою, вот что! – выдал Алендер и хихикнул. – Ниже нее ничего в жизни не видел. – В каком… – начал было парень, но снова не успел закончить вопрос. – А в таком! – отрезал Оскар. – Диего, ты сейчас просто не осознаешь, что сделал. Не осознаешь, как это важно для мисс Уолетт, редакции и всех тех, кого она касается. То есть и тебя вообще-то. Конечно, если бы Тернер поехал на форум, и произвел там такой же фурор, то его бы тоже поздравляли, чествовали, любили и обожали. И так же с любым другим сотрудником редакции. Ну, пожалуй, окромя меня и Блэка, нас вообще мало кто терпит, не то, что любит. Он ковырнул ногтем поверхность стола и вздохнул. – Видишь ли, тебя все благодарят за то, что ты принес нам много разнообразной выгоды. Как прямой, так и косвенной. – Косвенной… – повторил зачем-то Диего и тут же извинился за то, что перебил. – Да, я именно так и сказал, кажется, – отозвался Оскар и принял извинения, сказав при этом, что извиняться-то ему и не за что толком. – А люди любят выгоду, в каком бы виде она ни была. И всегда ищут ее снова и снова, и обычно они ищут ее там, где им уже один раз перепало. Так что жди теперь всяческих сюсюканий и приглашений сходить выпить пивка вечерком. Сейчас главное будет отделить зерна от плевел и не дать окружающим доить тебя и водить за нос. Но и тут есть подводные камни. – Например? – Чем больше стараешься дать понять, что ты не друг-жилетка, тем меньше людей вокруг тебя. Им больше нечего от тебя ловить, вот они и самоаннигилируются со временем. Иначе бы вокруг меня так и вились бы всякие. Понимаешь, о чем я? Диего кивнул. – Ну вот и замечательно, – Оскар встал с места и направился к одному из стеллажей. – А для закрепления материала давай-ка с тобой выпьем. – Алендер, ты что, споить меня собрался? – удивленно переспросил парень. – Не переживай, совсем немножко налью, так сказать, для храбрости, – лучезарно улыбнулся тот, доставая бутылку вина и пластиковые стаканчики. – Да и вообще, конец рабочего дня! Пятница! Диего ��ожал плечами, словно бы сомневаясь в правильности того, что они делают, но все равно дал Оскару себе налить. – Давай, без тоста и залпом, словно бы ничего и не было, – сказал тот, приподнимая стакан и опрокидывая его содержимое в горло. – Похмелимся, и можно будет вернуться на чаепитие. – Чаепитие, ага, как же, – оскалился парень и точь-в-точь повторил свои движения за Оскаром. Когда же стаканчики были выброшены, бутылка закупорена и убрана обратно в шкаф, а мятная жвачка успешно пожевана, дабы не спалиться перед начальством, они направились обратно в оупенспейс, чтобы присоединиться к общему торжеству. Да и вообще, Диего, как частичному виновнику сего импровизированного вечера, не пристало торчать где-то в другом месте. Когда же они добрались, их взору предстала весьма скромная картина. Большинство отпущенных пораньше сотрудников успешно слиняло по домам, чего, впрочем, и следовало ожидать, а потому сейчас в офисе находилось всего около двадцати человек. Но Диего это было только на руку; вот чего-чего, а шума и толкучки ему сейчас совсем не хотелось. – Мисс Уолетт, – позвал он свою начальницу, когда она попала в его поле зрения. – Мисс Уолетт, простите… – Диего? – откликнулась она, обернувшись. – Вы что-то хотели? – Именно, – подтвердил парень. – Я хотел… Он сглотнул и на секунду повернулся к Оскару. Тот хитро улыбался и явственно оттопырил палец вверх. – Я хотел бы спросить у вас, что там с моим испытательным сроком. В смысле, сегодня последний день, а потому я хотел бы знать… Он запнулся, так и не доведя предложение до конца. Но мисс Уолетт и так все поняла. – Неужели то, что я сегодня говорила на собрании, прошло мимо ваших ушей? – уголки ее губ слегка приподнялись. – Иначе вы бы не задавали подобных вопросов. Сердце парня пропустило такт. – Так… это значит. – Конечно, – спокойно произнесла она. – Вы приняты. Услышав заветные слова, Диего расплылся в ответной улыбке. – Спасибо вам большое. – Это вам спасибо, – возразила мисс Уолетт, протягивая руку. – Вы хорошо поработали, и, надеюсь, и дальше будете радовать нас высокими результатами. – Я вас не подведу, мэм, – выдал единственное, на что он сейчас был способен, Диего и завершил рукоп��жатие. Когда он вернулся к Оскару, первым же делом тот спросил его: – Ну как? – Еще спрашиваешь! – радостно произнес парень, хлопая куратора по плечу. – Все прошло идеально. – В таком случае, добро пожаловать в редакцию! Снова и теперь уже на постоянной основе! Предлагаю отыскать Джи-Джея и поделиться с ним сей доброй вестью. И они вдвоем уже собирались уйти, как Диего тут же окрикнули. – Карлос, стой, подожди! – кричал ему некто, а потом парень увидел приближающуюся к нему фигуру и знакомые черты лица. Это был Джо Тернер собственной персоной. – Ух, как я рад тебя видеть. Поравнявшись с парочкой друзей, он приобнял Диего, после чего широко улыбнулся, сложив ладони вместе. – Я так благодарен тебе за все, что ты сделал! Выручил меня, когда я не вовремя занемог. – Да ладно тебе, полнейшая ерунда! – засмущался тот и опустил взгляд к полу. – Любой бы сделал то же, да и я просто хотел помочь. – И помог ведь! – закивал Тернер. – Я теперь у тебя в долгу. Парень в ответ на это лишь глубоко вздохнул. – Хочешь отработать прямо сейчас? – Джо Тернер снова закивал. – Тогда, пожалуйста, забудь о нем раз и навсегда. Хорошо? – Но… – хотел было возразить он, но Диего не дал ему договорить. – Просто забудь. И не надо представлять это так, словно я открыл лекарство от рака. Просто дружеская помощь, окей? И ничего мне взамен от тебя не надо. – Да, окей, я понял, – миролюбиво согласился с условием Тернер и завел руки за спину. – Ну, в таком случае, мы квиты, и я, пожалуй, не буду больше мешать. И еще раз спасибо тебе. – Пожалуйста! – на прощание сказал ему парень и присоединился к Оскару, с которым они продолжили поиски Джи-Джея. Другое дело, что найти его оказалось не такой сложной задачей. Джи-Джей в одиночестве расположился на одном из диванов в коридоре, подальше от всей шумихи, и смотрел в экран своего айфона. Однако стоило ему поднять голову и завидеть приближающихся Оскара и Диего, он тут же отложил его в сторону и помахал им рукой. – Привет, ребята, – поприветствовал он их. – Хороший сегодня денек, не так ли? – А то! – подтвердил Алендер, усаживаясь рядышком. – Прямо можно сказать исторический, такая комедия на глазах разворачивается. Эдакая пьеса в семи актах. – А раз так, то предлагаю нам его увековечить, – с готовностью сказал Диего, вытаскивая из кармана телефон. – Чтобы наверняка запомнилось! – Хорошее предложение. Полагаю, принято единогласно? – вторил ему Оскар, обхватывая Джи-Джея за шею. – Давай, Йоханссон, улыбнись нормально, а то складывается ощущение, будто мы тебя тут мучаем. – И ты хочешь сказать, что это не так? – с ноткой драматизма в голосе спросил Джи-Джей, но, когда Диего навел на них камеру, все же сделал так, как сказал Оскар, и когда парень сфотографировал их, обратился к нему: – Дай хоть посмотреть, что получилось. Однако, получив телефон, он еще долго не мог перестать смеяться. – Да, Диего, ты хороший журналист, но очень плохой фотограф, – вклинился в разговор Оскар, тоже успевший рассмотреть фотографию. – Хорошо хоть горизонт не завалил. – Я не понимаю, как ты вообще умудрился здесь горизонт рассмотреть, все же смазано, – смеясь, сказал Джи-Джей, и парень выхватил телефон у него из рук. – К счастью, Карлосу не особенно и нужно уметь ровно снимать, – ехидно заметил Алендер, откидываясь на спинку дивана. – Его девушка сможет об этом позаботиться. И пока Диего закашлялся, он, похлопывая его по спине, продолжил: – Ты бы видел, сколько твоих фоток у нее на фотоаппарате. Ей-богу, среди фоток с форума тебя явно больше, чем чего-либо еще. Странно, что ты не заметил вечно направленный на тебя объектив. – Вот в том-то и проблема, что я не видел никакого направленного на меня объектива, – весь пунцовый, как вареный рак, пробурчал парень. – Да и вообще, откуда ты знаешь? – Я же сказал, я не раскрываю свои каналы информации, но в данном случае скажу. Это Беттс мне поведала. – А она тогда откуда знает, неужели она рылась в чужих вещах? – Возможно. Это ж Беттс, – загоготал Оскар. – Я же говорю, что она та еще нахалка, а она все отнекивается. Говорит, я слишком заинтересованная сторона, чтобы рассуждать объективно. Он хмыкнул, словно переживал тот разговор вновь, а потом внезапно развернулся к Джи-Джею. – Вот кстати о девушках. С Карлосом все понятно, а у тебя-то что? Колись, Йоханссон, я хочу знать правду. Джи-Джей же лишь загадочно, по-свойски, улыбнулся и повел плечами. – Все так же, как и раньше. Встречаемся, расставаться не планируем. Послезавтра, вот, поеду к ней, хочу поддержать ее перед операцией. – Операцией? А что с ней случилось? – участливо поинтересовался Диего, отчего Георг как-то потупился. – Ладно, ребят, кажется, пора рассказать вам историю полностью, – полушепотом произнес он, подпирая лицо ладонью. – Моя девушка – трансгендер. Уже долгое время она совершает переход и на днях как раз готовится наконец-то завершить его. Сейчас ей как никогда нужна помощь, и я ведь не могу ее бросить в такой тяжелой ситуации, верно? До этого дня говорить об этом Джи-Джей откровенно боялся: кто знает, как примут такое заявление друзья и знакомые, но, на радость, неадекватной реакции после его признания не последовало. Диего смотрел на него с пониманием и счастливой улыбкой на губах, а Оскар… Оскар, пожалуй, был слегка удивлен. – То есть, погоди секундочку, твоя девушка… мужик? – выдал он спустя некоторое время. – Нет, не мужик, – вступился за вторую половинку Георга Диего. – Она девушка, хотя, да, родилась мужчиной. Но, к счастью, это поправимо, и сейчас она на финальном рубеже, близка к своей цели как никогда. – Боже мой, безумие-то какое, – сказал тогда Алендер, но беззлобно, скорее с некоторым сарказмом. – Впрочем, каждому свое, главное, чтобы вас обоих все устраивало. – Спасибо, ребят, – все так же полушепотом произнес Джи-Джей и блаженно прикрыл глаза. Диего же в этот момент справа от себя приметил нечто, резко привлекшее его внимание. Этим нечто оказались рыжие кудри Лейлы. Девушка легкой походкой прошла мимо него, даже не заметив их маленькую компашку сбоку, и направилась прямиком к выходу. Решив действовать незамедлительно, пока она окончательно не покинула редакцию, парень еще раз поблагодарил ребят за веселый вечер и, оставив их вдвоем, поспешил за ней. В холле было тихо. Те немногие люди, что до сих пор оставались в редакции, находились за ее широкими дверьми, которые сейчас были закрыты, так что звукоизоляция работала по полной. Правда, любое его движение, и уж тем более звук, отдавались слабым эхом, и потому незаметно подойти к девушке у него не вышло. – Стой, кто идет? – смеясь, задорно сказала она, оборачиваясь к нему. – Увы, суперагент из тебя получился бы плохой, слишком уж сильно ты шумишь. – Какой суперагент? – в тон ответил ей он. – Я всегда хотел быть ниндзя! Кийя! И он, стараясь сдерживать рвущийся наружу истерический смех, встал в позу, в которой обычно находятся киношные ниндзя перед тем, как начать эпическую бойню. – Мое кунг-фу круче твоего кунг-фу! – подыграла ему Лейла, показывая руками что-то вроде «иди сюда, сейчас я надеру тебе задницу». – Ладно-ладно, сэнсэй, не кипятись, я понял, что до тебя мне еще расти и расти! – сказал Диего и поднял руки вверх, будто капитулируя. – То-то же, – произнесла Лейла и снова, не сдержавшись, рассмеялась. – Похоже, пора прекращать с этими шутками, а то еще немного и я превращусь в Оскара. И без того ухахатывающийся, парень в очередной раз залился смехом, да так, что аж до хрипа. – Господи, нет, пожалуйста! – воскликнул он. – Если вас будет двое, то я повешусь. – Да и все остальные тоже, ибо этот мир не выдержит два Оскара. Смахнув слезы, парень подошел к большому окну и, облокачиваясь на ограждающий его поручень, посмотрел на расстилающийся внизу город. Подумать только, а ведь еще пару недель назад он отнекивался от того, чтобы жить здесь. Тогда ему казалось, что в этом захолустье его не ждет ничего, кроме новых разочарований, но кто бы мог подумать, что все обернется именн�� так. Кто бы мог подумать, что здесь он найдет работу своей мечты? Кто бы мог подумать, что здесь он познакомится с такими классными людьми, как Оскар и Джи-Джей, которые впоследствии станут его новыми лучшими друзьями? Кто бы, в конце концов, мог подумать, что здесь он встретит Лейлу, которой его личность не будет казаться странной, неприятной и противной? Да никто! Даже он сам не верил в это тогда. Не поверил бы и сейчас, не доведись ему пережить все это на собственной шкуре. Все это смахивало на какую-то прекрасную сказку со счастливым концом, если бы не одно но, он вновь весь вспотел от напряжения и руки отчего-то тряслись, и это несовершенство вновь возвращало его в реальность, к пониманию того, что, нет, это не сказка, где все случается по мановению волшебной палочки. Это реальность, где ты в любой момент можешь накосячить и все испортить, и никакая крестная фея тебя не спасет. Лохмотья так и останутся лохмотьями, а тыква не станет каретой, пока ты сам не решишь сделать ее таковой. И на самом деле не город, люди и случай делают жизнь идеальной, а ты сам. Только ты и твои действия могут решить ее исход, а именно будешь ли ты сидеть сложа руки на грязном чердаке, или пировать на балу, на который ты приедешь в собственной карете. – Уже довольно темно, – сказал Диего, прерывая тишину. – Ты не будешь против, если я провожу тебя до дома? – Конечно, – произнесла Лейла, и парень взял ее за руку. Уже подходя к лифтам, он вдруг вспомнил слова того мужчины, у которого они с матерью покупали дом. «Добро пожаловать в Портсайд», – говорил тогда он. – «Вам тут понравится!» Улыбка озарила лицо Диего. Мужчина не ошибся.

#дпвп #стокгольмский синдром #книга фанфиков #ориджинал #книга #приквел #2 сезон #джен #гет #юмор #добро пожаловать в Портсайд #повесть #макси

1 note · View note

nysmef · 8 years ago

Text

Пятница

Утро четверга выдалось прохладным. Студеный ветер пробирал девушку, стоявшую на обочине дороги, до самых костей, и она, чтобы хоть как-то согреться, периодически подпрыгивала на месте и терла ладони друг о друга. В очередной раз размяв ноги, она взглянула на часы и шумно выдохнула. Он слегка запаздывал, �� сейчас каждая минута была на счету, и любая задержка могла стать роковой. Роковой для него, а не для нее.

Вдруг в тумане засветились два оранжевых «глаза», и вскоре перед девушкой показалась машина. Поддержанный выгоревший фордик с облупившейся около рамы краской. Его она узнала сразу же и потому, схватив рюкзачок, стоявший рядом с ней, тут же бросилась к авто.

– Извини, что заставил ждать, – было первым, что она услышала, как только за ней закрылась дверь. – Вышла непредвиденная ситуация с завтраком.

Девушка с интересом взглянула на своего собеседника и улыбнулась.

– И что же случилось?

– Я его сжег, – ответил он. – Так, что, надеюсь, ты не будешь против, если по дороге мы остановимся где-нибудь на перекус.

Подтвердив, что она не возражает, девушка прикрыла глаза и, забросив вещи назад, откинулась на сиденье. Им предстоит поездка до Нью-Йорка, где пройдет ежегодный форум, а потому не помешает немного выспаться, ведь, чтобы успеть доехать из Портсайда в Нью-Йорк, им пришлось встать ни свет ни заря. Двигатель зарычал, однако почти сразу же заглох. Машина, едва стартовав, снова остановилась.

– Что-то не так? – беспокойно спросила она, надеясь, что сегодня экстренных непредвиденных ситуаций больше не случится.

– Да нет, все окей. Просто не ту передачу поставил, – ответили ей. И вправду, со второй попытки они смогли наконец-то двинуться в путь. Девушка снова облокотилась на спинку и озабоченно посмотрела на водителя.

– Диего, у тебя все в порядке? Готов к форуму?

В салоне автомобиля воцарилась тишина, нарушаемая лишь завыванием ветра и шуршанием колес. Вопрос попал в самую точку. Нет, все не в порядке, потому что он вроде бы как готов, но не чувствует себя таковым. Ему объяснили, чего стоит ждать на форуме, к чему нужно проявить внимание, рассказали о сути проекта Тернера, который ему придется защищать, но при всем при этом мог ли он сказать, что готов? Отнюдь, ведь нельзя быть стопроцентно готовым ко всему и сразу. И вот эти оставшиеся проценты как раз таки и пугали.

– Да, все схвачено. Спасибо, что интересуешься, Лейла, твоя ментальная поддержка меня очень подбадривает, – ответил Диего одеревеневшим голосом. Он с��лгал. Даже не надо быть профессиональным психологом или мастером дедукции, чтобы понять это. И Лейла, будучи неглупой женщиной, явно поняла, что ей врут прямо в лицо, и как раз именно потому, что она была достаточно умной и прозорливой, она не стала лезть с дальнейшими вопросами. Вместо этого она просто ответила: «Не за что!» и снова закрыла глаза в надежде немного вздремнуть.

Диего же воспользовался образовавшейся паузой сполна: во-первых, для начала, он попытался успокоиться и сконцентрироваться на дороге, а во-вторых, еще раз мысленно прогнать свое выступление. Но, по уже сложившемуся обычаю, все его планы потерпели крах. Каждый раз, когда он пытался продумать этапы своих действий, слова, которые будет говорить, интонацию и прочие важные детали, на него нахлынивали множественные воспоминания, моменты из прошлого, которые он не хотел бы помнить, случайно кинутые в его адрес реплики и обрывки фраз, о которых и вовсе не стоило вспоминать. И как бы он ни пытался отогнать их, ничего не получалось, наоборот одно воспоминание, как по цепной реакции, освежало два других, те два других – третьи, и так далее. И выходило так, что в его голове образовывалась такая дикая каша из всего, такое столпотворение мыслей, что разобрать что-либо не представлялось возможным. Он снова не мог с ними совладать, со своими мыслями. И такое случалось уже далеко не впервые.

Парень сделал глубокий вдох, а потом не менее глубокий выдох. Сосчитал про себя до десяти. Любимый успокаивающий метод. После него надо постараться ни о чем не думать. Ни о чем не думать. Совсем не думать. Сложно, очень сложно. В условиях такого мыслехаоса и проявившегося так не вовремя невроза практически невозможно. Одни картинки в голове ускоренно сменялись другими, одни образы плавно перетекали в миллионы других. Но есть и такие, которые оставались неизменными, постоянно мелькая где-то на фоне сознания. Обычно это наиболее новые воспоминания; последняя, актуальная еще информация.

Например, одно из таких четких воспоминаний: как он в ожидании сидит в кабинете у мисс Уолетт, прямо как в тот день, когда пришел на собеседование. Но в этот раз все по-другому, он уже не просто кто-то с улицы, пришедший попробовать свои ��илы, а человек, на котором лежит ответственность за проект Тернера и репутацию редакции «Портсайдского вестника» и который при этом все еще пробует свои силы. Ведь его испытательный срок еще не окончен, и от того, как он выступит на форуме, напрямую зависит не только успех редакции, но и его личный успех. Все же, несмотря на слова Джи-Джея, который считал, что он уже герой дня, его мучил страх. Страх перед грандиозным провалом. Все же представлялось, что случись ему на форуме выступить неудачно, надолго в редакции он вряд ли задержится.

– Еще раз благодарю вас за то, что вызвались поучаствовать в форуме, – сказала тогда мисс Уолетт, в упор смотря на него. – От вас лишь требуется выступить от лица нашей редакции на семинарах и представить проект в рамках конкурса. И так как у нас в запасе всего два дня, придется готовиться вдвойне, а то и втройне усиленно.

Она встала со своего места и подошла к окну.

– С минуты на минуту сюда прибудет мисс Джули Тернер, сестра мистера Тернера, которая привезет вам все материалы по проекту и которая поможет вам с подготовкой к выступлению.

На вопрос Диего, в каком смысле поможет, мисс Уолетт ответила следующее:

– Мисс Тернер, насколько мне известно, непосредственно участвовала в создании проекта, так что, думаю, вам следует поговорить с ней. Пожалуйста, отнеситесь к этому серьезно, наше выступление на форуме и так находится под угрозой срыва.

Парень кивнул. Получив еще парочку наставлений, благодарностей и пожеланий удачи, он был отпущен.

Следующее после этого навязчивое воспоминание: встреча с Джули Тернер. Она была очень похожа на своего брата. По крайней мере, внешне, ведь с самим Джо Диего был знаком постольку поскольку, и этого явно было недостаточно, чтобы делать какие-либо выводы и говорить о схожести характеров. Джули тогда тепло поздоровалась с парнем и протянула ему руку. И после еще усмехнулась так грубо, по-мужски. Вообще внешне она действительно скорее напоминала мужчину, чем женщину. Если бы Диего не знал ее имени, то, судя по низкому голосу, широким плечам и сильным рукам, подумал бы, что у Тернера есть брат.

– Добрый день, – сказала она, похрипывая. – Вы мистер Карлос, да? Мне сказали, что это вы будете представлять проект моего брата.

Он кивнул, и Джули, вытащив из кармана куртки флешку, передала ее ему в руки.

– А мне в свою очередь сказали, что вы приложили свою руку к его созданию, – теперь уже кивала девушка. – В таком случае, прошу вас посодействовать мне в подготовке к выступлению. Вы же не заняты?

– К сожалению, занята. Сейчас вообще никак не получится, – смутилась она, и Диего явно почувствовал, как внутри него образовывается что-то похоже на черную дыру. – Но если вам будет нужна моя помощь, или будет что-то непонятно, то вы можете заехать мне после шести вечера. Я буду дома и смогу ответить на все ваши вопросы, – она похлопала руками по карманам куртки и осмотрелась по сторонам. – У вас листочка не найдется, чтобы адрес записать?

– Так вы просто продиктуйте, а я на телефон запишу, – моментально откликнулся Диего, доставая айфон. Девушка снова в своей манере усмехнулась.

– Точно, а я-то вечно забываю, что в новых телефонах не только звонить можно, – она в свою очередь достала допотопный Сименс, на что парень лишь улыбнулся. Все же старая, проверенная временем техника хороша хотя бы тем, что работает даже спустя столько лет и, как бы ни менялся рынок, неизменно находит своего пользователя. Продиктовав адрес и свой номер, эта странная девушка широко улыбнулась и, похлопав Диего по плечу, пожелала ему успешного выступления, после чего исчезла за широкой дверью.

Конечно, на этом их встречи не закончились. Парень помнил, что сказала ему мисс Уолетт, а потому он по максимуму искал возможность снова увидеться с Джули, чтобы исключить любую вероятность того, что он что-то неправильно поймет или не поймет вообще. Да и в данном случае страх провала был сильнее страха навязаться. Так он оказался в доме Тернеров. После шести Джули и вправду была дома, хотя можно было бы заметить, что пришла она всего-то пару минут назад, и потому толком не успела снять рабочую форму. Диего не хотел ей мешать, задерживать и причинять неудобства, но при этом и с каждым часом все приближающееся выступление волновало его не меньше. Поэтому он бесконечно извинялся перед девушкой, пока та лишь отнекивалась и махала руками, но и уходить не спешил. Ему было важно узнать о проекте все до мельчайших деталей, чтобы, если его вдруг спросят после выступления, смочь ответить на вопросы.

Таких встреч было две, два вечера подряд Диего проводил за подробным анализом проекта и его изучением. Впрочем, если бы он мог, он бы с удовольствием провел бы еще парочку таких вечер��в, но, увы, времени в запасе было категорически мало, и он довольствовался, чем мог.

Не укрылись они и от зоркого взгляда его коллег, в частности Оскара. Парень вообще подозревал, что от Оскара ничего нельзя скрыть, особенно то, что происходит в стенах редакции, или то, что как-то ее касается. Всезнающий Алендер был ее глазами и ушами, а так же незакрывающимся ртом, разбалтывающим новости и сплетни. И пусть он зачастую откровенно раздражал, без него редакция потеряла бы многое.

– Как дела с форумом? – спросил он как-то, когда они с Диего пересеклись в лифте. По его голосу можно было понять, что он крайне доволен. Крайне доволен собой, ведь все то, что произошло, произошло по его инициативе. И теперь именно его курируемый едет выступать в большой город от лица их редакции. Разве это не должно делать ему честь?

– Посредственно, – ответил парень предельно честно. – Мне кажется, я не смогу. Я провалюсь и упаду в грязь лицом. Причем вполне вероятно, что в прямом смысле. Вдруг сцена окажется скользкой? Или при спуске с нее я пропущу ступеньку?

Оскар выпученными глазами посмотрел на него. Каждый раз, когда он так делал, Диего становилось не по себе.

– Карлос, иногда я тебе просто поражаюсь, – сказал он, покачивая головой. – Не понимаю: как один и тот же человек может сначала зайти в одиночку в кабинет одного из самых несговорчивых людей «Вестника» и качать там права, а потом стоять в лифте и параноить о каком-то форуме и неслучившихся проблемах? Ты точно один, или у тебя есть клоны?

– Я эмоционально нестабилен, – произнес парень и опустил взгляд в пол. – А потому в один день могу качать права, а в другой уже параноить. А то и в один день сразу.

Оскар подбоченился.

– Ага, вот оно значит как, – он усмехнулся. – Но вы не бойтесь, пациент, говорите-говорите. Например, скажите, что вы чувствуете прямо сейчас?

– Что ты меня бесишь, – улыбнулся Диего.

– Замечательно! Продолжайте в том же духе, не держите в себе, – похлопал в ладоши Оскар и именно в этот момент дверь лифта открылась. Выйдя из тесной кабинки, оба направились к входу в офис. – Ну а если серьезно, то, правда, не держи в себе. Если что, ты же знаешь, что я смогу помочь. А не я, так Джи-Джей, или еще кто другой.

– Да, конечно, спасибо, – протянул парень, потирая локоть. – В таком случае, скажи, пожалуйста, как не опозориться перед девушкой?

Со стороны куратора послышался см��шок.

– Так и знал, что дело именно в этом, – с его лица не сходила широкая улыбка, которую он всеми силами пытался прикрыть. – Ты довольно предсказуем.

– Алендер, черт возьми, чтоб я еще раз тебе доверился…

– Ладно-ладно, спокойно, – почувствовав, что переборщил, продолжил Оскар. – Я ж шучу. Я же по жизни – сплошная шутка природы.

Сделав, что-то похожее на реверанс, он внезапно потянул Диего в противоположную сторону от двери. Отойдя от входа и стойки Беттс на приличное расстояние, Оскар сказал:

– На самом деле, все, что тебе надо делать, это быть собой.

Парень закатил глаза.

– Очень плохой совет: во-первых, потому, что имеет весьма расплывчатую формулировку, не имеющую под собой конкретного руководства к действию, а во-вторых, потому, что быть мной – это автоматически провал.

В ответ на это Оскар лишь цыкнул.

– И что ты тогда будешь делать?

Диего снова отвел взгляд в сторону.

– Не знаю, поэтому и спрашиваю тебя. Но быть собой… просто не вариант.

– Ну, как знаешь, – пожал плечами Алендер. – Но вот, что я тебе скажу: женщины любят нас такими, какие мы есть. Если ты думаешь, что ты умеешь пускать пыль в глаза, то это, скорее всего, не так. Женщины лучше, чем кто-либо, умеют распознавать фальшь. Они невероятно проницательны и видят нас насквозь. Так что наверняка многое из того, что ты хотел бы от них скрыть им уже давно известно. И самое забавное, что дело далеко не в каких-то суперспособностях, доступных только прекрасной половине человечества, нет.

– А в чем тогда? – не удержавшись, спросил Диего.

– В том, что мы сами в итоге открываем им правду.

Этот, по сути, случайный разговор засел в голове парня так плотно, что теперь каждый раз, стоило ему вспомнить о нем, он снова слышал в голове эти слова: «Мы сами раскрываем им правду». Выходит, у него просто нет шансов, Лейла так или иначе увидит в нем простого неудачника, пытающегося выдать себя за того, кем он не является и никогда не являлся.

– Осторожно, светофор!

Внезапный крик эхом отдался в ушах. Реакция не заставила себя ждать: Диего дал по тормозам, и машина остановилась. Крепко вцепившись в руль, он медленно приходил в себя. Учащенное дыхание и стук сердца в ушах в момент разогнали все мысли, кроме одной: он идиот.

– Мне кажется, нам ��учше остановиться где-нибудь и перекусить. Я ведь не одна так считаю?

Он покачал головой. Все, что угодно, лишь бы снова не облажаться.

Они остановились на заправке. Как раз можно было убить два зайца одновременно: и свои животы наполнить едой, и бак машины – топливом. И пока Диего разбирался со вторым пунктом, Лейла вызвалась заказать им чего-нибудь на завтрак. Правда, ему даже думать о еде не хотелось, от подобных мыслей он отчетливо ощущал рвотные позывы. Из-за всех этих переживаний ему кусок в горло не лез, но поесть было необходимо, хотя бы потому, что он не хотел расстраивать Лейлу, которая была совершенно не виновата в том, что он находится в таком меланхоличном состоянии.

– Вполне неплохо, правда? – спросила она, уминая тако, завернутый в бумагу, после того, как вернулась в машину. – По крайней мере, это можно есть, и вкус не напоминает пластмассу.

Парень ничего не ответил. Он вертел в руках свой тако и рассматривал его с такой придирчивостью, будто являлся ресторанным критиком, готовящимся вот-вот вынести свое мнение о поданном ему блюде.

– А ты чего не ешь? Говорю же, съедобно, можешь не переживать за свои вкусовые рецепторы, – хихикая, произнесла девушка, но в ответ снова получила лишь скудное «угу». Нахмурившись, она доела свой завтрак, вытерла руки салфетками, которые достала из рюкзака, и произнесла: – Ладно, это уже не смешно. Говори, что случилось?

– Э-э, в смысле? – резко встрепенулся Диего.

– В прямом, – она села вполоборота и скрестила руки на груди, – я не успокоюсь, пока ты не поведаешь мне: что с тобой происходит?

– А что происходит? – ответил он вопросом на вопрос. – Все в норме.

Глаза девушки округлились.

– В норме? Ты считаешь, что это «в норме»? Ты бы хоть знал, как ты выглядишь со стороны!

Высказав это, она вдруг стушевалась и прикрыла рот ладонью. Однако, как известно, слово не воробей. Диего же явно задергался: он попытался сначала высмотреть себя в зеркале заднего вида, но быстро оставив эту идею, достал айфон.

– И что со мной не так?

– Извини, я не совсем то имела в виду, – смутилась Лейла, – но просто сам посуди: синяки под глазами, взгляд стеклянный, в никуда, отвечаешь с задержкой, движения заторможены, ты явно не выспался. Постоянно дергаешься, заламываешь пальцы, к тому же взгляд скачет туда-сюда – ��олнуешься, наверняка из-за форума. Более того сейчас ты отказываешься есть, хотя с утра говорил, что не против остановиться и перекусить где-нибудь – несовпадение мотивов и действий. Стоит ли мне после этого говорить, что с тобой явно что-то происходит.

В салоне воцарилась тишина.

– Какая наблюдательность, я поражен, – нарушил ее парень, откусывая кусок от своего тако. – В свою очередь я могу сказать, что повышенный интерес к моему психическому состоянию, запоминание каждой моей реплики, а также отмечание промежуточных действий, не несущих в себе никакого смысла, тоже о многом говорит. Мне стоит делать из этого вывод?

– Нет, – произнесла красная, как рак, девушка. – Не стоит.

– Вот и я того же мнения, – сказал Диего, заводя машину. Больше они эту тему не затрагивали.

Оставшаяся до Нью-Йорка дорога прошла без происшествий. Более того они даже уложились по времени и теперь могли не беспокоиться, что опоздают на открытие форума. Единственное, что чутка подпортило настроение – пробки на дорогах, но без них в Нью-Йорке не обходится ни одно утро. Место, где проходил форум, было довольно видным. Во всех смыслах. Высокий стеклянный небоскреб, упирающийся, похоже, что в самые облака, и похожий больше на большущее объемное зеркало, чем на здание. Принадлежал он организации, под эгидой которой и проходил форум – Нью-йоркскому обществу журналистов и издателей. Общество было довольно известным и влиятельным, что можно было понять уже по одному этому небоскребу, соседствующему с Эмпайр-стейт-билдинг и Рокфеллеровским центром, не говоря уже о том, что оно сотрудничало с такими авторитетными изданиями, как New York Times и Wall Street Journal. И от осознания этого к горлу парня подкатывал ком.

Оставив машину на подземной парковке, Диего и Лейла, немного приведя себя в порядок после затяжной поездки, поднялись наверх и оказались в просторном холле. По сравнению с их холлом в портсайдовском деловом центре этот был, во-первых, в два, а то и в три, раза больше, а во-вторых, куда современнее. Весь интерьер строился на принципах минимализма, но при этом с максимальным удобством и использованием новейших технологий. Лифты с распознаванием речи, подъемные эскалаторы, двери с электронным замком, сенсорные дисплеи вместо кнопок и тому подобное. И никаких лишних и чересчур вычурных деталей, типа хрустальных люстр и ковров на лестницах. Посередине зала выстроились в ряд столы, за которыми сидели приветливо улыбающиеся люди в костюмах. Подойдя к ним, ребята выяснили, что это стойка регистрации, где каждому участнику и гостю необходимо зарегистрироваться, что они и сделали. Каждый них по окончанию регистрации получил папку с логотипом форума, в которой прятались двухдневная программа, фирменный блокнот и ручка, а также бейдж, удостоверяющий тот факт, что они каким-либо образом причастны к сему действу.

– Отлично, теперь мы официально не посторонние люди, – заявила Лейла, пряча свою папку в рюкзак. – Что там у нас по программе?

– У нас есть еще пара минут до открытия и приветственных выступлений, – ответил ей Диего, пробежавшись глазами по глянцевому листу. – Чем займемся?

В глазах девушки вдруг заплясали озорные огоньки.

– Диего, скажи мне, пожалуйста, ты когда-нибудь катался в говорящих лифтах до этого?

– Нет, никогда, – ответил ей тот, прищуриваясь. – Что ты задумала?

– Увидишь, – с ухмылкой сказала она и потянула Диего за рукав к лифтам. Вызвав один из них, она юркнула внутрь, втянула за собой парня и дождалась, пока двери плотно закроются.

– Окей, что теперь? – спросил у нее он слегка настороженно.

– Что, боишься меня? И правильно, кто знает, вдруг я маньяк? – выдала вдруг она и залилась смехом. – Но даже если и так, то сегодня у меня выходной, и я ниже воды и тише травы... Ну, то есть наоборот.

Она прокашлялась и набрала в грудь побольше воздуха, а потом громко с чрезмерно актерской интонацией произнесла:

– Эй, лифт, дружище, как поживаешь? Как насчет того, чтобы отвезти нас наверх?

– Добрый день! Громко и отчетливо назовите номер нужного вам этажа, – послышался электронный голос.

– Двухсотый! Есть такой? – смеясь, заголосила девушка.

– Пожалуйста, повторите ваш запрос еще раз, – раздалось на всю кабинку сразу после ее реплики, и тут уж Диего не сдержался и прыснул от смеха.

– Нет? Ах, как жаль! А я-то надеялась. Ну, может тогда ��сть нулевой с половиной?

– Пожалуйста, повторите ваш запрос еще раз, – снова выдал голос.

– Девять и три четверти, пожалуйста! – вклинился парень, хихикая.

– Дополнительные баллы Гриффиндору! – поддержала его Лейла, которая буквально сгибалась пополам.

– Извините, но такого этажа не существует. Пожалуйста, повторите ваш запрос еще раз, – продолжал гнуть свою линию голос, и ребята в очередной раз залились смехом.

– Слышала? – воскликнул Диего, театрально запрокидывая голову назад и изображая на лице драму. – Этот бездушный механизм только что разрушил мне все детство! Я тебе дам не существует, жалкий магл.

– Зато, – по слогам выговорила девушка, задыхаясь и утирая выступившие слезы, – к тебе он вежливее обратился и хотя бы объяснил, в чем ты не прав.

Внезапно лифт дернулся и двинулся вверх. Лейла и Диего переглянулись.

– Разве мы что-то называли? Почему он вдруг поехал? – недоуменно спросила девушка. На что парень лишь покачал головой.

– Думаю, дело тут не в нас, а в том, что его вызвали на другом этаже, – сказал он и сделал самое серьезное выражение лица, которое только мог в данной ситуации. Лейла, выпрямившись и смахнув остатки влаги со щек, последовала его примеру. Двери распахнулись. В лифт вошел солидного вида мужчина и безэмоционально проговорил: «Один», после чего кабинка снова пришла в движение. Диего стоял неподвижно и старался даже не дышать. Не потому что ему было страшно ли неловко, или от мужчины плохо пахло, нет, просто он понимал, что если сейчас издаст хоть один звук, то стопроцентно заржет вслух. Его спутница, которая вцепилась в его пиджак и прятала лицо за ладонью, аналогично едва сдерживала рвущийся наружу смех. К счастью, вскоре мужчина, гордо подняв подбородок, вышел из лифта, и веселая парочка друзей снова осталась в кабинке в одиночестве.

– Ладно, думаю, с него хватит, тем более, нам уже пора, – спохватился Диего, кивая в сторону металлических дверей. – Открытие состоится в конференц-зале на десятом этаже, – добавил он, сверившись с расписанием. – Поехали?

– Еще бы, – кивнула Лейла. – Мистер лифт, десять, пожалуйста!

И кабинка вновь сошла с места. Искать нужное помещение ребятам долго не пришлось, благо коридор в самом конце упирался именно в него. Конференц-зал оказался огромным. Он был как три подобных зала в редакции, или, проще говоря, как одно хоккейное поле. Людей в зале собралось предостаточно, и с каждой минутой их все прибавлялось. Например, пока ребята осматривались по сторонам, внутрь вошло около десятка новых участников форума, так что вывод напрашивался сам собой – нужно поспешить занять приличные места, покуда они еще есть. Сделав это сию же минуту, они смогли наконец немного расслабиться и настроиться на предстоящий насыщенный день.

В мгновение ока зал заполнился гостями, и ребята даже не сразу заметили, как на сцене появился первый из ораторов.

– Добрый день! Добрый день, дорогие друзья, – бодро начал свою речь он, и зал встретил его аплодисментами. – Как ваше самочувствие? Надеюсь, что все замечательно, ведь в такой прекрасный день не может быть иначе.

По залу прошлись хохот и новая волна аплодисментов, а Диего оглянулся на наполовину зашторенные окна, через которые просматривался молочный туман, сливающийся с серым куском неба. А товарищ на сцене-то оптимист!

Далее ведущий, а это оказался именно ведущий, в своем неповторимом стиле поприветствовал гостей на ежегодном форуме, пожелал всем и каждому успехов и неповторимых впечатлений, после чего зал в очередной раз похлопал, и на сцену вышел другой человек. Как представил его ведущий, это был гендиректор Нью-йоркского общества журналистов и издателей, того самого, что исправно проводило форум из года в год. Соответственно, остальные зрители отреагировали на его появление с большим энтузиазмом, и парень решил от них не отставать. Мужчина говорил долго, что-то около пятнадцати минут, и если сначала Диего с интересом слушал его, то под конец речи едва сдерживался, чтобы не включить телефон и не проверить, который час. Столь длительная речь могла бы больше подойти для какого-нибудь важного совещания высокого руководства, на котором нужно максимально детально описывать возникшие проблемы, представлять в подробных докладах результаты и по итоге всего этого писать длиннющие отчеты, но на форуме… На форуме шанс того, что вы сможете на протяжении пятнадцати минут удерживать внимание публики фактами, крайне невелик. К счастью, когда мужчина закончил, на сцене снова появился оптимистичный ведущий, который моментально разрядил обстановку веселым и нестандартным представлением следующего оратора. Им был, а точнее была, президент Манхэттена, согласившаяся поучаствовать в открытии форума и сказать свое слово. Слово ее, к счастью, было куда живее, чем у гендиректора Общества, а потому слушать ее было куда приятнее и интереснее. После ее небольшого выступления шли и другие люди, которых Диего слушал и воспринимал с переменным успехом. Так продолжалось ровно до тех пор, пока на сцене не объявили еще одного выступающего – Ника Олдмана, заместителя главного редактора всемирно известной газеты New York Times, после чего парень просто не мог продолжать сидеть спокойно. Он ерзал на стуле, приподнимался и пытался получше разглядеть того, кто работал в одном из самых популярных изданий мира. Тот же поблагодарил всех за присутствие на мероприятии, после чего начал вдохновенно говорить о своей работе и глобальной миссии каждого журналиста, а в конце пригласил всех посетить его семинары в рамках форума, рядом с которыми Диего мысленно поставил галочку. Завершилась церемония открытия еще одним выступлением ведущего и прослушиванием гимна Общества.

– Ты не против подняться на самый верх? – спросила у парня Лейла после того, как они снова оказались в коридоре. Тот в этот момент просматривал программу, отмечая в ней ручкой те семинары и лекции, которые ему особенно хотелось бы посетить, а потому вопрос дошел до него не сразу.

– Зачем? – ставя очередную галочку, поинтересовался он.

– Там смотровая площадка и кафетерий. А я не уверена, что наелась тогда одним тако.

Кивнув, парень спрятал в сумку сложенный пополам лист, и они вдвоем направились прямиком к лифтам. Оказавшись под самой крышей, Лейла тут же рванулась к накрытым для всех желающих столам со съестным, а Диего подошел к одному из панорамных окон. Вид отсюда открывался бесподобный. Конечно, здание Общества было намного ниже того же Эмпайр-стейт-билдинг, но от этого пейзаж не становился хуже. Да и высота все равно была существенной, чтобы эффект города на ладони мог прочувствоваться сполна. Отсюда он казался куда меньше: узкие линии переулков, дорог и проспектов, на которых виднеются крошечные точки желтых такси, постоянно перемещающиеся с места на место. Они выглядели как муравьи, бережно таскающие веточки и листики. Вообще, действительно, города и вправду похожи на муравейники. Большие технологичные муравейники со всеми удобствами, в которых ��юди-муравьи изо дня в день хаотично бегают, копошатся и выполняют рутинную работу на благо всему муравьиному обществу.

От таких мыслей Диего поежился. Ну вот что он за человек такой? Нет чтобы восхититься расстилающимся видом и просто полюбоваться, так он еще и наоборот какую-нибудь гадость подумает. И вот так всегда. Вечно он все портит.

Лейла вернулась довольно быстро, так что всякие противные мыслишки не успели снова захватить его полностью. Подойдя к нему, она протянула ему печенье, взятое с одного из столов, и, как бы парень не отнекивался от угощения, в итоге скоро ему все равно пришлось пережевывать его с такой кислой миной, будто это был лимон.

– Ну извини, – протянула девушка, наблюдая за ним, – я должна была дать тебе его попробовать, оно ведь такое вкусное, правда?

– Угу, – выдал парень, с трудом проглатывая еду. – Невероятно.

И самое забавное, он совсем не врал. Печенье на самом деле было довольно вкусным, другое дело, что ему даже смотреть на него, как и на весь остальной фуршет, не хотелось.

– Диего, мне нужно тебе кое-что сказать, – внезапно произнесла Лейла, повернувшись к стеклу.

– Да? – от столь неожиданной реплики Диего чуть не подавился остатками печенья, но, слава небесам, его пронесло, и теперь все внимание его было приковано к девушке.

– А хотела сказать, – начала она, нервно перебирая пальцами, – что мне придется временно покинуть тебя.

– Что? В смысле? – непонимающе вопрошал парень, пока Лейла собиралась с духом.

– Понимаешь, – продолжила она, – мне нужно решить кое-какие вопросы в колледже, связанные с моим заданием, и я планировала пропустить все сегодняшние семинары и вернуться сюда после обеда, когда начнется конкурс. Так что к трем я уже, скорее всего, буду здесь, – она подняла взгляд на своего собеседника, который выглядел слегка ошарашено, и улыбнулась. – Надеюсь, ты не возражаешь?

Тот, похлопав глазами, покачал головой.

– Нет. Что ты. Совсем нет. У тебя дела, понимаю, – сказал он, но так, что даже он сам не поверил бы своим словам.

Девушка же улыбнулась еще шире и в качестве благодарности приобняла его.

– Спасибо большое! – радостно вещала она. – Я знала, что ты поймешь.

– Н-не за что, – заикаясь, ответил Диего, который выглядел ну очень растеряно. – Удачного д-дня!

– И тебе того же, – крикнула она уже на бегу. – Встретимся сегодня днем, а пока меня не будет, покажи им тут всем, что такое «Портсайдский вестник»!

***

Выйдя из здания, девушка вздохнула с облегчением. Вот уж что-что, а всякие нудные семинары и конференции она терпеть не могла и старалась избегать их по максимуму. Зачем тогда она приехала сюда? Все просто: во-первых, ей на самом деле нужно было разобраться со своим зачетным заданием, которое должен сделать каждый студент их курса, а во-вторых… во-вторых, она хотела поддержать Диего. Да, именно так. Изначально она вообще не ожидала, что окажется здесь, но потом ее рука вдруг сама взметнулась вверх, а ее звонкий голос самопроизвольно раздался во всех уголках оупенспейса: «А я тоже поеду». Пожалуй, она и сама не ожидала такого от себя, однако, конечно, отступать было уже поздно.

Спохватившись, что стоит как статуя посреди тротуара, она натянула капюшон куртки – над городом явно собирался дождь – и двинулась вниз по улице к ближайшей станции метро. Этот парень как-то странно на нее влиял. Она без конца украдкой поглядывала на него, с упоением слушала все, что бы он ни говорил, даже если тема была далека от сферы ее интересов, постоянно смеялась и улыбалась, а также не боялась рассказать ему что-то такое, о чем обычно говорила только с подругами. Вообще было в нем нечто, чего недоставало многим другим людям: простота. Искренняя и безмерно притягательная простота. Причем простота без глупости, никак не сопряженная с невежеством, а именно та простота, под которой подразумевается открытость, правдивость и легкость. Она закрывала глаза, и воображение само начинало рисовать ей образ. Образ молодого парня с русыми волосами и бронзовой кожей, живущего на ферме и изо дня в день выгоняющего в поле стадо лошадей. Там он обязательно седлает одну из кобыл и летит верхом навстречу лихому ветру, держа в одной руке поводья, а другой широкополую шляпу. А потом, вдоволь накатавшись, спрыгивает с лошади и бежит через поле, выкрикивает что-то, вскидывает руки к солнцу, ныряет в высокую мягкую траву…

Внезапно девушка натолкнулась на что-то и, ойкая, подняла взгляд. Прямо перед ней стоял высокий крепкий мужчина и недоуменно смотрел на нее. Извинившись за свою неуклюжесть, она поспешила уйти оттуда как можно скорее. Да, все же ходить с закрытыми глазами в Нью-Йорке – не самая лучшая идея, ее воображение уносит ее за грань реальности быстрее, чем она успевает сообразить, что еще чуть-чуть и она натолкнется на препятствие, или например, что она пропустила свою остановку. К слову, именно это и было главной причиной того, почему она все время опаздывает на занятия.

Спустившись в подземку и сев на нужный поезд, Лейла вновь задумалась. Судя по расписанию, которое она достала из рюкзачка, прямо сейчас должен идти один из тех семинаров, куда хотел попасть Диего. Она искренне надеялась, что все пройдет хорошо, в конце концов, он так сильно волновался все утро. Он не говорил об этом, но это все равно было заметно. А чего стоил его потерянный взгляд, когда ей пришлось сказать, что у нее сегодня есть другие дела, и ей придется временно покинуть его. Она тогда едва сдержалась, чтобы не превратить все в шутку и не пожалеть его. Но потом ей вспомнилась одна прочитанная несколько лет назад статья в журнале, в которой говорилось, что жалеть мужчин категорически нельзя, потому что они воспринимают это как унижение своего достоинства. Она не знала, правда ли так происходит или нет, но сама концепция казалась правильной, а потому девушка сдержалась в своем порыве.

Поезд качнулся, красивый поставленный голос объявил ее остановку, и она впопыхах выбежала из вагона. Кампус колледжа находился буквально в паре минут ходьбы от метро, нужно было только пройти через маленький парк, так что она привычно пошла по знакомым дорожкам, обходя лужи и перепрыгивая через образовавшуюся грязь. Ей предстояло преодолеть последние футы, когда позади послышался грубый окрик:

– Ого, кого я вижу! Лейла, детка, где ты пропадала?

Девушка моментально остановилась. По всему ее телу прошла парализующая волна, будто по ней пустили ток, и теперь она не могла пошевелиться.

– Не твое собачье дело, Пол, – сквозь зубы ответила она, даже не поворачиваясь. Видеть этого человека, так некстати появившегося именно сейчас, ей не хотелось.

– Хей, сбавь обороты, детка, – фыркнул он, беспардонно разворачивая девушку к себе лицом и обвивая ее руками. – Что значит не мои? Как раз таки очень даже мои; я же хочу знать, чем ты вечно занята.

Раскрыв рот от такой наглости, Лейла попыталась выбраться из его объятий, крепких объятий, надо сказать. В итоге, приложив усилия, она все же смогла вырваться, пусть и окончательно испортив при этом себе прическу.

– Своей жизнью! Своей частой ��ичной жизнью, в которую ты не имеешь права совать свой любопытный нос, – приглаживая пряди, ответила она. – Или тебе это словосочетание ни о чем не говорит?

Громадный парень насупился и сложил руки на груди.

– Ну ка, а поподробнее?

– А если поподробнее, то вали отсюда, ты меня достал, – в сердцах вскрикнула Лейла и уже хотела развернуться и уйти, как Пол схватил ее за руку, не дав этого сделать.

– Я не понял, это ты типа сейчас что имела в виду?

– Отпусти, – снова попыталась вырваться Лейла, но хватка его была железной. – Отпусти сейчас же, я сейчас полицию вызову, ты, придурок.

– Сначала объясни, что ты имела в виду под личной жизнью, – настаивал на своем Пол, и девушка сдалась.

– Ну вот смотри: я живу в Портсайде, учусь в Нью-Йорке, работаю в одной из лучших и необычных газетных редакций, отдыхаю в одиночестве или с друзьями, но в любом случае без тебя. Гуляю, хожу в магазины, кино, театр, с утра до ночи рисую, и при этом все это происходит без тебя. Общаюсь с другими, особенно в интернете я целыми днями, но не с тобой. Когда мне грустно и одиноко на помощь приходит кто угодно, но не ты. Если возникнут проблемы с учебой, я спрошу совета у кого угодно, но не у тебя. Если в Старбаксе будут раздавать скидки всем, кто приведет с собой друга, то я приведу точно не тебя. Если мне нужно будет срочно обсудить музыкальную или кино-новику, то я никогда не выберу для этой цели тебя. Если мне придется застрять с кем-нибудь в лифте, то я буду молиться богу, чтобы это оказался не ты. Зато вот стоило тебе поехать со мной в Портсайд, как я попала в кучу нелепых ситуаций, о некоторых из которых до сих пор жалею и вспоминаю со стыдом. Понимаешь?

– Неа, – Пол смотрел на нее таким глупым взглядом, что девушка не удержалась и приложила ладонь к лицу, – ничерта не понимаю.

– Короче говоря, если объяснять максимально примитивно для не менее примитивных представителей рода человеческого, – она сделала многозначительную паузу и с укором посмотрела на озадаченного парня-громилу, – ты мне неинтересен. Совсем. Ты только мешаешь мне и делаешь мою жизнь в несколько раз хуже. И именно поэтому я не хочу с тобой не то что разговаривать, но даже видеться. Прощай.

Но Пол так и не разжал пальцев, наоборот он только сильнее сжал руку, так, что Лейла вскрикнула от боли.

– То есть я типа лишний? Типа ты меня бросаешь, да? – по его виду можно было сказать, что он очень зол, и лучше бы к нему в данный момент вообще не лезть, но девушку это не остановило. Вообще-то прямо сейчас она выглядела не менее дружелюбно.

– Чего? Бросаешь? Ты что, совсем с катушек съехал? Когда это мы вообще начали встречаться? Что ты несешь? Ты ведь даже не предлагал мне такого!

Пол почесал затылок.

– А че надо было предлагать что ли? Я думал ты и так поймешь, вы, бабы, ведь вечно ноете, что на вас никто внимания не обращает.

– В твоем случае я бы предпочла, чтобы ты меня вообще не знал, не то что внимания не обращал, – Лейла так сильно дернула головой, что ее кудри разлетелись по всему лицу. – В общем, неважно, просто отстань от меня. Если уж ты так заговорил, то, да, бросаю, прекрати меня преследовать и бесить почем зря. Все кончено.

И в этот раз она, поймав момент, когда тот еще не успел прийти в себя, отдернула руку и со всех ног побежала. К сожалению, до кампуса еще оставалось приличное расстояние, и добежать до него она бы при всем желании не успела, тем более что Пол состоял в университетской сборной по легкой атлетике, так что опередить его в беге было довольно сложно. Догнав ее, он схватил ее за запястья и рявкнул:

– Кто он? Кто этот ублюдок? – в его голосе звучала слепая ненависть, в глазах горел безумный огонь, а на висках пульсировали жилки. – Скажи мне, кто это, сейчас же!

– Что? О чем ты? – испуганно переспросила она. Ей уже самой казалось плохой идея высказать этому болвану все как на духу.

– Я хочу знать, кто тот засранец, что увел тебя у меня! Ух, если я его найду, он от меня живым не уйдет.

И он зашелся каким-то совсем безумным смехом. Лейла снова попыталась оттолкнуть его, но все попытки были тщетны.

– Я тебе ничего не скажу, но знай, что он лучше тебя раз в сто! Он, по крайней мере, не дергает меня за конечности и знает, что такое душ!

На этих словах Пол будто снова завис, и Лейла, почувствовав себя увереннее, продолжила:

– А еще он взрослый, умный и интеллигентный, а не полный дебил, как ты.

– Ну, я так и понял, – внезапно с усмешкой сказал тот. – Так и знал, что все телки одинаковые, – и на немой вопрос Лейлы ответил: – При первой же возможности сбежала к богатому папочке, который будет за тебя везде платить и покупать машины, телефоны и дорогие шмотки. Если так, то я даже рад, что ты свалила к своему хрычу. Продажная шлюха.

Закончив свою экспрессивную речь, он с чувством выполненного долга смачно плюнул под ноги и наконец отпустил ее руки. И это, пожалуй, было самой большой его ошибкой за день. Не теряя ни минуты, Лейла замахнулась и влепила ему такую сильную пощечину, что звук удара еще долго стоял у них в ушах.

– Да как ты смеешь! – выдала она, смотря ему прямо в глаза. – Как ты смеешь судить меня и его, не зная правды? Я была права на твой счет, ты мерзок и отвратителен. И не говори со мной больше, даже не смотри в мою сторону. Чтоб ты провалился!

На этом она подтянула спавший с плеча рюкзачок, откинула назад рыжие волосы, открывшие ее поалевшие от злости щеки, и не спеша направилась к зданию колледжа. Гадкий Пол испортил ей все настроение, так что она планировала зайти в университетскую кафешку за стаканчиком ароматного латте и свежевыпеченным рогаликом, чтобы хоть немного успокоиться, после чего можно будет со спокойной совестью идти по делам. Все же сегодня у нее плотный график, и ей еще надо успеть вернуться на форум до начала конкурса, так что выбиваться из него не стоит.

***

Время было как раз около трех, когда Лейла впопыхах вошла в здание Общества. Борясь теперь не только с постоянно сползающим с плеча рюкзаком, но и с огромным тубусом, она кое-как влезла в лифт и поднялась к конференц-залу, где они с Диего договорились встретиться. Парень уже стоял там, и, если судить по его выражению лица, семинары прошли совсем не так, как хотелось бы. Подойдя к нему, она первым делом и поинтересовалась, что случилось.

– Это было ужасно! – сию же секунду воскликнул он. – Просто ужасно.

– Что бы там ни было, ты можешь мне рассказать, – сказала Лейла и снова поправила сползающую лямку. – Обещаю, что буду держать рот под замком и не распространяться.

– Ох, это просто позор. Позор на мою голову, – протянул парень и закрыл руками лицо. Потом он тяжело вздохнул и только тогда, соизволив поднять взгляд на девушку, спохватился, что надо бы предложить ей свою помощь. – Э-э, может, мне взять у тебя эту… как ее… штуку?

– Тубус, – она улыбнулась. – Да, пожалуйста, если тебя не затруднит. А то держать одновременно две спадающие с плеч вещи – удовольствия мало.

Сняв его с себя, она передала тубус Диего, и тот повесил его на себя, перекинув лямку через голову. Таким образом на груди у него получился крест из лямок его сумки и тубуса, о чем не преминула пошутить Лейла.

– Теперь ты похож на вооруженного боевого мага, у которого в походной сумке склянки с зельями, а за спиной волшебный меч, не знающий промаха.

– На боевого мага-эльфа, – поправил ее парень, указывая на свои уши. – И это не меч, а колчан со стрелами. Раньше я меня еще и лук был, но стрел для него не было, и потому я радостно обменял его на этот самый колчан. Но мне невдомек было, что стрелы-то появились, а вот применить их теперь не получится.

И они оба зашлись смехом.

– К слову, – продолжил он, направляясь к выходу с этажа, – конкурс продлится два дня, и участников распределили по дням и даже по времени. – Он полез в сумку и достал оттуда расписание. – Вот видишь, сегодня первый конкурсный день, – девушка кивнула, – и внизу приписка: «Конкурсное расписание уточняйте на сайте». ��огда я открыл этот сайт и выяснил, что Тернер должен был выступать во второй день, то есть завтра, чему я несказанно обрадовался. У меня еще есть время немного подготовиться.

– Не знаю, мне кажется, ты и так уже готов, – сказала Лейла с улыбкой. – Просто накручиваешь себя.

Услышав это, Диего остановился.

– Нет, Лейла, нет, я не накручиваю себя. И я не готов, определенно! Тернер готовился к этому проекту несколько месяцев, тогда когда мне на подготовку дали всего пару дней. Как я вообще в таком случае могу говорить, что к чему-то готов?

– Ну, не знаю… – стушевалась девушка. – Мне показалось, что ты усердно работал над ним в последние несколько дней до отъезда. Тебе ведь даже помогала та девушка, Джули. Я видела вас. Вы даже, кажется, встречались, так?

На его лице вдруг промелькнула какая-то совершенно новая эмоция, и от Диего она не укрылась.

– Ну да, я просил у нее помощи с подготовкой к выступлению. Только и всего. Она ведь сестра Тернера, они делали этот проект вместе.

– Да-да, конечно, – проведя рукой по лицу, произнесла Лейла. – Я понимаю. В любом случае, ты так и не рассказал, что произошло на семинарах.

– Я уж надеялся, что ты забыла, – вызывая лифт, отозвался парень. – В общем, если вкратце, то я сел в лужу перед всей аудиторией.

– А если не вкратце? – осторожно спросила девушка, протискиваясь в кабинку.

– Если не вкратце… О господи, не уверен, что хочу об этом говорить.

– И все-таки… – протянула она в надежде услшать историю целиком.

– Я облажался. И вот все. Видишь ли, в самом конце, когда Ник, который, между прочим, не последний человек в мире журналистики, закончил говорить, он предоставил слово остальным участникам дискуссии, то есть в первую очередь нам, экспертам, тем, кто работает в той же сфере. И знаешь, что случилось, когда пришла моя очередь говорить?

Лейла покачала головой.

– Я сказал примерно следующее: «Я со всеми вами согласен, у меня нечего добавить». Понимаешь? И это при том, что на самом деле у меня был миллион и один вопрос как к самому Нику, так и к другим спикерам. Да и я мог вставить свое слово, рассказать о своем опыте, но у меня не получилось. Я… у меня как будто ком поперек горла встал, я не знал, что сказать. Мне вообще показалось, что я вдруг разучился говорить. Подчистую! Это провал.

Выслушав его монолог, Лейла сначала с минуту просто ошеломленно смотрела на него, а потом, не сдержавшись, засмеялась, что привело Диего в полнейшее замешательство.

– Что смешного?! – нахмурившись, обиженно поинтересовался он. – Ты можешь смеяться, сколько хочешь, но проблема от этого не исчезнет.

– Прости, – сквозь слезы ответила девушка. – Просто это так странно для меня, я, видимо, никогда тебя не пойму.

– В смысле? – удивленно переспросил парень. – Почему странно?

– Потому что, если бы я так переживала из-за того, что не смогла выразить свои мысли, то давно бы сошла с ума. Со мной такое вообще часто случается, когда я не могу подобрать нужных слов, чтобы объяснить свою точку зрения и показать, что я по этому поводу думаю. Потому и предпочитаю отмалчиваться, смиренно со всеми соглашаться и лишний раз не вступать в споры.

– А мне только дай повод поспорить, и я буду яростно отстаивать свою точку зрения. Так что да, боюсь, ты и вправду меня не понимаешь.

Девушка пожала плечами. Двери лифта разошлись в разные стороны, и ребята вышли прямиком в просторный зал, напоминающий по стилю лофты. Разве что деревянных балок не было, правда вместо них были искусственные перегородки. Зал действительно был большой, ведь он занимал практически весь этаж. Три из четырех стен занимали широкие панорамные окна, так что помещение днем практически не нуждалось в освещении. По четвертой стене, выкрашенной в насыщенный голубой цвет, были развешаны различные фотографии. Подойдя к ним поближе, Диего увидел, что они – часть выставки, проходившей в одно время с форумом. Неспешно обойдя их все, ребята побрели в центр зала, где расположились на удобном диванчике в ожидании начала первого конкурсного дня.

– Знаешь, что я думаю? – сказал парень, облокотившись на подлокотник и подперев голову ладонью.

– Без понятия, – отозвалась Лейла, доставая из рюкзака печенья, которые она еще с утра стащила с фуршета, и давая их ему. – Мысли пока читать не научилась.

– Я думаю, – проигнорировал ее выпад Диего, – что неплохо было бы сегодня вечером заехать в гости к матери. Все же мы давно не виделись…

– Неплохо? – воскликнула девушка. – Да это было бы просто замечательно!

– Да, пожалуй, – согласился с ней он. – Но с тобой-то что делать?

Лейла удивленно вскинула брови.

– В смысле, что со мной делать? Взять с собой, конечно же.

Диего усмехнулся и покачал головой.

– Плохая идея. Очень плохая идея. Не стоит даже и думать.

– Почему это? Боишься, что твоя мама плохо на меня отреагирует?

– Нет, – замахал руками он, – как раз таки наоборот, что она отреагирует слишком хорошо и оттого бурно. Видишь ли, если ты ей понравишься, а это практически сто процентов, то она тебя не отпустит, пока не узнает о тебе все, пока ты не попробуешь ее шарлотку, и пока ты не выслушаешь все комплименты, которые она захочет тебе сделать.

Слушая его, девушка сложила ладони вместе и улыбалась во весь рот.

– Но так это же чудесно! Не вижу в этом ничего плохого! – радостно откликнулась она. – По сравнению с моими родителями, которые даже восьмому чуду света вряд ли бы удивились, твоя мать кажется просто ангелом и чрезмерно милой женщиной.

– Чрезмерно, – ответил он, выставляя указательный палец, – вот именно это слово, да.

– Неважно, – парировала Лейла, – к тому же с моей семьей ты знаком, так что теперь моя очередь.

– Ладно-ладно, – вздыхая, сдался Диего, и Лейла даже подпрыгнула на месте. – Твоя взяла. Я отговаривать не буду, – и чуть позже добавил. – А еще говорит, что спорить не любит.

– Не люблю, да, – сказала она, откусывая кусок от очередного печенья. – Но иногда приходится, особенно когда имеешь дело с такими упертыми людьми, как ты. Не обижайся, ладно?

– На правду не обижаются, – усмехнулся тот и протянул руку, показывая, что был бы не прочь получить еще одно угощение.

Так они просидели в псевдолофте, весело болтая о том и о сем, до самого вечера, а когда вдруг вспомнили, зачем, собственно, здесь находятся, оказалось, что они опоздали на начало конкурса на десять минут. Быстро собравшись, они, хихикая над собственной забывчиво��тью, рванули к конференц-залу, где и должна была состояться презентация проектов. Входили они в зал на цыпочках, осматриваясь, куда бы им примоститься. И на такой простой вопрос найти ответа не удалось, народу на презентации собралось так же много, как и с утра на открытии. Решив остановиться у стенки, чтобы не шуршать, не пробираться по рядам и не мешать остальным, они сбросили вещи и облокотились на нее. Презентации проходили строго по регламенту: каждому на выступление и представление своего проекта отводилось не больше пятнадцати минут, и то пятнадцать – это уже перебор. Большинство выступающих укладывалось в куда меньший промежуток времени. Все они говорили четко, уверенно и по делу. Каждый из них звучал как нельзя убедительно. И так же убедительно и уверенно все они отвечали на вопросы, которые им задавали люди, сидящие в конкурсной комиссии. Наблюдая процесс вживую, Диего покрылся испариной. Уже даже сейчас, когда он видит все со стороны, ему нехорошо, а что же будет завтра… В горле пересохло. Приподнятое настроение и остатки надежды на хороший исход как рукой смело. У него нет шансов. Если уж он не смог ничего сказать на сег��дняшней дискуссии, то завтра он вообще не сможет даже подняться на сцену. Его парализует от страха так, что кому-то придется выносить его из здания на носилках. Это будет провал. Полнейший финиш.

– Идем отсюда, – сказал вдруг он Лейле, продолжая стеклянным взглядом смотреть на сцену. – Скорее.

– Что такое? Почему? – вопрошала она, но парень полностью игнорировал все вопросы. Схватив сумку и тубус, он, стараясь ступать максимально неслышно, пулей вылетел из зала. Вслед за ним вышла и девушка. – Что произошло? Тебе плохо?

Но Диего не отвечал. Он лишь сел на пол, тяжело дышал и, не отрываясь, смотрел в пол. Руки его тряслись, когда он поднял их, чтобы смахнуть пот с лица. Обескураженная Лейла, не зная, что делать, села рядом.

– Может скорую вызвать? Или хотя бы воды принести?

Парень покачал головой.

– Не надо ни того, ни другого. Уже прошло, все в порядке. Просто… просто я слишком переволновался, – и, отвечая на немой вопрос девушки, он продолжил. – Ты видела, как все строго, какие вопросы задают. Мне кажется, меня ждет провал. Я не смогу. Я не должен был соглашаться ехать сюда вместо Тернера, теперь я подставлю его.

– Не думаю, что все так плохо, – мягко сказала та, – скорее, ты просто чересчур переживаешь. Все же мне слабо верится, что до этого ты ни разу ни перед кем не выступал.

– Ну, нет, выступал, конечно, но тогда это было совсем по-другому, тогда это был совсем другой уровень, я мог максимум опозориться перед своим научным руководителем, а тут…

– Конечно, но разве тогда тебе не казалось, что ты стоишь на пороге чего-то пугающего? Разве тогда ты не боялся так же, как сейчас, выйти на сцену? Я думаю, что перед каждым выступлением мы чувствуем нечто похожее, будто завтра нам необходимо будет отправиться на войну в одиночку, но спустя время после выступления оно уже не кажется тебе таким ужасным, и ты смеешься сам над собой и думаешь: «Бояться было очень глупо, в следующий раз я буду умнее». Но отчего-то, даже понимая, что все это, по сути своей ерунда, мы каждый раз наступаем на одни и те же грабли под названием «волнение», разрушающие нас и нашу уверенность в себе изнутри.

Монолог Лейлы был закончен, а Диего еще некоторое время пытался переварить все то, что он сейчас услышал. Она права, во многом, если не во всем, но так легко говорить о волнении, как тебя самого это едва касается. Он понимал, что прислушаться к ее словам стоит, но заставить себя не беспокоиться для него было практически невыполнимой задачей.

– Спасибо за поддержку, – только и смог выговорить он, улыбаясь. – Я… я не знаю, что бы я без тебя делал.

– Пожалуйста, – ответила девушка, показывая большой палец. – Скажи, что у нас дальше по программе?

– Ну, на сегодня форум для нас с тобой завершен, так что поздравляю нас с тем, что мы пережили первый его день, – пародируя ведущего с открытия, сказал парень и похлопал в ладоши, после чего к его аплодисментам присоединилась и Лейла. – А сейчас я хотел бы посетить мой бывший дом. Ты все еще хочешь составить мне компанию, или уже передумала?

– Не дождешься! – с готовностью ответила она, на что парень лишь пожал плечами и сказал: «Как хочешь». Собрав все вещи, они, впервые за весь день никуда не спеша, спустились в самый низ, на парковку и, разобравшись со счетами, покинули ее.

Вечером Нью-Йорк был еще прекраснее и ярче, чем днем. Если бы Диего не сидел за рулем, он бы с удовольствием помотал бы головой по сторонам, разглядывая исполинские здания, стильные вывески, неоновые рекламные щиты, горящие всеми цветами радуги билборды и дисплеи. И множество людей, машин. Оказавшись непосредственно в центре всего этого столпотворения, чувствуешь себя совсем иначе, нежели когда смотришь на подобное с высоты птичьего полета. Ему нравилось чувствовать себя частью чего-то большего, ощущать себя единым целым с другими людьми. И когда ты находишься в центре одного из самых крупных городов мира, такое ощущение возникает само собой. И хотя оно быстро сходит на нет, и через какое-то время пребывания в толпе все эти люди начинают неимоверно раздражать, оно того стоило. Ведь так приятно хотя бы на пару минут почувствовать себя частью любимого города.

– А куда мы едем? – внезапно прервала его мысли Лейла, что, в общем-то, вполне правильно – задумываться о чем-то и витать в облаках за рулем было чревато последствиями.

– На Брайтон-Бич.

Глаза девушки расширились, а брови поползли вверх.

– Брайтон? Ты живешь в Брайтоне?

– Я живу в Портсайде, на Грин-Стрит, 14, – съехидничал парень. – А в Брайтоне живет моя мать.

– А ну да, что-то я в последнее время торможу, – улыбнулась Лейла, и все оставшееся время они ехала в тишине. Стоило им выехать из центра, как пейзаж начал меняться. От ярких дисплеев и вывесок, небоскребов и толп не осталось и следа. Чем дальше оставался Манхэттен, тем больше им открывался Бруклин, где каждый новый микрорайон выглядел по-разному, раскрывая совсем другой двухэтажный и полузаброшенный Нью-Йорк.

К моменту, когда они наконец-то прибыли в нужное место, уже окончательно стемнело, и повсюду зажглись фонари, подсвечивая улицы и дорожки. Припарковав машину, Диего вышел из нее, и его тут же обдало холодным порывом ветра с океана. Смотря в сторону уходящей за горизонт кромки воды, парень подумал, что его вечно будто тянет к ней. Что здесь он пол своей жизни провел на берегу океана, что теперь в Портсайде с его террасы открывался великолепный вид на порт и тот же океан. В этот же момент к нему подошла Лейла, и он снова подумал, что идея заехать в гости к матери с Лейлой – далеко не самая лучшая. Но сейчас делать было нечего, да и отступать поздно. Нужно просто морально приготовиться к тому, что его может ждать, когда они пересекут порог квартиры. Открыв тяжелую парадную дверь и зайдя внутрь ничем непривлекательного пятиэтажного дома, они поднялись по узкому лестничному пролету на предпоследний этаж и остановились перед самой левой дверью. Диего закусил губу. Обернувшись, он увидел, что Лейла с интересом и будто подозрением осматривается на однотонные стены, пыльные ступени и чахлые оконные рамы. Хоть это и не трущоб�� какие-нибудь, но также и не самый привлекательный район – видно, что она к таким видам не привыкла.

– Все в порядке? – спросил у нее парень со слабой улыбкой. Если она прямо сейчас скажет «нет», развернется и уйдет, он не будет ее останавливать. Даже наоборот, где-то в глубине души он надеялся на то, что она вдруг внезапно передумает.

– Ага! – кивнула та, и все надежды окончательно пошли крахом. – Просто я, если честно, до сих пор ни разу тут не была. Так далеко в Бруклин меня еще не заносило.

Диего снова улыбнулся ей, но так, словно страдал от зубной боли. Момент и трель дверного звонка отчетливо раздается по ту сторону двери. Парню вдруг вспомнилось, как он совсем недавно так же стоял под дверью Лейлы в Портсайде. Интересно, почему звонить в двери иногда так страшно? Не потому ли, что мы боимся увидеть за ними совсем не то, что ждем?

Не прошло и двух минут, как дверь отворилась, и за ней показалась миниатюрная фигурка Людмилы. Выглядела она, как всегда, по-домашнему: ее светло-русые волосы были собраны на затылке, лишь несколько прядей спадали на круглое лицо, на котором четко отобразилось удивление. На ней был надет фартук, который подарил ей Диего на один из ее дней рождения, в руке она стискивала перчатки для мытья посуды, а в постоянно полуприкрытых голубых, как тысяча чистых озер, глазах отражались радость и простое человеческое счастье от неожиданной встречи.

– Диего! – воскликнула она, кидаясь к нему. – Я так рада тебя видеть! А как ты здесь оказался? Что-то слу…

Она не договорила. Случайно боковым взглядом она замет��ла ярко-рыжие локоны, отчего зрение само собой сместилось на них.

– Ой, – сказала вдруг она, выпустив сына из объятий. Она вдруг начала неловко приглаживать волосы и поправлять фартук, а на щеках ее вспыхнул румянец.

– Мам, это Лейла, – решил взять инициативу в свои руки парень, пока все не закончилось еще одним грандиозным недоразумением. Второго провала за день он не переживет. – Мы с ней приехали на журналистский форум по работе, – он прокашлялся. – Понимаешь, да? По работе.

Но та его не уже не слушала, она полностью переключила все свое внимание на незнакомую рыжеволосую девушку с веснушками, с улыбкой протягивавшую ей руку для знакомства.

– Меня зовут Людмила, можно просто Люда, как вам будет угодно, – отвечала женщина. – Очень приятно познакомиться. Правда, очень! Вы не представляете, как я люблю знакомиться с друзьями Диего. Сразу чувствую себя на десять лет моложе!

И она, смеясь, пригласила всех войти. Ворча о том, что давно уже пора, парень вошел в свою старую квартиру и ощутил такой мощный прилив ностальгии, что он чуть было не снес его с ног. Есть вещи, которые никогда не изменятся. Их квартира в Нью-Йорке – одна из таких вещей.

– Проходите, проходите, – лепетала Людмила, ступая своими маленькими ножками по половицам, отчего слышался четкий звук «цок-цок». – Я как раз собиралась что-нибудь приготовить. Но раз я еще не начала, то, может быть, у вас есть какие-нибудь предложения?

– Всего одно: у нас тут не ресторан, – с каменным лицом выдал Диего, и Лейла удивленно взглянула на него.

– Ты чего? Это же просто прелестно! Ты представляешь себе, чтобы мои родители спрашивали у гостей, что они хотят на ужин?

– Не знаю насчет твоих родителей, – продолжил он, – но моя точно хочет нас закормить. И я, между прочим, об этом предупреждал.

– Ой, да прекрати ты, все классно…

Из проема показалось радостно смеющееся лицо Людмилы.

– Ну так что? Надумали, что хотите?

– Мне кажется, – начала Лейла, – что стоит попробовать блюдо от шефа. Ты как считаешь, Диего?

Она легонько подтолкнула его и он, вздыхая, согласился.

– Вот и славно! – подытожила Людмила. – Значит, сегодня вечером у нас шарлотка. А вы не стесняйтесь, проходите в комнату. Можете включать телевизор, делать, что хотите. Я, если что, в соседней кухне. А вообще, Диего, ты джентльмен, поухаживай за дамой.

После этой фразы парень уже не мог отлепить руку от лица, а Лейла, садясь на видавший виды диван, хихикнула.

– Все же она у тебя очень милая. Да и квартира… – она запнулась, – неплохая.

– Как говорит моя милая мать: не стесняйся, высказывай все, как на духу, – выдал он и спустя время присоединился к девушке. – И раз уж мы начали сравнительный анализ наших семей, то могла бы ты себе представить, чтобы твои родители настойчиво лезли в твою личную жизнь?

– Ну, на самом деле… – та смущенно отвела взгляд в сторону, – нет, это вряд ли. Максимум, отец мог бы просто напрямую поинтересоваться, получить ответ и снова забыть обо мне, а так нет.

– Вот! – торжествующе сказал он. – А в моем же случае – да, сколько угодно.

Лейла задумчиво уставилась в пол.

– Может, тогда тебе стоит поговорить с ней? Попросить так не делать?

Диего поднял бровь.

– Скажи, ты серьезно считаешь, что я не пытался поднимать эту тему раньше? Я что, совсем похож на идиота?

– Нет-нет, я не это имела в виду, – испуганно замахала руками девушка. – Но, кажется, я начинаю понимать, в чем твоя проблема…

Правда договорить ей не дали, в комнату вошла Людмила и пригласила их за стол.

– Шарлотка будет готова буквально через пару минут, но я не могу сидеть и ждать, зная, что вы у меня голодные. Пойдемте, я хоть чай вам налью.

Сопротивляться ее благородным порывам было бесполезно, а потому ребята встали со своих мест и перешли на кухню. Здесь в воздухе витал аромат запеченного теста и свежих яблок. Такой приятный запах вдруг напомнил Диего, что в его рту за весь день не было ни крошки, не считая утренних тако и парочки печений, и желудок тут же дал о себе знать, начав урчать.

– Лейла, дорогая, какой чай ты предпочитаешь? Есть черный, зеленый, с бергамотом… – спросила Людмила, как только они уселись за стол.

– Зеленый! – тут же воскликнула та, боясь, что перечисление затянется надолго. – Спасибо.

– Ой, да не за что! – с готовностью отозвалась Людмила, переключаясь на сына. – А ты, Диего?

– Кофе, – бросил он, сложив руки на груди.

– Кофе на ночь? – спросила та, морщась. – Может лучше чайку?

– Кофе, – вновь бескомпромиссно повторил он. Спорить с ним по этому поводу было более чем бесполезно.

Женщина кивнула и занялась приготовлением напитков. Через пару минут все трое уже сидели за одним столом и пили кто ароматный чай, кто кофе с молоком. Диего помешивал субстанцию в своей кружке, похожую на какао и выглядел мрачнее тучи. Он не спросил молока, а мать его добавила. Потому что, видите ли, вредно кофе на ночь. Так же и с Лейлой: он сто раз пытался намекнуть Людмиле, что они приехали в город по заданию, а она… она как обычно, в общем, все по-своему воспринимает. Она его просто не слышит, или не хочет слушать. И это как раз то, чего он больше всего боялся.

– Лейла, скажите, – вдруг произнесла женщина, и Диего напрягся. – А как вы с Диего познакомились?

И не зря напрягся, как видно. Пальцы сами собой сильнее сжались на ложке, а взгляд из-под бровей стал холоднее.

– Гм-м… – задумалась девушка, облизывая ложку. – Ну, вообще-то, Диего прав, мы коллеги, а потому ��ознакомились благодаря работе.

– О-о, интересно, интересно, – закивала Людмила. – Так вы тоже журналистка?

– Фоторепортер, – ответила девушка. – Снимаю для газеты, для которой пишет ваш сын.

– Фотографии! – воскликнула та, складывая ладони на груди и сильнее прикрывая глаза. – Я так люблю фотографии, и делать, и рассматривать. Это мое хобби!

– Какое совпадение, мое тоже, – с улыбкой произнесла Лейла. – А еще я люблю рисовать.

– Восхитительно! Я бы с удовольствием взглянула на ваши работы.

– Хех, спасибо, – девушка смутилась. – А Диего их видел, и он сказал, что ему очень понравилось. Правда?

– Угу, – недовольно буркнул тот. Две разговорившиеся между собой женщины против него одного. Он ничего не может им противопоставить.

– К сожалению, я сама вряд ли когда-нибудь их увижу, но… – в этот момент раздался звон духовки, означающий, что еда готова. – я бы могла вам показать свою коллекцию семейных фотографий.

И тут Диего просто не выдержал.

– Нет, никаких фотографий! – сказал как отрезал он. – Ни за что! Мне хватит истории с Алом, так что нет.

Обе женщины обернулись на него, и он вдруг понял, что в порыве чувств даже подорвался с места и теперь стоял в позе злого босса, опершись руками на стол и зыркая глазами по всем присутствующим. Выпрямившись, он кротко извинился, после чего снова сел на стул.

– Я и не собиралась, если честно, – доставая шарлотку, спокойно ответила Людмила, привыкшая к подобным всплескам. – Все равно я с минуты на минуту должна уходить.

Диего, решивший для успокоения выпить кофе, тут же закашлялся. На помощь ему пришла Лейла, похлопавшая его по спине.

– Прости, что? – переспросил он, вкрай удивленный подобным заявлением.

– Ну, я как раз сегодня собиралась в гости на всю ночь к Марго. Помнишь Марго?

Парень кивнул.

– Так вот, мы собирались устроить что-то типа ночевки: будем всю ночь напролет болтать и смотреть сериалы.

На кухне воцарилась тишина.

– Ты меня разыгрываеш��? – нарушил ее Диего. Выражение его лица говорило о полном замешательстве.

– Ни в коем разе, – задорно ответила Людмила, моя руки. – Так что, располагайтесь как вам будет удобно, если соберетесь уходить до того, как я вернусь, просто закройте дверь ключом. Диего, у тебя ведь есть ключи?

– Есть, но… – он все еще едва верил, что это не шутка. – С чего ты взяла, что мы собираемся здесь оставаться? Может, у нас забронирован номер в отеле?

– Ну, в таком случае, не буду настаивать. Главное все же квартиру закройте, хорошо?

На этих словах она подмигнула им и скрылась в коридоре. Диего же не оставалось ничего, кроме как смотреть ей вслед.

– Слушай, – вдруг тихо произнесла Лейла, которая последние несколько минут упорно молчала, – а у нас вправду номер забронирован?

– Конечно же, нет, – кисло ответил парень.

– Так, может, тогда не будем упираться и останемся здесь? – осторожно спросила она, и Диего бросил на нее быстрый удивленный взгляд.

– Правда?

– Ага, тем более что мне здесь даже начинает нравиться. Тут уютно. И есть, что покушать.

Они оба рассмеялись, и парню подумалось, что переночевать в его бывшей квартире не такая уж и плохая идея.

В проеме снова показалась Людмила, она уже была одета, и зашла только для того, чтобы попрощаться с Лейлой и попросить Диего закрыть за ней дверь.

– Ну ладно, я пойду, если что, звони. Удачи вам!

– Хорошо, и вам с Марго тоже удачи и веселой ночи.

– Спасибо, конечно, но пожелание веселой ночи для вас сейчас куда актуальнее, – и пока Диего не успел сообразить, о чем это она, Людмила клюнула его в щеку, развернулась и сбежала вниз по лестнице.

– В смысле?! – вслед крикнул ей парень. – Мам, черт возьми, что за фигня?

– Опять разорались! А ну цыц!* – вдруг донеслось двумя этажами ниже на чистом русском, и парень поморщился. Он не понял ни слова, но знал, кто это говорит. И связываться с этим человеком ему ну совсем не хотелось. Закрыв входную дверь, он прислонился к ней спиной и закрыл глаза. Как же его раздражало то, что мать все еще продолжает гнуть свою линию, не обращая внимания на слова и факты.

Вернувшись на кухню, он увидел, как Лейла, высунув язык, разрезала еще теплую шарлотку, и улыбнулся. Ножи так и остались тупыми; ему стоит помочь ей, пока с шарлоткой она не порезала еще и свои пальцы.

– Очень вкусно! – оценила стряпню Людмилы девушка, когда с нарезкой было покончено. – Извини, конечно, что влезаю, но я просто не понимаю, что тебе не нравится. Твоя мать – ангел.

– Бесспорно, – протянул Диего, отправляя ужин в рот. – Но из-за этого ангела я зачастую попадаю в кучу неловких ситуаций.

Всю оставшуюся часть ужина они не разговаривали: Лейла просто наслаждалась вкусной едой, а Диего был поглощен мыслями. Он думал то о матери, то о завтрашнем выступлении, то даже о Портсайде. Эх, Портсайд… Сейчас он бы мог спокойно валяться в своем доме на кровати и читать книгу или смотреть новые видео от любимых блогеров, или слушать музыку, а может даже все вместе! Но то было бы, если бы он не согласился поехать на форум, так что теперь ему все это светит только тогда, когда форум закончится. Только после выступления. Черт, вот кто его за язык тогда тянул? Похоже, ему вдруг захотелось найти приключений на свою пятую точку, почувствовать прилив адреналина в крови, иначе объяснить свои действия он не мог.

– Так, – сказал он, когда с шарлоткой было покончено. – Уже довольно поздно, а завтра второй день форума, у меня выступление… Нужно хорошенько выспаться.

– Правильно, – поддержала его Лейла, убирая пустые тарелки со стола. – Только вот… где?

Парень сначала прищурился, не понимая, о чем она, а потом хлопнул себя по лбу и протянул:

– А-а-а, ты об этом, – он махнул ей рукой, показывая, чтобы она шла за ним следом. – Это не проблема.

Он остановился перед невзрачной дверью в конце коридора и открыл ее, пропуская девушку внутрь и войдя за ней следом. Окинув комнату взглядом, он усмехнулся. Тут все лежало так же, как тогда, когда он переезжал в Портсайд. Людмила ничего здесь не трогала.

– Вот, – сказал он, указывая на широкую квадратной формы кровать с двумя матрасами, которая занимала чуть ли не половину комнаты. – Можешь расположиться здесь. Она удобная, хоть и выглядит не очень. Проверено.

– Это ведь твоя бывшая комната, так? – спросила Лейла, осматриваясь.

– Именно так, – ответил Диего, и тут же в его памяти возник ее старый образ, такой, какой она была, когда он тут обитал. Сейчас она была полупустая, идеально вычищена, а стены оказались даже белее, чем они отпечатались в его памяти. Может быть, всему виной были многочисленные постеры, фотографии и вырезки в обилии висевшие на них ранее? За ними и стен-то было практически не видно.

– Тут так тесно, – призналась девушка, обвивая себя руками. – Больше похоже на каморку, чем на комнату. И как у тебя тут клаустрофобия не развилась?

– Ну, знаешь, в тесноте, да не в обиде, – с усмешкой выдал Диего. – Мне тут нравилось. Поверь, это не самое худшее место, в котором мне доводилось бывать.

Он многозначительно прокашлялся и поспешил сменить тему.

– Постельное белье там, – он указал большим пальцем на шкаф, стоящий прямо за дверью. – Нужна будет помощь – зови.

И, сделав жест, имитирующий разговор по телефону, парень ретировался. Сам он думал расположиться на диване, не имея ничего иного. Постелив себе на нем и взяв одну из декоративных подуш��к, Диего наконец-то в первый раз за день смог прилечь и расслабиться. Только сейчас понял, как на самом деле устал. Он закрыл глаза, но сон не шел: то вначале Лейла ходила туда-сюда, готовясь отойти ко сну, то за окном вдруг кто-то начинал шуметь, то ему в голову приходили какие-то тревожные мысли, и он снимал с зарядки издохший за день айфон, чтобы в очередной раз пройтись по подготовленной презентации. Но потом, понимая, что этим он лишь делает себе хуже, снова откладывал телефон и пытался уснуть. Так он промучился до самой глубокой ночи. Что-то не давало ему отдохнуть; отпустить мысли не получалось.

Решив отвлечься и попить воды, он аккуратно вышел из комнаты, завернул на кухню и… увидел там Лейлу.

– Что, тоже не спится?

– Да, что-то сегодня никак не уснуть.

– Ясное дело, завтра чертово выступление, – процедил он сквозь зубы, наливая себе воды. – Лично мне все никак не успокоиться.

Девушка ничего не ответила, продолжая смотреть куда-то вниз и обхватывать себя руками. Залпом осушив стакан, Диего грустно взглянул на нее.

– Ну, тогда спокойной ночи, – он поставил стакан на столешницу и добавил. – Еще раз.

Потом парень направился в зал, где ему сегодня предстояло ночевать, но вдруг услышал крадущиеся шаги. Обернувшись он увидел, что Лейла пошла за ним.

– А, я понял, ты ходишь по ночам. И сейчас ты спишь.

– Нет, не сплю, – ответили ему, после чего девушка подняла свое лицо. Глаза ее были открыты, а сама она явно соображала, что делает. – Просто… можно я с тобой посижу? Мне в той комнате неуютно как-то.

Он с улыбкой согласился, и они вдвоем примостились на диване. Завидев, что Лейла жмется и дрожит, Диего предложил ей свой плед. Та отказываться не стала.

– Вот, к слову, ты говорила что-то про клаустрофобию. А ведь на самом деле у меня противоположная проблема. Терпеть не могу слишком открытые пространства, я в них сразу теряюсь.

– Правда? – удивленно спросила девушка. – А как насчет того выставочного зала в здании Общества?

– Ну… – парень задумался. – Там мне понравилось. Все же он был красиво отделан, было, за что зацепиться глазу. А вот это бы он был пустой… Брр!

Он тряхнул головой и скривился, показы��ая, что в таком случае, ему было бы куда менее приятно там находиться.

– Ну, если бы он был пустым, то я бы обязательно придумала, чем бы его заставить! – со смехом сказала она, поджимая ноги к подбородку. – Столько идей!

– Не сомневаюсь, – улыбнулся ей в полутьме Диего и вдруг густо покраснел, вспомнив последние слова матери. Ну Людмила! – Кстати, а что ты имела в виду, когда сказала, что знаешь, в чем моя проблема?

Лейла непонимающе посмотрела на него.

– В смысле? О чем ты?

– Ну, помнишь сегодня, а точнее уже вчера, вечером ты сказала мне, что знаешь, почему я и моя мать не можем договориться. Когда ты еще сказала, что мне нужно поговорить с ней.

– А, ты об этом! – выдохнула девушка. – О боже, я уже успела забыть тот разговор, но, да, сейчас я вспомнила. Зачем ты вообще все это запоминаешь?

– Потому что это важно, – после секундной паузы на одном дыхании выпалил парень. – Для меня.

– Да-да, понимаю, – коря себя за сказанную глупость, протянула та. – Само вырвалось. А что касается разговора, то… Я даже не знаю, как бы тебе об этом сказать, чтобы ты не воспринял это чересчур, хм, категорично.

– Говори как есть, – с готовностью ответил Диего. – Я обещаю не быть категоричным.

Услышав это, Лейла усмехнулась.

– Думаю, это будет проблематично, потому что это как раз и есть то, что я хотела тебе сказать. Ты излишне категоричен. Категоричен порой настолько, что просто не допускаешь того, что у других людей может быть иная точка зрения. Я восхищаюсь людьми, у которых есть свое мнение и которые готовы отстаивать его, но в случае с тобой это стремление приобретает какой-то нездоровый характер чрезмерной воинственности.

– Воинственности? – переспросил ее парень. – Ты уверена, что ты сейчас обо мне говоришь? Я и воинственность – взаимоисключающие параметры!

– Вот, – она потупила взгляд. – Вот это то, о чем я и говорю. Ты даже сейчас начинаешь со мной спорить и не слышишь того, что я пытаюсь до тебя донести.

Он хотел снова возразить ей, но так и замер с раскрытым ртом, не в силах произнести ни звука. Все его тело словно оцепенело, а в ушах отдавались ее слова. Он слушает, но не слышит. А ведь он-то всегда считал себя хорошим другом, готовым выслушать и дать объективный совет, а на самом-то деле он, оказывается, не лучше матери, которая зачастую игнорирует или интерпретирует по-своему его слова. Да уж, вот правду говорят – яблочко от яблони недалеко падает.

– Надо же, похоже, я тот еще зануда и упертый баран, – прошептал он. – И почему ты все еще не перестала со мной общаться?

– Как раз-таки потому, – она сильнее укуталась в плед, – что ты готов принимать свои ошибки и работать над ними. И, еще кое-что, категоричность и настойчивость – это неплохо, если не перебарщивать. Ты можешь мне не верить, продолжать считать себя неуверенным вечно сомневающимся неудачником, который обязательно почему-то должен провалиться на форуме, но это не так.

Диего слушал ее, затаив дух. Он боялся, что стоит ему дернуться или издать хоть какой-нибудь звук или шум, то он тут же проснется, и все это окажется лишь сном.

– На самом деле в тебе есть достаточно уверенности, чтобы выступить даже не просто хорошо, а лучше всех. И в глубине души ты об этом знаешь, потому что, если бы не знал, то ты и никогда бы не решился поехать вместо Тернера на форум. Не решился бы позвонить мне по тому номеру, что я тебе дала, и прийти ко мне домой по тому адресу, что я выслала. И уж тем более вряд ли бы ты решился бросить свою любимую комнату, переехать в Портсайд и начать все с нуля.

Она замолчала, и стало лишь слышно, как шумит ветер за окном. Такой же ветер, если не настоящий ураган, бушевал сейчас в груди Диего. Сердце стучало как бешеное, в голове была лишь пустота, а низ живота наливался сладкой истомой. Он закусил губу и глубоко вздохнул. Все же Людмила была права.

Лейла же потянулась, зевнула, после чего она слегка качнулась, и ее голова упала прямо на грудь парня. И тут его словно захлестнуло невидимой волной. В первые секунды ему показалось, что он задыхается, но потом он смог взять себя в руки и теперь просто старался не шевелиться. Спящая, она казалась еще более хрупкой, поэтому он не знал что делать. Он хотел прикоснуться к ней, но даже и не думал дотрагиваться до нее, боясь, что может потревожить ее сон. Сердце, запертое в грудной клетке, продолжало трепетать, и ему показалось, что от этого она тоже может в любой момент проснуться, но нет, девушка сладко спала и, кажется, видела самые приятные сны, которые только может видеть столь прекрасное создание. Диего продолжал просто смотреть на нее, наверное, где-то с час, а может и даже больше, пока веки его не налились тяжестью, и он сам не провалился в сон.

***

– Вставай, соня! – услышал парень сквозь сон и, пытаясь прогнать сонливость, потер глаза. Первое, что он увидел, как только открыл глаза – нависшее прямо над ним улыбающееся лицо Лейлы. – Ты же не хочешь опоздать на семинар?

– Да ни за что в жизни, – с сарказмом ответил ей он, потягиваясь. – А, кстати, что с моим будильником? Почему он не прозвонил?

– Ну, вообще-то, он прозвонил, – хихикая, сказала она, – но ты его не услышал. Зато услышала я и выключила тоже. А ты продолжал спать как сурок, пока я тебя не растолкала!

Диего зарделся.

– О, ну надо же, два дня бессонницы дали о себе знать. Спасибо, что разбудила, иначе я бы стопроцентно опоздал, – внезапно его взгляд остановился на одежде Лейлы, и парень, то ли нахмурившись, то ли удивившись, спросил: – А что это на тебе надето?

– А-а, это… – она, смутившись, опустила взгляд. – Я нашла ее в шкафу, еще вчера, когда искала белье. Судя по всему, это худи из твоего бывшего универа, да?

– Э-э, да… – сощурившись и покраснев до самых ушей, протянул он.

– Класс! Люблю такие вещи! – весело сказала Лейла, хлопнув в ладоши. – У меня и самой есть футболка с эмблемой нашего колледжа… – она вдруг осеклась, заметив, что Диего выглядит как-то совсем уж напряженно и, кажется, даже немного растерянно. – Что с тобой? Тебе нехорошо?

– Нет-нет, все отлично! – спохватился тот, широко улыбаясь. Но на самом деле, ничего отличного в этом не было. В памяти сразу возникло множество различных воспоминаний из прошлого, его захватывающего, безумного и в чем-то даже постыдного студенческого прошлого, которое он провел в этой худи. Во скольких нестандартных ситуациях он побывал, со сколькими только людьми не встречался, сколько новых уроков получил. И все это в ней. Падения, удары, валяние об асфальт – что только с ним не случалось за то время, что он был лихим студентом, не знающим правил и не вкушавшим еще толком взрослой жизни. Если бы худи была человеком, то про нее можно было бы сказать, что она лишком много знает. Потому что это сущая правда. И правда далеко не самая приятная, та самая правда, которую порой хочется навсегда забыть, оставить далеко за границами разума и не рассказывать никому. Так что внезапно появившаяся на горизонте худи была слишком личной вещью для него, хранящей позорные тайны прошлого, и потому об истинных причинах его волнения Лейле знать пока что не обязательно. – Просто, если честно, по приезду в Портсайд я очень долго искал ее и не мог найти, а оказывается, она все это время была здесь. Забавно.

По выражению лица девушки можно было понять, что она сполна поверила ему, а потому Диего вздохнул с облегчением.

– Ладно, – произнес тогда он. – У нас не так много времени, примерно через полчаса нам уже надо выдвигаться.

Кивнув, она проследовала за ним на кухню. Завтракали в ускоренном темпе, стараюсь не тратить и без того ограниченные бесценные минуты. Парень за то время, что он пил свой утренний кофе, успел еще раз пройтись по тернеровскому проекту. В э��стренном порядке освежая свою память, он и не заметил, как сидевшая напротив него Лейла изредка обеспокоено посматривала на него и поджимала губы. Ей упорно продолжало казаться, что под прикрытием повторения материала он себя просто-напросто изводит. Изводит вечными переживаниями о том, что у него ничего не получится. И оттого она боялась, что чем сильнее у него будет вера в собственную неудачу и чем чаще он будет об этом думать, тем больше вероятность, что именно так все и случится. Сборы и приведение себя в достойный вид тоже прошли достаточно быстро; оба находились в том настроении, когда совсем не хочется долго стоять и разглядывать себя в зеркале, тем более что ты заранее знаешь, что не увидишь там ничего, кроме как проявившихся синяков под глазами и бледной кожи.

Напоследок все же взглянув на себя в зеркало и закрыв дверь едва слушающимися пальцами, Диего спустился по лестнице и вышел на улицу. Он надеялся на то, что на воздухе ему сразу полегчает, но, увы, он не учел, что находится не в том городе, где можно вдоволь насладиться свежим утренним бризом. В Портсайде этот трюк еще бы сработал, а вот в Нью-Йорке – нет. Бесполезно.

Влезая в машину, он вдруг ощутил себя как-то особенно неуютно. Будто бы каждое движение наносило его психологическому состоянию все больший и больший урон. В мыслях опять поселился червячок сомнения и неуверенности во всем, назойливо проектируя в его сознании самые худшие исходы сегодняшнего дня. Пытаясь согнать морок, Диего тряхнул головой и даже пару раз махнул рукой.

– Все в порядке? – тут же поинтересовалась Лейла, заметив его странные движения. – Мы можем ехать?

– Конечно, – отозвался тот, натянуто улыбнувшись. Убрав машину с ручника, он резко газовал и уже спустя пару минут мчался прямиком в Манхэттен к зданию Общества. Резкость и импульсивность собственных действий сильно заботила его. Он редко когда сначала делал, а потом только думал, что он сделал, но когда так происходило, то ничего хорошего это не сулило. Тревожный звоночек зазвенел где-то далеко на периферии разума. Обычно это означало: «жди беды».

Под ложечкой засосало. Предчувствие чего-то плохого волной накатило на него, затуманивая логику и здравый смысл. Не без усилий справляясь с внезапным наваждением, Диего сглотнул и сосчитал до десяти. Нет-нет-нет, все будет хорошо. Он выступит так, что все вокруг потеряют дар речи. Он будет неотразим, а речь его чиста и ясна, и она просто обязана всем понравиться. Даже Лейле. Тем более Лейле.

Самоотверженно борясь с собственными мыслями и не давая чувству безысходности разгуляться вдоволь, он не заметил, как они добрались до центра города. Ну, то есть он, конечно, заметил, потому что сидел за рулем, но ему отчего-то показалось, что типичный нью-йоркский городской пейзаж с открыток вырос перед ним как-то слишком неожиданно. Снова оставив машину на парковке, ребята вышли из нее и поднялись в холл. Сегодня здесь было не менее просторно, светло и многолюдно. Так же, как и вчера, за длинным рядом столов сидели люди, ожидая новоприбывших гостей. Тут и там слышались разговоры на самые разнообразные животрепещущие темы: от угрозы вымирания в национальном зоопарке бобров до необходимости снижения нагрузки на транспортную систему в центре города.

Но ребят не интересовало ничего из этого, каждый из них уже был мысленно на следующем семинаре. Его модератором, как и вчера, был Ник Олдман, так что Диего уже заранее стало не по себе. Всю дорогу к аудитории он молчал и угрюмо смотрел себе под ноги. Хватило ему один раз предстать перед ним в дурном свете, если такое случится повторно, то организаторам и вправду придется вызывать для него скорую. Сердечный приступ ему обеспечен. А там можно и гроб по размеру заказывать, и белые тапочки мерить.

– Все будет супер! – подбодрила его Лейла буквально перед самым началом семинара. – В этот раз у тебя получится.

Парень лишь кисло ухмыльнулся. Ну да, легко ей говорить, она все равно будет только сидеть и слушать, ну и, возможно, задавать вопросы, как и остальные зрители. А вот ему придется на них отвечать или, что наиболее вероятно, пытаться это делать. Он представил, как снова будет открывать рот, как рыба выброшенная на берег, хотя что-то сказать, и по его спине прошел холодок.

Тем временем в аудитории собрались все желающие поучаствовать в обсуждении зрители, и Ник Олдман, как главный спикер, поднялся со своего места, после чего тихие переговоры на задних рядах тут же затихли. Диего, так сильно ушедший в себя, услышал его голос далеко не сразу. Сегодня он вообще напрочь потерял чувство времени и ориентации в пространстве. Усиленно заставляя себя слушать Ника, а не отвлекаться на собственные эмоции, парень все отчетливее ловил себя на мысли, что едва понимает, о чем тот говорит. Вся его речь доходила до него будто через сломанный телефон, искажавший каждое слово, отчего оказалось, что Ник несет какую-то бессвязную околесицу. Но на самом деле все проблемы были в нем, Диего. Ведь это именно он не мог нормально сосредоточиться на конференции, а потому пропускал большую часть мимо ушей. К счастью, вскоре ему удалось взять себя в руки и дело пошло на лад. Когда Ник закончил, все вокруг зааплодировали ему, и Диего, не отрываясь от аплодисментов, приготовился ко второй фазе семинара – вопросам из зала и выслушиванию мнения экспертов.

– Добрый день, мистер Олдман, – услышал он вдруг басовитый голос позади. – Спасибо за столь интересную лекцию. У меня к вам всего один вопрос…

Словом, процесс пошел. Парень слушал обсуждение одним ухом, сейчас ему было важно лишь одно – повторно не опозориться во время своей речи.

Закончив отвечать на вопросы, которых в это раз было не так много, Ник пригласил поделиться своими мыслями и комментариями всех тех, кто сегодня присутствовал здесь как эксперт в своей области, и когда очередь дошла до Диего, он вдруг резко покрылся испариной. Вставая со своего места, он обвел зал взглядом и заметил в толпе зрителей Лейлу, пытавшуюся изо всех сил сделать так, чтобы он ее заметил. И стоило ей увидеть, что он смотрит прямо на нее, она широко улыбнулась, обнажая все тридцать два зуба, и обеими руками показала одобряющий жест. В голове за доли секунд пронеслось ее недавнее: «В этот раз все получится», и… Диего было уже не остановить! Он говорил ровно и уверенно, как раз так, как и нужно было. Так, как он и представлял свое выступление в идеале. Правда, сейчас это всего лишь выступление на семинаре, но какая разница? Какая разница, если прямо сейчас к нему прикованы взгляды всех, и его слушает сам Ник Олдман, не последний человек в мире. Какое это имеет значение, если он смог победить свои пустые сомнения, страхи и показать себя с лучшей стороны?

– Ну, как ты себя чувствуешь? – спросила его Лейла, подпрыгивая на месте уже после того, как семинар закончился. Она ждала этого момента, чтобы задать вопрос, всю оставшуюся конференцию, и теперь изнывала от желания узнать на него ответ, но Диего ответил ей далеко не сразу. Его рассеянный, но счастливый взгляд медленно опустился на ее, и только тогда он дрожащим голосом проговорил:

– Это… это было потрясающе! – и не оставалось сомнений, что так оно на самом деле и было, потому что сейчас он выглядел действительно радостным. – Я не знаю, как у тебя это получилось, но сработало. На сей раз я смог нормально выступить и не нес ерунду!

Девушка засмеялась.

– Подожди, подожди… Конечно, это классно, я очень рада за тебя, но при чем тут я?

– В смысле? Как это при чем? – щеки и уши парня вспыхнули. – А кто, по-твоему, все это время пытается меня поддерживать? Уж не ты ли? Да и вчера я, скорее всего, провалил речь только потому, что тебя там не было. В конце концов, я думаю, всегда намного легче выступать, зная, что ты всегда мо��жешь рассчитывать на поддержку друга, не так ли?

– Да, – слегка запоздало подтвердила кивком его мысли Лейла. – Еще бы. Друзья ведь для того и нужны.

Однако, как бы там ни было, пребывал в хорошем настроении Диего недолго. Впереди, на расстоянии видимого горизонта, виднелся конкурс. И в отличие от простого выступления на семинаре, где от твоей неудачи зависит только твоя репутация, здесь он рисковал по-крупному. Взвалив на свои плечи проект Тернера, он обязался не только помочь ему, но и не подвести редакцию в целом. До злополучного конкурса оставалось несколько часов, а потому ребята решили потратить их с максимальной пользой: хорошенько перекусить, немного прогуляться, после чего на свежую, отдохнувшую голову еще раз повторить и отрепетировать выступление.

– Как думаешь? – спросил Диего у Лейлы, когда они прогуливались по Macy’s. – Что мне следует делать, когда меня будут спрашивать о проекте, а я не буду знать, что ответить?

– Ну-у, – протянула она, – не знаю. Скажи, что не расслышал вопрос, и пока тебе его повторяют, экстренно шевели мозгами и придумывай ответ или способы, как бы еще потянуть время.

– Гениально! – зарукоплескал он, смеясь. – Это настолько гениальный совет, что я чувствую, что должен как-то тебя за него отблагодарить. Что бы ты хотела прямо сейчас?

– Ведро острых крылышек из KFC, – тут же ответила та, и парень щелкнул пальцами.

– Заметано.

И потому, когда они вернулись обратно в здание Общества, каждый из них был сытым и наевшимся крылышками до отвала.

– Признавайся, ты это специально сделала! – уперев руки в бока, шутливо набросился с обвинениями на Лейлу Диего.

– Что сделала?

– Заказала так много еды, а потом отдала половину мне, сказав, что больше не будешь, – он сощурился. – Почему у окружающих меня людей постоянно стойкое желание накормить меня?

Девушка рассмеялась, а он передернул плечами. Шутки шутками, а конкурс все ближе и ближе.

Они расположились, как и вчера, в псевдолофте, ибо он был достаточно большим и свободным от людей, чтобы со спокойной совестью готовиться к выступлению и никому не мешать. Сконцентрировавшись на тексте, парень еще раз перечитал его весь несколько раз, после чего постарался воспроизвести самостоятельно, не заглядывая в шпаргалку. Получалось вполне сносно, и он решил тогда попробовать выступить перед Лейлой, представляя, что она – один из членов комиссии. Завершив речь, он подошел к девушке, чтобы выяснить у той, что она думает, и получил такой ответ:

– Вау, мне понравилось.

– А можно поконкретнее? Прошу, добавь чуточку конструктива в свою рецензию, – взмолился Диего, и она тут же поспешила исправить свою ошибку.

– Что круто – это то, что ты смог объяснить сложные вещи простым языком, а еще то, что ты говоришь легко и достаточно непринужденно. Что плохо – ты периодически спотыкаешься, а также смотришь куда угодно, но не на потенциального слушателя. И еще у тебя лицо слишком напряженное, будто тебя на каторгу ведут, попробуй выглядеть чуть более позитивно.

– В общем, одним словом – кошмар, – подытожил он, и, как бы ни пыталась Лейла убедить его в обратном, его уверенность в своих силах будто волной смыло. И тогда он с еще большим энтузиазмом принялся на усиленные тренировки и репетиции.

– Ну, а теперь как? – после очередного прогона спросил он.

– Отлично! – воскликнула девушка, показывая все свое восхищение.

– Этого недостаточно, – катерично выдал парень. – Нужно чтобы было идеально.

Однако на оттачивание речи до состояния бриллианта времени уже не оставалось. Будильник, специально заранее поставленный Диего на айфоне, прозвонил, что означало – начало конкурса уже через полчаса.

– О нет. Нет, нет, нет, – запричитал он, кусая ногти. – Я не готов, совершенно не готов!

Лейла же, услышав его словесные метания, нахмурилась и, встав с места, подошла к нему.

– Пожалуйста, успокойся, тебе не о чем волноваться, – положив руки ему на плечи, сказала она. – Помнишь, что произошло с утра?

– С утра много чего произошло. Так что смотря, что именно, – был ей ответ.

– Семинар, Диего! – резко и неожиданно громко воскликнула девушка, что он аж отшатнулся. – Ты хорошо себя показал, потому что не думал о всякой чепухе. Постарайся и в этот раз выступить не хуже. Помни о том, что я тебе сказала: все будет отлично, главное не волноваться. Лучше сосредоточься на этом чертовом выступлении, будь звездой и в итоге порви всех соперников на британских флаг! Установка ясна?

Ошарашенный до глубины души, но вдохновленный, парень пару раз кивнул.

– Тогда вперед, чего ты ждешь? – завершила свою пламенную тираду Лейла, подталкивая его к лифтам.

Отныне, благодаря такому воодушевлению, Диего был настроен весьма решительно. Спустившись в конференц-зал, он обсудил все вопросы, связанные с презентацией и порядком выступления, после чего, заметно успокоившись, занял одно из мест в первом ряду. Он выступал последним, что с одной стороны было ему на руку, так как воспоминания о нем будут еще свежими и самыми яркими, а с другой – быть первым и последним всегда сложнее, так что ему придется приложить еще большие усилия, чтобы произвести на всех неизгладимое впечатление.

Зал быстро наполнялся зрителями, так что к началу конкурса все места были заняты. Воодушевление, с которым парень явился сюда пару минут назад, медленно улетучивалось, и тем сильнее оно улетучивалось, чем дольше он сидел на месте и смотрел на сцену. Конкурс, как и следовало ожидать, начался с краткого приветственного слова ведущего. Закончив свое вступление словами: «Удачи всем конкурсантам, и пусть победит лучший проект!», он ушел со сцены под гром аплодисментов. Потянулась череда тех самых конкурсантов: юношей и девушек, мужчин и женщин, решивших представить на суд свои инновационные и не очень проекты. Диего наблюдал за ними, когда кто-то из них откровенно стопорился, путался и оттого начинал глупо улыбаться или внезапно переводил тему, и понимал, что он тоже не застрахован от таких случаев. Никто не дает гарантию, что, выйдя на сцену, он вдруг не забудет какое-нибудь слово, или не сможет выговорить его, или на него вдруг нападет приступ чиханья или случится еще какая-нибудь напасть. Ловя себя на таких мыслях, больше похожих на банальную паранойю, чем предосторожность, он снова мысленно представил самого себя разгоняющего их метлой. В конечном счете, если у него вдруг из головы вылетит какое-либо слово, его всегда можно заменить синонимом. А остальные проблемы даже и рассмотрения не стоят: в случае с сложнопроизносимыми словами всегда можно взять секундную паузу, прокашляться и попытаться выговорить его медленно или по слогам, а уж приступ и вовсе бред собачий. Вряд ли в момент выступления у него внезапно начнется аллергическая реакция или что-то вроде того. Нет, Лейла снова оказалась права – он просто себя изводит вечными сомнениями.

Только каким-то чудом он высидел до самого конца мероприятия, совсем не нервничая, но как только предпоследний участник сошел с трибуны и по залу разнесся усиленный микрофоном голос, объявляющий его выступление, парень вдруг почувствовал, как сердце ухнуло в ноги, а тело мгновенно будто сделалось деревянным. Вот и все. Его черед пришел, время отстаивать честь редакции.

– Давай, – одними губами прошептала Лейла и, подтолкнув его, задорно подмигнула. – Покажи, на что ты способен!

Сглотнув застрявший вдруг поперек горла ком, парень сжал кулаки, словно собрав в них все свое рвение к победе и силу воли, и пошел прямо к сцене. Ступеньки он преодолел успешно, то есть уже как минимум опасение поскользнуться на них было напрасным. Встав за трибуну, он прокашлялся, сделал глубокий вдох, пожелал сам себе удачи и, приветливо улыбнувшись, произнес:

– Добрый день! Перед тем, как я начну, хочется внести некоторую ясность. До того, как поднялся на сцену, меня объявили как Джозефа Тернера, но на самом деле это не так. Меня зовут Диего Карлос, и я приехал вместо моего коллеги мистера Тернера, чтобы не подводить его и всю нашу редакцию, а потому сегодня именно я представлю вам его замечательный проект, над которым он работал несколько месяцев.

Он обвел зал глазами. Судя по отсутствию каких-либо действий и недоумевающих взглядов со стороны жюри и зрителей, пока что все шло как надо.

– Итак, вы когда-нибудь задумывались о том, что журналистика – это не столько о событиях, сколько именно о людях. Причем даже тех людях, которые, казалось бы, напрямую никак с ней не связаны. Миллиарды людей по всему миру ежедневно следят за происходящими событиями, но, скажите, могут ли они и сами делать новости? Наш ответ – да! Мы в редакции «Портсайдского Вестника» свято верим, что каждый наш читатель может здорово помочь нам и нашей газете, делая свои собственные репортажи, как в виде прямой трансляции непосредственно с места событий, так и в виде обзорной статьи. Причем этим людям не обязательно будет иметь какие-либо специальные навыки или иметь дело напрямую с нашей редакцией. Достаточно лишь иметь смартфон, средний и выше уровень грамотности, а также желание делать полезную работу на общественных началах.

Так бодро начав, он, сравнительно повеселев, продолжил свой доклад, объясняя концепцию, приводя доказательства полезности такого проекта и подкрепляя их статистикой.

– Как видите, более шестидесяти процентов граждан Соединенных Штатов Америки предпочитают читать новости в сети Интернет, а каждый четвертый американец на данный момент имеет смартфон. Нельзя отрицать, что прогресс не стоит на месте, мобильные и интернет-сети становятся более доступными для рядовых граждан, гаджеты развиваются, в них появляются такие функции, о которых несколько лет назад можно было только мечтать, а значит и мы должны идти в ногу со временем. Мы предлагаем каждому участвовать в городской жизни и даем возможность жителям и очевидцам первыми максимально оперативно делиться новостями, видеорепортажами и трансляциями с помощью фирменного приложения для смартфонов под эгидой «Портсайдского Вестника».

А Диего все рассказывал и рассказывал, о преимуществах, рисках, перспективах, и не мог нарадоваться тому, что он, черт возьми, говорит. Говорит легко и непринужденно, с улыбкой и зрительным контактом. Все так, как ему советовала Лейла. Он тут же нашел ее, сидящую в первых рядах, и тут же улыбнулся еще сильнее. Боже мой, если бы не она, то он бы просто не нашел в себе илы вот так взять, выйти на сцену и начать вещать перед всеми о том, что ты сам впервые увидел пару дней назад. Эта девушка со сверкающими карими глазами стала его вдохновением, его музой, без которых он просто никто. Мертвый поэт без души. Океан без соли. Орбит без сахара.

Он заканчивал свое выступление и ощущал себя героем. Отныне свободным героем. Все прошло гладко, можно даже сказать практически идеально, все переживания ушли, и стало вдруг так легко и хорошо. И так было до тех пор, пока он не взглянул на лица представителей конкурсной комиссии. Полное равнодушие. Ему казалось, что он выложился по максимуму, сделал все, что было в его силах, но почему тогда сейчас он натыкается на такую реакцию, а точнее, ее полное отсутствие? Неужели всего того, что он, Лейла, Тернер и мисс Уолетт сделали, недостаточно?

Закончив речь, он сделал небольшую паузу, явно надеясь, что прямо сейчас зал взорвется овациями, но ничего не происходило. Отчаяние и стойкое чувство вселенской несправедливости накатило на него, так, что он уже едва соображал, что делает.

– Можно мне еще минуту, пожалуйста? – взяв в руки микрофон, сказал вдруг он и, не получив отказа, продолжил. – Я хочу сказать, что вообще-то мне выпала замечательная возможность присутствовать сегодня здесь в качестве участника. Раньше мне еще не доводилось непосредственно участвовать в столь масштабных мероприятиях, только наблюдать со стороны, но теперь я понимаю – это очень важный опыт для каждого из нас. Я хочу сказать, я оказался здесь только потому, что не побоялся вовремя действовать. Надо хватать свой шанс за хвост и не пренебрегать возможностями, и тогда вам улыбнется удача. Я верю в это, а еще я верю в то, что все, что сегодня здесь происходит – не просто так. Не знаю, как для вас, а для меня это нечто большее, чем просто рядовой форум. Здесь я узнал много нового, познакомился с новыми людьми, каждый из которых уникален, увидел некоторые вещи изнутри, и благодаря всему этому я теперь на шаг впереди. Я узнал, на что способен, понял, что надо идти к цели до конца, не сдаваться, верить в себя и ценить тех, кто помогал вам на протяжении всего вашего пути. Знания и навыки дорогого стоят, но люди, окружающие тебя, бесценны, потому что именно от них ты и получаешь эти знания и навыки. Все, что я видел за вчерашний и сегодняшний день, все презентации, семинары – это этот самый неоценимый вклад в развитие как общества в целом, так и каждого отдельного человека. Все, что я наблюдал два последних дня – прекрасный пример того, как надо делать и что собственно, надо делать. А потому я сейчас обращаюсь ко всем присутствующим в аудитории, к каждому отдельно, спасибо, даже если мы с вами лично не знакомы, вы приложили руку к этому форуму, а значит, вы уже сделали много. Спасибо всем, организаторам, жюри, случаю, что я могу сегодня стоять здесь на этой сцене и представлять вам проект моего хорошего знакомого. Спасибо. У меня все.

И вот теперь, когда его речь точна была закончена, он снова оглядел зрителей, все также бесшумно сидевших на своих местах, и поспешил уйти со сцены. Сейчас он чувствовал себя не просто подавлено, но еще и невероятно глупо. Вот и кто его за язык тянул? Что он тут устроил?

Сев на место, он просто убито смотрел в пол, не замечая и не слыша никого и ничего вокруг. Только что он сам себя, фигурально выражаясь, закопал заживо. Идиот. За такую выходку его никто не головке не погладит.

Тем временем на сцене вновь появился ведущий и объявил о двадцатиминутном перерыве, после которого члены конкурсной комиссии будут готовы объявить победителей, но Диего его не слушал. Какая к черту разница, ему все равно уже точно ничего не светит. Он хотел было вообще уйти, но ноги его не слушались, как и руки, бесцельно теребившие пуговицу рубашки, как и мысли, вновь и вновь возвращавшиеся к его позорному монологу. Ну вот зачем он это сделал?

– Диего, – раздалось над самым его ухом, но он даже бровью не повел. – Диего, я не знаю, что ты сейчас чувствуешь, но твое выступление…

– Что? Ужасно? Глупо? Ужасно глупо?

– Да нет же, – Лейла, а это была именно она, застопорилась, – не могу подобрать нужного слова… но, наверное, что-то между искренне и пробирающе до мурашек.

Парень шумно выдохнул и поднял взгляд на нее.

– Не верю, – сухо сказал он. – Не верю. Все было хорошо, пока я не решил высказаться и не испортил все. Все вышло еще хуже и нелепее, чем я предполагал.

– Давай дождемся итогов и решения жюри, хорошо? Еще не все потеряно.

Но он в ответ лишь издал смешок и отвернулся. Тридцать минут прошли как-то слишком уж быстро, а потому вскоре на сцене уже снова стоял ведущий и три человека, те самые люди из комиссии. В руках одной из них, полной дамы бальзаковского возраста, находился конверт, в котором и таилась вся интрига вечера.

– По результатам голосования конкурсной комиссии, – гнусавым голосом вещала она, – были определены пять финалистов. Безу��ловно, выбрать лучшего из них было сложно, но мы сделали над собой усилие и прямо сейчас готовы зачитать имена победителей. Итак, третье место достается Жаку Ксавье де Вольмэр, представляющего «Новости Монтауна». Спасибо за вашу информативную презентацию.

Вышедший на сцену мужчина горячо поблагодарил всех, кто поддерживал его, получил свой памятный трофей вместе с сертификатом и покинул трибуну.

– Второе место присуждается Роксане Спринг из «Ай-Ти Джорнал» за технологичный и инновационный подход к проблемам.

Роксаной Спринг оказалась совсем юная девушка. Получив свою награду, она вся засветилась от счастья, и ее радость даже невольно передалась Диего.

– И победителем нашего конкурса становится, – женщина выдержала солидную паузу, прежде чем объявила очередное имя, – Дэвид О'Коннелл, представитель «Нью-Йорк Ревью». Вы проделали замечательную, достойную работу.

И пока Дэвид выходил на сцену, парень провожал его взглядом, понимая, что он пролетел, как фанера над Парижем. Впрочем, ничего необычного, вполне нормальное положение дел для такого неудачника, как он. А О'Коннелл все говорил и говорил, пока тот думал, что будет, когда он вернется в Портсайд, и как ему обо всем этом провале придется докладывать мисс Уолетт.

– Спасибо всем нашим участникам, – сказала женщина и улыбнулась, – но это еще не все.

По залу прошлась легкая волна удивления.

– Мы прослушали множество презентаций, и каждая из них была в чем-то интересной и необычной, но мало кто при этом оставил в нашей памяти незабываемые воспоминания своей нестандартной речью и подходом. Точнее сказать, только одному человеку удалось такое. И хотя изначально ничего подобного мы не планировали, но и спонтанная, а я полагаю, что это была именно импровизация, и эмоциональная речь не оставила нас равнодушными. Диего Карлос из «Портсайдского Вестника», неофициальный приз зрительских симпатий достается именно вам.

Парень опешил. Такого он, пожалуй, ни в коем разе не ожидал. Он настолько ничего подобного не ожидал, что даже, услышав собственное имя, продолжал сидеть не месте, не шелохнувшись. И потому снова пришлось Лейле приводить его в чувство и выпихивать его с места. На ватных ногах поднявшись по ступенькам, Диего подошел к женщине из жюри и озадаченно посмотрел на нее. Она же в свою очередь передала ему сертификат, видимо, экстренно напечатанный в перерыве, и пожала руку, еще раз поздравив с пусть и не призовым местом, но достижением. Поблагодарив ее и остальных челнов комиссии, он все так же, пошатываясь, вернулся на свое место. Второй конкурсный день был завершен, о чем сию минуту и объявил ведущий. Форум подошел к своему логическому завершению.

– Диего! – крикнула Лейла, вскидывая руки, когда они вышли в коридор. – Можешь ли ты поверить в то, что сейчас произошло? Это просто невероятно! Фантастика!

Парень, еще до конца не отошедший от шока, закивал.

– Я вообще уже ни во что не верю и ничего не понимаю, – сказал он, глядя поверх ее головы. – Но вообще-то ты права, это было даже чересчур неожиданно.

– Не то слово! – все никак не могли угомониться она, будто это она самолично только что утерла нос всем остальным участникам. – А представь, как будут рады в редакции, как обрадуется ��исс Уолетт, Джо… А Оскар? Он же вообще потом еще целую неделю по этому поводу шутить и кичиться будет, хотя его заслуги тут нет.

На сей раз Диего покачал головой.

– Ошибаешься, есть, – его рот растянулся в улыбке. – И Джи-Джея есть, и Тернера, и многих других. Без них меня бы тут не было. И без тебя, конечно, тоже.

– Ну, ты преувеличиваешь, – Лейла зарделась и спрятала руки за спиной. – Я ведь не выступала вместе с тобой.

– Но ты многое сделала, чтобы я вообще выступил. Спасибо, что, не переставая, верила в меня.

И он, положив руку ей на плечо, наклонился и неловко и едва ощутимо, прям как школьник, поцеловал ее в щеку.

– А-а… Ну я… – тонким голоском протянула она, совершенно смущенная, отчего парень засмеялся.

– Думаю, такое грандиозное событие надо отпраздновать, – сказал тогда он, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. – Предлагаю вернуться в Брайтон, завалиться на диван и поназаказывать кучу разной еды на вечер.

– Ха-ха, ты же знаешь, я только за! – задорно откликнулась на предложение она, беря Диего под руку, и они вместе направились к выходу из здания. – Только, пожалуйста, никаких крылышек. А то я вторую порцию за день не вынесу!

Звездочками (*) будут обозначаться все русифицированные для повествования фразы, сказанные персонажами на любом языке, отличном от основного. Основным языком в трилогии «Стокгольмский синдром» считается английский.

#дпвп #стокгольмский синдром #книга фанфиков #ориджинал #фанфик #приквел #2 сезон #джен #гет #юмор #добро пожаловать в Портсайд #повесть #макси

2 notes · View notes